Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

Рабочий день космонавтики

Проблемы орбитальных станций. — Космические корабли «Союз». — Стыковка на орбите. — Старт семерки. — 18 суток в невесомости. — Звездный живет, трудится, учится, растет.

Орбитальные станции. Трудно переоценить их значение в общей программе освоения космоса — ближнего, околоземного, и дальнего, межзвездного. На них будут работать периодически сменяемые команды исследователей, с них начнут стартовать в дальние рейсы космические корабли. Огромное количество самой различной информации получат ученые с летающих орбитальных станций о Земле и ее недрах, об атмосферных явлениях и о событиях, происходящих на далеких галактиках. Можно смело сказать, что орбитальная станция явится окном из ближнего в дальний космос, а также надежной рабочей площадкой ученых.

Каким быть орбитальным станциям? Этот вопрос давно волновал советских специалистов в области космонавтики, над ним также работали и работают американские специалисты НАСА. Кстати, они считают, что целесообразно осуществлять запуск малых станций только в том случае, если их можно будет использовать как блоки крупных станций. Специалисты НАСА считают, что первая станция будет создана к 1972 году.

Ученые давно мечтали об орбитальных станциях. Теперь эта мечта становится реальностью. И решающее слово в осуществлении программы создания орбитальных станций [414] сказали наши космические корабли «Союз» — новое поколение космических кораблей, пришедших на смену «Востокам» и «Восходам».

Большое количество разнообразных проблем было разрешено с помощью «Союзов». И каждая из них — крупный шаг вперед по пути создания орбитальной станции. Групповой многосуточный полет космических кораблей с широким маневрированием, стыковка, в результате которой была создана первая в мире экспериментальная космическая станция и осуществлен переход двух космонавтов из одного корабля в другой корабль, эксперимент со сваркой в космосе, многосуточный полет экипажа, отработка и испытание новейшей аппаратуры и различных систем — все это и многое другое, связанное с проблемами создания орбитальной станции, было успешно выполнено на кораблях «Союз». Методически последовательно, шаг за шагом, целеустремленно шли мы к поставленной цели, преодолевая трудности, разрешая все новые и новые загадки и сюрпризы космоса.

Трудно рассказать о всех запусках «Союзов». Каждый из них по-своему значителен и важен. Попытаюсь лишь показать, как решались отдельные проблемы, связанные с созданием орбитальных станций.

Среди различных больших проблем космонавтики видное место занимает стыковка. Без нее нельзя решить задачу создания космической станции, а также совместную работу двух или нескольких экипажей, их взаимодействие. Стыковка включает в себя целый комплекс элементов. Начинается она с процесса сближения двз^х или более кораблей. Как решался этот комплекс?

Во время полета «Союза-2» и «Союза-3» в октябре 1968 года Георгий Тимофеевич Береговой опробовал методы сближения с беспилотным кораблем. Первый раз он сблизился с ним сразу же после выхода на орбиту. Затем в ходе многочасового полета он осуществил дальнее сближение. Если учесть, что дальнее сближение осзоцествлялось также и автоматически, спутниками «Космос» в 1967 и 1968 годах, то можно считать этот метод достаточно отработанным.

После полета Г. Т. Берегового можно было приступить к отработке последующих этапов стыковки, вплоть до завершающего. Эта задача была поставлена перед экипажем «Союза-4» и «Союза-5» в январе 1969 года.

Казалось, все было проверено, опробовано, испытано, и имелась полная уверенность в успехе эксперимента. И тем не [415] менее, когда стартовал с космодрома экипаж «Союза-4», возглавляемый воспитанником Звездного летчиком-космонавтом В. А. Шаталовым, нас всех охватило волнение. Ведь опять решалась сложнейшая задача, опять впервые в мире! Советские космонавты — пионеры освоения космоса — вновь пробивали дорогу в неизведанное. Да, были причины для волнений и тревог.

За командира корабля офицера Владимира Александровича Шаталова я был спокоен. Это подготовленный космонавт, прошедший хорошую авиационно-космическую школу. Родился он 8 декабря 1927 года в городе Петропавловске Северо-Казахстанской области. Детство его прошло в родном и близком моему сердцу Ленинграде.

В семье Володе было с кого брать пример трудолюбия: его отец Александр Борисович — железнодорожник, в суровый период войны в 1943 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда. И конечно, герой стальных магистралей мечтал видеть своего сына продолжателем своей профессии. А сына тянуло в небо.

По зову юношеского сердца пошел, он учиться в спецшколу Военно-Воздушных Сил, затем в школу первоначального обучения летчиков. Впервые поднявшись на самолете в небо, окончательно уверовал в свое призвание. Окончил знаменитую в нашей стране «Качу» — Качинское военно-авиационное училище летчиков. Как один из способнейших выпускников училища был направлен на работу в качестве летчика-инструктора. Дал крылья многим десяткам питомцев училища.

В 1953 году в жизни Владимира Шаталова произошло два памятных события — его приняли в члены КПСС и зачислили слушателем Военно-воздушной академии. Выпускник академии семь лет служил в боевой части, а в 1963 году пришел в отряд космонавтов. Космической техникой овладел в совершенстве, хорошо подготовил себя к полетам физически, морально и в специальном отношении. Когда стартовал в космос Г. Т. Береговой, его дублером на Земле остался В. А. Шаталов. Наконец пришел черед выйти на орбиту и Владимиру Шаталову.

«Союз-4», пилотируемый В. А. Шаталовым, уверенно отсчитывал витки вокруг Земли. В заданное время на орбиту вышел корабль «Союз-5» с экипажем из трех человек — Б. В. Вольтовым, А. С. Елисеевым, Е. В. Хруновым. Командиром экипажа был летчик-космонавт Б. В. Волынов. [416]

Сотрудники координационно-вычислительного центра произвели точные расчеты для коррекции орбиты корабля «Союз-4». В ходе 32-го витка корабль был сориентирован, и с помощью ручной системы управления В. А. Шаталов включил двигательную установку. «Союз-4» перешел на новую орбиту, на которой предполагалось осуществить сближение кораблей в заданное время.

Волнение и нетерпение возрастали. «Союз-4» начал 34-й виток, а «Союз-5» — 18-й. Именно на этом участке должно было осуществлено сближение, а затем — стыковка. Рядом со мной находились члены Государственной комиссии, летчики-космонавты, дублеры экипажей. В комнате наступила тишина, лишь слегка потрескивали динамики. И вот прозвучал долгожданный доклад Е. В. Хрунова:

— Вижу «Союз».

Буквально через несколько секунд послышался взволнованный голос В. А. Шаталова:

— В правый иллюминатор вижу звездочку. Она приближается. Различаю крылья солнечных батарей. Сближаемся!

Маневр дальнего сближения выполнен. Он осуществлялся реактивной двигательной установкой, имевшей два двигателя — основной и дублирующий с тягой по 400 килограммов каждый. На этом этапе скорость сближения достигала нескольких метров в секунду.

Между кораблями осталось незначительное расстояние — всего лишь несколько километров. В этот момент включили автоматическую систему сближения. Корабли стали подходить друг к другу с помощью сближающе-корректирующей двигательной установки. Она включалась несколько раз и обеспечивала постепенное сближение кораблей с переменной скоростью, в зависимости от расстояния.

Наконец, между кораблями осталось всего лишь 100 метров. Командирам экипажей В. А. Шаталову и Б. В. Волынову приказали перейти на ручное управление. Они включили двигатели малой тяги. Скорость сближения уменьшилась до нескольких десятков сантиметров в секунду.

Начался этап, называемый причаливанием. Сорок метров осталось между кораблями. На десять минут они «зависли» — неподвижно застыли друг против друга. Хотя эта неподвижность — понятие относительное, ибо корабли летели со скоростью более 28 000 километров в час по отношению к Земле.

Начался самый ответственный этап стыковки — заключительный. Корабли стали сближаться со скоростью в 20 — 25 сантиметров [417] в секунду. Точность управления — ювелирная. Космонавты работали ручками управления, наблюдая через визир за соседом. На корабле осуществляли контроль за точностью сближения члены экипажа Алексей Елисеев и Евгений Хрунов. Контроль осуществлялся за дальностью и скоростью сближения по сеткам на телевизионном и оптическом визирах. Стыковочные узлы двух кораблей коснулись друг друга с большой точностью, произошло соединение электрических цепей. Стыковка состоялась!

Вскоре был осуществлен важный эксперимент: космонавты Алексей Елисеев и Евгений Хрунов через открытый космос из корабля «Союз-5» перешли в корабль «Союз-4»!

Так была практически решена впервые в мире задача перехода космонавтов из одного корабля в другой после их стыковки, и осуществили это наши советские ученые, конструкторы, космонавты. Еще одна страница была вписана в историю покорения космоса.

Кто они, герои этого звездного рейса? О Владимире Шаталове я уже рассказывал. Добавлю к сказанному, что весь полет провел он с мужеством и мастерством, проявив незаурядные способности, хладнокровие и выдержку. Эти качества были самыми убедительными аргументами при решении вопроса о вторичной посылке его в космос в качестве командира корабля «Союз-8» в октябре 1969 года.

Экипаж «Союза-5» возглавил один из ветеранов Звездного городка Борис Валентинович Волынов. Родом он из Иркутска, рано остался без отца, и вырастила его мать Евгения Израилевна, по профессии врач. Борис получил в Прокопьевске среднее образование, окончил авиационную школу и поступил в Волгоградское военное авиаучилище. В 1956 году, став летчиком, служил в авиачастях. В 1958 году коммунисты-однополчане приняли его в ряды КПСС.

Борис Волынов одним из первых подготовился к полету на «Востоках», и проводил в звездный рейс Валерия Быковского, будучи его дублером. Овладевая космической техникой, он учился в Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Диплом об ее окончании получил в 1968 году. Его жена Тамара Федоровна имеет высшее образование, работала инженером-металлургом. В их семье растут сын Андрей и дочь Татьяна. Они тепло проводили космонавта в полет, пожелали ему счастливого возвращения на Землю.

Офицер Евгений Васильевич Хрунов также является ветераном Звездного городка. Он родился в деревне Пруды [418] Воловского района Тульской области 10 декабря 1933 года в семье крестьянина. Окончил сельскохозяйственный техникум и авиационную школу. В 1953 году поступил в военное училище летчиков. Окончив его, служил в частях. В ряды КПСС вступил в 1959 году, а через год пришел в Звездный. Досконально изучил «Востоки», был дублером Алексея Леонова. Вместе с Борисом Волыновым успешно окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Евгений Хрунов со своей женой Светланой Анатольевной, преподавателем средней школы, растят сына Валерия.

В экипаже «Союза-5» особое место занимал Алексей Станиславович Елисеев. Он не был военным летчиком.

Елисеев родился 13 июля 1934 года в городе Жиздре Калужской области. В 1951 году получил аттестат зрелости и успешно сдал конкурсные экзамены в Московское высшее техническое училище имени Баумана. По окончании училища работал в конструкторском бюро, проявил незаурядные способности ученого-исследователя. В 1967 году он защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук, а годом раньше пришел в Звездный городок для подготовки к полету в космос.

А. С. Елисеев блестяще справился с задачами космического полета. Более того, через десять месяцев он был вторично послан в космос вместе с В. А. Шаталовым в составе экипажа «Союза-8» и вновь прекрасно выполнил задание.

Что еще добавить к этому? Семья Елисеевых — семья ученых. Его мать Валентина Ивановна — доктор химических наук, профессор, работает в Институте физической химии Академии наук СССР. Его жена Лариса Ивановна — инженер, работает в одном из конструкторских бюро.

Таковы земные биографии героев этой звездной эпопеи. Настоящие, советские, трудовые.

Октябрь 1969 года был ознаменован успешным групповым многосуточным полетом трех космических кораблей — «Союза-6», «Союза-7» и «Союза-8». В этом полете семь советских космонавтов в кабинах трех кораблей выполнили большой объем работ по решению важных практических задач, связанных с совершенствованием техники пилотирования космических кораблей и созданием орбитальных станций научного и народнохозяйственного значения.

11 октября вышел на орбиту космический корабль «Союз-6». Командиром корабля был летчик-космонавт Георгий Степанович Шонин, бортинженером — кандидат технических наук Валерий Николаевич Кубасов. На другой день [419] стартовал «Союз-7», на борту которого находились командир экипажа летчик-космонавт Анатолий Васильевич Филип-ченко, бортинженер Владислав Николаевич Волков, инженер-исследователь Виктор Васильевич Горбатко. 13 октября был запущен «Союз-8». Командиром корабля являлся летчик-космонавт Владимир Александрович Шаталов и бортинженером — кандидат технических наук Алексей Станиславович Елисеев.

Полет каждого из этих кораблей рассчитывался на пять суток. После выполнения задания они должны были приземлиться в заданных районах возле Караганды соответственно 16, 17 и 18 октября.

В ходе этого группового полета экипажам предстояло выполнить большую программу научно-технических задач, в том числе: провести комплексные одновременные научные исследования в околоземном космическом пространстве по широкой программе; отработать методы управления групповым полетом одновременно трех космических кораблей на орбитах, решить ряд вопросов по отработке пилотируемой космической системы и т. д. Физиологи, биологи и представители других наук поставили перед ними свои задачи.

Итак, на орбиту вышли три космических корабля с семью космонавтами в их кабинах. Кто они? О двух из них — В. А. Шаталове и А. С. Елисееве рассказано выше. Не менее интересны биографии и других участников этого небывалого группового космического полета.

Экипаж «Союза-6» возглавлял подполковник Шонин Георгий Степанович, родившийся 3 августа 1935 года в городе Ровеньки Луганской области. Его отец Степан Васильевич погиб в боях за Родину в годы минувшей войны, и все трудности в семье легли на плечи матери Софьи Владимировны, работавшей бухгалтером. Пятнадцатилетним юношей, загоревшись мечтой об авиации, Георгий поступил в Одесскую спецшколу ВВС. В восемнадцать лет он — курсант Военно-морского авиационного училища, затем — летчик морской авиации. Летал в небе Балтики, потом — над морем и сопками Крайнего Севера. В 1957 году вступил в члены КПСС.

В группе космонавтов Георгий Шонин готовился к полету несколько лет. Военно-воздушную инженерную академию окончил без отрыва от основной работы в 1968 году с отличием. Он хорошо изучил космические корабли «Восток», «Восход» и «Союз». В январе 1969 года был дублером командира космического корабля «Союз-5» Бориса Волынова. [420]

Офицер Шонин вместе с женой Лидией Федоровной воспитывают троих детей — Нину, Андрея и Ольгу, родившуюся после возвращения отца из космоса. Большой жизнелюб, человек оптимистического склада, умеющий владеть собой в любой обстановке,— таков характер командира корабля «Союз-6».

В кабине корабля «Союз-6» по праву занял место ученого-исследователя Валерий Николаевич Кубасов. С командиром экипажа Г. С. Шониным он ровесник. Родился в том же 1935 году, 7 января, в городе Вязники Владимирской области, где и прошло его детство. Получив в 1952 году аттестат зрелости, поехал в Москву, где выдержал конкурсные экзамены в Московский авиационный институт. Обнаружил склонность к научной работе и в институте зарекомендовал себя способным исследователем. В студенческой среде МАИ он встретил пришедшуюся ему по сердцу подругу жизни Людмилу Ивановну. После окончания МАИ она работает инженером. У них растет дочь Катя.

Молодого инженера В. Н. Кубасова после учебы зачислили в одно из конструкторских бюро, где он защитил кандидатскую диссертацию. В 1969 году вступил в ряды КПСС.

В отряде космонавтов Валерий Кубасов прошел полную программу космической подготовки. Зимой 1969 года был дублером члена экипажа «Союза-5» Алексея Елисеева.

Экипаж корабля «Союз-7» состоял из трех космонавтов. Командир подполковник Филипченко Анатолий Васильевич по возрасту и опыту работы являлся одним из старших в Звездном городке. Родился 26 февраля 1928 года в деревне Давыдовке Воронежской области. Отец Анатолия Василий Николаевич — старый коммунист, вступил в ряды партии в 1918 году; участник Великой Отечественной войны.

Детство и юность Анатолия Филипченко — трудовые. Работал в поле, помогал матери по хозяйству. В 1942 году окончил школу в Острогожске, через год пошел работать на завод. Юный токарь загорелся мечтой об авиации и поступил в Воронежскую авиашколу. В 1947 году он получил аттестат зрелости и в том же году был зачислен курсантом в Чугуевское училище летчиков. Летным искусством овладевал упорно, училище закончил с отличием, получив звание военного летчика.

В боевых частях летчик А. В. Филипченко хорошо осваивал новые типы самолетов, успешно выполнял учебно-боевые задания и заочно учился в Военно-воздушной академии. [421] В 1952 году стал коммунистом. После полета Юрия Гагарина мечта о космосе привела его в Звездный городок.

Спокойный, уравновешенный, волевой — таким узнали Анатолия Филипченко звездные братья. Он хорошо освоил корабли «Восток», «Восход» и «Союз». Был дублером Владимира Шаталова зимой 1969 года. В полет его проводили жена Елизавета Александровна и два сына — Александр и Игорь.

Вторым членом экипажа «Союз-7» был подполковник Горбатко Виктор Васильевич. Родился Виктор 3 декабря 1934 года в поселке Венцы-Заря Краснодарского края в семье потомственного крестьянина.

Детство Виктора прошло на Кубани. В 1952 году он получил аттестат зрелости, поступил учиться в Военно-авиационную школу первоначального обучения. Окончил Батайское авиационное училище летчиков в 1956 году и стал служить в частях истребительной авиации. Коммунист с 1959 года.

Виктор Горбатко прибыл в Звездный городок вместе с Ю. А. Гагариным. Без отрыва от занятий в Звездном городке в 1968 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Был дублером Евгения Хру-нова.

Когда отправляли в полет экипаж «Союза-7», друзья в шутку говорили, что командира корабля Анатолия Филипченко провожают женихи, а члена экипажа Виктора Горбатко — невесты. Дело в том, что в семье Филипченко — двое сыновей, а у Горбатко — две дочери, Ирина и Марина. Возраст детей у обоих космонавтов соответственно одинаков, что и явилось поводом для теплой товарищеской шутки. Хорошая шутка — доброе напутствие в трудный путь.

Место научного работника в кабине «Союза-7» занял Владислав Николае-вич Волков, выросший в семье профессионального авиационного инженера-конструктора. Родился он 23 ноября 1935 года в Москве. В 1953 году, получив аттестат зрелости, поступил в Московский авиационный институт. Успешно окончив его, стал работать инженером в конструкторском бюро. В 1965 году вступил в КПСС. В отряде космонавтов прошел полную программу подготовки к полетам.

Таковы кратко биографии экипажей трех «Союзов», выведенных в октябре 1969 года на орбиту. Им предстояло решить сложнейший комплекс различных задач, поставить новую веху на пути человека в космос.

Командиром группы кораблей был назначен полковник В. А. Шаталов. В течение первого дня группового полета [422] проверялась методика и отрабатывалась техника управления полетом одновременно трех кораблей, проводилась отработка взаимодействия Центра управления полетом с наземными станциями слежения, пунктами связи и космическими кораблями.

14 октября экипажи выполнили намеченные исследования, эксперименты, вели наблюдения, затем начали одновременное выполнение совместных экспериментов в различных точках околоземного космического пространства. Командиры кораблей выполняли различные маневры с использованием ручного управления.

Наземные станции, расположенные на территории Советского Союза, вели непрерывное слежение за кораблями. В своих зонах их держали в поле зрения научно-исследовательские суда Академии наук СССР. Они принимали информацию, обрабатывали ее и держали связь с космонавтами.

На другой день продолжалась работа космонавтов в кабинах кораблей. Основная задача — взаимное маневрирование кораблей с использованием ручного управления. Немало задач решалось и другого характера.

На корабле «Союз-6» проводились медицинские исследования — велось изучение функций внешнего дыхания, зрительного анализатора, вестибулярного аппарата. Брались типовые пробы. Экипаж вел наблюдение и фотографировал земную поверхность для нужд геологов и географов, выявлял циклоны и т. д.

Экипаж «Союза-7» контролировал работу бортовых систем корабля, наблюдал за светящимися частицами вокруг корабля, снимал характеристики работы системы ориентации и управления движением, фотографировал звездное небо против солнечного света. В заданное время командир корабля производил маневрирование, делал закрутки корабля и многое другое. Подобные задания выполнял и экипаж «Союза-8».

На орбите экипажи отрабатывали технику пилотирования кораблями. С помощью ручных систем управления и бортовых навигационных средств космонавты осуществляли широкое маневрирование кораблями, что очень важно для создания в будущем космических станций на орбите. Корабли «Союз-7» и «Союз-8» сближались друг с другом на расстояние до 500 метров. Экипажи видели друг друга визуально и вели связь с помощью световых индексов. [423]

Интересный, уникальный эксперимент был произведен 16 октября экипажем космического корабля «Союз-6». Перед ним стояла задача по проведению сварочных работ в космосе. Надо было выяснить особенности сварки различных металлов в условиях космического вакуума. Нет нужды доказывать, насколько важен этот эксперимент для будущих работ по сборке конструкций крупных орбитальных станций с применением сварки.

На наш пункт управления командир корабля Г. С. Шонин доложил о готовности к эксперименту. Ему было дано разрешение. Вскоре он доложил о том, что закрыт люк-лаз в кабину и на 77-м витке разгерметизировал орбитальный отсек. Бортинженер В. Н. Кубасов включил сварочную аппаратуру и поочередно осуществил несколько видов автоматической сварки.

— Сварка произведена, — доложил Валерий Кубасов о выполнении эксперимента.

Орбитальный отсек вновь был загерметизирован, и в нем вскоре установилось нормальное давление. И вновь сообщение о выполнении эксперимента прозвучало знакомой фразой: «Впервые в мире!»

Стыковка... Маневрирование... Управление группой кораблей... Сварка... Все это и многое другое является реальным итогом выполнения программы создания орбитальных станций, как звенья единой цепи. Именно об этом шел разговор на очередном заседании Государственной комиссии, когда мы рассматривали итоги группового полета трех «Союзов».

Мы слушали доклады летчиков-космонавтов. Они рассказывали о задании, о том, как выполняли различные эксперименты, что встретилось нового, неожиданного, как преодолевались трудности. Говорили с глубоким знанием дела, анализируя, размышляя, делая выводы, прогнозы. Во всем чувствовался высокий уровень профессиональной подготовки летчиков-космонавтов. Это позволило экипажам трех «Союзов» отлично выполнить труднейшую программу группового полета, который ознаменовал новый шаг по пути создания космической орбитальной станции.

Как известно, на орбитальных станциях экипажам предстоит быть длительное время. Где граница возможностей пребывания человеческого организма в состоянии невесомости? Неделя, месяц, полгода? Как отразится длительное пребывание космонавта в состоянии невесомости при возвращении [424] на Землю? Пока ответить на эти вопросы невозможно.

Полет экипажа «Союза-9» в составе летчиков-космонавтов А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова означал новый уникальный космический эксперимент. Впервые в мире экипажу была поставлена задача выполнить огромный объем работы в ходе восемнадцатисуточного полета. Космонавтам предстояло жить и работать в невесомости в течение 424 часов.

Испытание на длительную невесомость явилось одной из задач экипажа «Союза-9». Возвращение на Землю после длительного полета и приспособление организма к земным условиям — вторая важнейшая проблема, которую предстояло решить на заключительном этапе этого полета. Не менее важной задачей для экипажа явилось испытание ряда новых элементов и целых систем ориентации и управления движением корабля, столь необходимых для создания орбитальных станций.

Экипаж успешно выполнил задания по «космофотографи-рованию», провел большие исследования физических характеристик явлений и процессов, происходящих в космосе. Словом, программа работы экипажа «Союза-9» была весьма разнообразной, плотной по объему, напряженной и перспективной с точки зрения будущего — создания орбитальных станций.

Огромное внимание в этом полете уделялось, конечно, человеку, его жизнедеятельности, работоспособности в космосе. Понятно, с каким волнением мы готовили и отправляли в полет экипаж — всегда спокойного, рассудительного, прекрасной души человека, уже побывавшего в космосе, Ан-дрияна Николаева и способного молодого ученого Виталия Севастьянова. Как перенесут они восемнадцатисуточную невесомость, какие изменения при этом могут произойти в организмах, как восстановят они свои «земные ритмы» после полета — все это глубоко волновало всех, кто готовил полет.

Опережая события, скажу, что экипаж с заданием справился блестяще. Сказались высокие качества этих отважных людей, и мне хочется в первую очередь рассказать о командире «Союза-9».

11 августа 1962 года мир впервые увидел в газетах его портрет и узнал его имя — Андриян Григорьевич Николаев. В тот год он со своим звездным братом Павлом Романовичем Поповичем впервые в истории совершил многосуточный групповой полет, пройдя расстояние более 2 миллионов [425] 600 тысяч километров. В кабине «Востока-3» космонавт А. Г. Николаев летал четверо суток (94 часа), установив абсолютный мировой рекорд продолжительности полета. Космонавт-3 (так называли его тогда) вернулся на Землю с интересными, важными наблюдениями и ценными научными данными.

О детстве и юности Андрияна хорошо рассказала Анна Алексеевна Николаева — мать космонавта.

«И муж и я — оба мы из чувашского села Шоршелы, оба бедняцкого рода,— говорила Анна Алексеевна,— поженились в 1922 году и всю жизнь прожили в небольшой деревенской избе о два окошка. Занимались крестьянским делом — сеяли хлеб. Григорий был хорошим работником. Когда в нашем селе мужики образовали первый в районе колхоз, он стал работать конюхом, а я — дояркой на молочной ферме. Бывало, вернусь поздно с работы, а наш сынишка Андриян уже и дров наколет, и воды принесет, и печь растопит. Зажжет керосиновую лампу и уроки готовит. Учился он хорошо, старательно, часто рассказывал о том, что прочитал в книгах. Ведь мне-то не пришлось много учиться — я окончила только четыре класса. А читал он больше все революционное да про героев и путешественников...

Во время войны, после смерти мужа, жили мы трудно. Плохо было и с одеждой, и с хлебом. После окончания семилетки в один ненастный осенний день Андриян отправился в Цивильск продолжать образование. Сначала он хотел стать фельдшером, а в Цивильске было медицинское училище. Но что-то там ему не понравилось, и он перебрался в Мариин-ский Посад к старшему брату Ивану в лесотехникум.

С детства Андриян любил животных, деревья, цветы и травы. Частенько с младшей сестрой Зиной уходил в дальний лес по орехи, по грибы, по ягоды. Другие мальчики побаивались заблудиться в этом лесу, а он не пугался ни чащобы, ни темноты. Был такой случай, что несколько наших ребят потерялись в густых зарослях орешника. Всех их тогда вывел из леса мой Андриян.

В нашей деревне все сделано из дерева: и избы, и школы, и всякие колхозные постройки. Может, потому мои сыновья Иван и Андриян и пошли учиться в лесотехникум. Они достигли своего — стали специалистами по лесному делу. Никогда не думала я, что Андрияна потянет в небо и он выучится на летчика. Ведь в Шоршелах до этого в летчики никто не выходил. А тут вдруг письмо с фотографией, на [426] которой наш Андриян снят в летной форме с крылышками на петлицах: «Мама, я теперь летаю на самолете». Целую неделю приходили к нам соседи посмотреть на фотографию Андрияна. прочитать его письмо...»

Военный летчик Андриян Николаев не раз бывал в воздухе в трудных условиях. Однажды на посадке отказал двигатель, создалась аварийная ситуация. Андриян действовал грамотно, хладнокровно. Он посадил самолет на фюзеляж. Был награжден именными часами за мужество, за мастерство.

В марте 1960 года старший лейтенант Андриян Николаев прибыл в Звездный городок. Он начал свою подготовку к космическим полетам вместе с той первой группой летчиков, которую мы позже назвали гагаринской. В группе подобрались молодые летчики в возрасте от 25 до 30 лет, и только двое из них — В. М. Комаров и П. И. Беляев были несколько старше и имели высшее образование. Уже в первые месяцы занятий начала выделяться ведущая группа космонавтов. А когда встал вопрос, кому лететь в космос первым, то на право первопроходца почти с равными шансами могли претендовать Гагарин, Титов, Николаев, Попович и Быковский. В такой последовательности они и побывали в космосе, а за ними из группы Гагарина летали в космос еще семь космонавтов: Беляев, Леонов, Комаров, Волынов, Шонин, Горбатко и Хрунов.

Гагаринская группа стала основой в Звездном городке. Один за другим готовились и осуществлялись блестящие рейсы в космос. Росло число полетов в космос, росло количество космонавтов, побывавших в космосе, а вместе с ними рос, набирался опыта и весь коллектив Звездного.

По долгу службы мне довелось часто встречаться с Андрияном Николаевым. Я имел возможность наблюдать Николаева в полете на самолетах, на парашютных прыжках, на занятиях в классах и лабораториях, в поездках по различным странам, на спортивных площадках, на заводах, в конструкторских бюро, на космодроме и в космических полетах. Везде и всегда, в различных условиях и при самых сложных ситуациях он умеет оставаться самим собой. Нравится мне в этом человеке простота и задушевность, которые удивительно сочетаются с настойчивостью, твердостью, умением собраться в этакий сгусток воли и разумного упорства.

При первом знакомстве Андриян производит впечатление очень скромного и даже застенчивого человека, и он действительно до предела скромен, когда речь заходит об оценке [427] его труда, знаний, способностей, его заслуг. Он скромен в быту, почти никогда не пользуется услугами других лиц и делает все сам, если позволяет время и обстановка.

За годы, прошедшие после старта «Востока-3», в жизни космонавта произошло немало важных событий. Он окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского и получил диплом инженера. Был избран депутатом Верховного Совета Российской Федерации. Состоялась первая на Земле космическая свадьба — Андриян Николаев и Валентина Терешкова стали мужем и женой. У них растет дочь Аленка.

Полное и рациональное использование опыта звездных братьев для подготовки последующих космических полетов является одной из важнейших задач руководителей. Вот почему сразу же после полета в космос Ю. А. Гагарин был назначен командиром отряда космонавтов. Такое решение было с восторгом встречено всеми космонавтами. Гагарин оправдал высокое доверие и блестяще справлялся с задачами подготовки космонавтов к очередным полетам.

Через некоторое время Ю. А. Гагарин был выдвинут на более высокую должность. На свое прежнее место командира отряда космонавтов он горячо рекомендовал Андрияна Николаева. В представлении к этой должности Ю. А. Гагарин писал о А. Г. Николаеве:

«...самый опытный космонавт, за ним рекорд продолжительности космического полета. Отлично знает ракетную и космическую технику. Пользуется большим авторитетом среди товарищей. Дисциплинирован, энергичен, требователен к себе. Здоров, систематически занимается спортом. Николаев обладает всеми данными, необходимыми для офицера, и из него можно подготовить хорошего руководителя».

Николаев своей более чем десятилетней работой в Звездном городке зарекомендовал себя отличным руководителем, он вложил много сил и труда в подготовку и осуществление всех наших пилотируемых полетов в космос.

За годы работы в Звездном городке Николаев вырос и как общественно-политический деятель. Он побывал в США, Бразилии, на Кубе, в Индии, Японии, ГДР, ФРГ, Индонезии и во многих других странах. Его выступления на международных конгрессах и симпозиумах, на пресс-конференциях и на собраниях трудящихся всегда были интересными. Николаев вел и ведет большую переписку. Ему пишут пионеры и школьники, студенты и военнослужащие, рабочие [428] и колхозники, много писем приходит и от избирателей. Продолжает прибывать обширная корреспонденция и из-за рубежа. Много и успешно работает он и как депутат Верховного Совета РСФСР.

Андриян Николаев, как и Юрий Гагарин, учит космонавтов не только работать, но и хорошо и увлекательно отдыхать. В выходные и праздничные дни космонавты выезжают на охоту, на рыбалку, за грибами или просто для отдыха с семьями в прекрасные леса Подмосковья.

Один такой выезд на охоту мне запомнился на всю жизнь. В начале октября 1964 года мы выехали на озера, которые находятся недалеко от города Спасск-Клепики. На вечернюю зарю мы опоздали и поэтому решили пораньше лечь спать. В четыре часа все были на ногах. Было еще совсем темно. В лодку со мной сели Гагарин, Николаев и егерь. В трех других лодках по два-три человека разместились остальные космонавты.

В темноте лодки разошлись по разным направлениям, смолкли голоса охотников, и только легкий скрип весел в уключинах и всплески воды напоминали нам, что мы движемся. Движение лодки было незаметным, не было видно никаких ориентиров, и казалось, что темноте не будет конца. Но вот мы вышли на середину озера; видимо, тучи разошлись, и мы увидели небо.

— Николай Петрович, Андриян, смотрите, сколько звезд! — заговорил Юрий Гагарин,— кажется, в жизни не видел такого звездного неба! А сколько падающих звезд!

Я осмотрелся кругом. «Падающих» звезд действительно было необычно много. Мы едва успевали поворачивать головы, следя за яркими вспышками то в одной, то в другой части горизонта. Егерь перестал грести, лодка остановилась. Над нами, впереди, сзади, справа, слева и даже рядом с нами в воде — везде были звезды. Земля пропала, исчезла вода, возникло реальное ощущение беспредельного простора космоса.

Открылась бездна звезд полна,
Звездам числа нет, бездне дна,—

взволнованно продекламировал Юрий Гагарин. Более удачной обстановки для чтения этих стихов Ломоносова, наверное, никогда не было.

— Молодец, Юра! Точнее Ломоносова не скажешь,— произнес Андриян,— именно бездна и без дна. Кстати, Николай [429] Петрович, я взял с собой ночной бинокль, — продолжал Николаев,— пожалуй, сейчас самый подходящий случай полюбоваться звездами.

Андриян Григорьевич неторопливо достал бинокль из сумки и передал его мне. Я прильнул к биноклю и замер, завороженный красотой и величием неба. Там, где простым глазом видно не больше десятка звезд, в бинокль я видел сотни. Я отыскал Полярную звезду, Сатурн, Юпитер, Марс. Сотни раз в ночных полетах на самолетах эти светила помогали мне ориентироваться. Я привык видеть их яркими, но одинокими, без окружения больших скоплений звезд, и .вот теперь, в бинокль, я обнаружил множество звезд вокруг одиноких знакомых светил.

Бесконечность Вселенной и миллиарды звезд в этот момент для меня перестали быть фразой. Я впервые реально ощутил все величие и беспредельность мира.

Восток чуть-чуть начинал бледнеть, проясняться, а мы продолжали любоваться небом. Бинокль переходил из рук в руки. Мы забыли про охоту. Гагарин уговаривал егеря взглянуть на Стожары. Он утверждал, что это одно из самых интересных созвездий. Я попросил Андрияна Григорьевича отыскать звезду Вега и показать мне, в какой части неба находится Туманность Андромеды. Вега мне была хорошо знакома, я мог бы найти ее сам, но мне хотелось убедиться в знаниях Николаева по астрономии.

— Сегодня идеальные условия для изучения звездного неба,— тоном лектора произнес Андриян Григорьевич и стал рассказывать: — На юге у самого горизонта — созвездие Ориона. Его вы все хорошо знаете, немного левее видны две яркие звезды, левая и более яркая звезда — Сириус. Космонавты и летчики хорошо знакомы с этой звездой, она — отличный ориентир. Выше Ориона в виде треугольника — созвездие Телец. В вершине треугольника, в западной части созвездия, близко одна к другой теснятся пять звезд. Самая светлая из них — звезда Альдебаран. Немного западнее и выше Альдебарана мерцает кучка мелких звезд — это Стожары. Я с детства знаю Стожары, только тогда мы их называли Семеринки — видимо, по количеству звезд в созвездии.

Юрий Гагарин вмешался в «лекцию» Николаева и спросил, чем примечательны Стожары. Мы дружно ответили, что это самое маленькое созвездие из семи маленьких звезд.

— А почему из семи? — спросил Гагарин,— я, например, в созвездии Стожары вижу одиннадцать звезд. [430]

— Я — семь, — сказал Николаев.

— Я — тоже семь, — признался я.

— А я вижу только пять, — произнес егерь.

— Посмотрите в бинокль, не пожалеете, — посоветовал Юрий Алексеевич.

Бинокль поочередно побывал у каждого из нас, и мы наводили его на Стожары. Мы увидели десятки звезд там, где всю жизнь наш глаз различал только семь.

— Выше Стожар находится созвездие Персей, — продолжал Николаев,— оно вытянуто в линию снизу вверх. В центре наиболее яркая звезда. Если от нее посмотреть на северо-запад, то можно увидеть вытянутые почти в прямую линию четыре звезды созвездия Андромеды.

— О, посмотрите, какая удача! — воскликнул Николаев,— немного выше созвездия Андромеды заметна Туманность Андромеды. Это редкий случай, обычно простым глазом ее не видно.

Мы опять потянулись поочередно к биноклю и долго не могли оторвать глаз от далекой Туманности, состоящей из бесчисленного множества звезд. Хотелось и дальше продолжать это увлекательное путешествие в мир космоса, но восток начал заметно белеть, и звездам суждено было скоро погаснуть. Егерь, по сигналу Гагарина, начал грести, и наша лодка вновь заскользила по зеркальной поверхности озера. Николаев осветил фонариком часы, сказал, что скоро пять и что пора занимать охотничьи места.

— А Вега, где же Вега? — напомнил Юрий Алексеевич.

Николаев вскинул голову, отыскал Полярную звезду и ответил:

— Вега у меня за спиной. Посмотрите на север, над самым горизонтом отлично видны созвездия Лебедь и Геркулес, а между ними созвездие Лира с одной из самых ярких звезд Северного полушария — Вегой.

Казалось, Андриян Григорьевич мог без конца говорить о звездах, о далеких галактиках, о том, что волнует воображение людей Земли, чему посвятили свои жизни скромные земляне, ставшие космонавтами. По всему чувствовалось, Николаев влюблен в небо, живет думами о нем, изучает, познает его тайны и многого достиг на этом поприще. Так небольшой эпизод из охотничьего быта помог мне увидеть в Николаеве одну из его замечательных черт — звездолюбца.

Во имя высокой цели изучения космоса Андриян Григорьевич трудится самозабвенно, увлеченно. Особенно много [431] труда вложил он в подготовку космонавтов для полетов на «Союзах». Космонавты Береговой, Шаталов, Волынов, Елисеев, Хрунов, Филипченко, Шонин, Кубасов, Горбатко, Волков готовились к космическим полетам под внимательным наблюдением и руководством Николаева. В блестящих успехах полетов «Союзов» есть большая доля труда А. Г. Николаева. Вместе со всеми космонавтами он глубоко изучил корабль «Союз», хорошо познал все его системы и оборудование. Он помогал готовиться космонавтам к полетам и готовился сам. Ведь любой из летавших в космос должен быть всегда в космической форме. Как поется в песне:

Летчик может не быть космонавтом, космонавту нельзя не летать!

И он летал. И с парашютом прыгал. И на центрифуге крутился. Он был готов к полету на любом корабле «Союз», но избрал для себя самый трудный. Полет на 18 суток на корабле «Союз-9» требовал от экипажа предельного напряжения всех физических и моральных сил. Андриян Николаев лучше других представлял себе все трудности и опасности такого полета и готовился к нему со всей серьезностью и настойчивостью.

В полете на длительность очень многое зависит от экипажа корабля, от его воли, упорства, физической и моральной выносливости. А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов обладали всеми необходимыми качествами для выполнения такого полета.

Виталий Иванович Севастьянов достойно занял место в кабине корабля «Союз-9». Родился он 8 июля 1935 года в городе Красноуральске Свердловской области. Детские и школьные годы его прошли в Сочи, где он познал красоты моря и штормовые ночи, законы гор и морской дружбы. Учился в школе, работал на кораблях приморских маршрутов.

Среднюю школу Виталий Севастьянов окончил с золотой медалью и учиться пошел в Московский авиационный институт. Будучи студентом, увлекся науками, связанными с космосом, штудировал труды К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера. В институте написал самостоятельную работу на тему о том, как сообщить земному телу скорость, чтобы возбудить центробежную силу, способную уравновесить силу земного притяжения, как говорил К. Э. Циолковский, довести ее до величины 8 верст в секунду. Работа студента Севастьянова была оценена высоко и опубликована в Сборнике института. [432]

Выпускника МАИ Виталия Севастьянова в 1959 году направили на работу в одно из конструкторских бюро. Здесь он проявил себя как пытливый исследователь, думающий инженер. Вскоре он поступил в аспирантуру института, по окончании которой успешно защитил диссертацию на ученую степень кандидата технических наук.

В отряде космонавтов В. И. Севастьянов прошел полный курс подготовки к космическому полету. Был на космодроме, провожал своих товарищей в полет, упорно готовил себя физически, морально и в специальном отношении к старту в космос. В полет его тепло провожали жена Алевтина Ивановна, выпускница Ленинградского государственного университета, и дочь Наташа.

Как известно, рекордный по длительности полет несколько лет сохранялся за американскими космонавтами. Фрэнк Борман на корабле «Джемини-7» установил абсолютный мировой рекорд продолжительности полета — 330 часов 36 минут (13,8 суток). По правилам ФАИ (Международная авиационная федерация) для побития рекорда достаточно перекрыть прежний на 10 процентов, то есть совершить полет продолжительностью около 15 с половиной суток. Когда мы готовили полет «Союза-9», мы меньше всего думали о рекорде. Как известно, вся программа полетов на «Союзах» подчинена главной цели — созданию орбитальных станций.

Экипаж «Союза-9» должен был дать ответ на очень важный вопрос — через сколько суток нужно менять космонавтов на орбитальной станции? Орбитальные станции будут летать многие месяцы, а затем и годы. Для этого потребуется много космических кораблей, ракет, экипажей. На конкретный вопрос — сколько? — ученые отвечали по-разному. Одни специалисты считали, что смену экипажей можно производить через 30 суток. В этом случае для годовой работы станции потребуется 12 кораблей, 12 ракет и 12 экипажей. Другие утверждали, что если полеты людей в космос на срок более 10 — 15 суток опасны, то экипажи на станциях придется менять через 10 суток. Значит, для обеспечения годовой работы орбитальной станции потребуется в три раза больше кораблей, ракет и экипажей. Разрешить эти споры могли только эксперименты.

Готовясь к полету на «Союзе-9», Николаев и Севастьянов хорошо изучили опыт наших и американских длительных полетов. Ученые, врачи, конструкторы и космонавты пришли к выводу, что на корабле «Союз» можно летать 18 и более [433] суток. Запасы воздуха, воды, пищи и ресурсы всех систем кораблей могли обеспечить и более длительный полет.

Государственная комиссия приняла решение готовить полет на 18 суток, так как не было полной уверенности, что полет большей продолжительности не повредит здоровью экипажа. В ходе подготовки к полету А. Г. Николаев внимательно наблюдал за всем процессом сборки корабля, за испытаниями его систем и оборудования, лично участвовал в комплексных испытаниях, систематически тренировался на тренажерах и стендах. Очень важно было выполнить все требования подготовки экипажа и не упустить ни одной, мелочи. Нам, летчикам, хорошо известно, что при подготовке полетов самолетов и космических кораблей не может быть мелочей, все должно выполняться так, как этого требуют наставления, программы, инструкции, методические указания.

Опыт полетов и наземные исследования подсказывают, что так называемая гипокинезия, или мышечная бездеятельность, весьма неблагоприятно отражается на состоянии человеческого организма. Как известно, мышцы составляют около 40 процентов массы тела. Они тесно связаны со всеми органами человека и оказывают влияние прямо или косвенно на кровообращение, дыхание, пищеварение, обмен веществ, продуцирование гормонов — словом, на все процессы, происходящие в человеческом организме. Ясно, что продолжительная мышечная бездеятельность в космосе при возвращении на Землю болезненно скажется на организме.

Учитывая эти особенности, мы активно готовили космонавтов к длительному полету, причем немалое внимание уделялось новой проблеме — реадаптации. Одновременно с исследованием влияния невесомости в ходе полета проводились эксперименты с целью предупреждения ее вредного влияния после приземления. Был разработан специальный комплекс физических упражнений, созданы тренировочно-нагрузочные костюмы, изготовлены амортизаторы и другие приспособления.

В полете А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов должны были ежедневно два раза выполнять комплекс упражнений. Специальный костюм, резиновые амортизаторы, прикрепленные к «полу» корабля, создавали нагрузку в несколько десятков килограммов. Космонавты могли шагать на месте, приседать, бегать, прыгать. Одно из упражнений дозированной нагрузки заключалось в растягивании эспандера с усилием в 10 килограммов. В течение одной минуты космонавты должны [434] совершить тридцать растягивании эспандера, получая весьма солидную нагрузку.

Как обеспечить нормальную работоспособность космонавтов в длительном полете? Было многое предусмотрено, чтобы космонавты смогли справиться с многочисленными заданиями самого различного характера, сохраняя бодрое настроение, быстроту реакции.

Подготовка экипажа шла по многим направлениям. Решались самые разнообразные вопросы. Ну, например, вопрос о питании. Чем питать космонавтов восемнадцать дней? Бутербродами, паштетами и соками? Такой рацион будет явно ущербным. Надо было подумать о горячей пище. Пришлось на корабле установить электрический подогреватель пищи. Экипаж в полете ежедневно имел на завтрак горячий кофе, а на обед первое горячее блюдо — суп-харчо, борщ или зеленые щи.

Другая мелочь: бриться или не бриться космонавтам в полете? Да, бриться. Испытали специальную электробритву с отсосом волос через фильтр. Бритва работала нормально, но представляла собой довольно сложный агрегат. Решили бритье осуществлять обычной безопасной бритвой с помощью безводного крема. Просто и удобно.

Еще одна бытовая проблема — ванна, смена белья. Космонавты обтирались полотенцами, увлажненными лосьонами. Для ежедневного туалета они использовали набор влажных и сухих салфеток. В полет они взяли по две пары белья и по две пары носков.

Восемнадцать суток — время немалое, и для поддержания работоспособности космонавтов пришлось подумать и о выходном дне и о разумном отдыхе. В кабину положили специальную шахматную доску, и в один из дней мы с удовольствием провели шахматный турнир «Космос — Земля». Мне лично доставило большое удовольствие участвовать в этом турнире. Думаю, что шахматная «баталия» сослужила добрую службу в психологическом настроении космонавтов.

Теперь ответы на многие вопросы длительного полета получены. Мы с чувством большой радости и гордости встретили на родной земле экипаж «Союза-9», помогли ему обрести «земное дыхание», проанализировать всю сумму информации, которую получили в результате этого выдающегося полета.

Экипаж «Союза-9» полностью выполнил намеченную программу исследований и экспериментов, сохранив работоспособность, [435] бодрое настроение и другие показатели нормального состояния человеческого организма. В течение всего полета, продолжавшегося 18 суток, наземно-измерительные земные пункты регистрировали хорошее состояние здоровья космонавтов.

В первые дни полета космонавты реагировали на различные нагрузки, как во время старта, так и в период адаптации к невесомости, аналогично членам других экипажей в предыдущих полетах. Интересное сопоставление: у А. Г. Николаева в 1962 году во время старта на «Востоке-3» частота пульса доходила до 130 — 135 в минуту. На «Союзе-9» при старте и выходе на орбиту у него частота пульса не превышала 94, а у В. И. Севастьянова — 92. Значит, наши космонавты стали более уверенно отправляться в космические дали, с меньшим эмоциональным напряжением.

Адаптация к условиям невесомости экипажа «Союза-9» произошла довольно быстро. Все показатели состояния их организма были в норме. Только к концу полета показатели деятельности сердечно-сосудистой и дыхательной систем претерпели некоторые изменения. После 8 — 10 суток полета оба космонавта к концу рабочего дня стали уставать. Частота пульса и дыхания у них в это время несколько увеличивались. В связи с этим было решено объем выполняемых ими ежедневно работ несколько сократить. В ряде случаев им предоставляли свободное время для дополнительного отдыха.

В целом можно твердо сказать, что работоспособность экипажа в течение всего полета была высокой, а самочувствие их с момента старта и до посадки — хорошим.

«Союз-9», как известно, приземлился точно в заданном районе, и его экипаж сразу попал к тем, кто его ожидал. Врачи сразу произвели первый медицинский осмотр и сделали вывод: общее состояние здоровья космонавтов хорошее. Отмечалась некоторая неуверенность в координации движений, снижение тонуса мышц. Космонавтам было трудно стоять на земле — поддерживать вертикальное положение тела. Видимо, как-то расстроилась прежде согласованная и точно координированная деятельность нервной системы и мышц, составляющих единый, взаимозависимый комплекс.

Врачи констатировали, что космонавты похудели, потеряли в весе по нескольку килограммов. Отмечались также некоторые изменения обменных процессов.

Гиподинамия дала себя знать. Космонавты привыкали к земным условиям значительно медленнее, чем к невесомости. [436] А. Г. Николаев, приземлившись, заявил, что у него такое ощущение, будто его посадили на центрифугу и дали перегрузку в 2 — 3 единицы. На возникшее чувство тяжести также пожаловался и В. И. Севастьянов. Однако на третьи сутки космонавты уже чувствовали себя значительно лучше и свое самочувствие оценивали как хорошее. Врачи продержали их под своим контролем несколько больше, чем хотелось бы самим космонавтам, имея в виду, что процесс реадаптации нельзя искусственно форсировать.

Итак, человек может летать в космосе 18 суток. Если принять ряд дополнительных мер в период тренировки и подумать о том, какие условия ему создать в ходе полета,— этот срок можно увеличить. Таков главный вывод, который можно сделать, анализируя итоги блестящего полета экипажа «Союза-9».

...Идет второе десятилетие космической эры. Как обычно, приехал в Звездный городок. Он вроде все тот же. По-прежнему вольготно шумит в зеленых кронах сосен вольный ветер. Светло-серые корпуса учебных зданий, штаба, столовой, бассейна, спортивного комплекса высятся вровень с верхушками елей и сосен. На спортивной площадке раздается свисток тренера, слышатся голоса: группа молодых кандидатов в космонавты играет в волейбол со «старичками».

Городок космонавтов, выросший в сосновом бору, ставший известным всему миру своими воспитанниками — небесными братьями, увидевшими Землю с высоты космических орбит, для меня — вечно юный, новый, неповторимый. Но он заметно повзрослел. Хотя бы людьми. В нем уже живет большая семья звездных братьев, побывавших в космических далях. Некоторые из них совершили по два-три полета. Они готовят очередные экипажи для новых стартов в космос.

В учебных корпусах идет обычная работа. Мы «обрастаем» новейшей аппаратурой, учебными и тренировочными комплексами, сложными установками, обильно начиненными электроникой. Многое сделано, введено в строй, успешно используется, но многое в состоянии пуска, эксперимента, монтажа или существует пока лишь в схемах, макетах. То, с чем столкнутся в реальном полете наши космонавты через год, два, три или десять, в этих лабораториях и на тренажерах имитируется, а будущие космонавты признаются действовать в соответствии с программой космических рейсов.

В штабе собираем руководящий состав Звездного и комплектуем группу для поездки на море. Но не для отдыха. Там [437] намечены очередные испытания парашютной системы космического корабля. После трагического случая с Владимиром Комаровым конструкторы-парашютисты особенно тщательно отрабатывают парашютную систему, добиваясь стопроцентной надежности.

Плещется о берег, ласково трется о гранит морская волна. В небе бездонная синь. Пристально смотрим в его глубокие просторы. Вот появляется едва заметная точка. С борта докладывают о выходе самолета в заданный квадрат, о готовности к сбросу в море космического корабля. Дана команда — и корабль стремительно мчится к морской глади.

Смотрим на секундомер. Пора. Снова взгляд в небо, а- там уже расцвел на фоне бездонной синевы купол парашюта, бережно опускающего на воду тяжелую громаду корабля.

«Парашютная система сработала отлично»,— единодушно заключает комиссия.

Закончен еще один эксперимент. Какова его роль? Что даст он нового? Невольно задумываюсь над прошлым, предаюсь воспоминаниям. Они свежи в памяти, ибо они молоды, как сама космонавтика.

Второе десятилетие космической эры проходит в неустанной работе, поисках, в борьбе с трудностями и, как следствие, знаменуется новыми блестящими победами.

В Звездном городке мы дружески принимали американских космонавтов Фрэнка Бормана, летавшего в декабре 1965 года на космическом корабле «Джемини-7» и в декабре 1968 года на корабле «Аполлон-8» и совершившего облет Луны, а также Нейла Армстронга, первым из землян вступившего на поверхность Луны. В ответ на эти визиты А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов побывали в США.

Мы сердечно поздравили американских коллег с выдающимся достижением — посадкой на Луне и возвращением на Землю экипажей двух космических кораблей — «Аполлон-11» и «Аполлон-12» — в июне и в ноябре 1969 года. Американские космонавты побывали на Луне и привезли на Землю с вечного ее спутника образцы пород. Ныне лунные камешки, после изучения, выставлены в США в музее Смитсонианского института для всеобщего обозрения. Буржуазные журналисты и бизнесмены называют их самыми дорогими камешками на Земле: они обошлись американцам в 25 миллиардов долларов!

Прошло немного времени, и в сентябре 1970 года советские ученые обогатились «своими» образцами лунных пород. [438]

Их доставила первая в мире автоматическая станция «Луна-16», побывавшая на Луне, взявшая в Море Изобилия с помощью электробура грунт и вернувшаяся с этим грузом на Землю. Эта победа советской космонавтики была оценена как величайшее достижение всего человечества.

Трудно переоценить значение этого эксперимента. Приведу лишь несколько откликов, оценок, данных в разных странах по поводу полета «Луны-16».

В США исполняющий обязанности директора Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства Джордж Лоу оценил полет автоматической станции «Луна-16» как «выдающееся достижение науки и техники». По мнению многих специалистов, как заявил Джордж Лоу, полеты непилотируемых кораблей к Луне и другим планетам являются «наиболее рациональным методом исследования солнечной системы».

В Англии научный обозреватель агентства Пресс Ас-сошиэйшн А. Браун заявил, что

«русские вновь сделали важный шаг в исследовании космоса, который позволяет им вырваться на несколько лет вперед. Они продемонстрировали, в частности, что вполне можно собирать образцы лунных пород со значительно меньшими затратами, чем того требует отправка космических кораблей с экипажами».

Рационально. Дешевле. Безопасно для человека. Неограниченность во времени. Перспективность для полетов на другие планеты. Вот далеко не полный перечень достоинств автоматических космических станций, о которых идет разговор в научных кругах после полета «Луны-16».

В мировой печати еще продолжались публикации по поводу этой победы, как появилось новое сообщение о том, что на Луне совершает путешествие советский аппарат «Луноход-1». 17 ноября 1970 года в 6 часов 47 минут по московскому времени автоматическая станция «Луна-17» совершила мягкую посадку на поверхность Луны в районе. Моря Дождей. Впервые в истории космонавтики на Луну был доставлен автоматический самоходный аппарат, который по специальному трапу сошел на лунную поверхность и стал передвигаться с помощью восьмиколесного шасси.

«Луноход-1» выполнил большую программу исследований в заданном районе, передал на Землю большое количество ценной информации. Ученые получили возможность управлять луноходом, задавать ему программу в ходе эксперимента. Трудно переоценить значение этого свершения. [439]

Новое русское слово «луноход», так же как и «спутник», прочно вошло в лексикон всех языков земли. Иностранные комментаторы высоко оценили значение экспериментов, осуществленных «Луноходом-1». Американская газета «Вашингтон пост» писала, что новый эксперимент представляет собой «не только научный, но и политический триумф Советского Союза». Высокую оценку «Луноходу-1» дала английская газета «Файнэншл тайме»:

«СССР ясно продемонстрировал, что с помощью непилотируемых автоматических аппаратов можно достигнуть того же, что и с помощью высадки людей...»

Весь мир воздал должное гению советских ученых, инженеров, рабочих, торжеству дела социализма.

Добрые дела творят наши автоматы в космосе. Летающие лаборатории в космосе в наши дни выполняют огромный, все возрастающий объем исследований в околоземном космосе и на межпланетных далеких трассах. Они обследуют Луну и другие планеты Солнечной системы, несут свою научно-исследовательскую и трудовую вахту, оказывая неоценимую помощь связистам, метеорологам, астрономам, геодезистам, морякам, летчикам, труженикам сельского хозяйства, рыбакам.

Искусственные спутники Земли в течение уже многих лет передают на землю ценнейшую информацию о различных явлениях и процессах в магнитосфере и в верхних слоях атмосферы Земли. Они обнаружили пояса радиации, помогли расшифровать их природу и познать «радиационную погоду» в околоземном космосе. Со всеми этими задачами блестяще справляются автоматы-труженики серии «Космос».

Для изучения частиц сверхвысоких энергий и радиационных поясов Земли созданы и запущены спутники серии «Протон» и «Электрон». Прекрасно зарекомендовали себя автоматические станции типа «Зонд».

Созданы и выполнили задания огромного научно-технического значения автоматические станции, проложившие космические пути к Венере и Марсу. Десятки, сотни дней и ночей мчатся они с планеты Земля к другим планетам, становятся их искусственными спутниками или совершают мягкую посадку, передавая на Землю огромный объем важной информации.

Большие исследовательские задачи возложены на спутники типа «Интеркосмос». Созданные усилиями ученых стран социалистического содружества, спутники «Интеркосмос» решают задачи по исследованию в области геофизики [440] и влияния Солнца на земные процессы. Скажем прямо: в этих вопросах автоматам принадлежит монополия.

Весь мир высоко оценивает советскую космическую программу и результаты ее осуществления. В этой программе разумно сочетаются все аспекты огромной по масштабности проблемы и все наиболее рациональные направления ее решения. Автомат и человек. Человек и техника. Околоземной космос и планеты Солнечной системы. Межпланетные корабли и орбитальные станции. Все эти направления в советской космической программе находят свое место и разрешаются планомерно, тесно увязываясь друг с другом, не умаляя и не преувеличивая значения какого-либо одного направления. Космические исследования идут в Советском Союзе широким фронтом по весьма многогранному кругу вопросов, и мы с полным удовлетворением говорим: в космосе работы хватит и автомату и человеку.

Орбитальная космическая станция. Недалек тот рубеж, когда она станет реальностью. Многое сделано для нее, и «Союзы» потрудились на этом пути добросовестно. Работы над созданием таких станций, о которых мечтал Циолковский и его последователи, идут полным ходом.

Советские люди горят желанием трудиться в космосе на благо человечества. В Звездный городок непрерывно идут письма. Поток их начался 12 апреля 1961 года. Приведу выдержки из нескольких писем, хранящихся в архиве Звездного.

«...Позвольте к множеству просьб присоединить и нашу. Мы здоровы. Оба много летали во всяких условиях. В случае необходимости сможем управлять аппаратами при приземлении. Возраст зрелый, трудности понимаем. Мы завоевали это право.

Брат и сестра Герои Советского Союза Тамара и Владимир Константиновы».

«...Хочу стать летчиком-космонавтом. Каждый знает, что это не легкая задача. Но у нас такой закон: где труднее, опаснее, там мы и должны быть. Во имя Родины готов совершить полет даже без возврата на Землю.

Лейтенант А. Медведев».

«...Я был штурманом, летал на ЛИ-2, прыгал с парашютом. Все свое умение, свой опыт готов отдать любимой Родине. Прошу сообщить, как стать космонавтом?

А. Кравчук». [441]

«...Сам я — инструктор городского комитета ДОСААФ, летаю на планере, выполняю прыжки с парашютом и страстно желаю стать космонавтом.

Е. Гарбуз».

«...Прошу зачислить меня кандидатом в космонавты. Я служу в авиационной части, и дело это мне близкое и по душе».

Б. Антонов».

«...Мой друг и товарищ Юрий Гагарин совершил великий подвиг во имя Родины. Я очень горжусь им. Мы вместе летали в аэроклубе, вместе проводили свободное время и жили единой мыслью и целью — стать летчиками. Сейчас я летаю на транспортном самолете, одновременно учусь в институте и не могу расстаться с мыслью стать летчиком-космонавтом...

В. Калашников».

Поток писем в Звездный продолжается, и в каждом из них одна и та же просьба: «Прошу помочь стать космонавтом».

Вот так же и меня и моих сверстников почти полвека назад властно захватила мечта о покорении воздушного океана и заставила посвятить себя авиации, ставшей колыбелью космонавтики...

День космонавтики в 1971 году я встречал на космодроме. Шла подготовка к запуску автоматической научной станции «Салют» и пилотируемого корабля, десятого из серии «Союзов».

Погода в эту весну не баловала. Было прохладно, небо часто хмурилось, но настроение соответствовало и празднику, и предстоящей работе. 12 апреля, в день старта Юрия Гагарина (подумать только, уже десять лет минуло с того памятного исторического момента), я предложил экипажу «Союза-10» и космонавтам, которые были на Байконуре, поехать в домики Гагарина и Королева. Стоят они рядом. Маленькие коттеджи, в одном из которых проводил предстартовую ночь первый космонавт мира, в другом жил и работал Главный конструктор космических систем. Сейчас оба домика превращены в музеи. Все в них сохранилось так, как было в те дни: мебель, книги, картины, скромная обстановка, которая так соответствует характеру этих замечательных людей.

И только гранитные мемориальные плиты на стенах домов молчаливо свидетельствуют о том, что нет среди нас тех, кто так много сделал для космонавтики.

Молча обошли комнаты. Память всколыхнула апрель 1961-го. Незабываемый апрель в истории человечества. Апрель первого старта к звездам...

Дни подготовки были уплотненными и насыщенными. Экипаж много работал по предстартовому графику. Я был спокоен за космонавтов. Владимир Шаталов и Алексей Елисеев чувствовали себя уверенно, держались собранно. Два предыдущих полета дали им многое: опыт, умение быстро и правильно оценивать обстановку, четко решать поставленные задачи. Николай Рукавишников впервые вошел в состав экипажа. Но в нем мы тоже не сомневались. Подготовку прошел успешно, показал хорошие знания.

Я читал его автобиографию, короткую, всего две странички. Он родился в 1932 году, воспитывался в семье железнодорожников. В сознании Николая четко запечатлелось лихолетье войны и трудные послевоенные годы. Отчим его, Михеев Михаил Гаврилович, был инженер-путеец. Профессия такая, что семья часто переезжала: Сибирь, Средняя Азия, Дальний Восток... Побывал Николай почти во всех уголках страны. Потому, наверное, товарищи и зовут его в шутку кочевником.

Окончив школу, стал выбирать институт. Какой? Получив аттестат зрелости, он твердо решил, что это должен быть технический вуз. Но какой именно: МВТУ, МАИ, МИФИ..? Может быть, для него та пора была первым путешествием в неизвестное. Он выбрал МИФИ — Московский инженерно-физический институт.

В институте Рукавишникова выбрали комсоргом. Не формально отнесся Николай к доверию товарищей. Развил такую кипучую деятельность, что, казалось, учеба пойдет на спад. Ведь в сутках всего 24 часа. Но Николай успевал всюду. Диплом защитил, как говорят, с блеском, его дипломную работу опубликовали в научном журнале. А дальше судьба его сложилась так: направили в конструкторское бюро, назначили на должность инженера.

Потом он стал старшим инженером, начальником группы, ему доверили испытательную работу. В одной из его служебных характеристик записано: «Спокоен, скромен, дисциплинирован. Пользуется уважением и деловым авторитетом». [443]

В 1967 году Николай Рукавишников пришел к нам, в Звездный городок.

...Запуск «Салюта» произведен успешно. На 23 апреля Государственная комиссия назначила старт «Союза-10». Открывая заседание, председатель комиссии передал членам экипажа и всем участникам этой работы сердечный привет и пожелание успехов в труде от Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л. И. Брежнева. Его теплые слова еще больше приподняли настроение. А это так важно перед сложным и ответственным шагом.

Космический корабль с В. А. Шаталовым, А. С. Елисеевым и Н. Н. Рукавишниковым стартовал, когда в Москве была глубокая ночь. Отработали двигатели ступеней ракеты-носителя, сброшен головной обтекатель, «Союз-10» вышел на орбиту.

Космический корабль и Земля обменивались информацией. Экипаж докладывал о выполненных операциях, самочувствии, наблюдениях...

26 апреля в печати было опубликовано сообщение ТАСС.

Приводим это сообщение полностью.

«РЕЙС «СОЮЗА-10» ЗАВЕРШЕН «САЛЮТ» ПРОДОЛЖАЕТ ПОЛЕТ

25 апреля 1971 года в 2 часа 40 минут по московскому времени после выполнения программы научно-технических исследований совместно со станцией «Салют» космический корабль «Союз-10», пилотируемый экипажем в составе космонавтов товарищей Шаталова Владимира Александровича. Елисеева Алексея Станиславовича и Рукавишникова Николая Николаевича, совершил мягкую посадку на территории Советского Союза в 120 километрах севёро-западнее города Караганды. Самочувствие космонавтов после посадки хорошее.

Проведенные в этом полете исследования являются этапом общей программы работ с орбитальной научной станцией' «Салют».

В ходе совместного двухсуточного полета с орбитальной научной станцией «Салют» проведен комплекс исследований по проверке работоспособности усовершенствованных систем взаимного поиска, дальнего сближения, причаливания, стыковки и расстыковки космического корабля и автоматической станции.

23 апреля после выхода на околоземную орбиту космонавты проверили бортовые системы и провели необходимую [444] подготовку космического корабля к совместным экспериментам со станцией «Салют», выведенной на орбиту вокруг Земли 19 апреля этого года.

24 апреля в 4 часа 47 минут по московскому времени космический корабль «Союз-10» был состыкован с орбитальной станцией «Салют». Процесс стыковки космических аппаратов проводился в два этапа. На первом этапе сближение корабля со станцией до расстояния 180 метров осуществлялось в автоматическом режиме управления. Дальнейшее сближение и причаливание проводилось экипажем корабля.

Полет космической системы «станция — корабль» в состыкованном состоянии продолжался 5 часов 30 минут. В ходе полета проводилась проверка бортовых систем, оценивались динамические характеристики.

После выполнения намеченных экспериментов экипаж произвел расстыковку и отвод корабля «Союз-10» от станции.

С помощью установленных на корабле «Союз-10» наружных телевизионных камер во время совместного полета и при расхождении аппаратов передавались на Землю изображения станции «Салют» и отдельных элементов ее конструкции.

В ходе полета корабля «Союз-10» космонавты провели запланированные научные наблюдения и эксперименты, фото-и киносъемку.

После выполнения намеченной программы экспериментов были проведены операции по подготовке спуска корабля «Союз-10» на Землю. Экипаж осуществил необходимую ориентацию корабля и в 1 час 59 минут по московскому времени включил тормозную двигательную установку. По окончании работы двигателя и разделения отсеков корабля начался полет к Земле спускаемого аппарата. Вслед за аэродинамическим торможением в атмосфере была введена в действие парашютная система, а непосредственно перед Землей — двигатели мягкой посадки. Полет спускаемого аппарата завершился плавным приземлением в расчетном районе.

На месте приземления космонавтов встретили группа поиска, спортивные комиссары, представители прессы и друзья.

Полет космического корабля «Союз-10» завершен.

Эксперименты с орбитальной научной станцией «Салют» будут продолжаться».

Итак, завершен полет, который принес новые данные, необходимые для совершенствования космической техники, для дальнейшей работы над созданием орбитальных станций. [445]

Экипажу удалось полностью выполнить запланированные исследования и испытания системы «станция — корабль». А для Государственной комиссии начался новый этап работы.

Июнь радовал нас до самого последнего дня. И не только нас, советских людей. Весь мир более трех недель с восхищением следил за беспримерной космической вахтой первой экспедиции на первой в мире пилотируемой орбитальной станции.

Но вот наступило 30 июня, и пришло большое горе. Очень тяжело мне писать об этом. Да многого и не напишешь — книга уже сверстана. Но писать надо, хотя бы о самом главном. Жизнь есть жизнь. И на Земле путь человека не усыпан только розами, а в космосе — тем более.

Вот как это было.

Через месяц и десять дней после возвращения из космоса «Союза-10» был совершен новый старт. 6 июня 1971 года на околоземную орбиту вышел космический корабль «Союз-11», пилотируемый экипажем в составе командира корабля подполковника Добровольского Георгия Тимофеевича, бортинженера Героя Советского Союза летчика-космонавта Волкова Владислава Николаевича и инженера-испытателя Пацаева Виктора Ивановича. На другой день, 7 июня, после успешно выполненной стыковки корабля с научной станцией «Салют», которая была выведена на орбиту 19 апреля 1971 года, экипаж корабля «Союз-11» перешел в помещение научной станции. Совместный полет «Салюта» и «Союза-11» продолжался более 22 суток — 541 час, а общая продолжительность полета экипажа составляет более 570 часов.

За время нахождения на борту «Салюта» экипаж осуществлял запланированные эксперименты и научно-технические исследования, основными из которых являются:

проверка и испытания конструкции, агрегатов, бортовых систем и аппаратуры орбитальной пилотируемой станции;

отработка методов и автономных средств ориентации и навигации станции, а также систем управления космическим комплексом при маневрировании на орбите;

исследования геолого-географических объектов земной поверхности, атмосферных образований, снежного и ледового покрова Земли в целях отработки методик использования этих данных для решения народнохозяйственных задач;

исследование физических характеристик, процессов и [446]

явлений в атмосфере и космическом пространстве в различных диапазонах спектра электромагнитного излучения;

медико-биологические исследования по определению возможностей выполнения различных работ космонавтами на станции и по изучению влияния факторов космического полета на организм человека.

За все время полета самочувствие космонавтов было нормальным, а работоспособность — хорошей.

29 июня экипаж орбитальной научной станции «Салют» полностью завершил выполнение программы полета и получил указание готовиться к возвращению на Землю. Космонавты перенесли материалы научных исследований и борт-журналы в корабль «Союз-11» и заняли свои рабочие места на борту корабля. В 21 час 28 минут по московскому времени корабль «Союз-11» и орбитальная станция «Салют» расстыковались и продолжали дальнейший полет раздельно. Экипаж корабля «Союз-11» доложил на Землю, что операция расстыковки прошла без замечаний и все системы корабля функционируют нормально. На последующих витках с экипажем поддерживалась регулярная двусторонняя радиосвязь. Самочувствие экипажа перед включением тормозной двигательной установки было хорошим. 30 июня в 1 час 35 минут после ориентации корабля «Союз-11» была включена его тормозная двигательная установка, проработавшая расчетное время. По окончании работы тормозного двигателя связь с экипажем прекратилась. В соответствии с программой после аэродинамического торможения в атмосфере была введена в действие парашютная система и непосредственно перед Землей — двигатели мягкой посадки. Полет спускаемого аппарата завершился плавным приземлением его в заданном районе. Приземлившаяся одновременно с кораблем на вертолете группа поиска после вскрытия люка обнаружила экипаж «Со-юза-11» в составе летчиков-космонавтов подполковника Добровольского Георгия Тимофеевича, бортинженера Волкова Владислава Николаевича, инженера-испытателя Пацаева Виктора Ивановича на своих рабочих местах без признаков жизни.

На участке спуска корабля за 30 минут до приземления произошло быстрое падение давления в спускаемом аппарате, что привело к внезапной смерти космонавтов. Это подтверждается медицинскими и паталого-анатомическими исследованиями. Падение давления явилось следствием нарушения герметичности корабля. [447]

Нет слов, которыми можно было бы выразить всю горечь и скорбь постигшего нас несчастья. Весь советский народ и все прогрессивные люди планеты Земля преклоняются перед величием подвига героев-космонавтов и вечно будут помнить их имена. Своим самоотверженным трудом в области испытаний сложной космической техники они внесли огромный вклад в дело освоения космоса. Совершенный ими полет знаменует начало нового этапа использования на околоземных орбитах долговременных обитаемых станций, открывающих широкие возможности для решения важнейших задач науки и народного хозяйства.

2 июля на Красной площади в Москве состоялись похороны Г. Т. Добровольского, В. Н. Волкова и В. И. Пацаева — славных сынов Коммунистической партии.

В разное время и из разных коллективов пришли они в наш Звездный городок. Командир корабля Георгий Тимофеевич Добровольский — с должности начальника политотдела авиационного полка, Владислав Николаевич Волков и Виктор Иванович Пацаев — из конструкторских бюро, в которых они работали инженерами. Разные были у них и характеры. Но было у них и много общего. Это прежде всего беззаветное служение великому делу Коммунистической партии и Советской Родине, огромная воля и неустанное стремление к совершенствованию, преданность космосу.

Да, покорение и освоение космоса — непроторенный и трудный путь. Этот путь требует огромного напряжения человеческих сил, глубоких знаний, мужества и воли. Космонавты хорошо знают это. Но они знают и то, что это благородный путь, необходимый для раскрытия тайн природы во имя использования ее богатств в интересах лучшего будущего, и полны решимости идти по этому пути дальше.

— Сегодня, в этот скорбный час, прощаясь с нашими дорогими товарищами космонавтами, — говорил на траурном митинге на Красной площади 2 июля 1971 года летчик-космонавт В. А. Шаталов от имени всех советских космонавтов,— мы заверяем родную Коммунистическую партию, героический советский народ, что достойно продолжим дело освоения космоса.

Впереди новые старты в бескрайние космические дали. Рабочий день эры космоса в разгаре!

Примечания