Самостоятельное плавание
В конце июля 1906 года «Сиг» вышел в самостоятельное плавание.
Расставшись в Куйвасте с пароходом «Славянка», он в одиночестве пересек Финский залив и, пройдя шхерами до Гельсингфорса, должен был идти дальше, но поломка соединительной шестерни между главной помпой и валом бензиномотора заставила изменить программу, так как ни военный порт и ни один завод финской столицы не брался отлить новую шестерню.
В Ревеле повторилось то же самое, и заведующий подводным плаванием приказал идти в Ригу.
Ярким солнечным, но ветренным утром лодка вышла из гавани. На рейде было спокойно, но, пройдя Суропский пролив, встретили большую волну. С каждым часом ветер свежел все больше и больше, крутые волны ходили горами, разбиваясь о рубку, рассыпались серебристой пылью своих верхушек.
Пришлось надеть непромокаемое платье и задраить все люки, кроме верхнего. На траверзе маяка Пакерорт выяснилось, что лучше переждать непогоду в Балтийском Порту. Повернули на него.
Волна была настолько высока, что стоявший на рейде под флагом контр-адмирала Вирена крейсер «Память Азова» временами скрывался из виду, и неискушенному глазу могло казаться, что лодка идет в полуподводном или подводном положении.
Не успел «Сиг» войти в гавань, как адмирал прибыл на паровом катере, чтобы осмотреть лодку и справиться, не пришла ли она в его распоряжение.
Дело в том, что на время следствия и суда над бунтовщиками в Ревель была командирована подводная лодка «Пескарь» с приказанием, в случае повторения бунта на «Азове», немедленно потопить крейсер. После суда и казни виновных контр-адмирал Вирен ушел в Балтийский Порт, и лодка была отозвана.
Узнав, что заход явился случайным, адмирал рассказал, что на крейсере создалось впечатление, будто лодка идет [63] на него в атаку, что вызвало большой переполох среди команды, успокоившейся только тогда, когда «Сиг» вошел в гавань.
Через несколько дней, когда погода стихла, пошли дальше. Войдя в Моонзунд, легли на створ моонских маяков.
Вечерело. Сизая мгла спустилась над желтыми и мутными водами пролива. Стоявший на вахте слушатель Учебного отряда, не видя огня Куморского буя, решил, что компас показывает неправильно, и с разрешения командира изменил курс на два градуса вправо.
Стемнело. Ни буя, ни створных огней не видно... Вдруг раздался ряд ударов в подводной части нос лодки приподнялся, потом опустился, задралась и опустилась корма. Ясно, что перескочили через каменную гряду...
Стоп бензиномоторы!
Командир бросился на мостик.
Как глубина?
14 футов! (Осадка была 12 футов).
Осмотреть трюмы! Приготовить электромоторы! Меряя все время глубину, «Сиг» самым малым ходом пошел на восток. 14 футов, 14,5 фута, 15 футов...
Стоп машины! Отдать якорь!
Зажгли рейдовые огни и залегли спать.
Наутро оказалось, что лодка стоит на фарватере, почти рядом с потухшим Куморским буем, а значит, компас показывал правильно и незачем было менять курс. Осмотрев еще раз лодку и не найдя никаких повреждений, пошли дальше.
Утро было чудеснейшее. Рижский залив благосклонно развернул зеркало своих вод, в которых отражалось лучезарное небо. Кругом ни одного судна, ни одного дымка.
Легкий бурун подымался под носом лодки, опрокидывался на палубу, растекался светлыми струйками и с шипеньем стекал с борта. Широкий пенистый след от винтов стлался за кормой. Все люки, кроме носового, были открыты, команда и офицеры целый день провели на чистом воздухе и даже обедали на верхней палубе.
На следующее утро подошли к устью Западной Двины. Чем ближе подходили к Риге, тем больше встречали пароходов и лайб, как шедших к порту, так и уходивших от него. [64]
Приняв лоцмана, стали подыматься вверх по реке, заставленой пароходами и парусными судами всех размеров, грузившимися и выгружавшимися у бесконечных набережных или ожидавших очереди посередине реки.
Подойдя к заводу Ланге, «Сиг» стал рядом с достраивающимися миноносцами типа «Украина». Прибывшие вскоре инженеры взялись исправить повреждение лодка осталась у завода и только через месяц вернулась в Порт Императора Александра III, где уже находились все суда отряда. [65]