Артиллерия, необходимая во время войны
Материальная часть — система артиллерии как результат ее тактических задач
Война 1914–1918 гг. приняла форму продолжительной позиционной войны, начавшейся и завершившейся периодами войны маневренной{89}.
Судить о том, какова будет война будущего, нет никаких данных.
Во всяком случае, вопреки нередко высказываемому мнению, следует из осторожности принять, что она будет состоять как из периодов стабилизации, так и из фаз маневра. Обстановка в начале борьбы, медлительность мобилизации армии несколькими очередями, а также необходимость мобилизации промышленности вынудят, по всей вероятности, начать войну фазой стабилизации. В дальнейшем во время активного периода необходимость компенсировать свою временную слабость фортификацией, а также желание дождаться помощи национальных подкреплений или союзников могут вынудить одного из сражающихся прибегнуть, быть может, неоднократно к позиционной войне. Кроме того, и сама атакующая сторона, несмотря на все свое стремление к быстрому наступлению, сможет атаковать укрепившегося противника лишь после сосредоточения всех своих средств; таким образом, волей-неволей ей придется временно вести позиционную войну, до тех пор, пока не прибудут резервы и не будут подвезены мощные материальные средства.
Подготовка к сражению поставит обоих противников перед необходимостью временной неподвижности фронта, само [155] сражение будет состоять из ряда последовательных медленных продвижений незначительной глубины и большой продолжительности, и, наконец, использование успеха, быть может, приведет к периоду быстрого продвижения до следующего соприкосновения с новой укрепленной позицией противника. Таким образом, будущая война неизбежно будет носить характер «переменного аллюра».
Следует также предположить, что новые условия, несомненно, изменят характер как позиционной, так и маневренной войны.
Во всяком случае, если только не будет какого-либо гениального изобретения, которое в корне изменит все вооружение{90}, можно рассчитывать, что эволюция, начавшаяся во время последней войны, будет продолжаться также и в мирное время, хотя, разумеется, более медленным темпом, но, несомненно, в том же самом направлении.
Кривая прогресса имеет иногда точки перегиба, реже точки разрыва непрерывности, но никогда не имеет точек возврата.
Изложенные соображения, как мы полагаем, являются необходимыми для обоснования метода, которым мы будем руководствоваться в дальнейшем и который состоит в том, что все наши выводы и предложения мы будем подкреплять опытом последней войны, а не опираться на увлекательные взгляды на будущее. Наше изложение, несомненно, потеряет благодаря этому в оригинальности, но зато мы останемся в тесном соприкосновении с действительностью и меньше рискуем забрести в дебри априорных теоретических концепций, не имеющих солидного фундамента.
Опираясь на опыт последней войны, казалось бы возможным, с точки зрения артиллериста, формулировать идею сражения в самом общем виде следующим образом.
Обе армии противников двигаются навстречу друг другу, или же наступает только одна из них, в то время как другая, — менее решительная или менее уверенная в своих силах, предпочитает выжидать удар на заранее выбранной и подготовленной позиции.
Если районы сосредоточения обеих армий находятся в пределах досягаемости воздушных боевых средств, то с самого начала движения или даже ранее неприятельская авиация предпримет разведку и бомбардирование походных колонн, квартир и биваков. Таким образом, с самого начала явится необходимость удалить воздушного противника на [156] расстояние пушечного выстрела: следовательно, первой начнет действовать зенитная артиллерия {91}.
Вскоре походные колонны войдут в зону, поражаемую огнем дальнобойных пушек противника; для защиты движения наших войск и обеспечения его непрерывности — мы должны бороться с этими пушками и вынуждены для этого пользоваться подобными же орудиями, т. е. артиллерией большой дальнобойности.
По мере сокращения дистанций наступающие колонны будут подвергаться обстрелу все большего и большего числа неприятельских орудий; часть последних займет позиции на открытом поле лишь под защитой местных укрытий, другие же будут укрыты в казематах различной сопротивляемости, начиная от бревенчатых и кончая железобетонными; наконец, некоторые из них могут иметь броневые установки. Кроме того, эти орудия будут эшелонированы на весьма значительную глубину. Мы будем вынуждены вступить в борьбу с этой артиллерией и должны заставить ее замолчать, каковы бы ни были ее удаление и прочность ее защиты.
Противник укрепит занятую им позицию и покроет ее сетью оборонительных сооружений. Наша пехота сможет атаковать такую позицию лишь после того, как артиллерия предварительно подготовит ее к штурму, создав проходы в оборонительных сооружениях, опрокинув материальные препятствия, уничтожив органы фланкирования, одним словом — разрушит все, что может остановить атаку.
По окончании артиллерийской подготовки пехота бросается в атаку; в этот момент все огневые средства противника, ускользнувшие от подготовительного огня, сосредоточивают на ней весь свой огонь. Артиллерия должна защищать пехоту от этой опасности и непрерывно поддерживать ее, нейтрализуя действие этих орудий массовым сосредоточением огня по районам, где может укрываться противник, или же огневым валом, прикрывающим пехоту завесой огня и дыма.
Во время своего продвижения, несмотря на все ранее принятые меры, пехота наталкивается еще на препятствия, не разрушенные подготовительным огнем, и на пулеметы, не подавленные огнем непосредственной поддержки. Выполнив всю эту работу, артиллерия остается слишком далеко в тылу, и связь с ней чересчур ненадежна для того, чтобы пехота могла рассчитывать на ее своевременную помощь. Только те пушки, которые продвигаются вместе [157] с пехотой и ей непосредственно подчинены, в состоянии открыть огонь в нужный момент. Эта артиллерия непосредственного сопровождения заканчивает расчистку пути продвижения штурмующих войск.
Обороняющийся будет стремиться отразить продвижение атакующих войск не только огнем всех своих орудий, но и контратаками при поддержке танков. Против этого нового противника немедленно выступят специальные скорострельные орудия с большой пробивной силой, т. е. противотанковая артиллерия.
С самого начала и в продолжение всего боя противник подтягивает свои резервы и стремится продвинуть их к полю сражения; он подвозит снаряды, продовольствие и другие материальные средства, а также организует их распределение. Поэтому, нарушив или помешав сообщению тыла с фронтом, атакующая сторона может парализовать противника и подорвать его материальные силы. Эта задача возлагается на всю дальнобойную и сверхдальнобойную артиллерию, которая открывает запретительный огонь по всем важным путям подхода, значительным железнодорожным станциям, складам снарядов и т. д.; та же артиллерия должна нарушать деятельность неприятельского командования, обстреливать штабы, разрушать центральные станции и наблюдательные пункты.
И когда, наконец, противник начнет отходить, та же самая артиллерия обрушивается всей своей силой на все пути отхода противника, сея панику и беспорядок в его колоннах; тем временем более подвижные орудия, сопровождающие последующую пехоту, эшелонируются на поле сражения и по дорогам в порядке их маневренной способности.
Вышеприведенный краткий очерк позволяет нам установить главные задачи, возлагаемые на артиллерию в бою. Эти задачи могут быть, в конечном счете, подразделены на следующие категории:
— непосредственное сопровождение пехоты;
— непосредственная поддержка и защита пехоты;
— разрушение организованных сил противника;
— разрушение материальных препятствий;
— борьба с артиллерией противника;
— запрещение;
— борьба с танками;
— борьба с воздушным противником. [158]
Из этого перечисления видно, насколько сложна и разнообразна роль артиллерии на поле сражения.
Однако мы уже видели, что, по официальным взглядам французской армии в 1914 г., 75-мм пушка признавалась достаточной для решения всех задач на поле сражения; опираясь на этот взгляд как на аксиому, считали, что все другие типы орудий не нужны. Мы указывали, что первые сражения осудили этот софизм и что в течение всей войны нам пришлось устранять гибельные последствия нашей первоначальной ошибки, создавая заново тяжелую артиллерию. Теперь, научившись на горьком опыте, мы знаем, что нельзя вести бой, имея только один тип орудия: сложность задач требует разнообразной материальной части; каждой задаче соответствует определенное орудие, более пригодное для ее решения, чем всякое другое; необходимо иметь в виду всю гамму орудий, чтобы при недостаточной мощности или дальнобойности одного орудия другое могло его дополнить и решить поставленную задачу. Одним словом, артиллерия на поле сражения должна представлять собой полную и рациональную систему, могущую наилучшим образом, со всей необходимой, но не излишней мощностью, полностью, но экономно решать все задачи, выдвигаемые сражением.
Таким образом, чтобы разработать цельную систему артиллерии, нужно рассмотреть в отдельности каждую из перечисленных выше задач и определить те свойства, которыми должно обладать орудие для наилучшего ее выполнения.
I. Непосредственное сопровождение пехоты
Война показала, что пехота при своем продвижении неизбежно наталкивается на непредвиденные препятствия; из них наиболее часто встречающимися и вместе с тем наиболее опасными являются пулеметы или, вернее, пулеметные гнезда, которые неожиданно появляются и беспощадно скашивают пытающуюся продвинуться пехоту.
Поскольку такие препятствия существуют, постольку всякое продвижение невозможно. Вследствие большого удаления главной массы артиллерии, медленности и затруднительности связи с нею она не в состоянии оказать быструю помощь пехоте. Кроме того, незначительные размеры целей и трудность их нахождения делают возможным их поражение лишь при непосредственном наблюдении{92}. [159]
Нужна, следовательно, особая артиллерия, непосредственно сопровождающая пехоту, которая не нуждалась бы в сложной связи и позволяла бы своему начальнику отчетливо видеть поражаемые цели; таким образом, этой артиллерии сопровождения придется действовать нормально в зоне огня неприятельских пулеметов.
Во время войны пытались разрешить эту задачу, назначая для сопровождения пехоты части полевой артиллерии, используя для этого или орудия дивизионной артиллерии (решение французское), или формируя из облегченных орудий настоящие пехотные батареи (решение германское){93}.
Применение запряженной артиллерии, за исключением некоторых частных случаев, обнаружило свое банкротство; лошади представляют для неприятельских пулеметов слишком заметную и уязвимую цель, а широкое применение боевых ОВ, от которых почти невозможно предохранить животных, препятствует появлению их во многих районах поля сражения.
Подобные условия применения артиллерии сопровождения вынуждают пользоваться механической тягой и броней для защиты от пулеметного огня. Дабы иметь возможность двигаться по всякой местности, моторная установка должна быть на гусеничном, а не на колесном ходу. Броня должна быть легкая, мало отличаясь по толщине от щитов существующих полевых пушек.
Общий вес системы, пушки и трактора, не должен превышать 4 т, чтобы допускать перевозку этих орудий на грузовых автомобилях принятого в армии образца и сохранить за ними стратегическую подвижность, соответствующую подвижности войск, за которыми они должны следовать при всех передвижениях.
Возможны три решения: самоходная установка и колесный лафет, либо перевозимый, либо буксируемый легким трактором. Каждое из этих решений имеет свои преимущества и недостатки. Главным отрицательным свойством первого решения, заставляющим заранее его отбросить, является нераздельность пушки и трактора; пока орудие стоит на позиции, мотор все время находится под огнем противника и может быть быстро выведен из строя. В походном и в особенности в боевом положении самоходное орудие труднее укрыть, чем буксируемое. Наконец, оно обходится дороже, так как мотор соединен с пушкой и не может быть использован отдельно.
Что касается калибра орудия, то он определяется характером тех целей, для поражения которых орудие предназначается. [160] Такими целями, как мы уже говорили, являются пулеметы, укрытые в легких окопах, канавах, позади изгородей и кустарников. Для поражения таких целей не требуется очень мощного орудия. Калибр в 65 мм является достаточным{94}.
Это орудие должно вести огонь, пользуясь местными укрытиями, и поражать цели, скрытые за складками местности.
По двум этим причинам оно должно иметь возможность вести навесный огонь; следовательно, это должна быть гаубица.
Предназначенное всегда следовать непосредственно за пехотой и разрушать препятствия, появляющиеся в последний момент под ногами пехотинцев, оно никогда не будет иметь необходимости стрелять дальше чем на 2 000–2 500 да. Для достижения хорошей меткости на этих дистанциях достаточна максимальная дальнобойность в 4000 м.
Скорострельность должна быть насколько возможно больше, что легко достижимо при столь незначительном калибре путем применения полуавтоматической системы. Это влечет за собой применение унитарного патрона. Но, с другой стороны, это орудие должно быть гаубицей, которая по условиям своего применения должна менять дальность и угол падения; оно будет вынуждено, следовательно, стрелять переменным зарядом, что составляет сложную техническую задачу, требующую дальнейшего изучения.
Возможно достигнуть решения этого вопроса, широко снабжая каждое орудие боеприпасами различных категорий, каждая из которых имеет определенное назначение. Эти боеприпасы могут подвозиться легкими гусеничными тракторами, которые сперва доставляют орудие, а затем могут перевозить боеприпасы с ближайшей дороги, по которой курсируют грузовики крупных складов снарядов{95}.
II. Непосредственная поддержка пехоты
Орудия непосредственной поддержки пехоты образуют легкую артиллерию.
Легкая артиллерия прежде всего предназначена для борьбы с живыми целями; тем не менее в большинстве случаев она должна быть в состоянии бороться с незащищенными батареями противника и, наконец, как правило, [161] на нее возлагается разрушение искусственных препятствий.
Для выполнения наилучшим образом указанных задач она должна обладать следующими свойствами:
— она должна быть достаточно подвижной, чтобы непосредственно следовать по любой местности за пехотой, которую она должна поддерживать, постоянно оставаясь на дистанции действительного огня;
— иметь достаточное могущество, чтобы устранять те препятствия, которые пехота встречает в маневренной войне;
— иметь вместе с тем достаточно малый калибр, дабы вес снарядов не затруднял снабжения, которое при всех обстоятельствах должно оставаться легким и обильным;
— обладать насколько возможно большей скорострельностью, чтобы в критических случаях выпускать значительное количество снарядов, хотя бы в течение нескольких минут;
— допускать массовое действие и иметь поэтому достаточное вертикальное и горизонтальное поле обстрела, чтобы быстро и в возможно большем числе принимать участие в сосредоточении огня;
— иметь возможность независимо от характера местности поражать в пределах своей дальнобойности любую точку.
Во время последней войны мы не применяли для непосредственной поддержки других орудий, кроме 75-мм пушки, и было бы несправедливо не признавать оказанных ею выдающихся услуг. Ее подвижность оказалась удовлетворительной; ее скорострельность была всегда достаточна; удобство обращения с нею не вызывало нареканий, и, наконец, ее прочность успешно выдержала испытание продолжительной и суровой войны. Во всяком случае нужно отдать должное этой пушке, ясно обнаружившей свое превосходство над всеми подобными орудиями как союзников, так и противников; это превосходство позволило ей держать в страхе германскую артиллерию, располагавшую тяжелыми орудиями.
Однако теперь, в свете опыта войны, ей можно поставить в упрек недостаточность мощности, дальнобойности и горизонтального поля обстрела, а также несовершенство прицельных приспособлений. Наконец, настильность ее траектории не позволяет ей занимать сильно укрытых позиций и поражать цели, расположенные на крутых противоположных [162] склонах. Но этот последний недостаток есть неизбежное следствие дальнобойности, признаваемой нами необходимым свойством; легкое орудие не может обладать большой дальнобойностью и одновременно способностью вести навесный огонь; необходимо иметь два различных орудия: пушку — для дальности и гаубицу — для угла падения. Все сражающиеся армии, кроме французской, ввели за несколько лет до войны легкие гаубицы. В главе I первой части мы указывали, что необходимость этого типа орудий не укрылась от внимания нашего командования, и нами уже приводились те причины, которые обусловили отсрочку принятая этих орудий на вооружение. В очень многих случаях отсутствие легких гаубиц давало себя сильно чувствовать, а применение во время войны уменьшенного заряда для 75-мм пушки было лишь совершенно неудовлетворительным паллиативом.
Теперь нельзя более упорствовать; необходимость введения легких гаубиц ныне общепризнана. Таким образом, в будущем артиллерия непосредственной поддержки будет состоять как из пушек, так и из гаубиц.
А. Легкая пушка
75-мм пушка образца 1897 г. стреляла снарядом образца 1900 г. максимум на 7500 м, с введением же усовершенствованных снарядов образца 1917 и 1918 гг. ее дальнобойность увеличилась приблизительно до 11 000 м. Указанная дальнобойность, в особенности первая, теперь признается недостаточной, и все единодушно требуют от пушек непосредственной поддержки дальнобойности не меньше чем 12 км, а если возможно, то и 14 км.
Нетрудно достигнуть подобной дальнобойности, увеличив калибр пушки, например до 80–85 мм, не увеличивая при этом веса системы в боевом положении свыше 1600 кг, а в походном положении — свыше 2300 кг (без посаженной прислуги). Этот вес превосходит вес существующей 75-мм пушки на 400–500 кг, что с первого взгляда представляется весьма значительным. Однако его нельзя считать совершенно недопустимым для орудия легкой артиллерии. Опыт показал, что вне дорог нормальным аллюром артиллерии и даже легкой артиллерии непосредственной поддержки является шаг. При этих условиях 6 лошадей легко везут по полю повозку весом в 2 300 кг. При движении по хорошим дорогам вес повозки может быть увеличен до 2 500 кг, что позволяет посадить прислугу; вне дорог последняя должна итти пешком{96}. [163]
В боевом положении вес легкого орудия должен допускать достаточное удобство обслуживания при переносах огня и небольших перемещениях, выполняемых с помощью людей. Вес в 1 600 кг удовлетворяет этим двум условиям, но близок, однако, к пределу, что может внушить некоторые опасения.
Тем не менее, орудие калибром в 80–85 мм отвечает перечисленным выше шести требованиям; двум из них, впрочем, оно полностью не удовлетворяет, а именно: легкости снабжения и скорострельности. Снаряды этого орудия будут весить около 10–11 кг, т. е. почти вдвое больше, чем гранаты образца 1900 г. 75-мм пушки. При одинаковой работе органов снабжения орудие в 85 мм получит вдвое меньше снарядов, чем 75-мм пушка; сокращение подвоза в такой степени является безусловно неприемлемым. С другой стороны, обращение со снарядами столь большого веса значительно увеличит утомляемость орудийного расчета и тяжело отзовется на скорострельности орудия. По этим двум причинам калибр в 80–85 мм, несмотря на свое неоспоримое превосходство в могуществе, кажется нам непригодным для легкой артиллерии непосредственной поддержки, и мы полагаем, что следует придерживаться калибра в 75 мм, который уже вполне удовлетворительно выдержал испытание как в том, так и в другом отношении.
Увеличивая длину ствола орудия, усиливая лафет и приспособляя его для стрельбы при больших углах возвышения, а также изменяя условия заряжания, возможно создать 75-мм пушку, обладающую дальнобойностью в 13–14 км.
Благодаря этим изменениям вес системы увеличится приблизительно до 1 500 кг в боевом положении и до 2 100 кг в походном положении, однако, как мы только что видели, такой вес не является чрезмерным.
Боеприпасы для стрельбы на 14 км будут тяжелее, чем существующие снаряды образца 1900 г., так как снаряд придется удлинить, улучшить его форму и увеличить пороховой заряд. Однако общий вес будет меньше 8 кг, т. е. не превзойдет веса существующей шрапнели, которая успешно выдержала боевое испытание.
Следует, впрочем, отметить, что эти удлиненные тяжелые снаряды с большим пороховым зарядом будут применяться лишь для стрельбы на большие дистанции (7–14 км ). Для стрельбы же на меньших дистанциях, — а на таких именно дистанциях огонь придется вести чаще всего, — [164] должны применяться более легкие и менее громоздкие снаряды с меньшим зарядом, менее влияющие на износ канала ствола. Естественно предположить, что такими снарядами будут существующие гранаты; запасы снарядов, оставшиеся после войны, весьма значительны, и использование их даст большую экономию при изготовлении материальной части.
Таким образом, пушка непосредственной поддержки характеризуется следующими данными:
— калибр — 75 мм ;
— дальнобойность при стрельбе тяжелыми снарядами — около 14 км, а при стрельбе легкими — 7 км ;
— вес системы: в боевом положении — 1 500 кг, а в походном положении — 2 100 кг (без посаженной прислуги);
— скорострельность — та же, что и у существующей 75-мм пушки, т. е. 20 выстрелов в минуту при стрельбе в течение нескольких минут;
— лафет, допускающий большой вертикальный сектор обстрела и возможно больший горизонтальный{97};
— прицельное приспособление с более мелкими делениями, аналогично принятым на панораме.
Б. Легкая гаубица
Гаубица должна обладать той же подвижностью, как и пушка, которую она должна повсюду сопровождать. Ее вес, следовательно, должен быть приблизительно равен весу пушки, что позволяет сконструировать гаубицу калибром в 85–100 мм при весе снаряда около 12 кг ; если же допустить несколько больший вес (2 500–2 700 кг ), то калибр может быть увеличен до 105 мм при весе снаряда 16 кг.
Гаубица должна быть в состоянии поражать все точки местности, не досягаемые благодаря своему укрытию для настильного огня пушки. Она должна, следовательно, вести не только навесный огонь, но часто даже вертикальный, что вызывает необходимость в широких пределах менять величину заряда.
Максимальная дальность легкой гаубицы должна быть около 12 км при калибре в 100 мм, минимальная же дальность — около 3 км.
Эти свойства позволяют гаубице повсюду сопровождать пехоту, причем, стреляя через головы своих войск, она нуждается в меньшей зоне безопасности, чем пушка; благодаря этому свойству гаубица является настоящим орудием непосредственной поддержки. [165]
Применение переменных зарядов не допускает употребления унитарных патронов; скорострельность поэтому будет несколько меньше, но не должна во всяком случае падать ниже 6–8 выстрелов в минуту при стрельбе в продолжение нескольких минут.
Разумеется, эта гаубица является, прежде всего, орудием непосредственной поддержки пехоты и предназначена главным образом для стрельбы по открытым или мало защищенным живым целям. Это основное назначение следует иметь в виду при разработке конструкции гаубицы. Во всяком случае благодаря значительному весу снарядов (12–16 кг, что допускает разрывной заряд весом 1 500–2 000 г ) гаубица способна, кроме того, производить некоторые разрушения, в особенности в условиях полевой войны; в частности, она является превосходным орудием для борьбы с неприятельской артиллерией.
III. Разрушение организованных сил противника
Эта задача не требует для своего разрешения особых орудий. Все орудия должны принимать участие в ее выполнении; успех последнего зависит главным образом от конструкции снарядов. К этому вопросу мы еще вернемся, когда будем говорить о снарядах.
IV. Разрушение материальных препятствий
Разрушительное действие артиллерии можно подразделить на две категории:
— действие по поверхности, которое направлено к разрушению незащищенной материальной части, окопов, укрытий, не врытых в землю, и т. д.;
— действие в глубину в целях разрушения врытых в землю укрытий, блиндажей, казематированных батарей, долговременных укреплений и т. д.
Первое требует мощного фугасного действия и, следовательно, снарядов большей емкости с сильным разрывным зарядом.
Второе — большой пробивной силы; последняя есть функция кинетической энергии снаряда в точке удара{98} и зависит, следовательно, от веса снаряда и главным образом от его окончательной скорости; кроме того, величина угла падения должна быть достаточной для устранения возможности рикошета (не меньше 20°). [166]
Из этих общих соображений следует, что всякое разрушительное действие требует орудий тяжелого калибра, стреляющих тяжелыми снарядами при больших углах падения. Таким образом, орудиями разрушения являются тяжелые орудия крупного калибра, по преимуществу гаубицы, как могущие дать желаемый угол падения. Ввиду того что скорость входит в формулу кинетической энергии в квадрате, снаряды сравнительно малого веса, но с большой окончательной скоростью обладают такой же или даже большей пробивной силой, чем тяжелые снаряды, обладающие меньшей окончательной скоростью. Таким образом, пушка с большой начальной скоростью и, следовательно, с достаточной окончательной скоростью может при стрельбе на предельных дистанциях, когда угол падения достаточно велик, играть роль орудия пробивного действия{99}.
А. Средняя гаубица
Опыт войны показал, что для получения хорошего разрушительного действия по целям, обычно встречающимся в полевой войне, необходимо орудие калибром не менее 155 мм. В настоящее время мы располагаем отличным орудием калибром 155 мм ; этот калибр нужно сохранить и в дальнейшем. Но наша 155-мм гаубица образца 1917 г. обладает недостаточной дальнобойностью; она может стрелять фугасным снарядом с достаточной меткостью лишь на дистанции от 3 400 до 9 000 м. Между тем, как мы уже видели, максимальная дальность легкой артиллерии, по общему мнению, должна быть увеличена, по крайней мере, до 12000 м, а если возможно, то и до 14000 м ; было бы нелогично артиллерии разрушения иметь меньшую дальнобойность, так как в таком случае легкая артиллерия противника могла бы воспрепятствовать последней приблизиться к целям на дистанцию действительного огня. С другой стороны, одной из важных задач нашей артиллерии разрушения является разгром главной позиции сопротивления противника. Наши существующие уставы указывают, что эта позиция в некоторых случаях может находиться в 8 км от передовой позиции и иметь собственную глубину 1–2 км. Нельзя рассчитывать на то, что наша тяжелая артиллерия сможет, как правило, занимать позиции ближе 4 км от противника. Следовательно, для обстрела неприятельской главной позиции сопротивления по всей ее глубине наша артиллерия разрушения должна иметь возможность стрелять на 14000 м. Эта дальность обусловливает [167] начальную скорость в 580 ж, что при дистанции в 14000 м даст окончательную скорость 300 м и угол падения более 50°. Так как наша артиллерия разрушения должна сначала атаковать передовую позицию противника, а затем, не меняя своих позиций, обстреливать более удаленные укрепления, то ее наименьшая дальность должна быть около 4 000 м при угле падения не менее 20°, что требует начальной скорости около 270 м.
Таким образом, эти орудия должны стрелять переменными зарядами, числом около пяти, позволяющими получать начальные скорости от 270 до 580 м.
Такое орудие будет почти вдвое тяжелее нашей существующей 155-мм гаубицы образца 1917 г. и в боевом положении будет весить около 7 000 кг. При желании сохранить конную тягу орудие придется перевозить на двух повозках: на одной — лафет, а на другой — ствол орудия, причем вес каждой будет 4 000–5 000 кг в походном положении. Подобное устройство, несомненно, замедлит переход в боевое положение, так как по прибытии на позицию придется сперва соединить две части орудия. Автомобильная тяга, позволяющая перевозить систему на одной повозке, представляет с этой точки зрения более удовлетворительное решение.
Другое решение, поддерживаемое многими сторонниками и опирающееся на весьма важное тактическое соображение, стремится во что бы то ни стало сохранить конную тягу и вместе с тем перевозить орудие на одной повозке; при этом, однако, придется несколько поступиться дальнобойностью. Есть основание полагать, что при некоторых легко осуществимых усовершенствованиях (улучшение формы снаряда, применение нитроглицериновых пороков) и некоторых видоизменениях в лафете дальнобойность наших существующих орудий может быть увеличена на 1 000–1 500 м, и, таким образом, при весе системы не свыше 4 000 кг возможно будет достигнуть действительной дальнобойности в 10500 м при сохранении достаточной меткости. Однако, как мы уже указывали, эта дальнобойность в настоящее время недостаточна.
Впрочем, как бы то ни было, разрушение различных целей на поле сражения не может быть выполнено одним лишь типом орудия.
Для разрушения более прочных целей, не уязвимых для снарядов калибром в 155 мм, например глубоких укрытий, металлических блиндажей и бетонных укреплений{100}, необходимо [168] пользоваться снарядами большей пробивной силы; нужно, следовательно, располагать или гаубицей крупного калибра, стреляющей очень тяжелыми снарядами, или пушкой меньшего калибра, но с большей окончательной скоростью. Оба эти орудия различны как по своему весу и громоздкости, так и по дальнобойности, ввиду чего оба эти типа орудий являются необходимыми.
Б. Мощная гаубица
Во время войны мы располагали двумя мощными гаубицами калибром в 220 и 280 мм.
Гаубица 220-мм оказалась недостаточной для разрушения прочных бетонных сооружений, которые в настоящее время, как мы полагаем, являются нераздельной частью укреплений поля сражения.
Наоборот, для разрушения тех же целей 280-мм гаубица обладает, повидимому, некоторым избытком мощности.
Орудие промежуточного калибра, например 240-мм, стреляющее снарядами весом около 200 кг, будет по всей вероятности необходимым и достаточным.
Вес подобной гаубицы как в походном, так и в боевом положении будет чрезвычайно велик — около 12 т, если ограничиться дальностью в 12000 т, и не менее 30 т при дальности в 16 000 м.
При подобном весе о применении обычного колесного лафета с сошником и с откатом по оси не может быть и речи. Такая система лафета вынуждает при переносах огня вытаскивать из земли сошник, что становится невозможным даже при хорошем грунте, если перемещаемый вес достигает 10 т. Большое горизонтальное поле обстрела может быть достигнуто применением следующих установок:
— или системы с установкой на платформе, подобно новой 220-мм пушке Шнейдера;
— или системы колесного лафета с раздвижными станинами, как у 155-мм пушки;
— или, наконец, при самоходной гусеничной установке.
Какова бы ни была принятая система, переход в боевое положение должен производиться сравнительно быстро, не дольше примерно 1/2–1 часа. Установка на платформе дает с этой точки зрения удовлетворительное решение при весе орудия не более 12 т : система лафета с раздвижными станинами требует для перехода в боевое положение продолжительных земляных работ; одна лишь гусеничная [169] самоходная установка удовлетворяет этому требованию также и при дальнобойности свыше 12000 м, которая обусловливает вес системы в 20–30 т.
В. Пушка большой дальнобойности
Для поражения очень удаленных целей, а также для облегчения сосредоточения огня дальнобойность рассмотренной выше гаубицы недостаточна. Необходимо располагать пушкой, снаряд которой обладает большой пробивной силой не столько вследствие его веса, сколько благодаря высокой окончательной скорости; кроме того, угол падения снаряда должен быть достаточным для поражения данных целей.
155-мм пушка, применявшаяся нами, начиная с 1918 г. и давшая вполне удовлетворительные результаты как с тактической, так и с балистической точек зрения, должна быть сохранена и в дальнейшем без значительных изменений. Благодаря некоторым усовершенствованиям, внесенным после войны, дальнобойность этой пушки возросла до 19 км, и она стала превосходным во всех отношениях орудием.
Не останавливаясь перед некоторым увеличением веса системы в боевом положении, возможно повысить дальнобойность до 20 км ; такая пушка будет стрелять снарядом весом около 50 кг и обладать, следовательно, большой разрушительной силой.
Г. Гаубица и пушка большой мощности
Наконец, для выполнения некоторых особых задач, для разрушения особо прочных или очень отдаленных целей необходимо располагать еще более мощными орудиями, вес которых превзойдет 30 т и может даже достигнуть 300–350 т.
Повозки такого веса не могут двигаться по обыкновенным дорогам, для их доставки на позицию необходимы особые средства. Единственным возможным способом является перевозка по железным дорогам нормальной колеи. Эти орудия относятся к категории так называемой тяжелой артиллерии на железнодорожных установках (A. L. V. F.) и составляют особый вид, резко отличаясь своими характерными свойствами от других видов артиллерии. В дальнейшем мы им посвятим особую главу. [170]
V. Борьба с неприятельской артиллерией
Борьба с артиллерией противника ведется:
— с незащищенными неприятельскими батареями или укрытыми простыми полевыми укреплениями;
— с бетонированными и казематированными орудиями.
Эта борьба имеет целью вывести из строя личный состав и одновременно разрушить материальную часть, а также укрытия и блиндажи, ее защищающие.
Это не является для артиллерии новой задачей, а представляет лишь частный случай ее деятельности по разрушению организованных сил противника и уничтожению препятствий, о которых мы уже говорили в §III и IV. Рассмотренные выше орудия разрушения обладают всеми необходимыми свойствами для выполнения этой особой задачи.
В том случае, когда мощность этих орудий окажется недостаточной, можно будет воспользоваться орудиями тяжелой артиллерии на железнодорожных установках или орудиями, рассматриваемыми в следующем параграфе.
VI. Запрещение
Возросшее могущество огня повлекло за собой параллельное изменение способа боя: боевые порядки были вынуждены растянуться по фронту и эшелонироваться в глубину. Следствием этого явилось непрестанное сокращение числа бойцов первой линии и наряду с этим выявилось стремление последних как можно полнее использовать местность для укрытия от взоров противника и уменьшения своей уязвимости. Таким образом, первые линии уже не являются наиболее привлекательной целью для артиллерии. Напротив, чем дальше углубляться в расположение противника, тем чаще будут встречаться важные цели, более массированные и обладающие, вследствие меньшей заботы об укрытии, большей уязвимой поверхностью. Там именно располагаются и маневрируют в сравнительно густых строях резервы, там же производится подвоз продовольствия, снарядов и других материальных средств; наконец, там же работают командные органы крупных соединений.
Во время войны для поражения этих важных, удаленных и уязвимых целей стали применять так называемый «запретительный» огонь. Последним пользовались для обстрела [171] резервов и отдыхающих войск с целью воспрепятствовать им принять участие в сражении, а также для прекращения подвоза всего необходимого, нарушения деятельности штабов, наконец, для разрушения складов и железнодорожных станций противника. Войска первой линии, предоставленные самим себе, недостаточно поддерживаемые резервами, которые смогут продвинуться лишь с трудом, неся тяжелые потери, не получая ни продовольствия, ни снарядов и, наконец, оставшись без управления, быстро теряют свою боеспособность. Таким образом, правильно примененное, широко организованное и систематически выполненное запрещение является одним из главнейших факторов победы.
Командование не всегда уделяло достаточное внимание этому воздействию на тылы поля сражения. Нельзя, впрочем, не признать, что под давлением настоятельных требований войск первой линии об артиллерийской поддержке командованию часто очень трудно уделить достаточное количество орудий для ведения запретительного огня, польза которого не оценивается войсками, непосредственно соприкасающимися с противником, и результаты которого не обнаруживаются немедленно. Следует также иметь в виду, что в начале войны для выполнения этих задач мы не располагали достаточно дальнобойными орудиями, а впоследствии число их было недостаточно для ведения массового запретительного огня, который только и может оказать реальное действие.
Мы не должны допустить вторичную такую же ошибку; нам нужны пушки запрещения.
Основным требованием, предъявляемым к пушке запрещения, является, по самому существу ее задач, дальнобойность. Эти пушки, предназначенные для поражения слабо или вовсе не защищенных целей, должны стрелять хотя бы и не столь мощными снарядами, но выбрасывать их на большие дистанции; калибр этих орудий может быть, следовательно, наименьший, позволяющий достигнуть желаемой дальнобойности. Кроме того, для действительного запрещения необходима большая плотность огня, ввиду чего такая пушка должна быть скорострельной, что исключает возможность применения слишком крупных калибров. Наконец, она должна быть легко управляема и обладать большим горизонтальным сектором обстрела, так как цели, для поражения которых она предназначена, могут быть расположены на поле сражения самым различным образом как по дальности, так и по направлению. [172]
А. Пушка средней дальнобойности
С этой точки зрения пушка непосредственной поддержки, рассмотренная нами выше, несомненно, может выполнить некоторые задачи запрещения на дистанциях ее нормальной дальнобойности. Но глубина современного поля сражения далеко превосходит эти дистанции, и именно за пределами последних производится настоящее запрещение.
105-мм пушка, перевозимая конной тягой и благодаря этому способная повсюду следовать за войсками, легко и обильно снабжаемая снарядами ввиду их незначительного веса, уже представляет удовлетворительное решение части данного вопроса. В настоящее время возможно сконструировать орудие этого калибра весом не свыше 4 т в походном положении, с максимальной дальнобойностью в 16 км при весе снаряда 18 кг, со скорострельностью 8–10 выстрелов в минуту и, наконец, с горизонтальным сектором обстрела в 30°, что позволяет покрывать на предельных дистанциях 9000 м по фронту.
Б. Пушка большой дальнобойности
Мы уже упоминали о 155-мм пушке разрушения, которая при стрельбе снарядами улучшенной формы обладает дальнобойностью в 20 км. Изучение вопроса с балистической точки зрения показало, что, применяя менее мощный и, следовательно, более легкий снаряд (весом 44 кг вместо 50 кг ), более выгодной формы, снабженный, например, балистическим наконечником, возможно повысить дальнобойность этой 155-мм пушки до 25 км. Таким образом, пользуясь двумя снарядами, можно, по желанию, при помощи одного и того же орудия вести разрушительный огонь на дистанции до 20 км и запретительный огонь на расстоянии 25 км.
Напомним, что в настоящее время мы располагаем 194-мм пушкой, изготовленной после 1919 г., обладающей дальнобойностью в 20 км, вес которой с гусеничным лафетом допускает движение по обыкновенным дорогам. Эта пушка является превосходным орудием запрещения на больших дистанциях, ввиду чего ее необходимо сохранить, несколько усовершенствовав и повысив, по возможности, ее дальнобойность до 30 км.
В. Пушка особой дальнобойности
Однако опыт войны показал, что дальнобойность от 25 до 30 км во многих случаях еще недостаточна и что запрещение [173] стратегического характера, дающее решительные результаты, должно охватывать более глубокие тылы поля сражения.
Если мы вспомним историю оборонительной кампании март — июль 1918 г., как она обрисована в докладе маршала Петэна, то увидим, что стратегические резервы французов в середине марта были сосредоточены в 60 км от фронта, с тем чтобы находиться не далее трех переходов от участка, где ожидалась неприятельская атака; кроме того, эти резервы были эшелонированы вдоль главных рокадных железнодорожных линий, допускающих их быструю переброску к угрожаемому пункту. Если бы противник располагал большим числом пушек запрещения с дальнобойностью в 70–75 км и имел бы, таким образом, возможность обстреливать районы сосредоточения наших резервов и их железнодорожные пути, то вся «игра резервами» сделалась бы невозможной и весь наш план был бы скомпрометирован.
Итак, чрезвычайно важно располагать орудием запрещения большой дальнобойности. Но уже 194-мм пушка с дальнобойностью в 30 км имела предельный вес, допустимый при движении по обыкновенным дорогам. Следовательно, рассмотренные нами орудия могут передвигаться лишь по железным дорогам нормальной колеи. Мы к ним еще вернемся в главе о тяжелой артиллерии на железнодорожных установках.
VII. Борьба с танками
Применявшиеся во время войны танки оказались почти вовсе неуязвимыми для осколков снарядов легкой и тяжелой артиллерии среднего калибра. Но их броня была недостаточна для защиты от прямых попаданий даже снарядов легких орудий.
Хотя система защиты танков в будущем, несомненно, будет прогрессировать, все же нельзя рассчитывать на то, что без чрезмерного увеличения веса удастся сделать эти машины непробиваемыми для прямых попаданий снарядов какого бы то ни было калибра. Таким образом, все орудия современной артиллерии будут пригодны для борьбы с танками.
Однако не все снаряды будут способны пробить броню.
Для наилучшего решения этой задачи с наименьшими затратами необходимо располагать специальными скорострельными орудиями, выпускающими с большой начальной скоростью (не менее 700 м) бронебойные снаряды калибром [174] около 75 мм, снабженные взрывателями с замедлением. Необходимость хотя бы частичного бронирования самого орудия обусловливает значительный вес системы (около 4 т ), ввиду чего достаточная подвижность может быть сохранена лишь при условии применения механической тяги.
Таким образом, противотанковые орудия сами становятся настоящими танками. Но этим орудиям, действующим постоянно в тесной связи с пехотой, не придется, как правило, приближаться к первым линиям так близко, как пушкам сопровождения и пехотным танкам; возможно поэтому в значительной мере ослабить их броневую защиту и, быть может, вовсе от нее отказаться, оставив лишь орудийный щит для прикрытия от бронебойных пулеметных пуль.
VIII. Борьба против воздушных целей
В будущем авиации суждено получить значительное развитие. Могущественное действие воздушных бомбардировок разрывными и химическими бомбами и пулеметного огня с самолетов, большой моральный эффект, производимый налетами вездесущих самолетов, появляющихся то с флангов, то с тыла и вносящих нездоровую атмосферу вечной угрозы, и, наконец, глубокое проникновение воздушной разведки, от взоров которой трудно что-либо скрыть, делают авиацию все более и более опасным врагом войск, сражающихся на земле.
Защита от неприятельских самолетов возлагается главным образом на нашу собственную истребительную авиацию. Но последняя не может непрерывно находиться в воздухе; ее деятельность, в некоторые моменты чрезвычайно интенсивная, вслед за тем почти вовсе прекращается, и безусловно необходимо заполнить эти пробелы ее временного бездействия. Это является задачей зенитных орудий, действительность огня которых непрерывно возрастала во время последней войны и о пользе которых говорить излишне.
Ныне во всех странах признают, что действующая армия должна располагать зенитными орудиями. Признается также, что ввиду непрерывного увеличения числа самолетов необходимо параллельно увеличивать и количество зенитных пушек. Более того, полагая, что число этих специальных орудий никогда не будет достаточным для борьбы со всеми самолетами, могущими одновременно появиться над полем решительного сражения, многие требуют, чтобы все артиллерийские орудия были в состоянии участвовать в выполнении этой задачи. [175]
Эти требования вполне законны, и было бы весьма желательно их выполнить. К сожалению, это невозможно: орудия, ведущие стрельбу по воздушным целям, должны обладать особыми свойствами, обусловливающими их сложность, большой вес, громоздкость, дороговизну и продолжительность изготовления; кроме того, для их обслуживания необходим многочисленный и специально обученный личный состав. Осуществлению этого решения препятствуют недостаточность кредитов, отпускаемых на изготовление материальной части, невозможность изготовить достаточное число этих орудий во время войны и, наконец, трудность подготовки необходимого многочисленного личного состава.
Необходимо, таким образом, избегая повторения прежних ошибок, создать зенитную артиллерию сравнительно малочисленную, но вооруженную специальной, вполне соответствующей своему назначению материальной частью; эта артиллерия должна быть сильна не количеством, а качеством.
Тем не менее, от обыкновенных орудий следует требовать некоторых свойств, а именно большого вертикального и горизонтального сектора обстрела и легкой управляемости, которые позволили бы им в известной степени принять участие в борьбе с неприятельскими самолетами при отсутствии или при недостатке специальных зенитных орудий. Что касается борьбы с привязными аэростатами, то она является задачей обыкновенной артиллерии, главным образом дальнобойной артиллерии запрещения.
А. Поражение высоколетящих самолетов
Каково же должно быть зенитное орудие? Война показала, что принятое нами вначале решение было правильно. Автопушка 75-мм оказалась вполне пригодной во многих отношениях, как то: с точки зрения тактической и стратегической подвижности, гибкости применения, совершенства прицельных приспособлений и методов стрельбы. Однако ее действительная дальнобойность была недостаточной; этот недостаток усиливался с каждым днем, по мере того как увеличивался потолок самолетов; кроме того, ее незначительная начальная скорость обусловливала недопустимо большую продолжительность полета снаряда. Современный быстроходный самолет обладает скоростью, превышающей 300 км в час. Таким образом, за 30 секунд — средняя продолжительность полета существующих снарядов — самолет успеет пролететь около 2 500 м. Следовательно, чтобы [176] иметь шанс попасть, необходимо группировать разрывы с упреждением в 2500 м ; нетрудно оценить успех подобной стрельбы.
С другой стороны, самолеты, снабженные турбокомпрессором Рато{101} или другим аналогичным приспособлением, легко подымаются на высоту до 8 000 м. Необходимо, следовательно, значительно сократить продолжительность полета снаряда и вместе с тем увеличить дальнобойность орудий; как то, так и другое условие требует увеличения начальной скорости{102}.
Может ли орудие калибром в 75 мм удовлетворить этим требованиям? В настоящее время имеется 75-мм мощная пушка с дульным тормозом, позволяющая стрелять зенитно на 7 000 м и выбрасывать снаряд с достаточно большой скоростью. Это орудие может быть установлено на существующих лафетах-платформах, но сомнительно, удастся ли его превратить в автопушку.
Сконструированная в настоящее время 105-мм пушка обладает вертикальной дальностью в 9 000 м и на высоте 8 000 м еще сохраняет поле обстрела около 5 000 м. С точки зрения дальности это орудие является вполне удовлетворительным, но продолжительность полета снаряда на этих дистанциях — 30–40 секунд — является, как мы только что видели, недопустимой.
Зенитное орудие будущего должно обладать большей начальной скоростью, чем указанные выше образцы, и, повидимому, решение этой задачи является возможным.
Этим орудием должна быть автопушка по причинам, изложенным в первой части этого труда (см. конец гл. I). Тактическая подвижность автопушки при передвижении по дорогам и твердому грунту превосходна. Ее стратегическая подвижность не оставляет желать лучшего. Однако по разбитой снарядами местности и даже просто по мягкому грунту это орудие не сможет следовать за войсками. Современные большие сражения превращают местность в сплошное поле воронок, среди которых автопушка рискует застрять. Необходимо, следовательно, располагать некоторым количеством орудий, установленных на гусеничных лафетах.
Б. Поражение низколетящих самолетов
Упомянутая нами автопушка будет бессильна в борьбе с низколетящими самолетами, так как она не обладает достаточной скоростью вращения, необходимой для обстрела этих целей, перемещающихся с большой угловой скоростью; [177] кроме того, ее снаряды, разрываясь на незначительной высоте над головами собственных войск, весьма опасны для последних.
Для выполнения этой задачи нужны:
1. Пулемет достаточно большого калибра с большой начальной скоростью, стреляющий бронебойными пулями — для поражения бронированных самолетов. Мы упоминаем о нем лишь для полноты изложения, так как к артиллерийской материальной части он не относится.
2. Мелкокалиберная автоматическая пушка (калибром около 37 мм ), дополняющая действие пулемета в отношении дистанции и высоты; эта пушка должна обладать большой начальной скоростью и чрезвычайно отлогой траекторией, чтобы сократить до минимума поправки установок прицельных приспособлений, а также большой скорострельностью, позволяющей вести огонь сильными шквалами в течение тех чрезвычайно коротких промежутков времени, пока цель остается уязвимой; наконец, она должна быстро изменять наводку, чтобы следить за целями.
Эти соображения приводят к мысли о создании многоствольной пушки, обладающей недостижимой для обыкновенной пушки скорострельностью (100–120 выстрелов в минуту). Это орудие должно стрелять гранатами с особо чувствительным взрывателем, действующим от одного только соприкосновения с поверхностью самолета; простое приспособление должно обезвреживать снаряд после определенного промежутка времени полета, дабы он не взрывался при ударе о землю. Подобный взрыватель в настоящее время уже почти осуществлен.
Следует отметить, что в то время, как обыкновенное артиллерийское орудие непригодно для стрельбы по самолетам, зенитные пушки, напротив, отлично могут служить для поражения всех наземных целей. Эти орудия благодаря большой начальной скорости будут обладать значительной пробивной силой, и при стрельбе бронебойными снарядами их огонь будет чрезвычайно действителен в поражении танков, чему способствует также их круговой обстрел; зенитная пушка будет, следовательно, превосходным противотанковым орудием.
IX. Тяжелая артиллерия на железнодорожных установках
Как мы только что видели, опыт войны требовал от артиллерии все большего могущества для усиления разрушительного [178] действия и все большей дальнобойности для расширения зоны запретительного огня.
Однако большое могущество и дальнобойность обусловливают значительный вес орудий, намного превышающий предельный груз, выдерживаемый обыкновенными дорогами и прежде всего мостами обычного типа, а также построенными в срочном порядке средствами инженерных войск.
Не представляется возможным точно установить предельный вес, допустимый для перевозки по обыкновенным дорогам; он зависит от характера устройства дорог и от прочности встречающихся по пути мостов. Во время войны предельный вес повозки был установлен в 12 г, что позволяло в благоприятных условиях полевой войны беспрепятственно двигаться по обыкновенным дорогам и временным мостам. Прогресс строительной техники, несомненно, позволит повысить этот вес примерно до 15–18 т. Однако как мы уже видели, в настоящее время нам необходимы артиллерийские орудия значительно большего веса.
Передвижение этих орудий по обыкновенным дорогам безусловно невозможно, ввиду чего для их перевозки необходимо использовать железные дороги.
В 1914 г. тяжелой артиллерии на железнодорожных установках не существовало: ее пришлось создать заново во время войны. Самым естественным представлялось решение использовать наиболее мощные из имеющихся у нас орудий, а именно судовые и береговые пушки, установив их на лафеты, специально сконструированные для перевозки по железным дорогам нормальной колеи. Однако нужно было не только придать этим орудиям достаточную подвижность, но также и обеспечить им хорошие услов.ия стрельбы, легкость перехода в боевое положение, быстроту и точность наводки и, наконец, снабдить их иным противооткатным приспособлением.
Различные решения были приняты одновременно, и мы получили, таким образом, следующие установки.
Орудия, как передвигающиеся, так и стреляющие с железнодорожного пути: железнодорожные установки 19-см, 240-мм, 274-мм, 270-мм на скользящем лафете, 30-см, 32-см и 340-мм.
Другие орудия, стреляющие с платформы, связанной с железнодорожным путем: лафет с люлькой 305-мм и 340-мм, гаубица 370-мм и 400-мм.
Наконец, третьи передвигались нормально по железным дорогам, но устанавливались для стрельбы на отдельных [179] от железнодорожного пуни платформах: пушка 240-м Т. Р., гаубица 293-мм или пушки 19-см G. и 24-см G.
Некоторая часть орудий первого типа могла стрелять с любой точки железнодорожного пути без предварительного оборудования (19-см и 240-мм на железнодорожных лафетах) и имела круговое поле обстрела; их называли поэтому орудиями «всех азимутов»; другие требовали для стрельбы устройства дуговых веток, по которым орудия передвигались для наводки по направлению; к последним относились орудия со скользящим лафетом, сектор обстрела которых не превосходил несколько градусов.
Благодаря подобной импровизации у нас создалась довольно многочисленная тяжелая артиллерия на железнодорожных установках, отличающаяся, однако, полным отсутствием однородности, вернее — представляющая собой настоящий музей образцов самых разнообразных систем.
Польза, приносимая многими из этих орудий, была весьма спорной, и вряд ли они окупали своим могуществом и дальнобойностью сложную и дорогостоящую организацию.
Не подлежит сомнению, что цели на поле сражения, требующие по своей прочности или удаленности применения этих орудий, будут всегда немногочисленны, но значение их будет весьма велико.
Таким образом, для поражения этих целей нет необходимости располагать многочисленной артиллерией, а следует иметь орудия высокой тактической ценности. Кроме того, незначительное число железнодорожных путей требуемого направления и неизбежная медленность постройки новых железных дорог постоянно ограничивают применение этих орудий. Тяжелая артиллерия на железнодорожных установках должна быть, следовательно, артиллерией качества, а не количества{103}.
Нужно поэтому из различных систем железнодорожных орудий оставить только те, которые дали лучшие результаты, и усовершенствовать их согласно данным опыта, отбросив остальные, мало удовлетворительные конструкции.
Для сохранения достаточной тактической подвижности орудия тяжелой артиллерии на железнодорожных установках должны быстро занимать позиции в любой точке железнодорожного пути. Кроме того, чтобы в максимальной степени использовать свою дальнобойность, они должны быть в состоянии сосредоточивать огонь и для этого обладать способностью почти мгновенного переноса огня. [180]
Только лишь орудия всех азимутов удовлетворяют этим обоим требованиям. Следовательно, тяжелая артиллерия на железнодорожных установках в будущем должна состоять исключительно из орудий этой категории. Осуществить это решение возможно различными путями.
Прежде всего, для орудий средней мощности можно использовать железнодорожные лафеты той же системы, как у наших 19-см и 240-мм орудий. Они непригодны, однако, для установки орудий большой мощности, так как отдачу при стрельбе в перпендикулярном направлении к железнодорожному пути не в состоянии выдержать полотно железной дороги. Можно, правда, прибегнуть к системе круговых металлических платформ, хорошо разработанных в Германии; однако эти платформы требуют большой затраты времени на установку, что возможно лишь в условиях позиционной войны, но несовместимо с тактической подвижностью, необходимой в войне маневренной.
Разумеется, следует решительно отказаться от системы жестких лафетов без компрессора, откатывающихся по железнодорожной колее и требующих для наводки устройства дуговых веток; эту примитивную и несколько варварскую конструкцию мы лишь по необходимости, за недостатком времени, вынуждены были принять в 1915 г. Все наши лафеты должны быть переделаны и снабжены гидравлическими компрессорами.
Нельзя упускать из виду, что самый способ передвижения тяжелой артиллерии на железнодорожных установках обусловливает неизбежно присущий этому виду артиллерии источник слабости. Число железнодорожных путей на поле сражения, которые могут быть использованы, всегда чрезвычайно ограничено; кроме того, противник легко может выйти из поражаемой зоны, отойдя на несколько километров и произведя в оставленной полосе необходимые разрушения. Таким образом, в большинстве случаев придется или заново строить недостающие железнодорожные пути или же исправлять произведенные противником разрушения. Для своевременного введения в действие тяжелой артиллерии на железнодорожных установках необходимо, чтобы эти работы выполнялись быстро, т. е. не требовали бы ни больших земляных работ, ни сложных искусственных сооружений. Удовлетворяющие этим условиям временные железные дороги будут большей частью иметь неровный профиль с крутыми подъемами и закруглениями малого радиуса, что вызовет необходимость буксировки орудий мощными локомотивами. [181]
В целях устранения этого недостатка был предложен проект орудия, способного передвигаться как по железным дорогам, так и по обыкновенным путям.
Этот проект был осуществлен заводом Шкода в Пильзене, выпустившим три орудия (гаубицы 38-см и 42-см, пушка 24-см ) с указанными свойствами. Эти орудия для перевозки разбираются на четыре части: повозка ствола орудия, повозка лафета и две повозки платформы. Каждая из повозок имеет вес 30–36 т, равномерно распределенный на четыре оси. Семитонный трактор легко буксирует сразу две повозки как по обыкновенной дороге, так и по рельсовому пути. С этой целью каждая повозка снабжена двойными колесами: внутренними колесами с бандажами — для движения по железной дороге нормальной колеи и внешними с резиновыми шинами — для перевозки по обыкновенным дорогам; при движении по рельсам внешние колеса снимаются.
Применение гусеничного трактора дает иное решение той же задачи: возможно сконструировать орудие, у которого тележки, служащие для перевозки по рельсам, могут быть в случае надобности заменены гусеничным ходом.
Вопрос о необходимости таких орудий является весьма спорным. Огромный вес повозок этого рода позволяет им передвигаться лишь по дорогам с очень небольшими подъемами, а кроме того, при удалении от железных дорог их снабжение очень затруднительно. В настоящее время эти орудия еще не вышли из стадии опытов, и впредь до выяснения окончательных результатов вряд ли можно придавать им большое значение.
Наряду с этими недостатками тяжелая артиллерия на железнодорожных установках обладает также элементами могущества, присущими лишь этому виду артиллерии и обусловливающими ее огромное значение. Несмотря на вес ее снарядов, снабжение боеприпасами не представляет затруднений, так как оно не требует никаких перегрузок, и снаряды могут непосредственно доставляться на позиции из тыловых складов. Кроме того, что важнее всего, эта артиллерия обладает благодаря передвижению по железным дорогам исключительной стратегической подвижностью и вследствие этого является по преимуществу оружием маневра крупного масштаба. Напомним, кстати, что в 1917 г. три дивизиона тяжелой артиллерии на железнодорожных установках были в течение трех дней переброшены из Шампани в Триент и на четвертый день уже открыли огонь. [182]
Мы указывали выше на необходимость располагать различными специальными орудиями для разрушения очень прочных сооружений и для ведения запретительного огня на больших, дистанциях. Следовательно, для выполнения разнообразных задач на поле сражения в состав тяжелой артиллерии на железнодорожных установках, так же как и в других видах артиллерии, должны входить орудия обоих типов; гаубицы и мортиры навесного огня и пушки — настильного.
А. Мощные мортиры
Эти мортиры предназначены для разрушения наиболее прочных и солидных бетонных закрытий или брони долговременных укреплений.
Ввиду этого они должны иметь калибр не менее 400 мм и стрелять сравнительно тяжелыми бронебойными снарядами (весом около одной тонны).
Мы уже располагаем мортирой такого калибра на железнодорожной установке. К сожалению, ее дальнобойность не превышает 15 км, что в настоящее время, по указанным выше соображениям, является безусловно недостаточным. Однако есть основание полагать, что дальнобойность этого орудия возможно повысить до 20 км.
По всей вероятности, этого орудия будет вполне достаточно для разрушения наиболее мощных бетонных закрытий, осуществимых в настоящее время. Во всяком случае, если долговременная фортификация значительно шагнет вперед, то нетрудно будет сконструировать еще более мощную мортиру, например калибром в 450 мм, стреляющую снарядом весом в 1 300 кг на расстояние до 25 км при весе ствола орудия в 80 т, или даже мортиру в 500 мм, стреляющую на 25 км снарядом весом в 1 800 кг при весе ствола орудия в 100 г. Однако изготовление подобных мастодонтов может быть без ущерба временно отложено.
Б. Пушка очень большой дальнобойности
Наша пушка запрещения должна обладать дальнобойностью около 60 км. Изучение вопроса с точки зрения балистики показывает возможность сконструировать следующие орудия:
— орудие в 240 мм, весящее около 100 т и выбрасывающее на 40 км снаряд весом около 130 кг ; однако дальнобойность этого орудия недостаточна для выполнения тех задач, которые мы намерены на него возложить; [183]
— орудие в 270 мм, весящее около 150 г, с дальнобойностью, превосходящей 60 км, и стреляющее снарядами весом в 200 кг.
Таким образом, следует остановиться на последнем из указанных калибров.
Заметим кстати, что крупные морские державы (Англия, Соединенные Штаты и Япония) разрабатывают в настоящее время судовые орудия калибром около 450 мм с дальнобойностью около 60 км или немного более. Если наш флот должен будет принять на вооружение орудия этого типа, то техническую их разработку целесообразно вести при участии как морского, так и военного министерства, дабы одна и та же материальная часть могла служить обоим этим ведомствам.
В. Пушка сверхдальней стрельбы
Пример бомбардировки Парижа германскими «Бертами» показал, чего можно ожидать от обстрела жизненных центров, находящихся вне района действующей армии в тесном смысле этого слова. Этот урок не должен быть забыт.
Нам, быть может, возразят, что бомбардировка незащищенных городов запрещена постановлением Гаагской конференции, обязательным для всех цивилизованных наций, в числе которых Франция имеет законное притязание оставаться всегда на первом месте.
Но речь не идет вовсе об обстреле беззащитного населения. Современная война уже не ограничивается тесными рамками пространства, занимаемого сражающимися армиями. Эти армии могут жить и сражаться лишь при условии непрерывного подвоза с тыла громадного тоннажа продовольствия, материальных средств и боеприпасов, которые должны быть изготовлены, собраны, погружены и, наконец, доставлены на фронт. Все пункты, где производятся эти операции: сельскохозяйственные и промышленные центры, склады продовольствия, снарядов и военного имущества, порты, железнодорожные узлы и т. д., могут и должны считаться составной частью армии, ибо их разрушение есть наиболее могущественное средство парализовать военную деятельность противника.
Таким образом, это разрушение является настоящей военной операцией в полном смысле этого слова.
Если сверх того агрессивное применение такой бомбардировки и может считаться предосудительным, то во всяком случае применение ее в целях чистой обороны не вызывает возражений. Установив еще в мирное время на сухопутных [184] и морских границах достаточное число орудий сверхдальней стрельбы, мы будем иметь возможность оказывать могущественное воздействие на районы сосредоточения противника, его порты, железные дороги и т. д. Кроме того, мы сможем воспрепятствовать противнику выполнить стратегическое развертывание или, по крайней мере, настолько замедлить последнее, что равновесие между воинственной инициативой врага и нашим продуманным планом обороны будет хотя бы отчасти восстановлено.
Таким образом, пушка сверхдальней стрельбы является не только высокоценным средством наступления, но также и первоклассным оружием обороны — страховкой от неожиданного нападения.
Нам, быть может, укажут, что обстрел глубоких тылов противника является, в сущности, нормальной задачей бомбардировочной авиации. Мы сами первые признаем это. Но, как мы уже имели случай отметить, деятельность авиации по существу своему эпизодична, и лишь пушка может обеспечить непрерывность бомбардировки — это непременное условие ее действительности. Кроме того, применение артиллерии сверхдальней стрельбы освободит многочисленные эскадрильи для бомбардировки еще более глубокого тыла противника; причем беспрерывно возрастающий радиус действия самолетов позволяет рассчитывать на дальнейшее увеличение глубины этих налетов.
Изучение наших сухопутных и морских границ позволяет с большой точностью установить те сухопутные и морские районы территории противника, которые при различных возможных комбинациях международной политики нам выгодно будет в виде гарантии держать под постоянной угрозой наших пушек. Легко убедиться, что для выполнения этой роли подобные орудия должны обладать дальнобойностью около 200 км. Густота нашей железнодорожной сети позволяет почти повсюду обеспечить этим орудиям полную свободу маневрирования, необходимую для достижения внезапности и мощного сосредоточенного действия. Если же в этом отношении в нашей организации железных дорог имеются пробелы, то их необходимо немедленно устранить.
Указанная дальнобойность в 200 км не должна нас пугать. Опыты, предпринятые в армиях всех великих держав, показали, что встречающиеся при изготовлении этих орудий затруднения вполне преодолимы. Не вдаваясь в технические подробности, укажем лишь, что путем переделки существующих наиболее мощных длинных пушек тяжелой [185] артиллерии на железнодорожных установках при уменьшении их калибра примерно до 20 см уже возможно с небольшими затратами достигнуть весьма удовлетворительного решения данного вопроса.
Итак, Франция должна, следуя примеру других наций, ее возможных в будущем противников, теперь же ввести орудия сверхдальней стрельбы.