Враг рвется к Дону
Несмотря на то что Барвенково-Лозовская наступательная операция войск Юго-Западного и Южного фронтов завершилась в конце января 1942 г., напряженные боевые действия в районе барвенковского выступа продолжались вплоть до мая, а в Донбассе они длились почти до конца июля.
6-я армия Юго-Западного фронта после освобождения Лозовой в феврале стремилась развить наступление на Красноград. Выполнение этой задачи было возложено на находившийся в ее оперативном подчинении 6-й кавалерийский корпус, которым командовал генерал-майор К. С. Москаленко. В ночь на 2 февраля командующий армией генерал-майор А. М. Городнянский поставил корпусу задачу овладеть районом Шеблинка, Верхний Билкин, а затем развивать наступление на Красноград.
Немецкое командование, опасаясь за судьбу своей харьковской группировки, усилило красноградское направление значительным количеством войск и создало перевес в силах. Поэтому попытки развить наступление соединениями 6-го кавалерийского корпуса, усиленного частями 411-й стрелковой дивизии, с 4 по 7 февраля не имели успеха.
Отразив атаки конников, противник 7 февраля сам перешел в наступление против 6-го кавалерийского корпуса. Три пехотные дивизии, усиленные танками и поддержанные авиацией, охватили соединения корпуса с трех сторон и пытались окружить их. Но кавалеристы отразили все вражеские атаки и нанесли фашистам большой урон. Лишь на пятые сутки, уступая противнику в силах, кавалерийские дивизии после ожесточенных боев вынуждены были несколько отступить.
Таким образом, задача 6-м кавалерийским корпусом не была выполнена. Противнику, подтянувшему крупные резервы на красноградское направление, удалось остановить наступление кавалеристов. Вскоре здесь напряженность боев спала. Линия фронта стабилизировалась.
Южнее, на красноармейском направлении, вела боевые действия 57-я армия. В ее оперативном подчинении находился 1-й кавалерийский корпус. 3 февраля ей был оперативно подчинен еще и 5-й кавалерийский корпус. Они действовали на подступах к Константиновке, Красноармейскому, Петропавловскому.
В связи с тем что указанные корпуса, особенно 5-й кавалерийский, вышли на фланг донбасской группировки врага и создали угрозу ее тылу, немецкое командование усилило свежими резервами красноармейское направление. В первых числах февраля оно организовало здесь контрудар. Тремя пехотными дивизиями с танками противник атаковал соединения 5-го кавалерийского корпуса, который вынужден был перейти к обороне.
Одновременно подвергались атаке врага и стрелковые соединения 57-й армии севернее Петропавловки. Немецкое командование стремилось оттеснить войска этой армии к северу и снять угрозу флангам и тылам своей донбасской группировки.
Враг рвался к Барвенково, стремясь выйти в тыл 5-му и 1-му кавалерийским корпусам. Наши части отразили вражеские атаки и в ночь на 6 февраля возобновили наступление. 5-й кавалерийский корпус главный удар нанес правым флангом и вскоре овладел населенным пунктом Добрая Надежда. Обстановка для наступления была явно неблагоприятной. Кавалерийские соединения, изнуренные тяжелыми боями, были слабо укомплектованы, войска испытывали затруднения в снабжении. К тому же на участках наступления корпуса противник хорошо подготовил к обороне все населенные пункты. Кавалеристам пришлось действовать в обход их по глубокому снегу, в мотель, под сильным огнем фашистов. И все же корпус преодолел р. Самара, прорвав вражескую оборону на противоположном берегу, и продвинулся с боями от 12 до 15 км.
9 и 10 февраля противник значительными силами пехоты при поддержке до 80 танков остановил наступление 5-го кавалерийского корпуса, а затем и контратаковал его боевые порядки. Однако все попытки врага прорваться разбивались о стойкую оборону кавалеристов.
Тогда 11 февраля немцы усилили свою группировку за счет резервов и тремя пехотными дивизиями с танками снова атаковали 5-й кавалерийский корпус. В то же время атакам подвергся 1-й кавалерийский корпус. Гитлеровцы пытались окружить наши части, действовавшие юго-западнее Барвенково. Сложилась тяжелая обстановка для 79-й и 60-й кавалерийских дивизий. Ведя ожесточенные ночные бои, они к утру 12 февраля вынуждены были отойти на новые рубежи и закрепиться. В течение последующих дней враг настойчиво стремился прорваться к Барвенково, но всякий раз он наталкивался на стойкость нашей обороны.
В этих кровопролитных боях самоотверженно, плечом к плечу сражались сыны многих народов Советского Союза. Осетин политрук Г. А. Балаев под хутором Ново-Андреевка личным примером увлекал конников 2-го эскадрона 179-го кавалерийского полка в стремительное наступление на врага. Чуваш военфельдшер Г. Е. Егоров под вражеским огнем вынес с поля боя 35 раненых бойцов и командиров. Русский старший политрук А. М. Банаев в ночном бою за деревню Варваровка в критическую минуту поднял бойцов в атаку. Украинец старший лейтенант С. В. Безвершук, будучи раненным, не покинул поле боя, продолжал руководить подразделением до тех пор, пока вражеская пуля не оборвала жизнь героя.
Днем 12 февраля пехота противника с 25 танками перешла в наступление на правом фланге корпуса на участке 351-й стрелковой дивизии и вышла в тыл развернувшейся для контратаки 34-й кавалерийской дивизии. Конники отразили наступление и контратакой отбросили врага в исходное положение. Но гитлеровцы яростно рвались вперед.
Противотанковые средства дивизии еще не заняли огневых позиций, а на дороге показалась большая колонна танков противника с пехотой на броне. В этот критический момент, когда, казалось, ничто не сможет гитлеровцев остановить, неожиданно появилась батарея из семи противотанковых пушек, следовавшая в 351-ю стрелковую дивизию. Показав на приближавшиеся танки противника, командир 34-й кавалерийской дивизии А. Н. Инаури поставил задачу артиллеристам — отразить атаку. Батарея быстро развернулась и, подпустив танки на близкое расстояние, открыла огонь. Две вражеские машины запылали. Противник в замешательстве отошел назад.
Примерно через два часа батальон танков и пехота вновь атаковали боевые порядки кавалеристов. Но до начала этой атаки части дивизии успели организовать оборону. Настойчивые усилия противника смять ее и на этот раз провалились. Конники сначала отсекли вражескую пехоту, а затем заставили повернуть назад и танки. На поле боя остались три горящие вражеские машины.
В этот день дивизия еще дважды отражала попытки гитлеровцев овладеть Богдановной. В связи с тем, что при обороне Богдановки фланги дивизии были открытыми, она заняла круговую оборону.
Ночью по приказу командира корпуса, связь с которым была непрерывной, 34-я кавдивизия оставила Богдановну и перешла на новый рубеж.
Враг захватил Богдановку и Котовку, но дальше продвинуться не смог. 134-й и 139-й кавалерийские полки только за один день отбили пять вражеских атак, уничтожили около 300 солдат и офицеров и подбили семь танков. Дальнейшее наступление противника было остановлено. Положение на несколько дней стабилизировалось.
Днем 17 февраля противник ввел в бой 4 пехотные дивизии и 120 танков против частей 5-го кавалерийского корпуса и 351-й стрелковой дивизии. Несмотря на большую силу удара, дивизии корпуса не только удержали занимаемые рубежи, но и контратаками овладели рядом населенных пунктов. 18 февраля враг повторил наступление, но результатов не добился.
Для того чтобы парализовать активные действия противника на барвенковском направлении, 57-я армия в 9 часов утра 20 февраля перешла в наступление, нанося главный удар в районах Елизаветовки, Александровки и Варваровки-2. Наступление велось с участка левофланговых частей 5-го кавалерийского корпуса, части которого в течение 20 февраля освободили Елизаветовку, Ново-Александровку, Ново-Кавказ.
Участники освобождения этих населенных пунктов помнят злодеяния фашистов. Так, в селе Елизаветовка было обнаружено 18 трупов зверски замученных советских воинов. На могилах погибших кавалеристы поклялись беспощадно мстить фашистским извергам за смерть своих товарищей, за поруганную советскую землю.
Страшная картина разрушений предстала перед воинами в селах Сулиговка, Ново-Кавказ, Елизаветовка. Кругом были развалины. Отступив, фашисты сожгли все на своем пути. Жительница села Сулиговка Е. И. Левченко рассказала: «Гитлеровцы облили бензином мою хату и подожгли ее, когда там находились дети и восьмидесятилетний старик».
Бои становились все ожесточеннее. 21 февраля части 5-го кавалерийского корпуса продолжали наступление. В 11 часов из-за левого фланга 79-й кавалерийской дивизии был введен второй эшелон корпуса — 60-я кавалерийская дивизия с 4-й гвардейской танковой бригадой. К 14 часам кавалеристы выбили противника из Богдановки, Котовки, Федоровки, где уничтожили до 250 немецких солдат и офицеров и 4 танка. Но дальнейшее наступление корпуса было остановлено. Перейдя к обороне, кавалеристы стойко сдерживали попытки врага возвратить утраченные позиции. И только к концу февраля ему удалось оттеснить 5-й кавалерийский корпус к Барвенково. 26 февраля корпус был выведен в резерв фронта.
В первой декаде марта 1942 г. на правом крыле Южного фронта бои по-прежнему велись с переменным успехом. Войска 57-й и 9-й армий предпринимали попытки оттеснить гитлеровцев на красноармейском и артемовском направлениях. Противник, опираясь на хорошо развитую систему оборонительных сооружений, оказывал упорное сопротивление нашим наступавшим частям, переходя на отдельных участках в контратаки большими группами пехоты и танков.
Тогда было решено провести специальную частную операцию с целью разгрома только славянско-краматорской группировки противника. Осуществление ее было возложено на 9-ю армию и оперативную группу, сформированную 12 марта распоряжением штаба Южного фронта. Командовать группой было поручено автору настоящего труда. В ее состав вошли: 349-я стрелковая дивизия полковника Ф. В. Брайляна и 216-я стрелковая дивизия генерал-майора А. М. Пламеневского из 57-й армии, 5-й кавалерийский корпус, 4-я гвардейская танковая бригада генерал-майора Г. И. Кузьмина и 121-я танковая бригада полковника Н. Н. Радковича, 229-й и 269-й тяжелые артиллерийские полки и 665-й артиллерийский полк противотанковой обороны.
В тот же день группа сосредоточилась в районе Шаврово, Михайловка, Петровка, Викнино и стала готовиться к боям.
Она имела задачу с утра 13 марта перейти в наступление в общем направлении на совхоз «Правда» и к исходу 15 марта овладеть рубежом Ново-Александровка, Сергеевна. В дальнейшем, прикрывшись с юга силами 5-го кавалерийского корпуса, ударить на Краматорскую и этим способствовать 9-й армии в разгроме славянско-краматорской группировки врага.
Но 12 марта противник, предпринял сильную атаку, овладел Анна-Николаевкой, Елизаветовкой, Фидлерово и создал угрозу левому флангу 57-й армии. В связи с этим первоначальная задача оперативной группы была изменена, и в 15 часов 13 марта ее части перешли в наступление с целью уничтожения прорвавшегося врага в районе Фидлерово.
Это были тяжелые, кровопролитные бои. Противник отчаянно сопротивлялся, часто переходил в контратаки, бросая против наших частей танки. Особенно трудная обстановка сложилась на участке 134-го кавалерийского полка 34-й кавалерийской дивизии, где в районе Шаврово враг бросил в контратаку значительные силы пехоты и 10 танков. Мощный шквал артиллерийского и минометного огня обрушился на кавалеристов. Разрывы снарядов и мин, гул танковых двигателей, рев самолетов — все смешалось в один оглушительный грохот.
В этот критический момент на пути бронированных чудовищ встал расчет коммуниста Н. П. Гузиева. Отважные артиллеристы расчета — русский Николай Гузиев, казах Минбай Аширбеков, украинцы Иван Мотора и Михаил Кучеренко — уже не раз отличались в предыдущих боях под Барвенково. И сейчас они бесстрашно вступили в единоборство с гитлеровскими танками, которые двигались на смельчаков. Артиллеристы подпускали врага на близкое расстояние и в упор расстреливали его. Метким огнем они подбили три танка. Остальные повернули назад. Вражеская контратака захлебнулась. Воодушевленные подвигом своих товарищей, кавалеристы устремились на врага и опрокинули его. Сержант Гузиев, младший сержант Аширбеков, рядовые Мотора и Кучеренко были награждены орденом Красной Звезды.
Большое мужество и отвагу проявили также пулеметчики П. П. Грачев, М. А. Басманов, Г. М. Арзуманян, разведчик С. Ш. Попуян, связисты М. Л. Темченко, П. К. Бондарев, военврач 3 ранга Б. Б. Бироев. Подвиги этих и многих других воинов были отмечены правительственными наградами.
В течение 14 и 15 марта оперативная группа вела упорные бои в направлении Явлинской. Наши части овладели Елизаветовкой. Впереди шли коммунисты. Личным примером, пламенным большевистским словом они увлекали своих товарищей на разгром врага. Каждый беспартийный, идя в бой, хотел стать коммунистом. Только за два дня в частях оперативной группы было принято в партию 114 человек. Партийные билеты вручались непосредственно перед боем. Молодые коммунисты клялись беспощадно громить гитлеровских захватчиков. Принимая партийный билет, командир третьего эскадрона 239-го кавалерийского полка лейтенант А. Гасилен заявил: «Я с честью буду выполнять возложенные на меня задачи. В бою я отдам все свои силы, чтобы оправдать высокое звание коммуниста». А капитан И. Ларин сказал: «Вступая в ряды ленинской партии, я клянусь громить врага, пока бьется мое сердце». Свою клятву молодые коммунисты сдержали.
Все эти дни вражеская авиация постоянно наносила бомбовые удары по боевым порядкам наших войск. В небе то и дело завязывались воздушные схватки. Несмотря на явное преимущество гитлеровцев, советские летчики смело вступали в единоборство с ними и часто выходили победителями.
16 марта части оперативной группы вели упорные бои с контратакующим противником. А на следующий день в 4 часа утра кавалеристы вновь перешли в наступление. К 8 часам 34-я кавалерийская дивизия овладела господствующей высотой северо-западнее Сергеевки и продолжала атаковать этот населенный пункт. 60-я кавалерийская дивизия двумя полками овладела селом Загон и завязала бои на окраине совхоза «Правда».
Противник повсюду оказывал упорное сопротивление, а на некоторых участках контратаками потеснил части 79-й кавалерийской дивизии. Ночью, как и днем, шли напряженные бои. 79-я кавалерийская дивизия ночной атакой овладела господствующей высотой и восстановила прежнее положение на других участках. Остальные соединения оперативной группы беспрерывно штурмовали совхоз «Правда», однако успеха добиться не смогли. Враг переходил в контратаки. Особенно яростными они были на участке 139-го кавалерийского полка. Против второго эскадрона враг бросил несколько подразделений. Кавалеристы, возглавляемые политруком П. Я. Ткачевым, открыли огонь по пехоте и танкам. Советские воины уничтожили больше половины наступающих, а остальных обратили в бегство.
В полдень 18 марта части оперативной группы, содействуя наступлению 9-й армии, продолжали атаки в направлении Сергеевки и вели бой за совхоз «Правда». Но противник сильно сопротивлялся, и атаки результатов не давали. Тогда я приказал в ночь на 19 марта произвести перегруппировку частей и наступать в обход совхоза. Однако и этот маневр не принес успеха. Более того, враг превосходящими силами потеснил части 216-й стрелковой дивизии и захватил Яковлевку и Ново-Яковлевку. После этого гитлеровцы предприняли попытку захватить село Михайловна, но были отброшены. Перегруппировав силы, командир 216-й стрелковой дивизии генерал-майор А. М. Пламеневский, умело маневрируя частями, вновь отбил у противника села Яковлевка и Ново-Яковлевка.
Нелегко приходилось воинам оперативной группы. Но в каждом бою они отдавали все силы на уничтожение ненавистного врага. Так, экипаж танка 121-й танковой бригады в составе коммунистов Л. Николаева, В. Кузнецова и Г. Скачкова в одном из боев подбил три фашистских танка, уничтожил несколько складов с боеприпасами и подавил две пулеметные точки.
Бои приняли затяжной характер. Вплоть до 10 апреля ни одной из сторон не удалось достигнуть каких-либо серьезных результатов. Советские воины, удерживая занятые рубеж, укрепляли свою оборону, вели разведку.
В соответствии с указанием штаба Южного фронта оперативная группа 11 апреля, сдав боевые участки 9-й армии, была расформирована, а 15 апреля я был назначен командующим 12-й армией. В командование 5-м кавалерийским корпусом вступил генерал-майор И. А. Плиев.
Нелегко было расставаться с боевыми друзьями, с которыми прошел дни суровых испытаний. Это были прекрасные люди, умелые и храбрые командиры. Мы понимали друг друга, что называется, с полуслова.
Но приказ есть приказ! Дороги войны уводили нас в разные стороны. На следующий день я отправился к новому месту службы.
Штаб 12-й армии размещался в городе Серго. Возглавлял его генерал-майор А. Г. Ермолаев. Членом Военного совета армии был бригадный комиссар Я. В. Гольденштейн, начальником политотдела — полковой комиссар Е. Е. Мальцев. Это были опытные руководители, прошедшие большую жизненную школу. Все они участвовали во многих боях.
12-я армия уже имела боевой опыт. Она была сформирована в ходе войны из двух стрелковых корпусов. Ее войска осенью 1941 г. участвовали в тяжелых боях под Киевом, сражались с частями 17-й армии, с 1-й танковой группой, громили итальянский экспедиционный корпус. С декабря 1941 г. 12-я армия обороняла донецкую землю.
Всесоюзной кочегаркой образно называл Донбасс советский народ. Каждая вторая тонна угля, пятая тонна стали, третья тонна чугуна были перед войной донбасскими. На угле Донбасса работала половина металлургических заводов, почти все химические, три четверти теплоэлектростанций.
Но и враг знал цену Донбассу. 18 декабря 1940 г. командующему сухопутными силами Германии поступила директива № 21 — план «Барбаросса». Бывший командующий 3-й танковой группой немецких войск на советско-германском фронте Г. Гот пишет: «По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:
На юге — своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн» {50}.
К середине апреля 1942 г. в армию входили: 261-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник А. М. Ильин, 4-я стрелковая дивизия полковника И. П. Рослого, 74-я стрелковая дивизия под командованием генерала Ф. Е. Шевердина, 176-я стрелковая дивизия генерал-майора В. Н. Марцинкевича и 54-я танковая бригада полковника К. С. Минарова.
Оборона 12-й армии была организована по принципу узлов сопротивления и ограничивалась в большинстве случаев ротными, а иногда батальонными районами. Это обусловливалось растянутостью фронта и малочисленностью личного состава в соединениях. Из-за наступившей распутицы многие окопы, а также установленные противотанковые и противопехотные мины в большинстве пришли в негодность. Устранение недостатков и совершенствование обороны требовало времени, сил и средств.
Пришлось применить экстренные меры и потребовать в короткий срок создать оборону с необходимыми резервами, оборудовать тыловые рубежи дивизий в противотанковом отношении, скрытую систему инженерных заграждений. Далее требовалось перегруппировать войска так, чтобы в дивизиях иметь в резерве хотя бы по одному стрелковому батальону. Это в первую, очередь касалось 4-й и 74-й стрелковых дивизий, которые находились на наиболее важных участках обороны армии. Необходимо было улучшить боевую подготовку войск, особенно командного состава и штабных работников.
Для лучшего выполнения этих задач представители Военного сонета, штаба и политотдела армии работали непосредственно в частях и подразделениях, находящихся в боевых порядках. При этом мы учитывали, что войскам армии предстояло сражаться с сильным, хорошо оснащенным, имеющим большой опыт противником.
Это были части 94, 9, 101, 97 и 111-й пехотных дивизий немцев. Они также пока не проявляли активных действий и продолжали укреплять свои оборонительные позиции.
С середины апреля и до конца мая войска 12-й армии совершенствовали оборону, вели разведку, производили частичную перегруппировку и занимались боевой подготовкой. В результате перегруппировки несколько усилилась плотность обороны на левом фланге армии за счет сокращения фронта 74-й стрелковой дивизии, прикрывавшей направление Дебальцево — Ворошиловград.
Противник, готовясь к предстоящим боям, также производил перегруппировку сил, выдвигал резервы из глубины, которые сосредоточивались главным образам в районах Артемовска, Горловки, Дебальцево. Его авиация активизировала действия в полосе 12-й армии, особенно по ее тылам. Это давало основание предполагать, что противник готовился к наступательным действиям.
И действительно, весной 1942 г. гитлеровцы планировали широкое наступление. Главный удар намечался на южном крыле советско-германского фронта, с тем чтобы разгромить противостоящие советские войска и овладеть Нижней Волгой и районом Кавказа. Это, по мнению вражеского командования, должно было ослабить СССР, обеспечить немецкую армию нефтью, а также ускорить вступление Турции в войну на стороне Германии.
Но чтобы создать условия для наступления в районы Нижней Волги и на Кавказ, фашисты решили сначала осуществить ряд наступательных операций: овладеть Керченским полуостровом и Севастополем, ликвидировать барвенковский плацдарм советских войск на Северском Донце.
Командование Юго-Западного направления планировало проведение в районе Харькова наступательной операции.
План этой операции заключался в следующем. Войска Юго-Западного фронта двумя сходящимися ударами в общем направлении на Харьков должны были окружить и уничтожить противника и освободить город. Главный удар наносился с барвенковского выступа силами 6-й армии генерала А. М. Городнянского. Она обходила Харьков с юго-запада. Южнее наступала на Красноград армейская группа генерала Л. В. Бобкина. Она обеспечивала действия 6-й армии с юго-запада. Другой удар наносился 28-й армией генерала Д. И. Рябышева и частью сил 21-й армии из района Волчанска навстречу 6-й армии. Им предстояло обойти Харьков с севера. 38-я армия генерала К. С. Москаленко получила задачу организовать наступление в направлении Змиева, чтобы сковать силы противника и не позволить перебрасывать их на решающие направления.
Войска Южного фронта (командующий генерал Р. Я. Малиновский, член Военного совета дивизионный комиссар И. И. Ларин, начальник штаба генерал А. И. Антонов) силами 57-й армии генерала К. П. Подласа и 9-й армии генерала Ф. М. Харитонова обороняли южный фас барвенковского плацдарма и обеспечивали с юга наступавшую группировку Юго-Западного фронта.
Планируя Харьковскую операцию, командование Юго-Западного направления преследовало решительные цели. Однако план этой операции имел значительные недостатки. Фланги и тыл главной ударной группировки были уязвимыми. Наши войска не располагали общим превосходством над противником на юго-западном направлении. К тому же враг подготовил наступательную операцию с целью ликвидации барвенковского выступа. Он предполагал нанести два удара: из районов Славянска и Краматорска в северо-западном направлении и из района Балаклеи на юг.
12 мая войска Юго-Западного фронта начали наступательную операцию на харьковском направлении. Оборона 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова оказалась прорванной. За трое суток напряженных боев войска фронта продвинулись с барвенковского плацдарма на 50 км, а в районе Волчанска — до 25 км. В результате сложилась благоприятная обстановка для ввода в сражение танковых корпусов и развития наступления в высоких темпах. Однако этого сделано не было ни 15-го, ни 16 мая. Командование фронта выжидало более выгодной обстановки.
Этим промедлением воспользовалось немецкое командование Оно перебросило на угрожаемое направление дополнительные войска и добилось равновесия сил в полосах 6-й и 38-й армий, а над 28-й армией — превосходства. Ввод в сражение танковых корпусов 17 мая не принес желаемых результатов. Вражеские войска успели закрепиться. Более того, в этот день они сами перешли в наступление. Из района Краматорска по 9-й армии Южного фронта нанесла в северном направлении удар группа Клейста (1-я танковая и 17-я армии), а из района севернее Балаклеи в южном направлении — 6-я немецкая армия.
9-я армия, которой командовал генерал-майор Ф. М. Харитонов, не смогла сдержать натиск превосходящих сил врага. Её левофланговые соединения с боями начали отходить за Северский Донец, а дивизии, действовавшие на правом фланге, — на Барвенково и далее на северо-запад.
Противник быстро развил наступление. Над 57-й армией Южного фронта и всей барвенковской группировкой Юго-Западного фронта нависла угроза окружения. Выдвинутые навстречу врагу резервы Южного и Юго-Западного фронтов оказались недостаточными. Резервы Ставки ВГК могли выйти на барвенковский плацдарм не ранее чем через три-четыре дня. Поэтому обстановка требовала прекращения дальнейшего наступления и сосредоточения внимания на ликвидацию прорвавшихся группировок противника. К сожалению, этого своевременно во было сделано. В ту пору многие из нас не знали, почему все же продолжается наступление Юго-Западного фронта, когда была видна явная угроза окружения его войск. Кстати, в военно-исторической литературе, вышедшей после войны, нередко встречались противоречивые толкования этого вопроса.
В книге «Дело всей жизни» Маршала Советского Союза А. М. Василевского говорится об этом так:
«Получив первые сообщения из штаба направления о тревожных событиях, я вечером 17 мая связался по телефону с начальником штаба 57-й армии, моим давним сослуживцем генерал-майором Л. Ф. Анисовым, чтобы выяснить истинное положение вещей. Поняв, что обстановка там критическая, я тут же доложил об этом И. В. Сталину. Мотивируя тем, что вблизи не имеется резервов Ставки, которыми можно было бы немедленно помочь Южному фронту, я внес предложение прекратить наступление Юго-Западного фронта с тем, чтобы часть сил из его ударной группировки бросить на пресечение вражеской угрозы со стороны Краматорска. Верховный Главнокомандующий решил переговорить сначала с главкомом Юго-Западного направления маршалом Тимошенко. Точное содержание телефонных переговоров И. В. Сталина с С. К. Тимошенко мне неизвестно. Только через некоторое время меня вызвали в Ставку, где я снова изложил свои опасения за Южный фронт и повторил предложение прекратить наступление. В ответ мне было заявлено, что мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а потому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление...
С утра 18 мая обстановка для наших войск на барвенковском выступе продолжала резко ухудшаться, о чем я прежде всего доложил Верховному. Часов в 18 или 19 того же дня мне позвонил член Военного совета Юго-Западного направления Н. С. Хрущев. Он кратко проинформировал меня об обстановке на барвенковском выступе, сообщил, что И. В. Сталин отклонил их предложение о немедленном прекращении наступления, и попросил меня еще раз доложить Верховному об этой их просьбе. Я ответил, что уже не однажды пытался убедить Верховного в этом и что, ссылаясь как раз на противоположные донесения Военного совета Юго-Западного направления, Сталин отклонял мои предложения. Поэтому я порекомендовал Н. С. Хрущеву обратиться непосредственно к Верховному. Вскоре Хрущев сообщил мне, что разговор с Верховным через Г. М. Маленкова состоялся, что тот подтвердил распоряжение о продолжении наступления.
19 мая ударная группировка противника, действовавшая на барвенковском выступе, вышла в тыл советским войскам, и только тогда Тимошенко отдал наконец приказ прекратить дальнейшее наступление на Харьков и использовать основные силы нашей ударной группировки для ликвидации прорыва и восстановления положения в полосе 9-й армии. Верховный утвердил это решение. Но, к сожалению, состоялось оно слишком поздно...» {51}
23 мая войска группы Клейста, наступавшие с юга, и войска 6-й немецкой армии, наступавшие с севера, соединились южнее Балаклеи. Главные силы 6-й и 57-й армий и группы генерала Бобкина оказались окруженными. Их возглавил заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко.
Тяжелая борьба окруженных войск продолжалась до конца мая. Многие участники тех событий погибли в боях смертью храбрых. Часть воинов вырвалась из окружения.
Так успешно начавшаяся Харьковская операция закончилась поражением войск Юго-Западного и Южного фронтов на барвенковском выступе. Это обусловливалось рядом причин. Прежде всего следует сказать, что противник превосходил Южный фронт в силах. Кроме того, недостаточно было продумано планирование наступательной операции, вследствие чего войска Юго-Западного фронта наступали на харьковском направлении изолированно. Их действия слабо обеспечивались другими фронтами. Не всегда четко работала наша разведка, которая могла бы вскрыть перегруппировку сил противника и подход его резервов. Фланги наступательной группировки Юго-Западного фронта не были в достаточной степени обеспечены, а меры по ликвидации прорвавшегося противника принимались с опозданием и неэффективно. Отрицательно сказались на исходе операции также слабая сколоченность многих соединений, нехватка современной боевой техники и отсутствие боевого опыта у части командного состава.
В результате неудачного исхода наступательной операции на харьковском направлении и контрудара противника войска Юго-Западного фронта в составе 21, 28, 38 и 9-й армий отошли на рубеж 25 км юго-западнее Волчанска, 15 км южнее Балаклеи, западный берег р. Северский Донец до Красного Лимана.
После ликвидации барвенковского выступа немецкое командование в районе Харькова в июне приступило к проведению еще двух частных наступательных операций. 6-я немецкая армия при поддержке авиации 4-го воздушного флота 10 июня из районов западнее Волчанска и восточнее Чугуева перешла в наступление против 28-й армии и правого фланга 38-й армии. Соединения этих армий не выдержали ударов превосходящих сил врага и стали отходить. Но контрударом фронтовых резервов — двух танковых, одного кавалерийского корпусов и двух стрелковых дивизий — наступление противника 14 июня было остановлено на рубеже Кутино, Ольховатка, р. Бурлаг.
Получив усиление за счет 6-й армии, 1-я танковая армия противника 22 июня нанесла удары в трех направлениях по 38-й и 9-й армиям. Немецкое командование рассчитывало расчленить войска этих армий и уничтожить их к западу от р. Оскол. С выходом на р. Оскол оно намеревалось захватить плацдарм на ее восточном берегу в районе Купянска.
Исход этой операции был в пользу врага. Войска 38-й армии и правого фланга 9-й армии с 23 по 26 июня были отведены на восточный берег Оскола. Однако попытка противника форсировать реку не удалась.
Итак, в районе Харькова в мае — июне 1942 г. войска Юго-Западного и Южного фронтов постигла серьезная неудача. В результате обстановка на южном крыле советско-германского фронта резко изменилась в пользу противника. Выйдя на р. Оскол, немецкие войска заняли выгодное исходное положение для нового наступления.
В ходе боев в районе Харькова гитлеровцы подготовили большую операцию на южном крыле советско-германского фронта. План этой операции предусматривал сначала окружение и уничтожение советских войск на воронежском направлении. С выходом войск в район Воронежа имелось в виду повернуть 4-ю и 1-ю танковые армии на юг, в сторону Кантемировки, овладеть излучиной Дона, прорваться к Волге в ее среднем течении, а затем предполагалось наступать на Северный Кавказ.
В целях реализации плана враг сосредоточил 900 тыс. солдат и офицеров, 1260 танков, более 17 тыс. орудий и минометов, 1640 боевых самолетов. Эти войска, входившие в группу армий «Юг», были разделены на две группы: «А» и «Б». В группу армий «А» вошли: 1-я танковая, 17-я и 11-я полевые немецкие и 8-я итальянская армии. Она имела задачу наступать на Северный Кавказ. Вторая объединяла 4-ю танковую, 2-ю и 6-ю полевые немецкие и 2-ю венгерскую армии. Она предназначалась для наступления на воронежском направлении.
Против двух групп вражеских армий оборонялись Брянский, Юго-Западный и Южный фронты. Они насчитывали 655 тыс. человек, 740 танков, 14 200 орудий и минометов и 1 тыс. боевых самолетов и значительно уступали противнику. Войска фронтов не успели после боев под Харьковом прочно закрепиться на новых рубежах.
28 июня группа армий «А» нанесла удар из района восточнее Курска и прорвала оборону Брянского фронта, который имел достаточно сил, чтобы разгромить ударную группировку врага. Но этого не произошло. Командование фронта не сумело организовать массированного контрудара. К исходу 2 июля противник углубился на 80 км.
Группа армий «Б» 30 июня нанесла второй удар из района Волчанска по правому крылу Юго-Западного фронта и также прорвала его оборону. На стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовалась брешь. Врагу открылся путь к Воронежу.
Выйдя к Дону в районе Воронежа, 6-я немецкая армия, прорвала оборону Юго-Западного фронта в районе Острогожска и стала развивать наступление в южном направлении. Над тылами Юго-Западного и Южного фронтов нависла угроза. Учитывая это, Ставка отвела войска Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов на рубеж Новая Калитва, Попасная. Но удержаться на этом рубеже не удалось. Гитлеровцы снова прорвали оборону Юго-Западного фронта и к середине июля вышли в большую излучину Дона.
Одновременно гитлеровцы повели наступление против правого крыла Южного фронта, где на правом берегу Северского Донца оборонялась 12-я армия. 15 июля противник нанес удар вдоль Северского Донца. Прорвав оборону, он вышел на рубеж Желтое, Ново-Дачное, Черкасское, Осиповка. Одновременно враг нанес удар в направлении Михайловка, шахта Белянка. Не щадя жизни, воины 12-й армии отстаивали каждую пядь донецкой земли.
По призыву Коммунистической партии на защиту Донбасса встали тысячи шахтеров, металлургов, машиностроителей. Вместе с регулярными частями Красной Армии боролась с врагом Донбасская дивизия горняков-ополченцев под командованием К. И. Провалова. С Константином Ивановичем Проваловым мне вскоре пришлось не один раз встречаться непосредственно в боевой обстановке. Его талант военачальника особенно проявился в боях за Кавказ. Подчиненная ему 383-я стрелковая дивизия стойко обороняла Туапсе, громила врага на Кубани.
К. И. Провалов родился в Сибири, юношей трудился на шахте. Потом армия, военное училище, участие в боях с японскими самураями. Константин Иванович пользовался и пользуется большим авторитетом у своих подчиненных. Он прошел славный путь от солдата до генерал-полковника.
Активной обороной наши части изматывали силы врага в Донбассе. Немало подвигов было совершено в тех боях советскими воинами.
Стойко оборонялась в эти дни 349-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник А. И. Щагин. Враг значительно превосходил наши силы, он часто переходил в атаки. Но их мужественно отбивали наши бойцы. Трое суток удерживала, оборонительный рубеж дивизия и оставила его только по приказу командующего армией. В этих боях особенно отличился 2-й батальон 1171-го стрелкового полка. Командир батальона коммунист М. Я. Ляшко умело организовал оборону. Увлекаемые личным примером своего командира, бойцы отбивали атаки гитлеровцев до последнего патрона. А когда кончились боеприпасы, смельчаки пошли врукопашную. Только за один день бойцы этого батальона уничтожили до 250 немецких солдат и офицеров.
Но как бы отважно, самоотверженно ни сражались бойцы и командиры, наши части продолжали отступать. Мы отходили к Дону. 12-я армия, которой я командовал, отступала чуть восточнее Ростова. Где-то совсем недалеко находилось мое родное село Голодаевка. Нелегко было на душе. Многие из нас покидали дорогие сердцу родные места, близких людей. Кругом расстилалась степь, усеянная балками и косогорами, вдали раскинулись перелески, фруктовые сады. Все до боли знакомое, теребящее душу. И казалось, даже воздух, наполненный запахами чебреца и полыни, здесь был по-особому родным, навевающим воспоминания о далеком детстве. Для меня с этих мест начиналась Родина. С небольшого домика в селе Голодаевка, где я родился, с товарищей-одноклассников, которых сейчас разбросала нелегкая судьба по военным дорогам, с учительницы — строгой, но бесконечно доброй, постоянно заботящейся о том, чтобы в жизни мы были честными, трудолюбивыми людьми, любящими свою Родину.
Вспомнились отец Антон Васильевич и мать Ольга Карповна. Нелегко им приходилось растить и воспитывать детей. А ведь нас у родителей было четырнадцать! Перед мысленным взором вновь всплыла Голодаевка. На всю жизнь запечатлелись в памяти рассказы старожилов об истории родного края.
Голодаевка при царизме с давних пор слыла бунтарской слободой. Она была построена в XVIII в. в урочище Голодаевка и называлась слободой Мартыновка в честь ее основателя — полковника Дмитрия Мартыновича Мартынова.
Первое выступление крестьян слободы против царизма произошло в 1820 г., когда многие села Миусского округа были охвачены восстанием крепостных крестьян за свою свободу. Вот что сообщал в рапорте царю генерал Чернышев, посланный усмирять восставших крестьян военной силой.
«Главное дерзновеннейшее скопище ослушников, мечтающих о вольности, находится в слободе Мартыновка, куда стекаются жители прочих слобод, в большом числе возбуждаемых к своевольству через разосланных от нее поверенных в единомышленном союзе буйного своевольства.
...Тысячи крестьян приходили в Мартыновку и оставались там на случай общего сопротивления или возвращались домой с наставлением никого не слушать».
Против слободы Мартыновка генерал Чернышев двинул войска. Собравшиеся крестьяне изготовились к защите. Они были вооружены дубинами, цепями, косами и даже ружьями. На все предложения покориться крестьяне отказывались вступать в переговоры и в первом столкновении разбили казачий отряд, заставив его отступить за р. Миус. Успешная самооборона Мартыновки усилила движение и придала крестьянам веру в свои силы.
11 июня генерал Чернышев двинул на Мартыновку два батальона Сибирского пехотного полка, два эскадрона казаков и две пушки. Бой произошел на площади возле церкви. Крестьян было около четырех тысяч из 60 различных сел. Выстрелы из пушек, картечь подавили мятеж. Началась расправа...
В докладе временной комиссии по выявлению виновных указано, что в Мартыновке было организовано «особое собственное управление под названием «общественная канцелярия». «Канцелярия» привлекала сторонников и вписывала их в свое общество. Это учреждение было принято и утверждено «многолюдством». В ходе расследования было установлено, что Тимофей Гречко примкнул к неповинующимся и стал одним из главных вожаков, выполняя обязанности писаря в Громадской канцелярии.
Крестьяне Мартыновки были подвергнуты различным наказаниям.
Активное участие жители Голодаевки принимали в революции 1905–1907 гг. Они радостно встретили весть о Великой Октябрьской социалистической революции.
В гражданскую войну многие голодаевцы ушли защищать Советскую власть. Помню, в метельный декабрь 1919 г. в слободе остановился на короткий привал эскадрон 11-й кавалерийской дивизии знаменитой Первой Конной армии, преследовавшей войска Деникина.
В этот момент ее части крайне нуждались в боеприпасах. Для доставки их был мобилизован конный транспорт местных крестьян. У отца была лошадь и повозка. Он доверил мне помогать конармейцам. Я подвозил боеприпасы красным кавалеристам до самого Ростова. А после одного из боев неожиданно встретил земляка — голодаевца, в ту пору командира эскадрона, Степана Василенко и попросился к нему в эскадрон. Василенко взял меня, выдал верховую лошадь. Так я стал бойцом Первой Конной армии.
Вскоре после освобождения Ростова я побывал в Голодаевке, навестил семью, чтобы попрощаться, потому что решил навсегда связать свою жизнь с Красной Армией. Отец, провожал меня, напутствовал: «Двенадцать лет служил я России как положено, был ранен, воевал с турками, освобождал Болгарию, дослужился до фельдфебеля. И однажды был удостоен чести — на смотре генерал за добросовестную службу пожал мне руку. Дослужись, сынок, и ты до такой чести».
Эти простые, но искренние слова отца запали мне в душу на всю жизнь...
И вот теперь, спустя 23 года, мы вынуждены были оставлять родные места. Больно было сознавать это. Ненавистью к захватчикам наполнялись наши сердца. Не жалея сил, мы дрались с врагом.
Выход немецко-фашистских войск в большую излучину Дона поставил оборонявшиеся в Донбассе войска Южного фронта под угрозу окружения. Ставка и на этот раз вынуждена была отдать приказ об отводе фронта за Дон. 24 июля, оставив Ростов, соединения фронта отошли на левый берег Дона.
Таким образом, боевые действия войск Юго-Западного и Южного фронтов с 28 июня по 24 июля снова были неудачными. Противник, хотя и не сумел реализовать свой план — полностью окружить и уничтожить основные силы Юго-Западного и Южного фронтов, — добился значительных успехов. Он занял Донбасс, вышел в большую излучину Дона и создал непосредственную угрозу Сталинграду и Северному Кавказу.