Шпионаж с помощью электронных приборов
Соединенные Штаты запускают свои спутники-шпионы «Самос» с 1961 года для разведки территории СССР, зная, что русские имеют возможность вести за ними наблюдение.
К 1963 году воздушная разведка стала наиболее засекреченной операцией Пентагона. Сейчас это может показаться смешным, но после первого запуска «Самоса» в 1960 году в официальных сообщениях того времени подробно описывались его достоинства. Более того, законы электроники и оптики, положенные в основу конструирования «Самоса», давно и в одинаковой степени известны как американским, так и русским ученым.
О «Самосе» почти ничего не сообщалось, пока 1 мая 1960 года русские не сбили над своей территорией Френсиса Пауэрса и его самолет У-2. Однако вопрос о совещании на высшем уровне в Париже тогда еще не был снят с повестки дня, и правительство Эйзенхауэра считало нужным подчеркивать свою решимость, несмотря на инцидент с У-2, продолжать наблюдения за Советским Союзом. И вот внезапно из тайников Пентагона стали всплывать на поверхность некоторые подробности о спутниках «Самос», считавшихся до сих пор весьма секретными. Внимательный русский аналитик, [259] читая на протяжении нескольких месяцев официальные американские сообщения, мог бы без труда составить описание этого замечательного прибора. Слово «Самос» — название одного из греческих островов — в данном случае составлено из начальных букв английских слов, означающих: «Система наблюдения за спутниками и ракетами». В 1960 году, когда разработка этой системы и без того шла успешно, Белый дом все же включил ее в число особо неотложных задач, на решение которых ежегодно отпускалось около 200 миллионов долларов.
Первоначально предполагалось, что первый «Самос» будет запущен в 1962 году и сможет делать фотоснимки, на которых отдельные детали будут видны так, как видит их человеческий глаз с расстояния около 30 метров. Спутник выводился на орбиту ракетой «Атлас-Аджена» длиной 28,5 метра или ракетой «Тор-Аджена» длиной 22,5 метра.
«Аджена», вторая ступень ракеты, выпускается фирмой Локхид, сконструировавшей и производящей самолеты У-2. Именно эта часть ракеты остается на орбите.
Спутник весит 1850 килограммов, имеет 7,5 метра в длину и 1,5 метра в диаметре. Эта гигантская сигара, несущая контейнер с приборами весом 135–180 килограммов, делает вокруг Земли виток за витком.
Спутники «Самос» запускаются с базы ВВС Ванденберг в Калифорнии на полярную орбиту, с которой по мере вращения Земли они могут фотографировать все страны. Когда спутник проходит над территорией, лишенной объектов, его фотокамера выключается с целью экономии энергии. (По имеющимся сообщениям, в 1964 году спутники типа «Самос» ежедневно пролетали над Советским Союзом от восьми до двенадцати раз и над Китаем — от двух до четырех раз.)
Спутники имеют разные орбиты. По некоторым из них они летают вокруг Земли на высоте 480 километров, по другим, вытянутым, приближаются к Земле на расстояние до 240 километров. С такой высоты фотокамера с телескопическим объективом, имеющим фокусное расстояние 304 сантиметра, может фотографировать предметы размером 76 сантиметров.
Эмром Кац из Рэнд корпорейшн, полуофициальной исследовательской организации ВВС, в апреле 1959 года [260] писал, что уже разработаны телескопические объективы с фокусным расстоянием 600 сантиметров.
Говард. Стюарт, эксперт Рочестерского университета в области оптики, в апреле 1960 года писал в журнале «Интернэйшнэл Сайнс энд Текнолоджи», что можно сконструировать для спутников фотокамеры, способные с высоты 200 километров производить снимки, на которых будут видны два предмета, находящиеся друг от друга на расстоянии 7,5 сантиметра.
В феврале 1964 года управление воздушно-космической медицины ВВС сообщило, что с высоты 160 километров космонавты без труда обнаруживают ракетные базы, лагеря и движение воинских частей.
Запускаемые в космос спутники «Самос» подразделяются на четыре типа. На одних устанавливаются телевизионные камеры для передачи изображения на Землю, на других — обычные фотокамеры для производства снимков, которые по команде с Земли сбрасываются и подхватываются самолетами, оснащенными специальными сетками; третьи оснащаются камерами обоих типов, а на четвертых размещено разведывательное радиотехническое оборудование.
Спутники этого типа, то есть оснащенные приборами дальнего радиолокационного обнаружения, известны под названием «Феррет». Они могут обнаруживать радиолокационные установки и радиостанции и, фиксируя сигналы систем радионаведения, находить стартовые позиции ракет. На них имеется аппаратура для записи телефонной радиосвязи на микроволнах. На фотоснимках, сделанных со спутников «Самос», можно находить военные объекты противника и непосредственно обнаруживать переброски войск или снабженческие перевозки.
Есть, однако, помехи, которые ограничивают возможности разведывательных спутников, как и самолётов У-2. К таким помехам относятся облака, обычно закрывающие до 60 процентов поверхности Земли. Однако с помощью разведывательных спутников можно получить фотоснимки северных районов СССР, находящихся вне досягаемости самолетов У-2. Спутники значительно менее уязвимы для ПВО. Советские станции слежения могут легко определить орбиту «Самоса» и уничтожить его противоспутниковой ракетой (испытания такой системы [261] начались и в США в 1963 году). Однако спутник «Самос» в случае поражения ракетой войдет в плотные слои атмосферы и сгорит, а вместе с ним сгорит и находящийся в нем разведывательный материал. К тому же поразить «Самос» гораздо труднее, чем самолет У-2, скорость которого раз в десять меньше.
На «Самосе» можно установить ракетный двигатель, с помощью которого по команде с Земли спутник будет осуществлять противоракетный маневр. Исходя из предположения, что вероятный противник может иметь такие же разведывательные спутники, оснащенные приборами для противоракетного маневра, ВВС США в 1960 году начали работать над спутником-перехватчиком. Предполагается, что этот легко управляемый аппарат, встречаясь на орбите со спутником противника, будет «осматривать» его с помощью электродных приборов вроде телевизионной камеры и либо выводить из строя, либо уничтожать.
Есть еще одна разведывательная система — «Мидас», или система обнаружения баллистических ракет и оповещения, рассчитанная на обнаружение пуска ракет с помощью инфракрасных детекторов. Вес и размеры «Мидаса», в сущности, те же, что и у «Самоса». Выводится он на орбиту такими же ракетами и выпускается той же фирмой Локхид.
Обнаруживая запуск ракет по огромной температуре выхлопов газа, «Мидас» может предупреждать о нападении противника за тридцать минут до того, как ракета выйдет к цели. Это в два раза быстрее по сравнению с возможностями огромных радиолокаторов системы дальнего обнаружения баллистических ракет, расположенных в Туле (Гренландия), которые могут обнаружить ракету, когда она находится уже на полпути к цели. Инфракрасные детекторы, монтируемые на спутниках типа «Мидас», настолько чувствительны, что способны обнаруживать зажженную сигарету с высоты около тринадцати километров. Однажды во время испытаний ракет инфракрасный детектор зафиксировал тепло, излучаемое кофейником, оказавшимся на стартовой позиции. В процессе разработки этой системы возник ряд трудностей, что привело к увеличению расходов почти до пятисот миллионов долларов. В мае и июле 1963 года спутникам [262]
«Мидас» удалось обнаружить запуски ракет во Флориде и в Калифорнии.
В 1960 году в обстановке большой шумихи был запущен спутник новой системы, названный «Тирос». Установленные на нем телевизионные камеры передают на Землю изображение облачного покрова и сигнализируют о приближении штормов, что помогает более точному составлению прогнозов погоды. Понятно, что сведения, передаваемые спутником «Тирос», представляют огромную ценность: они позволяют выбрать наиболее удобное для запуска спутников «Самос» время, совпадающее с наименьшим облачным покровом над территорией Советского Союза. Несмотря на это, директор национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства Джемс Уэбб, выступая в сенате в июле 1961 года, отрицал утверждения Советского Союза, что эти метеорологические спутники фактически предназначены для шпионажа.
Так Уэбб выдал опасения правительства США, что полеты американских спутников над СССР вызовут резкий протест Советского правительства. Едва став президентом, Кеннеди должен был выбрать один из трех предложенных ему курсов: 1) продолжать полуофициальную практику правительства Эйзенхауэра в области космического шпионажа; 2) прекратить всякое обсуждение вопроса о спутниках-шпионах; 3) «легализовать» их полеты, выдвинув новый план «открытого неба» и передавая снимки, сделанные со спутников, в ООН.
Правительство Кеннеди предпочло путь секретности. После успешного запуска спутника «Самос-2» 31 января 1961 года (через одиннадцать дней после вступления Кеннеди в должность президента) Пентагон запретил публиковать об этом спутнике какие-либо сведения.
Вскоре запрещение приобрело совершенно категорический характер и было распространено на все спутники этого типа, включая и те данные о них, которые уже сообщались ранее. Теперь уже нельзя было получить официального подтверждения даже того факта, что спутники типа «Самос» вообще существуют. Сообщения о новых запусках отныне формулировались примерно так: «Сегодня ВВС запустили спутник с помощью ракеты «Атлас-Аджена-В» с ускорителем. Спутник оборудован секретными приборами». [263]
В декабре 1961 года Генеральная Ассамблея ООН единогласно приняла резолюцию о международном сотрудничестве в использовании космоса для мирных целей, а в феврале 1962 года правительство Соединенных Штатов заявило, что оно зарегистрирует в ООН все запущенные в США спутники и будет поступать так и впредь.
Тем не менее, эксперты, наблюдающие за воздушным пространством над Соединенными Штатами и над Европой, отмечают, что в космосе летает больше спутников, чем зарегистрировано в ООН. Сугубая секретность, окружавшая всю программу «Самос», позволила русским выступить с утверждениями, что Соединенные Штаты сообщают в ООН не обо всех запусках американских спутников.
Пытаясь опровергнуть эти обвинения, правительство США было вынуждено раскрыть кое-какие из своих электронных секретов, о существовании которых не подозревало подавляющее большинство американцев, а возможно, и советские руководители. Выяснилось, например, что Соединенные Штаты ведут наблюдение за работой Советского Союза в области освоения космоса с помощью СПАДАТС, или системы космического обнаружения и слежения, представляющей собою сложную сеть рубежей радиолокационного обнаружения по всей территории США, и особо чувствительных радиостанций и радиолокаторов, скрыто размещенных вдоль границ Советского Союза.
Первым рубежом обнаружения служит радиолокационяая система на Ближнем Востоке с центрами в маленьких черноморских городах Турции — Зонгулдаке, Синопе и Самсуне.
Вступившие в действие в 1955 году радиолокаторы имеют радиус действия по меньшей мере 4800 километров, Возможности разведывательного радиотехнического оборудования можно понять, ознакомившись со следующим объявлением, помещенным в журнале «Авиэйшн уик» 25 февраля 1963 года и, видимо, не замеченным цензурой: «Современное электронное противодействие представляет собой важное средство ведения разведки военными ведомствами. Действующие ныне системы радиотехнической разведки, предназначенные для обнаружения, определения места и анализа электромагнитного излучения радиолокационных станций на иностранной территории, а также в процессе передачи команд ракетам [264] и во время связи с ними, демонстрируют высокое качество продукции военных цехов фирмы Бэбкок, выпускающих эту аппаратуру...»
Еще одно доказательство возможностей аппаратуры радиотехнической разведки было получено в марте 1963 года. Сенатор Барри Голдуотер сообщил, что «электронные уши», которыми оснащены самолеты, летающие над Кубой, настолько чувствительны, что фиксируют звуки различных машин, например небольшого генератора.
Одновременно Пентагон продолжал работать над усовершенствованием радиолокатора со сверхдальним радиусом действия, а ВВС применили высокочувствительную аппаратуру для измерения атмосферного давления, способную немедленно сигнализировать о пуске советских ракет.
После того как расположенная на Ближнем Востоке система обнаружит ракету, ее засекают радиолокаторы системы дальнего обнаружения баллистических ракет в Гренландии, ведущие наблюдение за Арктикой, или похожие на огромные блюдца радиолокаторы на острове Шемия (Алеутские острова), следящие за полетами советских ракет во время испытаний в Тихом океане.
Третьим и наиболее чувствительным рубежом обнаружения является НАВСПАСУР, или военно-морская система наблюдения за космосом, — рубеж радиолокационного обнаружения, протянувшийся от Джорджии до Южной Калифорнии. Он включает радиопередатчики в Алабаме, Техасе и Аризоне, которые посылают лучи радиосигналов, отклоняющихся, когда через них проходит какое-нибудь тело, и принимаемых затем одной из четырех приемных станций.
Обработка углов отклонения на огромной счетно-решающей машине в Далгрене, штат Виргиния, позволяет определять орбиту спутника, его положение, размер и вес. Система настолько чувствительна, что, например, в 1960 году в космосе был обнаружен кусочек провода диаметром несколько миллиметров, отделившийся от американского спутника. Эта же система дает возможность установить точное время и место запуска спутника и предсказать его дальнейший путь.
Уже тогда многие специалисты считали, что правительство предает гласности слишком много сведений о [265] секретных электронных системах. Несмотря на это, национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства продолжало вплоть до апреля 1963 года указывать в своих двухнедельных отчетах все запуски спутников, произведенные Советским Союзом.
Затем внезапно, без всяких объяснений, управление вернулось к прежней практике секретности. Подкомиссия палаты представителей конгресса по информации пыталась выяснить причины этого. Но работники национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства могли лишь сообщить, что системами слежения ведает Пентагон и что он отказывается давать им информацию, а сами они ничего не знают.
Председатель подкомиссии демократ от Калифорнии Джон Мосс в связи с этим заявил: «Нельзя требовать от налогоплательщиков миллиарды долларов на финансирование наших программ по освоению космоса и в то же время скрывать от них информацию, позволяющую судить, отстаем ли мы от русских в освоении космоса, обгоняем ли, идем ли, по крайнем мере, нога в ногу с ними». [266]