2. За Днестром

После битвы на Курской дуге нашему авиационному полку пришлось участвовать в воздушных боях под Харьковом, на Днепре, у Кривого Рога. Во всех этих боях ярко проступала черта нового. Они отличались высоким наступательным духом и боевой инициативой наших лётчиков. Однако, несмотря на это, воздушная обстановка все же продолжала оставаться довольно напряжённой. Немцы понесли огромные потери. Их воздушные флоты лишились тысяч самолётов, большого числа отборных лётчиков. Силы врага были надломлены, но он ещё не был окончательно разбит.

Стараясь восполнить потери, немцы лихорадочно насыщали свой самолёто-моторный парк более [17] усовершенствованными типами самолётов и моторов. Именно теперь на стороне врага было отмечено массовое появление модифицированных истребителей таких фирм, как Мессершмитт и Фокке-Вульф, еще более усовершенствованных бомбардировщиков и даже нового штурмовика. Каждая из этих машин была усовершенствована с расчётом повышения ее летно-тактических свойств. Установкой добавочной брони немецкие конструкторы повышали живучесть самолётов. Оснащая их новыми пушками, они усиливали огневую мощь своих машин. К тому же более мощные моторы позволяли вражеским самолётам развивать бóльшую скорость, улучшали их скороподъёмность и маневренные качества. Драться с вражескими пилотами, летавшими на таких самолетах, было нелегко.

В ходе воздушных боёв второй половины 1943 года лётчики нашего полка не раз отмечали, что противник пытается навязывать нам новые тактические приемы, делает всё, чтобы вырвать инициативу из наших рук. Это касалось не только отдельных частных боевых эпизодов, но было заметно и в более широких оперативных масштабах. Например, враг широко стал прибегать к созданию ударных авиационных группировок. За счёт второстепенных, более спокойных районов эти группировки сосредоточивались на угрожаемом направлении. Немецкое командование для этой цели организовало несколько «кочующих» эскадр, [18] которые перебрасывались с одного аэродромного узла на другой, именно туда, где воздушная обстановка складывалась особенно остро. Нашему полку не раз приходилось встречаться с этими ударными эскадрами немецкой авиации. «Старых знакомых» мы узнавали по жёлтым кокам винтов, фюзеляжам, разрисованным тузами, кошками, стрелами, и по боевым приёмам пилотов. В основном это были такие группы немецких асов, как «Удет», «Рихтгофен», «Мельдерс», «Ас-Пик» и т. д., действовавшие почти на всех участках фронта от Балтийского до Черного моря.

Новая тактика врага заставляла наших лётчиков все время быть на-чеку и зорко присматриваться к противнику. В каждом бою всегда нужно было предугадать, что нового предпримет противник. Высокая боевая бдительность, творческий подход к решению боевых задач помогали нам парировать все замыслы немцев и своевременно противопоставлять им свои, более действенные контрприёмы борьбы.

В этом отношении для весны 1944 года довольно показательными являются воздушные бои за Днестром. Речь, идёт об отражении попыток немцев организовать контрнаступление на южную группу наших армий, освободивших часть Бессарабии и вплотную пробившихся к Яссам. Разыгравшееся здесь воздушное сражение было весьма напряженным. Лётчикам нашего полка приходилось навязывать врагу по шесть-семь воздушных [19] боёв. Причем почти каждый новый вылет в тактическом отношении значительно отличался от предыдущего.

Ещё до начала контратак, осуществляемых крупными пехотными и танковыми силами, немцы повели здесь своеобразную силовую разведку в воздухе. Целью этой разведки, повидимому, было как можно основательнее прощупать нашу авиацию. Враг варьировал различные тактические приёмы, стараясь найти именно такие, которые бы создавали для действий его летчиков наиболее благоприятные условия. Много внимания уделялось немцами совместному полёту бомбардировщиков и истребителей. Здесь они шли на различные ухищрения. Помню, однажды они применили такой приём.

Перед отрядами бомбардировщиков они послали несколько групп истребителей. Появление над линией фронта одних истребителей противника вначале даже несколько удивило наш воздушный патруль. Казалось, «Мессершмитты» просто-напросто собрались штурмовать боевые порядки наших наземных войск. Однако это было не так. Как только наши «Лавочкины» вступили в бой, немцы разбились на две партии. Одна из них, отбиваясь от атак «Лавочкиных», начала оттягивать их от Днестра на северо-запад. Другая же группа немецких истребителей, отнюдь не ввязываясь в активную схватку, заняла позицию несколько в стороне от очага воздушного боя. [20]

— Тут что-то не то, — сразу мелькнуло у меня в голове. — Повидимому, каждая из групп немецких самолётов имеет свои задачи. Какие же именно?

Спустя несколько минут всё выяснилось. Как только основные силы наших истребителей ввязались в бой и начали преследовать немецкие самолёты, уходившие в северо-западном направлении, на горизонте появились отряды «Юнкерсов-87». Они держали курс к днестровским переправам. Вот оно что! Значит, «Мессершмитты», охотно вступившие в бой, служили своеобразной «приманкой» и отвлекали наши воздушные патрули от объектов прикрытия. Тем временем вторая группа немецких истребителей, которая не ввязывалась в бой, но в то же время и не уходила от Днестра, должна была «страховать» действия своих пикирующих бомбардировщиков.

Несмотря на сложность обстановки, замысел немцев провалился. Положение выручил командир нашего полка. В это время он находился на переднем крае. Его наблюдательный пункт был в достаточной степени оснащён различными средствами радиолокации и имел хорошую радиосвязь с аэродромами. Внимательно следя за противником и правильно разгадав его уловку, наш командир тотчас же вызвал группу дежурных истребителей. Последние находились на площадке «подскока», расположенной в нескольких километрах от линии фронта. Внезапно появившиеся «Яковлевы» [21] ударили по немецким бомбардировщикам, а наши воздушные патрули атаковали обе группы вражеских истребителей. Бой длился недолго и закончился очередной победой наших лётчиков.

Здесь же, над Днестром, в подготовительный период операции, для своих нападений с воздуха немцы старались использовать плохую погоду. Вот один из подобных боёв в сложной метеорологической обстановке, в котором довелось принять участие и мне. В тот день небо над Днестром после полудня задёрнулось низкой облачностью. Интенсивность полетов обеих сторон резко понизилась. Но наши авианаводчики продолжали вести неослабное наблюдение за воздухом. Вскоре они засекли большую группу «Юнкерсов», приближавшуюся к Днестру.

Будучи в то время командиром эскадрильи, я получил распоряжение немедленно подняться в воздух. Эскадрилья находилась в полной готовности к вылету — лётчики сидели в кабинах самолётов, и поэтому мы стартовали спустя несколько секунд после сигнальной ракеты. На пути к линии фронта я продумывал план действий, которым можно было парализовать замысел противника. Наблюдения за вражеской тактикой в данном случае подсказывали мне, что, повидимому, немцы, идя до линии фронта за облаками, попытаются бомбардировать наши войска методом внезапного появления из-за облачности, т. е. так называемым методом «выскакивания». [22]

Ещё и еще раз подумав, я принял решение и по радио приказал командиру одной четверки «Лавочкиных» продолжать полёт ниже облачности. Остальную часть воздушного патруля повёл вверх, пробивая облачность. Мои расчеты оказались верными. Едва мы успели очутиться над облаками, как вдали показалось свыше двадцати «Юнкерсов». Полагаясь на плохую погоду, немецкие бомбардировщики шли без сопровождения истребителей.

Немцы, увлечённые расчетами на выход под облака, не заметили нашего появления. Когда «Юнкерсы» образовали круг и вытянулись для бомбометания, мы внезапно атаковали их. Сломав свой походный порядок и тем самым нарушив систему взаимной огневой поддержки, вражеские бомбардировщики оказались в невыгодном положении. Мне сразу удалось почти вплотную подойти к одному «Юнкерсу» и сбить его одной очередью. Еще несколько самолётов было сбито моими ведомыми. Немцы в панике метнулись вниз, под облака. Но удачная расстановка сил дала нам возможность быстро и успешно закончить бой. Он проходил в двух «этажах». Когда немцы, пытаясь спастись от ударов верхней группы «Лавочкиных», пробивали облачность и уходили вниз, там их подхватывала нижняя четвёрка. Немцы снова лезли вверх — и тут опять попадали под стремительные атаки наших лётчиков. [23]

С переходом врага в контрнаступление в небе иод Яссами вспыхнули ожесточенные бои. Они сразу же переросли в короткое, но весьма напряжённое воздушное сражение. Стараясь воздействовать на всю тактическую глубину наших наземных войск, враг поднял в воздух свои лучшие истребительные и бомбардировочные эскадры. В первый день сражения немецкие бомбардировщики появились над полем боя на средних высотах. Они шли группами по 50 и 80 самолётов. Каждую группу «Юнкерсов» эскортировано по меньшей мере 30–40 «Мессершмиттов». Вражеская тактика массированных бомбардировочных ударов, обеспечиваемых сильным истребительным сопровождением, обязывала наших лётчиков противопоставить врагу свои, более эффективные приёмы борьбы. Было бы ошибочно думать, что мы нашли их сразу. Нет, так в боевой действительности не бывает. Первый день сражения для нашего полка был не совсем удачным. Мне он хорошо запомнился, ибо ещё раз подсказал необходимость всестороннего анализа каждого боя.

Вылетев тогда по вызову рации наведения, мы появились над полем боя как раз в тот момент, когда смешанная группа самолётов противника, состоящая примерно из 70 машин, приближалась к линии фронта. Мы намеревались было атаковать немецкие бомбардировщики, но сильный эскорт «Мессершмиттов» сразу связал нас боем. [24]

Наш воздушный патруль дрался храбро. Но всё же своей основной задачи он не решил. Около сорока минут мы вели напряжённый бой с «Мессершмиттами» и сбили несколько вражеских самолётов. Но, связавшись с «Мессершмиттами», мы упустили «Юнкерсов», которые успели произвести бомбометание.

Проанализировав весь этот бой, наши лётчики пришли к выводу, что для решения основной задачи — борьбы с вражескими бомбардировщиками — нам следует изменить свой боевой порядок. Тем. самым в некоторой степени мы уже сами становились инициаторами боя. Главное было именно в том, чтобы не только парировать приёмы немцев, а энергично навязывать им свою тактику, свои приемы, наступать на врага, брать качеством и ставить его в зависимое положение. Эта мысль нашла себе реальное отражение в построении боевого порядка из нескольких эшелонов истребителей. Такой метод позволил нам вести борьбу с «Мессершмиттами» прикрытия и, главное, создавал все предпосылки к максимальному уничтожению бомбардировщиков противника. Кроме двух основных эшелонов, мы решили выделять ещё одну группу — эшелон усиления. Он не был связан определенной задачей, мог свободно маневрировать в районе схватки и вмешиваться в бой в зависимости от обстановки.

В тот же день наш полк имел ещё несколько встреч с немцами. Наши атаки, проводимые в перестроенном [25] боевом порядке, сразу же привели врага в замешательство. Они продолжали действовать по шаблону, как и утром. Сблизившись с очередной группой немецких самолётов, мы завязали бой. Наша наиболее сильная группа сразу же взялась за бомбардировщиков, вторая локализовала контратаки «Мессершмиттов», третья вступила в бой, когда окончательно определился ход событий. Она усилила атаки ударной группы и помогла ей разгромить вражеских бомбардировщиков. Всего в тот день советские истребители сбили под Яссами свыше ста немецких самолётов.

Однако, несмотря на потери, немцы продолжали свои атаки. На другой день крупные группы вражеских машин непрерывно появлялись в воздухе. Лётчики нашего полка буквально не вылезали из самолетов. Жара и напряженная обстановка в воздухе действовали изнуряюще. Но успехи каждого нового боя радовали, и мы, несмотря на усталость, дрались с неослабевающей энергией.

Вскоре, несколько понизив интенсивность своих полётов, немцы стали действовать более расчетливо и осторожно. Патрулируя над полем боя, мы обратили внимание на несколько необычный боеьой порядок «Юнкерсов». Они шли к линии фронта в трехярусном построении. Оно несколько напоминало знаменитую «этажерку» — боевое построение наших истребителей, творчески найденное [26] ими в воздушном сражении на Кубани весной 1943 года. Теперь немцы, заимствовав у нас эту «этажерку», механически применили её для бомбардировочных действий.

Замысел противника был понятен. Идя уступом тремя группами на разных высотах, немцы рассчитывали на то, что всё же хоть одна из трех групп пробьется к цели. Быстро оценив обстановку, командир нашего полка скомандовал воздушным патрулям «всеобщая атака». Радиостанция наведения в это же время направила к очагу боя ещё одну резервную группу истребителей. Я точно не помню, сколько самолетов участвовало с нашей стороны. Но немцев было много: три группы пикирующих бомбардировщиков по 27 самолётов в каждой группе, 20 «Фокке-Вульфов» и около десяти «Мессершмиттов». Всего более 100 машин! Бой длился сорок минут. Он шёл в трех ярусах. Ни одному немецкому самолёту в расположение боевых порядков наших войск прорваться не удалось.

Этот серьезный воздушный бой был крайне сложным и запутанным и дал нам много поучительного. Некоторые из наших летчиков, особенно молодые, порой теряли своих напарников. В самый разгар схватки исчез и мой ведомый. Я оказался оторванным от своих товарищей и был зажат в клещи четырьмя «Фокке-Вульфами». Маневр «Фокке-Вульфов» представлял собой своеобразную «бочку». Двое из них держались выше [27] меня. Вторая пара немцев была под моей машиной. Таким образом я оказался почти полностью блокированным. При попытке пойти на высоту на меня устремлялась верхняя пара немцев. Как только я хотел пикированием уйти вниз, открывала огонь нижняя пара немецких самолётов.

Признаюсь, положение было очень трудным. Выход нашелся в резком пилотировании. Решив, что бой в одиночку не даст никаких результатов, я уловил момент, оторвался от немцев и ушел в зону сбора. Там я нашел своего напарника, и мы вместе с ним снова вошли в бой. Надо сказать, что в предвидении сложного боя обязательно следует назначать подобные зоны сбора. Бой, о котором идет речь, несмотря на кажущуюся «кашу», проходил организованно. Случайно потеряв Друг друга из виду, наши пилоты быстро встречались в условленном заранее месте и могли продолжать схватку с врагом. Таким образом, более совершенная тактика и четкая организация боя в конечном итоге обеспечили нам победу над сотней вражеских самолетов.

Больше недели за Днестром шли ожесточенные бои. Немцы неоднократно пытались менять свою тактику. Отказавшись от применения средних бомбардировщиков, они пробовали вводить в бой смешанные штурмовые группы, спаривая «Фокке-Вульфов» с «Юнкерсами». Тактика подобных спаренных групп была несложна. «Фокке-Вульфы», [28] первыми появляясь над целью, пытались отштурмоваться по нашим войскам и, освободившись от бомб, начинали играть роль группы прикрытия «Юнкерсов». Многоэшелонным боевым порядком, организацией боя в нескольких ярусах, умелым управлением по радио и целеустремленным использованием радиолокационных средств мы тотчас же разбивали все замыслы врага. Сильная ясская авиационная группировка немцев была разгромлена. Только в течение первых четырех-пяти дней сражения нашими летчиками было сбито около 300 немецких самолетов.

Заднестровское сражение ярко подчеркнуло, что в воздушном бою нельзя придерживаться шаблона, что победа сопутствует тому, кто творчески решает боевые задачи, кто является бойцом-новатором, кто умеет предвидеть и настойчиво ищет более действенные приемы борьбы, противопоставляя противнику свою тактику, инициативу и волю. Лично для меня, окончившего это сражение значительно увеличившимся счетом воздушных побед — тридцать четыре, — и для моих однополчан это сражение послужило толчком к еще более вдумчивому анализу вражеской тактики, к еще более настойчивым поискам свежих тактических комбинаций. Впереди еще предстояли ожесточенные, решающие бои. К ним мы, летчики-истребители, должны были притти с еще более эффективными тактическими приемами, разящими противника наверняка. [29]