На фронте — инженеры флота

На берегах Балтики, Ладоги, Невы

С выходом Советского Союза на просторы Балтики, в условиях готовящейся агрессии со стороны фашистской Германии Краснознаменному Балтийскому флоту следовало в короткие сроки организовать разветвленную систему базирования кораблей и создать мощную береговую и противодесантную оборону. Инженерное обеспечение этой задачи было возложено на инженерный отдел и строительные организации флота.

В 1940–1941 годах на островах Саарема и Хиума, полуострове Ханко, в районе главной базы флота Таллин — Палдиски, в Либавском и Виндавском укрепленных районах устанавливались долговременные бронебашенные и открытые батареи калибром от 100 до 305 миллиметров. [127]

Строительство большей части этих позиций было закончено перед самой войной или в ее начале, и батареи приняли участие в военных действиях. Большие работы велись по строительству и оборудованию военно-морских баз и аэродромов. Весной 1941 года мы начали инженерное оборудование рубежей противодесантной и сухопутной обороны островов Моонзундского архипелага, полуострова Ханко и военно-морских баз Либава и Виндава. Главная база флота — Таллин — к началу войны не была защищена рубежами сухопутной обороны.

Вскоре после начала военных действий Таллин оказался перед лицом непосредственной угрозы. В конце июня были оставлены Либава и Рига. В начале июля противник захватил Пярну, его передовые части прорвались в район Марьяма (в 60 километрах юго-западнее Таллина). 8 июля на окраинах города и в его пригородах начались строительство и установка противотанковых и противопехотных заграждений. 15 июля Военный совет КБФ поставил перед инженерным отделом флота задачу оборудовать сухопутную оборону военно-морской базы Таллин. Для этого была создана оперативная группа во главе с опытным фортификатором военинженером 1-го ранга А. Н. Кузьминым.

По существу на нас возлагалось строительство главной и внутренней полос обороны. Внешняя полоса создавалась в 50 километрах от города силами 10-го стрелкового корпуса 8-й армии под руководством корпусного инженера майора Лосева. (Численность корпуса на 9 августа была немногим более 10 тысяч человек. Оборонялся он на фронте в 90 километров. Батальоны занимали участки в 10–12 километров по фронту.) 17 июля мы приступили к работам на отрекогносцированных рубежах. Общая протяженность главной полосы обороны составила около 60 километров. Силами четырех батальонов 1-й бригады морской пехоты организовать сплошную оборону этого рубежа не представлялось возможным. Оборону строили в виде системы отдельных опорных пунктов в районах поселков и узлов дорог, на господствующих высотах.

Инженерное решение, принятое начальником оперативной группы, было утверждено командующим флотом. [128]

Начальниками оборонительных работ были назначены: в опорный пункт Иру — военный инженер 1-го ранга С. Н. Смолин, в Лагеди и Лехмья — военный инженер 1-го ранга А. Г. Кулагин, у озера Юлемисте-Ярв — военный инженер 3-го ранга И. М. Воронцов. Я был направлен в район Пяскюля и севернее зверосовхоза, в Харку — военный инженер 3-го ранга С. Е. Калашников. В общей системе заграждений использовались водные рубежи (озеро Харку, озеро Юлемисте, река Пирита и реки и болота южнее поселка Нымме).

Опорный пункт в районе поселка Иру являлся одним из наиболее мощных в системе обороны Таллина. Он был расположен на Нарвском шоссе и имел протяженность как по фронту, так и в глубину до 500 метров. Естественные препятствия — река Пирита и обрывистые складки местности — были удачно дополнены системой противотанковых и противопехотных заграждений.

Из-за недостатка времени заграждения были развиты в глубину только в опорных пунктах, а в промежутках были вытянуты в линию. (В полосе между тыловым и внутренним рубежами не было ни опорных пунктов, ни отсечных позиций.) В районах Вайна — Воскаля и Пяскюля были развернуты электризуемые проволочные заграждения, хорошо зарекомендовавшие себя в бою. Первоначально предполагалось создать сплошные мин-.ные поля по всему переднему краю главной полосы. Однако противотанковых и противопехотных мин было мало...

Внутренний рубеж обороны, проходивший по черте городских окраин и в городе, был оборудован системой противотанковых рвов и баррикад; здания также были приспособлены к обороне.

За неполные два месяца (8 июля — 27 августа 1941 года) под руководством инженерного отдела флота было сооружено 90 артиллерийских и пулеметных дзотов, отрыто свыше 30 километров противотанковых рвов, установлено 60 километров трехрядных проволочных заграждений, 20 тысяч различного типа надолб,

8 километров (по фронту) минных полей, построено 9 плотин. Несомненно, рубежи сухопутной обороны Таллина выполнили свое назначение — задержали противника на подступах к городу. В конечном счете оборонительные [129] бои в Прибалтике, оборона Таллина и Ханко способствовали созданию условий для успешной обороны Ленинграда.

27 августа нас, военных инженеров, работавших на оборонительных участках, отозвали в Таллин — начиналась эвакуация. На посадку в Минную гавань мы шли ночью по горящему городу, под артиллерийским обстрелом. По противнику вела огонь корабельная и береговая артиллерия. Транспорты «Вирония» и «Алев», на которых размещался личный состав оперативной группы инженерного отдела, были уже на рейде. Нас взяли на шедшую в охранении второго эшелона транспортов канонерскую лодку «Москва», переоборудованную из землечерпалки. «Вирония» и «Алев» при переходе подорвались на минах. Из 104 военных и гражданских инженеров и техников-строителей до Кронштадта и Ленинграда дошло всего 28 человек, некоторые из них были ранены.

...Обстановка на Ленинградском фронте в это время продолжала ухудшаться. Город оказался в блокаде. В начале сентября была создана комиссия под председательством контр-адмирала И. И. Грена по выбору позиций для шести батарей морских 120-миллиметровых орудий на правом берегу Невы; в ее состав входила и наша подгруппа, которую возглавлял капитан 1-го ранга Н. А. Сулимовский (позднее контр-адмирал). В это время на правом берегу наших частей было мало. Подходили и занимали оборону войска с Карельского фронта. Позиции батарей были выбраны в районах Овцыно, Самарской колонии, Островков и выше по течению Невы.

Несмотря на постоянные бомбежки и обстрелы, позиции были оборудованы, и батареи в короткий срок были готовы к открытию огня. Несколько раньше началось строительство позиции батареи 180-миллиметровой береговой артиллерии на правом берегу Невы вблизи Ивановских порогов.

Во второй половине сентября на базе инженерного и строительного отделов флота был создан единый инженерный отдел КБФ, которому были подчинены все линейные строительства, инженерные и строительные части. Начальником его стал опытный военинженер 1-го [130] ранга Тихон Трофимович Коновалов. Его умение правильно подобрать и расставить кадры, доверие к людям и поддержка их инициативы в сочетании с энергией, решительностью, большой человечностью снискали ему уважение подчиненных. Заместителями его стали опытные военные инженеры-строители А. Н. Кузьмин и П. А. Балуков.

Стремительность, с какой развивались события на Ленинградском фронте, требовала быстрого принятия и выполнения инженерных решений. В инженерном отделе создавались оперативные группы, решавшие весьма ответственные инженерные вопросы на месте.

Первая из них работала в период обороны Таллина. Вторая оперативная группа во главе с военинженером 1-го ранга Б. Г. Ефремовым руководила строительством оборонительных рубежей в Приморском секторе обороны (в него входили Западный, Ижорский и Ораниенбаумский укрепрайоны). Большая работа была проведена оперативной группой, работавшей на Ладожском озере.

3 сентября 1941 года Военный совет фронта возложил на Ладожскую военную флотилию обеспечение перевозок всех видов грузов, необходимых Ленинграду, фронту и флоту. Несколько позже флотилии была поручена перевозка через озеро войск и эвакуация из Ленинграда нетрудоспособного населения, больных и раненых, а также вывоз материалов и оборудования ленинградских заводов.

Через Ладожское озеро проходили две водные трассы перевозки грузов. Трасса Гостинополье — Новая Ладога — Морье (или Осиновец) имела протяженность 150 километров. Трасса Кобона — Осиновец составляла 29 километров и из-за малой протяженности она вскоре стала основной. Обе трассы были совершенно не готовы к перевозкам в необходимом объеме. Немногочисленные береговые сооружения Осиновецкого порта нуждались в ремонте и дооборудовании. Нужно было строить новые причалы в Осиновце, бухтах Гольсмана и Морье, причалы и склады в районе Кобоны и Гостинополья, углублять дно — и все это в предельно сжатые сроки. На Краснознаменный Балтийский флот возлагались ремонт и дооборудование Осиновецкого порта, производство [131] всех изыскательских и проектных работ. К строительству привлекли ряд частей флота и инженерный отдел, Балттехфлот, Эпрон, инженерные части Ленинградского и Волховского фронтов. Для разработки технической документации и руководства работами инженерный отдел флота выделил оперативную группу, в которую вошли инициативные и хорошо подготовленные военные инженеры П. А. Никаноров (начальник группы), В. Т. Мышаков, В. Д. Ласси, С. И. Коваленко, В. П. Агронов, М. И. Левченко и другие.

Осенью 1941 года в Осиновецком порту были построены первые причалы, и 12 сентября порт принял первые грузы. Вступила в строй Дорога жизни. До конца навигации по Ладоге было доставлено в Ленинград 60 тысяч тонн груза, большей частью продовольствия.

С началом ледостава работы по оборудованию порта Осиновец получили еще больший размах. Велись изыскания и проектирование причальных сооружений в Осиновце, бухтах Гольсмана и Морье, в Кобоне. Заготавливались ряжи для причалов, со льда забивались сваи. Строительство причалов и оборудование перевалочных баз осуществлялось строительными и железнодорожными частями Ленинградского фронта, флота и рабочими Ленметростроя. В трудных условиях, под ежедневными налетами авиации противника на западном берегу Ладожского озера в 1942 году было введено в строй; в Осиновце — три причала, в бухте Гольсмана — пирс. Причалы были оснащены железнодорожными путями и кранами, на подъездах к ним были созданы сортировочные станции. В бухте Гольсмана построили слип с уходящими в воду железнодорожными путями длиной 200 метров.

Самоотверженная работа строителей дала весомый результат: за навигацию 1942 года по водной трассе Дороги жизни было перевезено более 1070 тысяч тонн грузов, эвакуировано из Ленинграда 540 тысяч человек. Ленинградский фронт и Краснознаменный Балтийский флот получили около 310 тысяч бойцов нового пополнения.

Летом 1942 года на базе Ладожской оперативной группы было создано специальное Строительство инженерного [132] отдела КБФ (в работе его приняли участие военинженеры Н. И. Патрикеев, В. Я. Левин, А. П. Каменев, С. С. Кушнер, В. Д. Ласси, В. Т. Мышаков, В. В. Ярыгип и другие).

...В октябре 1941 года группа военных инженеров была направлена в распоряжение штаба переправ Невской оперативной группы Ленинградского фронта для оказания технической помощи в переправе танков через Неву в районе Невской Дубровки. В эту группу входили А. Н. Кузьмин (старший группы), В. В. Гречаный, А. Н. Калмыков, Н. Н. Коршиков, В. Ф. Смирнов. Работа группы получила высокую оценку начальника инженерных войск фронта Б. В. Бычевского.

Некоторые из оперативных групп (в Приморском секторе обороны, на Ладожском озере) наделялись производственными функциями, другие опирались на местные строительные организации. Оперативные группы не имели штатного расписания, большинство из них по выполнении поставленной им задачи прекратили свое существование.

Во второй половине сентября 1941 года была создана оперативная группа для решения вопросов сухопутной и противодесантной обороны Кронштадтской крепости. Вместе с И. А. Модестовым и Ю. А. Каменцевым в состав ее был включен и я.

И. А. Модестов до революции окончил Инженерную академию, участвовал в первой мировой войне и был награжден орденом св. Владимира с мечами за храбрость. Его знание полевой фортификации очень нам пригодилось. Кронштадтская военно-морская крепость включала в свой состав как островные форты, так и форты на южном берегу Финского залива «Краснофлотский» и «Передовой». Перед войной на южном берегу Финского залива были установлены также дополнительные береговые батареи, имевшие хорошие данные по скорострельности и дальности огня.

По мере приближения линии фронта к Ленинграду все большее значение приобретала огневая поддержка сухопутных войск мощной дальнобойной артиллерией флота.

Кронштадтская крепость превратилась в мощный заслон, прикрывающий подступы к Ленинграду не только [133] со стороны моря, но и со стороны суши вдоль побережья Финского залива. Осенью 1941 года батареи крепости вместе с артиллерией кораблей нанесли своим огнем серьезный урон противнику и помогли отразить натиск фашистских войск на Ленинград.

Фортификационные сооружения крепости и установленные до начала Великой Отечественной войны береговые батареи возводились из бетона и железобетона и обладали повышенными защитными свойствами. Не зря потрудились военные инженеры Балтийского флота.

Попытки вражеской авиации в начальные периоды войны разрушить или повредить эти сооружения и нанести урон гарнизону и боевой технике успеха не имели и приводили к потерям самолетов противника.

В октябре был отработан «План инженерного оборудования противодесантной обороны о. Котлин» и несколько позднее — «План инженерной обороны г. Кронштадта», включавший приспособление сооружений и зданий города на случай уличных боев. На побережье острова и фортах предусматривались: создание системы дзотов, обеспечивающих трехслойный пулеметный огонь по водному плесу, установка противокатерных орудий, устройство проволочных заграждений и минных полей...

Также помогли мы вновь назначенному начальнику инженерной службы Кронштадтской крепости С. С. Навагину и его помощнику Л. К. Ардабьевскому в разработке «Плана зимней обороны о. Котлин и фортов». Предполагалось, что зимой во время ледостава действия противника активизируются. На льду создавались взводные опорные пункты боевого охранения, протягивалась сигнализация, устанавливались проволочные заграждения и минные поля. На позиции доставлялись броневые огневые точки и деревянные будки на санях для отдыха и обогрева бойцов. Позиции боевого охранения выносились на 1000–1200 метров от береговой черты.

Все разработанные нами решения были утверждены Военным советом КБФ. Строительство сооружений и установка заграждений выполнялись под строгим контролем инженерных служб крепости и Кронштадтского [134] укрепленного сектора. Все работы производились силами воинских частей. Будки и фундаменты для орудий изготовлялись Строительством № 56 инженерного отдела КБФ. В работах участвовало население Кронштадта. Построенные в эту зиму сооружения и заграждения стали основой для дальнейшего развития обороны острова и фортов.

При разработке инженерных решений в процессе строительства оборонительных рубежей мы держали постоянную связь с Инженерным управлением Ленинградского фронта, что благотворно сказывалось на успехе работы, и наши инженерные мероприятия утверждались Военными советами Ленфронта и КБФ без существенных изменений.

Летом 1942 года я в составе комиссии под председательством генерала А. Б. Елисеева участвовал в выборе позиций для береговых батарей в районе Ладожского озера. В числе других была выбрана позиция для 130-миллиметровой береговой батареи на острове Сухо, небольшом насыпном островке размерами 60х90 метров, в центре которого имеется маяк. Одной из задач батареи являлась защита коммуникаций на Ладожском озере. Эта батарея сыграла историческую роль при отражении десанта противника в октябре 1942 года.

В августе 1942 года мы получили директиву Генерального штаба Красной Армии по оборудованию рубежей сухопутной и противодесантной обороны. Одним из основных требований этой директивы было создание в системе противодесантной обороны опорных пунктов с круговой обороной.

К этому времени были созданы Кронштадтский морской оборонительный район (остров Котлин с фортами), Ижорский и Островной (острова Лавенсари, Сескар и Пенисари) секторы береговой обороны КБФ.

Работы по строительству обороны велись интенсивно. К декабрю на Котлине, в Кронштадте и за городской чертой было создано более 10 опорных пунктов, имевших круговую оборону. Такими пунктами стали Морской завод, территория порта. В Кронштадте уже был сформирован 176-й отдельный инженерный батальон; кроме того, в состав 260-й бригады морской пехоты была включена саперная рота; эти инженерные части помогли [135] ускорить темпы строительства и улучшить качество сооружений. В системе зимней обороны нашли применение броневые огневые точки, изготовленные Морским заводом, всего их было пятнадцать. Трехамбразурные, малых размеров, с печным отоплением, они стояли зимой на льду залива, а весной перевозились на берег.

...После расформирования Приморского оборонительного сектора был вновь образован Ижорский укрепленный сектор береговой обороны, который вошел в Кронштадтский морской оборонительный район. На него помимо артиллерийских задач была возложена противодесантная оборона побережья, круговая оборона береговых фортов и оборудование некоторых тыловых позиций. В штабе сектора вопросами сухопутной и противодесантной обороны занимался начальник оперативного отделения майор Т. М. Зубов (впоследствии генерал-майор). Инженерной службой сектора руководил инженер-майор Ф. С. Зверев; помощниками его были военные инженеры В. А. Иванов, А. Н. Плаксин, Н. М. Певзнер.

К концу 1941 года на побережье было построено значительное количество артиллерийских и пулеметных дзотов, установлены проволочные заграждения, противопехотные и противотанковые минные поля. Все важнейшие танкоопасные направления и дороги были заминированы управляемыми 6–10-дюймовыми снарядами и минами замедленного действия.

Весной 1942 года в Ижорском секторе были сформированы 33-й отдельный инженерный батальон для строительства и эксплуатации дорог и 186-й отдельный железнодорожный восстановительный батальон, основным назначением которого было обеспечение путей и позиций железнодорожной артиллерии.

Военным советом Ленинградского фронта был утвержден новый план обороны побережья Ижорского сектора. Побережье протяженностью свыше 60 километров должно было обороняться силами двух стрелковых полков и частями береговой обороны. Малая глубина сектора вызывала необходимость создания жесткой обороны по береговой черте, чтобы лишить противника возможности зацепиться за берег. [136]

В июле 1942 года развернулись работы по усовершенствованию ранее построенных дзотов и строительству новых. Были усилены проволочные заграждения, минные поля. В наиболее вероятных местах высадки десанта строились опорные пункты. К работе были подключены также 33-й и 186-й инженерные батальоны. Всего к 1943 году в Ижорском секторе БО было построено свыше 300 пулеметных и артиллерийских дзотов, установлено более 4 тысяч противотанковых и 50 тысяч противопехотных мин, 2 тысячи управляемых фугасов, около 60 километров проволочных заграждений.

Зимняя оборона строилась по тому же принципу, что и оборона острова Котлин. На лед были вынесены позиции боевого охранения, огневые точки, противопехотные минные поля и проволочные заграждения (рогатки), фасы которых были увязаны с системой огня дзотов на побережье. Перед позициями боевого охранения устанавливалась сигнализация (ракеты, срабатывающие от натяжения проволоки на низких кольях).

Сходную, большую по масштабам работу проводили инженерные войска флота и на островах Лавенсари, Сескар и Пенисари. К концу 1942 года в Островном укрепленном секторе было построено около 200 пулеметных, 20 артиллерийских дзотов, более 450 убежищ для личного состава, установлено около 70 километров проволочных заграждений и свыше 5 километров противопехотных минных полей.

С наступлением ледостава положение островов становилось более опасным. Они становились участками сухопутного фронта, далеко вклинившимися в расположение противника и слабо связанными с Кронштадтом и Ижорским сектором. Так, в феврале 1942 года противник захватил острова Гогланд, Большой и Малый Тютсрс. Зимой 1941/42 года была значительно усилена оборона островов по льду. В следующую зиму льда в районе Лавенсари, Сескар, Пенисари не было...

Большая заслуга в успешном оборудовании рубежей противодесантной обороны принадлежит командованию Островного укрепленного сектора, командиру полка морской пехоты полковнику И. Н. Гичаку и офицерам инженерной службы И. А. Ярусскину и Г. А. Амханицкому. [137]

Инженерным частям флота, которыми командовали В. А. Домра, Н. Н. Коршиков, А. Е. Мальков, было поручено содержание ледовых дорог: Горская — Кронштадт, Кронштадт — Ораниенбаум, Шепелевский маяк — Сескар и Сескар — Лавенсари. Бойцы измеряли толщину льда, определяли возможность пропуска тех или иных грузов, оборудовали съезды на лед, отмечали трассы вехами, устанавливали пункты обогрева.

Ледовая дорога Шепелевский маяк — остров Сескар являлась единственной коммуникацией, связывавшей Кронштадт и Ижорский укрепленный сектор с отдаленными островами Финского залива. Интересно отметить, что она пересекалась ледовой дорогой противника, соединявшей Курголовский полуостров с побережьем Финляндии. Саперная рота отвечала не только за содержание дороги, но и за безопасность доставки грузов.

...Во второй половине 1943 года инженеры Балтики начали длительную подготовку к обеспечению предстоящего наступления войск Ленинградского фронта с Ораниенбаумского плацдарма. Инженерные части фронта удлинили, расширили и усилили пирс в районе поселка Лисий Нос, построенный флотом в 1941 году. С этого пирса шла погрузка вооружения, боеприпасов, танков и другой боевой техники 2-й ударной армии. В декабре 176-й отдельный инженерный батальон КБФ приступил к устройству ледовой дороги от поселка Горская на Кронштадт и далее на Ораниенбаум.

Очень важным был вопрос о подготовке инженерных и других частей флота к разминированию территории, которую предстояло освободить от противника. (В начальный период войны не только личный состав инженерных частей флота, но и многие военные инженеры недостаточно хорошо знали минно-подрывное дело.) Мины и «сюрпризы» на территории, оставленной гитлеровцами, при наступлении наших войск представляли серьезную опасность для саперов и еще большую — для бойцов других родов войск. Уже во второй половине 1943 года наряду с усиленным обучением минно-подрывному делу офицеров и солдат инженерных частей к ознакомлению с минами противника был привлечен весь личный состав береговых частей. Почти во всех батареях были созданы внештатные команды саперов. [139]

Весной 1944 года саперы Балтики разминировали береговую дорогу Ораниенбаум — Курголово, обнаружив и обезвредив при этом свыше 11 тысяч мин и фугасов. Инженерным частям флота было поручено сплошное разминирование полосы побережья от Ленинградского торгового порта до Ораниенбаума — участок исключительно сложный, здесь проходили два наших передних края обороны и два передних края обороны противника. Работа была завершена успешно, наши саперы обезвредили более 70 тысяч мин различных типов. Особенно аккуратно при разминировании работали девушки-саперы.

...Блокада Ленинграда была снята. Войска Ленинградского фронта быстро продвигались на запад; сухопутная и противодесантная оборона отходила на второй план. Весной 1944 года меня назначили начальником отделения инженерной подготовки морского театра военных действий. Впереди были работы, связанные с развертыванием флота на новых рубежах...