{*1} По словам Мухаммеда Я'куба, Насрулла был назначен в Карши в 1238/1822 (1823) г., т. е. уже на втором или третьем году восстания (Гульшен-аль-мулюк, рукоп. С 1141, л. 180а. Ташкентская рукоп., л. 150б). К этому же приблизительно периоду относит назначение Насруллы и мир Алим (рукоп. Ханыкова, № 816, л. 78б), утверждая, однако, при этом, что данное событие произошло в сафаре 1236 — ноябре 1820 г. Порядок изложения событий в сочинении мир Алима, однако, показывает, что в первый период китай-кипчакского восстания (1821 г.) Насрулла продолжал находиться еще в Бухаре, вследствие чего приводимая этим автором дата (1236 г. х.) должна быть признана ошибочной. Рассказ наших авторов о назначении Насруллы каршинским наместником еще в тот период, когда восстание не начиналось, страдает, очевидно, хронологическим противоречием.

{*2} Довольно подробный список начальствующих лиц, назначенных вместе с Насруллой в Карши, приводится мир Алимом, не указывающим, однако, в числе их Кабиль-джан-бия (рукоп. Ханыкова, № 81, лл., 79а — 80а).

{*3} Имеется в виду гробница одного из самых популярных бухарских святых — шейха Баха-уд-дина Накшбенда (1318–1389), расположенная в 9 км от города Бухары. О Баха-уд-дине см. В. А. Гордлевский, Баха-уд-дин Накшбенд Бухарский. К вопросу о наслоениях в исламе. В сборнике акад. С. Ф. Ольденбургу, изд. Акад. Наук СССР, Л., 1934, стр. 147–169.

{*4} По этому поводу см. прим. 1 на стр. 57.

{*5} Упоминание о четырех правителях Самарканда в 20-х гг. XIX в. встречается также в материалах, напечатанных в «Азиатском Вестнике» за 1825 г., кн. 5, стр. 377 (Давлет-бий, Мухаммед Сафар, Эрбута и Мухаммед Назар). В Ташкенте в конце XVIII в. также находилось четыре правителя (чар хаким), что находилось в связи с делением этого города на четыре части (даха) (ср. сборник «В. В. Бартольду», Ташкент, 1927, стр. 109). Повидимому, с этим же обстоятельством связано наличие «четырех хакимов» и в Самарканде, также делившемся до последнего временя на четыре части (сузангаранская, Баг-и-шамальская, Хайрабадская и Каляндар-хана).

{*6} В другом месте своего сочинения (стр. 28) авторы поясняют, что в данном случае речь идет о брате эмира Хайдера, что вполне совпадает также с данными, приведенными нами на стр. 59, прим. 4. Имя Мухаммед Хусейна носил также сын эмира Хайдера (часто упоминаемый здесь в качестве правителя Самарканда), вследствие чего эти два лица легко могут быть смешаны.

{*7} Магиян — небольшой горный кишлак, расположенный километрах в 40 к югу от Пенджекента. В период независимости Бухарского ханства Магиян представлял центр полунезависимого бекства.

{*8} В тексте 'ибадэт-ханэ — «дом молитвы».

{*9} В тексте «чапэ навис», буквально — переписчик литографий (чапэ — литография), т. е. писец, изготовляющий клише на камне для литографии.

{*10} Возможно, что здесь имеются в виду Джизак и Ура-тепе, которыми эмиру Хайдеру иногда удавалось временно овладевать. О других завоеваниях эмира Хайдера источники, насколько известно, не упоминают, если не считать мелких крепостей на границе с Шахрисябзом, нередко переходивших из рук в руки.

{*11} Занятие Аталык-беком крепости Учма относится Мухаммед Я'кубом к 1239/1824 г. (Гульшен-аль-мулюк, л. 180б). В том же году крепость была взята эмиром обратно и разрушена.

Мухаммед Я'куб довольно подробно описывает бедствия защитников осажденной эмиром крепости. Говоря о недостатке продовольствия, автор сообщает, что две лепешки стоили в это время теньге, чарик баранины — пять теньге, два нимсира сала — тридцать теньге. Люди стали питаться кониной (Ibid., л. 1816).

{*12} Имеется в виду брат Мухаммед Рахима, хивинский хан Эльтузер, погибший в 1806 г. при переправе через Аму-дарью в результате одного из своих неудачных набегов на бухарскую территорию.

{*13} Из предыдущего рассказа авторов видно, что письма были разосланы только четырем племенам, именно: найманам, дшелаирам, митанам и мир-шикар. Возможно, что противоречие авторов самим себе в данном случае только кажущееся, так как, повидимому, все четыре названные здесь рода входили в родовое объединение зеравшанских узбеков, известное под именем «семи родов», о котором неоднократно упоминает в своем сочинении Мухаммед Я'куб (ср. прим. 2, на стр. 71). Узбеки «семиродцы» упоминаются также в статье Гребенкина (цит. соч., стр. 53), однако объяснение, даваемое автором термину «семь родов», вызывает сомнения.

{*14} В рукописи, повидимому, пропуск, так как дальше следуют неизвестно к кому относящиеся слова: «Он пешком направился к ходже, которому и рассказал о случившемся. Они пришли к мысли...»

{*15} В качестве правителя крепости Пейшамбе Торе-ходжа упоминается также своими современниками (Азиатск. Вестн., 1825, кн. 5, стр. 377). У Мухаммед мир Алима Торе-ходжа упоминается под именем Файзи-ходжи (файзи — титул) (рукоп. Ханыкова, № 81, л. 69а).

{*16} Имеются в виду восточные вороту крепости Катта-кургана (Зап. Русск. Геогр. Общ., т. VI, по отд. этн., стр. 40–41, а также Хорошхин сборник статей, касающихся до Туркестанского края, стр. 248). В новейшее время под именем Хайдер-чамана получил известность один из гузаров Катта-кургана.

{*17} В. В. Радлов (цит. Зап. Русск. Геогр, Общ., стр. 41) упоминает о единственном медресе, имевшемся в 1868 г. в Катта-кургане, носившем в это время название медресе-и-накши. Здание медресе было выстроено, по словам путешественника, около 70 лет тому назад, т. е. в конце XVIII или начале XIX ст., когда, как известно, Катта-курганом управлял упоминавшийся выше ходжа накыб (накыб — звание), по имени которого, очевидно, это медресе раньше и называлось. Возможно, что медресе и выстроено было накыбом. Здание находилось недалеко от цитадели, в центре города.

{*18} С целью показать наглядно всемогущество аллаха и подействовать на воображение читателя, среднеазиатские историографы XIX в. выводят иногда на сцену «небесные силы» и заставляют их оказывать соответствующую помощь «правоверным», что в данном случае и наблюдается в рассказе наших авторов.

Такого рода deus ex machina встречается даже в официальной хивинской истории Агехи, как, например, в рассказе его об одной из значительных побед, одержанной хивинцами над туркменами в 1856 г.

Кого именно наши авторы разумеют под эпитетом Шах-Джован — установить не удается.

{*19} Что Абдуррахман Митанский лицо, не вымышленное нашими авторами, а вполне историческое, — видно из рассказа Мухаммед-Хакима о вторичном завоевании Ташкента кокандцами в 1259/1848 г., когда на помощь отложившимся ташкентцам явился большой бухарский отряд, во главе которого стоял Абдуррахман Митан.

Потерпев поражение от кокандцев, Абдуррахман бежал с своими войсками в Бухару. См. Мунтахаб-ат-таварих, рукоп. Инст. востоковед. С 470, л. 685аб, также Тухфет-ат-таварих-и-хани, соч. Аваз Мухаммеда, рукоп. Инст. востоковед. С 440, лл. 251б — 252аб.

{*20} В тексте стоит не прочитанное мною слово ***. (?)

{*21} Токсаба — один из средних чинов в Бухаре в рассматриваемое время.

Токсаба считался выше мирахура, но ниже дадха (Документы Вяткина,стр. 20). О значении чина токсаба в позднейшее время см. А. А. Семенов. Очерк поземельно-податного и налогового устройства б. Бухарского ханства, Ташкент, 1929, стр. 8, прим.

{*22} Крепость Ярты-тепе упоминается у Мухаммед Я'куба (Гульшен — аль-мулюк, л. 178б) на ряду с Чирагчи, из чего можно заключить, что обе эти крепости находились по соседству. В начале правления эмира Хайдера крепость Ярты-тепе входила в состав Бухарского ханства и охранялась гарнизонами из Карши и Гузара (Документы Вяткина, цит. соч., стр. 21). К какому времени относится захват ее Шах-Мурадом сараем, неизвестно. Возможно, что Шах Мурад в данном случае действовал по поручению Даньял-бека шахрисябзского, так как из слов Мухаммед Я'куба известно, что последний совершил нападение на Ярты-тепе. Племя сараев занимало, по Вяткину, южную часть Каршинского вилайета.

{*23} Усты (Усти) — бухарская крепость на правом берегу Аму-дарьи, несколько ниже современного кишлака Дейнау, вблизи бухарско-хивинской границы. Крепость Усты часто упоминается в хивинских хрониках Муниса-Агехи в связи с описанием хивинских набегов на Бухару. Об Усты (Усти) см. также «Миссия в Хиву и Бухару в 1858 г. флигель-адъютанта полковника Игнатьева», СПб., 1897, стр. 196 и сл.

{*24} Ходжа Абан (Ходжа Обан, мазар) помечен на 10-верстной карте километрах в 40 на северо-запад от Бухары. А. Бэрнс в своем «Путешествии в Бухару» (ч. II, стр. 451–452) сообщает, что Ходжа Абан представляет собою развалины древнего города, построенного, по преданию, при халифе Омаре (634–644). В грудах развалин находилось множество древних («бактрийских») монет, частью приобретенных путешественником. Здесь же находились различные резные камни с надписями и изображениями людей и животных.

Необходимо, впрочем, отметить, что километрах в 10 на восток от мазара Ходжа Абан в 10-верстной карте нанесен Куня Ходжа Абан, т. е. Старый Ходжа Абан. К какому из этих двух пунктов относится рассказ А. Бернса — остается неизвестным.

Находясь в Бухаре в 1921 г., я имел возможность убедиться, что местность Ходжа Абан до сих пор пользуется среди бухарского населения значительной популярностью, благодаря имеющемуся там мазару (мавзолею) ходжи Абана. По объяснению местных грамотеев, ходжа Абан является сыном халифа Османа (644–656) и одним из первых распространителей ислама в Бухаре. Около мазара имеется источник, вода которого считается целебной, излечивая будто даже проказу.

Несмотря на значительное расстояние от населенных центров, мазар привлекал к себе довольно многочисленных паломников. По словам стариков, местность, где расположен мазар, еще недавно имела цветущий вид, однако «лет двадцать тому назад» ее почти целиком засыпало песками, постепенно передвигающимися к югу на культурный оазис. Колодец (с соленой водой) в 1921 г. еще поддерживался. В северо-западной части города Бухары, за Регистаном, расположен гузар (группа кварталов) под названием Ходжа Абан, названный так потому, что здесь в старину будто бы жили потомки этого святого. В 1921 г. гузар Ходжа Абан играл роль особого рода «психиатрической лечебницы», куда приводили душевнобольных, в надежде, что посещение этого места поможет им выздороветь.

{*25} На 10-верстной карте «Газарбак» километрах в 6 на северо-запад от Рамитана.

{*26} Увод в плен бухарского населения хивинскими ханами — довольно обычное явление в рассматриваемое время. Мирза Шемс (цит. соч., стр. 6) сообщает, что за одно только трехлетие в его время было уведено в Хиву от 40 000 до 50 000 бухарских крестьян. Данилевский (Зап. Русск. Геогр. Общ., т. V, стр. 61) лично наблюдал группу бухарцев, приведенных хивинским ханом в плен в 1842 г.

{*27} Сообщение наших авторов о дружественных отношениях между Даньял-беком шахрисябзским и эмиром Хайдером не подтверждается другими источниками. Наиболее достоверный из имеющихся в нашем распоряжении источников — сочинение Мухаммед Я'куба (Гульшен-аль-мулюк, л. 178б) показывает, что Даньял-бий совершал нападения на бухарские крепости и вообще находился в открыто враждебных отношениях к эмиру. Захватив шесть мелких пограничных бухарских крепостей, Даньял-бий распространил затем свои набеги на Чирагчи и Ярты-тепе, являвшиеся главным оплотом эмиров против Шахрисябза.

{*28} Следует отметить, что о женитьбе Насруллы на дочери Катта-бия сообщается также Мухаммед Я'кубом (Гульшен-аль-мулюк, л. 182а).

{*29} В силу сохранившейся в Средней Азии особой литературной традиции местные авторы XIX в. продолжают употреблять в своих сочинениях термины средневековой арабской географической литературы, в действительности уже давно исчезнувшие из обихода. К числу такого рода традиционных архаизмов относится и фарсах (6–8 км), в живой речи давно уже замененный равнозначащим ему словом сенг (тадж. санг) или таш (узб.). В силу той же литературной традиции среднеазиатские историографы XIX в. пользуются иногда и средневековой географической номенклатурой, говоря, например, Шаш вместо Ташкент, Фаррак вместо Чирчик и т. д.

{*30} Термином курганча узбеки, как известно, обозначают отдельный хутор, укрепленную усадьбу или небольшое укрепление, называвшееся иногда также рабатом (ср. Гребенкин, цит. соч., стр. 97).

{*31} Имеется в виду, очевидно, брат Мухаммед-Рахим-хана Кутлуг Мурад-инак, игравший в это время довольно значительную роль при хивинском дворе. Кутлуг Мурад-инак умер в мае 1824 г.

{*32} Селение Нур (Нур-ата) еще в средние века «славилось своими священными могилами» (В. В. Бартольд, Туркестан, ч. II, стр. 122), унаследованными может быть еще от доисламского периода. С этой стороны сообщение наших авторов о «священных рыбах» в нур-атинском источнике крайне любопытно, тем более, что оно подтверждается словами одного из путешественников, посетивших Нур-ата в 1916 г. См. Протоколы заседаний и сообщения членов Туркестанского кружка любителей археологии, год XXI, стр. 38.