От автора

Эти воспоминания я писал на основании заметок, сделанных мною во время моей «ссылки» в Померании осенью 1944 года. Я ограничиваюсь в них изложением тех фактов и событий, активным свидетелем которых я был. Поэтому они отражают лишь совсем небольшую часть истории того времени.

В моих заметках не было ни дат, ни имен, и мне приходилось восстанавливать их по памяти. Отдельные места я несколько отредактировал. С февраля 1945 года я не делал больше никаких записей, и последняя часть написана мною по памяти после освобождения из американского плена.

Я счел своим долгом опубликовать эти воспоминания, так как обещал генералу Андрею Андреевичу Власову свидетельствовать об освободительной борьбе и против Сталина, и против Гитлера, которую вели русские люди. Равнодушие и ложь исказили облик этих борцов за свободу. Но придет время, когда умы людей освободятся от влияния искажений и начнутся поиски правды.

В Советском Союзе, следуя сталинской линии, генерала Власова и его сторонников заклеймили как предателей. На немецких офицеров, помогавших им из соображений человечности и вопреки линии Гитлера, навешены ярлыки агентов Гестапо и «гитлеровских фашистов», хотя многие из них вошли в историю как мученики немецкого народа. Но и на Западе мало известно об Освободительном Движении, хотя о нем опубликовано уже несколько трудов.

Немцев, поддерживавших Освободительное Движение, упрекают в наивности: зачем затевать дело, заведомо обреченное на неуспех? Говорят: «Стоило только почитать 'Mein Kampf' Гитлера, как становилось ясно, что нацисты никогда не изменят своей политики по отношению к России».

Но на вопрос: «А что же мы должны были тогда делать?» — ни один из критиков не дал вразумительного ответа.

Мы же действовали так, как не могли не действовать по своей совести. Мы предприняли попытку освободить мир от врага не менее страшного, чем нацизм, конец которого был нам виден. И кто мог тогда с полной уверенностью утверждать, что эта попытка будет безуспешной? Эти утверждения делаются постфактум.

Кто же эти «мы»?

Это — русские и другие борцы из Советского Союза, стремившиеся к свободе и лучшему будущему; их было много миллионов. Это — члены немецкого Движения Сопротивления. Это — немцы балтийского, российского происхождения и бесчисленное множество других простых немцев, которые хотели «устранить существующее зло». (Я воспринял от своего учителя — доктора Эрнста Гельдерблома принцип: «Кто стремится быть нравственным, тот должен стремиться и устранить существующее зло».)

Наша попытка и описана в моей книге. Она охватывает события между 1941 и 1945 годами, — события, вызывающие в памяти притчу о смоковнице, которая должна погибнуть, если она не принесла плода.

1941 год был годом, когда история дала Гитлеру последнюю возможность изменить свой курс. Но ослепление и самонадеянность его сделали это неосуществимым.

1942–1943 годы были годами, когда немецкие и русские офицеры из внутренних, идейных побуждений рискнули встать на путь, ведущий к миру и свободе, — вопреки Сталину и вопреки Гитлеру.

В 1944 году Гиммлер обратил внимание на Освободительное Движение. Но эта перемена курса была неискренна, и к тому же она слишком запоздала.

1945 год принес крушение надежд и конец Движения.

Власов и его единомышленники пытались внести свой вклад в дело раскрепощения, примирения и единения народов. Их вклад был игнорирован, и не только нацистами. Он игнорируется до сих пор.

Андрей Андреевич Власов не был основателем Освободительного Движения. Оно родилось в сердцах угнетенных и униженных задолго до его появления, — в сердцах русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, народов Кавказа и Средней Азии. Власов лишь возглавил его, пытался внести в уже шедшую борьбу политическую стратегию и дать ей цель (при безусловном отрицании нацистского духа). Он стремился объединить людей и создать силу, способную с успехом для России закончить войну.

Различные народы России, без сомнения, питали различные надежды и вынашивали различные цели. Власов и его советники видели национальную проблему в новом свете и предвидели ее разрешение в едином европейском целом. Их точка зрения не встретила понимания в то время, и не только у нацистов. Ее не понимают и сейчас.

Власовым не руководили ни честолюбие, ни расчет. Судьба, обстоятельства, его собственный опыт — всё это вместе привело к тому, что он действовал именно так. Принимая на себя ответственность, он был не одинок. Его идейные сотрудники отлично сознавали, что вторая мировая война открыла возможность (которая может больше никогда не представиться) освободить народы России от большевистского гнета. Можно ли здесь говорить об измене? Немецкий теолог Дитрих Бонхёффер, участник немецкого Движения Сопротивления, казнённый нацистами, говорил, что в известных обстоятельствах измена является патриотизмом, а патриотизм — изменой.

Когда один американец спросил меня, был ли Власов изменником, я задал ему встречный вопрос: были ли Вашингтон и Франклин изменниками?

Если верно, что тот, чья цель — служить своей стране, а не вредить ей, — не изменник, то ни немец Клаус граф фон Штауфенберг, ни генерал А. А. Власов — не изменники Это же относится и к тем, кто был с ними.

Если покойный социал-демократ Юлиус Лебер имел право призывать, чтобы весь мир, включая коммунистов, сплотился на борьбу против Гитлера, то покойный генерал Власов имел право призывать, в свете своего личного опыта, чтобы все народы России, да даже весь мир, включая национал-социалистов, сплотились на борьбу против Сталина.

Русское Освободительное Движение было раздавлено. Власов и его друзья были казнены, как казнены были Штауфенберг и другие заговорщики 20 июля. Но они отдали свои жизни за свободу и справедливость, и они могут быть примером для тех, кто ценит свободу и справедливость.