Немецкие ВВС в войне против России

Ранней осенью 1940 года немецкие ВВС начали воздушную войну против Англии. Одновременно с этим развернулась и подготовка к войне с Россией. Еще в те дни, когда в отношении России решения только принимались, выяснилось, что обороноспособность Англии гораздо выше, а немецкие потери серьезнее, чем это предполагалось. Стало очевидным, что на одном из двух основных театров военных действий немцам придется довольствоваться, мягко выражаясь, недостаточным количеством авиации. Руководители немецких ВВС понимали, что ни имеющиеся у них силы, ни ожидавшееся пополнение не смогут обеспечить успешного ведения войны на два фронта. Однако если вначале считалось совершенно недопустимым любое распыление сил между двумя фронтами, то уже вскоре оказалось, что обойтись без некоторого разделения сил все же не удастся. Общая военная обстановка, а также необходимость обеспечить действия своего военно-морского флота требовали от немцев некоторой, хотя бы частичной активизации действий своей авиации у побережья Англии и в Атлантическом океане. Кроме того, минимальное количество сил авиации было необходимо для организации ПВО оккупированных Германией стран, равно как и для продолжения бомбардировок объектов, расположенных на территории Англии. Можно было предвидеть, что и средиземноморский театр военных действий также потребует некоторого количества авиации, и притом, может быть, даже более значительного, чем на Западе. [648]

В результате получилось то, что для решения грандиозных стратегических задач на Востоке немцы фактически располагали недостаточно мощными силами авиации. Правда, Гитлер приказал использовать на Востоке, по крайней мере на первом этапе войны с Россией, всю немецкую авиацию, однако этот приказ не был проведен в жизнь, несмотря на то, что с Запада на Восток непрерывно перебрасывались все новые и новые части и соединения. Рассчитывая на то, что война с Россией, как и война на Западе, будет молниеносной, Гитлер предполагал после достижения первых успехов на Востоке перебросить бомбардировочные части, а также необходимое количество истребительных соединений обратно на Запад. На Востоке, по его замыслу, должны были остаться только авиационные соединения, предназначенные для непосредственной поддержки наземных войск, а также военно-транспортные части и некоторое количество истребительных эскадр. В действительности же все получилось совершенно наоборот.

Гитлеру было сделано предложение увеличить численность немецкой авиации еще до начала войны с Россией, но он отклонил его, считая, что Россия может быть побеждена одним молниеносным ударом. Единственное, что было обещано (по инициативе Гитлера) главному командованию немецких ВВС, — это обеспечение авиации необходимыми материальными средствами и увеличение производства самолетов не позже зимы 1941 года. В случае необходимости для перевода в авиационную промышленность предполагалось демобилизовать из состава сухопутных войск до 500 тыс. человек

Боеспособность русских ВВС оценивалась немцами в общем и целом как весьма ограниченная. Это, разумеется, не исключало того, что с течением времени русские смогут преодолеть свои слабости, однако все были уверены, что темпы нарастания боеспособности русской авиации окажутся «азиатскими», то есть «организационно несовершенными».

Развертывание немецких ВВС

Намеченный немцами стратегический план войны с Россией предусматривал, что авиация в своих действиях будет придерживаться того метода, который уже оправдал себя в предыдущих молниеносных войнах. В основном он сводился:

1. К завоеванию господства в воздухе (это являлось первоочередной задачей, в зависимости от решения которой выполнялись и все другие). [649]

2. К мощной поддержке действий наземных войск, которая могла бы позволить им закончить кампанию в 6–8 недель и уж, во всяком случае, не позже чем через 3–4 месяца. При этом планировалось:

а) поддерживать сухопутные войска непосредственно на поле боя;

б) добиться такого нарушения работы транспорта вблизи фронта, чтобы затруднить, а по возможности и исключить всякие перегруппировки сил противника и тем более развертывание новых сил в глубине территории.

3. К организации и проведению мощных ударов по объектам военной промышленности русских и, в частности, налетов на такие города, как Москва, Горький, Рыбинск, Ярославль, Харьков, Тула.

Соответственно поставленным стратегическим целям развертывание ВВС было согласовано с развертыванием сухопутных войск, действовавших в составе группы армий «Юг» (Румыния — Украина), группы армий «Центр» (Польша — район севернее Пинских болот) и группы армий «Север» (Восточная Пруссия). Во взаимодействии с ними должны были соответственно действовать: 4-й воздушный флот (из Румынии и южной части Польши в направлении Крыма, Днепра и Дона), 2-й воздушный флот (из северной части Польши в направлении на Москву), 1-й воздушный флот (из Восточной Пруссии в направлении на Ленинград).

На Крайнем Севере в Норвегии и Финляндии был сосредоточен 5-й воздушный флот, в задачу которого входила поддержка наземных войск, наступавших на Мурманск. Кроме того, этому флоту в дальнейшем была поручена и борьба с конвоями противника, направлявшимися в сторону Мурманска и Архангельска. Однако крупные бои на морских коммуникациях развернулись лишь позднее, в 1942 году.

К 21 июня 1941 года для войны с Россией была подготовлена шестьдесят одна авиационная группа, имевшая в своем составе 1830 самолетов, из которых около 1280 были боеспособными. В состав групп входили бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики, истребители и истребители-бомбардировщики. Каждая из авиационных групп насчитывала примерно до 30 самолетов, а количество боеспособных машин к началу войны — точнее, ко дню начала стратегического развертывания — составляло в среднем 70% от общего состава (1280 машин).

Общая длина фронта была равна 1600 км, причем наиболее важными с точки зрения использования авиации были участки общим протяжением около 1200 км (район Карпат и Пинских [651] болот был в этом отношении менее важным). В ближайшем будущем, то есть с выходом немецких войск к Крыму, Ростову-на-Дону, Москве и Ленинграду, длина линии фронта должна была еще больше увеличиться и составить почти 2400 км. К этому добавлялся еще и фронт в Карелии протяженностью примерно 350 км. Общая же протяженность фронта немецко-финских войск составляла около 1000 км.

21 июня 1941 года

Части немецких ВВС развернулись в ожидании начала наступления от устья Дуная до района Клайпеды. Последние подразделения боевых соединений прибыли в исходные районы с Балканского фронта только накануне. Кое-где, например в Румынии, аэродромнотехнический персонал, снаряжение и боеприпасы находились еще в пути. Это объяснялось тем, что во время операции на Балканах значительные запасы из складов, подготовленных для южного участка Восточного фронта, были израсходованы и нуждались в пополнении. Однако в общем и целом немецкие ВВС были готовы к бою!

Во второй половине дня 21 июня было зачитано обращение Гитлера к солдатам Восточного фронта. Это заметно ослабило то внутреннее напряжение, которое чувствовалось у каждого перед лицом приближения неизбежных и грозных событий. Люди как-то примирились с этой неизбежностью и стали спокойно и уверенно выполнять свои непосредственные задачи. Уверенность в своих силах чувствовалась не только у командования, но и у самих солдат. В войсках царило убеждение, что данная война является, в сущности, делом высшего командования — там уж знают, что к чему! Вера в верховное руководство была непоколебимой. Конечно, кое у кого возникали некоторые сомнения. Однако это нисколько не отражалось на боевом духе войск и тем более на выполнении ими своего долга.

Командование могло целиком положиться на свои войска.

22 июня 1941 года

Время удара по аэродромам русских ВВС было определено одно и то же для всего фронта; те немецкие авиационные части, которые были расположены дальше к востоку и югу, вылетали [652] еще в темноте, в то время как самолеты, действовавшие на севере, вылетали уже засветло.

Первый удар завершился удачей!

Почти везде русские самолеты находились на аэродромах, но не были приведены в боевое положение. Уничтожение русских самолетов на аэродромах продолжалось и на следующий день, когда в движение пришли наземные войска. Успешные воздушные бои, развернувшиеся над фронтом, как нельзя лучше дополняли удары, наносившиеся по аэродромам.

Еще и сегодня остается нерешенным вопрос о том, насколько сведения о количестве уничтоженных советских самолетов, приводившиеся в сводках немецкого верховного командования, соответствовали действительности. В них, например, указывалось, что к 23 июня 1941 года было уничтожено 2852 самолета, к 11 июля — 6293 самолета, а к 10 августа 1941 года — 10 000 самолетов!

Пусть эти цифры и не совсем соответствуют истине, однако господство в воздухе на направлениях главного удара сухопутных войск, то есть на центральном и северном участках фронта, немецкой авиацией было завоевано, и в этом состояла суть дела.

В свою очередь и потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля — 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия.

С течением времени немецкие ВВС стали все больше и больше переключаться на выполнение задач по непосредственной поддержке наземных войск и оперативной поддержке этих войск действиями по путям сообщения в тылу противника. Особых трудностей эти задачи не вызывали, несмотря на действия русской авиации близ линии фронта.

Немецкие сухопутные войска, встретив некоторое сопротивление еще на границе, вскоре стали нуждаться в более сильной непосредственной поддержке со стороны ВВС, в особенности после того как, вклинившись в расположение русских, они столкнулись с их основными силами близ Львова и Белостока.

Боевая деятельность немецкой авиации сводилась по всему фронту к прикрытию передовых частей пехоты и танков от ударов с воздуха, к уничтожению русской артиллерии и резервов, [653] к борьбе на коммуникациях близ линии фронта и к охоте за автомашинами противника на шоссейных дорогах. Кроме того, авиация стремилась всякий раз отсечь войска русских на поле боя и воспрепятствовать организации новой обороны. С каждой неделей эти задачи приобретали все больший удельный вес в боевых действиях немецких ВВС. Однако именно благодаря успешному выполнению немецкой авиацией этих задач сухопутные войска получили возможность ведения крупных операций по окружению и уничтожению противника.

Наиболее успешно продвигались вперед войска группы армий «Центр». Здесь действовали 2-й и 8-й воздушные корпуса. Оба корпуса наносили удары по скоплениям противника в районе Гомель, Смоленск и к востоку от него, помогая своим сухопутным войскам ломать усилившееся сопротивление русских. Никто не сомневался в достижении победы в районе Смоленска, однако исход сражения еще не был решен.

Расстояние от Варшавы до Смоленска по прямой линии равно приблизительно 800 км. Интенсивность, с которой русские вели свои контратаки, говорила о том, что они отнюдь не желали складывать оружия. Какими же силами вел противник свои контратаки, если в сводке немецкого верховного главнокомандования от 17 июля 1941 года было сказано о том, что русские уже почти израсходовали все свои резервы? Может быть, это были действительно их последние усилия, преодолев которые немцы могли беспрепятственно двигаться на Москву?

Продвижение немцев на Ленинград совершалось также не вполне гладко. До города оставалось 400 км. Впрочем, и на этом направлении немецкая авиация сумела завоевать полное господство. Попытка русских бомбардировщиков помешать немцам форсировать Западную Двину была сорвана активными действиями немецких истребителей. Что касается русских истребителей, то они все еще не появлялись.

Однако решающим направлением было направление на Москву; так по крайней мере считал немецкий генеральный штаб. Нужно было разбить войска маршала Тимошенко. Воздушная разведка немцев между тем сообщила, что на южном участке фронта русские приступили к планомерному отводу своих войск.

В этот момент главное командование ВВС приняло решение, имевшее далеко идущие последствия. Оно сводилось к сосредоточению почти всех сил бомбардировочной авиации дальнего действия для удара по важнейшему политическому, хозяйственному и культурному центру Советского Союза — Москве, [654] имея в виду «подготовить» этот город к последующему решительному штурму. За ударом по Москве должны были последовать удары по Ленинграду, Горькому и Щербакову (Рыбинску). В ночь с 21 на 22 июля 1941 года Москва впервые подверглась довольно сильному воздушному налету, в котором приняло участие несколько самолетов Не-111 и Ju-88. В период между 22 июля и 4 октября на Москву было совершено около 30 налетов и на Ленинград — 6. На эти удары, в проведении которых не было почти никакой необходимости, немецкое командование бесполезно израсходовало довольно значительные силы своей авиации. Кроме того, удары были нанесены по некоторым транспортным объектам противника. Бомбардировкам подверглись железные дороги в районе Ленинграда, северо-западнее и западнее Москвы, у Орла, Тулы и Брянска, восточнее Киева, в Южной и Западной Украине, у Харькова и в Донецком бассейне; несколько налетов было совершено и на крупные объекты Мурманской железной дороги. Таким образом, вместо сосредоточения всех сил авиации для удара по Москве, от которой немцев отделяло всего лишь несколько сот километров, получилось рассредоточение усилий по всему необъятному театру военных действий.

Перед немецкими ВВС между тем ставились все новые и новые задачи. Так, немецкому верховному главнокомандованию потребовалось вдруг срочно бомбардировать боевые корабли и транспортные суда на Черном море, в портах Крыма, в Одессе, Николаеве, Таллине, Кронштадте и Ленинграде. Конечно, само собой разумеется, что парализовать морские коммуникации противника и вывести из строя его флот было очень важно. Однако это шло на пользу главным образом фланговым группам армий, а не той, которая действовала на направлении главного удара!

Но и тем, что уже перечислено нами, задачи немецких ВВС отнюдь не исчерпывались. В период между 24 сентября и 6 октября 1941 года им было поручено нанести удар по электростанции, расположенной у Белого моря, подвергнуть неоднократным воздушным налетам заводы в Туле, а также провести бомбардировку Харькова.

Битва за Москву

Продвижение войск группы армий «Юг» к Днепру и за него, а также в сторону Крыма и в направлении Ростова-на-Дону развивалось успешно и, быть может, даже слишком успешно, в то [655] время как наступление на Ленинград окончательно застопорилось.

В первых числах декабря 1941 года немецкие войска были остановлены и под Москвой.

Немецкие ВВС продолжали оказывать непосредственную поддержку сухопутным войскам. Одновременно немецкое командование направило значительную часть сил авиации для нанесения ударов по путям сообщения русских, и притом опять-таки по всему фронту. В частности, соединения 4-го воздушного флота подвергли бомбардировке железные дороги в Донбассе и к востоку от него, между Северным Донцом и Доном. Несколько соединений того же флота действовали против морских коммуникаций противника на Черном море, бомбардировали Одессу, порты Крыма и в особенности Севастополь. Все эти удары имели существенное значение для немецких армий на Юге и благоприятно отразились на их действиях. Однако указанное использование авиации, как и запоздалые попытки с негодными средствами во что бы то ни стало овладеть Ленинградом не оказали должного влияния на ход событий под Москвой.

На Юге Севастополь остался в руках русских и продолжал связывать значительные немецкие силы.

В то время как на других участках фронта немецкие войска продвинулись в октябре и ноябре очень далеко, группа армий «Центр» еще только готовилась к решительному удару, который должен был закончиться захватом Москвы.

В этот период, то есть в октябре 1941 года, немецкие ВВС все еще не отказались от проведения своих стратегических бомбардировок. За время с 4 октября по 6 декабря 1941 года на Москву было совершено еще 53, а на Ленинград 30 налетов. Они довольно равномерно распределялись почти по всему указанному периоду. Интересно отметить, что наступление на Москву еще было в полном разгаре, а между тем немецкое командование почему-то сочло нужным нанести удары, по промышленным объектам Харькова (6 и 10 октября), хотя судьба города уже была фактически предрешена, и он пал 24 октября. Кроме того, несколько налетов было совершено на Ростов, Горький (5, 6 и 12 ноября) и Рыбинск (2 декабря). Как раз в этот период на сухопутных фронтах, и прежде всего под Москвой, возникло много критических положений.

На этом этапе войны русские ВВС были еще заметно слабее немецких. Однако нельзя отрицать, что как командование, так и летный состав русской авиации стали гораздо опытнее. [656]

Бросалось в глаза стремление русских к сосредоточению своих сил, а также к их более организованному тактическому применению. Русские старались сосредоточить как можно больше авиации в таких районах, где они имели возможность, опираясь на достаточные запасы горючего, добиться определенного успеха в борьбе с более малочисленными соединениями немецкой авиации.

Представители главного командования ВВС Германии в этот период (и никак не позже) должны были задать себе один серьезный вопрос: насколько правильной была их оценка русской авиации в отношении не только качества, но и прежде всего количества? Большой неожиданностью для немцев было, например, появление у русских самолета-штурмовика Ил-2. Эта машина обладала хорошей броневой защитой и потому была трудноуязвима.

С октября месяца проведение воздушных налетов затруднилось в связи с неблагоприятными условиями погоды. Грязь на дорогах и аэродромах затормозила подвоз предметов технического снабжения и снизила качество аэродромного обслуживания самолетов, а плохая видимость сильно ограничила использование воздушного транспорта. С большим трудом обеспечивалось и снабжение продовольствием. Не хватало зимнего обмундирования (оно прибыло только в конце ноября и в декабре). Планы главного командования немецких ВВС предусматривали, что основные силы авиации после успешного окончания крупных операций на Востоке будут сразу же переброшены в Германию для отдыха и пополнения.

То, что русские войска могут перейти под Москвой в решительное наступление, считалось маловероятным. Донесения летчиков о сосредоточении крупных сил на флангах и к востоку от Москвы рассматривались немецким верховным главнокомандованием как «бредни» и «бабьи страхи». У немцев никак не укладывалось в уме, чтобы русские могли сосредоточить здесь какие-то новые значительные силы после своего, казалось, окончательного краха.

Но как бы там ни было, а 6 декабря 1941 года русские войска перешли в контрнаступление против группы армий «Центр». Перед немецкой авиацией встала новая задача — сдержать натиск противника. Эта задача была возложена главным образом на 8-й воздушный корпус, потому что еще ранее 2-й воздушный флот получил приказ перебросить свой 2-й воздушный корпус в район Средиземного моря. После срыва «битвы за Англию» это было первым примером серьезного взаимодействия между [657] двумя фронтами; оно ослабило силы немцев в момент самого тяжелого кризиса, который им пришлось пережить до начала операций под Сталинградом.

Как и наземные войска, немецкие авиационные части сильно страдали от холодов русской зимы, не имея к тому же достаточного опыта в обслуживании самолетов на земле и использовании аэродромов в непривычных климатических условиях. Правда, были сделаны попытки очищать от снега всю поверхность аэродромов, но такое мероприятие оказалось практически невыполнимым. Тогда стали укатывать одну только взлетно-посадочную полосу, меняя ее направление по мере надобности. Это вполне оправдало себя и хорошо обеспечивало старт и посадку самолетов. С началом весны снег на аэродромах быстро таял, освобождая относительно широкую взлетно-посадочную площадку.

Несмотря на все принимавшиеся меры, в период распутицы некоторые полевые аэродромы выбывали из строя на много дней и даже недель. Морозы, к которым в условиях Крайнего Севера добавлялся резкий ветер с моря, сильно затрудняли аэродромно-техническое обслуживание самолетов. Слишком поздно замечая признаки обморожения, люди часто отмораживали себе лицо и руки. Поэтому вскоре пришлось начать на аэродромах строительство будок для обогрева и других приспособлений, предохранявших от холода. Специальные подразделения зимнего обслуживания, оснащенные 3–4 подвижными установками для подогревания моторов, прибыли на фронт только к концу зимы.

Сухопутные войска больше чем когда бы то ни было нуждались теперь в непосредственной поддержке авиации на поле боя. Руководство ВВС, разумеется, не могло оставаться глухим к этому зову о помощи. Однако при ориентировке на выполнение подобных задач широкое развертывание современных бомбардировочных соединений дальнего действия становилось невозможным. Еще в период немецкого наступления командование сухопутных войск считало основой успеха пехоты следующую установку: «Танки вперед, артиллерию назад, авиацию наверх!»; теперь же эта установка стала правилом. Чем шире была полоса обороны, чем меньшую глубину имели оборонительные позиции, чем энергичнее атаковали русские, тем реже могли немецкие сухопутные войска и их командиры обойтись без «бросания авиабомб впереди своей пехоты». Эти «методы» общевойскового руководства и привели немецкие ВВС на Востоке к полному истощению. Последствия такого руководства [658] через некоторое время сказались на ведении войны в воздухе и на всех остальных фронтах. Зимой 1941 года немецкой бомбардировочной авиации был нанесен первый сокрушительный удар, а в 1944 году ее окончательно загубили в России.

Суровые зимние условия, постоянные переброски и трудности с подвозом предметов снабжения все больше и больше снижали численность боеспособных самолетов в авиационных частях. Это заставило командование сильно сократить количество самолето-вылетов. Из критического положения авиационным частям пришлось выбираться своими собственными силами при помощи подручных средств.

С декабря 1941 по апрель 1942 года непосредственная поддержка сухопутных войск Восточного фронта всеми без исключения видами авиации являлась ее главной задачей. Не проходило ни одного дня без того, чтобы немецкие самолеты не совершали успешные налеты на корабли и портовые сооружения противника в Севастополе, в Керчи и в портах Кавказа. Они наносили удары по железным дорогам в Донецком бассейне и Донской области, по районам сосредоточения войск противника на центральном участке фронта, на Валдайских высотах, к востоку от Ленинграда и в Карелии. Нередко в сводках встречалось выражение «по всему фронту». И впрямь, действия немецкой авиации распространились по всему Восточноевропейскому театру войны. Авиация стала чаще совершать налеты на Мурманскую железную дорогу, портовые сооружения Мурманска, а также на транспортные суда в Баренцевом и других северных морях.

В «стратегии» немецкого верховного главнокомандования большое место занимало также и обеспечение снабжения по воздуху так называемых «крепостей» с оставшимися в них окруженными немецкими войсками. Наиболее крупными из таких воздушных мостов были мосты, проложенные к Демянску и Холму, а в более мелком масштабе они создавались в бесчисленном ряде случаев. Выполнение воздушно-транспортных задач также было связано с весьма большими потерями в самолетах.

Вот некоторые цифры, дающие определенное представление об организации снабжения «демянского котла». Транспортные самолеты Ju-52 и бомбардировочные самолеты сделали в общей сложности 14 455 вылетов. Ежедневно сюда прибывало до 100–150 самолетов, перевозивших в среднем около 265 т различных грузов за день. Расход горючего на транспортировку по воздуху достиг 19 млн. литров. Общие потери транспортной авиации составили около 265 машин! [659]

Несмотря на такие потери, эта воздушно-транспортная операция была признана удачной! Верховное главнокомандование поспешило заявить, что подобные задачи вполне выполнимы. Главному командованию ВВС ничего не оставалось, как присоединиться к этому мнению. Перевозки по воздуху нашли широчайшее применение под Сталинградом, на Кубани под Тулой в 1942–1943 годах, на Днепре в 1943–1944 годах, в районе Тернополя в 1944 году, при эвакуации Крыма в 1944 году и во время заключительных боев 1945 года — в Будапеште, Бреслау, Глогау, Грудзёнзе, Восточной Пруссии, Шнейдемюле, Познани, Берлине и Рурской области. При этом транспортными самолетами было покрыто общее расстояние в 250 млн. км и перевезено 530 тыс. т грузов и до 1,5 млн. человек.

Во время перевозок по воздуху было израсходовано 432 тыс. т горючего. Транспортировкой занимались около 1030 самолетов главным образом типа Ju-52. Для сравнения следует упомянуть, что в составе немецкой бомбардировочной авиации на 6 июня 1944 года числилось всего 1010 самолетов.

Путь к Севастополю и Сталинграду

К марту 1942 года немцам наконец удалось добиться стабилизации фронта на Востоке.

Новое направление главного удара, в том числе и главного удара авиации, имело теперь своим конечным пунктом уже не Москву: оно переместилось на Юг, в сторону Сталинграда и Кавказа. В мае после неудачного наступления русских под Керчью и Харьковом Керчь снова оказалась в руках немцев, а в районе Харькова началось новое немецкое наступление, которое должно было, по замыслу верховного главнокомандования, закончиться полным разгромом русских войск.

Во всех этих боях авиация играла значительную роль. Под Керчью действовал 8-й воздушный корпус, в задачу которого входила поддержка наземных войск не только на Керченском полуострове, но и в районе Севастополя. Под Харьковом использовался 4-й воздушный корпус. Казалось, что основное место в боевых действиях немецких ВВС окончательно заняла непосредственная поддержка наземных войск. Однако в действительности это было не совсем так! Крупным налетам подвергались и предприятия русской промышленности. Правда, на общем фоне это были всего лишь «булавочные уколы». Для нанесения же действительно мощных ударов по экономике русских [660] немцы не имели достаточных сил. К тому же теперь немцам приходилось вести не менее активную борьбу с англо-американскими морскими конвоями, шедшими в Мурманск и Архангельск. Для этого тоже требовались силы! Вывод из строя Мурманской железной дороги и совместные с флотом удары по конвоям противника, направлявшимся в русские порты Заполярья, стали одной из существенных задач авиации, выполнение которой могло сильно повлиять на весь ход боевых действий в России.

Снова и снова, как только немецкие сухопутные войска хотели добиться выигрыша какого-либо отдельного сражения, командование кидало на этот участок фронта всю имевшуюся в его распоряжении авиацию.

Чтобы осуществить планы дальнейшего продвижения в Азию, немцам нужно было в первую очередь овладеть Севастополем. Для решения этой задачи командование сосредоточило здесь значительные силы авиации. Начиная со 2 июня 1942 года она стала наносить систематические удары по крепостным сооружениям Севастополя и позициям пехоты, а также по порту и военным объектам, находившимся в самом городе. Бомбардировки с воздуха сопровождались артиллерийским обстрелом из орудий всех калибров как полевой, так и зенитной артиллерии. Город был превращен в груду развалин. К 1 июля 1942 года оборону крепости можно было считать сломленной.

В период с 22 февраля по 2 июля 1942 года немцы провели подготовку к новому крупному наступлению, которое должно было привести их войска к Сталинграду. Эта подготовка заключалась в том, чтобы на 400-километровом фронте обеспечить наступление ударной группировки выходом к Дону вплоть до района Воронежа.

Такое увеличение линии фронта потребовало и соответствующего расширения перевозок по воздуху. Ввиду отсутствия или непригодности железных и иных дорог, ведущих к фронту, сухопутные войска в ожидании их восстановления или прокладки вынуждены были в своей деятельности повсеместно опираться на воздушный транспорт. Восстановительные работы на дорогах затянулись до октября 1942 года, а ограниченность воздушных перевозок вызвала в войсках определенную нехватку предметов снабжения и в особенности горючего.

Сеть связи немецких воздушных флотов вполне соответствовала предъявлявшимся к ней требованиям; это объяснялось хорошей работой полков связи ВВС. Вдоль ударных направлений на восток тянулись «осевые» линии проводной связи, причем [661] для этой цели чаще всего использовались медные провода. Если строительство линий связи несколько отставало от продвижения войск, то для выполнения определенных задач на срок в несколько дней (и даже на более длительные сроки) создавались тактические соединения из пикирующих бомбардировщиков, истребителей-бомбардировщиков, истребителей и разведчиков. Им придавалось необходимое количество подразделений обслуживания и связи. Это обеспечивало взаимодействие с передовыми частями наземных войск и незамедлительную поддержку последних. Офицеры связи ВВС, имевшиеся при штабе сухопутных войск, а также служба связи ВВС информировали авиационное командование обо всех изменениях в обстановке, используя для этого телефон, телеграф и радио.

В августе 1942 года немецкое верховное главнокомандование решило овладеть Сталинградом и одновременно осуществить прорыв в глубь Кавказа, в направлениях на Туапсе, Орджоникидзе и Махачкалу. Однако на ближайший период времени развертывание крупных операций было невозможно из-за трудностей в организации снабжения в горах Кавказа. Сопротивление противника и недостаток горючего лишали немецкие сухопутные войска, в особенности танковые, возможности начать наступательные действия большого масштаба.

Фронты стали чрезмерно оторванными от тылов даже для авиации. Боевая численность авиационных частей едва соответствовала норме. Это объяснялось главным образом тем, что снабжение армии к востоку от линии Таганрог — Курск вплоть до поздней осени 1942 года обеспечивалось исключительно воздушным и автомобильным транспортом. Непривычные климатические условия и почти беспрестанные переброски самолетов и автомашин с места на место значительно повысили износ материальной части, а наблюдавшаяся повсеместно спешка еще больше увеличивала и без того уже сильный естественный износ сложного технического оснащения. Иногда же самолеты и другая боевая техника были вынуждены бесполезно простаивать целыми днями из-за весьма незначительных повреждений только потому, что подвоз необходимых запасных частей осуществлялся весьма медленно.

Русские почти не пытались атаковать аэродромы немецкой авиации, на которых было сосредоточено большое количество самолетов. Отдельные сделанные ими попытки окончились для советской авиации крупными потерями.

Немецкие войска подошли к своей желанной цели — Сталинграду ценой жестоких боев и больших потерь. Впереди на [662] голой слегка холмистой местности были видны высокие здания, издали похожие на американские небоскребы. Осенние дни 1942 года были пыльными и жаркими; война, бывшая дотоле маневренной, на глазах превращалась в позиционную, выливаясь в мрачную форму «сражения техники».

Почти не встречая сопротивления со стороны зенитной артиллерии и истребительной авиации противника, самолеты Не-111 и Ju-88 день и ночь буквально висели над городом, постепенно превращая его в груды развалин. Вверх поднимались столбы дыма от взрывов и пожаров, возникавших после сбрасывания многочисленных зажигательных и фугасных бомб самых крупных калибров. Дым плотными черными клубами устремлялся к небу наподобие каких-то гигантских тысячеметровых грибов.

Атаки самолетов и пехоты проводились по заранее разработанному плану, в тесном взаимодействии друг с другом. Бомбардировочные группы и эскадрильи под прикрытием истребителей шли на город волна за волной на высотах 2000–4000 м. Выйдя на цель, они сбрасывали свои бомбы, разворачивались, брали курс на свой аэродром, садились, забирали новый запас бомб и снова взлетали для повторной атаки. В промежутках между налетами бомбардировщиков удары по городу наносили и пикирующие бомбардировщики, выбиравшие для атаки цели небольших размеров.

Немецкие истребители Bf-109, ведя воздушные бои, сумели добиться под Сталинградом полного превосходства в воздухе. Действуя совместно с бомбардировщиками по аэродромам противника, расположенным к востоку от Волги, они причинили русским серьезный урон и на земле. Потери русской авиации в этот период все еще значительно превосходили потери немецких ВВС.

Но, несмотря на все усилия немецких летчиков и беспрерывный артиллерийский обстрел города, выбить русских из полуразрушенных жилых кварталов и фабрично-заводских корпусов невозможно. Постройки оказываются прочными. Русские продолжают обороняться в подвалах, укрепив их соответствующим образом. Бои в городе идут за каждый квартал. Сломить сопротивление отчаянно обороняющихся защитников города не удается даже тогда, когда немцы в нескольких местах прорываются к Волге и прижимают русских к самому берегу. Количество и калибр авиационных бомб и артиллерийских снарядов оказываются недостаточными. Однако чем труднее становится «выкурить» русских из города, тем настойчивее требует немецкое [663] верховное главнокомандование нанесения еще более мощных авиационных ударов непосредственно по городу.

Зенитная артиллерия, действующая под Сталинградом, используется теперь больше для ведения огня по наземным целям. Во взаимодействии с полевой артиллерией сухопутных войск и самолетами непосредственной поддержки она громит опорные пункты противника, уничтожает его технику. Зенитные орудия ведут огонь прямой наводкой и обстреливают наземные цели, находящиеся далеко в тылу противника.

Сталинград не сдается! Более того, русские все время атакуют сами, прощупывая слабые места немецкого фронта. Сведения разведки говорят о том, что русские сосредоточивают новые крупные силы, вероятно готовясь к мощному контрудару в направлении Дона.

А над Доном в это время плывут низкие облака, временами идет снег, густая дымка стелется над холмистой степью. Русские снова выбрали такую погоду, которая позволит им избавиться от немецкой авиации. Но даже в таких условиях отдельные немецкие самолеты и даже звенья все же вылетают для отражения ударов русских танков.

Вскоре в наступление переходят и сами защитники Сталинграда! Близится катастрофа. Неужели дело дойдет до окружения немецких войск? В тылу у немцев нет больше сильных резервов. Что делать, если окружение в самом деле произойдет? Продолжать снабжение по воздуху? А хватит ли на это сил?

Командующий 6-й немецкой армией получает приказ — держаться в Сталинграде и оборонять его во что бы то ни стало. Геринг обещает, что снабжение по воздуху будет обеспечено полностью! Снабжение 300 тысяч человек? Здесь, у границ Азии, в снегу и во льду, за 2000 километров от Германии? Невероятно!

Для выполнения воздушно-транспортных задач в декабре 1942 года у немцев имелось примерно 320 самолетов Ju-52, около 40 Ju-86 и 190 Не-111. Самолеты Ju-52 могли быть использованы только с аэродромов, расположенных не дальше 300 км от окруженной группировки, ибо в самом Сталинграде заправляться было нечем. Более того, с прилетавших самолетов сливалась каждая лишняя капля горючего. Самолет Ju-52 мог перевозить до 2 т, но только компактных грузов; громоздкость некоторых предметов исключала полное использование его грузоподъемности. Самолет Не-111 мог применяться для воздушных перевозок и в дневное время, поскольку истребители противника не оказывали этому сильного противодействия. [664]

Радиус действия этих самолетов позволял использовать их даже тогда, когда в декабре 1942 года и в январе 1943 года немцы потеряли те передовые аэродромы, которые являлись исходными для снабжения немецких войск под Сталинградом. Практическая грузоподъемность самолета Не-111 колебалась в пределах 1000–1500 кг. Что касается самолетов Ju-86, то в связи с малым радиусом действия и недостаточной грузоподъемностью их вскоре пришлось снять с выполнения воздушно-транспортных задач. Имевшиеся в небольшом количестве крупные транспортные самолеты Ju-90 и Ju-290 вскоре выбыли из строя из-за технических неполадок. Тогда были сделаны попытки использовать буксируемые самолетами грузовые планеры. Попытка окончилась неудачей, так как днем планеры подвергались частым нападениям русских истребителей, а к полетам ночью или в облаках они были неприспособлены.

Летный состав вновь сформированных воздушно-транспортных частей и их самолеты не всегда оказывались пригодными для полетов в трудных условиях погоды. Авиационным экипажам приходилось сталкиваться с рядом трудностей. Длительные полеты туда и обратно над расположением противника, зенитный обстрел и нападения истребителей при взлете и посадке, артиллерийско-минометный огонь противника по аэродромам, а также обледенение самолетов в воздухе и сильные снежные бураны снижали темпы доставки предметов снабжения окруженным немецким войскам.

Для того чтобы обеспечить снабжение 6-й армии по воздуху, необходимо было удерживать в своих руках те аэродромы, которые находились на наименьшем удалении от Сталинграда, и в первую очередь Морозовский, Тацинский и Сальский.

За каждые сутки 6-я армия получала в среднем 50–80 т грузов, вместо обещанных ей 300 т. Иногда удавалось перебросить по воздуху до 150 т, а в отдельные дни — даже 250 т. Однако в целом снабжение по воздуху было недостаточным.

При этом, разумеется, не обходилось и без жертв. Наибольшие потери вызывались условиями погоды и противодействием русских прежде всего огнем их малокалиберной зенитной артиллерии. Немецкая транспортная авиация потеряла здесь не менее 285 самолетов. Наряду с этим все более увеличивалось количество самолетов, непригодных для дальнейших вылетов из-за тех или иных, иногда даже весьма незначительных, повреждений.

С наступлением зимы трудности аэродромно-технического обслуживания самолетов еще больше увеличились. Ощущалась [665] нехватка специалистов по обеспечению посадки с помощью радио и составлению правильного прогноза погоды, а также связистов и механиков по ремонту. Многим специалистам часто приходилось с винтовкой и гранатой в руках выполнять обязанности простых бойцов. Каждый человек в окруженной группировке был на счету! Тем не менее нельзя было забывать, что снабжение по воздуху являлось делом исключительной важности, от которого зависели жизнь и смерть многих людей.

24 и 26 декабря 1942 года, когда прорвавшиеся русские танки дошли до Тацинского и Морозовского аэродромов, всей системе снабжения Сталинграда был нанесен сильнейший удар.

2 февраля 1943 года, несмотря на мужественную оборону находившихся в «крепости» немецких войск и самоотверженную работу авиации по их снабжению. Сталинградская группировка была вынуждена капитулировать.

Уничтожив немецкую группировку, русские армии вместе с поддерживающей их авиацией перешли в наступление против группы армий «Б», с боями отходившей на запад.

Немецкие ВВС понесли во время действий под Сталинградом большие потери. За период с 19 ноября по 31 декабря 1942 года немцы лишились около 3000 самолетов. В это число входят не только сбитые самолеты, но и захваченные русскими на аэродромах. Было потеряно огромное количество боеприпасов, а также много техники и прочего имущества.

На ряде участков фронта соединения немецких ВВС и части зенитной артиллерии своей самоотверженной борьбой обеспечивали устойчивость обороны, по нескольку дней не выходя из боев. В действиях по поддержке сухопутных войск принимали участие не только тактическая, но и стратегическая авиация. В результате силы немецкой авиации оказались еще более ослабленными.

Русские ВВС, наоборот, изо дня в день становились все более сильными в отношении как качества, так и количества, да и потери их с каждым годом уменьшались.

5 июля 1943 года с началом немецкого летнего наступления в районе Орла и Белгорода немецкие ВВС снова активизировали свои действия по всему фронту. Однако силы русской авиации возрастали с каждым днем. Теперь уже немцы могли рассчитывать на создание превосходства в воздухе лишь на отдельных участках фронта. В масштабе всего Восточного фронта численное превосходство авиации постепенно переходило в руки русских. Немецкая авиация все также оставалась привязанной [666] к выполнению задач по непосредственной поддержке наземных войск.

Ничего не изменилось в этом отношении и в 1944 году.

По всему фронту, от Балкан до Курляндии, сражавшиеся на Востоке соединения немецких ВВС продолжали истощать свои силы в наземных сражениях.

Последнее соединение немецкой стратегической авиации — 4-й воздушный корпус — после пятимесячных непрерывных боев было отведено в тыл. Некоторые его подразделения пришлось передать на разные участки фронта, а частью летного состава усилить истребительную авиацию.

С потерей румынской нефти деятельность немецкой авиации на Востоке, как и на всех других фронтах, стала сильно ограниченной. Первые чувствительные удары западных союзников по заводам синтетического бензина весной 1944 года вызвали в Германии серьезную нехватку горючего.

Превосходство русских в воздухе во время развертывания ими наступательных операций может быть проиллюстрировано следующим примером. В полосе 6-го немецкого воздушного флота, где русские наносили свой главный удар, в период с 16 июня по 15 июля 1944 года было зарегистрировано 39 618 пролетов самолетов, в том числе 32 664 дневных и 6954 ночных. Для сравнения можно указать, что только за один день — 24 июня 1942 года — было отмечено 5319 пролетов самолетов. Этим силам немецкие ВВС не могли противопоставить ничего даже приблизительно равноценного. Массированные удары русской авиации причиняли немецким сухопутным войскам значительный урон, в то время как их отдельные ночные налеты были направлены главным образом на то, чтобы вывести из строя основные магистрали. Русские истребители стали все чаще и чаще срывать работу немецкой воздушной разведки.

Несмотря на серьезное превосходство русских в воздухе, немецкая авиация все еще оставалась становым хребтом обороны, прикрывая своими истребителями наземные войска от налетов русских штурмовиков. Что же касается немецкой зенитной артиллерии, то она была основой наиболее стойких узлов сопротивления.

Роль немецких ВВС в наземных сражениях на Восточном фронте не изменилась и в 1945 году. Правда, зимой 1944 года кому-то в верховном главнокомандовании снова пришло в голову нанести удар по русской системе энергоснабжения, используя для этого специальные авиационные части и самолеты «Мистель», [667] однако этот план относился скорее уже к области фантастики.

Сухопутную армию Германии в ее последних боях поддерживали все немецкие авиационные части!

Немецкие ВВС в войне на Средиземном море

В августе — сентябре 1940 года Гитлер пришел к выводу, что дальнейшее обострение военно-политической обстановки в Восточной Европе неизбежно приведет Германию к войне с Россией. Поэтому уже в следующем году он принял решение о проведении подготовительных мер к этой войне. В ходе подготовки в 1940 году были заключены военно-политические соглашения с Болгарией и Румынией. Привязывая указанные государства к Германии, Гитлер хотел преградить России доступ к Дарданеллам. Вместе с тем укрепление позиций Германии на Балканах должно было обеспечить ей более выгодное исходное положение для развертывания войны с Россией. Гитлер рассчитывал также и на то, что у него хватит сил для оказания весьма чувствительного военного давления на Англию и в бассейне Средиземного моря.

Поскольку Германия была в военном союзе с Италией, казалось, можно было ожидать, что немецкие войска получат со стороны итальянцев существенную поддержку. Вместе с тем еще в 1939 году главное командование немецких ВВС в довольно скептическом тоне заявило о том, что «итальянские ВВС не могут даже приблизительно равняться с немецкими, а итальянские самолеты окажутся устаревшими уже в 1940 году, тем не менее вступление в войну Италии должно обеспечить, по крайней мере на первое время, некоторый прирост военных возможностей Германии».

С 1940 года на средиземноморском театре военных действий действительно начались совместные боевые действия немецких и итальянских вооруженных сил, но они свелись не к какому-либо крупному наступлению, а главным образом к предотвращению поражения Италии. Немецкие войска были недостаточно подготовлены к действиям в непривычном для них климате Африки, и их численность была относительно невелика.

К началу 1941 года на Средиземном море появились первые немецкие самолеты. Из Норвегии на Сицилию был переброшен, правда в неполном составе, 10-й воздушный корпус, в котором насчитывалось примерно 100 бомбардировщиков Не-111, [668] 60 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и 20 истребителей Bf-109, а также некоторое количество ночных истребителей, самолетов для установки минных заграждений и транспортных самолетов.

Итальянское верховное командование поставило перед своими вооруженными силами цель: вытеснить англичан из восточной части Средиземного моря и из Эгейского моря, занять дельту Нила вместе с Суэцким каналом и нанести решительное поражение Греции. Однако выполнить эти задачи итальянцам не удалось. В тот период англичане добились определенных успехов в Ливии; впрочем, пока еще вся война на средиземноморском театре сводилась к действиям небольших сил, поскольку более серьезных контингентов для войны в этом районе ни одна из сторон еще не имела. Тем не менее в Северной Африке англичане уже успели прочно обосноваться и даже добиться некоторого превосходства в воздухе. Но подлинного господства в воздухе, которое привело бы к серьезному ограничению свободы действий итальянских ВВС над морем и над сушей, а также отрицательно повлияло бы на возможности итальянцев обеспечить переброску подкреплений в Ливию, у англичан еще не было.

Налеты итальянской авиации на английские военно-воздушные и военно-морские базы, расположенные на Мальте, в Гибралтаре и на территории Германии, не увенчались достаточно крупным успехом. Английские силы продолжали накапливаться в Египте, который служил для них основным районом развертывания. Вместе с тем англичане могли легко потерять этот район. Это произошло бы в том случае, если бы они не сумели быстро добиться превосходства в силах на море и в воздухе. Иначе говоря, для обеих воюющих сторон основной проблемой средиземноморской стратегии являлось именно достижение указанного превосходства. Обеспечив его за собой, можно было уничтожить наземные силы своего противника и добиться осуществления своих планов, основными целями которых для стран «оси» были Суэцкий канал и Средний Восток, а для англичан — вся Северная Африка.

Уроки первого английского наступления в Северной Африке говорили о том, что прорыв оборудованной полосы полевых укреплений не является таким уж простым делом даже в условиях пустыни. В начале наступления англичане за несколько дней продвинулись на 260 км, а затем им пришлось потерять 45 дней, чтобы снова выйти на оперативный простор. После этого они продвинулись за 18 дней почти на 700 км. Подобный [669] характер военных действий требовал от ВВС глубоко эшелонированной и весьма подвижной организации своих наземных служб.

Стратегический успех должен был выпасть на долю той из воюющих сторон, которая сумела бы упредить своего противника в своевременном развертывании намного превосходящих сил в решающем районе. Обладание Мальтой и Критом было одинаково необходимо для обеих сторон как с точки зрения наступательных действий, так и с точки зрения обороны своих основных позиций. Оба острова фланкировали любое наземное сражение в Северной Африке и угрожали парализовать тыловые коммуникации, противной стороны. На первое время особое значение приобретала Мальта.

Для держав «оси» было чрезвычайно важно не дать противнику увлечь себя на путь выгодной для него стратегии: связывания сил подвижной обороной широких масштабов и постепенного изматывания и истощения сил противника. Необходимо было нанести англичанам поражение. Нужно было лишить их всякой возможности использования коммуникаций и сил, действующих на средиземноморском театре военных действий для усиления обороны английской метрополии. Тем более нельзя было допустить, чтобы англичане обеспечили себе исходное положение для последующего фланкирующего наступательного удара по Южной Европе. Уже тогда не было никакого сомнения в том, что в основе стратегии Британской империи лежал именно такой замысел.

Первые бои на Средиземном море

Задачи 10-го воздушного корпуса сводились к тому, чтобы, взаимодействуя с итальянскими ВВС и ВМС, парализовать английскую базу на Мальте, срывать морские перевозки англичан в Средиземном море и обеспечивать прикрытие собственных морских и воздушных перевозок из Италии и Сицилии в Северную Африку. Некоторые немецкие бомбардировочные эскадрильи еще с 1939 года вели борьбу с торговым судоходством противника в Северном море, а также у берегов Норвегии, Шотландии и северной части Англии. В период «битвы за Англию» указанные эскадрильи привлекались также и к налетам на наземные объекты в Шотландии и Северной Англии. Высшей точкой развертывания боевой деятельности этих авиационных частей был период проведения Норвежской операции [670] (апрель — май 1940 года). Участвовавший в ней летный состав немецкой авиации добился значительных успехов и при нанесении ударов по судам противника в открытом море и в портах.

С января 1941 года основные усилия немецких ВВС на Средиземном море были сосредоточены на подавлении Мальты. В налетах на нее принимала участие и итальянская авиация, в особенности истребительная. Удары продолжались до мая 1941 года и временно снизили боеспособность английской базы, что обеспечило возможность укрепления итальянского сухопутного фронта в Северной Африке. Туда было переброшено такое количество сил, которое позволяло провести в Ливии наступление, правда еще с ограниченными целями. Одновременно немецкие ВВС успешно боролись с кораблями английского средиземноморского флота и с морскими конвоями противника.

С февраля 1941 года немецкие авиационные части, и в первую очередь истребительные, стали подвергать налетам английские войска, все еще продолжавшие свое наступление в Киренаике. В том же месяце под прикрытием немецко-итальянских ВВС генерал Роммель начал подготовку к своему первому удару.

В начавшихся боях немцы испытывали большой недостаток истребителей. Пикирующим бомбардировщикам приходилось проводить свои налеты без всякого прикрытия с воздуха. Более эффективной защиты от ударов английских ВВС также требовали и сухопутные войска. Только в середине апреля 1941 года находившиеся в Африке части немецких ВВС получили некоторое, правда незначительное, количество истребителей.

При первом же боевом вылете одному из вновь прибывших подразделений удалось подбить английский истребитель; взятый в плен пилот этого самолета на допросе оказал: «До вашего прибытия у нас каждый день был днем отдыха!»

После того как в 1941 году в Африку были переброшены несколько истребительных подразделений, обстановка и в самом деле значительно изменилась. Пикирующие бомбардировщики получили теперь надежную защиту в воздухе. Это особенно сказалось в районе Тобрука, где летом 1941 года англичане были подвергнуты многочисленным бомбардировкам. У немцев начинало крепнуть чувство собственного превосходства: их истребительная авиация отвоевала у противника знойное небо Африки и открыла дорогу успешному наступлению своих наземных войск.

Потери немецких ВВС были еще терпимыми. Правда, нелегко было справляться с условиями местного климата. Личный [672] состав немецкой авиации не имел достаточной подготовки для действий в подобных географических широтах, да еще в условиях пустыни. Выжженная солнцем безлюдная пустыня, начинавшаяся сразу же от плоского песчаного морского пляжа, таила в себе немало опасностей и для авиации. Грозный «хибли» — необычайно сильный песчаный смерч — поднимал громадные тучи песка и пыли на высоту до 3000 м. Совершать посадку на аэродроме в таких условиях становилось невозможно. Каждый самолет должен был непременно избегать районов прохождения этих мощных смерчей. В противном случае мельчайшие частицы песка неизбежно проникали в мотор и выводили самолет из строя. Понадобилось позаботиться и о разработке специальных фильтров, потому что самолеты подвергались воздействию песчаных бурь не только во время пребывания в воздухе. Стоянки на земле в своем большинстве не имели соответствующих укрытий, и мелкий песок проникал во внутренние части механизмов. Обслуживающему персоналу приходилось работать целыми часами, прежде чем самолет мог снова подняться в воздух. В летние месяцы африканская жара была настолько сильной, что во время полета на небольших высотах температура в кабинах доходила до 70 °С. Разомлевшие, обливающиеся потом летчики напряженно разглядывали землю, стараясь использовать мало-мальски подходящие местные предметы для облегчения ориентировки. В условиях пустыни каждая скала, каждый холм, каждое полузасохшее дерево становились желанными ориентирами.

На данном театре военных действий морские коммуникации играли первостепенное значение, поэтому основной стратегической задачей авиации являлось нарушение коммуникаций противника. В этом смысле характер использования авиации сильно напоминал характер ее действий в Атлантике при проведении ударов по идущим в Англию конвоям.

Затишье

Начавшаяся весной 1941 года война против Югославии и Греции значительно ослабила численность немецкой авиации, действовавшей на средиземноморском театре военных действий. А развернувшаяся вслед за этим война с Россией как нельзя лучше способствовала укреплению Британской империи на Средиземном море, ибо она вызвала новый отлив немецких сил с данного театра. Не имея необходимых сил и не получая достаточных [673] подкреплений, генерал Роммель вынужден был прекратить свое наступление к Нилу.

Важнейшая база противника Мальта продолжала по-прежнему оставаться грозным бастионом в тылу наступавших немецко-итальянских войск. Несмотря на все удары немецкой авиации по этому острову, коммуникации немецко-итальянской механизированной армии в Северной Африке все время были под угрозой.

С июня по октябрь 1941 года немецкие самолеты активизировали свои действия против африканских портов и особенно против Тобрука, Александрии, а также против Суэцкого канала, Хайфы, Гибралтара и островов Бахрейн. Однако основное внимание все еще уделялось борьбе с английскими конвоями, проходившими через Средиземное море. Удары по коммуникациям наряду с борьбой против английских ВВС являлись попыткой немцев подорвать материальную базу английских наступательных операций и выиграть время для сосредоточения собственных сил. Некоторые немецкие исследователи считают, что осенью 1941 года Германии удалось, активизировав действия своей авиации, сделать почти непроходимым Суэцкий канал, а летом 1941 года — парализовать английские перевозки по Средиземному морю. Поздней осенью 1941 года на Средиземном море появились немецкие подводные лодки, что также способствовало изменению обстановки в благоприятную для Германии сторону.

А между тем войска генерала Роммеля переживали большие трудности из-за недостатка подкреплений и предметов снабжения. Действия авиации были сильно ограничены нехваткой горючего. Аэродромы, расположенные преимущественно вдоль единственного шоссе Виа-Бальбиа, которое идет вдоль берега Средиземного моря, снабжались через главный склад, находившийся в Триполи. Подвоз предметов снабжения обеспечивался колоннами итальянских грузовиков. Переброска грузов из Триполи в Дерну занимала 6 суток. Прибрежное же шоссе, равно как и порты выгрузки, подвергалось нарастающим по силе ударам со стороны английских ВВС. Немцы предприняли было попытку максимально использовать имевшиеся у них транспортные самолеты. В середине мая с аэродрома Татой (близ Афин) воздушные перевозки в восточной части Средиземного моря стала осуществлять еще одна транспортная эскадрилья в составе 7 самолетов типа BV-222. Каждый из этих самолетов мог поднять до 6 т. Но что могли значить эти тонны по сравнению с потребностями целого фронта, целиком зависевшего от подвоза [674] снабжения через Средиземное море? Не принесли заметного облегчения немцам и грузовые планеры Go-242 грузоподъемностью 2,5 т, которые буксировались самолетами с аэродрома Тэтой на аэродром Дерна. Столь же малоэффективной оказалась и переброска в Грецию в ноябре 1941 года для усиления воздушных перевозок в Африку нескольких дополнительных транспортных эскадрилий,

Имевшимися в распоряжении транспортными средствами проблему снабжения разрешить не удалось. Все попытки добиться победы в Африке в конечном счете разбивались именно об это препятствие.

14 ноября 1941 года англичане снова перешли в наступление. Британские ВВС активизировали свои удары по аэродромам немецко-итальянской авиации и по сухопутным коммуникациям.

Как раз в период напряженного ожидания предстоявших боев немецкая авиация оказалась почти полностью парализованной из-за резкого изменения метеорологических условий после перехода немцев из Киренаики в пустыню. Разразились сильные, совершенно незнакомые европейцу тропические ливни. За несколько часов вода затопила все вади и превратила местность в одно сплошное непроходимое болото, в котором оказались и люди, и их палатки, и даже самолеты. Боевое использование немецкой авиации в таких условиях, разумеется, исключалось. К началу наступления англичан у немцев оставалось всего лишь 22 боеспособных истребителя. Прорвавшиеся войска англичан не встретили почти никакого сопротивления. Это заставило немецкое руководство подумать о том, не лучше ли перебазировать свою авиацию на Крит, с тем чтобы избавиться от тяжелых последствий новых дождей; однако замысел этот так и остался замыслом.

18 ноября 1941 года англичане перешли по всему фронту в общее наступление; британские ВВС сосредоточили свои атаки на органах снабжения немецких войск, на их тыловых коммуникациях и на аэродромах. При этом англичане пустили в ход все, начиная от бомб и кончая автоматическим бортовым оружием. Однако, несмотря на свое численное превосходство, английские истребители все еще избегали воздушных боев. Вероятной причиной такого поведения были высокие потери, понесенные ими летом 1941 года.

Характер действий немецкой авиации на данном театре почти не менялся как во время наступления, так и в ходе обороны. Главной задачей немецкой авиации по-прежнему оставалась [675] поддержка наземных войск путем обстрела наземных целей с малых высот и с бреющего полета из пушек и пулеметов и сбрасывания серии 10-килограммовых бомб. Зачастую пикирующие бомбардировщики и истребители-бомбардировщики помогали своим танкам добиться временных успехов. К борьбе с танками противника широко и не без успеха привлекались и части зенитной артиллерии.

Нехватка сил помешала немецкой авиации предотвратить поражение Роммеля в 1941 году. Однако ей удалось прикрыть от ударов с воздуха развертывание войск Роммеля для второго наступления — в январе 1942 года.

Этим и объясняется тот факт, что к концу наступления англичан, несмотря на все трудности, недостатки и даже отдельные неудачи, немецкие летчики все еще считали себя хозяевами положения. Они были полны решимости не уходить из этой страны, где однообразие бесконечной желто-коричневой шири нарушалось лишь отдельными пальмами и где местность позволяла развертывать танковые сражения подобно морским, то есть в любом направлении. Сердца немецких летчиков все еще стремились к желанной, хотя и весьма отдаленной цели — Каиру; самое же главное заключалось в их полной уверенности, что английские летчики не сумеют помешать им достичь этой цели. Бесконечные равнины пустыни, сияние солнца и луны над ее просторами, а также своеобразие местных условий — все это немало способствовало сближению и дружбе немецких летчиков.

В те дни части итальянских ВВС, действовавшие на этом театре — здесь было сосредоточено несколько эскадрилий истребителей и пикирующих бомбардировщиков, — стояли еще твердо на стороне немцев. Однако самолеты итальянцев были технически устаревшими и малопригодными для борьбы с английской авиацией, оснащенной по последнему слову техники.

Победа, но не решающая

В канун 1942 года немецкой авиации, действовавшей на Средиземном море, все же удалось получить подкрепления, в которых она так нуждалась. С Восточного фронта сюда прибыли соединения 2-го воздушного корпуса, во главе которых стоял штаб 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга. В составе корпуса было примерно 6–7 бомбардировочных групп. Прибывшие части расположились на оперативных аэродромах в Южной Италии и Сицилии. [676]

Задача немецкой авиации в этот период по-прежнему заключалась в выводе из строя Мальты и обеспечении тем самым своих коммуникаций с Африкой. Целью действий сухопутных войск было завоевание дельты Нила. Оно могло быть обеспечено энергичным развертыванием борьбы как в воздухе, так и на море. К этому времени на Средиземное море было переброшено некоторое количество немецких подводных лодок и торпедных катеров. Если в ноябре — декабре 1941 года основными задачами немецких ВВС были действия по оказанию непосредственной поддержки сухопутным войскам в Северной Африке и прикрытие их подготовки к новому наступлению, то период с декабря 1941 года до лета 1942 года характерен возобновлением авиационного наступления на остров Мальта и активизацией борьбы на английских морских коммуникациях и сухопутных коммуникациях в Египте.

Итак, целью операций были Мальта и Нил! При этом каждый совершенно ясно видел, что овладеть Нилом без предварительного занятия Мальты никогда не удастся. — Наиболее остро это чувствовал немецкий экспедиционный корпус «Африка», поскольку все новые и новые немецко-итальянские транспортные суда топились английскими самолетами, базировавшимися на остров Мальта. Драгоценнейшее вооружение не доходило до портов назначения, а того, что доходило, абсолютно не хватало для решительного продолжения войны в Африке.

Ряд соображений говорил в пользу того, что подготовку к новому немецкому наступлению в Африке нужно закончить в сжатые сроки, чтобы упредить англичан, в свою очередь готовившихся к наступлению, и не упустить благоприятного времени года. Эти соображения и заставили Роммеля начать свое второе наступление на Египет.

Оно началось 21 января 1942 года. За первые 15 дней немецко-итальянские войска, захватив Бенгази и Дерну, продвинулись на 610 км. К 5 февраля 1942 года они вышли в район Айн-эль-Газала, между Тобруком и Дерной. Во время нового наступления, в отличие от прежних наступательных действий, затяжных или длительных сражений не было. Средний темп продвижения составлял 40,6 км в сутки. Однако наступавшие войска вскоре были вынуждены остановиться, чтобы наладить снабжение и тем самым обеспечить себе возможность преодолеть усилившееся сопротивление противника.

В ходе наступления опять, но еще с большей силой встал вопрос о необходимости захвата Мальты. Удары с воздуха не оказали на нее ожидаемого действия. Итальянское верховное [677] командование в свое время решило попытаться захватить Мальту своими собственными силами при поддержке немецких специальных частей. Однако выполнение этого плана все время оттягивалось и было отложено на начало 1942 года. Между тем пример Крита был налицо! Почему же нельзя было осмелиться организовать подобную же операцию с воздуха против острова еще более малых размеров, чем Крит? При наличии немецких подводных лодок, действовавших на Средиземном море еще с осени 1941 года, достаточно крупный воздушный десант во взаимодействии с еще боеспособным итальянским флотом вполне мог решить эту задачу. Кроме того, расстояние от Мальты до Сицилии (на 100 км меньше, чем расстояние от Крита до Афин) давало возможность надежнее прикрыть с воздуха высадку десанта и сделать поддержку десанта бомбардировочной авиацией гораздо более эффективной.

К апрелю 1942 года второе авиационное наступление на Мальту достигло своей высшей точки. В штабе 2-го воздушного флота высказывались мнения, что теперь остров был достаточно «подготовлен» для проведения операции по его захвату. Возможно, что руководство несколько и переоценивало воздействие ударов, нанесенных его авиационными частями. Но дело не в этом. Оказалось, что проводить операцию нечем. Все немецкие воздушно-десантные соединения были связаны на других фронтах, и в частности в России, действуя там в качестве обычной пехоты, а не по своему прямому назначению. Итальянцы же заявляли, что их воздушно-десантные войска якобы еще не завершили своей боевой подготовки. Такая позиция итальянцев в этом вопросе вызывала подозрение, что уже в тот период они перешли к политике проволочек, играя, таким образом, на руку западным противникам.

Тем временем фельдмаршал Роммель уже начал свое наступление на Египет!

От планов захвата Мальты пришлось в конечном счете отказаться, после того как наступление на Египет приостановилось и для проведения этих планов не оказалось никаких свободных сил. Последнее слово по поводу операции против Мальты сказал сам Геринг. Он отсоветовал Гитлеру проведение намеченного плана. Позиция Геринга определялась теми крупными потерями в воздушно-десантных войсках и транспортных самолетах, которые были понесены еще при захвате Крита. Это и решило судьбу Мальты. Таким образом, приняв решение не уходить с Мальты, англичане могли записать на свой счет еще одну решительную победу в борьбе за Средиземное море. [678] Так и не дождавшись захвата или вывода из строя Мальты, Роммель принужден был начать свое наступление. Ему удалось перейти через ливийско-египетскую границу. Нил уже был близко! Немецкие летчики, летавшие над передовыми отрядами своих войск, уже видели вдали, сквозь дымку пустыни, сверкающую гладь реки, неудержимо манившую к себе. Взоры всего мира были устремлены в это время на Африку! Сумеют ли немцы дойти до Суэцкого канала?

У самого преддверия Суэцкого канала немецкое наступление выдохлось. Под палящими лучами африканского солнца оно как бы растаяло, и маневренная война превратилась в позиционную!

Почему же так случилось?

Основная причина неудачи заключалась в том, что страны «оси» не смогли добиться на своих морских коммуникациях если не господства, то хотя бы достаточно прочного превосходства в воздухе. А это приводило к тому, что до 50% всех грузов, направлявшихся в Африку, не доходило до места назначения. Так, например, из 4 судов, подвозивших горючее в Тобрук на заключительном этапе немецкого наступления в Египте, ни одно не достигло порта: 3 были потоплены в открытом море, а четвертое — в 40 км от Тобрука.

Силы немецкой авиации распылялись выполнением множества задач. Ее удары далеко не всегда носили решительный характер, тогда как английские ВВС окрепли и стали проявлять значительно большую активность. От налетов авиации противника особенно страдали аэродромы и органы снабжения немцев.

Более сильным ударам с воздуха стали подвергаться и немецко-итальянские сухопутные войска. Летом 1942 года в условиях Африки англичанами была впервые опробована тактика применения «бомбовых ковров», столь успешно осуществлявшаяся ими впоследствии во время бомбардировок Германии. Днем почти через каждые 2 часа в воздухе появлялись все новые и новые «волны» английских самолетов, а ночью одиночные машины, применяя осветительные бомбы, производили беспрерывные беспокоящие налеты на измотанные войска стран «оси».

Убийственная жара африканского лета заметно снижала активность боевых действий на земле и в воздухе; тем не менее именно в летние месяцы в воздушной обстановке наметился перелом, явно неблагоприятный для немецких ВВС.

До лета 1942 года самолет Ju-87 еще мог использоваться в [679] качестве пикирующего бомбардировщика, но затем такое применение сделалось почти невозможным, поскольку для их прикрытия требовалось исключительно большое количество истребителей сопровождения. Сопротивление английской авиации в воздухе становилось все более ожесточенным, а соотношение немецких потерь с потерями противника — все более невыгодным. Англичане беспрерывно подбрасывали в Египет все новые самолеты. Борьба с превосходящими силами противника вела к постепенному истощению собственных сил. К осени 1942 года боеспособность немецкой авиации оказалась серьезно ослабленной.

Кризис

Борьба на Средиземном море подходила к трагической развязке.

В августе 1942 года стало ясно, что Англия сама собирается предпринять решительное наступление против немецко-итальянской механизированной армии, используя в качестве исходной базы долину Нила. ВВС стран «оси» пытались было сорвать транспортные перевозки по Красному морю и блокировать воздушные и сухопутные пути с востока, а также проходящее вдоль нагорья Тибести шоссе, по которому осуществлялся подвоз предметов снабжения из Западной Африки и из Америки. Однако их силы были слишком недостаточны, чтобы ослабить или, тем более, остановить поток подкреплений, шедший по этой артерии.

Дальнейшее усиление немецких ВВС в Африке было невозможно. Восточный фронт в России, подобно огромному магниту, притягивал к себе все имеющиеся силы, и с требованиями его должны были считаться все остальные фронты.

В этой кризисной обстановке 25 октября 1942 года пришло сообщение, которое не было неожиданным для немцев, но которое все же произвело впечатление: на египетском фронте англичане перешли в наступление.

Немецкая авиация была слаба, да и запасы горючего подходили к концу. Получилось так, что во время собственного наступления и в ходе контрударов англичан в Египте немецкие ВВС затратили слишком много сил и средств. Стратегическая слабость немцев, так красиво замаскированная тактическими успехами, стала сразу же проявляться в самых катастрофических формах. Самолеты с черными крестами на крыльях все реже [680] и реже появлялись в ярко-голубом африканском небе. Английская авиация, в течение долгого времени накапливавшая силы, завоевала наконец полное господство над фронтом. В боях приняли участие и первые американские самолеты.

Наступление англичан проходило весьма успешно! Они продвинулись в западном направлении на 800 км. Война в Африке шла к окончательному поражению стран «оси»!

Высадка западных союзников в Африке в 1942 году

Вскоре после того, как англичане перешли в наступление в Египте, в начале ноября в Северной Африке началась высадка морского десанта союзников. Это означало, что кольцо вражеского окружения вокруг «европейской крепости» смыкается.

С величайшей поспешностью ряд немецких авиасоединений был снят с других фронтов и переброшен на Сицилию для борьбы с десантной армией западных союзников, с их морскими конвоями и судами в портах. Сюда были направлены самые лучшие летчики немецкой бомбардировочной авиации — специалисты по борьбе с военными кораблями, наиболее опытные командиры авиационных частей и накопившие огромный боевой опыт на других фронтах летчики-асы.

Однако общее количество боеспособных самолетов в немецких бомбардировочных частях в ноябре — декабре 1942 года не превышало 100–120 машин (бомбардировщики Ju-88). A через несколько недель их стало еще меньше — не более 40.

Немецким бомбардировщикам пришлось выполнять здесь целый ряд самых разнообразных задач. В первый период основное внимание было направлено на борьбу с англо-американскими конвоями, шедшими со стороны Гибралтара, а также против Алжира, который стал основным портом выгрузки войск западных союзников. Одновременно атаковались и аэродромы противника, расположенные в данном районе.

Удаление некоторых целей от аэродромов Сицилии превышало 1000 км. Беспрестанно, из вечера в вечер, одни и те же самолеты и экипажи были вынуждены вылетать на выполнение боевых заданий. Люди и машины блестяще оправдали себя, хотя напряженность работы тех и других была доведена до крайних пределов. Самолеты зачастую возвращались на свои аэродромы буквально на последних каплях бензина, поскольку предельно допустимый радиус действия самолетов Ju-88 составлял лишь 900 км. [681]

В общем можно сказать, что действовавшим в эти месяцы на Средиземном море немецким бомбардировочным эскадрам был переломан спинной хребет. Оправиться от постигшего их испытания они уже не смогли.

Силы союзников, напротив, нарастали с каждой неделей. В конце концов их ВВС, в особенности дневные и ночные истребители, добились полного господства над Северной Африкой и средиземноморскими коммуникациями!

Окружение

Немецкое командование наспех создало новый фронт в Алжире и Тунисе. Через Средиземное море всеми имеющимися средствами сюда были переброшены дополнительные войсковые части. Из портов Италии один за другим высылались транспорты, несмотря на невозможность обеспечить достаточное прикрытие с воздуха. Многие из них были, конечно, потоплены английской и американской авиацией. В морской пучине нашли свою смерть сотни немецких солдат. Вместе с потопленными судами шли на дно орудия, снаряды и разные другие предметы боепитания и снабжения. Однако войска стран «оси» пытались любой ценой удержать свои позиции в Африке.

В снабжении своих войск в Тунисе принимала участие и транспортная авиация; она значительно помогла ускорить создание оборонительного фронта. На следующий же день после высадки англо-американского десанта в Северной Африке в Италию прибыли 3 немецкие группы военно-транспортных самолетов. Они были сняты с других фронтов, несмотря на то, что там они требовались не меньше. Однако возможности переброшенных военно-транспортных авиачастей далеко не соответствовали всем потребностям.

В ноябре 1942 года кривая немецких авиационных потерь сделала такой скачок вверх, какого еще не наблюдалось за все время боевых действий в Африке. И в этом не было ничего удивительного, если принять во внимание недостаток одноместных истребителей и других самолетов, пригодных для сопровождения. В одних только воздушных боях над морем английские и американские истребители сбили 84 немецких транспортных самолета. С октября по декабрь 1942 года на средиземноморском театре понесли крупные потери и другие виды немецкой авиации. Бомбардировочная авиация, например, принесла в жертву 246, а истребительная авиация — 179 самолетов. Общее [682] же количество потерянных немцами самолетов достигло 772, и это, разумеется, самым чувствительным образом ослабило боеспособность всей немецкой авиации, находившейся на Юге.

Усиление активности англо-американских ВВС создало непосредственную угрозу Италии. Чтобы как-то ослабить ее, из ПВО немецких городов, перенесших к этому времени более 800 авиационных налетов противника, были изъяты и переброшены на юг зенитные орудия. В общем не успевали немцы заштопать одну дыру, как сразу же образовывалась другая. Великие цели, провозглашенные в начале войны, все больше отступали на задний план. Поражение приобретало зримые формы.

Когда англо-американские ВВС захватили полное господство в воздухе, немецко-итальянская авиация была вынуждена перейти к обороне. Все усилия пропали даром. Борьбу в Тунисе пришлось прекратить. А англо-американцы настойчиво продолжали свои действия против «европейской крепости». Они подготавливались теперь к прыжку на материк. В июле 1943 года их первые войсковые соединения высадились в Сицилии. Почти вслед за этим Италия вышла из войны. «Ось» лопнула. Господство в воздухе над Апеннинским полуостровом также перешло в руки западных союзников.

Немецкая зенитная артиллерия сумела обеспечить несколько запоздалый отход немецких войск через Мессинский пролив, образцово выполнив при этом свою задачу. Но немецкая авиация не имела больше ни сил, ни возможностей добиться хотя бы временного ограничения англо-американского господства в воздухе. Строительство новых аэродромов, а также оборудование старых весьма затруднялись беспрерывными ударами противника с воздуха. Итальянское военное руководство и итальянские рабочие отказались помогать немцам, и это настолько осложнило обстановку, что развертывание более или менее крупных операций в воздухе сделалось совершенно невозможным.

Боевые действия немецкой авиации в Италии в основном закончились еще в 1943 году, причем и в этом году они были уже настолько ограниченными, что их вряд ли можно было назвать серьезной войной в воздухе. Единственным примером временного усиления активности немецкой авиации была борьба против десанта союзников, высаженного 22 января 1944 года в районе Анцио и Неттунии. На борьбу с десантом были брошены все сколько-нибудь боеспособные немецкие самолеты. Вначале им удалось добиться определенных успехов, однако завоевать [683] решительную победу было уже невозможно, ибо борьба с десантными войсками могла проводиться только на месте их высадки, а для ударов по портам погрузки сил не имелось. Некоторых успехов в борьбе с десантом противника добилась и немецкая зенитная артиллерия, стянутая сюда в количестве 25 зенитно-артиллерийских дивизионов. Правда, использованы они были не совсем по своему назначению, так как основная задача, поставленная им, состояла в стрельбе прямой наводкой по наземным целям.

В 1944 году немецкие ВВС в Италии были настолько слабы, что никаких серьезных боевых действий развернуть не смогли. Вторжение союзников во Францию отгянуло туда последние силы авиации и превратило Италию в театр военных действий, на котором не осталось ни одного немецкого самолета.

Конец

Примерно в середине 1944 года немецкая бомбардировочная авиация практически перестала существовать. Она оказалась полностью разбитой в жестоких и кровопролитных боях над территорией Германии и над Средиземным морем. Остатки ее, разбросанные по всем фронтам, уже не были способны к активной борьбе. С этого времени вся их деятельность ограничивалась лишь отдельными ничего не решавшими налетами. Использование авиации к тому же постоянно наталкивалось на растущую нехватку горючего. Не хватало и летного состава. Летчики с бомбардировочных самолетов были переданы в истребительную авиацию.

Истребительная авиация пыталась было бороться с бомбардировщиками противника, однако неизменно терпела поражения. С трудом накопленный истребительный резерв оказался полиостью израсходованным в период вторжения западных союзников во Францию. Восстановленный снова истребительный резерв был опять истощен, на сей раз участием в Арденнском наступлении, когда военное руководство Германии пыталось перехватить инициативу и навязать противнику свою волю.

Потерпела крах и надежда на успешное применение реактивных истребителей (Ме-262) для борьбы со стратегической авиацией противника во время ее налетов на объекты внутренних районов Германии. Такие самолеты вступили в строй в весьма ограниченном количестве и притом слишком поздно — по существу лишь весной 1945 года. [684] Фронты приближались к границам Германии и вскоре перешагнули через них. Успешное наступление русских, начатое 12 января 1945 года из района Баранува, привело их войска на территорию Восточной Германии; в то же время западные союзники форсировали Рейн и вышли на соединение с русскими! Германия была разорвана на две части. Борьба заканчивалась!

На заключительном этапе войны немецкие ВВС были способны наносить лишь отдельные, разрозненные удары по продвигавшемуся вперед противнику. Кроме того, некоторое количество авиации занималось еще транспортными перевозками, снабжая окруженные группировки сухопутных немецких войск. Для решительного же вмешательства в ход событий у немецкой авиации уже не было сил!

Зенитная артиллерия сражалась в этот период в составе сухопутных войск и снова отличилась, особенно в борьбе с танками противника.

Немецкие ВВС практически выбыли из строя и распались, как распалось и все остальное в эти роковые для Германии месяцы.

Отдадим должное тем бойцам, которые сложили свои головы в рядах немецких ВВС!

Вспомним и о тех многочисленных жертвах, которых потребовала война в воздухе от гражданского населения!

Слова «слишком поздно» в отношении усилий, затраченных Германией в этой войне, более чем неуместны! Данная война вообще не могла закончиться победой Германии! Она была не по плечу немецкому народу!

Некоторые итоги

Мировые события, приводящие народы в состояние возбуждения и движения и заставляющие отдельных людей радоваться или тужить, повышающие их благосостояние или увеличивающие их бедность, не определяются ни настроениями масс, ни талантом или бездарностью руководителей.

Гораздо большее значение имеют те извечные законы, которые связаны с характером распределения и степенью пригодности трех элементов: земли, моря и того воздуха, который обнимает первые два элемента. Эти три стихии и являются той средой, в которой живет и трудится человек.

Они оказывают воздействие на его формирование; они развивают его характер и способности, заставляют его вести [685] борьбу за свое существование с силами природы и с себе подобными.

Успех или неудача в этой борьбе между народами зависят от географических условий; одной нации эти условия предоставляют возможность роста, на другую — накладывают определенные ограничения, третьей — дают возможность иметь «народ», но не иметь «пространства», четвертой — обеспечивают «пространство», однако без «народа». Отсюда и возникает взаимодействие между странами, определяющееся их коренными и зачастую параллельными устремлениями. Человек пытается найти решение возникающих проблем путем войны или мира, при помощи политических союзов или же при посредстве экономической и военной борьбы. Однако перед нациями всегда остаются задачи, выполнение которых возложено на них самой природой, наделившей каждую нацию определенным географическим положением и присущими ей характерными чертами.

Если нация перенапрягает или недоиспользует естественные возможности, это грозит ей поражением или прозябанием в числе второразрядных народов. И так случается до тех пор, пока данный народ не сумеет правильно понять действующие законы природы.

Наука и техника позволили человеку более полно использовать моря и даже начать завоевание воздуха, однако они не изменили основных законов природы, определяющих общий характер существования человечества.

Взаимоотношения между нациями стали теснее, следовательно, и причин для возникновения конфликтов стало больше; время стало короче, а Земля — меньше, поэтому и события стали развиваться быстрее и глубже и шире захватывать земной шар. Человек получил возможность в кратчайшие сроки вызывать катастрофы для населения всего мира. Уничтожающие последствия таких катастроф станут еще более беспредельными, если человек не захочет понять, что одним из естественных законов природы является взаимная помощь всех живых существ друг другу!

Первая мировая война нашей эпохи лишь наметила общее направление будущего развития: она ускорила приход новой эры с развитым воздухоплаванием и разрушительными военно-воздушными силами!

В 1939 году Германия вторично позабыла, что ее географическое положение — положение страны, повернутой спиной к мировым океанам, — диктует ей роль моста между великими [686] державами Запада и гигантским российско-азиатским континентом. Судьба сделала Германию своеобразным хранителем Европы и всего Западного мира и барьером против распространения коммунистического панславизма. Выполнение подобных задач настоятельно требовало от Германии использования только оборонительных методов!

Однако Германия предпочла применить наступательные методы; они были для нее более понятными в свете узкоевропейской политики и соответствующих ей способов ведения войны предыдущих столетий, тем более что применение подобных методов в свое время обеспечило создание Германской империи. Германия восстала, в сущности, одновременно как против Западного мира, так и против российско-азиатского континента. Ей казалось, что исторические традиции и стремительный напор многочисленного народонаселения не оставляют места для какого-либо иного решения проблемы. Германия нарушила тем самым законы природы, которые сами же немцы облекли в научную форму «геополитики», но заставляли эти законы говорить наступательным языком вместо оборонительного!

В результате получилась война с несколькими противниками сразу — на суше, на море и в воздухе.

Одерживая «победы» в наземных сражениях, недостаточно разбираясь в обстановке грандиозной коалиционной войны, руководство немецкой авиации, только-только начинавшей становиться на ноги, взяло на себя задачу добиться быстрейшего решения всей тотальной войны!

Между тем в задачи немцев входило использование своих ВВС и наземной армии лишь в нескольких решительных битвах, искусно добиваясь при этом локализации военных действий и предотвращения развертывания мировой войны.

К весне 1939 года воздушная обстановка складывалась для немцев таким образом, что в случае развертывания войны против Германии всеми ее потенциальными противниками эти последние располагали бы авиацией общей численностью примерно 8800 самолетов (из них 5200 бомбардировщиков и 3600 истребителей). Сама же Германия располагала на 2 сентября 1939 года 1200 бомбардировщиками и 400 бомбардировщиками ближнего боя, 770 истребителями и 410 истребителями-бомбардировщиками, то есть в общей сложности имела 2800 боевых самолетов.

«Большие войны» почти всегда были коалиционными войнами. Еще за некоторое время до начала войны можно с достаточной точностью предугадать, какие союзы сложатся в ходе нее. [687]

При известных условиях полностью оправдывает себя стратегия разгрома противников по отдельности. Германия в 1939 году рассчитывала обеспечить за собой этим путем важные и даже решающие преимущества в рамках надвигавшейся «большой войны». Однако подобная теория чаще всего не оправдывает себя, если воевать приходится с коалицией, располагающей мощными силами и средствами и возможностью использовать в начале войны стратегическое отступление. Для победы над подобной коалицией держава, опирающаяся только на свои внутренние возможности, должна быть способной бросить на чашу весов неисчислимые силы всех видов. Такой вариант случается весьма редко! Во всяком случае, к Германии он не относится!

В условиях современных войн ВВС держав, действующих по так называемым внешним операционным линиям, располагают еще в большей степени, чем наземные войска, возможностью связывать силы своего противника, наносить по нему сокрушительные удары и в то же время уклоняться от решительного удара с его стороны. Сражающаяся в окружении держава может преодолеть эту изматывающую стратегию только в том случае, если она располагает многократно превосходящими силами авиации. Война на два (и более) фронта изматывает авиационные части еще больше, чем наземные войска, которые имеют возможность получить некоторый отдых, хотя бы во время транспортировки по железным дорогам. Необходимой предпосылкой успеха сражающейся в окружении державы является также наличие мощной, хорошо обеспеченной и защищенной аэродромной сети во внутренних районах страны. Как показал опыт Второй мировой войны, такая база в Германии создана не была!

Нам могут возразить, что немецкое руководство строило, мол, свои расчеты на том, чтобы громить своих менее сильных противников поодиночке и этим путем привести всю коалицию к развалу. Для такого варианта численность немецких ВВС в 1939 году могла считаться достаточной.

Как же обстояло дело с этим вопросом?

Поскольку немецкое верховное главнокомандование исходило в своих стратегических планах из недостаточной общей численности вооруженных сил на случай развертывания «большой войны», то и авиационным соединениям приходилось рассчитывать при выполнении своих тактических задач на весьма ограниченное количество самолетов. При наличии такого крупного недостатка любая стратегия рискует превратиться в самообман, [688] который в конечном счете сводится к тому, что, одерживая тактические победы, вооруженные силы страны медленно, но верно подвергаются стратегическому изматыванию, переходящему затем в полное истощение сил.

Для обеспечения успеха большое значение имеет не только общее количество имеющихся у ВВС самолетов и не только штатная или плановая численность, гораздо большую роль играет умение высшего авиационного командования так организовать боевое использование своих сил, чтобы неизбежная разница между общим количеством самолетов и фактической численностью боеспособных самолетов удерживалась на минимальном уровне!

Опыт Первой мировой войны и практика учебно-боевой подготовки авиационных частей накануне Второй мировой войны убедительно показывали, что даже при проведении больших тактических учений в условиях мирного времени, не говоря уже об условиях войны, число боеспособных самолетов в авиационных частях быстро уменьшалось. В среднем можно считать, что эта норма была порядка 60–70%. Перед началом летно-тактических учений мирного времени, точно так же как и перед началом всей войны и ее отдельных наиболее важных операций, должна иметься возможность повысить процент боеспособных самолетов в частях и тем самым общую боеспособность авиационных частей. Тогда первые удары приобретают наибольшую силу. При этом необходимо считаться с тем, что в ходе войны поддерживать боеспособность авиационных частей на высоком уровне чрезвычайно трудно.

Это легко понять в свете неизбежных на войне задержек со снабжением, увеличения протяженности коммуникаций и воздействия противника.

Все эти факты могли оказать парализующее влияние как на немецкую стратегию, так и на постановку и выполнение отдельных конкретных задач. Боевые возможности авиации должны были неизбежно снижаться по мере удлинения ее коммуникаций, расширения фронтов и распыления соединений.

Приведенные выше соображения не привели, однако, немецкое руководство к отказу от идеи «рискованного наступательного удара». Наоборот, они значительно ускорили нанесение этого удара, вызвав стремление использовать имевшееся превосходство для проведения «ограниченной» войны.

В ходе войны получилось, что расширение выпуска авиационной продукций и другие материально-организационные мероприятия не смогли обеспечить своевременной компенсации [689] потерь, приводивших к снижению боеспособности авиационных частей; они не смогли дать в руки этих частей того превосходства в силах, которое было необходимо для успешного выполнения стратегических задач.

До войны и, как это ни странно, в ходе ее — вплоть до 1942 года — немецкие ВВС строились с расчетом на использование их в непродолжительной войне. Это особенно ярко выявилось в войне с Россией, а также во время военных действий в Африке. Расход сил и средств становился все большим, а превышение выпуска самолетов над потерями — все меньшим. Наращивания сил не получилось!

Мероприятия по увеличению выпуска авиационной продукции, которые начали проводиться только в 1943–1944 годах, были слишком запоздалыми, чтобы коренным образом изменить обстановку. К указанному периоду времени противник, используя потенциальные возможности всего мира, настолько обогнал Германию, что ликвидировать это отставание стало уже невозможно!

Стратегические планы немцев не содержали в себе никаких неосуществимых задач. Однако политические концепции верховного руководства Германии заставили очень многие страны перейти в стан ее врагов; при ведении войны на истощение эти враги располагали исключительными преимуществами как в смысле географического положения, так и в отношении потенциальных возможностей. Перед лицом таких преимуществ отлично оснащенные немецкие вооруженные силы оказались в конечном счете беспомощными, ибо военный потенциал Германии был ограничен и, разумеется, не мог равняться с потенциалом противостоящей ей коалиции.

«Счастливая стратегия» войны на суше вначале, казалось, была вполне успешной для немцев. Однако затем, под влиянием изматывающей стратегии вражеской коалиции, боевая мощь вооруженных сил Германии, и в частности ее ВВС, пала точно так же, как падает бык на арене под ударами своих многочисленных противников.

После того как войну не удалось локализовать разгромом Польши, верховное главнокомандование немецких вооруженных сил и главное командование ВВС повели «большое наступление» в Западной Европе, имея, однако, в своем распоряжении явно недостаточные для этого силы. В 1940 году поставленные задачи еще удалось выполнить; радиус действия немецких бомбардировщиков хотя и в обрез, но все же позволял прикрыть весь район боевых операций. Если бы англичане продолжили [690] свое сопротивление у берегов Ла-Манша, а французы — в Южной Франции и Северной Африке, то недостаточность сферы воздействия немецкой бомбардировочной авиации выяснилась бы сразу же и с полной очевидностью. Вскоре эта ограниченность действительно обнаружилась, но тем не менее руководители немецкой авиации упорно не желали признать этот факт! Отдельные крупные достижения небольших авиационных подразделений не могли, конечно, возместить недостаточность радиуса действий основной массы немецких самолетов, и это стало ахиллесовой пятой ВВС Германии.

Наступательные операции немецких вооруженных сил с 1940 года — почти незаметно для руководства Германии — постепенно превращались в межконтинентальную войну на истощение. Немецкие ВВС начали неизменно терпеть одно поражение за другим во время своих действий над Англией и в Атлантике.

Война на истощение принимала все более и более широкий размах. Немецкие военно-воздушные силы — важнейшее средство ведения тотальной войны над странами и континентами — оказались в этих условиях недостаточными в количественном отношении и не могли соответствовать предъявлявшимся к ним требованиям. Речь шла при этом не только о качестве и силах немецкой авиации — дело было в духовном и материальном потенциале всего германского государства в целом. [691]