Бойд К.
Монография адъюнкт профессора Ун-та Олд Доминион, шт. Вирджиния (США) посвящена анализу деятельности японского посла в Германии генерала Осимы как в контексте японо-германских отношений, так и в более общем плане международных отношений в последнее предвоенное пятилетие. Генерал Осима был одной из ключевых фигур при разработке политики «оси» Берлин — Токио. Об этом, в частности, свидетельствует запись в дневнике нацистского министра пропаганды Геббельса в апреле 1942 г.: «Осима является одним из наиболее выдающихся поборников политики оси. Следовало бы воздвигнуть в Германии памятник в его честь» (с. 1). В работе широко использованы рассекреченные американской разведкой донесения японского посла в Берлин, лишь в 1978 г. ставшие доступными для исследователей.
Япония и Германия были недовольны сложившейся в мире ситуацией и хотели изменить статус-кво 20-х годов. [30]
В предыдущие 50 лет «их дипломатические отношения были весьма обычными, а временами враждебными» (с. 13). Их сближению способствовало то обстоятельство, что в результате первой мировой войны Германия лишилась своих владений в Тихом океане, где ее имперские амбиции сталкивались с японскими интересами. В 30-е годы во многом сходным оказалось в этих странах и внутреннее Социально-политическое и экономическое развитие.
«Таким образом, специфическое сочетание обстоятельств облегчило установление тесных официальных отношений между Германией и Японией», и именно Осима способствовал их формированию в большей степени, чем любой другой японский представитель в Германии» (с. 19).
Когда в 1934 г, Осима прибыл в Берлин в качестве японского военного атташе, он был убежденным сторонником экспансионистских устремлений «третьего рейха». «Хотя многие офицеры японской армии восхищались военной машиной Германии, Осима воплощал крайнюю милитаристскую точку зрения, он буквально преклонялся перед вооруженными силами «третьего рейха» (с. 2). Генерал Осима открыто выражал эти свои взгляды, что привело к установлению особых доверительных отношений между ним и представителями германской военно-политической верхушки, включая самого Гитлера.
При назначении на пост военного атташе Осима получил в генеральном штабе Японии инструкции: «Изучать стабильность нацистского режима, будущее германской армии, отношения между Германией и Россией и, особенно между армиями двух стран... а также способствовать развитию разведывательной деятельности против СССР и прозондировать возможность сотрудничества с немецкими властями в добывании разведывательной информации об СССР» (с. 20).
Как засвидетельствовал Риббентроп после войны, уже из первых встреч с Осимой стало ясно, что «Япония имела те же антикоминтерновские взгляды, что и Германия» (с. 26). Это послужило основой для обсуждения предложений Осимы о возможности заключения японо-германского [31] соглашения на антикоминтерновской и антисоветской основе. Эти переговоры получили существенное развитие после того, как Гитлер поручил Риббентропу выяснить перспективы установления более тесных контактов с Японией в той или иной форме. В результате осенью 1935 г. Гитлер, Риббентроп и Осима встретились для обсуждения предложенного Осимой проекта «договора между Японией и Германией, предусматривающего, что если Германия либо Япония окажутся в состоянии войны с Советской Россией, то вторая страна не предпримет никаких действий, направленных в пользу Советской России» (с. 26). Гитлер высказался за укрепление германо-японских соглашений, он также сказал Осиме, что «целью Германии является раскол Советского Союза на несколько незначительных государств» (с. 26).
Информация Осимы о переговорах с Гитлером и его идея «пакта о неоказании помощи» была в целом одобрительно встречена в генеральном штабе японской армии, где уже разрабатывались проекты антикоминтерновского соглашения. Однако были и противники, считавшие, что укрепление японо-германских отношений ухудшит отношения Японии с Польшей, «которая в то время рассматривалась в Японии почти на равных с Германией» (с. 27). Однако возобладала прогерманская позиция, которую поддерживал начальник генерального штаба. Кроме того, осуществление этой идеи способствовало укреплению влияния японских армейских кругов на внешнюю политику страны.
С этого момента началась активная закулисная дипломатическая деятельность, приведшая к подписанию в ноябре 1936 г. Антикоминтерновского пакта. Ключевая роль здесь с японской стороны принадлежала Осиме, который вел эти переговоры втайне от сотрудников японского посольства в Германии, Статус военного атташе позволял ему вести военные переговоры без участия посла.
Для дальнейшей разработки плана Осимы в Германию был отправлен специальный представитель генерального штаба Вакамацу. К моменту его отъезда концепция генштаба заключалась в том, что Япония нуждается в союзнике [32] для выхода из международной изоляции. Договор с Германией позволил бы создать впечатление о частичном окружении СССР с востока и запада, ослабить военную угрозу Японии со стороны СССР. Кроме того, антикоминтерновская направленность договора с Германией могла бы, по мнению японских военных кругов, привлечь западные демократии, заинтересованные в защите от общей коммунистической угрозы. Показательно, что в это время в японском генеральном штабе еще плохо представляли реальную политическую ситуацию в Германии. Так, среди инструкций для Вакамацу было и поручение «выяснить, кто такой Риббентроп, его официальное положение и его отношение к германскому правительству» (с. 36–37).
По прибытии в Германию Вакамацу имел целый ряд встреч с представителями германской военно-политической верхушки Риббентропом, генералом Кейтелем, адмиралом Канарисом и рядом других. В переговорах участвовал Осима.
В начале июля 1936 г. был готов немецкий вариант проекта договора. Его название Антикоминтерновский пакт было предложено сотрудником Риббентропа Г. фон Раумером. Подобная маскировка должна была позволить избежать открытого разрыва с СССР, поскольку Коминтерн официально не являлся органом Советского правительства. По предложению Осимы текст договора, отредактированный лично Гитлером, был разделен на две части: собственно договор и секретный протокол к нему. Дело в том, что первоначально «текст договора выглядел как нацистский манифест» (с. 43). Осима предложил Гитлеру, чтобы положения, которые могли вызвать наибольшие возражения МИД Японии и умеренных представителей военных кругов, были перенесены в секретную часть. Дальнейшая работа над текстом договора привела к смягчению некоторых положений по настоянию японской стороны, а также к сокращению срока действия договора с 10 до 5 лет. МИД Японии не удалось убедить военного министра полностью снять военные статьи, но командование армии согласилось с тем, что эти статьи должны иметь строго оборонительную [33] направленность. «Военные были озабочены более насущными заботами по поводу коммунистических и гоминдановских сил в Китае и не хотели оказаться связанными договором, касавшимся выбора, когда и где разворачивать военные действия» (с. 45).
Еще одна важная сила на японской внутриполитической сцене — военно-морской флот, традиционно конкурировавший с сухопутной армией за влияние на внешнюю политику страны, оказался заинтересованным в договоре, поскольку рассчитывал, что ухудшение политической ситуации в Европе вследствие его подписания облегчит противостояние военно-морским силам Франции и Англии в восточно-азиатском бассейне.
По настоянию МИД Японии подписание договора было отсрочено на два месяца, чтобы не помешать заключению договора о рыбной ловле с СССР, и состоялось 25 ноября 1936 г. в Берлине. Договор вызвал бурную реакцию в мировой прессе.
В целом заключение Антикоминтерновского пакта явилось свидетельством расширения рамок политики Японии за пределы японо-китайских отношений, а также общего укрепления прогерманских настроений в Японии. Этому способствовали также оккупация в мае 1936 г. демилитаризованной Рейнской зоны в нарушение соглашений в Локарно и решение Гитлера поддержать генерала Франко в гражданской войне в Испании. Это свидетельствовало об упрочении гитлеровского режима и его решимости бороться против общего коммунистического врага. Те японские политики, которые были против откровенной ставки на военную силу, оказались оттесненными.
Антикоминтерновский пакт явился символом нового сближения с «Третьим рейхом», кульминацией которого стало заключение тройственного союза Германии, Италии и Японии в 1940 г. Но этому предшествовала борьба между японскими военными и гражданскими дипломатами, становившаяся все более интенсивной. «Военное влияние и закулисная деятельность Осимы оказались более эффективными, по крайней мере на данном конкретном отрезке времени, [34] чем политика, за которую выступало министерство иностранных дел Японии и которую проводило большинство японских профессиональных дипломатов» (с. 57).
После заключения пакта с Германией МИД Японии вернуло себе некоторый контроль над европейской политикой. Министр иностранных дел Арита попытался продолжить борьбу за выведение Японии из дипломатической изоляции с помощью заключения дополнительных антикоминтерновских пактов. Еще до подписания пакта Япония попыталась начать переговоры об аналогичных антикоминтерновских соглашениях с Великобританией и Нидерландами, но не встретила там заинтересованности. Напротив, вопреки ожиданиям Ариты, заключение японо-германского пакта вызвало настороженность большинства западных демократий. Успех военной дипломатии Осимы в гитлеровской Германии чрезвычайно затруднил достижение политических цепей Японии в отношениях с нефашистскими государствами, которые не проявляли склонности к единству с тоталитарными державами в антикоминтерновском движении, несмотря на осуждение первыми цепей Коминтерна.
«Более обещающими выглядели перспективы сотрудничества с Италией. Сразу после подписания Японией пакта с Германией в 1936 г. Муссолини и его министр иностранных дел граф Чиано информировали МИД Японии, что Италия готова обсудить аналогичное соглашение с Японией» (с. 58).
Переговоры по этому вопросу начались лишь спустя год, осенью 1937 г., но развивались быстро и успешно, когда об этом узнал Риббентроп, бывший тогда послом в Лондоне, от японского посла в Берлине. Риббентроп немедленно прибыл в Рим, где встретился с Муссолини и Чиано. В результате было принято предложение Риббентропа о полноправном присоединении Италии к японо-германскому антикоминтерновскому пакту. Таким образом, Япония проявила инициативу в деле расширения антикоминтерновской группировки, но ее двусторонние переговоры с Италией были блокированы Риббентропом. Италия стала членом Антикоминтерновского пакта 6 ноября 1937 г., что заложило основы для «оси» Берлин — Рим — Токио. В [35] феврале 1939 г. к пакту присоединились Маньчжоу-Го, Венгрия, а через два месяца Испания, «Таким образом, возник так называемый новый мировой порядок, созданный я защищаемый странами — участницами трехстороннего соглашения» (с, 58).
Подготовка Антикоминтерновского пакта и расширение числа его участников осуществлялись в основном по каналам МИД Японии. После заключения Антикоминтерновского пакта Осима занимался прежде всего налаживанием сотрудничества с Германией в военной области, а также в области разведывательной и подрывной деятельности против СССР. О возможных направлениях этой деятельности Осимы дает представление меморандум Гиммлера, подготовленный на основании беседы с Осимой 31 января 1939 г., где среди прочего упоминаются усилия Осимы по превращению тройственного соглашения в более прочный союз, попытки заслать в СССР террористов из числа белоэмигрантов с целью убить Сталина, изготовление на территории Германии и засылка в СССР подрывной литературы и т. д.
Ранние взгляды Гитлера на Японию, нашедшие свое отражение в «Майн Кампф», не были особенно благоприятными. Но после 1938 г. они начали меняться, и к лету 1937 г. ничто не стояло на пути японо-германского сближения, кроме проблемы германской помощи Китаю. В ноябре 1937 г. Гитлер собрал совещание с четырьмя руководителями германских вооруженных сил и министром иностранных дел для обсуждения общеполитических пробоем. Из сохранившихся записей его адъютанта видно, что он рассчитывал на «дружественное отношение Японии, политическую и экономическую поддержку и, возможно, даже на ограниченную военную помощь» (с. 64). Это совпадало с намерениями японских милитаристов превратить «идеологический пакт против Коминтерна и Советского» Союза в военный альянс с гитлеровским правительством» (с. 64).
В ноябре 1937 г. японский генеральный штаб предложил Германии заключить военный союз, но предложение было отклонено, поскольку Гитлер боялся быть втянутым в [36] непредвиденные события, которые могли быть спровоцированы японскими экстремистами в условиях нестабильной ситуации на Дальнем Востоке.
Но уже в 1938 г. фюрер бью готов к обсуждению конкретных планов военного союза с Японией, в котором он был заинтересован в условиях непосредственной подготовки к войне в Европе. Он рассчитывал, что этот союз и, в частности, использование Квантунской армии с территории марионеточного государства Маньчжоу-Го поможет ему нейтрализовать русских и избежать войны на два фронта. В это же время он заменяет фон Нейрата Риббентропом на посту министра иностранных дел и отправляет в отставку военного министра фон Бломберта и главнокомандующего сухопутными войсками фон Фрича. Вследствие реорганизации военной структуры в руках Гитлера оказывается непосредственный контроль над всеми вооруженными силами.
«Германия начинает менять свою внешнюю политику, чтобы улучшить отношения с Японией. В феврале Гитлер запретил продажу немецкого оружия гоминдановским силам Чан Кайши и отозвал германских военных советников в Китае. В мае Германия официально признала Маньчжоу-Го» (с. 65).
К этому времени относится серьезное столкновение Осимы с Того тогдашним японским послом в Берлине — Противником военного союза с «Германией, считавшего, что этот союз ничего не даст для победы Японии в войне с Китаем, но сможет вовлечь Японию в конфликт с европейскими противниками Гитлера.
В результате усилий военных кругов в Токио Того был переведен на должность посла в Москву, а послом в Берлине стал Осима, который и до этого назначения держал все нити переговоров с Риббентропом о военном союзе в своих руках. Это назначение еще более усилило контроль японской армии и преобладание милитаристской точки зрения на отношения с Германией накануне второй мировой войны.
Парадоксальным образом, со времени назначения Осимы [37] послом отношения между Японией и Германией стали более прохладными, хотя руководство нацистской Германии приветствовало назначение Осимы послом. В ноябре 1938 г. он вручил Гитлеру верительные грамоты и имел с ним беседу, свидетельствующую о взаимном доверии и совпадении взглядов. Для осуществления своих дальнейших планов после захвата Австрии и Чехословакии Гитлер нуждался в нейтрализации СССР и рассчитывал в этом на помощь Япония, т. е., по мнению автора, на японскую агрессию против СССР с территории Маньчжоу-Го для захвата жизненного пространства на Востоке.
Однако здесь совпадение взглядов Осимы с национал-социалистскими программами и идеями привело к тому, что Гитлер стал рассматривать Осиму как выразителя политических и военных доктрин всего японского правительства. На самом деле между взглядами Осимы и отдельных членов кабинета всегда были расхождения по поводу японо-германских отношений. /Но в сравнительно спокойный период, до чехословацкого кризиса, эти различия не были столь заметны, а усилия Осимы на посту военного атташе заметно содействовали упрочению этих отношений. Напротив, та поспешность и решительность, с которой Гитлер двинулся к развязыванию новой войны в конце 1938 г. заставили правительство Коноэ насторожиться и более трезво оценить перспективы японо-германских отношений. В результате Осима оказался более удачливым на поприще японо-германского сотрудничества в качестве атташе, действующего за кулисами, чем в роли официального посла.
Осима и Риббентроп продолжали переговоры, но позиция Осимы вызвала возражения в Токио. Осима считал, что в подготавливаемом договоре СССР будет рассматриваться как основной враг, но ведь есть я другие общие враги. В противоположность этому правительство Коноэ соглашалось рассматривать как общего противника только СССР, оно отказалось включать в текст упоминание об Англии и Франции за исключением случаев их совместного с СССР нападения на членов тройственного союза или прихода к власти во Франции коммунистов. [38]
В результате сильной поддержки позиции Осимы со стороны милитаристских кругов, и особенно молодых военных радикалов, правительство Коноэ оказалось в тупике, не имея возможности ни настаивать на чисто антикоммунистическом характере будущего договора, т. е. исключения из него упоминаний об Англии и Франции, ни согласиться с позицией, выработанной на переговорах Осимы с Риббентропом, В начале января 1939 г. правительство Коноэ ушло в отставку.
Новое правительство возглавил Кичиро Хиранума. Министром иностранных дел стал Арита, который занимал этот пост и в 1936 г., когда Осима вел переговоры о заключения антикоминтерновского пакта. По предложению Ариты к согласованному тексту договора были добавлены две секретные статьи, ограничивающие военную помощь со стороны Японии только случаями, если СССР предпримет не спровоцированное нападение на союзные державы, один или вместе с третьими странами, а также обязывающие членов пакта разъяснить всему остальному миру, что этот договор служит лишь простым дополнением пакта 1936 г.
В результате, когда Муссолини снял назначенное им первоначально требование об отсрочке подписания договора, оказалось, что задержка за японской стороной. Последовала длительная борьба между Осимой, японским послом в Италии Сиратори и поддерживающими их военными экстремистами в Токио, с одной стороны, и кабинетом министр-ров — с другой. В эту борьбу оказался вовлеченным даже император Хирохито, беспрецедентный случай в практике японской политической жизни. Пока шла борьба за формулировку, определяющую условия выступления Японии на стороне держав «оси», политические и военные события в Европе стремительно приближали войну. В результате Гитлер начал терять надежду на подписание трехстороннего договора до момента нападения на Польшу и стал уделять больше внимания двусторонним отношениям с Италией. В мае Риббентроп и Чиано подписали «Стальной пакт». Италия согласилась помогать Германии всеми своими вооруженными [39] силами. При этом Риббентроп заверил Осиму, что Япония может или присоединиться к «Стальному пакту», или заключить особое трехстороннее соглашение.
В Японии же правительство по-прежнему отказывалось брать на себя обязательство вступить в войну за исключением случая нападения на одного из союзников со стороны СССР.
Летом 1939 г. события разворачивались стремительно. Гитлер не стал более дожидаться согласия японского правительства и решил «польскую проблему» силой, обеспечив «нейтралитет Советского Союза заключением пакта о ненападении, в котором на основании секретного протокола Польша была разделена на две сферы интересов» (с. 108).
Заключение пакта о ненападении с СССР вызвало в Японии отрицательную реакцию, тем более что это нарушало дополнения к «Антикоминтерновскому пакту». Произошла смена кабинета, и новое правительство Абе решило проводить более сбалансированную политику.
Однако впечатляющие военные успехи Гитлера в Европе привели к росту влияния экстремистских военных круге» в Японии и резко ослабили позиции сторонников подобной линии, что привело к подписанию Тройственного соглашения между Германией, Италией и Японией 27 сентября 1940 г.
С. А. Ухтина