3. На фронте

Суровый 1919 год. Со всех сторон на Советскую республику двигались полчища белогвардейцев и интервентов. Во главе этой своры стали буржуазные правительства и военные клики Америки, Англии, Франции, Японии. Они лелеяли мечту поживиться русскими богатствами, разорвать страну на части и любой ценой подавить революцию.

Особенно настойчивы и упорны были в осуществлении своих захватнических планов английские и французские интервенты, оперировавшие на юге страны.

Вспоминается, как в расположение наших авиационных частей повадился летать английский самолет «Де Хавеланд ДН-9». По тому времени это была одна из лучших машин. Происходило это на Южном фронте, где шли жесточайшие бои с Врангелем. Английский самолет прилетал, повидимому, откуда-то издалека. Шел с очень большой по тому времени скоростью — 140–160 километров. [19]

Стояла превосходная погода. Вражеский летчик прилетал регулярно каждое утро. Производил разведку. Сбрасывал бомбы. И безнаказанно уходил обратно.

Мы решили во что бы ни стало проучить нахального летчика. Но мы не знали, как это сделать. Наши самолеты по сравнению с ДН-9 выглядели настолько немощными, что и думать было нечего о том, чтобы подловить англичанина в воздухе.

Все же мысль рассчитаться с дерзким противником не покидала наших летчиков. Были установлены специальные вахты. Дежурили в воздухе, надеясь подкараулить ДН-9 где-либо до нашего аэродрома. Особенно настойчивым и упорным был летчик нашего отряда П. С. Лукашев. Он по целым суткам не расставался со своим стареньким, потрепанным «Ньюпором». Даже спал возле своего самолета. Сам заклеивал полотном продырявленные пулями и снарядами крылья, готовя машину к долгожданной воздушной схватке.

Маленький, коренастый, быстрый в движениях, непреклонный в решениях, он был весь захвачен предстоящим боем. Товарищи подшучивали над ним:

— Смотри, Павел Семенович! Не осрамись. Ведь у англичанина машина — сильней твоей. Не догонишь...

Лукашев упрямо твердил свое:

— А все-таки я его собью.

Обнаглевший неприятель все с той же методичностью каждое утро появлялся над нашим аэродромом.

Как-то с полосы фронта пост воздушного наблюдения сообщил:

— Летит!

Лукашев, как только узнал об этом, быстро поднялся в воздух, чтобы встретить врага на подходе к аэродрому. Вот показался и англичанин. Он заметил «Ньюпор» Лукашева, идущий навстречу. Мы ожидали боя. Лукашев храбро шел на сближение. Англичанин мгновение помедлил, потому вдруг резко повернул влево и дал полный газ.

— Удирает! — возбужденно закричали на аэродроме.

Мы все были удивлены «храбрости» противника, на таком мощном самолете, как ДН-9, бросившегося бежать от маленького «Ньюпора».

Лукашев погнался за англичанином, уклонявшимся от боя. Но с земли была хорошо видна резкая разница в скоростях. Лукашев выжимал все, что мог дать его самолет. [20] А противник легко и свободно уходил от него. Через полчаса наш самолет вернулся.

— Не догнал, — с досадой буркнул Лукашев и презрительно сплюнул в сторону улетевшего самолета.

После этого случая «визиты» англичанина прекратились.

В те дни, когда в огне гражданской войны создавалась советская авиация, подобный случай не был исключительным. Белогвардейцы и интервенты располагали машинами, представлявшими последнее слово техники того времени. Наши же летчики были вынуждены довольствоваться самолетами, оставшимися от царской армии.

О, эти самолеты! Не зря за ними укоренилось выразительное и лаконичное прозвище: «гробы».

Старые конструкции, слабенькие моторы, ничтожная грузоподъемность. Высотность — две-три тысячи метров. Небольшая предельная скорость. На борт можно было взять несколько мелких бомб весом по восемь килограммов. Никаких приспособлений для бомбометания не было. Сбрасывали бомбы, перегнувшись за борт. Прицеливались на глаз.

Но советские летчики и на таких самолетах летали и били врага.

* * *

1920 год. Польский фронт. Красная Армия глубоко вклинилась в территорию противника и гнала его на запад по направлению к Варшаве. Воздушная разведка помогала нашим частям развивать наступление. Белополяки пустили в действие свою авиацию. Воздушных схваток противник избегал. Но как-то раз одному из летчиков нашего истребительного авиационного отряда, Николаю Степановичу Смирнову, посчастливилось застать в воздухе два вражеских самолета. Белополяки летали на французских машинах новейшей конструкции. Смирнов ринулся на них. Понадеявшись на свое превосходство, враги ввязались в бой.

На своем старом самолете Смирнов искусно лавировал, стараясь зайти противнику в хвост. Удачный маневр, очередь из пулемета — и один из вражеских самолетов неловко закувыркался в штопоре. Еще мгновение — от подбитой машины повалил густой черный дым, и она беспомощно рухнула на землю. [21]

Второй противник Смирнова струсил и поспешил удрать. Наш летчик и не пытался его преследовать. Белополяк на своей машине уходил так быстро, что настичь его было невозможно.

Такой же старый самолет, как у Смирнова, был у командира отряда летчика Самойлова. Так же, как и Смирнов, он искал встреч с противником. Увы! Противник был чересчур осторожен. Тогда Самойлов придумал оригинальный способ. Он летел на польскую территорию, прилетал на какой-нибудь аэродром и бросал вниз письмо с вызовом любого польского летчика на поединок.

Самойлов по полчаса кружил над аэродромом, ожидая, что кто-либо отважится на единоборство.

Белополяки молчали. Аэродром пустовал. На нем не было заметно людей.

Самойлов с досады швырял вниз несколько бомб и с грустью возвращался домой.

Эти случаи еще и еще раз свидетельствовали о том, как боялись враги красных военных летчиков.