Пятый период.

Неограниченная подводная война (1 февраля 1917 г. — 11 ноября 1918 г.)

1. Начало неограниченной подводной войны

В феврале 1917 г. Германия располагала 111 годными дня боевых действий подлодками: из ник 49 лодок базировались на порты Северного торя, 33 — на Зеебрюгге и Остенде и 24 — на порты Адриатического моря.

В противолодочную борьбу оказались втянутыми все английские тральщики, все вспомогательные суда, все подводные лодки и две трети всего числа миноносцев.

В водах, омывающих острова Великобритании, и в Средиземном море действовало около 3 тыс. вспомогательных судов и миноносцев, следовательно, каждая германская подлодка отвлекала на себя по 27 судов. Отвлечение значительной части торгового пароходства для чисто военные целей уже сильно сказывалось на торговле.

Неограниченная подводная война угрожала не только движению торговых судов, но и путям военных сообщений.

В Салониках, Египте, в Восточной Африке находилось свыше 770 тыс. английских и французских войск. Все их снабжение шло по путям, проходившим в районах операций германских подлодок. Маршевые пополнения английских колониальных войск направлялись во Францию через Бискайский залив и западную часть Канала.

Угроза воинским перевозкам и недостаток тоннажа впоследствии были причиной отозвания английских войск из Салоник.

С самого начала неограниченной подводной войны было ясно, что главным районом операций подлодок против торгового флота явятся западные походы к британским островам, так как здесь сходились все океанские торговые пути, и пароходы, вынужденные следовать определенными курсами, неизбежно скучивались в одном месте. Район западных подходов был центром всех путей, [138] избежать который было нельзя, а охранение этого большого района представляло величайшие затруднения.

1 февраля, в первый день неограниченной подводной войны, на западных подходах к Англии действовало 5 германских подлодок, распределенных следующим образом:

а) первая большая подлодка держалась у юго-западной оконечности Ирландии и атаковывала все суда при подходе их к южному берегу Ирландии;

б) вторая — крейсировала между юго-западным мысом Ирландии и островами Силли, нападая на суда, избегавшие прибрежного пути;

в) третья — оперировала к западу от о. Силли;

г) четвертая — охраняла путь, ведущий в Бристольский залив;

д) пятая (одна из UC)  — находилась в Канале между Портсмутом и Гавром.

Такое распределение здесь оставалось в течение всего месяца, причем число лодок возросло до 8 при их проходе в Средиземное море.

В феврале в Ламанше и Атлантике оперировали 34 подлодки. UB и UC  — у берегов, U  — в открытом море. В Средиземном море оперировало 10 лодок, из них 5 — в западной части моря.

Базирующиеся на бельгийское побережье UC проникали без всякого затруднения через Дуврские заграждения. Огромные усилия и масса материалов, затраченных на бон, закрывавший вход в Дуврский пролив, пропали даром. Германские подлодки доказали возможность безнаказанно действовать вблизи тщательно охраняемых дозорами путей.

За первую неделю февраля в Канале и на западных к нему подходах было потоплено 35 пароходов.

Британское адмиралтейство поспешило усилить противолодочный отряд в Куинстауне 4 миноносцами Большого флота и флотилией вспомогательных судов из Хэмбера. Но миноносцы вскоре были поглощены конвоированием судов, и для борьбы с подлодками остались только суда-ловушки. Дальнейшее ослабление минных флотилий Большого флота, по словам Битти, было чревато опасными последствиями.

Одновременно с ведением неограниченной подводной войны немцы производили набеги минными флотилиями на дуврское охранение. Эти набеги, отвлекавшие значительные английские силы (миноносцы, дозорные и вспомогательные суда) от борьбы с подлодками, держали английское командование в постоянном напряжении.

В феврале было потоплено 540 тыс. британского, союзного и нейтрального тоннажа.

Из 87 пароходов 18 погибло у юго-западной оконечности Ирландии, 14 — в Бристольском заливе, 11 — на западных подходах к Каналу, 7 — в Ирландском море, 25 — в Канале и 12– — в Северном море. [139]

Нейтральные торговые суда прекратили плавание в Северном море; норвежские, шведские, датские, голландские пароходы также не выходили в море; нейтральные суда, стоявшие в английских портах, отказывались покидать гавани.

В этом же месяце погибло 4 германских лодки: UC-32 взорвалась на минах у Сэндерлэнда, UC-39 была потоплена миноносцем у Флэмборо, UC-46 потоплена миноносцем у входа в Дуврский пролив, и только одна UC-83 потоплена в районе западных подходов, у берегов Ирландии судном-ловушкой Q-5, переделанным из угольщика.

Применение подлодок для борьбы с подлодками и широкое использование минных флотилий для охоты за подлодками явились переходом от системы наблюдения и патрулирования к действиям специальных отрядов, выполнявших заранее разработанные активные операции по противолодочной борьбе.

В связи с решением Адмиралтейства использовать подлодки для охраны торговых путей на западных подходах, в конце марта была изменена вся дислокация английских подводных флотилий (27 подлодок местной обороны и 76 подлодок «заморских»).

В марте в Ламанше и Атлантике действовали 38 германских подлодок. В это время вошел в силу приказ о сокращении «мертвого» времени на переходы, стоянки в базах и ремонт лодок. Поэтому все лодки типов UB, UC и пять больших лодок стали проходить Дуврским проливом.

Знаменитая преграда в течение месяца прорывалась 40 раз подлодками, идущими в надводном положении, ночью, пользуясь течением. Кроме сокращения времени, этот путь давай возможность судам итти в менее бурных водах Ламанша, чем в водах северной Шотландии.

В марте немцы потопили 574 тыс. т британского, союзного и нейтрального тоннажа. Число пароходов, потопленных на западных подходах, увеличивалось с ужасающей быстротой.

К концу месяца потери торгового судоходства выражались следующими цифрами: 38 судов потоплено на западных подходах между Ирландией и Уэссамом, 31 — в Канале, 19 — в Ирландском море, 19 — в Бискайском заливе, 23 — в Северном море и 17 — в Средиземном море.

В этом месяце немцы потеряли 4 подлодки, из ник 3 в Северном море и только 1 на западных подходах.

В своем докладе, представленном в конце марта правительству, Адмиралтейство, указывая на серьезность положения и допуская увеличение потерь в июне до 700 тыс. т, считало, что после этого можно будет надеяться на улучшение положения, но что это улучшение может последовать только в результате применения новых методов, которые еще необходимо испробовать. Другими славами, доклад Адмиралтейства был равносилен признанию недействительности [140] существующих противолодочных мер и не оставлял сомнения, что «наступление победило оборону»{66}.

По мнению Джеллико, миноносцы являлись наилучшим противоядием против подводной опасности, но было очевидно, что метод их использования не дает желаемых результатов. Поэтому большие надежды возлагались на январские заграждения Гельголандской бухты.

Но образец мин, имеющихся в английском флоте, оказался неудовлетворительным, а выпуск мин вновь разработанного образца задерживался. Первые партии этих мин должны были поступить с заводов лишь в июле.

Расчет на то, что подлодкам будет труднее топить вооруженные торговые суда торпедами, а не артиллерией, не оправдался. Если в январе на каждые 30 судов, потопленных торпедами, приходилось 80 судов, уничтоженных артиллерией, то в апреле картина изменилась — 60% погибшего тоннажа было потоплено торпедами.

Применяя указанные выше методы, германские подлодки продолжали свои операции с возрастающим успехом. Большинство потерь приходилось на район, ограниченный 51-й и 53-й параллелями, и 12-м и 15-м меридианами (западными).

Место, где судоходство страдало особенно сильно, находилось в 170 милях к западу от Бирхавена, т. е. в открытой части Атлантического океана, недоступной для постоянного дозора.

В апреле потери тоннажа достигли колоссальной цифры — 881 тыс. т, а всего с начала неограниченной подводной войны союзники потеряли 2 млн. т.

Потери тоннажа превысили расчеты Хольцендорфа. При этом немцы потеряли всего лишь 2 лодки — UC-68 и UC-30, а всего с начала неограниченной подводной войны — 10 (две типа U, одна UB и семь UC), из которых только 7 были уничтожены противолодочными средствами.

Каковы были дальнейшие перспективы морской войны для Англии, видно из доклада правительству Лео Монэ — одного из крупных английских экономистов, авторитетного в вопросах судоходства. Из доклада явствовало, что, даже учитывая поступление строящихся судов, выход из ремонта поврежденных судов и покупки за границей, существующий в данный момент тоннаж, равный 8 394 тыс. т, занятый перевозкой импортных и экспортных грузов Англии, к концу года, вероятно, уменьшится до 4 812 тыс. т.

В докладе указывалось, что Англия ежемесячно будет располагать от 1 600 тыс. до 2 030 тыс. т, причем для доставки только хлебных и других пищевых грузов потребуется в месяц 1 425 тыс. т судов. Следовательно, для перевозки войск, боевых грузов, экспорта угля и для всяких других надобностей тоннажа не остается. [141]

Все вместе взятое действительно указывало на то, что союзники идут к катастрофе{67} и что ни материальные средства союзников ни методы, применявшиеся ими в морской войне, не могут предотвратить ее.

Избавление от этой катастрофы принесло выступление Америки, одной из истинных причин которого было опасение за поражение своих должников.

Ни один из вопросов, ни одно мероприятие, которые способствовали бы ограничению эффективности боевой деятельности германских подлодок, не могли быть решены и осуществлены без помощи Америки.

Ни применение конвоев, ни решительная форма экономической блокады Германии — эмбарго, ни возмещение потопленного тоннажа, ни концентрация мирового тоннажа для обслуживания союзников, ни массовые минные заграждения, ни массовые наступательные средства против подлодок — ничто не могло быть осуществлено без помощи Америки, без ее неисчерпаемых ресурсов и без ее влияния на страны, оставшиеся нейтральными.

В то время как английское высшее морское командование мучилось над решением вопроса, что важнее: охрана и дозор прибрежных путей или же охрана судоходства на прибрежных путях, американское правительство в конце марта приказало адмиралу Симсу спешно отправиться в Лондон с инструкцией — изучить обстановку и выяснить, как США могут принять участие в войне на море.

2. Кризис тоннажа

Америка вступила в войну 6 апреля 1917 г., а 9 апреля Симс благополучно прибыл в Лондон, хотя пароход, на котором он шел, подвергся атаке германской подлодки.

На другой день при свидании Симса с Джеллико последний показал Симсу список потерь тоннажа за последние месяцы (536 тыс. т в феврале и 603 тыс. т в марте) и сообщил, что потери за апрель выразятся в 900 тыс. т.

Эти данные показывали, что потери тоннажа были в 3–4 раза более опубликованных в то время в печати.

По словам Джеллико, приводимым в книге Симса{68}, Англии невозможно было вести войну дальше, если такой рост потерь продолжался бы в будущем. На вопрос Симса, «что делается для уменьшения этих потерь», Джеллико отвечал:

— Все, что мы можем. Мы увеличиваем всевозможными способами наши противолодочные средства. Мы употребляем всякую возможную силу, какую мы можем найти, способную бороться с подлодками. Мы строим истребители, тральщики и другие подобные [142] суда так скоро, как можно, но положение весьма серьезно, и мы будем нуждаться во всякой помощи, какую мы могли бы получить.

— Похоже, что Германия выигрывает войну? — заметил Симс.

— Она ее выиграет, если мы не остановим роста этих потерь, и притом как можно скорее, — отвечал адмирал.

— Разве нет никакого решения этой проблемы? — спросил Симс.

— Абсолютно никакого, какое мы видели бы сейчас же.

Джеллико охарактеризовал работу истребителей и других противолодочных средств, но не высказал никакой уверенности в том, что они способны были ограничить опустошения, причиняемые подлодками. Предел этого опустошения, который сможет вынести Англия, должен, по мнению Джеллико, наступить 1 ноября 1917 г.

Общее мнение британских морских кругов, по словам Симса, сводилось к тому, что беспощадная подводная война обеспечит Германии победу. Опасения Симса были столь серьезны, что, когда он доложил свои взгляды на положение Англии американскому послу, тот спросил: «Как же мы встретим поражение Англии?».

При вступлении в войну США располагали: 23 большими и 24 малыми истребителями, из которых не все были пригодны для перехода через Атлантический океан; 12 подлодками, не вполне пригодными для боевой деятельности; 3 легкими крейсерами, пригодными для конвоев; 14 линкорами в полной готовности и небольшим числом малых судов для сторожевой и дозорной службы. Воздушных сил, пригодных для работы в море, у Америки не было.

14 апреля, по получении донесения Симса, в Вашингтоне было сделано распоряжение о посылке в Англию 8-го дивизиона американских истребителей (6 эсминцев) для защиты торговли y берегов Англии и Ирландии и содействия морским операциям союзников.

В 20-х числах апреля в Америку был послан член кабинета Бальфур во главе миссии, в состав которой входил адмирал де-Шер, командующий 10-й крейсерской эскадрой.

Миссии даны были инструкции: осведомить американское правительство о потребности в миноносцах и о том, что, пока число вспомогательных судов, пригодных для борьбы с подлодками, не будет значительно увеличено, нельзя рассчитывать на успех противолодочной борьбы. В предвидении стремления американцев использовать вспомогательные суда у своих берегов, на случай появления германских подлодок, миссии было поручено доказать, что реальная опасность — в европейских водах. Кроме того, миссия должна была настаивать на присылке подлодок для борьбы с подлодками, на помощи в снабжении минами заграждения, на присылке судов, пригодных для заградительных операций, и, наконец, указать на необходимость скорейшего пополнения торговою тоннажа использованием интернированных в Америке германских пароходов. [143]

Так как доклад Адмиралтейства, представленный Военному кабинету в конце марта, не подвергался обсуждению, Джеллико 23 апреля представил новый доклад, в котором обращал внимание Военного кабинета на увеличивающиеся потери торгового флота от мин и подлодок. За первую половину апреля германские подлодки потопили около 420 тыс. т, уничтожая ежедневно по 27–29 тыс. т. Нельзя было сомневаться, что такие потери приведут к тяжелому кризису тоннажа.

Меры, предложенные первым морским лордом, сводились к постройке большего числа миноносцев и присылке их Америкой, а также к усилению развертывания коммерческого судостроения.

«Различные методы нападения. — указывал Джеллико, — сводятся к бросанию бомб с воздуха, бросанию так называемых противолодочных бомб с надводных судов и к пользованию параванами... Единственное противоядие, которое можно применить немедленно, — это присылка Америкой максимального числа миноносцев и дозорных судов»{69}.

3. Разногласия по поводу введения системы конвоев

Беспокойство Джеллико о миноносцах объясняется тем, что в этот период вопрос о конвоях встал во весь рост перед английским правительством и высшим морским командованием. Дилемма была такова: или бросить все силы для наступательных действий против германских подлодок, или же поставить на первое место охрану судоходства, т. е. конвой. Джеллико был против конвоев. Он все еще надеялся, что при увеличении числа дозорных миноносцев, снабженных неограниченным запасом противолодочных средств, удастся обезопасить торговые пути и в значительной степени парализовать действия германских подлодок.

Дело сводилось к тому, можно ли из наличного числа миноносцев выделить необходимое число конвоирующих единиц{70}. [144]

В Скапа-Флау тля обслуживания линейных эскадр Большого флота находилось около 80 эсминцев и лидеров и около 10 миноносцев «местной обороны». Этого количества судов едва было достаточно для дозорной службы на зараженных подводной опасностью подходах к якорной стоянке Большого флота.

На Розайт базировалось 30 миноносцев, из них 20 постоянно находились в ремонте или были прикомандированы к другим соединениям.

Таким образом, общее число миноносцев, которым располагал командующий Большим флотом, было около 100.

Нормальный состав Гарвичского отрада насчитывал 50 миноносцев, но они всегда были в разгоне, так как корабли этого отряда часто использовались для нужд Фландрской бухты (Хуфден) и Дуврского пролива; кроме того, на обязанности отряда лежала охрана торговых путей в Голландию.

Джеллико понимал, что, если будет введена система конвоев, то ни от Большого флота, ни из Фландрской бухты, а тем более из Дувра, нельзя будет взять миноносцев.

Набеги германских минных флотилий на Дуврский пролив постоянно сопровождались гибелью английских судов. Это показывало слабость местной охраны, которая состояла лишь из гарвичских миноносцев.

На р. Хэмбер базировалось около 20 миноносцев, которых Джеллико также не считал возможным отзывать. В Норе, Портсмуте и Дэвонпорте стояло около 60 миноносцев, но половина их устарела, и они не годились для конвойной службы в открытом море.

Итак, по мнению Джеллико, вводить систему конвоев, не имея возможности развернуть ее широко, было не только бесполезно, но и опасно.

Кроме того, система конвоев требовала установления правительственного контроля над частными предприятиями, причем этот контроль затрагивал бы все торговое судоходство и всех людей, с ним связанных. Контроль простирался бы и на личный состав береговых учреждений, пароходных компаний.

Главное же затруднение в организации системы конвоя представлял политический момент. По международному праву воюющим сторонам не запрещалось формировать конвои в нейтральных [145] портах. Однако, возможны случаи, когда нейтральная держава не даст согласия на организацию конвоев на том основании, что конвои привлекут к нейтральному порту военные действия.

25 апреля Военный кабинет вновь подверг обсуждению положение дел и поручил премьеру обследовать деятельность самой высшей морской администрации в отношении применяемых методов в защите морской торговли и в отношении использования всех средств борьбы против подводной опасности.

26 апреля начальник отдела противолодочной борьбы адмирал Дефф представил первому морскому лорду доклад, в котором говорилось, что неожиданное и быстрое увеличение потерь тоннажа и опыт, приобретенный на торговых путях, которыми отправляется уголь во Францию, дают достаточно оснований пренебречь всеми затруднениями, связанными с организацией крупных конвоев, тем более, что одно из главных затруднений, связанных с системой конвоев крупного масштаба, — использование нейтральных портов — отпадает в связи с выступлением Америки.

К докладу адмирала Дефф был приложен список судов торгового флота, требующих конвоирования, а также давался расчет необходимых для этого крейсеров и миноносцев.

4. Меморандум Джеллико

Хотя доклад Деффа был одобрен Джеллико и вручен первому лорду Адмиралтейства для представления Военному кабинету, однако, сомнения и опасения Джеллико не рассеялись. 27 апреля он подал первому лорду Адмиралтейства знаменитый меморандум, который, введу его исторического значения, приводится целиком{71}:

«Считаю своим долгом довести до вашего сведения мое глубокое убеждение в том, что наступил момент, когда необходимо более энергично обратить внимание правительства на всю серьезность нашего положения на море в настоящее время.

Я опасаюсь, что Военный кабинет все еще не вполне оценивает тяжесть обстановки. Быть может, это происходит отчасти потому, что мои словесные и письменные обращения к членам Кабинета не были достаточно красноречивы и убедительны. В таком случае я прибегаю к вашей помощи и содействию ваших коллег, чтобы усилить мои доводы и представления.

Как вы вероятно знаете, до сих пор единственным результатом моих попыток являлось создание различных комитетов для выяснения различных частностей проблемы, вроде сроков постройки новых пароходов, необходимых для возмещения потерь, размеров сокращения судоходства, при котором населению не угрожал бы голод, и т. п.

Считаю себя обязанным, используя все силы своего служебного положения и авторитета, указать, что подобные меры административного характера отнюдь не способствуют преодолению затруднений.

Дело в том, что все подобные расчеты основываются на предвидении наших вероятных потерь в тоннаже. Эти расчеты совершенно [146] бесполезны. Ни я и никто другой не в состоянии дать в этом направлении мало-мальски верные цифры.

Ожидающие нас потери зависят от разных факторов: от числа оперирующих неприятельских лодок; искусства, с которым лодки будут распределены по торговым путям; числа имеющихся на лодках торпед и возможностей пополнить их расход; уменья и тренировки личного состава лодок, ловкости капитанов и офицеров наших торговых судов; счастья в выборе путей, не зараженных подводной опасностью, уменья во-время убрать пароход с пути, сделавшегося опасным; условий погоды; числа дозорных и охранных кораблей; сроков окончания вооружения пароходов пушками и гаубицами и оборудования их противоминными средствами защиты; сроков постройки новых тральщиков; усовершенствования минных заграждений и скорости изготовления мин нового образца.

Большинство перечисленных факторов проблематично и не поддается точному учету. Некоторые зависят от производительности труда английских рабочих и от того, насколько долго можно рассчитывать на отсутствие стачек. Все расчеты относительно поступлений с заводов новых средств борьбы оказались ошибочными вследствие затруднения с рабочей силой. В общем, совершенно нельзя предусмотреть того момента, когда можно будет надеяться, что число уничтоженных германских лодок будет увеличиваться.

Вся работа комитетов, в некотором отношении ценная, не достигает главной цели — смелых и решительных действий правительства.

Так, например, я неоднократно настаивал на абсолютной необходимости сократить общее число коммуникационных лилий и усилить охрану оставшихся. До сих пор результатом моих представлений явились лишь новые требования доставить в Англию из всех частей света громадные количества рабочих-туземцев и охранять все наши госпитальные суда за исключением плавающих в отдаленных водах.

Причиной всему этому следующее: в настоящее время мы ведем войну так, как будто абсолютное господство на море в наших руках. Фактически мы не только не обладаем абсолютным господством, но даже и ничем похожим на такое господство.

Правда, поскольку дело касается надводных кораблей, мы являемся хозяевами положения, но надо понять, и понять немедленно, что это обстоятельство потеряет всякое значение, если неприятельские подводные лодки парализуют, как они это делают сейчас, наши коммуникации.

История время от времени показывала, какие получаются результаты, когда стратегия базируется на необеспеченных коммуникациях. В этих случаях катастрофа неизбежна. А наша теперешняя политика ведет прямо к катастрофе. Бесполезно и в высшей степени опасно игнорировать этот факт.

Поэтому мой долг указать правительству на необходимость вести политику в сознании того, что мы не обладаем не только неоспоримым господством на море, но даже частичным. Если с этим не захотят считаться, я твердо убежден, что война будет проиграна. Английский народ погибнет от голода, а союзники потеряют возможность получать уголь и другие предметы первой необходимости.

Конечно, проблемы войны должны решаться правительством. Моя обязанность лишь давать советы по вопросам, связанным с деятельностью флота, и я не хочу переходить границ моих полномочий. [147]

Но настоящий мой доклад подается в надежде оказать некоторое влияние на членов Военного кабинета, и я не могу не указать на ряд исключительно важных обстоятельств, которые, по моему мнению, требуют, чтобы на них было обращено внимание немедленно.

Я ни одной, минуты не сомневался в том, что в ближайшем будущем флот окажется не в состоянии удовлетворять требования, которые в настоящее время ему предъявляются правительством, если:

а) сразу же не будут отозваны все наши войска, находящиеся в Салониках; этот театр является громадным бременем для флота и, по мнению сухопутного командования, не сулит никаких благоприятных результатов; оставляя в стороне вопрос о тех средствах защиты судоходства, которые с очищением Салоник освободятся для работы в других районах, я должен самым настойчивым образом указать на тот факт, что флот будет не в состоянии выполнить последних требований по перевозке больных и раненых с салоникского фронта;

б) не будет признана невозможность дальнейшей доставки в Англию войск на отдельных транспортах и не будет решено перейти к доставке их на пароходах, на которых следуют из колонии грузы с продовольствием, иначе нехватит военных кораблей, необходимых для охраны;

в) не будет по той же причине немедленно прекращен ввоз рабочей силы из доминионов и колоний;

г) не будет категорически запрещен импорт предметов, не составляющих жизненных потребностей страны.

Если правительство его величества, не теряя ни минуты, приступит к осуществлению указанных мер, освободившийся торговый тоннаж должен пойти исключительно для ввоза продовольствия, пока страна не будет приведена в состояние готовности выдержать надвигающуюся осаду. Освободившееся же охранные, конвойные и дозорные корабли будут использованы для службы при конвоях, которые пойдут в Англию с продовольствием и боевым снабжением. Однако, без максимальной помощи США мы останемся в очень трудном положении. Когда при оказании этой помощи поступят достаточные запасы продовольствия и страна будет готова выдержать осаду, тогда мы сможем приступить к пересмотру общего положения.

Без освобождения от указанной мной нагрузки, и притом незамедлительно, флот не сможет выполнить своих обязанностей перед страной, а страна познает ужасы голода».

О чем говорит этот документ?

Он говорит о том, что флот не в состоянии был выполнить своих обязанностей перед страной по обеспечению ее продовольствием из-за недостатка пароходов, не в состоянии был выполнить требования правительства по военным перевозкам из-за недостатка охраны этих перевозок. Причина этому та, что морские сообщения Англии ненадежны, а необеспеченные коммуникации ведут к катастрофе. Парализуют же коммуникации неприятельские подводные лодки, боевая деятельность которых явилась причиной утраты господства английского флота на море. Военная политика правительства не считалась с этим фактом, требуя от флота военных перевозок, выполнение которых отвлекало транспорт и военные корабли для их охраны в ущерб торговым перевозкам [148] и их охране, без которых Англия должна была погибнуть от голода, а союзники лишиться английского угля.

Что предлагает этот документ?

Он настаивает на абсолютной необходимости сокращения числа коммуникационных линий с целью усиления их охраны. Для этого он предлагает ликвидацию коммуникации салоникского фронта путем отозвания войск с этого фронта, ликвидацию военных перевозок на отдельных транспортах, ликвидацию океанских путей сообщения, по которым идет ввоз рабочей силы.

Он предлагает освободившийся тоннаж направлять исключительно для ввоза продовольствия, а освободившиеся военные корабли использовать для охраны конвоев, идущих в Англию с продовольствием и боевым снабжением. Он предлагает приступить к пересмотру общего положения только после того, как страна будет обеспечена продовольствием, чтобы выдержать «осаду».

И все же он считает, что без максимальной помощи Америки Англия не сможет выйти из своего трудного положения.

Историческая важность этого документа заключается в признании лицом, наиболее авторитетным в положении дел на море и несущим величайшую ответственность в момент такой страшной опасности, какая еще ни разу не постигала Англию, в признании утраты господства на море ее могущественного флота, в непригодности всех применяемых до сего времени методов ведения войны на море, т. е. в признании крушения всей доктрины английского флота и в признании невозможности для Англии избегнуть катастрофы без помощи Америки.

Что касается предложенных мер, то те 150 пароходов, которые Джеллико, рассчитывал получить от ликвидации Салоникской экспедиции, конечно, не решали главнейшей проблемы войны.

За несколько дней до этого один из гражданских министров Лео Монэ представил премьеру проект освобождения тоннажа посредством направления необходимейших грузов исключительно из Канады и Северной Америки. Расчеты показали, что, если из 30 млн. т необходимых импортных грузов 24 млн. т смогут быть доставлены из Америки, то для перевозки их потребуется всего 1200 пароходов из 1750 обслуживавших торговое судоходство. Таким образом, для возмещения потерь в тоннаже освобождалось 550 пароходов.

Сосредоточение движения наиболее жизненных грузов на одном пути весьма упрощало вопрос охраны судоходства и выдвигало в качестве главнейшей меры систему конвоев.

Такое сосредоточение могло осуществиться только при участии Америки. Правительство США, получив извещение об этом проекте, энергично к нему присоединилось. [149]

Объявление Америкой эмбарго, наложенного на все грузы, не адресованные союзникам, автоматически направило излишки американского экспорта на суда, направлявшиеся в страны Антанты.

5. Методы ведения беспощадной подводной войны

На каждом шагу боевых действий флотов в 1917 г. в центре внимания стояла подлодка и средства, применяемые для борьбы с ней. Она являлась центром, вокруг которого развертывались военные, политические и экономические концепции. Она становилась одним из главнейших факторов войны.

Торговая подводная война в 1917 г. была главнейшей целью Германии, а защита торгового судоходства — главной заботой ее противников.

Боевые флоты в этот период бездействовали, тогда как легкие силы, в которых все время чувствовался недостаток, не знали отдыха, действуя против подлодок и легких сил, их поддерживающих. Для укомплектования вновь вступающих в строй крейсеров и миноносцев англичане отозвали из Средиземного моря 2-ю эскадру. Германский же флот, стоя в базах, ограничивал свою роль лишь снабжением подподок личным составом и материальной частью.

Легкие силы оказывали подлодкам двоякую помощь, прямую — эскортируя лодки при их входах и выходах, траля им фарватеры и принимая на себя все опасности, им угрожающие; косвенную — отвлекая легкие силы противника от прикрытия торговых сообщений путем частых набегов на неприятельское побережье. Воздушные силы приобретали все большее и большее значение в борьбе с подлодками при бомбардировках баз противника, особенно баз его подлодок. Главнейшее их назначение заключалось в поисках подлодок и бомбардировке их с воздуха.

С целью нанесения противнику сильных ударов и как можно быстрее, германские подлодки получили приказ делать короткие, но хорошо выполненные крейсерства, используя все свое снабжение и ограничивая время отдыха.

Новый метод, упразднив предупреждения, представлял меньше опасностей для подлодок, позволяя применять ночные торпедные атаки. Он дал возможность не стесняться ни типом, ни флагом корабля.

Все, что вооружено, должно было быть взорвано торпедой, остальное, особенно парусные и рыбачьи суда, могло быть жертвой пушек.

На море остались только враги, и старые правила международного права потеряли свое значение.

Ничто плавающее в море не должно было ускользнуть от потопления, которое не только лишало противника тоннажа и продовольствия, но и терроризировало прибрежное население. [150]

6. Численность, распределение и базирование германских подлодок

Чисто действующих подлодок с начала неограниченной подводной войны со 111 возросло в марте до 120 и достигло максимума в июне — 140. Число вступающих в строй подлодок превышаю потери, и количество потопленного ими тоннажа превышало его возмещение.

Из общего числа действующих подлодок (в среднем около 120 ежемесячно) обычно 1/3 находилась в ремонте, 1/3 в походе (и на отдыхе) и 1/3 в действии, т. е. около 40 подлодок.

Обычно из этих 40 подлодок 30 оперировали в Северном море и в Атлантическом океане между Ирландией и Испанией.

Действующие подлодки распределялись по базам следующим образом :

— 60 подлодок базировались на германские порты (Вильгельмсхафен и Эмс);

— 35 на фландрские базы (Брюгге, Зеебрюгге и Остенде);

— 25 на австрийские базы (Пола и Каттаро).

В апреле в Ламанше и Атлантике крейсировали 50 подлодок, из которых половина были типа UB и UC.

К этому времени были возобновлены интенсивные минные постановки в прибрежных районах Англии и Франции.

7. Потери тоннажа

В мае количество действующих лодок оставалось то же, что и в апреле (40). Число UB и UC осталось без изменения (24). Шестнадцать больших лодок крейсировали, главным образом, на юго-западных подходах к Каналу и на атлантических торговых путях. Но после необычайного напряжения деятельности подлодок в апреле, в мае потери тоннажа упали до 596 тыс. т. Эта разница в размерах потерь могла быть объяснена гибелью в мае 7 подлодок и некоторым ослабпением того напряжения, которое развили подлодки в течение трех предыдущих месяцев.

Германские подлодки в мае провели ряд операций у берегов Испании против пароходов, занятых перевозкой испанской руды, настолько удачно, что вывоз руды грозил прекратиться совсем.

4 мая прибыл в Куинстаун американский дивизион из 6 эсминцев, а затем в течение месяца еще 2 дивизиона. Истребитель Мельвиль был сделан флагманским судном всех американских сил, базирующихся на Куинстаун, и в то же время, ввиду слабого оборудования порта Куинстауна, ремонтной и снабжающей базой. Это позволяло изменить дислокацию сил в Ирландском море. Все лодки типа Е перешли из Куинстауна в Лох-Суилли для охраны северного подхода к Ирландскому морю.

Воздушные дозоры прибрежных путей в этот период приобретали важное значение. [151]

От Дюнкерка до Бреста французы имели 5 воздушных станций с 42 самолетами и англичане 4 станции в Канале с 40 самолетами.

В Средиземном море французы также имели многочисленные воздушные станции. Противолодочной службой было занято около 300 самолетов.

8. Первые конвои

Деятельность германских океанских лодок явилась причиной возвращения к старой системе конвоев, имевшей широкое применение в войнах XVII и XVIII вв. Невзирая на все возражения против конвоев и затруднения, связанные с их организацией, подводная угроза океанским путям заставила, в виде опыта, 10 мая послать из Гибралтара конвой в 16 пароходов под охраной вооруженных яхт, а затем дивизиона миноносцев, встретивших конвой в условленном рандеву.

Конвой шел в трех колоннах, причем ход конвоя, состоявшего из старых пароходов, не превышал 6,5 узла.

Успех этого конвоя вызвал организацию второго конвоя в океане, прошедшего также удачно.

Этот конвой в составе 12 пароходов 24 мая вышел из Гемптоуна в Англию под охраной крейсера и прошел опасную зону под охраной 6 миноносцев, причем при проходе опасной зоны были привлечены к охране и воздушные силы.

В начале июня особой комиссией была разработана система организации конвоев и органов управления ими в Адмиралтействе и в портах; кроме того, проведено оборудование торговых судов средствами сигнализации и связи. Для начальников конвоя была разработана специальная инструкция.

Портами формирования конвоев, направлявшихся в Англию, были установлены Нью-Йорк и рейд Гемптоун, для сбора пароходов из американских портов назначен порт Сидней и для канадских пароходов — Галифакс. Дакар должен был обслуживать торговые пути южной Атлантики, т. е. порты Африки и Южной Америки. Гибралтар являлся сборным пунктом всех пароходов, следующих из Средиземного моря.

В конвои включались пароходы с ходом от 8,5 до 12 узлов. Быстроходные суда должны были следовать самостоятельно. Для гибралтарских конвоев допускался ход в 7 узлов.

Численность каждого конвоя предполагалась около 20 судов.

Конвои выводились за пределы опасной зоны под защитой не менее 6 миноносцев, после чего они шли по назначению под охраной крейсера или вооруженного охранного корабля.

Для охраны конвоев в опасных зонах требовалось в общей сложности 14 отрядов по 6 миноносцев, т. е. 84 миноносца, и 52 крейсера дли охраны в океане. Охранные отряды миноносцев базировались на Плимут, Портлэнд, Куимстаун, Лох-Суилли и Гибралтар. [152]

С половины июня конвои были официально введены в действие, но широкое применение их развернулось лишь в августе и сентябре.

Поскольку английский Канал и ирландские воды были наиболее критической зоной, союзники сосредоточили здесь главные силы истребителей, и Куинстаун явился одной из важнейших баз. К началу июля здесь было 34 американских истребителя. На них легла работа по конвоированию судов и патрулированию района к западу и югу от Ирландии, наиболее важного в борьбе с германскими подлодками.

С началом перевозки американских войск в Европу, первый эшелон которых был отправлен во Францию, в С.-Назер, в июне 1917 г., Брест получил также не менее важное значение.

В июне британское правительство просило содействия Америки для обеспечении регулярных гибралтарских конвоев, так как Гибралтар был «воротами» более интенсивного движения судов, чем какой-либо другой порт в мире. Здесь для защиты торгового движения были, главным образом, английские силы, но были и французские, итальянские и даже японские (12 миноносцев). Американцы выслали сюда отряд (свыше 40 судов), состоявший из разведочных крейсеров, канлодок, сторожевых судов, яхт и 5 миноносцев, пришедших с Маниллы.

В середине июня было приступлено к формированию в Нью-Хэвене, Портсмуте, Портлэнде и Дартмуте противолодочных отрядов, состоящих каждый из 6 моторных катеров, снабженных гидрофонами. В каждом отряде 2 катера имели радиотелеграф для связи с воздушными дозорами.

Вскоре гидрофонами стали снабжаться траулеры, входящие в 12 прибрежных дозорных отрядов. Гидрофонами были снабжены 4 траулера в каждом отряде.

Между тем операции германских подлодок уже распространялись на район Азорских и Канарских островов, где сходились южно-атлантические торговые пути.

Германский подводный крейсер U-155 оперировал в районе Мадера — Азорские острова. Крейсерство его продолжалось 100 дней{72}, но за этот долгий срок он утопил всего 19 пароходов. Таким образом, число пароходов, уничтожаемых U-155 ежесуточно, было ниже числа уничтожавшихся ежесуточно каждой лодкой на подходах к британским островам.

Но самый факт того, что германские подводные крейсера начали совершать нападения на южно-атлантических торговых путях, заставил союзников в августе ввести систему конвоев и в южной Атлантике, и с этого времени вступила в силу общая система океанских конвоев.

При этом следует отметить, что, после установления конвойной системы в первую очередь для импортных грузов, внимание командиров [153] германских подлодок, из-за увеличившейся трудности находить конвой и атаковывать пароходы, идущие под охраной, сосредоточилось на экспортном судоходстве, потери которого начали быстро возрастать. Это объясняется тем, что для организации конвоев миноносцев вообще нехватало, и приходилось для встречи и провода конвоев с импортными грузами пользоваться миноносцами, выводящими экспортные пароходы. Этот метод лег в основу всей конвойной системы и был тяжелым бременем для миноносцев.

9. Организация конвоев

Центр организации конвоев находился в Адмиралтействе. Общее руководство атлантическими конвоями лежало на помощнике начальника морского генерального штаба адмирале Дефф. Его ближайшим помощником являлся начальник вновь сформированной 25 июля «конвойной секции» Адмиралтейства.

На начальнике «конвойной секции» лежала руководство движением конвоев, назначение портов для формирования конвоев, выбор мест, где конвои должны были «рассыпаться», составление инструкций и разрешение всех организационных вопросов. Конвойная секция поддерживала тесную связь с «комнатой карт», заведующий которой был ответственен за выбор пути конвоя, за нанесение на карту его места и за своевременное распоряжение об изменении курса, в случае необходимости обойти опасный район.

Конвои всегда шли в строю нескольких колонн, расстояние между которыми было 6–8 каб., а расстояние между пароходами — 3 каб. Подходя к опасной зоне, конвой перестраивался, число судов в каждой колонне уменьшалось до четырех. Опасную зону старались проходить возможно более широким фронтом, увеличивая число колонн за счет уменьшения числа судов в колонне.

Согласно июльским инструкциям, охранные миноносцы располагались по одному в 5 каб. впереди правой и левой колонны и по два с каждого фланга, на расстоянии 5 каб. от колонны. Днем миноносцы шли со скоростью 15 узлов зигзагообразными курсами, держась на расстоянии 5–10 каб. В опасной зоне, если допускала скорость, конвой также шел зигзагообразным курсом.

В случае атаки подлодок, миноносцы должны были бросать противолодочные бомбы. Конвой должен был тотчас же изменить курс. На месте встречи с лодкой оставался миноносец, удерживал ее под водой, пока конвой не скрывался за горизонтом.

В июне потери британского тоннажа превысили майские, общая цифра уничтоженного британского, союзного и нейтрального тоннажа достигала 695 тыс. т. В июле размер потопленного тоннажа уменьшился до 550 тыс. т, несмотря на то, что крейсерство каждой германской подлодки в среднем продолжалось до 25 суток. [154]

В течение июля в районе пересечения торговых путей Атлантики (в 120 милях к западу от Уэссана), куда не достигали дозорные отряды, германские подлодки потопили 29 пароходов.

В августе действия германских подлодок сопровождались полной ликвидацией их старого врага — судов-ловушек. В первой половине августа одно за другим были потоплены лодками 4 судна-ловушки. Двухлетняя борьба судов-ловушек с подлодками кончилась победой последних. Все хитрости этих судов были уже испробованы и больше не имели успеха. Наученные опытом лодки приобрели сноровку распознавать их и топить торпедами, не всплывая. Как противолодочное средство судно-ловушка пережило себя. С августа 1917 г. ни одна лодка не стала жертвой «ловушек».

В июле в Канале и Атлантике оперировало 47 подлодок, в августе 40, последними за этот месяц было потоплено 506 тыс. т.

Кривая месячных потерь тоннажа не достигала своего апрельского апогея и, хотя она то подымались, то опускалась, все же можно было усмотреть тенденцию к ее понижению.

Однако, ежемесячные потери попрежнему сильно превышали цифры строящегося тоннажа, и противолодочные меры не давали удовлетворительных результатов. Что же касается подлодок, то за июль и август было уничтожено 8 лодок и 2 погибли от случайных причин, а за этот же период в строй вступили 23 подлодки.

Противолодочные средства и мероприятия не повлияли на тактику германских лодок. Изо дня в день в одних и тех же районах оперировало почти одно и то же число U, UB и UC, и регулярность, которая отличала их деятельность, служила лучшим доказательством бесплодности контрмер.

Ряд разработанных и проведенных противолодочных операций минных флотилий, миноносцев с привязными аэростатами, гидрофонных охотничьих флотилий остался безрезультатным.

Опыт показывал, что тактика гидрофонных катеров должна быть тщательно продумана и разработана.

Тот факт, что треть потерь, понесенных германскими подлодками за последние два месяца, быта вызвана нападением с воздуха, показывал, что воздушные нападения среди других способов борьбы с подлодками представляют собой новый метод, которому предстоит широкое развитие.

Постепенно вводимая система конвоев также как будто начинала оправдывать себя. Потери судов, плававших в составе конвоев, были незначительны.

Но все это были только первые шаги в поисках путей развития противолодочной борьбы с массовым применением противолодочных средств, однако, пока еще не дававшие ощутительных результатов. [155]

Прошло более полугода после объявления неограниченной подводной войны. Расчеты Хольцендорфа относительно ожидаемого размера потопления тоннажа за это время вполне оправдались.

В среднем германские подлодки топили ежемесячно свыше 600 тыс. т, но Англия, благодаря все возрастающему содействию и помощи Америки, еще не была «поставлена та колени».

Для возмещения потопленного тоннажа, кроме сбора тоннажа со всех линий и изъятия его от нейтральных стран, на всех судостроительных заводах Англии, и особенно Америки, развивалось усиленное строительство. Франции же оставалась главным поставщиком пушек, снарядов, моторов и аэропланов.

Однако, количество строящихся судов было недостаточно, и в 1917 г. превышение потерь над постройкой составляло более 2 млн. т при все возрастающей потребности тоннажа для обслуживания войск на всех театрах.

10. Помощь Америки

Помощь Америки выражалась не только в непрерывном притоке материальных средств, содействие ее выражалось не только в введении конвоев, но это содействие проявилось и в том давлении на нейтральные страны, которое раньше без ее участия было немыслимо.

Это давление имело двоякую цель — пресечь подвоз в Германию продовольствия и материалов, необходимых для ведения войны, и использовать нейтральный тоннаж, терроризированный неограниченной подводной войной. Положение нейтральных стран утратило свои выгоды. Они испытывали, с одной стороны, угрозу потопления тоннажа, с другой — давление союзников.

В связи с неограниченной подводной войной политическая и экономическая борьба достигла крайних пределов.

Вопрос об управлении мировой торговлей, о централизации и распределении тоннажа становится на очередь, но до его разрешения было еще далеко.

С началом неограниченной подводной войны нападения подводного флота почти прекратили судоходство в Северном море. Помимо потерь от подлодок, одной из причин кризиса тоннажа являлась раздробленность нейтральных судов по портам

С февраля Голландии была лишена английского угля, потому что Англия не хотела рисковать своими судами для нейтральных держав. Франции также угрожал угольный голод. В марте Англия стала угрожать Швеции захватом ее тоннажа, если последняя не выведет из Балтики 18 английских судов.

Чтобы вытянуть тоннаж нейтральных стран в море, был заключен ряд сделок: со шведами — на обмен леса на хлеб, с Испанией — на обмен угля на руду. [156]

Норвегия была сговорчивее других и согласилась за некоторые преимущества содействовать союзникам своим тоннажем.

С вступлением США в войну картина резко меняется. Прежние возможности вывоза в Германию через посредство скандинавских стран исчезли. 7 мая американский сенат уполномочивает президента наложить эмбарго на вывоз в нейтральные страны Европы.

В мае Швеция еще вывозила в Германию железо, медь, резину, а в июне Америка запретила снабжать скандинавские страны пищевыми продуктами, если они не перестанут снабжать материалами Германию.

Так как продовольственное положение было тяжелое у всех нейтральных стран, то угроза подействовала, и американские контролеры были посланы в Европу следить за отправками.

11. Общее эмбарго

27 августа США, а в октябре и остальные страны предпринимают величайший акт экономической блокады — общее эмбарго на весь вывоз в нейтральные страны, соседние с Германией.

Дания, лишенная пищевых продуктов, вынуждена заявить Германии, что она не может более снабжать ее необходимыми припасами. То же самое должна была сделать и Норвегия.

В сентябре Швеция и Голландия были уведомлены о том, что они не получат хлеба до декабря, пока не гарантируют, что этот хлеб не будет переправляться в Германию. В октябре против Голландии были приняты еще более серьезные меры. Ее кабельные сообщения и колонии были заняты англичанами, а США задержали 53 голландских судна, нагруженные съестными припасами. При таких аргументах нейтральные страны должны были уступить.

С этого момента конференции союзных правительств стали централизовать потребность фрахта, распределять тоннаж по потребностям. В каждой стране на специальные организации был возложен контроль за движением судов.

12. Июльская резолюция рейхстага и революционные выступления в германском флоте

Если союзники, принимавшие ряд политических, экономических и военно-технических мер для преодоления подводной опасности, не видели заметных признаков ее уменьшения, то и Германия, напрягая все усилия в неограниченной подводной войне, в которой действующие подлодки сделали все возможное, видела лишь все возрастающие трудности на военном, политическом и экономическом фронтах. О новой зимней кампании Германии приходилось думать в тяжелых экономических и политических условиях.

Высшее германское командование видело в продолжении неограниченной подводной войны необходимое условие дли достижения [157] победы, ню сроки окончания войны уже отодвигались до весны будущего года. Заказ в июне 95 подводных лодок показывал, что близкого окончания неограниченной подводной войны высшее морское командование не ожидало.

Между тем среди широких слоев населения Германии распространялась надежда на окончание войны в текущем, году, как о том провозглашалось правительством и командованием при начале неограниченной подводной войны.

Выступление Эрцбергера, одного из лидеров партии центра в рейхстаге в начале июля, с критикой подводной кампании послужило призывом к объединению оппозиции, критиковавшей действия военного командования и не верившей правительству.

Людендорф телеграфировал кайзеру, что, если Бетман-Хольвег не будет отстранен от должности канцлера, он подает в отставку.

14 июля последовало отстранение Бетмана, а затем и назначение на его место помощника министра продовольствия Михаэлиса.

19 июля рейхстаг в специальной резолюции предложил Антанте мир «без аннексий и контрибуций». Это предложение было отвергнуто представителями Антанты, заявившими, что без гарантий возвращения Эльзас-Лотарингии о начале переговоров не может быть и речи. На это условие германское правительство не согласилось.

Затягивающаяся война и развивающаяся русская революция оказывали большое воздействие на настроения трудящихся масс воюющих стран. Недовольство войной начало проявляться все в более и более открытых формах, охватывая фронты действующих армий. Влияние русской революции наиболее сильно проявилось в германском флоте, где произошли открытые революционные выступления под лозунгом «мир без аннексий и контрибуций». Эти выступления тачались 19 июля на линкоре Принц-регент Люитпольд и продолжались до 5–10 августа, охватив ряд линейных кораблей.

13. Морская конференция союзников

Под впечатлением неудовлетворительности принимаемых противолодочных мер и беспрепятственного потопления судов германскими подлодками в начале сентября в Лондоне состоялась морская конференция союзников.

На этой конференции, наряду с другими вопросами, обсуждался вопрос о конвоях. Английское высшее морское командование отнюдь не склонно было придавать конвоям первенствующее значение в деле защиты торговли. И Джеллико, докладывая конференции, указал, что расширению системы конвоев препятствует недостаток крейсеров. Поэтому члены конференции сосредоточили все свое внимание на изыскании мер, могущих решающим образом воздействовать на подводную войну. Адмиралтейство выступило с проектом грандиозной совместной операции союзников по закупорке [158] германских портов в Северном море и в Балтике, посредством затопления 40 старых линкоров и 43 крейсеров. Члены конференции к этому проекту отнеслись скептически, усматривая в нем, кроме того, и противоречие с указанием Джеллико на недостаток крейсеров для конвойной службы.

Кроме того, на конференции были обсуждены предложенные Адмиралтейством меры борьбы с операциями больших германских подводных крейсеров, беспрепятственная деятельность которых распространилась на всю северную часть Атлантики. В связи с этим, Джеллико предлагал установить на Азорских островах радиостанции и организовать там центр разведки, а также сформировать океанский дозор из судов-ловушек и подлодок.

Командующий американскими морскими силами в европейских водах адмирал Симс высказал на конференции по поводу конвоев два основных положения:

1) система конвоев является основным методом, развитие которого должно нанести удар подводной войне;

2) конвои придется охранять дредноутами, так как немцы наверное сделают решительную попытку разрушить систему конвоев, организовав нападение на них крупными силами больших кораблей.

Таким образом, на конференции ясно обозначались две противоположные точки зрения: английская, не придававшая значения конвоям и готовая пожертвовать старыми линкорами (американскими) и крейсерами для сомнительной закупорки германских портов, и американская, выдвигавшая на первое место конвои с использованием для их охраны линейных кораблей.

Оба положения адмирала Симса нашли свое подтверждение в дальнейшем ходе событий. Немцы рядом нападений новейших крейсеров-заградителей и сильнейших эсминцев на скандинавские конвои заставили англичан прибегнуть к охране конвоев крупными кораблями вплоть до линкоров. Это вызвало у англичан большие опасения и за океанские конвои, так как уже в словах адмирала Симса таилась мысль, что при таком развитии подводной войны прорыв в океан германских линейных крейсеров вполне возможен.

Что касается самой системы конвоев, то с полным развитием ее к концу сентября она сыграла весьма существенную роль в уменьшении потерь тоннажа и явилась причиной, побудившей немцев изменить методы применения подлодок.

Следующим вопросом, обсуждавшимся на конференции, был проект грандиозного минного заграждения в Северном море, между Шетландскимии островами и Норвегией. Идея создания такого заграждения была высказана американцами еще весной, когда осуществление такого проекта не могло быть возможным без помощи Америки. Английские мины были негодны, чем и объяснялась неудача минных английских заграждений у Гельголандской бухты, а для Северного заграждения требовалось 100 тыс. мин, изготовление [159] и постановка которых не могли быть выполнены без содействия американской военной промышленности.

Английское морское командование отнеслось к проекту без особого энтузиазма. Битти находил, что это заграждение будет мешать операциям Большого флота. Между тем заграждение имело большое значение, так как оно было бы вне досягаемости германских тральщиков и препятствовало бы выходу германских лодок через Скагеррак. Конференция одобрила проект, стоимость осуществления которого исчислялась в 40 млн. долл. 2 ноября 1917 г. он был утвержден американским и британским правительствами.

Между прочим, при обсуждении на конференции существующих методов противолодочной борьбы, итальянский делегат настойчиво рекомендовал повторные воздушные атаки против баз неприятельских подлодок и организацию прибрежных воздушных дозоров.

Воздушные дозоры, не сумевшие обеспечить открытые воды Бискайского залива и восточной части Атлантики, оказались в дальнейшем весьма действительным средством, получившим широкое применение в тесных водах Канала, Фландрской бухты и Адриатике.

14. Миссия адмирала Майо

Насколько была велика подводная опасность и не изжит кризис в тоннаже, насколько Англия нуждалась в помощи Америки, свидетельствует тот факт, что Англия была вынуждена не только допустить американских офицеров в свое «святое святых» — Осведомительный отдел штаба, но и открыть все тайны своей политики и стратегии командующему американским флотом в Атлантике, адмиралу Майо.

Целью прибытия Майо в Англию было выяснение основ английской морской политики и стратегии, планов Англии на будущее и желательной для нее помощи Америки.

Ему были всесторонне освещены все основные важнейшие проблемы и методы ведения Англией войны на море, все затруднения и препятствия, которые она при этом встречает. Это было сделано с целью помочь Америке понять критическое положение Англии.

Что касается помощи Америки, то англичане желали следующего:

а) увеличении числа истребителей (еще 55) для расширения системы конвоев;

б) увеличении числа охранных судов для конвоев (крейсеров или старых броненосцев числом около 40);

в) увеличения числа сторожевых судов для противолодочной борьбы;

г) быстрейшей постройки торговых судов в огромных масштабах; [160]

д) широкого снабжения минами и минными заградителями для намеченного заграждения в Северном море;

е) организации трех американских авиастанций (по 36 аппаратов в каждой) на ирландском побережье;

ж) присылки 4 угольных линкоров в Большой флот для освобождения от этого 4 английских, предназначенных для других целей{73}.

Кроме 100 тыс мин для Северного заграждения, требовалось еще 250 малых судов для постановки и сторожевого охранения его днем и ночью.

Англичане не имели ни мин, пригодных для этой цели, ни сторожевых судов.

Около этого времени американцами была изобретена особая мина «с антенной», использование которой сокращало вчетверо против прежнего потребность в минах и позволяло ставить их на больших глубинах.

Перед войной Америка имела в Атлантическом океане лишь небольшой отрад заградителей. Минная специальность не была популярна в американском флоте так же, как и в английском. С выступлением Америки поле деятельности ее заградителей было перенесено в Северное море, и материальная база в виде дюжины верфей и нескольких сот заводов и фабрик, находящихся на материке, оказалась слишком оторванной.

Американцы начали эту работу с ничего. Надо было получить суда и переделать их под заградители; набрать и натренировать экипажи; изготовить 100 тыс. мин; создать базы как в Соединенных Штатах, так и в Шотландии; перевезти все запасы за 3 тыс. миль через зоны подводной опасности, и это надо было сделать до фактической постановки заграждения. Сам заказ 100 тыс. мин, без предварительного тщательного испытания их в боевых условиях, указывал на полную уверенность морского департамента не только в успехе нового изобретения, но и в успехе всего предприятия. Фабрики, заводы, механические, электротехнические и другие мастерские, разбросанные по всей территории США, в течение зимы вырабатывали необходимые части и посылали их в порт Норфольк (Виргиния). Этот порт был местом сборки мин, погрузки их на корабли и отсылки на место. До 1 тыс. мин в день могло быть собрано в построенных здесь мастерских. Один из портов на западном берегу Шотландии служил местом выгрузки взрывчатых веществ. Базами для заграждений служили Инвернесс и Инвергордон (Кромарти).

15. Первые результаты организации конвоев

К концу сентября система конвоев получила уже значительное развитие.

До 30 сентября 1917 г. из портов Северной и Южной Америки и Гибралтара прошло 83 конвоя, причем из 1 306 судов, составлявших [161] эти конвои, 10 пароходов были потоплены при следовании в составе конвоя и 8 — после выхода их из состава конвоя.

Из Англии за это время вышло 55 конвоев общей численностью в 789 пароходов, из них было потоплено только 2. Таким образом, через опасную зону прошло 138 конвоев в числе 2095 судов с потерей 20 пароходов.

Общее количество кораблей, занятых охраной конвоев в Северной и Южной Атлантике, к этому времени достигло 43. В это число входило 12 крейсеров, 9 легких крейсеров (из них 7 американских), 15 вспомогательных крейсеров и 7 вооруженных охранных пароходов. Американский флот принял в свое ведение большинство нью-йоркских конвоев.

Миноносная охрана высылалась из Дэвонпорта (Плимута), Куинстауна и Бункрана. На эти порты базировались: на Дэвонпорт — 4-я минная флотилия (36 миноносцев); на Куинстаун — 1 линкор, 12 канонерских лодок и 36 американских миноносцев; на Бункран — 2-я минная флотилия (27 миноносцев и 3 эсминца), 13 канонерских лодок и 1 авиатранспорт.

В результате действий системы океанских, скандинавских «угольных» конвоев, число потерь уменьшилось. Никогда еще с начала неограниченной подводной войны цифра потерь не падала так низко, как в сентябре. За этот месяц, несмотря на то, что в Канале и океане оперировали 53 лодки (в августе 40), союзники потеряли всего 350 тыс. т. В то же время в сентябре было уничтожено 10 подлодок, т. е. столько, сколько было уничтожено за два предыдущих месяца.

Опыт показал, что конвой, едущий в строю эскадренным ходом и зигзагообразным курсом, сам по себе представлял угрозу для атакующей лодки. Вместе с тем система конвоев сократила количество объектов для атак подлодок, давала большие возможности судам уклоняться от встреч с подлодками и допускала, с целью обхода опасных районов, изменение курса конвоя по радио.

В течение сентября, когда установилось регулярное движение конвоев, германские подлодки обнаружили, что районы, ранее кишевшие беззащитными «купцами», опустели. Тогда лодки стали сосредоточивать свою деятельность в районах Бискайского залива и Канала.

Трудность отыскания конвоя в море заставляла подлодки изменить свою тактику и приблизиться к берегам. Но, отыскивая свои жертвы на прибрежных путях, подлодки сближались с охотничьими флотилиями и воздушными дозорами.

К этому времени система конвоев еще не получила полного развития. В Средиземном море, где деятельность германских подлодок была особенно продуктивна, системы конвоев не существовало.

Все торговые суда с Дальнего Востока с 1917 г. уже шли вокруг мыса Доброй Надежды, что очень удлиняю путь и поглощало [162] лишний тоннаж. Между тем Средиземное море терпело недостаток в угле. Одна Италия требовала ежемесячно 800 тыс. т угля.

Направление дальневосточного судоходства через Суэцкий канал и Средиземное море намного сократило бы путь и освободило 40 пароходов.

Однако, союзное командование не находило возможным выделить из состава своих сил в Средиземном море необходимую охрану для конвоев. Поэтому организацию транзитных средиземноморских конвоев Адмиралтейство могло осуществить лишь с прибытием в Гибралтар американских крейсеров и вспомогательных судов. Транзитные средиземноморские конвои начали движение в октябре и вначале терпели большие потери. Кроме того, октябрь ознаменовался потоплением подлодками 3 охранных крейсеров в Атлантических конвоях.

16. Заграждение Гельголандской бухты и Дуврского пролива

В январе 1917 г., а затем в марте и апреле в Гельголандской бухте были поставлены большие минные заграждения (W-4, W-5, W-6) по плану Джеллико, видевшего в этом одно из главных средств парализовать деятельность германских подводных лодок путем преграждения им выхода из баз.

Эти заграждения вместе с заграждениями предшествовавших годов покрывали огромное пространство, сделав всю юго-восточную часть Северного моря трудно проходимой.

Эти минные поля изменили географию Гельголандской бухты, вынуждая германские силы выходить определенными, заранее протраленными проходами, которые быстро становились известными англичанам. Велась непрерывная ожесточенная борьба всеми способами при участии всех легких сил (подлодок, самолетов, тральщиков), с одной стороны, траливших фарватеры, главным образом, для выхода подлодок, с другой — препятствовавших тралению

Было решено также реорганизовать и систему защиты Дуврского пролива.

В течение всего 1917 г. германские подлодки беспрепятственно проходили Дуврским проливом, главным образом ночью, в момент полной воды, пользуясь светящимися буями, как маяками. Боны, установленные в проливе, также не составляли препятствия для лодок. Эти сведения, полученные от спасенного экипажа пароходов, потопленных U-65 и U-48, вызвали у англичан большую тревогу.

Подлодки оперировали, главным образом, в Английском канале, у южного входа в Ирландское море и в Бристольском заливе, т. е. в местах расхождения конвоя по портам назначения.

В конце ноября и в начале декабря в этик районах находилось от 7 до 11 лодок, и на смену им через Дуврский пролив непрерывно приходили новые лодки. [163]

Поэтому, вопреки мнению начальника Дуврского патруля, решено было поставить новое глубоководное минное заграждение, идущее непрерывной линией от французского берега до банки Варн, и у него сосредоточить все наличные дозорные отряды, доселе разбросанные для охраны различных важных пунктов. Вся водная поверхность должна была освещаться как можно сильнее фальшфейерами и прожекторами с дозорных кораблей для того, чтобы заставить лодки погружаться перед заграждениями.

Активность германских лодок в прибрежных районах, главным образом в Канале, в декабре усилилась и сопровождалась значительными успехами, особенно в Канале и в Ирландском море, т. е. в тех зонах, которые охранялись дозорными флотилиями, оборудованными гидрофонами и бомбами, на которые в начните года возлагались большие надежды.

Эти флотилии при помощи гидрофонов ежедневно улавливали местонахождение лодок в Канале и в Ирландском море, но быстро теряли их след, и лодки продолжали безнаказанно действовать вблизи самих дозоров. Неудачи гидрофонных флотилий были особенно ощутительны в Ирландском море, где за последние месяцы сосредоточивались операции подлодок. Акустические приборы, на изготовление которых было затрачено много средств, еще не давали желательных результатов. Сама тактика дозорных флотилий не нашла еще нужных приемов. Гоняясь за лодками в Северном море, в районах вне движения конвоев, дозорные флотилии загоняли лодки в воду без всякого результата. Но организация этих флотилий значительно улучшилась сравнительно с прошлым годом, когда за лодками гонялись миноносцы, высылаемые из миноносных баз, и когда операциями их руководило Адмиралтейство. Теперь же окота производилась исключительно по указанию местных морских начальников, командующего Большим флотом, главных командиров портов и начальников отдельных станций. Начальники охотничьих флотилий все сведения и приказания получали непосредственно от них. Такая децентрализация сократила промежуток времени между получением сведения о появлении подлодки и прибытием на место противолодочного отряда с 1–2 суток до 6–8 часов.

17. Борьба с конвоями в тесных водах и в океане

Совещание в Адмиралтействе 2 января 1918 г. констатировало разительные перемены в английской стратегии на море, происшедшие за год неограниченной подводной войны.

С принятием Германией этого метода ведения войны на море английское высшее морское командование вынуждено было признать непригодность старой доктрины господства на море и эскадренного боя. Оно было вынуждено не только направить все силы своего флота на непосредственную борьбу с подлодкамм, но и изыскивать новые средства этой борьбы, не только изменить [164] старые способы ведения войны на море, но и изыскивать новые. Роль и назначение составных частей флота изменились коренным образом.

Методами борьбы с подлодками становятся непосредственная защита судоходства конвоями, непосредственная борьба с подлодками в море путем охотничьих флотилий, с гидрофонами и глубинными бомбами; преграждение выхода подлодок из баз путем установки минных заграждений и нападения на самые базы подлодок. Конвои и заградительные операции легли в основу английского плана войны на море.

В соответствии с этим вся тяжесть борьбы была возложена на легкие и вспомогательные силы, которые умножались в огромной степени и в которых все время ощущался недостаток. Роль линейного флота сводится к поддержке, прикрытию, охране и обеспечению операций легких сил. Это было его основной задачей.

При охране конвоев миноносцами в тесных водах (Скандинавские конвои в Северном море) явилась возможность вернуться к нападению на торговое движение надводными судами. Скандинавские конвои были дважды разгромлены быстроходнейшими крейсерами-заградителями и флотилией сильнейших миноносцев.

Это потребовало выделения из состава Большого флота линейных кораблей для охраны конвоев. В результате конвои превратились в крупные отряды, и мог наступить момент, когда в конвой пришлось бы высылать не 2–3 линкора или крейсера, а целую эскадру. Усиление же охраны конвоев линейными силами в дальнейшем могло поставить конвои под угрозу нападения на них неприятельских эскадр и даже всего Флота открытого моря, как это и случилось в апреле 1918 г.

Нехватка миноносцев для охраны океанских конвоев привела к тому, что миноносная охрана принимала конвои при их приближении к берегам или при выходе из портов.

Для охраны же конвоев в океане пришлось назначать крейсера или же за их недостатком использовать для этой цели вспомогательные крейсера и даже вооруженные пароходы.

Усиление вооружения подводных океанских крейсеров орудиями 88– и даже 150-мм калибра и возможность прорыва в океан германских быстроходных легких крейсеров и даже линейных крейсеров заставили союзников подумать об охране и океанских конвоев крупными силами крейсеров и даже линейных кораблей. Для этой цели часть крейсерских эскадр Большого флота держалась в 24-часовой готовности, а 6-я американская эскадра линкоров, прибывшая на соединение с Большим флотом 7 декабря 1917 г., стояла в Кунстауне на случай прорыва германских линейных крейсеров.

Так рисовалась перспектива борьбы с конвоями в океане. Эти тенденции привели, с одной стороны, к изменению взглядов на использование линейных сил и к усиленному строительству быстроходных крейсеров и многочисленных миноносцев и, с другой [165] — к строительству подводных крейсеров большого водоизмещения с увеличением калибров артиллерии.

Недостаточные и неудовлетворительные результаты, полученные от всех разнообразных средств, применявшихся для непосредственной борьбы с подлодками, заставили англичан обратиться к попыткам закупорки лодок в их базах, к непрерывным заградительным операциям, к постановкам массовых глубоководных заграждений в Гельголандской бухте и Дуврском проливе, охраняемых многочисленными дозорами, т. е. возвратиться к тесной минной блокаде, но уже в новой обстановке.

Необходимость обеспечения фарватеров для выхода и возвращения подлодок вызвала у немцев создание многочисленных тральных флотилий, работавших днем и ночью под прикрытием миноносцев, крейсеров и раже линкоров.

Как заградительные операции, так и траление были сопряжены с большими трудностями, приводили к частым столкновениям с противником и сопровождались потерями с обеих сторон.

Возобновление установки заграждений и необходимость непрерывного траления стесняли и задерживали выходы подлодок из баз.

Уже с половины октября 1917 г. подлодки стали выходить через Каттегат, а с февраля 1918 г. лодки почти совершенно перестали пользоваться Гельголандскими путями и ходили исключительно Каттегатом.

В начале 1918 г. было поставлено новое глубоководное заграждение в Дуврском проливе (схема 12). Оно охранялось дозором, в состав которого входили мониторы с 12– и 15-дюймовыми орудиями, 4 эсминца с 30-узловым ходом, 14 траулеров, 60 дрифтеров, 4 моторных катера.

Однако, путем заграждений остановить выходы подлодок из баз не удалось. До самого конца войны число действовавших в море германских подлодок оставалось приблизительно одинаковым, и тесная минная блокада в новой форме не достигла успеха. Но обеспечение выхода и возвращения лодок в базы сделалось весьма сложной и трудной операцией, требовавшей тщательной подготовки и искусного выполнения.

Таким образом, кампания против подлодок в Северном море теперь сводилась к заградительным операциям, операциям охотничьих флотилий и к охране Скандинавского и Голландского конвоев.

Для прикрытия заградительных операций высылались эскадры линейных кораблей, в свою очередь охраняемых значительным количеством миноносцев. Операции по перехвату подлодок, возвращавшихся в базы, требовали участия до 50 миноносцев и вспомогательных судов. Охрана Скандинавских конвоев отнимала около 30 миноносцев.

Систематическое ведение противолодочных операций отвлекало громадное чисто боевых единиц, что «распыляло» главные силы [166] флота, и Битти, будучи лишен огромного чиста миноносцев и отдельных эскадр линкоров и крейсеров, не был уверен, окажется ли он при встрече с противником хотя бы в равных с ним силах.

Проведение противолодочных операций, требующих выделения для них сил Большого флота, вызывало у Битти опасения, что для германского флота создаются благоприятные условия для осуществления его планов — внезапными атаками превосходных сил уничтожать части Большого флота, выделяемые для охраны конвоев.

Разгром Скандинавских конвоев показал, что Адмиралтейство не могло во-время предупреждать конвои о готовящемся нападении, и поэтому каждый раз их отправление сопровождалось риском потери дивизии первоклассных кораблей.

За короткий промежуток времени (с 26 января по 8 февраля) в Дуврском проливе погибло 4 германских лодки. После этого лодкам было запрещено ходить проливом, и они стали огибать Англию с севера, что заставило их терять на пути лишних 6 суток.

Значительное число лодок, пройдя северным путем, оперировало в Ирландском море, Бристольском заливе и в Канале, угрожая конвоям противника. В начале февраля германской подлодкой был потоплен транспорт Тэскения, шедший в составе конвоя с канадскими и американскими войсками.

В ночь на 14 февраля 2-я флотилия новых германских миноносцев произвела набег на охраняющие дуврское минное поле дозоры. В результате операции немцы потопили 4 дрифтера и 1 траулер; 2 траулера получили серьезные повреждения.

Этим набегом закончился ряд подобных операций. Семь раз германские миноносцы прорывались в Дуврский пролив, нанося ею охранению более или менее тяжелые потери, но потери восполнялись, и положение оставалась неизменным. После февраля и даже до конца войны германские миноносцы больше не появлялись в Дуврском проливе.

Невзирая на потерю времени, сопряженную с северным путем подлодок, потери тоннажа в феврале и марте превысили январские.

18. Постановка Великого северного заграждения

Постановка обширного глубоководного минного заграждения в Северном море, между Оркнейскими островами и Норвегией, как уже говорилось, была решена еще на морокой конференции в сентябре 1917 г., и американцы в течение зимы 1917/18 г. деятельно готовились к его установке.

Однако, при практическом проведении этого мероприятия, как и при проведении системы конвоев, на стороне английского военно-морского командования возник ряд сомнений, и в результате [167] скептического отношения как к самому проекту, так и к его техническому выполнению произошли задержки.

Битти явно не сочувствовал созданию Великого северного заграждении, опасаясь отвлечения на это значительных сил и стеснения операций Большого флота. Адмиралтейство же прежде всего обращало внимание на усиление заграждений Гельголандской бухты и Дуврского пролива. Тем не менее 3 марта постановка заграждения началась.

Заграждение разделялось на три участка: центральный участок (наибольший) должны были выставить американцы, западный и восточный — англичане.

Постановка мин на западном участке производилась в течение марта, но после взрыва одной из канлодок была прекращена, возбудив сомнения в пригодности мин.

Постановка Великого северного заграждения, прерванная в конце марта 1918 г., возобновилась лишь в июне, когда оград американских заградителей энергично принялся за дело и выставил большое минное поле на центральном участке. Английские заградители приступили к заграждению восточного участка.

Численность английских северных дозорных отрядов выросла до 76 судов, но они, гоняясь за проходившими северным путем подлодками, успеха не имели, вследствие неумелого использования гидрофонов и плохой связи между дозорными судами.

Битти со своей стороны был крайне разочарован, что свобода Большого флота оказалась стесненной ради такой сомнительной выгоды.

В то же время командующий дозорными отрядами непрерывно доносил о преждевременных взрывах американских мин.

Начальник отряда американских заградителей на это ответил, что преждевременные взрывы мин не повлияют на эффективность минного поля, так как выставлено 3385 мин, а взорвалось лишь 150

Предполагая, что нападения лодок на океанские конвои усилятся, Адмиралтейство решило перевести северный дозор от Лох-Суилли (Бункрана) к северному входу в Ирландское море и сократить масштаб минных постановок в Северном море. В результате такого решения утрачивался смысл глубоководных заграждений, так как именно корабли дозора должны были принудить подлодки уходить с поверхности на глубину и попадать на заграждения.

Однако, эти мероприятия Адмиралтейства не повлияли на темпы работы американских заградителей. Отряд этих заградителей, доведенный теперь до полного комплекта, работал регулярно, с удвоенной энергией.

В половине августа Великое северное заграждение уже тянулось между 59-й и 60-й параллелями, от Оркнейских островов до территориальных вод Норвегии, причем западный, и особенно [168] восточный участок, были значительно слабее центрального. С переходом дозорного отряда в Лох-Суилли отсутствие каких-либо дозорных кораблей на восточном участке заграждения значительно его ослабляло.

Предполагая, что германские подлодки обходят заграждение, следуя норвежскими территориальными водами, Англия потребовала от норвежского правительства минирования своих территориальных вод. В сентябре под давлением союзников Норвегия вынуждена была выполнить это требование.

Великое северное заграждение состояло из 24 линий мин, поставленных на различных глубинах (до 80 м). Американцами было поставлено 56571 мина, англичанами — только 13546. Постановка мин заняла 5 месяцев (июнь — октябрь) и потребовала огромных средств и усилий. Но... результаты действия этого заграждения не оправдали ожидания. Германские лодки проходили заграждение под «музыку взрывов», и потери за все время не превысили 4–6 лодок.

19. Зеебрюггская операция 22–23 апреля 1918 г.

Роль и значение германских баз подлодок и миноносцев на бельгийском побережье достаточно выяснились в течение войны. Расположенные в непосредственной близости к Каналу и устью Темзы, они были буквально бельмом на глазу для англичан. И немудрено, что с начала войны делались многочисленные попытки их захвата и уничтожения и с суши, и с моря, и с воздуха.

Со своей стороны, немцы систематически укрепляли Фландрское побережье всякого рода оборонительными сооружениями, вплоть до установки самых мощных береговых батарей с 38-см орудиями и применения передвижной артиллерии.

Все предшествующие годы войны представляли собой систематическое и ожесточенное состязание судовой и береговой артиллерии, в котором победа осталась за береговой артиллерией, так как немцы неизменно шли впереди англичан в применении более мощной артиллерии.

Со стороны англичан в этой борьбе нашли применение мониторы, постепенно увеличивавшие калибр своей артиллерии с 9,2 до 15 дюймов.

В то время как 15-дюймовые пушки английских мониторов типа Эребус стреляли на дистанцию 200 каб., дальность выстрела германских 15-дюймовых орудий береговой батареи Поммерн достигала 250 каб.

На протяжении 60 км бельгийского побережья немцы установили 56 батарей крупной, средней и зенитной артиллерии со 136 орудиями от 6– до 15-дюймового калибра. [169]

С началом неограниченной подводной войны начали учащаться и воздушные налеты. В течение февраля 1917 г. на Брюгге было произведено до 15 ночных воздушных налетов. В течение лета 1917 г. число их возросло до 100, из которых половина была произведена на базы подлодок.

В зимний период 1917/18 г. число налетов, хотя и уменьшилось, но все же на Брюгге — главную базу фландрских подлодок — было сброшено до 2 тыс. бомб{74}.

Для обеспечения стоянки подлодок в Брюгге от воздушной угрозы немцы соорудили грандиозные бетонные прикрытия для подлодок и рассредоточили мастерские.

После ухода адмирала Джеллико новый состав Адмиралтейства еще в начале 1918 г. решил применить более радикальную меру против столь беспокоившего их немецкого «осиного гнезда», а именно — закупорить выходы подлодок из Зеебрюгге и Остенде путем затопления брандеров. В начале апреля все приготовления к этому были закончены.

Операция состоялась в ночь на 23 апреля.

Несмотря на тщательно продуманную подготовку, огромные силы{75}, в состав которых входили мониторы, крейсера, эсминцы, торпедные катера, воздушные силы, несмотря на проявленное мужество и настойчивость, закупорка выходов из фландрских баз не была вполне достигнута.

Несмотря на то, что весь английский отряд подошел к месту операции никем не замеченный, немцы отбили атаку одной лишь артиллерией.

Один из трех брандеров, предназначенных для закупорки Зеебрюгге, затонул, пройдя мол, но не дойдя до входа в канал; два других были потоплены между дамбами канала, не закрыв собой вполне выхода.

Два брандера, предназначенные для закупорки Остенде, сели на мель в стороне от входа и были уничтожены огнем береговых батарей.

Командующий Фландрской морской дивизией донес в Берлин, что канал закрыт не совсем, и миноносцы уже пользовались свободным проходам, оставленным брандерами. «Английское нападение не окажет влияния на ведение подводной войны», добавил в заключение германский адмирал.

Хотя 23 апреля все германские подлодки предупреждались, что вход в Зеебрюгге закрыт и возвращаться следует в Остенде, но уже 25 апреля UB-76 вышла из Зеебрюгге, а на следующий день лодки входили и выходили из обеих баз. [170]

Вторичная попытка закупорить Остенде, состоявшаяся 10 мая, также окончилась неудачно. Назначенный для закупорки брандер потерпел аварию, а крейсер Виндиктив, участвовавший в операции против Зеебрюгге, попав под обстрел германских батарей, приткнулся к мели и затонул, оставив фарватер свободным.

Насколько мало повлияли эти операции на выход подлодок, показывают следующие цифры, приводимые Ньюболтом.

«До операции из фландрских баз ежедневно выходили или возвращались 2 лодки. В течение недели после операции эта цифра осталась без перемен, что видно из того, что с 24 по 30 апреля вышло в море и вернулось в базы 11 фландрских лодок.

В мае состоялось 56 выходов и возвращений лодок; следовательно, средняя цифра за пять недель после операции не изменилась.

В июне, вследствие повреждения шлюзов в Зеебрюгге, в результате английской бомбардировки, вышли и возвратились только 33 лодки.

В июле, когда шлюзы были исправлены и когда прорыли проход в обход затопленных брандеров, число выходов и возвращений подлодок не превысило 44, т. е. было значительно меньше, чем в апреле и мае».

Причиной последнего было то. что германское высшее морское командование в июне отозвало часть фландрских флотилий в Германию, считая, что опасность прохода Дуврским проливом требует сокращения подводных операций в Канале и перенесения их к восточному побережью Англии.

Но была и еще причина, которая делала фландрские базы все менее пригодными, — это угроза с воздуха. Выгоды близости этих баз к неприятельскому побережью, благодаря широкому применению союзниками воздушных сил, превратились в свою противоположность. Непрерывно следовавшие в 1918 г. один за другим воздушные налеты на базы подлодок показывали недостаточность средств противовоздушной обороны.

За 5 месяцев в 1918 г. на каждую из баз (Брюгге, Зеебрюгге и Остенде) было сброшено свыше 2 тыс. бомб и на подлодки во время хода более 1 тыс. бомб.

Бетонные прикрытия баз не выдерживали тяжелых бомб.

20. Перевозка американских войск и неудачи германских подлодок в борьбе с конвоями

В мае 1918 г. американские войска непрерывным потокам направлялись в Европу.

В мае было перевезено на Западный фронт из Америки свыше 247 тыс. чел. К концу мая во Франции под ружьем накопилось 700 тыс. американских солдат. Они не могли еще оказывать немедленную помощь на фронте, но, собираясь в тылу, образовывали [171] огромный резерв и тем содействовали остановке третьего наступления германской армии, с 27 по 31 мая, на Шато-Тьерри и четвертого наступления, с 9 по 11 июня, на Компьен.

Несмотря на постоянное присутствие подлодок на подходах к западным портам Англии и Франции, движение воинских транспортов и пароходов с боевыми грузами, благодаря организованной системе конвоев, протекало успешно.

С 10 по 17 мая лодки потопили 5 пароходов, из которых 3 шло в составе конвоев, но за эти 7 дней 183 парохода, шедшие в составе конвоев, пришли в английские порты, а 110 вышли оттуда, благополучно миновав опасную зону.

Наибольшее количество лодок находилось на позициях в дни с 17 по 25 мая.

Боевая деятельность подлодок между 10 и 25 мая являлась планомерной операцией, направленной против системы конвоев. До сего времени лодки нападали, главным образом, в Ирландском море и Канале на пароходы, уже вышедшие из состава конвоев или только что отделяющиеся от них.

Сосредоточение же большого количества лодок в это время имело целью нанести удар всей системе конвоев, обеспечивающих доставку союзникам огромного стратегического резерва. Но эта попытка не дала желательных результатов. Благодаря организации центрального управления движением конвоев, последние оказывались «неуловимыми».

8 января 1918 г. Германия объявила зоной подводной блокады Дакар и острова Зеленого мыса, включая и остров Мадеру.

На торговых путях восточной Атлантики с января действовало 3 подводных лодки: U-156 в районах Канарских островов, U-157 у островов Зеленого мыса и западных беретов Африки, U-155 оперировала к западу от Гибралтара между 15-м и 20-м меридианами. Несмотря на продолжительное крейсерство этих лодок, количество потопленного ими тоннажа было невелико в сравнении с тоннажем, потопленным лодками, оперировавшими на прибрежных путях и в тесных водах.

В начале неограниченной подводной войны германские подлодки топили в среднем по 700 т в сутки каждая. В сентябре 1917 г., после введения регулярных конвоев, количество потопленного тоннажа упало до 300 т, а в мае — июне 1918 г. — до 275 т, хотя число действующих подлодок в море не уменьшилось, а несколько увеличилось, так как число ежемесячно вступавших в строй подлодок пока еще превышало ежемесячные их потери.

Постепенное, но явное уменьшение потерь в тоннаже свидетельствовало о том, что союзники преодолевают кризис тоннажа Теперь, когда почти весь торговый флот нейтральных стран путем экономического давления был частью отобран, частью зафрахтован союзниками, когда Америка развернула в огромном [172] масштабе судостроение, количество наличного мирового тоннажа приобрело решающее значение.

Поступление торгового тоннажа начато превышать его потери.

Голландия, Испания не получали съестных припасов, иначе как при полном обеспечения перевозок своим тоннажем. 100 тыс. т, остававшиеся до этого неиспользованными, были реквизированы и пущены в обращение. Таким же образом пущены в оборот 685 тыс. т голландских судов, из которых 350 тыс. т остались под контролем союзников. Швеция, предоставившая под контроль союзников в январе 100 тыс. т, в мае уступила 400 тыс. т. Наконец, Дания в сентябре уступает 450 тыс. т

Вступив в войну, США развернута большую организационную работу по подготовке транспорта. Все интернированные в американских портах германские пароходы были обращены в войсковые транспорты. Кроме того, суда американского и английского торгового флотов пополнили недостающий тоннаж для воинских перевозок. Когда началось наступление германских армий на западном фронте в марте 1917 г., США и Англия стали собирать со всех концов света транспорты, пригодные для перевозки войск. США отозвали все пригодные суда из Атлантического и Тихого океанов. Англия сняла суда с южно-американских, австралийских и восточных путей, Франция в марте 1918 г. реквизировала весь свой торговый флот.

США обеспечили транспорт для 46% всех американских войск, перевезенных в Европу, Англия — для 51%, а для остальных — Франция и Италия.

В июне, июле и августе 1918 г. перевозка войск была наиболее интенсивной; ежемесячно перевозилось около 300 тыс. чел.

Из Америки в Европу были два широких пути:

1) северный, — при подходе к Англии огибавший Ирландию с юга и с севера, по которому преимущественно шло движение транспортов с грузами;

2) южный, — ведший к французским портам Бресту, Лориану, С.-Назеру и Бордо, по которому, главным образом, шло движение войсковых транспортов.

Северный путь был значительно уже южного, ближе к германским; базам и гуще насыщен объектами для нападения. На этом пути грузовое движение было гораздо интенсивнее, чем войсковое.

Брест сделался главным центром деятельности американского флота по перевозке и снабжению армии ремонтными средствами.

В июне германские подлодки появились и у берегов Америки, таким образом, оба конца атлантических путей воинских перевозок оказались под угрозой подводной опасности.

По словам Грооса{76}, «...появление германских линейных и легких крейсеров в Атлантике потрясло бы всю транспортную [173] систему и могло создать серьезную помеху перевозке..; если бы германский флот мог располагать базой в Атлантике или захватить французские порты на западном берегу, то едва ли эта перевозка могла бы быть выполнена».

В половине июля немцы повели последнее, окончательное наступление на западном фронте и вторично после 1914 г. перешли Марну.

Но замыслы Людендорфа — нанести удар на севере, чтобы окончательно сбросить английскую армию в море и овладеть северным побережьем Франции, — не могли уже осуществиться, вследствие полного истощения резервов, материального и численного превосходства союзников. К началу июля было перевезено уже 1022 тыс. американских войск.

18 июля Антанта перешла в наступление, и рейхстаг узнал о беспрепятственной переброске во Францию миллионной американской армии.

Для предотвращения возможности нападения на транспорты германских линейных крейсеров американский морокой департамент послал в Биргавен 3 наиболее мощных дредноута (Невада, Оклохота и Ута).

Почему германские подлодки не помешали перевозке американской армии? Потому что:

1) количество подлодок было недостаточно для распределения его по двум несомненно важным объектам: торговое судоходство и движение войсковых транспортов;

2) пути войсковых транспортов были удалены от баз германских подлодок, вынужденных теперь проходить Каттегат и огибать Англию с севера;

3) для перевозки войск были выбраны наиболее быстроходные суда;

4) охрана конвоируемых войсковых транспортов была гораздо более надежна, войсковые конвои в 4–5 пароходов охранялись 10–12 миноносцами, на каждый войсковой транспорт приходилось в три раза более охранных судов, чем на грузовые конвои в составе 20 пароходов;

5) и, главным образом, потому, что основной целью германской подводной войны было уничтожение тоннажа, ибо только этим немцы рассчитывали «поставить Англию на колени».

В первое время они действовали последовательно, не обращая внимания на движение американских войск, тем более, что и переброски их были сравнительно невелики{77}.

Но когда выяснились размеры американской экспедиционной армии, немцы, под давлением общественного мнения, изменили свою стратегию и решили отделить часть лодок, направив их на южный путь. Результат этого был не в пользу немцев. В августе [174] 1918 г. им удалось потопить около 280 тыс. т, тогда как перевозка 2-миллионной американской армии сопровождалась потерей всего лишь 2 транспортов и гибелью 738 чел.{78}, что свидетельствовало об успехе противолодочной охраны, которую союзники применили к войсковым транспортам в океане.

В мае 1917 г. общее число океанских конвоев равнялось 28, в июле оно возросло до 266 и в сентябре достигло 1075. Между тем общее количество подлодок, находившихся в море, в среднем было около 65 каждый месяц. В июле 1918 г., в самый разгар перевозки американских войск и боевых грузов{79}, число океанских конвоев достигло наивысшей цифры — 1295.

Американские конвои обычно собирались в какой-нибудь глухой бухте американского побережья.

Капитаны пароходов все указания получали от командующего конвоем, который находился на одном из судов, входящем в состав конвоя, и имел постоянную связь с «конвойной секцией» в Лондоне.

Отряд конвоев охранялся на пути крейсером или старым линкором, иногда дредноутного типа. Конвой в составе 20–30 торговых судов, ведомых капитанами, не привыкшими плавать совместно в строю, на пути непрерывно практиковался в маневрировании, сигнализации, плавании без огней и зигзагировании.

Впоследствии в конвой стали соединять суда с одинаковой приблизительно скоростью, появилось разделение на быстроходные и тихоходные конвои.

При выходе из порта, в 100 милях от берега, командующий конвоем вскрывал специальный пакет, в котором находилась инструкция «конвойной комнаты» в Лондоне, указывающая рандеву и место, где конвой будет принят миноносной охраной.

Однако, это указание и рандеву были условны. В случае присутствия подлодки в указанном районе, дальнейшее управление движением конвоя велось по радиотелеграфу.

Подходя к берегам, суда конвоя расходились по портам своего назначения. Для пароходов это был самый опасный момент, так как только некоторые суда с наиболее ценными грузами сопровождались охраной до самого порта. Остальные должны были итти прибрежными, более или менее охраняемыми путями, без непосредственной защиты.

Постепенно большая часть конвоев стала сопровождаться под охраной непосредственно до портов назначения.

Выше уже упоминалось, как отразилось введение конвоев на методах ведения операций подлодками. Если в апреле 1917 г. огромное число потопленных пароходов было атаковано в океане, вдали от берегов (примерно на 300 миль к западу и югу от берегов [175] Ирландии), то через год, в апреле 1918 г., все места гибели судов находились у самых берегов, и число потопленных судов значительно уменьшилось.

Управление движением всего мирового торгового тоннажа производилось из Лондона из «конвойной комнаты» Адмиралтейства. В ней во всю стену висела огромная карта Атлантического океана, на которой ежедневно обозначались места конвоев и предполагаемые места германских подлодок. За лодками успешно следил осведомительный отдел, имевший в этом деле большой опыт и специальные разведочные навыки.

Выслеживанию подлодок содействовали донесения торговых судов при обнаружении ими подлодок, а также и частые злоупотребления подлодок в разговорах по радио, выдававших их присутствие.

Из сопоставления всех донесений, наблюдений дозоров и радиопеленгаторных станций «конвойная комната» всегда была настолько точно осведомлена о местопребывании германских лодок, что, отмечая на стенной карте направление конвоя в опасный район, она всегда могла своевременно предупредить конвой по радио и указать ему курсы, ведущие в обход подлодки.

21. Истребители подлодок

30 июня 1918 г. в Плимуте сосредоточились 2 флотилии американских истребителей подлодок (Subchasers). Они имели задачей — защищать западную часть Канала, ставшую в это время наиболее опасной. Одновременно с этим начала свою деятельность флотилия из 36 таких же истребителей, прибывших в Корфу.

Это были построенные американцами специально для борьбы с подлодками моторные катера, снабженные слуховыми аппаратами, изобретенными в Америке, и противолодочными глубинными бомбами, идея которых впервые зародилась в английском флоте.

Эти небольшие деревянные суда, длиной в 100 фут. и водоизмещением 60 т, были построены в США в количестве 400 шт. в течение 18 месяцев. 170 шт. из них были использованы в европейских водах и оказались одним из наиболее действительных средств для уничтожения подлодок.

Истребители подлодок явились на сцену как раз в момент острой нужды в активных средствах противолодочной борьбы, так как все эсминцы были заняты в конвоях.

Эти маленькие суда совершили океанский переход из Америки в Европу в сопровождении корабля, снабжавшего их горючим, и с неопытными командами из студентов, получивших кратковременную практику перед походом.

Такие же истребители в 80 фут. длиной, заказанные в Америке Англией и Францией, были доставлены в Европу в виде груза. Спрос на них со стороны союзников был велик, и вопрос [176] об их распределении был отнесен к компетенции Союзного военно-морского совета. Из этих истребителей были сформированы охотничьи флотилии, базировавшиеся на Плимут, Куинстаун, Брест, Гибралтар и Корфу.

Американские слуховые аппараты типа К, установленные на истребителях, обнаруживали большие суда на-ходу за 20 миль, подлодки на-ходу за 15–20 миль и взрыв мины за 40–50 миль.

Постепенно приобретались навыки и в распознавании звуков от движения конвоя, работы винта миноносца, движения подлодки и даже покачивания на дне моря затонувшего судна. Первое время плывущую стаю дельфинов принимали за работу винта подлодки, потом научились отличать эти звуки, как и звуки плывущего невдалеке кита.

Слуховые аппараты не только обнаруживали звук или шум, но и определяли направление на его источники.

Группа из 3 истребителей, заслушав подлодку, пеленговала ее, флагманский истребитель получал в пересечении пеленгов место подлодки, после чего начиналась «охота» за ней, выслеживание, преследование и забрасывание ее глубинными бомбами.

22. Участие США в противолодочной борьбе

Помощь США союзникам в борьбе с подлодками возрастала прогрессивно до конца войны.

Не считая морских судов, оставленных США в Западной Атлантике для наблюдения и эскорта конвоев у американского побережья, для борьбы с подлодками ею были выделены следующие силы:

в Скапа-Флау — 6-я боевая эскадра из 5 дредноутов;

в Куинстауне — 24 эсминца и 5 вспомогательных судов;

в Бресте — 33 эсминца, 14 буксиров, 16 яхт, 4 плавучих мастерских;

в Плимуте — 41 моторный катер и 2 эсминца;

в Бирхавене — 6 подлодок;

в Корфу — 36 моторных катеров;

у Азорских островов — 4 подлодки, 1 монитор, 1 канлодка и 2 яхты;

в Гибралтаре — 2 сторожевых судна, 5 эсминцев, 5 канонерских лодок и 10 яхт.

К этому списку надо добавить: 10 минных заградителей, предназначенных для постановки Великого северного заграждения, 73 угольщика и 4 воинских транспорта, а также 30 воздушных станций с 435 гидроаппаратами, 4 дирижабля и 46 привязных шаров{80}. [177]

В ноябре 1918 г. в противолодочной борьбе принимали участие 374 американских судна. В числе их было 9 линкоров, 3 крейсера, 70 эсминцев и многочисленные моторные катера (истребители подлодок), с личным составом в 5 тыс. офицеров и 70 тыс. чел. команды — численность, превышавшая весь состав американского флота до войны. Эти силы базировались на 45 баз и действовали на всех театрах морокой войны.

Огромная помощь была оказана США в деле восстановления потопленного тоннажа. Число морских верфей возросло с 61 в августе 1917 г. до 203 в августе 1918 г. За этот год верфи дали 327 судов общей вместимостью 2 млн. т, причем эта цифра охватывала только суда, имеющие водоизмещение свыше 2500 т.

Объединению усилий союзников в противолодочной борьбе способствовало учреждение в конце 1917 г. Союзного высшего морского совета.

Благодаря ему, явилась возможность собрать и проверить рассеянные и неясные идеи о ведении морской войны и установить доктрину, в соответствии с новыми условиями войны на море и теми средствами, которыми получили возможность располагать союзники со вступлением в войну США.

Участие американских делегатов в этом совете имело огромное значение в отношении подъема духа союзников. На всех совещаниях американские делегаты в своих выступлениях всегда толкали англичан к действиям наиболее широким и энергичным. Как ни широки были английские планы, американские концепции были еще грандиознее, и их осуществление следовало немедленно.

23. Конвои в Средиземном море

Система охраны торгового судоходства, установленная в Средиземном море и состоявшая из установления патрулируемых путей, переменных, рассеянных путей без охраны и прибрежных путей, не оправдала себя.

Конференция союзных адмиралов в Корфу 1 мая решительно отвергла все способы косвенной охраны, которые оказались непригодными, и признала единственно действительной систему конвоев, невзирая на трудности ее осуществления.

Для обеспечения единства и правильного распределения эскортирующих судов, на Мальте было создано Главное управление морскими путами в Средиземном море под руководством английского адмирала. Здесь сразу пришлось столкнуться с недостатком средств, так как все легкие силы поглощались конвоями.

Помимо внутренних конвоев в Средиземном море Адмиралтейством были установлены еще «транзитные» или «сквозные» конвои; первый из них, как выше упоминалось, вышел 3 октября 1917 г. и у Александрии потерял 2 парохода. [178]

В ноябре в составе конвоев прошло только 40% всего тоннажа, а потопление подлодками торговых пароходов и военных судов продолжалось непрерывно.

В период катастрофического отступления итальянских армий, в конце октября, германские подлодки устремили свою деятельность на морские сообщения Италии. У Сирийских берегов 11 ноября подлодка UC-38 взорвала монитор М-15 и английский миноносец Стаунч.

24. Противолодочная борьба в Отрантском проливе

Непосредственная борьба с подлодками сосредоточилась в Отрантском проливе. Действовавшая здесь система подвижной преграды ни в коей мере не служила препятствием для прохода подлодок, а, наоборот, сама являлась объектом для нападения противника. Так, 15 мая ночным набегом 3 австрийских легких крейсеров был уничтожен один миноносец, потоплено 14 дрифтеров и поврежден десяток разных судов. При этом подлодкой UC-25 был подорван английский крейсер Дартмут.

В ноябре первые попытки установить в Отрантском проливе постоянные заграждения были безуспешны. Бон с сетями длиною в 2,5 мили оказался поломанным, и сети порваны и перепутаны. В них попала подлодка U-47, но, сумев освободиться, вернулась в Каттаро.

В 1917 г. германские подлодки 367 раз входили и выходили из Адриатики, причем на них было произведено 12 атак, при которых была потоплена лишь одна лодка UC-24.

Первые месяцы 1918 г. в Средиземном море ознаменовались усиленной деятельностью германских подлодок. В январе между Гибралтаром и Генуей было установлено движение конвоев, первый опыт которых закончился катастрофически: из 6 пароходов лишь 2 благополучно добрались до Марселя.

Существующее Отрантское заграждение не давало нужного эффекта.

Союзный морской совет решил, что Отрантская преграда должна быть комбинацией английского и итальянского проектов и должна заключаться в следующем: небольшое минное заграждение ставится у м. Отранто; между ним и о. Фано протягивается постоянная сеть глубиной в 50 м, погруженная на 10 м от поверхности; проходящие под этой сеткой лодки должны натыкаться на линию дрифтеров, буксирующих мины (схема 13).

На основании этого решения сеть была сделана и в течение апреля — сентября 1918 г. была установлена.

Подвижная преграда состояла из 7 линий дрифтеров и траулеров с гидрофонами, эшелонированных с юга на север и прикрываемых с севера постоянным дозором миноносцев и дозором подлодок у баз противника. [179]

Воздушные силы, расположенные в Отранто и Корфу, привязные шары на судах, наблюдательные пункты и подслушивающие станции на берегу имели назначением обнаруживать подлодки и наводить на них охотничьи флотилии.

Подвижная преграда простиралась на 150 миль.

К 15 апреля были спешно собраны суда Отрантского подвижною заграждения и заняли свои диспозиции, а через неделю австрийские миноносцы уже произвели нападение на дозор отрантского барража.

С началом наступления германских армий на западном фронте, в Средиземном море началась войсковая перевозка 2 дивизий. Первый эшелон вышел из Александрии в начале апреля, а 11 апреля один из двух транспортов этой дивизии был взорван германской подлодкой.

Между тем потери тоннажа не уменьшались. В мае были потоплены английский эсминец, входивший в состав подвижного заграждения, и 4 войсковых транспорта. За апрель и май лодки прошли заграждение свыше 50 раз, но атаковать их удалось только 14 раз, и только одна лодка UB-52 была потоплена у Каттаро английской подлодкой Н-4.

К половине мая состав Отрантского подвижного заграждения состоял из 220 судов{81}.

В мае потери тоннажа достигли максимальных размеров — 173 тыс. т.

Отсюда можно сделать вывод, что заграждение не представляло никакой опасности для подлодок. В августе в Отрантском проливе была уничтожена единственная лодка UB-53.

Между тем число конвоируемых путей было увеличено до 18, и это немедленно сказалось на уменьшении потерь тоннажа — в июне было потоплено только 78 тыс. т.

Постановка сетевого заграждения в Отрантском проливе закончилась в сентябре. В это же время на морокой конференции в Париже был одобрен американский проект глубоководного заграждения, которое до конца войны не было поставлено.

25. Распределение подлодок и их методы атак конвоев

В 1918 г. распределение лодок по театрам было, примерно, таково: около 35 лодок действовали в Атлантическом океане в Ламанше и около 20 лодок — в Средиземном море. Причем больших лодок типа U действовало ежемесячно в среднем от 30 до 36, [180] UB  — от 17 до 32, UC  — от 4 до 9. Продолжительность крейсерства больших лодок типа U была около 30 суток, UB и UC  — вдвое меньше.

Характерной особенностью атак подлодок этого периода становится сосредоточение действий групп подлодок в одном и том же районе. В Средиземном море в составе таких групп насчитывалось до 5 лодок, действующих на ограниченном пространстве и имеющих между собой связь.

В последнее время конвои сопровождались воздушной разведкой; иногда впереди них шли суда с привязными аэростатами, которые обнаруживали лодки и заставляли их погружаться еще до появления конвоя. Вокруг конвоя шли рыболовные суда и специальные истребители подлодок со всеми современными противолодочными средствами. Для уменьшения опасности от подлодок конвой вытягивались больше в ширину, чем в длину. Иногда позади конвоя можно было заметить один якобы отбившийся или отставший транспорт, в действительности — судно-ловушку.

Таким образом, при наличии охраны, а зачастую и дирижабля, одной германской подлодке было трудно добираться до своей добычи, особенно при зигзагообразных курсах судов и сбрасывании бомб.

Если лодка оказывалась прямо по курсу конвоя, она могла сравнительно легко попасть в самую гущу транспортов; но зато ей грозила опасность таранного удара при обнаружении ее перископа, и, кроме того, она лишалась возможности стрелять по направлению своих торпедных аппаратов, т. е. по носу или корме, а вынуждена была стрелять под каким-нибудь углом.

Более простой по выполнению была атака наружной линии транспортов, но в этом случае лодке приходилось нырять под цепь охранных судов.

В ночное время конвойная система не могла полностью обеспечить суда от атак подлодок, и последние имели сравнительно большие шансы на успех; поэтому лодки иногда днем, выследив конвой, шли за ним и ночью производили атаку.

Классическим примером атаки на конвой с сильной охраной может служить потопление транспорта Юстиция у северного побережья Ирландии 19–20 июля подлодками UB-64 и U-54.

Пример этот характерен как трудностью самой атаки сильно охраняемого конвоя, так и искусством и настойчивостью командиров лодок. UB-64 трижды производила атаку, сделав 4 выстрела, с 350, 2 тыс. и 900 м, причем все торпеды попали, а лодка каждый раз была осыпаема глубинными бомбами, причинившими ей в конце концов повреждение нефтяных цистерн. Тогда командир UB-64 вызвал по радио соседние лодки, и на следующее утро Юстиция была атакована лодкой U-54, которая, пройдя под охраной на глубине 15 м и в свою очередь осыпаемая глубинными бомбами, потопила транспорт двумя торпедами. [181]

Итак, понадобилось 6 торпед, чтобы утопить этот недавно построенный гигантский пароход. Это объясняется тем, что торпеды (старого образца) были очень низкого качества.

Другим положительным примером действий лодок против конвоев могут служить операции UB-48 в Средиземном море 26 апреля 1918 г.

UB-48 удачно атаковала конвой из 4 пароходов. При этом 1 пароход был ею потоплен и 1 подорван. Преследуя остальные 2 парохода, UB-48 потопи та еще 1 и вернулась, чтобы потопить подорванный.

Узнав, что этот пароход уведен охранными судами в Карло-Форте (на юго-западном побережье Сардинии) и что там находится торпедированный 2 недели тому назад войсковой транспорт Кингстэниан, лодка, следуя за двумя вооруженными пароходами, вошла в бухту под водой.

Взорвав торпедой Кингстэниан, лодка открыла огонь по другим судам и по батарее на молу, потопила еще один буксир и зажгла другой, после чего была атакована торпедным катерам. Держа катер под заградительным огнем, лодка под градом снарядов с батареи сумела во-время погрузиться и уйти под водой{82}.

Условия ведения подводной войны в 1918 г. были наиболее тяжелыми, вследствие широкого развития противолодочных средств, пониженного качества ремонта и снабжения лодок и огромного напряжения личного состава, имевшего сокращенный отдых.

Для обеспечения лодкам более или менее безопасных выходов привлекался фактически весь надводный флот, начиная с тральщиков, прокладывавших фарватеры среди минных пошей, эсминцев и крейсеров, конвоирующих лодки, и кончая линкорами дня поддержки конвоирующих судов.

При благоприятной погоде производилось одновременное траление многочисленных фарватеров в Северном море, требовавшее наличия буквально всех сил{83}.

В этих операциях потери в миноносцах и тральщиках были весьма существенны.

26. Потери и строительство подлодок

Средняя ежемесячная потеря пяти лодок в 1917 г. повысилась в 1918 г. до 8 лодок, достигнув максимума в мае — 11. Обе Фландрские флотилии после заграждении англичанами Дуврского пролива в начале 1918 г. несли, примерно, половину всех потерь.

В 1917 г. пополнение подлодок покрывало потери, и даже с некоторым избытком. В феврале 1917 г. было заказано 9 подлодок типа U и 45 — типа UB в расчете на окончание войны через 6 месяцев. Однако, в июне, ввиду неоправдавшихся надежд, последовал заказ еще на 95 лодок. В предвидении более тяжелых времен [182] Шеер настоял, вопреки желанию морского министерства, на образовании Управления подводным плаванием, которое взяло на себя разрешение всех вопросов, бывших до того в ведении различных отделов министерства.

В результате совместной работы с промышленностью Управлению подводного плавания удалось разместить заказы первоначально в декабре 1917 г. на 100 лодок, а затем еще на 200. Но последний заказ уже опоздал, так как заводы из-за отсутствия рабочих не могши выполнить его. Потребности армии в квалифицированных рабочих и в пополнениях на фронт значительно возросли и, несмотря на настояния морского ведомства о высылке рабочих на заводы, высшее командование отказалось дать людей.

Несомненно Германия упустила время для начала неограниченной подводной войны еще в начале 1916 г., как она упустила время для планомерного и интенсивного строительства подлодок с начала 1917 г., когда было окончательно решено вести неограниченную подводную войну.

В течение 1918 г. равномерного роста в лодочном пополнении не было. В строй вступали подлодки, построенные в разное время по старым заказам. Расход подлодок, вследствие их гибели и передачи в учебный отряд, превышал их прирост.

С 1 января по 1 августа 1918 г. бы то уничтожено 50 подлодок. 10 потерпели тяжелые аварии, а 56 — только что вступили в строй.

Когда Шеер 11 августа вступил в должность командующего всеми морскими силами, он поставил себе задачей максимально расширить рамки подводной войны и разработал программу подводного судостроения, отвечавшую поставленной задаче. Переговоры с промышленностью выявили ее огромные возможности. Она была в состоянии поставлять по 16 лодок ежемесячно, а затем в недалеком будущем — по 20–30 в месяц.

Но это здание строилось на песке...

27. Эвакуация фландрских баз и отзвание подлодок

Уже 29 сентября германское верховное командование, считая дальнейшую борьбу безнадежной, потребовало от правительства немедленных переговоров о перемирии. В этот же день, по приказу верховного командования, началась эвакуация Фландрии. Для лодок это обозначало потерю баз, особенно Брюгге, ценной не столько в оперативном отношении, сколько по своим великолепно оборудованным мастерским. Несмотря на планомерную эвакуацию, 4 неспособных к самостоятельному переходу подлодки и 5 миноносцев были взорваны. Остальные подлодки и 25 миноносцев, несмотря на высланные англичанами дозоры, гарвичские силы и выставленное у маяка Хаак заграждение, в ночь на 1 октября прошли в Германию. [183]

5 октября германское правительство обратилось к Вильсону с просьбой немедленно заключить перемирие «на суше, на море и в воздухе».

15 октября, пока вырабатывались условия перемирия и обсуждались судьбы германского флота, союзники потребовали отозвания германских подлодок.

21 октября подлодки были отозваны, но Шеер приказал Хипперу готовиться к выходу с главными силами в море для операции в устье Темзы Однако, английское адмиралтейство получило соответствующие сведения о скоплении германских лодок у Розайта Радиопеленгаторные станции сообщили, что группа, в составе не менее 6 лодок, держится к востоку от Розайта, а вторая — к югу от них.

28. Несостоявшийся выход германского флота 29 октября 1918 г. и последняя атака германской подлодки

Хотя оперативный план германского флота от 24 октября 1918 г. и не был выполнен, все же его основа в части, касающейся подлодок, являлась развитием метода совместных действий подлодок с флотом, примененного в 1916 г.

В этом плане намечался удар в направлении Канала по боевым силам противника и путям сообщений у Фландрского побережья и устья Темзы, с расчетом привлечь Большой флот на линию Хуфден — Гельголандская бухта. Можно было предполагать, что втянутая, таким образом, в бой часть неприятельских сил будет находиться в районе Тершеллинга.

Исходное положение английского флота было известно, курс его должен был определиться местонахождением германского флота.

Таким же образом определялся и обратный курс английского флота. На обоих путях должны были быть расположены 7 линий подлодок (схема 14). Расстояние между лодками — 10 миль. Некоторые линии подлодок во время возвращения германского флота должны были продвинуться ближе к неприятельским базам.

К этому времени в полной исправности было 28 подлодок. Подлодки, выходящие из ремонта, должны были располагаться на «добавочной» линии в промежутке между V и VI линиями.

Отступление от тех предписаний, которые давались перед операцией 19 августа 1916 г., состояло в следующем. Обращалось особое внимание на то, чтобы о замеченных неприятельских силах подлодки сообщали немедленно. Причиной этому послужило удачное использование подлодок для целей дальней разведки августа 1916 г. и, кроме того, значительное сокращение чиста действующих дирижаблей. Практически можно было рассчитывать на ежедневное [184] использование только 3 дирижаблей, причем могло случиться, что для воздушной разведки пришлось бы ждать подходящей погоды, что в данном случае было недопустимо. Необходимость немедленного получения сведений о выходе неприятеля в море заставила некоторые линии подлодок (I — IV), несмотря на опыт Ютландского боя, расположить вблизи неприятельских баз.

Передача приказаний по радио о передвижении линий, в зависимости от развития операции, как это было 19 августа 1916 г., на этот раз не была предусмотрена. Отказ от передачи по радио приказаний диктовался, повидимому, стремлением, чтобы неприятель никоим образом не узнал о местонахождении подлодок.

В течение дня подлодки должны были находиться в подводном положении на перископной глубине.

Командующий подлодками по техническим соображениям должен был находиться не при Флоте открытого моря, а на вспомогательном судне Ругия, стоявшем в устье р. Эмс. Судовая станция, благодаря удачно выбранному месту, имела постоянно хорошую связь и была центром переговоров со всеми подлодками Северного моря{84}.

Принимая во внимание направление движения германского флота, который нуждался в прикрытии только с одного, именно с северного, направления, для подлодок задача информации превалировала над задачей атаки.

Можно было рассчитывать, что подлодки, расположенные у неприятельских баз, не имея задачи атаковать неприятельский флот при выходе его, смогут выполнить задачу информации лучше, чем в Ютландском бою. Но все же возможность прохода неприятельского флота ночью через линию подлодок не устранялась.

Пребывание лодок днем в погруженном состоянии, хотя ограничивало их кругозор, но было совершенно необходимо, вследствие чрезвычайного развития воздушных поисков подлодок. В конце войны авиатранспорт (Фюриус) находился в составе Большого флота, и его самолеты регулярно наблюдали за морем. В этих условиях лодки легко могли быть обнаружены и загнаны на глубину.

Поэтому вопрос управляемых завес был уже не так прост. Его разрешение могло быть лишь при условии развития подводной связи и при условии действия лодок вблизи места боя.

Обстановка конца 1918 г. существенно изменилась по сравнению с 1916 г., главным образом, в отношении развития воздушных сил, которые, покрывая наблюдением обширные пространства, являлись весьма опасным врагом подлодок при надводном положении последних. Именно это и заставляло подлодки держаться днем под перископом; именно это и послужило толчком к развитию подводной [185] связи, которая могла бы обеспечить более надежное управление подлодками.

Конечно, держаться днем под перископом, отказываться от радиосвязи и управления подлодками было невыгодно. Но так поступать вынуждала обстановка, которую Шеер не мог изменить и которая показывала, что методы 1916 г. в новых условиях уже непригодны и что с развитием воздушных сил, «эскадренных» подлодок и подводной связи надо переходить к другим методам совместных действий подлодок с флотом — именно к управлению лодками, находящимися в районах, близких к бою, о чем мечтал Зенкер{85} еще в 1914 г., что пытался безуспешно осуществить Джеллико в операции 19 августа 1916 г. и чему еще не настало время даже и в 1918 г.

Однако, октябрьский план Хиппера 1918 г. сделал шаг вперед в отношении использования большего числа лодок и эшелонирования завес в глубину.

Выбор операционного направления требовал обеспечения только с одной стороны.

Этот план, составленный Хиппером, был одобрен Шеером, и 28 октября флот собрался у Вильгельмсхафена. Лодки I линии были уже развернуты.

Вечеров 29 октября было приказано разводить пары, но к моменту выхода Флота открытого моря на кораблях вспыхнуло революционное восстание германских матрасов, и командование было вынуждено вернуть корабли в базы.

Одновременно (28 октября), вследствие катастрофического положения Австрии, германские лодки покидали австрийские базы Пола и Каттаро.

Австрийская монархии разваливалась, как и ее армии. Австрийский флот, как таковой, уже не существовал и перешел под власть Национального собрания Югославии, объявившей свою независимость.

При оставлении австрийских баз немцы взорвали 10 своих лодок, неспособных к самостоятельному переходу.

Британские дозорные отрады последний раз пытались перехватить возвращающиеся подлодки в Отрантском проливе и у Гибралтара, где подвижное заграждение состояло из 5 линий сторожевых судов, с восточной стороны которых постоянно дежурило 3 судна с привязными аэростатами и 2 подлодки под перископом. 4 ноября военные действия против средиземноморских государств прекратились.

Операции против Германии продолжались еще неделю.

6 ноября состав гибралтарских отрядов пополнился 11 американскими истребителями подводок, и 8 ноября 2 торпедных катера потопили в проливе немецкую лодку U-34. [186]

Однако, последний удар остался все-таки за германской подлодкой UB-50, потешившей 9 ноября английский линейный корабль Британия, шедший под охраной 2 миноносцев по западную сторону гибралтарского заграждения, у мыса Трафальгар.

Британия явилась последней жертвой из состава английского флота. Корабль погиб в зоне, охранявшейся особенно тщательно, и притом в такой зоне, которая из всех районов открытого моря должна была представлять гораздо большую опасность для неприятельских подлодок, чем для кораблей союзников.

11 ноября было заключено перемирие.

29. Революционные выступления в германском флоте

Революция в Росши и вступление США в войну в начале 1917 г. имели величайшее влияние на дальнейший ход событий.

И если вступление США в войну имело следствием огромное увеличение орудий империалистической войны, применение блокады в неслыханных формах, подавление всех нейтральных стран, голод населения центральных держав, то русская революция пробудила в народных массах сознательность, жажду мира и протест пролетариата против войны, ложившейся всей тяжестью на плечи народных масс:

Уже в 1916 г. под влиянием тяжелых потерь и усиления блокады появились признаки разложения тыла центральных держав и усиливающейся классовой борьбы.

Лозунги русской революции нашли свое отражение в растущем недовольстве масс. Протест против войны с наибольшей силой проявился в революционном выступлении матросов на линкоре Принц-регент Люитпольд и других линейных кораблях германского флота.

Следствием Октябрьской революции был мощный революционный подъем народных масс в Германии и Австрии. Общее восстание подготовлялось одновременно во флотах обеих империй, но оно было раскрыто и подавлено, проявившись в Германии (в Киле и Вильгельмсхафене) на одном из миноносцев во флотилии подлодок и Австрии, в Каттаро, где адмирал и его штаб трое суток были пленниками восставших матросов на Св. Георгии.

В августе 1918 г. команды матросов, отказавшись итти на подлодки, захватили 4 миноносца и пытались уйти в Норвегию, но, настигнутые германскими крейсерами, они были потоплены огнем артиллерии.

В сентябре матросы австрийского флота восстали в Себенико и Каттаро.

Подъем революционной волны в Германии в конце октября выразился в отказе флота продолжать войну и в восстании в военных портах. [187]

4 ноября в Киле провозглашается власть Советов матросских и солдатских депутатов.

Революционный переворот, произведенный в военных портах, положил начало германской ноябрьской революции.

30. Пополнение и обучение личного состава германских лодок во время воины

Как ни велико было значение, которое имела сложная материальная часть подлодок, высокое состояние и быстрое развитие их техники, все же в боевой деятельности подлодок личный состав, управляющий этой техникой, играл первенствующую роль.

В течение 4 лет войны германскому командованию удавалось держать в повиновении матросов подводных лодок путем особой системы различных мероприятий, а также путем специального классового отбора унтерофицерских кадров, составляющих большинство команд лодок, из числа старослужащих-сверхсрочников кадрового состава флота.

Подбирался особо надежный и умелый офицерский состав для того, чтобы всеми средствами принуждения держать в повиновении матросскую массу.

Система подкупа путем льгот, улучшенных условий оплаты, питания и отдыха и некоторая внешняя демократизация службы на подлодках также играли немаловажную роль в отношении затемнения классового самосознания команд.

По подбору, обучению, освоению сложной техники и своих боевых функций личный состав подлодок стоял выше команд кораблей других классов. К тому же непрерывная морская и боевая практика давала уверенность в своем оружии.

В то же время опасность этой службы, где с гибелью подлодки и даже при ее аварии гибнет весь экипаж, требовала от матросов на каждом шагу напряжения всех физических и моральных сил на преодоление препятствий; опасности службы создавали тесную зависимость состава команды друг от друга и облегчали специально проводимую офицерским составом работу по созданию атмосферы «взаимного доверия» и «классового мира» в общей семье подводников.

Команды германских подлодок являлись наиболее послушным орудием в руках военщины, проводящей политику господствующих классов.

Причину классовой несознательности и политической малограмотности подводников следует искать и в специфических условиях самого бытия подводников, в бóльшей изоляции подводной службы от внешнего мира, в оторванности от берега, от общефлотской массы и гражданского населения.

Оторванность от берега, обусловленная более длительным пребыванием в море в сравнении с другими частями флота, особенно ядром боевого флота — линейными кораблями, почти все время [188] стоявшими в гавани, затрудняла проникновение в команды подлодок революционной работы.

Разбросанность подлодок, трудность сношения между собою, сравнительная малочисленность личного состава каждой лодки и всего подводного флота препятствовали развитию мощного революционного движения и давали возможность командованию держать в руках личный состав подлодок почти до самого конца войны.

Этому способствовало, помимо уже указанного, и соответствующая шовинистическая обработка команд подлодок.

Прежде всего внушалось, что служба на подлодках считается особой честью, внедрялось в сознание, что подлодки выполняют важнейшие функции, особенно во вторую половину войны, когда все были убеждены, что деятельность подлодок — единственный способ привести войну к благоприятному для Германии исходу. Работа печати во время воины создавала вокруг операций подводников эпос «героизма» и «бесстрашного служения отечеству».

Лодочные команды состояли из природных моряков, причем в первое время войны вербовались исключительно из добровольцев.

Но с увеличением численности подлодок и уменьшением притока добровольцев пришлось набирать команды и по принуждению, сначала с больших кораблей и из запаса и, наконец, пополнять новобранцами, прошедшими кратковременное обучение.

Широкое развитие промышленности и высокий уровень технического образования населения позволяли делать набор команд из призываемых, имеющих практический стаж работы на фабриках и заводах. Это позволяло срок обучения команд подводников значительно сокращать.

При мобилизации, для укомплектования лодок по штатам военного времени, людей требовалось не очень много, и кадров, подготовленных в мирное время, хватало с избытком.

Главная трудность в дальнейшем комплектовании команд подлодок началась с увеличением числа гибнущих лодок и вступлением в строй новых. Эта трудность заключалась в отсутствии планомерной программы подводного судостроения, невозможности заранее предвидеть потери подлодок, а отсюда — и количество необходимых кадров.

При полной неподготовленности к подводной войне в широком масштабе подготовка личного состава для комплектования подлодок оказалась одним из наиболее трудных дел.

С начала войны Школа подводного плавания была расформирована. Пришлось в условиях военной обстановки, при ограниченных средствах, создавать заново огромный обучающий аппарат.

Прежде всего были возобновлены курсы для комсостава со сроком обучения в 3 месяца, причем на эти курсы для подготовки строевого состава брались только минные специалисты. [189]

Подготовка других специалистов происходила в учебном отряде, впоследствии в специальном дивизионе подлодок со сроком обучения в 3 месяца.

Но для быстро растущего числа учеников не стало хватать средств обучения (как самих лодок, так и вспомогательных средств). Кроме того, подготовку кадров подводников сильно тормозили колебания в политике ведения подводной войны. И только с началом неограниченной подводной войны и лишь с образованием Управления подводного плавания ( в декабре 1917 г.) дело несколько улучшилось и морское министерство стало уделять достаточно внимания подготовке кадров.

По словам Михельсена{86}, отсылаемый на действующие подлодки личный состав был в громадном большинстве достаточно обучен и подготовлен. Аварии и поломки от неумелого обращения с механизмом, хотя и имели место, но никогда не выводили подлодки из строя, как это случалось при поломках механизмов из-за недоброкачественного материала.

С появлением новых противолодочных средств и новых типов подлодок, что требовало введения специальных курсов, подготовка кадров усложнилась, тем более, что пришлось иметь дело с призванными из запаса, а под конец войны — и с новобранцами.

За все время войны курсы комсостава сделали 9 выпусков (при 3-месячном сроке обучения) по 140 чел. (27 командиров, 55 вахтенных начальников и 58 инженеров-механиков). Они заполняли вакансии на вступавших в строй лодках, численность которых, в среднем, была около 9 в месяц.

С подготовкой специалистов дело обстояло хуже. Все старшины проходили нормальный курс либо в Учебном отряде, либо учились на действующих подлодках, но рядовой состав не успевал проходить теоретическое обучение, и около 20% зачислялось на действующие лодки без специальной подготовки. Этот недостаток в подготовке кадров выправлялся тренировкой команд при пробных погружениях и посылкой этих людей на испытываемые подлодки.

Наиболее трудным и ответственным делом была подготовка командиров подлодок.

Принятая схема движения личного состава из Учебного отряда на действующие подлодки, а с них на строящиеся, относится также и к командным кадрам. Перед назначением на должность командира подлодки офицер должен был иметь плавательный стаж на лодке и участвовать в нескольких боевых операциях. От него требовалась сдача практического экзамена по управлению лодкой и проведение показательной торпедной атаки при Школе подводного плавания.

К концу войны командиров лодок пришлось назначать из лиц с сравнительно небольшим практическим стажем, который восполнялся [190] предварительной практической тренировкой поя руководством опытных командиров.

Практиковавшиеся посылки кандидатов в командиры в боевой поход со старым опытным командиром пришлось в конце войны отменить. Молодые командиры должны были принимать участие в испытании новых лодок и в ряде специальных упражнений перед выходом в операцию.

Недостаток комсостава, вследствие усиленного строительства подлодок, вынудил снизить требования к подготовке и отбору командиров подлодок и отменить дублирование командиров в боевых операциях.

Введение союзниками системы конвоев, вызвавшей изменения в методах атак подлодок, потребовало внесения в курс обучения практических атак на охраняемые торговые суда.

К 1 сентября 1918 г. школа, кроме 20 постоянных учебных лодок и около 20 временных, находившихся в стадии испытаний, имела еще следующие суда: корабль-мишень (крейсер Штеттин), базу Метеор, 1 водолазный пароход, 2 транспорта, 1 конвой, состоящий из 12 пароходов, 3 старых миноносца и 4 рыбачьих парохода, 17 старых миноносцев и лодки типа Л. Всего около 80 судов{87}.

Для обучения команд к отряду были причислены: 4 судна-базы, 6 миноносцев и около 10 подлодок.

Кроме того, к подводному плаванию был причислен спасательный отряд, в который входили: пароходы Циклоп, Вулкан, 1 миноносец и 4 сторожевых судна.

Численность личного состава школы достигала 6066 чел., превышая личный состав действующих подлодок с их штабами.

В момент объявления войны личный состав подводного плавания состоял из 1400 чел., в том числе на подлодках находилось 447 чел.

К 1 сентября 1918 г. на действовавших 140 подлодках состояло 5467 чел., а за время войны погибло 5132 чел. За это время поступило пополнение 9852 чел.

Эта горсть людей имела большее значение, чем целые армии, и связывала силы противника, превышающие ее в тысячи раз.

31. Общая численность германских подлодок во время войны

Адмирал Капелле, сменивший в 1916 г. Тирпица и занимавший пост морского министра до 1918 г., давая показания в комиссии рейхстага, которая расследовала причины поражения Германии, сообщил, что в период войны были заключены контракты на постройку 810 лодок. [191]

Причем из этих 810 подлодок 372 были закончены, вооружены и укомплектованы. В свою очередь из них 203 лодки были исключены из списков, так как 178 лодок погибли, 14 были взорваны самими немцами при оставлении фландрских и австрийских баз, 2 лодки интернированы, 5 переданы Австрии и Болгарии и 4 разобраны.

Ко времени заключения перемирия в германских и нейтральных портах было 169 лодок, 266 лодок строились на германских верфях и на 212 лодок были заключены контракты на постройку.

Таким образом, в период войны из списков исключены 203 подлодки, а к концу войны действующих лодок осталось лишь 169. Значит, всего действовало 372 лодки. Если отбросить 28 лодок, бывших уже к началу войны, то количество построенных лодок за время войны будет равняться 344.

В то же время 226 подлодок были начаты постройкой, но не закончены и 212 лодок заказаны, но не начаты постройкой. Другими словами, к кощу войны 438 лодок были еще не готовы.

Из всего этого мы можем слетать заключение — постройка лодок на 141 шт. превышала их гибель (344–203).

	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	Итого
Построено	11	52	108	87	86	344
Исключено из списков	5	20	25	72	81	203

32. Развитие методов противолодочной борьбы

Универсального средства против подлодок в период мировой войны так и не было найдено.

В течение войны изобретались, создавались и применялись самые разнообразные средства и приемы для борьбы с подлодками.

Все эти мероприятия распадались на две основные категории:

1. Защита судоходства и охрана путей.

К этой категории относятся системы конвоев, вооружение торговых судов, злоупотребление нейтральным флагом, патрулирование путей, траление выходов и фарватеров и, наконец, воспроизводство потопленного тоннажа.

2. Активные действия против подлодок.

Сюда входят мероприятия наступательного характера:

а) уничтожение подлодок в море;

б) преграждение выхода подлодкам из баз;

в) бомбардировка и закупорка самих баз подлодок.

Защита торговли и охрана путей была вначале главнейшей заботой морского командования, и лишь с введением системы конвоев перешли к наступательным действиям против подлодок. [192]

Конвойная система потребовала ускорения постройки огромного количества эсминцев и крейсеров, а непрерывное патрулирование и траление — привлечения около 5 тыс. вспомогательных судов с командами в 250 тыс. чел.

Постепенное вооружение торговых судов потребовало 13 тыс. орудий и 65 тыс. чел. артиллерийской прислуга.

Важнейшим наступательным оружием против подлодок, кроме артиллерии и торпед, явились глубинные противолодочные бомбы и массовые минные заграждения. Изобретение акустических приборов, гидрофонов, положило начало подводной сигнализации и явилось важнейшим подспорьем в борьбе с подлодками.

Гидрофоны устанавливались, как и радиостанции, на берегу и на судах. Они позволяли обнаруживать пребывание подлодки в погруженном состоянии в данном районе и точно определить ее место.

Поэтому на каждой германской лодке, до вступления ее в строй, устанавливалась такая скорость вращения винтов, при которой производился бы наименьший шум.

В связи с появлением новых средств противолодочной борьбы были созданы новые типы судов: патрульные, сторожевые (Р. В. — Patrol Boots), моторные суда (С. М. В. — Coast Motor Boots) и специальные истребители подлодок (Subchasers).

Из сотен этик судов, снабженных гидрофонами и глубинными бомбами, формировались «охотничьи» флотилии для поисков и уничтожения подлодок в море.

С изобретением мин с антеннами явилась возможность постановки массовых глубоководных минных заграждений с целью воспрепятствовать выходу подлодок из баз, а затем вообще из Северного моря. Таковы заграждения Гельголандской бухты, Дуврского пролива и Великое северное заграждение. Для ник потребовалось более сотни тысяч мин и огромное число судов для постановки и дозора.

Непрерывная бомбардировка баз подлодок с моря и с воздуха вызвала применение мониторов с крупной артиллерией и бомбардировочной авиации.

Воздушные силы в последнее время войны принимали широкое участие в противолодочной борьбе. Дирижабли сопровождали конвои, обследовали все важнейшие фарватеры.

Самолеты обнаруживали минные заграждения. Масляные пятна, указывавшие на присутствие подлодки, немедленно забрасывались бомбами.

В Канале одновременно держались 6–8 воздушных кораблей. Около 2 тыс. воздушных аппаратов было занято противолодочной борьбой.

Наконец, сами подлодки оказались в числе опасных врагов себе подобных. [193]

Из всех противолодочных средств к концу войны заняли главнейшее место: конвои, охотничьи флотилии и глубоководные минные заграждения.

Совокупность противолодочных средств показывает, какие несоизмеримо огромные силы и средства нужны для борьбы с подводной опасностью. К этому надо добавить, что, кроме 65 тыс. чел. для обслуживания пушек на торговых судах, в одной Англии для комплектования, вооружения, снабжения, постройки сторожевых судов, постройки судов взамен потопленных было привлечено 700 тыс. чел., которые прямо или косвенно были отвлечены с сухопутного фронта.

33. Общие потери подлодок, торгового тоннажа и военных судов, потопленных германскими подлодками

Эффективность применения противолодочных средств можно заметить по следующей таблице{88} гибели германских подлодок:

Годы	Мины	Глубинные бомбы	Торпеды подлодок	Артиллерия	Таран	Суда-ловушки	Воздушные силы	Сети	Тралы	Несчастные случаи	Сдача в плен	Неизвестные причины	Всего
1914	3	—	—	—	2	—	—	—	—	—	—	—	5
1915	3	—	3	2	5	3	—	—	1	1	—	1	19
1916	6	2	2	3	—	2	—	2	2	1	1	1	22
1917	14	12	8	5	3	5	6	3	1	2	—	4	63
1918	18	24	6	6	5	2	—	1	1	1	—	5	69
Итого	44	38	19	16	15	12	6	6	5	5	1	11	178

Из этих 178 лодок погибло 62 типа U, 64 типа UB и 52 типа UC.

Потопленный же германскими подлодками тоннаж выражался в следующей таблице:

Потоплено тоннажа германскими подлодками
Годы	Число судов свыше 100 т	Тоннаж (регистр. тонны)
1914	162	372 277
1915	726	1 438 173
1916	1187	2 328 688
1917	2734	6 350 362
1918	1052	2 744 172
Всего	5861	13 233 672 [194]

Тоннаж, потопленный германскими подлодками в течение войны, приблизительно равен всему торговому тоннажу, имевшемуся в Англии перед войной (схема 15).

Германскими подлодками потоплено следующее число боевых судов: 10 линкоров, 20 крейсеров, 31 эсминец, 3 канонерских лодки, 6 минных заградителей, 3 монитора, 10 подлодок, 22 вспомогательных крейсера, 34 тральщика и сторожевых судна, 15 судов-ловушек, 1 база подлодок{89}. Всего 156 судов. [195]