Выстояли!
Отразив первый штурм немецко-фашистских войск, защитники Севастополя стали готовиться к новым боям, понимая, что обессиленный в ноябрьском сражении враг, пополнив силы, вновь обрушит свой удар на город.
Войска оборонительного района совместно с жителями города восстанавливали разрушенные укрепления, совершенствовали и строили новые оборонительные сооружения, создавали минные поля. Из орудий погибшего в бухте крейсера «Червона Украïна» и поврежденного эсминца «Совершенный» было установлено дополнительно семь новых стационарных батарей.
Большая земля направляла в осажденный город пополнение, боевую технику, боеприпасы. В первой половине декабря в Севастополь кораблями были доставлены 388-я стрелковая дивизия и несколько маршевых рот.
Предприятия города наращивали выпуск минометов, мин, гранат, ремонтировали поврежденную в боях технику.
Новых сил защитникам Севастополя придало и радостное сообщение о переходе наших войск под Москвой, Тихвином и Ростовом в контрнаступление. 12 декабря севастопольцы, как и все советские люди, с волнением слушали сообщение Совинформбюро о провале гитлеровского плана окружения и взятия столицы нашей Родины, о том, что под Москвой освобождены сотни населенных пунктов.
Удержанию Севастополя советское командование придавало большое значение, учитывая его стратегическое положение, а также в связи с тем, что в ходе разгрома немецко-фашистских войск под Москвой советское Верховное Главнокомандование приняло решение расширить фронт контрнаступления и провести десантную операцию по овладению Керченским полуостровом с последующим деблокированием Севастополя и полным освобождением Крыма.
Готовилось к новому наступлению в Крыму и немецко-фашистское [74] командование. Армия Манштейна пополнилась тремя немецкими пехотными дивизиями и двумя румынскими горнострелковыми бригадами.
Для разрушения укреплений под Севастополь были доставлены несколько батарей сверхтяжелых орудий калибром 305, 350, 405 и даже 615 мм.
Немецко-фашистское командование спешило освободить основательно застрявшую под Севастополем одну из своих ударных армий, чтобы перебросить ее на южное крыло фронта, в помощь группе армий «Юг», отступавших под ударами советских войск.
Кроме того, захватом Севастополя, героическая оборона которого привлекла внимание всего мира, гитлеровское командование стремилось реабилитировать себя за поражение под Москвой.
Выполняя директиву Гитлера от 8 декабря 1941 года, которая ставила задачу: «Севастополь должен быть взят в ближайшее время», Манштейн отдал приказ на «последнее большое наступление».
Оно началось утром 17 декабря, неожиданно. После мощной артиллерийской подготовки и ударов бомбардировщиков пехота противника атаковала позиции оборонительного района в разных направлениях по всему фронту. На позиции войск третьего и четвертого секторов, а также в долине реки Черной (второй сектор), в атаку были брошены и танки.
Главный удар, как выяснилось в ходе боев, был направлен из района селения Дуванкой через Бельбекскую долину на Мекензиевы горы с выходом к Северной бухте. Здесь, на узком участке фронта от горы Азиз-Оба до высоты Кая-Баш, наступали три немецкие пехотные дивизии. Вспомогательный удар наносился по долине реки Черной на Инкерман.
Враг был уверен в успехе. Добившись значительного преимущества в живой силе и артиллерии, а особенно в танках (150 танков против 29, имевшихся у севастопольцев) и самолетах (около 300 против 90 самолетов севастопольской группы), сосредоточив на направлении главного удара до 50 стволов тяжелой артиллерии на один километр, не считая орудий малого калибра и Минометов, немецко-фашистское командование спланировало наступление таким образом, чтобы на четвертый день — 21 декабря, к полугодию со дня начала войны, наверняка овладеть Севастополем.
Ожесточенные бои шли на всем протяжении от Балаклавы до Качи, но особенно яростные в районе третьего и четвертого секторов — в направлении главного удара. Самоотверженно бились морские пехотинцы 8-й бригады полковника Вилыпанского, на позиции которой противник бросил части 22-й пехотной дивизии и [75] 15 танков. Стойко держались под ударами превосходящих сил врага воины прославленной 25-й Чапаевской дивизии, 40-й кавалерийской, 172-й и 95-й стрелковых дивизий, морские пехотинцы 7-й бригады и других частей и соединений. Однако силы были слишком неравные. Огромному превосходству врага в численности и боевой технике защитники Севастополя противопоставили мужество и стойкость. Каждая сотня метров продвижения вперед доставалась противнику ценою огромных, потерь, но быстро таяли и ряды защитников черноморской крепости.
Гитлеровцам удалось окружить командный пункт 8-й бригады морской пехоты, на котором находилось и 24 раненых бойца. Небольшая группа советских воинов во главе с начальнике!» штаба бригады майором В. П. Сахаровым стойко держалась, отбивая атаки автоматчиков. Ночью отважные воины бросились на прорыв. Они вырвались из окружения и вынесли раненых.
Командир 90-го полка 95-й стрелковой дивизии майор Т. Д. Белюга в критический момент боя сам повел бойцов в контратаку. В бою он был тяжело ранен, но позиции не оставил.
Примером отваги и стойкости были коммунисты. Во втором секторе, где также шло ожесточенное сражение, командование ввело в бой резерв — 7-ю бригаду морской пехоты полковника Е. И. Жидилова.
Во время боя выбыли из строя командир 3-й роты 1-го батальона и военком. Тогда раздался голос парторга роты, заместителя политрука Ивана Личкатого:
— Слушай мою команду! За Родину, за Севастополь; вперед!..
За парторгом с криками «Ура!» и «Полундра!» устремились моряки.
В этом бою Иван Личкатый погиб.. После боя товарищи достали из карманчика, пришитого к тельняшке, партийный билет. Он был залит кровью: пуля пробила сердце коммуниста.
Как и под Одессой, отважно сражалась командир пулеметного расчета сержант Нина Онилова. Своим мужеством, выдержкой в бою Анка-пулеметчица, как ласково называли ее чапаевцы по имени популярной героини фильма, восхищала всех. Во время одной из вражеских атак она бутылкой с зажигательной смесью подбила прорвавшийся к окопам фашистский танк и уничтожила до сорока вражеских солдат и офицеров.
Нина была контужена, но поле боя не покинула. А всего на ее боевом счету было несколько сот уничтоженных гитлеровцев. За героизм, проявленный в декабрьских боях, Нина Онилова была награждена орденом Красного Знамени.
В эти дни Нина навсегда связала свою жизнь с партией. В ее заявлении в партийную организацию есть такие слова: [76] «Обязуюсь бить врага до последнего моего дыхания». Свою клятву Герой Советского Союза Н. Л. Онилова сдержала.
Невозможно перечислить все подвиги севастопольцев в эти дни: героизм был массовым. Врагу удавалось продвинуться только там, где защитников в живых оставалось мало или погибали все.
Мужественно сражались артиллеристы 75-й зенитной батареи, отбивая атаки врага. Только после многодневных боев гитлеровцам удалось ворваться в ее расположение. Когда наши воины в контратаке отбили батарею, перед их глазами предстала потрясающая картина. В орудийных двориках вокруг каждого погибшего нашего бойца лежало по нескольку заколотых в рукопашной схватке врагов.
В первые же дни вражеского штурма дзоты первой пулеметной роты, прикрывавшие Бельбекскую долину, оказались передним краем обороны. Все бойцы роты, состоявшей из молодых краснофлотцев электромеханической школы Учебного отряда флота, были комсомольцами. Накануне наступления врага они приняли клятву: не отступать ни на шаг, драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови. И они стояли, эти маленькие крепости, гарнизоны которых насчитывали всего по семь человек, вооруженных лишь пулеметом «максим», винтовками, гранатами да бутылками с зажигательной смесью. Стояли под ударами бомбардировщиков, разрывами снарядов и мин. После каждого огневого налета, когда, казалось, от дзотов ничего не осталось, вражеская пехота вновь поднималась в атаку, и снова оставшиеся в живых моряки, раненные и оглохшие, встречали гитлеровцев огнем.
Почти все защитники дзотов погибли, но не отступили. Вместе с воинами стрелковых частей они на несколько дней задержали продвижение врага на главном направлении его удара.
Так сражались, сдерживая бешеный натиск врага, севастопольцы. Но силы их таяли, а пополнения не было. Командование СОРа в срочном порядке комплектовало роты из личного состава береговых батарей, саперных и тыловых частей, рабочих с предприятий города и тут же вводило их в бой. Это были последние резервы.
21 декабря Военный совет Черноморского флота обратился с воззванием ко всем защитникам Севастополя: «…Ни шагу назад в борьбе за Севастополь!.. Помните, что к Севастополю приковано внимание народов не только нашей Родины, но и всего мира. Родина ждет от нас победы над врагом. Ни шагу назад! Победа будет за нами!»
22 декабря, сосредоточив более двух дивизий, противник [77] предпринял особенно яростный штурм на левом фланге нашей обороны и в направлении Мекензиевых гор. Под натиском врага части 388-й стрелковой дивизии отошли на рубеж деревня Бельбек — станция Мекензиевы Горы. Отдельные группы немецких автоматчиков просочились даже на Братское кладбище.
Создалось критическое положение. В это время неожиданно для врага в стремительную атаку перешла 79-я бригада морской пехоты под командованием полковника А. С. Потапова. Накануне она была доставлена в Севастополь из Новороссийска отрядом боевых кораблей под флагом командующего Черноморским флотом Ф. С. Октябрьского. А 22 и 23 декабря боевыми кораблями и транспортами в Севастополь была переброшена и 345-я стрелковая дивизия, которой командовал подполковник Н. О. Гузь. Они сыграли решающую роль в эти трудные для Севастополя дни.
Но и немецко-фашистское командование бросало в наступление свежие резервы. 24 декабря оно сосредоточило на узком шестикилометровом участке фронта 24, 50, 132-ю и часть сил 22-й пехотной дивизии и стянуло сюда большинство оставшихся танков. На огневой шквал противника наша артиллерия уже не могла ответить полной мощностью: приходилось беречь снаряды.
Врагу не удалось прорвать оборону и на этот раз: севастопольцы стояли насмерть. Под давлением врага пехотинцы нередко отходили к огневым позициям батарей и вместе с ними отражали непрекращавшиеся атаки врага.
Большую помощь защитникам города в эти дни оказали боевые корабли. Весь день над бухтами гремели залпы мощных корабельных орудий, — крейсеры «Красный Крым», «Красный Кавказ», «Молотов», эсминцы не только доставляли пополнение, боезапас, но и вели эффективную стрельбу по врагу.
Героически сражались и летчики Севастополя. Их было мало, и каждому приходилось, пополнив боезапас и топливо, вновь и вновь подниматься в воздух, сражаясь за троих-четверых.
То затухая, то разгораясь, вражеский штурм Севастополя продолжался и в последующие дни. Особенно напряженными были бои в последние дни декабря. Немецко-фашистские войека несла огромные потери в живой силе и технике, и их первоначальный фронт атак протяженностью в 30 километров стал постепенно сокращаться.
26 декабря наши войска начали Керченско-Феодосийскую десантную операцию, и немецкое командование стремилось как можно быстрее покончить с Севастополем, чтобы перебросить дивизии на Керченский полуостров.
Сражение шло днем и ночью. В дивизиях и бригадах в строю оставалось все меньше и меньше бойцов и командиров. 8-я бригада [78] морской пехоты и 40-я кавалерийская дивизия (она, как в большинство других дивизий, была неукомплектованной, малочисленной) к 30 декабря погибли почти полностью.
31 декабря утром противник предпринял последнюю попытку прорваться к Севастополю. Наступление велось в районе станции Мекензиевы Горы, которая находилась всего в нескольких километрах от Северной бухты.
И вновь, как и прежде, на помощь приморцам и морским пехотинцам пришли корабли. По трехкилометровой полосе наступления вражеских войск пронесся огненный смерч. 240 орудий кораблей, береговых батарей, а также полевой артиллерии одновременно нанесли такой огневой удар, что гитлеровцы, оставив на поле боя множество трупов и горящие танки, тут же отступили.
А уже во второй половине дня войска Севастопольского оборонительного района, выполняя директиву командующего Кавказским фронтом, перешли в контрнаступление на отдельных участках, чтобы содействовать наступавшим советским войскам, высадившимся на Керченском полуострове, и восстановить утраченные позиции.
Декабрьский штурм врага был отбит. Немецко-фашистское командование вынуждено было перебросить две дивизии под Керчь и Феодосию и перейти к обороне.
«Несокрушимой скалой стоит Севастополь, этот страж Советской Родины на Черном море, — писала газета «Правда» 31 декабря 1941 года. — Сколько раз черные фашистские вороны каркали о неизбежном падении Севастополя! Беззаветная отвага его защитников, их железная решимость и стойкость явились той несокрушимой стеной, о которую разбились бесчисленные яростные вражеские атаки. Привет славным защитникам Севастополя! Родина знает ваши подвиги. Родина ценит их, Родина никогда их не забудет!» [79]