Содержание
«Военная Литература»
Военная мысль

Глава I.

Представление о противнике в замысле маневра

Действия крупного войскового соединения являются лишь общей суммой частных действий тех войсковых частей, которые входят в его состав. Например, действия дивизии представляют собой равнодействующую трех составляющих ее пехотных полков, нескольких артиллерийских дивизионов, танковой роты; и т. д. Эта равнодействующая так же изменчива по своей форме и по своим результатам, как изменчивы составляющие ее частные действия и способ их комбинации.

Главная роль начальника — самая цель его решения — заключается в том, чтобы определить эти частные усилия и точно указать их комбинацию, имея в виду получить желаемую равнодействующую.

Однако начальник не может остановить свой выбор на любом действии, представляющем комбинацию усилий его подчиненных; это действие должно быть таково, чтобы оно вело к разрешению поставленной свыше задачи, несмотря на противодействие противника.

Создать в своем воображении комбинацию тех усилий, которые нужны для достижения требуемого результата, наперекор неприятелю, — это и составляет чисто умственную задачу, которую уставы называют оперативным замыслом, или концепцией (la conception), и которая является личным делом начальника. «Решение есть лишь выражение оперативного замысла».

Следовательно, оперативный замысел представляется начальнику как проблема, данные которой никогда не бывают одинаковы, потому что на войне обстановка, никогда не повторяется.

Но эти данные, не будучи никогда тождественными, всегда бывают однородны. Они могут быть объединены в 3 группы:

а) задача, поставленная высшим начальством;

б) собственные возможности, т. е. размер усилий, которые нужно скомбинировать, принимая в расчет существующую обстановку, [10]

в) возможности противника, т. е. средства, которые противник может нам противопоставить, принимая в расчет ту же обстановку.

Эти 3 данные существенно необходимы. Действительно:

а) если задача, подлежащая исполнению, не определена, то начальнику войскового соединения пришлось бы действовать наудачу, по вдохновению; между тем крупное соединение, которым он командует, составляет лишь часть целого, и нужно исключительное счастье, чтобы действие, предписанное им своему соединению, составило вместе с действиями других соединений как раз то, что желательно начальнику высшего соединения; последнее не имело бы места;

б) если бы начальник не имел понятия об усилиях, которые он может потребовать от своих подчиненных, то ему было бы трудно скомбинировать эти усилия;

в) если бы начальник не предусмотрел заранее в своем замысле, как именно противник сможет ему противодействовать, то число приемлемых комбинаций стало бы вообще очень большим; проблема сделалась бы в некотором роде неопределенной, и начальник подвергся бы опасности предпринимать маневр, который при неожиданном выступлении противника мог бы обратиться в катастрофу.

Из приведенных выше трех данных первая (задача) есть данная абсолютная, которая не подлежит изменению со стороны того, кто ее получает. Она осуществима по самому смыслу приказа, иначе это доказало бы, что высшая инстанция, ошиблась, в своем «собственном замысле. Она должна быть осуществлена во что бы то ни стало, так как неисполнение может повлечь за собой крушение маневра, задуманного начальником.

Две других данные — собственные возможности и возможности противника — суть величины переменные, причем они почти никогда не бывают точно известны, особенно последняя. Однако, несмотря на это, начальник должен определить, как он использует свои собственные возможности, для того чтобы при всяком сопротивлении противника можно было достигнуть поставленной цели.

Очевидно, что стремление внести математическую точность в решение подобной проблемы было бы абсурдом. Но мы не впадем в такое заблуждение, установив уже теперь, что если начальник обладает верным взглядом и умением правильно рассчитать свои и неприятельские возможности, то его замысел маневра, наверное, приведет к желаемой цели. Если начальнику этого недостает, то результат задуманного им маневра останется сомнительным в той мере, в какой он строил свой расчет на неверных основаниях. [11]

Группировка данных рассматриваемой проблемы, обобщающая их только под тремя заглавиями, несколько отклоняется от принятой в уставах. Но это — по той причине, что такая группировка не позволяет рассеивать внимания на слишком большом числе предметов и ставит каждую вещь на свое место.

В частности данные, зависящие от таких обстоятельств, как местность, температура и пр., входят в замысел маневра лишь благодаря тем изменениям (правда, зачастую очень важным), которые они заносят в возможности действий того или другого из противников. Например, влияние местности может быть в известном определенном случае весьма большим, но оно всегда имеет лишь относительное значение; каждое препятствие играет роль лишь постольку, поскольку оно использовано обороняющимся, а самый лучший подступ не представляет никакого интереса, раз наступающий им не воспользовался.

Долгая стабилизация фронтов в течение последней войны приучила рассматривать вопрос о местности независимо от вопроса о неприятеле. Эта привычка была свойственна не только французам, но и их противникам, так как она до некоторой степени была в порядке вещей: неприятель находился повсюду; он защищался везде с равным упорством, — следовательно, это была данная, всегда одинаковая, постоянная величина, которую не стоило рассматривать. Все вниманий с этих пор было перенесено на изучение одной данной — местности. Впрочем, 15 июня 1918 г. был дан один из самых суровых уроков Людендорфу за то, что он организовал наступление не на противника, а на окопы, которые этим противником перед тем были очищены.

Теперь настало, наконец, время дать себе отчет в том, что когда согласно приказам производились атаки на линии окопов, леса и деревни, то в действительности атаковались не эти местные предметы, а неприятель, который ими пользовался для увеличения своей обороноспособности. Действительно при отсутствии противника данная местности должна быть в умысле возможностей противника помножена на ноль, а потому и результат будет ноль; все комбинации, которые можно себе вообразить для использования своих собственных возможностей, станут пригодными. Никакой окоп, никакое препятствие не помешают наступающему пройти, раз противник их не обороняет.

И наоборот, если там есть противник, то было бы заблуждением думать, будто можно найти рецепты, формулы или сноровки, которые позволили бы скомбинировать маневр, могущий привести к поставленной цели без заботы о возможностях противника.

Действительно, если противник займет в этом маневре положение, которого начальник; в своем замысле не предвидел, то для начальника это будет неожиданностью, чреватой катастрофой. [12]

Приведенные ниже примеры, а именно — действия 40-й французской дивизии 22 августа 1914 г., маневр Людендорфа 15 июля 1918 г. и маневр, предусмотренный «планом XVII», имеют целью лишь подчеркнуть очевидность сказанного выше.

1. Действия 40-й французской дивизии 22 августа 1914 г.{1}

Положение. Вечером 21 августа, прибыв с юга, 40-я дивизия расположилась, как показано на схеме 1.

Штаб: Булиньи,

79-я бригада, штаб и один батальон 155-го полка — в Булиньи.

Два батальона 155-го полка — в Афлевиль.

151-й полк — в Доммари и Баранкур.

80-я бригада — в Жудревиль, Норруа-ле-Сек и Пиенн.

Эскадрон дивизионной конницы — в Норруа-ле-Сек.

Сторожевое охранение дивизии на линии: Бертрамей, отметка 316 (к северо-западу от Манвиль), Норруа-ле-Сек, отметка 286 (восточнее Афлевиль).

40-я дивизия расположена уступом к югу от 42-й дивизии, которая имеет свои аванпосты на линии Мерси-ле-Ба, Будрези, Хиньи. Позади 40-й дивизии находится 54-я резервная дивизия, причем их аванпосты входят в связь в лесу к северо-востоку от Гондрекура.

40-я, 42-я и 12-я дивизии образуют VI армейский корпус, принадлежащий 3-й армии. 52-я дивизия входит в состав группы дивизий резерва.

Задача на 22 августа. 3-я армия должна 22 августа продолжать на север марш, начатый 21-го числа.

VI корпус должен направить 12-ю дивизию на Косн для охвата позиции (?) у Дифферданк, а 42-ю дивизию — на фронт Мекси Вилльер-ла-Монтень с целью образовать заслон против этой позиции.

40-я дивизия должна перейти в район Фильер, Мерси-ле-Хо, будучи в готовности произвести контратаку на противника, могущего дебушировать из Фонтуа.

Сведения о противнике. Какими же сведениями о противнике располагает начальник 40-й дивизии вечером 21 августа, чтобы задумать свой маневр на 22-е число?

[14]

40-я дивизия не имела никакого соприкосновения с противником днем 21 августа; следовательно, ни один из ее разведывательных органов не мог собрать важных сведений. Но впереди ее 42-я дивизия находилась в соприкосновении с противником; с начала своего марша 21 августа; принадлежащий к этой дивизии XIX егерский батальон дал севернее Хиньи серьезный бой с участием артиллерии (выбыло из строя 11 офицеров, в том числе, 4 ротных командира, и 300 стрелков).

Итак, дивизия и VI армейский корпус, во всяком случае, знали, что 21 августа противник имел пехоту (были подтверждения), поддержанную артиллерией к югу от реки Крюсн.

Однако, читая приказ начальника 40-й дивизии на 22 августа, получаешь впечатление, что никто выше него и вокруг него не заботился о разведке. Сам он 21 августа постарался ли узнать о том, что происходило тик близко от него?

Мы этого не знаем; но его приказ составлен так, как будто он не знал боя, происшедшего накануне в 42-й дивизии, в 5 км от его собственных сторожевых постов, канонаду которого он сам слышал.

VI корпус
40-я дивизия
Булиньи, 22 августа 1914 г (без указания часа)
ОПЕРАТИВНЫЙ ПРИКАЗ НА 22 АВГУСТА
I. 3адача VI корпуса — дебушировать 22 августа одной дивизией севернее Лонгви, Обанж, Атус с помощью V корпуса, который действует фронтом на восток, к северу от дороги Муссон, Хапанзи.
12-я дивизия, выступив из Бевейль, направляется на Косн с целью охватить позицию у Дифферданж, где противник имеет тяжелую артиллерию.
42-я дивизия располагается впереди фронта Мекси, Вилльер-ла-Монтань, чтобы прикрыть эту позицию.
40-я дивизия, обеспечивая фланг в районе Фильер, Мерси-ле-Хо, должна быть готова к контратаке противника, дебуширующего из Фонтуа. Она выдвинет в 5 час. свои авангарды на линию Претен, Ксиври-Сиркур.
Ее правая колонна направится от Претен на Мерси-ле-Хо, левая колонна от Жоппекура на Фильер.
II. Выполнение движения.
Левая колонна. 79-й бригаде с 3 дивизионами артиллерии двинуться через Булиньи, отметку 309 (западнее леса Тресбуа), Домпри, на Ксиври-Сиркур. Артиллерии занять выжидательную позицию западнее Домпри фронтом на восток; 2-му полку 79-й бригады, обогнав артиллерию, продолжать движение на Ксиври-Сиркур по распоряжению командира бригады — начальника левой колонны, идущей от Ксиври-Сиркур на Фильер.
79-й бригаде выступить из Булиньи в 3 ч. 15 м.
Правой колонне под начальством командующего 80-й бригадой: одним полком 80-й бригады направиться от Жудревиль через Пиенн и Ландр на Прелен, чтобы образовать правую колонну. [15]
Выступление из Жудревиль в 3 ч. 15 м.
2-му полку двинуться через Пиенн на Бертрамей, где поступить в 5 ч. 30 м. в распоряжение начальника дивизии.
Инженерная рота — в резерве у Домпри в 5 ч. 30 м. Санитарные парки в 5 ч. 50 мин. западнее Булиньи по дороге в Ландр.
Кавалерии направиться на Мюрвиль и оттуда к Малавиллер с целью осветить сектор Малавиллер, Одюн-ле-Роман, Малавиллер, Трие.
III. Начальник дивизии в 4 часа выедет из Булиньи в Домпри. Штаб (для памяти)...
IV. XXVI егерскому батальону по прибытии в Булиньи направиться в Бертрамей, где получить новые приказания.
V. XXIX егерскому батальону, находящемуся в распоряжении 7-й кавалерийской дивизии, к 4 ч. 30 м, возвратиться в Лаидр.
Вторая часть
VI. Обозы II разряда. Продовольственным и вещевым повозкам выступить из мест квартирования после ухода войск и стать вагенбургом к западу от железной дороги на высоте Баранкур.
VII. Эвакуация больных — на Билли-су-Манжиенн».

Возможно, что боевой порядок, явившийся результатом исполнения этого приказа, ускользнет от критики. Но почему же он не устранил последующей катастрофы?

Это потому, что забота о противнике, отсутствующая в приказе, будет отсутствовать и в умах. Обычный параграф относительно сведений о противнике в приказе не фигурирует.

Самое слово «противник» упоминается лишь в задаче, которую корпус дал дивизии: быть готовой «к контратаке противника, дебуширующего из Фонтуа». Как будто он мог дебушировать только из Фонтуа!

Поведение начальников колонн в случае встречи с неприятелем не указано, и этим начальникам предоставлена свобода организовать свое охранение по собственному усмотрению. Роль эскадрона дивизионной конницы, который один способен добыть необходимые для ведения маневра сведения, разобрана в общих чертах лишь в конце приказа после назначения в резерв инженерной роты и санитарных частей!

Правда, чтобы разобрать как следует роль этого эскадрона, нужно было бы разобрать самый маневр при различных возможностях.

Как нужно будет поступить, если противник атакует во фланг 42-ю дивизию во время ее марша на север? Или наоборот, если он атакует 40-ю дивизию через Трие или Одюн-ле-Роман? Через Ометц и Серрувиль? Или если он атакует в обоих направлениях одновременно? Как подойти к указанной позиции, если противник уже занимает ее или если он прибудет к ней одновременно с дивизией?

На все эти вопросы — один ответ: переходят в боевой порядок; [16] маневра не предвидится; если неприятель обнаружится, то будут действовать, смотря по обстоятельствам.

Действительно в нашей военной истории можно найти тысячи примеров, когда подобное боевое расположение отлично выполняло свою роль. Но это понятно, если имеют дело с противником, руководствующимся той же или даже худшей доктриной. Однако в данном случае противник, действующий в районе, следует другой доктрине. Для того чтобы дать себе отчет в этом, стоит лишь бросить взгляд на следующие приказы.

Омета,, 21 августа 1914 г.
I. ПРИКАЗ ДИВИЗИИ НА 22 АВГУСТА
1. Неприятель начинает свой марш от Спинкура на Лонгюон с войсками всех родов оружия. На путях к востоку находятся лишь отряды из нескольких батальонов с кавалерией.
2. VI резервный корпус будет 22 августа близ Хюссиньи и к востоку от Трие.
3. 34-я пехотная дивизия по линии Ометц-Люделанж будет в готовности к наступлению.
86-й бригаде в 7 час. утра иметь свой авангард. На линии Эррузвиль — копи Рейхсланд{2}; свой главные силы с 2/16 пионер, 3/14 улан и 69-й полк полевой артиллерии с легкими муниционнымн колоннами иметь на местах сбора по тревоге.
68-й бригаде с 4/14 улан в 6 ч. 30 м. утра находиться в двух колоннах к юго-востоку и близ дороги Оттанон-Омети, голова — у Ометц.
Рядом с ней — полк полевой артиллерии с легкими муниционными колоннами на вышеупомянутой дороге, голова — близ Ометц; затем — батарея 100-мм калибра с 33-й этапной муниционной колонной, 3/16 пионер и 2-я санитарная рота.
4. 14-й уланский полк освещает в указанном направлении и на Буасмон.
Подпись: Фон Гейнеман.
22 августа, 7 час. 15 мин. утра.
II. ДОРОГА ОМЕТЦ, БЕВИЛЛЕР
1. Противник близ Жоппекур, Мерси, Филлиер им не занят.
2. 14-му уланскому полку двигаться на Филлиер.
3. 30-му и 173-му полкам овладеть линией Серрувиль, Бевиллер, включая эти две деревни. За эту линию без приказания не переходить.
Держать постоянную связь с артиллерией.
4. 34-й бригаде полевой артиллерии занять позиции позади 86-й бригады.
69-му гаубичному полку поддерживать 173-й пехотный полк. 70-му гаубичному полку поддерживать 30-й пехотный полк.
5. Полкам послать донесения по достижении указанных пунктов.
6. Я буду при 30-м полку.
Подпись: Фон Мизитшек [17]
III. ВЫСОТА 391 ВОСТОЧНЕЕ СЕРРУВИЛЬ, 10 ЧАС.
1. Две неприятельских колонны двигаются на Мерси-ле-Хо, Виль-о-Монтуа. Дивизия неприятельской кавалерии к югу от Мюрвилль.
2. V резервный корпус направляется своим левым крылом от Брехен на Вилль-о-Монтуэ; ЗЗ-я пехотная дивизия своим правым крылом от Санси-ле-Ба на Андерни.
3. 34-я пехотная дивизия овладеет линией Жоппекур, Мерси-ле-Хо — Малавиллер и устроится на ней.
4. 68-я пехотная бригада двинется через Филлиер на линию Жоппекур (вкл.), Будрези (иск.). Немедленное исполнение. Два батальона (II и Ш/145) останутся в моем распоряжении севернее Серрувиль.
5. 86-я пехотная бригада перейдет с линии Серрувиль, Бевиллер на линию Будрези, Малавиллер (вкл.).
6. 14-й уланский обеспечит правый фланг дивизии и установит связь с левым крылом V резервного корпуса.
7. 34-я бригада полевой артиллерии поддержит наступление пехотной дивизии; одним дивизионом — в районе Филлер, а другими дивизионами в боев эй зоне 86-й пехотной бригады.
8. Штаб 34-й пехотной дивизии сначала на высоте 391 (восточнее Серрувиль).
Подпись: Фон Гейнеман

Приведенные выше приказы могут дать материал для некоторой критики, но, по крайней мере, противник в них не игнорируется, а организованный маневр является до некоторой степени следствием того, что известно об этом противнике. При войсках одинакового с обеих сторон качества последующие события являются логическим последствием первоначальных приказов и способов ведения дела.

В левой колонне 40-й дивизии.

Головной 154-й полк, оттеснив кавалерийские разъезды и несколько мелких пехотных частей, прошел Филлиер, но был атакован около 10 ч. 30 м. пехотой, подошедшей с севера (Морфонтен) и востока (через леса), поддержанной с тех же сторон сильной канонадой.

154-й полк, подвергшийся этим атакам, плохо поддержанный артиллерией и действовавший в неблагоприятных условиях, должен был отойти к югу на Жоппекур, понеся большие потери. II батальон этого полка потерял всех офицеров. Возможность комбинированных действий противника в районе Филлиера не была принята во внимание и, во всяком случае, средства противодействия не были предусмотрены. Следовательно, маневр был импровизирован под огнем противника.

Что касается 155-го полка, то он был введен в дело почти в полном составе далее к западу в районе Вилль-о-Монтуа для поддержки 42-й дивизии, атакованной с утра почти при выходе из квартир. После геройской борьбы с превосходными силами 155-й полк отступил и к вечеру мы находим его на дороге из Сен-Сюппле в Нуальон-Пон.

[18]

Справа 40-я дивизия сначала воспользовалась счастливой случайностью. XXIX егерский батальон, находившийся при 7-й кавалерийской дивизии, на содействие которого 40-я пехотная дивизия не рассчитывала, был брошен кавалерией. Он занял позицию на линии Малавиллер-Андерни, где прикрыл правый фланг 40-й дивизии, загородив путь для атак 33-й прусской дивизии. Без помощи артиллерии он оказал противнику упорное сопротивление, но к полудню под напором превосходных сил и под угрозой охвата с правого фланга он должен был отступить. В 14 час., потеряв 170 чел., он находился у Ксиври-Сиркур.

Его отступление оставило открытым прорыв у Малавиллер и обнажило на этот раз с южного фланга 80-ю бригаду, находившуюся в районе Мерси-ле-Хо.

Уже около полудня неприятельская артиллерия обстреливала деревню, которая в 14 час. была атакована колоннами 34-й германской дивизии, вышедшими из леса севернее от дороги Мерси-ле-Хо, Малавиллер.

80-я бригада оказала этой атаке самое энергичное сопротивление, но под угрозой охвата с юга она вскоре; вынуждена была покинуть свой главный опорный пункт, деревню Мерси-ле-Хо, и отступить на запад. Около 17 час., произведя энергичную контратаку, она возвратилась в деревню, но 144-й германский полк 34-й дивизии беспрепятственно продвигался вперед через Андерни и Мюрвилль на Претещ и Хиньи и ночью вошел в Ксиври-Сиркур, которая более занята не была.

Пришлось отступать. 80-я бригада также импровизировала свой маневр под огнем противника. Отсутствие прикрытия на правом фланге сделало ее сопротивление бесполезным.

Остался лишь XXVI егерский батальон в Будрез и около 16 ч. 30 м. его пришлось ввести в дело, чтобы дать нашей артиллерии возможность отойти и остановить распространение немцев, которые, выходя из леса Гран-Римон, двинулись в атаку на гребень Map, Мерси-ле-Хо.

Контратака егерей была проведена очень энергично, «как на больших маневрах», — говорит полковник Этьенн. Был момент, когда им удалось достигнуть южной опушки леса, но они не могли там удержаться.

Тем; не менее, артиллерия воспользовалась этим, чтобы отступить.

В 18 час. XXVI батальон к юго-западу от фермы Шануа еще прикрывал отход артиллерии. В 19 ч. 30 м. он сам отступает на Ксиври-Сиркур, где немцы, сжигавшие деревню, встретили его в штыки. Он потерял 12 офицеров и 500 нижних чинов.

Около 18 ч. 30 м. генерал отдал словесный приказ — отходить за р. Отен, но этот приказ при передаче от одного к другому, как говорят, превратился в «отступление до Отен». Бой окончился. [19]

Катастрофа была предотвращена только усилиями исполнителей приказа.

Однако возмездие за сделанные упущения оказалось весьма строгим.

На другой день после изнурительного ночного отступления 40-я дивизия очутилась в Билли-су-Манжиенн, в 25 км южнее, — там, где по приказу на 22 августа был назначен сбор больных...

Постараемся же извлечь полезный урок из действий 40-й дивизии.

Она дралась хорошо, но из ее действий получается впечатление, будто каждый старался только о том, чтобы возможно лучше выйти из затруднений. Собственно говоря, не было общей операции дивизии, организованной и веденной ее начальником, а происходили лишь бессвязные местные действия.

Для организаций и проведения подобной операции необходимо, чтобы последняя была предусмотрена в зависимости от различных гипотез относительно возможного противодействия противника. Лишь тогда, когда эта работа выполнена, можно говорить о действиях «сообразно с обстановкой», т. е. в зависимости от того, как будет осуществляться та или другая гипотеза, можно будет на каждую из них немедленно ответить соответственно организованным маневром.

Следует ли отсюда заключить, что при подготовке действий 40-й дивизии со стороны командования была проявлена известная леность ума?

Это было бы заблуждением. Здесь, по-видимому, имели место слишком глубокое знание «ремесла» и слепая вера в формулы. Приказ по 40-й дивизии на 22 августа означает слепое доверие к достоинствам боевого порядка, который якобы сможет позволить всегда при всяких обстоятельствах достигнуть поставленной цели, что бы ни предпринимал противник.

Думать так — значит низводить военное искусство до уровня ремесла. Абсурдно полагать, будто существуют рецепты побед, которые избавляют начальников от необходимого усилия ума и позволяют им создавать здоровые концепции без рассмотрения лежащих; в их основе фактов.

22 августа неприятель, заняв в маневре место, не предусмотренное в концепции начальника, неизбежно захватил последнего врасплох.

2. Маневр 15 июля 1918 г. с германской стороны

Успешное выполнение германцами нескольких атак — близ Риги на русском фронте, 21 марта на английском фронте и; 27 мая; на французском фронте — убедило Людендорфа в правильности тех [20] директив и принципов, которые по его словам; он сам установил в инструкции от 9 июня.

Каждый раз атака заставала противника врасплох и уничтожала его вместе с первой позицией посредством короткой и бурной артиллерийской подготовки. Оборонявшийся не имел времени подвести свои резервы, и некоторые части его, избегнувшие истребления, окружались и захватывались войсками второй линии, следовавшими по пятам за атаковавшими дивизиями.

Людендорф думал, что этот способ хорош, так как он уже несколько раз был с успехом проверен на опыте. Оставалось лишь придерживаться его. Ожидавшиеся от него результаты должны были быть тем более верны и велики, чем лучше было соблюдено условие внезапности.

И Людендорф уверял себя, что для получения этой внезапности достаточно было держаться спокойно и, тщательно избегать всего, что могло дать противнику какой-либо признак наступления. Следовательно, в течение 20 дней, предшествовавших атаке, не должно было быть никакой усиленной рекогносцировки, ни даже серьезных поисков, направленных во французские линии, а во всех войсковых частях должны были быть приняты самые мелочные предосторожности для сохранения тайны.

Вот для примера выдержка из приказа командира одного батальона, находившегося в лесу недалеко от фронта незадолго до атаки: «Всякое движение днем воспрещается, запрещается выходить из леса; нельзя зажигать огней; походные кухни не должны топиться; воспрещается производить шум и кричать, равно также запрещается пользоваться электрическими карманными фонарями; следует воздерживаться от курения».

В общем, забота о тайне преобладает над заботой о разведке. Мысли о том, что сделает противник, отходит на второй план.

Существовала, однако, гипотеза, которую Людендорф мог бы рассмотреть, — гипотеза о том, что противник после всех этих атак, произведенных по одному способу, наконец, уяснил себе этот способ и нашел средство противодействовать ему. Разве не было для этого достаточно изменить приемы обороны?

Даже если бы Людендорф поставил себя в такие же условия, как и во время предшествовавших опытов, то все же результат получился бы другой, если бы обороняющийся со своей стороны не соблюдал этих условий.

Кажется, эта идея не приходила в голову Людендорфу, но если она и возникала у него, то вероятно предосторожности, принятые для соблюдения тайны, давали ему нужное успокоение; Людендорф думал, что для принятия контрмер противник должен быть предуведомлен об угрожающей ему атаке. Однако 14 июля 1918 г. около 11 час. вечера — за один или за два часа до времени, [21] назначенного Людендорфом для начала артиллерийской подготовки, — 4-я французская армия сама открыла артиллерийскую дуэль. Она начала контрподготовку раньше самой подготовки.

Таким образом, французы не были захвачены врасплох.

Утром 15 июля, когда германская армия наступала по местности, только что изрытой ее снарядами, она натолкнулась на окопы без защитников. Обороняющийся, отступив на следующую позицию, своим нетронутым; и тачным огнем пригвоздил наступающего к той самой почве, которую он только что бесполезно громил артиллерией.

Банкротство директив и принципов первого генерал-квартирмейстера подтверждается фактами полностью; и совершенно. Великий штурм, из которого должен был выйти мир, разоблачается как огромная неудача, ужасные последствия которой Людендорф при сколько-нибудь большей проницательности мог бы предвидеть. В результате неожиданностью поражен тот, кто сам думал застать врасплох.

Этот результат вытекает из самой логики вещей, так как пострадала от внезапности сторона, пренебрегавшая разведыванием. Глубокая разведка французских линий в течение ночей, предшествовавших атаке, — может быть даже простые поиски, не разоблачавшие проектов Людендорфа, — несомненно, обнаружили бы ту западню, в которую он столь неосторожно попал.

Кто пренебрегает разведкой, тот, кто не обсуждает возможностей, которыми располагает противник (необходимое основание для составления концепции), или даже, подобно Людендорфу, подчеркивает изменения, не понимая их сущности, в конечном счете, подставляет в свою концепцию понятие о местности взамен понятия о противнике.

3. План XVII

Кем бы ни был «составлен этот план, мы можем рассматривать его как непосредственно вышедший из гибельных доктрин, распространенных в то время в армии; Фабри добавляет: «в виде реакции» подполк. Фошу и его преподаванию в военной академии.

Не в глубоком исследовании наполеоновских кампаний, как во времена преподавательской деятельности Фоша, стали тогда искать планов войны. Напрасно Наполеон на острове Св. Елены написал в назидание будущим стратегам: «План кампании должен предусматривать все, что противник может сделать, и должен заключать в себе самом средства для расстройства его замыслов».

Однако тогда сочли нужным подражать Мольтке и Альвенслебену — наступательному духу, смелости и другим приемам немцев. Было признано, что сила и энергия наступления должны исправлять все ошибки и искупать все недостатки. С этих пор (в силу [22] лености человеческого ума) излишне было путаться в сложных вопросах гипотез о противнике. Привлеченный неистовой силой прямого удара, из которого будет состоять маневр, противник не преминет сам подставить себя под этот удар. Предположение, что противник со своей стороны имеет возможность сделать подобный же расчет и что и этом случае мы сами будем связаны его маневром, — эту гипотезу не желали рассматривать.

В 1914 г. Наполеон был забыт, а сам Мольтке, который все же думал о противнике, был превзойден. Если о неприятеле еще и вспоминают, то лишь в утверждении, что он будет разбит. Как именно, — это не вполне ясно, но его разобьют. Наступление, желание победы, дух самопожертвования — вот магические слова, которыми все упивались.

Директива, носящая название «план XVII», является результатом такого настроения умов. Она была разослана 7 февраля 1914 г. командующим армиями. Мы приведем из нее лишь два тачальных параграфа.

«I. ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Из собранных сведений и из произведенных сравнительных исследований вытекает, что большая часть германских сил будет вероятно сосредоточена на общей границе. Возможно также, что они перейдут эту границу в некоторых пунктах раньше, чем произойдет наше общее выступление.
II. НАМЕРЕНИЕ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО
В любом случае намерением главнокомандующего является движение всеми соединенными силами для атаки германских сил. Наступление французских армий выразится в форме двух главных операций, развивающихся: одна — справа в местности между лесными массивами Вогез и р. Мозель ниже Туля, другая — слева к северу от линии Верден, Мец.
Эти две операции должны быть тесно связаны силами, действующими в верховьях Мааса и в Вёвре».

Констатируем, что 1-й параграф относительно противника не изменился бы даже в том случае, если бы 2-e бюро той эпохи никогда не изучало ни мирной дислокации германской армии, ни условий ее мобилизации, ни возможностей транспорта и высадки на германской железнодорожной сети. Этот параграф остался бы без изменения и тогда, когда бюро не рассматривало бы ни малейшей гипотезы: ни о величине сил, которые противник мог развернуть, ни о форме их сосредоточения, ни о сущности планов противника, ни о соблюдении или нарушении нейтралитета Бельгии...

Можно было даже думать, что упразднение этого 2-го бюро, сделанное около 1911 г., устранило бы некоторые пререкания внутри генерального штаба. Разве не в силу исследований, произведенных этим 2-м бюро, ген. Лакруа в 1908 г. рассматривал различные гипотезы на основе плана XVI, а ген. Мишель принял в расчет 40–42 армейских корпуса (как действующие, так и резервные), которыми с этого времени располагала германская армия?

Действительно все эти соображения являлись излишними при наличии указанной выше доктрины.

Параграф 2-й директивы говорят без обиняков «в любом случае», т. е. сколько бы ни было противника, что бы он ни делал или мог сделать, — будет произведено наступление против всех соединенных сил.

Но каких именно сил? Вот тут-то и начинается затруднение, потому что мы положительно ничего не знаем об этих силах, разобрав лишь единственную посредственную гипотезу. Поэтому явилась необходимость подыскать для исполнителей другое разъяснение того, что им придется делать. И тогда прибегли к обычной хитрости: понятие «противник» заменили понятием «местность»...

Во 2-м параграфе директивы указано, что впредь французские армии не будут направляться в атаку на противника, а будут «действовать» (?) на различных «участках»...

Таким образом, даже в стране Наполеона был составлен план кампании, в котором не предусматривалось того, что противник мог сделать, за исключением может быть маневра, состоявшего в последовательном вводе в дело всех армий на «местности», простиравшейся между Вогезами и р. Мозель ниже Туля.

В частности: охватывающее движение немцев по левому берегу Мааса так мало предусматривалось этой директивой, что даже в приложенном к ней плане сбора сведений поперечные пути, на которых была организована разведка, ограничивались на западе р. Маас.

Во всяком случае, вполне понятно, что план, не предусматривавший всего того, что противник мог сделать, не заключил в себе и средств, чтобы помешать ему.

В самом деле, действия «на участках» между Вогезами и р. Мозель и к северу от линии Верден, Мец не могли расстроить маневра противника. Не только опыт доказал нам это, но и произведенные перед войной «исследования» (может быть даже упомянутые в 1-м параграфе директивы) не позволяли игнорировать неудачу, которую испытал бы всякий французский маневр в закрытом и технически оборудованном пространстве (dans le champ clos machiné){3} между Мецом и Страсбургом.

Как раз в тот момент, когда действия, предусмотренный в плане кампании, развивались на участках, главная квартира получила [24] сведения, разоблачавшие неприятельский маневр на левом берегу Мааса. Сделалось очевидным, что маневр, возвещенный словами директивы: «в любом случае», представляет собой лишь призрачное отражение занесенного удара.

Нужно было спешно импровизировать другое решение, — и это была атака в Арденнах.

Если бы последняя и удалась, то все же с вечера 13-го числа первые сведения, ясно разоблачившие маневр противника на левом берегу Мааса, уже возвестили о развале плана XVII. С этого времени он перестал быть цельным, а так как импровизированное отражение удара не удалось, то план XVII окончательно прекратил свое существование.

А в результате — неприятельское нашествие и 4 года войны, от которых французов могла бы избавить крупная победа в августе 1914 г.

Не следует поэтому забывать наполеоновское наставление относительно планов кампаний: предусмотреть все, что противник может сделать.

Сторонники плана XVII иногда уверяли, что точное выполнение его могло нас привести к успеху и что в этом случае все восхищались бы вдохновлявшими его смелостью и предприимчивостью. Однако если бы план XVII предусматривал охватывающий маневр противника по левому берегу Мааса, и если бы он заключал в себе самом средство помешать этому маневру, то французское командование не было бы поражено неожиданностью, и ему не пришлось бы отказываться от своего плана для парирования охвата.

Крушение плана XVII повлекло за собой, по крайней мере, на время, крушение ложных доктрин, на которых он был построен, а это являлось ценным преимуществом.

«Настоящий Жоффр показал себя вечером в Шарлеруа», пишет полк. Фабри. С этих пор французы в своих оперативных соображениях уже не пренебрегали учетом тех возможностей, которыми располагает противник.

* * *

Приведенные выше 3 примера: действия 40-й дивизии 22 августа 1914 г., маневр Людендорфа 15 июля 1918 г., и маневр, предусмотренный планом XVII, имели целью показать, как опасно в боевых соображениях пренебрегать учетом возможных действий противника, особенна в тот момент, когда имеется самая большая уверенность в собственной силе.

Если данное о противнике находят свое место в оперативном замысле, то «сведение», лежащее в основе этих данных, может сыграть крупную роль. Но было бы заблуждением приписывать [25] этому «сведению» самостоятельное значение, к чему иногда давало повод поверхностное указание Наставления для крупных войсковых соединений. Это Наставление сделало из «сведения» элемент обеспечения, что выражено в следующем утверждении: «Обеспечение основывается на сведении...». Это утверждение выражает правильную мысль лишь (тогда, когда в нем будет восстановлено все пропущенное из-за преувеличенного стремления к краткости. Например, очевидно, что задача нашего обеспечения совсем не разрешается сведением о том, что неприятельская дивизия была сегодня в 15 час. в 15 км к западу от нашего завтрашнего маршрута.

Обеспечение будет достигнуто применением отрядов, специально назначенных для этой цели и носящих название авангардов, боковых отрядов и т. д.

Обеспечение основывается на действии этих отрядов, а не на «сведении» как таковом.

Но конечно состав и задачи названных отрядов должны быть определены начальником в зависимости от возможностей неприятеля, обнаруженных изучением полученных о нем сведений.

То же произойдет в случае, если «сведение» позволит нам установить, что выступление неприятеля в известном направлении невозможно. Тогда обеспечение будет основываться на факте, что выступление неприятеля в этом направлении невозможно, а совсем не на «сведении», которое ознакомило нас с этой невозможностью.

Скажут — различие неуловимое. Возможно, но если бы оно отчетливо представлялось в умах, то:

а) понимали бы истинную роль «сведения» в обеспечении и

б) производили бы расчет своего обеспечения в зависимости от потребностей, а не от применения эмпирических формул.

Дальше