Свойства, которыми должна обладать материальная часть с точки зрения стрельбы
I. Орудия и снаряды
Изложенная выше система артиллерии отличается следующими основными свойствами, обусловленными требованиями современной войны:
— с балистической точки зрения — дальнобойностью и меткостью;
— с тактической точки зрения — подвижностью, большим сектором обстрела, скорострельностью и разрушительным могуществом.
Рассматривая отдельные орудия, мы уже указывали, в какой степени эти свойства необходимы каждому из них. Теперь мы должны дать детальное и систематическое резюме этого вопроса.
II. Балистические свойства
А. Дальнобойность
Увеличение дальнобойности было в течение всей войны главной заботой артиллерии всех воюющих сторон; при этом преследовалась троякая цель:
— поражать чувствительные пункты расположения противника, оставаясь, по возможности, вне пределов досягаемости его огня;
— в любой момент иметь возможность сосредоточить на определенном районе расположения противника огонь возможно большего числа орудий, независимо от их расположения, обусловленного тактическими соображениями, необходимостью укрытия или же местными условиями;
— наконец, иметь возможность сопровождать своим огнем продвижение собственной пехоты, сводя к минимуму [186] необходимые передвижения, которые всегда трудно выполнимы, требуют много времени, увеличивают уязвимость и создают критические периоды перерыва огневой деятельности.
В первой части мы видели, какие результаты были достигнуты с этой точки зрения нами и нашими противниками за время с 1914 г. по 1918 г. Данные, относящиеся к началу и к концу войны, сведены в приводимых диаграммах, из которых видно, что германская артиллерия всегда была впереди французской и увеличила за время войны дальнобойность своих орудий в большей степени, чем наша артиллерия.
Не желая, чтобы в будущем наша артиллерия оказалась в неравных условиях, мы требовали в предыдущей главе от наших различных орудий максимальной дальнобойности, на которую позволяют рассчитывать последние успехи современной техники и балистики. Дальнобойность зависит от начальной скорости и от способности снаряда сохранять эту скорость во время полета в воздухе вплоть до точки падения.
Для увеличения начальной скорости нужно увеличить давление пороховых газов; это давление действует одновременно на стенки канала орудия и на дно снаряда, которые, следовательно, должны быть усилены, чтобы выдержать увеличенную нагрузку. С другой стороны, становится необходимым применение медленно горящих порохов, что требует для полного использования их энергии удлинения ствола орудия.
Изготовляемые в настоящее время сорта стали по своим высоким качествам позволяют значительно увеличить полезное давление газов. Кроме того, современная металлургия в состоянии отлить стальные болванки надлежащей однородности и достаточного размера для изготовления из них орудийных стволов большой длины.
Вопрос о стали, однако, следует подвергнуть тщательному обсуждению. Существуют специальные сорта стали и обыкновенная орудийная сталь. Первые обладают сопротивлением в 3–4 раза большим, чем последняя, однако они не могут получить широкого применения. Как показал опыт последней войны, в военное время отечественной промышленности приходится изготовлять тысячи орудий и, прежде всего, колоссальное количество снарядов, достигающее сотни миллионов. Очевидно, что достигнуть подобной производительности невозможно при применении дорогостоящих и медленно изготовляемых специальных сортов [189] стали, нуждающихся для производства в особых специалистах; необходимо довольствоваться обыкновенной сталью, изготовляемой на любом металлургическом заводе и легко могущей быть доставленной из-за границы{104}. А так как недопустимо ломать производственные методы при переходе от мирного времени к работе в условиях войны, то необходимо, чтобы уже в мирное время материальная часть нашей артиллерии — орудийные стволы, лафеты и снаряды — изготовлялась из обычных материалов, а не из стали высокоценных сортов.
В отношении изготовления стволов орудий известен метод, недавно разработанный морским артиллерийским инженером Малаваль, — так называемый способ автофреттажа или самоскрепления (autofrettage), который позволяет значительно повысить предел упругости металла, приблизить его к величине разрывающей нагрузки, но вместе с тем сохранить вполне достаточный запас прочности. Еще недавно не решались превышать давление в 3 000 кг на 1 кв. см, теперь уже конструируют орудия, выдерживающие давление в 4 000 кг, и, несомненно, в ближайшем будущем возможны будут еще большие полезные давления. Благодаря этому диапазон дальнобойности орудий значительно увеличится, и в этом отношении можно будет питать самые смелые надежды, как только удастся сконструировать достаточно прочные снаряды.
Не следует, однако, упускать из виду, что увеличение начальной скорости влечет за собой еще другие неудобства. Оно требует увеличения веса заряда, дабы получить необходимое высокое давление, а стрельба большими зарядами, при высоком давлении пороховых газов, вызывает сильное нагревание ствола, что обусловливает, в свою очередь, быстрый износ нарезного орудия, не говоря уже о других последствиях, как то: прорыве газов и самовоспламенении. Опыт показывает, что из пушек подобной конструкции, стреляющих подобными снарядами, изнашиваются скорее те, которые имеют больший калибр, и что износ того же самого орудия при увеличении заряда возрастает, можно считать, пропорционально калибру орудия. Между тем, износ того же самого орудия при увеличении заряда возрастает гораздо быстрее, чем вес заряда. Пушки крупного калибра, стреляющие очень большим зарядом, изнашиваются чрезвычайно быстро.
До 1914 г. явлению изнашивания орудийных стволов не придавали большого значения, считая, что продолжительность возможной войны не превзойдет нескольких месяцев, [190] в течение которых орудия не успеют выпустить предельного числа выстрелов. Однако продолжительность войны, а также необходимая интенсивность артиллерийского огня совершенно видоизменили эти условия. Все находившиеся в строю орудия, а в особенности орудия мощные и скорострельные, обнаружили сильный износ, что поставило во всей остроте вопрос об их замене, связанный с многочисленными затруднениями технического и экономического характера{105}. Было установлено, что орудия приходят в негодность после сравнительно небольшого числа выстрелов: 75-мм пушки после 8500 выстрелов, 155-м пушки G. P. F. после 3500 и 305-мм после 1200 выстрелов. Следует отметить, что указанные орудия стреляют лишь при сравнительно небольших давлениях, не превосходящих 2 400 кг — у 75-мм, 2200 кг — у 155-мм G. P. F. и 3000 кг — у 305-мм, а также при незначительных начальных скоростях: 525 м — у 75-мм, 755 м — у 155-мм G. Р. Р., 795 м — у 305-мм, между тем как для орудий будущего мы предусматриваем: давления, достигающие 4 000 кг, и начальную скорость до 1000 м в секунду и даже выше.
В настоящее время нет ни одного действительного средства для уменьшения износа орудийных стволов. Единственный способ, давший некоторые результаты, заключается в применении порохов с низкой температурой горения, так как износ вызывается главным образом высокой температурой пороховых газов. Кроме того, эти пороха обладают тем преимуществом, что не дают вспышки при выстреле, но зато они сообщают снаряду меньшую начальную скорость при том же допустимом давлении; таким образом, мы рискуем попасть в заколдованный круг.
Итак, износ нужно считать неизбежным злом; паллиативной мерой может служить способ «ляйнирования» (tubage), который заключается в том, что в канал ствола вставляется съемная стальная труба, заменяемая в случае износа. В настоящее время эта задача, повидимому, уже разрешена: опыты, произведенные недавно во Франции, Америке и Германии, показали, что возможно сконструировать подобные орудия, у которых внутренняя труба (ляйнер) может выниматься в течение нескольких минут без помощи каких-либо особых механических приспособлений и столь же легко заменяться новой. Толщина такой трубы не превышает 1/10 калибра, ввиду чего она весит в среднем не больше чем 12 снарядов. Таким образом, эти запасные трубы могут перевозиться, если и не самими строевыми частями, то во всяком случае непосредственно обслуживающими [191] их дивизионными или корпусными артиллерийскими парками.
Остается рассмотреть последний вопрос — о значительных усилиях, испытываемых лафетами и компрессорами при стрельбе с подобной начальной скоростью; можно опасаться, что прочность этих частей, если не прибегнуть к значительному увеличению их веса, окажется недостаточной для того, чтобы выдержать подобные увеличенные усилия. Недавно изобретенный «дульный тормоз»{106} удачно разрешает эту задачу, в значительной степени (15–30%) уменьшая силу удара, испытываемого материальной частью. Вопрос о введении дульных тормозов, если и не во всех орудиях, то, по крайней мере, в орудиях большой мощности, уже разработан теоретически и практически, и хотя еще не все трудности окончательно преодолены, все же можно считать, что мы накануне успешного завершения этой работы.
Возможно также увеличить начальную скорость, не повышая давления, путем применения более прогрессивно горящих порохов с большим запасом потенциальной энергии. Известно, что порох «В» из чистой нитроцеллулозы не вполне удовлетворителен в этом отношении; он не только не прогрессивен, но даже отчасти регрессивен, и его потенциальная энергия меньше, чем у порохов, состоящих из смеси нитроцеллулозы с нитроглицерином. Вполне прогрессивный порох, т. е. порох, дающий в продолжение всего горения постоянное давление, равное максимальному допустимому давлению, позволит увеличить начальную скорость на 8–12%. Однако подобный порох вряд ли удастся изготовить. Все же применяемые ныне пороха могут быть значительно усовершенствованы с точки зрения их прогрессивности. Что касается потенциальной энергии, то она может быть значительно увеличена при введении порохов с небольшим содержанием нитроглицерина (20–25%){107}.
Последним средством увеличения дальности является* улучшение балистических свойств снаряда. До войны этот вопрос не привлекал внимания артиллеристов, так как тогда не придавали значения большим дальностям; для тех дистанций, которые считались необходимыми, была достаточна любая форма продолговатого снаряда. Между тем в пехоте была введена пуля D., разработанная ген. Дезале и давшая вполне удовлетворительные результаты с точки зрения устойчивости в полете, настильности и дальности, хотя, казалось бы, увеличение дальнобойности винтовки менее важно, чем увеличение дальнобойности артиллерийских орудий. [192]
Война снова вынудила приступить к изучению формы артиллерийских снарядов, причем были достигнуты вполне обнадеживающие результаты. Было признано необходимым придать снаряду более соответствующую форму, с удлиненным корпусом, заостренной оживальной частью, со скошенной донной частью и профилем без выступов. Таким путем оказалось возможным достигнуть существенного увеличения дальнобойности, повысив ее у некоторых орудий (например 19-см пушки, стреляющей снарядом F. А. Т. О.) больше чем на 50%. Теоретическое изучение вопроса показало, что, увеличивая длину оживальной части до 3–4 калибров, вместо общепринятой ранее длины в один калибр, возможно значительно повысить балистические качества снаряда; однако этот способ связан с уменьшением устойчивости снаряда как вследствие его удлинения, так и благодаря уменьшению продольного момента инерции по отношению к поперечному. Для устранения этих недостатков необходимо прибегнуть к помощи ложной оживальной части, со слегка затупленным острием, а также к увеличению скорости вращения снаряда. Скашивание донной части дает превосходные результаты, но требует чрезвычайно точного расчета и не должно превосходить предельного угла, получаемого для каждого калибра экспериментальным путем. Наконец, было установлено, что форма головного взрывателя должна точно соответствовать очертанию оживальной части.
Однако не только внешние формы снаряда, но и поперечная нагрузка, т. е. вес, приходящийся на единицу площади поперечного сечения, влияет на дальность полета{108}. Последняя, впрочем, влияет в двух противоположных направлениях: начальная скорость, сообщенная снаряду данным пороховым зарядом, и дальность полета тем меньше, чем больше вес снаряда. Но, с другой стороны, тяжелый снаряд лучше сохраняет свою скорость во время полета в воздухе, чем легкий, и пролетит, следовательно, большее расстояние. Для орудий мелких и средних калибров, приблизительно до 150-мм, решающее значение имеет второе влияние. Так, 75-мм пушка стреляет снарядом A. L. R. весом в 7,98 кг на 11 200 м, тогда как при стрельбе гранатой образца 1900 г., весящей всего лишь 5,315 кг, ее дальность не превышает 8 000 м. Наоборот, для орудий крупного калибра, свыше 155-мм, первенствующее значение имеет увеличение начальной скорости, и при легком снаряде их дальность больше, чем при тяжелом. Так, германская морская 380-мм пушка при стрельбе тяжелым снарядом весом [193] в 700 кг имела дальность 38 км (обстрел Дюнкирхена), а при легком снаряде в 400 кг ее дальнобойность возросла до 50 км (обстрел Mo и Куломье). Этот способ увеличения дальнобойности может значительно улучшить свойства пушек дальнего запрещения, у которых дальнобойность играет более важную роль, нежели могущество.
Таким образом, используя одновременно эти различные средства — увеличение начальной скорости, применение более прогрессивных порохов с большей потенциальной энергией и, наконец, улучшение балистичеоких свойств снаряда{109} — возможно в настоящее время достигнуть той дальнобойности, которая нами признана необходимой. Не следует, однако, думать, что возможно до бесконечности итти в этом направлении. Повышение давления вызывает усталость металла и не может быть поэтому безгранично увеличиваемо, а удлинение снаряда ограничено требованиями устойчивости и меткости. Принятая нами дальнобойность наших орудий будущего учитывает эти различные факторы и является, повидимому, величиной, близкой к возможному максимуму.
Б. Меткость
Скорострельность и могущество орудия являются, однако, бесполезными, если меткость его стрельбы неудовлетворительна, т. е. если снаряды ложатся вокруг цели, рассеиваясь по большой площади.
Меткость орудия зависит от множества факторов.
Прежде всего она зависит от разброса начальных скоростей, который следует уменьшать до минимума. Для этого необходимо, чтобы применяемые пороха сохраняли без изменения свои свойства; они должны, следовательно, приготовляться и храниться с максимальной тщательностью. Влажность — худший враг постоянства этих свойств; необходимо поэтому применять лишь те пороха, которые мало гигроскопичны. В этом отношении нитроглицериновые пороха, обладающие, как нами уже указывалось, большой потенциальной энергией, значительно выше наших порохов; они превосходят последние также и в отношении большей устойчивости своих балистических свойств.
Меткость зависит от изменения ведущих частей, неправильностей воспламенения и от различного веса снарядов; все эти причины могут и должны быть устранены увеличением тщательности и точности фабрикации. [194]
Наконец, меткость зависит от износа канала ствола; последний увеличивается при применении все более и более сильных порохов. Ввиду этого хотя с точки зрения мощности и выгодно употреблять порох максимальной силы, но из-за его отрицательного влияния на меткость следует предпочесть более слабые пороха. Необходимо, таким образом, найти компромисс между этими двумя факторами; мы располагаем, однако, в настоящее время таким простором в отношении выбора мощности, что вполне можем согласовать достаточную мощность с необходимой меткостью.
Меткость орудия может значительно меняться в зависимости от условия его применения, и чтобы наметить определенные условия, необходимо установить заранее допустимый предел рассеивания.
Рассеивание измеряется величиной вероятных отклонений по дальности и направлению. Отклонения по направлению (боковые) у всех орудий весьма незначительны, порядка нескольких метров; таким образом, меткость по направлению, в общем, постоянно бывает достаточной. Иначе обстоит дело с меткостью по дальности. Отклонения по дальности могут достигать значительных размеров. Как правило, вероятное отклонение по дальности возрастает с увеличением дистанции стрельбы и при этом быстрее, чем последняя, так что с приближением к максимальной, возможной для данного орудия, дальности эти отклонения становятся чрезмерно велики. Обычно считают, что меткость орудия удовлетворительна, если вероятное отклонение по дальности не превосходит 1/200 дистанции стрельбы. Для достижения такой же меткости на предельной дистанции необходимо, чтобы на дистанции в 2/3 максимальной дальности вероятное отклонение не превосходило 1/300 этой дистанции.
Таким образом, от наших орудий будущего мы всегда требуем такой меткости:
1/300 дистанции на 2/3 максимальной дальности;
1/200 дистанции на предельной дальности.
Произведенные в последнее время опыты, еще нуждающиеся в подтверждении, позволяют рассчитывать, что можно увеличить меткость почти вдвое, снабжая снаряды вторым ведущим пояском из мягкого металла (например меди), причем этот поясок может быть или гладким и пригнанным без зазора к стенкам, или же снабжен нарезами, точно соответствующими нарезам канала ствола. Если последующие опыты подтвердят результаты предыдущих, то необходимо будет наши снаряды, если не все, то хотя бы те из них, [195] которые предназначены для стрельбы на больших дистанциях, — снабдить такими поясками. Несомненно, это будет сопряжено с усложнением их изготовления и с удлинением срока их выделки, но эти недостатки с излишком окупятся экономией снарядов при стрельбе на большие дистанции.
III. Тактические свойства
А. Подвижность
Опыт показывает, что во время войны все воюющие стороны требуют от артиллерии все большего и большего могущества и лишь редко жалуются на недостаток ее подвижности. Напротив, в мирное время, когда много маневрируют, но когда действительность огня перестает играть главную роль, подвижность артиллерии становится в порядок дня, и начинает проявляться тенденция облегчать орудия в ущерб их могуществу.
Нам слишком памятны кровавые уроки минувшей войны, и, чтобы не повторять прежних ошибок, мы берем за основу при рассмотрении вопроса об орудиях будущего могущество, а не подвижность. Благодаря своему большому могуществу, предложенные орудия будут иметь больший вес, чем подобные же орудия, состоявшие на вооружении к концу войны; это увеличение веса тотчас же выдвигает вопрос об их подвижности.
Подвижность артиллерии прежде определялась лишь ее управляемостью на поле сражения, т. е. способностью маневрировать по любой местности, быстро занимать позиции и, наконец, легко передвигаться вручную при переносах огня. Эту подвижность в более тесном смысле слова мы называем в настоящее время тактической подвижностью. Однако минувшая война, с ее разнообразными и обширными театрами военных действий и вследствие этого с маневрами большого масштаба, вызвала необходимость подвижности иного рода, которую мы называем в настоящее время стратегической подвижностью; последнюю можно определить следующим образом: способность быстро передвигаться на большие расстояния, допуская переброску с одного участка данного театра военных действий на другой или же переброску на другой театр военных действий.
Эта новая точка зрения ставит с самого начала вопрос о тяге. Необходимо установить, какой из двух имеющихся способов — конная запряжка или механическая тяга — дает [196] наибольшую тактическую подвижность и какой из них действительно обеспечивает подвижность стратегическую.
Что касается тактической подвижности, то она обусловливается непосредственно и по преимуществу фактором веса. Правда, прошло то время, когда от артиллерии требовали выезда на позицию рысью или даже галопом по любой местности. Опыт войны показал, что нормальным аллюром, даже для легкой артиллерии, как при больших переходах по дорогам, так и при маневрировании на поле сражения, является шаг; рысью можно двигаться лишь на короткие расстояния и по хорошим дорогам; что же касается галопа, то он должен быть категорически запрещен. Это ограничение в пользовании быстрыми аллюрами позволяет нам увеличить вес, допустимый для перевозки конной тягой.
Теперь мы считаем возможным повысить вес до 3 000 кг при запряжке в 6 лошадей и до 4000 кг — при запряжке в 8 лошадей.
Сравнительные опыты, систематически проведенные в Мальи в 1919 г., показали, что в пределах указанного веса повозки с конной тягой маневрируют с большей быстротой и гибкостью, чем орудия с моторной тягой. Хотя механической тяге нужно отдать предпочтение при продолжительном движении по вязкому грунту, все же при переходе через препятствия, требующие мгновенного усилия, преимущество остается на стороне конной тяги; опасность порчи магнето от влаги препятствует моторным повозкам переходить вброд реки средней глубины, легко доступные для лошадей; повозки автомобильной артиллерии имеют всегда больший вес при равном калибре, чем повозки артиллерии с конной тягой, ввиду чего они дольше задерживаются перед поломанными мостами, так как последние требуют более солидного ремонта; наконец, конная тяга отличается той степенью бесшумности и приспособленности к ночным переходам, которой механической тяге, быть может, никогда не удастся достигнуть.
С другой стороны, преимуществом моторизованной артиллерии являются экономия в личном составе, достигающая 20–30%, меньшее загромождение дорог, легкость снабжения снарядами и, наконец, неуязвимость моторов при обстреле химическими снарядами, от которого почти невозможно предохранить лошадей.
Однако эти достоинства, как нам кажется, не уравновешивают преимуществ конной тяги для тех орудий, от которых требуется большая тактическая подвижность и вес которых допускает ее применение. [197]
Орудия непосредственной поддержки, пушки и легкие гаубицы, а также 105-мм пушки запрещения, вес которых не превосходит указанных выше пределов, должны, следовательно, перевозиться конной тягой.
Этот вопрос остается еще спорным в отношении 155-мм гаубицы разрушения, вес которой, несомненно, превзойдет 4 т. Чтобы это орудие сохранило достаточную тактическую подвижность, оно должно перевозиться конной тягой, что требует разделения системы на две повозки. Однако тем самыми его применение усложняется, и поскольку это усложнение будет признано недопустимым, постольку придется прибегнуть к механической тяге.
Остается рассмотреть еще одно легкое орудие — пушку непосредственного сопровождения пехоты. Опыт показал, что лошадь не может повсюду следовать непосредственно за пехотой, так как она слишком уязвима для пуль и ОВ.
Таким образом, пушка сопровождения должна перевозиться механической тягой.
Часто при обсуждении вопроса об относительных преимуществах животной и механической тяги приводят аргумент, которому некоторые придают решающее значение. Ссылаются на то, что широкая моторизация артиллерии вызовет увеличение расхода бензина, и указывают, что мы, завися от ввоза этого горючего из-за границы, не имеем права рисковать оказаться парализованными в случае прекращения подвоза. Опираясь на этот довод, утверждают, что мы должны во что бы то ни стало сохранить конную тягу повсюду, где она применяется.
По нашему мнению, этот аргумент не может быть принят в расчет. Моторизация легкой артиллерии лишь незначительно увеличит число необходимых нам автомобильных повозок; главными потребителями бензина всегда будут бесчисленные грузовики автотранспортной службы{110} и авиация.
Если мы будем располагать достаточным количеством бензина, то осуществление полной моторизации артиллерии с этой стороны не будет встречать препятствий. Если же нам будет угрожать недостаток горючего, то лучше, пожалуй, сразу же отказаться от борьбы и заранее признать себя побежденными. Наконец, тот же аргумент можно выставить против конной тяги. Всем известно, что в 1917 г. недостаток лошадей и фуража стал остро чувствоваться во всех воюющих армиях, которые безрезультатно пытались закупать их на всех рынках мира.
Тем не менее, вопрос о снабжении горючим остается одним из наиболее угрожающих. Решить этот вопрос мы [198] можем только поддерживая дружественные отношения с производящими бензин странами и сохраняя господство на море, Другой выход из положения будет найден, если французской промышленности удастся решить проблему национального горючего; таким горючим могут быть спирт, газ, добываемый из древесного угля, и все сорта жидкого топлива, которыми мы располагаем в достаточном количестве на территории Франции или в колониях.
Легкие орудия с животной тягой обладают достаточной тактической подвижностью, и никакая другая тяга дать им такую степень подвижности не может. Иначе обстоит дело со стратегической подвижностью, которая при перевозке лошадьми остается весьма посредственной; ее можно повысить, прибегнув к помощи железных дорог для стратегических перебросок запряженной артиллерии. Этот недостаток неоднократно давал себя остро чувствовать во время войны, в частности под Верденом в 1916 г., когда пехота подвезенных на грузовиках дивизий вводилась в бой без своей артиллерии, запаздывавшей вследствие движения по обыкновенным дорогам.
То же явление наблюдалось в 1918 г. во время весеннего германского наступления, но оно имело менее тяжелые последствия благодаря поддержке возимой артиллерии, стратегическая подвижность которой позволяла быстро перебрасывать ее на угрожаемый участок для поддержки дивизий, ожидавших прибытия своей запряженной артиллерии.
Мы останавливаемся на этом факте лишь вскользь, так как еще вернемся к нему при обсуждений вопросов организации. Отметим, однако, уже сейчас, что этот факт показывает необходимость не включать всю легкую артиллерию в состав дивизий, а оставить значительную ее часть в распоряжении главного командования, причем эта часть должна обязательно иметь механическую тягу. То же относится и к 105-мм пушкам запрещения, часть которых, как мы увидим ниже, должна оставаться вне органической артиллерии и перевозиться механической тягой.
Из всего вышеизложенного следует, что все Орудия, весящие свыше 4 т, а также и те из орудий меньшего веса, которые не входят в органическую артиллерию, должны быть моторизованы.
При этом возможны различные решения: орудия могут перевозиться или буксироваться; при том и другом способе моторная повозка может быть установлена либо на колесном, либо на гусеничном ходу; наконец, мотор может быть [199] неразрывно связан с телом орудия или же независим от него.
Все эти решения в принципе допустимы; нужно, однако, в каждом данном случае выбрать то из них, которое наилучшим образом соответствует рассматриваемому орудию.
Как известно, для легких орудий во время последней войны была принята система возимой артиллерии: орудие перевозилось по дороге на колесном тракторе и выгружалось с последнего при установке на позицию. С точки зрения стратегической подвижности, эта материальная часть оказалась превосходной; тактическая же подвижность ее была весьма посредственна. Колесные тракторы и грузовики совершенно не приспособлены к движению по полю, ввиду чего возимая артиллерия тесно связана с дорогами и во многих случаях обнаруживает недостаток маневренной гибкости.
Напротив, тракторы с металлической гусеничной лентой обнаружили достаточную подвижность при движении без дорог, но их стратегическая подвижность оказалась недостаточной. Кроме того, они быстро изнашивают шоссейные дороги, а при длинных переходах сами изнашиваются в значительной степени.
Соединение обеих этих систем, движение на колесах по дорогам и на гусеничном ходу без дорог, можно считать удачным решением вопроса о подвижности. Такое соединение может быть достигнуто двумя различными способами.
Во-первых, можно колесный трактор{111}, на котором перевозится орудие, приспособить для перевозки также и легкого гусеничного трактора; такая система обладает достаточной подвижностью при движении по дорогам. Чтобы поставить орудие на позицию, прислуга выгружает пушку и гусеничный трактор к краю дороги, как можно ближе к выбранной позиции, после чего гусеничный трактор перевозит орудие до его огневой позиции, а затем курсирует между батареей и дорогой, по которой грузовики подвозят снаряды.
Различные типы легких гусеничных тракторов применяются в настоящее время в сельском хозяйстве для обработки земли. Несомненно, среди этих тракторов артиллерия найдет пригодный для себя тип, нуждающийся лишь в легких изменениях, чтобы вполне отвечать ее требованиям.
Во-вторых, трактор может быть одновременно снабжен и колесами для быстрого передвижения по дорогам и гусеничным [200] ходом — для медленного движения без дорог, по неблагоприятной местности. Несложный механизм достаточен для перевода трактора, по желанию, на колесный или гусеничный ход. Подобного рода трактор в настоящее время разрабатывается, но вес его и стоимость еще чрезмерно велики, и вряд ли он будет принят в гражданской промышленности.
Значительно более простое и удобное решение представляет собой трактор, снабженный гибкой гусеничной лентой системы Инстин-Кегресс. Автомобили Ситроен на такого рода гусенице совершили ряд выдающихся переходов как по дорогам, так и без дорог, по снегам Пиренеев и по пескам Сахары. Эти опыты следует продолжать далее. Англичане, опередившие вас на этом пути, возлагают большие надежды на применение гибких гусениц.
Перевозка тяжелых орудий на тракторах практически невозможна, с одной стороны, вследствие трудности погрузки и разгрузки, а с другой стороны, ввиду чрезмерного веса трактора с нагруженной пушкой. Остается лишь способ буксирования, который дал во время войны удовлетворительные результаты.
Пушка должна быть установлена на соответствующем лафете, допускающем буксирование по дороге с коммерческой скоростью не менее 10 км в час. При такой скорости лафет быстро изнашивается от тряски. Поэтому систему необходимо снабдить рессорами, которые освобождаются при движении и закрепляются при стрельбе.
Тяжелые тракторы будут тянуть орудия; другие будут буксировать прицепные повозки с нагруженными на них тяжелыми гусеничными тракторами, необходимыми для перевозки орудий на позиции и для доставки снарядов, которые будут подвозиться мощными грузовиками.
Конструктивные возможности тракторов ограничивают вес буксируемых орудий 15–18 т. Для перевозки орудий большего веса необходимо прибегнуть к самоходным гусеничным лафетам. Это решение чрезвычайно удобно с тактической точки зрения, так как обеспечивает орудию большую маневренную гибкость и полное поле обстрела, но оно менее выгодно с точки зрения стратегической, так как вес подобной системы почти вдвое больше веса того же орудия, установленного на обычном лафете. Стратегическая подвижность может быть достигнута лишь при пользовании железными дорогами; при перевозке на значительные расстояния эти орудия должны грузиться на железнодорожные платформы, для чего железные дороги должны [201] располагать платформами достаточного размера и грузоподъемности.
Орудия на самоходных гусеничных лафетах являются как бы связующим звеном между артиллерией, перевозимой по обыкновенным дорогам, и тяжелой артиллерией на железнодорожных установках. Со стратегической точки зрения железные дороги, несомненно, являются наилучшим транспортным средством как по быстроте перевозок, так и по пропускной способности. Однако неразрывно связанные с ними орудия совершенно не обладают тактической подвижностью, по крайней мере, в том случае, когда нет достаточного времени и необходимого запаса рельсов для постройки новых путей.
Мы видели, тем не менее, что перевозка по железным дорогам становится необходимой, как только вес систем превышает 18–20 т.
Таким образом, наша будущая артиллерия должна располагать следующими типами автоповозок:
— колесные тракторы двух типов: тяжелые и легкие;
— легкие гусеничные тракторы сельскохозяйственного типа, а также тяжелые гусеничные тракторы;
— прицепные авто площадки для перевозки материальной части и снарядов;
— большие грузовики для перевозки людей, снарядов и прочего имущества;
— автомобили на гибких гусеницах, быстро передвигающиеся по дорогам и легко маневрирующие на неровной местности;
— самоходные и гусеничные лафеты;
— мощные локомотивы для перевозки орудий крупных калибров тяжелой артиллерии на железнодорожных установках по железным дорогам с крупными подъемами и поворотами;
— кроме того, легковые автомобили типа автомобилей для туризма.
Некоторые из этих повозок можно получить в большом количестве путем реквизиции: легковые автомобили, трех-, пяти — и семитонные грузовики, число которых в промышленных и коммерческих предприятиях с каждым днем увеличивается; сельскохозяйственные тракторы, если удастся распространить их применение в сельском хозяйстве; тракторы с гибкой гусеницей, если их достоинства подтвердятся и они будут признаны коммерчески выгодными.
Все остальные должны быть специально построены для нужд армии. [202]
Б. Поле обстрела
Нашим орудиям будущего мы предъявляли требование большой дальнобойности и указали те соображения, на которые опиралось это требование.
Среди этих соображений не последнее место занимает стремление к массовому действию: мы хотим, чтобы возможно большее число орудий, каково бы ни было их расположение на поле сражения, могло сосредоточивать свой огонь в данный момент по данной цели и затем переносить его на другую цель, подчас на значительном удалении от первой как по. дальности, так и по направлению. Следовательно, способность переносить огонь является необходимым свойством, дополняющим дальнобойность, без которого последняя становится только излишней роскошью, так как не найдет себе применения.
Раньше полевые орудия не нуждались в каких-либо механических приспособлениях для переноса огня, так как их небольшой вес позволял прислуге вручную перемещать лафет и без труда наводить орудие на различные цели. Кроме того, незначительная дальнобойность этих орудий делала их малопригодными для сосредоточения огня.
Однако, как мы уже видели, в течение войны на полях сражения стали появляться все более и более крупные и тяжелые орудия, вес которых затруднял перемещение их вручную и делал их совершенно неспособными удовлетворить предъявляемое к ним требование быстрого переноса огня. Ввиду этого стала ощущаться необходимость в механизме, позволяющем быстро изменять направление орудия.
Одно из усовершенствований нашей 75-мм пушки, которое явилось следствием абатажа, заключалось в скольжении ствола по оси, что допускало горизонтальное поле обстрела в 100 тысячных (около 6°), без необходимости перемещать колеса и сошник.
Большинство наших орудий, сконструированных во время войны, — 105-мм пушка, 155-мм гаубица Шнейдера и Сен-Шамон, пушка 155-мм образца 77/14 г. и 155-мм G. P. F. образца 1917 г. — были снабжены аналогичным приспособлением и имели такое же поле горизонтального обстрела.
В новых условиях применения такое поле обстрела является совершенно недостаточным.
В то время, когда у нас возник вопрос о введении нового полевого орудия, талантливый изобретатель полк. Депор предложил оригинальную систему лафета с двумя раздвижными станинами, допускающую горизонтальное поле [203] обстрела до 600 тысячных (около 33°). Однако большое горизонтальное поле обстрела легкого орудия, стреляющего не свыше чем на 5–6 км, казалось не столь важным, чтобы компенсировать усложнение конструкции, увеличение веса и легкости управления, которые влекли за собой введение лафета с раздвижными станинами. Ввиду этого проект полк. Депора был отклонен{112}.
Однако та же система лафетов, применявшаяся во время войны под-полк. Филлу в его 155-мм пушке, оказалась вполне удовлетворительной, значение большого горизонтального поля обстрела этого орудия (около 60°) было оценено в полной мере как командованием, так и войсками.
В настоящее время все артиллеристы единодушно признают, что артиллерия лишь в том случае сможет без труда выполнить свою роль на поле сражения, если все орудия будут иметь большое горизонтальное поле обстрела. Остается рассмотреть, какими способами можно осуществить это усовершенствование и в какой мере.
Оставляя временно в стороне вопрос о полном поле обстрела в 360°, к которому мы еще вернемся ниже, можно сказать, что единственным известным в настоящее время удовлетворительным решением этого вопроса является система лафета с раздвижными станинами; эта система имеет, кроме того, то преимущество, что уже испытана на практике. Однако ей приписывают многочисленные недостатки, в частности значительное увеличение веса орудия, а также сложность и продолжительность изготовления. На это можно возразить, что важность указанных недостатков в значительной степени зависит от типа рассматриваемого орудия. Являясь весьма серьезными для орудий малых калибров, у которых значительное увеличение веса недопустимо и которые должны быстро и в большом количестве изготовляться во время войны, эти недостатки не имеют большого значения для крупных орудий, легко допускающих увеличение веса и изготовляемых во время войны не в столь большом количестве. Только что сказанное подтверждается опытом мировой войны. Итальянцы, лишившиеся, вследствие разгрома у Капоретто, большей части своей легкой артиллерии и вынужденные пополнить ее в кратчайший арок, должны были отказаться от орудий Депора и заменить их орудиями Круппа с обычным лафетом, изготовление которого проще и быстрее. Напротив, у нас 155-мм пушки блестяще выдержали испытание войны. На основании этого опыта мы вправе утверждать, что для длинных тяжелых орудий лафет с раздвижными станинами [204] является, несомненно, лучшим решением вопроса о горизонтальном поле обстрела.
Для тяжелой гаубичной артиллерии, повидимому, более пригодны усовершенствованные платформы, которыми мы пользовались к концу войны; однако их поле обстрела не столь велико, как у платформы Шкода.
Обратимся теперь к легкой артиллерии. Как мы уже говорили выше, большое поле обстрела дополняет большую дальнобойность: чем дальше стреляет орудие, тем большее поле обстрела ему необходимо. Наилучшим решением вопроса является такая система лафета, которая позволяет, не перемещая хобота, обстреливать на дистанциях действительной дальности все протяжение фронта того соединения, которому данное орудие придано. Таким образом, легкие орудия, составляющие, как правило, дивизионную артиллерию, нуждаются в меньшем поле обстрела, чем тяжелые орудия армейского корпуса и тем более, чем армейская артиллерия. Можно считать, что для легкой дивизионной артиллерии достаточно поле обстрела в 30°, для корпусной артиллерии в 45° и для армейской в 60°{113}.
Следовательно, для легких орудий было бы достаточно найти такую систему лафета, которая допускала бы горизонтальное поле обстрела в 30°. Было предложено ввести лафет с дугообразной осью, почти втрое увеличивающий угол поворота в плоскости стрельбы нашей 75-мм пушки и повышающий, таким образом, ее поле обстрела до 20°. Дальнейшее увеличение затруднительно, так как вращение орудия при закрепленном сошнике встречает все большее и большее сопротивление.
Итак, задача еще полностью не разрешена. Она должна быть предложена конструкторам, и, по всей вероятности, кто-нибудь из них найдет удовлетворительное решение.
Круговой обстрел в 360° может быть достигнут различными способами, которые мы лишь перечислим:
— у крупнокалиберных орудий — самоходная гусеничная установка;
— у самых тяжелых орудий — лафет тяжелой артиллерии на железнодорожных установках с круговым обстрелом и металлическая платформа германского типа;
— у зенитных пушек — лафет-платформа и автоприцепка (французское решение) или рама с вертикальной осью (германское решение). Заметим кстати, что французская автопушка имела поле обстрела не в 360°, а всего лишь в 240°, что, конечно, не является достаточным. [205]
Круговое поле обстрела орудия на гусеничном лафете обусловливается самой конструкцией такой установки, а не условиями применения этих орудий.
Напротив, круговой обстрел необходим для орудий тяжелой артиллерии на железнодорожных установках, так как они пользуются железнодорожным путем определенного направления; такой обстрел является непременным условием конструкции зенитных орудий, так как им приходится поражать цели, непрерывно меняющие свое направление.
В. Скорострельность
Наша 75-мм пушка была первым действительно скорострельным орудием; в этом отношении ее не превзошло и даже с ней не сравнялось ни одно другое полевое орудие. Как известно, ее скорострельность при особо благоприятных условиях достигает 20 выстрелов в минуту; но практически считают, что она не должна превосходить 12 выстрелов в минуту.
Такая скорострельность обеспечивала за нашей пушкой столь явное превосходство и оказала в трудных условиях столь ценные услуги, что теперь все признают необходимым во что бы то ни стало сохранить подобную же скорострельность и у легких пушек будущего.
Возникает вопрос: необходима ли для достижения подобной скорострельности независимая линия прицеливания, которая, как многие думают, является обязательным условием? Предпринятые в этом направлении опыты показали, что, ограничивая скорострельность 12 выстрелами в минуту, можно обойтись без независимой линии прицеливания.
С другой стороны, необходимо сохранить, поскольку это возможно, унитарный патрон, применение которого значительно ускоряет заряжание{114}. Однако этими патронами возможно пользоваться не во всех случаях. Прежде всего, они мало пригодны при употреблении переменных зарядов, между тем как последние в настоящее время применяются не только в коротких пушках, где они необходимы, но также и в длинных пушках, ввиду быстрого износа последних при постоянном употреблении на всех дистанциях наибольшего заряда. Кроме того, при пользовании снарядами со скошенной донной частью, скрепление их с гильзами, при условии сохранения достаточной прочности, является затруднительным. Наконец, применение унитарного патрона возможно лишь при малых калибрах и небольшом весе снарядов. Впрочем, лишь пушки сопровождения, орудия непосредственной [206] поддержки и зенитные пушки должны обладать значительной скорострельностью.
В других орудиях мы вынуждены ограничиться меньшей скорострельностью, но, тем не менее, будем всегда стремиться достигнуть максимальной скорости стрельбы, которую допускают вес боеприпасов, легкость открывания и закрывания затвора и, наконец, угол возвышения. Трудно указать соответствующие цифровые данные ввиду многочисленных влияющих факторов; можно, однако, сказать, что скорострельность наших новейших орудий должна быть, по крайней мере, сохранена, а если возможно, то и увеличена в подобных орудиях будущего.
Решение этой задачи зависит от выбора системы затвора. При всяком калибре орудия и, следовательно, весе затвора открывание и закрывание последнего должно производиться достаточно легко, дабы не задерживать стрельбы. При достигнутых в настоящее время давлениях в 4 000 кг на 1 кв. см, при высоких температурах, вызываемых горением порохов, и, наконец, при упомянутом существенном условии легкости открывания и закрывания вопрос о системе затвора становится на очередь, а особенности у орудий крупных калибров{115}.
Г. Разрушительное могущество
Если балистические свойства, дальнобойность и меткость, осуществлены в указанной выше мере, то разрушительное могущество орудия будет зависеть лишь от устройства его снарядов.
Устройство снаряда должно наилучшим образом соответствовать желаемому и данном случае действию; таким образом, не может быть единого типа снаряда для всех орудий, и даже одно и то же орудие не может обойтись одним типом снаряда; каждая из задач, выпадающих на долю артиллерии, требует особого снаряда, устройство которого должно обеспечить наибольшую действительность при выполнении данной задачи.
С другой стороны, применение орудия не ограничивается той основной задачей, для которой оно предназначено и которая обусловливает его главные свойства. Помимо нее, оно должно выполнять если не все, то большинство других задач, менее соответствующих его прямому назначению. Необходимо поэтому располагать несколькими различными снарядами, один из которых предназначен для выполнения основной задачи и входит в комплект в наибольшей пропорции. [207]
Наконец, условия, в которых разрывается снаряд, влияют на производимое им действие, ввиду чего каждый снаряд должен иметь всю необходимую ему гамму трубок. Опираясь на опыт, мы приняли на вооружение несколько различных типов снарядов, давших вполне удовлетворительные результаты, и нет никаких оснований заменять их другими; достаточно внести в их конструкцию вытекающие из опыта усовершенствования. У нас имеются следующие снаряды:
— шрапнель;
— гранаты;
— бронебойные снаряды;
— различные специальные снаряды: химические, дымовые и т. д.
Шрапнель. Вопрос о шрапнели неоднократно подвергался ожесточенной дискуссии. Во время войны шрапнель уступила место по своему значению гранате, которая стала универсальным снарядом.
Противники шрапнели указывают, что, помимо трудности и медленности изготовления, она отличается недостаточным моральным действием вследствие меньшей силы разрыва. Кроме того, дистанционная стрельба требует чрезвычайно точных дистанционных трубок, большой виртуозности стрельбы от командиров батарей и отлично подготовленной прислуги. Тем не менее, действие этого снаряда по живым открытым целям при хорошей стрельбе далеко превосходит действие других снарядов. Шрапнель обладает весьма значительной глубиной поражения и одна лишь способна «обшарить» местность, превращенную в поле воронок. Кроме того, точная пристрелка высоты разрыва имеет важное значение лишь для малых калибров, когда шрапнельные пули весят не более 12 г, при средних же калибрах можно применять более тяжелые пули (25–30 г ), которые сохраняют свою убойную силу даже при неточной пристрелке высоты разрыва.
Ввиду этого мы полагаем, что шрапнель следует сохранить. Но пользоваться ею должны лишь орудия малых и средних калибров на дистанциях не свыше 15 км. При стрельбе на большие дистанции продолжительность полета снаряда становится слишком значительной. Трудно изготовить соответствующие такой продолжительности полета трубки, не превышая допустимого для них размера. При увеличении продолжительности полета снаряда разница в продолжительности горения дистанционного состава [208] очень быстро возрастает, и рассеивание достигает такой величины, что лишает огонь всякой действительности{116}.
Во время последней войны войска часто требовали увеличения веса шрапнельных пуль, хотя, как показали опыты в Бурже, пуля весом в 12 г обладает большой убойной силой при скоростях не менее 180 м в секунду, и, таким образом, у шрапнели с донной каморой глубина поражения простирается до 190 м {117}. Дабы удовлетворить этому требованию, придется, повидимому, принять для наших орудий непосредственной поддержки пули весом 15 г. С введением таких пуль глубина поражаемого пространства возрастет приблизительно до 220 м ; таким увеличением не следует пренебрегать. Кроме того, большая пробивная способность таких пуль более чем уравновесит незначительное уменьшение их числа.
Наши 155-мм орудия также должны иметь шрапнель, причем можно сохранить без значительных изменений существующие шрапнели, которые при весе пуль в 25 г и глубине поражения в 300 м являются вполне удовлетворительными.
Разумеется, от применения шрапнели можно без ущерба отказаться, если предпринятые опыты по улучшению осколочного действия гранат приведут к желаемым результатам.
Гранаты. Гранаты можно применять как против живых целей, так и против мертвых целей и препятствий.
IV. Стрельба по живым целям и небронированным сооружениям
Число и свойства осколков однотипных снарядов с одинаковым разрывным зарядом меняются с каждым выстрелом. При изменении разрывного заряда или металла корпуса снаряда как число, так и вид осколков меняются в еще более широких пределах. Так, снаряд, снаряженный крезилитом, дает в три раза больше осколков, чем снаряд из того же металла, снаряженный шнейдеритом; при одном и том же разрывном заряде у стальных снарядов число убойных осколков в 4 раза больше и их радиус действия на 40% выше, чем у снарядов из сталистого чугуна.
Однако действие снаряда зависит не только от числа осколков, так как чем больше число осколков, тем они меньше и тем скорее, следовательно, теряют свою скорость и убойную силу. [209]
Вопрос, таким образом, весьма сложен. Систематическое изучение действия гранат производилось опытной комиссией в Бурже. Первые полученные результаты показали, что наибольшей действительностью обладает стальная граната, снаряженная сильно дробящим веществом, например крезилитом или мелинитом с высоким соотношением веса разрывного заряда к весу металла. Действие снарядов из сталистого чугуна значительно ниже, однако это различие оглаживается при применении менее дробящих веществ, как, например, шнейдерита. Как бы то ни было, снаряды из сталистого чугуна могут с успехом заменять стальные снаряды и обладают достоинствами, искупающими их недостатки: дешевизной, простотой и быстротой изготовления в военное время{118}.
Пока систематические опыты над осколочным действием гранат не доведены до конца, необходимо остановиться на стальных снарядах, снаряженных сильно дробящим веществом, однако, не отказываясь совершенно от снарядов из сталистого чугуна, так как их достоинства, только что нами указанные, могут вынудить возобновить их производство во время войны.
При этом, однако, немедленно возникает вопрос: будем ли мы в случае войны располагать достаточными ресурсами металла и дробящих веществ. В течение последней войны потребность в снарядной стали беспрерывно увеличивалась и достигла в 1917 г. 220 000 т в месяц, тогда как продукция стали никогда не превосходила 28 000 т в месяц. Несмотря на значительный ввоз, наши ресурсы были всегда недостаточны. Тот же недостаток ощущался и во взрывчатых веществах. Производство углеводородов на территории Франции как посредством перегонки каменного угля, так и дистилляцией нефти было весьма незначительно; производство крезилита не превосходило 6–7 т в день, в то время как суточная потребность во взрывчатых веществах поднялась в 1917 г. до 940 т. Несмотря на поддержку союзников, мы были вынуждены прибегнуть к другим взрывчатым веществам, в частности к взрывчатым веществам на основе селитры. В отношении последних мы были долгое время в зависимости от ввоза чилийской селитры и норвежского аммиака. Ограничение свободы мореплавания и недостаток тоннажа вынудили нас, начиная с 1917 г., сократить ввоз. Это не имело, однако, каких-либо тяжелых последствий, так как в 1918 г. удалось организовать во Франции производство синтетического аммиака, которое достигло достаточных размеров. Этот [210] вопрос не следует упускать из виду; нужно поощрять изобретателей, ищущих новые способы, дабы обеспечить нашу полную независимость от других стран.
Несомненно, что в случае новой войны повторится та же неблагоприятная обстановка, и мы снова будем вынуждены, несмотря на наше превосходство в области стали и взрывчатых веществ, содержащих селитру, применять для изготовления большей части наших снарядов сталистый чугун и снаряжать их взрывчатыми нитросоединениями.
V. Действие против препятствий
Вопрос о наилучшем действии фугасных снарядов разработан полнее; различные взрывчатые вещества, как нитросоединения, так и вещества на основе селитры, практически равноценны; металл корпуса не оказывает почти никакого влияния; главную роль играет вес разрывного заряда. Ввиду этого{119} стальные снаряды значительно превосходят снаряды из сталистого чугуна не по свойству металла, а вследствие их большей емкости{120}. Кроме того, нужно отметить, что при стрельбе по живым целям абсолютный вес снаряда играет второстепенную роль, и важен лишь коэффициент полезного груза. Между тем при стрельбе по препятствиям из двух подобных снарядов разных калибров действительнее более крупный снаряд, так как он несет большее количество взрывчатого вещества.
Что касается пробивной способности, то главную роль играет общий вес снаряда, вес же и характер взрывчатого вещества имеют второстепенное значение.
Итак, при стрельбе по живым целям снаряды малого калибра обладают хорошей действительностью, между тем как стрельба по препятствиям требует тяжелых снарядов и, следовательно, крупного калибра.
Отметим, кроме того, что высокие полезные давления, необходимые для достижения большой дальности, вынуждают усиливать корпус снаряда и, следовательно, уменьшать его емкость, тем самым понижая коэфициент полезного груза. Напомним также, что снаряды дальнобойных орудий должны иметь форму наилучшего проникновения, что опять-таки уменьшает их емкость. Необходимо, следовательно, располагать двумя типами разрывных снарядов: снаряды первого типа, предназначенные для стрельбы на предельных дистанциях и, следовательно, при высоком давлении, должны быть чрезвычайно прочными, иметь заостренную форму, ввиду чего коэфициент их полезного [211] груза будет весьма низким; второй тип снарядов для стрельбы на средних дистанциях, напротив, должен иметь наибольшую емкость и высокий коэфициент полезного груза.
Опираясь на эти данные и имея в виду изложенные выше соображения по вопросу о баллистических свойствах снарядов, мы приходим к заключению, что нам необходимо располагать следующими разрывными снарядами:
— для действия против живых и мертвых незащищенных целей — снаряд из стали, снаряженный взрывчатым веществом, содержащим селитру, с высоким коэфициентом полезного груза;
— снаряд запрещения, предназначенный для стрельбы на большие дистанции, сравнительно легкий и снабженный балистическим наконечником с затупленным острием;
— для фугасного действия — снаряд из стали, большой емкости, снаряженный взрывчатыми веществами, содержащими селитру, или взрывчатыми нитросоединениями, сравнительно тяжелый;
— для ударного действия — тяжелый снаряд из стали или из сталистого чугуна, с незначительной емкостью, снаряженный любым взрывчатым веществом;
— для поражения бронированных целей (в частности танков) — тяжелый снаряд, с толстыми стенками, закаленной головной частью, содержащий, следовательно, незначительное количество взрывчатого вещества; такие снаряды называются бронебойными.
VI. Специальные снаряды
Обычно этим общим наименованием обозначают все снаряды, не входящие в перечисленные выше категории, как то: зажигательные, дымовые, светящие, трассирующие и т. д., главным же образом химические снаряды.
Мы коснемся вкратце лишь химических и дымовых снарядов.
А. Химические снаряды
Как известно, применение этих снарядов запрещено Гаагской конвенцией, Версальским договором и постановлением Вашингтонской конференции. В будущем Франция не намерена нарушать подписанные ею договоры, но ей, быть может, придется иметь дело с противником, не принявшим да себя тех же обязательств или нарушающим свое слово. Мы достаточно заплатили за то, чтобы знать, во что ценят [212] некоторые нации «клочок бумаги». Дабы не подвергаться риску еще раз быть захваченными врасплох, мы должны иметь возможность вести химическую войну если не для нападения, то, по крайней мере, как средство отражения и обороны.
Химическая война, возникшая в самое последнее время, успела уже обнаружить свою грозную силу. Нельзя предусмотреть, какого прогресса она достигнет, быть может, в самом близком будущем, благодаря работам специалистов; нельзя утверждать, что она не заменит завтра, волею одной из воюющих сторон, войну взрывчатых веществ. Наши бывшие противники чрезвычайно интенсивно и с твердым намерением довести дело до конца изучают вопросы химической войны, причем превосходная организация их химической промышленности дает им средство достигнуть быстрых и верных результатов. Эту опасность отлично учли наши бывшие союзники, англичане и американцы, сохранившие созданные ими во время войны органы изучения, которые они непрерывно совершенствуют, открывая им широкие кредиты.
Не останавливаясь более подробно на предварительных работах, которые должны вестись в мирное время, укажем лишь, что на случай необходимости мы должны располагать не двумя десятками различных ядовитых составов, как это было в последнюю войну, а всего лишь четырьмя видами этих веществ{121}.
1. Сильно ядовитые, но малостойкие.
2. Вызывающие сильное чихание, препятствующие надеть противогаз или вынуждающие его снять; эти вещества должны, по возможности, проникать через фильтр противогаза.
Оба эти вещества обычно применяются одновременно; второе как бы открывает двери первому.
3. Отравляющие или просто вызывающие слезотечение вещества, чрезвычайно стойкие, вынуждающие противника долго пользоваться противогазами и тем самым сильно парализующие его боеспособность.
4. Чрезвычайно стойкое нарывное вещество, предназначенное при обороне для продолжительного истощения противника, а при наступлении — для нейтрализации его органов фланкирования и районов контратак.
Б. Дымовые снаряды
Широкое применение эти снаряды получили лишь во время последней войны. Германцы применяли их в большом [213] количестве при своих больших наступлениях 1918 г., стремясь погрузить в темноту защитников важных опорных пунктов и лишить их тем самым возможности воспрепятствовать приближению атакующего и полностью использовать свое оружие. У нас эти снаряды применялись главным образом для скрытия от взоров неприятельского наблюдения движения танков, столь уязвимых артиллерией, как только последняя их обнаружит.
Хотя дымовые снаряды являются до известной степени обоюдоострым оружием, так как производимое ими облако дыма нередко так же мешает атакующему, как и обороняющемуся{122}, тем не менее они применимы в некоторых частных случаях, при благоприятных атмосферных условиях.
Во время последней войны мы применяли два типа дымовых снарядов: снаряды с белым фосфором, образующие большое облако, непрозрачное и устойчивое, но весьма раздражающее и даже ядовитое, и в конце войны — снаряды О. С. S. (смесь олеума с хлорсульфоновой кислотой), образующие туман небольшой плотности и довольно летучий.
В целях сокращения колоссального расхода снарядов, необходимого в настоящее время для образования и поддержания дымов, нужно найти вещество с большой дымообразующей способностью, неядовитое, способное производить чрезвычайно большое количество тяжелого и стойкого дыма.
Если по инициативе противника мы будем вынуждены изготовлять химические снаряды, то возникает вопрос, в какой пропорции эти снаряды войдут в общий комплект артиллерийских боеприпасов.
Германцы во время своих наступлений 1918 г. расходовали газовые снаряды в колоссальном количестве. Во время наступления 27 мая на р. Эн артиллерия 7-й германской армии располагала:
— в батареях для борьбы с артиллерией противника — 80% химических снарядов;
— в батареях подвижного заградительного огня — 40%;
— в батареях запрещения — 70%.
У нас инструкция главной квартиры от 30 сентября 1918 г. требовала, чтобы химические снаряды изготовлялись в размере 30% общего числа снарядов.
В данный момент трудно установить численное соотношение. Если будет открыто новое отравляющее вещество, значительно более сильное, чем применявшиеся до сих пор, [214] и не зависящее от атмосферных условий (ветра, дождя, солнца и т. д.), то химические снаряды, быть может, будут играть главную роль. При данном состоянии вопроса осторожность требует не выходить зз пределы 30%, указанных в инструкции главной квартиры в 1918 г.
Впрочем, при всех условиях разрывные снаряды всегда будут необходимы: только они обладают действительностью против материальных препятствий; их применение не зависит от атмосферных условий момента, никакая маска не может защитить человека от их действия.
В отношении дымовых снарядов рекомендуется еще большая умеренность.
Крупным недостатком такого разнообразия снарядов, из которых каждый действителен при определенных условиях и то с известными ограничениями, является чрезмерное усложнение питания и снабжения боеприпасами. Идя в бой, батарея может везти в своих зарядных ящиках лишь ограниченное число снарядов. Если среди этого общего числа должны находиться все существующие виды снарядов, то батарея не будет иметь ни одного из них в достаточном количестве и рискует быстро оказаться бессильной, имея еще большой запас снарядов, но не располагая теми снарядами, которые в данном случае необходимы.
Лишь разрывные снаряды пригодны да всех случаях и могут применяться в любой обстановке. Впредь до изменения существующего положения они остаются основными снарядами артиллерии.
В. Взрыватели
Во время последней войны мы пользовались одновременно 70 взрывателями различного типа. Нет необходимости доказывать неудобство такого обширного ассортимента.
Действительно, необходимо располагать взрывателями для следующих различных задач:
— для действия по поверхности — взрывателями с немедленным действием или с небольшим замедлением, допускающим рикошет;
— для фугасного действия — взрывателями с переменным замедлением;
— для поражения живых целей — дистанционными трубками.
Кроме того, все взрыватели должны обладать мгновенным действием, которое применяется чаще всего.
Таким образом, взрыватели будущего должны быть трех следующих типов: [215]
— взрыватель, мгновенно действующий, но при помощи простого приспособления, устанавливаемого в момент заряжания, могущий дать небольшое замедление; такой взрыватель будет применяться для стрельбы разрывными снарядами по живым и незащищенным мертвым целям, а также по легким препятствиям и будет в таком случае находиться в головной части снаряда, равным образом он будет применяться в бронебойных снарядах и в этом случае будет ввинчиваться в дно снаряда;
— взрыватель с переменным замедлением от 0 до 0,25 секунды, применяемый в фугасных снарядах;
— взрыватель двойного действия, дистанционного и ударного, применяемый в шрапнелях и всех разрывных снарядах дистанционной стрельбы.
Мы уже видели, что, во избежание ухудшения балистических свойств снарядов, все эти взрыватели должны точно соответствовать по форме наивыгоднейшему очертанию снаряда, что, естественно, обусловливает специализацию взрывателей по калибрам. Для донных и головных взрывателей, помещенных под балистическим наконечником, внешняя форма, разумеется, роли не играет.
Для достижения мгновенного действия приспособления, основанные на инерции, оказались неудовлетворительными; наоборот, приспособления с вдавливанием выдержали испытание; нужно, следовательно, сохранить последние, если только производимые опыты над дистанционными трубками не приведут к успешным результатам.
Достигнуть переменного замедления, оставаясь в пределах допустимых размеров трубки, весьма затруднительно. Однако наши пиротехники преодолели во время войны столько других трудностей, что, несомненно, разрешат и эту новую задачу.
Наконец, дистанционного действия можно достигнуть различными способами. Плоское расположение дистанционного состава (германская система) и расположение спиралью (французская система) оказались удовлетворительными лишь при небольшой продолжительности полета. Плоское расположение дает большую равномерность горения, но более подвержено влиянию влажности, чем расположение спиралью. Необходимо, следовательно, принять плоское расположение дистанционного состава, защитив его от влияния влажности оболочкой, не проницаемой для влаги.
Если продолжительность полета превышает 45 секунд, то дистанционный состав дает недопустимые отклонения по времени. В настоящее время продолжительность полета [216] в 1 минуту и больше является вполне обычной при тех дальнобойностях, которые мы считаем необходимыми. Лишь механическая трубка с часовым: механизмом может дать удовлетворительное решение. Германцы и американцы, повидимому, уже создали вполне удовлетворительные образцы таких трубок. Нам необходимо добиться таких же результатов, а если возможно, то и лучших.