Заключение
Вышерассмотренные альтернативные развилки — далеко не все, которые автор видит и о которых он хотел бы написать.
Их столько, что это — занятие не для одного, а для многих и многих историков.
Можно найти немало таких невидимых простым глазом исторических развилок, способных — случись им осуществиться — привести к самым невероятным последствиям. [574]
Так, в не раз уже упоминавшемся сочинении В. Поликарпова рассматривается сценарий отечественной и мировой истории, когда мог успешно закрепиться один из многочисленных прожектов Петра I — на Мадагаскаре.
С одной стороны, идея об использовании для этого пиратской республики, которая то ли была, то ли нет, вполне в духе Прутского и Каспийского походов.
С другой — истории известны случаи, когда успешно осуществлялись и куда более фантастические авантюры — вроде тех же «ста дней» Бонапарта, для того чтобы предотвратить которые достаточно было одного удачного выстрела сторонника Бурбонов.
Тут впору согласиться с немецким историком XIX в. Г. Баером: гораздо менее авантюристичным было то, что в 1723 г. держава, располагавшая сильнейшим флотом на Балтике, стремилась утвердиться на Мадагаскаре, чем то, что двадцатью годами раньше эта держава, не имевшая еще ни одного корабля, намерилась удержать устье Невы любой ценой.
Безусловно, широкое русское проникновение в Индию в XVIII в. видится полностью невероятным.
Но в истории, как уже говорилось, было немало и более невероятных поворотов.
Вспомним, в 1910 г. мысль о возникновении независимой Польши казалась такой же нелепой, как в 1981-м — мысль об объединении Германии. Но прошло всего восемь лет, и на карте Европы появилась Вторая Речь Посполитая.
Человек из 1904 г. был бы не менее потрясен, случись ему заглянуть на шестнадцать лет вперед — в 1920-й, нежели обитатель 1976 г. — попади он в 1992-й.
А ведь шестнадцать лет даже в нынешнее динамичное время — не так уж много.
Предвидел ли кто (всерьез, а не на уровне кликушества), скажем, в 1975 г. крах социализма в Европе и развал СССР?
Куда реальнее смотрелась бы перспектива падения власти компартии в КНР в результате доведения до логического [575] конца политики маоизма и триумфальное возвращение на континент изгнанных на Тайвань в 1949 г. гоминьдановцев.
Автор не ручается за абсолютную точность своих прогнозов, так сказать, «предсказаний прошлого». Тем более что попытки предвидеть возможное развитие даже на несколько десятилетий вперед, которые мы в изобилии встречаем в последние десятилетия прошлого века, продемонстрировали всю слабость (мягко говоря) наших возможностей в данной области.
Кибернетика, с ее теориями «больших систем» и математического моделирования процессов, на которые возлагались большие надежды в свое время, также не оправдала себя. Модели социального и экономического развития, выходящие за рамки ближайших (год-два) прогнозов, в большинстве случаев очень быстро являли свою несостоятельность.
Ложными оказались прогнозы о скором исчерпании основных мировых ресурсов к началу XXI в. Экологическая обстановка также (тьфу-тьфу) заметно лучше той, которая должна была бы нас окружать, по мнению ряда авторитетных исследователей.
Да и мировая экономика упорно демонстрирует нежелание повиноваться схемам и графикам, вышедшим из кабинетов солидных международных организаций. Классическим примером фундаментальной ошибки в данной сфере может служить взлет в 50–70-х гг. XX в. стран Юго-Восточной Азии одновременно со стагнацией и упадком Латинской Америки. А ведь именно последней ведущие «мозговые центры» экономической науки пророчили положение второго (после евроатлантического сообщества) центра мировой рыночной экономики, в то время как перспективы АТР оценивались немногим лучше, чем, скажем, африканских.
И не могут вызывать ничего, кроме улыбки, не столь давние предсказания путей и темпов научно-технического прогресса. Достаточно просмотреть таблицы прогнозов 60–70-х гг. и сопоставить их с реальностью.
Ни баз на Луне, ни регулярных полетов к Марсу (не говоря уже о космическом туризме), ни искусственного интеллекта [579] (которым в то время, как, впрочем, и сейчас, нас запугивали), ни синтетической пищи, ни средства для лечения рака пока не имеется (впрочем, последнее, кажется, изобретают едва ли не каждый год). По-прежнему весьма далек, как и два десятка лет назад, управляемый термоядерный синтез. Единственное, что более или менее совпало по срокам, — это клонирование, да и то его успехи весьма скромны в сравнении с теми, что ему пророчили.
Собственно, всего вышеизложенного было бы достаточно, чтобы констатировать — футурология как серьезная прикладная научная дисциплина на современном этапе обанкротилась.
Как это ни покажется странным, даже пророчества поэтов и фантастов, например, за много десятилетий до Хиросимы предвидевших появление атомного оружия, отличались, скажем так, несколько большей точностью. Отчасти это объясняется тем, что работавшие в этой области оказывались пленниками наблюдаемых закономерностей развития (а кто сказал, что нам известны абсолютно все законы, по которым живет общество?). При этом дружно забывая, что «закономерно» вовсе не значит «неизбежно».
Так, можно согласиться, что Октябрьская революция закономерно вытекала из истории послепетровской России. Но вместе с тем даже убежденный марксист не станет утверждать, что уже в 1724-м (год смерти царя-преобразователя) она стала неизбежной.
Точно так же можно заявить не без оснований, что первопричины горбачевской перестройки лежат в событиях 1917 г. Но думается, ни у кого не повернется язык сказать, что смыслом, целью и неизбежным итогом всех последующих семидесяти с лишним лет было воцарение в Кремле экс-секретаря обкома, спьяну дирижировавшего берлинским оркестром.
И уж подавно забывали, если даже впрямую не игнорировали человеческий фактор. То есть мотивы, умонастроения, духовный склад людей, если угодно — субъективное в человеке, как источник исторических изменений. [580]
Многие ли историки задавались вопросом: как влияют на ход событий людские — массовые и индивидуальные — суждения, убеждения, народные верования, наконец, в немалой степени предрассудки и заблуждения?
Ведь мифы и ложные мнения тоже могут оказывать огромное влияние на ход событий. Не только идеи, но и мифы становятся силой, когда овладевают массами. Пожалуй, несмотря на относительную многочисленность подобных исследований, никто толком не выяснил вопроса: насколько на действия людей, находящихся в центре политического процесса, влияет все вышеперечисленное.
Общим местом исторической науки всегда была и до сих пор во многом остается недооценка личности.
Психологические аспекты исторических процессов пока еще лежат в стороне от магистральных направлений науки.
Между тем в сходных до мелочей ситуациях те или иные политики вели себя совершенно противоположным образом, тем самым предопределяя различное течение событий.
Неудержимое, как обвал, нарастание событий, неясность, противоречивость и запутанность ситуации и, что важнее, ее оценки, неполнота, ошибочность, а зачастую и сознательное искажение данных, наконец, элементарные стрессы людей, ответственных за принятие решений, — все это неотъемлемые черты кризисных ситуаций, которые тоже не берутся в расчет при исследовании тех или иных событий. Не раз мы были свидетелями того, как исходные ложные решения порождают другие — еще более ложные, создавая настоящую эскалацию абсурда. Ведь, как бы там ни было, историю творят люди и только люди. Речь идет вовсе не о пресловутой теории «героя и толпы». Как раз напротив — правители слабые, неспособные к государственным делам, если можно так выразиться — «негероические», творят историю не в меньшей степени (если не в большей — все-таки основная часть руководителей стран и народов во все времена были людьми средних способностей), нежели Македонские и Ришелье. И ход истории также зависит не [581] только от того, что смогли и сумели сделать те или иные личности, облеченные властью, но и от того, что не сумели, но что на их месте оказались бы в состоянии совершить другие.
.Что бы ни говорили сторонники исторического детерминизма, хроника цивилизации буквально пестрит действиями, противоречащими закономерностям, всему ходу истории, сложившимся обстоятельствам, элементарному здравому смыслу. Сколько раз исторические деятели поступали словно нарочно вопреки тому, что должны были делать, вопреки тем самым законам общественного развития, а также классовым, партийным, групповым, государственным и национальным интересам.
Иррационализм, лежащий в основе многих «великих деяний», настолько ярко бросается в глаза, что многие исследователи предпочитают не давать никаких объяснений, а просто игнорировать его, подобно страусу, прячущему голову в песок{124}.
Одним словом, история, стоит только внимательнее посмотреть на нее, оказывается не чем-то скучным, линейным и очевидным, а целым клубком сложнейших взаимодействий, со множеством подводных течений, переплетений людских желаний и случайности, и — как знать, быть может, и трансцедентальных причин. [582]
Напоследок еще об одном.
Главная мысль, которая сопровождала автора все время написания этой книги, состояла в том, что путь, которым нам суждено пройти, — не есть нечто предопределенное и неизбежное, на что мы обречены как приговоренный на отбытие наказания. Что движение истории есть не только выражение закономерностей развития, но и результат сложной игры стихийных и сознательных сил, в своей совокупности порождающих то или иное историческое действие — и чего в каждом конкретном случае больше, можно только догадываться.
Что, наконец, кроме пройденных и свершившихся действий, существуют и могут существовать и другие. А значит, и в настоящее время осознанное историческое действие способно повлиять на судьбу народа, страны и всего человечества.
И человек — не раб обстоятельств и неведомых надмирных сил, обреченный влачить свою жалкую участь, как крепостной на «барщине» истории, а все-таки иногда по крайней мере способен сам определить не только собственную судьбу, но и судьбу своих потомков. Если автору удалось донести до читателей эту идею, то он считает свою задачу выполненной.
И быть может, кто-то из прочитавших эту книгу вдруг когда-нибудь окажется в числе тех, кто творит историю (как знать, как знать — пути Провидения неисповедимы!).
И тогда, вспомнив этот скромный труд, не поддастся мнению о неизбежности и предопределенности чего-то, сумев переломить ход истории и, возможно, став у начала новой эры в истории цивилизации.
Свои отзывы, мнения и предложения, а также идеи относительно других возможных исторических альтернатив читатели могут выслать на электронный адрес startrack@mail.ru или почтовый — 117588, г. Москва, а/я 48, с пометкой WW.(А можете ещё зайти на сайт A/|\ьтернатива — там много интересного — Hoaxer ).