Доклад в морском техническом комитете «Броненосцы типа «Бородино» в Цусимском бою»
Мой доклад о Цусимском бое, назначенный председателем Морского Технического комитета генерал-лейтенантом Ратником, состоялся в его присутствии через 10 дней в конференц-зале Главного Адмиралтейства. На докладе по приглашению Ратника присутствовали: от артиллерийского отдела комитета — генерал-майор Бринк, главный инженер Петербургского порта генерал-майор Скворцов, начальник Балтийского судостроительного завода генерал-майор Вешкурцев, представители Главного Морского штаба, профессора Военно-Морской академии, командиры некоторых кораблей Балтийского флота, вернувшиеся из плена офицеры 2-й эскадры, корабельные инженеры и инженер-механики Петербургского и Кронштадтского портов, начальники конструкторских бюро заводов и ряд приглашенных специалистов. Всего по списку, утвержденному Ратником, было приглашено до 100 представителей от судостроительной части флота, личного состава флота и плавающих кораблей.
Общий ход Цусимского боя. Тактика японцев и причины поражения русской эскадры
Бой 14 мая 1905 г. развернулся в виде артиллерийской дуэли двух боевых колонн на параллельных курсах. Японскому командованию с первого же момента удалось обрушиться всеми двенадцатью броненосцами и броненосными крейсерами на пять лучших головных кораблей русской эскадры. Адмирал Того смелым маневром сразу охватил голову русской колонны и фактически [495] поставил вне линии огня семь старых, тихоходных хвостовых кораблей. Весь генеральный бой 14 мая протекал в виде единоборства сначала пяти, а затем всего лишь трех передних русских кораблей против двенадцати японских. Непрерывно атакуя голову русской эскадры, адмирал Того за 5 ½ часов дневного боя сумел потопить артиллерийским огнем четыре лучших русских броненосца и парализовать боевую силу пятого.
После дневного артиллерийского боя за ночь атаками миноносцев японцы подорвали часть уцелевших в дневном бою кораблей, разбили строй ослабленной эскадры и на другой день закончили ликвидацию ее разъединенных остатков.
Эту тактику концентрации удара всех своих главных сил на изолированной части сил противника адмирал Того беспрепятственно осуществил в результате огромного превосходства эскадренной скорости всей своей колонны, смелого маневрирования в момент первой атаки и открытия огня, высокой боевой тренировки своих кораблей и полной пассивности русского командования, предоставившего противнику всю инициативу боя. Рожественский сразу подчинился тактике боя, избранной японским командующим в форме артиллерийского состязания на дальней дистанции.
Между тем в морском бою особенное значение имеет успех первого удара в момент развертывания сил, пока корабли еще сохраняют свою боевую силу, не имеют повреждений, не дезорганизованы потерями личного состава и нарушением командования. Неудачное маневрирование Рожественского в период завязки боя облегчило противнику его цели, привело в полное расстройство русскую колонну, подставило под сокрушительный удар два флагманских корабля и предопределило их гибель.
Русская эскадра через полчаса после начала боя утратила организованное командование, и это сделало неизбежным ее общее поражение. В результате бездарности русского командования бой для японцев превратился в учебную стрельбу и свелся к планомерному истреблению русских кораблей. Рожественский же свел свое руководство эскадрой к тому, что ставил свои корабли под огонь противника на выгодной для последнего дистанции, спутал строй своей колонны и в течение получаса занимал головное положение на флагманском корабле, даже не пытаясь управлять эскадрой, чтобы вывести ее из губительного положения.
Можно ли при таком развитии боя утверждать, что причиной поражения русской эскадры были какие-то технические недостатки русских кораблей? И не правильнее ли будет признать, что гибель броненосцев «Ослябя», «Суворов», «Александр III» и «Бородино», а также разгром пятого корабля «Орел» явились лишь неизбежным следствием невежественного руководства Рожественского, приведшего к полному разгрому эскадры?
Исход боя со всеми его последствиями и истреблением броненосцев определился уже через десять минут после открытия огня. [496]
«Ослябя» и «Суворов» через полчаса оказались вне строя. «Суворов», «Александр» и «Бородино» были ликвидированы японцами через 5–5 ½ часов после открытия огня, когда уже потеряли всякое боевое значение.
Личному составу эскадры заранее было ясно, что если японскому командованию будет предоставлена возможность использовать свое превосходство сил и преимущества положения, то уничтожение русской эскадры неизбежно.
У командования русской эскадры оставалась возможность ввести противника в заблуждение, пожертвовать одной частью эскадры, чтобы прорваться, с другой, наконец — смелая боевая инициатива, которая спутала бы планы противника.
На эскадре ждали, что Рожественский сам атакует японцев в первый же момент, бросив на них четыре сильных броненосца первого отряда, обладавших хорошим бронированием, высокой скоростью хода и выгодным расположением 6-дюймовых орудий в башнях. Основанием для этих предположений служили частые эволюционные учения четырех однотипных броненосцев и даже личные заявления Рожественского.
После присоединения в Куа-Бе эскадры Небогатова в приказе перед боем Рожественский заявлял, что «теперь мы и японцы имеем в боевой колонне по 12 кораблей, но мы превосходим их числом тяжелых орудий, решающих исход боя. Правда, мы уступаем японцам в скорости, но это не имеет большого значения, так как мы удирать не собираемся». В походе он заявлял: «Я сойдусь с японцами на 15 кабельтовых и буду расстреливать их в упор». Из этого многие делали вывод, что план Рожественского — сразу атаковать японцев четырьмя быстроходными броненосцами.
Японцы же в бою пользовались скоростью не для того, чтобы удирать, а для атаки и нападения.
Рожественский, конечно, упомянул в приказе о том, что скорость не имеет большого значения для результатов боя, только в утешение эскадре. Сам же он считал скорость важной только в том случае, если ее могут развивать все корабли колонны, и не придавал значения скорости отдельных отрядов и кораблей. Поэтому он пренебрег повышенной скоростью четырех броненосцев первого отряда, не тренировал их на полный ход, а в бою не использовал для смелой атаки.
Самые сильные наступательные элементы броненосцев типа «Бородино» так и остались неиспользованными, а сближение с японской колонной «на 15 кабельтовых» не было осуществлено и тогда, когда это представлялось возможным, т. е. в момент поворота адмирала Того на обратный курс параллельно русской эскадре.
Возникает и такой вопрос: не были ли все действия командующего русской эскадрой вынужденным следствием полученных им директив или результатом качеств его кораблей, того их состояния, [498] в котором они были вынуждены вступить в бой для прорыва во Владивосток?
Чтобы обоснованно ответить на эти вопросы и показать, в какой мере ответственность за цусимский разгром лежала на командующем эскадрой, а в чем виновны центральные учреждения флота, надо вкратце восстановить в памяти историю проектирования, постройки и вооружения броненосцев типа «Ослябя» и типа «Бородино» и вскрыть, в какой мере обстановка дальнего похода отразилась на боеспособности этих кораблей.
Программа 1898 г. Постройки флота для Тихого океана
Государственное совещание в декабре 1897 г. признало, что «основные боевые силы флота должны быть сосредоточены на главном театре, которым надо признать Тихий океан, исходя из программы японских морских вооружений».
Японские программы судостроения 1895–1896 гг. намечали готовность к 1903 г. следующих кораблей: четырех броненосцев по 15000 т с вооружением из четырех 12-дюймовых и четырнадцати 6-дюймовых орудий; двух броненосцев по 12300 т с вооружением из четырех 12-дюймовых и десяти 6-дюймовых орудий; четырех броненосных крейсеров по 9800 т с вооружением из четырех 8-дюймовых и четырнадцати 6-дюймовых орудий; двух броненосных крейсеров по 9400 т с вооружением по четыре 8-дюймовых и двенадцати 6-дюймовых орудий.
Кроме двенадцати линейных судов, Япония должна была получить двенадцать крейсеров с тоннажем от 3000 до 5000 т и с ходом 20–22 узла; три старых крейсера по 4200 т с ходом 16 узлов и старый китайский броненосец «Чин-Иен» в 7670 т.
По русской программе 1898 г. было признано необходимым сосредоточить к 1905 г. в Тихом океане следующие боевые силы: девять новых эскадренных броненосцев, пять броненосных крейсеров, семь бронепалубных крейсеров 1-го ранга, пять легких крейсеров 2-го ранга, два минных крейсера, два минных заградителя, 20 миноносцев по 350 т, 24 малых миноносца по 120–220 т.
Для реализации этой дислокации флота предполагалось в Тихом океане сконцентрировать: три броненосца типа «Ослябя» по 12675 т постройки 1898–1900 гг., два новых броненосца «Цесаревич» французской постройки, «Ретвизан», построенный в США, оба по 13000 т, пять броненосцев типа «Бородино», начатых постройкой в 1899 г. на петербургских заводах, по 13516 т.
При утверждении программы 1898 г. было решено основным ядром Тихоокеанского флота сделать сильные эскадренные броненосцы: «Цесаревич», «Ретвизан» и пять броненосцев типа «Бородино».
Эти семь кораблей должны были уравновесить шесть японских броненосцев. Японским броненосным крейсерам противопоставлялись: [500] три облегченных башенных броненосца типа «Осляби», три больших броненосных крейсера с тоннажем 11200–13000 т. «Рюрик» (1892 г.), «Россия» (1898 г.) и «Громобой» (1900 г.).
Легким крейсерам противопоставлялись бронепалубные крейсера с тоннажем 6000–6700 т и с ходом 20–23 узла. Если бы вся программа была осуществлена, а война с Японией началась только в конце 1905 г., то Россия получила бы значительное преобладание в Тихом океане при наличии в Балтийском море резерва в виде семи более устарелых броненосцев постройки 1887–1895 гг. и четырех броненосных фрегатов периода 1881–1890 гг. Главную ставку русское Морское министерство делало на создание боевого ядра флота из новых сильных броненосцев типов «Цесаревич» и «Бородино».
Эта русская судостроительная программа была достаточно обширна, но Япония не пожелала ждать окончания морских вооружений России до осени 1905 г., а начала войну в январе 1904 г., когда пять броненосцев типа «Бородино» еще находились у стенок петербургских заводов в состоянии, далеком от боевой готовности.
Вместе с тем морские силы России на Дальнем Востоке были значительно ослаблены преждевременным возвращением в 1902 г. в Балтийское море отряда устарелых кораблей в составе трех броненосцев, трех броненосных фрегатов и бронепалубного крейсера, с общим тоннажем в 57 000 т.
В то же время вышедший на подкрепление Тихоокеанской эскадры в конце 1902 г. отряд адмирала Вирениуса, состоявший из броненосца «Ослябя», трех крейсеров и одиннадцати миноносцев, из-за аварий кораблей до начала военных действий успел дойти только до Красного моря и затем, в силу изменившегося положения, был отозван в Балтику. Позже он целиком, кроме малых миноносцев, вошел в состав 2-й эскадры Рожественского.
Тактическое назначение броненосцев типа «Бородино»
Основным заданием этих шести кораблей была высокая мореходность и автономность для проведения длительных операций в океанах вдали от своих опорных баз. С этой целью Морское министерство стремилось обеспечить этим кораблям огромные запасы угля, воды, продовольствия и судовых запасов при максимальной вместимости угольных ям при перегрузке до 2500 т. Снабжение их в океанах предполагалось обслуживать шестью быстроходными пароходами Добровольного флота, которые в военное время превращались во вспомогательные крейсера. Но для обеспечения такой автономности пришлось пожертвовать размерами броневой защиты, а на кораблях типа «Ослябя» — и силой артиллерийского вооружения, которое при тоннаже в 12 675 т было ограничено четырьмя 10-дюймовыми орудиями в броневых [501] башнях и десятью 6-дюймовыми орудиями в бронированных казематах.
Между тем предшествующий тип броненосцев серии «Полтава» при водоизмещении 10960 т имел вооружение из четырех 12-дюймовых и двенадцати 6-дюймовых орудий, из которых восемь 6-дюймовых были размещены в парных броневых башнях.
Все шесть кораблей для крейсерской войны получили поясную защиту только на протяжении 3/4 длины, а оконечности оставлены без бортовой броневой защиты. Вес броневой защиты на кораблях серии «Ослябя» составлял всего 2600 т, или 23% от нормального водоизмещения.
Совсем иные принципы были положены в основу проектов «Цесаревич» и «Бородино». Основным заданием их являлось назначение для решительного эскадренного боя с сильным противником. При этом предполагалось, что корабли должны действовать в ограниченных морских бассейнах, опираясь на свои тыловые базы. Поэтому для усиления броневой защиты и артиллерийского вооружения новые броненосцы получили уменьшенный нормальный запас топлива, пониженную вместимость запасных угольных ям, сокращенный запас продовольствия, питьевой воды, всех судовых расходных материалов и снабжения из расчета двухнедельного пребывания в открытом море. Запасная котельная вода совсем не была включена в нормальную нагрузку ввиду установки высокопроизводительных опреснителей.
Новые броненосцы, рассчитанные на операции вблизи надежных баз, в Балтийском море могли бы опираться на Либаву, Ревель, Гельсингфорс и Кронштадт, а на Дальнем Востоке их операции должны были бы ограничиться районом с конечными пунктами Владивосток — Порт-Артур.
Серия броненосцев типа «Бородино» получила следующие характеристики в системе защиты и в расположении артиллерии.
Защита живучести корпуса: два непрерывных броневых пояса крупповской брони по ватерлинии, 7 5/8 дюймов толщиной, высотой при миделе 3,35 м и до 4 м в носу, с погружением в воду 1,25 м; две сплошные броневые палубы, соединенные с верхним и нижним шельфами главного броневого пояса и клетчатым слоем по ватерлинии между двумя палубами; трюмная продольная бортовая переборка из двух слоев мягкой стали общей толщиной 43 мм на протяжении 3/4 длины корабля в районе всех погребов и механизмов.
Защита вооружения и командования: броневая защита 12-дюймовых башен — 10 дюймов, башен 6-дюймовых орудий — 6 дюймов, защита казематов и батареи 75-миллиметровых орудий — 3 дюйма; боевая рубка — 8 дюймов, крыша — 2 дюйма; котельные кожухи до верхней палубы — 3/4 дюйма.
Расположение артиллерии: две двухорудийные 12-дюймовые башни в оконечностях с обстрелом 270°; 6 двухорудийных 6-дюймовых башен с обстрелом по 135° на борт носовой и кормовой [502] групп и по 180° на борт у средних башен; общий огонь по диаметральной плоскости два 12-дюймовых и восемь 6-дюймовых орудий; десять 3-дюймовых орудий на борт в казематах и батарее с обстрелом по 120°.
Общий вес крупповской и палубной брони — 4500 т, или 33 %. Отличие «Цесаревича» и «Бородино» заключалось в том, что на русских кораблях броня главного пояса была принята на 2 3/8 дюйма тоньше, но зато защищена 3-дюймовой броней вся 75-миллиметровая артиллерия в составе 20 орудий против 16 орудий 75-миллиметрового калибра на «Цесаревиче». Нормальный запас топлива на типе «Бородино» принят 780 т при полной вместимости ям в 1150 т.
Надо отметить, что строившиеся в Англии японские броненосцы типа «Миказа», предназначавшиеся для того же района, также рассчитаны для действий в ограниченном морском районе ввиду близкого расположения опорных баз. Поэтому их нормальный запас топлива был даже меньше, чем на русских броненосцах типа «Бородино», и составлял всего 700 т.
До начала русско-японской войны к январю 1904 г. в водах Дальнего Востока были сосредоточены только два новых броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», включенных в состав Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре. Так как их переход в Тихий океан протекал еще в условиях мирного времени, то он был выполнен без затруднений и жалоб на перегрузку их не возникало.
В силу непредусмотрительности и медлительности Главного Морского штаба с Рожественским во главе, на Востоке до начала военных действий оказались сосредоточенными пять боевых кораблей, предназначенных для широких океанских переходов, а шестой — «Ослябя», — уже находившийся в пути, был возвращен в связи с его опозданием до начала войны.
Когда же во время военных действий состоялось решение о посылке в Тихий океан Балтийской эскадры, то ее боевое ядро пришлось составить из четырех законченных броненосцев серии «Бородино», совершенно не приспособленных к длительным океанским переходам. Это обстоятельство создало огромные затруднения при переброске Балтийского флота на Дальний Восток при отсутствии возможности свободно пользоваться услугами иностранных портов во время войны. В походе эскадры это обстоятельство вызвало огромные осложнения, перегрузку броненосцев и острые нарекания Рожественского и личного состава кораблей. Причину всех затруднений они усматривали в дефектах проекта броненосцев серии «Бородино», недоучитывавшего условий длительных океанских плаваний. При этом особо подчеркивалась удобная планировка и приспособленность к океанской службе автономного броненосца «Ослябя».
Совершенно ясно, что причиной всего этого были не дефекты проекта «Бородино», а необходимость использовать корабли этого типа для операций иного порядка, чем заложенные в основу их [504] проекта. Судостроительная часть флота не могла отвечать за то, что броненосцы и крейсера, приспособленные для автономной океанской службы, оказались запертыми в дальневосточных базах и несли функции береговой обороны вблизи своих баз, а броненосцы малого радиуса действий, предназначенные для решительного эскадренного боя, оказались обреченными скитаться по океанам без обслуживания своими портами.
Все эти обстоятельства только подтверждают, что решающее значение для успешного использования боевых кораблей в первую очередь имеет их применение в тех оперативных условиях, которые предусмотрены их типом и отвечают их тактическим элементам.
Влияние условий достройки броненосцев 2-й эскадры в Кронштадте и обстановки похода на боевые качества кораблей
Когда броненосцы типа «Бородино» вышли из постройки, то их элементы значительно отличались от тех, которыми они должны были обладать по проектам.
Требования военного времени, подготовка кораблей к тяжелым условиям плавания, изменения первоначального проекта и ненормальные условия работ в Кронштадте привели к тому, что корабли ушли в поход со значительной перегрузкой против проектной осадки. Из-под контроля строителей и судостроительной части нагрузка кораблей вышла, так как за приемом поступавших на них грузов строители уже не могли следить по системе, установленной на заводах. В этом важном деле кроме строительной части принимали участие Кронштадтский порт, командующий адмирал Рожественский и его штаб, командиры кораблей, старшие судовые специалисты, старшие офицеры, старшие механики и вообще судовой состав вплоть до старшего боцмана.
Каждый тащил на корабли с берега все, что, по его мнению, могло пригодиться в походе и что можно было захватить на берегу. Окончательная осадка кораблей и их остойчивость могли определиться только после ухода из последнего русского порта, с прекращением непрерывного потока грузов с берега.
Перед уходом броненосца «Орел» из Кронштадта командир порта адмирал Бирилев говорил мне: «Вот смотрите на этот корабль! Это уже не «Орел», а какой-то совсем иной броненосец с новыми и неизвестными нам качествами! У него уже иная броневая защита ватерлинии, возросшая осадка и, конечно, другая метацентрическая высота!»
Бирилев был прав. После ухода из Либавы на первой же стоянке у острова Лангеланд мне удалось установить, что броненосец в походном состоянии вышел из России, имея среднее углубление на ровный киль 28 футов 10 дюймов, что соответствовало водоизмещению 15300 т. Перегрузка была 2 фута 10 дюймов, что [506] в тоннах водоизмещения составляло 15300–13516 = 1784 т. Такая же перегрузка была и на других однотипных кораблях.
Начальная метацентрическая высота броненосца по крену при спуске минного катера у Лангеланда оказалась равной 2 футам 6 дюймам, тогда как по первоначальному проекту она должна была равняться 4 футам при водоизмещении 13516 т.
Броневой верхний пояс по ватерлинии при такой перегрузке погружался в воду на крене в 6 1/2°, тогда как при проектной осадке это положение должно было наступать только при 10 1/2°.
Мне удалось установить, что перегрузка состояла из двух главных частей: из перегрузки расходными и запасными грузами, принятыми сверх нормы, установленной утвержденной спецификацией для нужд плавания, и из перегрузки по корпусу, вооружению и оборудованию, вызванной добавлениями, изменениями и переделками проекта против утвержденных чертежей.
Добавочных переменных грузов сверх утвержденных по спецификации было принято на корабль 1150 т, кроме того, перегрузка по корпусу, вооружению и оборудованию составила еще 635 т.
Перегрузка переменными сверхкомплектными грузами характеризуется следующими цифрами в тоннах: уголь — 370 (1150 вместо 780); котельная вода — 240 (вся была принята в перегрузку); вода для судовых надобностей — 40; вода питьевая — 35 (100 вместо 65); машинное масло — 55 (65 вместо 10); провизия — 110 (205 вместо 95); снаряды и заряды — 91 (20% сверх комплекта); материалы, инструмент, багаж и мелочи — 184; котельные колосники — 25 (не предусмотрены в нагрузке). Итого 1150 т.
Состав строительной перегрузки броненосца «Орел» в тоннах: добавочное оборудование жилых помещений — 185; приспособление к условиям плавания в тропиках — 135; перегрузка катеров, шлюпок, ростр и устройств для спуска шлюпок — 50,5; подкрепление мачт — 29,3; добавочное вооружение: сетевое заграждение — 33; дальномеры и оптические прицелы — 14; рубка беспроволочного телеграфа — 6; пластыри Макарова — 2,5; тралы, буйки и контрмины — 4,5; добавочные устройства по корпусу: средний переходный мостик — 15; устройство для перехода со срезов на ют — 28; заделка вырезов кормового дейдвуда — 14; стеллажи погребов, арсеналов и шхиперских кладовых — 17; добавочные устройства по системам и трубопроводам — 90. Итого 635.
Значительная перегрузка по жилым устройствам была вызвана увеличением числа команды на 140 человек и офицеров на 8 человек в связи с введением боевого расписания.
На броненосцы были отпущены улучшенные минные и паровые катера с перегрузкой на 23 т. Это вызвало усиление стрел, лебедок, ростр, а затем и подкрепление мачт. Сетевое заграждение в проекте было сначала вычеркнуто, а вес его употребили на бронирование дымоходов. После подрыва кораблей на Артурском [508] рейде сети были восстановлены, но бронирование дымовых кожухов осталось.
Заметная перегрузка возникла в связи с приспособлением жилых устройств и рубок к условиям плавания в тропиках. Деревянная изоляция, легкие щиты по борту, обмазка бортов пробковой крошкой, линолеум и метлахские плитки потребовали добавочного веса в 135 г. Пришлось значительно усилить вентиляцию жилых и машинных помещений. Все судовое снабжение забиралось в усиленном количестве из расчета на четырехмесячное плавание.
Для угольных погрузок были взяты добавочные мешки, лопаты, рукавицы, доски для помостов и ограждений, что также составило не один десяток тонн. Механики забирали брусья для подкрепления переборок, листовую и угловую сталь, заклепки, болты, цемент, кирпич, песок, сало, древесный уголь, краску, парусину, инструмент, тросы, добавочные запасные части.
Артиллеристы добавочно приняли до 5 т пакли для обтирания орудий. Трюмные натаскали добавочные крышки для горловин, иллюминаторные стекла, запасные шланги, водопроводные и медные трубы, добавочный инструмент и набили своими запасами верхний коридор позади брони. Старший боцман натаскал с берега добавочные леерные стойки, люльки, тросы, обрубки дерева, крышки на сходные трапы. Всякий залежавшийся брак заводских кладовых был взят как материал для будущих работ. По моим подсчетам, этих добавочных грузов набралось до 150 г.
С перегрузкой в 1785 т «Орел» вступал в Цусимский бой, так что его осадка, броневая защита ватерлинии и начальная остойчивость были близки к тем величинам, которые зафиксированы мной во время первой стоянки у острова Лангеланд.
Подготовка кораблей к бою
При выходе эскадры из России адмирал Рожественский был информирован Морским Техническим комитетом о вредном влиянии перегрузки на боевые качества кораблей. Но командующий руководствовался соображениями, что первоочередной задачей является необходимость довести корабли на театр войны и у него нет иного выхода, как принимать все грузы, необходимые для океанского плавания. Он предполагал, что перед боем все излишние грузы могут быть сняты, а для выяснения состояния нагрузки и остойчивости броненосцев эскадры у него будет усиленный штат корабельных инженеров. Что же касается деревянной отделки для защиты верхних помещений от прогревания в тропиках, то она необходима лишь на время пребывания в жарком климате.
Вообще же он исходил из убеждения, что сами проекты кораблей должны учитывать все служебные потребности плавания и боя, а поэтому принимаемые им мероприятия являются вынужденными [510] и он должен пользоваться теми кораблями, которые ему предоставлены государством.
Когда эскадра вышла от Мадагаскара в Индийский океан и стало очевидно, что по пути во Владивосток ей не избежать боя с японским флотом, то на всех новых броненосцах была начата подготовка кораблей к бою. На «Орле» был организован военный совет под председательством командира с участием всех старших специалистов. Совет разработал общую программу мероприятий.
Были проработаны следующие основные вопросы:
1) устройство вспомогательных защит личного состава и оборудования с помощью применения стальных тросов, перлиней, котельных колосников, мешков с углем, командных коек и прочих материалов, пригодных для этой цели;
2) проведение пожарных мероприятий — удаление дерева, горючих материалов, излишней мебели из жилых офицерских помещений, разборка кают-компании и буфета, защита пожарных рожков, поливка деревянной верхней палубы, заполнение шлюпок водой;
3) борьба с креном, осуществление системы быстрого выравнивания начинающегося крена, затопление бортовых отсеков котельной водой, средства для уборки воды, запасные средства быстрого задраивания орудийных портов 75-миллиметровой батареи;
4) обеспечение средств сообщения по кораблю, запасные штормтрапы на мостики и между палубами, средства и пути подачи раненых в операционный пункт;
5) обеспечение управления рулевыми приводами из боевой рубки, центрального поста, носовой 305-миллиметровой башни, запасные переговорные трубы в рулевое помещение, голосовая передача;
6) защита дальномеров, система управления артиллерией в бою, обеспечение связи по кораблю, связь с машинами;
7) заделка пробоин в легком борту по батарейной палубе, подкрепление переборок упорами, подготовка пластырей для подводных пробоин.
На «Орле» была проведена вся программа мероприятий подготовки к бою, которые способствовали живучести корабля. Особенно важное значение имели противопожарные мероприятия, применение системы быстрого выравнивания начального крена, подготовка средств для заделки пробоин в легком надводном борту.
К сожалению, ничего нельзя было предпринять для разгрузки броненосца. Когда в Кам-Ранхе, за месяц до боя, флагманский корабельный инженер Политовский посетил «Орел», то его командир просил поднять перед адмиралом вопрос о радикальной разгрузке кораблей перед боем, об удалении дерева и излишней мебели из жилых помещений, об использовании адмиральского помещения вместо офицерской кают-компании, наконец, о снятии бесполезных [511] для боя катеров и шлюпок с передачей их на транспорты. Такие мероприятия могли быть проведены только распоряжением по эскадре.
Политовский с огорчением ответил командиру, что эти меры штабом были предложены адмиралу, но категорически отвергнуты им, как несовместимые с военными планами возможных операций.
Командир «Орла» решился за собственной ответственностью удалить перед боем дерево из всех верхних рубок, разобрать кают-компанию, использовать для офицеров адмиральскую столовую и перекачать котельную воду в бортовые отделения для выпрямления крена.
В Кам-Ранхе мне было поручено ознакомиться с состоянием переборок и горловин на броненосце «Александр III». Все средства непроницаемости оказались в полном порядке. После осмотра корабля я в кают-компании поднял вопрос перед старшим офицером, старшим механиком и артиллеристом о необходимости разобрать дерево из рубок, убрать излишнюю мебель и горючие материалы выше батарейной палубы. При этом я сослался на пример броненосца «Орел», на котором такие меры были проведены.
В ответ я выслушал целую отповедь. Мне было сказано, что опыт боев первой эскадры доказал ничтожную опасность пожаров. Возможно, что корабли достигнут Владивостока с незначительными [512] повреждениями, но окажутся с разоренными офицерскими помещениями. Между тем житейский комфорт необходим для жизни и поддержания настроения личного состава.
Я убедился, что на флагманском корабле «Суворов» и на гвардейском корабле «Александр III» привычка к комфорту и внешнему показному лоску кораблей, отделке и окраске кают заслонила собою боевые требования. Разобрали деревянные устройства жилых помещений только старые корабли «Наварин», «Сисой», «Нахимов», отчасти «Донской».
Состав эскадры и деление ее на боевые отряды
Идя на прорыв через Цусимский пролив в расстоянии двух суток 10-узловым ходом от Владивостока, эскадра имела следующий состав: двенадцать кораблей в боевой колонне, девять крейсеров (два броненосных старых, три бронепалубных, три легких, один вспомогательный), девять миноносцев, четыре транспорта, два буксира и два госпитальных корабля, а всего 38 единиц.
Связав в одну ударную колонну двенадцать кораблей семи резко различных типов и присоединив к боевым кораблям еще восемь вспомогательных тихоходных судов, Рожественский организовал эскадру, тактические и маневренные качества которой зависели от слабейших и наиболее устарелых кораблей. Перед боем tie были проведены существенные мероприятия по подготовке лучших кораблей к решительному сражению. Командующий не выделил в одну тактическую самостоятельную единицу четыре броненосца типа «Бородино», а с ними и «Ослябя», обладавших при надлежащей подготовке эскадренным ходом в 15–16 узлов. Остальные семь кораблей не были подготовлены к общему ходу в 13 узлов, а без достаточных оснований поставлены в зависимость от 10-узлового хода транспортов. Не проведено разделение этих семи боевых кораблей на два разнородных отряда: четыре корабля с новой современной артиллерией — «Сисой», «Апраксин», «Сенявин» и «Ушаков» и три корабля со старыми орудиями, стрелявшими дымным порохом: «Наварин», «Николай» и «Нахимов». К последнему отряду могли быть еще присоединены два старых броненосных крейсера «Донской» и «Мономах», также обладавших ходом в 13 узлов.
Это деление колонны в 12 кораблей на три отряда в зависимости от их наступательных элементов позволило бы самостоятельно использовать каждую группу применительно к их вооружению, защите и тактическим свойствам, не связывая все корабли в одну негибкую колонну.
Таким образом, не равняя всю эскадру по слабейшим кораблям, была полная возможность разделить ее на следующие отряды: 1) пять быстроходных ударных броненосцев с ходом 15–16 узлов; [513] 2) четыре броненосца с новой артиллерией и ходом 13 узлов для поддержки атакующей группы; 3) три старых корабля и два старых броненосных крейсера с ходом 13 узлов — резерв главных сил.
Бронепалубные крейсера должны были бы образовать быстроходную группу с ходом 18–19 узлов: «Олег», «Аврора», «Светлана», «Жемчуг» и «Изумруд» с пятью миноносцами. Они также могли поддерживать атаку пяти ударных броненосцев. Крейсера «Урал» и «Алмаз» могли находиться при транспортах для прикрытия их от миноносцев и вспомогательных крейсеров противника. Быстроходный броненосец «Ослябя» успешно мог быть сделан флагманом отряда бронепалубных крейсеров.
Выделив четыре новых броненосца типа «Бородино» в атакующий отряд, командующий должен был бы в первый же момент броситься с ними на голову неприятельской колонны в самом начале последовательного поворота адмирала Того на 16 румбов для перехода на параллельный курс с русской эскадрой.
Наши быстроходные броненосцы, атакуя противника в первый момент боя, имели все шансы вызвать расстройство в колонне противника и связать ее действия, подбив на близкой дистанции некоторые из его кораблей. Это дало бы возможность подтянуть к месту боя остальные, менее быстроходные броненосцы и развернуть все свои силы для генерального сражения.
Учитывая слабость сил русской эскадры, единственным шансом достижения успеха была макаровская боевая тактика: будучи слабейшим, компенсировать недостаток сил решительностью своих действий и обрушиться превосходными силами на часть колонны противника. Только таким тактическим приемом можно было добиться боевого успеха. При предоставлении инициативы атаки противнику неизбежно должен был сказаться количественный перевес его сил.
План боя, основанный на смелой атаке наших новых и сильных броненосцев до повреждения их в бою, возник на эскадре и еще в походе дебатировался на многих кораблях. Для реализации этого смелого плана нужна была специальная подготовка, чтобы новые броненосцы уверенно маневрировали на полном ходу. Надо было отработать их механизмы, разгрузить корабли от излишнего балласта и от горючих материалов.
Но раз атака не была предпринята командующим, то бой с первого же момента превратился в артиллерийское состязание пяти русских кораблей с двенадцатью японскими на заранее выбранной противником дистанции. Сказались все преимущества японской высокой тренировки в стрельбе на дальней дистанции, когда проявились зажигательный эффект и разрушительная сила японских фугасных снарядов, противопоставленных плохим взрывным свойствам русских снарядов. [514]
Гибель «Ослябя» и трех броненосцев — «Суворов», «Александр» и «Бородино»
Броненосец «Ослябя» стал первой жертвой в Цусимском бою. Неудачный маневр Рожественского с перестроением четырех броненосцев первого отряда в общую колонну с остальной эскадрой заставил «Ослябя» застопорить машины в момент открытия огня японской колонной. Японцы с первого залпа пристрелялись к неподвижному «Ослябя», который получил тяжелые попадания 12-дюймовых снарядов в нос по ватерлинии против боевой рубки. В него сначала стреляли на циркуляции все броненосцы, а затем перенесли огонь шесть броненосных крейсеров Камимуры. И когда «Орел» вступил в строй впереди «Ослябя», то последний уже имел дифферент на нос по клюзы. На нем была разрушена носовая 10-дюймовая башня, разбиты два носовых каземата, а на рострах пылал большой пожар. Далее «Ослябя» стал получать залпы 8-дюймовых снарядов с крейсеров. В результате повторных попаданий начали отваливаться от борта броневые плиты верхнего 5-дюймового пояса, болты которых были разрушены взрывом фугасных снарядов. В оголенном борту новые попадания сделали огромную брешь на скосах нижней палубы. Были сорваны вентиляционные трубы в носовой 6-дюймовый погреб, который быстро заполнился водой. Дифферент продолжал возрастать. Нос погрузился до верхней палубы. Заделать пробоину не было возможности, так как новые попадания разрушали деревянные крепления. Через 30 минут после открытия огня корабль вышел из строя вправо от неприятеля и в десять минут затонул, погрузившись носом. Погиб командир, большинство офицеров, все механики и машинная команда, оставшиеся под броневой палубой. Миноносец «Буйный» успел подобрать с воды до 250 человек.
Флагманский броненосец «Суворов» стал главной мишенью шести передних японских кораблей, описавших циркуляцию после поворота на параллельный курс. Он вышел из строя одновременно с «Ослябя» вследствие порчи штурвала в боевой рубке. На нем были сбиты грот-мачта и кормовая дымовая труба, взорвана кормовая 12-дюймовая башня, крыша которой была сброшена на ют. Все 6-дюймовые башни левого борта уже бездействовали, разбит весь небронированный борт, имелась подводная пробоина против боевой рубки. Корабль охватил сплошной пожар. За ним стлался по воде хвост дыма. Управляясь машинами, он ходил вне строя, следуя за эскадрой и дважды прорезал ее строй. После 5 часов дня на нем уже были сбиты обе трубы и мачты. Вид его стал настолько неузнаваем, что наши хвостовые корабли, не видевшие выхода его из строя, принимали за обезображенный японский корабль и даже стреляли в него.
Раненый адмирал и 19 офицеров и ординарцев штаба в 5 час. 30 мин. дня были сняты с «Суворова» миноносцем «Буйный». В это время на броненосце действовало только одно 3-дюймовое [516] орудие кормового каземата. Сигналом с «Быстрого» адмирал известил эскадру, что передает командование адмиралу Небогатову.
Беспомощный и брошенный эскадрой флагманский корабль был атакован в 7 час. 29 мин. вечера отрядом японских миноносцев и потоплен взрывом выпущенных в упор четырех торпед. Недалеко от «Суворова» затонул пытавшийся защищать его транспорт «Камчатка». Командир, все офицеры и личный состав «Суворова», кроме адмирала и чинов его штаба, снятых «Буйным», погибли с геройским флагманским кораблем.
После выхода из строя «Суворова» броненосец «Александр III» остался головным и предпринял смелую попытку прорваться к северу под хвостом японской эскадры, опередившей нашу колонну. Этот маневр был, однако, быстро парализован поворотом «вдруг на 16 румбов» всей неприятельской колонны, бросившейся наперерез «Александру». «Александр» выходил временно из строя, но скоро снова занял свое место в голове колонны и возглавлял ее до 3 час. 40 мин., а затем, с большими повреждениями и пожарами, вышел из строя и ушел в хвост между «Нахимовым» и «Ушаковым». После 5 час. дня «Александр» попал под огонь японских броненосных крейсеров, шедших по левому борту. В 6 час. 50 мин. он вышел из строя, держа сигнал «Терплю бедствие». Имея большой крен, броненосец дал залп из средней 6-дюймовой башни и лег на борт. После опрокидывания его корпус некоторое время держался на воде килем кверху. На днище взобралось несколько десятков человек, которые все погибли при погружении корабля. С «Александра III» спасенных не оказалось.
В первый период боя до попытки прорыва на север броненосец «Бородино» имел мало повреждений. После выхода из строя «Александра III» он остался головным и еще раз повторил попытку прорыва на север под хвостом у опередившего нашу колонну неприятеля. Воспользовавшись отходом на юг отряда японских броненосцев, временно потерявших русскую эскадру, «Бородино» в 5 час. дня собрал оставшиеся корабли и повел их к северу. Когда японские броненосцы, идя с юга параллельным курсом, догнали нашу колонну, «Бородино» подвергся сосредоточенному обстрелу с правого борта, но упорно продолжал идти на Владивосток, уже не маневрируя. На нем начались большие пожары. Последний час боя «Бородино» шел с креном в сторону неприятеля до 5°. С мостика следовавшего за ним броненосца «Орел» были видны непрерывные попадания в его ватерлинию залпов 12-дюймовых орудий, поднимавших огромные столбы воды. Из батареи через порта вырывались языки пламени. В последний момент было попадание залпа против кормовой 6-дюймовой башни. Видимо, произошел взрыв в погребах, так как из воды у ватерлинии выкинуло пламя и броненосец в одну минуту повалился на правый борт в сторону неприятеля. На днище опрокинувшегося корабля из батареи выбрались человек 30, но произошел [517] внутренний взрыв, корпус ушел под воду и все погибли. Ночью японский миноносец подобрал на воде сигнальщика Ющина, оказавшегося единственным спасенным с этого геройского корабля.
Броненосец «Орел» в бою
За время всех стадий дневного артиллерийского боя «Орел» получил 42 попадания снарядов 12-дюймового калибра и до 100 снарядов 8– и 6-дюймового калибров, не считая крупных осколков и мелких снарядов противоминной артиллерии.
Попадания в «Орел» начались в корму одновременно с поражением «Ослябя» в нос. «Орел» сильно пострадал во время контр-галсового расхождения с японской колонной в 3 часа.
В 3 часа 40 мин. был смертельно ранен командир, произошло воспламенение зарядов в двух правых 6-дюймовых башнях, начался пожар вокруг боевой рубки. Ранило всех офицеров в боевой рубке и в башнях, убило командиров носового и кормового казематов. В 4 часа дня появился крен до 6° на правый борт, временно он доходил до 10°, но благодаря хорошей организации трюмной части его успели быстро выпрямить. Начался обстрел «Орла» залпами 12-дюймовых снарядов с правого борта одновременно с «Бородино». До пятнадцати 12-дюймовых снарядов попало в район грот-мачты, где произошел большой пожар в адмиральском помещении.
В этот период боя слева шли японские крейсера и после гибели «Александра III» продолжали осыпать «Орел» снарядами 8– и 6-дюймового калибра. После гибели «Бородино» «Орел» временно оставался головным, пока его не обогнал адмирал Небогатов на «Николае I».
Перед наступлением темноты за кормой «Орла» одновременно упало в воду до 50 снарядов со всего броненосного отряда. Это был последний залп перед прекращением огня. «Орел» выдержал в течение дня все артиллерийские удары противника, а ночью, следуя за «Николаем» под охраной крейсера «Изумруд», избежал попадания торпед. У него сохранились ход, управление рулем, одно 12-дюймовое орудие в носовой башне и две 6-дюймовые башни левого борта. Попав в окружение с отрядом Небогатова, «Орел» открыл огонь, но его 6-дюймовые снаряды не долетали до противника. Когда японцы начали расстрел «Николая», «Орел» также спустил флаг, чтобы спасти своего флагмана от уничтожения.
В такой обстановке погибли четыре головных броненосца и была ликвидирована боеспособность последнего нового корабля. Но их гибель явилась неизбежным следствием того положения, в какое их поставил Рожественский с момента открытия огня. Предоставив противнику возможность охватить голову нашей эскадры и изолировать семь хвостовых кораблей, обладавших 39 тяжелыми орудиями от 6– до 12-дюймового калибра, он допустил [518] последовательное уничтожение всех пяти передних кораблей, после чего ликвидация остальной эскадры уже не представляла для противника никакого труда. Способность всех броненосцев выдерживать повреждения имеет предел. Командование обязано умелым маневрированием не допустить до этого рокового момента. Раз командование неспособно реализовать свои наступательные средства, то поражение в бою является неизбежным результатом. Можно ли после этого утверждать, что сражение было проиграно из-за неудовлетворительных боевых качеств русских кораблей? Бой был проигран через 10 минут, а броненосцы типа «Бородино» держались на воде еще 5 ½ часов.
Преимущества японской колонны в тактической скорости и управлении артиллерийским огнем
Японцы уничтожили русскую эскадру в результате настойчивого применения их командованием выработанной боевой тактики: охвата головы русской эскадры из пяти новых броненосцев и последовательного уничтожения путем концентрации огня на одном корабле. Эту тактику они смогли применить из-за превосходства эскадренной скорости всех своих двенадцати кораблей, развивших до 16 узлов, тогда как русская эскадра, связанная обозом из старых тихоходных кораблей и транспортов, весь бой провела, имея ход всего 9–10 узлов. [519]
А ведь наши пять броненосцев могли иметь скорость, одинаковую с японцами. Тогда тактическое преимущество японцев было бы сведено к нулю, а быстрый охват головы русской колонны стал бы неосуществимым.
Вторым фактором, на котором основывалась японская тактика, была их превосходная артиллерийская подготовка. В основе ее лежала тренировка, обеспечивавшая эскадренную пристрелку для определения дистанции, эскадренное управление огнем всей колонны, полную скорострельность и залповую стрельбу всем бортом и даже несколькими кораблями по одной цели. Японские корабли могли вести меткую стрельбу на дистанциях свыше 30–40 каб.
Эти навыки, достигнутые тренировкой и организацией артиллерийской стрельбы, позволили японцам быстро сосредоточить огонь двенадцати кораблей на двух наших кораблях «Ослябя» и «Суворов» и выбить их из строя через 30 минут.
Чтобы парализовать эти преимущества японцев, Рожественский должен был идти на максимальное и быстрое сближение с японской колонной.
Действие японских снарядов
Японцы стреляли фугасными снарядами двух родов: первые взрывались при самом малом сопротивлении, вторые — только пробив легкий борт или тонкую обшивку.
Снаряды первого рода, взрываясь при падении в воду и при ударе в обшивку, давали густой черный клуб дыма. Они причиняли большие наружные повреждения в незащищенных частях корпуса и служили для пристрелки, но редко вызывали пожары даже в присутствии большого количества горючих материалов.
Снаряды другого рода давали при взрыве яркожелтое пламя и несколько более крупные осколки. Температура взрыва была так высока, что моментально вспыхивали все воспламеняющиеся материалы. Броня накаливалась, а мягкая сталь часто плавилась. Эти снаряды наносили внутренние повреждения вблизи борта, так как взрывались непосредственно по пробитии обшивки.
Снаряды 6-дюймового калибра, судя по пробоинам «Орла», были наполовину первого рода, а наполовину второго. 8-дюймовые снаряды все взорвались при ударе о наружную обшивку.
Из 12-дюймовых снарядов только четыре взорвались, пройдя наружную обшивку. Взрыв происходил в момент второго удара и всегда сопровождался пожарами. 26 12-дюймовых снарядов попали в тонкий борт и надстройки, а 16 — в броню башен и поясной защиты. Пробоины 12-дюймовых снарядов с правого борта ясно группировались парами; видимо снаряды были, выпущены залпом из одной башни. [520]
Пробоины в обшивке толщиной 3/8 дюйма имели размеры: от 12-дюймового снаряда — 8X8 футов, от 8-дюймового снаряда — 5X6 футов, от 6-дюймового 3X3 фута.
Самая большая пробоина была нанесена взрывом двух 12-дюймовых снарядов у основания правой кормовой 6-дюймовой башни и имела размер 8X13 футов, т. е. около 100 квадратных футов.
При взрыве 12-дюймовый снаряд уничтожал все устройства корпуса в районе взрыва, захватывая сферу до 17 футов в диаметре. Взрыв внутри судна срывал с места все окружающие легкие переборки на расстоянии до 8 футов; шахты и угольные рукава рвались и скручивались.
Между тем 8-дюймовый снаряд, взрываясь у борта в батарейной палубе, не вредил даже тонких каютных переборок, пробивая их только крупными осколками, но не уничтожая обстановки каюты.
Действие японских фугасных снарядов на броневые прикрытия
Японцы весь бой провели одними фугасными снарядами. 3-дюймовая броня казематов и 2-дюймовая палуба выдерживали разрывы 12-дюймовых фугасных снарядов без сквозных пробоин даже крупными осколками. Но, видимо, взрыв происходил в чрезвычайно короткий промежуток времени и сопровождался резким сотрясением. Поэтому страдали крепления броневых [521] плит. Плиты отставали от рубашки по кромкам, противоположным стороне попадания и взрыва. Болты не выдерживали, у них срывалась резьба.
Гибель «Ослябя» произошла вследствие срыва броневых плит верхнего бортового пояса при повторных попаданиях в одну плиту. На «Орле» была сорвана 5-дюймовая плита верхнего пояса, прилегавшая к форштевню. Также были нарушены крепления броневыми болтами 6-дюймовых плит башен 6-дюймового калибра и разрушены крепления плит 5-дюймовой брони поданных труб, закрепленных клепаными стойками и обделочными угольниками. Сдвинулась с места плита 8-дюймовой толщины боевой рубки, вышедшая из своей заделки.
Броневые плиты 12-дюймовых башен выдерживали попадания и взрывы 12-дюймовых фугасных снарядов. Плиты бортовой поясной защиты обнаружили стремление вращаться вокруг своего центра тяжести под действием удара и взрыва снарядов большого калибра. Это явление указало на неправильную систему броневых креплений; чтобы кромки плит не отходили от корпуса, их надо крепить двумя рядами болтов к усиленным стойкам по стыкам или соединять плиты шпонками друг с другом.
Японцы уничтожили русские броненосцы одними фугасными снарядами, без применения бронебойных. Этот метод уничтожения броненосных кораблей достигал цели только вследствие большого числа попаданий. Если уцелевший «Орел» получил 142 крупных снаряда, не будучи головным кораблем, то остальные три броненосца его типа, несомненно, получили гораздо большее число повреждений. «Суворов» лишился всей верхней части не защищенного броней корпуса и превратился в низкобортный броневой остов вроде старых мониторов. «Бородино» и «Александр» хотя до конца сохранили трубы и мачты, но в отношении непотопляемости также поддерживались на воде только надводным броневым поясом, который сохранил свою непроницаемость. Когда их бортовая броня вошла при крене в [522] воду и погрузились пробоины легкого борта выше батарейной палубы, то дальнейшее опрокидывание произошло почти мгновенно вследствие потери поперечной остойчивости. «Ослябя» погиб, имея повреждения от снарядов на уровне ватерлинии. Его погружение происходило более постепенно. «Суворов», лишившись всего легкого борта, был затоплен несколькими торпедными взрывами.
Корабли опрокидывались при крене свыше 6–7°, когда вода через пробоины легкого борта начинала вливаться в батарейную палубу. Но даже с разбитым легким бортом корабли еще могли оставаться наплаву, пока они были в состоянии поддерживать вертикальное положение. В таком положении оказался избитый «Суворов», не успевший израсходовать своих значительных грузов в трюмах и лишившийся верхних надстроек, а «Орел» быстро выпрямлял начинавшийся крен благодаря организации трюмной службы.
Если бы японцы применили бронебойные снаряды, то три корабля типа «Бородино» были потоплены гораздо раньше и не требовалось бы такого количества попаданий, какое они выдержали.
Гибель броненосцев типа «Бородино» неправильно толковалась в «Морском сборнике». Инженер Коромальди приписывал гибель этих броненосцев пробоинам в броневом поясе и разрушению переборок клетчатого слоя между двумя броневыми палубами. Если это объяснение до известной степени было достоверным для гибели «Ослябя», то корабли типа «Бородино» опрокидывались, сохранив клетчатый слой по ватерлинии неповрежденным.
Причины появления крена на кораблях в бою
Опыт броненосца «Орел» показал, что появление крена более всего связано с тушением больших пожаров, так как в этот момент льют неограниченное количество воды, которая остается на батарейной и верхней палубах и скапливается у бортов. На «Орле» одно время в батарее собралось большое количество воды, переливавшейся по палубе до высоты комингсов. Комендоры открыли две горловины бортовых коридоров позади брони и спустили в них до 200 т. воды, от чего получилось 5° устойчивого крена. На циркуляции вода скатывалась к борту и держала корабль под креном. Трюмные, обнаружив причину крена, перепустили воду в кочегарку и откачали оттуда ее помпой.
На батарейной палубе не было шпигатов. Воду приходилось отливать в мусорный рукав вручную ведрами и жестяными банками из-под масла.
Другая причина накапливания воды на батарейной палубе заключалась в нахлестывании волны из-за борта и заливании через пробоины и открытые орудийные порта. При разрыве снарядов [523] у ватерлинии поднимался огромный столб воды, обрушивавшийся на палубы кораблей. Значительная часть этой воды раскатывалась по палубам и через пробоины сбегала вниз.
Попадание и накопление воды на палубах выше грузовой ватерлинии увеличивало появлявшийся крен и уменьшало начальную остойчивость. Быстрое удаление забортной и собиравшейся на палубах при тушении пожаров воды являлось важным условием сохранности кораблей.
Опасность пожаров
Пожары не только представляли непосредственную опасность, но и сопровождались потерей остойчивости при накоплении воды от их тушения.
В башнях пожары возникали при проникновении раскаленных осколков через амбразуры орудий, горловины в крышах или при открывании броневых дверей. На «Орле» воспламенились заряды в кранцах в двух башнях. На «Суворове» еще в начале боя произошел взрыв в 12-дюймовой башне в момент заряжания, но не проник в погреб по подачной трубе.
На «Орле» было несколько случаев ложной тревоги в погребах из-за вдувной вентиляции, которая засасывала дым и газы при пожарах на спардеке. По вентиляции дым и газы проникали в машину, кочегарки и операционный пункт. Газы от разрыва шимозы засосало в операционную, и раненые задохнулись бы, если бы не успели во-время выключить вентиляцию.
Дым больших пожаров распространялся по кораблю и заволакивал кормовые башни. На «Орле» при пожаре в адмиральском помещении дым окутал и закрыл 12-дюймовую кормовую башню, прервав ее стрельбу. Стекла оптических прицелов в дыму покрываются копотью, и цель становится невидимой.
Осколочное действие японских фугасных снарядов
Японские снаряды рвались на мелкие осколки, иногда достигавшие размеров крупных песчинок. Так как судовые конструкции не преследовали цели защиты от мелких осколков, то последние причиняли много вреда, залетая во все щели и отверстия. Хотя на «Орле» броня нигде не была пробита, но главная убыль личного состава и офицеров произошла за броневыми прикрытиями в башнях, боевой рубке, казематах и батарее. Осколки проникали через амбразуры орудий, в просвет боевой рубки и орудийные порта казематов. Два командира башен лишились глаз от осколков, проникших в визирные щели броневых колпаков. В боевой рубке залетавшие осколки, отраженные от корпуса и от броневых крыш башен, разбивали дальномеры, переговорные трубы, приборы, машинные телеграфы и штурвалы.
Снаряды, рвавшиеся на воде вблизи корабля, обдавали его борта градом осколков, которые превращали незащищенный корпус [524] в решето. Дыры не были видны из-за внутренних легких щитов, их нельзя было заткнуть. Осколки быстро привели в негодность все шлюпки и катера, уничтожили снасти и сигнальные фалы, вывели из строя легкие скорострельные орудия на мостиках, прожектора, приборы, водопроводные трубы, цистерны, пожарные рожки и разное внутреннее оборудование.
Мелкие осколки залетали даже в дула орудий. На «Орле» 6-дюймовое орудие левой кормовой башни было засорено осколком, что осталось незамеченным. Орудие зарядили сегментным снарядом, который не дошел до места. Его нельзя было в бою разрядить, и орудие вышло из строя.
Дула многих орудий были снаружи прорублены более крупными осколками на глубину до дюйма. В носовой 12-дюймовой башне «Орла» одно орудие лишилось половины ствола, которая была отбита взрывом снаряда и заброшена на верхний носовой мостик, где этот обломок убил трех человек.
Осколки 6– и даже 8-дюймовых снарядов имели очень малую пробивную способность. Их удерживали даже тонкие каютные переборки, а попадая в людей, они не наносили глубоких ран и чаще застревали в коже.
Недостатки башен
Близкое расположение броневых башен от легкого корпуса грозит их заклиниванием при разрушении корпуса взрывами фугасных снарядов. На «Орле» была заклинена левая средняя 6-дюймовая башня, помещенная в выкружке борта на срезе. Взрыв 12-дюймового снаряда вывернул листы борта внаружу и ограничил возможность стрельбы на корму. Близость дна башни к палубной легкой настилке также может застопорить поворот башни при разрушении палубы.
При взрыве фугасного снаряда вблизи дна башни газы срывали швеллера, закрывавшие щель мамеринца между вращающейся и неподвижной броней. Скручивание этих швеллеров или их срыв лишали башню горизонтального наведения. На «Орле» было застопорено вращение двух 6-дюймовых башен, а еще одна башня временно вышла из строя, когда крупный осколок забился в просвет мамеринца. На «Суворове» была заклинена носовая 12-дюймовая башня.
Крыши башен 6-дюймовых орудий не выдерживали взрыва даже 6-дюймовых снарядов. Прогибались их листы толщиной в дюйм, а стыки плит расходились. 8-дюймовый снаряд разорвал по стыку крышу 12-дюймовой башни «Орла» толщиной 2 ½ дюйма и загнул края внутрь, чем ограничил угол возвышения одного орудия пределом дистанции до 30 кабельтовых.
Переднюю часть башни, обращенную к неприятелю, надо защищать более толстой броней, чем боковые стенки. Спереди не должно быть стыков плит. Амбразуры нуждаются в прикрытии [525] наружным броневым щитом, качающимся вместе с орудием, для предохранения от осколков, которые проникают в башню при разрыве фугасных снарядов.
В бою на дальней дистанции крыши башен получают большое число попаданий и должны быть значительно утолщены. Крепления и стыки надо делать весьма прочными. Колпаки командиров и наводчиков должны быть утолщены и прочно связаны с крышей. На «Бородино» при разрыве на крыше 12-дюймовой башни снаряда большого калибра был срезан броневой колпак и убит башенный командир. С 6-дюймовых башен тонкие колпаки легко срывались газами фугасных снарядов.
Башни необходимо оборудовать нагнетательной вентиляцией, так как в них проникают газы при открывании затвора после выстрела. В башне существует тяга наружного воздуха через амбразуры, мамеринцы и щели броневой двери. Происходит засасывание дыма и газов снаружи. Вдувная вентиляция должна уничтожить это засасывание наружного воздуха. Орудия надо снабдить автоматическим продуванием перед открытием затвора для удаления из ствола газов, оставшихся после выстрела, чтобы они не проникали в башню.
12-дюймовые башни удовлетворительно выдерживали сотрясения от попаданий и взрывов 12-дюймовых фугасных снарядов. Их механизмы продолжали исправно работать, но чаще всего расстраивались электрические соединения.
6-дюймовые башни выдерживали даже значительное число попаданий 6-дюймовых фугасных снарядов, но разрушались от взрыва 12-дюймового снаряда. Плиты отрывались от клепаного корпуса, происходило перекашивание катков, крыша проваливалась.
Нельзя разгораживать в трюме погреба башен одного калибра разных бортов. Башня может выйти из строя в начале боя, а ее погреба останутся полными и использование боевого комплекта окажется невозможным. На «Орле» две 6-дюймовые башни левого борта остались к концу боя почти без снарядов, [526] а симметричные башни правого борта, вышедшие из строя еще в начале боя, сохранили полные погреба.
Правая кормовая 6-дюймовая башня имела подачную трубу, проходящую через адмиральское помещение. Во время большого пожара ее броня накалилась, и в башню потянуло дым снизу через все зазоры в броне.
Боевые рубки
Негодность конструкции всех боевых рубок вскрылась еще на Тихоокеанской эскадре: на всех броненосцах — после боя 28 июля и на броненосных крейсерах — после боя 1 августа.
На неудовлетворительности конструкции боевых рубок сказалось полное отсутствие боевого опыта в русском флоте со времени перехода на броненосное судостроение. За двадцать лет конструкция боевых рубок не изменилась. «Николай I» постройки 1887 г. имел такую же рубку, как и «Суворов», построенный в 1904 г. Даже на судах заграничной постройки — «Варяг», «Ретвизан», «Цесаревич», «Аскольд», «Богатырь» — были сохранены такие же рубки, как на «Сисое», «Ослябя» и «Бородино».
В русском флоте не проводили опытов обстрела старых кораблей для испытания действия снарядов и броневых конструкций. В бою при Цусиме рубки всех броненосцев типа «Бородино» подверглись серьезным повреждениям. Рубка «Суворова» сразу сильно пострадала. В ней все были убиты или ранены, в том числе ранен командующий эскадрой. Все приборы управления огнем, рулем и механизмами уничтожены. Рубка была покинута и перестала служить центром управления кораблем. На «Бородино» в рубку попал 12-дюймовый снаряд сзади, в просвет входа. Все были перебиты, а управление перешло в центральный пост.
На «Орле» в рубку попали три 6-дюймовых и два 8-дюймовых снаряда. Рубка сильно пострадала, но по счастливой случайности уцелел штурвал. Рулевое управление из рубки сохранилось до конца боя. Кораблем управлял контуженный старший офицер.
Главным недостатком рубок русских кораблей было неправильное устройство крыши, перекрывавшей вертикальную броню цилиндра почти на фут в виде загнутого грибовидного козырька. При этом устройстве между козырьком крыши и броневым цилиндром рубки оставался не покрытый броней просвет в один фут. Грибовидный свес крыши улавливал отраженные снизу осколки и направлял их внутрь рубки. Дополнительные горизонтальные козырьки толщиной в один дюйм, наложенные на торец вертикальных плит, отражали мелкие осколки, но их срывало при разрыве снарядов ниже просветов.
На «Орле» козырек с правого борта был сорван взрывом 8-дюймового снаряда и брошен внутрь рубки, причем сбило подвесной дальномер и уничтожило доску со всеми переговорными [527] трубами. Другой 8-дюймовый снаряд ударил в свес крыши, толщиной 2 дюйма, и разрубил его. Сверху крыша была вогнута разрывом 8-дюймового фугасного снаряда.
Таким образом, основные недостатки рубок броненосцев типа «Бородино» сводятся к следующим:
1) недостаточно толстая крыша, неудачной формы и не связанная прочно с вертикальной броней аналогично башням;
2) отсутствие броневой защиты основания рубки, что создавало опасность разрушения рубки при разрывах больших снарядов внизу, под командным мостиком;
3) непрочное крепление вертикальных плит рубки, не связанных в общую монолитную конструкцию на подобие орудийных башен, а разъединенных клепаными стойками, пропущенными между плитами. При разрыве фугасных снарядов калибра 8–12 дюймов угольники отлетали, а плиты сдвигались внаружу и вываливались из всех креплений;
4) возможность попадания осколков через просвет под свесом крыши и через вход в рубку сзади;
5) не обеспеченное броней сообщение с нижними помещениями корабля и с центральным постом; на «Орле» все трапы с носового командного мостика были сбиты, и приходилось спускаться через ростры, где горели шлюпки, и идти через трапы среднего мостика;
6) концентрация в боевой рубке слишком большого количества функций: управление кораблем, артиллерийским огнем, торпедными аппаратами, определение расстояний по дальномеру, сигнализация, связь с машиной, голосовая передача, рассылка ординарцев, передача приказаний по тушению пожаров, связь с трюмным механиком по борьбе с креном, заделке пробоин и уборке воды с палуб.
На «Орле» в начале боя в рубке было 14 человек, а к ночи осталось всего три человека.
Крыши рубок надо делать из толстой цементированной брони и прочно связывать в единое целое с вертикальной броней (как в башнях), а визиры и смотровые прорези делать минимальных размеров в вертикальной броне.
Следует из боевой рубки выделить в самостоятельные посты управление артиллерийским огнем и торпедными аппаратами и определение расстояний по дальномерам. На флагманском корабле для командования эскадрой нужна особая рубка.
Вход в рубку на мостике должен быть как в башнях — через броневую сдвижную дверь. Броневой остов основания рубки надо продолжать до нижней броневой палубы и иметь выход в центральный пост под броневой палубой.
Проект боевой рубки является одной из самых ответственных конструкций и должен быть всесторонне рассмотрен строевой частью, артиллеристами и проверен обстрелом. [528]
Управление трюмами в бою
Централизация управления кораблем и его боевыми средствами направлена к тому, чтобы в едином ударе суммировать всю мощь корабля. Это особенно важно в ответственный и решающий момент завязки сражения, пока все корабли боевой колонны не имеют повреждений и поэтому их суммарная мощь может дать наибольший боевой эффект. Принцип централизации управления и командования является основой организации корабля. В боевой рубке связываются воедино все отрасли боевых средств корабля: его скорость, вооружение, защита. Но в бою каждая часть корабля, в зависимости от обстановки боя и ее состояния, должна быть готова перейти при необходимости к децентрализованному местному управлению. Централизация управления всем кораблем и его средствами должна быть дополнена устройствами, позволяющими перейти к децентрализованным и самостоятельным действиям. При повреждениях боевой рубки и дальномерного поста каждая башня и орудие, каждый плутонг должны быть обеспечены средствами вести боевые действия до конца своих возможностей, не ожидая указаний из боевой рубки. Трюмная часть корабля, от которой в значительной мере зависит поддержание боеспособности корабля как целого, менее всего допускает управление из боевой рубки. Следя за исправным состоянием всех трюмов под нижней броневой палубой, трюмная часть должна основывать свои действия на своевременной инициативе персонала. Трюмный механик и старшины трюмных отсеков, получая общие распоряжения командования из боевой рубки и информацию о состоянии корабля, о повреждениях, [529] борьбе с креном и тушении пожаров, должны быстро принимать все необходимые меры для ликвидации последствий полученных повреждений. Трудность управления в настоящее время прежде всего заключается в полном отсутствии централизованного управления всеми многочисленными средствами. Назрела необходимость в устройстве на защищенной нижней броневой палубе специального центрального трюмного поста, находящегося в распоряжении трюмного механика и подчиненного ему персонала.
Трюмный пост должен быть связан сетью телефонов и переговорных труб со всеми главными отсеками и получать необходимую информацию об их состоянии. В то время как для управления артиллерийским огнем устанавливаются групповые боевые указатели, имеется сеть переговорных труб и телефонов, устраиваются плутонговые пункты управления группами орудий, — трюмная часть остается совершенно децентрализованной, не имеет никакой технически оборудованной системы управления и опирается всецело на человеческую находчивость, инициативу и опыт. Необходимо ликвидировать полную децентрализацию управления трюмами.
Обеспечение непотопляемости, пловучести и остойчивости корабля требует новых мощных технических средств и специального оборудования. Трюмный механик должен располагать средствами быстрого выпрямления крена в пределах до 8–10°, с автоматическим открыванием клапанов затопления креповых отсеков. Открывание клапанов затопления должно производиться с помощью электрических моторов с резервным ручным приводом.
В трюмном посту должны быть автоматически действующие указатели затопления из всех наружных отделений корабля, чтобы трюмный механик мог сразу получать сигнал о подводных повреждениях, залитых отделениях и имел возможность ориентироваться при принятии необходимых мер. Нужна автоматическая пожарная сигнализация из бомбовых и минных погребов и других важных и опасных в пожарном отношении помещений.
Необходимо иметь чертеж-макет всех трюмных помещений под нижней броневой палубой, на котором можно было бы немедленно отметить все залитые водою отделения.
В распоряжении трюмного механика и двух его помощников должен находиться рабочий дивизион по заделке пробоин в легком борту и пожарный дивизион по тушению пожаров. Нужен особый склад подготовленных средств для исправления повреждений корпуса и судовых систем. Вся судовая вентиляция также должна входить в ведение трюмной части.
При таком оборудовании корабля и реорганизации постановки судовой трюмной службы эффективность ее работы сильно возрастет и она станет службой борьбы за живучесть и непотопляемость корабля в широком смысле слова. [530]
Этими беглыми замечаниями о наиболее существенных недостатках боевого оборудования кораблей, вскрывшихся в обстановке Цусимского боя, я принужден ограничиться. Более детальный фактический материал из собранных мной наблюдений за время похода и боя представляет уже узкий интерес и может быть использован в проектно-конструкторских бюро и на верфях, ведущих постройку новых кораблей.
Заканчивая свой доклад, я сформулировал некоторые общие выводы, сложившиеся у меня в результате походной и боевой службы на 2-й Тихоокеанской эскадре за период 1904–1905 гг.
Выводы из службы корабельного инженера на броненосце «Орел» в составе 2-й Тихоокеанской эскадры
I. Программы судостроения, организации постройки и проектирования кораблей
1) Судьба флота прежде всего зависит от целесообразной программы морских вооружений и от их своевременной реализации.
2) Многолетний план судостроения должен правильно учитывать стратегические задачи флота и в соответствии с ними установить наиболее подходящие типы и число боевых кораблей всех классов применительно к театру военных действий и характеру предполагаемых операций. [531]
3) Задача руководства оперативной частью флота — выдавать для судостроения тактические задания на корабли всех классов, устанавливающие их тактическое назначение с указанием типа корабля и желательных его боевых элементов.
4) Организация проектирования и строительства кораблей на адмиралтейских предприятиях и в военных портах нуждается в полной перестройке ее на принципах автономного управления и хозяйственной самостоятельности при строгой ответственности за качество работ, сроки выполнения и соблюдение смет.
5) Для правильной постановки проектирования необходимо широко организовать опытную проверку всех ответственных конструкций на моделях и испытательных образцах, введя пробный обстрел типовых конструкций на полигонах и взрыв в море отсеков противоторпедной защиты.
6) Корабельные инженеры, ведающие проектированием новых кораблей, должны тщательно изучить боевой опыт войны, обработать его и помочь тактикам найти технические средства для осуществления новых боевых требований.
7) Боевую тактику следует строить на базе реального учета технических возможностей кораблей, соответствующих их боевым элементам.
8) Проектная осадка кораблей и их начальная остойчивость должны быть признаны столь же ответственными боевыми элементами, как скорость, вооружение и защита.
II. Эволюция типов броненосных кораблей в результате опыта войны и выводов из Цусимского боя
9) Бои броненосных кораблей привели к выводу, что решающее значение имеют немногие орудия главного калибра. В настоящее время таким калибром пока являются 12-дюймовые орудия, но надо предвидеть стремление к увеличению их мощности и пробивной силы за счет удлинения ствола до 45 и даже до 50 калибров. Далее возможен переход к новым орудиям большего диаметра. [532]
10) На палубе современного броненосного линейного корабля желательно иметь наибольшее число стволов главного калибра. Уже строятся американские корабли с восемью 12-дюймовыми орудиями и английские с десятью 12-дюймовыми. Наиболее удобное расположение с возможностью бортового огня из всех стволов будет двенадцать 12-дюймовых в 50 калибров.
11) Артиллерия 120–, 127– и 152-миллиметрового калибра должна вытеснить мелкую скорострельную 47– и 75-миллиметровую артиллерию как вспомогательное вооружение для отражения торпедных атак.
12) Боевые столкновения эскадр будут завязываться на дальних дистанциях, а к сближению должен стремиться тот из противников, который достигнет перевеса при первом столкновении, чтобы нанести решающий удар.
13) Для боя на дальних дистанциях надо предвидеть изменение систем броневой защиты. Должна получить значительное усиление горизонтальная броневая защита: броневые палубы, крыши башен, боевых рубок и казематов.
III. Недостатки боевых корабельных конструкций, требующие немедленного устранения на строящихся и проектируемых кораблях
14) Необходимо изменение конструкции крепления к корпусу всей поясной брони, создав прочное закрепление плит по кромкам с изменением расположения броневых болтов. Отказ от деревянной подкладки под броню, введение шпоночного соединения смежных плит, создание жесткого и прочного опорного контура под стыками плит и всеми их кромками.
15) Нужна полная переработка всей конструкции боевых рубок: монолитное соединение вертикальных плит друг с другом, с дном и с крышей рубки, создание броневого основания до нижней броневой палубы; уменьшение просветов и визирных отверстий до возможного минимума; выделение артиллерийской рубки управления стрельбой, создание особой рубки для установки дальномеров.
16) Следует переработать конструкции броневой защиты башен: усиление крыши и введение прочного соединения с боковыми плитами, утолщение передней плиты, введение защиты амбразур, укрепление на крыше броневых колпаков, изменение конструкции мамеринцев для устранения заклинивания башен при их повреждении, введение пневматического продувания орудий после выстрела, вдувная вентиляция башен.
17) Недопущение хранения горючих материалов в помещениях выше главной броневой палубы в целях предотвращения пожаров.
18) Устройство на нижней броневой палубе защищенного трюмного центрального поста для управления всеми системами в бою, выпрямления кренов и руководства заделкой пробоин. [533]
19) Устранение вредного влияния перегрузки на защиту и начальную остойчивость корабля за счет увеличения высоты плит главного пояса над ватерлинией.
20) Введение второго, более тонкого броневого пояса (3–5 дюймов) на главной броневой палубе для усиления боевой остойчивости при крене.
21) Отказ от устройства низкорасположенной вспомогательной батареи ниже верхней палубы.
22) Обеспечение быстрой уборки воды с надводных палуб.
23) Устранение вредного влияния вдувной вентиляции, засасывающей в нижние помещения, в погреба и механизмы дым и газы от разрывов снарядов.
По окончании моего доклада председатель Технического комитета генерал Ратник заявил, что теперь ему стали совершенно ясны до сих пор непонятные причины гибели четырех новых броненосцев в Цусимском бою. Надо признать, что попытки некоторых кругов выставить технические недостатки наших броненосцев как главную причину поражения эскадры являются несостоятельными. Приходится согласиться, что гибель четырех кораблей явилась неизбежным следствием понесенного эскадрой поражения, которое определилось через полчаса после открытия огня, в результате неудачного маневрирования.
Отмеченные в докладе конструктивные недостатки кораблей действительно имеются и подлежат устранению на строящихся кораблях. По этим вопросам должны быть устроены совещания в конструкторских бюро Адмиралтейского и Балтийского заводов.
Генерал Бринк обратил особенное внимание на отмеченную в докладе слабость крепления всех броневых плит, как на борту корабля, так и на башнях и на боевых рубках. Проекты боевых рубок на основании опыта Цусимского боя и боя Тихоокеанской эскадры 28 июля 1904 г. подлежат полной переработке. Прежде всего новые рубки должны быть введены на строящихся кораблях «Андрей Первозванный» и «Павел I», а также на заказанном в Англии фирме Виккерс броненосном крейсере «Рюрик».
Надо согласиться с предложением о необходимости выделить из центральной боевой рубки бронированных вращающихся дальномерных постов — носового и кормового, а также артиллерийского поста по управлению стрельбой.
Скворцов и Вешкурцев особое внимание уделили всем вопросам, связанным с организацией трюмной части кораблей. Они поддержали необходимость устройства специального трюмного поста и введения быстродействующей системы выпрямления начинающегося крена.
Выступавшие на заседании офицеры 2-й эскадры не только согласились с правильностью освещения тактических выводов из хода маневров русской и японской эскадр в Цусимском бою, но со своей стороны еще резче подчеркнули неправильное использование [534] броненосцев 1-го отряда в момент завязки боя, что имело роковое влияние на исход сражения.
В заключение Ратник сказал, что прочитанный доклад, с некоторыми сокращениями и изъятиями, весьма желательно повторить публично, так как в широком обществе установился весьма искаженный взгляд на ход Цусимского боя и обстоятельства гибели наших новых броненосцев. Он предложил связаться по этому вопросу с императорским обществом судоходства. Что же касается ознакомления с техническими вопросами и выводами из наблюдений над поведением наших кораблей в походе и в бою, то эта сторона дела должна быть рассмотрена в конструкторских бюро заводов.
После доклада ко мне подошел профессор Военно-Морской академии Алексей Николаевич Крылов, знаменитый ученый-кораблестроитель, удостоенный Английским королевским обществом морских инженеров золотой медали за его классический труд о килевой качке кораблей, представленный им и доложенный на собрании общества еще в 1898 г. До этого момента я знал Крылова только по изданным в Инженерном училище на машинке его трудам по качке и остойчивости кораблей, которыми я пользовался в походе при наблюдениях над качкой броненосцев и при подготовке «Орла» к бою.
Крылов особенно интересовался случаем опрокидывания в бою двух броненосцев, имевших положительную пловучесть, но потерявших при небольшом крене начальную остойчивость, когда вошли в воду пробоины легкого надводного борта. Он расспрашивал, какая система выпрямления крена была применена на «Орле» и в каком отношении оказались полезными рекомендованные им таблицы непотопляемости. Алексей Николаевич сообщил, что вскоре выйдет его печатный труд «Пловучесть и остойчивость», расспрашивал, собираюсь ли я поступать в Морскую академию, интересовался, какие у меня есть труды, характеризующие собранные за время плавания наблюдения над корабельными конструкциями.