Глава пятая.

На Одере

Апрель 1945 года. Советская Армия завершила освобождение Польши, Венгрии, значительной части Чехословакии, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Восточной Померанией и Силезией, заняла столицу Австрии Вену и вышла к южным границам Германии. На центральном участке советско-германского фронта войска 1-го Белорусского фронта вели боевые действия на западном берегу Одера. Основная его группировка находилась в 60–70 км от столицы нацистской Германии — Берлина. Войска 1-го Украинского фронта вышли к р. Нейсе (от Берлина 140–150 км){107}.

Перед Советскими Вооруженными Силами стояла задача — нанести завершающий удар по фашистской Германии и заставить ее безоговорочно капитулировать.

Ставка Верховного Главнокомандования привлекла для проведения Берлинской операции 2-й и 1-й Белорусские и 1-й Украинский фронты.

Перед войсками 2-го Белорусского фронта ставилась задача форсировать Одер, разгромить штеттинскую (щецинскую) группировку противника и не позднее 15-го дня операции овладеть рубежом Анклам, Варен, Виттенберге.

65-я армия к 4 апреля завершила ликвидацию остатков частей противника в районе восточнее и юго-восточнее Гданьска и 6 апреля начала выдвижение на новый участок фронта. Через 7 дней перегруппировка была завершена, и войска армии сменили соединения 61-й армии 1-го Белорусского фронта.

Армии предстояло действовать в районе, который с севера на юг пересекался несколькими реками. Местность в полосе наступления была сравнительно ровная, со значительными лесными массивами, которые позволяли совершать скрытный маневр, хорошо маскировать войска.

В полосе армии Одер протекал по двум основным рукавам [93] — Ост (Восточный) и Вест (Западный). Междуречье (2,5–3 км) заболочено. Левый (западный) берег господствовал над правым (восточным). Ширина Ост Одера 110–260 м, глубина 7–10 м, скорость течения 1,3–1,5 м/с. Дно песчаное, с примесью гальки. Ширина Вест Одера 55–170, а глубина 5–10 м.

По берегам реки были сооружены земляные дамбы для защиты междуречья от весенних разливов. Их высота 2,5–3 м, ширина по верху 2,5 м, крутизна склонов 30–40°. На дамбах имелись шлюзы шириной до 15 м с тремя — пятью отверстиями для пропуска воды. Насыпь, по которой проходила дорога через реку, была заминирована и пристреляна, а все мосты через Ост я Вест Одер — взорваны. Ширина восточной поймы 1,8 км. При отступлении противник открыл шлюзы, и пойма в междуречье была затоплена на всем ее протяжении (уровень воды 0,8 м). Над водой возвышались лишь дамбы.

В районе действий была хорошо развитая сеть автогужевых и железных дорог, что способствовало как быстрому маневру войск в любом направлении, так и их материально-техническому обеспечению. На дорогах, проходивших по дамбам через междуречье, противник соорудил искусственные препятствия и огневые точки. Особенно много их было у разрушенного моста через Одер, смонтированного на железобетонных опорах.

Из множества крупных и мелких населенных пунктов с каменными постройками на западном берегу Вест Одера гитлеровцы создали мощные опорные пункты и узлы сопротивления, приспособленные к круговой обороне. Здесь же находился главный город Померании Штеттин (ныне Щецин, ПНР) — крупный военно-промышленный центр и морской порт с базой военно-морского флота.

Гитлеровское командование еще в январе 1945 г. (после прорыва советскими войсками обороны на Висле) спешно приступило к строительству оборонительных рубежей на Одере и Нейсе, чтобы прикрыть берлинское направление. Ему удалось создать здесь достаточно сильную в инженерном отношении и глубоко эшелонированную оборону, которая состояла из трех полос.

В зоне действий 65-й армии находилась главная полоса обороны противника глубиной 8–14 км. Она состояла из двух позиций и проходила непосредственно по западному берегу Вест Одера.

Первая позиция почти у самого уреза воды имела три траншеи. На болотистых участках она была построена из [94] жердей и досок в виде невысоких стен, между которыми засыпалась земля. Вторая — в 350 м от первой, а третья — в 1 км от второй. Они не были сплошными. Через 10–15 м по берегу реки находились ячейки для стрелков и пулеметчиков, связанные ходами сообщения. Траншеи проходили, как правило, по восточным скатам высот и окраинам населенных пунктов, соединяя между собой каменные постройки, приспособленные к обороне. На второй позиции были готовы лишь пулеметные и стрелковые окопы, а также огневые позиции для орудий и минометов.

Вторая полоса обороны глубиной 1,5–2,5 км состояла из одной-двух траншей и проходила на удалении около 20 км, а третья (тыловая) — в 40–50 км от переднего края.

На западном берегу Ост Одера были подготовлены позиции для боевого охранения.

Непосредственно перед 65-й армией занимали оборону войска армейского корпуса «Одер» и 32-го армейского корпуса 3-й танковой армии. К началу наступления советских войск в первом эшелоне противник имел 2 пехотных, 5 крепостных и 2 полицейских полка СС{108}. Всего в полосе наступления армии оборонялось до 4 дивизий, 6 крепостных и пехотных полков противника. Их поддерживали до 40 артиллерийских и минометных батарей, из них 25 имели на вооружении 105-мм орудия. Артиллерия располагалась на огневых позициях в районе Штеттин, Пшецлав и Помеллен. Наземные войска поддерживались кораблями, базировавшимися в порту Штеттин. Всего войскам 65-й армии противостояло около 42 тыс. человек, 740 орудий и минометов, 126 танков и штурмовых орудий противника.

Следует отметить, что немецко-фашистское командование в первом эшелоне сосредоточило незначительные силы. Причем непосредственно по крутому западному берегу Вест Одера от Штеттина до Мочилы оборонялось до трех полков. Большую часть сил и средств противник сосредоточил в глубине главной полосы в качестве резервов. Вторую полосу обороны занимала только 28-я пехотная дивизия СС «Волонен», которая могла быть задействована в борьбе за главную полосу.

К началу наступления в состав 65-й армии входили 18, 46, 105-й стрелковые корпуса (девять стрелковых дивизий), армейская пушечная артиллерийская бригада, истребительно-противотанковый, минометный, самоходный артиллерийский и танковый полки. Армия была усилена артиллерийскими и инженерными частями и соединениями. Всего в ней насчитывалось 54,6 тыс. человек (без учета личного состава [95] тыловых частей), 1292 орудия и миномета (в том числе 144 установки реактивной артиллерии, 101 орудие зенитной артиллерии), 108 танков и САУ. Средняя численность стрелковой дивизии составляла около 4 тыс. человек (меньше, чем у противника). Армия превосходила противника по людям в 1,2 и по артиллерии в 1,7 раза, но уступала по танкам в 1,2 раза. Насыщенность войск артиллерией, танками, табельными переправочными средствами значительно повысила ударную мощь и тактическую самостоятельность соединений при форсировании реки и развитии наступления на противоположном берегу.

В отличие от предыдущих операций армия начинала наступление с последовательного форсирования двух рукавов Одера и прорыва заблаговременно подготовленной обороны противника на западном берегу Вест Одера.

Подготовка

Подготовка к форсированию началась еще в ходе перегруппировки войск. Командующий 2-м Белорусским фронтом 10 апреля провел рекогносцировку с привлечением командующих армиями. Она была начата в полосе 65-й армии. Здесь командующий фронтом объявил свое решение и поставил задачи войскам: форсировать Одер, ударом войск левого крыла фронта в северо-западном направлении отсечь основные силы 3-й танковой армии противника от Берлина, в дальнейшем прижать ее к морю и уничтожить.

Главная роль в операции отводилась 70-й и 49-й армиям. 65-я армия должна была, не отставая от левофланговых армий, обеспечить их фланги от ударов противника с севера, форсировать Одер и во взаимодействии с войсками 70-й армии нанести главный удар на левом фланге вдоль разрушенной берлинской автострады. Ближайшая задача армии: форсировать Одер, прорвать оборону противника на его западном берегу. К исходу третьего дня выйти на рубеж 6–8 км западнее Стобно, Ладентин, Помеллен, частью сил блокировать Штеттин с юга и запада. В дальнейшем, развивая наступление, на пятнадцатый день операции овладеть рубежом Деммин, Варен{109}.

Успех операции в целом зависел от успешного форсирования Одера и прорыва обороны на его западном берегу. На это отводились одни сутки, к исходу которых необходимо было захватить плацдарм Устово, Пшецлав, Помеллен (глубиной 5–11 км). [96]

Командование армий при подготовке операции основное внимание обратило на организацию и подготовку форсирования Одера в короткие сроки. Главную роль в этом играли полевое управление армии и ее штаб. Они занимались разведкой, подготовкой данных для принятия решения, планировали боевое применение родов войск, оперативное и тыловое обеспечение, отлаживали управление войсками, принимали меры к усилению партийно-политической работы.

Параллельно работали и штабы соединений, которым были отданы предварительные распоряжения. Такой метод работы в обстановке, когда время на подготовку форсирования было ограниченным, полностью оправдал себя.

Уяснив место и роль армии в операции фронта и как можно глубже оценив обстановку, я доложил Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому свое предварительное решение. Оно заключалось в том, чтобы силами трех стрелковых корпусов форсировать Одер, прорвать оборону противника и, нанося главный удар 46-м и 18-м корпусами (6 дивизий), развивать наступление в направлении Радзишево, Барнислав. Вспомогательный удар в направлении Ключ, Пшецлав нанести 354-й стрелковой дивизией 105-го корпуса с целью обойти Штеттин с юга (рис. 6).

В начальный период наступления активные боевые действия непосредственно за Штеттин не планировались, чтобы не вовлекать значительные силы в затяжные бои. Срок готовности войск фронта к наступлению — 19 апреля. Это время позволяло тщательно подготовиться к форсированию Одера. Командующий и штаб армии, учитывая накопленный опыт, приняли меры для проведения разведки на широком фронте всеми имевшимися силами и средствами, в том числе и инженерными, чтобы вскрыть группировку войск и систему обороны противника, определить удобные участки форсирования, места постройки и наводки переправ.

Интенсивное ведение разведки началось с 8 апреля. На берегу Одера было развернуто 22 наблюдательных поста. До 16 апреля разведподразделения провели 44 ночных поиска{110}.

Основное внимание было обращено на состояние подходов к реке, поймы и междуречья, их проходимость, выбор удобных участков форсирования, мест постройки и оборудования переправ, определение объема работ для создания колонных путей, выявление местных переправочных средств, их состояния, наличие материалов для постройки [98] мостов, уточнение системы обороны и заграждении противника. Данные разведки контролировались офицерской рекогносцировкой.

Одновременно рекогносцировочные группы в составе 4–5 человек во главе с офицером вели разведку на восточном берегу Ост Одера. Всего к 16 апреля было разведано 119 км дорог. На основании данных разведки штаб инженерных войск составил характеристику подходов к реке.

С выходом к Ост Одеру войска приступили к разведке обоих рукавов реки и междуречья на участке 8 км северо-восточнее Подъюхы, Далешево. Были произведены промеры глубины водного рубежа. Для изучения реки и междуречья создавались поисковые группы в составе 3–4 человек, действовавшие на лодках. Так, 10 апреля группа разведчиков сумела произвести замеры реки у взорванного моста на шоссейной дороге северо-западнее Радзишево{111}.

Для полного представления о реке и обороне противника впервые производилась перспективная съемка полосы форсирования армии с 6–9 наблюдательных пунктов. Обобщив все данные, штаб армии наметил 4 участка форсирования: западнее Ключа, севернее и южнее взорванного моста на шоссейной дороге и западнее Радзишево.

Особенно важно было изучить междуречье. Несмотря на все трудности, разводчики 14-й инженерно-саперной бригады переправились через реку и достигли восточного берега Вест Одера. Под покровом ночи, в туман, они бесшумно переплыли реку, произвели ее промеры. Было установлено, что пропуск тяжелых грузов и автотранспорта через междуречье возможен лишь по автостраде или у основания насыпи после укладки щитовой дороги.

Разведка обороны противника велась также и путем засылки разведгрупп в тыл противника. За 17 вылазок удалось обнаружить минные поля на западном берегу Вест Одера, вдоль автострады в междуречье, составить подробную схему и описание системы обороны противника.

Получив 13 апреля 1945 г. директиву фронта на операцию{112}, уяснив задачу, я в 12 часов того же дня провел рекогносцировку с командирами корпусов, командующими артиллерией и корпусными инженерами. На ней командарм довел задачи до войск, уточнил участки форсирования, отработал вопросы взаимодействия и обеспечения форсирования реки.

105-й стрелковый корпус (193-я, 354-я стрелковые дивизии), наступавший в полосе 8 км северо-восточнее Подъюхы, Ключ, должен был сосредоточить основные усилия на [99] левом фланге (одну дивизию на узком фронте), форсировать оба рукава Одера и к исходу первого дня овладеть плацдармом Устово, Пшецлав. В дальнейшем блокировать Штеттин с юга и запада.

46-му стрелковому корпусу (108, 186, 413-я стрелковые дивизии) надлежало нанести удар вдоль автострады в направлении Ключ, Колбасково, форсировать оба рукава и к исходу первого дня операции захватить плацдарм на левом берегу Вест Одера южнее Пшецлав, Смоленцин, быть в готовности частью сил действовать в направлении Штеттина, обходя его с юго-запада и запада.

18-й стрелковый корпус (37-я гв., 15-я, 69-я стрелковые дивизии), нанося главный удар в направлении Радзишево, Колбасково, должен был форсировать Ост и Вест Одер, к исходу первого дня операции овладеть плацдармом Барнислав, Помеллен, в дальнейшем вести наступление западнее Помедлен.

При условии прорыва обороны противника на западном берегу Вест Одера армии придавался 1-й гв. танковый корпус, который имел задачу переправиться на захваченный плацдарм и развивать достигнутый стрелковыми корпусами успех.

Наибольшее усиление получили 46-й и 18-й корпуса, действовавшие на направлении главного удара. Для непосредственной поддержки пехоты им было придано 86 танков и САУ. Это позволило достичь здесь высокой плотности войск — более 20 танков и САУ на 1 км фронта.

С целью нанесения более мощного первоначального удара оперативное построение армии было одноэшелонным. В резерв выделялась 44-я гв. стрелковая дивизия. Боевые порядки соединений и частей были в основном двухэшелонные, во второй эшелон входила 1/3 сил. В составе первого эшелона стрелковых полков имелись штурмовые отряды (передовые батальоны), специально созданные для форсирования. В них, как и прежде, назначались наиболее боеспособные стрелковые батальоны, усиленные артиллерией, саперами и переправочными средствами. Глубокое построение соединений и частей позволяло командованию в ходе форсирования реки и борьбы за расширение плацдармов наращивать силу удара, создавать и сохранять выгодное соотношение сил на всю глубину операции.

Ширина полосы форсирования Одера была меньше, чем на Днепре, Нареве, Висле, и составляла всего 17 км. Основные силы — 46-й и 18-й корпуса (шесть дивизий) были сосредоточены на участке шириной 4 км (24% всей полосы [100] форсирования). Характерно, что участки форсирования совпадали на главном направлении с полосами наступления и не превышали: для стрелковых дивизий — 0,5–1,5 км, для корпусов — 2 км. Это позволяло более надежно подавлять оборону противника, иметь глубокие боевые порядки. На всем остальном фронте (13 км) действовали две дивизии 105-го корпуса{113}.

Артиллерия армии должна была в период артподготовки подавить артиллерийские и минометные батареи противника, огневые точки и живую силу в его опорных пунктах на западном берегу Вест Одера, затем обеспечить форсирование первого эшелона армии и прорыв тактической зоны обороны гитлеровцев на западном берегу Одера, а также создать условия для ввода в сражение 1-го гв. танкового корпуса.

Для более эффективного применения артиллерии требовалась тщательная разведка системы обороны противника. Командование армии решило объединить усилия артиллерийской разведки в армейском масштабе. Впервые в армии при штабе разведывательного артиллерийского дивизиона 147-й пушечной артиллерийской бригады создавался объединенный центр («Аировский центр»), куда стекались все данные артиллерийской разведки.

В него вошли представители штабов всех артиллерийских бригад, а также командиры батарей звуковой разведки всех корпусных артиллерийских полков. Это позволило направить основные усилия разведки на решение наиболее важных задач в интересах армейской операции, в короткие сроки накопить необходимые данные о противнике, обработать их и своевременно довести до войск.

Планирование артиллерийского наступления началось 14 апреля. Его проводил штаб армии под руководством командующего артиллерией фронта.

Дальнейшее развитие и совершенствование получила группировка артиллерии. Каждому общевойсковому командиру (от командира полка до командующего армией) выделялась артиллерийская группа (армейская, корпусная, дивизионная и полковая), которая своим огнем могла бы влиять на ход боя{114}. В стрелковых полках артиллерийские группы назывались еще по-старому «группы поддержки пехоты», но по своему назначению, действиям, управлению они носили характер полковых артиллерийских групп, которые с началом форсирования имели в своем составе от 2 до 7 артиллерийских дивизионов (от 30 до 100 орудий и минометов в каждой). [101]

В состав артиллерийских групп дивизий первого эшелона, действовавших на направлении главного удара, входило 3–4 артиллерийских дивизиона (40–60 орудий и минометов). На вспомогательном направлении артиллерийская группа была создана только в 354-й дивизии (истребительно-противотанковый артиллерийский полк){115}.

В состав артиллерийских групп стрелковых корпусов, действовавших на главном направлении, включались в основном артиллерийские бригады и полки, имевшие на вооружении 152– и 122-мм орудия. Например, в артиллерийскую группу 46-го корпуса входили гаубичная артиллерийская бригада (два полка), гаубичный, корпусной артиллерийские, гв. минометный (реактивной артиллерии) полки и отдельный артиллерийский дивизион особой мощности. Артиллерийская группа 18-го корпуса состояла из 81-го гаубичного, 517-го корпусного артиллерийских, гв. минометного полков и истребительной бригады. В каждой группе было до 100 орудий и минометов и 24 установки реактивной артиллерии{116}. Перед ними стояла задача подавить артиллерийские и минометные батареи противника, а в ходе форсирования и борьбы за плацдарм — противодействовать его контратакам.

В армейскую артиллерийскую группу входили две пушечные артиллерийские бригады (71 пушка-гаубица калибра 152 мм). Она подразделялась на две подгруппы (по количеству корпусов на главном направлении) и предназначалась в основном для борьбы с артиллерией противника. Кроме того, на период артиллерийской подготовки форсирования для контрбатарейной борьбы в ее состав дополнительно включили легкую артиллерийскую бригаду (72 орудия){117}. Создание мощной армейской артиллерийской группы из дальнобойных орудий позволяло полнее использовать массированный огонь для более решительного влияния на ход форсирования и прорыва обороны, а также более эффективной борьбы с вражеской артиллерией. Армейская группа реактивной артиллерии была создана в составе 5-й гв. минометной бригады (96 реактивных установок){118}.

Соединения имели сильные артиллерийские противотанковые резервы. В корпусах на направлении главного удара они включали до истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, а в большинстве дивизий первого эшелона — истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион. Армейский артиллерийский противотанковый резерв составлял 543-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк{119}. Создание сильных противотанковых резервов [102] отвечало характеру предстоявших боев на западном берегу Вест Одера за удержание и расширение плацдарма. Их роль возрастала и в связи с тем, что войскам в первые дни операции предстояло действовать с открытыми флангами, без танков и САУ, переброска которых могла быть осуществлена только после наведения и постройки тяжелых, мостовых и паромных переправ.

Таким образом, вся артиллерия усиления армии сосредоточивалась на направлении главного удара. Из 1292 имевшихся орудий и минометов здесь было 1021 (в том числе 957 орудий и минометов калибра 76 мм и выше), или около 80%. Средняя плотность артиллерии в полосе наступления армии достигала 76, а на участке форсирования — 239 орудий и минометов на 1 км фронта против 30 у противника. Такое массирование артиллерии на узком участке фронта надежно обеспечивало войскам огневое прикрытие форсирования Одера и прорыва обороны противника на его западном берегу.

Наступательная операция армии намечалась по двум вариантам в зависимости от действий передовых и разведывательных подразделений, которые в период с 15 по 19 апреля должны были форсировать Ост Одер, уничтожить противника в междуречье, а также обеспечить выгодное исходное положение для преодоления Вест Одера.

Первый вариант предусматривал начало артиллерийского наступления с обеспечением форсирования Ост Одера в преодоления междуречья. Продолжительность артиллерийской подготовки предполагалась 90 минут. По второму варианту артиллерийское наступление должно было начаться в том случае, если передовые батальоны овладеют междуречьем и выйдут на восточный берег Вест Одера. Продолжительность артиллерийской подготовки 45 минут — время, необходимое пехоте для форсирования реки.

На период артиллерийской подготовки и сопровождения пехоты привлекались артиллерия и минометы стрелковых полков и дивизий вторых эшелонов, а также армейского резерва. Батальонная, полковая артиллерия частей первого эшелона, а также 82-мм минометы в артиллерийской подготовке не участвовали, так как должны были форсировать реку совместно с пехотой.

Учитывая опыт форсирования Нарева и Вислы, было увеличено количество орудий для стрельбы прямой наводкой. На этот раз предполагалось привлечь батальонную, полковую, часть 76– и 122-мм орудий дивизионной артиллерии, а также орудия тяжелых калибров. Орудия располагались [103] побатарейно или повзводно и объединялись в группы в масштабе дивизии{120}. Кроме того, для этой цели привлекалась и зенитная артиллерия всех калибров (малокалиберная должна была вести огонь только первые 15 минут, а среднекалиберная — на всем протяжении артиллерийской подготовки).

Вывод артиллерии на огневые позиции планировался на 15 апреля.

Чтобы повысить эффективность огня, артиллерийские наблюдательные пункты располагались на удалении до 1 км от Одера, а командиры артиллерийских групп находились вместе с командирами общевойсковых частей и соединений. Это обеспечивало также и более надежное взаимодействие пехоты с артиллерией во время форсирования реки.

Поддержку атаки предусматривалось проводить методом последовательного сосредоточения огня по узлам сопротивления и опорным пунктам на глубину до 8 км. Для непосредственного сопровождения пехоты при бое на западном берегу реки в каждый стрелковый батальон первого эшелона было выделено не менее одной батареи из артиллерийских полков стрелковых дивизий.

При определении очередности и последовательности переправы артиллерии и наблюдательных пунктов учитывалась необходимость в любых условиях обеспечить непрерывность огневой поддержки стрелковых частей. В первую очередь (после батальонной и полковой артиллерии) намечалось переправлять части и подразделения истребительно-противотанковой артиллерии, а также батарей сопровождения, во вторую — остальную часть дивизионной артиллерии, а затем артиллерию усиления.

Последовательность перемещения артиллерийских наблюдательных пунктов была такой: в боевых порядках первого эшелона пехоты переправлялись передовые наблюдатели (командиры батарей) с командирами стрелковых рот, за ними начинали переправу командиры дивизионов, а затем командиры полковых, дивизионных и корпусных артиллерийских групп.

Одновременно с планированием артиллерийского наступления было организовано и зенитно-артиллерийское прикрытие. Созданная зенитная артиллерийская группа включала 12-ю зенитную артиллерийскую дивизию и 235-й зенитный артиллерийский полк (всего 101 орудие, из них среднего калибра — 16){121}. Характерная черта группировки зенитной артиллерии — ее массирование на направлении главного удара: при средней плотности по всей полосе наступления [104] армии 6 орудий на 1 км фронта, на участке форсирования было 25 орудий. Противовоздушная оборона переправ через Ост Одер возлагалась на фронтовые средства, через Вест Одер. — на армейскую зенитную артиллерийскую группу.

Для содействия наступлению 65-й армии выделялись 230-я штурмовая и 299-я истребительная авиационные дивизии 4-й воздушной армии. Основные ее усилия направлялись на поддержку соединений армии на главном направлении во время форсирования Одера и борьбы за плацдарм, а также на отражение контратак противника.

В полосе армии по плану фронта наносился также удар бомбардировщиков (36 самолетов) для уничтожения артиллерии и живой силы противника на первой и второй полосах обороны.

Перед форсированием предусматривалось проведение предварительной авиационной подготовки в течение трех ночей с целью изнурения живой силы противника, уничтожения огневых точек, подавления артиллерии, пунктов управления и нарушения системы связи. В ночь перед наступлением с 23 до 5 часов утра по штеттинскому гарнизону планировался удар 30 бомбардировщиков.

К недостатку в планировании боевого применения авиации можно отнести то, что план был разработан лишь на первый день операции, а на последующие дни, когда должна была развернуться ожесточенная борьба за удержание и расширение плацдармов, боевые действия авиации детально не намечались.

К началу операции армия имела помимо дивизионных и корпусных саперных батальонов 14-ю инженерно-саперную бригаду (четыре батальона). Армия была усилена 1-й штурмовой инженерно-саперной бригадой (пять батальонов), 5-м тяжелым моторизованным понтонно-мостовым полком, двумя отдельными моторизованными понтонно-мостовыми батальонами, двумя военно-строительными отрядами и двумя дорожно-строительными батальонами{122}. Всего 28 батальонов.

Главная задача инженерных войск заключалась в обеспечении форсирования Одера и прорыва обороны противника на его западном берегу. Для этого помимо инженерной разведки велась подготовка переправочных средств, элементов мостов под грузы 60 т, постройка пристаней и мостов через Ост и Вест Одер. На инженерно-саперные части и личный состав стрелковых дивизий возлагалась задача оборудовать [105] исходное положение для наступления, пункты управления в звене батальон — армия.

К 16 апреля была создана группировка инженерных сил и средств, разработаны необходимые документы: план инженерного обеспечения форсирования Ост и Вест Одера, дополнение к нему по переправе танков НПП и 1-го гв. танкового корпуса через Вест Одер, график переправы через него соединений армии, а также составлен расчет переправочных средств для стрелковых дивизий первого эшелона при форсировании Вест Одера (приложения 3, 4, 5, 6).

Распределение инженерных сил и переправочных средств проводилось с учетом задач, поставленных соединениям, а также с условием переброски основных сил стрелковых дивизий первого эшелона за три рейса. Каждый стрелковый корпус был усилен одним инженерно-саперным (штурмовым) батальоном. Между ними распределили и десантно-переправочные средства. Из 874 лодок, имевшихся в армии, 804 находилось в стрелковых соединениях.

В армии был создан сильный резерв переправочных средств (все пять понтонных парков), что позволяло маневрировать ими с одного направления на другое.

Инженерные войска должны были одновременно поддерживать переправы на обоих рукавах Одера, обеспечивать прохождение войск через пойму двух рек. Используя накопленный опыт, они провели большую работу в подготовительный период, стремясь заготовить как можно больше материалов для устройства низководных деревянных мостов и элементов гатевой дороги через междуречье.

Для изготовления переправочных средств была создана армейская база, которая находилась в лесу на восточном берегу Ост Одера. Несмотря на ограниченные сроки, было заготовлено 625 деревянных саперных лодок, собрано и отремонтировано до 400 рыбачьих лодок, запасено 3,9 км колейно-щитовой дороги и 820 м элементов мостов.

Намеченный порядок инженерного обеспечения форсирования водной преграды отвечал условиям обстановки, характеру местности, позволял войскам армии достигнуть высоких темпов наступления, наращивать силы и средства, в том числе и танки, на восточном берегу Вест Одера.

Тыловые органы стремились создать в войсках такие запасы материально-технических средств, которых хватило бы на все время форсирования, и особенно в период борьбы за расширение плацдармов. Основные тыловые части и учреждения были максимально приближены к войскам. Удаление от передовых частей составляло: станции снабжения [106] — около 60 км, головной выгрузочной станции боеприпасов и склада горючего и смазочных материалов — 25–30 км.

Для своевременного и нормального обеспечения частей боеприпасами и продовольствием намечалось выбрасывать летучки в передовые части от дивизионных артиллерийских складов. Боеприпасы с восточного берега Ост Одера на плацдармы, захваченные на западном берегу Вест Одера, предусматривалось доставлять на лодках по рукавам и каналам междуречья, а также частично по наведенным переправам{123}.

В подготовительный период армейские госпитали и медико-санитарные батальоны были освобождены от раненых и больных, был создан резерв госпиталей и медико-санитарных батальонов для выдвижения их в ходе форсирования на западный берег.

Одним из важнейших мероприятий, проводимых в интересах предстоящего форсирования, являлась подготовка войск и штабов, в основу которой был положен опыт, накопленный при преодолении Десны, Днепра, Нарева и Вислы, в боях за удержание и расширение плацдармов. Ведь многие генералы и офицеры армии участвовали в форсировании этих рек.

В тактической подготовке войск наряду с прорывом глубоко эшелонированной обороны противника значительное место занимали вопросы наступления с форсированием водных преград. В соединениях, закончивших перегруппировку, на специально оборудованной местности и на водных преградах проводились тактические занятия, учения в основном на темы: «Наступление усиленной роты с преодолением заболоченной местности и бой в глубине», «Наступательные действия усиленного батальона при форсировании крупной водной преграды, заболоченной местности, захват и расширение плацдарма».

Личный состав частей и подразделений первого эшелона обучался умению пользоваться переправочными средствами, преодолевать междуречье, переносить десантно-переправочные средства по заболоченной местности. Например, в 109-м и 118-м гв. стрелковых полках 37-й гв. дивизии прошли четырехдневные тренировки на местности, похожей на район предстоящих боевых действий. Подобные занятия были проведены и в других полках первого эшелона.

Инженерные войска тренировались на водных преградах в наводке, строительстве и содержании переправ. Знания и навыки приобретались на специальных занятиях и учениях, [107] часто совместно со стрелковыми и танковыми подразделениями.

Командный состав и штабы всех степеней обучались методом групповых занятий, проигрыша боевых действий на ящике с песком и на местности. На занятиях по командирской подготовке отрабатывались все вопросы организации форсирования на специально подготовленном макете местности с обозначением противника.

Перед операцией шел отбор личного состава в подразделения, предназначенные для первого броска через Одер. Командование армии персонально утверждало всех командиров батальонов (дивизионов) и их заместителей. Командиры корпусов и дивизий лично готовили командиров рот и их заместителей из числа героев форсирования Днепра, Нарева, Вислы. Командиры полков при активном участии партийных и комсомольских организаций подбирали сержантский и рядовой состав в батальоны первого эшелона из числа тех, кто имел боевой опыт, был политически зрелым и устойчивым воином. Эти подразделения сколачивались на практических занятиях.

Пункты управления командиров всех степеней были приближены к водной преграде. Так, НП командующего армией был оборудован у автострады юго-западнее Ключа в 400 м от Ост Одера. На нем также находились все начальники родов войск, представители авиации и оперативная группа офицеров штаба во главе с начальником оперативного отдела полковником Ф. Э. Липисом. Отсюда хорошо просматривались оба рукава, междуречье и оборона противника на направлении главного удара. Штаб армии, возглавляемый генерал-майором М. В. Бобковым, и все его основные отделы размещались на командном пункте{124}.

Командные и наблюдательные пункты командиров корпусов и дивизий располагались с таким расчетом, чтобы они имели возможность видеть ход боевых действий своих войск и своевременно реагировать на изменение обстановки.

Партийно-политическая работа направлялась прежде всего на мобилизацию личного состава для нанесения завершающего удара по гитлеровской Германии. Политические органы приняли конкретные меры по укреплению партийных и комсомольских организаций, в первую очередь боевых частей и подразделений, а также инженерных войск, повышению их активности, обеспечению передовой роли коммунистов. Была усилена партийно-политическая работа в соединениях первого эшелона на направлении главного удара, а также в передовых батальонах. [108]

Перед воинами с беседами, политинформациями выступали командующий и члены военного совета армии, командиры и политработники. В подразделениях и частях проводились общие, партийные и комсомольские собрания, содержание которых было направлено на воспитание у воинов высокого наступательного порыва. К агитационной и пропагандистской работе политорганы привлекали бывалых воинов — подлинных мастеров форсирования речных преград. Например, Герой Советского Союза лейтенант И. Р. Косяк рассказал комсомольцам 2-го стрелкового батальона 685-го стрелкового полка, как он форсировал Днепр, в чем заключались особенности преодоления этой крупной водной преграды{125}. С беседами выступили и другие опытные воины.

Во всех частях были проведены митинги по случаю обращения военного совета. Выступавшие заверяли, что будут действовать смело, решительно, умело и выполнят задачу. Так, боец 4-й стрелковой роты 109-го гв. стрелкового полка 37-й гв. дивизии гвардии рядовой П. И. Школаев заявил: «Нам выпала трудная, но почетная задача — форсировать реку Одер. Это будет последний и решительный бой. Мы верим в нашу победу. Эта вера придает нам силы и увлекает нас на подвиги. Мы так же, как и на Десне, Днепре, Нареве, добудем победу и здесь, на этом водном рубеже». А гвардии рядовой И. П. Белоглазов сказал: «Не посрамим своего гвардейского Знамени. Мы, подобно суворовцам, перед форсированием прошли тренировку на учебных водных рубежах, на озерах и теперь будем действовать смело и умело, и успех будет за нами»{126}.

Большое мобилизующее значение имело вручение воинам государственных наград за совершенные подвиги, особенно при форсировании водных преград. Так, на митинге, состоявшемся в 303-м полку, командир 69-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. А. Макаров вручил старшему сержанту М. М. Чернову орден Ленина, медаль «Золотая Звезда» и Почетную грамоту о присвоении звания Героя Советского Союза{127}. Выступая на митинге, М. М. Чернов сказал: «Благодарю партию и правительство за высокую награду. Эту высокую награду я получил за форсирование реки Нарев. Сейчас перед нами последний водный рубеж — река Одер. Военный совет фронта призывает нас выполнить эту почетную задачу. Заверяю командование, что приказ на форсирование реки Одер нами будет выполнен. Советские воины будут в Берлине!»{128}.

От командиров, бойцов поступало много заявлений о приеме в партию и комсомол. Только в 37-й гв. дивизии было [109] подано 109 заявлений о приеме в партию{129}. Командир 2-й стрелковой роты 130-го гв. стрелкового полка 44-й гв. стрелковой дивизии гвардии старший лейтенант А. И. Рачков заявил: «Мы идем на последний штурм врага. Я как командир обязуюсь преодолеть все преграды и выполнить с честью боевую задачу. Перед форсированием Одера я прошу партийную организацию принять меня в ряды ВКП(б). На последний штурм вражеского логова я хочу идти коммунистом и звание коммуниста с честью оправдаю»{130}.

Военный совет, политотделы армии и соединений приняли все меры, чтобы в ротах и им равных подразделениях были полнокровные партийные организации. Политотдел армии направил из своего резерва в соединения более 200 членов партии на должности парторгов, добился того, что в каждом отделении передовых батальонов были коммунисты и комсомольцы. Накануне форсирования во всех партийных организациях были проведены партийные собрания с повесткой дня «Об авангардной роли коммунистов в период форсирования реки»{131}. На них присутствовали командиры, политработники частей и соединений, а также командующий армией и член военного совета генерал-майор Н. А. Радецкий. На собраниях обсуждался вопрос о личном примере коммунистов в бою. Каждый коммунист получил партийное поручение по обеспечению выполнения боевой задачи подразделением, частью в ходе боя.

На страницах армейской газеты часто выступали воины, удостоенные высоких наград за форсирование Десны, Днепра, Нарева и Вислы. Так, в статье «Все реки проходимы. Для гвардии нет преград» Герой Советского Союза гвардии лейтенант С. А. Ларионов рассказал о форсировании Днепра. Он поделился своим опытом, высказал ряд ценных советов, особенно по переправе орудий.

Были выпущены листовки «Как форсировать водные преграды», а также посвященные героям форсирования рек. Они призывали личный состав частей и соединений к решительным действиям. В листовке-обращении военного совета армии «За быстрое преодоление водной преграды — р. Одер» обобщался опыт, накопленный армией по форсированию водных преград, давались рекомендации командирам и бойцам по преодолению Одера. К листовке-обращению было выпущено приложение по изготовлению и использованию подручных средств при форсировании{132}.

В армии была создана оперативная группа работников политотдела для контроля и помощи на строительстве [110] переправ{133}. Инженерные войска были полностью укомплектованы политработниками.

Форсирование Ост Одера

Всесторонне оценив обстановку, обеспеченность частей и соединений всем необходимым для операции, их подготовку и возможности, командование решило провести разведку боем крупными силами на широком фронте с задачей: форсировать Ост Одер, уничтожить боевое охранение противника в междуречье, захватить пленных, уточнить начертание переднего края главной полосы обороны, вскрыть систему огня и опорные пункты гитлеровцев на западном берегу Вест Одера. Разведывательные отряды должны были овладеть дамбой на восточном берегу Вест Одера и удержать ее до подхода первого эшелона дивизий.

Для разведки боем привлекалось по одному разведывательному отряду (усиленный стрелковый батальон) от дивизий первого эшелона. Например, в состав отрядов 193-й и 354-й дивизий были включены группы от разведрот соединений и взводов разведки стрелковых полков, саперы, переправочные средства и средства связи. Их действия поддерживали 3 артиллерийских полка, 6 батарей 120-мм минометов. В отряды включались лучшие и наиболее боеспособные подразделения с большой партийной и комсомольской прослойкой. Например, в разведотряде от 118-го гв. полка 37-й гв. дивизии было 54 члена партии, 48 комсомольцев, 39 ветеранов, участвовавших в форсировании рек, 83 орденоносца. Примерно такой же состав имели батальоны, назначенные от других частей и соединений. Командиры и штабы всех степеней, партийно-политический аппарат провели большую работу по сколачиванию этих подразделений.

Солдаты и командиры проявляли большую активность и инициативу в подготовке к предстоящим боевым действиям. Накануне в подразделениях были проведены собрания по приему в ряды партии и комсомол. Например, помощник командира стрелкового взвода 1-го батальона 119-го гв. стрелкового полка старший сержант Б. А. Шаменко в своем заявлении писал: «Я желаю быть в передовом отряде с нашей молодежью и идти в предстоящий бой только комсомольцем, отомстить немецко-фашистским захватчикам за все их злодеяния». Он был принят в комсомол и вошел в состав штурмовой группы.

Разведотряды поддерживала огнем артиллерия, выделенная из состава дивизионных и полковых артгрупп. [111]

Инженерные войска для детальной разводки и изучения Вест Одера, соединительных каналов и шлюзов образовали инженерные разведгруппы.

В ночь на 15 апреля отряды 186, 108 и 37-й гв. дивизий, скрытно переправившись через Ост Одер, внезапно атаковали противника, занимавшего земляную дамбу и междуречье севернее и южнее автострады.

На следующий день — 16 апреля — в бой вступили разведотряд 15-й дивизии и разведгруппы 193-й и 354-й дивизий (отряды этих двух соединений приступили к выполнению задачи лишь 18 апреля).

Тяжело приходилось бойцам в полосе 108-й дивизии (генерал-майор П. А. Теремов). Разведподразделениям дивизии удалось приблизиться к автостраде в междуречье, но из-за сильного огня противника пришлось отойти.

Подразделения разведчиков 37-й гв. и 15-й дивизий ночью на лодках сумели достичь восточного берега Вест Одера и закрепиться на дамбе.

Таким образом, за сутки боев удалось захватить и удержать в междуречье ряд плацдармов, обеспечивающих переправу через Ост Одер более крупных сил. Поэтому командование армии решило нарастить усилия разведотрядов. В ночь на 17 апреля от 186-й и 108-й дивизий на западный берег Ост Одера было переправлено по одному стрелковому полку, и их передовые батальоны к исходу дня вышли на восточный берег Вест Одера.

Но так было не везде. В районе дамб, а также разрушенных мостов шоссейной и железной дорог наступление развивалось медленно. Здесь противник оборудовал бетонированные огневые сооружения, где находились расчеты крупнокалиберных пулеметов и солдаты с фаустпатронами. Они держали под прицелом междуречье, а также корректировали огонь своей артиллерии и удары авиации. Поэтому основная задача передовых подразделений и частей состояла в том, чтобы уничтожить или подавить эти огневые точки и тем самым дать возможность главным силам выдвинуться к Вест Одеру. Огнем орудий прямой наводки разрушить огромной толщины стены не удавалось. Тогда советские воины пошли на хитрость. Специально созданные блокировочные группы под покровом ночи, а в светлое время под прикрытием дымовых завес подползали к сооружениям и забрасывали их амбразуры гранатами, дымовыми шашками, горящей промасленной ветошью. Таким способом они быстро ликвидировали эти сильные очаги сопротивления противника и захватили разрушенный мост юго-западнее [112] Ключа, чем способствовали частям и соединениям на главном направлении овладеть междуречьем.

В этот день добилась успеха и 37-я гв. дивизия. Ее подразделения ночью преодолели канал и междуречье, к утру вышли к Вест Одеру южнее автострады.

Умело используя огонь поддерживающей артиллерии, тесно взаимодействуя между собой, передовые подразделения и разведотряды 186-й и 108-й дивизий к исходу 18 апреля полностью овладели междуречьем, вышли к дамбе на восточном берегу Вест Одера. Разведотряду 354-й дивизии также удалось выйти на эту дамбу. Гитлеровцы предприняли две контратаки, но вернуть утраченные позиции не смогли.

Успешные действия разведотрядов позволили полкам первого эшелона на главном направлении ночью переправиться через Ост Одер, завершить ликвидацию опорных пунктов гитлеровцев в междуречье и на широком фронте выйти на восточный берег Вест Одера. Однако командование армии беспокоило наличие противника в казематах, оборудованных в опорах моста через реку в районе автострады северо-восточнее кирпичного завода. Необходимо было захватить разрушенный мост и часть автострады на западном берегу Вест Одера. Это лишило бы гитлеровцев возможности вести обстрел зеркала реки во время форсирования войсками армии. Поэтому 46-му стрелковому корпусу была поставлена задача до начала общего наступления уничтожить гарнизоны в этих укреплениях и захватить мост.

Действия разведывательных отрядов обеспечивала специально выделенная артиллерия, огонь которой вызывали командиры отрядов, а корректировали находившиеся с ними офицеры-артиллеристы.

Одновременно с пехотой переправлялись отдельные 45– и 76-мм орудия сопровождения, а также часть батальонных и полковых минометов. Продвигаясь вперед, артиллеристы и минометчики оказывали непрерывную поддержку наступающей пехоте.

После захвата плацдармов на Ост Одере 16 апреля началось оборудование переправ. Работа проходила под огнем противника. В таких условиях саперы построили и тщательно замаскировали две пристани для приема тяжелых танков, собрали паром большой грузоподъемности, вели подготовку к строительству моста. К утру 20 апреля было оборудовано 12 десантных (330 лодок), 10 паромных (28 паромов) [113] переправ и наведен один 30-тонный наплавной мост.

В ходе форсирования Ост Одера и борьбы за междуречье воины проявляли массовый героизм. Об их подвигах писала армейская печать. Им посвящались специальные листовки. Так, в 1201-м стрелковом полку 354-й дивизии 16 апреля была выпущена листовка следующего содержания.

«Товарищ!

Перед тобой Одер, последний водный рубеж к сердцу Германии. Наша задача — его перешагнуть, чтобы на западном берегу в решительных последних боях разгромить гитлеровскую Германию.

Начало у нас есть. Ты видел, как вчера работал ефрейтор Чуяшков Николай Иванович. Он в числе первых форсировал Восточный Одер, переправлял товарищей и боеприпасы. Смелость, инициатива всегда с ним. Будь таким — и ты победишь.

Слава Чуяшкову Николаю Ивановичу!»{134}.

Один из героев этих дней — начальник разведки 186-й дивизии майор Ф. И. Кузнецов, возглавлявший разведотряд соединения. Во главе группы храбрецов он первым преодолел Ост Одер севернее автострады. Действуя смело, решительно, группа уничтожила фашистов, оборонявших дамбу высотой до двух метров, и, несмотря на сильный пулеметный огонь противника, по пояс в воде, в первый же день продвинулась на 2 км вперед{135}.

В этих боях было уничтожено много фашистов, захвачено свыше 100 пленных, 13 орудий и минометов, 25 лодок, более 20 автомашин, несколько мотоциклов и бронемашин. Были получены дополнительные данные о группировке противника, характере инженерных сооружений в главной полосе его обороны, подтверждены сведения о нумерации частей и соединений, уточнены районы расположения его тактических и оперативных резервов. Артиллерийской разведке удалось выявить и засечь 37 артбатарей, свыше 20 дзотов и 52 огневые точки, 6 противотанковых орудий, зенитную батарею, поставленную на прямую наводку, танки и штурмовые орудия в окопах на первой позиции.

Значительно улучшилось исходное положение войск армии. Так, если на 14 апреля их удаление от переднего края обороны противника составляло 3,5–4 км, то после форсирования Ост Одера не превышало 400–500 м. К исходу 19 апреля на восточном берегу Вест Одера находились: разведотряд 354-й дивизии, по одному полку от 186, 15 и 108-й дивизий, два полка от 37-й гв. дивизии. Батальонная, полковая, [114] часть дивизионной артиллерии находилась в боевых порядках. Артиллерия усиления оставалась в прежних районах. Ее огневые позиции были удалены от переднего края обороны противника в среднем на 7–10 км, что, естественно, уменьшало глубину подавления вражеской обороны.

Форсирование Ост Одера, улучшение исходного положения войск, выявление новых данных о системе обороны и группировке противника — все это вызвало необходимость уточнить организацию форсирования, и прежде всего планы артиллерийской подготовки и инженерного обеспечения.

Времени было мало, и командование армии применило наиболее целесообразную в тех условиях форму работы — провело проигрыш принятых решений, с тем чтобы внести необходимые коррективы. На ящике с песком была воспроизведена местность на направлении главного удара армии. Командиры, начальники штабов, политотделов соединений, командующие и начальники родов войск, а также представитель соседней 70-й армии детально рассмотрели вопросы форсирования Вест Одера и прорыва обороны на его западном берегу, ввода в бой вторых эшелонов корпусов, артиллерийского наступления, взаимодействия. Занятие позволило в короткие сроки отработать в основном все вопросы предстоящих боевых действий.

С согласия командующего войсками фронта мне пришлось внести изменения в сроки начала форсирования. Артиллерийская подготовка была перенесена с 9 на 6 часов 30 минут, ее продолжительность сокращена с 90 до 45 минут. По расчетам штаба армии, этого времени было достаточно для достижения первым эшелоном западного берега Вест Одера. Во время артиллерийской подготовки планировалось провести два мощных огневых налета всей артиллерией, а между ними — подавление и разрушение важных целей методическим огнем в течение 25 минут.

Заметим, что 49-я и 70-я армии наступление начинали в 7 часов утра 20 апреля и с более продолжительной артиллерийской подготовкой.

Войска 65-й армии в ночь на 20 апреля продолжали вести разведку. Противник особой активности не проявлял, так как не знал точной даты и времени начала форсирования Вест Одера советскими войсками. Для маскировки на участках форсирования 46-го и 18-го корпусов ставились дымовые завесы. На правом фланге армии дымовая завеса ставилась постоянно, чтобы затруднить противнику наблюдение за рекой на Штеттина. [115]

Форсирование Вест Одера

В 6 часов 30 минут 20 апреля под прикрытием дымовых завес передовые батальоны начали форсирование Вест Одера. Десантные лодки, спущенные на воду, устремились к западному берегу одновременно с первым залпом артиллерии. Противник на отдельных участках вел беспорядочный пулеметный и автоматный огонь по зеркалу реки, а артиллерия обстреливала пойму. Но натренированные бойцы передовых батальонов в течение получаса преодолели реку. Например, через 15–20 минут на противоположном берегу уже находились два батальона 15-й дивизии и четыре батальона 37-й гв. дивизии{136}. Они сразу же вступили в бой.

Оправившись от первого удара, гитлеровцы сосредоточили артиллерийский огонь по переправлявшимся войскам и местам их посадки, ввели в бой тактические резервы, предприняли несколько контратак. Преодолевая упорное сопротивление противника, передовые батальоны на главном направлении овладели первой, а через два часа и второй траншеями{137}. Наибольшего успеха достигли передовые подразделения 186-й стрелковой дивизии (полковник С. С. Величко), которые при поддержке артиллерии овладели сильным опорным пунктом Сядло-Дольне.

Смелые и решительные действия передовых батальонов, захвативших плацдарм, позволили навести паромные переправы и начать переброску противотанковой артиллерии, чтобы обеспечить форсирование реки соединениями первого эшелона. Затем были переброшены через Вест Одер стрелковые полки первого эшелона, а также полковая артиллерия. Форсирование проходило организованно. Полки первого эшелона 46-го и 18-го корпусов, используя десантные лодки, быстро, за 2–3 часа, преодолевали Вест Одер и устремлялись вперед.

Организованно и смело провели форсирование и вступили в бой части и соединения, действовавшие на главном направлении. Однако враг оказывал ожесточенное сопротивление. Разгорелись тяжелые бои. Гитлеровцы предпринимали одну контратаку за другой. Пытаясь сбить части 65-й армии с плацдарма, они ввели в действие свои резервы. Особенно трудно пришлось 108-й дивизии, которая вела бои на западном берегу Вест Одера в районах автострады и разрушенного моста на ней и высоты 65,0 (0,5 км южнее Сядло-Дольне).

Воины сражались мужественно и умело. Так, отделение гвардии сержанта Л. И. Джаваахшвили 1-й стрелковой роты (109-й гв. полк, 37-я гв. дивизия) первым на двух лодках [116] отчалило от берега. Несмотря на сильный огонь противника, умело маневрируя, оно преодолело Одер, с ходу атаковало огневые точки, расположенные под мостом, и выбило врага с рубежа, откуда он мешал полку форсировать реку{138}.

Следует отметить, что 37-я гв. дивизия (генерал-майор К. Е. Гребенник), овладев первой траншеей, успешно продолжала развивать наступление. Но когда поддерживающая артиллерия перенесла огонь в глубину вражеской обороны, ожили неподавленные пулеметы и орудия противника. Особенно ожесточенные бои разгорелись за опорный пункт в районе кирпичного завода. Используя успех соседей, 109-й гв. стрелковый полк (полковник Г. М. Левин) разгромил противника и овладел опорным пунктом.

Героизм воинов 37-й гв. дивизии был высоко оценен Родиной. Сотни ее бойцов и командиров награждены орденами и медалями, а 7 из них — К. Е. Гребенник, Г. М. Левин, В. Д. Мячин, А. В. Немков, А. П. Николаев, Н. Н. Оноприенко и П. Е. Шелепов — удостоены звания Героя Советского Союза.

Умело, находчиво действовали воины 15-й стрелковой дивизии (полковник А. П. Варюхин). Форсировав Вест Одер, передовые полки завязали бои за Мочилы, где гитлеровцы были настолько подавлены нашей артиллерией и ошеломлены смелой атакой воинов, что в беспорядке отошли. Овладев опорным пунктом, дивизия вышла на проселочную дорогу Колбасково — Каменец, где встретила возросшее сопротивление врага, предпринимавшего беспрерывные контратаки. Отразив их, дивизия продолжила наступление, овладела Ной Розов и перерезала шоссе западнее его.

Мужество, героизм и находчивость проявил боец 5-й стрелковой роты 321-го стрелкового полка этой дивизии рядовой П. П. Петров, который первым ворвался в траншею противника, забросав ее гранатами. В этом бою Петров взял в плен ошеломленных дерзостью советского воина 20 фашистских солдат, захватил тяжелый пулемет, который тут же повернул в сторону противника, и открыл по нему меткий огонь{139}.

Дивизии 18-го корпуса (генерал-лейтенант Н. Е. Чуваков), продвинувшись на 3–3,5 км, выполнили свои ближайшие задачи. Однако на захваченном плацдарме во второй половине дня 20 апреля сложилась крайне тяжелая обстановка. К этому времени артиллерия и другие средства усиления еще не переправились. Противник незамедлительно воспользовался этим обстоятельством и, подтянув несколько пехотных батальонов и танки, перешел в контратаку, [117] пытаясь восстановить положение. Но полностью осуществить свой замысел ему не удалось, хотя он и добился частного успеха. Особенно напряженные бои развернулись в полосе 15-й дивизии. Она подверглась контратакам из районов Колбасково, западнее Ной Розов, Каменец. На каждом направлении действовал пехотный батальон с танками и штурмовыми орудиями. Ценой больших потерь гитлеровцы овладели Ной Розов, заставив отойти части 15-й дивизии, а к исходу дня потеснили и остальные подразделения и части 18-го корпуса на 1,5–2 км.

Соединения 105-го стрелкового корпуса (генерал-лейтенант Д. Ф. Алексеев) в этот день, по существу, не наступали. Лишь разведывательной роте 354-й дивизии (генерал-майор В. Н. Джанджгава) удалось преодолеть Вест Одер, отбросить противника от берега, овладеть южной окраиной Курув и высотой севернее Сядло-Дольне{140}.

После захвата плацдарма начали выдвижение к Вест Одеру вторые эшелоны корпусов. К 20 часам 20 апреля 69-я дивизия завершила переправу и сосредоточилась на левом берегу в районе Мочилы, 413-я дивизия (полковник Ф. С. Афанасьев) еще продолжала переправу. Обе дивизии получили задачу с утра следующего дня вступить в бой для развития наметившегося успеха.

Соседям (70-я и 49-я армии) в этот день не удалось форсировать Вест Одер. Поэтому командующий войсками фронта решил ввести в полосе 65-й армии 1-й гв. танковый корпус, а также использовать ее переправы для пропуска нескольких соединений 70-й и 49-й армий. С этой целью 65-ю армию усилили одним понтонно-мостовым батальоном и двумя самоходными артиллерийскими полками.

Глубина захваченного плацдарма позволила уже с утра второго дня сосредоточить основные силы армии для его расширения. Кроме того, наличие плацдарма позволяло приступить к сборке тяжелых паромов, быстро наращивать силы на западном берегу реки за счет корпусов первого эшелона, армейской артиллерии, отдельных танковых и самоходных артиллерийских частей. Все переправы в ночь на 21 апреля работали с максимальной интенсивностью, перебрасывая вторые эшелоны и противотанковую артиллерию дивизий и корпусов. К рассвету они приступили к переправе САУ.

Немецко-фашистское командование принимало все меры, чтобы воспрепятствовать наступлению 65-й армии. В район Курув была переброшена 281-я пехотная дивизия, предназначавшаяся для срочной отправки на берлинское направление, а в район восточнее Смоленцин — 27-я пехотная дивизия [118] СС «Лангемарк». Это свидетельствовало о том, что 2-й Белорусский фронт, несмотря на ограниченные успехи, достигнутые в первый день лишь в полосе 65-й армии, сковал часть резервов противника, предназначенных для действий против войск 1-го Белорусского фронта.

С утра 21 апреля после короткой артиллерийской подготовки войска армии возобновили наступление с целью расширения плацдармов. Однако соединения 18-го и 46-го корпусов, действовавшие на главном направлении, из-за сильного огня артиллерии и многократных контратак противника продвинуться не смогли.

В течение 21 апреля противник предпринял 24 контратаки, в которых участвовало до 2 тыс. солдат и офицеров и до 40 танков и штурмовых орудий. Наиболее сильному давлению подверглась 186-я дивизия. На ее позиции враг бросил свыше полка пехоты при поддержке семи штурмовых орудий, нанеся удар одновременно с двух направлений — с Пшецлава и Сядло-Гурне. Сосредоточив на этих направлениях огонь всей артиллерии, дивизия успешно отразила натиск врага.

И все же ценой больших потерь противнику удалось на отдельных участках потеснить некоторые подразделения армии. Однако советские воины, проявляя стойкость, восстановили положение.

21 апреля были введены в бой вторые эшелоны корпусов. На левом фланге 18-го корпуса начала действовать 69-я стрелковая дивизия (генерал-майор Ф. А. Макаров). Хотя она лишь незначительно продвинулась в направлении высоты юго-западное Мочилы, все же сыграла важную роль в общем ходе борьбы за плацдарм, так как надежно прикрыла левый фланг армии от контратак противника.

В целом соединения корпусов, действовавшие на главном направлении, из-за сильных контратак противника в этот день незначительно расширили плацдарм, выбили гитлеровцев из крупного опорного пункта Сядло-Гурне.

В этот же день, отразив контратаки противника на правом фланге армии, перешел в наступление и 105-й корпус. К исходу дня он овладел сильным опорным пунктом противника Курув. Плацдарм достиг до 9 км по фронту и до 3 км в глубину.

На результатах боев 21 апреля сказался недостаток танков и САУ на плацдарме. Переправа САУ на двух паромах из-за прицельного вражеского артогня шла с большими перерывами. За день удалось переправить всего 35 САУ из различных полков. Первым на западном берегу был 999-й самоходный [119] артиллерийский полк, который сразу вступил в бой, отражая контратаку фашистов.

Несмотря на противодействие противника, в течение дня 21 апреля на плацдарм переправилось в общей сложности 26 стрелковых батальонов и более 100 орудий и минометов со средствами тяги и боеприпасами.

Соседние армии по-прежнему успеха не имели.

Двухдневные ожесточенные бои показали, что необходимо ускорить переправу танков и артиллерии, ввести в сражение 1-й гв. танковый корпус, который получил задачу сосредоточиться в районе юго-восточнее Сядло-Гурне и быть готовым к наступлению совместно с 46-м корпусом в направлении Колбасково, Барнислав. Для ускорения переправы войск командующий фронтом усилил армию дополнительно двумя понтонно-мостовыми батальонами с двумя парками Н2П за счет 70-й и 49-й армий.

Подведя итоги двух дней боев, военный совет армии обратился к войскам с воззванием, в котором говорилось:

«Офицеры, сержанты и бойцы всех частей правильно поняли новую ответственную и важную боевую задачу, героически сражаясь против гитлеровских войск, с честью и доблестью выполнили свой воинский долг, вписав в свою боевую историю новую яркую страницу борьбы за счастье нашего народа и Родины.

Положено прекрасное начало. Сейчас задача состоит в том, чтобы неустанно и настойчиво накапливать силы и средства на захваченном плацдарме.

Быть бдительным! Враг лезет в контратаки, стремясь сбросить нас в Одер. Огнем всех видов оружия истреблять гитлеровских солдат, офицеров и их боевую технику, срывать все вражеские контратаки. Смело и решительно расширять плацдармы, гнать фашистов на запад».

Это воззвание было воспринято в частях и подразделениях с большим воодушевлением. Воины подтверждали готовность отдать все силы для выполнения поставленной задачи. С еще большим упорством, стойкостью они вели ожесточенные бои по удержанию и расширению плацдарма, которые не утихали ни днем ни ночью.

Днем 22 апреля соединения отразили на плацдарме 15 контратак противника. Враг ввел в сражение 549-ю пехотную дивизию, 69-й полк 28-й дивизии СС «Волонен» и нанес контрудар из районов Колбасково, Барнислав, Помеллен при поддержке бронепоезда, курсировавшего по железной дороге Штеттин — Колбасково. Проявляя мужество, стойкость и массовый героизм, советские воины не только отбили все [120] попытки противника сбросить их с плацдарма, но и к исходу 22 апреля несколько расширили его. Так, соединения 105-го корпуса продвинулись вперед на 1,5 км и подошли к Пшецлаву.

Исключительное упорство проявили воины 46-го корпуса, в полосе которого противник нанес удар силами двух пехотных полков с танками. 186-я и 108-я дивизии, сдержав натиск врага, сами перешли в наступление и перерезали шоссе Штеттин — Колбасково южнее Пшецлава. 413-я дивизия заканчивала сосредоточение в районе южнее Сядло-Дольне после переправы через Вест Одер.

Соединения 18-го корпуса, отбив атаки противника с направления Колбасково, к исходу дня вышли на рубеж Колбасково, Ной Розов.

К исходу 22 апреля армия продвинулась вперед до 2 км.

Соседняя 70-я армия вела бои по расширению плацдармов на западном берегу Вест Одера в районе Каменец.

В течение ночи на 23 апреля ночные бомбардировщики 4-й воздушной армии методически бомбардировали оборону противника, а с утра войска 65-й и 70-й армий возобновили наступление с целью расширения и объединения плацдармов. Враг продолжал оказывать ожесточенное сопротивление. В районе Колбасково противник ввел в бой танково-истребительную бригаду «Фридрих», усиленную дивизионом штурмовых орудий. Но к этому времени положение 65-й армии на плацдарме уже улучшилось. Соседняя 70-я армия своими активными действиями прикрыла левый фланг 18-го корпуса, а переправившиеся на плацдарм танки и САУ увеличили ударную мощь соединений.

Однако огонь вражеской артиллерии из района Штеттин по наведенным переправам срывал обеспечение войск всем необходимым для жизни и боя. По точности попаданий было ясно, что огонь корректируется. И когда возле разрушенного железнодорожного моста через Одер разведчики 44-й гв. дивизии захватили трех фашистских наблюдателей-корректировщиков, эффективность огня артиллерии противника резко снизилась.

Бои за расширение плацдарма продолжались и 23 апреля, но продвижение войск было незначительным. Так, 105-й корпус, усиленный 112-й артиллерийской бригадой большой мощности, переданной из 70-й армии, 23 апреля продвинулся всего на 800 метров. Его соединения завязали бои на восточной окраине Пшецлава и перерезали шоссейную дорогу. В его полосе закончил переправу через Вест Одер резерв [121] армии — 44-я гв. стрелковая дивизия (генерал-майор В. А. Борисов).

Незначительно продвинулись и соединения других корпусов. С утра 23 апреля была введена в бой 413-я дивизия, в этот же день она вышла на рубеж севернее Сядло-Гурне. Настойчивые усилия, предпринятые командованием армии, позволили продолжать переброску 1-го гв. танкового корпуса. В 4 часа 30 минут 24 апреля по наведенному наплавному мосту грузоподъемностью 18 т приступила к переправе мотострелковая бригада. К концу дня на западном берегу Вест Одера уже были артиллерийский, минометный полки, а также колесный транспорт бригады. Танки и САУ из-за повреждения моста огнем вражеской артиллерии переправиться не смогли.

Командующий войсками фронта усилил 65-ю армию двумя корпусными артиллерийскими полками и двумя парками Н2П. Кроме того, 2-й ударной армии было приказано, используя успех 65-й армии, нанести удар с целью овладения Штеттином.

Таким образом, складывались благоприятные условия для успешного завершения прорыва обороны противника и развития наступления в оперативной глубине. Главный удар наносился смежными флангами 65-й и 70-й армий вдоль берлинской автострады с последующим поворотом на северо-запад. Готовность к действиям намечалась на 25 апреля.

С утра 24 апреля соединения армии, преодолевая упорное сопротивление противника, отразив все его контратаки, продвигались вперед.

В 105-м корпусе наибольшего успеха добилась 354-я дивизия, которая заняла крупный опорный пункт Пшецлав, но дальше продвинуться не смогла. Против нее противник предпринял три контратаки силой до батальона с двумя-тремя штурмовыми орудиями при поддержке сильного огня артиллерии. Продвижение 193-й стрелковой дивизии (генерал-майор К. Ф. Скоробогаткин) было незначительным.

Выйдя к железной дороге, части 46-го корпуса встретили упорное сопротивление противника, особенно в районе Смоленцин, где наступала 413-я дивизия. 186-я дивизия, сбив противника с шоссе, вышла на железную дорогу и закрепилась на ней. 108-я дивизия завязала бои за станцию Колбасково и, отбив три контратаки противника, заняла ее.

Значительного успеха добился 18-й корпус. Овладев Колбасково и Ной Розов, он завязал бои за железную дорогу, которая из-за высокой насыпи представляла собой выгодную оборонительную позицию. К вечеру соединениям корпуса [122] удалось овладеть этой дорогой, а в некоторых местах продвинуться на 300–400 метров западнее ее.

С выходом войск армии на линию железной дороги в основном завершилось форсирование Одера. Это произошло 24 апреля, на 5-й день боев. Противник, понеся значительные потери в живой силе и технике, отказался от дальнейших попыток ликвидировать плацдарм, занятый 65-й армией, которая затем произвела перегруппировку и продолжала наступление. 1–2 мая она вышла на побережье Балтийского моря.

Оценивая действия армии, командующий войсками 2-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский на служебном совещании 8 мая 1945 г. заявил что «65-я армия открыла путь и ворота через реку Одер не только своим войскам, но и всему составу войск 2-го Белорусского фронта».

Успешное форсирование Одера войсками армии во многом определялось действиями артиллерии. Если раньше она включалась последовательно, по мере выхода на водный рубеж, то на Одере одновременно действовала вся имевшаяся в составе армии артиллерия. Кроме того, перед форсированием Вест Одера проводилась мощная артиллерийская подготовка в течение времени, необходимого передовым батальонам, чтобы форсировать реку и захватить первые траншеи противника. Была увеличена и продолжительность огневых налетов (до 15 минут).

В ходе артподготовки 50% всех средств привлекалось для ведения огня по переднему краю на глубину до 500 м, 30% — для подавления обороны противника на глубину от 500 до 1500 м и 20% — на глубину 1,5–4 км{141}.

Как недостаток следует отметить незначительную глубину подавления обороны противника. Это обусловливалось большим (8–10 км) удалением огневых позиций артиллерийских частей от передовых подразделений. Кроме того, туман ограничивал видимость до 400 м и затруднял ведение прицельного огня, особенно прямой наводкой. Положение исправляли передовые артиллерийские наблюдатели, выдвинутые на восточный берег Вест Одера и корректировавшие огонь своих подразделений и частей.

В результате внезапности артиллерийской подготовки сразу же удалось нарушить управление противника в звене рота — батальон. Большой плотности огонь подавил и уничтожил его живую силу и огневые средства, особенно на переднем крае обороны, и враг был вынужден отойти.

Артиллерия форсировала реку одновременно со стрелковыми [123] подразделениями. На небольших паромах из десантных лодок были переправлены батальонные и полковые орудия и минометы, которые, выйдя на противоположный берег реки, немедленно открывали огонь по противнику. Всего к исходу дня на плацдарме было до 100 орудий{142}. Это позволило частям первого эшелона успешно отразить контратаки гитлеровцев, прочно закрепиться на захваченном плацдарме.

Ввод в строй тяжелых паромов позволил ускорить переправу дивизионной, корпусной и армейской артиллерии. К утру 25 апреля на плацдармах находилось более 1100 орудий и минометов. На восточном берегу продолжали оставаться лишь 112-я артиллерийская бригада большой мощности, 317-й артиллерийский дивизион особой мощности и два корпусных артиллерийских полка.

Противоборство с артиллерией противника вели армейская и корпусная артиллерийские группы, а также авиация. Для контрбатарейной борьбы в первые дни форсирования привлекалась вся тяжелая артиллерия армии и корпусов.

Необходимо отметить, что огонь артиллерии тесно увязывался с ударами авиации, которая в значительной степени способствовала успешному форсированию реки.

Из-за неблагоприятных метеоусловий авиация фронта начала действовать только тогда, когда на западном берегу Вест Одера уже был захвачен плацдарм{143}. Ее удары активизировались лишь во второй половине дня 20 апреля. Однако она оказала большую помощь армии в удержании плацдарма и отражении вражеских контратак. Поддерживавшая армию 230-я штурмовая авиационная дивизия бомбардировочно-штурмовыми ударами уничтожала живую силу, огневые средства и военную технику врага в районах Барнислав, Помеллен, железнодорожная станция Колбасково. Кроме того, командующий войсками фронта перенацелил сюда из полосы 70-й армии 4-й штурмовой авиационный корпус. Всего в этот день в полосе 65-й армии авиация фронта произвела 590 самолето-вылетов вместо 288 запланированных{144}.

В дальнейшем авиация продолжала содействовать соединениям армии, сосредоточив основные усилия на прикрытии переправ и нанесении ударов по контрнаступающим войскам противника. Особенно большую помощь соединениям армии в отражении контратак противника оказала штурмовая авиация. Командование 65-й армии так оцепило ее действия: «Если бы не действовали штурмовики по контратакующим танкам, самоходным орудиям и живой силе противника, то в сложившейся тяжелой обстановке для наземных войск вряд ли бы удалось удержать занимаемый плацдарм»{145}. [124]

В форсировании Одера большую роль сыграла четкая организация инженерного обеспечения, умелое применение табельных переправочных средств. В отличие от других рек на Ост и Вест Одере подручные переправочные средства составляли лишь незначительный процент.

Инженерные войска вынуждены были одновременно оборудовать и содержать переправы на обоих рукавах Одера, а также обеспечивать преодоление соединениями заболоченной поймы. Причем переправы находились под постоянным обстрелом вражеской артиллерии из района Штеттин.

Сосредоточение переправочных средств к утру 20 апреля на восточном берегу Вест Одера дало возможность уже в первый день боя иметь в полосе армии 11 десантных (300 лодок) и 15 паромных переправ. Кроме того, на Ост Одере было оборудовано две десантные (34 лодки) и четыре паромные переправы. Еще 19 апреля саперы начали строительство моста через Ост Одер севернее автострады, но из-за непрерывного огня вражеской артиллерии работы были прекращены. Днем 20 апреля недостроенную часть моста перекрыли наплавным мостом под 30-тонные грузы. Однако огнем артиллерии противника он был выведен из строя{146}. Для ускорения преодоления поймы вторыми эшелонами и техникой, а также доставки боеприпасов полным ходом шло строительство гатевой дороги. Всего ее было построено 5,2 км.

Дивизии первого эшелона на главном направлении имели столько переправочных средств, чтобы за один-два рейса переправить батальоны первого эшелона. В стрелковых дивизиях первоначально были одна-две десантные (в каждой 16–23 лодки) и одна паромная переправы. Это позволило перевезти батальоны первого эшелона 186-й дивизии за два, а в 108, 37-й гв. и 15-й дивизиях — за один рейс. Ввод в строй переправ проводился последовательно, по мере расширения плацдарма и подвоза переправочных средств. После захвата плацдарма на противоположном берегу на воду спустили паромы.

Десантные переправы оборудовали из расчета 1–2 на стрелковый батальон первого эшелона. На стрелковый полк имелись 1–2 паромные переправы. С переброской частей первого эшелона на западный берег управление переправами сосредоточилось в руках командиров дивизий. Так, уже к 21 апреля каждая дивизия для вторых эшелонов и артиллерии имела 1–2 паромные переправы.

Противник непрерывно вел артиллерийский огонь по переправам. Так, 21 апреля за 30 минут ему удалось вывести из строя два тяжелых парома, переправлявших САУ. Работая [125] с огромным напряжением, саперы в течение 6 часов сумели собрать из разбитых паромов один и с 17 часов продолжить переброску войск и техники{147}. В этот день инженерные войска приложили все силы для быстрейшего строительства мостов и сборки тяжелых паромов. К 14 часам южнее автострады был сооружен комбинированный мост через Ост Одер с наплавной частью из парка ТМП для переброски танкового корпуса. К Вест Одеру подвезли понтоны, из которых была оборудована 50-тонная переправа. Однако вскоре она была выведена из строя вражеской артиллерией.

Для усиления армии к 18 часам из 49-й армии прибыл 28-й отдельный понтонно-мостовой батальон 4-й понтонно-мостовой бригады (полковник К. М. Баландин) и сразу же приступил к сборке парома на Ост Одере, который затем был доставлен по каналам к Вест Одеру{148}.

Для обеспечения порядка на переправах и соблюдения очередности переброски войск, особенно автомобильного транспорта, была установлена комендантская служба. Подступы к реке перекрывались шлагбаумами, поставленными на удалении 1,5–2 км от берега реки. К погрузке на паромы допускались лишь части, имевшие на это письменное разрешение. У каждого шлагбаума находился наряд во главе с офицером, который следил за тем, чтобы машины и военная техника не скапливались. Контроль за ходом переправы соединений осуществлял старший офицер оперативного отдела штаба армии.

Движение транспорта по автостраде в междуречье нарушалось пулеметным и артиллерийско-минометным огнем противника. В связи с этим понтонные парки приходилось спускать на воду на Ост Одере, а затем буксировать их по узким каналам до Вест Одера. Длина пути составляла около 4 км. Таким способом доставили и другие переправочные средства, из которых к 22 часам 22 апреля был наведен наплавной 60-тонный мост через Вест Одер северо-восточнее кирпичного завода. По нему сразу же начали идти части и артиллерия. Обнаружив переправу, противник артналетом из Штеттина повредил большую часть понтонов, чем задержал переброску танков. Под огнем вражеской артиллерии понтонеры к 3 часам 23 апреля восстановили мост, а затем собрали дополнительно три тяжелых парома. Переброска на плацдарм гвардейских минометов, артиллерии и САУ продолжалась.

Хотя частые повреждения переправ не позволили танковому корпусу днем и ночью 25 апреля преодолеть Вест Одер, инженерные войска сумели в этот день перевезти на плацдарм [126] все стрелковые соединения, штабы дивизий и корпусов, 251-й танковый полк, два полка 1-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады и последний (1495-й) самоходный артиллерийский полк. На восточном берегу оставалась лишь артиллерия большой и особой мощности. А к 9 часам 26 апреля завершил переправу и танковый корпус.

Большое значение для обеспечения непрерывного управления имело своевременное перемещение командных и наблюдательных пунктов (НП). После форсирования реки полки первого эшелона на западном берегу Вест Одера оборудовали передовые НП командиров дивизий и корпусов. Находясь в боевых порядках частей и соединений, они имели связь со своими командными пунктами. Это позволяло более четко руководить боевыми действиями соединений и частей на плацдарме.

В армии была создана широко развитая сеть проводной и радиосвязи по линии командных и наблюдательных пунктов командиров всех степеней, связь взаимодействия артиллерии с другими родами войск, связь взаимодействия по фронту и с соседями, специальная связь с комендантами переправ. Проводная связь штаба армии со штабом фронта осуществлялась по телефону, телеграфу и через фронтовые контрольно-испытательные пункты. Командующий армией руководил боевыми действиями войск со своего наблюдательного пункта. Поэтому он имел прямую телефонную связь со всеми НП командиров корпусов. Связь штаба армии со штабами стрелковых и танковых корпусов была организована по отдельным направлениям с использованием постоянных линий. Через реку по дну было проложено до десяти кабельных линий.

Наблюдательные пункты соединений и частей имели телефонную связь как через соответствующие командные пункты, так и непосредственно с частями и подразделениями. На случай нарушения прямой связи от штаба армии к штабу корпуса были организованы обходные каналы. Для обеспечения управления и регулирования движения войск через переправы в период форсирования была создана специальная линия связи с комендантами переправ, а также с постами регулирования. Была установлена связь со штабами 1-й и 14-й инженерно-саперных бригад, которые отвечали за строительство и эксплуатацию переправ.

Радиосвязь, которая зачастую была единственным средством связи, осуществлялась по 11 сетям и направлениям: с Генеральным штабом, штабом фропта, соседними армиями, штабами корпусов, командирами и оперативными группами [127] корпусов и дивизий, танковыми соединениями. На наблюдательном пункте командующего армией также была передовая радиогруппа (2–3 маломощных радиостанции) для связи с командирами соединений в ходе форсирования, а также приемники, позволявшие прослушивать радиостанции дивизионных и полковых сетей. Это давало возможность быстро и точно устанавливать положение частей и соединений в ходе боя{149}.

Работа радиосредств на передачу разрешалась только при отсутствии проводной связи, а в стрелковых и танковых соединениях — с началом форсирования (ввода в сражение), в артиллерии — с началом артиллерийской подготовки.

Подвижные средства (мотоциклы, легковые и бронемашины) применялись для связи со штабами соединений и соседних армий по кольцевым маршрутам.

Успешное форсирование Одера, захват и удержание плацдарма на его западном берегу во многом зависели от своевременного тылового обеспечения войск, особенно снабжения боеприпасами. Их подвоз, а также доставку горючего и продовольствия с армейских баз осуществлял транспорт дивизии, а транспорт полков — с дивизионных обменных пунктов в батальоны. Переправа боеприпасов на плацдарм до постройки мостов производилась на плотах, паромах, лодках, а через пойму — на волокушах, что вынуждало по нескольку раз перегружать их с лодки на волокуши и обратно. В последующем летучки с боеприпасами располагались в 1,5 км юго-западное железнодорожной станции Ключ. В этом районе боеприпасы грузили на лодки и через протоки и каналы доставляли на плацдарм. Переправа войсковых тылов через Одер началась 26 апреля. Первыми переправлялись отделения складов боеприпасов и продовольствия.

По мере расширения плацдарма на нем шло последовательное наращивание медицинских учреждений. Для этого вслед за стрелковыми батальонами были выдвинуты батальонные медицинские пункты. При увеличении глубины плацдарма до 1,5–2 км на него начали перебрасывать по одной санитарной роте от дивизии, а в последующем, с увеличением глубины плацдарма до 3 км, — по одному медико-санитарному батальону на стрелковый корпус. С расширением плацдарма до 10–12 км на западный берег Вест Одера начал переправляться хирургический полевой подвижный госпиталь. Были приняты меры и по сокращению задержек транспортировки раненых. Для этого выделялись специальные переправочные средства. На всех переправах эвакуационный транспорт пропускался вне очереди. [128]

* * *

Войска 65-й армии в ходе Берлинской операции добились крупных оперативных результатов. Их стремительное наступление, разгром основных сил 3-й танковой армии противника в значительной степени содействовали выполнению задач 2-м Белорусским фронтом. Успешному достижению целей не только армейской, но и фронтовой наступательной операции способствовало умелое и быстрое форсирование р. Одер.

Успех, достигнутый армией, основывался на опыте форсирования Днепра, Нарева, Вислы. При организации и осуществлении форсирования Одера учитывались прежние недостатки, широко внедрялось все передовое, что было выявлено в ходе ранее проведенных наступательных операций.

Одним из важных факторов успешного форсирования Одера явилась активная партийно-политическая работа, которая направлялась на обеспечение высокого наступательного порыва, стойкости, мужества и упорства в бою личного состава. Советские воины проявили массовый героизм. Тысячи солдат, сержантов и офицеров удостоены орденов и медалей. 26 воинам присвоено звание Героя Советского Союза, среди них генералы В. Н. Джанджгава и П. В. Швыдкой, подполковники И. А. Лесик и И. В. Петров, командир стрелкового батальона капитан Ф. Ф. Куликов, командир стрелковой роты старший лейтенант Г. Я. Усатый, комсорг батальона лейтенант Д. П. Сидоров, разведчик ефрейтор С. Г. Жогов, воины инженерных частей: старшина В. С. Кречетов, старшие сержанты Н. М. Дубынин, Л. Д. Зубов, В. А. Измадинов, Ф. И. Фомичев, сержант Н. П. Бабапаков, ефрейтор Н. П. Колчев, рядовые М. Т. Антясов, И. И. Чеберко и другие.

Поучителен опыт подготовки форсирования в короткие сроки. Чтобы командиры соединений располагали достаточным временем, в армии был применен параллельный метод работы. За семь суток до начала операции предстоящие задачи, место в оперативном построении армии, средства усиления — все это было доведено до дивизий. Командиры корпусов были ознакомлены со своими задачами за пять суток до начала форсирования. Такой метод работы в сложившейся обстановке оправдал себя. Он актуален и для современных условий.

Важное значение при организации форсирования с короткой подготовкой имел правильный выбор направления главного [129] удара армии — на участке, наиболее удобном для форсирования, примыкавшем к ударной группировке фронта.

Разведка велась на широком фронте, всеми имевшимися силами и средствами, которые использовались централизованно и массированно на главном направлении. Основные ее усилия были сосредоточены на вскрытии группировки войск и системы обороны противника, определении удобных участков форсирования, мест постройки и наводки переправ. Умело была проведена разведка боем крупными силами на широком фронте и с решительными целями.

Не потерял своего значения и опыт массирования сил и средств на узком участке переправы, составлявшем около 24% всей полосы наступления армии. Здесь было сосредоточено 77% стрелковых войск, более 80% артиллерии, все танки и САУ.

Группировка сил и средств создавалась в соответствии с замыслом на форсирование, действиями на противоположном берегу и учетом возможностей инженерных сил и переправочных средств. Оперативное построение армии было одноэшелонным с выделением общевойскового резерва. Боевые порядки соединений и частей строились обычно в два эшелона, причем во второй выделялась треть сил. Характерно, что в составе первого эшелона стрелковых полков имелись штурмовые отряды, специально созданные для форсирования реки. В их состав назначались наиболее боеспособные стрелковые батальоны, усиленные артиллерией, саперами и переправочными средствами.

Ширина участков форсирования соединений была незначительной. Характерно, что они совпадали на главном направлении с полосами наступления и не превышали для стрелковых дивизий 0,5–1,5 км, а для стрелковых корпусов — 2 км.

Форсирование Одера начинали одновременно с артиллерийской подготовкой передовые батальоны. Вслед за ними под прикрытием огня артиллерии приступали к форсированию основные силы полков первого эшелона.

При форсировании Одера с короткой подготовкой были достигнуты высокие темпы переправы стрелковых войск. Полки первого эшелона закончили форсирование за 2–2,5, стрелковые дивизии — за 8–11, а стрелковые корпуса (без артиллерии усиления) — за 13–16 часов. К недостаткам можно отнести низкие темпы переправы танков НПП, что замедляло расширение захваченного плацдарма.

Наращивание усилий на плацдарме происходило за счет ввода в бой вторых эшелонов соединений. Стрелковые дивизии [130] ввели в бой своя вторые эшелоны в основном для завершения прорыва первой позиции, а стрелковые корпуса — после ее прорыва. Наступление с плацдарма развивалось за счет ввода в сражение приданного армии танкового корпуса.

Получили дальнейшее развитие способы боевого применения артиллерии при форсировании реки с короткой подготовкой. Характерными были организация сильных по своему составу артиллерийских групп в стрелковых полках и дивизиях первого эшелона, создание высоких плотностей на направлении главного удара — 239 орудий и минометов на 1 км фронта. Артиллерийская подготовка форсирования строилась с таким расчетом, чтобы в ходе ее передовые батальоны могли преодолеть водную преграду и захватить первые траншеи противника. К недостаткам следует отнести небольшую (до 4 км) глубину подавления обороны противника во время артиллерийской подготовки форсирования.

Характерным было заблаговременное распределение десантно-переправочных средств между соединениями, резервирование в армии понтонно-мостовых частей и тяжелых понтонных парков, массирование переправочных средств на главном направлении. Поучителен опыт обеспечения переправочными средствами дивизий первого эшелона с таким расчетом, чтобы полки первого эшелона с артиллерией усиления смогли переправиться через водный рубеж за 2–3 рейса. Каждый стрелковый батальон первого эшелона имел 1–2 десантные, а полк и дивизия — 1–2 паромные переправы.

Переправы вводились в строй последовательно, по мере расширения плацдарма и подвоза переправочных средств с восточного берега Ост Одера. Основную роль при форсировании частей первого эшелона сыграли десантные, а соединений, танков и артиллерии — паромные и мостовые переправы.

Опыт форсирования Одера с короткой подготовкой войсками 65-й армии в ходе Берлинской наступательной операции, впитавший в себя все лучшее, что армия накопила за годы Великой Отечественной войны, может быть полезен для решения этих вопросов в настоящее время с учетом конкретно сложившихся условий, повышения технической оснащенности войск и требований современного военного искусства. [131]