Встреча ветеранов
Первая встреча в столице нашей Родины Москве через 20 лет
В ознаменование двадцатилетия Победы над фашистской Германией я был приглашен в Москву на встречу ветеранов 399 полка связи. Вылетел из Иркутска днем, прилетел в Москву ночью. Сел в автобус экспресс, и он меня доставил к гостинице «Москва». Я зашел. в вестибюль, здесь было много военных. Обратил внимание на сержанта. Героя Советского Союза Кантария, который вместе с Егоровым водрузил знамя Победы над куполом рейхстага. Со своим пригласительным билетом я подошел к администратору, попросил выделить место в гостинице.
В билете было сказано, что я приглашен в Москву на встречу ветеранов 3-го Белорусского фронта, командовал которым во время войны Маршал Советского Союза И. X. Баграмян. Администратор взяла мой билет и отлучилась. Вернулась минут через десять. Я заполнил анкету. Меня поместили на второй этаж в комнату номер 9. Я начал было доставать деньги, чтобы оплатить за проживание, но администратор, улыбаясь, сказала мне: «Вы своими подвигами оплатили Родине. Будете жить и питаться бесплатно столько, сколько потребуется для встречи ваших друзей».
Утром 9 мая 1965 года все, кто прибыл в Москву,в 10 часов утра встретились у Большого театра Союза ССР. Встреча прошла трогательно. Некоторые не узнавали друг друга. Срок прошел немалый, годы взяли свое. Нет той выправки, которая была в 45-м. Были слезы, но это были слезы радости и гордости за содеянное. Некоторые однополчане служили в гражданской авиации, другие на партийной работе. Кто-то в народном хозяйстве. Все были, как говорят, в строю и жили в разных городах нашей огромной страны, но самым далеким от Москвы оказался я: Восточная Сибирь, город Иркутск. Мне говорили товарищи: «Бросай ты эту Сибирь. Раньше туда гнали в кандалах каторжных и политических заключенных». Я им отвечал: «Нет, уж я там полностью акклиматизировался. У меня семья. А кроме Родины и семьи для меня нет ничего дороже. В Сибири народ другой, климат суровый. Там слабые не приживаются, они оттуда просто бегут. Если мороз ударит, так это температура за 40. Не то, что у вас—утром мороз, а днем слякоть и капает с крыш. Я не сибиряк, но достаточно прожил, чтобы освоиться с сибирской природой». Недаром вспоминают про сибирские дивизии, что спасли Москву. Их перебрасывали под Волоколамск на самые опасные в то время места, когда решалась судьба нашей Родины и Москвы. А какие были драматические судьбы людей, которые выходили на станции перед приходом эшелонов в надежде встретить и увидеть мужа, брата, отца. Держали в руках свои скудные угощения, хотели передать гостинец. Некоторые и после победного мая 1945 года так и не дождались родных и не дождались похоронок. Воинские эшелоны на станциях не останавливались, они проносились на огромной скорости. Встречающие толпы женщин, старух, детей в отчаянии кричали, обливаясь горькими слезами. Сколько было проклятий в адрес Гитлера, какие были слова на устах встречающих, что их не прочтешь ни в одном литературном произведении. Русский народ—народ мужества и отваги. Дивизия полковника Белобородова, прибыв из Сибири в Москву, с ходу ушла на наиболее опасное место — под Волоколамск. И выстояла, и погнала немца до Берлина. А там была Победа!
В мае 1965 года погода в Москве была отличная. На празднование 20-летия Победы над фашистской Германией все улицы были заполнены ликующими москвичами и теми, кто приехал на встречу со своими боевыми друзьями. Нас много раз фотографировали. Мы посетили Мавзолей В. И. Ленина. Все были окружены вниманием, как в городском транспорте, так и на улицах. Пионеры дарили нам цветы, некоторые подходили к нам с фотокарточками своих сыновей, спрашивали нас, не встречали ли их на войне. На лицах этих женщин были скорбь и слезы. Заходили мы и в магазины. Если что захотел купить, продавец тут же учтиво обслужит. Мы ехали в автобусе и услыхали Указ Президиума Верховного Совета СССР, что в ознаменование 20-летия Победы над фашистской Германией выпускается медаль и eе описание. Мы друг друга поздравили. По-моему, народ в то время был какой-то другой. Нас искренне поздравляли с юбилеем Победы, желали здоровья и счастья. Сейчас даже на торжественную часть в честь Дня Победы не все идут. Молодежь уходит. Нам говорят—это неинтересно, мы об этом читали. А спроси, сколько произвел боевых вылетов трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин — не знают. Сколько он сбил фашистских самолетов тоже не знают. Или спросите, в каком конц-лагере замучили генерала Карбышева—вам из десяти дадут правильный ответ три человека.
Собрались у Большого театра руководящие товарищи бывшей 3 Воздушной армии. Среди них пришел с семьей бывший командующий 3 Воздушной армией, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации М. М. Громов, главный штурман полковник Голиадзе и другие товарищи. Я спросил у Голиадзе: «Известно вам что-нибудь о майоре Петрове, который работал в оперативном отделе армии?». Он мне сообщил, что Петров погиб в Белоруссии вместе с летчиком из нашего полка, лейтенантом Лисевым. Они вылетели в штурмовую дивизию, которой командовал полковник Кучма. Погода резко изменилась, облачность их прижала к земле, видимости никакой. Самолет врезался в озеро и затонул. Прошло несколько дней. Погода установилась хорошая. Самолет был обнаружен случайно. С бреющего полета были хорошо видны верхние плоскости.
Погибших вместе похоронила наша похоронная команда.
Встреча ветеранов ВОВ на литовской земле
Весной 1974 года я прибыл на встречу ветеранов войны в город Калининград. Город не узнать с той весны 1945 года. Улицы расширены, много современных зданий. Остановился автобус возле вокзала. Здесь же стоит памятник М. И. Калинину. Зашел в вокзал. Внутри ничего не изменилось, только висят указатели и различные объявления под русским названием. Я спросил у военного коменданта, когда будет поезд на Пасвалис, выяснилось, что на Пасвалис поезд будет завтра, в 6 утра. Он выделил одного солдата из состава патруля, чтобы тот сопроводил меня в гостиницу. И тут же позвонил, назвав мою фамилию дежурному администратору.
Когда мы шли в гостиницу, увидел возле парка работающих женщин. Они рыли канаву для укладки кабеля. Погода стояла отличная. Мы поравнялись с ними, кто-то сказал: «Земляк идет в гостиницу, видать, прибыл издалека». Я удивился: «Почему Вы называете меня земляком?» Они ответили: «У вас медаль «За взятие Кенигсберга». Такая уж традиция — называть земляками тех бывших солдат и офицеров, что освободили город от фашистов.
Дежурный администратор гостиницы, которая принадлежит дважды Краснознаменному Балтийскому флоту, встретила меня хорошо и выделила одноместный номер. Сходил в ресторан, пообедал. Попросив администратора, чтобы меня разбудили в 5 утра, лег спать. Хорошо отдохнув, я прибыл на вокзал и поездом в 6 утра уехал. Днем поезд прибыл в Пасвалис. Городок маленький, чистота на улицах образцовая, люди приветливые, к ветеранам относятся с особой теплотой и вниманием.
На вокзале ко мне подошли пионеры, поздоровались, преподнесли цветы, спросили: «Вы откуда прибыли?» Я говорю: «Из Иркутска». Они между собой переглянулись и нечего не сказали друг другу. Я говорю: «Не слыхали такого города?» Они говорят: «Нет». Тогда я им: «Россия велика, в ней городов много, чтобы все узнать, надо много заниматься». Усадили меня в легковую машину и укатили за 20 километров северо-восточнее Пасвалиса. Туда уже прибыли из Москвы, Ленинграда и других городов нашей необъятной Родины мои однополчане. Машина остановилась у здания горкома КПСС и райисполкома. Там меня зарегистрировали по всем ведомостям, направили для проживания в гостиницу. Там тепло встречался со своими друзьями. Питались мы в школе-интернате. Учащиеся в это время находились на каникулах. Прожил я в гостях 8 дней. На каждый день было составлено расписание. Из Пасвалиса были приглашены лучшие кулинары, а они умеют готовить отменно, тем более для ветеранов.
Открылась встреча с торжественной части. Все ветераны, которые прибыли на встречу, были приглашены в президиум. После окончания официального доклада, который проходил в огромном спортивном зале, нам каждому преподнесли национальный подарок — широкую ленту, изготовленную с национальным литовским орнаментом, в знак благодарности литовского народа за освобождение от иноземных поработителей. Каждому эту ленту вручали под аплодисменты всего зала. Духовой оркестр играл туш. В этот же день было запланировано открытие памятника русскому и литовскому солдату. Все было организовано хорошо. Когда закончилась официальная часть открытия памятника, все гражданские гости, ветераны и военный оркестр Балтийского флота направились в парк. Видать, литовцы привыкли к дождям. В парке собрался почти весь Пасвалис. Особый интерес жители проявляли к самодеятельности, которая выступала под оркестр моряков. В то время, когда мы смотрели выступления артистов, в спортивном зале установили длинные столы. На столах было все то, чем богата Литва. Среди гостей мы увидели Героев Социалистического Труда, много орденоносцев, был приглашен весь цвет колхозных отличников советской Литвы. Посетили обед и ответственные работники ЦК компартии Литвы. Много было речей. После того, как был поднят четвертый тост, много говорили похвальных слов в адрес Советской Армии, Военно-Морского Флота, подняли бокалы за честь и славу передовых людей республики, за простых тружеников сельского хозяйства Литвы. Обед начался в три дня и окончился в семь часов вечера. Всех нас комсомольцы доставили на отдых в гостиницу. На следующий день после обеда, часов шесть вечера к гостинице подошли легковые автомашины. Нас распределили по группам и увезли по совхозам и колхозам республики. Дороги в Литве везде отменные, сплошной асфальт. Разницы между городскими и деревенскими улицами нет. Новые дома совхозов и колхозов радуют глаз. Везде поддерживается образцовый порядок. Когда нас везли на встречу с колхозниками, нашу «Волгу» сопровождали патрульные машины ГАИ. Я спросил у прокурора города Пасвалиса, который был сопровождающим в нашей машине, зачем это делается, может, ради показухи? Он нам ответил, что прошло много времени после окончания войны, а последнюю банду «лесных братьев» уничтожили в 1973 году, да и вообще, мало ли что может случиться. На бюро горкома партии, перед тем, как нас пригласить на торжества, решили обезопасить наше присутствие.
Прибыли мы в колхоз около восьми вечера. Молодежь танцевала в клубе. Танцы сразу прекратились. Расставили стулья. За тридцать минут весь зал был заполнен колхозниками. Пришли на встречу старики, пожилые женщины, но таких оказалось мало. Председатель колхоза, как после стало нам известно, во время войны был связным между партизанами и подпольным комитетом партии Литвы. Открыли торжественное собрание, нас усадили в президиум. Перед началом торжественной речи я попросил слово у председателя и пригласил к нам в президиум трех стариков и четырех женщин, которые числятся в ветеранах войны. Когда они поднялись на сцену, зал приветствовал их бурными аплодисментами. Мне ветераны жали руку и обнимали. Торжественная встреча прошла успешно. После речи председателя колхоза выступали ветераны, передовые колхозники, комсомольцы. Торжественная часть окончилась. Все парни и девушки ушли по домам. В основном остались приглашенные знатные труженики сельского хозяйства и мы, гости. Были накрыты два больших стола, на столах было поставлено все то, чем богат колхоз, по закускам на столе можно свободно определить, что колхоз не зря называется миллионером. Я узнал, что в этом колхозе-миллионере есть корова-рекордсменка республики, которая ежедневно дает 65 литров молока. Все дома колхозников новые, стандартные, обеспечены газом, горячей и холодной водой, со всеми необходимыми подсобными помещениями.
Наша встреча закончилась часов в 12 ночи, так что вскоре мы уже были в гостинице.
На четвертый день к гостинице подошли два автобуса. Там были загружены всевозможные закуски, бутерброды, копчености. В каждом автобусе по бочке литовского пива. Разместившись, мы тронулись в сторону Вильнюса, это примерно 90 километров от Пасвалиса. Ехать было легко. Дорога была прекрасная. Погода была хорошая.
Автобусы остановились недалеко от памятника генералу армии И. Д. Черняховскому, который погиб при взятии его армией города Вильнюса. Стоит он на круглом постаменте, высотою примерно метров пять. На плечах распахнутая плащ-палатка, в руке пистолет.
Одно нам не понравилось. Рядом с памятником полководцу буквально в 5—10 метрах устроили общественный туалет, причем содержится он не в лучшем виде. Как говорят в народе, одной ложкой дегтя можно испортить бочку меда. Ну, хорошо, пусть это останется на совести тех, кто это спланировал и сделал, хотя совести у них, видимо, не было и не будет.
После осмотра достопримечательностей Вильнюса мы поднялись вверх. Там находится кладбище 180 Героев Советского Союза, которые отдали свою жизнь за освобождение столицы Литвы. Все надгробные камни изготовлены из бордового мрамора, золотыми буквами написано воинское звание, фамилия, имя, отчество, год рождения и дата гибели. Кладбище содержится в идеальной чистоте. По сторонам аллей посажены липы, они подрезаны конусом вверх. В торжественный день 9 Мая рядом с липами встают на торжественную вахту пионеры в белой форме, с красными галстуками. Как нам рассказали, это кладбище выглядит всегда торжественно и красиво. Встречались могилы и в стороне. Но и там, где лежит воин, проявлена забота и указано, кто здесь лежит.
В праздничные дни обязательно у могил стоит в торжественном карауле наша пионерия. И так везде, где мне пришлось бывать на литовской земле. Как стало известно, республиканский комсомол взял шефство над могилами воинов, которые отдали свою жизнь, защищая и освобождая Советскую Литву от чумы фашизма. Гостил в Литве восемь дней. Они прошли интересно, и запомнилась эта встреча каждому из нас надолго.
Пора и честь знать. Как говорят—в гостях хорошо, а дома лучше...
Последняя встреча
После Литвы, куда я был приглашен в 1974 году, меня пригласили однополчане на празднование Дня Победы в Латвию в 1975 году вместе с женой—капитаном медицинской службы запаса Верой Ивановной Илюхиной. Летели из Иркутска через Ленинград. Пробыли там два дня, посетили мемориальное Пискаревское кладбище, осмотрели достопримечательности Ленинграда. Разве за два дня много увидишь. Еще до войны я был в этом прекрасном городе, мне посчастливилось увидеть знаменитую «Янтарную комнату» в Екатерининском дворце. Когда я оказался в зале, то был поражен красотою этой комнаты. Янтарь различных оттенков от светлого, почти белого, до насыщенного темного. От пола и до потолка все выложено янтарем. Немецкие мастера выложили искусные орнаменты из "этого солнечного камня. Такое впечатление, что ты попал в рай при жизни. Солнце, попадая в зал, играет всеми цветами радуги на янтарных панелях, теплый свет, отражаясь многократно, радует глаз и душу человека.
Куда ее фашисты утащили и спрятали, неизвестно. В прессе я неоднократно читал, что напали на ее след, но, увы, следы были ложными. Так никто ее и не нашел. А ведь наверняка живы еще те, кто ее у нас украл. Сидят в своей Германии и молчат, как в рот воды набрали. Потому, что с них человечество спросит и не только за «Янтарную комнату». За время войны я неоднократно убедился в том, что фашисты—это не люди, а варвары.
Прилетели в Ригу. Разместили нас в гостинице «Рига», это в самом центре города. Из окна номера видно скульптуру трех воинов, которые держат сноп пшеницы на вытянутых вверх руках. Пока собирались все приглашенные, нас увезли в город Елгаву, это примерно в двадцати километрах севернее Риги. Раньше этот городок назывался Митава.
Наш 399 полк связи 3 Воздушной армии обеспечивал воздушную связь по координации боевыми действиями между наземными войсками, а также руководства боевыми действиями авиации 3 Воздушной армии в ходе Шауляйской операции 1944 года, по овладению городом Елгавой (Митава) полк был награжден орденом Красной Звезды. Приказом от 31 июля 1944 года Верховного Главнокомандующего товарища Сталина И. В. полку было дано название Митавского, объявлена благодарность. Москва салютовала от имени Родины 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.
Личный состав был награжден орденами и медалями Меня наградили орденом Красной Звезды.
Праздник Победы (День Победы)—всенародный праздник в СССР. Установлен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1945 года. В ознаменование победы Советского Союза над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов отмечается ежегодно 9 мая.
Каким он запомнился нам, участникам Великой Отечественной войны?
Начало парада. Командующий парадом, любимец армии и народа, дважды Герой Советского Союза, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский на вороном красавце-коне скачет навстречу принимающему парад трижды Герою Советского Союза, маршалу Советского Союза, прославленному военному стратегу Г. К. Жукову. Звучит рапорт о том, что сводные полки всех фронтов. и личный состав Московского военного округа выстроены для парада. Идут фронты под своими боевыми знаменами, которые вдохновляли на борьбу с заклятым врагом. Какая выправка, какой гордый вид! Вид русского воина! Воина-победителя!
Прошло много лет после окончания войны, ветераны ВОВ окружены вниманием и заботой нашей партии и правительства. Но встречаются среди народа и такие, которые могут оскорбить участника войны в очереди, в трамвае, троллейбусе, на улице. На все эти безобразия правоохранительные органы смотрят сквозь пальцы. Старость свое берет. Какими они были весной 1945-го, герои, орлы! И тысячу раз прав писатель Астафьев, который говорил: «Не знал я, уходя добровольцем на фронт, что буду защищать жизнь мерзавцев».
На городской площади собрались ветераны всех родов войск, которые участвовали в изгнании фашистов из Митавы. Авиация стояла на правом фланге. За ними моряки, пехота, танкисты, артиллерия. Общая колонна выглядела не воинственно, нет выправки. Стоят все не по ранжиру, фигуры сутулы, белые головы. Но на груди у каждого много орденов, медалей. Общая колонна составила примерно человек 150. После торжественной части мы все направились на кладбище, где лежат те, кто отдал свою жизнь за освобождение Митавы.А их лежит немало, около 40 тысяч наших воинов. Перед тем, как нам направиться на кладбище, подошли два авиационных подполковника и с ними одна женщина. На кителях подполковников столько орденов и медалей, что если только пересчитать, и то надо определенное время. Они попросили разрешение пристроиться к нашей колонне. Мы их любезно приняли в свой жалкий строй. К ним подходили наши товарищи и здоровались, знакомились, поздравляли с Днем Победы. Когда мы шли, они нам рассказали историю авиационного штурмового полка—трижды Краснознаменного, ордена Богдана Хмельницкого 19 Гвардейского Амурского полка. Из полка единицы остались в живых. Когда наземные войска штурмовали Митаву, враг отчаянно сопротивлялся, пехота несла огромные потери. Командование попросило штурмовой полк помочь. Погода стояла нелетная, от моря шел сплошной туман. Командир полка, генерал (лет ему было около 30) берет на себя ответственность и взлетает во главе полка. На бреющем полете. Он рубил винтами гитлеровцев. Его примеру последовал весь полк. Очевидцы, жители Митавы, рассказывали, что некоторые самолеты врезались в здания и сгорали. После освобождения города они догорали на земле и все были покрыты кровью и лохмотьями гитлеровцев. За какие-то 30 минут полк погиб весь, с задания не вернулся, но наземные войска овладели городом. Вернулись без самолетов в полк несколько летчиков, и те раненые.
Мы пришли на братское кладбище. Оно содержится в отличном состоянии. По радио была исполнена песня «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...». Когда песня умолкла и на кладбище воцарилась тишина, заговорила жена командира полка. У могилы своего мужа она проклинала фашизм такими словами, что и нам, мужчинам, становилось не по себе. Я никогда не видел, чтобы женщина была так расстроена. Слушали ее ветераны, у некоторых не выдержали нервы, плакали. Такая встреча никогда не забывается.
Мне очень понравилось в Прибалтике—прекрасная погода, воспитанные люди. Иногда, правда, бывали моменты, не украшающие прибалтов. Но все это на бытовом, самом низком уровне. Чувствовалось, что у многих к русским неприязненное отношение.
Корни этого явления скрыты глубоко. Оно идет со времен крестоносцев, с Речи Посполитой. А если вспомнить более близкую историю? Ведь не секрет, что все так называемые Прибалтийские республики, были присоединены к СССР в 1940 по пакту Молотова-Риббентропа. Часть населения с радостью встретила Советскую власть, но, как впоследствии оказалось, большинство было враждебно настроено к новой власти.
Только в 1941 году из Литвы в Сибирь было депорт тировано около двухсот тысяч литовских граждан. В других республиках, я думаю, было то же самое. Об этом в те годы не писали. А когда я был там, люди мне об этом ужасе рассказывали. Так какое же хорошее отношение там может быть к нам, русским? Хочу сказать только одно — не нужно путать русский народ с его правителями. Товарищ Сталин не был русским, а ведь это плоды его национальной политики. В самой России по его приказу уничтожили столько народа, что язык не повернется назвать истинную цифру жертв его, я подчеркиваю, его изуверских приказов. Сколько лет прошло с тех пор, а люди по всей нашей стране помнят эти черные годы. Миллионы были замучены, расстреляны и заживо сгнили в сталинских лагерях.
В годы Советской власти наше государство отдавало лучшее Прибалтике. Уровень жизни населения здесь всегда был намного выше, чем в среднем по России. Но сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Капиталистический строй, который был в этих балтийских государствах до 1940 года, видимо, более приемлемый для них. Все время эти республики равнялись на Запад, особенно на Швецию, Норвегию, Финляндию. Думаю, пройдет немного лет и отделятся они от СССР. Не могут целые государства жить по чужой указке. Национальная политика вещь очень тонкая. Нужно уважать другие нации, тогда и тебя будут уважать и дружить с тобой. Не будет Прибалтика Советской.
Далеко за примерами ходить не надо. После войны многие мои однополчане остались жить в Прибалтике. При встречах и в письмах ко мне и моей жене восхищались уровнем жизни в этом регионе. Гордились и, что греха таить, хвастались, как они хорошо живут. Прожили в Риге мои однополчане по 399 полку связи Эпишко Сергей и его супруга Лариса около сорока лет. Люди замечательные, настоящие фронтовики. Проживали в Риге на бульваре Яна Судрабкална. А вот их слова из письма, написанного мне в марте 1993 года: «Живем у дочери в Жигулевске, условия неплохие. Из Латвии удрали вовремя. Там разгулялся настоящий национализм». Вот такие вот дела. Я думаю, что с такой политикой, какую проводит наше правительство, скоро все рухнет. Газеты читать невозможно, сплошной развал государства, его экономики.
Так что жить нужно у себя, на Родине, как бы хорошо в гостях не было. Это всегда говорила моя жена Вера Ивановна. Пусть у нас в Сибири и холодно, зато это моя Родина.
За период ВОВ 1941—1945 годов на мою долю выпало служить в четырех полках. В каких только ни был я ситуациях, но остался жив. А мой старший брат Иван четыре раза был тяжело ранен, как говорят, хлебнул войну сполна. За годы войны много я выкопал могил, хороня боевых друзей. Они погибали, защищая Родину на довоенных самолетах. Не надо таить греха, мы намного тогда отставали от немцев. Они превосходили нашу технику как в скорости, так и в вооружении, не говоря о маневренности. Перед войной мы не изучали силуэты немецких ВВС, не говоря уже о наземных войсках. В первые месяцы войны при появлении бомбардировщика на нашей территории зенитчики открывали от страха огонь, сбивали первыми выстрелами наши самолеты, а когда появлялся немец, палили из зениток все мимо и мимо. Тогда и появилась поговорка: «Чей .летит—наш или не наш? Я бегу в блиндаж». Да не только у нас в 743 и 13 ИАП, но и в других частях лучшие летчики погибли в первый период войны, героически защищая небо Родины. Будь у нас такая материальная часть, которая начала поступать на вооружение ВВС к концу 1942 года, я уверен, что у нас было бы больше живых и здоровых дважды и трижды Героев Советского Союза. Эскадрильи не возвращались с боевого задания —это говорит о том, что они, не щадя своей жизни, дрались с врагом. В последний момент, не имея патронов, шли на таран и геройски погибали. Примеров приводить не буду, они известны.
До сих пор не дают мне покоя мысли о тех моих боевых товарищах, которые были заживо погребены под плоскостями самолетов. Не успели их откопать. Засыпаны они землей вместе с самолетами. Немцам было не до них. Немцы не могли знать, что под плоскостями лежат люди. В то время они мечтали только об одном — завладеть полностью Крымом и Закавказьем.
Освободила 18 армия в 1943 году Крымский полуостров. Вытащили на буксире из капониров «Чайки». Но когда тянули, масса земли тут же осела, и трупы, возможно, не увидели. Яма в капонире выкопана под углом, в результате получалось так, что костыль самолета уходил вглубь капонира. Бульдозером или лопатами землю разровняли.
Не могу я согласиться с тем, что товарищей из-под обломков самолетов извлекли и похоронили в братской могиле. Сколько живу—все о них думаю, никак не могу успокоиться...
Иркутск, 1989