Операция 17 июня

Около 1 часа ночи 17 июня города Кёльн, Кобленц, Майнц и Франкфурт-на-Майне подверглись бомбардированию 4 ночными бомбардировочными бригадами французской воздушной армии. Эти бригады в день 16-го числа смогли закончить свою мобилизацию, полностью укомплектовавшись по штатам военного времени (12 эскадрилий, 72 самолета в бригаде), так что против каждого из 4 германских [542] городов действовала целая бригада, сбросившая около сотни тонн фугасных, зажигательных и химических бомб. Нанесенный ущерб был громаден: повсюду разгорелись обширные пожары, в то время как газы препятствовали борьбе с ними, так что все 4 города были почти полностью разрушены.

В 6 часов 17 июня германское верховное командование выпустило следующее официальное сообщение:

«Сегодня ночью между 1 и 2 часами союзники подвергли бомбардированию Кёльн, Кобленц, Майнц и Франк-фурт-на-Майне.

Вследствие этого сегодня между 16 и 17 часами германская воздушная армия полностью разрушит города Намюр, Суассон, Шалон{50} и Труа, жителям которых с настоящей минуты предлагается эвакуировать эти города.

Если же еще какой-нибудь германский город подвергнется какому бы то ни было нападению со стороны союзников, воздушной армии будет отдан приказ о полном разрушении Брюсселя и Парижа».

Тем временем в 7 часов{51} 17-го 1-я волна германской воздушной армии перелетает границу. Это — 250 больших кораблей (точнее 288, из них 72 в 2 000 л. с. и 216 в 3000 л. с.); против них бросаются немногие истребительные части, которые союзникам удалось восстановить в течение ночи. Несколько кораблей сбивается, но цель достигнута: к 8 часам более чем на 150 центров, имевших значение для железнодорожных сообщений с зоной сосредоточения, сброшено в среднем по 20 т бомб.

С 6 часов утра над городами Намюром, Суассоном, Шалоном и Труа пролетели «разведывательные» части германской воздушной армии, сбросившие листовки, в которых было напечатано содержащее угрозы германское официальное сообщение. Кроме того, тысячи подобных же листовок были разбросаны над Парижем, Брюсселем и другими крупными городами союзников.

Сообщения, которые с 6 часов начали получать союзные правительства, сразу же оказались чрезвычайно тяжелыми. [543]

Из них вытекала фактическая невозможность помешать неприятельским воздушным действиям, которые систематично развивались согласно определенному плану, очень скоро сделавшемуся совершенно явным.

По всей очевидности, неприятель намеревался препятствовать мобилизации и сосредоточению сухопутных армий союзников. Разрушения путей сообщения были чрезвычайно многочисленны; во многих пунктах они сопровождались исключительно тяжелыми последствиями, в особенности там, где из-за них нарушались и прекращались интенсивные железнодорожные перевозки. Со всех сторон, как от военных, так и от гражданских властей, поступали настойчивые требования на средства противовоздушной обороны. Более 100 крупных центров, сквозь которые проходили важные железнодорожные линии или шоссейные дороги, являлись жертвами пожаров и были окутаны облаками газов, которые иногда, увлекаемые ветром, оставляли на своем пути целые полосы смерти и ужаса. Части войск, вынужденные остановиться перед зонами разрушений, бессильные продвигаться вперед или оказать действительную помощь подвергшимся нападению центрам, — под сильным влиянием ужасных результатов ударов с воздуха и зрелища большого количества неприятельских самолетов, беспрепятственно совершающих полеты в воздухе над ними, — хотя и возмущались варварством противника, но начинали роптать против своего собственного воздушного командования, которое не предпринимало необходимых мер.

При таком положении невозможно было пренебречь угрозой, содержавшейся в германском официальном сообщении от 6 часов; по этому вопросу завязались ожесточенные споры между политическими властями с одной стороны и военными — с другой.

Последние придерживались той точки зрения, что эвакуации угрожаемых городов абсолютно необходимо избежать, так как распоряжение о ней или содействие ей явились бы публичным признанием своего бессилия в воздухе. Но эти же власти, отвечая на вопрос, в состоянии ли они гарантировать оборону угрожаемых городов, вынуждены были согласиться, что они не могут принять на себя подобной ответственности. Кто же в этом случае мог бы взять на [544] себя ответственность за отказ от эвакуации городов, которым невозможно было дать гарантию действительно надежной обороны? Действительностью — страшной действительностью — являлось собственное бессилие в воздухе. Наступил всего лишь второй день войны. Уже в первый день массы неприятельских самолетов почти безнаказанно совершали полеты над Парижем и над Брюсселем; они сбрасывали сотни и сотни тонн бомб даже на центры, наиболее удаленные от границы. А сейчас приходилось повиноваться неприятельскому требованию; завтра, если это будет угодно противнику, придется эвакуировать Париж и Брюссель. До чего же можно было подобным образом дойти? Как случилось, что воздушные силы, стоившие таких громадных жертв, превратились в прах? На ком лежала вина? Дискуссия достигала моментами истинного трагизма среди тщетных попыток взаимного переложения ответственности с себя на других; все же около 10 часов было отдано распоряжение об эвакуации угрожаемых городов.

Впечатление, произведенное этим распоряжением, которого не смогли сохранить в тайне в столицах и которое оттуда распространилось повсюду, было, как это и ожидалось, огромным: союзные страны почувствовали, что они побеждены в воздухе и находятся под угрозой неприятельских ударов с воздуха без всякой надежды как на противодействие им, так и на защиту от них.

В угрожаемых городах, где чтение листовок, сброшенных неприятельскими летчиками, имело следствием разного рода волнения, приказ об эвакуации произвел некоторые беспорядки и некоторую панику. Тем не менее эвакуацию, благодаря дисциплине жителей, оказалось возможным провести с достаточным спокойствием, в то время как вокруг эвакуируемых городов лихорадочно сосредоточивались уцелевшие воздушные силы обороны.

* * *

Оперативный приказ воздушной армии о» карательной» экспедиции сохранял распределение сил, установленное предыдущим приказом; изменены были только задачи:

1-й и 2-й колонне: разрушение Намюра

3-й и 4-й колонне: разрушение Суассона [545]

5-й и 6-й колонне: разрушение Шалона-на-Марне

7-й и 8-й колонне: разрушение Труа

Частям было предоставлено около 4 часов для возобновления запасов горючего и бомб. Последних корабли в 2 000 л. с., в 3 000 л. с. и в 6 000 л. с. должны были взять соответственно по 2, 3 и 6 т, что дало бы, примерно, по 500 т бомб на каждый из городов, подлежавших полному уничтожению.

Бомбардирование с целью полного уничтожения («bombardamento a scopo di distruzione integrale») — по указаниям «Секретного наставления по применению воздушной армии» («Norme riservate per l'impiego dell'Armata Aerea») — должно было производиться с наибольших доступных кораблям высот; дивизии должны были последовательно проходить над целью, стремясь пересечь ее в различных направлениях и производя бомбометание таким образом, чтобы покрыть возможно большую зону этой цели. Ввиду мощи химических боевых средств (зажигательных и отравляющих) не было никакого сомнения в том, что путем рассеивания по заселенной части города средних размеров 10000 бомб по 50 кг (всего 500 т) было бы достигнуто полное его уничтожение.

Вылет с аэродромов должен был быть рассчитан таким образом, чтобы 1-й эшелон каждой колонны оказался над своей целью около 16 часов.

Нам нет необходимости задерживаться здесь на этом эпизоде, подробно описанном очевидцами в их трудах, из которых некоторые приобрели известность благодаря правдивости и мощи описаний и которые, несомненно, знакомы каждому из наших читателей. Достаточно напомнить, что между 16 и 17 часами, несмотря на героизм немногих союзных истребителей, которые шли на все, на глазах своих обитателей, приютившихся в окрестностях, все 4 города были превращены в пылающие костры, к которым невозможно было приблизиться.

Германское официальное сообщение от 21 часа гласило:

«Сегодня утром между 6 и 8 часами воздушная армия приступила к действиям по перерыву железнодорожных и автогужевых сообщений с оперативной зоной неприятельских [546] сухопутных армий, сбросив свыше 3000 т бомб, примерно, на 150 центров, имеющих значение для указанных сообщений.

Сегодня же между 16 и 17 часами воздушная армия, в порядке законной самозащиты германских городов, вынуждена была разрушить города Намюр, Суассон, Шалон-на-Марне и Труа, заблаговременно предупрежденные, которые союзные правительства смогли эвакуировать.

Завтра воздушная армия будет продолжать свои методичные действия, целью которых является воспрепятствование сосредоточению неприятельских армий».

С этого момента история войны 19... года не представляет более никакого интереса.