Доктрины на практике
Если нашей целью является принятие рационального решения, а характерной особенностью процесса его принятия — взаимосвязь и взаимозависимость знаний и действий, то могут возникнуть сомнения в полной приемлемости доктрин разведки, о которых говорилось выше. Если взять, к примеру, вопрос о представлении информации, то нельзя не предположить, что информационно-исследовательской службе разведки, следующей в своей работе этим принципам, придется столкнуться с довольно большими трудностями при обеспечении руководителей такой информацией, какая необходима на каждом этапе подготовки любого рационального решения, и в той форме, в которой она может быть легко использована. Как мы видели, процесс работы информационно-исследовательских органов разведки сводится или к тому, что обычно принято называть «просеиванием» информации, сокращением ее для удобства пользования до небольшого объема (при этом следует иметь в виду, что отобранные сведения полностью отражают общее положение вещей) или же к обобщению отдельных сведений, что напоминает отгадку головоломки, создание из отдельных разрозненных фактов цельной «картины» международной обстановки или какой-то отдельной проблемы. Хотя многие считают, что процесс «просеивания» или обобщения информации должен производиться отдельно от процесса анализа проблем и рекомендации политических решений, почти все признают, что он не может осуществляться, если отсутствуют минимальная «координация», «руководство» работой разведки, если ее работники не знают в общих чертах тех проблем, которые стоят перед [171] государственными деятелями, и не имеют представления об их политических замыслах и планах.{93}
Итак, ясно, что при анализе проблемы государственному деятелю следует, во-первых, установить возможные последствия проведения того или иного курса действий, во-вторых, уяснить, какая у него имеется на этот счет концепция, и, наконец, в соответствии с нею подобрать сведения, необходимые для решения стоящей перед ним проблемы. Так, например, если в качестве возможного способа решения какой-то проблемы рассматривается курс на умиротворение, предусматривающий уступку требованиям какого-то государства, и если государственный деятель считает, что проблему — обеспечит ли нам эта уступка достижение желаемых результатов или нет — решат определенные политические и психологические факторы, то он может приступить к сбору специальной информации. Он будет собирать эту информацию с учетом как собственной концепции, так и сути самого вопроса. И ему следует хорошо уяснить себе и то и другое, прежде чем он сможет действовать рационально и экономно. Иными словами, процесс принятия решения является сам по себе одной из форм исследования, в ходе которого государственный деятель на основе определенных данных уточняет суть проблемы и свою собственную концепцию. Он не просто пассивно собирает необходимые ему данные, а специально разыскивает их по тем вехам, которые ставит ему его концепция. Выбрать необходимую ему концепцию он может, только уяснив себе суть вопроса, на который стремится найти ответ. В конечном счете не данные подгоняются к определенной проблеме, а сама проблема уточняется на основе суммы определенных данных.
Общее руководство
Итак, чтобы исследование, проведенное разведкой, когда работу ее направляют лишь в общих чертах, удовлетворяло государственного деятеля, оно должно быть всесторонним. Разведка должна представить информацию, непосредственно относящуюся к каждому возможному способу действия и ко всем возможным концепциям. А поскольку [172] государственный деятель или его советник полностью игнорируют информацию, собранную в соответствии с неприемлемой с их точки зрения концепцией, и сразу же прекращают подбор сведений, необходимых для обоснования какого-то возможного способа решения проблемы, как только он отвергается, то разведке приходится затрачивать огромные усилия, чтобы непрерывно обеспечивать государственного деятеля всей той информацией, которая может оказаться ему полезной. Но как бы ни велики были усилия работников разведки, не исключено, что они не придадут значения каким-то сведениям, которые крайне важны для уточнения только еще вырисовывающейся новой возможности, и не познакомят с ними руководителя. Это может произойти вследствие того, что им окажется неизвестной какая-то точка зрения государственного деятеля.
Поскольку в настоящее время разведывательные органы стремятся собирать информацию, руководствуясь только теми общими установками, которые они получают, нетрудно понять государственного деятеля, когда он жалуется на то, что его захлестывает поток информации и он не в состоянии даже прочесть ее, не говоря уж о разумном ее использовании. Однако на самом деле работники информационно-исследовательской службы разведки, несомненно, могут руководствоваться не только теми общими установками, которые они получают и которые содержатся в разведывательных доктринах, и они, безусловно, находятся в курсе всех политических проблем. Читая одну лишь газету «Нью-Йорк таймс», они могут почерпнуть много сведений о политических проблемах, о тех разнообразных способах их решения, которые в связи с этим рассматриваются, и о том, с каких позиций оцениваются эти возможные способы. Что касается причастности к политике, то уже одно то обстоятельство, что имеется огромное количество различных фактов, диктует необходимость отбора из них наиболее существенных, и хотя те, кто обычно стремится представить всю информацию, отберут, вероятно, очень много фактов, давая тем самым основание для недовольства государственных деятелей, небольшой объем принятых разведывательных документов в конце концов вынудит их вновь «просеять» эти факты, а логика потребует отобрать из них только наиболее важные, имеющие непосредственное отношение к вопросу. Поскольку эту нашу [173] гипотезу можно проверить надлежащим образом только путем ознакомления с конкретными специфическими примерами, что нельзя сделать по соображениям секретности, следует предположить поэтому, что здесь для разведчика наступает такой момент, когда он вынужден приступить к сортировке всей массы имеющейся информации и отбору из нее наиболее важных фактов. Хотя разведчик, возможно, этого и не сознает, данная работа часто требует, чтобы он имел представление не только о том, как и почему происходят те или иные события, но и о том, какие внешнеполитические цели должны ставить перед собой США и что они должны предпринять для их достижения. Мы можем, например, допустить, что обсуждение проблем в междуведомственном комитете, который готовит оценочную информацию для совета национальной безопасности, временами принимает характер жарких споров, — скажем, о том, каким образом Советский Союз сможет скорее достичь свои цели — при помощи мощной авиации или путем насаждения коммунизма в слаборазвитых странах, — и эти споры иногда фактически означают споры о том, каким образом Америка может отвратить от себя нависшую советскую угрозу: путем увеличения выпуска самолетов или путем увеличения ассигнований на программу четвертого пункта. Из этого отнюдь не следует делать вывод, что разведывательные органы вообще не дают полезной информации. Напротив, нам должно быть ясно, что в случаях, когда разведка представляет ценную информацию, это становится возможным потому, что ее работники ясно представляют себе реальные проблемы и те способы, при помощи которых их можно решить.
Конкретное руководство
Хотя информационно-исследовательские органы разведки, несомненно, знают обо всем происходящем значительно больше, чем они знали бы в случае, если бы руководствовались общими установками доктрин, охарактеризованных проинтервьюированными нами лицами, теоретически за ними сохраняются только обязанности по сбору информации и снабжению ею. Анализ самих проблем в их функции не входит. Предположим теперь в интересах изучения данного вопроса, что осуществляется весьма конкретное руководство работой разведки, которое дает ей возможность предоставлять лицам, занятым анализом какой-то [174] проблемы, всю необходимую им информацию и притом только по данной проблеме. Очевидно, единственным видом руководства, которое позволило бы разведывательному органу соблюдать такую идеальную точность, было бы составление списка изучаемых государственными деятелями возможностей решения данной проблемы и перечня тех концепций, на которые необходимо при этом опираться. А поскольку характер тех сведений, которые необходимы в данном случае, определяется первоначально сформулированной проблемой и соответствующей концепцией, а также гипотезами и выводами, к которым пришли на более ранних этапах анализа, разведывательному органу пришлось бы вновь пройти через многие этапы анализа, проделанного государственными деятелями, а нередко и полностью повторить работу, уже выполненную ими. Таким образом, если бы целью разведки было предоставление лишь требуемых сведений, но не больше и не меньше, то этот процесс превратился бы в бессмыслицу, ибо, чтобы собирать только такие сведения, разведке приходилось бы проделывать во многом ту же самую аналитическую работу, которую призваны выполнять органы, определяющие политику, после получения от разведки информации.
Информация и анализ проблемы
Если подбор информации по любой проблеме может быть эффективным только как неотъемлемая часть анализа данной проблемы, то разумнее всего было бы возложить на информационно-исследовательские органы разведки часть работы по анализу проблем и распределить работу по подбору информации по различным проблемам между лицами, ответственными за анализ каждой из этих проблем.
Однако работа по добыванию информации более сложна, чем работа по подбору сведений по определенным проблемам. Поскольку работа по добыванию некоторых видов сведений, по-видимому, требует специальных навыков и методов, то, вероятно, всегда будет необходимо определенное разделение труда, при котором часть работников отвечает только за сбор сведений, не занимаясь анализом проблем. Такие люди — работники добывающего аппарата — в своей работе пользуются относительной независимостью, руководствуясь только теми общими указаниями, которые могут быть им даны. К этой категории работников относятся секретные [175] агенты, люди, занятые радиоперехватом, и лица, ответственные за изучение различных иностранных печатных изданий и документов с целью выявления всех важных сведений. Дальнейшее разделение труда предусматривает выделение государственному деятелю, решающему проблемы, специального помощника для проведения исследовательской работы. Этот человек работает под непосредственным руководством этого деятеля и по его указаниям собирает определенные данные. Следующая группа работников, предусматриваемая таким разделением труда, — это оперативные работники. Последние собирают информацию на месте, но они непосредственно занимаются также и анализом проблем. Примером может служить группа Alsos, возглавлявшаяся специалистом по ядерной физике, которая следовала за армией союзников в Европе в поисках информации о достижениях нацистов в создании атомной бомбы.{94} Предусматривается и еще одна категория лиц — исполнителей, то есть людей, осуществляющих политический курс и собирающих информацию, необходимую для определения того, насколько успешно или безуспешно проводится он в жизнь, либо же для обоснования рекомендаций, предлагающих изменить этот курс.
Работники добывающего аппарата — секретные агенты и работники, занятые радиоперехватом и изучением иностранных документов и печатных источников, — очевидно, всегда будут нужны. До тех пор пока они будут получать конкретные задания собрать, например, данные о производстве стали, дислокации войск и т. д., все будет в порядке. Но как только они будут предоставлены самим себе, результаты их работы по сравнению с результатами работы тех, кто информацию собирает с целью анализа определенных проблем, станут весьма незначительными. Следовательно, распределение обязанностей нужно проводить так, чтобы это не приводило к неоправданному увеличению количества работников добывающего аппарата. В тех случаях, когда характер проблемы исключает заблаговременную подготовку перечня вопросов, по которым требуются сведения, функции по сбору информации должны выполнять ответственные чиновники, их специальные помощники или лица, проводящие в жизнь принятый политический курс. Либо же теперешним работникам [176] добывающего аппарата Необходимо предоставить право решения проблем, которым в настоящее время пользуются перечисленные выше группы ответственных чиновников.
Но ни в коем случае не следует чрезмерно расширять обязанности работников добывающего аппарата, пока на информационно-исследовательскую службу разведки не будет возложена задача подбора информации в дополнение к той работе по ее добыванию, которую выполняют ее органы. Если задача подбора имеющейся в наличии информации может быть лучше всего осуществлена в процессе анализа проблемы и разработки определенных политических рекомендаций, то она должна выполняться организациями, которые могут заниматься этой работой легально, иными словами, задача подбора информации по какой-либо проблеме должна возлагаться на организации, ответственные за ее решение. Это означает, что информационно-исследовательские органы разведки могут отказаться от некоторых из своих нынешних функций. Одной из таких функций является подготовка общих обзоров по отдельным странам. Для составления обзора по стране работник разведки должен собрать воедино, в одном исследовании, сведения, рассеянные в массе источников, имеющихся в библиотеках и в равной степени доступных и ответственному чиновнику, решающему политические проблемы. Другой такой функцией является подготовка текущих информационных сводок. Информационные органы разведки не дают в этих сводках никаких новых сведений, кроме тех, которые они могут обнаружить при изучении иностранных публикаций и документов. Подготовка информационной сводки сводится главным образом к редактированию и комментированию информации, поступающей по нормальным дипломатическим каналам, от тайных агентов и служб коммерческой информации. Поскольку эти сведения почти одновременно направляются органам, определяющим и проводящим внешнюю политику, обработка этой информации приносит, очевидно, мало пользы.
В то же время нельзя отказываться от составления обзоров по отдельным районам и проблемам и подготовки «подборок», а также от выполнения всякой другой работы по сбору фактических данных. Однако нельзя взвалить все эти обязанности на плечи работников информационно-исследовательских органов разведки, которые, по крайней мере формально, отвечают сейчас за эту работу. Строго говоря, выполнение этих задач [177] — прямая обязанность помощников ответственных чиновников по информационной работе.
Работу по изучению иностранных печатных изданий и документов, пожалуй, успешнее всего смогла бы выполнять обыкновенная библиотечно-библиографическая служба. Используя силы и средства обычных коммерческих служб и дипломатических представительств, а также небольшое количество собственных работников на местах, эта служба может по собственной инициативе собирать опубликованные, или «открытые», сведения, представляющие общий интерес, а по особым запросам — материалы, представляющие специальный интерес. Так как сейчас эта работа выполняется Библиотекой Конгресса, остается лишь учесть ее материалы и сопоставить их с секретными сведениями, собранными тайными агентами, а также со сведениями, содержащимися в докладах посольств и донесениях пресс-агентств. Тогда по крайней мере часть сведений, необходимых для решения той или иной проблемы, легко можно будет получить из одного центрального органа. Если бы ответственный чиновник, решающий какую-то проблему, мог обратиться за специальными данными непосредственно в наши заокеанские дипломатические представительства или в наши резидентуры, то он находился бы в идеальном положении, хотя бы в том отношении, что имел бы доступ ко всей той информации, которой располагает его правительство.
Предупреждения и оценки
Следующая основная функция, выполняемая информационными органами разведки, — представление предупреждений и оценок — обеспечивает решение двух различных задач. Во-первых, это ясная и легко понятная задача предупреждения о возможном развитии событий, а также их анализа с той целью, чтобы выявить вероятные проблемы и обратить внимание на необходимость разработки соответствующей политической линии. В этом случае оцениваются, например, возможности и намерения Советского Союза или прочность положения, скажем, иранского правительства. Вторая задача — это изучение и оценка отдельных сторон проблем, то есть выполнение работы, которую в промышленности называют созданием отдельных узлов. Выполнять эту задачу должны какие-то ответственные чиновники или вспомогательные органы, [178] занимающиеся исследовательской работой. Такая оценка должна давать ответы на специальные вопросы, которые могут быть выделены при анализе основной политической проблемы и изучение которых может быть поручено какому-то отдельному органу. Так, например, можно было бы изучить вопрос о том, способна ли Индонезия с точки зрения ее государственного строя, организации промышленности, технических возможностей и т. п. эффективно использовать помощь Америки по программе четвертого пункта. Или, например, если бы мы рассматривали вопрос об изменении нашей политики по отношению к Индокитаю, нам следовало бы специально разобраться в том, как подобные изменения в нашей политике отразились бы на положении в Малайе, Бирме и Таиланде. Мы могли бы также изучить вопрос о том, к каким последствиям привела бы отправка американских войск на помощь Тито, в случае если бы Югославия подверглась нападению со стороны одного из соседних советских сателлитов.
Разумеется, не всегда легко выделить вопросы, которые являются неотъемлемыми элементами основной проблемы и в то же время представляют собой самостоятельные проблемы, которые могут быть переданы для изучения отдельному органу. Имеются и другие трудности. Ранее информационно-исследовательским органам разведки над такими проблемами разрешалось работать, по-видимому, только в особых случаях: когда органы, ответственные за разработку внешней политики, стремились снять с себя часть ответственности за принятие популярного, но опасного курса или когда возникала необходимость привлечь третий орган для разрешения зашедшего в тупик спора между двумя основными органами. Недостатка в таких проблемах, конечно, нет, и информационно-исследовательский орган, которому поручат выполнять эту вспомогательную исследовательскую функцию, эту задачу ответственного чиновника, несомненно, принесет большую пользу.
Однако, что касается собственно функции предупреждения, то отношение к ней не так благоприятно и не столь определенно. При идеальной организации работы, которую мы приняли здесь за образец, выполнение этой функции предполагает два этапа: уяснение проблемы и ее предварительный анализ.
В соответствии с этим при разделении обязанностей, связанных с выполнением указанной функции, между разведывательными [179] и политическими органами следовало бы исходить из того, что решение всякой проблемы должно было проходить следующие этапы: 1) разведка должна была бы собрать сведения относительно тех ценностей, в защите или возвышении которых заинтересована Америка, либо же получить такие сведения от органов, разрабатывающих внешнюю политику; 2) ей следовало бы в соответствии со своими концепциями приступить к сбору информации и, добыв некоторые данные, предварительно их проанализировать, чтобы установить реальность данной проблемы;
3) уяснив до конца проблему, разведка должна была бы предупредить политические органы о возможных последствиях решения этой проблемы и их влиянии на ценности Америки;
4) после этого политический орган приступил бы к анализу этой проблемы, с тем чтобы установить возможные способы ее решения, а также выгоды и издержки, с которыми было бы связано применение каждого из них.
Первое и наиболее очевидное критическое замечание в отношении такого разделения обязанностей заключается в том, что оно является излишней роскошью. Функции предупреждения осуществляются как в рамках правительственного аппарата, так и вне его. В правительстве этим занимаются соответствующие ведомства и органы в пределах своей компетенции, а вне его — все, начиная с групп, имеющих особые интересы, и кончая журналистами. Создание еще одной организации для выполнения этих функций не обязательно улучшило бы эту работу.
Второе замечание заключается в том, что разграничение этой деятельности на практике может оказаться весьма затруднительным. Хотя разделение процесса принятия решения на ряд последовательных этапов необходимо в целях анализа, нет оснований полагать, что на практике проблемы решаются по этому идеальному образцу. Кроме того, на практике трудно было бы провести грань между предварительным и окончательным детальным анализом.
Поскольку орган, ответственный за окончательный детальный анализ, может перед этим попутно еще раз проделать и предварительный анализ, то вряд ли такое разделение обязанностей, даже если оно будет практически осуществимым, сэкономит время или силы и вряд ли с ним будут считаться (чем, возможно, отчасти и объясняются жалобы многих работников разведки на то, что никто не обращает внимания на их предупреждения и прогнозы). Объем работы при [180] выборе рационального решения в области внешней политики настолько велик, что некоторое разделение обязанностей, несомненно, необходимо. Однако совсем не обязательно, чтобы в угоду разделению обязанностей в соответствии с этими этапами разделялся единый процесс анализа проблемы или тем более процесс принятия решения.
Последнее и, вероятно, самое важное критическое замечание по поводу такого разделения функциональных обязанностей касается его целесообразности. Весьма сомнительно, что какой-то информационный орган, руководствующийся вышеуказанными доктринами, сумеет выполнять полезную работу. Информация, указывающая на существование какой-либо опасности или проблемы, не бывает полной и исчерпывающей, а решение, в основу которого положены такие неполные данные, может быть вынесено лишь после анализа не только всех других опасностей, обязательств и соответствующего возможного развития событий, но также и после учета вероятных издержек применения того или иного способа устранения данной опасности или решения данной проблемы. Оценивая возможное развитие событий в соответствии с изложенными в нашей книге доктринами, работники разведки не учли бы ни один из этих факторов и вряд ли приняли бы в расчет возможные способы действий. В результате они не в состоянии были бы оценить последствия использования неполных данных как основы для принятия решения и поэтому в отличие от лиц, не входящих в правительство, но специально заинтересованных в принятии их точки зрения, не смогли бы настаивать на каких-то конкретных практических мероприятиях, пока не собрали бы исчерпывающих данных, что им удается очень редко или вообще не удается.{95} [181]
Яркий пример дилеммы, с которой обычно сталкиваются работники разведки, ответственные за оценку вероятного развития событий, приводит в своих мемуарах Черчилль.{96} По его словам, в начале 1941 года английские агенты сообщали о переброске немцами большого количества войск к Балканам. Однако сведения о продвижении войск к границам Советского Союза, против которого 22 июня была начата война, получить было труднее. В то же время ряд факторов, например непрерывные воздушные налеты немцев на Англию, отправка из России в Германию военных материалов и явная заинтересованность обеих стран в разделе Британской Империи,{97} давал основания думать, что Гитлер и Сталин могли бы прийти к соглашению. В связи с этим английский объединенный разведывательный комитет не верил слухам о подготовке немцами нападения на Россию, получившим распространение в Европе в начале апреля, и 23 мая даже сообщил, что распространение этих слухов прекратилось. Только 5 июня объединенный разведывательный комитет пришел к заключению о реальной возможности войны, и лишь 12 июня он нашел, что располагает достаточными доказательствами, позволяющими сделать вывод, что Гитлер принял окончательное решение.
Черчиллю, однако, это стало ясно еще в марте. Он пишет, что его никогда не удовлетворял тот кладезь коллективной мудрости, которым являлся объединенный разведывательный комитет, и поэтому еще в 1940 году он решил ознакомиться с донесениями агентуры, которые не подверглись обработке работниками разведки. В марте 1941 года Черчилль прочел донесение агента о том, что сразу же после соглашения с югославским принцем Павлом маршрут трех из пяти танковых дивизий, направлявшихся в Грецию и Югославию, был изменен и их послали в Польшу. Однако после того, как в Югославии вспыхнуло восстание, их срочно отправили на Балканы. Это донесение, говорит Черчилль, было для него вспышкой молнии, которая в один миг осветила обстановку, сложившуюся в Восточной [182] Европе. Ему стало ясно, что Гитлер наметил вторжение в Россию на май и что белградское восстание отодвигало его на июнь. Поэтому Черчилль распорядился немедленно направить Сталину предупреждение.
Описывая этот случай, Черчилль иногда как бы дает понять, что объединенный разведывательный комитет проявил в данном случае просто недомыслие, но если он действительно так думает, то это крайне несправедливо. В отличие от политического органа, который, делая предсказания, учитывает те издержки и выгоды, к которым могут привести действия, предпринимаемые в соответствии с этими предсказаниями, объединенный разведывательный комитет обязан просто давать оценку возможному развитию событий. Этот разведывательный орган не располагал в то время информацией о целях, планах и политике Англии, необходимых для оценки последствий (возможно, весьма серьезных) предупреждения Сталина о том, что могло и не произойти. Он не имел также права заниматься таким анализом. Поэтому он не мог настаивать на каком-то решении, не располагая исчерпывающими сведениями о намерениях Германии. Черчилль же, располагая информацией, необходимой для глубокого анализа политических событий, и пользуясь правом производить такой анализ, имел возможность оценить последствия действий, предпринимаемых в соответствии с прогнозом, основанным на такой неполной информации. Таким образом, он мог принять рациональное решение о необходимости действовать, исходя из убеждения, что результаты таких действий, основанных на предположении о правильности прогноза, были бы более желательны или менее опасны по сравнению с результатами действий, основывающихся на предположении о неправильности прогноза или на политике выжидания.
Соглашаясь с доводами против разделения функций предварительного и детального анализа проблем между двумя органами, необходимо иметь в виду, что иногда, возможно, будет целесообразно возложить задачу по изучению специфических проблем или выяснению вероятных опасностей на какой-то отдел, входящий в политический орган, независимо от того, называется ли такой отдел разведывательным или как-нибудь иначе. Если, например, такие проблемы или опасности возникают редко (что уменьшает возможности для споров о том, где кончается предварительный и начинается детальный анализ) и если [183] сведения о какой-то такой проблеме или опасности могут быть получены в необычной форме или из необычных источников, что потребует для их сбора дополнительной работы или применения специальных методов, то передача такой проблемы на изучение специальному органу вполне может себя оправдать. Так, например, внезапные нападения происходят редко, и, для того чтобы заблаговременно их предупредить, необходимо изучить этот вопрос и заслать тайных агентов на территорию вероятного противника, чтобы выяснить, не производит ли он концентрацию войск и предметов снабжения, строительство аэродромов, расширение шоссейных дорог, реконструкцию мостов и т. п. В этом случае, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что в повседневной текучке не остался незамеченным какой-то важный источник информации, откуда можно почерпнуть сведения об этой необычной угрозе, возможно, целесообразно полностью возложить на один специальный орган выполнение задачи предупреждения внезапного нападения или по крайней мере задачи по сбору на месте сведений о возможной агрессии. Такой орган мог бы также предупредить о наступлении экономического кризиса, поскольку выполнение необходимой для этого аналитической работы отвечает поставленным условиям (кризисы бывают не часто, а для сбора о них данных иногда требуются специальные методы). Следует, однако, отметить, что как в первом, так и во втором случае предоставление такому специальному органу полномочий, которые сделали бы его независимым от органа, принимающего и проводящего в жизнь политические решения, вряд ли обеспечило бы ему какие-то особые преимущества. Напротив, независимый орган больше бы страдал, чем подчиненный, от всех тех неудобств, с которыми он столкнулся бы, пытаясь разграничить функции предварительного и всестороннего детального анализа: он имел бы меньшие возможности для разработки какого-то практического курса действий и получения некоторых особенно важных сведений, чем органы, определяющие и проводящие политику. Так, например, разведывательный орган, которому поручили бы раскрыть планы намечаемого противником нападения, безусловно, должен был бы являться частью военного ведомства. [184]