Документы

Освобождение

Ода Поля Клоделя генералу де Голлю

Сентябрь 1944

И все же, — Франция говорит, — я спасена!

И все же, вы, прочие! — говорит Франция, — вы видите, что я не сдалась и я спасена!

И все же, ко всему, что вы мне говорили все четыре года, мой генерал, я не осталась глуха! Вы видите, что я все слышу, что я откликнулась.

И все же, сейчас поднялся кто-то, олицетворяющий меня, во весь рост! И я слышу, как этот кто-то говорит моим голосом!

Да здравствует Франция! Есть кому крикнуть «Да здравствует Франция!», и этот кто-то — это я!

Кто-то, переполненный рыданиями, переполненный гневом, переполненный слезами, слезами, которые я глотаю уже четыре года, и вот они на солнце, эти слезы! Крупные кровавые слезы!

Кто-то с рвущимся криком и с клинком в руке! И этот меч в руке, мой генерал, я вырвала из чрева своего!

Пусть думают другие обо мне, что будет им угодно! Они говорят, что сражались, да, это правда...

А я, уже четыре года, во глубине земли совсем одна, и если говорят, что я не сопротивлялась, то что же делала я тогда?

Вкус сражений сопровождал их все это время, а у меня во рту вкус смерти, что могут знать они об этом?

И все же есть что-то, неизвестное им, я знаю того, кто был со мною все четыре года против смерти!

Есть сердце, что не ослабеет, и рука, что ищет медленно в ночи оружие, чтоб взяться за него!

Есть враг, что задыхается в ночи, и нужно вырвать его из тела моего ногтями! [326]

И вдруг я снова на свету, поднявшись во весь рост, и чрево на руках, как женщина при родах!

Вот утро! И я вижу, как огромная Триумфальная арка, вся белоснежная, поднимается в чистейшем свете!

Теперь мне безразлично, что думают другие обо мне!

И что хотят они творить со мной, мне все равно! И место, что, как говорят они, хотят мне предоставить, как будто это зависело от них, мне безразлично!

Но место есть у меня для вас, и к вам я обращаюсь, мой генерал!

Я говорю вам, мой генерал, вы, кто со мной единой крови! И вы, месье солдат, и вы, месье мой сын, дошедшие со мною до конца!

Взгляните мне в глаза, месье мой сын, скажите мне, меня вы узнаете?

Ах! Это правда, им удалось убить меня, тому назад четыре года, и как же постарались, как постарались они растоптать мне сердце!

Но мир, он был создан не для того, чтобы прожить без Франции, а Франция не создана, чтоб обойтись без чести!

Так посмотрите мне в глаза те, кто не боится, смотрите хорошенько на меня, подумайте, скажите, боюсь ли ваших глаз, глаз сына и солдата!

Скажите вы, достаточно ли с нас того, что ищете в глазах моих, того, что скоро я обрету в объятьях ваших!

В конце концов настал тот день! Тот день, что должен был настать, — начало мира, пришел он наконец!

Освободи меня наконец, мой сын, от того, о чем просить меня ты послан Богом!

— И что же должен я просить? — ответил генерал.

— Веры!

Хочу, чтоб ты не сомневался в матери своей и не боялся бы меня! Нет мне дела до других!

Но скажи мне, что не иссякнет пониманье, что установилось между нами наконец!

Все остальное безразлично мне! Но ты проси меня о том, что есть не что иное, как суть вещей!

Они считали, что смеялись надо мной, коль женщиной назвали! Какая это женщина, они увидят, как узнают, что значит, если в теле есть душа!

Довольно просить им тела моего, а ты проси моей души! [327]

И генерал ответил:

— О, женщина, молчи! И не проси иного, чем то, что сам могу я принести тебе!

Что же можешь ты принести, о, сын мой? И генерал, поднявши руку, отвечает:

— Волю!

Письмо генерала де Голля главнокомандующему союзными войсками генералу Эйзенхауэру

Париж, 6 сентября 1944

Мой дорогой генерал,

Ускоренное продвижение в Бельгии и Лотарингии армий под Вашим высоким командованием, а также положение отступающих немецких войск дают мне повод считать, что армии союзников скоро должны войти на немецкую территорию.

С другой стороны, положение французских войск, определенных под Ваше командование, определяется сегодня следующим:

— Дивизия Леклерка, я надеюсь, будет вновь задействована в ближайшее время на участке боевых действий генерала Бредли.

— Армия «Б», высадка которой во Франции еще не завершена и, кажется, будет идти медленно, должна действовать, по моим сведениям, одновременно на западе от Роны и в Альпах, выдерживая стратегическое направление на Франш-Конте и Эльзас, куда вскоре будут брошены ее главные силы.

Учитывая данную ситуацию, французское правительство крайне заинтересовано узнать Ваши намерения относительно возможного использования французских войск, что кажется неизбежным, в глубоком и широком продвижении на территорию Германии.

Само собой разумеется, что правительство желает видеть французские части в составе войск, участвующих во вторжении и оккупации германской территории.

После усилий, предпринятых возрождающейся французской армией и внутренними силами, я могу сказать Вам, что вся нация не может себе представить, что ее армия не вступит на вражескую землю. [328]

Я поручил генералу Жюэну, начальнику главного штаба Национальной обороны, договориться о беседе с Вами по этому вопросу, который к тому же связан с проблемой сохранения части войск во Франции для окончательной ее очистки от врага и обеспечения безопасности армейских тылов.

Со своей стороны, я планирую реорганизовать службы французской миссии и выделить в Ваше распоряжение постоянный полноценный орган, руководство которым будет поручено генералу Кельцу, чьи заслуги Вы смогли оценить в Тунисе и Алжире.

Примите, мой дорогой генерал, уверения в моем сердечном к Вам расположении и высоком уважении.

Отчет генералу де Голлю высокопоставленного чиновника, совершившего поездку на юг Франции

Тулуза, 6 сентября 1944

Я посетил районы городов Клермон-Ферран, Лимож и Монпелье. В Тулузе я был только проездом...

Политическая ситуация:

В целом, освобождение произошло без значительных беспорядков, которых некоторые опасались... Кровопролитие было редкостью. Насчитывают примерно 200 случаев самосудов, имевших место в Лиможе... Но это единственный такой пример. Почти повсюду предателей и доносчиков отдали под военный трибунал. Представители «Франтиреров и партизан» в департаментах Верхняя Вьенна, Коррез, Гар заставили банки, угрожая оружием, выдать им значительные суммы денег, но эти случаи, какими бы пагубными они ни были, единичны, произошли они в суматохе первых часов освобождения и больше не повторялись.

За исключением района Лиможа, где процесс происходит с запозданием, комиссары Республики... стараются всеми силами обеспечить главенство своей власти над так называемым «военным» командованием, наскоро созданным внутренними силами.

Во всей южной зоне сопротивление имеет ярко выраженные политическую направленность и военизированный характер. [329] Так, департаментские комитеты освобождения проявили большую активность, продемонстрировали намерения, а иногда и твердую волю напрямую управлять департаментами. Часто они лишь с большой неохотой уступали взятию власти префектом в свои руки. Но везде, где префект, при поддержке комиссара Республики, действовал с должной энергией,...его власть брала верх...

Комитеты освобождения...не полностью отражают все разнообразие общественного мнения в своем департаменте и коммуне. Практически, в них в основном участвуют уполномоченные Коммунистической, Социалистической партий, Фронта национального освобождения, Движения за национальное освобождение и Всеобщей конфедерации труда, независимо от того, существуют ли реально эти организации на местах. Так, в Авероне, департаменте, где большинство населения отличается умеренными взглядами, представители умеренных политических течений, хотя и активно участвовали в Сопротивлении, не представлены совсем, а в департаменте Восточные Пиренеи Национальный фронт, не участвовавший в его освобождении, навязал своего уполномоченного. При расширении состава департаментских комитетов и создании новых муниципалитетов необходимо, чтобы комиссары Республики и префекты требовали представительства на более беспристрастной основе всех организаций, отражающих общественное мнение Сопротивления.

Население после горячки первых часов освобождения находится на этапе ослабления напряженности. Оно преисполнено радости от вновь обретенной свободы и одновременно не верит своим глазам. Оно ошеломлено внезапностью освобождения. Инстинктивно народные массы испытывают доверие к генералу де Голлю. Отдельные элементы, которые могли бы быть враждебны ему, а именно имущее меньшинство, поддержавшее режим Виши или последовавшее за ним, находятся в состоянии самого глубокого смятения. Они тем более еще не пришли в себя. Они не ведают, чего ожидать от этих новых людей, о которых они ничего не знают. В целом, они очень обеспокоены и присутствие во всех городах вооруженных частей партизан, естественно, не содействует их спокойствию...

В ближайшем времени все трудящиеся ожидают и уже требуют повышения заработной платы. Я предложил комиссарам [330] Республики незамедлительно предпринять первые шаги по удовлетворению этих нужд на местном уровне в ожидании общегосударственных мер, которые должно принять правительство... Также надо будет безотлагательно направить комиссарам Республики точные инструкции относительно цен...

Комиссары Республики в Клермон-Ферране, Тулузе, Монпелье уже связались с промышленниками в своих районах. У них сложилось впечатление, что большинство частных владельцев ожидает глубоких реформ управления их предприятиями и смирилось с этой неизбежностью. С этой стороны безропотность действительно является доминирующей нотой на данный момент. Например, директор Банка Франции в Ниме совершенно не протестовал, когда четыре вооруженных члена «Франтиреров и партизан» вынудили его отдать 233 миллиона франков...

Военная ситуация:

а) Французские внутренние силы не имеют командования. У них есть командиры на уровне рот и батальонов, выше -нет. Отсутствие дисциплины настолько частое явление, что ситуация близка к анархии. Внезапно появляются главари банд, набирающие себе сторонников. Этим бандам требуется хлеб и развлечения. Их главари приводят своих людей в освобожденные города, где они находят и то, и другое. Когда представляется случай, они пытаются захватить власть (пример: Лимож).

б) Командиры территориальных, департаментских, региональных внутренних сил имеют лишь видимость власти. Такая система полностью лишает внутренние силы слаженности.

в) Сближение различных категорий людей во внутренних силах недостаточное. Единства в них нет.

г) В областях к западу от Роны внутренние силы, судя по всему, предпочитают сражениям или преследованию врага оккупацию городов, только что оставленных неприятелем.

...Мне кажется необходимым принятие срочных мер. Но я сомневаюсь, что генерал де Голль сможет это сделать до поездки в регионы в южной зоне.

Я, не медля, отправляюсь в Бордо. После этого я рассчитываю вернуться в Лимож, чтобы проверить, смог ли наконец комиссар Республики занять свое место. [331]

Ренн, 6 сентября 1944

Направляю Вам в приложении сообщение,...которое, я надеюсь, поможет в Ваших усилиях добиться аннулирования решения генерала де Голля относительно внутренних сил.

1. Держаться стойко и сопротивляться роспуску штабов Французских внутренних сил;

2. Временно прекратить все мероприятия по набору и зачислению новобранцев;

3. Продолжать борьбу против врага, не соглашаясь на контроль со стороны территориального военного командования...

Весь наш командный состав и наши части готовы поддержать усилия Национального штаба, Комитета по координации военных действий (КОМАК) и Национального совета Сопротивления. Рассчитывайте на то, что вас поддержат 85 000 человек.

Телеграмма генерала Жиро генералу де Голлю в Париж

Мазагран, 7 сентября 1944

Генерал Катру передал мне Ваше любезное послание. Примите мою искреннюю благодарность. Моя рана хорошо заживает. Я надеюсь, что следствие обнаружит истинных подстрекателей покушения. Как только раны зарубцуются, я планирую отправиться прямо домой в Бургундию, чтобы посмотреть, где я смогу расположиться.

Еще раз спасибо и с дружеским приветом. [332]

Телеграмма генерала Катру, министра по делам Северной Африки, генералу де Голлю в Париж

Алжир, 7 сентября 1944

1. Генерал Жиро, которого я видел сегодня, был взволнован Вашим посланием, на которое направил ответ. Он рассчитывает, что его рана зарубцуется через неделю и он сможет выехать через пятнадцать дней. Он желает отправиться в Бургундию, его родную провинцию, морским путем до Марселя или Сета, а затем своим собственным автотранспортом. Я пообещал ему, что его просьба будет удовлетворена.

2. Генерал Жиро настаивал, чтобы следователю, занимающемуся его делом, не мешали работать по собственному усмотрению и в полном объеме. Я дал ему в этом твердое обещание от Вашего имени и от своего.

3. Покинув его, я пригласил военного юриста, ведущего следствие, которому я сообщил Ваше и мое настоятельное желание раскрыть правду и найти не только исполнителей преступления, но и их подстрекателей... Генерал Ронен получил такие же инструкции...

Коммюнике председателя правительства

Париж, 8 сентября 1944

Правительство, возглавляемое генералом де Голлем, состоит из:

Государственный министр: премьер-министр Жанненэ

Министр юстиции: г-н Ф. де Ментон

Министр иностранных дел: г-н Ж. Бидо

Министр внутренних дел: г-н А. Тиксье

Военный министр: г-н А. Дьетельм

Морской министр: г-н Л. Жакино

Министр авиации: г-н Ш. Тийон

Министр национальной экономики: г-н П. Мендес-Франс

Министр промышленности: г-н Р. Лакост

Министр сельского хозяйства: г-н Танги-Прижан

Министр снабжения: г-н Жакоби [333]

Министр здравоохранения: г-н Ф. Бийу

Министр по делам колоний: г-н Плевен

Министр труда и социального обеспечения: г-н А. Пароди

Министр транспорта и общественных работ: г-н Рене Мейер

Министр почт и телеграфов: г-н Огюстен Лоран

Министр национального образования: г-н Капитан

Министр по делам военнопленных: г-н А. Френэ

Министр финансов: г-н П.-А. Тетжен

Министр по делам Северной Африки: генерал Катру.

Речь, произнесенная генералом де Голлем во дворце Шайо 12 сентября 1944

В течение восемнадцати дней, истекших с того времени, когда владевший Парижем враг капитулировал перед нашими войсками, французскую нацию захватила волна радости, гордости, надежды. Страна и весь мир стали свидетелями того, как потрясение, которое принесло Освобождение и которое охватило пять шестых нашей территории и столицу, продемонстрировало и волю к борьбе, и энтузиазм, и мудрость нашего народа. Если где-то еще и оставались люди, сомневающиеся в том, чего жаждала в действительности угнетенная нация и в ее способности превозмочь саму себя, я думаю, что сейчас они окончательно в этом разобрались.

Во всяком случае, сегодняшнее собрание, организованное Советом, который вдохновлял и координировал на местах борьбу против узурпаторов и против врага, рискуя жизнью и ценой огромных потерь, само стало прекрасным символом. Вместе с Национальным советом Сопротивления, которому я адресую благодарность правительства и всей страны, здесь собрались одновременно представители основных государственных институтов, люди различного происхождения и различных взглядов, которые боролись в первых рядах. И кто же не заметит, что эта лучшая часть французского общества охвачена единым порывом и одной целью? Мне трудно найти более знающую и более достойную аудиторию, чтобы говорить перед ней о настоящем и будущем страны, как я делаю это сейчас.

Вот наконец уничтожена военная мощь Германии, которая, опираясь на исключительную способность воевать, работать [334] и страдать великого, доведенного до фанатизма народа, при поддержке амбициозных личностей, использующих пораженческие настроения, а иногда и предательство руководителей некоторых народов, которые она желала поработить, пользуясь разобщенностью свободолюбивых государств, попыталась захватить власть над миром. Здание, брешь в котором пробивали долгие месяцы и годы, в этот раз было атаковано силой и мужеством и дрогнуло до основания. На горизонте уже виден луч победы.

Чтобы добиться такой победы, какой она должна быть, то есть полной и окончательной, потребуются новые усилия, ценой которых будет кровь. Но каковы бы ни были преграды и сроки, отныне признано, что Франция должна участвовать в победе.

От всей души мы воздаем почести тем храбрым славным народам, которые добиваются ее вместе с нами. Мы признательны Британской империи, которая, как и мы, обнажила меч 3 сентября 1939, вместе с нами пережила неудачи 1940, а затем практически в одиночку спасала Европу своей решимостью и которая сейчас вместе с нами победоносно шагает по нашей земле в ожидании, что мы вместе окончательно разгромим общего врага на его территории.

Мы отдаем дань уважения Советской России, которая видела в ходе агрессии 1941, как немецкие армии дошли до стен Ленинграда и Москвы, проникли в глубь Кавказа, но которая смогла почерпнуть в замечательном мужестве своего народа, в доблести своих бойцов и в организации своих огромных ресурсов необходимые энергию и средства, чтобы изгнать захватчика и разбить в страшных сражениях его основные боевые силы.

Мы выражаем признательность Соединенным Штатам Америки, что, будучи атакованными в свою очередь в декабре 1941 и отдав почти весь Тихий океан, смогли стать мощной военной державой и провести за морями крупнейшие военные операции, вернувшие Европу к жизни, одновременно вырвав у Японии базы, с которых скоро начнут метить в ее сердце.

Наша признательность обращена к мужественным польскому, чехословацкому, бельгийскому, голландскому, люксембургскому, норвежскому, югославскому, греческому народам, которых полностью накрыла страшная волна, но которые, как и мы сами, никогда не отчаивались и теперь тоже дождались зари освобождения. [335]

Но если такой народ, как наш, привыкший к великим бедам и великой славе, умеет признать, что каждое из государств, входящих вместе с ним в армию свободы, достойно заслужило его дружбу и уважение, то он также может судить о самом себе и оценить не преувеличивая свою роль в будущей совместной победе.

Конечно, мы испытали слишком много страданий, чтобы забыть наш разгром в начале войны. Мы знаем, что мы плохо подготовлены к современным способам ведения войны, что мы еще не оправились от огромных потерь, которые понесли, не щадя себя в последней войне. Мы, будучи практически отрезанными от авангарда демократии и не имея для защиты ни спасительных морей, ни огромных пространств, оказались захлестнутыми немецкими военными силами и очутились в плачевном материальном и моральном состоянии, позволившем пораженчеству и предательству сковать нашу волю к победе. И все же мы были в строю с 3 сентября 1939! И когда в 1940 все танки, пушки и самолеты, что имелись у Германии, были брошены против нас и вгрызались в нашу плоть, они не вгрызались в плоть других! Затем, невзирая на угнетение, тьму одиночества, лживую пропаганду, приверженность узурпаторов государственной власти к рабскому повиновению, никогда огромное количество французов не считало поражение окончательным, и наши знамена всегда реяли над полями сражений. Сразу после разгрома нация начала медленное и тяжелое восхождение, поднявшее ее из пропасти. Пламя французского Сопротивления не должно было погаснуть, и оно не погасло.

Чего нам это стоило, скольких потерь, ярости, слез, пусть когда-нибудь этим подсчетом займутся другие. Скажем просто, что наша армия, которую мы возродили, начиная с каждого солдата, сначала на задворках империи, потом на берегах Средиземноморья, внесла важный вклад в ту битву в Африке, что за три года уничтожила империю Муссолини и изгнала немцев из Ливии и Туниса. Скажем, что наши части сыграли основную роль в великой победе в Италии. Скажем, что одновременно доблестные части, выплеснутые национальной болью и надеждой, формировались на территории метрополии буквально под носом у врага и вступили в бой по первому сигналу, несмотря на невероятные трудности в организации, вооружении и обеспечении. Скажем, наконец, что в битве за Францию то, что уже сделали наши войска, будь то участие соединений [336] в операциях и наступлении или бои местного значения, что вели повсюду отряды внутренних сил, уже много значило для успеха коалиции. Стоит привести такой пример: из 350 000 вражеских солдат, что по официальным данным попало к 10 сентября в плен к союзникам с начала битвы за Францию, 105 000 сдались французским частям, из них около 50 000 — нашей армии на Роне, 20 000 — армии Леклерка и свыше 35 000 — нашим внутренним силам по всей стране. С тех пор их количество растет. Конечно, в другое время и при других условиях мы совершили бы больше и лучшим образом. Но кто может оспорить тот факт, что Франция захотела участвовать в победе и, как и другие, подписалась под этим, несмотря на ужасающие внутренние и внешние обстоятельства?

Не стоит объяснять, как и почему волевая настойчивость и усилия нашего народа в войне дают ему право, именно право, заставить считаться с его интересами при скором урегулировании мирового конфликта. Также мы хотим верить, что это право, в конце концов, не будет более оспариваться, что официальная изоляция Франции, навязанная ей извне, от чего так страдают те, кто говорит и действует от ее имени, сменится отношениями, которые мы с честью поддерживаем с другими великими нациями на протяжении целого ряда веков.

Но, упорно продолжая борьбу, Франция оказала услугу не только самой себе. Ведь таким образом стало бы справедливым и возможным подключить к действиям по обеспечению всеобщей безопасности и обустройства мира государство, без которого невозможно достойно и на прочной основе построить ни безопасность, ни мировую систему, ни сам мир.

Да, мы считаем, что будет в высших интересах людей, если меры по урегулированию судьбы побежденной Германии не будут обсуждаться и приниматься без Франции, потому что никакая другая держава не заинтересована больше Франции во всем, что касается ее соседа, с которым она на протяжении уже более двух тысяч лет имеет проблем более, чем кто-либо, и потому что нельзя создать на прочной основе что-нибудь без участия основного заинтересованного лица. Мы считаем, что решение любого вопроса, касающегося Европы, без участия Франции станет серьезной ошибкой, во-первых, потому, что Франция — часть Европы и все, что относится к какой-либо точке Старого континента, имеет прямую и обоюдную связь и с ней самой. Затем потому, что она гордится тем, что [337] решение каждой европейской проблемы может подкрепить доставшимся ей дорогой ценой опытом и исключительным доверием со стороны многих. Наконец, мы считаем, что без участия Франции определение политических, экономических, нравственных условий существования после войны всех жителей Земли будет авантюрой, потому что, в конце концов, под нашим знаменем живут 100 миллионов верных нам людей в пяти частях света. С другой стороны, многие считают, что любое глобальное решение было бы произвольным и несостоятельным без одобрения Франции.

Вновь занять подобающее место — это полдела. Необходимо его удержать. В океане страданий и обид, на дне которого она была погребена уже более четырех лет и откуда начинает подниматься, французская нация определила причины своих временных горестей, как те, за которые ответственна сама, так и те, в ком повинны другие. Она также наметила пути и средства возврата к свободе и величию. Чтобы добиться этого, наш народ среди испытаний смог выковать необычайное национальное единство. Такова мощная сила, к которой взывает правительство для выполнения своей миссии на службе родине.

Если у него есть право обращаться к этой силе, то потому, что это правительство Республики. Конечно, пронесшаяся над Францией волна смела все органы власти, через которые обычно народ выражал свое волеизъявление. Конечно, многие граждане уверились, что необходимы глубокие перемены в деятельности наших властей. Поэтому не существует, ни фактически, ни по праву, никакого другого способа выстроить новое здание нашей демократии, кроме обращения к нашему высшему органу — французскому народу. Как только это позволят военные условия, то есть как только будет полностью освобождена наша территория и наши военнопленные и депортированные граждане вернутся в свои дома, правительство призовет нацию к выборам на основе всеобщего избирательного права всех тех наших мужчин и женщин, ее представителей, что войдут в состав Национальной ассамблеи. До тех пор правительство будет выполнять свою работу с помощью расширенной Консультативной ассамблеи, задачей которой является насколько возможно точное выражение общественного мнения и члены которой — проверенные люди, входящие сегодня в Национальный совет Сопротивления, — составят, естественно, ее ядро. Но как только будет восстановлена верховная [338] власть в лице полномочных избранников народа, правительство передаст в их руки временную власть, которую возложило на себя.

Если правительство представляет Республику, то не только потому, что берет на себя руководство нацией в соответствии с ее пожеланиями и интересами до восстановления демократии во Франции, но и по той причине, что оно применяет и будет применять на деле законы, которые нация выбрала для себя в то время, когда была свободна. Конечно, мы не будем утверждать, что все они безупречны, но, какими бы они ни были, это — законы! И пока их не изменит верховная национальная власть, жесткий долг исполнительной власти, даже если она является временной, требовать их исполнения в соответствии с их духом и буквой, как она и делала это без колебаний и сомнений уже более четырех лет, от всех граждан и по всей территории, которую она постепенно вырывала у врага или у режима Виши. Несомненно, обстоятельства иногда заставляют принимать постановления, не соответствующие нашим кодексам, и прибегать для их выработки к помощи Консультативной ассамблеи, но исполнительная власть делает это под свою ответственность, которую нация справедливо доверила ей в полном объеме. Впоследствии будущим избранникам страны предстоит решать, преобразовывать ли их в настоящие законы или нет. Если не придерживаться неукоснительно этих принципов, то будет лишь произвол и хаос, чего нация не хочет. А применяя их, мы создаем условия для порядка, нормальной работы и справедливости.

Без таких условий порядка, нормальной работы и справедливости невозможно ни одно человеческое начинание, тем более они необходимы в той ситуации, в какой находится наша страна. Во-первых, мы ведем войну, и я заявляю начистоту, что, если только враг не будет разгромлен внезапно, конца ее еще не видно. Все говорит о том, что враг, несмотря на страшные потери, понесенные на Восточном и Западном фронтах, и на отступничество всех своих сателлитов, кроме одного, готовится к новой великой битве, чтобы попытаться прикрыть свою территорию, и надеется замедлить ход наступательных операций союзнических и французской армий. Итак, в этой битве и других, что без сомнения последуют за ней, мы намерены участвовать самым активным образом. Те же планы у нас и относительно оккупации Германии. Это означает, что мы должны [339] вести военную политику, нацеленную на создание соединений, способных, как и сегодняшние, вести операции и побеждать, где бы то ни было и на любых полях сражений, еще более мощного и решительного противника. Поэтому пылкая молодежь по призыву родины объединилась для борьбы в рядах наших внутренних сил и служит основой для образования новых частей. Как и батальоны добровольцев в 1791 и 1792 годах, они несут в национальную армию пламя своего боевого задора и доблести. Я могу сообщить, что уже одна дивизия формируется в Бретани. Я рассчитываю, что вторая будет сформирована в парижском регионе. Я уверен, что вскоре в прочих местах будут созданы и другие, помимо тех тысяч людей и сформированных подразделений, что уже влились или вольются в наши соединения на фронте. Все солдаты Франции являются неотъемлемой частью французской армии, и эта армия, как и Франция, которой она принадлежит, должна быть единой и неделимой.

Если известно, что во многих районах страны великая волна освобождения прошла, не оставив массовых разрушений, то, тем не менее, в некоторых она произвела ужасающие опустошения. Впрочем, враг до сих пор удерживает целиком или полностью пятнадцать наших департаментов и, в частности, очень много наших портов. Наши железнодорожные, речные, портовые коммуникации на данный момент парализованы, главным образом, по причине различного рода разрушений, а наш подвижной железнодорожный состав, а также автотранспорт в основном исчез. Стоит ли добавлять, что транспорт для нужд армии имеет приоритет над тем, в котором заинтересовано население. Бесчисленные изъятия врагом с 1940 наших ресурсов, в частности, наших сырьевых материалов, станков, горючего, в огромной степени истощили наши средства производства. Наконец, военные нужды еще долго не позволят союзникам начать крупные поставки по импорту для нас. Короче, мы оказались, и каждый француз это знает, в трудном положении, когда освобождение само по себе не ведет нас к достатку, а, наоборот, подразумевает сохранение суровых ограничений и требует больших усилий в работе, организованности, а также дисциплины. Хотя можно быть уверенным, что эта ситуация улучшится, нужно быть готовым к тому, что улучшение будет идти медленно. Нация это знает, и она полна решимости, несмотря на перенесенные лишения, с достоинством выдержать эти испытания, как великий народ, что [340] отказывается расточать свое настоящее, чтобы лучше построить свое будущее.

Ведь речь идет именно о будущем! Том будущем, в которое миллионы французов и француженок смотрят с пламенной верой, будущем, в котором вся нация видит обновление.

Да, обновление! Во что обошлись нашей мощи, нашему единству, нашему духу имевшие место до и во время этой драмы упущения, посредственность и несправедливость, которые мы совершали или допускали, а также, надо иметь смелость это признать, нехватка мужества и настойчивости у органов власти при выполнении руководящей и направляющей роли. Мы увидели это достаточно ясно, чтобы решиться пойти по другому пути.

Чтобы вкратце изложить принципы, которые отныне будут лежать в основе деятельности внутри страны, скажем, что при обеспечении возможного максимума свободы и содействии всеми способами предпринимательскому духу, Франция будет действовать таким образом, чтобы частные интересы всегда подчинялись интересам общим, чтобы крупные источники общественного богатства использовались не для выгоды отдельных лиц, но для блага всех, чтобы группировки по интересам, столь влиявшие на условия жизни людей и даже политику государства, были уничтожены раз и навсегда, и чтобы, наконец, каждый из ее сынов, каждая из ее дочерей мог жить, трудиться, воспитывать детей в безопасности и достоинстве.

Но самые благородные принципы в мире не стоят ничего, если они не реализуются. Поэтому весь наш народ понимает, что его благополучие и величие зависят, прежде всего, от его собственных усилий. Конечно, долг правительства обеспечивать, по мере возможности, те условия, без которых прогресс был бы поставлен под угрозу и торжествовала бы несправедливость. Конечно, оно должно обеспечивать рост уровня жизни французских трудящихся в зависимости от подъема производства. Конечно, оно обязано по праву, которое уже сейчас ему дает закон, передать путем реквизиции или секвестра в прямое распоряжение государства некоторые крупные общественные службы или отдельные предприятия, ожидая, пока высшая власть урегулирует правовые аспекты. Несомненно, его долг отдать в распоряжение национального сообщества богатства, нажитые преступным путем теми, кто сотрудничал [341] с врагом. Конечно, ему надлежит зафиксировать цены на продукты питания и держать под контролем весь процесс товарообмена до тех пор, пока все то, что произведено и может транспортироваться, не будет соответствовать нуждам потребления. Но, чтобы мы могли совершить эти конструктивные изменения, сначала в ходе войны, а затем в мирное время, для строительства новой Франции, нужно нечто совсем иное и большее, чем все сказанное. Нужен всеобщий и решительный национальный порыв.

Итак, именно к этому мы призываем нацию! Мы знаем, в каком состоянии мы находимся с материальной, демографической и моральной точек зрения. Мы знаем, что у нас разрушено полностью, а что находится в неудовлетворительном состоянии. Мы знаем, чего нам не хватает для того, что мы хотим сделать. Но мы знаем также, что это наша земля, наши недра, наша империя, на что мы способны, когда захотим, как земледельцы, рабочие, коммерсанты, техники, руководители предприятий, изобретатели, мыслители, нам стоит только идти вместе тесными братскими рядами, добровольно подчиняясь дисциплине как сильный народ. Мы знаем, что смогли наши отцы сделать из Франции, когда население было многочисленным. Мы знаем, наконец, что у нас нет ни одного молодого человека, ни одной молодой девушки, что не мечтали бы жить свободными, сильными, любящими и радостными, трудясь в великую эпоху на своей великой родине.

План использования наших материальных, интеллектуальных и духовных ресурсов будет составлен правительством в соответствии с ходом войны. Он будет составлен с учетом того, какую дорогу выберут другие мировые державы, ведь на нашей планете сейчас все взаимосвязано. Он будет составлен при широком содействии квалифицированных организаций в области труда, производства и научных исследований. Эта война, в которой мы победим мечтавшего поработить нас врага, будет продолжаться и против тех, кто встал на нашем пути к прогрессу. И вы, мужчины и женщины французского Сопротивления, все вы, крестоносцы, осененные Лотарингским крестом, вы, ядро нации в ее борьбе за честь и свободу, завтра вам предстоит увлечь остальных в порыве во имя блага и величия нации. Так, и только так, будет одержана великая победа Франции! [342]

Коммюнике, напечатанное в газете «Информасьон»

Париж, 13 сентября 1944

Сегодня во второй половине дня состоялась пресс-конференция г-на Рене Мейера, министра транспорта.

...Министр, говоря о наземном, железнодорожном и морском транспорте, заявил, что он сможет быть восстановлен только в соответствии с общим планом, который будет составлен лишь после определения масштабов различных разрушений.

Только в одном парижском регионе он насчитал порядка тысячи участков повреждений железнодорожных путей и указал, что у нас осталось примерно 25% от прежнего состава локомотивов.

Министр сообщил, что рад прибытию вчера в Париж первого эшелона с 1000 тонн угля прямо с шахт Северного района и что ожидает в ближайшее время поставки в Париж трех эшелонов с углем ежедневно.

Коснувшись проблемы судов, г-н Рене Мейер уточнил, что у нас остались суда с общим водоизмещением около 1 100 000 тонн, находящихся в распоряжении объединенного командования союзников до конца войны. Транспортировка наших поставок из Северной Африки будет осуществляться судами, не переданными для военных нужд.

Министр заметил, что большинство наших портов, кроме Бордо и Нанта, разрушены немцами и что нам потребуются многие годы и десятки миллиардов франков для их восстановления.

В конце выступления министр заявил, что следует быть готовым к тому, что еще долго тем, кто едет в Бордо, надо будет совершать пересадку в Орлеане и пересекать Луару пешком. Он попросил журналистов подготовить население к тому, что...приоритет вначале будет отдаваться транспортировке угля, зерна и другим видам товаров первой необходимости.

В заключение он воздал должное корпорации железнодорожников, являющейся примером в труде, как раньше служила примером сопротивления. [343]

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю

(Перевод)

13 сентября 1944

Мой генерал,

Я был счастлив получить ваше письмо от 6 сентября.

Мне жаль, что темпы высадки армии «Б» более замедлены, чем вы ожидали. Но я хотел бы напомнить вам, что проблема всего лишь в нехватке кораблей, которая добавилась к обычным задержкам в погрузке. Лично я вполне удовлетворен тем, как это прошло на Юге Франции.

Что касается использования армии «Б», то я прошу вас принять во внимание, что моей единственной заботой является поражение немецких армий. В этих целях я планирую использовать три моих группы армий для продвижения в глубь Германии и нанесения врагу решающего поражения.

В мои намерения входило, чтобы группа армий «Юг», основную и самую ценную часть которой составляет армия «Б», была включена в эту ударную силу и продолжала бы продвижение на южном фланге через немецкую территорию. Ваше столь порадовавшее меня письмо вновь убедило меня в том, что подобное применение ваших сил отвечает вашему желанию и вашего правительства. Пусть они как можно скорее освободят Эльзас и вступят на германскую землю!

Я был бы признателен, если бы генерал Жуэн незамедлительно информировал мой штаб о числе французских дивизий, которые он хотел бы оставить во Франции. Вы убедитесь, что этот момент будет непосредственно влиять на планируемые в настоящее время операции. Я очень надеюсь, что, за малым исключением, все французские дивизии будут готовы к продвижению в Германию.

Я также счастлив принять генерала Кельта — давнего товарища по оружию — в качестве начальника французской миссии при генеральном штабе. Я полагаю, что ее исключительной задачей являются вопросы проведения операций и, следовательно, предпочел бы называть ее французским отделом генерального штаба; генерал Кельц и его офицеры тогда могли бы рассматриваться как сотрудники штаба. Я считаю, что это предпочтительнее во избежание недоразумений и дублирования постов [344] и что было бы лучше, если бы основной генеральный штаб в Париже остался бы обычным каналом связи между штабами.

Искренне ваш.

Нота, направленная американскому, британскому и советскому правительствам временным правительством Французской Республики

Париж, 14 сентября 1944

Временное правительство Республики по поводу сообщения, направленного 25 июля президентом Консультативной комиссии поверенному в делах Франции в Лондоне, имело случай отметить первостепенный интерес, который оно уделяет участию в обсуждениях, проводимых между американским, британским и советским правительствами относительно условий перемирия с Германией. В более широком смысле его волнует все, что касается немецкой проблемы.

Отныне имея, как и надлежит, своим местоположением столицу, откуда союзнические армии при поддержке всего французского народа победоносно изгнали врага, утвердившись в своей миссии, в ожидании возможности провести свободные выборы на основе единодушного и полного энтузиазма участия освобожденного населения, временное правительство считает своим долгом привлечь внимание правительств Вашингтона, Лондона и Москвы к вопросу, срочность решения которого обуславливается ускорением темпов боевых действий.

Если проблема капитуляции Германии имеет для Франции первоочередное значение, то она тем более не может устраниться ни от решения других европейских вопросов, которые встанут после разгрома Рейха, возрождения захваченных Германией государств, возможного пересмотра границ, ни от восстановления плодотворных и мирных отношений с государствами континента, то есть всех тех вопросов, которыми Европейская консультативная комиссия займется в ближайшие недели.

Временное правительство в связи с этим имеет честь просить американское, британское и советское правительства принять его в члены Комиссии с тем, чтобы Франция могла [345] внести свою долю участия в решение задачи восстановления и реорганизации Европы.

Обоснованно полагая, что его просьба соответствует взглядам данных правительств, оно незамедлительно по направлении ему приглашения отправит своего представителя в данную Комиссию.

Декрет от 19 сентября 1944 об организации Французских внутренних сил

Статья Первая. Французские внутренние силы являются составной частью армии и подчиняются общим правилам военной организации и дисциплины.

Они подчиняются исключительно министру по военным делам.

Части, еще участвующие в военных операциях, входят в группировки, находящиеся на время этих операций под началом командования, назначенного главой правительства, верховного командующего армиями.

Прочие части находятся в каждом военном округе под началом командующего округом.

Ст. 2. Существующие соединения Французских внутренних сил будут немедленно перегруппированы в маршевые пехотные батальоны или, по мере возможности, в равноценные части других родов войск.

Численность, состав, расквартирование данных частей будет определено постановлением министра по военным делам.

Существующий командный состав Французских внутренних сил станет основой кадрового состава данных частей.

Ст. 3. По мере их подготовки и вооружения сформированные таким образом части будут:

или приданы с сохранением состава уже существующим соединениям,

или переформированы в новые соединения.

Ст. 4, 5. (...)

Ш. де Голль.

От временного правительства Французской Республики:

министр по военным делам, А. Дьетельм [346]

Декрет от 20 сентября 1944 о статусе Французских внутренних сил

Статья Первая. К Французским внутренним силам относится любой военнослужащий, добровольно сражавшийся с врагом и участвовавший в ходе боев за освобождение в военных действиях в составе сражающихся частей и служб, определенных в Статье первой постановления от 9 июня 1944.

Ст. 2. Факт принадлежности к Французским внутренним силам устанавливается военными властями, назначенными министром по военным делам в порядке, принятом постановлением министерства.

В справке, выдаваемой заинтересованному лицу, будет указана дата поступления на службу во Французские внутренние силы, а также действия, в которых оно принимало участие.

Ст. 3. Набор во Французские внутренние силы прекращается на любом участке территории с момента окончательного освобождения данного участка.

Ст. 4. Члены Французских внутренних сил, находящиеся на службе в настоящий момент и не желающие заключить контракт на добровольное поступление на службу в армию на период войны, считаются, до очередного призыва или мобилизации по своему разряду в армию, находящимися во временном отпуске или увольнении по месту жительства.

Ст. 5. Военнослужащие Французских внутренних сил пользуются со дня своего поступления на службу всеми правами и льготами, признаваемыми за военнослужащими действующей армии или резерва, в том, что касается их звания, продвижения по службе, порядка начисления пенсий по инвалидности, награждения и получения почетных званий...

Ст. 6. (...)

Ст. 7. Введение лиц, имеющих звание ФФИ, приравненное к армейскому, в командный состав действующей армии, их назначение в резерв, внесение их в почетный список служащих, вышедших в отставку, будут определены дальнейшими распоряжениями.

Ст. 8, 9. (...)

Ш. де Голль.

От временного правительства Французской Республики:

министр по военным делам, А. Дьетельм [347]

Телеграмма Роже Гарро, посла в Советском Союзе, адресованная правительству в Париж

Москва, 21 сентября 1944

...Вчера, 20 сентября, я вручил г-ну Деканозову ноту, текст которой вы мне передали. Заместитель комиссара принял мое сообщение явно благожелательно и немедленно сообщил мне, что на основе этого конкретного официального обращения Франции к трем союзническим державам последние проконсультируются для принятия совместного решения и что он надеется в скором времени дать мне удовлетворительный ответ.

Я напомнил г-ну Деканозову, что уже много раз беседовал по данному вопросу и что он хорошо осведомлен об обоснованности нашей просьбы, заместитель комиссара ответил на это, что должен еше раз коротко изложить следующую позицию своего правительства.

1. На Конференции в Москве советская делегация предложила, чтобы Франция была допущена к заседаниям Консультативной комиссии в Лондоне, но это предложение было отклонено двумя другими делегациями. Руководствуясь, прежде всего, необходимостью достичь наиболее тесного и эффективного военного сотрудничества трех держав, советское правительство посчитало уместным не настаивать на предложении, идущим вразрез с вполне определенной позицией своих двух партнеров...

2. С того времени советское правительство, неукоснительно выполняющее свои обязательства, придерживалось решения Конференции и считало своим долгом воздерживаться от любых заявлений или любых односторонних действий, не соответствующих данному решению.

3. Заявление, сделанное г-ном Уинстоном Черчиллем в Палате общин, не являлось дипломатическим шагом относительно подписавших вместе с ним решение Московской конференции, в связи с чем положения данного соглашения не могут быть изменены. Г-н Деканозов снова дал мне официальные заверения в том, что британское правительство не обращалось по этому поводу ни в Вашингтон, ни в Москву, и выразил, не без иронии, свое удивление тем, что Лондон пытался объяснить несогласием советского правительства (несогласием, которое никогда не было выражено ни в какой [348] форме) тот факт, что новая позиция британского правительства еще не была реализована в конкретных мерах...

4. Помимо этого, г-н Иден сам неоднократно советовал г-ну Массильи во время переговоров с последним относительно желания Франции участвовать в работе Консультативной комиссии в Лондоне «не касаться этого вопроса, пока во Франции не будет создано правительство»...

Из всех этих объяснений можно заключить, что советское правительство благосклонно относится к соглашению с Лондоном и Вашингтоном по поводу положительного ответа Франции.

Телеграмма Рене Массильи, посла в Великобритании, адресованная правительству в Париж

Лондон, 27 сентября 1944

Сегодня я был принят г-ном Иденом.

Поздоровавшись со мной, государственный секретарь выразил пожелание установить с представителем временного правительства самое тесное сотрудничество и «показать мне все досье». Он приступил к этому, введя меня в курс переговоров между Лондоном, Москвой и Вашингтоном по поводу признания временного правительства.

Как вам известно, руководитель Министерства иностранных дел убежден в необходимости такого признания, являющегося, с другой стороны, в его глазах средством помочь временному правительству в задаче, все трудности которой здесь понимают.

В Квебеке он выступал за это предложение, но не смог убедить президента Рузвельта... «По меньшей мере, — сказал он мне, — был достигнут какой-то прогресс».

Что касается нашего участия в обсуждении «тройки» по немецкому вопросу, то государственный секретарь уверил меня, что согласие американцев было в принципе получено, хотя г-н Уинант официально еще не уведомил о нем Комиссию по европейским делам... [349]

Отчет генералу де Голлю высокопоставленного чиновника, направленного в командировку в Юго-Восточный регион

28 сентября 1944

Проезжая через департаменты Верхняя Савойя, Сона и Луара, Юра с интервалом в месяц я не смог не отметить два ряда фактов, внешне противоречивых:

тенденция к возврату порядка

и ощутимое ухудшение политического положения.

I. Возврат к порядку:

На улицах заметно уменьшилось движение отдельных вооруженных людей и машин, ощетинившихся пулеметами. Тому несколько причин: усталость, нехватка горючего, формирование частей Внутренних сил на альпийской границе...

II. Ухудшение политической ситуации:

В течение уже двух недель наблюдается развитие конфликта между правительственными властями и департаментскими Комитетами сопротивления. Этот конфликт разгорелся однажды на заседании департаментских Комитетов освобождения сначала в городе Визиль, а затем в городе Валанс. Несомненно, он достигнет кульминационной точки во время ассамблеи представителей Комитетов освобождения, намеченной на 7 и 8 октября в Авиньоне. В Визиле присутствовало шесть Комитетов освобождения. В Валансе их было уже одиннадцать. В Авиньоне их будет тридцать или сорок.

Комитеты освобождения планируют создать федерацию, «объединяющую самые боеспособные департаменты региона, которые самым героическим образом сражались с врагом — каким являются не только боши{121} (sic) — и которые собираются продолжать до конца беспощадную борьбу».{122}

В основе конфликта лежит следующее:

— Правительство, ответственное за общественный порядок, желающее продолжать войну и вести переговоры с союзниками, намерено управлять с помощью центральной администрации, префектов и комиссаров Республики, являющихся чиновниками и выполняющими приказы... [350]

— Но Комитеты освобождения имеют другие планы, В период междуцарствия, начавшийся в момент ухода немцев и создания правительства, каждый из них стал «маленьким многоглавым властителем» в своем департаменте. Они приобрели привычку и вкус к власти. В отсутствие приказов из Парижа они привыкли управлять жизнью своих департаментов. Они намерены продолжать так действовать и сегодня, несмотря на префектов, комиссаров Республики, министров, законы и «Официальный Вестник».

...Представители одиннадцати департаментских Комитетов освобождения Юго-Восточного региона подписали следующий текст:

«Считая себя олицетворением Сопротивления и выразителями революционной воли народа и взяв на себя самые тяжелые обязанности еще до освобождения, напоминая правительству, что оно обязано своим существованием победоносным действиям движений Сопротивления и что оно должно строить свою политику по воле последних,они утверждают, что, с одной стороны, не могут видеть, как их роль сведена к консультативной, с другой стороны, сохраняют и намерены сохранять полномочия на принятие решений во всех областях в рамках департаментов».{123}

Возможно, что все проголосовавшие за эту резолюцию не полностью отдавали себе отчет в значении текста, переданного для их одобрения. Тем не менее, он ясно означает следующее: независимость департаментов относительно центральной власти. Для Комитетов освобождения уже не правительство, ответственное перед нацией, отдает приказы департаментам. Теперь они, представленные своими Комитетами, сообщают правительству свою волю. Короче, это — анархия, в полном смысле этого слова. Франция таким образом скатывается на четыре века назад, когда сеньоры требовали со своими вотчинами освобождения от влияния королевской власти.

Пренебрегая центральной властью, департаментские Комитеты освобождения также подменяют собой и обычные правительственные органы (юстиции, финансов, администрации, [351] общего снабжения и т.д.). Так, «Комитет освобождения Юго-Восточного региона» решил, что «все департаментские Комитеты освобождения, представленные на этой ассамблее, обязаны взимать штрафы с лиц, действовавших на черном рынке, и, с другой стороны, чрезвычайные налоги с тех, кто получил ненормальную прибыль в своей профессиональной деятельности. Они напоминают, что в случае неуплаты будут применены санкции вплоть до конфискации имущества и ареста».

Так, в тот же день комиссар Республики по Юго-Востоку г-н Ив Фарж заявил по радио:

«Следует знать, что нельзя заключать в тюрьму без наличия соответствующих полномочий. С сегодняшнего дня все полицейские службы получают приказ соблюдать статьи 184, 341 и 342 Уголовного кодекса, карающие за все превышения власти... Необходимо вернуть порядок, необходимо следовать общему закону...».

Сопоставление обоих текстов дает повод к размышлению.

Таким образом, становится очевидным, что существует риск того, что Комитеты освобождения возьмут верх над правительством и что они пытаются подменить собой везде и во всем центральную власть и ее представителей.

Во время встречи в Валансе Комитеты издали постановления в области снабжения и заработной платы. Они «приняли решение» о том, что в представляемых ими департаментах будут применены некоторые меры, а именно увеличение на 4 франка 50 в час всех зарплат на сентябрь.

«Семейные пособия и так называемые пособия «лицам, для которых зарплата является единственным источником средств к существованию», будут увеличены на 50% (статья 5)».

Статья 10 предусматривает, что «нарушение положений настоящей резолюции относится к ведению комиссии по чистке департаментского Комитета освобождения».

Все это было решено так, как будто бы нет ни министра труда, ни судов, ни префектов, ни, одним словом, правительства...

III. Выводы:

Грядущий месяц будет, похоже, решающим для правительства и, может быть, для страны.

Если префекты и уполномоченные центральной власти останутся, как это происходит сейчас почти повсеместно,...без связи с Парижем, без жандармерии, полиции, регулярных частей, в целях обеспечения выполнения их решений провинция [352] все больше будет выходить из-под контроля центральной власти. Власть будет раздроблена. Франция впадет в анархию...

В каждом департаменте Комитеты освобождения, в которых скоро возьмут верх экстремисты, установят настоящую диктатуру, что далеко не совпадает с устремлениями большинства французов. Тогда недоумение и недовольство станут всеобщими.

Может быть, по этой причине Комитеты освобождения, собравшиеся в Валансе, единодушно высказались против всеобщих выборов? Для того, чтобы дождаться возвращения военнопленных или просто выждать, пока не возьмут в свои руки все рычаги власти, пока не смогут ударить «поражением в правах» по своим противникам, пока, наконец, не получат возможность «влиять» в свою пользу на голоса своих сограждан?

...Вчера я услышал такую фразу, которая хорошо описывает нынешнее положение: «Сопротивление 6 июня 1944 раздавит Сопротивление 18 июня 1940».

Начинающийся месяц покажет, действительно ли является генерал де Голль главой правительства или же просто Керенским.

Письмо генерала де Голля Адриену Тиксье, министру внутренних дел

Париж, 4 октября 1944

Уважаемый министр,

Я ознакомился с вашим письмом от 2 октября, а также с приложенным к нему текстом «Приветствия», которое было вам послано г-ном комиссаром Республики Лионского района для передачи мне от имени Комитетов освобождения департаментов Рона, Изер, Верхняя Савойя, Савойя, Дром и Эна.

Я был бы признателен, если бы вы порекомендовали г-ну комиссару Республики Лионского района сообщить Комитетам, направившим «Приветствие», что я с интересом прочел их пожелание четко определить роль департаментских Комитетов сопротивления и с удовлетворением принял выраженное ими намерение предоставить главе правительства (то есть, я предполагаю, самому правительству) свою безоговорочную помощь. [353]

Что касается прерогатив департаментских Комитетов, то они были определены настолько четко, насколько это возможно, распоряжением от 21 апреля 1944 касательно государственной власти во Франции после освобождения. Если кое-где были недоразумения, то потому, что некоторые комитеты иногда теоретически, иногда на деле решили вершить самостоятельно власть, принадлежащую только комиссарам Республики и префектам, или потому, что последние пренебрегли мнением Комитетов, лишив их, таким образом, данной им консультативной роли.

Как бы то ни было, подобное недоразумение, если оно будет продолжаться, грозит нанести вред необходимой власти государства и администрации, общественным интересам и тому доверию, какое население испытывает к достойным представителям Сопротивления, которым поручено в департаментах содействовать префектам в ожидании выборов в Генеральные советы, что состоятся через несколько месяцев. Это значит, что долгом представителей правительства является прекратить его как можно скорее. Я не сомневаюсь, что члены департаментских Комитетов освобождения поймут это.

С другой стороны, распоряжение от 21 апреля 1944 касательно организации государственной власти во Франции после освобождения, которым были учреждены департаментские Комитеты и определены их прерогативы, никоим образом не предусматривало их объединение по регионам или межрегиональные объединения, тем более не давало никакой власти возможным объединениям нескольких Комитетов или их представительствам. Другими словами, комиссары Республики должны полностью воздерживаться от созыва подобных конгрессов и присутствовать на них в случае их созыва.

Что касается самого правительства, оно располагает для получения авторитетных отзывов общественного мнения Консультативной ассамблеей, которая незамедлительно будет созвана снова. До того Национальный совет Сопротивления, собравший влиятельных представителей организаций и партий, участвовавших в Сопротивлении, вполне в состоянии выражать правительству пожелания своих избирателей. Какое бы удовольствие лично я ни испытал, находясь на съезде представителей Комитетов освобождения департаментов Рона, Изер, Верхняя Савойя, Дром и Эна, которых я рассматриваю как хороших боевых товарищей,...я не могу признать [354] одним своим присутствием существование организации, не предусмотренной законом. Прошу вас указать на это г-ну комиссару Республики в Лионе.

В том положении, в какое оказалась брошена родина из-за войны и ее ужасных последствий, перед лицом необъятных проблем национального возрождения и обновления путем демократии и при республиканском строе, совершенно необходимо, чтобы каждый выполнял свою роль, свой долг на том месте, какое ему предназначено.

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру в Версаль

Париж, 10 октября 1944

Уважаемый генерал,

Генерал, командующий 1-й французской армией, доложил мне, что получил от верховного командования союзников директивы по военному управлению оккупированных немецких земель. Он просит предоставить ему для этих целей необходимый квалифицированный персонал.

Я имею честь сообщить вам свою точку зрения по этому важному вопросу.

1. Не беря во внимание то, какой будет зона немецкой территории, выделенная для оккупации и управления французами или союзниками в рамках союзнического договора по окончании военных действий, поскольку решение этого вопроса относится к ведению французского правительства и правительств союзников, я считаю, что французская армия должна на первых этапах обеспечивать военное управление территориями, которые она будет занимать постепенно в ходе самих боевых действий.

Помимо этого, я должен обратить ваше внимание на особую роль, какую сыграли в судьбе находящихся рядом некоторых французских земель Вестмарк, центр Саарбрюккен и Верхнерейнский, центр Карлсруэ, к которым Рейх незаконно присоединил французские департаменты Мозель, с одной стороны, и Верхний Рейн и Нижний Рейн, с другой. Таким образом, присутствие органа французской администрации в обоих этих городах с начала оккупации их армиями союзников [355] необходимо для скорейшего восстановления суверенитета Франции на ее собственной территории.

Наконец, оккупация армиями союзников рейнских земель поставит множество вопросов, которые имеют большое значение для Франции и потребуют немедленного решения в техническом плане. Я полагаю, что эти решения, подготавливающие восстановление Франции в своих правах и учитывающие ее интересы в данной области, могут быть приняты только при участии в их выработке компетентных французских властей. Среди основных проблем такого рода я могу привести в качестве примера вопрос о портах Киль и Страсбур, взаимозависимость которых требует наличия французского общего органа управления.

2. Набор французского персонала, необходимого для выполнения этой задачи, как компетентных офицеров для прикомандирования в различные штабы армии генерала де Латтра де Тассиньи, так и групп специалистов в различных областях управления территориями и государственными службами, может быть обеспечен в короткие сроки и без особых трудностей. На деле есть много французских офицеров и служащих, хорошо знающих немецкий вопрос...

3. Прошу вас сообщить ваше мнение по этому поводу.

Искренне ваш.

Телеграмма генерала Печкофф, посла в Китае, адресованная правительству в Париж

Чунцин, 11 октября 1944

Маршал Чан Кайши принял меня 10 октября в 5 часов. Аудиенция длилась более часа и прошла в крайне сердечной атмосфере. Президент очень свободно говорил о различных аспектах франко-китайских отношений, которые его особо заботят.

1. Он стал с исключительной настойчивостью рассказывать о том значении, какое придает усилению политических связей Франции и Китая. Во время войны они несколько ослабли; он сожалеет об этом и желает, чтобы мы упрочили здесь наши традиционные позиции. В соответствии с этим он [356] приветствовал создание представительства и следил за началом его деятельности.

2. Не стоит пренебрегать экономическими отношениями. С другой стороны, французский дух намного ближе к китайскому менталитету, чем англосаксонский образ мышления, будь он британский или американский. Маршал желает, чтобы Франция продолжила подготовку специалистов, в которых нуждается Китай.

Я ответил маршалу, что его пожелание совпадало с нашими интересами. У нас есть намерение направлять сюда каждый год пятнадцать молодых людей для обучения языку и знакомству с обстановкой. Так будут создаваться личные связи, благоприятствующие интеллектуальному сближению обеих стран. Маршал воспринял это заявление с большим удовлетворением.

3. Он внезапно заговорил об Индокитае. Я привожу здесь его слова, так как они имеют большое значение. «Я хотел бы, — заявил он, — еще раз подтвердить вам, что у нас нет никаких намерений ни относительно Индокитая, ни его территории. Я никогда не менял свою точку зрения по этому поводу. Если мы можем помочь вам восстановить французское правление в колонии, мы охотно это сделаем. Передайте это от меня официально и лично генералу де Голлю. 13 случае, если ваши войска в Индокитае, отступая под натиском японцев, должны будут отойти в Китай, они будут там приняты по-братски. Я отдам для этого все необходимые приказы».

Я ответил, что, если это случится, наша армия в Индокитае будет отступать в Китай не для того, чтобы укрыться там, но чтобы перегруппироваться для борьбы с японцами бок о бок с китайской армией. Затем я опроверг слухи, по которым японские части концентрировались в Тонкине, чтобы взять с тылу район Гуанси; совсем свежие данные от 7 октября позволили мне убедить маршала, что слухи были лишены оснований. Наконец, я сообщил ему, что французские войска в Индокитае, что бы ни произошло, никогда не будут сражаться против Китая.

4. Президент в заключение выразил желание часто со мной встречаться. Если ему не удавалось это сделать в прошлом, то потому, что его многочисленные обязанности не оставляли ему времени для досуга. Но он рассчитывает, что в будущем наши беседы будут проходить чаще. Он, наконец, выразил сожаление, что еще не знаком с генералом де Голлем, мудростью [357] и энергичностью которого он восхищается, и попросил мне передать ему фото с дарственной надписью.

Отчет, направленный генералу де Голлю адмиралом Фенаром, начальником военной и морской миссии в Соединенных Штатах

Вашингтон, 12 октября 1944

...Я был принят 12 октября президентом Рузвельтом. Он начал беседу такими словами:

«Я знаю, что вы скоро отправляетесь в Париж. Я хотел видеть вас перед отъездом, чтобы поговорить о некоторых вещах.

Во-первых, передайте от меня дружеский привет генералу де Голлю и скажите ему, что я рад тому, каким образом ему удалось повернуть дела во Франции в трудных условиях».

Затем он изложил общие соображения по Дальнему Востоку:

«Я знаю, как вы хотите, чтобы ваши военные корабли участвовали в сражении против японцев. Я понимаю вас и сам очень хочу того же. Этот вопрос изучается. Но по поводу Азии есть несколько идей, которые мне кажутся существенными.

После поражения Японии положение белой расы в Тихоокеанском регионе будет еще более критическим, чем в прошлом. Идеи независимости стали близки все этим народам, до сих пор находившимся под властью европейских стран. Это применимо к Индии, к голландским колониям и к Индокитаю.

Я считаю, что, если мы не хотим быть вскоре изгнанными из этих мест, нужно найти общую формулу разрешения проблемы отношений между белой и желтой расой. Это может быть осуществлено в форме совместной организации, в которой каждая страна будет продолжать свои взаимоотношения с теми странами, которые занимает в настоящее время.

Но общая линия поведения для всех колониальных держав могла бы быть намечена уже сейчас в предвидении того, что уже через несколько лет колонизированные страны могут вернуть себе независимость. Эти сроки, вероятнее всего, будут колебаться и будут зависеть от степени готовности населения в каждой стране». [358]

Президент, в частности, сообщил, что он предложил г-ну Черчиллю принять подобные меры относительно Гонконга. Это был бы замечательный жест, имеющий значительный эффект и при этом практически ничего не меняющий в ситуации, так как китайцы счастливы уже тем, что белые помогают им и организуют те отрасли деятельности, о которых они ничего не знают. Более того, действуя таким образом, можно было бы создать настроения в пользу белых, тогда как довольно часто бытуют враждебные чувства.

«Королева Голландии, — добавил г-н Рузвельт, — которая кажется мне крайне дальновидной, полностью согласилась с генеральным планом, о котором я упомянул. С точки зрения его осуществления на деле, сроки для голландских колоний в Индийском океане могли бы варьироваться довольно широко, в зависимости от того, идет ли речь о Яве или Новой Гвинее.

В прошлом году я упоминал обо всех этих проблемах генералу де Голлю, который сказал мне, что главным условием является единство действий всех западных стран, чтобы белые действовали согласованно в Азии, а не разрозненными рядами.

Речь идет именно об этом».

В этот момент без всякого перехода президент коснулся вопроса операций на Дальнем Востоке.

«Я очень хорошо понимаю желание французов продолжать войну против японцев и высоко ценю их стремление ускорить победу».

«Такая же проблема стоит перед британцами».

Тогда президент сказал: «Я изложил генералу де Голлю те трудности, что предстоит решить. Он ответил мне: «Не потому ли, что вы не хотите допустить нас в Индокитай?» На это я воскликнул: «Нет! Конечно, нет! Но нужно, чтобы вы знали реальные факты!»

Я попросил Объединенное командование найти решение.

Какие ваши корабли могли бы быть реально направлены на Дальний Восток? Есть ли у вас все необходимое для проведения боевых действий? Можете ли вы предоставить нужное количество кораблей для их обеспечения? Набрали ли вы во Франции большое количество моряков?».

Я предоставил президенту имеющиеся у меня сведения.

Я добавил, что наши кадры прекрасно знали побережье, имели необходимый опыт и, естественно, в каждом из портов смогли бы найти помощь, потому что население ожидало нас. [359]

Я сказал также, что наши части могут использоваться и в других целях, помимо операций в Индокитае. Например: транспортировка войск и вооружения, эскорт конвоев, задачи по защите и обороне баз и т.д., и все это на различных участках проводимых операций.

Президент заметил, что данная информация его крайне заинтересовала, что он не понимал, почему британцы так хотели отвоевать Сингапур вместо того, чтобы осуществить более прямой удар против японцев. Он добавил, что в настоящее время, очевидно, целью британцев было вернуть себе потерянное лицо.

Казалось, что беседа уже закончена, когда разговор принял совершенно дружеский характер. Президент высказался дословно такими словами:

«Скажите генералу де Голлю, как я был рад встретить его в Вашингтоне и был бы рад вновь увидеть его в скором времени. Я планирую поехать туда. Я был бы так счастлив поехать во Францию!

Между нами, и передайте это только генералу де Голлю лично, я скоро что-нибудь организую. О, не в Париже! Это слишком большой город! Но во Франции есть столько прекрасных мест!

Я был так счастлив, когда Франция была столь быстро освобождена! Естественно, еще остается уголок в Эльзасе-Лотарингии. Потом, французы столько страдали, что они до сих пор поневоле в состоянии «контузии». Нужно еще сколько-то времени, чтобы они оправились...

Я знаю, что англичане говорят, что лишь они одни желают добра французам. Они это всегда говорили. Но ни один француз им не верит. Французы знают, что американцы — и я первый — любим их и хотим видеть Францию мощной державой».

Я спросил у президента, как произошло, что вопросы, касающиеся Франции, до сих пор не были решены, — ведь ему было достаточно сказать лишь слово, — но ни один французский представитель не был допущен на международные конференции, так что французы определенно не понимали такого отношения к ним.

Президент ответил: «Это будет решено очень скоро. Но французы еще не оправились от шока. Впрочем, кого могли бы они направить в качестве представителя? Генерал, к сожалению, приехать не смог бы. У него слишком много дел». [360]

И вновь я стал настаивать, говоря, что не стоит терять времени, ведь французы ясно показали, что в состоянии вновь занять свое место, что они хотят это сделать и не понимают, почему ожидание, и такое долгое, длится еще...

Президент сказал мне: «Я тоже так думаю. Не беспокойтесь! Все будет сделано.

Передайте мои наилучшие пожелания генералу».

Список членов Национальной Консультативной ассамблеи в Париже

(Декрет от 14 октября 1944)

I — ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ В МЕТРОПОЛИИ

(148 членов)

1. Национальный совет Сопротивления (19 членов):

гг.

Луи Сайан

Максим Блок-Маскар

Пьер Вийон

Анттуан Авинен

Гастон Тессье

Андре Мюттер

Даниель Мейер

Андре Колен

Жозеф Ланьель

Эммануэль д'Астье де ля Вижьер

гг.

Бенуа Фрашон

Анри Рибьер

Огюст Жилло

Жак Леконт-Буане

Марсель Дельям

Поль Бастид

Жак Дебю-Бридель

Пьер Менье

Робер Шамбейрон

2. Демократический союз (3 члена):

г-н Робер Брюйнель

г-н Робер Нисс

г-н Жорж Удар

3. Народные демократы (4 члена):

гг.

Пьер Трементен

Франсиск Гей

гг.

Поль Бакон

Альфонс Жюж [361]

4. Республиканская федерация и Национальные республиканцы (3 члена):

г-н Жан Гюитье

г-н Н...

г-н Н...

5. Коммунистическая партия (6 членов):

гг.

Морис Торез

Марсель Кашен

Андре Мерсье

гг.

Жак Дюкло

Жорж Коньо

Фернан Гренье

6. Партия радикальных социалистов (6 членов):

гг.

Стиг

Пьер Кот

Моннервилль

гг.

Поль Анксьонназ

Маз

Марк Рюкар

7. Социалистическая партия (6 членов):

гг.

Гастон Дефевр

Жюст Эврар

Робер Вердье

гг.

г-жа Вьено

Эдмон Наежелен

Эдуар Депре

8. Конфедерация работников умственного труда (1 член): г-н Андре Сен-Лаге

9. Французская конфедерация христианских трудящихся (4 члена):

гг.

Морис Герен

Андре Пайе

гг.

Марсель Поембеф

Жюль Катуар

10. Всеобщая конфедерация сельского хозяйства (2 члена):

г-н Ре не Луи

г-н Демеру [362]

11. Всеобщая конфедерация трудящихся крестьян (2 члена):

г-н Вальдек Роше

г-н Бернар Помье

12. Всеобщая конфедерация труда (12 членов):

гг.

Альбер Бузанке

Амбруаз Круаза

Дюпюи

Альбер Газье

Ураду

Перрье

гг.

Жорж Бюиссон

г-жа Куэтт

Пьер Файе

Марте ль

Питере

Форг

13. «Сторонники Освобождения» (6 членов):

гг.

Жан Жинас

Этьен Нуво

Марсель Левек

гг.

Верже

Пьер Рюльман

Рене Вивье

14. «Сторонники Сопротивления» (6 членов):

гг.

Лео Амон

Жан-Ж. Майу

Жан Дюлак

гг.

Жан де Вогюэ

Пьер Стиб

Прувэ

15. «Комба» (6 членов):

гг.

Морис Шеванс

Макс Жювеналь

Жан Юргенсен

гг.

Андре Арье

Жак Бомель

Люсьен Рубар

16. Оборона Франции (2 члена):

г-н Филипп Вьяннэ

г-н Робер Сальмон

17. Объединенные силы патриотической молодежи (6 членов):

гг.

Ги де Боуассон

Пьер Готье

гг.

Леопольд Фигер

Рене Лорен [363]

Жан Пронто

Рене Тюилье

18. «Франция в борьбе» (3 члена):

г-н Пьер Малафос

г-н Аристид Бланк

г-жа Дефевр

19. Франтиреры (6 членов):

гг.

Эжен Пети

Пьер Дегон

Жан Лепин

г-жа Делонэ

гг.

Альбер Байе

Лабурер

20. Национальный Фронт (12 членов):

гг.

Жюстен Годар

Казакова

Марран

Рукот

Толле

Шуанель

его преподобие падре Филипп

гг.

Ф. Жолио-Кюри

Зюнино

Эберар

Перне

г-жа Браун

21. «Освобождение Севера» (6 членов):

гг.

Шарль Лоран

Роже Деньо

Жан Тексье

гг.

Альбер ван Вольпут

Пьер Немейер

Поль Вернейрас

22. «Освобождение Юга» (6 членов):

гг.

Паскаль Копо

Пьер Эрве

Жерминаль

г-жа Обрак

гг.

Морис Кригель

Робер Бинэ

23. Освобожденные и Федераты (1 член):

г-н Жильбер Заксас

24. Лотарингия (1 член):

г-н Рене Фаллас [364]

25. Движение военнопленных и депортированных (4 члена):

гг.

Жан Дешартр

Этьен Ганьер

гг.

Жак Бенэ

Пьер Бюжо

26. Гражданская и военная организация (6 членов):

гг.

Жорж Изар

Дорден

Робер Прижан

гг.

Бирьен

Жак Ребейроль

г-жа Лефоше

27. Patriam recuperare (1 член):

г-н Гюстав Эйшен

28. Сопротивление (2 члена):

г-н Жан Фоконнэ

г-н Робер Лекур

29. Объединение руководителей французской промышленности (2 члена):

г-н Пьер Ле Брен

г-н Швоб

30. Объединение французских женщин (2 члена):

г-жа Рамар

г-жа Пери

31. Голос Севера (2 члена):

г-н Дассонвиль

г-н Жорж Ванкеммель

II — КОРСИКА И СОПРОТИВЛЕНИЕ ВНЕ МЕТРОПОЛИИ (28 членов)

1. Корсика (2 члена):

г-н Анри Майо

г-н Артюр Джовони

2. Северная Африка (6 членов):

а) Алжир

гг. Н...

гг. Н...

б) Тунис

Жозеф Кста

Жан Дебьесс [365]

в) Марокко

Поль Оранс

Пьер Паран

3. Французские комитеты за рубежом (5 членов):

г-н Феликс Буайо (Ассоциация французов Великобритании)

его преп. Отец Ансельм Карьер (Средний Восток)

г-н Альбер Герен (Южная Америка)

г-н Франсис Перрен (Соединенные Штаты)

г-жа Симар (Канада)

4. Присоединение колоний (8 членов):

гг.

Н... (ФЗА — Французская Западная Африка)

Рене Мальбран (ФЭА — Французская Экваториальная Африка)

Анри Сеньон (ФЭА — Французская Экваториальная Африка — Габон)

Жан Бургуен (Индокитай)

Роже Жерволино (Новая Каледония)

Жозеф Жиро (Мадагаскар)

Н... (Океания)

Н... (Побережье Сомали — Французское Сомали)

5. Сражающаяся Франция (7 членов):

гг.

Ги де Буассуди

Эттье де Буаламбер

Савари

гг.

Жорж Корс

Дебидур

г-жа Броссолетг

г-н Морис Шуман

III — ПАРЛАМЕНТСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ (60 членов):

1-я группа (7 членов):

Коммунистическая группа

гг.

Андре Марти

Гастон Монмуссо

Этьен Фожон

гг.

Флоримон Бонт

Артюр Раметт

Раймон Гюйо

Г-н Жоанни Берлиоз [366]

2-я группа (15 членов):

Социалистическая группа

гг.

Феликс Гуэн

Андре Ле Троке

Жан-Луи Роллан

Андре Филип

Луи Ногер

Жан Менье

Пьер-Блок

гг.

Винсен Ориоль

Эдуар Фроман

Жюль Мош

Анри Сенес

Жан-Ф. Одгий

Жорж Брюгье

Луи Гро

Робер Може

3-я группа (21 член):

а) Группа левых демократических, радикалов и радикальных социалистов Сената

гг.

Поль-Бонкур

Марсель Астье

Поль Флерьо

Жан Оден

гг.

Франсуа Лабрусс

Шоми

Марсель Плезан

Камиль Роллан

б) Группа левых независимых Палаты депутатов

гг.

Поль Буле

Филипп Серр

гг.

Морис Монтель

Морис Делом-Сорбэ

в) Республиканская группа радикалов и радикальных социалистов Палаты депутатов

гг.

Анри Гу

Алексис Жобер

Гастон Манан

Эмманюель Руа

гг.

Андре Изор

Альбер Ле Бай

Жан Мандьюду

Гастон Тьебо

г) Демократическая народная группа Палаты депутатов

г-н Поль Симон [367]

4-я группа (17 членов):

Прочие группы и парламентарии, не относящиеся ни к какой группе.

гг.

Огюст Шампетье

де Риб де Шамбрен

Лоран Бонневэ

Жозеф Лекаше

Бернар де ля Крудьер

Пьер-Оливье Лани

Алексис Вильтзер

Андре Оннора

Жюль Вольф

гг.

Леон Ловрэ

Луи Марен

Жозеф Денэ

Жозеф Бастид

Фуккар

Андре Бо

Поль Июель

г-н Н...

IV — ГЕНЕРАЛЬНЫЕ СОВЕТЫ ЗАМОРСКИХ ДЕПАРТАМЕНТОВ (12 членов):

(Алжир)

Марсель Дюкло

Огюст Ренкюрель

(Оран)

Раймон Блан

Паскаль Мюзелли

(Константин)

Мохаммед Бенджеллуль

Поль Кюттоли

(Мартиника)

Морис Дэзэтаж

(Гвиана)

Альбер Дарналь

(Гваделупа)

Поль Валентино

(Реюньон) Микаэль де Виллель

(Сенегал)

Эли Манель Фалль

(Французская Индия)

Дейва Зивараттинам [368]

Телеграмма Анри Оппено, посла в Соединенных Штатах, адресованная правительству в Париж

Вашингтон, 16 октября 1944

Недавно я имел беседу с лордом Галифаксом по поводу отношения американского правительства к нам.

Посол Великобритании не скрыл от меня, что все меньше и меньше понимал колебания президента Рузвельта не только в отношении широкого признания временного правительства, но и допуска к участию в международных переговорах по организации мира и судьбе Германии.

По словам лорда Галифакса, адмирал Ли постоянно предсказывал президенту, что освобождение даст Франции сигнал к началу гражданской войны, что г-н Рузвельт не верил в возможность закрепления генералом де Голлем своей власти во Франции. Происшедшие события не подтвердили предсказания адмирала Ли... Однако президент еще не сделал для себя окончательных выводов относительно всего происшедшего во Франции в течение двух последних месяцев и все еще сомневался, допускать ли французское правительство... к международным переговорам, что явилось бы его признанием.

Мне стало известно из крайне надежного источника, что г-н Черчилль, обеспокоенный вероятным исходом ближайших президентских выборов, воздержится от проявления какой бы то ни было инициативы в области внешней политики, могущей ослабить шансы президента Рузвельта в случае появления новых причин для критики его врагами. Возможно это объясняет, почему г-н Черчилль и г-н Иден недавно высказались в столь сдержанных выражениях по нашему поводу...

Отчет генерала Жуэна генералу де Голлю о вооружении французских войск американцами

Париж, 16 октября 1944

В ходе моей беседы с генералом Маршаллом, начальником генерального штаба американской армии, я получил от последнего признание, что «объединенное командование» было [369] против создания новых французских дивизий и предусматривало снаряжение лишь небольшого числа батальонов.

Причиной тому, по мнению генерала Маршалла, была необходимость, во-первых, и в основном, иметь батальоны безопасности и направлять вооружение для крупных фронтовых частей, что связано с трудностями снабжения, которые будут разрешены, как только сможет быть задействован порт Анвер. Эти трудности таковы, что десяток дивизий США были бы обездвижены на данный момент, без возможности их использования, как во Франции, так и в Великобритании, поэтому было принято решение направлять из Америки лишь пехотные формирования.

Я заметил, что это — точка зрения командования, озабоченного единственно потребностями боевых действий и безопасностью своих войск, но мы, французы, испытываем нужды национального порядка, такие как интегрирование в армию Французских внутренних сил, горящих желанием участвовать в борьбе и оправданно стремящихся как можно скорее вооружиться и пройти подготовку, чтобы сражаться в составе соединений.

Помимо того, наша освобожденная страна, насчитывающая вместе с колониями свыше 100 миллионов человек, могла сформировать более 8 дивизий как для того, чтобы продолжать войну вместе с союзниками, так и для удовлетворения внутренних потребностей и в целях оккупации.

Даже если допустить, а это не соответствует нашей позиции, что число задействованных дивизий должно остаться тем же, то это потребует, по моральным соображениям и перед перспективой затягивания военных действий, установить порядок, позволивший бы вводить на смену действующим на фронтах войскам части, сформированные внутри страны, что повлекло бы необходимость их предварительной подготовки владению всеми видами оружия.

Кроме того, при таких условиях необязательно полностью оснащать части по образцу дивизий США, но совершенно необходимо предоставить тяжелое вооружение войскам, сформированным внутри страны, как это предусматривал сам генерал Маршалл в первом письме, говорящем о возможности завершения программы Анфа (3 дивизии).

Генерал Маршалл ответил мне, что если дело рассматривается под таким углом, то вопрос можно будет пересмотреть. Я принял это к сведению и предлагаю, со своей стороны, выдать [370] соответствующие указания нашей военной миссии в Вашингтоне.

Письмо генерала де Голля Андре Дьетельму, министру по военным делам

Париж, 16 октября 1944

Направляю вам в приложении отчет о беседе, состоявшейся между генералом Жуэном и генералом Маршаллом.

Какими бы ни были следствия этих новых переговоров, настал час, когда Франция должна сама взяться за решение своих военных проблем. Исключительный контроль, который американцы до сих пор осуществляли над вооружением французской армии, контроль по ограничению и организации вооружения, более недопустим. Нам следует исходить из того, что на данной стадии войны наша страна должна, основываясь на собственных возможностях, полностью подготовить определенное число дивизий и армейских корпусов, структуру которых мы сами определим, то есть не ориентируясь на типовую организацию соединений армии США.

Иначе говоря, речь идет о том, чтобы создать французскую структуру из того, что у нас уже есть, и того, что мы сможем получить из нашего собственного производства, поставки союзников могут рассматриваться лишь в качестве поддержки в комплектации нашего оснащения, в частности тяжелого вооружения, производство которого у нашей промышленности займет длительное время. Следовательно, заявки на поставки нашим союзникам (американцам и англичанам, которые только что внесли такое предложение) должны отныне касаться не количества дивизий, а количества вооружения (танки, пушки, машины, оборудование для инженерных войск или ремонтных частей и т.д.), право на применение которого мы оставляем за собой.

Я ознакомлюсь с мнением Национального комитета обороны на ближайшем его заседании по поводу рассмотрения данной проблемы под таким углом зрения с тем, чтобы незамедлительно начать подготовку базы для создания определенного числа таких новых соединений, принимая во внимание имеющиеся у нас сейчас ресурсы и расчеты по нашей программе производства. [371]

Разумеется, структура восьми первых дивизий не будет изменена, как и график уже осуществляемого оснащения батальонов безопасности и саперных батальонов. С другой стороны, есть смысл вооружать по принципам армий США или британской те дивизии, что готовятся для действий в Тихоокеанском регионе.

Телеграмма Мориса Тореза генералу де Голлю в Париж

Москва, 19 октября 1944

Ссылаясь на ваши слова, произнесенные в субботу 14 текущего месяца о национальном объединении, более необходимом, чем когда бы то ни было, и не получив ответа на мои предыдущие телеграммы, я снова обращаюсь к правительству с просьбой содействовать моему немедленному возвращению во Францию.

Морис Торез, депутат, Генеральный секретарь Французской коммунистической партии

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю.

(Перевод)

Версаль, 21 октября 1944

Уважаемый генерал де Голль,

Я полностью согласен с точкой зрения, изложенной в вашем письме от 10 октября 1944. Перед тем, как ответить в деталях на те вопросы, что вы подняли, я должен снова коснуться той позиции, которая была высказана между строк в вашем письме, а именно касательно моего намерения завершить оккупацию Германии на чисто военной основе, без учета политических соображений, какие, по вашему мнению, станут вопросами для обсуждения между французским и союзническими правительствами в дальнейшем.

Я согласен, чтобы 1-я французская армия в самом начале взяла на себя функции военного управления территориями, которые она оккупирует в ходе самих боевых операций. [372]

Я полагаю, что командующие соответствующих армий могут (в той мере, в какой это требуют и позволяют военные действия) решать вопросы:

1) относящиеся к присутствию в некоторых городах французских офицеров, которым поручено провести окончательный вывод французских территорий из-под контроля немецкой администрации;

2) относящиеся к деятельности определенных портов;

3) те вопросы, что могут быть решены в техническом плане.

Я буду рад оказать любую возможную помощь, поручив офицерам союзников ввести французских офицеров в курс планов, разработанных моим штабом, в области действий экспедиционных войск как во время боев, так и в ходе оккупации.

Искренне ваш.

Телеграмма Рене Массильи, посла в Великобритании, адресованная правительству в Париж

Лондон, 21 октября 1944

По сведениям, полученным сегодня утром из надежного источника, положение дел относительно признания временного правительства, очевидно, следующее:

Неделю тому назад г-н Черчилль якобы телеграфировал президенту Рузвельту о том, что с этим надо кончать. В ответе, пришедшем два или три дня назад, президент продолжал настаивать на своей позиции. Однако этим же утром... г-н Кеффри, по всей видимости, получил инструкции от Госдепартамента, касающиеся признания...

Как бы то ни было, в прессе дается понять, что принятие решения близко...

Телеграмма-циркуляр Жоржа Бидо, министра иностранных дел, адресованная дипломатическим представительствам за рубежом

Париж, 24 октября 1944

23 октября в 17 часов советские, британские, канадские и американские представители прибыли вместе уведомить меня [373] о признании временного правительства правительствами соответствующих стран.

Коммюнике канцелярии правительства

Париж, 25 октября 1944

Генерал де Голль принял сегодня делегацию Национального совета Сопротивления.

Известно, что Совет опубликовал сегодня утром коммюнике относительно решений, принятых правительством в том, что касается вооруженных группировок, еще существующих в некоторых районах и не входящих в состав армии или полиции.

Глава правительства сообщил своим собеседникам, что, при всем уважении к заслугам, оказанным во время боев за освобождение всеми частями, принявшими в них участие, правительство считает своим неукоснительным долгом принять меры к тому, чтобы отныне никакая группировка не действовала на освобожденной территории вне государственных армии и полиции.

Генерал де Голль добавил, что люди, входящие в такие организации, как патриотические отряды милиции или гвардии, получат в центрах военного обучения или повышения квалификации средства для подготовки к обороне страны в соответствии с их пожеланиями, а вооружение будет передано столь нуждающимся в нем частям действующей армии.

Глава правительства обратил внимание делегации Национального совета Сопротивления на важность и срочность быстрого урегулирования проблемы, как для поддержания общественного порядка, так и международного положения страны. Он сообщил, что правительство возлагает большие надежды на помощь в этой задаче со стороны Национального совета Сопротивления и всех граждан.

Выдержки из пресс-конференции генерала де Голля в Париже 25 октября 1944

В принятых выражениях, но очень искренне, я могу сказать, что рад видеть представителей французской прессы, собравшихся здесь одновременно с представителями прессы союзников. [374]

...В последний раз я имел честь принимать журналистов союзнических стран в Вашингтоне в июле месяце. С тех пор произошли некоторые события. Многие вещи теперь прояснились. Война идет как положено. Франция вновь стала хозяином у себя в доме. И, раз горизонт сейчас очистился, я предоставляю себя в ваше распоряжение, чтобы, по мере возможности, ответить на вопросы, какие вы захотите мне задать.

Вопрос: Можете ли вы сказать, будет ли Франция участвовать в оккупации Германии и на каких условиях?

Ответ: Если французские войска войдут в Германию, и я надеюсь, что, хотя они войдут туда силой оружия и вместе с союзниками, наши войска оккупируют ту немецкую территорию, какую отобьют у немецкой армии. Что до политических условий военной оккупации, отвечу вам честно, что этот вопрос между Францией и правительствами союзников еще не обсуждался.

Вопрос: Относились ли к не обсуждаемым на переговорах вопросам политические условия оккупации после возможного перемирия?

Ответ: Теперь у вас есть достаточное представление о мнении Франции... чтобы представить себе, насколько немыслима ситуация, в которой судьба побежденной Германии и, в частности, условия оккупации ее территории были бы урегулированы без Франции.

Вопрос: Будьте добры изложить свое мнение о будущем Рейнской области?

Ответ: Вы говорите о местности по Рейну, то есть о тех областях, что лежат на берегах Рейна. Как и во всем, что касается немецкого вопроса, есть несколько точек зрения. Если смотреть с позиции Франции, то эти области представляют собой ступень, через которую извечно проходили все немецкие вторжения.

Можно расценивать эти области по-другому, если взять сам Рейн. Мы увидим тогда, что Рейн представляет из себя улицу, объединяющую страны, расположенные на запад и восток по его течению. И, наконец, если посмотреть на эти области с экономической точки зрения, то можно увидеть, что северная зона рейнских земель, а именно Рурский бассейн, является своего рода арсеналом, либо военным, либо, если хотите, экономическим, могущим служить прогрессу человечества. Объедините эти три точки зрения на рейнские земли, сначала как на [375] ступеньку во Францию, затем как на улицу, соединяющую все страны к западу и востоку от Рейна, и, наконец, как на военный или мирный арсенал, в соответствии с его использованием, и тогда вы получите отношение всей Франции к вопросу о Рейне. Если согласовать все три насущных необходимости, то есть безопасность Франции, связанную с судьбой рейнских земель, затем реальную взаимосвязь стран по Рейну и направление развития Рура, вы получите французское решение проблемы Рейнской области.

Вопрос: Не могло ли участие Франции в войне быть шире при условии увеличения ей поставок?

Ответ: Дело в том, что Франция не только готова, но и испытывает самое горячее желание еще более широко участвовать в военных действиях. Несомненно, что, пока не восстановится французское производство вооружения, получение оружия от союзников позволило бы за несколько недель существенно увеличить наш вклад в боевые действия. Так, на западе мы стоим перед сплошной линией фронта с немцами. В этих условиях не исключено, что союзнические армии будут вынуждены вести жестокие бои для его прорыва, и весьма вероятно, что этот прорыв позволит далеко углубиться на немецкую территорию. Следует предусмотреть возможность длительной и суровой кампании на немецкой земле, героических усилий войск, в частности пехоты, и больших потерь. Вероятно, будет признана необходимость участия вновь сформированных французских дивизий в этих действиях и даже в этих потерях. Если так будет, единственным способом решить эту проблему явится вооружение наших новых частей.

Вопрос: Отказываются ли союзники предоставить Франции оружие в настоящий момент?

Ответ: Я могу сказать, что с начала битвы во Франции мы не получили от союзников количества вооружения, достаточного для одного французского соединения. Впрочем, следует учитывать значительные трудности, стоящие до сегодняшнего дня перед командованием союзников. Само ведение боевых действий требует огромных работ по обустройству разрушенных портов и коммуникаций, снабжения действующей армии, что в некоторой степени может объяснить, почему до настоящего момента не пришли поставки вооружения, необходимого для обеспечения новых французских соединений. [376]

Вопрос: Вы сказали, мой генерал: в некоторой степени? Ответ: Да, я сказал: в некоторой степени.

Вопрос: В прошлом вы несколько раз склонялись к идее создания своего рода блока наций Западной Европы. Имеет ли этот проект какое-либо продолжение?

Ответ: Я позволю себе сказать вам, что выражение «блок» наций Западной Европы никогда не употреблялось французским правительством.

Я не думаю, что это подходящий термин для того, о чем мы иногда говорили. Я не считаю, что стоит создавать блок государств на западе Европы.

Я только полагаю, что государства Западной Европы относительно друг друга, например Франция относительно Бельгии и Голландии, Англия относительно Бельгии и Голландии, Франция относительно Англии, будучи непосредственными соседями, обязательно должны организовать свои отношения в деле совместной непосредственной безопасности, а также своих коммерческих и экономических связей. Но речь не идет о блоке, тем более об отделении части Европы от остальной Европы. Это было бы нонсенсом и плохой политикой, ведь Европа едина.

Вопрос: Что предусматривает правительство касательно восстановления дипломатических связей с Испанией?

Ответ: Вы знаете, что в Алжире мы поддерживали отношения с испанским правительством. Г-н Трюэль, полномочный министр, уже более года пребывает в Мадриде. Г-н де Сангронис, генеральный консул Испании, находился в Алжире в течение года. Я могу вам сказать, что г-н Трюэль до сих пор в Мадриде, а г-н де Сангронис прибудет в Париж.

Вопрос: Можете ли вы сообщить свои впечатления по поводу признания французского правительства союзниками и рассказать о его последствиях?

Ответ: Могу вам сказать, что правительство удовлетворено тем, что его соблаговолили назвать его собственным именем.

Вопрос: Каковы последствия такого признания относительно наших авуаров в золоте и иностранных валютах, заблокированные в Соединенных Штатах и Великобритании? [377]

Ответ: Наши авуары: золото и иностранные — валюты никогда не переставали быть нашими авуарами, то есть, авуарами Франции; это никогда и не опротестовывалось. Что же до условий, при которых золото и иностранная валюта могут использоваться сейчас Францией, то этот вопрос будет урегулирован в самое ближайшее время. Ясно одно, что, как и все средства Франции, они пойдут на расширение участия ее в войне.

Вопрос: Французское правительство много занималось вопросом военнопленных и заключенных, депортированных в Германию. Занимаются ли сейчас нашими пленными в Германии?

Ответ: Военнопленными сейчас занимаются в контакте с Международным Красным Крестом. Эти контакты не прекратились. Что касается прочих, то есть депортированных и политических заключенных, то международный статус Красного Креста не предусматривает работу такого рода. Это большая проблема тем более, что никакая нейтральная держава не представляет в данный момент интересы ни Франции, ни французов на немецкой территории. Вы, конечно, знаете, что так называемое правительство Виши договорилось с немецкими коллаборационистами, что французские интересы в Германии будут представлять оно само и его представители в Германии. С этой точки зрения, его присутствие в Германии, его притязания в данном вопросе, использование этого врагом для того, чтобы помешать в оказании помощи нашим людям, направлены, как и прочие следствия «коллаборационизма», против интересов Франции и французов ввиду того, что затрудняют принятие другого решения по представительству этих интересов.

Вопрос: Какова численность немецких войск, еще сражающихся на западе Франции? Есть ли у союзников намерение помочь французским частям победить их?

Ответ: На западе Франции, то есть в немецких опорных пунктах в Лорьяне, Сен-Назере, в Ла-Рошели и в устье Жиронды: в Руайане, с одной стороны, и на мысе Грав, с другой, мы насчитываем немецких войск примерно на 90 000 человек. Кроме того, есть сильная артиллерия, значительные запасы боеприпасов и даже несколько кораблей, ведущих боевые действия вдоль побережья. Между этими пунктами и немецкой армией налажены коммуникации, воздушная связь, разумеется, также связь по радио и через агентов. Эта ситуация нас беспокоит, во-первых, потому, что ненавистно присутствие [378] немцев в этой части Франции, как и в любой другой, затем потому, что от этого страдает население, и, наконец, это мешает использованию французских портов. Бордо, например, остался нетронутым, но его нельзя использовать из-за того, что устье Жиронды занято немцами.

Что касается военных операций в целях подавления сопротивления немцев, то, с вашего разрешения, я ничего не буду говорить об этом. На деле, до настоящего времени, кроме Бреста, где американцы мужественно и жестко подавили их сопротивление, в основном в контакте с врагом находятся Французские внутренние силы. Ясно, что эти силы плохо вооружены и, несмотря на свою храбрость, явно недостаточны для выполнения данной задачи.

Для этого нужны более мощные части.

Вопрос: Какова позиция Франции относительно чернокожего населения?

Ответ: Вы, очевидно, следили за ходом конференции Центральной Африки в Браззавиле. После Браззавиля французское правительство определило свою политику. Эта политика, впрочем, относится не только к территориям, населенным чернокожими, но и ко всем французским территориям или относящимся к Франции. Французская политика заключается в том, чтобы вести каждый из этих народов по пути развития, позволяющему ему осуществлять самоуправление, а позже и избрать свое правительство. Я не буду говорить о Французской федерации, потому что можно оспорить этот термин, но о французской системе, где каждый играет свою роль.

Такова политика Франции в области развития африканских стран, в частности. Может быть, вам известно, что даже в ходе войны Франция много сделала для этого развития. Если вы проедетесь по Французской Африке, особенно по самым неблагополучным странам, как Конго, например, вы будете удивлены тем, как эти страны изменились за время войны. Нельзя сравнить, уверяю вас, образ жизни чернокожего из Конго в 1935 и то, как он живет в 1944. Обычно такие вещи малоизвестны, их нужно увидеть на месте. Но это реальность.

Вопрос: Каковы последствия в административном плане и в плане отношений с союзниками объявленного несколько дней назад упразднения демаркационной линии в зоне действия армий?

Ответ: В административном плане никаких изменений не будет. Управление французами всегда осуществлялось только [379] французским правительством. В поездках по стране вы никогда не видели, чтобы префект назначался иными властями, кроме французского правительства. Другими словами, с точки зрения специалистов, для управления французами линия внутреннего раздела страны на зоны не несет, естественно, никаких изменений. Никогда не будет такого, чтобы после изгнания врага французы управлялись кем-то помимо чиновников французского правительства. В зоне действия армий, по договору французского и британского правительств от 25 августа этого года и соглашению французского командования с объединенным командованием союзников, заключенному в тот же день, 25 августа, предусматривается, что в армейской зоне объединенное военное командование союзников имеет некоторые права на использование ресурсов для ведения боевых действий. Это вполне естественно. Впрочем, французское правительство само предложило заключить такие договоры еще в сентябре 1943. Они были подписаны 25 августа текущего года.

Вопрос: Поскольку мы перешли к внутренним проблемам, не могли бы вы сказать нам о своих впечатлениях во время поездок, совершенных по Франции, о моральном настрое и экономическом положении?

Ответ: Что касается экономического положения, то есть видимость и есть факты. Во многих районах первое впечатление достаточно благоприятное, как вы могли заметить, потому что французское сельское хозяйство практически не пострадало. Земли на месте, оставшиеся мужчины и женщины обработали их. С другой стороны, в этом году урожай пшеницы, зерновых, картофеля, фруктов неплохой. Поскольку Франция, с точки зрения сельского хозяйства, является относительно богатой страной, то впечатление от ее аграрного комплекса лучше, чем можно было предположить, и это правда.

С точки зрения промышленности, ситуация совершенно другая. Во-первых, многие предприятия были разграблены немцами, изъявшими все запасы и даже некоторые станки, чтобы использовать их. С другой стороны, эти предприятия отрезаны от источников угля, электроэнергии и сырья. Например, вы едете в Лилль, где много текстильных фабрик: большинство находится в относительно нетронутом состоянии, но не начались еще поставки угля, электричество только начало подводиться и нет хлопка. Требуется провести полную реорганизацию промышленности района и, в частности, восстановить [380] обеспечение углем, электроэнергией и сырьем. Это будет трудно и долго.

Что же до морального настроя, то доминирует одно, что бросается в глаза, когда видишь собравшихся французов и француженок, — французский народ верен себе, то есть полон решимости победить. Затем ясно то, что народ сам хочет принимать решения по поводу своей власти и не примет никакой диктатуры. Вот второй самый яркий момент.

И наконец, третий момент: французы прекрасно понимают все масштабы произошедшей с ними беды и знают, что частично, я повторяю, частично, виноваты в ней сами. Они понимают и масштабы усилий, какие потребуются для возрождения, и готовы на это. Они хотят возродиться, но не такими, какими были, но в новом свете с точки зрения политической, экономической, социальной и даже моральной.

Вот общее для всех французов чувство и, несмотря на местные инциденты, неизбежные после всего, что было, и учитывая неразбериху в ходе сражения с врагом и освобождения, я беру вас в свидетели того, что Франция — страна порядка. Уверяю вас, что такой она и останется. Гарантирую, что порядок будет незыблем и Франция пойдет по пути к новой демократии без потрясений и по обшей воле.

Вопрос: Что вы понимаете, мой генерал, под новой демократией?

Ответ: Я считаю... О! Вы заставили меня говорить довольно долго, и у меня уже была возможность объяснить, что думает Франция по этому поводу. Я считаю, что демократия, какую хотят иметь французы, является политической системой, при которой, насколько это возможно, ведь люди остаются людьми, будут уничтожены злоупотребления старого парламентского режима.

Вопрос: Не могли бы вы рассказать нам немного о положении Французских внутренних сил в провинции, поскольку по этому поводу ходят несколько странные слухи?

Ответ: Слухи всегда есть. Французские внутренние силы в провинции.

Вопрос: В каких провинциях? Юго-Запад? Бордо?

Ответ: ФФИ состоят в основном из достойнейших молодых людей, из которых, вы увидите, Франция создаст впечатляющую армию. Это дело лишь нескольких месяцев. Тогда вы увидите армию, которую Франция сможет создать с этими [381] молодыми людьми и с теми частями, что у нее уже есть, объединив их.

ФФИ — этот редкий случай в истории — образовались спонтанно на месте, в своей собственной стране. Естественно, они не всегда формировались, как положено в армии, поэтому их внешний вид, их организация сильно разнились и были даже разношерстны.

Затем государство проявило свою власть. Государство постепенно, по мере своего упрочения, сделало регулярными эти французские силы, принадлежащие теперь только государству. Я приведу вам пример: три дня тому назад я отправился с инспекцией в 1-ю армию генерала де Латтра де Тассиньи в Вогезах и у Бельфора. Я уже был там три недели тому назад, и тогда туда пришло сражаться свыше 50 000 бойцов ФФИ. Я увидел их вновь три дня тому назад: несравнимо с тем, что было раньше. Сейчас в составе 1-й армии 52 000 бойцов Французских внутренних сил. Еще через три недели не будет никакой разницы между теми, кто прибыл из Африки, пройдя через Испанию или Англию, или другим путем, и теми, кто прибыл из Тулузы, Лиможа или с Севера.

Остаются еще другие в тылу. Это вопрос только обмундирования и вооружения. С обмундированием дело движется медленно, у нас невероятные трудности в этом плане. С их вооружением дело, к сожалению, не продвигается, мы указали по каким причинам. Лишь бы прибыло это вооружение, и французское правительство гарантирует, что французская армия сможет внести в последние битвы в будущем году значительный вклад.

Вопрос: Можно ли сказать, мой генерал, что слухи о беспорядках и реквизициях на местах безосновательны?

Ответ: Реквизиции были, это правда. Но как бы вы хотели, чтобы было по-другому? Отряды, вышедшие из маки, привыкли добывать пропитание как придется. Затем начались бои за освобождение. У этих элементов сложились определенные привычки, и потребовалось время, чтобы организовать службы, в частности интендантскую, в районах и департаментах. В промежутке действительно были реквизиции.

Господа, мне доставило огромное удовольствие беседовать с вами и говорить с вами открыто. Но не будем забывать, что с первой минуты этой войны, то есть с 3 сентября 1939, у нас в [382] мире есть только одна партия, партия тех, кто сражается с врагом. Примкнули ли страны к ней немедленно или пришли к ней позже, основные интересы едины для всех союзнических государств.

Идеалы также одни на всех, и это имеет огромное значение. Есть одна важнейшая вещь: партия свободы побеждает в единении, действительном единении. Пусть каждое из государств, входящих в нее, получит по заслугам. Пусть мир, что придет вслед за этими огромными усилиями, будет миром в единении. Пусть, наконец, из всеобщего напряжения и страданий стольких мужчин и стольких женщин родится всемирная организация, обеспечивающая безопасность, достоинство и развитие каждого народа, гарантируемые всеми другими народами. Если человечеству это удастся, то все, кто умер, все, кто страдал, не умрут и не пострадают ни за что. В этом настоящая задача, стоящая перед народами и, следовательно, перед государственными деятелями.

Правительственное коммюнике по поводу армейских группировок

Париж, 28 октября 1944

Совет министров рассмотрел вопрос по армейским группировкам, существующим в некоторых департаментах и не принадлежащим ни к государственной армии, ни к полиции. Отдельные группировки, сформированные в период восстания для сражения с врагом, продолжают свою деятельность, поставив целью борьбу с 5-й колонной, репрессии против черного рынка и оборону Республики. Иногда эти группировки прибегают к реквизициям и даже к арестам.

Совет министров воздает должное тем услугам, которые эти группы смогли оказать во время восстания. Но период восстания закончился. Теперь только правительству и его представителям в районах и департаментах надлежит, в соответствии с законами Республики, обеспечивать функции администрации и осуществлять полномочия полиции. Региональные комиссары Республики в состоянии подавить любую возможную попытку 5-й колонны подорвать общественный порядок.

С другой стороны, все полученные правительством донесения сигнализируют о беспокойстве и смятении, вызываемом [383] у населения существованием вооруженных группировок, не входящих ни в государственную армию, ни в полицию, и продолжающих производить незаконные обыски, реквизиции и аресты.

Наконец, многие элементы, принадлежащие к этим группировкам, могли бы после военной подготовки, организованной компетентными органами, оказаться готовыми эффективно содействовать обороне населенных пунктов, где они проживают, в случае если военная обстановка этого потребует. Следует добавить, что оружие, находящееся в настоящее время в распоряжении таких группировок, могло бы, по большей части, быть использовано для вооружения новых армейских частей, нехватка оружия в которых общеизвестна.

Совет министров, полный решимости обеспечить уважение к порядку в рамках республиканской законности и использовать для военного обучения проверенных людей, принял следующие решения:

1. Применять законы и постановления Республики о ношении оружия в общественных местах и владении боевым оружием.

2. Обыски, реквизиции и аресты, производимые организациями, не относящимися к уполномоченным властям, являются незаконными, влекут за собой ответственность их исполнителей и подводят их под действие санкций, предусмотренных законом.

3. Министру по военным делам поручается немедленно организовать центры военной подготовки и использования оружия, находящегося в настоящее время у различных группировок.

4. Правительство, руководящее подавлением коллаборационизма и деятельности 5-й колонны, призывает французов и француженок, имеющих информацию о случаях сотрудничества с врагом, о деятельности черного рынка или о действиях 5-й колонны, передать ее законным органам администрации и полиции, которые примут соответствующие меры.

Правительство рассчитывает на сотрудничество со всеми французами и всеми француженками, верными своему долгу, чтобы помочь ему в тяжелой задаче восстановления административной, экономической и общественной жизни Франции. Нация должна доказать, что, в согласии с правительством под началом генерала де Голля, она полна решимости осуществить, [384] при сохранении порядка в тылу наших сражающихся армий, огромные усилия в труде и организации, которые необходимы для того, чтобы Франция, вновь ставшая свободной и независимой, вырвала победу у врага и снова заняла свое место в мире.

Речь, произнесенная генералом де Голлем на Консультативной ассамблее 9 ноября 1944

В стране и в мире каждый уже понял, что собрание в Париже Консультативной ассамблеи отмечает новый этап на пути, ведущем нас и к победе и к демократии. Среди неслыханных испытаний, что проходит Франция, одно стало ярким уроком: органичное, в некотором роде, сочетание бедствия с тиранией, а успеха — с Республикой! Все происходит так, как если бы для французской нации был заключен естественный контракт между величием и свободой.

Поэтому, с того самого момента, когда мы решили продолжать для Франции и во имя Франции борьбу, от которой многие пытались ее отговорить, мы вели свои действия под знаком демократии и под знаком войны. Мы взяли за правило законы Республики и обязанность сражаться. Мы поставили своей целью и, я добавлю, условием нашей задачи, победу Франции над ее врагами и восстановление национальной независимости.

Действуя таким образом, мы считали, что служили родине, но мы думали, что сохраним также, чтобы вернуть ее в целости, сокровище прав суверенной нации. Это уважение и поддержание республиканской законности оправдывали и оправдывают нас, когда мы исполняем наши обязанности, руководя народом в войне, дают нам возможность защищать наши интересы в мире и способность выполнять государственные функции внутри страны и за ее пределами. То единодушие, с которым нас поддерживают французы и француженки в выполнении этой задачи общественного спасения, позволяет нам нести наше бремя и в то же время обеспечивает, несмотря на все перипетии, поддержание национального единства.

Если, тем не менее, правительство считает своим долгом призвать, как только это станет возможно, граждан выразить свою волю на выборах, если уже предусмотрено проведение выборов в муниципалитетах и департаментах в ближайшем будущем, если решено, что будет проведен всенародный опрос в [385] стране, как только это позволит военная ситуация, то, пока это произойдет, правительство полагает целесообразным создать совещательную ассамблею. Эта ассамблея должна быть в состоянии предоставить авторитетное мнение, давать новым веяниям, которые события породили в сознании общества и которые сконцентрировались для борьбы против врага в прекрасном движении национального Сопротивления, возможность проявить себя в обсуждении великих свершений, чтобы придать самому правительству элемент вдохновения и поддержку перед лицом страны и всего мира, что должны проистекать из дебатов и обмена мнений представителей различных тенденций воюющей нации. 24 сентября 1941 Национальный французский комитет принял решение собрать, как только сможет, Консультативную ассамблею. По распоряжению от 17 сентября 1943 она была созвана в Алжире. Она заседала там до того дня, когда ход войны позволил ей преобразоваться и распространиться на территорию метрополии. Я считаю своим долгом свидетельствовать, нисколько не выбирая слова, о неоспоримом значении той роли, которую она уже сыграла.

Но вот она создалась в новом виде. Рядом с людьми, выбранными голосованием народа, привыкшими к общественной деятельности, сумевшими в трагическое время рискнуть и стать для других примером, на вашей ассамблее заседает много представителей элиты пылких борцов, которых сопротивление врагу выделило на земле родины-матери или на земле империи. Конечно, для одних, как и для других, работа, которой они посвятили себя, глубоко отличается от борьбы, которую они только что вели. Кроме того, неизбежно и, впрочем, желательно, чтобы в труде выработки политических решений, ставших отныне их полем деятельности, формулировались и сталкивались различные тенденции, отражающие различия в мнениях. Но не стоит сомневаться, что все смогут найти, когда речь пойдет о жизненных интересах Франции, то же восхитительное единодушие, с которым они защищали их против гнета и оружия захватчика. Поэтому, после высоких слов и пылкого удовлетворения, высказанных только что вашим выдающимся президентом, правительство хочет сразу же высказать Ассамблее, с каким полным доверием оно рассматривает перспективу сотрудничества с ней на службе народу.

Речь идет именно о службе народу! Причиной данной войны были, помимо ненасытных амбиций немецкого народа, воинствующее [386] господство политической, социальной, моральной системы, страшной, но обладающей мрачной притягательностью мощи. Она смогла воспользоваться в своих целях разобщенностью государств — сторонников свободы, потрясениями нашей страны после отказа от иллюзий и потерь в прошлой войне, размежеванием мнений, косностью различного плана, непоследовательностью правящей элиты. Следствием этого стало внезапное поражение, которое использовала в своих амбициозных целях горстка узурпаторов, физическое и моральное опустошение нашего народа, в течение более четырех лет навязываемое врагом и его пособниками, длительный разрыв или ослабление отношений между метрополией и империей, разрушение наших международных связей, наконец, разрушения на нашей земле в ходе великого сражения. Конечно, усилия и жертвы наших борцов, глубокое стремление нации вернуть в сражении свою независимость, свободу и величие, успехи доблестных союзнических и французской армий — все это подняло нас из пропасти. Но мы трезво смотрим в будущее, полны решимости и можем оценить трудности, ожидающие нас на пути возрождения, как внутри страны, так и вне ее.

Итак, нам нужно одновременно без промедления и безоговорочно продолжать войну до полной победы, сражаясь преобразовать нашу военную мощь, восстановить во всех областях единственно законную власть, власть государства, обеспечить деятельность правосудия, снова занять свое место среди великих наций, оживить по мере возможности экономическую жизнь страны, предпринять глубокие реформы, которых хочет вся нация, для того, чтобы все ее дети на деле участвовали в этой работе и пользовались ее плодами.

Иными словами — и нация в этом уверена — нет таких интересов, страстей, проблем, которые могли бы, под страхом строжайшей ответственности, помешать новому подъему Франции.

Но это также означает, насколько высока значимость роли Консультативной ассамблеи, свободные обсуждения и мнения которой, в той мере, в какой они будут конструктивными, будут иметь вес во всей французской политике. Это значит, насколько широка поддержка и содействие, которых просит у вас правительство, чтобы помочь ему в выполнении своих тяжелых обязанностей до того времени, когда в свете победы вновь воссияет национальная независимость. [387]