Глава 21.

Как тюремную пайку уравнять с кремлевским пайком?

1

А теперь вновь представим себе положение тех пропагандистов, которых подкупили коммунисты и приказали изгадить историю России, выпячивая "неготовность". Купленным историкам предстояло публиковать тысячи книг, десятки тысяч статей, но так публиковать, чтобы зияющую дыру на германском тяжелом танкостроении прикрыть. Так нужно было таблицы и графики составлять, чтобы в графе "Германские тяжелые танки" было хоть что-нибудь. Так надо было цифры расположить, чтобы круглый ноль читателя не смущал и не вызывал бы ненужных вопросов.

И коммунистические историки применили второй трюк: из статистики 1941 года графу "Тяжелые танки" убрали. Вместо нее во всех справочниках, научных трактатах, статьях, таблицах и графиках используется только графа "Тяжелые и средние танки". Вот и все. И дыру прикрыли. Ловкость рук. Гибкость подхода. В 1941 году тяжелых танков в Германии не было, но статистика более не вопит об этом. Наоборот: название графы "Тяжелые и средние танки" позволяет думать, что были у Гитлера и те, и другие. Не трюк, а находка. Этим способом можно уравнять что угодно и доказать, что прикажут. Например, Германия не имела бараньих тулупов для своих солдат. но коммунисты могут статистическим фокусом создать иллюзию, что тулупы были. Для этого надо считать тулупы (которых не было) и шинели не раздельно, а в общей графе: "Тулупы и шинели", и сразу в статистике появится шестизначная цифра. Не было у германской армии валенок, а наши коммунисты могут создать иллюзию, что были: надо в статистике валенки объединить с сапогами. А можно этим способом доказать, что у Гитлера было много золота (на войне это не лишний продукт), для этого "Добычу золота" и "Производство стали" надо объединить в одну графу и выразить общей цифрой в миллионах тонн. Нефть — кровь войны. И с нефтью у Гитлера было не очень. Так вот, коммунистические историки, если потребуется, могут доказать, что нефти у Гитлера было в достатке. Для этого надо графу "Добыча нефти" совместить с графой "Добыча угля". Если все равно результат глаз не радует, можно сюда же добавить и торф.

Можно при желании такой статистикой тюремную пайку уравнять с кремлевским пайком. Для этого в одной графе объединить черняжку и черную икру и написать: советский зек в сталинских лагерях по основному рациону (гарантийке) получал каждый день 450 граммов черной икры и черняжки, 132 грамма копченой осетрины и рыбы тюльки с вывернутыми глазами, 500 граммов ананасов, апельсинов, бананов и мороженой картошки с вонючей квашеной капустой. И не уточнять при этом, сколько именно было черной икры, а сколько черняжки.

Я не шучу: за пятьдесят лет в Советском Союзе ни разу не была опубликована ни одна таблица, ни один график, из которых бы следовало, что у нас были тяжелые танки, а у немцев их не было. Ни один историк-коммунист не опубликовал таблицу, в которой в графе "Тяжелые танки" стояла бы трехзначная цифра для Советского Союза и ноль для всех остальных стран мира.

Пример — творения военного историка А.Н.Мерцалова. В 1978 году в книге "Западногерманская буржуазная историография второй мировой войны" он сообщил, что в германских войсках тяжелых и средних танков было в полтора раза больше, чем в Красной Армии.

Андрей Николаевич, поделитесь, какие именно германские тяжелые танки вы имеете в виду? Те, которые на картиночках нарисованы?

К слову сказать, Мерцалов по какой-то причине термин "вторая мировая война" пишет с малой буквы. Как ни крути, имя собственное. А еще — десятки миллионов людей во всем мире погибли на этой войне. Почему бы в знак уважения к этим миллионам не написать название войны с заглавной буквы?

Полистаем творения генерала армии М.Гареева и обязательно встретим те же цифры — у Гитлера 22 июня 1941 года на Восточном фронте 2800 тяжелых и средних танков (Мужество. 1991. N 5. С. 232).

Махмут Ахметович, ау, уточните типы тяжелых танков, которыми располагала Германия в 1941 году. И еще: в числе тяжелых и средних, сколько было тех и сколько других? Почему бы тяжелым танкам отдельную графу не выделить? Почему бы не разделить копченую осетрину и вонючую рыбешку?

А вот полковник В.А.Анфилов. Он написал множество книг в защиту битых гитлеровских вояк. Откроем любую книгу Анфилова и найдем 2800 тяжелых и средних танков. Например, "Провал "Блицкрига" (С. 71).

Теперь обратимся к Маршалу Советского Союза Н.В.Огаркрву: Николай Васильевич, а в чем ваш интерес? Под вашим водительством фашистская пропаганда в Советском Союзе работала хлеще, чем при Геббельсе. В военных журналах Германии 1941 года ничего о германских тяжелых танках не найдем. Ибо их не было. Они были на картинках, а картинки были секретными. В материалах фашистской пропаганды того времени тяжелые танки не фигурировали. А в нашей советской послевоенной пропаганде эти несуществующие мифические гитлеровские тяжелые танки громыхают и скрежещут. Вы кого запугать хотите, Николай Васильевич? Ваши подчиненные, товарищ Маршал Советского Союза, рисовали гитлеровцев сильнее, чем те были на самом деле, умнее. чем они сами себя изображали.

Маршал Советского Союза В.Г.Куликов, и ваша жизнь — служение разбитому гитлеризму, возвышение его и восхваление. Это под вашим мудрым руководством процветали пропагандисты дутой гитлеровской мощи. И вот теперь вы получаете пенсию от Государства Российского.

Виктор Георгиевич, а как вы себя при этом чувствуете?

2

А еще есть у нас Академия бронетанковых войск И в этой академии 50 лет господа офицеры покорно повторяли анфиловско-мерцаловские рассказы: у Гитлера 2800 тяжелых и средних... И каждый год — научная конференция, доклады, рефераты, в президиуме — высокие гости.

Господа офицеры, на следующей конференции пусть же найдется среди вас храбрец, пусть запустит булыжником в президиум!

Лично у меня храбрости на эти не хватило. Потому бежал. Неужто никому из вас не хочется бежать из этой страны, где фашистские брехуны чувствуют себя вольготнее, чем в ведомстве доктора Геббельса? Неужто никому из вас не хочется бежать куда угодно, к чертовой матери, и орать на весь свет, что нас обманывают.

3

Есть и еще трюк. Коварством предыдущим не уступает. Изобрели его советские историки-коммунисты В.Рапопорт и Ю.Алексеев. Они хвалят: "Тяжелая машина КВ во всяком случае не уступала немецким аналогам" (Измена родине. Лондон: "OPI", 1989. С. 436).

Вроде хвалят, а похвала хуже — клеветы. Читает эти строки человек, далекий от военной истории, и перед ним картина: что-то делалось у нас, что-то в Германии, были у нас в 1941 году тяжелые танки, были "немецкие аналоги", и не особенно мы отставали, были во всяком случае на уровне, а может быть, даже и чуть-чуть впереди. Товарищи историки, а не могли бы вы нам назвать эти самые "немецкие аналоги" по именам? Честно ли сравнивать серийный KB с немецким рисунком? А в металле не было во всем мире никаких аналогов. Об этом и надо честно читателю сказать. Первые два образца немецкого экспериментального тяжелого танка VK4501 планировалось представить Гитлеру в день рождения — 20 апреля 1942 года (Armoured Fighting Vehicles of Germany. Spain: "Profile", 1978. P. 119).

Интересно Гитлер к войне готовился: разгромить Россию приказал летом 1941-го и до осени не затягивать, а первый опытный образец тяжелого танка ему должны показать весной 1942 года. Выходит, что "немецкий аналог" для России даже и не предназначался. Его готовили против каких-то будущих противников. А Россию чем Гитлер сокрушить намеревался? Шапками закидать?

Вот и выходит, что "аналоги" КВ-1 и КВ-2 были только у Сталина. Это были экспериментальные Т100, СМК, КВ-3, КВ-220. В чем-то они уступали КВ1 и КВ-2, в чем-то превосходили, но у Сталина было из чего выбирать. А Гитлер мог выбирать только рисунки. Скажу больше: если бы Гитлер в 1941 году приказал выпускать нечто подобное нашему "устаревшему", "неповоротливому" Т-35, производство которого у нас было уже завершено, то и это немцам не удалось бы. Для создания пусть даже "устаревшего" Т-35 все равно надо начинать с рисунков и чертежей, а потом строить опытные образцы и их испытывать, а на это уходят месяцы и годы, которых у Гитлера не было. История, как известно, ему отпустила слишком мало времени. Да и отпущенное время Гитлер расходовал своеобразно; в 1939 году ввязался в воину против всего мира, а в 1941 году решил начать разработку первого тяжелого танка. И это мы должны называть готовностью к войне?

4

И еще есть трюк — признать достоинства KB, но добавить со вздохом: но было их всего только 636... И нет той книги о войне, нет того трактата научного, нет той статьи популярной, в которых горестный вздох историка-коммуниста не звучал бы: но было их всего только... Этот вздох и во всей западной исторической литературе прокатился многократным эхом удесятеренной силы: но было их всего только... И такова уж сила печатного слова — читатели многомиллионным вздохом отозвались: но было их всего только...

Тут надо сказать, что красно-фашистская пропаганда и на этот раз соврала. 636 танков KB — это на 30 мая 1941 года. А на 22 июня 1941 года танков КВ-1 и КВ-2 было выпущено 677. Но не будем мелочиться. Пусть будет так, как говорят коммунистические агитаторы, пусть будет 636 KB. Но, произнося эту цифру, незачем горестно вздыхать: во всем остальном мире в тот момент не было ни одного танка, даже отдаленно напоминающего КВ. Это во-первых. А во-вторых, KB — в серии. На 22 июня у Сталина "всего только" 636 KB, но 23 июня советские заводы выпустят еще, а 24-го добавят. За второе полугодие 1941 года советская промышленность выпустила 965 KB в дополнение к тем, которые были в Красной Армии на 22 июня, а германская промышленность к производству тяжелого танка пока приступить не может, ибо германские конструкторы продолжают рисовать. Первые германские тяжелые танки были испытаны в боях только в конце августа 1942 года. Хорошие были танки, мощные. По ряду параметров немецким конструкторам удалось догнать и даже перегнать КВ. Но не по всем. Только движение приносит победу, считали Сунь-цзы, Чингисхан, Батый, Бонапарт, Кутузов, Брусилов, Гудериан, Ватутин и многие с ними. Так вот, по тем параметрам, которые характеризуют подвижность танка: скорость по дорогам и вне дорог, проходимость, запас хода, маневренность, — по Всем этим характеристикам KB догнать не удалось. Кроме того, на KB дизельный двигатель — сильный, экономичный, хорошо работает и на морозе, и в жару, вдобавок не загорается, как спички в коробке. В Германии, на родине Рудольфа Дизеля, таких двигателей не было. приходилось ставить карбюраторные... Ко всему этому надо добавить, что и советские конструкторы не стояли на месте: они совершенствовали KB и готовили к выпуску танки ИС, которые по всем характеристикам до самого конца войны остались недосягаемой мечтой для конструкторов и генералов всех остальных стран.

Германские конструкторы, имея захваченные в боях KB и Т-34, не сумели уяснить главный "секрет" советских танкостроителей. Немецкие конструкторы, даже имея перед собою образцы, главного не поняли. И ошибку повторили — двигатель на корме, а силовая передача в передней части корпуса. Результат: заказывали танк в 45 тонн, точно как наш KB, а получился "Тигр" весом 57 тонн.

Новая проблема — как такой вес по бездорожью двигать? Чем больше диаметр опорных катков, тем легче они идут через препятствия. Потому интерес конструктора — сделать катки диаметром побольше. С другой стороны, для увеличения проходимости и скорости на пересеченной местности конструктор заинтересован в том, чтобы максимально увеличить количество точек подвески, проще говоря — приладить побольше катков. А для этого их надо делать диаметром поменьше. Конструктор вынужден искать середину между двумя противоположными стремлениями. Больших катков с каждого борта можно поместить 4-5. Если бы вес "Тигра" был нормальным, так этого и хватило бы. А вес получился ненормальным. Нужны большие катки и нужно их много — 8. И тогда немецкие конструкторы решили с каждого борта иметь по три ряда катков... Сделали катки тоненькими, как тарелочки, и поставили танк на ряды "тарелочек", расположенных в шахматном порядке — три ряда с одного борта, три с другого. Волки целы и овцы сыты. Получилось — у катков большой диаметр, и при движении удары о грунт воспринимаются сразу на восемь точек подвески с каждого борта...

Только за все платить надо. Тарелочки сминались через два часа движения по пересеченной местности. "Пантеру" тоже на "тарелки" поставили. И они тоже сминались.

Закроем глаза и представим: танковый батальон совершил двухчасовой марш, остановился, батальону гусеницы снять, катки заменить... Ой, сколько мороки. Хорошо на учениях, а как это проделывать в танковом сражении под Прохоровкой?

А гусеницы у "Тигра" широченные, тяжеленные. Конструкторы не удержали вес танка, потому гусеницы нужны очень широкие. Чтобы он, проклятый, в землю не проваливался.

Еще беда — танк такого веса редко какой мост выдержит. Наплавные мосты все под ним проваливаются, форсировать реку "Тигр" мог только по железнодорожным мостам: надо было отбить у противника железнодорожный мост, а на той стороне — отбить станцию с высокой платформой, далее найти на своей стороне станцию с высокой платформой, подогнать туда свои танки, погрузить в эшелон, перевезти через реку и на другой станции с высокой платформой их сгрузить...

Просто?

Нет, не все так просто, как вам кажется. Беда в том, что на широких гусеницах "Тигр" на железнодорожную платформу не помещался.

Потому решение: для "Тигров" придумали широкие гусеницы и узкие гусеницы. Ходит он на широких, а узкие за ним возят. Вот как эти танки в бою переправляли через реки. Подгоняли танк к станции с высокой платформой, туда же подгоняли тяжелый грузовик с узкой гусеничной лентой. И еще один грузовик — с другой гусеничной лентой. Они хоть и узкие, а две ленты ни один грузовик не возьмет. А третий грузовик — с краном: они хоть и узкие, да руками их с машины не сгрузить. Потом все просто: с "Тигра" широкие гусеницы снимали, снимали один ряд "тарелочек", надевали узкие гусеницы и потихонечку загоняли танк на платформу, стараясь на мягкий грунт не выезжать — на мягком "Тигр" на узких гусеницах провалится. Потом грузили широкие гусеницы на грузовики, загоняли их на платформы, переезжали речку, гнали эшелон до другой станции, которую германская пехота вынуждена отбивать без поддержки танков. После этого танки надо разгрузить, а узкие гусеницы сменить на широкие. Снова "Тигр" воюет, а три грузовика с гусеницами и краном — рядом. Если впереди окажется речушка пять метров шириной, как ее переехать? Опять же две станции надо иметь, мост железнодорожный, и все повторять сначала.

5

В 1941 году, понятно, всей этой чудо-техники у Гитлера еще не было. Все это было только в смелых замыслах. Испытания первых германских тяжелых танков завершились осенью 1942 года, и в декабре первый батальон появляется на фронте.

Батальон прибыл с легким опозданием: кольцо сталинградского окружения уже замкнулось. За 1940-1941 годы советская промышленность выпустила 1601 тяжелый танк, германская — 0. За 1942 год советская промышленность выпустила 2553 тяжелых танка, германская — 89. Общий счет построенных тяжелых танков на момент сталинградского перелома: 89 германских и 4154 советских. Если вспомнить "устаревший" Т-35, то советских тяжелых танков окажется даже больше.

Правда, была фундаментальная разница в использовании тяжелых танков. Германская военная наука находилась на очень высоком уровне, германские генералы понимали главный принцип стратегии — принцип концентрации, но на практике не всегда его придерживались и потому были вынуждены вести войну сразу на многих фронтах. По этой причине они не могли все 89 тяжелых танков бросить на один фронт против одного противника: тяжелые танки приходилось разбрасывать по разным фронтам, до Туниса включительно. А советская военная наука не допускала отступлений от принципов стратегии. Поэтому все 4154 KB, построенные до сталинградского перелома, были использованы на советско-германском фронте и все "устаревшие" Т-35 тоже.

6

Тут меня и перебьют: отчего же советское превосходство не сказалось в июне сорок первого?

Причина проста: Красная Армия готовила агрессию.

У этой причины множество следствий, и каждое из них вело в катастрофу.

Красная Армия готовила агрессию, и потому танки были собраны ордами у самой границы (точно так делали и немцы, только у нас танков было больше). При внезапном ударе советских танкистов перестреляли еще до того. как они добежали до своих танков, а танки сожгли или захватили без экипажей. (При нашем внезапном ударе на той стороне эффект мог быть точно таким же, с поправкой на то, что танков в германской армии было в семь раз меньше, чем в советской, и потому задача разгрома упрощалась.)

Красная Армия готовила агрессию, и потому штабы и узлы связи были придвинуты к границам. (На той стороне — та же картина). Внезапный удар -и массы танков остались без управления.

Красная Армия готовила внезапный удар на 6 июля 1941 года, и потому, как перед любым грандиозным предприятием, шла лихорадочная подготовка. В танковых войсках это выглядит так: гусеницы менять или перетягивать, двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки, разбирать оружие, а перед проведением работ — боекомплект из танков выгружать, топливо и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине июня.) Внезапный удар по любой армии в такой ситуации смертелен. Красная Армия, правда, была столь сильна и огромна, что вынесла даже и это. Случилось вот что: перед тем, как бить зверя в его собственной берлоге, наши охотники разобрали оружие для чистки, смазки, последней проверки, а зверь в этот момент вломился в наш дом. Именно поэтому Сталин сумел захватить только половину Германии...

Красная Армия готовила агрессию, и потому десятки тысяч тонн запасных частей для танков, сотни тысяч тонн танкового топлива и боеприпасов были сосредоточены в приграничной полосе (то же делали и немцы, конечно, в несравнимо более скромных масштабах). Внезапный удар, советские войска отошли на несколько километров, — и это конец: лучшие в мире танки остались без топлива, без боеприпасов, без запасных частей.

Красная Армия готовила агрессию, и потому дополнительные тысячи танков тайно перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам. Война застала эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш эшелон остановился в поле, пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с платформы снять KB, который весит 47 тонн?

Красная Армия готовила агрессию, а к обороне не готовилась. Советские лидеры не верили, что Германия способна напасть. И у них были достаточные основания так считать. Советская разведка докладывала о состоянии дел в германском танкостроении. Вывод напрашивался простой и единственный: Германия к войне не готова и в ближайшие годы, пока не создаст тяжелых танков, войну не начнет. Но Германия начала. (Что Гитлеру оставалось делать?) Германская авиация нанесла внезапный удар по советским аэродромам, и это имело самые страшные последствия. Даже без боеприпасов, даже без топлива и запчастей, даже после потери тысяч танков у границ и в эшелонах мощь советских танковых войск была циклопической. Но противник господствует в воздухе. Советские разведывательные самолеты не могут подняться в небо. А если и поднимутся, их сбивают. Нашему советскому циклопу выбили глаз. Без разведывательных самолетов он не видит ничего. Другие виды разведки в этой ситуации не помогут: пока шпионы передадут свои микропленки... В скоротечном танковом бою нужно знать именно в данный момент, что делает противник, куда повернули его танковые клинья. Но наш циклоп слеп. Он машет стальными кулаками и ревет в бессильной ярости. У немцев было потрясающе мало танков, все немецкие танки были устаревшими. Но они зрячие, а мы слепые.

Ключ к пониманию событий 1941 года надо искать и в конструкции наших тяжелых танков. Вернемся к "устаревшему" танку Т-35. Создавался он как "танк дополнительного качественного усиления при прорыве укрепленных полос". Имеются в виду долговременные фортификационные полосы типа "Хейльсбергского треугольника" в районе Кенигсберга или оборонительной линии по хорде излучины, образуемой слиянием рек Одер и Варта. Задача прорывать укрепленные полосы противника планировалась на июль, но Гитлер ударил раньше, и задача эта отпала. Инструмент есть, а работы, для которой он создан, нет. Приходится инструмент использовать не по назначению. А вот для быстротечного танкового боя Т-35 не предназначался. Он против укреплений противника, которые стоят на месте и никуда не уйдут. Он для спокойного, рассудительного прогрызания. А в скоротечном бою Т-35 действительно неповоротлив, неуклюж, высок.

И KB — это танк прорыва. Так официально и назывался. Особенно ярко наступательные характеристики выражены у КВ-2. Это был тот же KB, только с очень мощным вооружением и, понятно, с другой башней, в которую это вооружение устанавливалось. КВ-2 создан в рекордно короткий срок (за один месяц) в ходе "освободительной" войны против Финляндии. КВ-2 успел повоевать до того, как эта короткая война завершилась. КВ-2 создавался на основе опыта прорыва мощных фортификационных линий: железобетонные доты покорялись только орудиям очень крупного калибра, да и то, если их удавалось подтянуть близко и ударить в упор. Но подтянуть вплотную орудие большой мощности было практически невозможно: снайперы, пулеметчики, артиллеристы противника уничтожали расчеты орудий и тягачей до того, как орудие успевало развернуться на огневой позиции. И родилась идея поставить что-нибудь очень мощное на шасси KB, прикрыв 100-мм броней, которая предназначалась для строительства советских крейсеров. Эту идею и осуществили в КВ-2, поставив на него самое мощное, что только можно — 152-мм гаубицу. Гаубица — это оружие наступательное, по идее. У гаубицы крутая навесная траектория. Это хорошо, когда мы идем вперед, а противник обороняется, и нам надо из траншей и блиндажей его выкуривать. А если мы сами обороняемся, то тогда надо останавливать тех, кто идет на вас в полный рост. Для такой работы нужна не гаубица с навесной траекторией, а пушка — с настильной. 152-мм гаубица на КВ-2 — это для добротной работы по прорыву. Цель— бетонный дот. Он неподвижен. Спешить нам некуда: зарядили чудовищное свое орудие и ударили. А вот в оборонительной войне, в скоротечном бою гаубица огромного калибра преимуществ не имеет: ее долго заряжать. И снаряды на КВ-2 не те, что нужны в оборонительной войне. Помните их: не бронебойные, останавливать танки агрессора, а бетонобойные. Но нет и быть не может на нашей территории немецких бетонных сооружений. Чтобы встретить такие сооружения, надо перейти пограничную реку. Надо вломиться в Восточную Пруссию, там у Кенигсберга — железобетонные оборонительные сооружения противника, и на подступах к Берлину, на Зееловских высотах. Кстати, все КВ-2 в июне 1941 года были собраны там, где им и следовало быть: в Литве, у границ Восточной Пруссии.

На своей земле бетонобойные снаряды вовсе не нужны, как и сама 152-мм гаубица на танке. Понятно, после 22 июня производство КВ-2 было немедленно прекращено. Не устарел КВ-2, а просто в оборонительной войне такому чудовищу не находилось работы: в оборонительной войне нужен инструмент другого рода.

7

Некоторые историки продолжают доказывать, что Красная Армия не была готова к войне. Посмотрите, говорят они, в 1945 году советские танки завершили войну в Берлине, Вене, Праге, Пхеньяне, Порт-Артуре. Это ли не свидетельство слабости? Спору нет: Сталин завершил войну с результатами скромными. Но нельзя согласиться с тем, что такое развитие событий было единственно возможным, что Красной Армии в любой ситуации суждено было завершить войну взятием Берлина и никак иначе. У истории бесконечное множество вариантов развития, и нам выпал худший из них. А Гитлеру повезло так, как никому никогда не везло. Была дуэль без секундантов, Гитлер выстрелил первым и нанес Сталину смертельную рану. Вся остальная война — это попытки Гитлера добить смертельно раненного Сталина. Но сил у Сталина оказалось столько, что добить его, даже раненного, не удалось. Понятно, что истекающий кровью Сталин завершил войну без особого блеска. Но у истории были и другие возможные варианты: Гитлер, например, откладывает свой удар еще раз, и сам попадает под сталинский топор. Товарищ Сталин любил эдак внезапно — ледорубом по черепу. Один удар по германским аэродромам — и германские танковые группы теряют возможность видеть районы сражений. Звучит парадоксально, но это так: внезапный удар по аэродромам ослепляет танковые дивизии. Дальнейшее развитие событий представить легко: удары германских войск — это бой с выбитыми глазами. В этой ситуации советская танковая промышленность не была бы потеряна, и производство танков, включая тяжелые, могло быть неизмеримо большим, чем оно было.

Вспомним, Советский Союз перед войной имел три центра производства танков — Ленинград, Сталинград, Харьков. Каждый из них в отдельности превосходил суммарную мощность всех остальных танковых заводов мира. Но мы попали под внезапный удар и потеряли на границах стратегические запасы, авиацию, танковые войска, артиллерию, а оставшись без них — лишились донецкого угля, запорожского алюминия и стали Днепродзержинска, потеряли почти всю военную промышленность, включая единственный в мире завод танковых дизелей, который находился в Харькове. Уже в июле 1941-го поставки дизелей из Харькова прекратились. Питер не был потерян, но блокирован, а в блокированном городе, без стали и энергии, о каком танковом производстве может идти речь? Сталинград тоже не был потерян, но вокруг творились такие события, которые не способствовали ритмичной работе "тракторного" завода. Так что четыре тысячи КВ. построенных до коренного перелома войны, — это чистой воды импровизация. Это тот самый минимум, который промышленность дала в самой страшной из всех теоретически возможных ситуаций после остановки или потери ВСЕХ танковых заводов, после полного прекращения производства танковых дизелей. Четыре тысячи KB — это то, что удалось построить после переброски танковой промышленности на Урал и в Сибирь, где сборка KB в ноябре сорок первого шла на морозе под открытым небом. Попробуйте двинуть Детройт на Аляску и начните там производство. Давайте двинем мартеновскую печь или стан для прокатки брони, скажем, на сто метров влево или вправо и после того попробуем наладить производство. Так что четыре тысячи KB — это катастрофический минимум. При любом другом раскладе советских тяжелых танков было бы больше.

А 89 германских тяжелых танков, построенных до сталинградского перелома, — это максимум, которого удалось достичь в самой благоприятной ситуации, какую только можно вообразить. В любой другой ситуации, например при потере энергетических ресурсов Румынии, германское производство было бы меньшим.

* * *

Итак, война была континентальной, т.е. танковой. Тяжелые танки среди других танков занимали то положение, которое боксеры-тяжеловесы занимают среди всех остальных боксеров: когда тяжеловес на ринге, боксеру любой другой весовой категории там нечего делать. Гитлер, несомненно, имел великолепную армию и вооружение. Но давайте признаемся хотя бы самим себе: в решающей области — в тяжелом танкостроении — у Сталина степень готовности к войне была чуть выше, чем у Гитлера.

Историки уверяют нас, что Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году, ибо у него еще не все было готово к войне. Самое раннее "с минимальными шансами на успех" — в 1942 году. Согласимся. Но тогда поймем и Сталина, который видел германскую "готовность" к войне и тоже никак не хотел верить, что Гитлер способен напасть в 1941 году. Еще раз сравним цифры и спросим у историков: а в каком году Гитлер мог бы напасть "с минимальными шансами на успех"? Военная наука требует, чтобы нападающий имел минимум трехкратное превосходство сил. В противном случае нападение превращается в авантюру. В противном случае нападающий рискует кончить тем, чем кончил Адольф Гитлер. Спросим историков: в каком году Гитлер мог иметь трехкратное превосходство в области тяжелого танкостроения?

Некоторые историки упрекают Сталина в близорукости: разве трудно было догадаться, что замышлял Гитлер? Раз в мае 1941 года германские конструкторы начали рисовать эскизы первого германского тяжелого танка, значит, в июне начнется вторжение? Неужто непонятно?

Но в близорукости надо упрекать не Сталина, а некоторых историков: у Сталина в 1941 году тяжелые танки уже нарисованы, созданы в металле, испытаны на полигонах и в боях, пущены в серию, поступили на вооружение войск и ночами тайно перебрасываются к германским границам. Братья историки, разве трудно догадаться, что замышлял Сталин?