В.К. Блюхер

В летописи борьбы за советскую Родину есть имена героев, жизнь и подвиги которых навсегда запечатлелись в памяти народа. В ряду этих легендарных борцов видное место занимает Василий Константинович Блюхер — герой гражданской войны, выдающийся организатор и полководец Красной Армии.

Василий Константинович родился 19 ноября 1889 г в бедной крестьянской семье в деревне Барщинка, Ярославской губернии, недалеко от города Рыбинска.

В родной деревне Василий Константинович прожил до пятнадцати лет. Здесь он окончил сельскую приходскую школу — единственное учебное заведение, в котором ему довелось учиться.

В 1904 г. его отвезли в Петербург на заработки. С этого и началась самостоятельная трудовая жизнь. В Петербурге Блюхер жил более пяти лет. Сначала он работал в магазине мальчиком на побегушках, затем рабочим на франко-русском заводе Берда. Революционный Петербург был той первой жизненной школой, которая во многом -определила будущий жизненный путь Блюхера. Особенно неизгладимое впечатление оставили в памяти юноши революционные события 1905 г.

В 1909 г. молодой рабочий попадает в списки политически неблагонадежных и его увольняют с завода. Перебравшись в Москву, Василий Константинович устраивается слесарем на Мытищинский вагоноремонтный завод. Но и на новом месте ему не пришлось долго работать. В начале 1910 г. за участие в революционной деятельности и за открытый призыв рабочих к забастовке он был арестован и брошен на три года в тюрьму.

После выхода из тюрьмы в 1913 г. Блюхер некоторое время работал слесарем в мастерских Казанской железной дороги, а в августе 1914 г., когда началась первая мировая война, был призван в армию и направлен на австро-германский фронт. На фронте будущий полководец рабоче-крестьянской армии служил в 19-м Костромском стрелковом полку рядовым, а затем младшим унтер-офицером. В январе 1.915 г. в бою под Тернополем Василий Константинович [4] получил тяжелое ранение и после продолжительного лечения в госпитале был признан негодным к военной службе и уволен из армии. За героизм и мужество, проявленные в боях, его наградили двумя Георгиевскими крестами и георгиевской медалью.

Война хотя и сильно подорвала здоровье В. К. Блюхера, но морально не надломила, а, наоборот, вызвала в нем еще большую ненависть к существующему строю. В 1916 г. Василий Константинович работает слесарем на Сормовском судоремонтном заводе, а затем на механическом заводе Остермана в Казани. Здесь в 1916 г. В. К. Блюхер вступает в ряды большевистской партии и полностью уходит в революционную работу. В начале 1917 г., преследуемый полицией за организацию забастовки, он переезжает из Казани в Петровск, где работает слесарем-мотористом на маслозаводе.

После первых известий о Февральской революции Василий Константинович приезжает в Самару, с тем чтобы устроиться на Трубочном заводе по своей специальности. Но в тех условиях особое значение приобретала революционная работа в армии. И по решению партийной организации в мае 1917 г. В. К. Блюхер вступает в армию добровольцем.

«С большим трудом и только благодаря наличию георгиевских крестов и медалей, — говорил впоследствии Василий Константинович, — мне удалось попасть добровольцем в 102-й запасный полк»{*1}.

Страстный революционер с первых же дней завоевал доверие солдатских масс и стал их подлинным вожаком.

Первоначально его избирают товарищем председателя полкового комитета, а затем от гарнизона выдвигают членом Самарского Совета солдатских депутатов, а в ноябрьские дни 1917 г. членом Самарского ревкома, председателем которого был В. В. Куйбышев.

После установления Советской власти в Самаре В. К. Блюхер назначается помощником комиссара гарнизона и начальником губернской охраны революционного порядка.

В огне революционной борьбы от февраля к октябрю Василий Константинович получил революционную закалку и приобрел богатый опыт в организации масс.

В конце ноября 1917 г. Самарский ревком назначает В. К. Блюхера комиссаром красногвардейского отряда, направляемого для освобождения Челябинска от дутовцев. Это назначение и положило начало службе Василия Константиновича в рядах армии рабочих и крестьян.

«Мог ли я тогда думать, — говорил позже В. К. Блюхер, — что это поручение партии будет началом моей военной работы и навсегда свяжет меня с родной Красной Армией?»{*2} [5]

Священному делу вооруженной защиты советской Родины Василий Константинович отдал более двадцати лет своей кипучей и полной революционной страсти жизни.

Заслуги В. К. Блюхера перед народом Родина отметила двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды и другими высокими правительственными наградами. Ему выпала честь в 1918 г. первым в нашей стране получить орден Красного Знамени, а в 1931 г. — орден Красной Звезды № 1.

В 1935 г. Блюхеру в числе первых пяти наиболее выдающихся организаторов и руководителей нашей армии было присвоено звание Маршала Советского Союза.

В. К. Блюхер принадлежал к старейшему поколению командного состава нашей армии, выращенного и воспитанного большевистской партией в суровые годы гражданской войны. Исторические условия этого периода определили своеобразие процесса формирования его как военачальника и характерные особенности его военной биографии.

Одной из таких особенностей явилось то, что военная работа Василия Константиновича стала прямым продолжением его деятельности как пролетарского революционера. На эту работу Блюхера, как и сотни других революционеров-большевиков, выдвинул весь ход борьбы за власть Советов, за защиту революционных завоеваний.

«История, — говорил В. И. Ленин, — давно уже показывала, что великие революции в ходе своей борьбы выдвигают великих людей и развертывают такие таланты, которые раньше казались невозможными»{*3}.

Совершенно очевидно, что до победы пролетарской революции рядовой солдат с образованием сельской школы никогда не мог бы стать выдающимся полководцем. Василий Константинович впоследствии говорил, что до Октября 1917 г. и не думал о военной карьере, он мечтал лишь стать квалифицированным слесарем-лекальщиком, но благородная идея защиты социалистического Отечества вызвала у него стремление в совершенстве овладеть военным делом и окрылила на ратные подвиги.

Другая особенность формирования полководца состояла в том, что до службы в Красной Армии он, как и большинство пролетарских военачальников, не имел ни специального военного образования, ни командного стажа. Опыт фронтового солдата составлял всю военную выучку, с которой пришел будущий полководец в рабоче-крестьянскую армию.

Красная Армия, говорил в 1918 г. В. И. Ленин, «выдвигает из своей среды тысячи офицеров, которые прошли курс в новых пролетарских военных школах, и тысячи других офицеров, которые [6] никаких курсов не проходили, кроме жестокого курса войны»{*4}.

В. К. Блюхеру довелось пережить самые напряженные периоды гражданской войны, провести на ее фронтах свыше четырех лет и из них более года в сложных и своеобразных условиях Дальневосточной республики.

Около трех лет Василий Константинович в качестве главного военного советника находился на полях революционной войны Китая.

В. К. Блюхер глубоко изучил природу и законы революционных войн и в совершенстве овладел всеми формами и методами их ведения, начиная с партизанских действий и кончая гигантскими операциями маневренного характера. В гражданскую войну части и соединения под командованием Василия Константиновича вели боевые действия в районах Южного и Среднего Урала, на необъятных просторах Западной и Восточной Сибири, в Северной Таврии, в Крыму, на Дальнем Востоке, участвовали в наступательных операциях и в непрерывном преследовании противника до полной его ликвидации, совершали сложные марши (поход Сводного южноуральского отряда в августе — сентябре 1918 г.), успешно штурмовали неприступные вражеские укрепления (Перекоп, Волочаевка), вели трудные бои в окружении (Тобольская операция).

В период мирного социалистического строительства В. К. Блюхер занимался в основном вопросами организации войск. С именем полководца неразрывно связано строительство в соответствии с требованиями военно-инженерного искусства того времени укрепленных районов в своеобразных условиях дальневосточных границ.

В процессе многолетней практической военной деятельности Василий Константинович выработал в себе незаурядные качества военного организатора, в совершенстве овладел теорией военного дела и внес крупный вклад в ее развитие. Не подлежит сомнению, что В. К. Блюхер был высоко одаренным от природы человеком, он счастливо сочетал в себе стойкость большевика-ленинца, выдающийся военный талант и большую силу воли.

Интересна характеристика Блюхера как военачальника, данная ему Реввоенсоветом 3-й армии в октябре .1918 г. по случаю представления к правительственной награде за легендарный поход Сводного южноуральского партизанского отряда. Реввоенсовет отмечал, что в этом походе проявились исключительные боевые качества полководца — железная сила воли, военный талант, организаторские способности и личное обаяние.

Одни природные дарования не смогли бы сделать В. К. Блюхера полководцем армии нового типа.

В годы гражданской войны Василий Константинович упорно и [7] настойчиво учился как на своем собственном опыте, так и на опыте других, с большим уважением относился к старым, военным специалистам, внимательно прислушивался к их советам. Труды по теории марксизма-ленинизма, книги военной истории были непременными его спутниками во всех походах.

«Первое, что поражало меня в этом человеке, — писал близко знавший полководца по совместной работе Я. Покус, — это его трудолюбие»{*5}.

Исключительное внимание уделял В. К. Блюхер военно-научной работе.

В июне 1922 г. по его инициативе было принято решение создать при штабе НРА двухнедельный военно-теоретический журнал «Военная наука и революция». В положении о журнале, написанном Блюхером как Главкомом, говорилось, что журнал создается для повышения кругозора командного состава, призван разбудить дремлющую мысль комсостава и побудить его к творческой самостоятельности и самоусовершенствованию{*6}.

Над повышением своих теоретических знаний особенно много и напряженно работал Василий Константинович будучи командующим Особой Краснознаменной Дальневосточной армией (ОКДВА). Внимательно следил он не только за отечественной, но и за иностранной военной литературой.

Василий Константинович не раз стремился получить академическое образование.

Так, в 1922 г., в момент перевода с Дальнего Востока, он настойчиво просил командировать его на учебу в Академию Генерального штаба иди назначить на небольшую должность, с тем чтобы иметь возможность учиться. Но высшему командованию нужны были опытные командиры, и Блюхера назначили командиром 1-го армейского корпуса.

История войн свидетельствует о том, что сила полководца заключается в воинском мастерстве людей, которых он ведет в бой, в их высоком моральном духе и готовности умереть во имя победы. Эту истину военного искусства В. К. Блюхер не только глубоко понимал, но и в совершенстве владел ею.

Независимо от занимаемой командной должности, он постоянно лично занимался политическим воспитанием подчиненных. Функции политического воспитателя воинов Василий Константинович рассматривал как основу основ всей своей военной деятельности.

В рядах Красной Армии В. К. Блюхер был подлинным носителем духа большевистской партии, ее дисциплины, ее твердости при осуществлении поставленных задач.

Во всякой боевой обстановке он умел сохранять тесную моральную связь с солдатскими массами и обладал исключительным [8] умением найти путь к сердцу рядового бойца и подчиненных ему командиров и начальников. Требовательность к подчиненным, даже некоторую сухость в обращении с ними военачальник сочетал с большой заботой о подчиненных ему частях.

В лице В. К. Блюхера наша партия имела не только выдающегося полководца, но и крупного партийного и государственного деятеля, всегда тесно связанного с народом и пользующегося его горячей любовью и доверием.

Весьма характерна оценка деятельности Василия Константиновича, данная в грамоте правительства ДВР в связи с его отъездом из республики. «Вы, — говорится в этом документе, — были не только Главнокомандующим, начальником, но и трибуном, товарищем, за которым массы шли не только по приказу, но и по призыву»{*7}.

Василий Константинович являлся членом ВЦИК с 1921 по 1924 г., а также с 1930 по 1938 г.

На XVII съезде партии он был избран кандидатом в члены Центрального Комитета ВКП(б). В декабре 1937 г. трудящиеся Дальнего Востока выбрали его своим депутатом в Верховный Совет СССР.

Выступая на собрании избирателей в городе Николо-Уссурийске по случаю выдвижения его кандидатом, В. К. Блюхер говорил: «Я — только малая частица рабочего класса, частица, выделенная из широких масс, которая подчиняется воле рабочих и крестьян... Я могу смело сказать, не кривя душой, что за все время революции выполнял свой долг перед народом. Если я буду облечен вашим доверием и впредь, этот долг я выполню до конца с такой же преданностью, с какой протекала моя революционная жизнь»{*8}.

* * *

Боевая деятельность В. К. Блюхера началась на Урале, куда он прибыл 3 декабря 1917 г. во главе красногвардейского отряда для борьбы с Дутовым. После восстановления Советской власти в Челябинске Василий Константинович избирается членом, а 15 декабря 1917 г. председателем Челябинского Военно-революционного комитета. Одновременно с этим его назначают комиссаром и начальником штаба революционных войск Челябинского района{*9}.

Г В конце 1917 г. перед уральским пролетариатом встала неотложная задача — ликвидировать очаг вооруженной контрреволюции, [9] созданный атаманом Дутовым в районах Южного и Среднего Урала. В руках белоказаков находился Оренбург, Верхне-Уральск, Троицк, Миасс и другие города. Освобождение Челябинска положило лишь начало активной борьбе с дутовщиной.

Совет Народных Комиссаров 9 декабря 1917 г. выпустил обращение, в котором все области на Урале, Дону и в других районах, где вспыхнули контрреволюционные мятежи, объявлялись на военном положении, а главари заговора — вне закона.

Совнарком обязал местные красногвардейские отряды действовать со всей решительностью, не дожидаясь никаких указаний сверху. В обращении говорилось о том, что нужно, чтобы контрреволюционные заговорщики — казачьи генералы и их кадетские вдохновители — почувствовали железную руку революционного народа. Уральский областной комитет большевистской партии в конце 1917 и в начале 1918 г. провел огромную работу по мобилизации революционных сил на борьбу с дутовщиной. Местом сосредоточения красногвардейских отрядов на Урале и основным плацдармом для развертывания их сил был Челябинск — важнейший железнодорожный узел, связывающий северные районы Урала с южными.

В Челябинск в конце декабря 1917 г. прибыл из Петрограда и Северный экспедиционный отряд, направленный на борьбу с Дутовым по прямому указанию В. И. Ленина. В общей сложности к началу 1918 г. в Челябинске сосредоточилось около 4 тыс. революционных бойцов]

«...Пролетарская революция, — говорил В. И. Ленин, — впервые дала прежним одиночкам, героям революционной борьбы настоящую почву, настоящую базу, настоящую обстановку, настоящую аудиторию и настоящую пролетарскую армию, где эти вожди могли проявить себя»{*10}.

При этом Владимир Ильич подчеркивал, что в ходе борьбы выделяются те вожди, которые сумели показать себя как практически действующие организаторы.

Именно эти замечательные качества большевистского организатора масс и проявил В. К. Блюхер с первых шагов своей военно-политической деятельности на Урале.

Развитие пролетарской революции в районах Урала и развернувшаяся ожесточенная борьба уральского пролетариата по ликвидации белогвардейской контрреволюции были теми конкретно-историческими условиями, в которых формировался В. К. Блюхер как военачальник.

С декабря 1917 г. по 9 мая 1918 г. В. К. Блюхер находился в Челябинске. В этот период военную работу он сочетает с большой деятельностью по организации Советской власти в районах Среднего Урала. 8 марта 1918 г. его избирают председателем Челябинского Совета. [10]

Наступательные действия красногвардейских отрядов начались в январе 1918 г. В первой половине января белоказаки были изгнаны из Троицка и Миасса.

Несколько иначе складывалась обстановка под Оренбургом, где находились главные силы атамана Дутова. Здесь боевые действия революционных войск развертывались медленно и носили нерешительный характер.

По указанию Уральского областного комитета партии В. К. Блюхер направил из Челябинска в район Оренбурга один из лучших красногвардейских отрядов — отряд под командованием С. Д. Павлова{*11}. Прибытие его коренным образом изменило обстановку в пользу революционных войск. 31 января 1918 г. Оренбург был освобожден. Дутов с частью сил бежал в район Верхне-Уральска, где в течение февраля и марта сформировал новые отряды из зажиточных казаков, а затем двинул их к Самаро-Златоустовской железной дороге. Центр борьбы с дутовщиной из Оренбурга переместился в район Верхне-Уральска, Троицка.

По решению Уральского областного комитета партии сюда прибыли несколько красногвардейских отрядов под командованием В. К. Блюхера и М. С. Кадомцова. Эти отряды изгнали дутовцев из района Верхне-Уральска и Троицка и в середине апреля создали угрозу их полного окружения.

«Дутов, — писал в оперативной сводке В. К. Блюхер, — видя сплошное окружение, бросился в стремительное бегство и в течение 17 апреля прорвался сквозь фронты у Верхне-Уральска — через станцию Наваринскую»{*12}.

После этого Дутов поспешно отступил в Тургайские степи. Однако весенняя распутица и отсутствие конницы не позволили революционным войскам организовать преследование дутовцев для полного их разгрома.

Несмотря на поражение, белоказаки не сложили оружия. В начале мая они снова подняли мятеж под Оренбургом и полностью блокировали город.

Для борьбы с Дутовым Уральский областной комитет партии 8 мая 1918 г. направил в район Оренбурга под командованием В. К. Блюхера Сводный уральский отряд общей численностью до полутора тысяч человек.

Из мандата, подписанного Уральским областным военным комиссаром, видно, что В.К. Блюхер одновременно назначался Главнокомандующим всех отрядов, оперирующих в районе Оренбурга. Командирам отрядов предписывалось точно и беспрекословно выполнять все распоряжения Блюхера.

(Военно-политическая обстановка в стране к концу мая резко изменилась. Подняли мятеж белочехи, 26 мая они заняли Челябинск, 8 июня — Самару, а затем Бузулук. [11]

Оренбург оказался отрезанным от центра и потерял с ним связь. Атаман Дутов, вышедший из Тургайских степей, активизировал свои действия. Из района Бузулука выступили белочехи.

В середине июня в Оренбурге сосредоточилось около 20 разрозненных красногвардейских отрядов.

В. К. Блюхер, опираясь на опыт борьбы с белоказаками в районе Троицк — Верхне-Уральск, выдвинул план создания в станицах революционных отрядов из местного населения. Но этот правильный план большинство командиров не приняло. Общее командование всеми отрядами в Оренбурге, по решению собрания командиров, перешло в руки одного из командиров красногвардейских отрядов — Г. В. Зиновьева{*13}. [В двадцатых числах июня несколько красногвардейских отрядов под командованием В. К. Блюхера предприняли попытку наступать вдоль железной дороги Оренбург — Бузулук, но не имели успеха и отошли обратно.

«Когда, — говорил В. К. Блюхер, — встал вопрос относительно защиты Оренбурга с дезорганизованными отдельными отрядами, с таким огромным количеством главкомов, то мы все поняли, что эта задача почти невозможна. Это была армия, состоящая из отдельных отрядов, совершенно несколоченная»{*14}.

В. К. Блюхер предложил прорываться из окружения в направлении промышленных центров Урала, на соединение с частями Красной Армии, ведущими бои с белочехами и белогвардейцами. Свой план он обосновал тем, что в развернувшейся гражданской войне только индустриальные центры могут явиться прочной базой для борьбы с контрреволюцией, а поэтому захват их имеет решающее значение и что в связи с созданием кадровой армии необходимо отдельным отрядам вливаться в ее ряды и тем самым покончить с отрядной неразберихой.

План В. К. Блюхера не был принят. Большинство командиров красногвардейских отрядов высказались за отход на юг, в направлении Ташкента. Основные силы революционных войск в начале июля погрузились в эшелоны и двинулись по железной дороге Оренбург — Ташкент. В. К. Блюхер с этим решением не согласился и во главе нескольких революционных отрядов 1 июля двинулся на север. Так начался легендарный поход южноуральских партизанских отрядов по тылам контрреволюционных войск.

По плану объединенный отряд должен был двигаться в направлении Ак-Мечеть — гора Магнитная — Верхне-Уральск и далее на север через рабочие районы Юрюзань, Сим и Златоустов дальнейшем этот маршрут был несколько изменен, но основная идея плана — соединение с частями Красной Армии — сохранилась.

Подавляя на своем пути выступления контрреволюционного казачества, отряд В. К. Блюхера 16 июля прибыл в район Белорецка. [12]

Где находилось несколько красногвардейских отрядов, которые под натиском белочешских войск отошли из различных городов Южного Урала и Башкирии. Вместе с отрядами двигались беженцы, члены семей красногвардейцев, партизаны, советские работники и другие лица, которые из-за угрожавшей им расправы не могли оставаться в родных местах.

Старый Белорецкий завод стал временным убежищем для всех этих людей. Единого командования не было, каждый отряд имел свое хозяйство, свои внутренние порядки и жил собственной жизнью. Общая численность сил, сосредоточившихся в Белорецке, вместе с отрядом В. К. Блюхера составила около 8 тыс. человек при 46 пулеметах и 13 орудиях.

Василий Константинович сумел объединить всю эту массу народа в единый мощный отряд, сплотить и дисциплинировать его ряды.

В Белорецке прежде всего встал вопрос о маршруте движения, о плане действий.

В. К. Блюхер на основе скудных разведывательных данных пришел к правильному выводу, что линия фронта кадровых частей Красной Армии должна проходить севернее Самаро-Златоустовской железной дороги, примерно в районе Красноуфимска, а потому предлагал двигаться в этом направлении.

Казацкие же командиры, братья Николай и Иван Каширины, настаивали на движении отрядов в направлении Екатеринбурга через Верхне-Уральск, то есть через казачьи станицы.

Разногласия между командирами отрядов достигли большой остроты. В дальнейшем они могли привести к разобщению революционных сил на отдельные группы.

Учитывая эту опасность, В. К. Блюхер согласился с планом наступления отряда на Верхне-Уральск. 25 августа после тяжелых боев за город было получено известие о том, что Екатеринбург захвачен белочехами. Дальнейшее движение потеряло смысл, и отряд начал отход к Белорецку.

Казацкая часть отрядов поняла ошибочность выдвинутого ею маршрута. 2 августа на общем собрании командиров было единогласно решено прорываться в направлении Красноуфимска на соединение с Красной Армией, а Василий Константинович единодушно избран Главнокомандующим Сводного отряда. Новый план действий и смена командования явились поворотным пунктом в боевой деятельности Сводного отряда южноуральских партизан и во многом определили его последующие блестящие боевые успехи.

Для удобства управления мелкие отряды были сведены в три крупных: Троицкий, Уральский и Верхне-Уральский. В свою очередь, отряды подразделялись на полки и батальоны. Во главе отрядов встали опытные в военном отношении и авторитетные среди бойцов командиры — Н. Д. Томин, И. С. Павлищев и И. Д. Каширин. [13]

С созданием Сводного отряда все военное имущество, боеприпасы и продовольствие отдельных отрядов были объединены и установлен строгий контроль за их расходованием.

Основу отрядов составляли уральские рабочие, с большой прослойкой коммунистов. В отряде, по словам В. К. Блюхера, еще при выходе из Оренбурга была организационно оформлена партийная организация{*15}, численность которой значительно возросла с созданием Сводного отряда.

Коммунисты отряда были его боевой цементирующей силой.

«У всех, — говорил Василий Константинович, — была мечта: как можно скорее соединиться с Красной Армией, влиться в ее ряды и вести дальнейшую борьбу с белыми за власть Советов»{*16}.

Эта благородная идея явилась той вдохновляющей силой, которая превратила Сводный отряд южноуральских партизан в могучую лавину, сметавшую все препятствия на пути к намеченной цели.

Авангард отряда по тракту Белорецк — Стерлитамак выступил 3-го, а его замыкающая колонна — 5 августа.

Преодолев Уральский хребет через горный проход Ала-Тау, революционные войска 10 августа вышли в долину реки Белой. В районе Петровского, в 30 километрах от Стерлитамака, белочехи и белоказаки попытались разбить отряд, но потерпели неудачу и отошли к Стерлитамаку. Совершив фланговый марш вдоль Белой, 13 августа отряд Блюхера вступил в Богоявленск (ныне Красноусольск), а 18 августа передовые части были уже на Архангельском заводе.

К Сводному отряду присоединились Богоявленский и Архангельский красногвардейские отряды, в результате чего силы революционных войск увеличились на 2 тыс. человек и 4 орудия.

Из Архангельска отряд резко повернул на север, в направлении Самаро-Златоустовской железной дороги. Выдержав 25-26 августа упорные бои при форсировании реки Сим, а 29 августа в районе станции Иглино (на Самаро-Златоустовской железной дороге), южноуральские партизаны 1 сентября вышли к реке Уфе в районе деревни Красный Яр. Это была последняя серьезная преграда на их пути.

Успех зависел от искусства форсирования реки на глазах противника, наступавшего по пятам и сосредоточившего значительные силы впереди, на противоположном берегу реки. Преодоление этой серьезной водной преграды осложнялось наличием громоздкого обоза и большого количества беженцев, следовавших за отрядом.

«К моменту переправы, — говорил В. К. Блюхер, — наш плацдарм сузился до нескольких десятков квадратных километров.

Имея в центре тыла раненых и ограниченный запас патронов (по пятидесяти штук на бойца), мы все-таки выдержали натиск [14] белых и даже отбросили их назад. А сами тем временем форсировали р. Уфу...»{*17}.

Успешная переправа обеспечила захват плацдарма на левом берегу реки. 3 сентября был построен мост, и в ночь на 4 сентября отряд переправился на противоположный берег. Победа на реке Уфе открыла свободный путь движению отряда. 12 сентября 1918г. южноуральские партизаны установили связь с передовыми частями 3-й армии Восточного фронта и, таким образом, победоносно завершили свой рейд по тылам контрреволюционных войск.

21 сентября командующий 3-й армией подписал приказ о переформировании Сводного отряда в кадровые части. Основные силы личного состава влились в 4-ю стрелковую дивизию{*18}, ведущую бои в районе Кунгура. Начальником дивизии был назначен В. К. Блюхер, а его заместителем — Н. Каширин; остальной командный состав отряда стал во главе бригад, полков и батальонов. Многие из этих командиров прошли славный боевой путь и годы гражданской войны и стали заслуженными военачальниками Советской Армии, многие отдали свою жизнь в боях за Советскую Родину.

Легендарный поход Сводного отряда южноуральских партизан явился ярким примером революционного творчества народных масс. Подлинным героем этой замечательной эпопеи был уральский рабочий класс, показавший высокие образцы пролетарской сознательности, организованности и дисциплины. В этом и состояло политическое значение похода.

В военном отношении рейд южноуральских партизан знаменателен тем, что он был первым примером создания большого, хорошо сколоченного партизанского объединения, действовавшего целеустремленно, по заранее разработанному плану. На протяжении всего рейда отряд безраздельно держал инициативу в своих руках, навязывая противнику свою волю — бои в невыгодных для него условиях.

На Восточном фронте В. К. Блюхер находился с сентября 1918 г. до полной ликвидации колчаковщины в Сибири. До конца января 1919 г. он командовал 4-й (30-й) стрелковой дивизией, входившей в состав 3-й армии, которая вела напряженные бои с белогвардейцами на пермском направлении.

В сентябре — октябре 1918 г. центр боевых действий армии находился в районе города Кунгура — в полосе 4-й стрелковой дивизии.

"...К нашему подходу в район г. Кунгура, — писал В. К. Блюхер в приказе по дивизии от 21 сентября 1918 г., — обстановка для наших войск... сложилась крайне неблагоприятно, и г. Кунгуру стала угрожать опасность захвата противником, а с падением этого [15] пункта противник приложит все усилия для захвата г. Перми, имеющего весьма важное военное значение как ближайшая база снабжения всем необходимым войск, действующих на Восточном фронте. Взятием Перми противник может нанести смертельный удар нашим войскам, действующим на Северном Урале; вот почему, не считаясь с усталостью, во имя спасения завоеваний революции нам приходится выступить на позиции»{*19}.

24 сентября дивизия, выполняя приказ командующего 3-й армией, развернула наступление, в ходе которого освободила Красноуфимск и 2 октября своим правым флангом почти вплотную подошла к линии Западно-Сибирской железной дороги — важной коммуникации белогвардейцев. Но успех дивизии не поддержали ни левофланговая 29-я, ни правофланговая 5-я стрелковые дивизии.

Обе эти дивизии из-за своей малочисленности и слабости не могли участвовать в активных наступательных действиях. Это и позволило белогвардейскому командованию сосредоточить значительные силы своих войск против далеко выдвинувшейся вперед 4-й стрелковой дивизии, правый фланг которой оказался открытым.

Правильно оценив создавшуюся обстановку не только в полосе своей дивизии, но и на всем фронте армии, В. К. Блюхер 2 октября приостановил наступление частей дивизии и приказал им закрепиться на занятых рубежах.

В приказе по дивизии от 2 октября 1918 г. Василий Константинович писал о том, что ему не только не ясна обстановка на правом фланге дивизии но и вызывает его особую тревогу положение частей, действующих на левом фланге.

Последующий ход военных действий, вошедших в историю гражданской войны под наименованием Пермской катастрофы, показал, что молодой начдив глубоко и правильно оценивал всю сложность оперативно-тактической обстановки на пермском направлении.

Известно, что штаб 3-й армии в то время недооценивал силы противника и не сознавал всей угрозы, которая создавалась на фронте армии, и в особенности на ее левом фланге.

В октябре 1918 г. белогвардейское командование, создав почти тройное превосходство в силах, стремилось любой ценой разбить 4-ю стрелковую дивизию и овладеть городом Кунгуром.

В ходе упорных кровопролитных боев, проходивших с 11 по 23 октября, части дивизии нанесли тяжелые потери противнику и тем самым отодвинули сроки общего наступления белогвардейцев на Пермь. Известно, что это наступление началось в конце ноября 1918 г., в ходе которого главный удар наносился в полосе 29-й дивизии, то есть на левом фланге 3-й армии, за устойчивость которого В. К. Блюхер очень тревожился.

В результате отхода частей 29-й дивизии левый фланг 30-й дивизии [16] оказался под ударом колчаковцев, вследствие чего ее части 21 декабря вынуждены были оставить Кунгур, который они героически обороняли в течение трех месяцев.

После падения Перми (25 декабря) и панического отхода частей 29-й дивизии 30-я дивизия оказалась единственным боеспособным соединением 3-й армии, которое вело тяжелые бои с колчаковцами. Против дивизии были брошены две группы войск: одна наступала по тракту Пермь — Оханск, нанося удар по левому флангу дивизии, другая действовала в направлении города Оса, против правого фланга.

Перед В. К. Блюхером стояла исключительно сложная задача: организованно вывести части из-под удара превосходящих сил противника и, выиграв время, закрепиться на выгодном рубеже. Он с честью справился с этой задачей. После кровопролитных боев в районе города Оса и на Пермском тракте части дивизии 8 января отошли на правый берег реки Камы, где остановили продвижение белогвардейцев, а затем и перешли в наступление.

В конце января 1919 г. В. К. Блюхер был назначен помощником командующего 3-й армией, а в апреле — комендантом Вятского укрепленного района и начальником обороны Вятского района.

Известно, что Вятка в то время находилась на направлении главного удара колчаковских войск, стремившихся прорваться на соединение с американо-английскими интервентами, наступавшими с севера. После падения Перми район Вятки стал ближайшим тылом и опорной базой войск Восточного фронта. Оборона этого района в первые месяцы 1919 г. имела весьма важное значение.

Документы того времени свидетельствуют о том, что В. К. Блюхер, используя знания и опыт военных специалистов, проделал огромную работу по строительству оборонительных рубежей на подступах к Вятке. Одновременно он развернул активную деятельность по наведению революционного порядка в тылу фронта.

В период общего наступления войск Восточного фронта В. К. Блюхер, оставаясь в должности помощника командующего армией, выполнял и обязанности коменданта Пермского и Екатеринбургского укрепленных районов.

В связи с освобождением от белогвардейцев Перми и Кунгура Реввоенсовет Восточного фронта 1 июля 1919 г. получил телеграмму В. И. Ленина. В этой телеграмме Владимир Ильич, горячо поздравляя войска фронта с победой, писал: «Крайне необходимо мобилизовать немедленно и поголовно рабочих освобождающихся уральских заводов. Надо найти новые революционные способы тотчас включать этих рабочих в войска...»{*20}.

Выполняя указания В. И. Ленина, Реввоенсовет Восточного фронта разверзнул большую работу по мобилизации рабочих в армию. [17] К этому времени относится создание на Урале знаменитой 51-й стрелковой дивизии, формирование которой в начале июля 1919 г. было возложено на В. К. Блюхера. К 15 августа Василий Константинович завершил создание дивизии и стал ее начальником.

Во главе этой дивизии В. К. Блюхер участвовал в завершающих операциях по освобождению Сибири от колчаковцев. 51-я дивизия из района Тюмени наступала на крайнем левом фланге Восточного фронта, а в сентябре — октябре вела тяжелые бои в районе Тобольска. 27 октября, после вторичного освобождения Тобольска, дивизия включилась в общее наступление фронта, которое началось во второй половине октября.

14 ноября части дивизии одновременно с 5-й армией вышли в район Омска. В конце ноября в связи с реорганизацией Восточного фронта 51-я дивизия была передана в состав 5-й армии, а после ликвидации колчаковских войск в Сибири ее вывели в резерв Главного командования Красной Армии. В резерве дивизия находилась по июль 1920 г.

В эти месяцы личный состав дивизии затратил немало сил, восстанавливая разрушенную войной Сибирскую железную дорогу и Черемховские каменноугольные копи.

В мае 1920 г. помглавком по Сибири назначил В. К. Блюхера начальником Западно-Сибирского сектора войск внутренней охраны.

Это перемещение, очевидно, не было согласовано с Главным командованием, которое планировало переброску 51-й дивизии на Южный фронт. 4 июля В К. Блюхер возвращается на свою прежнюю должность и получает приказ о переброске дивизии на борьбу с Врангелем.

«Когда в 1920 году на юге России, — говорил М. В, Фрунзе, — понадобилось создать надежный барьер против новой контрреволюционной волны, хлынувшей на Украину через теснины крымских перешейков, советское командование снимает из Сибири 51-ю дивизию и бросает на этот, ставший важнейшим, участок фронта»{*21}.

Если история 51-й дивизии началась с Восточного фронта, то слава к ней пришла после жестоких и суровых боев на Южном фронте. За героическую оборону каховского плацдарма дивизии было присвоено звание Московской и вручено Знамя московского пролетариата. За взятие перекопских укреплений она получила наименование Перекопской. За операции по разгрому врангелевских войск в 1920 г. дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а в память этих блестящих побед в 1935 г. — орденом Ленина.

Создание 51-й стрелковой дивизии и все ее замечательные победы неразрывно связаны с именем В. К. Блюхера. Каховка, Серогозы, Перекоп навсегда обессмертили его имя. [18]

Деятельность В. К. Блюхера на врангелевском фронте сыграла исключительную роль в выполнении блестяще разработанных стратегических планов М. В. Фрунзе. Нельзя не признать того факта, что ни один начдив войск Южного фронта не проявил столько энергии, новаторства и творчества в вождении войск и организации боя, сколько проявил В. К. Блюхер. С его именем связаны создание в этот период впервые в практике Красной Армии глубоко эшелонированной и противотанковой обороны, а также разработка тактических приемов борьбы пехоты с танками. Наконец, он внес несомненный вклад в развитие тактики прорыва сильно укрепленных позиций, построенных по последнему слову военно-инженерного искусства того времени.

На новый театр военных действии первые эшелоны 51-й дивизии прибыли в начале августа 1920 г. и начали выгрузку на станции Апостолово.

Основные силы Красной Армии в это время были сосредоточены на белопольском фронте. Против Врангеля на огромном по протяженности фронте действовала относительно небольшая по численности 13-я армия. Силы ее были разделены на две группы войск: одна располагалась на правом берегу Днепра, в районе Бериславля, другая — на левом берегу Днепра, в районе Александров — Орехов.

Инициатива ведения боевых действий находилась в руках Врангеля. Дальнейшие успехи белогвардейцев создавали серьезную угрозу Донбассу, Украине и тылу Юго Западного фронта.

«Стратегическая обстановка на Крымском фронте, — писал впоследствии командующий Юго-Западным фронтом А. И. Егоров, — становилась все более грозной и требовала принятия самых решительных мер, чтобы повернуть ход событий на этом участке»{*22}.

51-я дивизия была включена в состав правобережной группы войск и 3 августа начала сосредоточиваться в районе Бериславля.

Командование 13-й армии, не дожидаясь окончательного подхода дивизии, 6 августа начало широкое наступление. По плану намечалось ударами по сходящимся направлениям силами правобережной группы из района Бериславля и левобережной группы из района Александрова охватить живую силу противника в Северной Таврии и разгромить ее между Днепром и Крымским перешейком.

Нанесение главного удара возлагалось на 52-ю и Латышскую стрелковые дивизии, а не успевшая сосредоточиться 51-я дивизия была включена во второй эшелон. Из документов того времени видно, что В. К. Блюхер выражал недовольство тем, что наступление началось до сосредоточения 51-й стрелковой дивизии, и [19] отмечал, что в результате поспешности боевых действий не удалось достигнуть решающего превосходства в силах над врагом.

«Вверенная мне дивизия, — докладывал он по этому поводу командующему 13-й армией, — находясь в процессе сосредоточения, не могла принять в начальном форсировании Днепра участия, а если бы и приняла, то, будучи без тылов, принесла бы малую пользу и в худшем случае подверглась бы частичному поражению. Участие дивизии в форсировании Днепра было необходимо потому, что дивизия, будучи самой боеспособной и равняясь по численности всей группе, взятой вместе, своим появлением создала бы колоссальное превосходство на фронте»{*23}.

В ночь на 7 августа части 52-й и Латышской дивизий успешно форсировали Днепр, захватили Каховку и Алеши и начали продвигаться в направлении Мелитополя. Вслед за ними на левый берег Днепра двинулись части 51-й дивизии, которые немедленно приступили к созданию обороны в районе Каховки.

Наступление левобережной группы было остановлено в самом начале. Это и позволило Врангелю бросить большие силы против 52-й и Латышской дивизий. Обе эти дивизии в беспорядке отошли за позиции 51-й стрелковой дивизии. Все попытки врангелевцев сбросить в Днепр части дивизии не имели успеха. Эти бои и положили начало героической обороне Каховского плацдарма, в удержании которого решающую роль сыграла 51-я стрелковая дивизия.

Прочно закрепившись на плацдарме, части дивизии в период второго наступления войск 13-й армии — с 21 августа — наголову разбили противостоящие части врангелевцев и 27 августа вышли в район Серогозы.

Наступление левобережной группы и на этот раз не имело успеха, что позволило Врангелю бросить основные силы своей армии, в том числе и конный корпус Барбовича, против 51-й дивизии.

В упорных и кровопролитных боях, развернувшихся в районе Серогозы 28 и 29 августа, героические полки 51-й стрелковой дивизии нанесли тяжелые потери врангелевцам и организованно отошли на исходное положение. Все попытки противника ворваться на плацдарм на плечах отходящих частей оказались безуспешными.

В конце сентября на крымском направлении был создан Южный фронт под командованием испытанного полководца М. В. Фрунзе. Правобережную группу расформировали и вместо нее создали 6-ю армию. На фронте началась энергичная подготовка к решающим боям. 51-я стрелковая дивизия получила задачу прочно оборонять каховский плацдарм, с которого намечалось нанести смертельные удары врангелевской армии.

В октябре В. К. Блюхер всеми силами старался создать непреодолимую оборону на прибрежной полосе левого берега Днепра. [20]

Общая протяженность линии обороны была 40 км, глубина — около 12 км. Основу противотанковой обороны составляла полевая артиллерия, противотанковые рвы и минирование наиболее танкодоступных мест, и в первую очередь дорог. Минирование впервые использовалось в противотанковой обороне, и взрывные противотанковые заграждения являлись прообразом современных противотанковых мин. Конструкцию этих взрывных заграждений разработал выдающийся советский военный инженер Д. М. Карбышев.

14 октября Врангель сделал еще одну и последнюю отчаянную попытку разгромить 51-ю дивизию и овладеть плацдармом. Он бросил целый корпус, хорошо технически оснащенный: 80 орудий, 200 пулеметов, 14 танков, 15 бронемашин. В ходе боев из 14 танков 7 подбила артиллерия и несколько захватила пехота. Характерной особенностью боев было то, что в частях дивизии отсутствовала танкобоязнь. Против танков красноармейцы применяли ручные гранаты и вели огонь из станковых пулеметов.

М. В. Фрунзе, внимательно следивший за ходом этих боев, в переговорах с командующим 6-й армией отметил: «Если чутье меня не обманывает... то противник под Каховкой уже захлебывается в своих атаках. Теперь необходимо энергичное контрнаступление с нашей стороны»{*24}.

Решающие операции начались 28 октября. К этому времени на фронте было сосредоточено пять армий, в том числе две конные.

«...Мы, — говорил В. И. Ленин, — должны были, чтобы закончить войну как можно скорее, прибегнуть к быстрому сосредоточению войск, чтобы нанести Врангелю решительный удар»{*25}.

Большое пополнение получила и 51-я дивизия. В ее состав вошла ударно-огневая бригада. Личный состав дивизии увеличился до 33324 человек. На вооружении она имела 499 пулеметов, 43 орудия, 10 бронемашин. Таким образом, дивизия Блюхера стала представлять собой мощную ударную силу, что и определило ее исключительную роль в ходе решающих операций по разгрому Врангеля.

План войск Южного фронта заключался в том, чтобы концентрическими ударами с запада 6-й и 1-й конной армий и с востока 13, 14 и 2-й конной армий окружить и уничтожить белогвардейские войска в Северной Таврии. Главный удар должна была нанести 1-я конная армия, которой предстояло выйти с каковского плацдарма на глубокие тылы противника и отрезать ему путь отхода в Крым.

51-я стрелковая дивизия получила задачу уничтожить противостоящие ей части 2-го корпуса Врангеля и стремительным ударом овладеть перекопскими укреплениями врага.

Для усиления дивизии придавались отдельная кавбригада, кавполки [21] 15-й и Латышской стрелковых дивизий и автобронегруппа.. Все эти части вместе с 51-й стрелковой дивизией составили Перекопскую ударную группу.

Дивизия разбила противостоящие части бригад и 29 октября овладела Перекопом, с ходу захватила две линии мощных укреплений и вплотную подошла к третьей, главной линии — Турецкому валу. 30 октября части дивизии возобновили штурм, но успеха не имели и оказались вынужденными залечь у подножия Турецкого вала.

«К концу дня части наши, — писал В. К. Блюхер в своем донесении от 30 октября, — занявшие лихими атаками две полосы укреплений, преодолеть третью полосу — самый вал, несмотря на весь героизм, не смогли, ибо взять почти крепость одними штыками, плюс к этому не имея точных данных о состоянии позиций, безусловно невозможно»{*26}.

Неудачу атаки Турецкого вала В. К. Блюхер объяснял отсутствием тяжелой артиллерии.

30 октября штурм укреплений прекратился, а наступающие части были отведены из зоны огня противника. Перед Турецким валом остались лишь незначительные силы.

При подготовке войск к решающему штурму В. К. Блюхер уделил особое внимание выяснению возможности обхода перекопских укреплений с флангов. Известно, что идея обхода этих укреплений принадлежит В. И. Ленину , который в телеграмме на имя М. В. Фрунзе от 16 октября требовал: «Готовьтесь обстоятельнее, проверьте — изучены ли все переходы вброд для взятия Крыма»{*27}.

30 октября В. К. Блюхер приказал командиру 151-й стрелковой бригады направить разведку к Перекопскому заливу для выяснения возможности прохода через него, а командиру 153-й стрелковой бригады произвести разведку Сиваша.

1 ноября В. К. Блюхер как командующий Перекопской ударной группой обратился к солдатам и офицерам гарнизона перекопских укреплений Врангеля с предложением сложить оружие{*28}. В этом гуманном акте проявилась одна из характерных черт пролетарского военачальника — избежать бесцельного кровопролития. Но врангелевцы отказались сдаваться.

6 ноября М. В. Фрунзе подписал директиву войскам Южного фронта о взятии перекопско-чонгарских укреплений и полной ликвидации врангелевских войск в Крыму.

Перекопская ударная группа в этой операции получила ответственную и труднейшую задачу.

Ударно-огневой и 152-й стрелковым бригадам предстояло быстро овладеть Турецким валом. Другую часть своих сил (153-ю [22] стрелковую бригаду и две кавбригады) 51-я дивизия должна была выделить в ударную группу армии, наступающую через Сиваш на Литовский полуостров для выхода в тыл перекопских укреплений Врангеля.

Взятие столь мощных укреплений требовало от войск не только исключительного героизма, но и военной выучки. Технических средств борьбы явно недоставало. Правда, в период подготовки к штурму была значительно усилена артиллерия дивизии, а управление ее централизовано. Артиллерийская группа насчитывала 55 орудий и 8 орудий придавалось 153-й стрелковой бригаде. Но артиллерии, и особенно дальнобойной, для решающего штурма было мало, поэтому вся тяжесть борьбы ложилась на пехоту. Штабу дивизии и ее начальнику предстояло творчески решать вопросы тактического взаимодействия частей при прорыве сильной обороны противника и таким образом прокладывать новые пути в тактическом искусстве Красной Армии.

В ходе подготовки частей к штурму штаб дивизии разработал и выпустил специальную инструкцию по обучению войск наступлению волнами, при этом особое внимание обращалось на подготовку первой и второй волны. Были созданы специально оборудованные саперные городки, где тренировались штурмующие группы и подразделения.

В 22 часа 7 ноября началась Перекопско-Чонгарская операция. Ударная группа войск, наступающая через Сиваш, к вечеру 8 ноября почти полностью овладела Литовским полуостровом. Около 12 часов части 51-й дивизии начали штурм Турецкого вала. Артиллерийская подготовка не смогла нарушить систему огня укреплений, и это осложнило атаку.

Предпринятые 8 ноября три атаки, несмотря на беспримерный героизм штурмующих, не принесли победы. К вечеру наступающим частям пришлось залечь перед рвом, на дне северного ската которого находились проволочные заграждения.

Задержка в наступлении 51-й дивизии позволила противнику бросить свой резерв против частей Красной Армии, действовавших на Литовском полуострове. К тому же из-за изменения направления ветра уровень воды в Сиваше начал подниматься. На чонгарском участке фронта не завершилась еще подготовка к форсированию Сивашских и Чонгарских переправ. Не получило развития и наступление 9-й дивизии на Арабатской стрелке. В результате всего этого создалось исключительно напряженное положение. «Ночью, около 24 час., — пишет В. К. Блюхер, — меня вызвал к аппарату М. В. Фрунзе: «Сиваш заливает водой. Наши части на Литовском полуострове могут быть отрезаны. Захватите вал во что бы то ни стало»{*29}.

Началась подготовка к новому штурму Турецкого вала. «...Всякий бой, — говорил впоследствии В. К. Блюхер, — имеет свой [23] кризис. Если бы мы перед Перекопом находились еще 2-3 часа без успеха, то трудно сейчас сказать, какие бы были результаты боя»{*30}. Данные разведки Перекопского залива и постоянное наблюдение -за ним натолкнули начдива на мысль о возможности обхода левого фланга укреплений через залив.

Бойцы 453-го и 455-го стрелковых полков под покровом ночи, соблюдая полную тишину, проползли по дну оврага и обошли глубоко уходящие в залив проволочные заграждения. Противник не ожидал столь дерзкого маневра.

Выход частей Красной Армии в тыл грозных укреплений и одновременная фронтальная атака через полчаса решили их судьбу. Взятие Турецкого вала коренным образом изменило всю обстановку в пользу советских войск. По случаю получения донесения из штаба 51-й дивизии о взятии вала М. В. Фрунзе впоследствии писал: «...Части 51-й дивизии в 3 часа 30 минут пополуночи овладели штурмом Перекопским валом и продолжают наступление на Армянский базар. Прочитал донесения, и с плеч словно гора свалилась... со взятием Перекопа для нас в значительной мере ослабела опасность погубить целиком две дивизии, отрезываемые водами Сиваша. Теперь являлась возможность установления с ними связи по твердому грунту, что резко улучшало всю обстановку»{*31}.

После победоносного штурма Турецкого вала героические части 51-й дивизии сохранили высокую боеспособность и наступательный порыв. Мощной лавиной обрушились они на юшуньские позиции Врангеля, преграждавшие советским войскам путь в Крым.

Фланг дивизии находился под ударом артиллерии 20 военных судов противника, курсирующих в Каркинитском заливе. Юшуньские позиции 51-я дивизия прорывала с ходу, имея свой боевой порядок в один эшелон.

При содействии Латышской дивизии к вечеру 11 ноября части дивизии юшуньские позиции прорвали.

Эта победа открыла советским войскам путь в Крым и сломила организованное сопротивление врангелевцев. 1-я и 2-я конные армии вышли на оперативный простор и начали решительное преследование противника.

После падения юшуньских позиций Врангель уже не смог организовать сопротивление. Остатки его разгромленных и морально подавленных войск в панике бежали к Севастополю, Ялте и другим городам Крыма.

Так завершилась Перекопско-Чонгарская операция, решившая судьбу Врангеля.

«Вы знаете, конечно, — говорил В. И. Ленин, — какой необыкновенный героизм проявила Красная Армия, одолев такие препятствия и такие укрепления, которые даже военные специалисты и [24] авторитеты считали неприступными. Одна из самых блестящих страниц в истории Красной Армии — есть та полная, решительная и замечательно быстрая победа, которая одержана над Врангелем»{*32}.

* * *

В феврале 1921 г. В. К. Блюхер назначается начальником гарнизона города Одессы и начальником войск Одесской губернии. Но на этой должности он пробыл всего несколько месяцев. К лету 1921 г. исключительно осложнилась обстановка на Дальнем Востоке. И туда, на последний фронт борьбы с интервентами, Центральный Комитет партии в июне 1921 г. посылает В. К. Блюхера, как наиболее испытанного пролетарского военачальника, способного решать большие военно-политические задачи.

На Дальний Восток В. К. Блюхер прибыл в наиболее напряженный и решающий период борьбы за освобождение края от японских интервентов и белогвардейцев.

Дальневосточный край в то время не входил в состав Советской республики. На его территории в силу сложной международной обстановки в 1920 г. образовалась Дальневосточная республика (ДВР). «...Обстоятельства, — говорил в декабре 1920 г. В. И. Ленин, — принудили к созданию буферного государства — в виде Дальневосточной республики..»{*33}.

Советское правительство, верное политике мира, заявило о том, что на территорию ДВР оно не будет вводить части Красной Армии. Для обороны республики была создана Народно-революционная армия (НРА).

К лету 1921 г. власть ДВР фактически распространялась только на Забайкалье и Приамурье, а в Приморье хозяйничали войска японских интервентов.

Осуществляя свои захватнические планы, японская военщина в мае 1921 г. совершила во Владивостоке белогвардейский переворот и создала марионеточное правительство. Это прояпонское правительство с лихорадочной поспешностью приступило к созданию белогвардейской армии и к организации похода против ДВР. Одновременно с этим по указанию японцев банды барона Унгерна, сосредоточенные в Монголии, вторглись на территорию ДВР.

В связи в активизацией действий интервентов ЦК партии в своей телеграмме на имя 3-й Дальневосточной партийной конференции, проходившей 9-17 июня 1921 г., писал о том, что дальнейшее распространение на территории ДВР белогвардейщины может превратиться в серьезную опасность для РСФСР и стать угрозой возобновления международным капиталом частичной или полной блокады РСФСР. В этой телеграмме ЦК партии предлагал принять [25] все меры к укреплению армии ни территории ДВР, подчинив этой задаче все остальные.

27 июня 1921 г. прибывшего на Дальний Восток В. К. Блюхера ввели в состав правительства республики в качестве военного министра, затем назначили Главнокомандующим и председателем Военного совета Народно-революционной армии и флота. На этом посту он пробыл до июля 1922 г.

С именем В. К. Блюхера неразрывно связаны реорганизаций Народно-революционной армии на строго регулярных началах и решающие победы этой армии над белогвардейцами на Дальнем Востоке. Талантливый военачальник проявил высокое искусство в практическом осуществлении политико-стратегической линии ЦК партии, сущность которой состояла в том, чтобы в процессе уничтожения белогвардейщины не допустить развязывания войны с Японией.

С японской военщиной В. К. Блюхер впервые встретился в сентябре 1921 г. в Дайрене на конференции представителей Японии и Дальневосточной республики. На конференции Василий Константинович участвовал в качестве председателя военной делегации правительства ДВР и сыграл большую роль в ведений переговоров с японцами.

Делегация ДВР потребовала в месячный срок вывести японские войска с территории Дальнего Востока. Но японские представители цинично заявили, что выведут свои войска тогда, когда найдут нужным и удобным для себя.

Делегация Японии предъявила 17 требований к ДВР, принятие которых превратило бы Дальний Восток в колонию японских империалистов. При этом японские делегаты заявили, что если требования не будут приняты, то Япония найдет другое русское правительство, которое подпишет их, то есть прямо намекали на белогвардейское правительство Приморья. Наглое поведение японцев привело к разрыву переговоров{*34}.

Стало ясно, что только разгром белогвардейской армии заставит Японию вывести свои войска из Приморья.

«Перед нами, — говорил В. К. Блюхер, — тогда стояла задача не столько обороны Дальнего Востока, сколько наступления, чтобы выгнать всю сволочь из Владивостока, стать твердой ногой на Тихом океане и сказать: «С сего дня знамя Дальневосточной республики превращается в знамя Советского Союза». Для этого нужна была армия, если не регулярная, то похожая на нее»{*35}.

К лету же 1921 г. такая армия лишь начинала создаваться. Процесс слияния партизанских отрядов с кадровыми частями не завершился, так как многие руководители отрядов упорно противились этому. Части НРА лишь формально числились кадровыми, в них бытовала партизанщина. [26]

Армия остро нуждалась в продовольствии, а в республике его негде было взять.

Во многих письмах, адресованных ЦК партии, В. К. Блюхер писал, что республика своими средствами, без помощи Советской России, не сможет создать боеспособную армию.

И эта помощь была немедленно оказана. В ноябре 1921 г. В. И. Ленин подписал постановление СНК о посылке в распоряжение командарма Блюхера полтора миллиона рублей золотом.

Благодаря помощи Советской России, постоянному вниманию Центрального Комитета партии и лично В. И. Ленина Дальневосточная республика сумела преодолеть все трудности, стоящие на ее пути к победе. В решении этой трудной задачи организующую роль сыграло Дальбюро ЦК РКП (б), которое в то время возглавлял член КПСС с 1902 г. Л. М. Губельман.

Непосредственным организатором побд над белогвардейцами на территории ДВР и творческим исполнителем указаний партии был В. К. Блюхер. Известно, что на Дальнем Востоке в это время находилось немало выдающихся политических и военных деятелей, и среди них такие прославленные руководители, как П. П. Постышев и С. М. Серышев, которые вели большую работу вместе с Василием Константиновичем.

В. К. Блюхер совмещал высокие качества пролетарского военачальника и талантливого организатора и руководителя революционных масс. Бойцы и командиры видели в нем не только опытного и требовательного главкома, но и страстного революционера, твердого проводника большевистской линии, деятеля с несгибаемой силой воли.

К реорганизации НРА В. К. Блюхер приступил сразу по прибытии на Дальний Восток и со свойственной ему энергией и революционной страстью проводил эту работу до момента решающих боев и в ходе их. Важнейшие мероприятия были выполнены в период с июня 1921 г. по февраль 1922 г., то есть до Волочаевских боев. «Волочаевка, — говорил В. К. Блюхер, — была рубиконом между недостаточно организованной партизанской борьбой за советский Дальний Восток и зарождением новой регулярной армии»{*36}.

К этим мероприятиям относились реорганизация центрального аппарата армии, установление твердых штатов армии и приведение численности ее в соответствие с финансовыми и материально-техническими возможностями республики, введение системы комплектования армии на основе всеобщей воинской обязанности, разработка стройной системы воспитания и обучения войск и, наконец, четкое определение роли и места партизанского движения в общем ходе борьбы за освобождение Дальнего Востока.

До реорганизации центральный аппарат НРА состоял из штаба главнокомандующего, главного штаба, штаба военмина, управления пограничных войск. В ходе реорганизации вместо них был [27] создан единый штаб НРА применительно к штабу общевойсковой армии.

Высшим органом по управлению армией решением правительства 27 июня 1921 г. становится Военный совет Народно-революционной армии и флота, то есть коллегиальный орган управления. Для ведения партийно-политической работы создается Военно-политическое управление НРА. Снабжение армии возлагается на начальника снабжения НРА.

В своеобразных условиях ДВР Военный совет являлся непосредственным проводником военной политики Коммунистической партии и организатором всех сил республики на ведение войны. В функции Военного совета и его председателя входила и подготовка тыла к войне.

К лету 1921 г. исключительно остро встал вопрос о численном составе армии. По штатам она определялась в 183497 человек. Однако в действительности на 15 июня 1921 г. в рядах армии находилось 69317 человек, то есть некомплект составлял 114180 человек. Но для содержания даже наличного состава армии республика не имела достаточных финансовых и материально-технических средств.

Экономика края была предельно разорена интервентами.

В. К. Блюхер смело поставил вопрос перед Дальбюро ЦК и правительством о резком сокращении ранее принятых штабов армии.

В результате решений Дальбюро ЦК штатная численность армии к началу ноября 1921 г. сократилась до 38 тыс. человек. Из армии было демобилизовано около 30 тыс. человек. Но она не стала слабее: на место уволенных солдат старших возрастов были мобилизованы молодые.

«В ходе реорганизации, — говорил В. К- Блюхер, — мы пытались сделать армию однородной по возрасту и по физической выносливости»{*37}.

Коренные изменения были внесены и в организацию армии. Ранее она подразделялась на две общевойсковые армии, в состав которых входило пять стрелковых и одна кавалерийская дивизии. В этих соединениях насчитывалось 36 пехотных, 12 кавалерийских и 17 артиллерийских полков. Но все эти многочисленные части не имели штатного комплекта, а некоторые из них числились лишь на бумаге.

В ходе реорганизации общевойсковые армии и дивизии были расформированы. Основу армии составили отдельные стрелковые и кавалерийские бригады и полки.

В период реорганизации преследовалась цель сокращения армии, уменьшение числа соединений, полная их укомплектованность и снабжение до полного штата.

В процессе реорганизации армии В. К. Блюхер особое внимание [28] уделял совершенствованию системы воспитания и обучения войск.

«Только хорошо обученные, идейно воспитанные, спаянные сознательной революционной дисциплиной бойцы, — писал он в одном из первых приказов по реорганизации армии, — смогут составить крепкие надежные боевые ряды, способные на выполнение ответственных задач, и подготовка таких бойцов является нашей первой неотложной задачей...

Всякое послабление дисциплины уменьшает боевые качества армии, и только твердо усвоенная революционная дисциплина является залогом действительной крепости ее боевых рядов»{*38}.

В создании кадровой, строго дисциплинированной армии В. К. Блюхер особую роль отводил партийно-политическому аппарату. Этот аппарат он значительно укрепил и поднял его авторитет.

Для планомерной организации обороны и мобилизации сил и средств на территории республики были созданы два военных округа — Приамурский и Забайкальский.

Военно-окружная система больше всего отвечала условиям Дальневосточного театра военных действий. Здесь имелось два наиболее вероятных направления для наступления противника: маньчжурское — на Читу и уссурийское — на Хабаровск. Поэтому Военный совет и создавал две группировки войск одну — в районе Читы, другую — в районе Хабаровска.

Создание округов позволило найти и более целесообразную форму управления этими группировками и организацию их питания.

Однако наступление белогвардейской армии не дало завершить реорганизацию армии и создать на обоих направлениях планируемые Военным советом группировки войск.

«Переход в наступление белогвардейских банд, — говорил впоследствии В. К. Блюхер, — совпал с моментом реорганизации партизанских отрядов в регулярные части Народно-революционной армии, когда из партизанских отрядов, переформировываемых в регулярные войска, увольнялись старшие возраста, составлявшие основную массу бойцов партизанских отрядов...»{*39}.

Бои начались 30 ноября 1921 г Сильная группа белогвардейских войск, развернувшись в нейтральной зоне, 2 декабря сбила передовые части НРА в районе станции Иман и, используя свое численное превосходство, быстро стала продвигаться вдоль железной дороги в направлении Хабаровска.

12 декабря белогвардейцы овладели бикинскими позициями, прикрывающими подступы к Хабаровску. Наступая по фронту и широко применяя обход флангов через китайскую территорию, 19 декабря они вышли в район Хабаровска. [29]

В этой обстановке В. К. Блюхер всемерно старался поднять боеспособность войск Приамурского военного округа и быстро мобилизовать силы и средства Амурской и Приамурской областей. Командующим Приамурским округом в это время назначается один из военно-политических деятелей Дальнего Востока, заместитель Главкома НРА — С. М. Серышев, членом Военного совета — П. П. Постышев. При командующем округом был создан небольшой полевой штаб и тем самым положено начало формированию Восточного фронта. Официально Военный совет утвердил этот фронт своим приказом от 25 декабря 1921 г.

Военный совет НРА принял срочные меры по переброске войск из Забайкальского военного округа в действующую армию. Партизанские отряды, расположенные в районе Благовещенска, получили приказ влиться в кадровые части и выступить на фронт.

Для захвата Хабаровска белогвардейское командование создало две группы войск и направило их: одну, до 3 тыс. человек, по долине реки Уссури в направлении Казакевичево — Волочаевка; другую, до 2 тыс. человек, — по железной дороге на Хабаровск. Общее превосходство противника в силах было в полтора раза, а на направлении Казакевичево — Волочаевка — в три раза. Эта группа войск составляла наибольшую опасность, так как в случае успеха она могла выйти на Амурскую железную дорогу в районе Волочаевки, то есть в тыл Хабаровску, скованные же льдом реки Уссури и Амур давали возможность белогвардейцам маневрировать.

В. К. Блюхер в разговоре по прямому проводу 18 декабря приказал С. М. Серышеву прочно прикрыть район Казакевичево и не дать противнику развить успех в направлении Волочаевки. 19 декабря В. К. Блюхер указал С. М. Серышеву на его промах: тот не прикрыл прочно район Казакевичево. Главком дал исчерпывающие оперативные указания по организации обороны Хабаровска. Суть этих указаний сводилась к тому, чтобы основные силы фронта сосредоточить в районе Казакевичево и свести их в отдельную группу войск (5-й и 6-й пехотные, кавалерийский и Особый Амурский полки). Командование этой группой предлагалось возложить на опытного и волевого командира.

Для отражения наступления белогвардейцев, продвигавшихся в полосе железной дороги, приказывалось создать вторую группу войск, в которую включить гарнизон Хабаровска со всеми сводными командами и 4-й пехотный полк.

Полевому штабу и командующему фронтом следовало перебазироваться из Хабаровска в Волочаевку, предварительно наладив связь с частями. Одновременно с этим В. К. Блюхер указал на необходимость немедленно приступить к формированию группы войск на станции Ин, которая становилась тылом фронта. В случае благополучного развития боевых действий в районе Казакевичево Главком не исключил возможности перехода войск фронта в наступление. «Возьмите себя в руки, — говорил В. К. Блюхер, — [30] снимите с себя мелкую работу, передав ее штабу, и осуществите в полной мере управление войсками...»{*40}.

Указания Главкома о создании сильной группы войск в районе Казакевичево командование фронта не сумело выполнить.

Противник 20 декабря занял Казакевичево и стал развивать наступление на Волочаевку и тем самым создал непосредственную угрозу тылу Хабаровска. Одновременно с этим белогвардейцы перешли в наступление на Хабаровск в полосе железной дороги. Части Народно-революционной армии, обороняющие город, оказались под угрозой окружения и в ночь на 22 декабря отошли на левый берег Амура, а 27 декабря отступили на станцию Ин. В ночь на 28 декабря противник сделал попытку окружить и уничтожить расположенные здесь части НРА, но был разбит и отброшен к Волочаевке.

Командование Восточного фронта 4 января по собственной инициативе сделало попытку захватить Волочаевку. Вначале наступающие части имели успех и даже ворвались в Волочаевку, но из-за малочисленности не смогли закрепиться и отошли на исходный рубеж.

Наступление показало, что Восточный фронт еще не располагает достаточными силами и средствами для проведения операции с решительной целью. В оперативной директиве от 10 января 1922 г. Главком категорически потребовал от командующего фронтом не проводить без приказа Военного совета наступательных действий. Уничтожение живой силы противника, говорил В. К. Блюхер, требует не поспешного и случайного решения, а строгой предусмотрительности и соответствующей подготовки{*41}. Важнейшей частью этой подготовки полководец считал максимальную мобилизацию сил и средств республики на разгром врага.

Несмотря на страстное желание выехать в действующую армию, В. К. Блюхер вынужден был оставаться в Чите, так как основной своей задачей в это время считал подготовку тыла и войсковых резервов.

В процессе этой подготовки Военный совет неоднократно обращался к трудовому народу республики и к партизанам с предложением провести неделю помощи фронту.

«...Каждый знак внимания, каждое ободряющее слово, каждый подарок, идущий из родного тыла на фронт, вливает в душу бойца новую энергию и сознание беспрерывной заботы и помощи того, за кого он несет свой великий подвиг. Эта неразрывная связь народа и армии есть верный залог окончательной победы нашего справедливого дела»{*42}.

Неослабно следя за положением дел на фронте, В. К. Блюхер в этот период лично детально разработал оперативный план разгрома [31] белогвардейской армии в районе Волочаевка — Хабаровск и изложил его в разговоре по прямому проводу с командующим Восточным фронтом, а также в некоторых оперативных документах.

Этот план Главком окончательно уточнил по прибытии в действующую армию.

Основная идея плана Волочаевских боев, писал впоследствии В. К. Блюхер, «сводилась к уничтожению противника между Волочаевкой и Хабаровском, с тем чтобы уберечь Хабаровск от белогвардейского разгрома. Иначе говоря, ударом с фронта в полосе железной дороги, а также глубоким обходом и ударом сильной группы Томина имелось в виду не только разбить, но и уничтожить белогвардейские банды раньше, чем они достигнут Хабаровска»{*43}.

Волочаевские бои начались 10 февраля 1922 г. и победоносно завершились 12 февраля.

Упорное сопротивление белогвардейцев было сломлено. Части Народно-революционной армии проявили в этих боях не только героизм, но и большое искусство прорыва сильно укрепленных позиций противника.

О моральном потрясении белогвардейцев свидетельствует тог факт, что они даже не пытались удержать Хабаровск и 14 февраля оставили город. Основная группировка вражеских войск от станции Дежневка свернула на юго-восток и стала отходить к нейтральной зоне под прикрытие японских штыков. Впоследствии В. К. Блюхер говорил, что Волочаевские бои имели решающее значение для освобождения Дальнего Востока, хотя в истории гражданской войны мы имели большое количество боев, которые по своей жестокости и трудности условий были неизмеримо более тяжелыми, чем Волочаевка, а по своему размаху, массовости и упорству имеют большее историческое значение.

В ознаменование победы трудящиеся Дальнего Востока на вершине Волочаевской сопки, ставшей братской могилой павших героев Волочаевки, воздвигли величественный и строгий памятник: над бруствером окопа красный воин простер винтовку, утверждая победу над белогвардейскими бандами и японскими интервентами.

* * *

В Первых числах июля Василий Константинович уехал из ДВР и в августе 1922 г. был назначен командиром 1-го армейского корпуса, дислоцировавшегося в Петрограде.

Провожая В. К. Блюхера, получившего новое назначение, и отмечая его заслуги в строительстве НРА, правительство ДВР 7 июля 1922 г. в Почетной грамоте писало:

«Работа, проведенная Вами по организации и укреплению наших вооруженных сил на строго регулярных началах из разрозненных [32] партизанских отрядов, дала возможность нам к настоящему моменту иметь на территории республики надежный оплот, достаточно сильный для того, чтобы обеспечить ее от покушения врагов»{*44}.

Все свои силы и богатый боевой и военно-организаторский опыт отдает он строительству Красной Армии в мирных условиях. Однако уже в августе 1924 г. Советское правительство по просьбе великого китайского революционера Сун Ят-сена направляет В. К. Блюхера в Китай главным военным советником Кантонского революционного правительства. Вместе с ним военными советниками едет целая группа опытных командиров Красной Армий.

Сун Ят-сен, в то время возглавлявший Кантонское национально-революционное правительство, создавал национально-революционную армию. При строительстве ее он всемерно использовал опыт Красной Армии.

Советские военные советники находились в Китае около трех лет и оказали большую помощь китайской революции в создании национально-революционной армии и в организации ее блестящих побед в великом Северном походе (1926-1927 гг).

В связи с грандиозными успехами национально-революционной армии в Северном походе имя главного военного советника генерала Га-лина — так называли в Китае В. К. Блюхера — стало известно и популярно не только в Китае, но и за его пределами.

После возвращения из Китая В. К. Блюхер в мае 1928 г назначается помощником командующего войсками Украинского военного округа. На этой должности он находился до августа 1929г., то есть всего 13 месяцев.

Летом 1929 г. создалась угроза дальневосточным границам нашей страны. Роль провокаторов войны против СССР взяли на себя китайские милитаристы, развернувшие с конца 1927 г разнузданную антисоветскую кампанию. Нанкинское правительство, возглавляемое Чан Кай-ши, разорвало дипломатические отношения с Советской Россией. В июле 1929 г. гоминьдановские генералы, хозяйничавшие в северо-западных районах Китая (Маньчжурия), захватили Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД).

Советское правительство вынуждено было принять ответные решительные меры против провокаторов войны. Для обеспечения безопасности дальневосточных границ по решению партии и правительства 6 августа 1929 г. создается Особая Дальневосточная армия во главе с командующим В. К. Блюхером.

Дальневосточный театр военных действий для Василия Константиновича не был новым В армии, в которую он прибыл, находилось немало командиров, связанных с ним годами совместной службы.

«Среди бойцов и командиров частей армии, — писал он в одном [33] из своих первых приказов по армии, — есть немало тех, кто участвовал вместе со мной в жесточайших и победоносных боях против царского адмирала Колчака и империалистических интервентов. Посылая им боевой привет, призываю к передаче молодым бойцам лучших боевых традиций, беззаветной преданности делу рабочего класса и непоколебимой стойкости»{*45}.

Особая Дальневосточная армия сформировалась из частей, дислоцировавшихся на Дальнем Востоке и в Сибири. В состав ее вошли 17-й и 18-й стрелковые корпуса, 12-я и 21-я стрелковые дивизии. Основным видом боевой техники было артиллерийское вооружение. В армии имелось лишь 10 танков устаревших образцов и 5 самолетов.

Из разрозненных частей, разбросанных на огромном пространстве, В. К. Блюхер сумел быстро сколотить мощное объединение с хорошо налаженным управлением, прочно спаянное единством боевых задач и действий.

С учетом сосредоточения противника и для удобства управления командование ОДВА создало две группы войск: Забайкальскую — в районе Даурии (18-й стрелковый корпус) и Приморскую — в районе Никольск-Уссурийского (17-й стрелковый корпус), в состав этой группы вошла и Амурская военная флотилия.

Боевые действия первоначально развернулись на приморском направлении. В результате энергичного наступления и хорошо организованного взаимодействия сухопутных войск и флотилии 12 и 13 октября 1929 г. был разгромлен гарнизон Лохасусу, а с 30 октября по 2 ноября успешно проведена операция по ликвидации белокитайцев в районе Фугдина.

Наиболее ожесточенными боевые действия стали на забайкальском направлении, куда стянулись значительные силы противника. Бок начались 17 и продолжались до 27 ноября.

Крупная группировка белокитайцев была сосредоточена в районе станций Джайланор и Маньчжурия. Общая численность ее составляла 16 тыс. человек, 96 пулеметов, 98 бомбометов, 42 орудия и 5 самолетов. Белокитайцы в районах этих станций построили сильные оборонительные сооружения.

Идея операции, как об этом докладывал Главному командованию В. К. Блюхер, состояла в том, чтобы сначала окружить и уничтожить наиболее сильную группировку противника, располагавшуюся в районе станции Джайланор, а затем повернуть наступавшие войска на восток и уничтожить противника на станции Маньчжурия.

После упорных боев, развернувшихся 17 и продолжавшихся до 20 ноября, обе группировки белокитайцев были окружены и наголову разбиты.

В создавшейся обстановке мукденскому и нанкинскому правительствам ничего не оставалось, как согласиться на мирные переговоры [34] с Советским Союзом, которые они отвергли в июле и августе.

В декабре 1929 г. стороны подписали соглашение о ликвидации конфликта на КВЖД. После этого советские войска покинули Маньчжурию.

Ликвидация конфликта на КВЖД продемонстрировала перед всем миром твердость миролюбивой внешней политики Советского Союза. Особая Дальневосточная армия, созданная Коммунистической партией для охраны дальневосточных границ, блестяще оправдала свое назначение и тем самым снискала себе большую любовь всего советского народа. За боевые заслуги перед советской Родиной она была награждена в 1930 г. орденом Красного Знамени и стала называться Особой Краснознаменной Дальневосточной армией (ОКДВА). Награждения орденом Красного Знамени удостоивалась и Амурская военная флотилия.

По своему масштабу и размаху операции ОКДВА были относительно небольшими. Перед командованием этой армии стояла задача с минимальной затратой сил и средств дать должный отпор провокаторам войны. И эту задачу оно полностью выполнило.

В военном отношении боевые действия армии дали замечательные примеры хорошо организованного взаимодействия сухопутных войск с речной флотилией при широком использовании десантов (Лохасусская и Фугдинская операции). Джайланорская операция является интересным примером маневра на окружение противника.

За выдающееся искусство по руководству боевыми действиями ОКДВА при защите наших границ в 1930 г. Президиум ВЦИК наградил В. К. Блюхера орденом Красной Звезды.

Глубоко понимая все обостряющуюся международную обстановку, Василий Константинович писал в первомайском приказе 1930 г.:

«Со стороны Манчьжурии империализм, несомненно, перейдет к новым попыткам нападения, которые он готовит против СССР»{*46}.

И действительно, в сентябре 1931 г. японская армия без объявления войны вторглась в Маньчжурию и к марту 1932 г. полностью оккупировала ее территорию. Войска агрессора вышли к границам Советского Союза. Численный состав ОКДВА к этому времени не превышал 40 тыс. человек. На ее вооружении находилось всего несколько десятков танков устаревших систем.

Оккупировав Маньчжурию, японские милитаристы с лихорадочной поспешностью начали подготавливать плацдарм для захвата всего Китая и нападения на СССР.

Угроза войны со стороны Японии и стремление правящих кругов западных империалистических держав направить японскую агрессию против СССР вынудили советский народ принять срочные [35] меры для обеспечения безопасности дальневосточных границ: резко увеличить численный состав ОКДВА, перебросив войсковые соединения и боевую технику из внутренних округов страны, построить на границе укрепленные районы и установить береговые батареи, усилить мощь Амурской военной флотилии и создать в 1933 г. Тихоокеанский военно-морской флот. ОКДВА была укреплена тысячами опытных командиров и политработников.

В результате всех этих мероприятий общая численность вооруженных сил на Дальнем Востоке с января 1932 г. по январь 1935 г. возросла в шесть раз.

Успешное выполнение первой, а затем и второй пятилеток позволило Советскому государству начать перевооружение своей армии новыми, наиболее современными техническими средствами борьбы. Значительное количество новой техники направлялось на Дальний Восток. На вооружении ОКДВА в конце 1934 г. имелось 1825 самолетов, 1948 танков и большое количество артиллерии всех видов.

В армии создаются мощные стрелковые соединения, оснащенные всеми видами техники. С учётом особенностей Дальневосточного края, а главное — его малонаселенности по инициативе В. К. Блюхера создается своеобразное войсковое соединение — колхозный корпус, бойцы и командиры которого являлись одновременно и воинами и тружениками полей.

В. К. Блюхер, будучи непримиримым врагом громоздкости армейского аппарата и его чрезмерной централизации, начиная с 1934 г. ставил вопрос перед высшим командованием о необходимости сформирования в составе ОКДВА нескольких групп войск. Прежде всего он предлагал создать Забайкальский военный округ, Приморскую группу войск и управление укрепленными районами по Амуру.

В 1936 г. японские империалисты заключили военный союз с фашистской Германией, а в 1937 г. предприняли широкое наступление в Китае для превращения этой огромной страны в свою колонию. Одновременно они продолжали наращивать силы своей армии в Маньчжурии и систематически провоцировали пограничные конфликты.

«Угроза войны, — писал в ноябре 1937 г. В. К. Блюхер, — особенно остро чувствуется у нас, на Дальнем Востоке, где пламя войны охватило сотни миллионов трудящегося населения. Мы, борясь за дело мира, одновременно и неуклонно крепим оборону и мощь нашей социалистической Родины. На страже границ нашей социалистической Родины, на страже границ советского Дальнего Востока стоит наша Красная Армия и один из ее передовых отрядов — ОКДВА, которой доверена защита одного из наиболее угрожаемых участков нашей социалистической Родины»{*47}.

Последующие события показали, что свою благородную задачу [36] — быть неусыпным стражем наших дальневосточных границ — ОКДВА полностью выполнила.

В связи с угрозой нападения Японии на СССР ОКДВА 1 июня 1938 г. преобразуется в Дальневосточный Краснознаменный фронт, командующим которого назначается В. К. Блюхер.

Оценивая деятельность Василия Константиновича в этот период, следует сказать, что он с честью выполнил возложенные на него ответственные задачи по строительству современной сухопутной армии, военно-морского флота и военно-воздушных сил.

«В чем коренное различие между проводимыми мероприятиями японского командования в Маньчжурии и нашими на Дальнем Востоке? — говорил В. К. Блюхер на XVII съезде партии. — В том, что все, что мы делаем на Дальнем Востоке, подчинено только обороне наших дальневосточных границ, в то время как мероприятия японского командования преследуют цели нападения. Мы делаем все для обороны, они — все для нападения. В этом коренное различие»{*48}.

Василий Константинович в процессе своей напряженной творческой работы глубоко осмыслил новые явления в военном искусстве, вызванные техническими средствами борьбы, и ясно видел основные пути его развития. Он требовал от подчиненных ему командиров и военачальников в совершенстве овладеть новой боевой техникой и искусством ведения боя.

«Задача сегодняшнего дня, — писал командующий в одном из своих приказов, — в совершенстве овладеть военной техникой, которой на основе индустриализации страны оснащается наша армия; в совершенстве овладеть искусством управления войсками в сложных условиях современного боя, выковать железные кадры волевых командиров»{*49}.

ОКДВА в предвоенные годы превратилась в подлинную кузницу подготовки военных кадров всех степеней.

Военная деятельность В. К. Блюхера периода командования ОКДВА и Дальневосточным фронтом выходила далеко за пределы Дальнего Востока. Василий Константинович все эти годы состоял членом высших коллегиальных органов по управлению Вооруженными Силами Советского государства: сначала членом РВС Республики, с преобразованием его — членом Военного совета, а затем и Главного военного совета нашей армии. Он принимал деятельное и непосредственное участие в разработке многочисленных мероприятий по строительству армии и обороне Советской страны.

Одна из наиболее характерных особенностей военной деятельности В. К. Блюхера на Дальнем Востоке состоит в том, что он, глубоко понимая величайшее значение развития экономики края [37] для обороны, внес своим непосредственным участием неоценимый вклад в его индустриализацию и коллективизацию.

«Мы, — говорил он в 1936 г., — не только охраняем Дальний Восток, но меняем его лицо, превращаем его из края каторги и несчастья в край большой индустрии, край, насыщенный техникой»{*50}.

Выступая на многочисленных съездах, конференциях и собраниях колхозников, Василий Константинович настойчиво проводил мысль о необходимости создания на Дальнем Востоке собственной продовольственной и фуражной базы.

В. К. Блюхер придавал особое значение переселению части жителей города и деревни центральных районов страны на постоянное жительство в районы Дальнего Востока. Он проявлял большую заботу о расширении в крае жилищного и коммунально-бытового строительства.

Для полководца не было будничных дел, не связанных с величественными перспективами социалистического строительства. В своих многочисленных приказах по армии наряду с требованием сосредоточить все внимание на вопросах боевой и политической учебы он неизменно подчеркивал необходимость подготовить из каждого воина стойкого бойца за социалистическую индустрию, за осуществление задач культурной революции.

Своей неутомимой энергией Василий Константинович внес огромный вклад в строительство советских вооруженных сил в годы довоенных пятилеток, а следовательно, и в победу нашей страны в период Великой Отечественной войны, в сражениях которой ему не удалось участвовать.

Военная деятельность Блюхера закончилась боевыми действиями по разгрому японских провокаторов в районе озера Хасан. 18 августа 1938 г. он был отозван в Москву и больше не вернулся к месту своей службы.

В. К. Блюхер, как и многие другие выдающиеся военачальники Советской Армии, стал жертвой необоснованных репрессий в период культа личности Сталина. Жизнь полководца злодейски была оборвана 9 ноября 1938 г.

Трагическая гибель маршала Блюхера была тяжелой потерей для нашей армии, для дела обороны Советской страны.

Центральный Комитет Коммунистической партии с ленинской принципиальностью вскрыл факты грубейших нарушений революционной законности, произвола и необоснованных репрессий в отношении многих честных людей, в том числе и в отношении видных военных деятелей.

Разоблачив и ликвидировав тяжелые последствия культа личности, партия в числе многих вернула доброе имя одному из своих верных сынов — солдату и полководцу пролетарской революции [38] Василию Константиновичу Блюхеру, жизненный путь которого служит вдохновляющим примером беззаветного служения советской Родине.

* * *

Содержание настоящего сборника составляют статьи и речи В.К. Блюхера по разнообразным вопросам теории и практики военного дела, опубликованные в свое время в печати, и значительное количество архивных материалов.

Знакомясь с содержанием сборника, читатель должен иметь в виду, что Василий Константинович Блюхер принадлежал к числу тех деятелей нашей партии, которые были активными творцами истории, но не имели времени ее писать. Полководец не оставил после себя специальных исследовательских работ по истории и теории военного дела. Все, что писал он и устно произносил, создавалось в процессе напряженной практической деятельности и вызывалось необходимостью.

Значительное место в сборнике занимают работы, посвященные обобщению боевого опыта Красной Армии в гражданской войне и главным образом тем военным событиям, которые Василий Константинович лично пережил и перечувствовал, ход и исход которых знал во всех деталях.

Сборник открывается полным текстом стенограммы выступления В. К. Блюхера на совещании писателей, работавших над произведениями о гражданской войне (стр. 41-60). Основное содержание этого документа составляет история легендарного похода Сводного отряда южноуральских партизан и история создания прославленной в боях гражданской войны 30-й стрелковой дивизии.

Историко-научное значение стенограммы состоит и в том, что в ней содержится богатый фактический материал о начальном периоде военной деятельности полководца. В этом отношении большой интерес также представляют публикуемые в приложении к сборнику некоторые документы (№ 2, 3, 4). Все они неразрывно связаны с содержанием стенограммы, имеют большой фактический материал о боевых действиях 4-й стрелковой дивизии под командованием В. К. Блюхера в районе Кунгура осенью 1918 г. и свидетельствуют о высоком искусстве молодого начдива вести бой в сложных условиях.

Особый интерес представляют материалы сборника, посвященные боевым действиям 51-й стрелковой дивизии на врангелевском фронте. В сборник наряду с известной статьей В. К. Блюхера «Победа храбрых», опубликованной в нашей печати в связи с пятнадцатилетием разгрома Врангеля, включено значительное количество архивных материалов с новыми фактами и данными о боевых действиях прославленного в боях с интервентами соединения. Из этих документов большой интерес представляет впервые публикуемый [39] в сборнике доклад В. К. Блюхера на имя Главкома С. С. Каменева от 2 августа 1920 г. о боевом и численном составе 51-й стрелковой дивизии (стр. 61-64). Научное значение доклада в том, что он дает полное представление о боевой мощи дивизии к моменту сосредоточения ее на врангелевском фронте.

В приложениях к сборнику впервые публикуются весьма важные документы о создании на каховском плацдарме непреодолимой для того времени артиллерийской и противотанковой обороны (№ 8, 9, 10, 11, 12) и о боевой деятельности дивизии по прорыву перекопских и юшуньских позиций противника (№ 15, 16).

Значительное место в сборнике занимают работы и материалы, отражающие военную деятельность В. К. Блюхера в качестве Главкома Народно-революционной армии ДВР. Среди этих материалов, подавляющее большинство которых публикуется впервые, привлекает внимание доклад В. К. Блюхера в ЦК РКП (б) о состоянии Народно-революционной армии к лету 1921 г. (стр. 65 — 71). Содержание доклада весьма убедительно свидетельствует о том, насколько остро к лету 1921 г. назрела потребность в коренной реорганизации Народно-революционной армии для поднятия ее боеспособности.

О том, как Главком руководил НРА в период напряженных боевых действий, дают представление впервые публикуемые записи его разговоров по прямому проводу с командованием Восточного фронта 19 декабря 1921 г. и 10 января 1922 г.

В разговоре 19 декабря четко и во всех деталях изложен оперативный план обороны Хабаровска (стр. 82-84), а в разговоре 10 января — оперативный план разгрома белогвардейских войск в районе Волочаевки (стр. 85-87).

Разговор по прямому проводу 10 января и несколько оперативных директив Военного совета НРА, публикуемых в приложениях (документы № 22, 26), полностью раскрывают оперативный план Волочаевских боев.

Наряду с известной статьей В. К. Блюхера «Дальневосточный перекоп», написанной им в связи с пятнадцатилетием Волочаевских боев (стр. 163-168), в сборнике впервые публикуется стенограмма речи полководца на собрании командного состава ОКДВА и участников гражданской войны на Дальнем Востоке «Историческое значение боев Народно-революционной армии под Волочаевкой» (стр. 169-175).

Документ свидетельствует о большом значении боев Народно-революционной армии под Волочаевкой для осуществления указаний В. И. Ленина по освобождению Дальнего Востока от белогвардейцев и японских интервентов.

В приложениях к сборнику впервые публикуются приказ Военного совета НРА от 30 июня 1921 г. об основах реорганизации армии (документ № 17), доклад В. К. Блюхера в РВС Советской республики о ходе реорганизации Народно-революционной армии (документ № 19) и значительное количество других материалов, [40] широко раскрывающих деятельность В. К. Блюхера по реорганизации Народно-революционной армии на кадровой основе.

В приложениях к сборнику даются также весьма важные документы, свидетельствующие о деятельности полководца по мобилизации сил и средств тыла республики на разгром белогвардейцев, о его постоянной заботе об укреплении единства фронта и тыла (№21, 23, 24, 25).

Среди материалов сборника по гражданской войне привлекают внимание и такие документы, как письмо В. К. Блюхера белогвардейскому генералу Молчанову от 23 февраля 1922 г. с призывом прекратить бесцельное кровопролитие на условиях почетной капитуляции (стр. 88-90), обращение к гарнизону перекопских укреплений Врангеля с предложением сложить оружие (документ № 14) и обращение к каппелевским войскам (документ № 18).

Все эти документы, написанные в ходе жестоких боев, раскрывают благородный облик военачальника Красной Армии, его высокий гуманизм, глубокую тревогу за судьбы людей.

В сборнике представлены также статьи и речи В. К. Блюхера как командующего ОКДВА.

Подавляющее большинство этих материалов публиковалось в разные годы в газетах Дальневосточного края, в «Тихоокеанской звезде» и в армейской газете «Тревога». Все они рассказывают о строительстве ОКДВА и о многогранной военной и политической деятельности полководца в эти годы.

Сборник заканчивается текстом речи Василия Константиновича на собрании избирателей по выборам в Верховный Совет в городе Никольск-Уссурийске 11 декабря 1937 г. В. К. Блюхер благодарил избирателей за оказанное ему высокое доверие и заверил их в своем беззаветном служении советскому народу, великому делу Коммунизма (стр. 176-178).

О верном сыне нашей социалистической Родины, полководце В. К. Блюхере будет написано еще немало книг, которые полностью воссоздадут его благородный облик и дадут всестороннюю оценку теоретического и практического наследства талантливого военачальника. Настоящий сборник следует рассматривать лишь как первый шаг на пути решения этой задачи, стоящей перед нашей военно-исторической наукой.