1. Древний мир: становление Русского войска и военного образования

Военное дело на Руси имеет богатую историю. Его истоки уходят в глубокую древность. Вот почему необходимо с древних времен начать рассмотрение вопросов развития военного образования.

В древние времена, когда народу угрожала опасность, созывалось поголовное ополчение, причем в поход шли все способные нести оружие. Дома для охраны семейства оставался один младший сын. Ополчения создавались посемейно, пообщинно и начальствование ими принадлежало старейшинам. Другими словами, военная служба была обязательной для всех мужчин{1}.

По мере разложения родового строя образуется военная каста, которой является княжеская дружина, вначале пришлая, иноземная, а затем своя, славянская. Этот период в истории назван периодом «военной демократии»{2}.

Князья принимали в свою дружину людей всяких племен, соперничая в привлечении на свою сторону храбрейших витязей.

Дружинники имели полную свободу в переходе от одного князя к другому. Тем не менее такие случаи были редки, так как верность дружины князю считалась одной из ее высоких достоинств. Позором для дружинника считалось оставление поля сражения потерявши князя, и, обратно: хороший князь считал постыдным бросить свое войско.

Дружина находилась на полном обеспечении князя, т.е. получала от него пищу, одежду, коней, оружие и имела сверх того право на определенную часть дани и военной добычи.

Члены дружины разделялись на старших и младших: бояре — старшие люди дружины, были советниками князя; младшим [6] дружинниками XII века было присвоено имя «дворяне», т. к. дружина в эти времена стала называться двором.

В тех случаях, когда силы дружины оказывалось мало, князь обращался за помощью к народу, набирая из жителей городов и сел полки, отличавшиеся от дружинников и носившие общее название — вои.

Первоначально воинская повинность находилась вне всякой зависимости от земельной собственности и единственным преимуществом в этом отношении обладал тот, кто имел коня — он шел в конную рать. У кого не было коня, шел в пехоту.

Позднее за основание для несения воинской службы была принята земля. Нормою при этом служила соха, т.е. пространство земли, которое мог запахать ее владелец руками 3-х человек при 3-х лошадях. Обыкновенно несколько сох вместе выставляли конного ратника: в случае опасности он выставлялся от 4-х сох, в обыкновенных — от 10-ти.

Кроме рати немаловажную часть древнего войска составляли охочие люди и наемные дружины. Наемные дружины первоначально создавались из варягов. От них пришлось отказаться, так как варяги в большинстве случаев отличались крайне беспокойным и буйным нравом, позволяли себе бесчинства и были чрезвычайно требовательны в вопросах их содержания. Впоследствии князья предпочитали нанимать в дружины половцев, печенегов, венгров, чехов, поляков и других.

Вследствие разделения общества на касты, военное знание и право носить оружие и заниматься войной стало исключительным занятием особых каст или поколений.

В то время военные касты занимали первое, либо одно из первых мест среди прочих.

Наследственность военного знания имела не только позитивные, но и негативные последствия. Сыновья считали бесполезным и даже невозможным изменять и совершенствовать то, чем руководствовались и что им передавали отцы, и хранили эти наследственные навыки и опытность, как неприкосновенную святыню. [7]

В силу этих обстоятельств, военное дело, достигнув определенных пределов, далее почти не развивалось.

Кроме того, вследствие обогащения, роскоши, изнеженности и развращения нравов дружинники утрачивали воинственный дух. Народ же, отстраненный от военного знания, чуждый и даже неприязненный военным сословием, делался невоинственным, неспособным к войне и легко подпадал чужому владычеству{3}.

Лица военных каст с молодых лет приготовлялись к военному званию соответственным воспитанием: гимнастические и военные упражнения, охота против диких зверей и т. п. имели целью развить и укрепить телесные и нравственные силы юноши, сделать его мужественным и храбрым, способным к военному делу.

Число дворян и боярских детей, составлявших исключительное военное сословие, росло весьма быстро. Период «военной демократии» сменяется более жесткой системой повинности.

Овладев в 1500 году в Новгороде Великом обширными землями. Иван III впервые раздал боярским детям поместья. Раздача дружинникам земель, как средство привлечения их к службе, обязывало их владельцев в случае войны являться в назначенное место и в назначенный срок с определенным количеством пеших и конных ратников.

Дружинники отставлялись от службы за старостью, болезнями и ранами. Освобожденным от воинский службы выдавалась отставная грамота. На их место назначались сыновья и внуки. Если же они были малолетними, то давалась отсрочка до взросления. За неявку на службу поместья отписывались, а уклоняющийся от нее подвергался наказаниям.

Первым постоянным войском в России было стрелецкое, Стрельцы набирались из свободного городского и сельского [8] нетяглового (не облагавшегося налогами) населения. Поступившие в стрельцы освобождались от всех городских повинностей, получали от казны землю, дом, денежное содержание, хлебный провиант, а при отправлении в поход — деньги на подъем. При этом, вступавший в стрелецкое войско, должен был представить положительное свидетельство в своей доброй нравственности и верности.

Дети стрельцов записывались в Стрелецкий приказ и по достижении совершеннолетия верстались в полки.

По кончине царя Федора Михайловича московские стрельцы стали злым орудием в руках властолюбивой царицы Софьи. Стрельцы 4-х московских полков (ок. 4000 чел.) , направленные после Азовских походов 1695-1696 гг. в Великие Луки, сместили своих командиров и двинулись к Москве (1698 г.) . 18 июня 1698 года они были разбиты, а 1239 из них были казнены{4}.

Царь Борис Годунов, сознавая превосходство западных государств в военном деле, вербовал из них в русскую службу охотников. В последние годы его царствования в русском войске была дружина из 2.500 человек, собранная из поляков, шведов, датчан, шотландцев и др. Иностранцы получали от казны значительное содержание и управлялись своими командирами.

По воцарении Василия Шуйского (русский царь в 1606-1610 гг.) дружина была распущена. Царь Михаил Федорович (первый из рода Романовых) в 1631 году пытался воссоздать дружину, однако его попытка окончилась неудачей: немцы, которых он набирал в дружину, поссорились между собой и дружина распалась.

Вследствие этого с 1633 года было решено набирать на русскую службу только начальных людей, а солдат брать из своих. К концу царствования Федора Алексеевича [9]

(царствовал с 1676 по 1682 гг.) в русском войске насчитывалось 25 конных полков и 38 пехотных{5}.

В 1700 году стрелецкое войско и войска иноземного строя были расформированы Петром I.

В рассматриваемый период большое значение придавалось снабжению двора служилыми людьми.

Чтобы разъяснить, каким образом двор снабжался ими в XVII столетии и почему эти люди были тесно связаны с двором, приведем выдержку из известнейшего труда В.О. Ключевского, носящего название «Боярская дума».

«По рассказу Котошихина и по книгам разрядного прихода, — пишет Василий Осипович, — можно представить себе обычную служебную карьеру родовитого человека ХVII столетия. Лет десяти родовитого человека берут во дворец, он стольничает у царицы. Достигнув 15 лет, «недоросль» становится служилым новиком. Его берут с царицыной половины и определяют в царский чин или штат, назначают в стольники или в спальники к царю спать у него в комнате, разувать и раздевать его.

Стольник или дворянин московский ... исполняет разнообразные поручения дипломатические, военные и административные. Он посылается послом в иноземные государства, присутствует у иноземного посольства в Москве, командует провинциальными дворянами в армейских полках в качестве полковника или сотенного головы...

Наконец, лет через 30, иногда более, иногда менее, родовитому стольнику или дворянину московскому «думу сказывали» — жаловали в чин окольничего или прямо боярина, смотря по степеням родовитости.

Такова была школа, сообщавшая политическую выправку древнерусскому государственному советнику из придворного боярства. С детства он вращался во дворе, на глазах у государя [10] сударя, узнавал все покои, жилые и приемные комнаты, узнавал людей, порядки и сам становился всем известен. Исправляя разнообразные поручения, он близко знакомился с правящим механизмом и управляемым обществом, с приемами управления. В думу вступал он думцем и правителем, которому, по выражению боярина М. Салтыкова, московские обычаи были староведомы, с большим навыком во всяких делах. Этот навык заменял ему ум, талант, размышления»{6}.

Как отмечают историки прошлого{7}, прямых указаний на то, чему обучали стольников царицы и царя, нет. Тем не менее, при помощи некоторых косвенных данных, можно составить себе об этом достаточное представление.

В древней Руси учение являлось благоприятной случайностью и не было системою. Навык заменял все сложные педагогические приемы обучения. Средством же заставлять его приобретать. служила розга. В ее силу так верили, что не стеснялись сочинять ей оды и помещать в буквари. В одном из таких букварей мы находим такое восхваление этого «педагогического» средства:

Что же касается побудительных причин учиться, или, выражаясь точнее, причины, которая побуждала родителей обучать детей грамоте, то ее надо искать в общем религиозном настроении: читать обучали, чтобы можно было заниматься священным писанием, быть книжным, т.е. начитанным и ни в чем ином, как в том же священном писании;. письму — чтобы списывать те же священные книги, «кладезь всякой мудрости».

Служебная цель, по-видимому, не играла никакой роли в стремлении стать начетником, и если подьячие и дьяки, выражаясь современным языком, делали карьеру и из ничего превращались в думных дьяков, соперников родовитых дворян, то это происходило в значительной степени благодаря [11] грамотности. В общем же светское воспитание и образование вполне исчерпывалось умением читать, писать, а дальше умственное развитие продолжалось на основе чтения книг религиозного содержания. В конце ХVII века книжный мате — риал сделался более разнообразным за счет появления исторических сочинений, повестей и романов.

Следует подчеркнуть, что к концу ХVII века обучение арифметике, по всей вероятности, считалось необязательным. Это, естественно, не говорит о том, что счетная мудрость не была неизвестна нашим предкам. Но фактом является и то, что цифирь не входила в число обязательных общеобразовательных предметов.

Нужно подчеркнуть и то, что обучение церковному пению было своего рода внеклассным занятием и ему обучались почти все.

Итак, общее образование ограничивалась умением читать по азбуке, часослову, псалтырю, в научении письму; обучение церковному пению дополняло его. С таким небольшим запасом знаний молодой человек вступал в жизнь.

Возвращаясь к стольникам царицы, можно с уверенностью сказать, что многие из них не отставали от других и обучались по букварю, часослову и псалтырю чтению, затем письму и церковному пению, а по их спинам во время обучения прогуливалась лоза, неразлучная спутница всякого учения{8}.

Изучаемый период знаменателен тем, что в начале XVII века появляются первые военные книги. Первое место среди них принадлежит рукописной книге с названием: «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки, состоит из 663 указов и статей. В государствование царей и великих князей Василия Иоановича Шуйского и Михаила Федоровича, всея России самодержцев. В 1607 и 1621 годах выбраны из иностранных книг Онисимом Михайловым».

Первая военная книга, отпечатанная в Москве имела [11] название: «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей». Эта книга — перевод с немецкого сочинения Валътаузена, изданного в Германии в 8-ти томах.

Подводя итог изложенному, следует отметить, что в рассматриваемый период в России накапливались предпосылки для создания системы военного образования. Если же учитывать тот факт, что прогресс в военном деле в то время бы равносилен прогрессу общества, то вполне понятно, что революционные изменения Петровской эпохи в области военного дела — предмет особого интереса нашего исследования.