Часть VI

Поездка на Красноярскую РЛС с министром Обороны генералом армии Д.Т. Язовым

22 сентября. Хлопотливый день. Вместе с помощником министра адмиралом С.С. Труновым занимаемся оргвопросами по обеспечению перелета. Связываюсь с командующим СибВО генерал-полковником Пьянковым, Председателем крайисполкома В.И. Сергиенко, первым секретарем О.С. Шеиным и другими. Договариваемся о встрече, обеспечением вертолетами и наземным транспортом, а также по другим вопросам. Вылет назначен на 22 часа из Внуково-2. Во второй половине дня встретился с В.И. Шимко, согласовали некоторые детали поездки. К 21.00 начался сбор, всего в группе 21 человек. Товарищи из аппарата ЦК и СМ СССР. От военных заместители министра генерал армии В.М. Шабанов (по вооружению), генерал-полковник Н. В. Чеков (по строительству и расквартированию войск), адмирал С.С. Трунов, генерал-лейтенант В.Г. Лисица (Генштаб), генералы от Главкомата В.В. Литвинов, О.П. Сидоров, А.В. Соломатин. В Красноярск прибыли в 6.30 утра. Там к нам присоединились – первый секретарь крайкома О.С. Шеин и Председатель крайисполкома В. И. Сергиенко. В 8 часов из Красноярска тремя вертолетами продолжили путь в село Шапкино (110 км южнее Енисейска). Я летел вместе с министром обороны, товарищами Белоусовым, Шимко, Шеиным, Сергиенко, Шабановым и охранниками министра. Погода была хорошая, облачность 6–7 баллов, местами моросил дождь. Под нами бескрайняя тайга. Основная цель поездки на РЛС – определить, как использовать то, что уже построили: жилой и служебный городки, вспомогательные помещения, коммуникации, и то, что должно остаться от основных сооружений РЛС, передающего и приемного центров.

После прибытия на РЛС договорились с генералом армии Шабановым, что я буду основным докладчиком на технической площадке, а он дополняет меня. На РЛС пробыли 3,5 часа. Срывов в пояснениях во время осмотра нигде не было. Я старался держаться с достоинством, сохранять спокойствие, лишнего не говорить. Сказалась подготовка и знание объекта, а также тренировка с американцами.

После осмотра техплощадки и городков министр провел совещание по обмену мнениями, что же делать с тем, что уже построено и недостроено. Решили, что окончательное решение может быть принято после дополнительного изучения того, к чему можно будет приспособить объект. С этим и вылетели в Красноярск. Возвращались в том же порядке.

Насколько я понял, министр обязан был 25 сентября доложить Горбачеву о посещении объекта и состоявшемся обмене мнениями с властями края. Я должен был передать министру схему размещения всех зон застроек с пояснениями после возвращения в Москву.

К 18.00 23 сентября (суббота) мы возвратились в Москву. На следующий день я был под впечатлением от поездки в Красноярск, думал о судьбе РЛС, наших уступках американцам.

Для наших Вооруженных Сил наступило затмение. На них, с молчаливого согласия Горбачева, началась травля. Горбачева, по отношению к Вооруженным Силам, занимала лишь одна мысль: каким образом их поскорее сократить. Министр обороны через несколько лет скажет, что он боролся, спорил и даже грозился Горбачеву подать в отставку, отстаивая Вооруженные Силы, но это все слова.

Суверенизация союзных республик приближала распад СССР и его Вооруженных Сил. В тяжелейшее положение попадали офицеры, проходившие службу на территории Прибалтики и Закавказья. Мало того, что они там безнаказанно гибли, они страдали от бесквартирья, их семьи становились беззащитными. Вопрос о планомерном выводе войск из неблагополучных районов затягивался. Тем самым гарнизоны становились объектами нападений, похищалось или отбиралось стрелковое оружие. Создавались предпосылки для приобретения экстремистскими силами тяжелого вооружения, чтобы потом использовать его в гражданских войнах. Здесь дальновидности и решимости у нашего министра обороны не хватило, чтобы поставить вопрос об эвакуации хотя бы лишнего вооружения из зон возможного его захвата.

Наша армия, вчера еще любимое детище советского народа, превращалась для некоторых республик в «оккупационную силу». Армия становилась заложницей и превращалась в разменную монету политиков в ряде регионов СССР. ЦК КПСС знал об этом, хотя бы из доклада министра обороны на Пленуме, но Генсек пропускал его информацию мимо ушей, ибо он в своем заключительном выступлении ни словом не обмолвился об армии.

Росла тенденция уклонения от воинской службы. Солдаты разбегались. Качество призывников снижалось, все больше призывалось не знающих русского языка. В подразделениях и частях появлялись национальные группировки, враждебные друг другу.

Молодые офицеры начинали соображать, что ничего хорошего их не ожидает в перспективе. Поток рапортов с просьбой об увольнении, включая вчерашних выпускников, возрастал. Уговоры командиров были малоэффективными. Да и те, кто по долгу службы обязан был проводить беседы, сами не верили в то, что говорили молодым. А тут еще печать выбивала и без того шаткую почву, разрушала веру и любовь к армии.

Мне лично все чаще приходилось беседовать с подавшими рапорта молодыми офицерами и убеждаться в росте числа не желающих служить в армии. Не хотел служить в армии после окончания училища зенитных ракетных войск и мой внук Петр Мироненко, курсант выпускного курса. Пришлось проводить серию бесед с ним, разубеждать. Еле уговорил его.

26 сентября я вынужден был послать телеграмму командирам соединений и начальникам училищ с анализом увольнения офицеров по рапортам. Только с января этого года по рапортам из рода войск был уже уволен 201 человек, в том числе по нежеланию служить – 176 человек, в основном это были выпускники 1985–1988 годов. Принимаем меры по приостановке массового увольнения. Потребовал от начальников училищ лучше изучать курсантов, отчислять из училища в начале учебы тех, кто пытается только получить образование за счет армии и уволиться. Хотя сам понимал, что эта задача не такая уж и простая.

27 сентября состоялся ВАК. Командарм В.М. Смирнов прошел к очередному званию «генерал-лейтенант». Подписал ходатайства на имя Главкома на рапортах генералов А. Н. Сколотяного и А. В. Соколова на сдачу экстерном за академию Генерального штаба ВС. Оба они не лишены были напористости в своем продвижении. Мне нравилась их настойчивость. Особенно «заботливым» в этом отношении был А.Н. Сколотяный. Главком дает разрешение, и они получат дипломы об окончании ВАГШ. Заочное обучение в ВАГШ было разрешено с 1986 года.

Начальником академии Генерального штаба ВС назначен генерал-полковник И.Н. Родионов. Он стал известен народу после выступления на первом съезде Народных депутатов в мае с.г. по событиям в Тбилиси. Мне рассказали, как «пробивался» он к трибуне. Удалось это сделать после третьей попытки, когда он в записке в Президиум пообещал никого не выдавать. Перед этим Родионов просился на прием к Горбачеву, но тот не дал ответа на его просьбу.

28 сентября Главком прибыл из отпуска. За обедом вели разговор о службе безопасности в авиации. Нужна ли она? Говорили и о замполитах рот. Главком вспоминал, как решался вопрос об их введении. Было это при маршале Малиновском. Против высказывались маршалы Конев и Соколовский. Доводы у них были логичные: командир роты – человек, прослуживший уже три-четыре года в должностях командира взвода и роты, а к нему назначают выпускника политучилища, не имеющего ни опыта службы, ни опыта работы с личным составом. Но с его назначением командир вынужден был возлагать теперь на него задачу идейно-политического воспитания людей. В этом и таился корень зла. Жизнь подтверждала ошибочность такого решения.

Я помню, после образования сразу десяти политических училищ в 1967 году в войска стали поступать новоиспеченные воспитатели личного состава, не владеющие зачастую коренной специальностью, имеющие слишком общие знания вооружения и тактики. Естественно, эти молодые офицеры попадали в сложное положение. Пополнение же ими войск не имело должного эффекта в укреплении воинской дисциплины. Сами они уподоблялись людям, «не умеющим плавать, но оказавшимся на большой глубине». Редко кто из них становился настоящим воспитателем. Многих из них еще нужно было «довоспитывать» в войсках после училища, однако другого источника пополнения армии политработниками не стало. Постепенно количество этой категории людей в армии возрастало в ущерб качеству. Это видели многие командиры, но – попробуй, скажи, – сразу будет квалифицировано, как подрыв роли партии в Вооруженных Силах со всеми вытекающими последствиями. Особенно разбухли штаты политработников при Брежневе. При этом категория политработников выпадала из зоны критики, особенно со стороны командиров. Мнимая непогрешимость портила людей.

Принцип единоначалия являлся основой военного строительства СА и ВМФ, но не всегда соблюдался. Со стороны некоторых политорганов делалось все, чтобы ослабить его, тем самым принизить роль командира, чем наносился ущерб делу укрепления воинской дисциплины. Она была в тех частях, где «комиссары» не мешали командирам, в которых командир, невзирая на давление политоргана, смог поставить себя действительно единоначальником, или там, где между командиром и замполитом было полное взаимопонимание и войсковая дружба.

На конец октября планировалось крупное командно-штабное учение (КШУ). В Управлении рода войск началась подготовка к нему. Параллельно в войсках шли заготовки овощей и подготовка к зиме, мы контролировали ход этих важных мероприятий.

29 сентября на Военном совете рассматривался вопрос ремонта техники и вооружения. Доклад делал заместитель Главкома по эксплуатации вооружения генерал-лейтенант авиации В. Ф. Сибирцев. Я задал докладчику вопрос: «Когда будет ремонтироваться спецтехническое оборудование войск РКО?» Привел цифровые показатели мизерного объема ремонта номенклатуры оборудования для наших войск. Главком упрекнул меня в том, что у нас много людей и бездельников. Я тут же отпарировал реплику дословно: «Товарищ Главнокомандующий, неоднократно слышу от Вас, что в войсках РКО масса бездельников, давайте перестанем дежурить, прекратим выдавать правительству информацию и займемся только ремонтом». Зал замер. Сказанное прозвучало убедительно. С моей стороны это была дерзость. Далее я сказал, что ставлю этот вопрос вторично на Военном совете, но ответа не получаю, что у нас в каждой части есть реморганы, но они не в состоянии ремонтировать всю номенклатуру, для этого нужны специальные мастерские и квалифицированные специалисты.

Далее на Совете рассматривался «проступок» бывшего заместителя начальника политотдела Городецкой зенитной ракетной бригады (зрбр) подполковника Еремина и помощника начальника политотдела по комсомолу капитана Смирнова (МО ПВО). Суть их проступка заключалась в организации движения в зрбр за перестройку в Вооруженных Силах. Ими и другими офицерами бригады было написано Обращение ко всем военнослужащим Вооруженных Сил, в котором говорилось об утрате КПСС руководящей роли в ВС, о кризисе в государстве и т.п. Был призыв созвать съезд военнослужащих в 1990 году, на котором рассмотреть три вопроса:

1. Доклад Председателя Совета обороны М. Горбачева «О войне и армии».
2. О руководящей роли КПСС в Вооруженных Силах.
3. Об изменении структуры ВС СССР.

Свое Обращение они разослали в несколько адресов, в том числе Генсеку. Сделано это было тогда, когда командир зрбр с основным руководством находился на боевых стрельбах, на полигоне. Видимо, время было выбрано не случайно, инициаторы не хотели подводить командира. Я больше чем уверен в том, что командиру и корпусному начальству об этом было известно. Разбирательство с ними заняло около двух часов. Осадок был неприятен тем, что налицо было проникновение в ВС вируса, которого надо бояться. Это было начало. Раз бездействовало высшее начальство, начинали действовать низы. Для Вооруженных Сил это опасная тенденция. Военным советом происходящее в бригаде было расценено как признаки разложения. История скандальная. В лидерах опять оказывались Войска ПВО, чего не хотелось их руководству. Вспоминаю, как уверенно держался тогда капитан Смирнов. Логику его рассуждений трудно было сломить. Теперь, по прошествии нескольких лет, этот поступок офицеров можно квалифицировать, как патриотический, исключительно смелый порыв в той непонятной обстановке. Нужно было Военному совету поддержать офицеров Городецкой зрбр, а не осуждать. Сейчас стыдно за тот совет, за прошлое. Не зря говорится в поговорке: «Век живи – век учись».

В этот день мы проводили в отставку генерал-полковника Владимира Сергеевича Дмитриева – первого заместителя Главкома по ПВО СВД. Я высоко ценил Владимира Сергеевича за порядочность, сдержанность, товарищество, мудрость. Он старше многих из нас. Прослужил в Вооруженных Силах 46 лет с ноября 1943 года.

В повседневной деятельности приходилось много внимания уделять комкору В. А. Савину. Неудачи для него следовали чередой. Началось с пожара на РЛС, затем 1 мая отравление в части полковника П.А. Симчука двоих солдат, через некоторое время гибель в автопарке двоих солдат в части полковника С.М. Аверкина (угорели) и другие происшествия. Главком настаивает на увольнении Савина. Я понимаю, что он выработался, но его скромность, трудолюбие и честность удерживают меня от такого шага. Стараюсь максимально помочь ему. Корпус очень сложный, ответственный, замены Савину пока нет. Главком выделил дополнительные средства для обустройства подразделений (стартовых позиций) новой системы ПРО. Поставлена задача сделать их образцовыми. Теперь мы с комкором частые гости у командиров этих подразделений. Нам удалось решить вопрос с Моссоветом о выделении для офицеров и прапорщиков противоракетных комплексов ближнего перехвата 90 квартир. Пришлось Главкому дважды обращаться к Н.И. Рыжкову. Теперь легче разговаривать с офицерами при посещении подразделений.

В период 2–6 октября находился в командировке в Скрунде, Барановичах (Ганцевичи), Мукачево, Харькове. Решая служебные вопросы, присматривался к социальной обстановке в районах объектов. Она везде одинаково напряженная – результат «творений» в период перестройки. Горбачев утратил свою популярность. Большой вред принес «Закон о кооперации». Кооперация расстроила наш рынок, обобрала государство, легализовала и расширила спекуляцию, способствовала росту преступности, народ начал расслаиваться на бедных и богатых, на честных и мошенников.

В Харькове резко ухудшилось снабжение населения продуктами. Подскочила преступность. Люди напряжены, сосредоточены, настроение неважное.

По возвращении 6 октября с аэродрома Чкаловский заехал в Управление. Генерал Алисов доложил о ЧП у Савина. Снова погиб солдат в автопарке технической базы у полковника Рудченко. Пришлось немедленно переговорить по телефону с генералами Савиным и Кудимовым. Заслушал и командарма Смирнова по вопросам подготовки к зиме и дисциплине в армии.

Министр обороны СССР в США. Событие нерядовое. Впервые такое. Следим за действиями нашего министра в Америке.

Дома жена огорчена происходящими в государстве событиями, ростом преступности, кризисом в экономике, падением трудовой дисциплины. В стране двадцать миллионов алкоголиков, слабость власти, незащищенность людей. Период застоя сменился периодом развала. Отвлекаю ее тем, что связал по телефону с дочерью Ириной.

6 октября. Дата многих событий: день рождения моей сестры (исполнилось 60 лет), внука Петра (20 лет), день регистрации нашего с Тамарой брака (1953 г.) и день смерти отца (1976 г.).

С утра все занимали мысли о крайне неблагополучном положении с дисциплиной у Савина. Выехал к нему, чтобы встретиться с офицерами управления корпуса и основательно поговорить с ними о недопустимости дальнейшего роста ЧП с гибелью людей. По пути в штаб корпуса заехал в часть подполковника А.П. Лысенко, от него на техническую базу Балабаново к полковнику А.Г. Рудченко. Там меня уже ожидали комкор и полковник В.С. Капитонов. Вместе с ними и командиром базы осмотрели территорию и объекты базы, их содержание и установленный порядок. Полковник Рудченко доложил подробности происшествия. С технической базы мы выехали в штаб корпуса, где провели беседу с офицерами управления корпуса. На обратном пути я думал о командире базы. Назначен он с должности инженера базы. Был хорошим инженером, но командирская должность оказалась для него не по плечу. Нужно было думать о замене. Сложное дело быть командиром. Слишком многими составляющими ума и характера должен быть наделен командир. Было обидно, что природа, наделив Рудченко медвежьей силой и крепким здоровьем, обошла его в командирских способностях. Договорились, что он подаст рапорт об освобождении от должности, и мы заменим его. После увольнения из Вооруженных Сил, кажется в начале 1992 года, занявшись коммерцией, Рудченко трагически погибнет от рук бандитов.

Приказом Главкома моим адъютантом был назначен лейтенант Игорь Евгеньевич Коношенков (выпускник ЖВУРЭ 1988 г.). Помог подобрать его начальник штаба корпуса генерал А.П. Зайцев.

7 октября Горбачев в ГДР на праздновании 40-летия государства. Немцы веселятся. Радуется вместе с ними и наш Генсек. Создается впечатление, что наш лидер лучше чувствует себя в зарубежных поездках, чем внутри своего государства, где радостное общение с народом после трех лет перестройки прекращено.

10 октября с генералом В. В. Литвиновым проводили заключительное заседание Госкомиссии в Луховицах. По пути в Коломну Литвинов поделился тем, что услышал о поездке министра обороны в США. Принимали министра дружелюбно, показывали все, что считали нужным, демонстрировали выучку морских пехотинцев. Договорились с американцами о более широком обмене делегациями различных уровней.

12 октября выехал к комкору А.И. Суслову в Дуброво на проведение Госкомиссии по командному пункту контроля космического пространства (ККП). На комиссию ушло около трех часов. Остальное время было занято встречами с командирами частей и подразделений двух частей. Вели разговор о положении в государстве и о том, как быть в этой обстановке. Просил командиров: не поддаваться дурным влияниям, руководствоваться уставами ВС, укреплять товарищество, дисциплину. После разговора с командирами встретился с обратившимися ко мне офицерами по вопросам их досрочного увольнения со службы.

Со мною были комкор Суслов и начпокор Хорьков. Я обращал внимание, как на глазах менялся личный состав армии, особенно офицеры. Разве два-три года назад могли мы предположить, что начнется массовый отток молодых офицеров из Вооруженных Сил, что армия начнет интенсивно терять уважение своего народа. Пока еще это только начиналось, основное будет впереди.

13 октября работал в своем Управлении. Как всегда, разбирался с большой почтой. Много обращений офицеров и их жен по квартирным вопросам, прохождению службы, просьб об увольнении из Вооруженных Сил. Особенно много просьб об увольнении поступало от офицеров из соединений Кузикова и Савина. Генерал Б.А. Алисов доложил о поездке с генералом Литвиновым в Солнечногорск к Смирнову. Борис Александрович не умеет ценить время, часто отрывает нас с начальником штаба от дел. Стиль же его работы – инспекторский. К концу дня зашел к Литвинову с докладом о намерении генконструктора космического эшелона системы ПРН после ввода новой системы оставить на вооружении и старую. Сошлись на том, что так вопрос раньше не ставился, и соглашаться пока с этим нельзя.

14 октября всех нас собрал Главком. Он поделился своими «горькими» впечатлениями от посещения некоторых гарнизонов 12 ОА ПВО генерала В.С. Рувимова (Средняя Азия). Главком говорил о крупных недоработках Главкомата. Возвратившись от Главкома, я продиктовал полковнику А. И. Дедову телеграмму в подчиненные войска с указаниями, которые вытекали из сказанного Главкомом.

К процессам в вооруженных силах

Среди личного состава все чаще сталкиваемся с проявлениями национального эгоизма, групповщиной по национальному признаку, уклонениями от службы, с национально-земляческими образованиями, неуставными взаимоотношениями или дедовщиной.

В стране ведутся передачи по радио и ТВ на 67 языках, на 52-х печатаются школьные учебники и на 42 журналы. Не случайно в свое время А. Далесс (США) сказал: «Против СССР можно не применять атомную бомбу, достаточно убедить население не разговаривать по-русски».

В 1988 году число призывников практически не владеющих русским превысило 125 тысяч человек. Это в 12 раз больше, чем 20 лет тому назад!

По переписи населения 1989 года из 286,7 млн. советских граждан – 145,7 млн. русских.

16 октября. На семинаре по марксистской подготовке в группе Главкома говорили о сентябрьском Пленуме ЦК КПСС. Мы еще в плену прежних представлений. Наш высокий ранг не позволяет говорить то, о чем думаем. Мне достался вопрос о Федерации. Высказал свое мнение о некоторых руководителях республик Закавказья, их фарисейском поведении.

Распространились слухи о конфузе Ельцина на Успенских дачах. (Кто-то искупал его в речке). Горбачев «добивает» друга. Решился даже заслушать на сессии по этому происшествию министра внутренних дел Бакатина. Ельцин выдержал. Многие подумали, что на этом конец Борису, как политической фигуре. Ошиблись. Спектакли с ним еще впереди.

Во второй половине дня вызвал в Управление всех командиров соединений, чтобы провести занятие и согласовать вопросы действий на учениях.

17 октября нам довели план посещения Главкомата министром обороны и другими высокими лицами. В Главном штабе начинается нервозность, хотя Главком пока нас не тревожит.

18 октября. Редкое событие – встреча Горбачева с высшим военным руководством. Назвали ее Главным Военным советом. От Главкомата приглашены Главком, ЧВС. Днем позже нам доведут о его содержании. Основной доклад сделал министр обороны генерал армии Язов. Выступило 20 человек. Министр доложил о количественном и качественном составе Вооруженных Сил. Вооруженные Силы включали 14 военных округов, 23 армии, 14 ак, 98 дивизий, 20 авиадивизий, 4 флота, 3,6 миллиона человек личного состава. Средний возраст офицеров – 33 года, уволено молодых офицеров 11 тысяч человек, бесквартирных офицеров 160 тысяч. Из числа уволенных 26 тысяч не имеют жилья. В 2,3 раза увеличилось оставление части, похищено 230 единиц оружия и т.д. В выступлениях говорилось об одностороннем сокращении вооружений (генерал армии Ю.П. Максимов). Он же сказал: «Попробуйте, товарищи члены Политбюро, поработать с солдатами после передач программы «Взгляд», и защитите нас, а то наступит время, когда некому будет защитить Вас». Генерал армии В.И. Варенников сказал, что увольнение из армии студентов является вымыванием из ее рядов грамотных сил. Адмирал флота В.Н. Чернавин сказал об ослаблении флота, неясности, что вложено в лозунг «О разумной достаточности» и т.д.

В заключение сказал Горбачев о намерении продолжать перестройку и об изменении внешней политики. Об отрицательном влиянии гонки вооружения на экономику, об отставании в космосе на 15 лет. Признавал, что, хотя и прекратили спрашивать: «Будет ли война?», НАТО остается нашим потенциальным противником, что принципы формирования ВС остаются незыблемыми, но нужно пересмотреть еще раз их оргструктуру, что политорганы в ВС перестраиваются медленнее, чем в целом идет перестройка в партии. Признал также, что поторопились со студентами. Пообещал больше не сокращать ВС в одностороннем порядке. Рекомендовал армии самой защищаться от нападок. Обещал изучить поднятые военными вопросы и дать на них ответы.

Выступления военачальников носили больше политическую направленность, что явилось неожиданностью для Горбачева. Судя по реакции и ответам Горбачева, нетрудно было убедиться, что пользы от встречи с ним военачальников будет мало.

22 октября, понедельник. Я допоздна работал, шлифовал свой доклад на учении. После приезда домой рано лег спать перед ответственным днем. В час ночи меня разбудил телефонный звонок от генерала Кузикова, который сообщил, что в Отдельном научно-измерительном центре (ОНИЦ) в Усть-Камчатске не вернулись с охоты трое офицеров, в том числе командир части полковник Сурнин. Предположительно, смыты океанской волной с вездехода и утонули. Вот тебе и выспался! Но, главное, через несколько часов предстоит встреча с министром, и свой доклад придется начать с чрезвычайного происшествия. Меня выручил Главком. Он сам доложил министру о ЧП у Кузикова, без упоминания моей фамилии.

Доклады министру Обороны генералу армии Д.Т. Язову и начальнику Генерального штаба генералу армии М. А. Моисееву

23 октября 1989 г. министр обороны прибыл в Главкомат в 12.10. После его непродолжительного вступительного слова началось заслушивание в очередности: начальник разведки полковник В.П. Чирков, начальник РТВ генерал-майор Г.К. Дубров, командующий РКО, командующий ЗРВ генерал-лейтенант Р.С. Акчурин, командующий авиацией генерал-лейтенант В.И. Андреев. В этот раз министр вел себя «мирно», даже вежливо. Присутствовал из ЦК КПСС А.Н. Сошников. По отзывам товарищей, мой доклад был удачным, занял по времени 13 минут. Зато на подготовку ушли десятки часов!

24 октября к 11.00 к нам прибыл начальник Генерального штаба генерал армии М. А. Моисеев. Заслушивание по войскам РКО он построил в форме беседы. Докладывали мы вместе с генерал-лейтенантом С.С. Сапегиным. Я доложил оперативную часть, Сергей Сергеевич в популярной форме с использованием иллюстраций доложил о перспективах развития средств РКО. Начальник Генштаба с большим интересом воспринимал информацию о вооружении войск РКО, признавался, что для него много нового. Впервые за мой опыт участия в КШУ учились и сами крупные руководители, это было вполне естественно и приятно.

В 14.35 мы с начальником Генштаба вылетели на вертолете на КП СПРН в Солнечногорск, где пробыли немногим более одного часа. Общение руководства армии на КП с генералом армии Моисеевым носило деловой и спокойный характер. Генералу В.М. Смирнову 25 октября исполнялось 50 лет. Покидая КП СПРН, генерал Моисеев поздравил его с предстоящим юбилеем.

26 октября в 15 часов министр обороны прибыл в Главкомат в небольшом окружении. Проходило заслушивание по вводным КШУ. Когда докладывал генерал-полковник И.М. Мальцев, министр попросил меня дать кое-какие пояснения, касающиеся системы ПРО. Мне пришлось подойти к карте, и с этого момента инициатива доклада по этому вопросу перешла ко мне, а сам доклад превратился в диалог с министром, проходивший в спокойной обстановке. Обращаясь ко мне, он называл по имени и отчеству. Был удовлетворен ответами и в заключение поблагодарил меня. Сегодня доклады всех наших товарищей – Акчурина, Андреева, Дуброва и Гокова (начальник радиоэлектронной службы), были вполне успешными.

27 октября для нас учение завершилось обнаружением пусков отечественных БР с Востока на Канин Нос и с Плесецка на Камчатку. После отбоя я сразу же выехал в Софрино на встречу с генералом Савиным по гарнизонным делам.

30 октября в министерстве обороны состоялся разбор КШУ. Доклад сделал министр обороны. Наши войска получили хорошую оценку и были названы глазами и ушами всех Вооруженных Сил.

Возвратившись к себе в Управление, я довел до офицеров содержание разбора. Поблагодарил всех за большой труд по подготовке и в ходе учений. Впереди предстояло проведение в войсках итоговой проверки.

2 ноября был подписан приказ министра обороны о присвоении генеральских званий. В приказе не оказалось фамилии Смирнова. Меня это сильно огорчило.

3 ноября был в НИИ (Бабушкино), где проводили НТК, и в Управлении у Кузикова, где разбирался с командиром части полковником Веселовым и начальником политотдела полковником Гудковым по поводу плохого состояния дел в части, по вопросам дисциплины и другим делам. Часть дислоцируется в районе г. Николаева, находится в благоприятных условиях, а дела в ней шли плохо, особенно в вопросах дисциплины. Командование явно недорабатывало.

От генерала Кузикова (Красногорск) выехал в Кубинку к Савину. Там в течение часа переговорили с руководством о насущных делах, предстоящей итоговой проверке. На ночь остался в корпусе, чтобы завтра торжественно проводить из Вооруженных Сил генерала А.Б. Антощенко, начальника 12 учебного центра.

4 ноября проводили генерала Антощенко. Начальником Центра стал теперь полковник Иван Васильевич Ювченко, бывший командир 423 ОРТУ в Комсомольске-на-Амуре. Через пять лет Центр превратится в Московское Высшее училище радиоэлектроники ПВО.

5 ноября. Слежу за развитием обстановки внутри страны, где все чаще происходят социальные взрывы. Бастуют шахтеры Воркутинского бассейна, требуют к себе приезда первых лиц правительства, но к ним никто не едет. Ожидаются распоряжения из Кремля.

У Генсека повышенный интерес к заграничным поездкам. Становится заметным, как после его посещений соцстран в них происходят преобразования в правительствах и партиях, меняется внешнеполитический курс под видом обновления социализма. Это уже произошло в ПНР и ГДР. Фактически в них идет поворот к капитализму.

7 ноября решил выехать в Софринский гарнизон. Поздравил личный состав с праздником, побывал в солдатской столовой, на самом объекте, где шел «прогон» технологического оборудования по программе испытаний.

На Красной площади праздник прошел скромнее обычного. Меньше фанфар, лозунгов, дифирамбов перестройке. Положение в стране сложное. Поговаривают, что впредь военные парады будут проводиться только по круглым датам.

В Тбилиси и Ереване демонстраций не было. В Кишиневе сорван парад. Горбачев с трибуны Мавзолея давал интервью корреспонденту Центрального телевидения. Смысл его сводился к намерению продолжать перестройку и Октябрьскую революцию, т.е. дело социализма.

В свободное время продолжаю сидеть дома над рукописью о своей жизни и службе. Заполняю уже несколько лет толстую тетрадь, подаренную мне офицерами штаба армии в Киеве для «мемуаров». Знали бы товарищи, что я действительно пытаюсь написать что-то в этом роде. Получается медленно. Начал писать в 1977 году, уже 1989 год, а тетрадь еще не заполнена, не говоря о качестве.

9 ноября. Праздники прошли без нарушений в войсках. Разъезжаемся на итоговые проверки. Генерал Алисов в Дуброво, там старшим по итоговой проверке генерал А.П. Морин; я – в Серпухов. Начальнику штаба Сколотяному разрешили сдачу экстерном за академию Генерального штаба, радуемся вместе. Ему трудно сдавать без отрыва от работы в Управлении, но он настойчивый и трудолюбивый, должен справиться.

10–11 ноября работал в Серпуховском гарнизоне у полковника Н.В. Лукинова и в Чеховском гарнизоне у полковника С.Н. Кулика. Оба сильные командиры. Молодцы. Через некоторое время Кулик будет назначен на генеральскую должность.

Разочарование вызвали беспорядки в части полковника В.А. Коноплева (1 Управление Кузикова). Меня возмутила антисанитария в офицерском общежитии, которое было развернуто в бараке. Такого позора давно не встречал. Кузиков и его начальник политотдела генерал Нижегородов не поинтересовались жизнью своих десяти офицеров-холостяков и 19-ти семей в этом общежитии. Пришлось вызвать их обоих, чтобы убедились лично в безобразных условиях жизни людей. Приказал немедленно оборудовать под общежитие 2–3 кабинета, занимаемые начальниками служб в штабе части, и переселить туда холостяков. В тот же день в соседнем гарнизоне в Чехове были найдены квартиры для семей офицеров. Общежитие в бараке было закрыто, а сам барак через месяц был разобран. Надо признать, что с подчинением нам 1-го Управления Кузикова мы обрели для себя немало забот. Меня всегда больше всего возмущало невнимательное отношение к подчиненным своих начальников. На этот раз такими были генералы Кузиков и Нижегородов.

13 ноября передано сообщение об отставке правительства ГДР, замене руководства СЕПГ. В Болгарии заменен на посту Генерального секретаря Т. Живков. Перемены в действии.

С 13 по 17 ноября работал в частях армии ПРН.

14 ноября министром обороны подписана директива о снятии с боевого дежурства и расформировании узла ЗГО (Комсомольск-на-Амуре).

Главком работает в Уральской армии ПВО, генерал Литвинов в Приозерске, он побывал в дивизии генерала Сорокина. Генерал Морин подвел итоги проверки у Суслова. Результаты неплохие. Я продолжал работать у Смирнова, иногда прерываясь для решения других текущих вопросов.

18 ноября был на заседании Госкомиссии на объекте в Софрино. Комиссию вел генерал армии В. М. Шабанов, присутствовал и министр МРП В.И. Шимко. Решено было завершить работу по испытаниям к концу года и перейти к опытному дежурству.

Собирались с В. И. Шимко на одни сутки слетать на РЛС в Балхаше. Помешала погода, не позволил туман.

С генералом армии Шабановым обменялись мнениями о выступлении в ООН в октябре с.г. Э. Шеварднадзе, который признал строительство Красноярской РЛС нарушением, и что правительству для установления истины потребовалось четыре года. Теперь предстоит разобраться с теми, кто принял решение на ее строительство не в том месте. Странно было слышать такие оценки от советского министра иностранных дел, прекрасно информируемого о том, что США нарушили гораздо в большей мере Договор по ПРО строительством своих станций на чужих территориях – в Гренландии и в Англии. После признания Шеварднадзе американцы еще с большей настойчивостью требовали демонтажа РЛС. Вот тебе и защитники интересов Отечества. У Шеварднадзе появятся аппетиты, и в дальнейшем он будет заключать выгодные для США договора, вплоть до раздачи территорий СССР и установления сроков вывода наших войск с территорий союзных стран Восточной Европы по своему усмотрению и в угоду вчерашнему противнику.

23–24 ноября я был на РЛС в Куткашенах, где, к своему удовлетворению, обнаружил улучшение во всех отношениях. Впервые войсковая часть по итогам года получила хорошую оценку. Возвращались в Москву на своем Ан-26. Не могу не выразить благодарность командиру транспортного авиаполка полковнику Станиславу Ивановичу Макарову, несколько раз выручавшему наши группы тем, что давал разрешение на прием самолетов на аэродроме в Клину, в самых сложных метеоусловиях. Он всегда выполнял мои заявки на самолеты и непременно обеспечивал их. Не было случая, чтобы он не принял нас в Клину при возвращении из командировки. Если погода была под сомнением, он лично прибывал на стартовый командный пункт (СКП) и принимал самолет.

Промежуточную посадку произвели в Армавире, где нас встретил начальник училища полковник Г.В. Гоголев. После посадки на меня нахлынули воспоминания курсантской жизни. Я не был в Армавире 36 лет. Осматривая аэродром и прилегающую к нему территорию, старался найти приметы прошлого, знакомого, родного. Многое изменилось на аэродроме за такой большой срок. Пожалуй, неизменными были курсанты и аэродромное поле. Начальник училища знал о том, что я выпускник Армавирского училища, и старался проявить максимум гостеприимства не только мне, но и всей нашей группе. Он пригласил нас на обед, рассказывал мне о делах в училище, учебном процессе, о прошедшей встрече выпускников 1949 года в текущем году, о которой написал мне полковник И. И. Быков.

При выходе из столовой я обратил внимание, с каким любопытством рассматривали нас курсанты. Позже пожалел, что не вступил с ними в разговор. Вспомнил нашего начальника училища Героя Советского Союза полковника Гейбо, каким недоступным он был тогда для нас. Мог ли подумать в то время, что мне суждено будет в звании генерал-полковника авиации побывать в родном для меня училище. Жизнь и судьба профессиональных военных трудно предсказуема. В тот день мы благополучно долетели до Клина.

25 ноября Главком утвердил оценки по итоговым проверкам. Армия ПРН и корпус Суслова получили хорошие оценки. В этот день мы поздравили Главкома с 50-летием службы в Вооруженных Силах. Начал он службу с 16 лет в 1939 году, когда был принят в Астраханское пулеметное училище по разрешению Наркома Ворошилова.

26 ноября. В стране и во всем соцлагере бурлит политическая жизнь. В СССР идет подготовка ко второму съезду Народных депутатов СССР. В Польше, Чехословакии, ГДР, НРБ заменены политические лидеры. К этому идет и в Венгрии. Один Чаушеску в Румынии на высоте. Он не поддается обработке Горбачева, его ожидал другой конец.

Горбачеву предстояла встреча с Бушем. На этот раз в Средиземном море. Для него готовился военный корабль «Слава» Черноморского флота. Видно, слишком засекреченная программа была спланирована для переговоров, что решили провести их на безбрежных просторах мирового океана, чтобы обезопасить от разглашения.

Генерал Литвинов вошел в состав военной делегации для визита во Вьетнам и Лаос. Делегацию возглавляет первый заместитель министра обороны генерал армии К.А. Кочетов.

Живем в период, который должен войти в историю, как нечто особенное, значимое, возможно, потрясающее. Мир меняется. Перемены захватили все страны социалистического лагеря. Горбачев заговорил об Общеевропейском доме.

27 ноября, после разъездов, руководство собралось в полном составе за обеденным столом. У Главкома неплохое настроение. Он ругает меня за недостатки в Мукачево, где он побывал 21 ноября. После обеда состоялась беседа между Главкомом, Соломатиным и мною. Главком выговаривал Соломатину за строительство деревянной казармы в гарнизоне Мукачево, за то, что он тратит деньги. Я высказался, что Соломатин правильно делает. Солдатам негде жить, и нужно срочно построить казарму. На самом деле ее строили по моему указанию хозспособом. Главком мне: «Я подскажу, где жить солдатам».

– «Подскажите, товарищ Главнокомандующий».

Главком: «В палатках!»

– «В палатках можно жить, но не годы. Ведь строительство объекта продлится еще несколько лет».

Главком: «Ну и что ж, пусть живут».

– «При таком Главкоме как Вы, (имелось в виду его любовь к строительству) стыдно солдатам жить в палатках».

На этом наш разговор прекратился.

В войсках проводились офицерские собрания с избранием делегатов на Всеармейское собрание, назначенное на 8–9 декабря. Полезно было на некоторых из них поприсутствовать, выступить. 28 ноября я выехал на собрание к Суслову в Дуброво. Там наиболее сложный офицерский коллектив, который требовал к себе особого внимания, ибо близость Москвы, настроение людей столицы, различных течений сказывалось и на офицерах гарнизона Дуброво.

23 ноября вышло Постановление СМ СССР и приказ МО СССР от 24. 11.1989 г. № 0300 о повышении материального благосостояния военнослужащих. С 1 января 1990 года увеличивалась зарплата офицерскому составу в среднем на 50 рублей (летному составу на 100 рублей), вводилась оплата за классность, боевое дежурство, увеличивалось выходное пособие офицерам при увольнении из ВС с 2-х до 5 окладов. Вводилась оплата за съем частных квартир. Солдатам при увольнении предусматривалась выплата 100 рублей.

29 ноября я на собрании офицеров у Савина. Много накопилось проблем у офицеров, им есть, о чем высказаться. Люди становились трудноуправляемыми. Неважно на общем фоне выглядели выступавшие политработники, какую только несуразицу не несли. Собрание выяснило, кто есть кто. Вызывающе плохо вел себя замполит ракетного комплекса подполковник Куликов. Пришлось осадить его.

30 ноября. М. Горбачев в Италии. Заключено 34 договора. Шахтеры Воркуты продолжают забастовку, выразили недоверие правительству, требуют его отставки. В ЧССР отменили параграф Конституции «О руководящей роли КПЧ». В Польше попытка разрушить памятник В.И. Ленину. Между ФРГ и ГДР началась полемика о будущем ГДР. Все упорнее ведутся разговоры о воссоединении. В Болгарии лишают льгот бывших партийных руководителей. Экстрасенсы Алан Чумак и Кашпировский отвлекают народ своими сеансами по телевидению. Пока ученые спорят о целесообразности такого исцеления, народ «лечится».

1 декабря. В соединениях Смирнова и Савина начались сборы. Генерал Алисов выехал к Савину, я – в Солнечногорск к Смирнову. От Смирнова пришлось срочно выехать в гарнизон Ямкино. Там перестали отапливать казармы. Разбирались со всеми, от кого это зависело. Кое-что сделали. На следующий день я у Суслова. Беседовали с командирами о тенденциях «демократии» среди офицерского состава. С каждым днем все труднее командирам с демагогами. На подмосковные гарнизоны влияет близость столицы, все, что в ней происходит. Приходится изыскивать пути и формы воздействия на офицеров, чтобы сохранить воинский порядок. Уставов для этого явно не хватает.

В Италии триумф по поводу встречи Горбачева: Рим, Ватикан, Милан, Мальта. Чем хуже в собственной стране, тем ее лидеру лучше за рубежом.

Член Политбюро Медведев в Вильнюсе на Пленуме ЦК КП Литвы уговаривает не выходить из состава КПСС. У этого новоиспеченного партийного лидера явно не хватает практики и силенок для такой миссии. Его словоблудие мало действует на литовцев.

Собрания офицерского состава свидетельствуют о пробуждении офицерского сознания. По ним видно, насколько люди были зациклены, как надоели им тиски политорганов, сколько накопилось проблем в ВС СССР за годы застоя. Много тупиковых ситуаций, которые отдаются болью, и одними приказами эту боль не устранить. Собрания также показали, что офицерский состав никакого понятия не имеет о демократии. Все попали в затруднительное положение в этом плане. Возник новый тупик: действующие уставы и право на свободное изложение собственного мнения. Все мы споткнулись на этом, поэтому многие выступления офицеров на собраниях оценивались и истолковывались начальством субъективно.

Разыгравшийся шторм в Средиземном море не позволил встретиться двум заговорщикам на военных кораблях. Переговоры Буша и Горбачева проходили на о. Мальта на теплоходе «Максим Горький». Природа словно взбунтовалась и не дала осквернить историю на борту советского военного корабля славного Черноморского флота.

Содержание переговоров в районе о. Мальта тщательно скрывается. Позже развитие событий поможет разгадать тайну Мальты. То были переговоры, относящиеся к гнусному предательству Горбачевым своей Родины и идей социализма. Им был подписан акт, означавший капитуляцию СССР, системы соцстран и Варшавского Договора.

4 декабря я находился на КП СПРН, когда генерал Кузиков доложил, что на строящийся объект в Мукачево ворвалась толпа людей, более 500 человек, выражая протест против строительства новой РЛС «Дарьял». Более двух часов люди находились на объекте. Во главе этой толпы были два священника. В толпе раздавались угрозы в адрес военных с требованием: «Убирайтесь, оккупанты!» и т.п. Я доложил генералу Мальцеву. Он соответственно – начальнику Генштаба М.А. Моисееву. Решено было 5 декабря вылететь в Мукачево генералу Алисову, чтобы на месте разобраться в обстановке.

6 декабря члены Военного совета Главкомата встречались с офицерами-делегатами Всеармейского офицерского собрания. Офицеры требовали присутствия на собрании Горбачева.

7 декабря, начало Всеармейского собрания.

8 декабря я был в Житомире на праздновании 70-летия ЖВВУРЭ ПВО. Летали туда вместе с генералами В.Н. Абрамовым и Н.И. Чукариным. Торжества прошли на высоком уровне. Приехало много ветеранов-выпускников училища, были даже выпускники 1937 года. Осмотрели богатый музей, возложили венки к памятнику В. И. Ленина. Торжественное собрание состоялось в городском театре, после чего был хороший концерт. Начальник училища генерал Б. Г. Бондарев и начальник политотдела полковник С.И. Жидгайло сделали все возможное, чтобы тепло и памятно прошел юбилей. Особенно заботливо встречали ветеранов.

Я думал о сыне. По его письмам из училища замечал, что он взрослеет и мужает. Образ его мышления правильный, чем вселяет уверенность в нас за его будущее.

Возвратились мы все в Москву в тот же день вечером.

10 декабря узнаем о прошедшем 9 декабря Пленуме ЦК КПСС. На нем избрано Бюро КП РСФСР во главе с Горбачевым. Рассматривалось девять вопросов, выносимых на второй съезд Народных депутатов СССР. В адрес партийного руководства прозвучала критика за состояние дел в партии и стране. Говорилось о нерешительности руководства и не оперативности в принятии мер. Все справедливо. Слишком далеко зашли в дебри.

С 9.00 до 15.30 на совещании по подведению итогов в Министерстве обороны. Впечатлений мало.

11 декабря подведение итогов в Главкомате. Нам представлен новый член Военного совета генерал-лейтенант Николай Макарович Бойко (рожд. 1937 г.). Совершенно неизвестный нам генерал. Бывший ЧВС генерал-полковник В.А. Силаков ушел незаметно, тихо. Причины неясны. По всей вероятности, для него эта «ноша» оказалась не по плечу, и министр по дружески освободил Виктора Алексеевича от этого груза.

12 декабря начал работу второй съезд Народных депутатов СССР. На съезде жесткая критика правительства, преподносятся горькие картины действительности в стране, предлагаются пути выхода из кризиса, их несколько. Согласия не достигается.

16 декабря по поручению Военного совета принял участие в торжествах по случаю 30 летнего юбилея РВСН. Вручил Главкому генералу армии Ю.П. Максимову поздравительный адрес от Военного совета ВПВО.

Вечером смотрел трансляцию заседания второго съезда советов. Хорошо выступил начальник Генерального штаба М.А. Моисеев, но его речь была «нейтрализована» выступлением академика Арбатова. Подумал, что не случайно председательствующий предоставил слово вслед за начальником Генштаба Арбатову. Как все до тонкостей продумывается.

18 декабря Москва прощалась с А.Д. Сахаровым.

В Войсках ПВО тяжелое происшествие. В одной из радиолокационных рот в районе г. Мары солдат застрелил троих своих сослуживцев и двоих милиционеров, ранил семь человек. Главком взволнован. Требует от нас усиления работы с личным составом.

20 декабря продолжается съезд компартии Литвы, там намечен отход от КПСС. Это начало раскола. Горбачев же сидит в Кремле. Мы, военные коммунисты, полностью отстранены от участия и влияния на события в стране и партии. Позиция руководства Вооруженных Сил пассивная. Никакой реакции. Удивляет пассивность министра обороны. Забыта присяга на верность социалистической Отчизне министром и его подчиненными. 21 декабря узнаем о выходе компартии Литвы из состава КПСС. Горбачев делает вид, что он обескуражен таким решением. В ответ решает собрать Пленум ЦК КПСС. Это уже бесполезно.

В Главкомате начались занятия по плану оперативного сбора. Первые лекции прочитаны Литвиновым, Мальцевым, Бойко. В конце дня группа Главкома собралась на семинар по стратегии, среди участников генералы Акчурин, Андреев, Бойко, Дубров, Царьков, Литвинов, Шпаков и другие. Состоялся деловой разговор. Всех беспокоит положение в стране, партии и Вооруженных Силах. Все мы понимаем прямую зависимость военной стратегии от хода политического и экономического развития всех процессов в государстве и в международных отношениях. Признаем, что военные заняли роль наблюдателей за разрухой в стране, расколом в партии. Видим, что руководство КПСС, во главе с Генсеком, ведет себя пассивно по многим направлениям. Генерал Царьков, работавший теперь в Главкомате в должности первого заместителя Главкома по ПВО стран Варшавского Договора, проинформировал о положении в армиях СВД, где резко изменилось отношение к армиям со стороны народов, начались процессы, расшатывающие союзные армии. Почти во всех союзных армиях сменилось командование. Военный союз слабеет на глазах. В Румынии введено чрезвычайное положение. Каждый из нас, участников семинара, имел возможность высказаться по его теме.

Представители РУХа, народные депутаты в Закарпатье, обратились к министру обороны СССР с требованием прекращения строительства нашей РЛС в Мукачево. Перешли в атаку и прибалты. Им стали мешать аэродромы ВВС. Придираются к шумам самолетов и т.д. Дождались, что армию стали теснить, ей не находится места, она становится ненужной и беззащитной.

22 декабря. В Румынии арестован Чаушеску при «попытке к бегству». Министр обороны Милля застрелился. В стране волнения. Вмешиваются вооруженные силы. Итак, переворот в последнем государстве СВД: неожиданный, решительный и скоротечный.

Перестройка в СССР явилась крушением для всех социалистических стран. Фактически, за каких-то два месяца перестал существовать союз соцгосударств. Формально он еще вроде бы и существует, но уже ни в правительствах, ни в партиях, ни в министерствах обороны не стало лиц, кто скреплял договоры своей подписью. СССР не протянул, как союзник, руку помощи вчерашним друзьям. Это наказуемо даже историей.

Съезд продолжал свою работу. Дискуссии все острее. У Горбачева в открытую спрашивают: «До каких пор будем крушить то, что создавали наши отцы?» Он же ведет себя спокойно и из Президиума предоставляет слово очередному оратору.

24 декабря второй съезд завершил работу. Осуждена война в Афганистане в моральном и политическом отношениях.

27 декабря. Сложный день. В первой половине дня в институте в Бабушкино, затем у Главкома. После Главкома у меня в кабинете собрались генералы О.П. Сидоров, Г.С. Батырь, Е.В. Гаврилин, Б.А. Алисов, А. Н. Сколотяный, чтобы выработать единое мнение по заключению о новой системе ПРО – в каком виде ее принять и каким образом эксплуатировать.

28 декабря расширенное совещание у Главкома по вопросам дисциплины. В 17.00–18.30 провели партсобрание в своем Управлении.

США расправились с Панамой. В Румынии продолжается борьба со сторонниками Чаушеску. В Прибалтике не ослабевает стремление выйти из состава СССР. Там находится группа членов ЦК КПСС во главе с Горбачевым, который признает свой приезд, как запоздалую реакцию.

Последние дни декабря уходящего года прошли в поездках в гарнизоны Софрино и Дуброво. В Дуброво обедал в солдатской столовой, побывал в казармах, в караульном помещении. Поинтересовался, как в казармах будут встречать Новый год. К 18 часам возвратился домой.

Заканчивался 1989 год. Год существенных перемен во всех странах социалистического содружества. Финиш года характерен изменениями в оценке социализма, принижением его исторической роли. Год пошатнувшегося авторитета наших Вооруженных Сил и начавшегося одностороннего их сокращения. Год небывалого до сих пор экономического и социально-политического кризиса в СССР. Год появления Верховного Совета Народных депутатов, проведение двух его съездов, 19 Всероссийской партийной конференции и Всеармейского офицерского собрания.

1990 год

Борьба за сохранение радиолокационных станций системы предупреждения о ракетном нападении

Новый год встретили в семье Литвиновых. Днем 1 января прогулялись по городку всем семейством, с внуками Сашей и Андрюшей.

По докладам оперативных дежурных в наших войсках грубых нарушений нет.

В первые дни января побывал в большинстве противоракетных комплексов в Подмосковье. Бедственное положение с жильем для офицеров и прапорщиков. Шестьдесят процентов из них не имеют своих квартир, вынуждены расселиться по частным квартирам или нашли приют у родственников. Холостяки в основном живут в общежитиях непосредственно на позициях комплексов, какая-то часть офицеров с семьями продолжают оставаться в жилгородках по прежнему месту службы на расстоянии до 100 и более километров.

7 января, воскресенье. Позвонил Евгений Богаченко из Казани и сообщил, что Оле сделали операцию. Решено внуков задержать у нас, Сашу устроить временно в школу, Диму – в садик, Тамаре выехать в Казань.

9 января в первой половине дня на комсомольской конференции в корпусе Суслова, затем в Софринском гарнизоне, туда прибыл для знакомства новый ЧВС генерал-лейтенант Н.М. Бойко. Встреча с ним была недолгой. Его внезапно вызвали к министру обороны по вопросам дисциплины. Договорились встретиться на объекте в следующий раз.

На второй день подал Главкому два доклада:

1-ый – Ходатайство о продлении службы генералу В.И. Кузикову на полгода, 2-ой – «О проблемах и путях их разрешения в жилгородке Софрино».

С начальником штаба подготовили доклад о складывающейся обстановке в войсках по личному составу в 1990 году и предложениях по изысканию численности.

За обедом из разговора с Главкомом поняли, что министр запрещает вести разговоры о неудачах перестройки. Вроде бы с этим не так уж и плохо. Главком дал понять, что это касается в первую очередь меня. Неприятно то, что мы делимся на две группы, по-разному оценивающие перестройку. А может это и есть те расхождения в понимании обстановки и ее оценки между старым и новым. Понимаю желание министра уберечь армию от негативных явлений, но сделать это ему не удается, потому что в течение 24 часов в сутки мы слушаем по всем СМИ о провалах перестройки и ее разрушительных воздействиях. Армию от общества не упрячешь, не изолируешь.

Горбачев в Литве. У него ничего путного не получается. «Поезд ушел». Литовских коммунистов не возвратить в КПСС.

В Закавказье с 23.00 11 января войска приводятся в повышенную боевую готовность. Там наша одна часть. Контролируем.

Мукачевская РЛС

12 января, после возвращения с комсомольской конференции армии ПРН, узнал о приказе Главкома – завтра вылететь в Ужгород по вопросу Мукачевской РЛС. Там продолжает протестовать население против строительства РЛС. Сегодня послали телеграмму министру обороны.

Вылет в 11.00 из Клина. Беру с собой генерала В. И. Кузикова и трех офицеров из ГИУ и 1-го Управления.

Перед тем как рассказать о содержании нашей поездки в Ужгород и Мукачево, обратимся к изначальным событиям вокруг РЛС.

Как уже упоминалось, обеспокоенность общественности вокруг строящейся РЛС в районе села Пестрялово, под Мукачево, началась в 1989 году. Идя навстречу пожеланиям населения, с целью выяснения ее влияния на экологическую обстановку, по поручению СМ УССР, распоряжением президиума АН УССР от 27.07.89 и Облисполкома от 25.07.89 для технико-экологической экспертизы строительства станции была создана межведомственная комиссия. Председателем комиссии был член-корреспондент АН УССР В.М. Шестопалов.

Со стороны военных комиссии были предоставлены необходимые материалы по проекту РЛС, позволяющие сделать объективные выводы. Изучив все представленные материалы и ознакомившись на месте со строительством объекта, комиссия констатировала:

1. Строительство РЛС может быть завершено не ранее, чем через два – три года;

2. В настоящее время ни одна из систем РЛС не функционирует, объекты не потребляют электроэнергию, не излучают электромагнитные волны и используют всего три процента расчетной потребности воды.

В этой связи признавалось, что те негативные явления, о которых шла речь в письме Мукачевского горисполкома от 19.07.89 года № 487 (снижение уровня воды в колодцах, распространение болезней кровообращения и т.п.), не могут быть связаны со строительством объекта.

Оценивая возможные последствия воздействия РЛС на окружающую среду после завершения ее строительства, комиссия также пришла к выводам, что РЛС не будет оказывать существенного влияния на микроклимат прилегающих территорий и угрожать здоровью людей. По мнению комиссии, единственным реальным фактором воздействия на окружающую среду может быть воздействие электромагнитного излучения. Однако изучение проектных и других материалов позволяет утверждать, что в Мукачево и его окрестностях, благодаря острой направленности антенны передающего центра и достаточному удалению объекта от города, излучение не должно регистрироваться.

Расчеты показывали, что при принятой в СССР допустимой дозе уровня воздействия на людей электромагнитного излучения 10 мкВт/см² в режиме «остановленного луча», в с. Пестрялово уровень излучения не будет превышать 3 мкВт/см². Однако при принятии дополнительных мер по ослаблению ЭМИ, предусмотренных проектом, и эта величина будет снижена в несколько раз.

В итоге комиссия предлагала Министерству обороны разъяснить Закарпатскому Облисполкому, АН УССР и общественности целесообразность и необходимость создания РЛС. Комиссия также рекомендовала создателям РЛС строго соблюдать предусмотренные проектом защитные меры экологии. По завершению строительства РЛС совместно с представителями Закарпатского Облисполкома и Мукачевского райисполкома провести контрольные замеры уровня плотности потока мощности СВЧ в целях гарантированной защиты населения с. Пестрялово. Дополнительно предусмотреть установку экрана в секторе близко расположенных населенных пунктов.

Военные соглашались на частичное использование Чинадиевского водозабора для РЛС в интересах города Мукачево с покрытием полной потребности в воде, что составляло 25–30 процентов от нужд города. Выдвигались требования о строительстве Министерством обороны жилья для жителей с. Пестрялово и полное обеспечение жильем семей военнослужащих гарнизона без выделения для них жилой площади в городе и др.

Заключение технико-экономической экспертизы строительства РЛС было подписано всеми членами комиссии и передано Ужгородскому Облисполкому.

19 декабря 1989 года заключение комиссии было рассмотрено на заседании Облисполкома, где было решено принять к сведению Заключение комиссии. Наряду с выдвинутыми требованиями к Министерству обороны по созданию ряда объектов социальной инфраструктуры в районе (что вело к значительному удорожанию объекта), народным депутатам СССР от Закарпатской области было поручено добиться на протяжении января-февраля 1990 года рассмотрения в соответствующем Комитете или Комиссии ВС СССР вопроса о целесообразности строительства РЛС в связи с новой военной доктриной СССР и положительными изменениями в международной обстановке.

13–15 января я работал в Ужгороде и Мукачево. Проводил встречи с властями в Обкоме и Облисполкоме, с трудовыми коллективами. Знакомство с обстановкой на всех уровнях позволило осознать, как далеко зашли с вопросами РЛС и насколько ослаблена в области советская власть и партийное влияние.

Из местной газеты «Закарпатская правда» от 13.01.90 мы узнали, что еще 19 декабря 1989 года Облисполком четко определился в отношении к новой РЛС и поручил народным депутатам СССР от области в ближайшее время добиться рассмотрения в Верховном Совете СССР вопроса о нецелесообразности ее строительства.

Пленум Мукачевского райкома КП Украины и сессия районного совета 2 января осудили строительство РЛС и обратились в Верховный Совет СССР с предложением о его прекращении.

Еще раньше Мукачевский городской совет народных депутатов обратился в Министерство обороны с просьбой о временном прекращении строительства РЛС. Газеты «Закарпатская правда», «Молодь Закарпатья» и другие опубликовали ряд материалов с требованиями запрещения работ по созданию РЛС. Непримиримую позицию по этому вопросу заняла общественность области. Военные обвинялись в пассивной позиции по формированию объективного общественного мнения в пользу РЛС, хотя в течение 1989 года четыре раза по этому вопросу проводились встречи с местными властями и населением.

Разделяя обеспокоенность партийных, советских и хозяйственных органов, общественных организаций, граждан области в связи со строительством РЛС, исходя из своих полномочий, Облисполком решил созвать 26 января внеочередную сессию областного совета и на ней принять по этому вопросу решение, которое учитывало бы не только государственные интересы, но и интересы граждан области. На сессию приглашались представители МО СССР, СМ УССР, АН УССР, другие заинтересованные организации. Предусматривалось, что областное телевидение будет транслировать ход сессии по прямому эфиру. При этом будут работать прямые телефоны. Облисполком рассчитывал также и на то, что еще до сессии жители области смогут высказать свои конструктивные и взвешенные предложения относительно РЛС.

14 января я встретился в Обкоме с первым секретарем Г. И. Бондровским, всеми другими секретарями и Председателем Облисполкома М.М. Малеванником.

До нашего приезда в Обком на площади перед зданием собралась приличная толпа. Пока мы вели переговоры внутри помещения с руководством области, площадь заполнялась народом. Люди требовали проведения митинга с участием первых лиц области. Однако Бондровский не решался на проведение митинга. Народ начал возмущаться, настаивать на своем. Решено было принять участие в митинге.

Когда мы вышли из помещения, перед нами предстало несколько тысяч граждан не только жителей Ужгорода, но и прибывших сюда из Мукачево и других населенных пунктов. Митинг фактически уже шел. Площадка парадного входа в здание служила трибуной для выступающих. Люди вели себя крайне возбужденно. Выдвигая требования о закрытии действующей и прекращения строительства новой РЛС, выступающие выдвигали для решения и ряд других проблем социальной жизни. Я понимал, что мне нельзя уклоняться от выступления без разъяснения людям провокационности слухов о наличии ядерного реактора на объекте и вредного влияния РЛС на здоровье населения области.

В свое время разъяснительной работе с населением мешала непроницаемая завеса секретности, которой окутывались наши РЛС. Это была перестраховка, которая сыграла свою отрицательную роль, способствуя распространению абсурдных слухов о наших объектах СПРН и нагнетанию социальной напряженности, чем умело воспользовались антисоветские элементы, особенно в Прибалтике и Закарпатье, в удобный для этого период предвыборной кампании.

В своей речи я разъяснил необходимость системы ПРН, роль РЛС в контроле космического пространства, сказал, что таких станций в СССР несколько, назвал места их размещения, что подобные РЛС имеются и у американцев, упомянул о выводах комиссии технико-экономической экспертизы. Сказал, что на РЛС нет ядерного реактора, что причины увеличения заболеваемости населения кроются, видимо, в общем ухудшении здравоохранения в области, в стране, но не в РЛС. В самом начале выступления некоторые крикуны попытались помешать мне, пришлось предупредить, чтобы не мешали, иначе не стану говорить. На них это подействовало. Выслушали меня со вниманием. Задавали вопросы, я отвечал. В конце выступления пригласил всех желающих побывать на РЛС, встретиться с семьями и офицерами, которые работают на станции и живут рядом с ней продолжительное время, и убедиться, что со здоровьем у них все нормально. Это было мое первое выступление на митинге в защиту СПРН.

Митингующим было объявлено о предстоящей сессии для повторного рассмотрения вопроса о РЛС 26 января с участием ученых и военных.

В последующие дни мы провели встречи в горкоме Мукачево, сельсовете с. Пестрялово, с рабочими трикотажной фабрики, объездили ряд сел вблизи РЛС. Многочисленные встречи убедили меня в том, что люди были дезинформированы о радиолокационных станциях системы предупреждения. Совершенно неправильно истолковывались ими причины закрытия Красноярской РЛС. Народ помнил Чернобыльскую аварию, скрытие от них истинного масштаба трагедии, что подорвало доверие и к властям, и к ученым. Поэтому разговаривать с людьми, разубеждать их в дезинформации было трудно. Они никому не хотели верить. Для связи с местными властями и проведения обещанных населению мероприятий решено было оставить в Мукачево полковника В.В. Бутенко.

17 января после возвращения из Мукачево я был у Г.В. Савастеева в Кремле. Проинформировал товарищей из ВПК об обстановке в Мукачево. Было решено составить Записку в ЦК КПСС за подписями Язова, Бакланова, Белоусова. Из Кремля заехал в Генштаб к генералу В.Г. Лисице, поделился и с ним результатами своей поездки в Закарпатье. Мы обменялись мнением о предстоящей 18 января Госкомиссии по командному пункту системы ПРО. Этот день завершился тем, что у себя в Управлении я составил текст доклада министру обороны по обстановке в районе Мукачево и передал его на подпись Главкому.

В Закавказье народы Азербайджана и Армении фактически «вышли из повиновения» СССР. Там были налицо признаки гражданской войны.

Чехословакия потребовала вывести наши войска в 1990 году. С некоторых пор Варшавский Договор существовал формально.

18 января состоялось заключительное совещание Госкомиссии по КП ПРО. Представилась возможность переговорить с генералом армии В.М. Шабановым о защите СПРН. Я высказал свое мнение о положении наших РЛС на западном направлении. Если мы потеряем СПРН, то утратим и стратегический паритет. Генерал поддержал направленность нашего доклада ЦК КПСС.

Вечером мне позвонил полковник В.В. Бутенко и сообщил, что на действующей РЛС в Мукачево побывали 25 депутатов Облсовета. Встретились с офицерами и их женами. Гости убедились, что у военнослужащих и их семей нет профессиональных заболеваний. Теперь на РЛС прибудут депутаты с окраин. Мероприятия, намеченные в Обкоме на 14–15 января, проводились без срыва. Стараемся дать ряд статей в местных газетах.

20 января. Плохо в Азербайджане. В Баку находится министр обороны Д.Т. Язов. Ночью в город введены войска. С 00 часов введено Чрезвычайное положение, а с 6.00 – комендантский час. Применяется оружие. О жертвах умалчивалось. Позже сообщат о 83 убитых, в том числе 14 военнослужащих и членов их семей. Следим за развитием событий в районе нашей РЛС в г. Куткашены.

В Ставропольском и Краснодарском краях объявлена частичная мобилизация для усиления войск в Закавказье. Это вызвало возмущение населения, с которым нельзя было не считаться. Тот, кто принимал решение на мобилизацию, явно просчитался. Пришлось отменить и возвратить резервистов по домам.

До чего дожили! Какая обида. Лопнул соцлагерь, не стало содружества компартий стран Варшавского Договора. Утрачен авторитет компартии в мировом масштабе, учения марксизма-ленинизма. В стране нарастает кризис. С каждым днем все хуже.

В 21.00 передают по ТВ выступление Горбачева об обстановке в Нагорно-Карабахском округе и Азербайджане. О сдаче партийными и советскими органами там своих позиций, принятии ими решений, противоречащих Конституции СССР, чем воспользовались антиобщественные элементы. После указа о введении ЧП голос советского народа не был услышан, начались разбои, нападения, погромы, убийства, особенно в Азербайджане. Характер действий – антисоветский, имелись попытки насильственного захвата власти. С помощью войск наводится порядок, изымается оружие у боевиков, усмиряется националистический разгул. Есть убитые среди гражданского населения и потери в войсках. Долг государства – вернуть спокойствие в республиках. Прозвучал призыв ко всем гражданам Азербайджана и Армении опомниться и остановиться. Сегодня, как никогда, нам нужна дружба и единство. Хорошо было сказано, но с большим опозданием.

В Новороссийске задержан эшелон с танками Т-72 с полным снаряжением. Правительственные органы не в состоянии разобраться, кто и куда хотел продать танки за границу. Упоминается кооператив «АНТ», но за ним стоят определенные лица. Это уже дело мафии.

21 января из Баку позвонил Саша Ленцов, просил передать привет своей семье. Он со своим батальоном десантников действует по поддержанию чрезвычайного положения.

22 января за подписью Главкома отправили шифртелеграмму по вопросу Мукачевской РЛС товарищам Ивашко (Первый секретарь ЦК КП Украины), Шевченко (Председатель Президиума ВС Украины) и Мосолу (Председатель СМ Украины) в надежде, что они помогут разрядить обстановку.

23 января вел переговоры с академиком Борисом Евгеньевичем Патоном и заведующим отделом административных органов ЦК КПУ Василием Дмитриевичем Крючковым и с некоторыми закарпатскими руководителями по РЛС. Готовился к участию в работе сессии в Ужгороде.

В Куткашенском гарнизоне (Аз. ССР) готовим к эвакуации часть семей. В самом районе пока спокойно. Это позволяет не торопиться с вывозом всех семей, иначе после нормализации обстановки туда трудно будет их вернуть, вывозим тех, кто получил назначение в другие места службы, часть служащих СА и курсантов, проходивших стажировку. Формируется первая колонна автотранспорта со всеми мерами охраны.

24 января наша колонна автобусов, в сопровождении представителей Народного фронта, благополучно прибыла из Куткашен на аэродром Кюрдамир, откуда самолетами в Днепропетровск и Клин были доставлены первые 151 человек членов семей офицеров и служащих СА.

25 января с группой товарищей из военных и представителей промышленности вылетели в Мукачево на внеочередную сессию Ужгородского областного совета. В группе генералы Л.В. Шумилов, О. П. Сидоров, полковник В.В. Бутенко. От промышленности – А.А. Кузьмин, В.М. Иванцов и другие.

Перед нами стояла ответственная задача – защитить строящуюся РЛС. Мы прекрасно понимали, что если не отстоим эту станцию, последует цепная реакция, доберутся и до других. В итоге СССР останется без современной системы предупреждения о ракетном нападении, что ударит по стратегическому паритету со всеми вытекающими последствиями.

По прилету в Мукачево мы разделились на две группы: одна во главе с генералом Шумиловым направлялась в горком Мукачево, вторая, со мной, выехала в Ужгородский Облисполком. Обе группы должны были начать работу с депутатами, которые уже ожидали нас.

В Облисполкоме встреча с депутатами длилась два с половиной часа, выяснялись и уточнялись некоторые вопросы по энергетике РЛС, СВЧ, потреблению воды и общеэкологическому состоянию. Мы старались детально и убедительно разъяснить поставленные вопросы. Депутаты слушали наши объяснения настороженно. Много вопросов носило провокационный характер, набирались терпения, отвечали и на них.

После встречи в Облисполкоме, нам пятерым – членкору АН УССР Шестопалову, зав. отделом института радиофизики и электроники АН УССР доктору физико-математических наук Булгакову, начальнику отдела гидрогеологических работ Главка «Укргеология» МГ СССР кандидату геолого-минералогических наук Яковлеву, генеральному конструктору системы, кандидату технических наук Кузьмину и мне, – предстояло выступить по телевидению не только по области, но и с вещанием на Венгрию, Чехословакию, Польшу.

На телевидении круглый стол занял 1 час 30 минут. Это было первое и неожиданное для меня мероприятие. Провели его нормально. Там, в студии, мне пришла мысль встретиться утром с учеными ведущих кафедр Ужгородского университета. Такое решение возникло после того, как я начал догадываться, что дезориентация руководства области и депутатов Облисполкома о РЛС исходила из стен университета.

Моя идея была одобрительно встречена нашими товарищами. Из студии уже после 23 часов я позвонил Предисполкома Малеваннику и попросил его организовать встречу с утра до начала сессии с 5–6-ю учеными ведущих кафедр.

26 января начали с посещения университета, где нас уже ожидали не 5–6, а около 200 университетских ученых, здесь же в зале были и примелькавшиеся нам «неформалы». Я удивился оперативности Предисполкома и тому, зачем он собрал весь научный персонал плюс «неформалов», успевших приехать даже из других городов.

После моего вступительного слова о сути нашей встречи и представления товарищей началась беседа. Вел собрание ректор университета. Надо сказать, собрание поражало бескультурьем поведения университетских товарищей. Они рассчитывали подловить наших ученых на неграмотности, но не тут-то было. Наши ученые – Кузьмин, Сидоров, Иванцов, – оказались на большой высоте. Я был горд за них, как они «положили на лопатки» университетских светил, таких как А.Н. Борец – доцент кафедры физики полупроводников, Я.И. Ортодий – начальник группы Ужгородского отделения института ядерных исследований АН УССР, С. С. Поп – доктор ф.м.н., профессор, заведующий проблемной лабораторией физической электроники и других. Пытался «подлить масла в огонь» опоздавший на собрание академик М.Г. Шандара – директор научно-гигиенического Центра Украины. Он приехал из Киева вместе с вице-президентом АН УССР академиком В.Г. Барьяхтаром. Но пыл Шандары был пригашен нашими вразумительными возражениями. Закончилась наша встреча с Ужгородскими учеными на более благоприятной ноте, чем начиналась. Теперь для нас не было сомнений в том, что основным источником и возбудителем населения против РЛС был Ужгородский университет, его ученые.

В заключении я выразил благодарность общественности университета за встречу и полезный диалог. В ответ последовали бурные аплодисменты всей аудитории и рукопожатия при расставании.

Из университета мы направились на сессию в Облисполком, где перед началом сессии должны были принять участие в совместном совещании с прибывшими на нее заместителем Председателя Президиума ВС УССР Ю.Г. Бахтиным и его спутниками из ЦК КПУ и АН УССР. Был уточнен порядок проведения сессии, очередность выступлений и их содержание. Договорились и о проекте решения, которое должны были предложить для принятия на сессии. В нем принципиальным являлось то, чтобы формулировка о судьбе РЛС не была категоричной, запрещающей строительство, а выражала предложение о рассмотрении вопроса на Верховном Совете СССР.

В 14.00 сессия начала свою работу с прямой трансляцией по телевидению и радио. Мое выступление было вторым после Председателя Облисполкома М.М. Малеванника и заняло по времени с ответами на вопросы около одного часа. Затем выступил председатель межведомственной комиссии АН УССР В.М. Шестопалов. После наших с ним выступлений и ответов на многочисленные вопросы началось обсуждение повестки дня. Выступило пятнадцать человек, в том числе и А. А. Кузьмин. Все выступления, кроме Кузьмина, носили четко выраженный протест против строительства РЛС. Нам не на кого было опереться в области. Сами руководители Облисполкома и Обкома КПУ занимали отрицательную позицию. Известное влияние оказывала предварительная кампания выборов в местные советы народных депутатов. В итоге на сессии было принято решение отличное от того, которое согласовывалось перед началом сессии.

Было решено:

1. Прекратить строительство РЛС и обратиться в ЦК КПСС, ВС СССР и СМ СССР с предложением об утверждении этого решения;

2. Просить СМ СССР создать комплексную комиссию с участием ведущих ученых и специалистов, представителей области, в том числе и самодеятельных объединений, для глубокого изучения причин, приведших к размещению и строительству радиолокационной станции в данном регионе, а также возникших в связи с этим социальных и экологических проблем.

Когда проходила сессия, центральная площадь города была заполнена несколькими тысячами людей. Толпа гудела так, что слышно было в зале заседания. После окончания сессии между нами с Малеванником и Бондровским состоялся разговор. Я высказал им свое отношение к решению, которое было ими заранее подготовлено, о том, что мы присутствовали на хорошо отрепетированном спектакле. Характерно, что представители из Киева испарились до окончания сессии, их мы больше не увидели до своего отъезда. Это свидетельствовало о полной согласованности позиции области и центра республики.

27 января, утром, я доложил Главкому о результатах сессии. В ответ услышал: «Вы сделали свое дело, возвращайтесь». В тот же день на Ан-24 мы прибыли на аэродром Клин. В самолете сделали наброски доклада министру обороны СССР.

28 января, воскресенье. Привел в порядок все документы, связанные с поездкой в Мукачево. События недавних дней отражались, словно в калейдоскопе.

С благодарностью думаю о членкоре АН УССР В.М. Шестопалове, толковом ученом, разумном человеке, патриоте Отчизны, о генеральном конструкторе системы А.А. Кузьмине, его высоком профессионализме, аргументированных беседах на всех уровнях, о генерал-лейтенанте О.П. Сидорове, докторе технических наук, профессоре, о генерал-лейтенанте Л.В. Шумилове, о полковнике В.В. Бутенко.

Добрые впечатления оставили некоторые ученые Украины, входившие в состав вневедомственной комиссии по изучению влияния РЛС на экологию. И в то же время предвзятость, несговорчивость и даже жестокость в поведении многих товарищей из Закарпатья, их враждебный настрой по отношению к интересам советского государства заставляли серьезно и с тревогой думать о СССР. Беспокоила судьба РЛС. Неужели повторится вариант Красноярской РЛС, и снова полетят на ветер сотни уже истраченных миллионов?

Поездка и работа в Закарпатье по своему характеру носила политический оттенок. Она помогла мне лучше понять ту ситуацию, которая происходила в нашей стране, ощутить хрупкость власти, утрату позиций КПСС, ослабление ее влияния в государстве.

29 января Главком и ЧВС подписали доклад о нашей работе в Закарпатье на имя министра обороны и начальника Главного Политуправления СА и ВМФ.

Тем временем в странах Восточной Европы:

Прекратила свое существование ПОРП (Польша).

Предан суду за «измену» родине Хонекер (Германия).

Под следствием находится Тодор Живков (Болгария).

Идет суд над соратниками Чаушеску (Румыния).

Рабочие будни

1 февраля. В ВПК формируется правительственная комиссия по решению сессии в Ужгороде. Председателем назначается академик Е. П. Велихов. В числе одного из заместителей председателя, по настоянию Главкома, значится моя кандидатура.

2 февраля на научно-техническом совете (НТО) в НПО «Вымпел».

В своем выступлении я обратился к конструкторам со следующими рекомендациями:

1. Недопустимо растягивать на длительные сроки создание объектов войск РКО;

2. Нельзя сегодня проектировать объекты в закрытых кабинетах, не учитывая и не увязывая эту работу с особенностями региона. Народ начал спрашивать с нас за промахи и неучет географических условий при выборе мест строительства крупнейших объектов, какими являлись наши РЛС, за не учет их влияния на экологическую обстановку (при этом ссылаюсь на РЛС в районе Мукачево);

3. Пересмотреть ныне существующую концепцию создания СПРН с учетом уязвимости наземных РЛС, расположенных по периферии территории СССР. Необходимо сделать в системе ПРН приоритетным первый эшелон ее средств.

В этот же день мы с товарищами Н.В. Михайловым, А.А. Кузьминым, М.А. Архаровым, С.С. Сапегиным и другими были у начальника Генштаба М. А. Моисеева. Там мы узнали о проведении Ельциным и его сторонниками 4 февраля в Москве большого митинга, на котором предполагалось провозглашение платформы оппозиции ЦК, перед Пленумом ЦК.

5 февраля начал работу Пленум ЦК КПСС. Принимается платформа партии. У всех большой интерес к Пленуму. Там идет жаркий спор, начинаются «поиски» виновников провала перестройки. В их число никто не желает попадать. Горбачев признает существование нескольких партий, отказывается от руководящей роли КПСС. Признал он, что перелома к лучшему в 1989 году не произошло.

В газете «Правда» посол СССР в ПНР В. Бровиков дал удачную оценку перестройке, которая нашу страну «превратила из державы, которой восхищались в мире, в государство с ошибочным прошлым, безрадостным настоящим и неопределенным будущем. И все это на потеху Западу, который, славословя в наш адрес, умиленно улюлюкает по поводу краха «колосса на глиняных ногах», гибели коммунизма и мирового социализма».

Е. Лигачев не выдержал, выдал на Пленуме тайну, что 7 апреля 1989 года Политбюро всем составом с участием Горбачева единогласно приняло решение на применение войск в Тбилиси. На этом, 7 февраля, Пленум закончил работу. Он подтвердил, что государство наше в опасности, оно разрушается, партия теряет былое влияние, авторитет ее катастрофически падает. Внутри партии и ее руководства единства нет. Принята платформа к съезду, но никаких практических мер по оздоровлению обстановки не сделано. Страну начинает охватывать хаос, экономическое безвластие.

9 февраля побывал в ВКА. Встретился с преподавателями и слушателями нашего факультета. Проинформировал их об обстановке в войсках. Провел доверительную беседу с генералами Владимиром Алексеевичем Кряжевым, Виктором Сергеевичем Просветовым и полковником Евгением Михайловичем Артемовым.

Поздравили начальника академии генерал-полковника Анатолия Ивановича Хюпенена с присвоением ему ученой степени доктора и звания профессора.

Дома меня встретил сын-отпускник в сержантском звании. Внуки Саша и Дима смотрят на него, как на Бога, с особым уважением и любопытством. Их многое покоряет в своем дяде, но главное, его мышцы и 20 подтягиваний на перекладине за один подход. Весь вечер проговорили с сыном на политические темы. Он просит меня объяснить, что происходит в стране и чего ждать дальше.

10 февраля М. Горбачев встретился в Москве с госсекретарем США Д. Бейкером по вопросам «взаимоотношений между странами» и с Г. Колем об объединении ГДР и ФРГ. Нас явно надувают.

11 февраля – сообщение о начале вывода советских войск с территории союзных государств. В первую очередь из Венгрии и Чехословакии.

Я начинаю недопонимать происходящее в СССР. На физзарядке сосед, полковник в отставке, спрашивает меня: «Что у нас происходит? Почему вы, военные, допускаете такое?» Ответа дать не смог. Через 5 лет мне начнут задавать вопрос: «Как же вы, армия, допустили развал СССР и гибель социализма?» Задаю сам себе вопрос: «Что же дальше будет с Вооруженными Силами?» Предугадать не трудно. Пока ясно одно – разоружение, но не мировая война. Все теперь неподвластно научным обоснованиям, многое совершается под влиянием субъективных факторов. Эта особенность нашего времени. Разве год назад мы думали о выводе войск, объединении Германии, раздвоении КПСС, разрушении союза социалистических стран, национального содружества и прочее.

В Душанбе события, схожие с волнениями в Баку. Введено чрезвычайное положение.

М. Горбачев ведет страну к крушению. В то же время он все теснее контактирует один на один с лидерами капиталистических стран. Гения в нем не видно, иначе не довел бы страну «до ручки». Не замешало ли здесь ЦРУ? Ибо с чьей же помощью такие скоротечные процессы ослабления социалистического лагеря.

13 февраля объявлено о вводе в СССР Президентской должности. Выборы должны состояться в ближайшее время. Народ надеется, что в лице Президента он приобретет центральную весомую фигуру в управлении страной.

14 февраля начала работу третья сессия Верховного Совета. Удивляет спокойствие М. Горбачева. На сессии вынесены вопросы о собственности. Идут разговоры о частной собственности.

17 февраля. Сессия ВС Украины приняла решение о закрытии Чернобыльской АЭС и приостановлении строительства РЛС в районе Мукачево до завершения работы экспертной комиссии.

Решение о назначении комиссии по РЛС в Мукачево состоялось 12 февраля. Созвонился с Е. П. Велиховым, договорились встретиться с ним 19 февраля в Президиуме АН СССР. Вместе с полковником Бутенко делаем наброски плана работы комиссии для утверждения председателем. Мне кажется, при таком ослаблении государственной власти работа комиссии не увенчается успехом.

Сообщение о смерти В. В. Щербицкого, бывшего первого секретаря ЦК Украины. Искренне сожалею о кончине крупного государственного и политического деятеля. Он последний «из могикан».

В газете «Красная звезда» статья о гибели в 1989 году 59 офицеров Советской Армии – результат неуважения к Вооруженным Силам и отсутствия правовой защиты. Статистика мало кого тревожит в верхах.

Провожу беседы с сыном. Пытаюсь успокоить его, вселить уверенность в правильности его выбора профессии военного. Самому теперь нелегко разобраться, какую страну, чьи интересы будет защищать армия в недалеком будущем.

19 февраля. Встреча с Е. П. Велиховым не состоялась, его срочно вызвали в ЦК. Перенесли на 21 февраля.

Р. С. Акчурину присвоено звание «генерал-полковник», командарму В. М. Смирнову – «генерал-лейтенант». Передал ему поздравление на борт самолета. Он был в пути на один из объектов.

В государстве дела все хуже. Главную разрушительную роль играют Горбачев, Шеварднадзе, Яковлев.

21 февраля с 16 до 17 час в АН СССР. Встреча с Е.П. Велиховым. Были О.А. Лосев, А.А. Кузьмин, Л.В. Шумилов, В.А. Якунин (ВПК), В.И. Лотарев (ЦК КПСС), В.И. Фибураев (Минздрав) и я. Решено собраться полным составом комиссии 26 февраля. До этого должно быть принято решение о прекращении строительства до завершения работы комиссии, чтобы не допустить забастовки (истекал месячный срок принятия решения).

22 февраля. На торжественном собрании в ЦТСА были вместе с сыном. Он в форме, выглядит опрятным, подтянутым.

В Президиуме члены Политбюро: Л. Зайков, Э. Шеварднадзе, В. Медведев, В. Крючков, секретарь ЦК О. Бакланов и И. Белоусов. Доклад сделал первый заместитель министра обороны генерал армии П. Лушев. В выступлениях впервые говорилось о попытках оторвать армию от народа. Дожили! После торжественной части посмотрели хороший концерт.

Вызов к министру Обороны

23 февраля – праздничный день. Мы с начальником штаба генералом А Н. Сколотяным были на службе. Я справлялся у В.А. Якунина (ВПК) о последних распоряжениях Совмина, касающихся Мукачевской РЛС. В этот момент оперативный дежурный ЦКП передал мне распоряжение прибыть к министру обороны и принять прибывших к нему «неформалов» из Ужгородской области. Перед выездом успел поставить об этом в известность В.А. Якунина. Он сообщил, что направляется к министру на подпись телеграммы в ВС Украины и Ужгородский Облисполком о приостановке строительства РЛС.

В 10.35 я был у подъезда Генштаба № I (вход к министру обороны). Двери оказались запертыми. Изнутри, за стеклом табличка с надписью «Граница поста». Это была подготовка к отпору пикетчиков 25 февраля. Вхожу через соседний подъезд, поднимаюсь на пятый этаж в приемную министра, докладываю адъютанту, прохожу в кабинет министра, он выходит из комнаты. Здороваемся. Министр говорит мне, что у него была уже делегация, показывает рукой на выход и говорит: «Иди туда и разговаривай с ними». В фойе за большим столом сидят люди, с которыми беседует заместитель министра по вооружению генерал армии В. М. Шабанов. Это и была делегация. Подключаюсь к разговору, который продолжался дольше часа. Я проинформировал делегацию о назначении правительственной комиссии, первом ее заседании 26 февраля. Комиссия должна прояснить обстановку. К концу нашей беседы подъехал А.Н. Давыдов, он привез с собою несколько экземпляров телеграмм о приостановлении строительства и вручил каждому из делегатов, чем успокоил их. На том наша встреча закончилась.

Министр выезжал к Н.И. Рыжкову. Когда возвратился, мы встретились с ним в приемной. Он на ходу бросил мне: «Почему толчешься до сих пор здесь?» Спросил, нужно ли ему лететь в Мукачево? Я ответил, что такой необходимости нет.

26 февраля. Главными событиями дня явились заседание комиссии под руководством академика Е.П. Велихова в Президиуме АН СССР по РЛС и совещание у Главкома по поводу подготовки к празднованию 45-летия Победы в Великой Отечественной войне. Намечается широкое празднование с проведением военного парада.

На совещании в академии закарпатцы настаивали на прекращении строительства. Почти все члены делегации из Ужгородской области, принимавшие участие в первом организационном совещании комиссии, выступили. Грозили непредсказуемыми последствиями, проводя аналогию с событиями в Нагорно-Карабахской области. Они привезли с собой 11 мешков подписей протеста против строительства РЛС. Делегацию возглавлял Председатель Мукачевского горсовета Н.И. Рогалев. Никакие доводы о безопасности РЛС на них не действовали. Е. П. Велихов предложил для получения объективных данных исследования вопросов создать три подкомиссии по воздействию СВЧ, ЭМИ и потреблению водных ресурсов. Решено было также, что 27 февраля Е.П. Велихов и еще трое членов комиссии, в том числе протоиерей Димитрий, сделают запись для телевидения Закарпатья.

Политические мотивы пока брали верх над конструктивными. Было много признаков того, что объект мы не сохраним. Если комиссия не отстоит первоначальных выводов о безопасности РЛС, то может начаться цепная реакция волнения людей, которая может окончиться закрытием всех вновь строящихся РЛС, что равнозначно гибели системы.

27 февраля продолжает работу сессия Верховного Совета. Обсуждается закон о Президентской власти. Высказываются разные мнения. Большинство за то, чтобы ввести президентское правление, мотивируя такой шаг усилением исполнительной власти. Создавалось такое впечатление, что возведение Генерального секретаря ЦК КПСС, обладающего фактически неограниченной властью, еще и в Президенты, придаст ему особую силу.

Мне представлялось, что идея перехода к президентской власти родилась поспешно и в угоду Западу. Проект закона не был глубоко продуман. Если власть не срабатывает при наличии Верховного Совета, съезда Народных депутатов, Генерального секретаря, то вряд ли поможет и президентство.

Похоже было на то, что Горбачев, находящийся на вершине одной власти, почувствовав ее шаткость и опасность, что он не удержится более на этом стержне, решил вбежать на более устойчивую площадку. Не доведи Бог, если Президентом станет этот Горбачев.

Сильно поддерживали президентство А. Яковлев, Е. Велихов, А. Собчак. Они знали, куда затягивали власть. Переход к президентскому правлению означал сведение к нулю традиционно неограниченной власти Генсека, делал в этом смысле ненужной и саму КПСС.

Были депутаты, которые высказывались за избрание Президента не на съезде, а всем народом. Некоторые высказывали опасения концентрации власти одним человеком, до того, как будут изданы необходимые законы.

Сессию вел Горбачев. Он уже предвкушал «сладость» президентской власти. Похож он был на ужа, готового расправиться со своей жертвой. В ответственные моменты он искусно пользовался микрофоном, гипнотизируя зал, который послушно исполнял его волю.

28 февраля в группе Главкома проводился семинар по проекту платформы КПСС к 28 съезду. Руководитель – генерал П.И. Григорьев просил каждого выразить свое мнение.

Я сказал: «Документ не трогает душу. В нем нет четкого выражения отношения партии к Вооруженным Силам. В документе силы обороны даже не названы своим именем. В «проекте» отсутствуют анализ обстановки, сложившейся в государстве, причины, грозящие последствия, виновники и меры исправления создавшегося критического положения. С удивительной легкостью шел откат от того, что еще вчера составляло гордость не одного поколения – сохранение единства СССР. Не дана оценка происходящих процессов в странах Восточной Европы, других дружественных нам социалистических стран, таких как Куба, Вьетнам, Северная Корея, Монголия.

Ничего не говорилось о взаимодействии КПСС с органами власти, в том числе и с Президентом. Непонятна трактовка обеспечения мира за счет одностороннего сокращения Вооруженных Сил, вывода войск с территорий стран Варшавского Договора, сокращения финансирования ВС, конверсии...».

В заключении мною было сказано, что проект платформы слишком обтекаем, составлен скоропалительно, без конкретных мер и направлений действий в ситуации, в которой оказалась страна.

1 марта. С 10.00 до 18.00 проходил Военный совет. Решали принципиальный вопрос, касающийся организации инженерной службы управлений зенитных ракетных и радиотехнических войск в объединениях. Главком намерен был передать инженерную службу из родов войск в подчинение заместителям командующих (командиров) по вооружению. Проходила эта идея со скрипом, ибо изъятие инженерных служб из управлений начальников родов войск, несущих полную ответственность за род войск, означало значительное ослабление работы по поддержанию вооружения в боеспособном состоянии.

Начальники родов войск, в случае реализации такой идеи, фактически отстранялись от чрезвычайно важной работы в своем роде войск. Никто из них не поддерживал такое преобразование. Поэтому на совете в третий раз рассматривался этот вопрос. В течение одного года в МО ПВО и Киевской армии проводился эксперимент.

Вновь возникали разногласия. Убедительно аргументировали свои доводы не в пользу оргмероприятий генерал-полковник Р.С. Акчурин и генерал-лейтенант Г.К. Дубров. Окончательный вывод так и не был сделан, однако похоже было, что Главком не отступит от своего намерения.

В стране завершалась подготовка к выборам. В напряженную выборную кампанию включились наши генералы В.В. Литвинов, И.М. Мальцев, Н.М. Бойко. Им приходилось трудно. Отрицательно влияло на их борьбу падение престижа армии. Средства массовой информации подбрасывали материалы, дискредитировавшие военных.

Начался вывод наших войск из Чехословакии. Первые эшелоны пересекли границу СССР. Для военного руководства возник вопрос, где размещать эти войска, как обустраивать быт офицеров. Генеральный штаб оказался слабо подготовленным для решения такой неожиданной задачи. Производилась спешная оценка гарнизонов и районов для выбора мест дислокации выводимых из-за рубежа соединений. Эта задача на многие годы станет головной болью Министерства обороны. Ведь количество выводимых войск будет возрастать, а сроки вывода сокращаться. Дело в том, что сроки устанавливал МИД, учитывая в основном свои интересы, а выводом и обустройством войск у себя в стране занималось Министерство обороны. Многие вопросы не согласовывались между двумя министерствами. С военным ведомством не всегда считались. Поэтому и возникала масса дополнительных трудностей, как с размещением личного состава войск в потесненных гарнизонах, так и с жильем для семей офицерского состава. Во многих гарнизонах семьи расселялись по казармам.

Среди генералов все чаще велись разговоры с выражением возмущения всего того, что творят с Вооруженными Силами Горбачев, Шеварднадзе и Рыжков. Некоторыми военными чинами вносились предложения заслушать объяснения упомянутых руководителей государства, почему они допустили такое унижение армии, нападки на нее, одностороннее разоружение и поспешный вывод войск с территорий СВД.

Однако дальше самих разговоров дело не шло. Пассивное поведение министра обороны в этом отношении можно было объяснить желанием получить звание Маршала Советского Союза. Генерал армии Язов призывал нас давать отпор всяким нападкам на Вооруженные Силы со стороны средств массовой информации, и в то же время всячески сдерживал от решительных шагов протеста, направленных в адрес верхних эшелонов власти. Тем самым упускалось время, создавалось впечатление о полном повиновении армии и ее согласии с происходящим. Самая сильная, организованная и хорошо вооруженная часть общества, во главе которой стоял бездарный полководец, не оказывала влияния на сохранение своего государства.

На 12 марта был намечен созыв внеочередного третьего съезда народных депутатов СССР. На съезде намечалось избрание Президента. А тем временем наше общество продолжало заболевать все больше. Люди становились издерганными, росла озлобленность, утрачивалось былое уважение к законам, нарастали преступность, хищения.

Богатства страны разворовывались. Из нее стало вывозиться стратегическое сырье. Нарождались и множились мафии. Болезненные явления начинали затрагивать и Вооруженные Силы. Появились сообщения о хищениях военной техники, мазута, легированной стали и других номенклатур «НЗ».

Создавалось впечатление, что разрушение державы происходит планомерно и по чьему-то указанию. Не исключено, что это дело рук ЦРУ. Если это так на самом деле, то по эффективности проводимая операция должна иметь эпохальное значение и затмить все ранее известное человечеству.

4 марта. День выборов в местные советы и ВС РСФСР. День ясный, небольшой морозец. Проголосовал за В.В. Литвинова (его соперник – С. Шахрай), И.М. Мальцева и других.

Вечером по телевидению показали Горбачева на избирательном участке. В интервью он ориентирует только на преодоление трудностей и перевоплощение людей, на что, как известно, потребуются годы. Теперь лидер СССР смотрится и воспринимается иначе, чем в 1985 году, намного скуднее. В него совершенно утрачена вера.

5 марта стали известны результаты голосования. Генерал Бойко выбыл из игры, на второй тур прошли Литвинов и Мальцев.

8 марта я был ответственным дежурным по войскам, встретились с редактором военного отдела «Правды» А. И. Гороховым, чтобы вместе подготовить статью о проблемах СПРН на примере той обстановки, которая возникла вокруг строящейся РЛС в Мукачево. Такая статья была необходима для просвещения нашего народа в этой области и защиты системы предупреждения о ракетном нападении.

Меня смущал тот факт, что я не обращался за разрешением на опубликование такой статьи в газете к своему руководству, полагался в этом больше на А.И. Горохова. Вместе с полковником Бутенко ввели в курс дела спецкора и уже с ним выработали план написания статьи. Теперь дело оставалось за цензурой.

Утром 9 марта закончилось мое дежурство. На смену мне прибыл генерал-полковник авиации В. Г. Царьков, который с середины 1989 года был в должности Первого заместителя Главкома по ПВО СВД.

Главнокомандующий сегодня на совещании в Генштабе с докладом о перспективах развития войск РКО. С ним генерал С.С. Сапегин, начальник ГУВ. Материал для Главкома готовили вместе с ним. Сергей Сергеевич в должности Начальника ГУВ два года. Знаю его несколько лет. Он коренной пэвэошник, прошел многие штабные должности, окончил академию Генштаба, восемь лет успешно руководил Научно-исследовательским институтом Войск ПВО. Отличается высокими техническими знаниями и логическим мышлением. Между нами стабильные товарищеские отношения, хорошее взаимопонимание. Справедливости ради нужно сказать, что подчиненные С. С. Сапегина недолюбливают за его чрезмерную категоричность суждений и повышенное самомнение, сухость в общении с ними.

Прошедшие сутки богаты на общение со старыми своими друзьями. На Центральном командном пункте дежурил генерал-майор авиации В.П. Москалев. Помню, когда я вступил в должность начальника штаба 8 ОА ПВО в 1985 году, то, изучая офицеров штаба, обратил внимание на некоторых из них, не проходивших службу в штабах соединений ПВО, что могло в перспективе привести к замедлению их роста. Пришлось вызвать на беседу таких офицеров и предупредить, что они будут возвращены в войска, чтобы надолго в Киеве не обосновывались, рекомендовал поставить в известность об этом своих жен. Жизнь подтвердила правильность такого решения. Майоры А. С. Попов и В.П. Москалев были направлены в штабы соединений и через несколько лет, проходя службу уже в крупных штабах, дослужились до генеральских званий. Безусловно, все это время я не выпускал их службу из вида. Оба они оправдали мои надежды.

Ф. Кастро провозгласил, что больше не существует лагеря социалистического содружества. Он был прав. Нет и Варшавского Договора, но пока боятся первыми заявить об этом наши лидеры. Ждут, когда этот горестный факт признают за рубежом. Нужно же будет как-то объяснить причины его распада, на это нужна смелость, которой нет у Горбачева.

Государство продолжало сползать в пропасть, в пасть капитализма, подталкиваемое своим руководством, которое не спросило согласия у своего народа на то, делало свое дело, всячески лавируя и обманывая соотечественников.

На сессии Верховного Совета никакой дисциплины. Безответственность. До ⅓ депутатов не является на заседания, даже когда принимаются основополагающие законы, такие как о земле и собственности.

Невольно задаешь себе вопрос: Что же произошло с нашим обществом? Было ли оно лучшим, может, от нас прятали действительность? Но ведь были же и радость, и мечты, и песни, и любовь, желание жить и творить во имя коммунизма. Теперь же пустота.

11 марта. Возникли новые заботы по демонтажу Красноярской РЛС. Кое-кто пытается возложить эту задачу на войска. Генерал Сапегин в спешке готовит в таком духе проект приказа. Я категорически против. Демонтировать такое сложное сооружение под силу только тем, кто его строил, но не войскам, где таких высококвалифицированных специалистов нет. На эту тему будет еще много споров, в итоге будет решено возложить демонтаж на тех, кто строил.

В Москве идет Пленум ЦК КПСС. Рассматривается отношение к статьям 6 и 7 Конституции СССР и о положении в стране и партии в целом. Оно признается неблагополучным. Горбачев вносит предложения об изменении статей 6 и 7 Конституции о руководящей роли партии, об изменении Устава и о съезде КПСС. На пост Председателя Верховного Совета СССР избран А. Лукьянов.

В Прибалтике началось переименование республик. Отменяется действие Конституций СССР и союзных республик, лидирует Литва.

12 марта начал работу внеочередной третий съезд Верховного Совета. Идут прения о президентской власти. По ходу работы съезда видно, что Президентом станет М. Горбачев.

На службе провели совещание по Красноярской РЛС. Предстоит громадная работа по демонтажу станции. Для вывоза одной аппаратуры потребуется 1600 вагонов, несколько тысяч машинорейсов до железнодорожной станции погрузки Абалакино. Затраты на демонтаж обойдутся на сумму свыше 50 миллионов рублей.

15 марта 1980 г. в 10 часов 26 минут вступил в должность первый Президент СССР М. Горбачев. Им произнесена на съезде клятва и тронная речь. Последовали жидкие аплодисменты. В народе ему уже мало кто верит. Человек раскрылся. Не оправдал надежд. Президентство его не исцелит и не выправит. Разрушение СССР началось мирным путем. Выходят из его состава республики, где к власти рвутся люди, враждебно настроенные к социализму.

Вокруг РЛС в районе Скрунда (Латвия) поднятый властями шум не стихает. Там уже в третий раз проводятся измерения ЭПМ. Превышения норм нет, однако до урегулирования конфликта еще далеко.

На Украине продолжаются нападки на Мукачевскую РЛС. Поэт Олейник обратился в Верховный Совет СССР с жалобой, что до сих пор в Мукачево продолжается строительство, хотя это вранье. Пишем доклад-опровержение.

В Вооруженных Силах положение становится все сложнее. Возникло много проблем с размещением в СССР выводимых войск из Венгрии и Чехословакии. С каждым днем ухудшается обстановка для военных в Прибалтике, Закавказье, Молдавии и других районах. Требуется пересмотр стратегических группировок Вооруженных Сил.

Дома советуемся с женой о перспективах своего устройства. Оставаться ли на постоянное жительство в гарнизоне или просить квартиру в Москве. Я не намерен продолжать службу после 60 лет, да и вряд ли позволит обстановка. Мы любим нашу «Зарю» всем семейством, особенно внуки. Для них это особая зона, вторая родина. Решено просить квартиру в Москве.

Позвонил Сергей Татарников и сообщил, что он является кандидатом на должность командира ЗРП в Ашхабаде. Я уклонился от ответа, слишком далеко для такого смутного времени, хотя и рад был, что он ценится командованием.

В газете «Известия» опубликовано выступление на съезде командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа генерал-полковника А. М. Макашова, в котором он резко критиковал будущего Президента за нелюбовь к армии и дилетантство в военных вопросах.

Народный артист А.А. Щелканов, из Ленинграда, в своем выступлении дал развернутую характеристику Горбачеву, подводя итоги его пятилетнего правления. Отметил его слабые организаторские способности реформатора и неважные человеческие качества, элементы волюнтаризма. Они проявились в заявлении Горбачевым в ООН об одностороннем сокращении ВС на 500 тысяч человек, отсрочке на 100 лет возврата СССР многомиллиардных задолженностей других стран без одобрения Верховным Советом. Обман, связанный с событиями в Тбилиси и других городах. «Думаю, даже если М. Горбачев сменит мундир на царский, то от этого положение в стране не улучшится», – заявил А. А. Щелканов.

19 марта. В. Литвинов не прошел на выборах в народные депутаты. Депутатом стал И.М. Мальцев. Время покажет, что его депутатство, как и многих других, в столь горячее для страны время было бесплодным.

Е. П. Велихов провел очередное совещание по Мукачевской РЛС. Настаивал на сведении к нулю ЭМП и расхода воды только на бытовые нужды. Было решено выехать в Мукачево 26 марта. Приступил к организации вылета на нашем Ту-134 и подготовке к работе комиссии в Мукачево.

Литва заявила о своем выходе из состава СССР. Попытки удержать ее не приводят к успеху.

А.И. Горохов, начальник военного отдела редакции газеты «Правда», привозил гранки статьи. Она прошла военного цензора и должна появиться в «Правде» в ближайшее время.

26–27 марта в полном составе работали комиссии в Ужгороде и Мукачево. Закарпатцы, члены комиссии, вели себя вызывающе. Они пользовались ослаблением власти в государстве. Странно вел себя и академик Велихов. Он заигрывал с местными товарищами и слабо отстаивал конструктивную позицию, больше склонялся к прекращению строительства.

Акт комиссии был подписан. Военные его подписали с особым мнением, суть которого заключалась во временном прекращении строительства РЛС до завершения проведения среди населения разъяснительной работы о безопасности станции и подготовки технических решений, снижающих потребление ею воды и электроэнергии. (Материалы комиссии вынесены в приложение).

Через два дня последует решение правительства о приостановке строительства на один год.

29 марта на Военном совете рассматривалась большая группа наших офицеров к назначению на вышестоящие должности. Среди них были полковник Н.П. Карташов – будущий комкор ПРО и полковник С.П. Кулик – его заместитель. Надо сказать, что за обоих пришлось побороться. Теперь, по прошествии лет, можно сказать, что их назначение было удачным. Карташов стал генерал-лейтенантом, а Кулик – генерал-майором. Работают успешно. На этом же совете рассматривался и Сергей Татарников на должность командира 3 гв. ЗРП в Ашхабад. Кандидатура его была поддержана. Этот полк был сформирован еще в годы Великой Отечественной войны и до 1961 года был истребительным авиационным полком, в котором мне пришлось служить с 1959 по 1961 годы в Умани. В 1961 году, при создании зенитных ракетных войск, он был передан войскам ПВО и преобразован в зенитный ракетный полк. Почти через 30 лет в нем будут служить мой зять, в качестве командира, и дочь Ирина в звании прапорщика. Такие военные дороги и судьбы, о чем я и думал, сидя на Военном совете.

1 апреля в газете «Правда» появилась статья А.И. Горохова «Стояние при Пестрялове». Впервые эта статья давала представление широкой массе населения о нашей системе предупреждения о ракетном нападении, которая называлась «глазами и ушами президента». Статья породила немало разговоров и суждений. Большинство одобряет ее. Некоторые считают, что нужно было порезче сказать о бездеятельности руководства страны в защиту Вооруженных Сил от нападок и запрещении вмешательства в дела обороны. Некоторых смущает «рассекречивание» системы.

В Эстонии провозглашено отрицание законности государственной власти Союза ССР.

Руководство военного министерства разлетается по регионам страны для проведения работы по призыву молодежи в Вооруженные Силы СССР. Наш Главком направлялся на Дальний Восток. Дожили. С численностью личного состава все труднее.

СССР заметно утрачивал позиции могучей державы и в мировой шкале уровня развития сползает на нижние этажи. Начинают терпеть крах экономика, социология, культура, образование, здравоохранение и др. Ширятся масштабы вползания в нашу экономику капиталистов. Началось превращение нашего государства в сырьевую базу мирового капитализма. Сбываются устремления правящих кругов США.

На завтра, 5 апреля, в Главкомате назначен митинг в поддержку Президента в связи с событиями в Прибалтийских республиках. Я откровенно не могу понять – к чему это? Положение, схожее с Прибалтикой, в большинстве республик. Вирусом антисоветизма заболевает все большее количество людей. Разве митингами можно поправить положение? Нужны решительные меры властей, а не говорильня.

5 апреля состоялся митинг в поддержку обращения Горбачева к Верховному Совету Литвы. Пришлось выступить. В своей речи я сказал об ухудшающемся положении в государстве, изоляции офицеров и Вооруженных Сил от активного участия в спасении Отечества от внутренних врагов. Призвал обратиться к Президенту и Верховному Совету усилить власть, перейти от разговоров к решительным действиям по наведению порядка в государстве, потребовать выполнения законов. Закончил свое выступление под аплодисменты заполненного зала.
6 апреля торжественное собрание в ЦДСА, посвященное Дню Войск ПВО. Принимают участие министр обороны Д.Т. Язов, заместитель председателя СМ СССР И.С. Белоусов, член Политбюро Л.Н. Зайков, О.С. Беляков, А.Н. Сошников (ЦК), И.Н. Кожедуб и другие.

Выступившая мать солдата обратилась к министру обороны и Главкому передать просьбу Горбачеву, чтобы он больше уделял внимания армии. В докладе Главкома говорилось об очернительстве армии, чего раньше не было.

В «Красной звезде» за 5 апреля появилась статья корреспондента ТАСС Я. Ядловского о прекращении строительства РЛС в районе Мукачево с искажением действительности. Нас возмутило, как могли допустить такую информацию в армейской газете. Потребовали опровержения. Редактор газеты согласился. 7 апреля в газете появилась статья корреспондента А.И. Докучаева «Актуальное интервью», дан бой Ядловскому. Постепенно расширяем действия по привлечению СМИ в защиту РЛС. Нам хорошо помогают в этом деле товарищи из промышленности.

6 апреля умер маршал авиации Е.Я. Савицкий – человек, внесший большой вклад в становление и развитие Войск ПВО, человек-легенда среди авиаторов.

10–11 апреля я находился на РЛС в Скрунде. Там создавалась обстановка, схожая с той, что и в Мукачево. Встречался с председателем Кулдингского райисполкома А.З. Ланге. Разъясняли ему безопасность работающей РЛС. Он выслушивал нас, но оставался при своем мнении. В разговоре постоянно говорил о наступлении в скором времени независимости Латвии и изменении статуса советских войск. Намекал на то, что наш объект в лучшем случае превратится в военную базу на территории суверенного государства, за которую придется платить.

На объекте мы были вместе с генералом В.М. Смирновым. Приняли участие в партийной конференции части. Выступили, поделились опытом защиты РЛС в Мукачево, нацелили офицеров на предстоящую работу и борьбу за сохранение РЛС.

13 апреля. С 10.30 ВПК – в Кремле, с В.А. Якуниным редактировали доклад Совету обороны по Мукачевской РЛС. Я проинформировал товарищей о развитии событий в Скрунде, выразил предположение о том, как бы не пришлось назначать еще одну комиссию. Из Кремля с полковником В.В. Бутенко направились в редакцию «Известий». Дело в том, что, когда были в Скрунде, нам было сказано, что статья в «Правде» хорошая, но лучше, если бы по этому вопросу появились публикации в газете «Известия». В редакции удалось быстро договориться об опубликовании статьи генерального конструктора системы А.А. Кузьмина. Из редакции выехали в ТАСС к Н.Я. Комарову. Договорились и с тассовцами об их участии в публикациях наших материалов.

Продолжаются события, разваливающие социалистические устои. Разрушаются связи со вчерашними друзьями. Шеварднадзе обеспечивает «успех» дипломатии слишком дорогой ценой для СССР. Заключает договора, уступая всем и во всем. Начал переговоры с японцами, намерен отдать Курильские острова. Его замыслам может помешать только нарастающий протест народа.

Горбачев при встрече с Ярузельским в Москве сделал признание вины в расстреле польских офицеров в 1940 году, принес извинения. К чему сейчас это? Появился еще один повод, чтобы русских перестали уважать соседи.

США внимательно следят за нашим реагированием на устремления Прибалтийских республик выйти из-под влияния СССР, готовы оказать им помощь. Как никогда мы стали зависеть от «дяди Сэма».

С экранов телевизоров исчезли труженики производства и сельского хозяйства. Политические баталии, рок-н-ролл, охаивание прошлого и т.п. заняли время передач.

16 апреля в нашем роде войск началось командно-штабное учение, оно продлится до 19 апреля. Руководил генерал-полковник Мальцев. Он начал работу с Севастополя. Я в соединении генерала Суслова.

В государстве происходит необъявленная контрреволюция. Идет перегруппировка сил. Ослабляются функции государственного управления. Президентство не помогает. Роль КПСС сводится на нет. Даже в наших армейских парторганизациях прекратились регулярные партийные собрания. Привыкли жить по указанию сверху. Когда их нет, никто не знает, что же делать.

Настроения нерегулируемой демократии проникают в Вооруженные Силы. С каждым днем все труднее становится проводить встречи с личным составом, особенно с офицерами. Слишком много тупиковых направлений. Некоторые события не поддаются объяснениям.

В Центре контроля космического пространства вынужден был отстранить двух офицеров – старшего лейтенанта Пушкина и капитана Филиппова от должностей с последующим увольнением из Вооруженных Сил, ради недопущения ослабления воинского коллектива. Офицеры вошли в связь с Демократическим фронтом и пропагандировали его идеи среди офицерского коллектива и разлагающе действовали на них.

17 апреля вместе с генералом И. М. Мальцевым побывали на КП генералов Суслова и Савина. Осмотрели некоторые военные городки и позиции ракетно-пусковых комплексов. Нам понравились порядок и организация службы.

Американцы дали согласие на посещение нашей делегацией РЛС системы предупреждения о ядерных ударах (ПРЯУ) в г. Туле (Гренландия) 26 апреля. Ответный визит американцев к нам на РЛС «Дарьял» в Печоре 8 мая. Ехать в Туле не хочется. Буду предлагать возглавить нашу группу своему заместителю генералу Б.А. Алисову.

20 апреля Главком возвратился из 3-х дневной поездки в ГДР. Положение там плачевное. 45 лет создавалась Социалистическая Германия, теперь ее не стало за каких-то 5–6 месяцев. По его словам от Варшавского Договора остался миф. Странно, что до сих пор наше правительство официально не желает признать факт его распада.

Подал доклад Главкому о положении в Скрунде, рапорт на свой отпуск с 25 апреля и ходатайство на предоставление квартиры в Москве генералу В.А. Савину в связи с его предстоящим увольнением из Вооруженных Сил.

23 апреля. Главком разрешил предоставить квартиру в Москве генералу Савину из фонда по долевому участию с городом. Я искренне этому рад.

Комдиву В.А. Доброхотову присвоено генеральское звание. Работает он хорошо. В бытность Родионова он был на плохом счету.

С 25 апреля Главком разрешил мне убыть в отпуск. Думаем с женою отдохнуть по путевке в Пятигорске.

25 апреля. Впервые в академии Генерального штаба в новом здании в юго-западном районе. Мне поручено прочитать лекцию группе из представителей аппарата ЦК КПСС, СМ СССР, Министерства оборонной промышленности на тему «Состояние и перспективы развития Войск ПВО». Перед занятиями встретился с начальником академии генерал-полковником И. Н. Родионовым, затем с начальником кафедры ПВО генерал-полковником авиации А. П. Елкиным. Лекция прошла нормально. Удалось заинтересовать слушателей. Больше уделил внимания войскам ракетно-космической обороны. После лекции встретился со своими старыми сослуживцами генералами Ю.А. Чуйко, А. Козловым и бывшим начальником кафедры ПВО генерал-лейтенантом Н.А. Асриевым.

Дружеская беседа состоялась с начальником академии генералом И.Н. Родионовым. Наши взгляды и оценки событий во многом совпадали. Пригласил Игоря Николаевича посетить некоторые объекты РКО. Из Москвы заехал в Главкомат. Там шла подготовка к Военному совету, рассмотрению кандидатуры на должность заместителя Главкома по ВУЗам генерал-лейтенанта В. П. Синицына, вместо генерал-лейтенанта авиации А.П. Морина назначался генерал-лейтенант авиации Г.М. Решетников.

Так прошел первый день моего отпуска. В ближайшие три дня мне предстояло принять участие в заседаниях двух комиссий – в Дуброво и Серпухове, и в отчетно-выборном партийном собрании Управления.

28 апреля сообщение о присвоении министру обороны Язову звания маршала Советского Союза.

1 мая. В Москве демонстрация на Красной площади по инициативе руководителей профсоюзов. На трибуне Мавзолея не было привычного ранжира руководителей партии и государства, хотя среди стоявших были Горбачев и Рыжков. Состоялся митинг. Ораторы высказывали опасения за сложившуюся в государстве аварийную ситуацию. Призывали правительство к решительным действиям, недопущению раскола страны и дальнейшего падения. Горбачев слушал все это и делал вид, что одобряет выступающих.

В других городах такое же празднование, что-то похожее на демонстрации и митинги, а скорее всего, стихийное движение масс.

С 3 мая по 3 июня мы с женою побывали на отдыхе в Пятигорске и на Кубани у моей сестры Лили. Время провели хорошо. Понравилось на Кубани, где созрели уже некоторые фрукты и овощи, начиналось теплое и богатое на урожай кубанское лето. Мне представилась возможность проведать все места, связанные с моим детством, надышаться воздухом своей малой родины. Быстро пролетели для нас семь дней в поселке Холмском. Все эти дни я был занят благоустройством двора усадьбы сестры, не выпуская из рук лопату, кирку, пилу и т.п. Сестра, несмотря на большую занятость в школе на экзаменах, делала все возможное, чтобы нам было уютно и приятно отдыхать.

3 июня вылетели из Анапы в Москву. На второй день после возвращения с юга я был вызван к Главкому для согласования вопроса строительства американцами более 500 коттеджей в районе Красногорска. Жилой массив предназначался ими для дипкорпуса и приезжающих из США.

Политическая обстановка в стране характеризовалась работой первого съезда Верховного Совета РСФСР и проведением сессии ВС СССР. Горбачев в это время находился в США.

В Управлении мне доложили массу бумаг с запросами и ответами по Мукачевской РЛС. Синдром протеста против строительства распространился на строящуюся РЛС в районе Ганцевичи (БССР). Оживились и американцы. От них сделан запрос о том, как решается вопрос с РЛС в Мукачево? Требуют дать ответ. Это уже наглость. Военный атташе США в Москве возмущается медленным выполнением обещания о демонтаже РЛС в Красноярске. Тон запросов категоричный. Правительственные органы перекладывают ответы на наше Управление. Все это не может не вызывать недоумения. Заметен отход в сторону по этим вопросам и ВПК. В этой обстановке я принимаю решение о прекращении газетной дуэли по вопросам судьбы наших РЛС. Ведь речь идет об общенациональном значении системы ПРН, и ею обязано заниматься не только Министерство обороны, но в первую очередь правительство, те, кто нуждается в ее информации.

Жаль, но это факт, что наша Великая Держава утрачивает свою самостоятельность и независимость. Она изнутри раскалывается, а с внешней стороны «осыпается». Американцы и другие начинают бесцеремонно вмешиваться в наши дела.

6 июня я вышел на службу. Встретились с генералом В.В. Литвиновым. Он поделился вчерашним вызовом к министру обороны. Закарпатцы возмущаются отсутствием до сих пор заключения правительства по итогам работы комиссии под руководством Е. П. Велихова. Статьи в газетах с моим участием вызвали у экстремистов Закарпатья раздражение. Они обратились к А. Лукьянову, тот отправил их к министру обороны. Время работало не в нашу пользу.

Открытая конфронтация между Президентом и Ельциным неизбежна. Начались вооруженные столкновения между киргизами и узбеками из-за поливных земель.

7 июня на совещании у члена Политбюро Л.Н. Зайкова по оборонной тематике принимали участие Бакланов, Белоусов, Марчук, министры оборонных министерств, конструкторы, военные. Касаясь Мукачевского вопроса, вносились предложения не затягивать с его решением. Президент обязан взять под свою защиту объекты подобного значения. Порешили на том, что Закона об Обороне придется долго ждать, поэтому в срочном порядке нужно готовить Постановление по системе предупреждения.

Я обратил внимание, что Л.Н. Зайкову не очень нравилось, когда речь заходила о настроениях в народе. На это он реагировал примерно так: «Делайте свое дело, не отвлекайтесь от главного». Мне казалось это странным. Разве можно решать такие важные вопросы, о которых шла речь на совещании, без учета социально-политической обстановки в собственной стране? Неужели все члены Политбюро так реагируют на события в стране?

8 июня. На первом съезде РСФСР избран Верховный Совет. Дискутировался проект Декларации, в которой говорилось о самоопределении и выходе РСФСР из состава СССР, признании законов республики выше законов СССР. Это означало официальный курс на разрушение могучего Советского Союза.

Одновременно набирали обороты процессы разрушения КПСС. Все чаще и настойчивее раздаются голоса против партии и ее членов.

Внутри Главкомата готовимся к коллегии МО 11 июня «О концепции развития Войск ПВО и их оргструктуре». Придается большое значение докладчикам и проекту решения. Говорят, что будет принимать участие Л.Н. Зайков.

9 июня состоялось Обращение Б. Ельцина к народу России. Он просил доверия у народа, говорил о трудностях в стране и путях их преодоления. Обещал поправить положение через два-три года. Якобы программа уже имеется и ее объявит вновь избранный Председатель Совмина республики. В ней другой путь, чем предложил Н. Рыжков, который тяжелым бременем лежит на народе.

В стране обозначилось двоевластие. Становилось ясно, что Ельцин и Горбачев долго не уживутся.

В Советском Союзе гостит М. Тэтчер. Она побывала даже в кабинете министра обороны Язова, «просвещала» наших полководцев в военных доктринах. Защищала блок НАТО, вхождения в него объединенной Германии, отрицала Варшавский Договор и убеждала в необходимости сохранения ядерного оружия в своей стране. Как позднее сообщит Язов, М. Тэтчер высказывалась против замены нами боевой техники на Востоке на более современную, выводимую с Запада.

11 июня коллегия Министерства обороны «О направлениях развития Войск ПВО». В основном докладе Главнокомандующий генерал армии И.М. Третьяк отстаивал Войска ПВО как вид вооруженных сил, предлагал их новую организацию.

Я в своем выступлении постарался изложить предназначение войск РКО, сказал о том, что информационная их часть является средством Президента и высшего руководства страной и Вооруженными Силами, о роли войск РКО в сохранении стратегического паритета. Говорил я и о том, что эти войска с их системами предупреждения о ракетном нападении, противоракетной обороны, контроля космического пространства, противокосмической обороны дополняют друг друга. Их нельзя разрывать и отдельно использовать, потому что они работают в едином боевом алгоритме. Сказал, что они зародились в Войсках ПВО, явились продолжением развития Войск ПВО. Благодаря им Войска ПВО получили возможность вести разведку и уничтожение целей, действующих как в атмосфере, так и в космосе, и что их место организационно в Войсках ПВО. В своем докладе я также отметил появившееся отставании в СПРН и СККП с появлением у противника БР «Трайдент-2», что, если не будут приняты меры, то нам грозит утрата военно-стратегического паритета. В этом месте доклада я был остановлен для ответов на уточняющие вопросы, которые задавались маршалом Язовым и Зайковым. Всего мое выступление заняло 17 минут и, по отзывам товарищей, выглядело солидным.

После меня докладывал начальник Управления космических средств генерал-полковник В.И. Иванов. Он предлагал объединение УНКС с войсками РКО. Далее выступили И.М. Мальцев, В.И. Шимко, Б.В. Бункин и Л.Н. Зайков. Заключительное слово сделал министр обороны. Он предложил не торопиться с принятием решения по такому важному вопросу и продолжить исследования.

Освобождение от должности генерал-лейтенанта авиации В. И. Андреева

11 июня после возвращения с коллегии, в 15.30, Главком созвал Военный совет, на котором предстояло рассмотреть вопрос об освобождении от должности заместителя Главкома по авиации генерал-лейтенанта В.И. Андреева. Для меня это оказалось неожиданным. События, предшествующие Военному совету, развернулись в мае, когда я находился в отпуске. Перед самым началом совета мне успел кто-то сказать, что после нескольких авиакатастроф в последнее время министр обороны потребовал от Главкома освободить от должности В. И. Андреева. Я был удивлен таким поворотом дела.

В начале совещания доложил информацию генерал-полковник В. Г. Царьков. Она была короткой, объективной и по сути дела. Я понимал, что Владимиру Георгиевичу навязали это поручение, что ему не очень приятно было выполнять такую миссию. Он давно знал генерала Андреева, вместе служили в одном полку в Правдинске. В.Г. Царьков был его командиром. Для меня Владимир Иванович тоже был не просто сослуживец, а человек близкий. Познакомился я с ним во время службы в 16 к ПВО, когда Владимир Иванович был командиром иап в Правдинске. Наши военные дороги неоднократно пересекались. Мне приходилось участвовать в судьбе этого талантливого летчика. Несколько лет мы дружили семьями. Среди наших общих друзей был и Саша Федотов.

Владимир Иванович окончил академию Генштаба, сменив на посту командующего авиацией ВПВО генерал-полковника Москвителева, своего старшего товарища, командира и воспитателя.

В вину В.И. Андрееву ставилась высокая аварийность в авиации и большие потери не просто летчиков, а авиационных командиров.

В своем выступлении я сказал об особенностях, в которых генералу Андрееву пришлось вступить в должность командующего авиацией, чем хотел подчеркнуть сложность обстановки, в которой ему пришлось руководить авиацией. Мною было особо подчеркнуто то, что в 1985–1986 годах при возрождении пяти армий для укомплектования Управлений и штабов пришлось поделиться авиаспециалистами тем объединениям, которых не коснулась реорганизация 1980 года. Естественно, произошло ослабление управлением авиацией в ранее существовавших армиях ПВО, и слабым было оно во вновь организовавшихся управлениях объединений. Для командующего авиацией создались трудности в управлении. Даже для такого опытного руководителя, каким был Н.И. Москвителев, ноша оказалась слишком тяжелой, а тем более она была трудноподъемной для сменившего его В.И. Андреева. Несмотря на исключительную добросовестность Владимира Ивановича и его высокую личную профессиональную подготовку, ему не хватало в той обстановке всех качеств руководителя. Подводили его и некоторые черты характера.

Наша совместная работа в Главкомате не могла обратить моего внимания на появление у Владимира Ивановича высокомерия по отношению к своим товарищам в Управлении. Некоторые из них не желали продолжать с ним службу, уходили из Управления под различными предлогами. Генерал Андреев чрезмерно выпячивал ряд личных преимуществ перед своими непосредственными помощниками в вопросах теоретических знаний, что отрицательно влияло на взаимоотношения внутри небольшого коллектива.

Я сказал об этом на Военном совете, исходя из чисто товарищеских намерений, чтобы помочь Андрееву. Ведь речь шла о потере 67 летчиков за три года. Стали гибнуть руководители, командиры, за которых Владимир Иванович не мог не нести ответственности. Нужно было что-то предпринимать. Нам всем не безразличны были жизни людей.

После меня выступили генералы Мальцев, Литвинов, велись диалоги между Главкомом, Царьковым и Андреевым.

Владимир Иванович повел себя крайне несдержанно, бурно реагировал на то, что говорилось в его адрес, доходило до оскорблений. Главком сдерживал от крупных ссор. Я понимал, что упорство Владимира Ивановича, его полное отрицание своих недостатков в работе усугубляло положение и формировало финал совета не в его пользу.

Когда дело дошло до согласования перемещения Андреева на должность начальника авиационной кафедры в Командную академию ПВО, мы все поддержали предложение Главкома, считая его закономерным.

До сих пор я не забываю того разговора, когда пришлось сказать суровую правду своему товарищу. Жаль, что не все мы способны передюжить личные амбиции.

В.И. Андреев остался один при своем мнении непогрешимости. Он откажется от должности в ВКА, подаст рапорт министру на увольнение с действительной военной службы, примет активное участие в демократическом движении, проявит себя в предвыборной кампании Президента Ельцина. После августа 1991 года он будет возвращен на военную службу и займет свой прежний пост. Не восстановится лишь наша дружба.

В середине июня состоялась наша с генералом Л. В. Шумиловым очередная поездка на объекты на Балхаше и Нуреке. Как всегда, такие поездки были необходимы и полезны для дела и, кроме того, оставляли много впечатлений от увиденного.

То было время, когда страна перенасыщалась социально-политическими событиями. Узбеки и киргизы подсчитывали свои потери. Грузины и армяне отказывались от службы в Советской Армии, прибалтийцы тоже. Мне казалось, что главной задачей теперь является предотвращение кровопролития на национальной почве, а тем более в гражданской войне.

Американские социологи подсчитали, что если в СССР произойдет гражданская война или вооруженные столкновения на национальной почве, то ее жертвами могут стать около 15 миллионов человек. За рубежом анализировались процессы в СССР.

19 июня в Москве открывается Всероссийская партконференция. Предполагалось, что она может перерасти в съезд новой партии.

В 19 час. 00 мин. – 21 час.30 мин. на совещании по вопросу Мукачевской РЛС у заместителя Председателя СМ СССР И.С. Белоусова. Нужно было придумать, что же делать с РЛС, какое решение рекомендовать Президенту.

Разговор был нервный. Генеральный конструктор системы А.А. Кузьмин предлагал различные варианты технических решений, но все они требовали дальнейших научных проработок и длительного времени.

В своем выступлении я обрисовал картину состояния системы в целом и ухудшающейся перспективы. Высказал несколько критических замечаний по громоздкости и сложности РЛС, большом их энергопотреблении и слабой защищенности. Говоря о средствах разведки первого космического эшелона, отметил, что за последние 15 лет достигнуты незначительные достижения в глобальном ведении разведки. У США глобальную разведку осуществляют три космических аппарата.

Надо признать, что их возможности обеспечивались проведением соответствующей геополитики. Нам же было гораздо сложнее строить систему контроля из космоса и приходилось держать на орбитах большее количество космических аппаратов при существенно меньшей просматриваемой территории земного шара. Говорил и о других недостатках системы ПРН.

Не всем товарищам понравился доклад, возможно, он был резким, но правдивым. Закончил я его предложением о немедленном взятии под защиту Президента системы предупреждения о ракетном нападении, иначе можем остаться без нее.

Дебаты продолжались еще долго. Договорились обратиться в Президентский совет и ждать его решения. Строительство РЛС в Мукачево до конца года не возобновлять, продолжать прорабатывать варианты создания РЛС на базе нового приемного радиолокационного центра и передающего центра работающей РЛС «Днепр».

После совещания свое недовольство за критику системы высказал мне В.И. Шимко. Естественно, он же министр МРП. В то же время меня поддержал его заместитель О.А. Лосев.

Генералы В. Литвинов и В. Смирнов на совещании не были, они находились на партконференции.

20 июня Всероссийская партконференция переросла в первый Российский Учредительный съезд компартии РСФСР. Возник спор, посылать или не посылать на первый съезд народных депутатов ВС РСФСР делегацию. Решили не посылать, так как теперь вся власть принадлежит Советам.

На съезде политические страсти накалялись. Сильной критике подверглось руководство страны, раздавались даже голоса о привлечении к ответственности виновников неудавшейся перестройки. Горбачев вынужден был просить делегатов оградить его, как Генсекретаря, от резких выражений в его адрес. Особенно резко «прошелся» по Горбачеву генерал-полковник А. Макашов.

На следующий день в «Известиях» появилась статья, призывающая генерала к ответственности. На самом деле нужно было довернуть требование статьи в адрес Генсека, который к тому времени стал раздражать народ своей неспособностью управлять государством и партией, за развал и раскол в обществе.

23 июня я был на выпуске офицеров в Пушкинском училище. Имел возможность сутки провести с сыном. Побывали с ним в театре БДТ, Эрмитаже, Исаакиевском соборе. Петропавловской крепости, Петродворце и в Ломоносове.

27 июня вместе с Главкомом были на Зеленчукском объекте (Отдельный радиолокационно-оптический узел). Вылет был назначен на 9.00 с аэродрома Чкаловский. В этот день должны были состояться похороны генерала Леонова Леонида Михайловича. Я жалел, что не смогу попрощаться с замечательным товарищем. Трудно было объяснить, почему Главком не перенес время своей поездки.

28 июня проводилась коллегия министра обороны по подведению итогов за зимний период обучения. Министр маршал Советского Союза Д.Т. Язов чрезмерно строго спрашивал с некоторых командующих военными округами за срывы призыва молодежи в армию и другие дела, которые не были уже под силу командующим, а вытекали из вакханалии, устроенной в государстве Президентом и его окружением. Создавалось впечатление, что присутствующих в зале считали за дурачков. В то же время у нас крепла уверенность в виновности Горбачева и его компании за сложившуюся ситуацию в стране. У министра не хватило смелости открыто назвать виновников и призвать армию к защите Родины пока еще мирным путем. Вряд ли кто бы посмел ослушаться требований армии.

Впервые министр вел совещание в маршальском звании, которое явно не соответствовало его внутреннему содержанию. Здесь и наступило мое полное разочарование в нем.

Как всегда неконкретным было выступление А.Д. Лизичева. Призывал нас к единению, но вокруг кого и ради чего, непонятно. Просил следить за работой предстоящего съезда, доводить его ход до личного состава и т.п. Веры и надежды на высшее военное руководство, что оно каким-то образом повлияет на обстановку и спасет страну, не было.

В конце совещания министр вручил награды многим военачальникам, некоторым по две и даже по три. Вызвал смех награждение Главкома войск СВД генерала П.Г. Лушева медалью «За укрепление боевого содружества армий». Мне показалось, что он сам был в большом смущении, получая эту награду. Ведь содружества уже не было. Но мы не можем без потех.

С тяжелым чувством разочарования я возвращался из Министерства обороны. Впечатление такое, что вчера еще монолитное государство стало походить на расколотую льдину в океане, склеить которую уже не удается. Вместе с государством ослабевала и тонула армия.

10 июня в составе группы оборонщиков во главе с заместителем министра оборонной промышленности В.И. Курушиным вылетели с аэродрома Жуковский на Северный Кавказ, на объект в Зеленчукскую. Из-за неисправности герметизации Ту-134 произвел посадку в Воронеже, где мы пересели на наш военный самолет Ан-24, который мне удалось вызвать из Клина с помощью генерала Царькова, оставшегося за Главкома. Задержка в Воронеже заставила нас изменить распорядок работы. Мы не успели вылететь с аэродрома Минводы на ожидавших нас вертолетах на объект в светлое время суток. Пришлось долго добираться в Зеленчук на автомобилях. На второй день долетели вертолетами до аэродрома Минводы, а оттуда в Москву на Ту-154 Министерства оборонной промышленности.

Поездка была на редкость беспокойной, даже небезопасной (отказ герметизации и трудный взлет вертолета с ограниченной площадки на объекте).

Еще на объекте мне сообщили, что министр обороны вызывал к себе генералов В.А. Савина и Ф.В. Устинова и обоим объявил строгие взыскания. Причиной явилась телеграмма на съезд родителей об избиении их сына-солдата, проходящего службу в корпусе ПРО. После того, как генералы получили взыскания, комиссия, назначенная министром для проверки, не подтвердила факта избиения солдата.

29 июня. Живем в период коренной ломки того, что было создано советским народом, взамен пока ничего не получаем.

Законов всяких тьма, но они не выполняются. Такой слабости власти при своей жизни я не помнил. Вместе с ослаблением власти меняются и люди и взаимоотношения между ними.

Продолжаю работу в войсках в окрестностях Москвы и Подмосковья. Дел везде много. Особое внимание корпусу ПРО, его новым объектам.

Состоялся Пленум ЦК КПСС. По нему чувствовалось, что основные бои вспыхнут на 28 съезде. Впечатление такое, что весь мир затаился в его ожидании.

2 июля 1990 г. в 10.00 начался съезд. С отчетным докладом выступил Горбачев. Его доклад не принес ничего нового и интересного. Оправдывался в неудачах перестройки, кого-то обвинял, все было обтекаемо, неконкретно, в его стиле и духе.

В последующие дни мы слушали на съезде отчеты о работе членов и кандидатов в члены Политбюро. Это было новшество. Оно мало принесло пользы, ведь все решения принимались коллективно, а отчеты персональные, в которых никакого толку не было. Создавалось впечатление, что ораторы состязались в красноречии, и нужно было просто отвлечь членов партии от главного, запутать их, преподнести себя в лучшем виде. Таким же неинтересным был доклад и министра обороны. Первая его часть изобиловала цифрами, и лишь в конце немного было сказано о деле.

В это время в Москве многотысячный митинг. Народ приходит в волнение, выражает недовольство правительству, его нерешительности и неопределенности в действиях.

Работа съезда продолжалась 11 дней, проходила нервозно. Был принят новый Устав, а в целом итоги съезда не принесли удовлетворения, наоборот, съезд развеял надежды коммунистов на появление настоящего вождя. Во главе партии оставался Горбачев, в котором разуверился народ и члены партии. Б. Ельцин на этом съезде заявил о своем выходе из КПСС и демонстративно покинул зал заседаний. Заявили также о выходе из партии Г. Попов – Председатель Московского горсовета и А. Собчак – Председатель Ленинградского горсовета.

Ленинская партия вступала в кризис, который мог закончиться для нее катастрофой.

Наши делегаты съезда – И.М. Третьяк и Н.М. Бойко в этот раз говорили о съезде мало. Да и никто уже не воспринимал решения съезда как в прежние времена. Наоборот, говорили о том, что не было найдено путей для оздоровления государства. Я задал вопрос Бойко: «Что теперь делать с портретами членов и кандидатов в Политбюро?» Он ответил: «Снять». Десятилетиями на стендах в Ленинских комнатах, в клубах и других местах мы привыкли видеть своих «вождей», приведших партию и государство к распаду. Трудно было спокойно думать о прошлом, о том, как нас приучали к портретам и через них заставляли любить своих лидеров. Они же все больше отрывались от народа, его реальной жизни, а последняя «галерея» вела государство и партию к пропасти.

15 июля в одном из живописных ущелий на Северном Кавказе в местечке Архыз Горбачев встречается с Г. Колем. Почему не в Москве? Боялся, чтобы не раскрылась тайна очередного сговора? Последнее время он взял моду удаляться для переговоров подальше от своего народа или прятаться в укромных местах, чтобы не помешали его темным делам и плутовству.

Через год, будучи в командировке вместе с министром оборонной промышленности Б. М. Белоусовым, мы остановимся на сутки в этом самом особняке в Архызе, где встречались Горбачев и Коль. Убедимся, что место это действительно удобное, чтобы спрятаться от «посторонних» взоров и подслушиваний, где шум воды горной реки Большой Зеленчук надежно скрывает звуки от технических средств разведки.

16–21 июля я принимал участие в учении «Гранит», которое проводилось один раз в два года с войсками ПВО СВД. Чехи и немцы дали согласие не на учение, а на тренировку. Я был в качестве посредника при командующем Ленинградской армии ПВО генерал-лейтенанте Викторе Федоровиче Мируке.

Разбор учения состоялся в Минске. На товарищеском обеде были произнесены тосты от советской стороны генералом армии И. М. Третьяком и от союзников командующим войсками ПВО ПНР генералом Сивицким, старейшим из всех командующих войсками ПВО СВД. Он в своем тосте сказал, что ему в свое время пришлось участвовать в организации Варшавского Договора и он не думал, что доживет до его распада. Призвал сохранять мужскую дружбу и союз. Его речь носила по отношению к военному союзу СВД похоронный характер. Я сидел рядом с генералом ННА и чувствовал себя неловко от того, что мы предали своих союзников. В Германии уже шла чистка офицеров ННА, от них освобождались, назначая минимальные пенсии.

Вскоре мне пришлось выехать в войсковую часть в Зеленчук. Необходимость выезда была вызвана массовым нежеланием продолжать службу молодыми офицерами. На увольнение подали рапорты одновременно 20 человек. Я побеседовал с каждым офицером. Все как один ссылались на Конституцию, демократию и свои гражданские права в выборе профессии.

Молодые офицеры почувствовали неладное с армией и торопились поскорее расстаться с ней, чтобы не тратить зря время и устраивать жизнь на гражданке. Аргументы у них были сильные. Почти все ссылались на примеры из прессы, которая раздувала антагонизм, как внутри армии между ее различными прослойками, так и между армией и народом. Молодые люди поняли, что в армии, которую перестанут уважать в государстве, нет смысла служить. Восемь офицеров в знак протеста, что их не хотят увольнять, объявили «политическую голодовку». Так они сами назвали форму протеста. Правда, голодовки не было, но телеграмму на имя министра обороны они послали.

В то время Министерство обороны не могло прийти к однозначному решению, как быть с не желающими служить молодыми офицерами. Возникшее противоречие между новыми демократическими лозунгами и Положением о прохождении службы офицерским составом в Вооруженных Силах СССР осложняло многие процессы службы в армии.

Командирам запрещали положительно реагировать на рапорты офицеров, не желающих продолжать службу, рекомендовали уговаривать их отказаться от своих намерений. Последние демонстративно отказывались исполнять обязанности по службе, отрицательно влияли на своих товарищей, разлагали дисциплину. В некоторых случаях это длилось месяцами. Иногда рапорты на увольнение подписывались после совершения проступков, дискредитирующих звание офицера. Как правило, такие офицеры подвергались товарищеским, офицерским судам, несли серьезные наказания, после чего увольнялись из Вооруженных Сил.

Не во всех войсковых частях одинаково складывалась такая обстановка среди молодых офицеров, как, в данном случае, на Зеленчукском объекте.

Там, где слабее было командование, где не велась кропотливая воспитательная работа с офицерами, где не была налажена четко их служба и отсутствовала забота о быте, там больше всего молодые офицеры попадали под влияние «желтой прессы» и не хотели служить. К таким относилась войсковая часть на Зеленчукском объекте. Там на редкость было подобрано все руководство, которое приходилось менять по мере подбора более подготовленных и способных офицеров. До начала разбирательства с подавшими рапорты офицерами был заменен командир части подполковник Б.Н. Филипповский на подполковника В.В. Цыбульского. Особенно большие претензии были к начальнику политотдела части подполковнику В. Н. Сажину. Этот политработник не являлся личным примером ни для солдат, ни для офицеров. Он удивлял нас с комкором, генералом А.И. Сусловым, своей неспособностью. Однако заменить его было гораздо сложнее, чем любого командира. Политическими кадрами ведало Политуправление, которому не так просто доказать, что этот человек никуда не годный.

Разбирательство в Зеленчуке убедило меня в необходимости уволить всех подавших рапорты офицеров. Была установлена очередность, и в течение 3–4-х месяцев все они были уволены.

Новые командир и начальник штаба смогли в лучшую сторону изменить состояние дел в части. Больше таких списочных увольнений офицеров в этой части не было. Хотя в целом по войскам подобные проявления нежелания продолжать службу в армии офицерским составом из-за падения ее престижа и туманной перспективы нарастали. Моральный климат в армии ухудшался.

1 августа нам стало известно об объявлении Верховным Советом Украины моратория на запрет создания на территории республики мощных РЛС. Имелись в виду РЛС типа Мукачевской. Председателю Совета Министров Н.И. Рыжкову ничего не оставалось делать, как подписать Постановление о консервации строительства РЛС в Мукачево. Это означало крушение замысла 100 процентного обновления системы предупреждения современными радиолокационными станциями.

В этот же день «Красная звезда» опубликовала решение Верховного Совета УССР об отзыве из Вооруженных Сил в течение одного месяца украинцев. Это уже означало официальное разрушение многонациональных вооруженных сил.

В газетах начали появляться сообщения о разрушении в некоторых регионах СССР памятников В.И. Ленину, переименованию улиц, площадей. Центральная власть слабела с каждым днем, а Президент в это время проводил свой отдых в Форосе, осваивая новый «райский уголок», созданный специально для него за колоссальные суммы. Только подумать, – совершенно неспособный, некомпетентный человек пробрался на вершину власти и пользуется необыкновенными благами. Мне рассказывали военные строители и тыловики, причастные к строительству и обустройству комплекса для Горбачева в Форосе, чего это стоило государству.

В процессе создания в Форосе базы отдыха наш военный аэродром в Бельбеке срочно реконструировался. На нем был построен специальный гостевой домик для короткого отдыха, встреч и проводов главного пассажира. Все эти растраты ради одного человека были эквиваленты десяткам многоэтажных жилых домов для офицеров и прапорщиков. В это время число бесквартирных семей офицеров приближалось к 200 тысячам.

Если учесть еще строительство специального пятиэтажного дома для семьи Горбачевых в Москве на улице Косыгина и новой дачи в районе Красногорска, можно представить себе, как далек был этот человек от народа, его нужд и чаяний, как чужд он был ленинским нормам поведения. Новоявленный «марксист-руководитель» все больше разгадывался своей партией и народом, как карьерист, хитро и ловко пробравшийся к власти. Он начал вызывать у большинства людей отвращение и негодование.

3 августа тепло проводили со службы в запас командира корпуса ПРО генерал-лейтенанта Виктора Андреевича Савина. В должность комкора вступил полковник Николай Петрович Карташов.

Количество не желающих продолжать службу среди молодых офицеров увеличивалось. Только в корпусе подано свыше 50 рапортов. Нарастает число дезертиров рядового состава. Слово дезертир подменяется понятием «оставивший службу». Дедовщина не прекращается.

В союзных республиках принимаются законы, противоречащие Конституции СССР о единых Вооруженных Силах. Армия оказалась очень чувствительной частью общества, реагирующей на все его болезни.

6 августа с 6.00 я на учении в качестве посредника в столичной армии ПВО, где командармом генерал-лейтенант А.И. Бочков. Мое участие в командно-штабном учении прерывается на двое суток командировкой на Байконур с академиком Савиным для проведения комиссии по подготовке к летно-конструкторским испытаниям ракетно-космического комплекса новой системы разведки запуска баллистических ракет.

По пути на Байконур и на самом полигоне беседуем с Анатолием Ивановичем по делам в государстве. Он однозначно утверждает, что рыночная экономика – это путь к капитализму. Зря в открытую не говорят об этом народу. Лозунг «Больше социализма» теперь сменился на ускорение перехода к рыночной экономике, т.е. к капитализму.

9 августа после возвращения с Байконура я продолжаю работать по плану учения. Пребывание среди офицеров позволяет мне обратить внимание на их возмущение происходящим в стране и в армии.

Из армии убегают солдаты, не хотят служить вчерашние выпускники военных училищ. Высказывается недовольство руководством страной и Вооруженными Силами. На горизонте неизбежны потрясения. Во что они выльются? Какой ценою обойдутся?

13 августа к нам в Управление приехал из Солнечногорска полковник Виктор Алексеевич Славянский – начальник отдела КГБ армии. Мы говорили о мерах, обеспечивающих приезд к нам на РЛС в Печору американской делегации. Коснулись и о положении в Мукачево. Он поведал о том, что закарпатцы заинтересовались моей персоной и считают меня своим врагом. Сказал он мне и о том, что якобы к американцам просочились данные о количестве космических аппаратов нашего первого эшелона системы ПРН. Будто эти сведения появились у них после посещения Красноярской РЛС. Я ответил, что это мало вероятно потому, что разговора с американцами не было о первом эшелоне. С нашей стороны, кроме меня, никто не знал таких данных. В то же время пришлось разъяснить В. Славянскому, что количество КА на орбитах не является недоступной тайной как для советских, так и американских заинтересованных служб. Другое дело тактико-технические характеристики КА. Во всяком случае, порекомендовал ему искать источники «разглашения» в другом месте.

Незаметно наш разговор перешел на положение в стране. Видимо полковнику хотелось лично услышать от меня оценку происходящего, что я и сделал. Славянскому уже было известно содержание моей беседы с командирами частей корпуса ПРО после проводов из Вооруженных Сил В. А. Савина, в которой положение в стране характеризовалось мною как очень сложное. Я говорил командирам, что они могут неожиданно оказаться в необычной ситуации, когда придется принимать решения и действовать, полагаясь только на свой разум и опыт. Имелось в виду, что подсказки в уставах и заблаговременно составленных рецептов на действия в неординарной обстановке они могут не найти.

После этого стал ясен столь редкий визит ко мне полковника В. Славянского. Помню, после 19 августа 1991 года он был одним из первых среди отмежевавшихся от своего Председателя комитета КГБ, о чем выступил со статьей в «Красной звезде».

Говоря о роли чекистов в Советской Армии, нельзя умалять их значение в сохранении Вооруженных Сил в чистоте, сбережении секретов. Но последние годы аппарат этот слишком раздувался. «Поиски шпионов» принимали все большие масштабы. «Комитетчики» больше взаимодействовали с партийными органами, тем самым отстранялись от командиров, ставили их временами в неловкое положение, а иногда недалекие и малокомпетентные люди давали информацию о командирах с большими искажениями, руководствуясь при этом личными, корыстными целями, больше ради того, чтобы показать свою работу и оправдать принадлежность к органам.

К тому времени в стране обнаружился провал с уборкой урожая. Внутриполитическая борьба отвлекала внимание от столь важного вопроса, страна могла остаться без хлеба. В ряде регионов было объявлено чрезвычайное положение.

Пока Президент СССР отдыхал в Форосе, Председатель Верховного Совета РСФСР Б. Ельцин находился в поездке по России. Им было сказано: «Чтобы управлять Россией, нужно познать ее изнутри и снизу». Народ верил, восхищался.

16 августа состоялась ознакомительная поездка на командные пункты в Солнечногорск и Софрино начальника академии Генерального штаба генерал-полковника И.Н. Родионова и начальника кафедры ПВО генерал-полковника А.П. Елкина. Посещение наших объектов и все, что они посмотрели, произвело на них большое впечатление. По личному опыту обучения в ВАГШ я знал, какие скудные понятия были у слушателей о Войсках ПВО страны, а тем более о нашем роде войск. Такое положение отрицательно сказывалось на служебных делах, когда выпускники ВАГШ становились военачальниками, трудно было решать с ними вопросы, связанные с войсками ПВО.

Я был за то, чтобы слушатели получали о наших войсках как можно большее представление. Мы договорились с генералом Родионовым о системных занятиях со слушателями на базе наших войск.

17 августа Министерством обороны в Одессе организовано показное учение для Президента Горбачева. Туда выехал и наш Главком.

Я следил, как пройдет встреча Горбачева с военными, что он им скажет. Долго ждать не пришлось. Вечером в программе «Время» по телевидению увидели фрагменты учения. Пояснения Президенту давал заместитель министра обороны Главком Сухопутных войск генерал армии В.И. Варенников.

После августовских событий 1991 года Горбачев будет особенно обижаться на генерала Варенникова.

Речь Президента в Одессе перед военными была сбивчивой и путаной. Ему действительно трудно было вести диалог с военными из-за своей неграмотности в военных вопросах. К тому же он не любил Вооруженные Силы и уже много согрешил против них вместе с Шеварднадзе, согласившись на поспешный вывод советских войск с территории стран Восточной Европы, разрушение Варшавского Договора и разоружение в одностороннем порядке.

С 19 по 26 августа я был в дальней командировке на востоке в Комсомольске-на-Амуре, Петропавловске-Камчатском, Усть-Камчатске, Сахалине, Находке, Хабаровске и других местах. Мне представилась возможность побывать почти на всех объектах наших войск, встретиться с личным составом. Эта командировка была совмещена с ознакомительной поездкой по войскам члена Военного совета И. М. Бойко. Он брал с собой группу артистов ансамбля Войск ПВО. Во многих наших Дальневосточных гарнизонах впервые давались концертные выступления. Можно представить, сколько было радости для личного состава и семей офицеров. Всюду очень тепло встречали артистов ВПВО. Летали своим самолетом Ту-154 и провели в воздухе более 30 часов.

29 августа провожали сына в училище после отпуска. Я думал, что его ждет впереди. С армией происходит что-то неладное, а ведь Андрей намерен стать кадровым офицером. Где, кому и как он будет служить? Не переменит ли своего отношения к избранной профессии?
«В своей среде военных мы часто говорили о судьбе нашего поколения и неважной судьбе, уготованной ему в результате перестройки. Сами-то пожили неплохо лет 15–20, а вообще, хвалиться жизнью российских людей в 20-м веке нельзя. Две мировых войны и ряд других войн, миллионные потери людей на фронтах и гибель многих миллионов мирных жителей, восстановление народного хозяйства после Великой Отечественной войны, наконец, перестройка. Последняя, пожалуй, самая горькая страница истории нашего государства. Она только началась, прошло каких-то 5,5 лет, но последствия уже видны самые пагубные. Впереди непредсказуемые события, потому что те, кто затеял перестройку, не имели сами стратегического плана и четкого представления о конечной цели. На сегодня налицо признаки катастрофы в социальной и экономической сфере. Неужели некому остановить все это?» (Дн,. 29.08.90 г.).

В Армении введено чрезвычайное положение и комендантский час. Принято решение о расформировании армянской национальной армии.

31 августа в 14.30–15.00 передавали по радио запись нашей беседы с А.А. Кузьминым в Останкино в программе «Вооруженные Силы и общество», где мы просвещали людей по вопросам системы предупреждения. Говорят, что беседа прозвучала убедительно.

Плохо, что наш министр обороны не сделал ни одного шага, ни одного официального доклада от имени военных Правительству или Политбюро в защиту Вооруженных Сил. Что это, угодничество или ограниченность мышления? Вчера состоялась коллегия по вопросам подготовки к зиме. На ней был наш член Военного совета Бойко. Поделился с нами, как грубо вел себя министр. Вот откуда в Вооруженных Силах начинается дедовщина. Между тем главный вопрос – спасение государства, защита социалистической Родины, оставался в стороне. Министра это не касалось. Он верно служил своему хозяину.

Вечером 1 сентября я позвонил в госпиталь Александру Ивановичу Колдунову. Давно с ним не разговаривал. Он очень обрадовался моему звонку. Нам уже были известны некоторые решения Совета обороны. Доложил ему в пределах возможного о наших делах в Войсках ПВО, о концепции развития Вооруженных Сил в 1991–1992 годах и на период до 1995–2000 годов (по реформе). На Совете обороны, о работе которого впервые было объявлено в СМИ, решено было пока сохранить все пять видов Вооруженных Сил.

3 сентября начала работу сессия ВС РСФСР, а 4 сентября должен продолжить работу Учредительный съезд КП РСФСР. Сентябрь обещал стать решающим в размежевании политических сил в стране.

Государство продолжало дробиться на суверенные республики. Экономические связи рвались, казна пустела, управление страной осложнялось. В стране чередой идут акты экономического саботажа. В магазинах с прилавков исчезает то мыло, то стиральный порошок, то сигареты, то перебои со снабжением хлеба, то нет бензина.

Перестройка губила все хорошее, что было в государстве. Жизнь людей, особенно на окраинах страны, становилась похожей на жизнь в дьявольском аду.

6 сентября мне рассказали, что вчера, 5 сентября, в 23 часа по радиомаяку передавали беседу корреспондента с народным депутатом С. Юшенковым, которому был задан вопрос «Есть ли в армии люди, мечтающие о диктатуре?» Депутат ответил, что такие есть, и назвал фамилии генерала Макашова и мою. Далее следовало доказательство. Якобы выступая перед офицерами, я обещал им, что придет «наше» время, потерпите. Депутат пообещал сделать депутатский запрос, чтобы вызвать «этих генералов» для объяснений в Верховный Совет. Что же, буду ждать вызова. Объяснимся.

7 сентября я выполнял поручение Главкома по представлению в Новосибирской армии ПВО нового командарма генерал-лейтенанта Валентина Николаевича Майорова, назначенного вместо генерал-лейтенанта Владимира Александровича Артемова. Оба генерала – мои давние знакомые и сослуживцы по БО ПВО и 8 ОА ПВО.

В Новосибирск и обратно летел на нашем самолете Ту-134. По пути в Новосибирск беседовали с В.Н. Майоровым.

В 1979 году я рекомендовал его с должности комбрига на должность начальника штаба дивизии ПВО на Чукотку, город Анадырь. С тех пор Валентин Николаевич прошел должности командира дивизии, корпуса, был заместителем командующего ЗРВ, теперь назначен командующим армией. Возвратился в Москву на второй день.

9 сентября в «Красной звезде» статья корреспондента И. Косенко «Печальная судьба ННА» – о последних днях Немецкой Национальной армии, о судьбах ее кадровых военнослужащих. Результат горбачевского предательства.

В «Советской России» напечатаны материалы второй сессии Верховного Совета РСФСР, в частности, диалог между депутатом С. Н. Юшенковым и председательствующим Р. И. Хасбулатовым.

Юшенков боится возвращения власти в форме диктатуры в лице новых Корниловых, Пиночетов, Лениных. Приводит полученную им информацию, что в одной из воинских частей Московского округа выступает генерал-полковник Красковский и заявляет: «Товарищи офицеры, служите спокойно, скоро безобразиям, которые у нас имеются, придет конец...». Далее Юшенков настаивает, чтобы сессия Верховного Совета назначила депутатское расследование по данному конкретному и другим случаям.

11 сентября – на партактиве в корпусе у Суслова. Начальник политотдела корпуса полковник Э. Н. Хорьков в конце собрания обратился за поддержкой к коммунистам, чтобы его не увольняли из Вооруженных Сил. Такого трюка я не ожидал. Пришлось объяснить товарищам, что полковник Хорьков подлежит к увольнению по возрасту, ему 51 год, законность при этом соблюдена. Его увольнением занимаются вышестоящие политорганы. Желающие могут обратиться к ним. После актива состоялся разговор с офицерами «о военной реформе».

12 сентября. Усиливаются нападки на В.И. Ленина, Октябрьскую революцию, на Вооруженные Силы, на русский и советский патриотизм. Президент молчит. Между ним и Рыжковым наметился разрыв. Горбачев поддерживает экономическую программу академика Шаталина «500 дней». Разногласия могут закончиться отставкой правительства.

Сегодня привозили ко мне четырех лейтенантов – выпускников ПВУРЭ с Балхашского РЛУ. Не хотят служить. Самовольно покинули часть и приехали в Москву к министру обороны. Их перехватили. Поступок возмутительный, но характерный для нашего времени. Побеседовал с ними. За самовольный выезд из части объявил взыскания. Приказал им возвратиться в часть, пообещав представить к увольнению.

Поведение Президента загадочное. В своей стране его не любят, зато за рубежом превозносят. Теперь он предпочитает шастать по заграницам, где и встречается с Бушем, Тэтчер и другими своими друзьями на Западе.

В страну хлынул поток иностранцев. Появляются советчики, учат тому, как быстрее перевести страну с социалистического на капиталистический путь. Возмущает бездействие Верховного Совета. Ведь еще много преданных социализму деятелей на высоких государственных постах.

Народ пытается воспротивиться гибельному пути, устраиваются митинги в защиту идей Ленина. Однако ослабление КПСС, предательство ее лидеров сказывается на углублении разобщения масс. Многие идут за «демократами» вслепую. Прозрение наступит позднее. Наши деды и отцы совершили социалистическую революцию, мы же ее хороним.

Повседневными моими заботами являются строящиеся объекты. Темпы их создания падали, ощущались трудности с финансированием и недостатком личного состава, особенно военных строителей.

26 сентября. Все чаще задумываюсь над происходящим, над своей принадлежностью к КПСС, о прошлом и настоящем. Задаю себе вопрос: «Как быть в ситуации, когда руководство КПСС свернуло с социалистического пути и не хочет в открытую сказать об этом коммунистам?».

Начальник Генштаба утвердил программу посещения американцами РЛС в районе Печоры. Состав группы 12 человек.

Просмотрел гранки трех статей о войсках РКО для газеты «Красная звезда». Обещали поместить первую статью в завтрашнем номере. Пусть народ знает, какие войска были созданы на его средства усилиями ученых, инженеров и рабочих, какие ответственные задачи они решают.

Система предупреждения о ракетном нападении

27 сентября «Красная звезда» поместила первую статью о системе предупреждения подполковника А. Докучаева «Уздечка для ядерных скакунов». Привожу полностью текст.

«Рождение этой системы тесно связано с гонкой вооружений. Средства ракетно-ядерного нападения и использование космического пространства в военных целях не могли не повлечь за собой развитие оборонительных систем. В США строительство первых надгоризонтных (видящих за тысячи километров) радиолокационных постов будущей системы ракетного обнаружения началось в 1958 году. У нас первая научно-исследовательская работа выполнена на три года позже. Так как единственно возможной концепцией применения ядерного оружия США был массированный ракетно-ядерный удар, то основная задача состояла в обнаружении факта ракетного нападения, когда на систему не возлагались оценка характеристик удара, его целевая направленность, масштаб. Чтобы СПРН приобрела сегодняшнее лицо, потребовалось еще полтора десятка лет напряженнейшего труда.

Что она из себя представляет? Первым становится в упряжку космический эшелон. Дежурные искусственные спутники «не спускают глаз» с ракетоопасных районов наземного и морского базирования. Но возможности спутников, пояснили в главном штабе Войск ПВО, не безграничны. Они «могут увидеть» ракеты только на разгонном участке, а точнее, факел ракеты, поскольку привязываются к тепловому излучению реактивных двигателей. Чуть позже «впрягаются» мощные РЛС – основное средство обнаружения факта ракетно-ядерного нападения. Они не только могут обнаруживать стратегические ракеты на расстоянии в тысячи километров, но и моделировать траектории их полета на своих ракетоопасных направлениях.

Скажем, станция в Печоре или в Севастополе засекла опасную цель. По трассам передачи информации «засечка» мгновенно уйдет на командный пункт СПРН, а там мощные, быстродействующие (в несколько миллионов операций в секунду) ЭВМ обработают ее и, при необходимости, так же мгновенно доведут до Верховного Главнокомандующего – Президента СССР, где бы он ни находился, Генерального штаба, на центральные командные пункты видов Вооруженных Сил. И последует решение на ответный удар.

В Главном штабе Войск ПВО генерал-полковник В. Красковский на рельефной карте показал места расположения РЛС. Станции существующей системы (кстати, об этом хорошо знают американские специалисты) обеспечивают контроль ракетоопасных направлений, кроме северо-восточного. Брешь в обороне должна была закрыть Красноярская РЛС. А приходится закрывать не брешь, а Красноярскую РЛС. Почему?

Сейчас очевидно, не все учли, когда выбирали для новой РЛС точку посадки. Надеялись, что она «впишется» в советско-американский Договор по ПРО. Причина, побудившая остановиться на Красноярске, известна. Слишком уж сложно вести строительство, скажем, на Чукотке.

Побывавшие на станции американские специалисты сделали вывод на месте – РЛС не является нарушением Договора по ПРО: развернута за три тысячи километров от центра Европы и не может являться частью территориальной системы ПРО страны. Экспертов здорово удивило, почему мы разъяснили технические характеристики после того, как в мире сложилось мнение – Красноярская РЛС дестабилизирует обстановку. Наша РЛС стала козырной картой во время рекламы американцами СОИ, а ведь она – центр слежения за космическими объектами, не более, звено СПРН.

Если космический и наземный эшелоны системы предупреждения функционируют нормально, то офицеры центров боевого управления даже при крайней опасности правильно оценят обстановку с вероятностью, близкой к 1,0. Выход из строя одного из эшелонов системы предупреждения понизит вероятность правильного решения, а технические неполадки доведут его до опасного уровня. Так что же приобрел мир с закрытием Красноярской РЛС?

И вот, похоже, дело усугубляется. Распоряжением Совета Министров приостановлено строительство Мукачевской РЛС. Вокруг строящегося объекта уже давно разгорались страсти – мол, электромагнитный поток РЛС окажет негативное влияние на население, станция будет забирать большое количество воды, оставив людей на голодном пайке и т.п. Договорились даже до того, что на РЛС находится атомный реактор.

Последние предположения граничили с абсурдом (закарпатцы в этом убедились – инспирированы они были с целью накалить социально-политическую обстановку), но вот с электромагнитным потоком... Здесь уже виноваты военные, а точнее, режим секретности. Под его завесой и формировался отрицательный психологический настрой населения.

РЛС, подобные тем, о которых речь, базируются на территории различных государств. Так, в США на континентальной части их расположено шесть, причем в густонаселенных районах. Допустимые санитарные нормы по электромагнитному потоку у американцев в десять раз выше, чем у нас. Но никто там митингов не проводит. И все потому, что местные власти совместно с военными своевременно проводят разъяснительную работу.

Мир на пороге перемен. Уничтожается целый класс советских и американских ракет. На подходе заключение соглашения о 50-процентном сокращении стратегических вооружений. В начале июля главы государств и правительств НАТО предложили государствам – членам Организации Варшавского Договора торжественно провозгласить, что союзы больше не являются противниками. Да, мир меняется, но ... Ядерные скакуны – совершенные баллистические ракеты с разделяющимися боевыми головками – МХ, «Трайдент-2», пока не обузданы. И потом... У «ядерного порога» замерли восемь государств, они ждут, чтобы мгновенно перешагнуть его. К концу века число обладателей ракетно-ядерного оружием может возрасти до 20. Станет ли опасность меньше? Значит, у ядерной катастрофы должны быть тормоза».

В дополнение к материалу А. Докучаева хотелось бы добавить несколько строк, назвать главных действующих лиц – творцов системы ПРН, так как без этого представляется описание неполным и обезличенным.

В создании СПРН принимали участие большие коллективы ученых и конструкторов, возглавляемые академиками А.Л. Минцем, А.И. Савиным и А.А. Кузьминым.

В создании космических средств системы принимали участие главные и генеральные конструктора: А.И.Савин, Г.И. Бабакин, С.С. Крюков, В.М. Ковтуненко, Д.М. Хорол, А.Г. Чесноков, В.Г. Хлибко, К.А. Власко-Власов и многие, многие другие.

Под руководством радиотехнического института, возглавляемого Александром Львовичем Минцем (впоследствии В.К. Слокой) главными конструкторами В.М. Иванцовым, А.А.Васильевым, Ю.В. Поляком и другими создан целый ряд суперсовременных радиолокаторов.

Решен комплекс сложнейших системотехнических проблем программно-алгоритмического комплекса и автоматизации управления в недрах ЦНПО «Вымпел» и ЦНИИС В.Г. Репиным, А.В. Меньшиковым, Б.А. Головкиным, В.Г. Морозовым, В.И. Шварцманом и др. Над созданием средств системы многие годы трудились сотни заводов и предприятий различных министерств и ведомств, которые возглавляли Л.П. Стромцов, В.Л. Бояр, В.А. Курочкин, В.П. Милованов, В.И. Курышев и другие.

Большой вклад внесли военные строители под руководством Н.В. Чекова, К.М. Вертелова, представители военных институтов, аппарата заказчика, Главного управления вооружения, офицеры войсковых частей и армии ПРН и многие тысячи простых тружеников – рабочих, инженеров, монтажников, техников и строителей – великое им спасибо за их нелегкий, но благородный труд!

28 сентября принимал участие в партактиве Первого управления генерала Кузикова. Выступал. Речь шла о решениях XXVIII съезда КПСС. Это было уже мое третье участие в обсуждении решений XXVIII съезда. Нас интересовал в большей мере вопрос военного строительства.

В своем выступлении я защищал КПСС, говорил, что это на сегодня единственная партия, которой еще дороги интересы Родины, Вооруженных Сил. Только партия коммунистов отражает интересы обороноспособности государства и четко высказывает свою позицию по этому вопросу в резолюциях съезда.

Честно говоря, сам я солидно сомневался в том, что говорил, потому что решения в партии принимались одни, а делалось другое, но это зависело больше не от рядовых коммунистов, а от руководства КПСС. С каждым днем рассеивались остатки веры в Генсека. В своей же среде получить поддержку было не от кого. Главком последнее время уклонялся от политических оценок событий. Видно, его осторожность объяснялась солидным жизненным опытом и заслугами перед Родиной.

30 сентября в Киеве демонстрация РУХовцев. Требуют выхода из СССР, запрета КПСС, снятия памятников В. И. Ленину.

Генерал В.В. Литвинов в составе делегации начальника Генерального штаба убыл в США и на Кубу.

1 октября. Продолжаются споры между парламентами СССР и РСФСР по Программе рынка. Литва и Белоруссия запретили вывоз продовольственных товаров за пределы своих республик. На Украине политические забастовки, материальное положение населения СССР ухудшается.

Сессия ВС СССР приняла решение о свободе совести и религиозных организаций.

5 и 10 октября 1990 года в «Красной звезде» были опубликованы корреспондентом А. Докучаевым две очередные статьи «Уздечка для ядерных «скакунов». Привожу их содержание в сокращенном виде для расширения представления у читателя о «закрытых» еще вчера войсках.

«Лето 1953 года. В Советском Союзе становится известно, что в США испытывается баллистическая ракета для доставки к цели ядерного оружия. В случае успеха испытаний СССР становился беззащитным перед военной американской машиной. И семь маршалов Советского Союза во главе с начальником Генерального штаба Василием Даниловичем Соколовским в августе направляют письмо в ЦК КПСС с просьбой рассмотреть вопрос о создании средств противоракетной обороны.

Научные авторитеты встретили идею с достаточной долей скептицизма. А один академик прямо заявил: «Попасть пулей по пуле, по иголке иголкой в космосе просто невозможно, за решение такой задачи могут взяться только чудаки». Чудаки нашлись – молодые ученые, разработчики зенитных ракетных систем, и в первую очередь 35-летний доктор технических наук Григорий Кисунько. Они взяли на себя смелость обосновать принципы противоракетной обороны, показали, как найти в космосе небольшую стремительную цель, как эффективно следить за ней, как, наконец, управлять противоракетой. На письме семи маршалов появилась резолюция: «Проблема сложная, дано задание приступить к ее изучению».

Три года напряженнейшей работы ученых во главе с Григорием Кисунько дали такие результаты, что последовало решение приступить к созданию испытательного полигона. 8 июля 1956 года в каменистой безводной пустыне Бетпак-Дала высадился первый отряд военных строителей во главе с полковником А. Губенко. Он руководил строительством до 1962 года. Напряженно работали и ученые-промышленники, руководители Министерства обороны, кому было поручено заниматься программой противоракетной обороны. И вот 4 марта 1961 года.

Противоракетой с неядерной (осколочно-фугасной) боеголовкой была уничтожена головная часть баллистической ракеты Р-12. На одной из пресс-конференций Н. С. Хрущев, любивший употреблять образные выражения, сообщил журналистам: «Наша ракета, можно сказать, в космосе попадет в муху».

Для воинов противоракетной обороны тот день – исторический. Проходил он нервно, напряженно. С утра проверили технику, дали команду в Капустин Яр на запуск ракеты. Но тут же отбой – поступил запрет на все виды излучений. Контрразведчики сообщили: по ближайшей железной дороге в поезде следует иностранец – возможно ведение радиоразведки. Томительные часы ожидания. Наконец во второй половине дня стартовала Р-12. Отметка от нее хорошо видна на экране. И вдруг на экране локатора помехи. Однако боевой расчет сумел довести дело до конца. Цель уничтожили. Это был успех успехов – американцы первое безъядерное поражение баллистической ракеты осуществят через 23 года.

Дальнейшее развитие ядерных сил США, появление баллистических ракет с многозарядными боевыми частями потребовало создания многоканальной системы ПРО с применением более эффективной противоракеты. Такая система была создана в 1972 году.

Наряду с конструкторами, основоположниками системы ПРО, в ее создании видную роль сыграло командование Московским округом ПВО, в составе которого развертывалась система.

Командующий округом генерал-полковник П.Ф. Батицкий являлся председателем комиссии по развертыванию и подготовке к боевому дежурству системы ПРО Москвы. Начальником штаба округа был генерал-лейтенант В.Д. Созинов.

Было создано управление, которым руководил генерал-полковник И.Е. Борышполец. Заместителем начальника управления по политчасти был генерал-полковник С. Я. Федоров.

Непосредственное управление формированием и становлением будущего соединения ПРО, испытанием отдельных элементов и системы в целом осуществлял генерал-лейтенант артиллерии Ю.В. Вотинцев.

Мощный прорыв в технике, в создании систем противоракетной обороны заставил руководство США пойти на поиск путей заключения Договора по ограничению противоракетной обороны. Разумеется, для этого имелись и другие веские причины.

«Система ПРО создавалась в пятидесятые – шестидесятые годы, в самый разгар «холодной войны», – говорит один из руководителей Войск ПВО генерал-полковник авиации В. Красковский. Отдышавшись от гонки, осмотревшись, и мы, и американцы поняли, что создание системы противоракетной обороны даже не всей страны, а хотя бы основных стратегических районов – затея дорогостоящая и неэффективная. Почему? Предположим, для уничтожения условного района американцы планируют запустить десять баллистических ракет. Мы прикрыли его, скажем, 50–60 противоракетами. Американцы завтра нацелят на него уже 20 ракет. Нам бы вновь пришлось увеличивать количество противоракет, и так до бесконечности. Классический образец гонки вооружений. И обе стороны пришли к пониманию, что нужно сесть за стол переговоров. В 1972 году был подписан договор между СССР и США, по которому каждой из сторон разрешалось иметь на своей территории только по одному району, защищенному ПРО. Радиус районов размещения средств ПРО не должен превышать 150 километров. Американцы решили прикрыть базу стратегических ракет Гранд-форкс на севере страны, а мы – свою столицу.

Американцы свою систему «Сейфгард» законсервировали, но главное ее звено – станцию «ПАР» – оставили дежурить в интересах системы предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Кроме того, они постоянно совершенствуют технику ПРО, проводят с этой целью научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, поступают так, чтобы в случае надобности смогли в короткие сроки развернуть свои боевые комплексы.

Наша система действующая. Решили, что не по-хозяйски бросить то, что создано огромными усилиями. Организационно она входит в состав Войск противовоздушной обороны. Состоит из командного пункта, мощной многофункциональной радиолокационной станции обнаружения и наведения, частей стрельбовых комплексов с противоракетами.

Как действует система противоракетной обороны? Сейчас, в мирное время, она находится в состоянии постоянной готовности, «прослушивает» и «просматривает» космическое пространство с помощью многофункциональной станции. Если же агрессор предпримет ракетную атаку, система ПРО способна с помощью системы предупреждения о ракетном нападении самостоятельно установить факт агрессии и перейти на автоматическое сопровождение баллистических целей. Электронный мозг системы (суперЭВМ) отселектирует ядерные боеголовки от имитаторов, укажет на наиболее опасные. Параллельно с этим в автоматическом режиме приведет в готовность противоракеты, произведет распределение их по целям, рассчитает прогнозируемые точки поражения и в наиболее благоприятный момент даст команду на старт. Сначала устремятся ввысь противоракеты первого космического перехвата, а по непораженным боеголовкам баллистических ракет уже в атмосфере ударят перехватчики второго эшелона. И все время полета противоракет электронный мозг будет их вести через мощные локаторы до встречи с целью.

Специалисты говорили мне, что объекты системы стоят миллионы рублей. Полковник Н. Паршин ответил на мой вопрос так: «Да, обошлась стране система недешево. Здесь сказалось то, что почти каждая вещь уникальна. Но игра, как говорится, стоит свеч. За океаном на поток ставятся все более совершенные баллистические ракеты – МХ, «Трайдент-2», «Миджитмен». А разве ракеты других западных стран не нацелены на нашу страну? Значит, щит должен быть. Не застрахованы мы, судя хотя бы по развитию обстановки на том же Ближнем Востоке, и от провокационного пуска ракеты. Ликвидируем такую шальную ракету – окупятся все затраты...».

«Знакомлюсь с вчера еще недоступным, сверхсекретным объектом. Возникают десятки вопросов. Первый: зачем нам это современнейшее дорогостоящее, всевидящее око?

Начальник отдела полковник Г. Ковш, поддержавший беседу, отвечает вопросом на вопрос: «Знаете, сколько объектов в космосе? Учтенных – свыше 7 тысяч, действующие и недействующие спутники... Это речь о тех, что выводятся на орбиту. Вообще летающих предметов – свыше 20 тысяч, засорен космос. А там самая обычная игла способна прошить космический корабль, привести к беде. Но дело не в количестве – не все космические аппараты безобидны...».

Показали краткую хронику недавних сообщений из-за рубежа.

«16 июля. Пакистан запустил с территории Китая свой первый искусственный спутник Земли, весом 50 кг. По заявлению премьер-министра, это «крупное событие на пути к технологической модернизации Пакистана».

«1 августа. Сбилась с курса и была уничтожена по команде с Земли ракета с подлежавшими испытанию в воздухе электронными компонентами для программы «звездных войн». Команда на уничтожение последовала с испытательного полигона в Уайт-Сэнд (штат Нью-Мексико)».

«4 августа. С космодрома на мысе Канаверал (штат Флорида) запущена ракета «Дельта-2». Главная цель – вывод на орбиту спутника системы «Навстар» – по программе Пентагона...».

Как и каждая новая программа, Система контроля космического пространства рождалась, что называется, в муках. Первоначально обеспечение сопровождения космических объектов шло по информации оптических средств Астросовета Академии наук СССР и Войск ПВО с использованием планшетов и отдельных программ. Но с течением времени этого становилось мало. К слежению за объектами подключались мощные радиолокационные станции систем предупреждения о ракетном нападении, противоракетной обороны. Ручейки информации превратились в настоящую реку, полноводную и бурную. Встал вопрос о ее быстрой и эффективной обработке. И вот в начале 1970 года начал создаваться центр слежения за космическим пространством. Велика заслуга в этом ученых Н. Бусленко, Г. Рябова, их коллег.

В центре слежения на каждого высотного «путешественника» заводится своего рода личное дело (в нем координаты спутника, его возможности, «поведение»). Из таких личных дел строится каталог. Когда встает задача повнимательнее присмотреться к тому или иному космическому страннику (к примеру, американскому разведспутнику «Феррет-Д»), то каталог помогает быстро отыскать район его нахождения, а уж потом комплексы слежения «скажут», где он находится, выдадут характеристики. С какой точностью? Мне пояснили: представьте, в космосе летят на расстоянии 10 сантиметров друг от друга два футбольных мяча. Мы скажем, что на орбите два мяча, а не один. Но это, так сказать, образное сравнение. Есть и примеры конкретной работы, свидетельствующие о профессионализме коллектива.

Сентябрь 1983 года. Южнокорейский самолет «Боинг-747» нарушил Государственную границу СССР, вторгся в пределы нашей страны и был сбит советским истребителем. Погибли люди, случилась трагедия. Требовалось сказать миру, кто повинен в этом. Советская сторона предъявила свидетельства того, что вторжение в наше воздушное пространство было преднамеренным. И, пожалуй, самыми убедительными были те, что предоставили отсюда – из центра слежения космического пространства. Полет «Боинга-747» был строго синхронизирован с полетом разведспутника «Феррет-Д». Космический шпион появился над Чукоткой в ночь на 1 сентября, в 18 часов 45 минут, и в течение примерно 12 минут летел восточнее Камчатки и Курильских островов, прослушивая советские радиоэлектронные средства, работающие в обычном режиме. На следующем витке «Феррет-Д» появился над Камчаткой как раз в момент вторжения самолета-нарушителя, фиксируя деятельность наших радио и радиотехнических средств, изменивших режимы работы. Наконец, было установлено, что третий виток с абсолютной точностью совпал с последующим, третьим этапом полета «Боинга-747» над Сахалином. Предоставленные общественности данные показали: не объяснишь случайностью такое точное совпадение полета самолета-разведчика и спутника-шпиона.

В подобных случаях нельзя ошибиться. На технику, а прежде всего на людей, ложится огромнейшая ответственность. Кто же они, «контролеры» космоса?

Компетентность – главное, что характеризует офицеров центра. Для разговора с космосом аргумент один – высочайшие знания, прочный навык. Устремленный же человек возле чудо-техники не может не расти.

Кстати, об этом хорошо знают в военных вузах, научно-исследовательских институтах, охотно приглашают к себе офицеров, хорошо поработавших в центре слежения. Здесь, в центре слежения, понимают, что их не коснется начавшийся процесс разоружения. Система контроля космического пространства будет нужна даже тогда, когда не станет армий. И главная боль – не отстать от бурного освоения космического пространства с тем, чтобы обезопасить своих сограждан от различных случайностей. Да и военная опасность из космоса не снята. В дни, когда был в центре слежения, Пентагон провел очередной эксперимент по запуску мощной энергетической установки в рамках программы «звездных войн». Выходит, этой непростой работой воины обеспечены надолго. Не постесняемся же воздать должное за их неприметный, долгие годы оберегаемый завесой секретности, но столь важный и необходимый труд во имя нашей с вами безопасности и мира».

Дополнить материал указанной статьи можно некоторыми хорошо известными фактами, которые в свое время широко и бурно обсуждались на страницах печати, радио и телевидения и за развитием которых внимательно следила мировая общественность.

Так было с космическими аппаратами СССР «Космос-954» (1978 г.) и «Космос-1402» (1983 г.), оснащенными ядерными энергетическими установками, и крупногабаритной орбитальной станцией «Скайлэб» (США), а также советской станцией «Салют-7» (1991 г.).

Если первые два объекта вызывали закономерное опасение в основном из-за возможного радиоактивного заражения местности и окружающей среды, то последние два вызывали тревогу в основном из-за большой вероятности падения на землю крупных фрагментов, не успевающих сгореть в плотных слоях атмосферы.

Чтобы предотвратить ущерб от этих «аварийных» ситуаций, необходимо было обеспечить постоянные измерения местоположения указанных космических объектов и осуществить прогноз мест и времени их падения на землю.

Эти задачи успешно были решены системой контроля космического пространства, представляющей собой сложный комплекс взаимоувязанных информационных средств, различных физических принципов и центров обработки информации, поступающей от этих средств, а также взаимодействующих систем ракетно-космической обороны.

Приведенные примеры дают, может быть, не полное, но до некоторой степени достаточно точное представление о сути, возможностях и несомненной полезности СККП не только для Войск ПВО, но и для решения глобальных задач в интересах народного хозяйства нашей страны и международного сотрудничества.

9–13 октября в поездке в Азербайджан вместе с А.А. Кузьминым, В.М. Иванцовым, В.С. Лосевым, В.М. Смирновым и другими. Цель – снять напряженность, возникшую вокруг действующей РЛС. Провели несколько встреч в Баку в Министерстве здравоохранения и в Куткашенах. В Минздраве договорились о проведении замеров ЭМП и исследовании здоровья населения в ряде сел Куткашенского и Варшатском районах. В селе Амервани вели переговоры с председателем сельсовета и председателем колхоза. Тоже нашли общий язык. Расстались по-товарищески. Основная встреча состоялась в райкоме партии с первым секретарем Ш. Шериновым и начальником отдела КГБ Д. Нагиевым. Тут появилась надежда, что избежим финала, подобного Мукачевской РЛС.

При нахождении в Баку удалось встретиться с сослуживцем и хорошим товарищем по БО ПВО генералом К.С. Бабенко и его супругой Зинаидой Михайловной в доме, где десять лет назад проживала наша семья. Вспомнили прошлые годы.

Скрундская РЛС

16 октября. Сессия Кулгдинского района приняла решение запретить строительство новой РЛС и прекратить работу действующей РЛС. Срок исполнения 20 ноября 1990 года. Пригрозили с этого дня прекратить работу транспорта до жилого городка, снабжение продуктами, отключить электроэнергию и т.д. Нужно было принимать срочные меры.

День богат и другими событиями. Наверное, только одному человеку в Советском Союзе в это время жилось в удовольствие. Им был М. Горбачев, ему присуждена Нобелевская премия. Хорошая плата за разрушение СССР и утрату социалистических завоеваний. Комкору Н.П. Карташову присвоено генеральское звание.

17 октября. Главком поделился впечатлениями о встрече с прибывшим в Москву министром обороны США Р. Чейни. Делегация из 30 человек, охрана 10 человек. Одеты просто, скромно. Ведут себя так, что угадывается их стремление побыстрее нейтрализовать СССР. Завтра Чейни посетит КП МО ПВО.

18 октября. Получил задачу выехать с группой офицеров в Скрунду (Латвия) с целью «проведения разъяснительной работы среди населения и положительного решения вопроса». Так сформулировал задачу министр обороны нашему Главкому.

Для меня она означала «выехать в Латвию и восстановить советскую власть». Знакомая история по Мукачеву – перекладывание задачи на тех, кто не в состоянии ее решить. Готовлю группу к работе в Скрунде. Выезд 22 октября.

Главком подписал ходатайство на имя генерала Н.В. Чекова на моем рапорте о предоставлении квартиры в Москве.

В госпитале имени Бурденко умер наш семейный друг подполковник в отставке Иван Егорович Савушкин. Похоронили его 20 октября по месту жительства в Ногинске-2.

22 октября с группой «компетентных офицеров» и представителями промышленности убываю в Скрунду. Узнал дословную резолюцию министра обороны на шифровке начальника УИРА о положении в Скрунде:

«Тов. Третьяку И.М., тов. Чекову Н.В., тов. Моисееву М.А.

Прошу направить на место группу компетентных офицеров, провести необходимую разъяснительную работу с представителями местных органов власти, добиться положительного решения вопроса и доложить».

Д. Язов

Разговаривал с Александром Ивановичем Колдуновым. Проинформировал его о событиях последнего месяца. Он тоже переживает за систему предупреждения. Разговор навел меня на мысль обратиться с письмом непосредственно к Президенту. В таком духе письмо Президенту написали военнослужащие Скрундского гарнизона. Письмо дошло до Президента. Тот адресовал его для разбирательства Рыжкову, Лукьянову, Язову. Язов – Моисееву, а последний Третьяку. Главком – мне. После такого реагирования на письмо военнослужащих было излишним повторное обращение к Президенту.

22–26 октября. Работа в Скрунде, Риге, ПрибВО

Начали со встречи в райисполкоме пос. Кулдига. Затем поездка в Ригу к командующему войсками ПрибВО генерал-полковнику Ф.М. Кузьмину. Выступление в парламенте республики перед депутатами комиссий по экологии и обороне в защиту РЛС. В заключение выступления в твердой форме мною было заявлено: «Мы выполняем приказ Союзного правительства, и никакие ваши решения не могут заставить нас прекратить выполнять приказ. Это незыблемый принцип для Вооруженных Сил в любой стране. Часового имеет право снять только тот, кто его поставил. Прошу Вас понять это и находить другие пути решения вопроса. Что касается медицинских исследований, проведенных вами в одностороннем порядке, мы не можем согласиться, что РЛС является причиной заболеваний», и предложено создать совместную комиссию по исследованию воздействия РЛС на экологию.

Перед выступлением в парламенте я предупредил, что буду обращаться к депутатам со словом «товарищи», а не «господа». В заключительной речи пристыдил тех депутатов, которые в выступлениях называли нашу армию оккупационной. Постарался на примерах показать разницу между оккупантами – войсками немецкой армии в годы войны и Советской Армией. Порекомендовал им впредь подбирать при выступлениях другие выражения.

После возвращения из Риги на РЛС собрали офицеров гарнизона и довели до них готовность командующего войсками округа выделить для защиты гарнизона, в случае необходимости, специальное подразделение охраны. Также успокоили людей снятием ультиматума сессии райисполкома от 16 октября. Попросил командование соблюдать бдительность, поддерживать порядок и готовиться к участию в работе комиссии, которая должна будет сделать окончательный вывод о влиянии РЛС на окружающую среду. Я был уверен, что предложение по созданию специальной комиссии в Москве будет поддержано.

После возвращения из Скрунды я доложил Главкому о поездке и вместе со своими помощниками подготовил доклад от его имени министру обороны.

27 октября. Мне позвонил из ЦК КПСС А. Н. Сошников. Он интересовался поездкой в Латвию. Я проинформировал его о политической обстановке в Латвии, о встречах в местных органах власти и в парламенте. Оказывается, они в ЦК готовят доклад по системе О. Бакланову.

Мысленно возвращаюсь к своей миссии в Латвию. Она была непростой. Позволила мне убедиться, насколько там и в нашем государстве сложная обстановка. Разве можно было предположить три – четыре года назад, что от СССР начнут отходить союзные республики, начнется поворот к капитализму, что нас подстерегало коварное предательство партийных лидеров.

28 октября. Сообщение о завершении визита Горбачева в Испанию, где ему была вручена награда (неясно только, за какие заслуги перед испанцами), и он перебрался во Францию. Похоже было на то, что М. Горбачев собирал щедрые вознаграждения капиталистов за полную измену социализму и своему Отечеству.

Несколько дней занял розыск 13 солдат автомобильной роты войсковой части в Софрино, покинувших казарму. Разбирался лично. Было вскрыто много недостатков в службе войск. Солдаты были задержаны в одном из районов Москвы. Пришлось заменить основной состав автомобильного подразделения и произвести перестановку командиров подразделений.

Газеты продолжали писать о падении престижа военной службы. «Армию с разных сторон все больше втягивают в политику, она стала объектом раздражительных нападок». Военных волновало провозглашение республиками верховенства своих законов над союзными. Они понимали, чтобы в обществе воцарился гражданский мир, необходимо главенство союзного законодательства.

1 ноября. В Главкомате проводится научная конференция. Сижу и думаю о смешном положении ее участников. Страну и армию рвут на части, а мы здесь строим перспективу системы ПВО на десяток лет вперед, в то время, когда начал набирать темпы разрушительный процесс Вооруженных Сил, его проявления хорошо просматривались на войсках ракетно-космической обороны.

По сообщениям из Скрунды, власти все же намеревались с 20 ноября отключить электроэнергию объекта. Мы втягивались в длительную борьбу за жизнь нашей РЛС на территории Латвии. Когда я пишу эти строки, прошло около четырех лет. Спор этот продолжается. 1 марта 1994 года СМИ сообщили о подрыве неизвестными лицами опоры линии электропередачи, идущей к РЛС, а в июне было подписано соглашение между РФ и Латвией о передаче Латвии недостроенной РЛС до 31 августа.

7 ноября. Праздник Октября. Я на Красной площади, где проводится последний военный парад при советской власти. Саша Ленцов ведет свой воздушно-десантный полк. Перед началом парада мы успеваем с ним сфотографироваться. Я уже знаю, что парадов больше не будет. Будет другое – в октябре 1993 года танки расстреляют парламент в центре Москвы.

Стараюсь запомнить детали. На трибуне Мавзолея Горбачев, Лукьянов, Рыжков, Ельцин, Попов, военачальники. Парадом командовал генерал-полковник Калинин, принимал парад маршал Язов. День прохладный, сырой. После парада пауза 18 минут. С трибуны сходят руководители «всех мастей», в большинстве своем, как покажет время, «перевертыши». Они возложили цветы к Мавзолею. Затем началась демонстрация трудящихся. Людей немного. Плакаты в защиту Ленина, социализма, Советского Союза, дружбы народов, порядка и т.п. На 15-ой минуте со стороны ГУМа прозвучало два выстрела. Стреляли по Горбачеву из охотничьего обреза. Неудачно. Около 12 часов я покинул Красную площадь и направился в гарнизон Софрино к личному составу.

С 10 ноября началась итоговая проверка в войсках. Я проверял корпус генерала Карташова. Побывав в Находке и Комсомольске-на-Амуре, Главком обнаружил там много недостатков, с ним предстоял неприятный разговор. Войска хиреют на глазах, особенно плохо там, где идут стройки. Они становятся нам непосильными, хотя в открытую это не признается.

13 ноября в ЦТСА состоялась встреча 1100 народных депутатов-военнослужащих с Президентом СССР. Депутаты говорили о необходимости беречь единство армии и народа. Сообщили Горбачеву о нападках на армию со стороны руководства республик, общественности, средств массовой информации, о напряжении нервов до предела у военнослужащих, звучали требования к руководству страны выступить в защиту армии. Иначе армия будет вынуждена сделать это сама. А районный военком Риги, народный депутат Латвийской ССР В. Костин, предложил Президенту СССР наконец определиться, нужна ли армия союзному правительству и советскому народу. «Вооруженные Силы, – сказал он, – оказались между двух огней из-за разногласий в законодательстве центра и республик». Все ожидали выступления Президента. Оно состоялось и, как обычно, разочаровало участников совещания. Горбачев клялся в своей приверженности к истории, прошлому, говорил о великой роли партии и Советской Армии. Его выступление прерывалось выкриками с мест, шумом в зале. Президент юлил, продолжал свой треп о перестройке, а по существу, так ничего вразумительного об армии и ее защите не сказал. Смысл его заключения сводился к тому, что отношение народа к армии зависит от успеха перестройки. Так закончился трудный и малоэффективный диалог Президента с представителями Вооруженных Сил.

Положение после встречи военных депутатов с Президентом не изменилось. Наоборот, почувствовав безразличие его к проблемам Вооруженных Сил, антиармейские элементы оживили свои нападки на армию.

16 ноября в Кишиневе около 30 человек ворвались в гарнизонный Дом офицеров и пытались учинить там погром.

В Тбилиси 17 ноября в 21 час группа численностью 10 человек предприняла попытку проникнуть в здание окружного Дома офицеров. Лишь после предупредительных выстрелов часового нападавшие скрылись.

В Вильнюсе 17 ноября группой около 300 человек был блокирован въезд в военный городок. Толпа была рассеяна вышедшим за пределы гарнизона подразделением.

По нашей просьбе создается правительственная комиссия по Скрундской РЛС. Цели те же, что и комиссии по Мукачевской РЛС. Полковник В.В. Бутенко помогает формировать состав комиссии из представителей ученых, врачей, общественности в Латвии. Мы с А.А. Кузьминым и товарищами из ВПК подбираем кандидатуры в Москве. Меня прочат в состав комиссии на роль заместителя председателя.

23 ноября возвратился из поездки на объекты Балхаша, Нурека, Зеленчука. Мой заместитель генерал-лейтенант Б.А. Алисов доложил о замедлении темпов решения задач строительства объектов. Наше Главное инженерное управление во главе с генералом А. В. Соломатиным не может решить свои задачи.

На экранах телевизоров снова Горбачев со своими длинными, путаными речами, за которыми не следуют полезные для государства действия. Оправдывается в неудачах перестройки, обвиняет какие-то темные силы, клянется, что будет перестраивать до конца. М. Тэтчер подала в отставку. Уходит с поста красиво, принеся большую пользу не только своему государству, но и капиталистическому содружеству. А как уйдет М. Горбачев?

25 ноября. Вопрос о целостности государства приобрел жгучий характер. От него зависит все остальное, но факт в том, что уже опоздали. Разрушение партии Ленина, Советского Союза, социалистических стран, экономики государства, комсомола и т.д. состоялось. Дело идет к вооруженной борьбе. У власти оказались случайные люди, выдвинутые и избранные в народные депутаты на волне оголтелой критики всего социалистического. Народ-выборщик оказался обманутым, его подвели к черте разорения.

26 ноября Главком ругал меня за беспорядки в Находке. К 18 часам были вызваны к нему Кузиков со своими заместителями. Разговор был серьезным. Нужно принимать срочные меры по исправлению положения. Говорилось вообще о роли Первого Управления в создании объектов. Генерал-лейтенант Кузиков тянул со своим увольнением из Вооруженных Сил, используя связи с крупным начальством, и в то же время справляться с возрастающими задачами Управления он уже не мог.

27 ноября министр обороны маршал Советского Союза Д. Язов выступил с заявлением по Центральному телевидению. Выступление было, как он выразился, по указанию Президента. В нем говорилось об угрозе ослабления обороноспособности страны, о частых выступлениях против армии, о формировании в ряде республик своих армейских подразделений, о противопоставлении единым Вооруженным Силам, о намерениях раздачи ядерного оружия отдельным республикам, о передислокации соединений и частей ВС СССР, об объявлении безъядерных зон без учета интересов обороноспособности и безопасности государства, о вооруженных нападениях на военные объекты и другое. Затем следовали пункты Заявления, в противовес положениям республиканских правительств, и о готовности армии защищать свои интересы. Утверждалось: «Вооруженные Силы СССР были и остаются плоть от плоти народа, считают своей единственной задачей служение народу. Они были, есть и будут верны тому курсу перестройки, который осуществляется под руководством Президента СССР». Последним и смазывалась вся суть обращения министра. Президент снова чужими устами отстаивал гибельный для государства курс, втягивая в него и Вооруженные Силы, которые устами министра обороны клялись в верности не своему народу, а Президенту, его курсу перестройки, которая все очевиднее толкала СССР в пропасть.

Время подтвердит бесплодность сделанного министром Обращения. Вместо того чтобы предупредить Президента, Вооруженные Силы присягнули ему на верность.

Во второй половине дня 27 ноября комиссия, образованная решением Государственной комиссии СМ СССР по военно-промышленным вопросам по проведению экологической экспертизы в Кулдигском районе Латвийской республики, вылетела в Латвию. До марта 1991 года комиссия должна была подготовить свое заключение о воздействии РЛС на население и окружающую среду.

В состав комиссии входило 63 человека, из них 35 ученых, в том числе первый заместитель Председателя СМ Латвийской республики И.О. Бишера, президент Академии наук Латвийской республики Я.Я. Лиеппетерис и академик этой же академии Р. А. Кукайне.

Председателем комиссии был утвержден Е. В. Минаев – заместитель председателя Государственного комитета СССР по охране природы. Не без трудностей удалось собрать членов комиссии – москвичей и из других городов, чтобы начать путь в Скрунду. На меня, как одного из зам. председателя и наиболее заинтересованное лицо в работе комиссии, легли основные заботы по перевозке, устройству, созданию условий работы комиссии на весь срок ее деятельности.

По пути знакомлюсь с неизвестными мне членами комиссии. Устанавливаю тесный контакт с Председателем. Все люди вроде подготовленные, понимают свою роль и готовы выполнить поставленную сложную задачу. Сравниваю с комиссией Велихова, тогда Председатель подыграл мукачевцам. Веских причин для закрытия РЛС в Мукачево не было, во всяком случае, такого вывода комиссия не сделала.

Мне хорошо помогает полковник Валерий Владимирович Бутенко. Он ведет непосредственную организационную работу, у него хорошо получается. Валерий Владимирович высокоподготовленный, инициативный, разносторонний человек с острым умом, крепкой памятью, исключительно ответственный.

Несмотря на сложные метеоусловия и осложнения с приемом нашего Ан-24 в Риге, мы благополучно прибыли туда с аэродрома Клин и 28 ноября провели первое пленарное заседание комиссии полного состава в Академии наук республики. Разделились по подкомиссиям, утвердили регламент работы на весь период, согласовали все необходимые вопросы. Начало работы комиссии сняло напряжение вокруг РЛС. Предстояло проделать огромный объем работы в очень сложной обстановке. Ведь одна треть комиссии состояла из представителей Латвии, явно выражавших интересы своих земляков. Я понимал, что положительный вывод комиссии может быть получен на основании данных замеров ЭМП, медицинских исследований нескольких сотен человек населения, проживающих в секторе излучения РЛС, и других исследований. Моя надежда на положительный результат исследований базировалась на вере в расчеты наших ученых при проектировании РЛС.

30 ноября, после возвращения из Латвии, неожиданно пришлось переключиться на защиту системы ПРО. Теперь удар готовился своими. Организационно-мобилизационный отдел Главного штаба ПВО, который ведает вопросами численности, предложил изыскать недостающую численность на 1992–1993 годы за счет корпуса ПРО. Объем сокращения личного состава по его предложению означал ликвидацию корпуса. Меня поражала недальновидность и некомпетентность тех товарищей, кто выходил с подобными предложениями. В дополнение к нашим заботам по сохранению системы ПРН от внешних недругов, теперь нужно было еще отстаивать систему ПРО от «внутреннего врага». Пришлось официально докладывать и просить Главкома не брать в учет предложение ОМУ. К счастью, Главком поддержал меня.

Наступил последний месяц года, все ощутимее становился политический кризис. Ослаблялось действие законов, что формулировалось как «паралич власти», глохла КПСС, распадался «нерушимый» Советский Союз. Разрыв с республиками Прибалтики, Закавказья, Украиной приобретал необратимый характер. Было ясно, что Президент и Правительство не в состоянии вернуть дружбу и согласие в прежнее русло. С экономикой становилось все хуже. Наступал «паралич» и в некоторых отраслях народного хозяйства. Хлопком, углем, лесом, нефтью, сахаром начинали распоряжаться те, в чьих регионах все это находилось. Горбачев же все пять лет перестройки видит в Вооруженных Силах основной источник восполнения прорех в экономике государства и средство обеспечения «успеха» в дипломатических делах путем уступок капиталистическому миру в виде одностороннего их сокращении.

Президент также ничего не предпринял для воспрещения очернения Вооруженных Сил. Наоборот, его молчание являлось знаком согласия и даже поощрением «желтой» прессы, развязывало руки республиканским правительствам, позволяло им объявлять советские войска оккупационными войсками. Всяческой дискриминации подвергались советские генералы. Возросло число убийств офицеров криминогенными элементами. И ни одного заслуживающего внимания заступничества за пострадавших. Армию отрывали от народа, противопоставляли ему, все реже употреблялись такие понятия, как «патриотизм», «защита Отечества», «обороноспособность государства», «святость воинскому долгу» и другие.

МИД начал делать «гигантские» успехи, принося в жертву несоизмеримо большее, за счет своего Отечества. Во главе МИДа стоял Э. Шеварднадзе, для которого отечественное не представлялось святым. В Советский Союз хлынули иностранные дельцы разных мастей. Пограбить Союз оказалось немало желающих. Нашу Родину переводили на положение нищей, она утрачивала свою гордость и самостоятельность. Дошло до того, что мы стали пользоваться милостыней от побежденной в 1945 году Германии. В СССР хлынул поток недоброкачественных продуктов в качестве «гуманитарной помощи», в том числе из неприкосновенного запаса вооруженных сил НАТО с просроченными сроками хранения. Самое трагичное состояло в том, что все это делалось под руководством Генерального секретаря, при наличии мощных Вооруженных Сил, Комитета Государственной Безопасности, при невольном участии в этом миллионов членов партии, руководителей всех рангов, генералов и офицеров и под девизом перестройки. Патриоты своей Великой Отчизны заводились в тупик одним человеком-предателем и иудой – Горбачевым. Если бы он отрекся от КПСС, было бы проще, развязал бы руки. Так нет же, он продолжал «рулить» по разработанному на Западе сценарию. Все это и личные наблюдения происходящего в ряде республик, та легкость, с которой мы утрачивали военно-стратегический паритет, наводили меня на горькие мысли об измене Горбачева. В душе теплилась надежда, что вот-вот он будет разоблачен и «корабль», каким был СССР, выровняет опасный крен. Я еще верил в партию Ленина, в то, что она сможет выручить страну.

К тягостным мыслям о происходящем прибавлялись неприятности, связанные с чрезвычайными происшествиями в войсках, от которых редко кому из командиров удавалось избавиться. Для меня трудно переживаемыми являлись донесения о гибели людей. Никогда нельзя привыкнуть к этому, как не загрубляй свою душу. Сегодня начальник штаба корпуса генерал Н.Н. Кудимов доложил о гибели солдата-вахтера в шахте лифта на объекте в Софрино. В корпусе уже 9 погибших за 11 месяцев. Буду расследовать вместе со своим заместителем по вооружению полковником Капитоновым.

Доклады о происшествиях

Любые чрезвычайные происшествия в армии выбивают из нормального ритма повседневной деятельности, но ЧП, связанные с гибелью людей, тяжелым камнем ложатся на души командиров всех степеней. Сколько переживаний! Докладывать о них было тяжело. Особенно Главнокомандующему А.И. Колдунову. Он всегда бурно реагировал на эти доклады. По иному их воспринимал генерал армии И.М. Третьяк. В этом отношении я считаю его «великим человеком». Сам глубоко переживая людские потери, он не терзал и без того больную душу подчиненного. Любому командиру ЧП не проходило бесследно. И не только потому, что оно значилось в учетных документах, влияло на оценку деятельности командира, его репутацию, такие ЧП оседают в тебе на всю жизнь. Так что легче было организовать службу без ЧП, чем потом за них расплачиваться.

4 декабря. День насыщен различными мероприятиями. Около 4 часов длилось совещание у генерала В. В. Литвинова по вопросу снабжения войск промышленной продукцией. Решением Главкома снабжение было возложено на ГИУ, которое и довело его «до ручки». Разбирались.

М. Горбачев выступил на пленарном заседании сессии Верховного Совета СССР. Он изложил свой план реорганизации структуры власти. Вместо Совмина теперь будет Кабинет Совета Министров, подчиненный Президенту. Вводилась должность премьер-министра. Была объявлена программа выхода из кризиса. А днем раньше, на сессии ВС РСФСР был принят Закон о собственности на землю, в том числе и частной. В СССР идут посылки с помощью от развитых капиталистических стран Запада. Президент делит подачки между республиками. Ельцин напролом рвется к власти. Предпринимает шаги по выходу России из СССР.

Министром МВД вместо освобожденного Бакатина назначен Б. Пуго, заместителем к нему известный ранее командующий 40 А в Афганистане, а ныне командующий войсками КВО генерал-полковник Б. В. Громов.

6 декабря на базе зенитного ракетного полка в Рузе Главком проводил совещание с младшим и средним командным составом войск ПВО по вопросам укрепления воинской дисциплины, а вчера по этому вопросу состоялось Всеармейское совещание в Москве.

Из Рузы я отправился в штаб корпуса в Кубинку и учебный центр, затем к себе в Управление.

7–8 декабря проходила Всеармейская научная конференция и подведение итогов боевой подготовки за год у министра обороны. На конференции наиболее яркими и творческими докладами, отражающими состояние нашей военной теории и направления развития ВС на современном этапе и до 2000 года, были доклады начальника академии Генштаба генерал-полковника И. Н. Родионова, генерала армии В.И. Варенникова, адмирала флота В.И. Чернавина. В их докладах прозвучало беспокойство чрезмерным увлечением оборонительной военной доктриной, отсюда и разработкой операций «разумной достаточности» и переходом к качественным параметрам вооружения и военной техники. Говорилось о том, что мало кому понятно, что подразумевается под «разумной достаточностью», после того как мы при одностороннем разоружении начали уступать вооруженным силам НАТО. Ставилось под сомнение, нужно ли прибегать к такому определению. Что же касается качественных параметров, то по большинству из них мы уступаем вероятному противнику, и отставание нарастает, особенно в области развития вооружений, средств связи и компьютеризации. В итоге мало утешительного мы вынесли из конференции. Повторялись прожекты военной реформы, если она удастся.

8 декабря в своем выступлении на подведении итогов министр акцентировал внимание на решении задач Вооруженными Силами в сложной внутриполитической обстановке в стране, где идет дробление государства, нет союзного договора, каждая республика протаскивает только свои интересы, когда политические партии рвутся к власти, происходит реставрация капитализма в стране, когда разрастается экономический кризис. Суть его наставлений сводилась к обеспечению армии автономным энергоснабжением (для боевого дежурства) и материальным обеспечением. «Для этого командующим нужно больше думать, умело действовать». Не давать армию в обиду, бороться всеми формами за авторитет армии и т.п. Я думал о том, что не такому человеку, каким был Язов, нужно руководить Вооруженными Силами на данном этапе жизни государства.

В функции военно-политических органов теперь вводилось новшество. Заместители командиров по политчасти будут нести ответственность и за воинскую дисциплину. Впервые было заявлено о прекращении существования Варшавского Договора. Что касается работы с кадрами, то подтверждались указания, запрещающие увольнение молодых офицеров. Рекомендовалось проводить с ними индивидуальную работу.

9 декабря были подведены итоги в Главкомате. После общего подведения итогов состоялись подведения по родам войск. Подвели и мы в своем роде. Мой доклад оказался длинным, и я был им очень недоволен. Сколько раз заставлял себя ограничивать в словоохотливости, а здесь доверился составителям материала и злоупотребил терпением подчиненных.

Наша армия ПРН второй год подряд отмечалась в приказе министра в числе лучших объединений.

11 декабря. Настроение отвратительное. Не могу выйти из дурацкого состояния уже двое суток. Редкое по силе недовольство собою, тревога за окружающий мир. Пытаюсь нагрузками в работе погасить нахлынувшие мысли. Тем более что появилось ответственное задание по подготовке материала на Совет обороны по системе предупреждения. К концу дня удается переломить свое состояние.

10–11 декабря прошел Пленум ЦК КПСС. Попросили Главкома и ЧВС проинформировать нас. Ничего утешительного не услышали. На Пленуме решено сохранить Советский Союз, заключить Союзный договор. До чего дожили, какие вопросы начали рассматривать, в чем стали сомневаться!

М. Горбачев теперь заявляет, что перестройку начали еще Хрущев и Брежнев, а он продолжает их дело.

В период работы Пленума произошло немаловажное событие – встреча военачальников с Горбачевым. По информации участников встречи, ее задумали военные накануне Пленума. Они обратились с письмом к Горбачеву, которое передал ему О. Бакланов. На встречу Горбачев согласился. Однако замысел встречи был сведен к нулю тем, что у самого высшего руководства не хватило духу поддержать первого выступающего генерал-полковника И.Н. Родионова. Выступавший после Родионова генерал армии В.Л. Говоров начал расточаться в верности военных Президенту. В таком же извиняющемся духе выступили и другие товарищи, и это вместо предъявления решительных требований своему Верховному Главнокомандующему. Встреча, на которую возлагались большие надежды, что она подействует на Президента, окончилась безрезультатно. Осмелевший Горбачев снова успокоил военачальников пустыми обещаниями поправить дела в армии. Очевидцы рассказывали, что, когда Горбачев вошел в зал, где находились все командующие военными округами и флотами, главкомы видов вооруженных сил и министр обороны, он был бледен. Явно испугался. Рассказывал нам о встрече И.М. Третьяк, он укорял командующих в неподготовленности к разговору с Президентом. Мы задали вопрос: «Почему же главкомы не помогли командующим, не поддержали И. Н. Родионова? Ведь дело идет к краху всего государства и армии, чего же ждать дальше? Почему предоставляем возможность Горбачеву проводить гибельную политику? и т.п.»

Иван Моисеевич уклонился от ответов на заданные ему вопросы. Здесь нельзя не учитывать его святости в соблюдении законов подчиненности, солдатского долга, фанатическую дисциплинированность. Предстоял четвертый съезд народных депутатов СССР. Как поведут себя депутаты? Я обратился к Ивану Моисеевичу: «Вы, товарищ Главнокомандующий, как депутат, намерены выступить на съезде в защиту Вооруженных Сил и государства?» Он ответил: «Я депутат от ветеранов». «Как раз ветераны и должны больше других беспокоиться о сохранении своих завоеваний». На том и закончился наш диалог, состоявшийся по пути от столовой до кабинета Главкома.

Нас продолжают заманивать в ловушку. Удивительная бездеятельность и беспечность, свойственная русскому народу. Живем по пословице «Пока гром не грянем – мужик не перекрестится». Предвижу в скором времени бедственное положение, в котором окажутся генералы и офицеры, находившиеся еще сегодня на службе. Дело идет к полному расстройству государственности, прекращению действия принятых законов. Нас всех ждет беда. Мы, военные, расплатимся за это особо. Смешно этого не понимать.

Готовим материал на Совет обороны по системе ПРН, но состоится ли таковой? Впечатление такое, что Горбачеву совершенно это не нужно. Он всячески уклоняется от армейских забот и даже от судьбы стратегических систем. Его предназначение все ломать. Кстати, сегодня удалось узнать формулировку его заслуг лауреата Нобелевской премии, где сказано: «За большой вклад в преобразование стран Восточной Европы». Инициатором представления к премии был Г. Коль. Так появился «хирург» истории, отмеченный высшей наградой.

Последнее время все чаще «стычки» с Главкомом. Ссорит нас Главное инженерное управление, которое не справляется со строительством объектов для войск. Главкому ближе ГИУ, чем наши войска. С некоторых пор на моих докладах на его имя отрицательные резолюции. Это заметили и подчиненные. Сказывается опекунство Главкомом начальника ГИУ генерала А.В. Соломатина. Через несколько лет Иван Моисеевич произведет переоценку этой личности.

О взаимоотношениях между младшими и старшими. о чести и достоинстве офицеров

Не один раз размышлял над службой офицера в мирное время и прихожу к выводу, что офицеру для продвижения по службе трудно обойтись без того, что мы называем угодничеством старшему начальнику. В мирное время действуют иные факторы, чем в военное. Если в военное время характер офицера формируется его поведением в боевой обстановке, то в мирное время превалирует другое. Вот и получается, что за многолетнюю службу мало кто из нас, дослуживших до больших чинов, свободен от этого греха.

Могу заверить, что совершенно безгрешных среди нас в этом отношении нет. Другое дело, кто и в какой мере поражен этой болезнью – один в большей, другой в меньшей степени. Сама система, в которой мы все находились, заставляла нас идти по этому пути. Если ты хочешь продвигаться по службе, а это естественное желание каждого, тебя вынуждают прибегать к неблаговидным приемам. Меньше зависели от этого наиболее грамотные и способные офицеры. И все равно, на их пути стояло такое количество барьеров, что человек не мог физически преодолеть их без унижений ради сохранения себя для последующей службы. Все это отрицательно сказывалось на формировании характеров кадровых военных, воспитания у них чести и достоинства, в чем постоянно ощущался недостаток в отличие от офицеров русской армии. Немаловажную роль в распространении угодничества младших перед старшими в армии играла слабая материальная обеспеченность офицеров, их зависимость в этом от начальства.

Еще в ранние годы своей службы я не один раз слышал от фронтовиков, как трудно сохранить боевые качества офицера без войны. Жизнь подтверждала правоту их слов. В итоге длительная служба в мирное время превращала подавляющее число офицеров в исключительно покорных, безукоризненно выполняющих волю начальства подчиненных, лишенных способности формировать и отстаивать до конца собственное мнение. А сколько потеряно вооруженными силами талантов, по причине их нежелания подхалимничать и угождать старшим, поступаться своими принципами поведения.

Обострение отношений с Главкомом и обстановка в Вооруженных Силах укрепляло мое намерение выйти в запас по достижению шестидесятилетия.

В СМИ нарастали сообщения о созыве 4-го съезда ВС СССР. Ждали существенных изменений в структуре власти. Уже два года вопрос власти в государстве является заботой многих партий и течений. В него втягивается все большее количество людей. На задний план отходит экономика, промышленность и сельское хозяйство. О них вспоминают периодически. С экранов телевидения исчезли заводские цеха и сельскохозяйственная тематика. Нам все больше преподносятся политические портреты.

Судя по тону в печати, идет подготовка общественного мнения к выступлению в союзе с США в районе Персидского залива, где продолжается концентрация коалиционных вооруженных сил против Ирака. Шеварднадзе прощупывает мнение Верховного Совета на случай непосредственного вовлечения в конфликт наших войск.

Генерал Ачалов возведен в ранг заместителя министра обороны с оставлением за ним должности командующего Воздушно-десантными войсками. Объясняют это необходимостью расширения прав, которые могут потребоваться вдали от Родины.

15–17 декабря отпраздновали в семье юбилейные даты рождения жены и сына. Андрей приезжал домой.

17 декабря начал работу четвертый съезд народных депутатов ВС СССР. Начался съезд выступлением делегатки Сажи Умалатовой с серьезными обвинениями в адрес Президента за развал страны и рознь наций. Прозвучало требование поставить вопрос на съезде о доверии Президенту. Поддержало меньшинство – 426 делегатов. Атака захлебнулась. Трудно было понять депутатов и других людей, которые в судьбоносные периоды поддерживали уже зарекомендовавшего себя, как посредственного руководителя государства, М. Горбачева!

18 декабря в Главкомате идут сборы. Главком на съезде. Руководят сборами генералы В. Литвинов и И. Мальцев. Мне нравится Литвинов. Он основательно готовится к занятиям, подбирает для рассмотрения вопросы, которые вызывают интерес, заставляют думать.

19 декабря с генералами Р. С. Акчуриным и О. В. Анисимовым ездили в госпиталь им. Бурденко проститься с бывшим нашим командиром корпуса генерал-лейтенантом Николаем Илларионовичем Кульбаковым.

20 декабря. Продолжаем следить за работой четвертого съезда народных депутатов Верховного Совета СССР. Много критики в адрес подполковника М. Колесникова и капитана Моисеенко. Они сбежали на Запад 29 ноября 1990 года, прихватив с собой образцы боеприпасов танка. Поплатились многие начальники. Освобождены от должности Главком ЗГВ генерал армии Б. Снетков и член Военного совета генерал-полковник А. Калиниченко. Прощения изменникам не должно быть, но есть над чем поразмыслить Президенту и парламенту. Слишком плохо наши офицеры обеспечены в материальном отношении. Последнее время дезертирство из ЗГВ военнослужащих участилось. Многие офицеры, возвращающиеся в Союз, на Родину, встречают здесь нужду, бесквартирье и мизерную заботу о них.

24–25 декабря на Байконуре. Комиссия сделала положительное заключение о готовности КА к запуску.

26 декабря. Наш Главком И.М. Третьяк, народный депутат СССР, до сих пор как депутат не проявляет себя – ни речей, ни статей, ни заявлений. Что касается проблем войск РКО, то Главком от них уходит. Обстоятельных разговоров по этой теме между нами не бывает, если не считать периодических, внезапно возникающих бесед накоротке. Войска наши он недолюбливает, пополнения к штатной численности отвергает. Особенно его раздражают мои доклады о срывах планов строительства. В этом он всегда на стороне Соломатина. С каждым месяцем работать с Иваном Моисеевичем становится все сложнее. Я попадаю в положение, когда не в состоянии угождать ему в ущерб дела. Наши взаимоотношения начинают отрицательно сказываться на войсках, что крайне нежелательно.

27 декабря. Проводили комиссию на объекте в Серпухове. Речь шла о готовности управления новым космическим аппаратом, запуск которого намечен на январь-февраль. Работаем в тесном контакте с ГУВ и НПО «Комета».

Завершил работу съезд народных депутатов ВС СССР. Вице-президентом избран, по желанию Горбачева, Янаев Геннадий Иванович.

Сессия ВС РСФСР продолжает блокировать Союзные указы. Горбачев признал, что дело идет к развалу страны. Он только теперь об этом сказал, а мы поняли это год назад.

28 декабря. В нашем обеденном зале часто встречаемся с В.Г. Царьковым. Владимир Георгиевич за штатом с 1 января сего года, его должность сокращена. С некоторых пор в нашем коллективе Олег Владимирович Анисимов, назначенный вместо В. Андреева командующим авиацией. С нами генерал Р. С. Акчурин. Все мы ведем знакомство со времен совместной службы в Горьковском корпусе ПВО. Мы едины в своих оценках происходящего в стране и армии. Переживаем, но сделать что-то существенное не можем. Над нами еще несколько слоев начальства. Полагаемся на них.

29 декабря. Заканчивается год. Поздравляем друг друга с наступающим 1991 годом. В 15 часов собрал офицеров и служащих Управления. Поздравил, вручил награды генералу А.Н. Сколотяному, полковникам В.С. Капитонову, Н.К. Данько. Рабочий день завершился встречей с Главкомом. Он поздравил с Новым годом, разрешил выпить «по сто грамм».

30 декабря встретил внуков Сашу и Диму на Казанском вокзале. Приехали самостоятельно, молодцы. Похудели. В Казани плохо с продуктами. После того, как привез их домой, уехал на службу. Обедали всем составом. Подняли бокалы за уходящий год. Веселья не было. Понимали, что перемены в 1991 году неизбежны. Как можно было оценить 1990 год? Для нашей Державы он явился драматичным во всех отношениях. Успешно начатая в 1986 году борьба за упрочение мира в этом году окончилась для Советского Союза односторонними уступками, утратой Варшавского Договора, начавшимся поспешным выводом советских войск с территорий союзных стран. Пятисоттысячная группировка наших войск на территории Германии оказалась отрезанной от СССР до окончания ее вывода в 1994 году. С нею может произойти непредсказуемое. Положение СССР стало хуже, чем в 1941 году.

Политика перестроечного периода с ее многочисленными ошибками привела к дезорганизации экономики страны, создала предпосылки к полному развалу многонационального государства. Подорвала изнутри КПСС. Идет ревизия марксистско-ленинской идеологии, ставится под сомнение свершение Великой Октябрьской социалистической революции.

Из общественных образований только армия еще представляет из себя организованную, управляемую силу. Впечатление такое, что только эта сила еще держит на плаву Горбачева и сохраняет наше государство в форме Советского Союза. Что даст завтрашний день, не ясно. Сохраним ли государство, избежим ли гражданской войны – покажут ближайшие месяцы. А пока Советский Союз из могучего и великого переходит в разряд ослабленных и униженных государств.

О событиях в семье в минувшем году

Все на один год повзрослели. Наши мужчины Сергей Татарников, Александр Ленцов стали командирами полков. Евгений Богаченко повысил свою летную квалификацию, стал летчиком-испытателем первого класса. Петр Мироненко стал офицером. Андрей продолжал учебу на третьем курсе училища, в своем выборе он не колеблется. Со всеми мужчинами устойчивая постоянная связь. Наш дом является ее центром.

Оля переболела в начале года. Мы с Тамарой провели отдых в Пятигорском санатории, прошли там хорошую профилактику здоровья. Летом взяли садовый участок. Осваиваем огородничество. Дело идет к смене военной профессии на мирную. В новом году мне исполняется 60 лет, и я намерен подать рапорт с просьбой об отставке.

1991 год. Год исторических перемен

Встретили Новый год в семье с внуками Сашей и Димой. Долго не спали. В городке традиционно после 12 часов народ подходил к елке у Дома офицеров, где продолжалось веселье, поздравления и первые встречи в новом году. Отправились и мы туда всей семьей, возвратились домой к трем часам ночи. Внуки возмущались, что слишком рано.

Утром я переговорил со всеми оперативными дежурными КП соединений. По их докладам в войсках нарушений не было. В 11 часов внуки еще спали. Погода была необычно мягкая, явно не хватало в температуре минусов, всего было 2–3°. Весь день провел в квартире у телевизора и на прогулке по городку. Так обычно начался отсчет времени в новом году, который уготовил для нашего народа и всего мира перемены исторического масштаба.

Я подумывал о возможных переменах и событиях в скором времени, ибо мы шли к ним, и они непременно должны были произойти. Мысли сосредотачивались прежде всего на возможных изменениях в руководстве и структуре Вооруженных Сил. Последнее время поговаривали об уходе Главкома И.М. Третьяка. Предположения эти приобретали определенную реальность при условии замены министра обороны Д. Язова, у которого позиция была слишком шаткая. Маршал Язов не пользовался популярностью в Вооруженных Силах, а тем более у народа. Он устраивал на данном этапе узкий круг людей во главе с Горбачевым. За весь «смутный» период нападок на армию, одностороннего ее сокращения, развала Варшавского Договора, поглощения ГДР, Язов не сделал ни одного гласного протеста в Верховный Совет и ЦК КПСС, как руководитель одного из основных силовых министерств, стоящего на страже завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции. В годы его руководства десятки тысяч офицеров и их семей попадали в бедственное положение в связи с поспешным выводом войск с территорий других государств в неподготовленные районы Советского Союза. С его стороны были «деяния», не прибавлявшие славы полководцу. Затягивая со своим протестом против всего, что делалось во вред обороноспособности СССР, и в первую очередь Вооруженным Силам, министр обороны тем самым способствовал процессам разрушения СССР и армии.

Размышляя о своем выходе в отставку, с сожалением думал о том времени, когда придется прервать рабочий контакт не только в армейских структурах, но и с оборонными отраслями промышленности, с которыми взаимодействую более четырех лет. Но что произойдет с оборонной промышленностью при начавшемся экономическом спаде? Ведь разрушается экономика, обесцениваются общенациональные системы, рвутся экономические связи, все то, без чего не могут развиваться многие направления науки и промышленности по обеспечению ракетно-космической обороны.

В минувшем году в интересах защиты и сохранения нашей системы предупреждения о ракетном нападении мне пришлось принять активное участие в борьбе с деструктивными силами в ряде регионов страны: Мукачево, Скрунда (Латв. ССР), Куткашен (Азерб. ССР). Для разъяснительной кампании с целью защиты системы мы смогли привлечь средства массовой информации – центральные газеты, журналы, радио, телевидение. Использовали все доступные для этого формы, главное же, работа заключалась в государственных комиссиях. Мы пошли на открытость ради разъяснения людям истины. До этого наши объекты были полностью засекречены, хотя после заключения Договора по ПРО в 1972 году в этом не было необходимости. Скрывать то, что нельзя было скрывать, было абсурдным. Этим и воспользовались соответствующие элементы, так наша скрытность явилась основным аргументом дезориентации людей.

Статья в «Правде» от 01.04.90 «Стояние при Пестрялове» явилась громом в ясном небе. По-разному оценили и отнеслись к ней, в смысле реакции на открытость. Хотя американцам все было известно, мы скрывали систему от своего народа, чем обманывали сами себя. То, что нужно сохранить в тайне, сохранено. Конечно, чтобы пойти на этот шаг, потребовался определенный риск, но все это не в ущерб, а ради укрепления обороноспособности страны. Затем появились другие статьи разъяснительного плана по ПРО и контролю космического пространства. Надо было выбить из рук враждебной пропаганды козыри, и мы, в пределах необходимого и дозволенного, дали информацию о нашей системе ПРН. Ее второй целью преследовалось обратить внимание нашего политического руководства к этому архиважному вопросу. К сожалению, необходимой реакции с его стороны не последовало. Приходилось делать особые доклады с просьбами о назначении комиссий и принятия мер по защите системы. Однако реагирование на них было слишком неоперативное, терялось драгоценное время, усугублялась обстановка, делались уступка за уступкой. Система, составляющая гордость всего народа, давала трещины, а вместе с нею снижался уровень военно-стратегического паритета между СССР и США. Больно то, что из лиц, ответственных за безопасность государства, это мало кого интересовало.

Положение, в котором оказался второй эшелон (наземные) СПРН, заставил искать выход. Наше внимание все больше сосредотачивалось на средствах разведки из космоса. Предпринимались меры, чтобы поскорее вывести в космос КА с более широкими возможностями. Планировали сделать это в конце января. Работали в тесном контакте с академиком Анатолием Ивановичем Савиным. Уже провели несколько заседаний госкомиссии по ускорению запуска КА.

Мои отношения с Главкомом за последнее время осложнились. Главком не дает людей на раскрытие штатов на вновь создаваемых объектах. Без полного укомплектования нам все труднее избегать перегрузок людей и соблюдать меры безопасности при эксплуатации систем технического обеспечения. Строители дают вал, не решая целевых задач. Терпеть или мириться дальше с этим нельзя. Вынужден продолжать свои доклады, а значит, раздражать ими начальство.

О внешнеполитическом положении страны

В результате глубокого внутреннего кризиса наша страна все больше теряла статус Великой державы.

«Больше нет смысла полагать, утверждает газета «Вашингтон пост», что Советский Союз является великой державой. Основными признаками этого являются следующие факторы: упадок экономики; политики вовлечены в настоящую борьбу между теми, кто навязывает различные варианты стабильности сверху и теми, кто больше ставит на силы демократии; достижение апогея этнической напряженности; отступление внешней политики перед малейшей попыткой стать существенной частью мирового устройства и вместо этого сосредоточение на улучшении доступа к инвестициям».

Шеварднадзе, чтобы продемонстрировать, что наша страна еще играет роль великой державы, делает туманные намеки на использование военной силы в Персидском заливе, но встречает их неприятие в парламенте и народе.

Стало очевидным и то, что нам не удается толком использовать цепь сокращений вооруженных сил. Из субъекта международных отношений, из страны, которая формировала общемировой политический процесс, мы превращаемся в их объект. Ибо наши партнеры на Западе и Востоке размышляют не над тем, как сопрягать свою политику с нашей, а над тем, что сделать, чтобы Советский Союз не стал представлять опасность из-за своего глубокого кризиса. Нам начали помогать другие государства. Но эта помощь в первую очередь вызвана страхом перед непредсказуемыми последствиями внутриполитического кризиса в ядерной державе. Когда минует эта опасность, Советский Союз начнет умирать, поддаваясь регулированию извне, не создавая уже той первоначальной опасности западным государствам.

Можно сделать вывод, что для советского МИДа закончились внешнеполитические инициативы, которые базировались на манипулировании его могучими резервами. Наступал период, когда нужно было остановиться и сосредоточиться, сделать переоценку сил, выработать другой курс. На это оказался неспособным министр иностранных дел Э. Шеварднадзе, и он сбежал из команды переустроителей нашего общества, бросив его в критический момент.

Постепенно в корреспонденциях об официальных событиях в стране становилось модным писать о тех или иных руководителях, или лицах без упоминания слово «товарищ». Кроме того, стали указывать только их имена, без отчества. Нам перестали быть дорогими обычаи называть человека по имени и отчеству. В России по имени называли лишь царей и служителей церкви. Теперь же наши журналисты стали обезьянничать и перенимать от иностранцев то, что не является традицией и непривычно для россиян. Даже в этой области мы утрачивали свою самобытность и гордость.

2 января я провел в Софринском гарнизоне, контролировал начало учебного года. Присутствовал на занятиях, побывал в казармах, столовой, автопарке, в караульном помещении. Объявил благодарность за образцовое несение службы начальнику караула старшему лейтенанту Васюкову, разводящему и караульному. Провел беседы с командирами подразделений и младшими командирами по вопросам дисциплины. Этот вопрос беспокоил командование всех степеней, вплоть до Главкома, поэтому при любом посещении войсковых частей я старался не проходить мимо состояния воинской дисциплины и службы войск. Вечером по телевидению сообщили, что впервые за историю существования нашего государства оно вступило в Новый год без общесоюзного бюджета.

В зоне Персидского залива американцы завершили подготовку к началу военных действий против Ирака. Президент США Буш требовал прекращения оккупации иракцами Кувейта, Хусейн не отступал. Срок ультиматума ООН Ираку истекал 15 января. 700 тысячная группировка войск была в готовности к нападению. Мир оказывался на грани взрыва большой войны.

6 января я ответственный дежурный по Войскам ПВО. Дежурство было введено приказом МО СССР 1989 года № 0183 «Для непрерывного руководства войсками, решения внезапно возникающих и других неотложных задач». Дежурить приходится один раз в месяц с 9.00 до 18.00 часов. По Министерству обороны дежурили заместители министра. Сегодня «наверху» генерал армии В. М. Шуралев – главный инспектор Министерства обороны.

В 17 часов доложил генералу Шуралеву об отсутствии происшествий и, когда уже был дома, узнал о тяжелом ЧП в Туапсинском ЗРП, где прапорщик – старшина роты застрелил из автомата жену, дочь и покончил с собой.

8 января. Первая половина дня была занята хлопотами в Москве, по квартире. Мне помогал генерал В. Кузиков. Главным лицом, решающим, предоставить или не предоставить мне квартиру, являлся начальник ГлавКЭО генерал-полковник Н.В. Грязнов. К исходу дня выехал на объект в Серпухов. Дорога продолжительная и в пути я думал о несовершенстве нашего законодательства. Чтобы, даже в моем положении, получить квартиру, необходимо унижаться, превращаться в просителя, прибегать к услугам своего подчиненного и тем самым попадать в зависимость.

9 января провели комиссию по готовности к летно-конструкторским испытаниям космического аппарата. На комиссиях особую роль играет наш заказчик, в лице Главного управления вооружения, и Научно-исследовательский институт, занимающийся проблемами нашего рода войск. Непосредственно интересы ГУВ отстаивает генерал-майор Е. В. Гаврилин. Мне нравятся его взвешенные подходы к оценкам состояния подготовки КА на Байконуре и системы управления на КП в Серпухове. Лично мне, не имеющему инженерной подготовки, трудно разбираться в сложной цепочке всех технологических вопросов подготовки к запуску КА. Полностью полагаюсь на Е.В. Гаврилина, его опыт, знания и ответственность. Сейчас это для меня особенно необходимо. Председатель Госкомиссии по подготовке и запуску КА – заместитель министра МРП генерал-лейтенант О.А. Лосев заболел, и многие заботы переключены на меня. Прислушиваюсь и к полковнику Б.С. Скребушевскому, основному специалисту НИИ. Иногда меня раздражает его неустойчивость мнения, то он соглашается с запуском не позднее февраля сего года, то высказывается о переносе сроков из-за недостатка времени на полную и качественную подготовку к запуску. Но я сдерживаюсь, понимаю его состояние. Втроем мы – А.И. Савин, Е. В. Гаврилин и я, твердо убеждены в необходимости запуска не позднее февраля, это единственный способ мобилизовать людей из промышленности и военных на форсирование работ. Главное не упустить их качество.

Придя домой, слушаю приемник и думаю о положении в стране, о двух противоборствующих политических фигурах – Ельцине и Горбачеве. Оба они выходцы из КПСС, оба потащили государство в никуда, оба они предстанут перед судом истории.

Получили распространение статьи с осуждением М. Горбачева и его сподвижников. Они обвиняются в измене делу марксизма-ленинизма, запутались и ввергли страну в большую беду, теперь пытаются обвинить в неудачах социализм.

Мы, военные коммунисты, оказались изолированными от влияния на развитие политической обстановки. В ряде первичных организаций перестали проводиться партийные собрания и конференции, снизилась активность реагирования на политические события. Пассивно ожидаем чего-то.

Представленные бывшим военно-политическим управлением в ЦК КПСС на утверждение «Положение о военно-политических органах в СА и ВМФ» и «Инструкция партийным организациям в СА и ВМФ» в течение 3-х месяцев так и не были утверждены. Перестройка партийно-политической работы в новых исторических условиях так и не началась. Эта политика проводилась преднамеренно главарями перестройки.

Наши маршалы и другие военачальники, избранные в народные депутаты, на съездах и сессиях ведут себя пассивно, за исключением маршала С.Ф. Ахромеева. Видно, все боятся за занимаемое ими положение. Смелее ведут себя офицеры, но за ними нет войск. То, что произошло и происходит с Вооруженными Силами, свидетельствует о бездарности тех, кто стоит во главе их. Ядро наших Вооруженных Сил, каким является Западная группа войск, оказалось в изоляции, отгороженным от СССР территорией Польши. Остальные группировки наиболее боеспособных войск по периметру западных и южных границ обречены на растаскивание по вновь создаваемым независимым государствам.

12–13 января произошло резкое обострение политической обстановки в Прибалтике. В Вильнюсе подразделения ВДВ и МВД СССР блокируют Дом печати, телецентр и другие объекты. Имеются жертвы. По республике – митинги протеста, забастовки.

В Персидском заливе последние сутки до начала войны. Это ужасно – знать заблаговременно, что через сутки начнется огненный смерч, который унесет тысячи жизней мирных людей.

Американцы готовы помочь Прибалтике, но их руки связаны сейчас Персидским заливом. Западная пропаганда осуждает события в Прибалтике, обвиняет М. Горбачева. В Польше требуют лишить его Нобелевской премии. Созвано совещание представителей 16 стран НАТО. Поляки всячески препятствуют пропуску наших войск из Германии через свою территорию. Выдвинули требования вывода советских войск из Польши не в 1992 году, а к концу 1991 года. США и Англия осуждают действия СССР в Литве, грозят нарушением ранее достигнутых договоренностей.

15 января. Продолжается формирование кабинета министров. Назначен новый министр иностранных дел А.А. Бессмертных и пять заместителей премьера. Во всех республиках обстановка стала взрывоопасной. Ельцин настаивает на создании российской армии, Горбачев нервничает, чует конец своей власти.

Истекает срок ультиматума ООН Ираку.

В Москве в Верховном Совете рассматривается вопрос о проведении референдума – быть или не быть СССР. В народе раздаются призывы к всеобщей политической забастовке. В Литве двоевластие – Верховный Совет и Комитет спасения.

Операция «Буря в пустыне»

17 января ровно в 03.00 по Багдадскому времени и в 19.00 16 января по Вашингтонскому США начали боевые действия против Ирака.

Из сообщений ТАСС 17 января.

Первый воздушный налет на Ирак, в ходе которого авиация многонациональных сил сбросила 18 тысяч тонн взрывчатых веществ – самый крупный в истории войн, считают британские военные эксперты, находящиеся в зоне Персидского залива. Согласно их мнению, суммарная мощность взрыва бомб в полтора раза превышает мощность бомбы, сброшенной США на Хиросиму в августе 1945 года.

Израильские военные эксперты считают, что американцам удалось добиться полной тактической внезапности. Система ПВО Ирака оказалась нейтрализованной, а самолеты не смогли подняться в воздух из-за того, что английским пилотам, совершавшим налеты на аэродромы, удалось вывести из строя взлетно-посадочные полосы.

Из сводки главного военного командования Ирака: американская авиация подвергла сегодня ночью бомбардировке наиболее густонаселенные районы иракской столицы и другие города Ирака. В сводке признается, что удары были нанесены также по военно-воздушным базам Ирака.

А как для нас начался этот день?

В 02 час 50 мин я был разбужен дежурным офицером ЦКП полковником В.М. Журавлевым, который сообщил о начале войны и о том, что министр обороны и начальник Генерального штаба Вооруженных Сил находятся на рабочих местах, приказано вызвать оперативные группы на Центральные командные пункты видов ВС.

Находясь на ЦКП, мы следили за развитием обстановки в районе боевых действий. По данным нашей разведки, удары американской авиации наносились в первую очередь по резиденции Хусейна, средствам ПВО, аэродромам, складам, узлам связи, ракетным установкам и другим военным объектам. В ударе принимали участие тактическая авиация с авианосцев, стратегические бомбардировщики В-52. К вечеру было совершено около тысячи боевых вылетов. По предварительным данным уничтожено около 700 самолетов иракской авиации, выведены из строя средства ПВО, управления, аэродромы и многие склады. Разрушено здание Министерства обороны. Сухопутные войска начали боевые действия с 10 часов утра.

Президент Буш после первых ударов авиации через пять часов выступил по ТВ и выразил сожаление, что пришлось прибегнуть к разрешению вопроса военным путем.

В полдень выступил и Горбачев. Его речь была невыразительной, малоубедительной и, по мнению многих наших товарищей, ненужной.

В вечернем сообщении передали оценки первых 14 часов боевых действий. Министр обороны США Р. Чейни сообщил, что за первые 14 часов операции было сделано более тысячи боевых вылетов и выпущено с кораблей более ста крылатых ракет «Томагавк», и о единичных потерях своей авиации.

Итак, война началась. Ясно было, что она продлится недолго и принесет много жертв и разрушений творений человеческого разума, а США продемонстрируют свою силу и сделают очередное предупреждение для тех, кто посмеет ослушаться.

Велась еще одна современная война с обеспечением тактической внезапности и достижением стратегических целей ударами с воздуха и их обеспечением из космоса (впервые). Сделает ли наше военное руководство выводы хоть из нее о необходимости иметь сильную противовоздушную оборону страны и объектов, или и после нее наш Генеральный штаб будет увлекаться сухопутными войсками, начиняя их до беспредельности танками.

В последующие дни пристально следим за боевыми действиями. Интенсивность ударов с воздуха не ослабевает. Хусейн не думает капитулировать. Советское руководство предало его, нарушило договор о взаимопомощи. Хусейн призывает Иран начать войну против США, но Иран не соглашается. Турция сосредоточила свои войска на границе с Ираком с целью возможного вторжения.

В Прибалтике повышается политическая активность против СССР. В Литве парламент принял решение о создании добровольческой армии. В Эстонии началась политическая забастовка, охватившая все крупные предприятия. Руководство нашим государством после выстрелов в Вильнюсе бросает на произвол вопрос сохранения Прибалтийских республик в составе Советского Союза.

Ельцин стремится развалить Советский Союз. Его устремления разгадываются народом. Он сильно подмочил свою репутацию «вояжем» в Прибалтику и отказом встретиться с русскоязычным населением. В газетах обращение к нему ветеранов Вооруженных Сил, в котором выражается возмущение его поведением.

Внутри страны политическая обстановка накаляется. Налицо конфронтация двух лидеров – Горбачева и Ельцина. Ясно, что они непримиримы. Ельцин ради того, чтобы выйти из-под влияния Горбачева, готов на отделение России от СССР.

Война в Ираке продолжается. Сухопутные группировки пока в боевые действия не втягиваются. Активно действует авиация.

В беседе с В. В. Литвиновым предлагаю сделать очерк всех современных войн и военных конфликтов после второй мировой войны, чтобы разом было видно, каким образом и чем достигаются цели войны. Имелись в виду возрастающая роль средств воздушного (воздушно-космического) нападения и средств защиты от них – Войска ПВО. Хотелось любым способом довести до нашего высшего военного руководства эти особенности. Поэтому и думалось о необходимости создания для них популярного пособия, похожего на Букварь.

30 января на Военном совете рассматривали кандидатуру В.Г. Царькова на должность начальника военной командной академии ПВО. Объявлялось решение Главкома на увольнение генерал-полковника А.И. Хюпенена. Ему 62 года. Он доктор наук, год назад генералу Хюпенену было присвоено звание профессора. Я понимал, что нужно устроить Владимира Георгиевича, ему 57 лет. В то же время считал увольнение Анатолия Ивановича преждевременным. Нельзя Вооруженным Силам разбрасываться учеными в таком возрасте. Сидел и думал, как бы самого не попросили до подачи рапорта. В этот раз было объявлено об увольнении генералам В. А. Кучерявому, Г. В. Кромину, Ю. Т. Бражникову и другим.

В откровенной беседе с сыном о своей возможной отставке я почувствовал его сильное огорчение. Андрей попросил больше не заводить с ним разговор на эту тему. Я понимал его состояние и то, как необходимо подготавливать его к своему увольнению из Вооруженных Сил.

31 января состоялся Пленум ЦК КПСС. Теперь с меньшим интересом воспринимается информация о нем, заведомо известно, что там, где руководит Горбачев, ничего хорошего не жди.

В парламентах республик идут дебаты об Указе Президента, о введении с 1 февраля совместного патрулирования милиции и военных в крупных городах. Пять республик отказались от участия во Всесоюзном референдуме о сохранении СССР.

10.00–10.30 был в ЦК КПСС у А.Т. Макарова из Оборонного отдела. Привозил ему для знакомства и визирования материал на Совет обороны. Давненько не был в ЦК. Там все по-прежнему тепло, тихо, спокойно, размеренно и сытно.

2 февраля утвердил у Главкома акт сдачи инженерного комплекса объекта в Софрино. Приезжал А.А. Кузьмин по вопросам финансирования программы на 1991 год. Утрясли у Главкома все вопросы.

Наступал ответственный период завершения подготовки к запуску КА. Нужно было обеспечить интенсивность работ промышленников в обстановке пошатнувшейся уже трудовой дисциплины. По некоторым вопросам, например, отработке программно-алгоритмического обеспечения и подготовки комплекса документации, было отставание. Время шло, а полностью прогнать программу не удавалось. Все надежды были на организаторские способности и авторитет Анатолия Ивановича Савина и его помощника Константина Александровича Власко-Власова. Наконец, командир части полковник В.А. Коноплев доложил об отработке программы. Волнений поубавилось, хотя нужно было избавиться от неуверенности в работе комплекса средств управления, устранить малейшие недостатки в программно-алгоритмическом обеспечении и отработать начистоту документацию. Эти все вопросы контролировал генерал Е.В. Гаврилин со своими офицерами.

Немаловажная задача совпала по времени – это организация перехода на опытную эксплуатацию новой системы ПРО. Приказ Главкомом об этом уже подписан. Личному составу корпуса генерала Карташова придется работать с удвоенным напряжением, ограниченным составом сил дежурить на основной и осваивать новую систему.

На предстоящей неделе запланировано проведение заседания Госкомиссии в Риге по Скрундской РЛС. Затем поездка на Байконур для проведения заседания комиссии по определению готовности стартового комплекса к пуску КА.

5 февраля следим за падением орбитального комплекса «Салют-7 – Космос 1686». На ЦККП постоянно уточняются расчеты и сроки падения. Создана междуведомственная рабочая группа анализа и выработки мер обеспечения безопасности. Уточненные расчеты показывают возможный разнос фрагментов над Западной Европой в эллипсе длиной до 8000 км и шириной до 300 км. Необходимые данные передали министру обороны.

6–7 февраля поездка с членами комиссии в Ригу. Заседание комиссии проходило в Академии наук под председательством Я.Я. Лиелпетериса. Появились надежды, что отстоим РЛС.

Событием явился благополучный исход падения ОК «Салют-7». Удалось решить проблему сталкивания с первоначальной орбиты падения над Европейской частью суши в район Южной Америки, безлюдной местности горного массива Анд в Аргентине. Для всех нас наступило облегчение.

В Риге узнал о присвоении генеральского звания начальнику штаба корпуса ККП А.П. Зайцеву.

8–9 февраля поездка на Байконур. К запуску КА все готово. Появилось страстное желание довести дело до конца, запустить и вывести КА на заданную орбиту. От этого зависит дальнейшая работа по совершенствованию системы обнаружения пусков БР в глобальном масштабе.

10 февраля. Воскресенье. Инсульт у тещи Евдокии Ивановны. Положили в Балашихинскую больницу, положение тяжелое, ей 84 года.

11 февраля корпус Карташева заступает на опытное дежурство, что означает начало опытной эксплуатации новой системы. Генерал В.М. Смирнов осложнил обстановку своим несогласием с выводами комиссии, возглавляемой генералом Литвиновым, по созданию центрального поля. Его заявление явилось внезапностью. Я прочил его в свои преемники, теперь мне намекают о переориентации на другого. Предлагают уволить генерала Б. А. Алисова и назначить вместо него генерала А.И. Суслова, чтобы подготовить в течение двух лет к должности командующего родом войск. С таким предложением я не соглашаюсь.

12 февраля умерла Евдокия Ивановна. Вызвали на похороны детей Олю, Ирину, Андрея.

Генерал Смирнов доложил о самовольном оставлении части в Луховицком гарнизоне 33-х солдат-узбеков. Задержали всех в Москве на Казанском вокзале.

13 февраля вылетаю на запуск КА в Байконур вместе с академиком А.И. Савиным, заместителем министра оборонной промышленности Н.П. Корницким и другими товарищами. Основной состав комиссии находился уже на Байконуре.

14 февраля в 11 час 56 мин пуск КА. Впервые выполняю такую задачу в качестве председателя комиссии по запуску. Работа прошла успешно. Спутник земли «Космос-2133» ракетой-носителем «Протон» запущен. Через три часа после пуска вылетаем на Ту-134 в Москву, чтобы с КП системы проследить за вхождением в связь и выводом КА на заданную орбиту. В самолете составили телеграмму-донесение на имя Маслюкова, Бакланова, Язова, Шимко, Финогенова, Третьяка. Всю ночь на КП. Спутник вышел в заданную точку. Летно-конструкторские испытания начались. Поздравили друг друга с таким важным событием.

15 февраля на службе всего один час. Остальное время занят организацией похорон Евдокии Ивановны, прожившей вместе с нами 36 лет. К 17 часам похоронили ее на кладбище в д. Новая. Вечер провели с детьми дома. Горевали все, но больше всех Оля. Евдокия Ивановна послужила всем нам на славу. Проводили Андрея в училище. На следующий день уехала в Казань и Оля, а за нею в Ашхабад – Ирина. Итак, семья наша сократилась. Недавно еще нас было много, а теперь в квартире остаемся вдвоем с женой.

16 февраля доклад Главкому о запуске КА. За обедом зашел разговор на тему ПВО, увязывали с боевыми действиями в Ираке. Главком сказал, что министр заметно изменил в лучшую сторону отношение к Войскам ПВО. Я воспользовался случаем и напомнил о целесообразности вернуть им прежнее наименование – «Войска ПВО страны». Слово «страна» когда-то не понравилось маршалу Гречко, надо восстановить справедливость. Говорили также о воссоздании на юге и создании на Дальнем Востоке округов ПВО. Я поделился с Главкомом своей озабоченностью состоянием отраслей оборонной промышленности, которые нуждались в помощи правительства. Начинали нарушаться межотраслевые связи, усиливалась утечка ысококвалифицированных специалистов и ученых. Ухудшалось положение и с военными строителями. С той поры прошло пять лет. Сегодня гибель угрожает многим базовым предприятиям оборонного комплекса, что может привести к крушению целых направлений науки и техники. Особенно терпят бедствие оборонные отрасли, КБ и НИИ аэрокосмического комплекса. Утечка кадров достигла 50 процентов. Положение продолжает ухудшаться. Процесс деградации научно-технического уровня подошел к критической черте, за которой начинаются необратимые явления.

17 февраля по ТВ передали о закрытии киностудии Министерства обороны. Нанесен ощутимый удар по летописи и культуре ВС СССР.

Следим за поведением нашего космического аппарата (КА). Ученые восхищаются. Надо же изобрести такую умную машину. Расчеты командного пункта проводят базовую ориентацию и коррекцию. Аппарат слушается безукоризненно. Сомнений нет в его надежности. Не подвели бы люди.

19 февраля. На совещании в Министерстве обороны. Проводит первый заместитель министра генерал армии К. А. Кочетов. Рассматривается вопрос перспективы ПВО и противоракетной обороны Москвы. По ПРО докладчики – мы с генеральным конструктором системы А.Г. Басистовым. По ПВО – командующий МО ПВО генерал-полковник авиации В.А. Прудников и генеральный конструктор А.В. Грибов. В целом совещание прошло в благожелательной атмосфере. Пришлось изрядно потрудиться над докладом. Особенностью выступлений на таких высоких по уровню совещаниях является четкость и краткость изложения материала, необходимость высокой компетентности. Нужно аргументировано докладывать и быть готовым к ответам самого широкого спектра вопросов. Доклады на подобных совещаниях могут коренным образом повлиять на судьбу самого докладчика. Немаловажное значение имеет качество выступлений начальников на таких совещаниях и для их подчиненных. Ведь они отслеживают действия своего руководителя и реагируют на его авторитетность. А тем более это важно, когда доклады затрагивают судьбу развития войск. Сегодня мои соратники могут быть спокойны. Их труд не прошел впустую.

Из Министерства обороны мне нужно было к 15 часам заехать в Управление начальника космических средств, но перед этим я побывал в ГлавКЭО по квартирному вопросу. В УНКС меня тепло встретило руководство. Генерал-полковник Владимир Леонтьевич Иванов вручил подарок от министра обороны за освоение космоса – магнитолу. Это по инициативе В. Л. Иванова я был включен в приказ министра на награждение.

Сегодня состоялось выступление Ельцина по телевидению, в котором он сделал заявление об отречении от Горбачева, размежевании с ним, как с человеком, изменившим курсу реформ, и в связи с откатом от идей перестройки в понимании ее в 1985 году. Он обвинил Горбачева в доведении государства до кризисной черты, потребовал отставки Горбачева и передачи власти Совету Федерации.

21 февраля я связался по телефону с начальником Армавирского авиаучилища генералом Г.В. Гоголевым, поздравил его с 50-летием училища. Днем раньше послал поздравительную телеграмму. Мне не представляется возможным побывать на юбилеях спецшколы, училища, академии. Знаю, что обедняю себя и когда-то буду жалеть об этом.

В 19.30 побывал на празднике у строителей в районе г. Пушкино. Они отмечали сдачу объекта в Софрино.

22 февраля узнали о кончине генерал-полковника авиации Бориса Викторовича Бочкова. Похороны 25 февраля. Председателем комиссии назначен В. Г. Царьков.

Вечером – на торжественном собрании в Большом Кремлевском дворце по случаю годовщины Советской Армии и Военно-морского флота. С докладом выступил генерал армии К. А. Кочетов. Было предоставлено слово маршалу авиации А.П. Силантьеву, двум женщинам и представителю Аэрофлота. Присутствовал и Горбачев. На концерте пела Л. Зыкина. Мы с Р. Акчуриным ушли до окончания концерта. Положение в стране и армии все хуже и хуже.

23 февраля. Праздник. Выехал в гарнизон Софрино, чтобы поздравить личный состав с праздником. Из Софрино заехал в Дуброво. Встретился с командирами, вместе пообедали. Поздравил начальника штаба корпуса А.П. Зайцева с присвоением ему генеральского звания.

В зоне Персидского залива началась крупномасштабная наступательная операция на суше. Поражение Ирака неизбежно. США доказали свою ведущую роль в мире.

На Манежной площади в Москве прошел митинг военных в защиту СССР и армии.

25 февраля. Прощание с Б.В. Бочковым. В Будапеште объявляется о роспуске Варшавского Договора с 31 марта сего года.

28 февраля коалиционные силы НАТО прекратили боевые действия против Ирака. Кувейт освобожден. Иракская армия разгромлена, потери подсчитываются.

Д. Язов утвержден Министром обороны СССР и вошел в состав кабинета министров.

Март начался для меня с участия в партконференции у Кузикова. Люди встревожены положением в стране. Государство охвачено глубоким всеобъемлющим кризисом. С потерей веры в КПСС начался выход коммунистов из ее состава.

Я продолжаю еще видеть в КПСС единственную силу общества и государства, которая может спасти положение. Остальные нарождающиеся партии ничего серьезного в этом отношении не представляют. Меня сильно разочаровывает расхождение слов с делом, что стало нормой для руководства КПСС. Горбачев не тот лидер, который необходим нашей партии на данном этапе. Недавно он побывал в Белоруссии, агитировал за продолжение перестройки, разъяснял народу, что такое центризм и радикализм. Оправдывает свою нерешительность и половинчатость решений предлогом избежания конфронтации. На самом деле он неспособный и никуда не годный «вождь» для такого народа, как советский.

Под предводительством такого «вождя» общество раскалывается в социальном и национальном отношениях. Действующее правительство, подобранное Горбачевым, не в состоянии спасти положение. Экономическая война, в отличие от войны с пушками, более разрушительна. Пушки бьют на короткие дистанции, а экономика поражает на всю глубину, основательно разъедает общество с его нравственностью и всем достоянием, возвращает его в первобытное состояние.

В стране парализуется работа промышленности, появляются безработные, сокращается уровень производства сельскохозяйственной продукции. Происходит нерегулируемое повышение цен на промтовары и продукты питания, падает уровень медицинского обслуживания населения, смертность превышает рождаемость, ослабляется образование, приходит в упадок культура.

С 1 марта вступил в силу Указ Президента СССР о пятипроцентном налоге. Это было лишь начало, через три – четыре года налоги для населения примут удушающие размеры.

Обстановка, складывающаяся в стране, отрицательно сказывается на армии. Неустойчивость ее положения, как и всего другого в государстве, начала проявляться в срывах очередных призывов молодежи в армию, в усложнении материального обеспечения, снижении морального духа, увеличения дезертирства, нежелания молодых офицеров продолжать службу и т.п. Воинские уставы и законы все в большей мере расходились с новым законодательством. В этих условиях осложнялась воспитательная работа с личным составом командиров всех степеней.

Особенно в сложное положение попадали командиры, имевшие в непосредственном подчинении личный состав. Политические занятия в армии теряли значимость, руководители занятий не имели четкой программы, порой не знали, о чем на них говорить с солдатами. Многие явления, происходящие в государстве, не могли объяснить даже люди самого высокого положения. В средствах массовой информации началась ревизия недавнего нашего прошлого, оно охаивалось. Что касается офицерского состава, то отведенные часы для изучения марксистско-ленинской теории занимались тематикой по усмотрению руководителей. В лучшем случае – велись разговоры по текущим вопросам, а то и вовсе занятия не проводились. О каком политическом воспитании могла идти речь, если на карту официально ставился вопрос: «Быть или не быть СССР?» На 17 марта назначен референдум. Даже сам факт выноса этого вопроса на референдум свидетельствовал о пошатнувшемся положении государства и неустойчивости правительства. Перестройка явно пошла в другую сторону, вела СССР к краху.
В своих служебных делах больше всего сосредотачиваю внимание на корпусе ПРО. Перед ним поставлена серьезная задача. В такое смутное время нужно мобилизовать людей на освоение новой сложной системы. Не менее сложные задачи стояли и перед армией ПРН, но там все же – армейский аппарат управления и более опытное командование.

С нашего космического аппарата получены первые снимки Земли. Они произвели большое впечатление.

3 марта внезапно умер командир части полковник Петр Алексеевич Симчук. Причина – инфаркт. Я уважал этого честного труженика, в целом красивого человека. Он сильно пережил во время пожара на радиолокационной станции в прошлом году. И хотя мне удалось тогда смягчить наказание ему, но здоровье он подорвал, и вот теперь такой печальный исход. Проводили в последний путь настоящего офицера и командира, скромного при успехах и мужественного при неудачах. Жалко было такого прекрасного и полезного для вооруженных сил человека.

4 марта на партконференции у Суслова. В парторганизации их корпуса сложное положение. В 1990 году вышло из КПСС 73 человека.

5 марта на партконференции у Смирнова. Были товарищи из аппарата ЦК КПСС А.Я. Дегтярев и В.В. Степанов. На конференции в корпусе ПРО меня избрали на Всеармейскую партийную конференцию, а в армии – на конференцию Войск ПВО.

В последнее время произошла реорганизация политорганов из политических в военно-политические с уточнением их функций. Цель преобразований объясняют повышением роли партийных организаций. В наших войсках РКО из десяти тысяч коммунистов вышло из КПСС 500 человек.

9 марта опубликован проект «Договора о союзе суверенных республик». Ельцин «дерется» за суверенитет РСФСР, угрожает союзному правительству выходом из его подчинения, обещает предать суду секретарей обкомов, приверженцев союзного правительства. Дело идет к гражданской войне. Некоторые надеются на то, что союзный референдум 17 марта прояснит обстановку. Хотя 7 из 15 союзных республик уже объявили о своем выходе из состава СССР. Ельцин объявил об установлении в областях власти губернаторов. Здорово. Значит, советы и обкомы по боку! Центр поговаривает о намерении дать бой Ельцину. В это мало кто верит. В центре нет сильных и способных на это людей. Ельцина поддерживают на многотысячных митингах в Ленинграде и Москве и больше потому, что презирают Горбачева. В Кузбассе он обещает перевести шахты из союзного подчинения в РСФСР, обещает шахтерам «молочные реки». Пройдет после первых забастовок шахтеров четыре года, и они будут бастовать, выставляя все те же требования – повышения зарплаты и безопасности труда. Ельцин активизировал свою деятельность, ездит по стране. Горбачев вцепился в Кремль. Положение в стране ухудшается. Создается впечатление, что народ одурачивают. И Ельцин, и Горбачев действуют по заранее разработанному кем-то сценарию.

Думаю над референдумом, что он может дать народу. Просто отвлечет, отодвинет время для еще большей разрухи. Он навязан одним человеком для того, чтобы снять с себя ответственность в случае, если народ скажет – нет. Это будет означать, что народ добровольно расстается с СССР и социализмом. Что еще может быть проще и лицемернее?

14 марта партийная конференция нашего вида вооруженных сил. Присутствовал и выступил член ПБ КПСС, первый секретарь МГК партии Ю.А. Прокофьев. Избрали секретаря парткома Войск ПВО генерала Н. Ф. Зарина – давний мой знакомый по БО ПВО.

О внутренних делах. Всех беспокоит отставание с созданием объектов. В.В. Литвинов, как ответственный зам. главкома за эту область, пытается найти причину в несовершенной организационной структуре заказчиков и исполнителей. Возникли разногласия по Первому Управлению Кузикова – продолжать ему подчиняться командующему войсками РКО или снова передать в подчинение Главного управления вооружения. С. С. Сапегин колеблется, в итоге соглашается со мной, что переподчинять не следует.

17 марта. День референдума. По инициативе Президента принуждают народ сказать свое слово «Да» или «Нет» Советскому Союзу. Оказывается, мирным путем можно прекратить существование государства, за которое погибли в открытой борьбе десятки миллионов советских людей. Одновременно проходит опрос – «За» или «Против» президентского поста в РСФСР на основании всеобщих выборов. Среди народа все чаще слышишь голоса: «Когда же вмешаются военные?» или «Чего ждет армия?»

18 марта обнародованы итоги референдума. 71 процент участников опроса высказались за сохранение СССР и 70 процентов о введении президентства в РСФСР. Через 10 месяцев, не считаясь с пожеланием народа, СССР вопреки воле народа прекратит свое существование.
24 марта встретил свое 60-летие. Меня поздравили сослуживцы и товарищи из промышленного комплекса. Всем я был очень благодарен. Из детей на юбилей приезжал Андрей.

В стране положение ухудшалось. Из Министерства обороны предупредили, что перед началом работы внеочередного съезда народных депутатов РСФСР Ельцин намерен разослать по училищам «своих» депутатов РСФСР для встречи с военной молодежью. Рекомендовано принять контрмеры, выехать в училища членам Военных советов видов ВС, чтобы нейтрализовать деятельность «демократов».

27 марта. Накануне начала работы чрезвычайного съезда Москва наводнена войсками. Делегаты съезда требуют отвода войск. Горбачев сразу не соглашается на отвод. Начало работы съезда переносится на один день позже – 29 марта.

Редко кто видел такой столицу Советского Союза. Раскол общества усиливается. Противоборствующие политические силы внутри страны непримиримы. В события втягивается все большее количество людей. Президент страны не находит верных решений или не желает этого делать.

29 марта в 10.00 начало работы Всеармейской партконференции. Это первая такая конференция. На ней предстоит избрать партком ВС и Контрольную комиссию. Проходит конференция в ЦТСА. Присутствует Горбачев. Доклад в течение часа делал начальник Главного политического управления Вооруженных Сил генерал-полковник Н. И. Шляга. Выступило 20 человек. Сидим в одном ряду с генералами И.М. Третьяком, В.Н. Лобовым, Н.М. Бойко, В.В. Литвиновым. В перерывах ведем разговор о судьбе Войск ПВО. Снова поползли слухи о вынашивании Генеральным штабом замысла сокращения видов. В первую очередь это должно касаться Войск ПВО. Вот тебе и выводы из «Бури в пустыне!». Мало того, что СССР лишился уже всех союзников, а НАТО усилило свои позиции, так еще и систему ПВО нужно ослабить.

Третий съезд народных депутатов РСФСР начал работу. В своем докладе Ельцин обрушился на Центр, обвиняя его во всех грехах. Как надоела эта трепотня. Если бы на этом кончилось – ведь нам предстояло еще многие годы быть свидетелями политической борьбы на фоне обнищания государства.

Но вернемся к Всеармейской партконференции. Отныне партийные организации приобретают полную самостоятельность от политических органов. Мы понимаем, к чему идет. Нужно отстранить КПСС от активной деятельности в армии. Сделано основное. Теперь свободен путь в армию для других партий. Или партий в Вооруженных Силах будет несколько, или их запретят вообще.

На конференции выступил Горбачев. Речь его была, как всегда, продолжительной (около часа), путаной, малоубедительной. Трудно было выбрать из его словоблудия главное в оценке обстановки внутри страны. Он не увязывал процессы, происходящие в Вооруженных Силах, с общей обстановкой. Я поражался, каким же нужно быть нахалом и пустобрехом, чтобы 50 минут не закрывать рта и ни о чем не сказать по делу такой массе людей. Это длится уже пять лет. Как мы только терпим его. Мне удалось достать стенографическую запись его выступления, думал разобраться дома в спокойной обстановке с главным в докладе, но и это не помогло. Военные отнеслись к Генсеку настороженно. Он это чувствовал. Мы еще раз убедились, как он далек от личного состава Вооруженных Сил.

Конференция избрала секретарем парткома КПСС генерал-майора М.С. Суркова и председателем контрольной комиссии генерал-майора П.И. Григорьева. Недолго им пришлось исполнять партийные обязанности.

2 апреля. Введены новые розничные цены (повышение в среднем в 3–4 раза) при минимальном размере компенсации 60 рублей. Бастуют около 200 шахт. Премьер Павлов пообещал полностью удовлетворить экономические требования шахтеров.

4 апреля третий съезд, созванный для смещения Ельцина, принял решение провести выборы Президента РСФСР в испрошенный им срок до 12 июня.

Провожу комиссии на строящихся объектах. Главком РВСН генерал армии Ю. П. Максимов предлагает объединение всех космических сил под его «крышей». Наш Главком против.

4 апреля у Кузикова провели большое совещание представителей всей кооперации, принимающей участие в создании объектов. Надеемся, оно не пройдет бесследно. В 1-м управлении хорошо работает заместитель Кузикова полковник Юрий Иванович Седлецкий.

Ельцин зачитал обращение на съезде с просьбой наделить его полномочиями Президента до выборов. Его заместитель Горячева выступила против с разоблачением этой неприглядной личности, просила депутатов не голосовать за его предложение, ибо к власти рвется «лгун» и «мошенник». Большинство депутатов все же проголосовало в поддержку Ельцина. На съезде началась открытая борьба.

5–11 апреля – в командировке в Усолье-Сибирское, Балхаш. Там положение несколько улучшилось. Чувствуется, генерал Н. К. Сорокин набирает силу.

12 апреля торжественное собрание в ЦДСА по случаю Дня Войск ПВО. С приветствием выступил артист Ю. Никулин, ветеран Войск ПВО. В конце своего выступления рассказал анекдот – «Рейган похвастался Ярузельскому о двух кнопках на пульте управления – золотой и серебряной. Если нажимаешь на серебряную, уничтожаются все страны социализма, если золотую – весь мир, кроме США. В свою очередь, Ярузельский рассказал Рейгану, что до войны в Варшаве проживала очень богатая пани Гановская, содержательница публичного дома. У нее в квартире было два унитаза в туалете – золотой и серебряный, но, когда ей сообщили, что в Варшаву вступили Советские войска, она обделалась на лестнице». Посмеялись. В выступлениях артисты критиковали Горбачева.

Вечером встретились с В. В. Литвиновым. Он возмущался развалом государства, тем, что один человек заводит в пропасть весь народ, который покорно идет за ним. Порою думаю, не сдать ли партбилет в знак протеста, что во главе государства и КПСС стоит предатель. Руководствуюсь принципами морали – занимать такую должность, на которой нахожусь, нельзя без уважения Президента своей страны. Многое сегодня мне неясно. Какое правительство мы должны защищать, интересы какого класса отстаивать. Кто друзья, а кто враги СССР, и где они – внутри или за рубежом? Кто это может сегодня объяснить? СССР фактически уже нет, идеи марксизма-ленинизма осуждены и отвергнуты. КПСС скомпрометировала себя своим руководством, страна теряет былое достоинство. Мы начали выпрашивать у НАТО помощь и кормить наших солдат пайками из их «НЗ» с просроченными сроками. В такой обстановке невыносимо тяжко находиться, а тем более общаться с подчиненными. Выкручиваемся, как только можем. Теперь строим свою работу с личным составом только на выполнении ими боевой задачи, обходя молчанием политические дрязги внутри страны.

В подавляющем большинстве своем офицеры, воспитанные на традициях любви к своей социалистической Родине, верности военной присяге и своему долгу, осуждают происходящее, они чувствуют сердцем, что делается не то, что нужно, а предпринять ничего не могут потому, что их удерживает от этого вера в командование по цепочке до самого Верховного Главнокомандующего. Офицеры высшего и среднего звена понимали, что наступит время, когда их осудят потомки, но они не знали самого главного, что их Верховный Главнокомандующий – коварный предатель.

Наступило время, когда все чаще возвращаемся в мыслях к анализу прошлого: «Как ты жил, к чему стремился, кто на тебя влиял?» Больше всего занимает анализ, связанный с принадлежностью к КПСС. Вспоминаю весну 1945 года, когда вступал в комсомол и мечтал стать членом КПСС. Затем членство в КПСС, гордость к ее принадлежности. И, наконец, прозрение в том, что не все в партии благополучно, многие беды народа происходили от ее верхушки. Сменялись лидеры и их окружение, а болезнь по-прежнему оставалась и порождала все новые культы, повторялись провалы то в одном, то в другом направлениях развития общества и государства. Некоторые проблемы, такие как сельское хозяйство, медицинское обеспечение и другие, так и не поддавались разрешению.

В Вооруженных Силах нас принуждали долдонить одно и то же о руководящей роли. Как только мы не изощрялись на занятиях в системе марксистско-ленинской подготовки, постоянно «выуживая» и «выскребая» эту «роль». В каком глупом положении оказались мы теперь с таким подходом, когда ни социализма, ни коммунизма. А теперь ни партии, ни ее руководящей роли не стало. Мы превращены в пассивных свидетелей гибели великой державы. А лидер КПСС и государства беззаботно вояжирует по чужим странам, проматывая народные деньги на средства доставки и громадную охрану. Сегодня он торопится в Японию, чтобы произвести очередную сделку с японцами, манипулируя Курильскими островами. Как им с Шеварднадзе хотелось бы отдать острова Японии, да мешает сопротивление народа. Уже давно они зондируют настроение людей по отношению к этой сделке. Вместо того чтобы сосредоточиться на разрешении внутригосударственных проблем, Горбачев рыскает по миру, срывая аплодисменты и восхищение империалистов тому, с каким успехом он рушит социализм.

Понимание всего, что творится в государстве, стало главным в оценке обстановки, ибо все военные вопросы, их судьба, теперь полностью зависели от изменения государственной политики и экономического спада. С каждым днем все труднее разговаривать с подчиненными, говорить с командирами о перспективе. Под срывом оказывается создание объектов для нашего рода войск в Находке, на Балхаше, Риге, Барановичах, Нуреке, Зеленчуке и других. Они под угрозой полной остановки. Я это вижу, но приходится продолжать предпринимать усилия по защите системы предупреждения. Активно участвуют в этом процессе наши офицеры. Корреспондент А.И. Горохов дал очередную статью в газете «Правда» под названием «В первом эшелоне», посвященную системе ПРН.

17 апреля с министром оборонной промышленности Б.М. Белоусовым и большой группой промышленников вылетели в Душанбе для изучения хода создания объекта в районе Нурекской ГЭС.

18 апреля на объекте провели заседание междуведомственного координационного совета. По выступлениям на совете мы почувствовали, как пагубно начинает влиять ослабление внутриэкономических связей внутри государства и на наши планы, но это лишь начало. Время покажет, что хорошим решениям, принятым на совете, не суждено было сбыться.

19 апреля Президент Горбачев – в Японии, Ельцин – во Франции, Павлов – в Англии, а внутри государства полный хаос.

На 24 апреля намечен Пленум ЦК КПСС. По привычке надеемся на радикальные его решения, забываем, что с некоторых пор Пленумы превращены в пустую говорильню и не дают народу никакой пользы.

В Главкомате с 16 часов заседание Военного совета по вопросу воспитания молодых офицеров. Инициатор такой повестки генерал Н.М. Бойко. В основе – поиски причин, порождающих нежелание офицеров продолжать службу в Вооруженных Силах. Они нам хорошо известны и без совета, но нужно поставить галочку о рассмотрении вопроса на Военном совете. Основная причина ухода со службы – плохая обустроенность быта, бесквартирье, нехватка средств. Последнее время произошло значительное удорожание жизни, что еще в большей мере осложнило трудности жизни офицеров и их семей.

Когда в Главкомате проводился Военный совет, в Министерстве обороны проходила коллегия по рассмотрению материального обеспечения Вооруженных Сил. Возвратившись с коллегии, генерал В.В. Литвинов поделился ее содержанием (Главком был на Кубе).

Иссякали материальные ресурсы. Сказывалось сокращение на 14 процентов бюджета на оборону, ухудшалось положение с обеспечением квартир для офицерского состава. Теперь уже сами Вооруженные Силы начинали испытывать трудности по всем вопросам материально-технического снабжения. Положение ухудшалось. На коллегии решено было обратиться к Президенту и Кабинету министров с предложением о вводе в стране чрезвычайного положения. Похоже, что руководство Министерства обороны очнулось ото сна и, наконец-то, предпринимает решительные шаги.

22 апреля. За введение чрезвычайного положения в стране выступило добровольное движение «Союз». Его лидер народный депутат СССР Ю. Блохин указал на необходимость бороться за укрепление Союза Советских Социалистических Республик. Он высказывался, что без решительных чрезвычайных мер выполнить программу «Выживание» будет невозможно. Предлагалось, начиная с апреля, ввести по всей стране чрезвычайное положение на полгода. Раскрывалась суть программы «Выживание». Ю. Блохин заявил: «Если Президент не сможет выполнить предлагаемую нами программу, то «Союз» готов взять на себя всю полноту ответственности за реализацию каждого ее пункта». Далее предлагалось созвать Чрезвычайный съезд народных депутатов СССР, чтобы заслушать на нем отчет Президента СССР.

Высказывалось также отрицательное отношение группы «Союз» к институту президентства, который «не стыковался с системой советской власти» и к проекту Союзного договора, идею которого последнее время вынашивал Горбачев. «Сегодня нам навязывают, – сказал Ю. Блохин, – такое государственное устройство, которое за годы перестройки показало свою несостоятельность. Новый Союзный договор нужен тем, кто оторвался от интересов и чаяний народа, кто стремится во что бы то ни стало удержать полученную власть». («Правда», 24.04.91, Заметки со второго съезда Всесоюзного добровольного движения народных депутатов и их избирателей «Союз»).

24 апреля состоялся Пленум ЦК КПСС. (Привожу фрагменты его содержания по рассказам участников). В 13.30 Горбачев вышел на трибуну и попросил отставки, потому что 70 процентов выступавших осудили действия Генсека. Выступавшие члены ЦК обвиняли Горбачева в том, что он втягивает страну в капитализм, что он за одно с Ельциным. Разоблачали его всесторонне. Вещи назывались своими именами. Однако, заявив с трибуны о своей отставке, Горбачев ввел Пленум в состояние оцепенения. Председательствующий Ивашко внес предложение объявить перерыв на 1,5 часа. За это время провести заседание Политбюро и возвратиться к вопросу после перерыва.

Бюро провели, на нем не приняли отставку, заявив Горбачеву: «Заварил кашу – теперь расхлебывай!». Так был снят на Пленуме вопрос об отставке. Немаловажную роль в этом сыграла инициатива члена ЦК КПСС А. Вольского, собравшего подписи в поддержку М. Горбачева.

Пленум безусловно дрогнул, испугался привести в исполнение то, чего заслуживал Горбачев. Сработало внушение, что ему нет замены в данный момент. Тем самым Пленум составил на себя характеристику, как никчемного, нерешительного руководящего органа партии, не способного прекратить дальнейшее разрушение самой партии и государства.

На Пленуме резкой критике подвергся премьер В.С. Павлов. Говорилось о том, что он не знает жизни народа, его нужд, осуждались его жесткие инициативы в повышении цен. Павлов действительно производил неважное впечатление у своих соотечественников. К сожалению, характерным для нашего государства всегда было то, что при выборе руководящих лиц оно никогда не считалось с мнением народа.

Так ничем закончился очередной Пленум ЦК КПСС. Единственная его ценность состояла в том, что он продемонстрировал свою беспринципность, бездарность и неспособность решительным образом влиять на события в государстве. Было ясно одно, что КПСС обречена на гибель, и что развязка должна наступить в скором времени.

Пленум также обнажил расхождения основного состава ЦК с Генеральным секретарем. Конфронтация между ними могла способствовать падению власти, как в партии, так и в государстве.

В РСФСР началось выдвижение кандидатов на пост Президента. Среди них были Б. Ельцин, В. Бакатин, В. Жириновский, А. Макашов, Н. Рыжков, М. Тулеев.

29 апреля я был на совещании в Генштабе. Рассматривался вопрос организации системы ПВО с учетом изменившихся условий, когда не стало Варшавского Договора. Основным докладчиком был наш Главком. Он говорил о единой системе ПВО, перерастающей теперь в систему Воздушной Космической обороны. О сохранении особого значения западного театра в условиях, когда мы лишились предполья глубиной от 400 до 800 км, где система ПВО из трехэшелонной стала двухэшелонной. Далее генерал армии Третьяк изложил свои соображения о новой группировке сил и средств ПВО на Западе, способах управления ею, и другие вопросы.

Доклад генерала армии И.М. Третьяка был убедительным и положительно воспринимался присутствующими. Совещание проводил начальник Генерального штаба М. А. Моисеев.

Главком ВВС генерал-полковник авиации Е.И. Шапошников доложил о проблемах ВВС на западном направлении с учетом новых условий по базированию авиации, управлению, ведению ею боевых действий, о радиолокационном поле и т.д.

Главкома РВСН генерала армии Ю.П. Максимова беспокоили вопросы обеспечения живучести войск с учетом расширения возможностей стратегической и тактической авиации противника по нанесению ударов по позициям.

Главкома Военно-морского флота адмирала флота В.Н. Чернавина беспокоило ослабление прикрытия флота истребительной авиацией, так как система базирования флотов находилась в зоне тактической внезапности авиации вероятного противника.

Начальник академии Генерального штаба генерал-полковник И. Н. Родионов заострил внимание на необходимости иметь мощную систему ПВО «даже если мы станем капиталистической страной». Он увязывал этот вопрос с опытом боевых действий в зоне Персидского залива, где основную роль сыграли воздушно-космические силы. Он говорил, что нам нужны не фронты для завоевания США, а Войска ПВО, оснащенные новыми средствами борьбы и системами управления. Подверг критике все еще живучие попытки объединения Войск ПВО с военными округами, что это ничего, кроме снижения ответственности за ПВО, не даст. Предлагал идти другим путем, а именно – все силы и средства ПВО на ТВД включить в единую систему ПВО. Говорил и о том, что США делают все возможное как для охраны своей территории от ударов с воздуха, так для того, чтобы держать СССР под ударом. Мне понравилось выступление генерала Родионова. Наши оценки по вопросам организации ПВО во многом совпадали.

В своем выступлении генерал армии М.А. Моисеев обрисовал картину с бюджетом для Вооруженных Сил, его существенное сокращение в связи с отказом ряда республик вносить свою долю в общесоюзный бюджет. Так, во втором квартале, из 45 миллиардов рублей республиками было внесено лишь 21 миллиард рублей. Говорил он и о задаче по созданию новых группировок Вооруженных Сил, о том, что никто не намерен ликвидировать Войска ПВО, но нужно подобрать такую структуру их организации, чтобы ПВО всех ведомств работало. Заключил генерал Моисеев тем, что в рамках совещания под эгидой Войск ПВО были затронуты многие другие вопросы, которые кроются в оборонительной операции. Начальник Генштаба дал указание подготовить доклад на имя Президента и Председателя ВС СССР о фактическом состоянии дел в Вооруженных Силах.

В целом на совещании вырисовывалась сложная картина, в которой оказались наши Вооруженные Силы в результате исчезновения Варшавского Договора.

Меня удивляла недальновидность нашего военно-политического руководства, которое в свое время совершенно не продумало действия на случай распада Варшавского Договора. В итоге мы оказались в положении во много раз худшем, чем в 1941 году. Ведь в течение 45 лет мы занимались оборудованием западного ТВД, в основном за пределами территории СССР, вкладывали громадные средства на содержание группировок войск в союзных странах, а теперь все там бросаем и начинаем создавать все заново в пределах новых границ. Уроки 1941 года не пошли нам впрок. В этом был просчет как политического, так и военного руководства. Подтвердилась истина, что история лучший и объективный ценитель и экзаменатор. Потомки будут вправе потребовать от всех нас отчет – как мы допустили, что утратили завоевания Октябрьской революции и Великой Отечественной войны.

1 мая. Москва. Праздника Первомая практически нет. Демонстрация отменена, на Красной площади ни одного портрета В.И. Ленина. Вместо демонстрации – митинг, организованный профсоюзом.

В 10.00 трибуну Мавзолея заполнили представители профсоюзов. Там же оказались Горбачев и Лукьянов. У Горбачева улыбка до ушей, ему нет дела до обнищания народа, у него не болит голова за поругание над историческим прошлым Советской Отчизны.

Начался митинг. Выступавшие говорили о неудержимом наступлении на трудящихся нищеты и бесправия. Рисовались печальные картины внутреннего положения в стране. А главные виновники, горе-руководители КПСС, стояли рядом и бесстыдно смотрели на митингующих, как будто их то, о чем говорилось, не касается. Какими же идиотами надо родиться, чтобы быть безразличными к нуждам своего народа. Обидно было то, что все стоящие на трибуне – выходцы из КПСС.

5 мая генерал В.М. Смирнов доложил о тяжелом происшествии в узле связи армии, в Солнечногорском гарнизоне. Утром караульный, рядовой Даудов (даргинец), ушел с поста, расстрелял в казарме четырех и ранил одного человека. Прибывший на место происшествия дежурный по части майор В. И. Бобрович в перестрелке с Даудовым случайно убил рядового Д. А. Ахунова. Разбирались с происшествием вместе с Главкомом, прокурором МО ПВО генералом В. Н. Шелеповым, его следователями и генералом из Генштаба В. А. Соломатиным. Это был один из наиболее трагических случаев, с которыми приходилось мне встречаться за годы службы в армии. Рядовой Даудов впоследствии объяснил расстрел сослуживцев мотивами мести сержанту А.В. Федюнину. Расстреливал он спящих товарищей в 4 час 35 мин. Можно представить положение беззащитных людей. Даудов был метким стрелком и кровожадным человеком по натуре. Если бы не дежурный по части майор Бобрович, не известно, сколько бы еще человек поплатились своей жизнью. Убийца из 30 возможных выстрелов успел сделать 15. Сам Даудов при попытке самоубийства тяжело ранил себя.

Май – нехороший месяц в моей жизни. Все серьезные неприятности выпадают на него. Судьба не дает мне расхолаживаться, долго радоваться. Год назад радость присвоения звания была погашена пожаром на РЛС, на этот раз известие о предоставлении квартиры в Москве огорчило другим происшествием. И так постоянно, если проследить прожитое время.

6 мая побывал в госпитале, где лежал Даудов. Ему лучше – живуч. От ответов на мои вопросы он уклонялся. Невнятно произнес что-то в таком роде: «Ничего не знаю и не помню, что я делал». Раненый в руку рядовой Соснин дал характеристику Даудову, как и остальные сослуживцы: «Человек нижайшего интеллекта, со страстной тягой к оружию и постоянно мечтавший в кого-то пострелять». Тщательно проверили порядок на узле связи, докапывались до корней происшествия. Нашли много недостатков, приняли меры к их устранению. Личный состав части был в трауре, люди в подавленном состоянии, все удручены происшедшим. Отправляем погибших по местам призыва. Неприятно, что происшествие произошло в гарнизоне, где расположен штаб армии, где полно начальства. Какое-то звено не сработало. Нам известно это звено. Положение исправим, но людей-то не вернешь.

9 мая. День Победы. Дежурю по Главкомату. В голове тяжелый ком мыслей о происшествии на узле связи. Не прошло спокойно и мое дежурство. В Ленинакане боевики разоружили командный пункт радиотехнического батальона. На аэродромах в Правдинске и Ростове часовые применяли оружие по неизвестным, пытавшимся проникнуть на охраняемые объекты.

В Поти в зенитной ракетной бригаде разоружены двое часовых по охране склада ГСМ. Происшествий в войсках все больше. Сказывается общее падение дисциплины в государстве и рост преступности.

С 11 мая начались итоговые проверки в войсках за зимний период обучения. Работаю у генерала Кузикова.

12 мая в госпитале им. Вишневского навестил Александра Ивановича Колдунова. Несколько месяцев назад он перенес операцию, ампутировали правую ногу. Теперь плохо с левой, операция неизбежна. У него сильно ухудшилось зрение. Когда я зашел к нему в палату, он обрадовался встрече, пересел в коляску. В палате находилась и его жена Нина Ивановна. Разговор наш длился 15–20 минут. Александр Иванович интересовался судьбой Войск ПВО. В разговоре был затронут инцидент с В. Андреевым. Можно было понять Александра Ивановича, что для него судьба питомцев не безразлична. Он сочувствовал Андрееву, укорял нас с В. Царьковым. Я высказал по этому поводу свою точку зрения. Мы тепло расстались с Александром Ивановичем, больше с ним видеться мне не довелось.

17 мая. День рождения Владимира Дмитриевича Лавриненкова. Состоится открытие памятника на его могиле.

Вместе с В. И Шимко и его заместителями В.А. Курочкиным, О.А. Лосевым, академиком А. И. Савиным и Г. В. Савастеевым побывали на объекте в Серпухове.

Главком с большинством членов Военного совета в Тбилиси. Там неблагополучно с дисциплиной и сохранностью оружия, проводится выездной Военный совет.

18 мая. Утром встретились с генералом В. В. Литвиновым. Я доложил ему о результатах поездки с министром В. И. Шимко на объект в Серпухов. Согласовали некоторые вопросы на предстоящем заседании Военно-промышленной комиссии, назначенной на 22 мая.

В 14.00 я с группой офицеров вылетел на Дальний Восток, на объекты в Находке и Комсомольске-на-Амуре.

27–31 мая провели сборы руководящего состава соединений на базе учебного центра в Кубинке с проведением занятий на объектах в Голицыно, Солнечногорске, Софрино.

Главком посетил Печорский ОРТУ, обратил внимание на большое количество вышедших из КПСС – за два года более 70 человек. Что поделаешь, партия утрачивает свою роль, с нею и расстаются. Причем расстаются спокойно, прекращая платить взносы.

3 июня. Подвели итоги проверки у Кузикова.

В стране идет предвыборная кампания президентских выборов. Среди военных привлекает к себе внимание командующий войсками Приволжско-Уральского военного округа генерал-полковник Макашов. Он единственный из военачальников бросил вызов современным лидерам. В выступлениях на съезде и при проведении предвыборной кампании называет вещи своими именами. Он разоблачает М. Горбачева, Б. Ельцина, А. Яковлева и остальных перестройщиков, ведущих страну и Вооруженные Силы к краху. Его можно считать политическим лидером среди военных.

4 июня в Главкомате прошла научная конференция по боевым действиям в зоне Персидского залива, а 6 июня по этому же вопросу конференция в Министерстве обороны. Говорилось много полезного, намечалась перспектива развития Вооруженных Сил с учетом опыта войны, однако всем этим планам уже не суждено было сбыться. На конференции были оглашены уточненные данные об операции «Буря в пустыне». По продолжительности она заняла 40 дней, из которых 36 дней длилась воздушная операция. Потери в многонациональных силах (США и их союзниках) составили:

– 750 человек, в том числе американцев – 350 человек;

– в вооружении ВВС США – 68 самолетов и 26 вертолетов.

В вооружении Ирака – 510 самолетов и вертолетов (478 и 32).

США произвели пусков КР типа «Томагавк» – 316, в т.ч. с кораблей – 276 и с подводных лодок – 40. Иракцы произвели пуски баллистических ракет «СКАД» всего 133, из них достигли цели – 80, было сбито – 46.

Была проведена операция по сосредоточению войск многонациональных сил (МНС) «Щит в пустыне» с производством 320 самолето-вылетов ВТА ВВС и 150 самолето-вылетов гражданской авиации. Привлекалось к переброске 120 кораблей. Всего было сосредоточено около 700 тысяч человек, 3170 самолетов, 150 боевых кораблей, в том числе 7 авианосцев и 2 линейных корабля. В эту войну было вовлечено 35 государств, непосредственное участие своими силами принимало 11 государств.

Наиболее ярким и глубоким по анализу был доклад начальника академии Генштаба генерал-полковника И. Н. Родионова. Он сделал объективную оценку обороноспособности СССР после ликвидации Варшавского Договора. Говорил о нашем ослаблении, сдвиге границ и других последствиях.

Сценарий возможного нападения на СССР становился похожим на отработанную схему нападения американцами в Персидском заливе. Генерал Родионов подтвердил возросшее значение системы ПВО. Попытался изложить приоритетность развития видов ВС и отдельных родов войск, в том числе космических систем. Это был, к сожалению, один из немногих представителей сухопутных войск, понимающий роль и место системы ПВО страны в современных войнах.

В заключительном выступлении министр обороны маршал Д. Язов сказал, что впервые в войне применялись космические силы. США добились разрушения Варшавского Договора, они заговорили о «новом порядке» в мире. Создают силы быстрого реагирования, укрепляют НАТО, во всем добиваются для себя преимуществ, стремясь ослабить СССР и т.д. Министр прекрасно понимал, что происходит. Жаль только, что дальше понимания он не шел. Говоря о чисто военной стороне выводов из оценки войны в зоне Персидского залива в докладах большинства выступающих, приоритетность снова отводилась Сухопутным войскам. Сломить наших сухопутчиков в этом отношении было не под силу не только логикой теории, но и опытом современной войны.

7 июня состоялось подведение итогов у министра обороны за зимний период обучения войск. Началось с вызова на трибуну командующих ВО, членов советов или начальников ВПО и начальников штабов. Все шло вначале по давно отрепетированной схеме. Докладчики докладывали, министр особенно придирался к состоянию воинской дисциплины, ответчики «каялись», «сознавались» в недоработках. У всех положение ухудшилось, но «Ура», «Ура» прослеживалось. Ничего не говорилось о положении в стране в социально-политической сфере, от него во многом зависело и положение дел в Вооруженных Силах. Министр долго «разговаривал» с начальником штаба ЗакВО. Тот на трибуне мучился. Его обвиняли в плохом призыве, бездеятельности, в большом количество дезертиров (более 700 человек) и слабой работе по их возвращению, в разворовывании оружия и других «грехах», порожденных слабостью государственной власти, но не деятельностью командования войсками округа. Министр вел себя странно, считал нас всех за простачков. И тут вмешался начальник Генерального штаба генерал армии М. А. Моисеев. Он защитил начальника штаба округа в вопросе призыва, заявив, что это дело Кабинета министров СССР, который должен обеспечить выполнение своего Постановления. Министру не понравилось. Зал зашумел.

Наиболее объективным было выступление члена Военного совета ДВО генерал-лейтенанта Александра Ивановича Воронина. Он вскрыл многие болезни войск, нарисовал объективную картину жизни офицерского и личного состава, говорил, какое поколение молодежи приходит в войска – многие не знают русского языка, находятся под влиянием принимаемых в республиках указов против службы в ВС СССР. Говорил о нарастающем некомплекте личного состава в соединениях и частях, что вынуждает привлекать офицерский состав к караульной службе, к разгрузке вагонов с оружием, углем и другими грузами. К тому же материальное положение офицеров ухудшается, плохо с обеспечением их квартирами.

За ним инициативно выступили генерал армии Постников, генерал-лейтенант Тарасов и генерал-полковник Макашов. Последний сказал, что сейчас любого командующего из нас можно обвинить и наказать за состояние дисциплины, но разве теперь это главное? Нужно спасать социалистическую Родину. И мы, военные, не имеем права стоять в стороне. На нас смотрит и надеется народ. Предложил подписать командующим и высшему руководству Обращение к Верховным Советам СССР и республик, Президенту страны о положении, которое создалось, и недопущении развала государства. Зал поддержал его предложение аплодисментами.

Министр не сразу согласился с этим, но, почувствовав реакцию зала, вынужден был уступить. Тут он вышел временно из зала. Возможно, созванивался с Горбачевым, советовался, как поступить. Когда закончилось совещание, командующие военными округами были приглашены министром к столу, я посчитал, что для подписания Обращения. Так закончилось подведение итогов. Оно необычное. Положение армии изменилось. К власти рвутся люди, которые не хотят считаться с интересами Отечества. Стремление к наживе, уступки, сговор с империалистами, капитализация и распродажа богатств Родины. Стремление поскорее разделаться с Вооруженными Силами – единственным препятствием в достижении своих целей. Возможный приход к власти Ельцина может повернуть дело губительным образом для всей Державы.

На второй день узнаю от Главкома, что Обращение не подписали. Это чувствовалось и тогда по реакции министра. Как мне объяснил В.В. Литвинов, а он узнал от Главкома – подписывать не стали потому, что генерал Макашов предложил это сделать командующим войсками военных округов, которых якобы войска не уполномачивали для этого. Здорово! Наши высшие военные руководители не первый раз уходят от решительных действий. Похоже, министру запретил сделать это Горбачев.

С 9.00 до 13.00 был в Солнечногорске у Смирнова на встрече с командованием частей армии. С ними проводились учебные сборы и подведение итогов за зимний период обучения. Доклады делали В. Смирнов и В. Федоров. В заключении я проинформировал о конференции и изложил свои требования, касавшиеся повышения организованности в работе командиров по порядку в войсках.

9 июня. Воскресенье. Занимался хозяйственными делами – готовил московскую квартиру к переезду. Ордер получен в мае. Переезд планируем на август, когда уйду в отпуск.

11 июня в составе группы из МРП, ВПК и ЦК КПСС побывали в Мукачево, Ужгороде. Местные власти обратились в Правительство с просьбой передать им недостроенный объект для приспособления его к нуждам народного хозяйства. О продолжении строительства РЛС уже не могло быть и речи. Руководство Ужгородской области надеялось получить от нас подсказку, к каким именно целям можно приспособить объект и сможем ли мы помочь его достроить, но уже для их нужд. Прекращение строительства РЛС привело к заброшенности объекта, он обрекался на медленное разрушение и превращение в памятник века, ибо в области, даже если передать его для нужд народного хозяйства, не в состоянии будут его достроить. Местное руководство не могло четко сказать, для каких конкретных целей они намерены приспособить объект.

Закончили встречу тем, что Облсовет представит свои конкретные предложения по дальнейшему использованию объекта, тогда и возвратимся к этому разговору.

Наши товарищи О.А. Лосев и Н.В. Михайлов внесли предложение достраивать объект для использования его в качестве научного центра космических исследований. Их расчет строился на сохранении хотя бы сооружения приемного центра новой РЛС совместно с действующей РЛС.

На этот раз наши встречи проходили в спокойной обстановке. Впечатление такое, что смерч полуторагодичной давности позади. Создавалось мнение, что после минувших острых споров руководство области потеряло интерес к РЛС, вокруг которой велись баталии. Теперь обе стороны увидели финал прежнего спора. Свыше 100 миллионов рублей, затраченных на стройку, оказывались выброшенными на ветер. Повторялась история с Красноярской РЛС.

12 июня. День выборов Президента РСФСР. Я на дежурстве по Главкомату. Главком вчера побывал на технической базе корпуса в Балабаново. В 9.00 генерал Карташов доложил мне подробности посещения ТБ Главкомом. Нелегко было слушать его доклад. Главком ругал за схему размещения объектов автопарка, который был построен еще 20 лет назад, за то, что слишком много работает на базе промышленников из «Авангарда», за медленный темп строительства, укорял Карташова в том, что РКО съедает все деньги и т.п. После разговора с Карташовым я позвонил Главкому, чтобы доложить обстановку за войска, как ответственный дежурный по виду. Главком начал со слов: «Известно ли тебе о бардаке на ТБ, что там тратятся наши деньги «Авангардом?» и т.п. Между нами произошел обостренный разговор. Я попросил Главкома не предъявлять личному составу войск РКО претензий по вопросам, к которым они не имели никакого отношения. Сказал, что после его посещений частей и встреч с командирами мне приходится долго приводить их в чувство и восстанавливать работоспособность. Главком намекнул на мою отставку и, произнеся слово «Дежурьте!», положил трубку.

13 июня. Главком посетил гарнизон Дуброво. Встретили его мы вместе с комкором Сусловым. Обход объектов проходил по знакомой схеме. Главком сохранял спокойствие, располагал к себе всех командиров частей и сопровождавших его офицеров Главкомата. Надо сказать, что командиры сделали все возможное, чтобы представить гарнизон в приличном виде. Исход посещения в целом был благополучным. Пригласили генерала Третьяка на обед в столовую, но он отказался, выехал в Главкомат. Я оставался еще несколько часов с командирами частей. Поблагодарил их за хорошую подготовку к приезду Главкома. Это касалось, в первую очередь, генерала Суслова Александра Ивановича, полковников Рубцова Юрия Сергеевича, Киричанского Геннадия Ильича, Осадчего Вячеслава Ивановича. Все они были образцовыми офицерами и хорошими, заботливыми командирами, чьи подчиненные выполняли особо важные задачи.

К исходу дня сообщили о победе на выборах Ельцина. В Москве и Ленинграде вновь избраны мэрами Попов и Собчак. С большим огорчением я воспринял высказывание большинства ленинградцев за переименование города в Санкт-Петербург.

В государстве творилось такое, что трудно воспринималось умом. Создавалось впечатление, что народ так не любил КПСС, того же Горбачева, что делал все наоборот, лишь бы не было похоже на то, чего хотели бы коммунисты. Как будто всеми руководил лиходей. Я понимал, что и все наши военные дела идут по инерции. Живем пока на старых запасах, которые быстро истощаются. Замирают стройки, нарастает некомплект личного состава. Сбавляют темпы предприятия оборонной промышленности, рвутся экономические связи с республиками. Все труднее становится производить современную военную технику и вооружение. Впереди непредсказуемые последствия для Вооруженных Сил. Начали растаскиваться богатства страны. Советский Союз из сверхдержавы превращается в бедное, зависимое государство. Разваливается народное хозяйство, слабеет власть, растет преступность.

17–23 июня поездка на Балхаш, в Зеленчук, Киев, Житомир. В Зеленчуке порадовал новый командир – подполковник В.В. Цибульский. С его приходом в части улучшилось положение. В Житомире мне предстояло участвовать в церемонии выпуска офицеров. Выпуск, как всегда, прошел торжественно, красиво, вдохновляюще. Вместе с тем, мое настроение омрачалось событиями, происходящими в стране.

Страна отмечала 50-летие начала Великой Отечественной войны. По оценке ветеранов войны, через 50 лет утрачены плоды нашей Победы, и СССР оказался в «окопах» 1941 года.

Ельцина сразу же после избрания Президентом пригласили в США «на инструктаж». Пробыл он там около недели, вел себя по отношению к нашему государству недостойно, унижал и осуждал социализм, срывал этим аплодисменты конгрессменов. Он проходил там консультации, как свою Родину столкнуть с социалистического на капиталистический путь. Внутри государства А. Яковлев и Э. Шеварднадзе трудятся над созданием партии, альтернативной КПСС.

27 июня состоялось заседание Совета обороны при Президенте СССР. Рассматривались вопросы по системе ПРН, оборонного строительства «в свете реализации новой оборонительной военной доктрины и осуществления реформы в Вооруженных Силах СССР, поддержания войск в постоянной боевой готовности». Особое внимание обращалось на вывод советских войск из стран Восточной Европы и Монголии, их обустройство в новых местах дислокации и т.п.

Мы с генералами С.С. Сапегиным и Р.С. Акчуриным были исключены из списков приглашенных, о чем узнали от начальника Главного штаба лишь в 9.00 час в день заседания.

В 16 часов я находился в Правовом отделе Генштаба по вопросу хода демонтажа Красноярской РЛС, затем зашел к генералу В. Лисице и от него узнал о результатах рассмотрения на Совете нашего вопроса. В. Лисица сказал, что он решен якобы положительно. Президент узнал о проблемах СПРН и обещал издать Указ о придании системе особого статуса, выразил намерение послать (кого только, неизвестно) в районы обостренной обстановки для разъяснения и улаживания дел. Мне стало ясно, что никаких изменений в лучшую сторону в нашем вопросе не произойдет. «Решения» Горбачева опаздывали на несколько лет. Время покажет, что практических шагов со стороны Президента не было сделано. Совет обороны, на который мы надеялись, в практическом плане ничего не дал.

28 июня. Для семьи примечательный день. Жену на работе провожали на пенсию. Событие волнительное. Утром поздравил Тамару, подбодрил, понимая ее душевное состояние. Попутно подвез ее на работу, где должны были состояться торжества проводов. Здесь она проработала 11 лет. Пришло время окончания ее трудового пути. Это было начало больших изменений в нашей привычной жизни последнего десятилетия.

В своем кругу военных неоднократно обсуждаем роль Горбачева, считаем на данном этапе его поступки и действия, как главы государства и партии, предательскими. Он всячески потворствует сворачиванию страны с социалистического пути на капиталистический путь, не признавая это открыто. Постом Генсека он блокирует КПСС, а Президентский пост позволяет ему держать в руках Вооруженные Силы и КГБ. Это обеспечивает поворот к капитализму без сопротивления, что приведет к трагедии поколения советских людей.

Готовимся к Совету обороны. Подготовили нашу часть проекта Постановления с учетом наших интересов обеспечения приоритетности развития системы ПРН, придания ей особого государственного статуса, ходатайства перед Кабинетом министров об отмене Решения от 02.08.90 г. о прекращении строительства РЛС в Мукачево. Мне кажется теперь, что это напрасный труд, «поезд» уже ушел. Наш Верховный Главнокомандующий слаб, как подтаявший лед.

На 10 июля назначен съезд депутатов РСФСР. На нем ожидается «коронация» первого Президента России – Б. Ельцина. На нем будет оглашена его программа.

4 июля. Сообщение о выходе Шеварднадзе из КПСС. Горбачев не осуждает своего друга, остается дело за ним самим.

Единства в партии уже не сохранить. Выход из КПСС, как среди гражданского населения, так и военнослужащих принимает широкий масштаб. Первыми на путь измены КПСС становятся ее лидеры.

На 5 июля назначено проведение заключительного заседания «Госкомиссии по проведению экологической экспертизы в Кулдигском районе Латвийской республики». Полковник В. В. Бутенко находится в Риге. Держу с ним постоянную связь. Согласовываем тексты с выводами подкомиссий. 4 июля с председателем комиссии Е.В. Минаевым и другими товарищами вылетели в Ригу.

5 июля провели заключительное заседание комиссии. Выводы комиссии сделаны в нашу пользу. Более чем двухлетняя «война» с местными властями и общественностью завершилась нашей победой. Удалось сделать научное обоснование об отсутствии вредного влияния на людей и окружающую среду РЛС. Правда осталась за нами. Внесена крупная лепта в защиту системы предупреждения о ракетном нападении. Военные и ученые свой долг исполнили. Привожу полностью текст выводов комиссии:

«1. Измеренная плотность потока энергии электромагнитного поля действующей радиолокационной станции «ДНЕПР» и расчетная плотность потока энергии, создаваемая строящейся радиолокационной станцией «ДАРЬЯЛ-УМ», в прилегающих хуторах и населенных пунктах Кулдигского района не превышают предельного уровня – 10 мкВт/см кв., установленного «Временными санитарными нормами и правилами защиты населения от воздействия электромагнитных полей, создаваемых радиотехническими объектами» 2963–84.

2. При медицинском обследовании населения Кулдигского района (зона основная и контрольная) не получено данных о вредном воздействии РЛС «ДНЕПР» на здоровье населения. Для определения причинно-следственной связи отклонений в некоторых показателях здоровья обследованного населения рекомендуется провести аналогичные обследования в регионах дислокации подобных объектов.

3. Санитарно-гигиеническое состояние обследованных населенных пунктов, животноводческих ферм находится в удовлетворительном состоянии. По результатам клинических, лабораторных исследований и анализа учетных данных нет основания полагать об отрицательном действии электромагнитного излучения радиолокационной станции «ДНЕПР» на организм животных, находящихся за пределами санитарно-защитной зоны, где уровень плотности потока энергии электромагнитного поля ниже 10 мкВт/см кв.

4. В результате проведенных исследований состояния лесных биоценозов не дают оснований сделать однозначное заключение об отрицательном воздействии на них электромагнитного излучения РЛС «ДНЕПР».

5. Реальная необходимость производительности водозаборов подземных вод для объектов радиолокационных станций «ДНЕПР» и «ДАРЬЯЛ-УМ» составляет не более 3000 куб/сутки, влияние на имеющиеся в районе другие водозаборы проектируемый водозабор не окажет. Возможность использования подземных вод для водоснабжения объектов является полностью обоснованной».

Проведенная в СССР впервые в мире подобная экспертиза, несомненно, является достижением нашей медицины и науки. Она подтвердила правильность конструкторской мысли создателей РЛС дальнего обнаружения.

6 июля доложил Главкому о завершении работы комиссии и ее выводах. В ответ услышал: «За это тебе спасибо». Проинформировал офицеров Управления о выводах комиссии. Люди не могли скрыть радости. Однако это не означало прекращения длительной борьбы вокруг проблемы РЛС в районе Скрунды. В марте 1994 года на переговорах в Риге российская и латвийская стороны договорятся о разрешении работы действующей РЛС на условиях арендной платы и сроком не более чем на четыре года, а в июле будет подписано соглашение о прекращении строительства новой РЛС, о ее демонтаже и передаче Латвии.

10 июля. Начал работу очередной съезд народных депутатов РСФСР. Президент РСФСР принял присягу. На церемонии присутствовали патриарх Алексий и М. Горбачев. Оба выступили с приветственными речами. Алексий осуждал прожитые годы при советской власти, выражал уверенность полного возрождения духовенства с возвратом ему бывшей собственности, в том числе земель. Горбачев поздравил своего друга, выражая свою готовность в поддержке. Речь его была фарисейской и даже в этой аудитории вызывала презрение к нему. После поздравления Ельцин и Горбачев сели рядом. С этого момента в государстве появилась новая восходящая к Олимпу власти фигура, которая затмевала Горбачева. Да и смотрелся Горбачев в этот день как-то жалко. Один из них позорно завершил свое царствование, сделав свое «черное» дело, другому предстояло его довершить полным развалом СССР и России. Для этого требовалось время. Слишком живучим оказалось государство, которое они разрушали.

15 июля в 16 часов Главком поставил задачу – 18 июля лететь с Министром оборонной промышленности Б. М. Белоусовым на Зеленчукский объект. Сам же Главком 16 июля вылетает в Закавказье, планирует быть на РЛС в Куткашенах, берет с собой генералов Б.А. Алисова и В.М. Смирнова.

Совещание у начальника Генерального штаба

16 июля я на совещании Военно-технического совета в Генштабе. Проводил совещание генерал армии М.А. Моисеев. Мне предстояло сделать доклад «О подготовке к несению боевого дежурства и перспективе развития системы ПРО». Среди присутствующих члены ВТС, военачальники, видные ученые, конструктора, представители военно-промышленной комиссии СМ СССР и другие.

В ходе доклада начальник Генштаба несколько раз прерывал меня, уточнял детали. Создавалось впечатление, что он пытается сбить меня с логики рассуждений, но в итоге каждая такая остановка, наоборот, позволяла мне собраться и давать аргументированные пояснения. После меня выступил генерал-лейтенант А.Г. Фунтиков. Он вылил приличный ушат грязи на корпус, на плохую организацию опытного дежурства и т.д. В перерыве я объяснился с ним. Весомым было выступление генерального конструктора системы А.Г. Басистова. Их диалог с начальником Генштаба был сложным. Анатолий Георгиевич держался с достоинством, не отступал от своих убеждений. Закончил свою речь с честью. Затем выступили академик Ю.Б. Харитон, генерал-лейтенант Б.В. Замышляев и другие. Под конец выступил министр радиопромышленности В.И. Шимко. Финал совещания оказался неожиданно благоприятным для системы ПРО. М. А. Моисеев в своем заключении потребовал усиления внимания к системе всех ведомств и полного выполнения мероприятий, определенных Государственной комиссией.

Управление командующего Войсками противоракетной и противокосмической обороны

Управление командующего было укомплектовано офицерами, имеющими высокий уровень оперативно-тактической, технической и специальной подготовки, преданных своему делу, которые, не жалея личного времени, занимались планированием боевой подготовки и повседневным управлением войск, готовили командующему необходимые данные о вероятном противнике, состоянии своих войск, их боеготовности и боеспособности, для принятия решения на боевое применение сил рода войск. Это были грамотные, высококвалифицированные специалисты своего дела, обладавшие опытом работы в войсках, знающие вооружение, боевые алгоритмы и программы, а также личный состав частей и подразделений. К их числу можно отнести офицеров штаба – генерала А. Н. Сколотяного, полковников: В.К. Тимофеева, А.А. Никулина, В.В. Недореза, А.А. Игнатова, Б.А. Полуэктова, Н.К. Данько, К.Ф. Олиферова; офицеров службы вооружения – генерал-майора Н. В. Кислякова, полковников: В.С. Капитонова, И.А. Алешина, В.В. Грошева, Л.А. Евдокимова, И.Г. Сергеева, В.Н. Филимонова, В.М. Шумилина, подполковников И.В. Мальцева, В.С. Галеева, А.Д. Белокурова и др. Высокой оценки заслуживали офицеры боевой подготовки подполковники: В.И. Полищук, А.И. Дедов, В.И. Гапоненко, Г.Л. Агафонов, В.Ф. Пискунов, М.А. Рябинин.

Практически все офицеры Управления работали, выполняя прямые обязанности, участвовали в решении таких задач, как подготовка частей к зиме, заготовка овощей, поддержание жилого и служебного фондов, укрепление воинской дисциплины, радиоэлектронная борьба (РЭБ), защита населения военных городков, экология и многие другие вопросы, которые занимали немало служебного времени.

Офицеры Управления довольно часто выезжали в войска по вопросам проверки боевой готовности, боевой учебы, состояния дисциплины и службы войск, создания новых объектов, обеспечивали командующего и его заместителей объективной информацией о состоянии дел в войсках, способствовали успешному решению задач, поставленных войскам.

Если учесть, что войска дислоцировались по периметру всей территории Советского Союза, можно представить, какие нагрузки нес немногочисленный коллектив Управления рода войск, чтобы постоянно держать в поле зрения все вопросы и влиять на жизнь и деятельность войск.

За период моей службы было отработано несколько сот графических и текстуальных документов для различных уровней учений и докладов, включая Генеральный штаб, министра обороны и Совет обороны.

Много сил и стараний приложил чертежник управления старший прапорщик Д.Г. Баркалов. Самоотверженно работали секретная часть и машбюро – Т.А. Чипчигина, Л.И. Жуковская и Т.В. Лагута.

Большую долю времени занимали различные государственные комиссии, на которых офицеры Управления, как представители войск, вносили много ценных предложений по вопросам боевого применения, совершенствования боевого управления, модернизации техники и вооружения.

Особое слово следует сказать об офицерах боевых алгоритмов и программ, «головном мозге» систем РКО. Эти люди составляли элиту рода войск, отражая его специфику. Возглавлял это подразделение полковник В. Яшин.

Особо хочется отметить плодотворную работу заместителя начальника штаба полковника Тимофеева Владимира Константиновича. Это был офицер-фанат своего дела. Он, как офицер штаба, нес колоссальные нагрузки. Исключительно ответственный, трудолюбивый и высокоподготовленный штабист, хорошо знающий боевую технику и алгоритмы управления, на которого можно было полностью положиться, как в организации текущих дел, так и при выполнении самых срочных заданий. Я не помню случая, чтобы Владимир Константинович чего-то не успел или не смог сделать. Характерно, что он всегда был, как говорится, «под рукой», в готовности выполнить задание любой срочности и сложности.

Для этого офицера кроме служебных обязанностей, казалось, не существовало больше никаких других забот. А между тем, у него была большая семья, требовавшая немало хлопот.

Я не помню случая, чтобы Владимир Константинович покинул рабочее место по распорядку дня. Он всегда был занят делами и уходил с Управления последним. Иногда приходилось приказывать ему убыть домой.

Кстати, когда увольнялся со службы генерал Ю.В. Вотинцев, он рекомендовал мне при случае назначить на должность Начальника боевой подготовки рода войск тогда еще подполковника В.К. Тимофеева. Я помнил эту рекомендацию. Но когда пришло время назначения с учетом прохождения службы, более выигрышно выглядел полковник А.Н. Сколотяный. Он и был назначен. Позже я не сомневался, что если бы Начальником боевой подготовки был назначен полковник В.К. Тимофеев, он успешно справился бы с этими обязанностями.

Внутри Управления практиковалась широкая взаимозаменяемость офицеров. Многим офицерам пришлось побывать на различных должностях в разных отделах. Это служило на пользу дела, повышало дееспособность управления. Обеспечивался рост офицеров в воинских званиях.

В коллективе царил дух товарищества и взаимовыручки. Люди постоянно совершенствовали свои знания. Этому способствовала тесная связь Управления с конструкторскими бюро, участие офицеров в многочисленных государственных комиссиях по испытаниям новой техники и модернизации находящейся на вооружении.

Видную роль в создании новых объектов и аппаратурных комплексов играли мои заместители генерал-лейтенант Б. А. Алисов, генерал-майор Н.В. Кисляков, полковник В.С. Капитонов. В этом отношении они были непререкаемыми авторитетами у представителей промышленности.

Назначенный при мне, после генерала Н.В. Кислякова, на должность заместителя командующего по вооружению полковник Капитонов Владимир Семенович успешно справлялся со всеми объемами работ. Жаль, что этот талантливый инженер не успеет раскрыться в полную свою силу. Ему не присвоят генеральского звания, и по достижении предельного срока службы он будет уволен из Вооруженных Сил.

Я полностью был удовлетворен работой своих Первых заместителей генералов Б. М. Алисова и А.Н. Сколотяного. Они составляли гордость не только нашего рода войск, но и Главного штаба Войск ПВО.

Их уровень профессиональной подготовки намного превосходил наши понятия из уставов и наставлений. Это широко эрудированные, всесторонне подготовленные и исключительно способные офицеры вносили свой весомый вклад в развитие рода войск. Их отличала деловитость, целеустремленность, вдумчивость. Каждый из них считался «профессором» в области своей деятельности. Их объединяла общая любовь к своему роду войск, сознание глубочайшей ответственности перед своим народом в обеспечении его мирного созидательного труда и сохранении созданного потомками.

В целом, оценивая Управление, справедливо будет сказать, что служили в нем люди по уровню своей подготовки и другим качествам соответствующие такому необычному роду войск, каким являлись Войска Ракетно-Космической обороны. Я был горд за своих непосредственных подчиненных и за принадлежность к их коллективу.

Вызов к Министру Обороны

Возвратившись в Главкомат с ВТС, я зашел к оставшемуся за Главкома генералу В.Г. Царькову доложить о результатах Совета. Когда я находился в его кабинете, ему позвонил зам. начальника Политуправления войск генерал А.А. Гайдуков и сообщил о задержании на Красной площади четырех офицеров из Солнечногорска с плакатом – «Мы рабы «Закона о всеобщей воинской обязанности». Сомнений не было, что это были офицеры армии ПРН. Я позвонил в штаб армии, там уже было известно о задержании офицеров. Мне сообщили их фамилии и войсковую часть, в которой проходили службу эти офицеры. Задержанных передали в комендатуру. Заместитель командующего генерал-лейтенант А. В. Соколов, оставшийся за командующего, временно отлучился из гарнизона. Я приказал командиру части и офицеру штаба армии выехать за офицерами в комендатуру в Москву на Новую Басманную улицу.

С В.Г. Царьковым предположили, что кому-то из нас может позвонить министр. Решено было ждать звонка на своих рабочих местах. В 17 часов офицеров привезли к министру обороны. Мы с Владимиром Георгиевичем были вскоре вызваны к министру и через 15 минут были уже в пути. Рассуждали, чем все это может кончиться. Добра, естественно, не ждали, но сохраняли спокойствие. Я беспокоился только за Владимира Георгиевича. В этот период решалась его судьба с назначением на должность начальника Командной академии ПВО, причем с приказом о назначении дело затягивалось. Нам известно было и то, что для разговора с нами министр располагал ограниченным временем.

Он должен был провожать Горбачева, вылетавшего в Англию. В его распоряжении после нашего приезда оставалось не более 10 минут. В 18 часов мы были в кабинете у министра. Вошли, как положено, представились. Министр пригласил нас сесть. В кабинете за большим столом, у стены кабинета, уже сидели виновники события, начальник Главного управления кадров генерал армии В.Ф. Ермаков, несколько офицеров из Военно-Политического управления и кадровики. Судя по всему, беседа до нашего приезда носила мирный характер. Министр уточнял у каждого офицера мотивы нежелания продолжать службу в армии. В своих ответах нежелание продолжать службу они объясняли ее бесперспективностью. Как мы и рассчитывали с генералом Царьковым, через 15 минут министр уехал, объявив офицерам свое решение о разжаловании и увольнении из армии всех четырех: старших лейтенантов Д. Мельникова, В. Колесника, С. Качайло и лейтенанта В. Хомута. После отъезда министра мы продолжали еще некоторое время беседу с офицерами. С начальником ГУК мы по-разному подходили к толкованию процессов, происходящих в государстве и армии. Было ясно, что так дальше жить нельзя. Нужно приводить в соответствие «Положение о прохождении службы офицерским составом в Вооруженных Силах» с новыми условиями «демократии».

Нельзя совершенно лишать возможности офицера прерывать службу по его желанию. К концу разговора в приемной министра появились генерал А.В. Соколов и командир части полковник И.И. Цулыгин. Они забрали своих подчиненных и выехали в Солнечногорск. На следующий день предстояло дальнейшее разбирательство и приведение в исполнение решения министра о разжаловании и увольнении офицеров.

Разговор с министром

17 июля в 9.20 из приемной министра обороны мне передали приказание выйти на связь с министром. Связываюсь. Здороваемся. Маршал Д. Язов обращается ко мне по имени-отчеству. Чувствую, как трудно ему с непривычки произносить имя. Он спросил, чем закончилась вчера беседа. Я ответил, что продолжали разъяснять безнравственность их поступка. Министр подтвердил свое решение издать приказ о разжаловании и увольнении, но нужно сделать это сегодня и таким образом, чтобы не повадно было другим. После разжалования офицеров отобрать у них квартиры и выдворить из гарнизона. Поручалось все сделать под моим контролем в течение одного дня и об исполнении доложить министру.

Разжалование

Не мог подумать, что мне выпадет такое. По дороге в Солнечногорск я думал о предстоящей процедуре действий по разжалованию, о суровости наказания. В голове не укладывалось, что это возможно в мирное время. Мое положение осложнялось еще и тем, что в Уставе не было описания порядка разжалования, нужно было самому определить его совместно с руководством армии, уточнить подробный план действий. Он сводился к следующей схеме: в 16.00 построение офицеров всех частей гарнизона. Зам. командующего докладывает мне. Выводятся из строя виновники события. Я произношу короткую речь с изложением сути проступка и прошу огласить приказ министра обороны о разжаловании и увольнении офицеров. Зачитывает приказ начальник штаба армии генерал-майор Н.К. Сергеев. Он же оглашает приказ об освобождении офицеров от занимаемых должностей, присвоении им званий рядовых и назначении на соответствующие должности. В приказе говорится о лишении единовременного денежного вознаграждения и исключения из списков личного состава части, со всех видов довольствия и далее о выдаче, теперь уже рядовым, военно-перевозочных документов до места проживания. После чего предлагается четверке наказуемых снять погоны и покинуть гарнизон. Затем они удаляются, а я обращаюсь к офицерскому составу по вопросам состояния дисциплины и нравственности. Подробно довожу до них беседу министра обороны с офицерами перед их разжалованием.

Нельзя было выполнить приказ министра о выдворении всех четырех офицеров из гарнизона. У старшего лейтенанта Мельникова двое детей. Одному ребенку 3,5 года, второму 4,5 месяца. В семье Колесника ребенку 7 месяцев. Я позвонил министру и попросил разрешения оставить эти семьи на время в гарнизоне, изложив причины, министр согласился с моими доводами и предложением.

В дальнейшем все прошло по разработанному сценарию. Процедура не из приятных. Я опасался, что офицеры не пожелают снять погоны, но команда: «Снять офицерские знаки различия» была выполнена ими беспрекословно перед строем офицеров. Командир части зачитал письма родителям о разжаловании их сыновей.

Построение со всеми действиями и разговорами заняло около часа. Когда строй разошелся, я не торопился покидать плац. Хотелось пообщаться с офицерами, больше понять их. Посидели с некоторыми в курилке, поговорили. Двое старших лейтенантов тут же обратились с просьбой уволить их. Мотивы знакомые – сменить профессию. Не хотят в армии служить. Средствами массовой информации дело было сделано, начались необратимые процессы разрушения армии. Кому-то было выгодно затягивать «Закон об обороне» и вносить изменения в действующее «Положение о прохождении воинской службы офицерского состава».

В 18.00 я доложил министру обороны о выполнении приказа. Он выразил удовлетворение и добавил: «Так и нужно учить их». Поговорив с генералами Соколовым, Федоровым, Сергеевым о предстоящей профилактической работе с офицерами, с тяжелым впечатлением о проведенной процедуре разжалования, я выехал к себе в Главкомат, чтобы подготовиться к поездке с министром оборонной промышленности в Зеленчукскую на объект. Вылет назначен на завтра в 8.00 из Внуково.

Возвращаясь к свершившемуся, анализируя обстановку и предысторию, прихожу к выводу, что офицеры попали под чье-то влияние. Их действиями руководили. И не случайно стоило им появиться на Красной площади и развернуть плакат, как их тут же сфотографировал корреспондент «Московского комсомольца». Статья и фото помещены в сегодняшнем номере.

Из беседы с особистом армии полковником В.А. Славянским узнал (он дал мне прочитать письмо), что РУХ выходил с просьбой к командованию отпустить гражданина Украины лейтенанта Колесника на службу в Украинскую армию (письмо получено в январе с.г.).

Старший лейтенант Хомут обращался в Комитет защиты прав человека при ООН. Оттуда пришло обращение на имя Главкома с просьбой отпустить его из Вооруженных Сил.

Старший лейтенант Качайло – один из заводил. Это – бритоголовый самбист, подвязался в какую-то компанию в Солнечногорске, по непроверенным слухам, занимался рэкетом. Планировал устроиться в Москве в охранное подразделение кооператива. Через два года он погибнет в автокатастрофе на Ленинградском шоссе.

Старший лейтенант Мельников – идейный вдохновитель группы, болтун и демагог.

Меня поражала их степень разложения, отсутствие нравственности, отрицание священного долга по защите Родины. Признаться, трудно было в них уловить раскаяние, хотя нервозность сегодня чувствовалась. Их ошарашило решение министра обороны о разжаловании и увольнении. Этого они не ожидали. И, тем не менее, слез не было.

Министром обороны было принято решение соответствующим образом обставить приказ, чтобы он возымел максимальное воздействие на офицеров. Он поручил мне хорошо подумать, как это сделать. Я продумал вместе с командованием армии и части, и мы сделали так, как могли, не переступая за рамки воинских законов. Вроде бы все это подействовало на офицеров, однако, явного эффекта, чтобы «отбить» желание у других к увольнению из Вооруженных Сил, не получилось, ибо сразу после построения ко мне обратились два старших лейтенанта с просьбой об увольнении. Значит, процессы разъедания армии слишком глубокие. Что же происходит с армией? Я знаю, что не лучше обстоят дела в ВМФ, Сухопутных войсках и ВВС.

Итак, сегодня на четырех офицеров стало меньше. Бесславно закончили службу в ВС СССР два выпускника Пушкинского и два Житомирского ВУ. Все из одного подразделения командно-вычислительного центра (КВЦ).

Главком узнал о событиях только сегодня вечером после выхода на связь с дежурным генералом ЦКП из Баку. Завтра он планирует быть в г. Мингечаур.

Поездка на объект в Зеленчук с министром оборонной промышленности Б. М. Белоусовым

Выехали на объект в Зеленчук 18 июля 1991 года. Это была впечатляющая поездка на Северный Кавказ. Приятная не только своим маршрутом, но и в чисто человеческом отношении. Из Внуково до Минвод мы летели на Ту-134. В Минводах нас встретил первый секретарь Карачаево-Черкесской автономной области Валентин Егорович Лесниченко, и мы на его «Чайке» продолжали теперь путь на объект через Кисловодск, Кабарду, Зеленчук. Разговорившись в пути, выяснили, что мы всем экипажем, включая шофера, были земляками, с Кубани, из мест, расположенных в радиусе до 120 километров.

В тот день Кавказские горы выглядели особенно привлекательно. Не один раз мне приходилось бывать на Кавказе, и каждый раз я наслаждался его величием и красотой.

После осмотра объекта строительства и проведения совещания мы отправились ночевать в Архыз – место, где год назад встречались Горбачев с Колем и где, как выяснится позже, была заключена по инициативе Горбачева тайная сделка об объединении Германии на самых проигрышных условиях для СССР, повлекших за собой стремительный вывод с территории Германии полумиллионной группировки войск в неподготовленные районы дислокации России. В результате такой перегруппировки Вооруженные Силы СССР, затем России, фактически лишились своей самой мощной и боеспособной части сил.

На второй день, 19 июля, прогулялись по территории базы отдыха, полюбовались природой, рекой Большой Зеленчук, которая брала свое начало с ледника на Эльбрусе. Позавтракав, проводили Бориса Михайловича в Горячий Ключ, а сами поехали на хорошо известный в мире Большой телескоп азимутальный. К концу того же дня мы возвратились в Москву.

Генерал Алисов позвонил и доложил о результатах поездки с Главкомом в Куткашены.

20 июля я доложил Главкому о событиях за время его отсутствия в армии ПРН. Иван Моисеевич был сильно озабочен сложившимся положением у генерала Смирнова. Я принимал как должное обеспокоенность Главкома состоянием дисциплины и порядка в армии. Причины тому кроились, в первую очередь, в стиле армейского руководства. Не все гладко. В этом отношении были серьезные претензии к заместителю командующего армией генералу А. В. Соколову. Предстояло основательно потрудиться, чтобы исправить пошатнувшееся положение дел в армии, как руководству армии, так и мне со своими заместителями и офицерами Управления.

20 июля, вечером, из Англии возвратился Горбачев. В интервью корреспондентам по прилету, касаясь итогов поездки в Лондон, он заявил: «Положено начало новому, огромному, многообещающему процессу. Для усиленной реализации договоренностей мы со своей стороны должны осуществить в стране намеченные реформы. Без этого не получится. Что касается встречного движения западных стран, то мы должны снять препятствия, мешающие сотрудничеству». По прошествии четырех лет можно разгадать в туманном его заявлении, что именно нужно было сделать в СССР для достижения «успешной реализации» договоренностей в Лондоне.

25 июля на Военный совет для новых назначений вызывались наши офицеры – полковники С. С. Мартынов, Ю. И. Седлецкий, В. Н. Дорошенко. Все прошли. Впоследствии Мартынов станет генералом, Седлецкий будет уволен из Вооруженных Сил с генеральской должности по возрасту.

Ельцин издал Указ о прекращении деятельности организационных структур политических партий. Впереди нас ожидает еще масса непредсказуемых его решений и указов. В газетах протесты. Горбачев молчит. Он продолжает вынашивать идею нового союзного договора, который должен положить конец существованию СССР. В КПСС появилось около десяти течений. Идет размывание партии. Растет число партийных комитетов, требующих исключения Горбачева из КПСС и привлечения его к ответственности за положение в стране. Все правильно, но несбыточно. Поздно.

27 июля. Отметили 55-летие Владимира Васильевича Литвинова. В своем тосте я сказал: «Имя и дела Ваши всегда радовали нас. Желаю, чтобы все это продолжалось». Не знал я тогда, что для осуществления моих пожеланий ему военною судьбою отводилось меньше месяца.

29 июля. В Москву на переговоры с Горбачевым прибыл Президент США Буш. Ему устроили пышную встречу. Он стал желанным гостем тускнеющего Кремля.

30 июля. Приехал в отпуск Андрей. Он окончил третий курс училища. Вечером прогулялись с ним, поделились мыслями о происходящем в стране и в армии. Трудно было говорить с сыном о складывающейся обстановке в государстве. Андрей признался в том, что его больше влечет командирская работа, но не техническая. Впереди нам предстоял еще ряд бесед на эти темы, впереди был месяц.

Побывал у генерала Смирнова в Солнечногорске. Он в расстроенных чувствах в связи с вышедшим приказом министра обороны о наказании его, генералов В. С. Федорова и Н. К. Сергеева за проступок офицеров на Красной площади. От Смирнова выехал в НИИ в Бабушкино, где провели тренировку в слушании доклада начальника Главного штаба на предстоящем 6 августа этого года Военно-техническом совете. Принимали участие О.А. Лосев, А.И. Савин, А.В. Меньшиков.

31 июля. Встреча в Дуброво на ЦККП с группой генерал-полковника В. В. Коробушина по вопросам подготовки к ВТС.

1 августа начали переезд на московскую квартиру. Завершить должны в конце месяца, когда буду в отпуске. Сын делится со мною порядками в училище. Мне стыдно слышать от него о царящей в училище грубости и невежестве командиров. Сколько нашим Управлением затрачено энергии, чтобы поднять уровень культуры воспитания будущих офицеров. Последствия невежества, с которым сталкиваются курсанты за годы учебы, самые отрицательные для Вооруженных Сил, ибо многое перекочевывает с ними в войска. Одной из эффективных мер поправить положение в наших училищах должно было послужить регулярное пополнение училища офицерами из войск, но этому мешали трудности обустройства офицеров квартирами на новом месте. По этой причине за пять лет командования родом войск я смог отобрать и направить в каждое училище не более чем 7–10 достойных офицеров. После окончания училища сын еще долго будет с возмущением вспоминать свои пять лет учебы в такой неблагожелательной обстановке взаимоотношений начальства с курсантами.

8 августа. Умер трижды Герой Советского Союза маршал авиации Иван Никитович Кожедуб.

9 августа проводили Госкомиссию по системе первого эшелона предупреждения. Состоялась встреча в Министерстве радиопромышленности с товарищами Лосевым, Басистовым, Сапегиным и Фадеевым. Подписали План доработки системы ПРО. Сапегин отказался подписывать. Взял время на изучение вопроса. Сергей Сергеевич ведет себя странно по отношению к нашему роду войск. Не желает глубоко вникать в его проблемы. Необходимой поддержки от него мы не чувствуем. Мало того, у него взрывной характер, не находит общего языка с представителями промышленности, усложнил обстановку со своими подчиненными. Все это не на пользу в решении общих наших задач.

10 августа. В Главкомат приезжает генерал-лейтенант М.С. Суриков – новый партийный руководитель в Вооруженных Силах. Была встреча его с офицерами. Ничего нового он не сказал. В разговоре за обедом Главком сказал: «Вобликов (начальник Тыла) всегда приходит ко мне со своим мнением, а уходит с моим. Вольтер же соглашается со мною, а делает по-своему». Что же, Главкому виднее, что и как.

Вечером с женой были в гостях в семье главного инженера В.С. Капитонова. Владимиру Сергеевичу исполнилось 50 лет. Поздравили. Достойнейший человек. Я очень уважаю его за деловые и человеческие качества.

В структурах управления государством происходят изменения. Сокращается ряд министерств. Это может коснуться и МРП, с которым у нас теснейшая связь. МРП – наш основной поставщик технологической аппаратуры. У меня много знакомых товарищей из этого Министерства. Это толковые организаторы оборонного производства, видные ученые со своими сильными конструкторскими бюро.

12 августа. Главком подписал мне рапорт на отпуск с 15 августа. Убыть сразу не могу, потому что на 15 августа назначалось совещание у О.Д. Бакланова. На этом совещании предусматривалось мое выступление по обмену опытом с представителями министерств оборонной промышленности, как достигать соглашений с местными властями и общественностью по вопросам сохранения оборонных объектов, влияющих на экологию. Нами к тому времени действительно был уже накоплен опыт по улаживанию дел с РЛС ПРН в различных регионах страны (Закарпатье, Прибалтика, Азербайджан). Но 15 августа мне сообщили, что в связи с похоронами сестры Бакланов переносит совещание. Новые сроки будут назначены дополнительно. Пришлось находиться в режиме готовности.

13 августа. Выездной Военный совет в Архангельской армии по вопросу караульной службы, дисциплины и внутреннего порядка в войсках. В армии сложной фигурой является начальник Политоргана генерал А.Г. Колтунов. Он не ладил с командующим и другими руководителями армии. Когда-то он был начальником политотдела корпуса ПРО. Мне приходилось слышать о нем нелестные отзывы. Такие политработники подрывали авторитет КПСС у личного состава. Военный совет вынужден был сделать Колтунову серьезное предупреждение.

16 августа я официально убыл в очередной отпуск. Планировал до конца месяца заняться переездом в Москву, а со 2 сентября провести отдых по семейной путевке в Пятигорске.

Чем же характеризовалось в этот период обстановка внутри страны и в Вооруженных Силах? Ее развитие подходило к логической развязке. Шел процесс развала Союза, рушились экономические связи, каждая республика стремилась быть свободной от союзных обязательств. Народ нищал, а число президентов росло. Ослабление советской власти привело страну к трагическому противостоянию и вооруженным конфликтам. Национальные противоречия в Закавказье, Средней Азии и других регионах решались в основном с применением силы – армии и войск МВД. В стране началось открытое антикоммунистическое движение, расширялась психологическая атака на существующий строй, начиналась масштабная фронтальная война против Союза, против собственного народа. Одностороннее сокращение Вооруженных Сил ослабляло обороноспособность. Горбачев сумел притупить у народа бдительность и необходимость заботиться о защите страны своим лозунгом «На нас никто не собирается нападать». «Демократизационные» процессы в странах Варшавского Договора привели к потере нами военных союзников и стратегических позиций в Европе.

В переговорах по стратегическим ядерным вооружениям (СЯВ) были выведены за рамки переговоров и не учитывались СЯВ Англии и Франции, которые входили в блок НАТО, где осуществлялось единое планирование ядерных средств, нацеленных на Советский Союз.

На всех переговорах с американцами сопоставления и расчеты делались только на двухсторонней основе. Американцы добивались сокращения наших тяжелых баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, в то же время не допускали сокращения своих подобных БР, размещенных на атомных подводных лодках.

Американцы добились ликвидации наших ракет «Ока», самых совершенных и перспективных, хотя эта ракета не относилась к классу средней дальности и не могла подходить по договору к ликвидации. Однако с помощью Шеварднадзе за спиной Министерства обороны Горбачев дал согласие на ликвидацию ракеты «Ока».

1 июня 1990 года Шеварднадзе и госсекретарь Дж. Бейкер подписали соглашение между СССР и США о линии разграничения морских пространств в Баренцевом море без рассмотрения Верховным Советом, в результате наша страна потеряла 51 тыс. кв. км морской акватории, где ежегодно вылавливалось до 150 тысяч тонн рыбы ценных пород.

По требованию Горбачева сокращалась численность Вооруженных Сил. Только за период 1988–1989 годов были ликвидированы Управления пяти общевойсковых армий, одна ракетная армия, были сокращены управления двух округов, более чем наполовину сократили НИИ, значительно уменьшили заказы на производство техники и оружия, но экономика страны от этого не улучшилась.

Была сделана значительная уступка и в переговорах в рамках СБСЕ по сокращению обычных вооружении. В состав наших Вооруженных Сил, расположенных в Европейской части Союза, полностью включались все группы войск: Западная, Центральная, Южная, Северная и девять военных округов на территории Союза. С американской стороны в предмет переговоров включались лишь 5 и 7 армейские корпуса (АК) США, дислоцировавшиеся в Европе. Ни сама территория США, ни ВС Америки в предмет переговоров не включались.

Нам предстояло сократить около 20 тысяч единиц бронетанковой техники. При этом у нас самая новая техника находилась на Западе. Когда было принято решение о частичной замене ее на старую из других районов Союза, то через наш МИД это стало известно американцам. По этому вопросу приходили в Министерство обороны Никсон – экс-президент США, и М. Тетчер, уже не будучи премьер-министром.

Из-за расшатывания единства СССР и возможного его распада в тяжелое положение попадали РВСН и система СПРН, вооружение и станции которых находились на территориях в Прибалтике, на Украине, в Закавказье, в Казахстане и России.

В связи с начавшимся выходом из состава СССР республик шел развал заблаговременно созданных группировок (военных округов) Сухопутных войск, ВВС, ВМФ. Разрушалась единая система противовоздушной обороны (ПВО). Подрывался моральный дух личного состава.

Предрекаемый всем ходом развития событий развал Союза неминуемо должен был привести к отрицательным военно-стратегическим последствиям. Так выглядела обстановка в военной области.

Что касалось внешнеполитических отношений, то страна продолжала попадать в зависимость от США и других капиталистических стран Запада.

В июле 1991 года во время визита президента США Буша в Москве на встрече делегаций сторон полного состава в Кремле Горбачев заявил: «Господин Президент, мы (т.е. СССР) хотели бы быть в большей зависимости от США». Свидетели рассказывают, что даже Буш оторопел от такого неожиданного признания. Тогда Горбачев повторил сказанное. После этого Буш вынужден был признать: «Если бы наш конгресс узнал о таком заявлении со стороны Президента, был бы «великий шум...». Вот характерный пример «самоуничтожения» и «пресмыкательства» так называемого Главы нашего государства.

В июле и в начале августа Горбачев активизировал свою деятельность по подготовке подписания нового союзного договора, означавшего развал СССР. Подписание договора было назначено на 20 августа. Сам же он 4 августа убыл на отдых в Форос.

Внутриполитическая обстановка в стране в описываемый период накалялась ежедневно. Все ожидали скорой ее развязки. Обоснованно распространялись слухи о возможном вводе чрезвычайного положения, и что это предложение исходило от самого Горбачева. Теперь, когда я пишу эти строки (март 1994 г.), уже опубликовано множество материалов, описывающих во всех подробностях события тех дней. Но, я считаю, будет правильным остаться в этом повествовании на позициях документальности, как в уровне информированности автора на момент событий, так и в уровне восприятий и оценки их в тот период. Ибо в противном случае можно потерять документальную достоверность и скатиться на позиции морализма и самовыгораживания. Этого хотелось бы избежать, так как у нас стало уже правилом задним числом переписывать и «подгонять» историю под восприятия и потребности определенных сил, действующих в совершенно иных конкретных условиях. В этой связи лучше следовать примеру древних летописцев, которые в реальном времени (а не спустя годы) бесстрастно фиксировали и описывали происходящие у них на глазах события. В этом мне представляется сильная и наиболее ценная сторона документального повествования. Но это в качестве некоторого отступления. А тем временем события продолжали стремительно разворачиваться.

18 августа. Воскресенье. Мы с женой и сыном были в г. Жуковском на авиационном празднике. День выдался благоприятный, удалось посмотреть всю программу праздника. В хорошем настроении возвратились к себе в Зарю. Вечером долго разговаривали с Андреем о внутриполитической обстановке, об ухудшении положения в армии, попытках Горбачева заключить новый союзный договор, который означал вынесение смертного приговора СССР. Я успокаивал сына тем, что неоднократно в истории СССР были случаи, когда судьба государства подвергалась суровым испытаниям, но каждый раз находились силы, защищавшие наше государство. Так могло произойти и в этот раз. Должны найтись силы, которые защитят социалистическую Родину, помогут снова поднять авторитет СССР, а следовательно, и его Вооруженные Силы. Так что нужно верить в это и продолжать учебу и службу. После беседы мы легли спать, не думая о том, что утро встретит нас судьбоносным событием, к сожалению, не защитившим Советский Союз, а ускорившим его гибель.

Прыжок в пропасть

19 августа. Около 7 часов утра мне позвонили с Центрального Командного пункта (ЦКП) и передали приказание Главкома генерала армии И. М. Третьяка прибыть к нему на совещание к 8.00. Звонивший офицер успел сказать о создании ГКЧП. В ожидании автомобиля я прослушал радиоприемник, узнавая некоторые подробности о ГКЧП. Меня не могла не обрадовать такая весть. Ведь речь шла о спасении Советского Союза, выходило, что мои предположения, высказанные в беседе с сыном о том, что обязательно найдутся силы, которые спасут страну, находили подтверждение.

Совещание у Главкома, прибывшего от министра обороны, началось в 8.00. Главком проинформировал о сложившейся в стране обстановке, об угрозе ликвидации СССР, о решении Комитета безопасности ввести в стране чрезвычайное положение, о намерении созвать Чрезвычайный съезд советов. И, конечно, о создании Государственной комиссии по чрезвычайному положению (ГКЧП) в составе: В.С. Павлова, Б.А. Крючкова, Б.К. Пуго, О.Д. Бакланова, Д.Т. Язова, Г.И. Янаева, В.А. Стародубцева, А.И. Тизякова.

В Вооруженных Силах вводилась повышенная боевая готовность. Нам, командующим родами войск, необходимо было передать об этом распоряжение в войска и проконтролировать исполнение. Из отпусков отзывались от командиров соединений и выше. Главком подчеркнул особое требование – избегать всякой конфронтации с применением оружия. Нам также предлагалось в своих управлениях провести совещания в поддержку ГКЧП.

К 10 часам мною было выполнено распоряжение Главкома по приведению войск в повышенную готовность. Учитывая то, что наши войска находились и без того в режиме круглосуточного боевого дежурства, в них по переводу в повышенную готовность проводился минимум мероприятий.

К этому времени мы провели собрание в своем управлении, на котором я довел информацию о событиях и требования Главкома. Желающих выступить не было. Я же не принуждал офицеров к этому. Чувствовалась настороженность. Без слов было ясно, что они за сохранение социалистической Родины. Все давали присягу на верность службе Отчизне. Оснований не любить и не защищать социалистическую Родину ни у кого из нас не было.

Контролируя выполнение отданных распоряжений войскам, мы прослушивали радиопередачи с содержанием Указа Вице-президента СССР Янаева о взятии на себя функций по управлению государством ввиду болезни М. Горбачева – «Заявление советского руководства о введении чрезвычайного положения на шесть месяцев с 4.00 19 августа», «О создании ГКЧП», «Обращение к главам государств и правительствам», «Обращение к Секретарю ООН», «Обращение к советскому народу», «Постановление № 1 ГКЧП», «Постановление председателя ВС СССР о созыве внеочередной сессии ВС СССР» и др. Старались осмыслить события и предугадать ход их развития.

В 16.00 второе совещание у Главкома, где был оглашен проект Обращения к войскам Военного совета в поддержку ГКЧП, с которым мы согласились. Перед этим я спросил генерал-полковника Н. Бойко (ЧВС):

«Сделали ли это другие виды Вооруженных Сил?» В ответ услышал: «Да, те уже написали Обращение, мы последние». Главком подтвердил сказанное членом Военного совета.

Вечером слушали по телевидению пресс-конференцию с членами ГКЧП. Она насторожила. Причиной явилось выступление Янаева. Оно не вселяло уверенности в осуществлении целей ГКЧП. В нем говорилось, что Горбачев еще вернется к власти. Если это так на самом деле, то зачем было затевать «заговор» против Горбачева?

20 августа. Оперативная обстановка в стране сравнительно спокойная, без особых эксцессов. Видимо, идет осмысливание происходящего и перегруппировка сил. За рубежом затишье. Вызывает сомнение, хватит ли решительности и способности у ГКЧП. Судя по вчерашней пресс-конференции и заигрыванию гэкачепистов перед Горбачевым, значительно поубавилось уверенности, что начатое дело будет доведено ими до конца. Странный «заговор», он будет обречен на провал. Президент объявлен больным (снова вранье), Верховный Совет СССР не созывается.

Ельцин издает свои указы о неподчинении и невыполнении Постановлений ГКЧП, они названы «путчистами». В народе замешательство. У властных структур нет единства действий.

В Москве с 23.00 до 5.00 вводится комендантский час, введены танки без боекомплектов. Экипажи входят в контакт с прохожими. Дополнительно в Москву вводятся два парашютно-десантных полка (ПДП). Основными руководителями от силовых министерств в Москве являются: министр обороны маршал СССР Д. Язов, заместитель министра обороны В. Ачалов, командующий войсками МВО генерал-полковник Калинин, Главком ВВС генерал-полковник авиации Е. Шапошников, зам. командующего ВДВ генерал-лейтенант П. Грачев, зам. командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-майор А. Лебедь, председатель Комитета государственной безопасности генерал армии В. Крючков, министр МВД генерал-лейтенант Б. Пуго. Ввод войск в Москву объявляется необходимостью охраны важных государственных объектов и с целью недопущения беспорядков. Пока не просматривалось четкого плана действий сторонников сохранения СССР. Кроме того, маршал Язов после происшествия с гибелью гражданских лиц на пересечении Садового кольца и Калининского проспекта принял решение о выводе бесславно введенных в столицу войск.

События 21 августа в Форосе

21 августа «Заговорщики» ни до чего другого не смогли договориться, как лететь к М. Горбачеву за советом: «Что делать дальше?» Говорят, в этом намерении основную роль сыграл Лукьянов. Возвращением М. Горбачева в Москву «неудачники» надеялись погасить негативную истерию. Итак, основной состав ГКЧП вылетел в Форос.

Вооруженные Силы, КГБ и МВД временно оказались обезглавленными, потому что «Заговорщиков выманили из Москвы», оторвали от пультов управления, о чем только и мечтали сторонники Ельцина. Создавались благоприятные условия передать силовые министерства в руки «перебежчиков».

Прибывшие в Форос «Заговорщики» не были приняты Горбачевым, а по прилету их на аэродром Внуково-2 они были арестованы. Горбачев же возвратился в Москву как герой, вызволенный из-под ареста. После этого начали развиваться скоротечные события, направленные против советской власти, КПСС и народа. Ельцин, Горбачев и их единомышленники сомкнули свои ряды в достижении поставленных целей. Они действовали молниеносно и решительно, в противовес бездарным «спасителям» социалистического Отечества.

События 21 августа в Главкомате

21 августа. Активизировалось зарубежье в своих оценках событий в СССР. Особенно рьяно реагируют США. Поощряют ельцинистов. Ельцина поддерживает недавно народившаяся партия «демократов». Он издает свои указы и постановления. Планы ГКЧП захлебнулись.

В 11.00 началось совещание руководящего состава Главкомата в актовом зале здания № 1. Проводили И.М. Мальцев и Н.М. Бойко. Начальник Главного штаба просил каждого заниматься своими делами, не распространять всевозможные слухи и т.п. Обращение его было неконкретным.

В таком же роде было и выступление члена Военного Совета И.М. Бойко о непредсказуемом развитии ситуации. Вскоре от министра обороны прибыл Главком. По его виду мы почувствовали, что произошло что-то необычное. Главком не стал делать сообщение при всех, а пригласил к себе в кабинет своих заместителей и командующих родами войск. Когда мы собрались у него, он довел содержание разговора на коллегии. Нам стало ясно, что затея, начатая 19 августа, провалилась. В ГКЧП нет единого мнения. Министр обороны предложил вывести войска из Москвы и Ленинграда. Это означало капитуляцию. Сам Министр якобы считал себя назначенным, но не добровольно вошедшим в состав комитета.

16.00–19.00 слушаем трансляцию по приемнику с сессии ВС РСФСР из Белого Дома с осуждением заговорщиков, требованием судить их, вскрыть глубинные причины заговора, объявить вне закона КПСС, запретить газеты, создать свои Вооруженные Силы и т.п.

Ельцин инициативно берет на себя полномочия Верховного Главнокомандующего. Отстранил от должностей командующих Московским и Ленинградским военными округами, берет под свою опеку комдива ВДВ Лебедя, перешедшего на его сторону.

Верховный Совет РСФСР, в отличие от ВС СССР, в критический момент оказался дееспособным, смог взять управление Россией в свои руки. Верховный же Совет СССР даже не сделал попытку собраться.

22 августа. Замысел спасения СССР не состоялся, Горбачев возвратился в Москву. Члены комитета арестованы. К исполнению обязанностей Министра обороны приступил генерал армии М.А. Моисеев. Ельцин – герой, сторонники славят его наравне с Мининым и Пожарским.
Позади трое кошмарных суток. Наш Главкомат оказался в сложной ситуации. Похоже, мы одни покорно выполняли указания Министра обороны. Поторопились сделать Обращение к личному составу в поддержку ГКЧП. Не помогла даже мудрость Главкома. Урок для всех редкий и поучительный. Такие уроки выпадают, может быть, один раз в жизни и то не для каждого поколения. Есть над чем подумать. События выявили бездарность тех, кто взялся за такую серьезную миссию, как спасение государства, имена их уже известны. Они своими действиями усугубили и без того сложное положение в государстве, ускорили его распад.

Сегодня ликуют победители. В Москве салют. Началась никем не сдерживаемая теперь атака на КПСС и все то, что мешает «демократам». Выставляются требования департизации в Вооруженных Силах, запрещение КПСС и национализация ее собственности, увольнение из Вооруженных Сил генералов и т.д.

Со дня на день ожидаем перестановок руководства в Министерстве обороны. Думаю, не минует это и наш Главкомат. Главком разрешил мне продолжить отпуск. Мне необходимо время для переезда.

Раздумья о попытке переворота

К ней пришли в результате нарастающего неблагополучия в стране. Определенные властные круги оценивали происходящие процессы, осознавали, что так жить дальше нельзя. Законно нарастало недовольство народа бездеятельностью руководства государством. Нужно было остановить разрушительные процессы в экономике, остановить сползание страны в пропасть. Неудачные, бездарные действия ГКЧП и накопившееся в народе недовольство союзной властью способствовало резкому возрастанию роли Парламента России, возвышению его авторитета на небывалую высоту. Все это создало иллюзию, что у него хватит сил и прав провести в жизнь то, о чем мечтали люди последние годы. Период для Российского Парламента был самым благоприятным. Перед ним в эти дни померкли все другие структуры власти, а тем более партии. Авторитет Ельцина и его сподвижников поднялся в десятки раз, все другие имена перед ним ушли в тень или исчезли с арены вовсе (ГКЧП). Чем выше выглядел авторитет Российского Парламента, тем беспомощнее и бледнее выглядел Союзный Парламент со всем своим руководством, где разбирались, кто кого предал, но не заботились о судьбе страны. В итоге Союзным Парламентом и Президентом был предан собственный народ.

В государстве начинались аресты сторонников ГКЧП. Б.К. Пуго застрелился. К исходу дня сообщили об аресте генерала армии В.И. Варенникова.

23 августа. На сессию ВС РСФСР притянут Горбачев. Выглядит он там унизительно. Стремление выставить себя перед депутатами великим мучеником не удается. Чтобы добить «страдальца», Ельцин принуждает Горбачева зачитать кем-то сделанную запись заседания Кабинета министров 19 августа под руководством Павлова, на котором почти все его участники высказались за поддержку ГКЧП. Горбачев оглашает. Реакция зала соответствующая. Разыгранный спектакль удается Ельцину. Горбачев падает ниц. Итог такой, что Горбачев, как Президент Союза, оказался без своего Парламента, партии и народа, он выглядит изгоем. Всем видно, что перед ними отщепенец, от которого отвернулись и отреклись все соотечественники. Разве это не суд, не наказание? Достаточно и без суда потомков. Он совершен сегодня с помощью Ельцина.

На глазах у Горбачева Ельцин подписал Указ о приостановлении действия Российской компартии. Генсек КПСС не вымолвил ни слова в защиту возвеличившей его партии. Он лишь обещал, стоя на трибуне, проведение массовой мести своим «отказникам, которых миллионы.
А Верховный Совет СССР бездействует.

В Вооруженных Силах начались перестановки. Снят с должности начальник Генерального штаба генерал армии М.А. Моисеев, министром обороны назначен бывший Главком ВВС генерал-полковник авиации Е. И. Шапошников, начальником Генштаба генерал армии В. Н. Лобов. Поговаривают о присвоении звания «генерал армии» министру обороны РСФСР Кобецу и генеральского звания А.В. Руцкому. Российский Парламент не остается в долгу перед своими защитниками.

Тяжело переживает происходящее наш Андрей. Парень заметался. Он догадывается, что меня не обойдут неприятности. Моего внимания сейчас к нему недостаточно. Его этот отпуск явно неудачен. Но, что поделаешь!

24 августа. Указ Президента М. Горбачева о роспуске КПСС. Итак, роль Генерального секретаря в гибели КПСС выполнена, на очереди СССР. КПСС он обвинил в государственном перевороте. Имущество партии конфискуется. Архив передается Правительству России. Союз разрушается. На съездах и сессиях Украины, Белоруссии, Казахстана провозглашены суверенитеты государств с собственными защитными структурами.

В стране признаки террора. 19 августа тому хороший предлог. Главные же вопросы экономической жизни государства не решаются.

25 августа. В Главкомат прибыл новый Главком генерал-полковник авиации Виктор Алексеевич Прудников. Отстранены от должностей генерал армии И. М. Третьяк, генерал-полковники В.В. Литвинов, И.М. Мальцев, Н.М. Бойко.

В 20.00 нас собрал новый Главком, дал указания по действиям в сложившейся обстановке. Просил не допускать раскола в офицерской среде. Предупредил, что с членами Военного совета еще предстоит разбирательство.

Мой отпуск снова прерван, теперь уже навсегда. Сообщено о самоубийстве маршала С. Ф. Ахромеева. Прошла неделя, перевернувшая мир. Все происходящее буду описывать позже.

26 августа. Начала работу сессия Верховного Совета СССР. Плохое впечатление. Идет свара. Обвиняют друг друга, достается Председателю Верховного Совета СССР А.И. Лукьянову. Пожалуй, верно. Почему он в экстренном порядке не созвал Верховный Совет? Управляющий делами ЦК КПСС Н.Е. Кручина – носитель многих тайн, покончил с собой, «бросился с пятого этажа», а 6 октября выбросился из окна его приемник Г. Павлов. Обе смерти загадочны.

Верховный Совет Украины принял решение о подчинении себе войск Советской Армии, дислоцирующихся на территории Украины.

Ко мне заходил В.В. Литвинов. Мне его жаль по-человечески. Они втроем – он, И.М. Мальцев и Н.М. Бойко, пишут объяснительные. Им предстоит увольнение из Вооруженных Сил в расцвете сил, знаний и опыта. Итак, по Войскам ПВО наносился на этот раз третий удар, после которого они уже не смогут оправиться.

28 августа. Украинская Советская республика провозглашена суверенным государством. Ее Верховный Совет обратился в ООН с просьбой о признании такого государства.

29 августа. Проводили Андрея в училище. Напутствовали его быть осторожным в это смутное время.

Горбачев издал очередной Указ «Об упразднении Военно-политических органов в Вооруженных Силах СССР...»

30 августа. Покинули с семьей пос. «3аря», где прожили 11 лет. В 20.15 мы с Тамарой прибыли на новое местожительство в Москву. Я выполнил свое обещание, данное ей в 1953 году, когда мы поженились – возвратить ее в Москву.

Чтобы читателю точнее передать атмосферу того мрачного времени предательства, в которой оказались Вооруженные Силы государства, основная масса военнослужащих от офицера до маршала, и в более полной мере передать образ крупного военачальника Советской Армии, каким являлся С.Ф. Ахромеев, привожу текст из воспоминаний о маршале Валерия Болдина, бывшего крупного работника ЦК КПСС из окружения М. Горбачева, разделившего участь гэкачепистов.

«Этот честный и преданный Родине человек оказался в трагическом положении, приведшем его в конце концов к роковому решению. В августе 1991 года он был найден мертвым в своем кабинете. Его, солдата, прошедшего всю войну, достигшего высших военных должностей и почестей за службу народу, за заботу об обороне страны, что позволяло нам сохранять военный паритет и обеспечить мирный труд людей в самые «холодные» годы сосуществования, теперь шельмовали за то, что приобрел какую-то утварь для дачи. Стыдно читать в печати, слышать из уст народных депутатов, не знающих, что такое война, но превратившихся в пламенных борцов с привилегиями, о мифических «злоупотреблениях» Маршала. Эта мелочность низких людей, у которых не хватило мужества, если не защитить Ахромеева, то хотя бы избавить его от наскоков. Никто из них не возвысил голос и не сказал: «Люди, что же мы делаем с фронтовиком, человеком, которому столь многим обязаны?» И разве не депутатам надо было настоять, чтобы государство за весь многолетний бессонный ратный и мирный труд подарило ему дачу со всей обстановкой? Где теперь эти люди? История поднимет из архивов стенограммы выступлений и назовет имена тех, кто травил нашу армию, ее заслуженных военачальников.

Меня, да думаю, и других поражала, глубоко уязвляла и позиция Верховного Главнокомандующего вооруженными силами страны, Председателя Совета обороны, президента СССР М. С. Горбачева, который отступился от своего помощника Маршала Советского Союза, широко известного во всем мире.

Мне пришлось быть вместе с Сергеем Федоровичем в поездке в США. Я видел, как американские военные, президент Р. Рейган с уважением и вниманием относились к С.Ф. Ахромееву, не меньшим, если не большим, чем к Генсеку. С таким же почетом его встречали и тогда, когда он уже не был начальником Генерального штаба страны. И вот теперь его отдали на съедение мелким крохоборам. Разве такое предательство со стороны Горбачева не могло не нанести незаживающей раны ветерану, старому солдату в маршальских погонах? И разве не наплевательское отношение лидеров государства, не пожелавших проститься с человеком, который столь много сделал для укрепления обороноспособности государства, а позже, когда пришло время, для его разумного и паритетного разоружения, привело к тому, что над могилой С.Ф. Ахромеева так преступно и грязно надругались мародеры.

А ведь, как я уже сказал, Маршал готовился уйти в отставку. Месяца за два до случившегося С.Ф. Ахромеев подал заявление президенту о своем уходе и откровенно сказал, что в сложившихся условиях третирования его, шельмования военных, поспешного, непродуманного, а главное, одностороннего разоружения, не имеет права занимать пост рядом с президентом и не будет участвовать в разрушении армии и государства. М.С. Горбачев был озадачен таким поворотом дел и просил Сергея Федоровича повременить, поработать еще. В свое время он привлек С.Ф. Ахромеева для работы в своем аппарате, полагая прикрыть его именем те не всегда оправданные уступки, которые делались на переговорах с США в то время. Он и не скрывал этого.

«Понимаешь, зачем он мне нужен? – откровенничал Горбачев. – Пока он со мной, решать разоруженческие вопросы будет легче. Ему верят наши военные и оборонщики, уважают на Западе…».

Маршал СССР Сергей Федорович Ахромеев подал заявление об уходе от Горбачева и зашел ко мне, чтобы сказать о принятом им решении.

«Горбачев, конечно, возражает, просит подумать и не спешить, – сказал Сергей Федорович. – Но я больше не могу и не хочу участвовать в развале державы и армии. Он сказал, что вернется к вопросу после моего отпуска, но я мнение не изменю. Все. Ухожу».

Но события повернулись так, что он ушел из жизни, не в силах изменить своим принципам, присяге, товарищам по оружию, вместе с которыми прошел боевыми дорогами тысячи километров, укрепляя армию, воспитывая солдат и офицеров в верности Родине.

Обстановка в окружении М.С. Горбачева накалялась. Она уже давно не была творческой. Если и в прошлом меня тяготил казенный характер работы, то со временем это стало уже угнетать. М. С. Горбачев последние два года был раздражительным. Он быстро уставал, все чаще срывался, не мог управлять своими эмоциями. Я знал, что он лжет своим приближенным, обманывает меня, стараясь столкнуть со своими противниками или теми, кого желают ослабить. И в этой атмосфере всеобщей лжи конца лета 1991 года он не был уже ни президентом, ни лидером, а просто смердящей кучей, отравляющей все вокруг». («Завтра», сентябрь 1995 г.)

2 сентября. В Главкомате получена директива МО СССР (шифровкой) с указаниями по кадрам, как с кем поступить. Приказано уволить всех выслуживших сроки службы по возрасту. На всех генерал-полковников приказано представить списки на увольнение до 15.09 с.г. Новые власти торопились с обновлением командного состава, создавалась своя опора.

Новый Главком с оставшимися членами Военного совета подбирал и расстанавливал кадры вместо увольняемых.

3 сентября. Я был вызван к генерал-полковнику В.А. Прудникову на беседу по поводу моего увольнения. Беседа была короткой и легкой.

Главком спросил меня: «Читали ли Вы директиву министра?» Я ответил утвердительно и что готов к увольнению. Он спросил о кандидатуре вместо себя. Я назвал генерала В.М. Смирнова, но рекомендовал при этом задержать на несколько месяцев генерала Б.А. Алисова. Главком согласился. Договорились, что я доработаю до конца месяца, чтобы Главком за это время смог ознакомиться с нашими основными объектами. С этого дня началась спешная подготовка материала, связанная с моим увольнением. Мне насчитали выслугу. Она составляла 47 лет без спецшколы. В подчиненных войсках уже знали о моем увольнении из директивы министра обороны. Лично я не переживал уход из Вооруженных Сил, так как был к этому давно готов. Меня больше беспокоила судьба Советской Армии, в которой продолжали нарастать негативные явления. Было ясно, что от былой армии мало что останется. Начнут ее растаскивать, кромсать, переводить на наемную, использовать в борьбе против своего народа, посылать в различные точки земного шара по примеру миротворческих сил США. Кроме того, Вооруженные Силы будут серьезно подорваны утечкой грамотных и опытных офицерских кадров.

Заходил ко мне В.Г. Царьков. Он заканчивает свое кратковременное командование академией, так и не получившее законного основания. Приказ министра о его назначении так и не состоялся. Владимир Георгиевич выехал в академию 19 августа по устному приказу Главкома и с согласия министра обороны. Ему помешал доклад в поддержку ГКЧП, который он подписал вечером 19 августа в день прибытия в академию. Теперь он был вызван к Главкому на беседу в связи с увольнением. Сегодня написал прокурору полковнику А.А. Варфоломееву объяснение по своим действиям в период с 19 по 22 августа.

5 сентября. Закончил работу Внеочередной, чрезвычайный, бесславный и последний съезд Верховного Совета СССР.

Генерал В.И. Андреев возвращен на службу в прежней должности. Торжествует. Из Комитета безопасности России на имя министра обороны поступило заявление о том, что Андреев был уволен из Вооруженных Сил благодаря трусости членов Военного совета, не осмелившихся возразить министру обороны. Требуют снять их с должности и уволить. В списке и наши фамилии с В.Г. Царьковым.

6 сентября на объекте в Софрино провели очередную Дирекцию. Были генералы С.С. Сапегин, Е.В. Гаврилин и генконструктор А.Г. Басистов.

Проходят последние дни моей службы. Думаю о происходящем. За три дня сменились эпохи. Пришел конец великой Державе – СССР. Сможем ли сохранить мир между собой? Какая судьба уготована Вооруженным Силам? Ведь продуманных планов их реформирования нет, кроме поспешного желания некоторых новых руководителей приспособить их к новым условиям. Но это не так просто. Вряд ли хватит у распадающегося государства сил на преобразование его военной системы в ближайшее время. Им будет предшествовать долгий период разрушения, формирования теории, ожидания стабилизации социально-экономических, внешнеполитических и других условий. Над Войсками ПВО вновь занесен меч. Маловероятно, чтобы в новых условиях и обновленному руководству Главкомата удалось отстоять войска.

11 сентября. На последней тренировке на ЦКП. Главным событием явился вызов в прокуратуру Московской области к следователю В. О. Шутову, давал показания по событиям 19 августа. Были вместе с Р.С. Акчуриным.

12 сентября. В Вооруженных Силах продолжается перестановка кадров, их ждет большое сокращение. Стремление сэкономить средства за счет Вооруженных Сил и поправить дела в экономике государства не удается. Как ни торопится правительство России с реформированием армии, процессы разрушения и упадка государства идут быстрее и будут тормозить реформирование.

15 сентября. Указом Президента Ельцина назначены на должности Первым заместителем Главкома генерал-лейтенант В. Ф. Мирук, начальником Главного штаба Е.Л. Тимохин, командующим МО ПВО генерал-лейтенант А.М. Корнуков.

17 сентября. В связи с моим увольнением рассмотрены кандидаты на новые посты в войсках РКО:

– генерал-лейтенант Б.М. Смирнов – командующим РКО; генерал-майор А.В. Соколов – командующим армией ПРН; генерал-майор В.А. Доброхотов – заместителем командующего армией ПРН и полковник Г.А. Добров – командиром дивизии.

19 сентября. Не стало Белорусской ССР. Председатель СМ РСФСР Силаев подал в отставку. Ельцин «занемог». Экономика государства рушится. Вряд ли выведут страну из тупика такие лидеры.

20 сентября. Поездка с Главкомом на Софринский объект. После его отъезда я еще оставался на объекте с С.С. Сапегиным и А.Г. Басистовым. В Главкомате были озабочены новой оргструктурой войск. Генштаб требовал сокращения Войск ПВО как вида. Отрабатывались различные варианты. Привлекали и меня к этой работе. Генштаб торопил, чтобы новый учебный год с 1 января 1992 года начать в новой организации. 28 сентября генерал В. А. Прудников, возвратившись с коллегии, провел совещание и проинформировал о контурах будущей организационной структуры войск ПВО, которые должны были войти в состав стратегических сдерживающих сил (ССС). В своей основе Войска ПВО сохранялись, хотя и претерпевали существенные изменения, должны были появиться зоны и районы ПВО, что означало приспособление системы ПВО к военным округам и армиям Сухопутных войск. Как оправдает себя эта организация, покажет время. Эксперимент такой уже проводился перед Великой Отечественной войной и в первые ее месяцы. Тогда пришлось от предлагаемой структуры ПВО отказаться. Благо что-то помешало в 1991 году перейти на новую оргструктуру и войска ПВО продолжали существовать в прежней организации, если не считать постоянного сжатия границ государства в связи с отходом от СССР республик, что влекло за собой и изменения в Войсках ПВО как по своему составу, так и по построению системы ПВО с методическим ее ослаблением.

30 сентября я в последний раз был на службе перед тем, как лечь в госпиталь для прохождения комиссии. Мы поговорили с Б. Алисовым, А. Сколотяным и В. Капитоновым о проблемах нашего рода войск, о намечаемой их реорганизации, какого курса следует придерживаться. После беседы со своими заместителями я попрощался с офицерами и служащими и выехал из штаба.

В последние дни своего пребывания в должности ко мне чутко и внимательно относились офицеры, как в Управлении, так и в войсках. Я был особенно благодарен им за это. Вместе со службой заканчивалось все то, что составляло основное содержание моей жизни. Еще недавно замаскированный процесс социально-политического переворота в стране приобретал открытый характер. Начатая шесть лет назад перестройка проводилась как беспрерывная цепь предательств. Все больше расшатывались государственные устои, разваливалась экономика. Экономическая программа перестройки переносилась в политическую плоскость, в борьбу за власть.

Под флагом демократизации общественной жизни в стране создавались предпосылки к замене государственного строя. Людям внушали, что социализм – это плохо, а демократия, т.е. капитализм – это хорошо.

Гэкачеписты ускорили развязку. В одночасье не стало КПСС, членом которой я состоял с 1956 года, рушился СССР и его Вооруженные Силы.

Особой болью отдавалась трагическая судьба социалистического государства. Сознание коварного предательства своего народа и партии, провала попытки предотвратить гибель СССР, внезапное отрешение тебя от армии, надругание и растаптывание всего лучшего, что было создано советским народом за 74 года, начало позорной для Отечества капитуляции перед Западом, неизвестное будущее не давало покоя за уготованную горькую судьбу неповторимой советской Отчизны.

Эпилог

Позади 41 год службы в Советской Армии и три года послеармейской жизни. Прожитое убеждает меня в правильности однажды выбранного пути, служения своей Неповторимой Отчизне в ее Вооруженных Силах. Не напрасно потрачены силы, потому что они были отданы обеспечению мирного созидательного труда советских людей, выстоявших в тяжелой войне с фашизмом, выведению Родины в число передовых и великих Держав мира.

Теперь же в моей стране происходят процессы разрушения социального строя и системы государственности при бесцеремонном вмешательстве Запада. Запад никогда не мог простить России Великой Октябрьской Социалистической революции. Он ставил стратегической целью уничтожение СССР потому, что социализм содержит естественный протест против любой формы эксплуатации, стремление к равенству, утверждению человеческого достоинства. Но система власти и управления, которая существовала в Союзе до 1985 года, была серьезным препятствием на пути его черных замыслов.

Последовавшие после 1985 года события в политической и общественной жизни СССР, бездарность и предательство Генерального секретаря КПСС М. Горбачева, президента РСФСР Б. Ельцина и их близкого окружения принудили страну и народ сойти с социалистического пути развития и стать объектом разграбления и разорения.

Армия, в ее прежнем понятии, перестала существовать.

Армия остается без идеологического стержня, коррумпируется ее руководящий состав, утрачиваются вековые традиции.

Я счастлив и горд тем, что годы моей длительной военной службы прошли в рядах Советских Вооруженных Сил, овеянных славой великих побед и окруженных любовью всего советского народа.

Я также верю, что мой многострадальный народ выйдет из затянувшейся полосы социальных штормов и катастроф и сможет обрести былую силу и уверенность, чтобы занять достойное место в мире. Вместе с народом займут почетное место и его Вооруженные Силы.