Раздел четвертый.
Влияние первой мировой войны на экономику воевавших стран
Основные изменения в экономике воевавших европейских стран под влиянием первой мировой войны
1. Влияние войн империализма на социально-экономическое развитие воюющих стран
Марксизм-ленинизм учит, что война, являясь продолжением политики господствующих классов государств, в то же время сама как величайший социальный фактор оказывает большое влияние на экономическое и политическое развитие воюющих стран, на расстановку классовых сил в стране, на политические отношения господствующих и угнетенных классов. Война может служить фактором, ускоряющим социально-экономическое развитие, если она расчищает путь к власти прогрессивному классу. И, наоборот, победа реакционных классов и государств задерживает социально-экономическое развитие.
Мировые войны эпохи империализма поглощают колоссальное количество различных материальных ресурсов, привлекают себе на службу все народное хозяйство воюющих стран, оказывают огромное влияние на весь ход производства и воспроизводства. Современные мировые войны вызывают крупные изменения в структуре промышленного производства, в огромной степени усиливая военное производство и резко сокращая производство предметов мирного назначения.
Приспособление индустрии к условиям войны является одним из важнейших источников обострения всех основных противоречий капитализма в ходе войны. Особое обострение они имеют в захватнических войнах, так как мобилизация [221] промышленности вызывает, с одной стороны, рост военного производства, а с другой — резкое сокращение мирного производства. Мобилизация приводит к обогащению буржуазии и ухудшению материального положения трудящихся.
Рост отраслей производства военного значения в странах капитализма совершается в интересах получения капиталистами максимальной прибыли от военных поставок. Вследствие этого тысячи промышленных предприятий переходят на производство военной продукции, сокращая до минимума производство мирной продукции или совершенно прекращая ее изготовление.
Развертывание военного производства происходит не только в военной индустрии и за счет нового военного строительства, а главным образом на базе существующего основного капитала гражданских промышленных предприятий, путем максимального использования производственного аппарата, и в особенности за счет вытеснения из производственного процесса продукции невоенного характера.
Дело в том, что в условиях капитализма всякий добавочный спрос на промышленную продукцию может быть удовлетворен двумя способами: либо путем расширения производства за счет ранее накопленных капиталов, либо за счет сокращения производства продуктов, приносящих в данный период меньшую прибыль. Если бы при удовлетворении огромных потребностей современной войны пришлось встать только на первый путь, то потребовались бы такие огромные средства, которые значительно превысили бы ежегодное накопление капитала, наличные средства производства и ресурсы рабочей силы. Кроме того, нужно было бы затратить много времени на постройку новых военных заводов. В силу этих причин военное производство расширяется не столько за счет накопления капитала, сколько посредством вытеснения из производственного процесса продукции мирного назначения, за счет ухудшения материального положения трудящихся.
Таким образом, развитие капиталистического хозяйства во время войны принимает однобокий характер.
Следует при этом отметить, что войны вообще, а современные в особенности, оказывают разрушающее влияние на производительные силы страны, так как фронт отвлекает [222] миллионы рабочих рук от производительного труда, а действующая армия поглощает огромное количество материальных ценностей, создаваемых трудом рабочих и крестьян.
Отвлекая от производительного труда огромные массы рабочей силы и поглощая колоссальное количество материальных средств: металла в форме предметов вооружения и боеприпасов, нефти, химических продуктов, продуктов сельского хозяйства и т.д., война ведет к истощению производительных сил. Это обстоятельство обусловливается тем, что с экономической точки зрения военное потребление носит непроизводительный характер и представляет собой безвозвратное изъятие из народного хозяйства материальных ценностей. «...В непосредственно экономическом отношении это то же самое, — писал Карл Маркс, — как если бы нация кинула в воду часть своего капитала»{168}.
Войны империализма возлагают огромные материальные тяготы на трудящихся, они создают большие возможности для обогащения буржуазии и в то же время вызывают сокращение потребления и обнищание трудящихся масс, обострение всех классовых, экономических и политических противоречий, присущих империалистической системе.
Мировые империалистические войны вызывают радикальное нарушение международных хозяйственных связей. В мирное время существуют многочисленные нити международного обмена, финансирования, снабжения сырьем и продовольствием, тесно связывающие между собой хозяйства отдельных капиталистических стран. В период войны эти нити обрываются и мировое капиталистическое хозяйство распадается на несколько больших, более или менее изолированных одна от другой частей.
Разрыв мировых хозяйственных связей приводит к изоляции, а следовательно, к истощению экономики капиталистических стран. Создаются условия для расстройства тех участков хозяйства, которые сложились на основе международного разделения труда и широкого обмена с мировым рынком. Таким образом, разрыв мировых хозяйственных связей превращается в один из важнейших [223] факторов разрушительного влияния войны на капиталистическое хозяйство.
Наиболее эффективным средством, нарушающим международные хозяйственные связи и разрушающим хозяйственную мощь воюющей страны, является экономическая война.
Экономическая война представляет собой совокупность мероприятий экономического и военного характера, направленных к подрыву экономической мощи неприятельской страны. С этой целью противная сторона стремится изолировать враждебное государство от мирового рынка путем морской блокады и подводной войны и, таким образом, создать условия для истощения его материальных ресурсов. С этой же целью противная сторона стремится к прямому, физическому уничтожению производительных сил на сухопутной территории противника путем воздействия авиации на промышленные центры и железнодорожные узлы, а также посредством взрывов железнодорожных мостов, промышленных объектов и т. п. Экономическая война ведется не только против неприятельской страны. В скрытой форме она ведется в период войны и внутри самих буржуазных коалиций.
В условиях разрушительного влияния современной длительной войны на народное хозяйство возникает вопрос, какая страна, промышленная или сельскохозяйственная, испытывает в большей степени разрушительное действие условий военного времени. В данном случае небезинтересно проследить взгляды буржуазных экономистов, писавших по этому вопросу до и во время первой мировой войны.
И. С. Блиох в своем труде «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношении»{169} при рассмотрении вопроса о степени устойчивости того или иного типа хозяйства разрушительным влиянием войны исходил из положения, что война особенно опасна для богатых, индустриальных стран, поскольку они, обладая сложной экономической организацией, будто бы имеют наибольшее количество уязвимых мест. Вследствие этого хозяйство России представлялось ему наиболее устойчивым, [224] чем хозяйство передовых капиталистических стран Западной Европы.
Такого же взгляда придерживался и Туган-Барановский{170}. «Чем ближе к натуральному хозяйству данная страна, — писал он, — тем менее разрушительное действие оказывает на нее расстройство денежно-товарного обмена. Сельскохозяйственные страны гораздо менее страдают в этом отношении от войны, чем страны торгово-промышленного типа. Иными словами, по отношению к финансированию войны торгово-промышленные страны находятся в лучшем положении; по отношению же сопротивляемости разрушительному влиянию войны на народнохозяйственный организм в лучшем положении находятся сельскохозяйственные страны».
Говоря о сельскохозяйственной стране, Туган-Барановский имел в виду Россию. Говоря конкретно о ней, он в одном месте выражается так: «Наш народнохозяйственный организм не только не разрушается войной (как это мы видим в Германии), но почти ее не чувствует». Если бы Туган-Барановский писал это не в 1915 г., а в конце 1916 г., то возможно высказал бы другую точку зрения. Написанное же им в 1915 г. было опровергнуто дальнейшим ходом событий.
Противоположной точки зрения держался П. Б. Струве{171}, который полагал, что успех вооруженной борьбы связан рядом факторов неэкономического свойства, однако при прочих равных условиях неэкономического порядка успех в войне находится в зависимости от экономики страны, то есть от уровня развития производительных сил. «Чем богаче капиталами страна, — писал он, — чем выше ее экономическое развитие, тем больше она может затрачивать средств на подготовку армии к вооруженному столкновению и тем выше уже в силу этого будет подготовлена последняя к восприятию вооруженной борьбы». Исходя из этого критерия, Струве считал, что в условиях ведения современной войны все мнимые преимущества натурального или полунатурального хозяйства будут являться источником военной слабости государства. [225]
Здесь же следует отметить, что еще Д. С. Милль признавал, что богатые страны скорее залечивают раны, полученные в результате войны, чем бедные. Желая в своей политической экономии наиболее ярко осветить силу и значение воспроизводства, Милль писал, что «постоянное истребление и воспроизводство капитала служат объяснением факту чрезвычайной быстроты, с какой богатые страны поправляются от опустошений, и тому, что скоро исчезают все следы бедствий, нанесенных землетрясениями, наводнениями, ураганами и военным разорением. Неприятель опустошает страну огнем и мечом, разрушает или увозит почти все существующее в ней движимое богатство; все жители разорены; но через несколько лет все почти в таком же виде, как было до войны. Эта «целебная сила природы» часто бывала предметом бесплодного изумления»{172}.
Уже первая мировая война решила спорный вопрос о том, какие страны легче всего переносят катастрофические потрясения народного хозяйства во время войны — богатые, промышленные, или бедные, по преимуществу сельскохозяйственные. Война 1914–1918 гг. тяжело отразилась и на индустриальных и на сельскохозяйственных странах. Но степень экономической дезорганизации в индустриальных странах Западной Европы была неодинакова. Неравномерность экономической дезорганизации в этих странах была обусловлена тем, что каждая из них имела разные возможности получения импортных материалов из других стиран (Англия и Германия) и в разной степени была подвергнута разрушительному воздействию военных действий (Франция и Англия). В общем все европейские воевавшие страны, и индустриальные, и аграрно-индустриальные, и сельскохозяйственные, вынуждены были пережить тяжелые годы послевоенного восстановления народного хозяйства.
Поскольку современная война создает условия для развития военных отраслей производства и для обогащения буржуазии на военных поставках, буржуазные экономисты и военные специалисты пытаются представить подготовку к войне и хозяйственное положение в военное время в благоприятном виде. [226]
Накануне войны с проповедью благоприятного влияния военных расходов на хозяйство страны выступил германский профессор Р. Генигер. Он пытался доказать, что затраты на содержание вооруженных сил производительны с народнохозяйственной точки зрения. В. И. Ленин назвал такого рода рассуждения болтовней «преданного милитаризму пошляка, который доказывает, что де расходы на войско вовсе не потеря, ибо деньги остаются в стране, от них громадная прибыль, военная служба воспитывает и укрепляет и проч. и проч.»{173}.
В период войны ряд буржуазных экономистов (Гобсон, Эккерт и др.) и социал-демократов (Лейхтер) проповедывали теорию высокой конъюнктуры. По их уверениям, колоссальные запросы действующей армии, увеличивая сбыт промышленных изделий, создавали высокую хозяйственную конъюнктуру, развязывали предпринимательскую инициативу, обеспечивали полную нагрузку наличному производственному аппарату, стимулировали развитие всех отраслей промышленного производства, сообщали колоссальные импульсы развитию техники и применению науки, ускоряли накопление капитала, создавали условия для ликвидации безработицы и вовлечения в производство новых кадров пролетариата.
Пытаясь доказать исключительную благотворность войны на экономику, эта «теория», выражающая интересы буржуазии, обогащавшейся на высокоприбыльных военных поставках и голоде широких трудящихся масс, имела задачей оправдать империалистическую войну, убедить трудящихся в экономической выгодности ее не только для буржуазии, но и для всех классов капиталистического общества.
Всякого рода проповеди благотворного влияния войн империализма на развитие хозяйства воюющих стран имеют своей целью, помимо доказательства выгодности их для буржуазии, оправдать несправедливые, захватнические войны, затушевать экономические и классовые противоречия капиталистического общества.
Опыт мировых войн капитализма свидетельствует о том, что только Соединенные Штаты Америки, сбывавшие свою продукцию по повышенным ценам в Европу, нажились на этих войнах. Общей закономерностью военного [227] времени, как для европейских воевавших стран, так и для США, является обогащение буржуазии на прибыльных военных поставках и одновременно понижение доли пролетариата и трудящихся в национальном доходе.
Современная мировая война является величайшим ускорителем мировой истории. Первая мировая война свидетельствует о том, что капиталисты-монополисты, развязав войну в своих корыстных интересах, пытались разрешить экономические противоречия, возникшие между империалистическими странами из-за передела мира, из-за раздела и передела колоний, из-за рынков для монополистического капитала. Но ввергая при этом в пучину бедствий широкие народные массы, капиталистическое государство неизбежно вызывало такие социальные конфликты, которые являлись угрозой самому существованию капиталистического строя. Это обстоятельство обусловливается тем, что народные массы были вынуждены искать свои пути к выходу из войны посредством революции. В условиях роста революционных сил, обостренная в обстановке несправедливой, захватнической войны, классовая борьба между буржуазией и широкими народными массами ускоряла вызревание революции в ряде стран. Таким образом, война 1914–1918 гг. выполняла роль своеобразного ускорителя исторического процесса.
Анализируя движущие силы и историческое подготовление февральской буржуазно-демократической революции 1917 г., В. И. Ленин отмечал огромное значение мировой империалистической войны 1914–1918 гг. Эта война как «...великий, могучий, всесильный «режиссер», который, с одной стороны, в состоянии был ускорить в громадных размерах течение всемирной истории, а с другой — породить невиданной силы всемирные кризисы, экономические, политические, национальные и интернациональные. Кроме необыкновенного ускорения всемирной истории нужны были особо крутые повороты ее, чтобы на одном из таких поворотов телега залитой кровью и грязью романовской монархии могла опрокинуться сразу»{174}.
Указание на огромную роль первой мировой войны в развязывании революционных сил ни в коей мере не [228] означает, что революция порождается только войной и без нее невозможна. Неизбежность революционного низвержения капитализма заложена в его антагонистической структуре, в классовой борьбе пролетариата против буржуазии. «Социалистическая революция, — писал В. И. Ленин, — может разгореться не только из-за крупной стачки или уличной демонстрации, или голодного бунта, или военного восстания, или колониального мятежа, но и из-за любого политического кризиса... или в связи с референдумом по вопросу об отделении угнетенной нации и т. п.»{175}.
Но мировые войны империализма, ускоряя течение всемирной истории, в высшей степени обостряя все внутренние противоречия капиталистической системы, неизбежно ведут к огромным потрясениям мировой системы капитализма, к прорыву империалистического фронта.
2. Влияние первой мировой войны на экономическое развитие воевавших европейских стран
Первая мировая война оказала глубокое влияние на экономическое развитие европейских воевавших и отчасти иевоевавших стран, вызвав крупные изменения в капиталистическом хозяйстве.
Одной из существенных сторон этого влияния является нарушение пропорций и функциональных связей в хозяйственном организме. «Капитализм тем отличается от старых, докапиталистических систем народного хозяйства, — писал В. И. Ленин, — что он создал теснейшую связь и взаимозависимость различных отраслей его... Современный же капитализм с господством банков над производством довел эту взаимозависимость различных отраслей народного хозяйства до высшей степени. Банки и крупнейшие отрасли промышленности и торговли срослись неразрывно»{176}. В этих условиях нарушение сложившихся взаимоотношений между отраслями народного хозяйства отрицательно сказывается на процессе производства и обмена. Во время войны каждая отрасль хозяйства воюющих стран находилась под определенным воздействием условий военного времени. Изменения, вызванные условиями военного времени в данной отрасли хозяйства, неизбежно отражались [229] на состоянии других отраслей и на народном хозяйстве в целом.
Функциональные расстройства были непосредственно обусловлены прежде всего переключением значительной части промышленности и транспорта на удовлетворение нужд вооруженных сил.
Во время войны условия работы железнодорожного транспорта России и других европейских стран резко изменились. В начальный период войны транспорт был сильно загружен мобилизационными перевозками и сосредоточением войск на театрах военных действий. Вследствие этого коммерческие перевозки резко сократились. В последующий период положение с коммерческими перевозками улучшилось. Но и тогда фронт предъявлял к транспорту колоссальные требования и создавал затруднения с перевозкой грузов невоенного характера.
Процесс производства во время войны складывался прежде всего под влиянием гигантского военного спроса. Около 70% продукции европейских стран, участвовавших в войне, тратилось на удовлетворение военных потребностей. Десятки миллионов рабочих были заняты в отраслях производства, изготовлявших предметы военного снабжения.
Колоссальный спрос войны на изделия промышленности оказывал огромное влияние на весь ход хозяйственной жизни, определенным образом воздействовал на процесс воспроизводства.
В мирное время производство средств производства и предметов потребления является основным условием воспроизводства. Производство средств производства создает возможность постоянного возобновления и расширения основных фондов в народном хозяйстве. Производство предметов потребления обеспечивает удовлетворение потребностей населения. Во время войны создалось иное положение в отношении производства средств производства и предметов широкого потребления в силу переключения значительной части производительных сил промышленности на военное производство, в силу того, что и тяжелая и легкая индустрия участвовала в процессе производства военных материалов.
Переключение на военное производство отраслей промышленности, изготовлявших средства производства, резко ухудшало дело с возобновлением изношенных частей [230] основного капитала промышленности, сельского хозяйства, транспорта, городского хозяйства. Это являлось одним из существенных факторов нарушения функциональных связей в хозяйственном организме.
Переключение на военное производство отраслей промышленности, изготовлявших предметы потребления, вызвало резкое сокращение производства предметов широкого потребления. В результате нарушился обмен между городом и деревней, ухудшилось снабжение городского трудового населения и значительно сократилось потребление трудящихся.
Ввиду переключения машиностроительной промышленности на военное производство и использования амортизационных средств для финансирования войны Россия и другие европейские страны не могли обеспечить нормальное восстановление изношенных элементов основного капитала промышленности, сельского хозяйства и транспорта.
Условия снабжения промышленности сырьем и топливом значительно ухудшились в сравнении с довоенным периодом. Вследствие недостатка сырья, промышленных товаров широкого потребления и продуктов питания цены на них поднялись, спекуляция приняла широкие размеры.
Материальный процесс воспроизводства в условиях капитализма, как отмечал Карл Маркс, является вместе с тем и процессом воспроизводства капиталистических производственных отношений. Он писал: «Итак, капиталистический процесс производства самым своим ходом воспроизводит отделение рабочей силы от условий труда. Он воспроизводит и увековечивает тем самым условия эксплуатации рабочего. Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно дает капиталисту возможность покупать ее, чтобы обогащаться...
Следовательно, капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение: капиталиста с одной стороны, наемного рабочего — с другой»{177}.
Поскольку капиталистическое производство и возникающие [231] на его основе производственные отношения представляют единый процесс капиталистического воспроизводства, нарушение материального процесса производства неизбежно должно нарушить и отношения между капиталистом и рабочим, сложившиеся в «нормальных» условиях производства. Поэтому процесс капиталистического воспроизводства необходимо рассматривать не только с материальной стороны, но и в тесной связи с производственными отношениями, в связи с классовой борьбой пролетариата с буржуазией.
Война привела к чрезвычайному усилению эксплуатации и ухудшению материального положения рабочего класса, к обострению классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией во всех воевавших странах. Капиталисты широко воспользовались законами, отменявшими даже те небольшие ограничения эксплуатации женского и детского труда и произвольного увеличения рабочего дня, которых рабочий класс добился многолетней, упорной и тяжелой борьбой.
Пользуясь непосредственным активным содействием социал-демократии и реформистских профсоюзов, оберегавших «гражданский мир», буржуазия отменила важнейшие законы по охране труда, и предприниматели могли эксплуатировать рабочих без всяких ограничений. Рабочий день был резко увеличен, двенадцатичасовая смена стала обычным явлением. Ночной труд получил беспрепятственное распространение. Воскресные дни отдыха стали редким явлением. Интенсивность труда и норма эксплуатации резко возросли.
Если норма эксплуатации мужского труда значительно повысилась в сравнении с довоенным временем, то эксплуатация труда женщин и детей была еще выше. Предъявляя к женщинам в отношении работоспособности те же требования, что и к мужчинам, капиталисты платили им гораздо меньше.
Некоторый рост номинальной заработной платы значительно отставал от роста стоимости жизни. От этого страдали рабочие и еще больше работницы, труд которых оплачивался примерно на 20% ниже труда рабочих.
Буржуазия усилила нажим на рабочий класс, установила режим военной дисциплины на мобилизованных предприятиях, превратив их в подобие «военно-каторжных тюрем». Буржуазные правительства отменили законы о [232] праве рабочих на стачки. Всякие попытки стачечной борьбы приравнивались к военному преступлению. Под предлогом защиты общенациональных интересов профессиональные организации были устранены от участия в регламентировании труда. Регулирование взаимоотношений между рабочими и предпринимателями было передано представителям военного ведомства, стоявшим на страже интересов капитала.
Система «военно-каторжных тюрем» получила наиболее яркое выражение в законах о принудительном труде на мобилизованных предприятиях. Таковы законы об обязательной трудовой повинности в Германии, акты о национальной обороне во Франции и Англии и т. п. Согласно этим законам рабочий не имел права перейти на другое предприятие без согласия предпринимателя. В случае нарушения рабочим установленных предпринимателем правил или протеста рабочего против режима усиленной эксплуатации он снимался с работы и отправлялся на фронт.
Чудовищное угнетение трудящихся масс государством, которое подчинено всесильным союзам капиталистов, дополнялось резким ухудшением материального положения рабочего класса. Расстройство народного хозяйства, истощение производительных сил, рост дороговизны отрицательно сказались прежде всего на промышленном пролетариате. Реальная заработная плата рабочих повсеместно упала. Поэтому экономические забастовки стали обычным явлением во время войны во всех воевавших европейских странах, особенно в России, где пролетариат в отличие от рабочего класса западных стран представлял собой наиболее активную революционную силу.
Во время войны во всех воевавших европейских странах в сильной степени выросли цены на все товары.
В России сокращение производства и расстройство работы транспорта наряду с наводнением рынка бумажными деньгами, нарушением нормального товарооборота и бешеной спекуляцией обусловили огромный рост цен. Средние цены на все товары (если принять довоенные цены за 100) росли за годы войны таким образом: 1914/15 г. — 131, 1915/16 г. — 185, 1916/17 г. — 248.
При этом рост цен на военную продукцию, изготовлявшуюся на частных предприятиях, намного превышал рост их на государственных военных заводах. Например, за 3-дм шрапнель при средней цене на военном заводе 9 рублей [233] 83 копейки частным заводам платили 15 рублей 32 копейки{178}.
По этому поводу В. И. Ленин в 1916 г. писал: «Война стоит России теперь 50 миллионов рублей в день. Эти 50 миллионов в день идут большею частью военным поставщикам. Из этих 50 миллионов по меньшей мере 5 миллионов ежедневно, а вероятнее 10 миллионов и больше, составляют «безгрешные доходы» капиталистов и находящихся в той или иной стачке с ними чиновников. Особенно крупные фирмы и банки, ссужающие деньги под операции с военными поставками, наживают здесь неслыханные прибыли, наживаются именно казнокрадством, ибо иначе нельзя назвать это надувание и обдирание народа «по случаю» бедствий войны, «по случаю» гибели сотен тысяч и миллионов людей»{179}.
Царское правительство переплатило поставщикам военной продукции около 16 млрд. рублей, то есть около 40% всех военных расходов. Эта сумма превышает стоимость всех войн, которые Россия вела на протяжении XVIII — XIX вв. Так, демонстрировала русская буржуазия во время войны свой «патриотизм».
Временное буржуазное правительство ради наживы капиталистов неоднократно повышало цены на уголь, нефть, металл. Обманывая народ резолюциями о введении государственной монополии на важнейшие виды сырья и топлива, правительство оказывало всемерную помощь капиталистам. В интересах помещиков, кулаков и хлебных спекулянтов в августе 1917 г. были резко повышены цены и на хлеб.
Спекуляция и рост цен обеспечивали банкам, промышленным капиталистам и торговцам огромные прибыли. В то же время рост цен на предметы первой необходимости вызвал падение реальной заработной платы рабочих и значительное снижение их жизненного уровня.
В России уже за первый год войны цены на основные продукты продовольствия выросли на 61 %, а номинальная заработная плата увеличилась только на 22%. Чрезвычайно показательно, что повышение заработной платы начинается только с 1916 г., когда дороговизна опередила рост номинальной заработной платы в два — три раза. [234]
Потребление продуктов питания населением России за годы войны значительно сократилось. Так, если до войны годовое потребление продовольствия составляло 15,4 млрд. рублей, то в 1916–1917 гг. оно сократилось (в неизменных ценах) до 7,3 млрд. рублей, то есть почти на 53%. В общую сумму потребления входит значительная доля потребления продовольствия капиталистами и мелкой буржуазией, поэтому сокращение потребления продуктов рабочим классом в действительности было значительно большим.
Потребление продовольствия трудящимися значительно сократилось и в Англии: хлеба — на 22%, мяса — на 29%, масла — на 62%, яиц — на 74%, рафинада — на 12%. В среднем потребление всех продуктов питания уменьшилось на 1/3.
Потребление продуктов рабочими больше всего сократилось в Германии. Если до войны калорийность дневного питания одного человека в среднем составляла 3642 калории, то начиная с 1916 г. германский рабочий получал лишь 1000 калорий в день и по добавочной карточке еще 200 калорий. Семейные рабочие получали добавочную карточку на семью, обеспечивающую в общем от 2250 до 2500 калорий. Потребление хлеба сократилось на 50–55%. Потребление других продуктов, в особенности мяса и жиров, в последние годы уменьшилось еще в большей мере. Например, потребление мяса в ноябре 1916 г. составляло всего 1000 г на одного человека в месяц вместо 4200 г в 1912–1913 гг.
Итак, увеличение интенсивности труда и усиление эксплуатации, уменьшение заработной платы и сокращение потребления продуктов рабочим классом составляют характерную особенность экономики империалистических стран в годы первой мировой войны.
В то же время сокращение заработной платы, увеличение интенсивности труда и повышение нормы эксплуатации, высокие цены на предметы военного снабжения и различного рода государственные субсидии по военным поставкам обеспечили огромные прибыли капиталистам.
Империалистическая война обогатила также помещиков и кулаков и принесла массовое разорение и обнищание беднейшему и среднему крестьянству. Из-за недостатка рабочих рук, сокращения поголовья и качественного ухудшения скота, острой нехватки кормов и [235] удобрений, разрушения и обветшания инвентаря хозяйство беднейшего и среднего крестьянства приходило в упадок. Не менее отрицательную роль сыграли система твердых цен, которая вводилась лишь на продукцию сельского хозяйства, и принудительные разверстки и реквизиции, падавшие всей своей тяжестью на эти слои крестьянства и подрывавшие заинтересованность их в производстве. Таким образом, война резко усилила процесс расслоения деревни, обострила противоречия между огромной массой разорявшегося беднейшего и среднего крестьянства и незначительным меньшинством капиталистов, помещиков и кулаков, революционизировала трудящиеся массы крестьянства.
3. Расстройство хозяйственной жизни и революционизирование рабочего класса в западноевропейских странах
Расстройство хозяйственной жизни, рост революционности рабочего класса и крестьянства, обострение всех внутренних противоречий капитализма проявлялись в отдельных странах во время войны неравномерно. Это зависело прежде всего от неравномерности экономического и политического развития отдельных стран, от характера их государственного строя, от наличия революционной пролетарской партии, организованности рабочего класса и степени развития классовой борьбы, от уровня развития производительных сил и степени воздействия на народное хозяйство условий военного времени.
Вследствие скачкообразного, неравномерного развития капитализма воевавшие страны вступили в первую мировую войну с различным уровнем развития производительных сил, с различным удельным весом промышленности и сельского хозяйства. Степень зрелости капиталистических отношений и переплетение развитых капиталистических форм с докапиталистическими укладами хозяйства резко отличали экономику отдельных стран. Положение той или иной воевавшей страны в системе мирового хозяйства и вытекавшая отсюда зависимость ее экономики от мировых хозяйственных связей были далеко не однородны. Все эти факторы обусловливали военно-экономическую мощь страны и определяли объем и глубину изменений в ее экономике во время войны. [236]
Из западноевропейских стран наиболее глубокие изменения претерпела экономика Германии, Австро-Венгрии и Франции.
Мировая война 1914–1918 гг. вызвала значительный упадок и истощение производительных сил Германии. Важнейшим изменением в ее экономике является отрыв от производительного труда и уничтожение огромного числа мужчин — основной производительной силы общества. В Германии за время войны было мобилизовано 14 млн. человек, что составляет 20,5% всего населения и 39,6% мужского населения. Общие потери населения от понижения рождаемости, повышения смертности и гибели на войне составляют 6,3 млн. человек. В это число вошли 2 млн. убитых и пропавших без вести.
Война значительно увеличила прибыли капиталистов и вызвала обнищание трудящихся масс. В то время как прибыли военно-промышленной фирмы Круппа возросли с 33,9 млн. марок в 1913 г. до 86,4 млн. марок в 1914 г., реальная заработная плата рабочих уже в середине 1915 г. сократилась наполовину. Усилилась эксплуатация рабочих, особенно женщин, подростков и детей. Была введена карточная система на важнейшие продукты питания.
Сильнейший упадок хозяйства, голод и лишения трудящихся вызвали крайнее обострение классовой борьбы в Германии.
Стачечное движение принимало все более широкий размах. В 1915 г. в 137 стачках участвовало 47 тыс. человек, а в 1916 г. в 240 стачках — 422 тыс. человек. Стачечное движение еще более усилилось под влиянием февральской буржуазно-демократической революции в России. В 1917 г. количество забастовок в Германии поднялось до 561, а число бастовавших — до 1467 тыс. человек.
Огромное влияние на рабочий класс Германии оказала Великая Октябрьская социалистическая революция. 25 ноября 1917 г. в Берлине состоялась массовая демонстрация трудящихся, которые приветствовали Советскую Россию и требовали немедленного прекращения войны.
В ответ на грабительские условия мира с Советской Россией, выдвинутые германским правительством во время мирных переговоров в Брест-Литовске, 28 января 1918 г. в Берлине началась политическая стачка, которая [237] вскоре охватила другие крупные города страны. Бастовало более миллиона рабочих. Бастовавшие требовали заключения мира с Советской Россией без аннексий и контрибуций и демократизации общественной жизни и государственного аппарата Германии. Январская стачка явилась показателем того, что волна Великой Октябрьской социалистической революции не остановилась на границе Советской России, а прокатилась и по странам Западной Европы.
Германские империалисты делали все для того, чтобы ослабить и погубить Советскую страну. Несмотря на подписание в марте 1918 г. мирного договора между Россией и Германией, они по «договору» с националистской Украинской центральной радой оккупировали Советскую Украину, по сговору с грузинскими и азербайджанскими националистами ввели в Закавказье германские и турецкие войска.
Интервенцией против Советской страны германское военное командование рассчитывало увеличить экономические ресурсы для борьбы на Западном театре военных действий. Но его расчеты не оправдались: Германия не только не получила этих ресурсов, но была вынуждена держать в России крупные силы для обеспечения оккупационного режима.
Германское командование сознавало, что дальнейшее ведение войны угрожает кайзеровской Германии крахом. Поэтому оно предприняло в течение весны и лета 1918 г. наступление на Западном фронте. Эти наступательные операции не улучшили и не могли улучшить положения войск Германии и ее союзников, поскольку они уже были истощены длительной, бесплодной борьбой. 8 августа 1918 г. войска Антанты перешли в контрнаступление по всему Западному фронту, применив в большом количестве новое оружие — танки. Немецкие войска вынуждены были отступить на всех участках фронта. Под влиянием разгрома немецких войск 29 сентября 1918 г. капитулировала Болгария, 3 ноября — распавшаяся на части Австро-Венгерская империя.
Поражение войск германского блока обострило назревший в октябре 1918 г. политический кризис и ускорило революционный взрыв в Германии.
Революция в Германии началась 3 ноября 1918 г. восстанием военных моряков в Киле. Восстание быстро распространилось [238] на весь флот Германии. К 7 ноября На всем северо-западе Германии (Гамбург, Киль, Любек, Бремен) власть оказалась в руках восставших рабочих и солдат в лице Советов рабочих и солдатских депутатов. К 9 ноября революция охватила всю Германию. Императорская власть была низвергнута. Император Вильгельм II бежал в Голландию. Все короли, герцоги и князья отдельных германских «земель» также были изгнаны из страны.
Германский пролетариат стремился продолжить революцию и уничтожить основы капиталистического строя. Но лидеры социал-демократической партии помогли реакционной военщине задушить революцию и укрепить власть буржуазии.
В Австро-Венгрии с 1916 г. все более отчетливо начали проявляться признаки растущего хозяйственного истощения. Под влиянием экономической блокады все более усиливался сырьевой голод, возрастали продовольственные затруднения, росла дороговизна, усугубляемая спекуляцией. Транспорт пришел в сильное расстройство. Все это губительно отражалось на экономике страны и резко снижало жизненный уровень трудящихся масс.
Резкое ухудшение материального положения трудящихся, усиление национального и социального гнета, произвол военщины и возрастающее в связи с этим брожение в народе способствовали нарастанию антивоенного, национально-освободительного и революционного движения.
Национально-освободительное движение среди славянских народов, входивших в состав Австро-Венгрии, усилилось почти с самого начала войны. Часто происходил добровольный переход на сторону русской армии призванных в австро-венгерские войска чешских, словацких, хорватских и украинских солдат, не желавших сражаться на стороне угнетавшей их Австро-Венгерской монархии.
Огромное влияние на народы Австро-Венгрии оказала Великая Октябрьская социалистическая революция, которая нанесла сокрушительный удар по всей системе Австро-Венгерской монархии, сделала невозможным ее дальнейшее существование. В стране развернулось мощное революционное и национально-освободительное движение. Пример России, где народ добился прекращения [239] ненавистной войны путем свержения своего империалистического правительства, не мог не послужить уроком для австро-германских рабочих. В ряде больших городов развернулись массовые демонстрации солидарности с революционным рабочим, классом Советской России.
Весной и летом 1918 г. в ряде военных частей, и прежде всего в славянских, происходили волнения и антивоенные выступления. Широко развернулось национально-освободительное движение в Чехии, Словакии, Хорватии, Славении. В деревнях начались массовые крестьянские волнения.
Летом 1918 г. положение Австро-Венгерской монархии стало катастрофическим. В июне 1918 г. австро-венгерская армия потерпела сильное поражение на итальянском фронте. Новое значительное сокращение хлебного пайка (до 80 г в день) послужило поводом к массовым стачкам и антивоенным демонстрациям в Вене, Будапеште, Праге и других промышленных центрах.
Поражение австро-венгерской армии сопровождалось распадом основанной на национальном гнете Австро-Венгерской монархии. 3 ноября 1918 г. было заключено перемирие с Антантой, означавшее полную военную капитуляцию. Многонациональная реакционная Австро-Венгрия перестала существовать.
Война оказала отрицательное влияние на экономику Франции. В результате оккупации германскими войсками северо-восточных районов Франция лишилась на время войны ряда крупных заводов черной металлургии. Вследствие этого металлообрабатывающая промышленность и железнодорожный транспорт остро ощущали недостаток черных металлов. Франция испытывала недостаток и в каменном угле. Во Франции во время войны недоставало сырья для легкой промышленности и продовольствия для удовлетворения нужд населения.
Подчиняя экономику интересам войны, французская буржуазия ввела всеобщую трудовую повинность. Эксплуатация рабочих чрезвычайно возросла. Трудящиеся испытывали значительные лишения. Эти обстоятельства вызвали в 1916 г. острое недовольство трудящихся масс и усиление стачечного движения. В 1917 г. под влиянием февральской буржуазно-демократической революции в России стачечное движение приняло широкий размах. Рабочие требовали улучшения условий труда, восьмичасового [240] рабочего дня, прекращения войны. В армии началось движение за заключение мира. Все это угрожало катастрофой для господствующего класса.
В целях удержания власти в своих руках французская буржуазия заставила правительство прибегнуть к чрезвычайным мерам. Военно-полевые суды творили расправу над активными борцами за мир, вынося им смертные приговоры. В 1917 г. из парламента были удалены депутаты, обвиняемые в пораженчестве. Однако классовая борьба продолжала обостряться. Это привело к установлению беспощадного террора против активной части французского пролетариата. Весной 1918 г. совместно с Англией французское правительство организовало контрреволюционную интервенцию в Советской России.
Англия испытала отрицательное влияние войны в гораздо меньшей степени, чем другие европейские воевавшие страны, потому что она переложила значительную часть тягот войны на плечи народов своих колоний и доминионов. Во время войны английские империалисты усилили ограбление колоний, проводили насильственную мобилизацию жителей колоний в английскую армию, несмотря на рост антиимпериалистического народного движения.
Война все же вызвала глубокие изменения в жизни Англии. В начале войны Англия рассчитывала ограничить свое участие преимущественно операциями на море и блокадой Германии, предоставив своим союзникам ведение тяжелой борьбы на сухопутных театрах военных действий. Однако необходимость оказания помощи французской армии вызвала потребность в создании большой сухопутной армии. В мае 1916 г. пришлось перейти от старой системы добровольческого набора в армию ко всеобщей воинской повинности. В результате к концу войны английская армия достигла 5 млн., а вместе с войсками доминионов и колоний свыше 8 млн. человек.
Производство вооружения для многомиллионной сухопутной армии пришлось налаживать в ходе войны, так как военная промышленность до этого была специализирована преимущественно на изготовлении предметов военно-морского снабжения. В Англии возникли новые отрасли промышленности, обеспечивающие нужды сухопутных вооруженных сил. Производство предметов военного снабжения достигло высокого уровня. [241]
Тем не менее военные усилия Англии в первой мировой войне по сравнению с усилиями ее союзников — России и Франции — были незначительны. Англия потеряла за время войны 743 тыс. человек убитыми, а Россия — 2,5 млн. человек. Русская армия вела борьбу против главных сил Германии и Австро-Венгрии, а также почти против всей турецкой армии. Оттягивая на себя большую часть вооруженных сил германского блока, русская армия неоднократно спасала англо-французские войска от разгрома. Между тем Англия систематически нарушала свои союзнические обязательства в отношении России; она срывала военные поставки для русской армии.
Внутренняя политика правящих классов Англии в годы войны проводилась под лозунгом «гражданского мира». Главной опорой британских империалистов являлись лидеры лейбористской партии и тред-юнионов, которые проводили политику безоговорочной поддержки в войне своего империалистического правительства.
Английское правительство во время войны приняло ряд мер, направленных на подавление рабочего движения: «Закон о защите королевства», фактически вводивший осадное положение, закон о военной промышленности, запрещавший проведение забастовок на военных заводах. Предатели рабочего класса — лидеры лейбористской партии, руководители тред-юнионов, шовинисты из британской социалистической партии — помогали империалистическому правительству проводить политику репрессий против участников стачечного движения и антивоенных выступлений.
Материальное положение трудящихся в годы войны вследствие усиления эксплуатации, падения реальной заработной платы, роста дороговизны, нехватки продуктов питания и топлива резко ухудшилось. Это привело к усилению стачечной борьбы. Февральская буржуазно-демократическая революция в России оказала большое революционизирующее влияние и на английский рабочий класс. Британским империалистам полностью не удалось сохранить «гражданский мир». Число стачечников в 1917 г. достигло 821 тыс. человек.
Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции произошло значительное полевение английского рабочего класса. В октябре 1918 г. В. И. Ленин писал: «В Европе чувствуется дыхание нарастающей пролетарской [242] революций... даже в Англии...»{180} Великая Октябрьская социалистическая революция расшатала позиции английского империализма в колониальных и зависимых странах, вызвав в них огромный подъем национально-освободительного движения. Поэтому борьба против Советской страны, вылившаяся в форму военной интервенции, против всех революционных и демократических сил стала основным содержанием политики английского империализма.
Английские рабочие требовали прекращения интервенции в Советской России, заключения демократического мира, национализации важнейших отраслей промышленности. В 1919 г. в Англии произошло более 1400 стачек, в которых участвовало 2591 тыс. рабочих. В авангарде рабочего класса находились горнорабочие и железнодорожники.
Англия оказалась в числе держав-победительниц. По Версальскому мирному договору 1919 г. ей удалось закрепить за собой значительную часть бывших германских колоний и, кроме того, большую часть территорий, отторгнутых от Турции. Тем не менее Англия в итоге войны экономически ослабла. Национальный долг страны вырос с 650 млн. фунтов стерлингов в августе 1914 г. до 8 млрд. фунтов стерлингов к концу войны. Объем промышленной продукции значительно снизился. Положение рабочего класса резко ухудшилось.
4. Глубочайшая хозяйственная разруха и развитие революционного движения в России
Мировая война 1914–1918 гг. потребовала от России огромного напряжения всех производительных сил, полного приспособления всех отраслей промышленности для нужд вооруженных сил, сильнейшего напряжения сельского хозяйства и транспорта. Экономика царской России не выдержала такого напряжения.
Россия принесла в жертву войне колоссальные людские силы и материальные средства, она пережила неслыханные разрушения производительных сил и дошла до полного развала своего хозяйства. О тяжести потерь России [243] в войне по сравнению с потерями Англии, Франции и Германии свидетельствуют данные табл. 26{181}.
| Англия | Франция | Германия | Россия | |
| Потери во время войны (в тыс. человек) | 1000 | 1840 | 2700 | 4700 |
| В том числе убитых и умерших от ран (в тыс. человек | 800 | 1400 | 2000 | 2500 |
| Расходы трех лет войны в процентах к национальному доходу 1913 г. | 130 | 105 | 167 | |
| Уменьшение в 1913–1919 гг. национального богатства (в %) | — 15 | — 31 | — 33 | — 60 |
| Обесценение валюты в 1913–1918 гг. (в %) | — 2 | — 12 | — 23 | — 40 |
Хозяйственная разруха ввиду экономической и политической отсталости, полуколониальной зависимости от иностранного капитала нигде не была столь глубокой, как в России. Помимо этого, большая хозяйственная разруха в России, по сравнению с западноевропейскими воевавшими странами, обусловливалась тем, что вооруженная борьба велась на значительной территории, которая опустошалась военными действиями. При этом эвакуация, охватившая более 500 тыс. кв. км с населением в 25 млн. человек, усиливала напряжение железнодорожного транспорта и увеличивала расстройство всего народного хозяйства.
Империалистическая война, с исключительной силой обнажившая внутренние противоречия русского империализма, явилась своеобразным ускорителем революции. Война потребовала громадного напряжения всего народного хозяйства России, привела к глубокой хозяйственной разрухе, унесла два с половиной миллиона человеческих жизней, обогатила буржуазию и помещиков и в то же время еще больше ухудшила положение рабочих и всех [244] трудящихся, обусловила чрезвычайный рост революционности рабочего класса и крестьянства и привела к революции.
Накануне февральской буржуазно-демократической революции в России создалось катастрофическое хозяйственное положение: запасы продовольствия в городах, сырья и топлива на фабриках и заводах снизились до однодневной — двухдневной нормы. Царское правительство ничего не могло поделать с хозяйственной разрухой.
Народные массы проникались все большей ненавистью к царскому правительству. Большевистская партия вела героическую борьбу против царизма и разъясняла рабочим, солдатам и крестьянам, что единственный выход из создавшегося невыносимого положения — это свержение самодержавия. Процесс революционизирования рабочих развивался быстрым темпом. Революционное движение охватило и солдат. Плохо вооруженная, руководимая бездарными генералами, русская армия, несмотря на героизм и храбрость солдат, терпела крупные поражения. Это в сильной степени озлобляло солдат, на настроении которых сказалось и все нарастающее брожение в деревне, недовольство крестьян войной, стремление их к захвату помещичьих земель.
Отвлечение наиболее молодых, здоровых рабочих от производительной деятельности и непрерывные реквизиции совершенно разорили хозяйство значительной части трудящихся крестьян. Вследствие расстройства промышленности и транспорта деревня была лишена необходимых предметов потребления: керосина, спичек, соли и др. Хлеба не хватало для прокормления семьи. Возвращавшиеся в деревню раненые солдаты оказывали революционизирующее влияние на настроение трудящегося крестьянства. Ненависть к богачам, помещикам и кулакам все более усиливалась. Захват помещичьих земель, разгром кулацких хуторов стали частыми явлениями деревенской жизни накануне февральской буржуазно-демократической революции.
Русская буржуазия, убедившись в неспособности царского правительства обеспечить успешное ведение войны, в которой она была непосредственно заинтересована, также начала проявлять недовольство. Буржуазия, кроме того, не без основания боялась заключения царизмом сепаратного мира с немцами. [245]
Стремясь к продолжению выгодной ей войны, буржуазия хотела разрешить кризис царизма дворцовым переворотом. Однако народ, желавший закончить ненавистную ему войну, разрешил этот кризис по-своему, революционным путем. Дружным натиском рабочего класса и крестьян царское самодержавие было свергнуто. Февральская буржуазно-демократическая революция победила потому, что рабочий класс, руководимый большевистской партией, был застрельщиком революции и возглавлял движение миллионных масс крестьян, переодетых в солдатские шинели, за мир, за хлеб, за свободу. Гегемония пролетариата обусловила успех революционных сил.
Но империалистическая буржуазия в сговоре с меньшевиками и эсерами образовала антинародное Временное правительство, представлявшее интересы капиталистов и обуржуазившихся помещиков. Эта новая власть, так же как и правительство крепостников-помещиков, не могла остановить развал хозяйства. Для этого нужно было прежде всего кончить империалистическую войну, но русская буржуазия стояла за продолжение ее.
В результате хозяйственная разруха и голод все усиливались. В 1917 г. буржуазия пыталась задушить революцию «костлявой рукой голода». Временное буржуазное правительство не хотело удовлетворить даже тех насущных требований народа, которые не выходили за рамки буржуазно-демократических преобразований. Оно по существу проводило ту же политику, что и царское правительство. Поэтому хозяйственная разруха в стране еще больше углублялась. Страна шла к хозяйственной катастрофе. [246]