Бомбардировка фортов Александрии 11 июля 1882 г.
В начале июля 1882 г. сильная английская эскадра находилась в Александрии, под командованием адмирала сэра Бошамп-Сеймура. Эскадра эта была отправлена британским правительством для усмирения Араби-паши, который в качестве военного министра хедива и как глава так называемой национальной партии грозил стать правителем Египта. Население Александрии, с незапамятных времен одно из самых неспокойных в мире, 11 июня устроило дикий бунт, напав и убив несколько европейцев. Дела шли все хуже и хуже; хедив стал просто игрушкой Араби-паши, и европейцы сотнями оставляли страну, между тем как английский флот был настороже.
Броненосцы «Инвинсибл», «Монарх» и «Султан» стояли внутри гавани, и сначала адмирал Сеймур поднял свой флаг на «Александре», который имел слишком большую осадку, чтобы беспрепятственно войти в гавань. В то же время с кораблей заметили, что укрепления, расположенные по южному берегу, были подкреплены египтянами, и к ним добавлено много орудий. Укрепления эти, господствуя гаванью, угрожали кораблям. Вследствие этого египетскому правительству было сделано вежливое представление о том, чтобы все работы по усилению укреплений были прекращены под угрозой бомбардировки. В ответ на это адмирал получил уверение, что никаких укреплений возводить не будут, и при этом взывали к его чувству гуманности. Доводы эти поддерживались иностранными консулами, причем указывалось, что бомбардировка, несомненно, разрушит нейтральную собственность. Адмирал Сеймур нисколько [367] не был убежден такими уверениями; поскольку видно было, как каждую ночь росли укрепления, то он весьма разумно установил строгий надзор за египтянами, проводя в течение дня тайные непрерывные рекогносцировки и пользуясь прожекторами с наступлением темноты. Вооружение фортов продолжалось самым откровенным образом, и при помощи прожекторов «Александры» можно было видеть, как на укреплениях прилежно работали солдаты. Но положение вещей дошло до высшей точки, когда лейтенант Смит-Дориен, находясь в отпуске на берегу, заметил, что два орудия были установлены на форту Силсилех. Он подтвердил это адмиралу, и на этом основании состоялся военный совет на «Хеликоне», причем решено было послать египтянам ультиматум. Поэтому египтяне были предупреждены, что если только батареи на Рас-эль-Тине и на южной стороны порта «не будут временно сданы для их разоружения», то британская эскадра начнет их бомбардировку. На это Раджеб-паша, весьма убедительно протестуя, заявил, что он снимет три орудия с названных батарей. Выселение иностранцев, которые еще оставались в городе, тотчас же началось.
Но адмирала Сеймура трудно было ввести в заблуждение обманчивыми уверениями. Видя, что египтяне не показывают намерений подчиниться требованиям, он 10 июля сообщил им, что если работы не будут прекращены тотчас же, то 11-го он начнет бомбардировку. Весь этот день нейтральные торговые суда выходили из гавани, между тем как на английских кораблях шли интенсивные приготовления. Утром Раджеб-паша прибыл на «Инвинсибл», чтобы узнать, что все это обозначает. Ему были сообщены предъявленные англичанами требования, и он уехал смущенный. Английские броненосцы начали занимать свои места, и боевые корабли, находившиеся в гавани, вышли из нее одно за другим, в то время как музыканты на британской эскадре играли им приветствие. Кабельное судно «Чилтера», находившееся в порту, подняло подводный кабель, проложенный на Мальту и Кипр, устроив таким образом станцию у себя на борту. Вся информация из Александрии все время сообщалась в Лондон. [368]
Английский флот у Александрии был внушительного размера, хотя в его состав не были включены несколько мониторов, типа «Девастейшн», которые, будучи хорошо защищены и вооружены, казалось, особенно подходили для сражения с фортами. Флот почти полностью состоял из высокобортных кораблей с центральной или казематированной батареей, тип, который в большом количестве строился всеми нациями между 1868 и 1878 гг. и который при своем сплошном броневом поясе, большом протяжении легкой брони и среднего размера артиллерии, будучи снабжен хорошими пушками и современными машинами, все еще годен для больших предприятий. Флагманский броненосец «Александра» мог стрелять по носу из двух 25-тонных и двух 18-тонных орудий, по бортам же у него действовали одно 25-тонное и пять 18-тонных пушек. Вес залпа составлял 2592 фунта. На нем был сплошной броневой пояс по ватерлинии и хорошая броневая защита центральной батареи. Он имел полный рангоут.
«Инфлексибл» был новейшим броненосцем флота. Он отличался не защищенными на большом протяжении оконечностями, в то время как вся защита и вооружение его были сосредоточены в цитадели в средней части. На нем стояли четыре 81-тонных орудия в двух диагонально расположенных башнях, так что все четыре пушки могли стрелять по носу и на борт до траверза. Он являлся первым кораблем английского флота, защищенным броней компаунд. Вес залпа составлял 6880 фунтов, а орудия его, равно как и башни, приводились в действие гидравлическими механизмами.
«Султан» был слабее «Александры», стреляя по носу из двух 12,5-тонных пушек и по траверзу из четырех 18-тонных и двух 12,5-тонных. Вес залпа из этих орудий был 2152 фунта. «Сьюперб», в общих чертах, был похож на «Султан» и, подобно ему, имел полный рангоут. Он был куплен английским правительством у Турции в ожидании войны в 1878 г. и снова должен был быть применен для действий против турецкого флага. На нем стояло восемь 18-тонных пушек, действовавших по борту, вес залпа его составлял 3280 фунтов. «Темерер» был кораблем [369] интересного типа, соединявшим в себе центральную батарею с барбетами спереди и сзади. В каждом из этих барбетов было установлено по одному 25-тонному орудию на скрывающемся станке Вулвича, который после выстрела опускал орудие вниз силой отката. По носу он мог действовать тремя 25-тонными, а по борту тремя 25-тонными и двумя 18-тонными орудиями. Вес его залпа был 2438 фунтов. Он нес полный рангоут.
«Инвинсибл», на котором был поднят флаг адмирала Сеймура, был меньше предыдущего корабля. Он мог стрелять по носу из двух 12,5-тонных пушек и по борту из пяти, причем вес залпа его был 1280 фунтов. «Пенелопа», самый малый из участвовавших броненосцев, стрелял из четырех 9-тонных пушек, и вес бортового его залпа был 716 фунтов. Броня его, у батареи, была толщиной всего 4,5 дм. На нем были мачты и точно такое же парусное вооружение, как и на «Инвинсибле». «Монарх» — мореходный рангоутный корабль, несший четыре 25-тонных орудия в двух башнях, установленных в диаметральной плоскости. На полубаке его стояли два 12,5-тонных орудия и в корме — одно 9-тонное. Вес его залпа был 2887 фунтов. Бронирование кораблей колебалось от 4,5 дм (как на «Пенелопе») и до 24 дм, как на «Инфлексибле». Все пушки были армстронговские дульнозарядные, хотя они и были дополнены большим числом 20-фунтовых, заряжающихся с казенной части, и малых скорострельных пушек Норденфельда и Гатлинга. Из-за большой осадки броненосцы были не особенно пригодны для операции у мелководного египетского берега. Пять из них сидели 26 и более футов, и только осадка «Пенелопы» была меньшее 20 футов. В их общий залп входили четыре 81-тонные, восемь 25-тонных, девятнадцать 18-тонных, восемь 12,5-тонных, пять 9-тонных и много мелких пушек. Вес залпа из одних больших орудий (44 снаряда) был около 22 500 фунтов.
При броненосцах имелось пять небронированных канонерских лодок — «Бикон», «Биттерн», «Кондор», «Цигнет» и «Декой», на которых стояли 4,5-тонные и 64-фунтовые дульнозарядные пушки да еще казнозарядные [370] небольшого калибра. Посыльное судно «Хеликон» дополняло состав английской эскадры{264}.
Форты, против которых предстояло действовать, тянулись от востока к западу, по прямой линии, на протяжении восьми миль. Сначала шли форты Аджеми и Марабут, которые не участвовали в бою с броненосцами. Затем следовали Марса-эль-Ханат, Мекс, с их растянутыми очертаниями, Камариа, Ум-эль-Кубебе и Салех-Ага, расположенные к югу от гавани. С севера якорные места прикрыты прекрасным брекватером, сооруженным в 1874 г., и Т-образным полуостровом, восточное ответвление которого образует Рас-эль-Тин. На нем имелась серия солидных укреплений, которые начинались Маячным фортом, за которым следовали линии укреплений Рас-эль-Тин. Далее следовал форт Ада, на небольшом острове, связанном с материком дамбой, и затем форт Фарос, легкой казематированной постройки, весьма внушительного вида. Между ним и фортом Силсилех находилась новая гавань, доступная только для судов с малой посадкой. Форт Камариа не принимал никакого участия в сражении с флотом, и форт Марса не получил ни одного выстрела. За исключением форта Фарос, укрепления были низкими и неправильного очертания. Парапеты тяжелых нарезных орудий были снабжены правильными амбразурами, но гладкоствольные пушки стреляли через банкет, т. е. поверх парапета, и вследствие этого их прислуга сильно страдала [371] от действия английской шрапнели. Среди всех этих фортов и внутри них находились строения, как, например, бомбовые и пороховые погреба, выдававшиеся сверх парапетов и служившие прекрасною целью для кораблей.
Старые форты были построены из очень мягкого известняка, и для кладки их употреблялась известь с большим количеством песка. Эти каменные сооружения, если можно их так назвать, опирались на земляную насыпь, причем парапеты были также земляные, с 30-градусным скатом. Погреба представляли из себя просто ямы для снарядов отвратительной постройки, с открытыми вентиляторами, через которые любой снаряд мог попасть вниз, с незакрытыми громоотводами и железным полом. Общее число установленных орудий достигало сорока четырех нарезных, 211 гладкоствольных и 38 мортир. Нарезные пушки были большею частью Армстронга, заряжающиеся с дула, и насчитывали пять 10-дюймовых (18-тонных), восемнадцать 9-дюймовых, четырнадцать 8-дюймовых и четыре 7-дюймовых орудия плюс еще три 40-фунтовых казнозарядных. Вес залпа сорока четырех нарезных пушек был около 9400 фунтов.
Гладкоствольные пушки представляли собой устаревшее оружие, на весьма посредственных и во многих случаях проржавевших станках, и ни при каких условиях нельзя было ожидать, что они пробьют даже самую тонкую броню английских кораблей. Толщина кованого железа, пробиваемого снарядами дульнозарядных орудий, полученная на опытном полигоне, достигала: для 10-дюймовой пушки — 12,9 дюйма; для 9-дюймовой — 11,3; для 8-дюймовой — 9,6 и для 7-дюймовой — 9,5. Одно 10-дюймовое нарезное орудие, установленное на станке Монкрифф в укреплениях Рас-эль-Тин, вовсе не стреляло во время боя.
У египтян имелся избыток боевых припасов, хотя, судя по тому, что снаряды их не долетали до английских кораблей или перелетали через них, представляется весьма вероятным, что у них или порох был невысокого качества, или что заряды были небрежно подготовлены и отличались по весу. У них было много морских мин, но благодаря пребыванию броненосцев внутри гавани и бдительности адмирала [372] Сеймура им не удалось поставить ни одной из них. Таким образом, обстоятельства, способные усложнить дело, отсутствовали, и английские корабли могли свободно входить и выходить, не опасаясь при этом пострадать от какого-либо средства подводной обороны. Так как на эскадре боеприпасов имелось ограниченное количество и запасы еще не прибыли с Мальты, то ввиду возможности, что однодневная бомбардировка не сможет заставить форты замолчать, предстояло очень аккуратно расходовать снаряды. 10 июля корабли были изготовлены к бою. Нижний такелаж был спущен и убран; брам-стеньги были спущены, а бушприты вдвинуты. На канонерских лодках все реи были спущены вниз, хотя на броненосцах нижние были оставлены на местах. План сражения был разъяснен командирам в следующем главном приказе:
«Инвинсибл», Александрия10 июля 1882 г. Меморандум
В случае, если я не получу удовлетворительного ответа на предъявленные мной требования военному губернатору Александрии, предлагая ему передать мне временно все укрепления по южной стороне гавани, равно как и укрепления полуострова Рас-эль-Тин, то эскадра под моим командованием атакует форты, как только истекут 24 часа, данные нейтральным лицам для оставления города, т. е. в 5 часов утра 11 -го числа. При этом будут произведены две атаки:
1 -я из гавани, и в ней примут участие «Инвинсибл», «Монарх» и «Пенелопа».
2-я будет произведена кораблями «Султан», «Сьюперб», «Темерер», «Александра» и «Инфлексибл» с наружной стороны брекватера.
Сражение начнется по моему сигналу, когда ближайший к вновь сооруженному земляному укреплению около форта Ада корабль сделает выстрел в земляное укрепление.
Когда в ответ на это батареи откроют огонь по внешней эскадре, то следует употребить все старания, чтобы разрушить батареи на полуострове Рас-эль-Тин, и в особенности Маячную батарею, обстреливающую [373] гавань. По выполнении этого «Султан», «Сьюперб» и «Александра» передвинутся восточнее и атакуют форт Фарос, и если возможно, то и батарею Силсилех.
«Инфлексибл» сегодня после полудня спустится вниз на позицию у Корветского прохода, указанную ему вчера, и будет в готовности открыть огонь по линиям укреплений Мекс, для поддержки внутренней эскадры, когда ему будет сделан об этом сигнал.
«Темерер», «Султан» и «Александра» будут обстреливать с фланга укрепления Рас-эль-Тин.
Канонерские лодки будут находиться с внешней стороны и держаться вне сферы огня до тех пор, пока им не представится удобный случай двинуться для атаки Мекса.
Управлять кораблями следует сообразуясь с обстоятельствами погоды, в зависимости отчего или становиться на якорь, или же оставаться на ходу. При постановке на якорь встать на шпринг, для чего употребить в дело проволочные перлини.
Командам позавтракать в 4ч 30 мин утра и быть одетыми в рабочее платье. Внутренней эскадрой буду командовать я сам; корабли внешней эскадры будут под начальством Хант-Граббе, командира «Султана».
«Геликону» и «Кондору» быть репетичными судами.
Наконец, целью этой атаки является разрушение земляных укреплений и батарей Александрии на стороне, обращенной к морю. Возможно, что задача эта не будет выполнена в течение двух или трех дней.
Снаряды следует расходовать экономно, несмотря на то что 12 мая ожидается прибытие «Хамбера» с большим количеством их запасов.
Если «Ахиллес» успеет прийти вовремя, то ему атаковать форт Фарос или же занять место по указанию старшего из командиров внешней эскадры.
Имею честь... и пр.
F. Beauchamp-Seymour
Адмирал и главнокомандующий
Флаг-капитану и командирам кораблей Ее Величества, находящимся в Александрии и вблизи нее». [374]
С наступлением ночи корабли заняли указанные им места. «Александра», «Султан» и «Сьюперб» стали у Маячного форта, по которому им предстояло действовать; первый из них находился от него на расстоянии 1500 ярдов; второй — 1750 ярдов и третий — 1950 ярдов. Они находились в строе кильватера. При входе в Корветский проход один из глубоководных каналов, ведущий в гавань, находился «Инфлексибл», в 3750 ярдах от Мекса, причем одна башня его была изготовлена для стрельбы по Маячному форту, а другая — по Ум-эль-Кубебе. С внешней стороны прохода Богаз «Темерер» стал на мель в 3500 ярдах от Мекса, по которому он должен был стрелять. У берега, в 1000 ярдах от Мекса, находились «Пенелопа» и «Инвинсибл», между тем как на 300 ярдов дальше встал «Монарх». Эти три корабля должны были вести главную атаку против Мекса. Маневрировавшие корабли держались с интервалами в 2,5 кабельтова. Утро 11 июля выдалось ясное и солнечное. Море было спокойно, а ветер — легкий NW, несший дым к берегу, застилая цель и мешая комендорам следить за тем, куда попадали их выстрелы. Так как они не могли сказать, было ли расстояние верно, то хорошая стрельба представлялась затруднительной, чему также способствовали слепившие комендоров лучи солнца. Однако если эти обстоятельства были неблагоприятны, то другие, напротив, способствовали успеху, так как отсутствие волнения на море вознаграждало за ветер и солнце.
В четыре часа пары были подняты, и команды, позавтракав, были вызваны по орудиям. Все были в прекрасном настроении духа, и имелось только одно опасение, что египтяне в последнюю минуту уступят. Но пыл наших моряков был подкреплен сведениями с марсов, что неприятель виднеется у орудий в фортах. Медленно протекали минуты в полнейшей тишине. Дисциплина на кораблях — как и следовало ожидать — была прекрасная, и тишина утра нарушалась лишь звоном машинного телеграфа и звуком передаваемых тихими голосами приказов.
В 06:30 прозвучал приказ «Зарядить обыкновенными снарядами». Снова прошли минуты ожидания. Наконец, [375] в 7 часов, с «Инвинсибла» был сделан «Александре» долгожданный сигнал, приказывающий ей сделать выстрел по форту Ада, с целью показать египтянам, что флот изготовился. Едва лишь замер гул пушечного выстрела, как на фок-мачте «Инвинсибла» взвился сигнал о начале общих действий, радостно воспринятый командами кораблей.
Страшный грохот разорвал тишину: это был оглушительный гул от выстрелов тяжелых орудий, шум громадных снарядов «Инфлексибла», когда они со свистом колебали воздух, подобно проходящему в отдалении поезду, и постоянный треск пушек Норденфельда. С бортов броненосцев выбрасывались большие клубы дыма, и в то же время от сотрясения колебались корабли, а на «Инфлексибле» были разбиты его шлюпки. Орудийная прислуга, как в былые великие дни, была раздета до пояса, хотя орудия, которыми они действовали, были не сравнительно небольшие 18– и 32-фунтовые пушки, а чудовищные создания Вулвича. Матросы, пока дым не рассеется, ложились в промежутках между залпами на палубу, следили за стрельбой с таким вниманием, как толпа зрителей на стадионе следит за состязаниями. Удачные выстрелы встречались взрывами аплодисментов, а промахи — насмешками. На марсах, возвышавшихся над плотной завесой дыма, висевшей между кораблями и берегом, офицеры замечали места попадания снарядов и сообщали об этом комендорам при помощи рупора. Боевые средства были испытаны в деле, и, хотя испытание не было слишком серьезно, все же они работали хорошо.
Египтяне не замедлили ответить на действия флота. Тотчас же форты открыли огонь, и вскоре их снаряды стали попадать в корабли, разбрасывая кучи обломков при попаданиях в небронированные части и падая безрезультатно в воду в тех случаях, когда они попадали в броню. Для личного состава флота это был праздник, так как стреляли они из-за брони, непроницаемой для снарядов и представлявшей, безусловно, надежную защиту, по людям, почти совершенно не защищенным. Не по их вине преимущества не были еще больше, и мы уверены, что они желали, чтобы это было так. Храбрость, проявленная [376] египтянами, оказалась совершенно неожиданной. Среди града бомб, шрапнели, снарядов пушек Норденфельда и Гатлинга можно было видеть их офицеров, вскакивающих на парапеты и ободряющих комендоров личным примером. Большие снаряды при взрыве выбрасывали густое облако желтой пыли и дыма, скрывая египтян из виду. Но когда облако развеивалось, то орудия не только оказывались не перестающими действовать, но и прислуга их виднелась на своих местах. Присутствовавшие на месте событий иностранцы с восторгом наблюдали за стрельбой кораблей.
В особенности же восхищала стрельба комендоров «Инфлексибла»; каждый снаряд из его гигантских орудий ложился в парапеты фортов Рас-эль-Тин или Мекса. Но огонь этого броненосца был большей частью очень медленный, и то же самое можно сказать относительно «Темерера». Зависело ли это от принятого решения бережно расходовать боевые припасы или от трудности управления столь большими орудиями, мы не знаем.
В 07:10 все корабли участвовали в канонаде, и все форты, входившие в угол обстрела, отвечали им. Вскоре начали сказываться результаты значительного количества английских залпов и массы пуль картечниц, выпущенных по укреплениям. В 08:30 выстрелом с «Монарха» был взорван пироксилиновый погреб позади форта Марса-эль-Ханат. Вскоре после этого лорд Чарльз Бересфорд на своей маленькой канонерской лодке «Кондор» заметил, что огонь форта Марабут сильно докучает внутренней эскадре, направляя в нее снаряд за снарядом, хотя они и не долетали до нее ярдов на 30 или на 40. Поэтому он подошел ближе к форту, под дула его 9-дюймовых орудий, на удобное для себя расстояние. Выбрав затем такое положение, при котором из орудий неприятеля очень трудно было в него попасть, он стал на якорь и, выбирая или подтравливая канат, оставался все время в движении и тем избегал снарядов египтян, поддерживая в то же время беглый огонь по форту из своих с дульнозарядных и мелких пушек. Этим он совершенно отвлек внимание египтян от флота и в то же время сам избежал тяжелых снарядов, выпущенных с форта, из которых любого [377] могло оказаться достаточно, чтобы потопить его небольшую небронированную канлодку.
«Султан», «Сьюперб» и «Александра» сначала был и на ходу и два раза прошли перед батареями Рас-эль-Тина. Но вскоре выяснилось, что при постоянной перемене места их огонь был неточен, между тем как в смысле защиты они приобретали немного. Поэтому около девяти часов они стали на якорь у Маячного форта и тотчас же начали стрелять с большим успехом. Особенно заслуживал похвалы «Сьюперб», благодаря хорошей стрельбе своих комендоров. Около этого же времени 10-дюймовая бомба пробила не защищенный броней борт «Александры» и упала на палубу.
С большой храбростью и присутствием духа один из его комендоров, Израэль Хардинг, услышавший крик «Разрывная бомба как раз над люком», выскочил по трапу и, зачерпнув воды из ближайшего бака, вылил ее на горевший фитиль. Затем он взял бомбу и опустил ее в бак с водой. За этот постуцок он был награжден крестом Виктории. В 10:30 Маячный форт, сильно поврежденный орудиями «Инфлексибла» и внешней эскадры, прекратил огонь. Тогда орудия начали действовать по Фаросу и Аде, между тем как внешняя эскадра была подкреплена полным огнем «Темерера», сошедшего с мели, и «Инфлексибла», после того как этот последний с помощью внутренней эскадры заставил замолчать Мекс. Два форта не могли выдержать направленного на них огня, и вскоре в кирпичном фасе форта Фарос появились большие бреши. В 13:30 с «Инфлексибла» увидели, что весь фас форта Ада разрушен, и две минуты спустя в его пороховой погреб попал снаряд с «Сьюперба». Произошел ужасный взрыв, подобный извержению вулкана, причем брусья, кирпичи и люди разлетались по всем направлениям. После этого форт Ада был покинут, а немного позднее и Фарос, хотя на Госпитальной батарее одно 7-дюймовое орудие все еще продолжало действовать. С кораблей этого орудия не видели, так что заставить его замолчать оказывалось очень трудно; в пять часов оно все еще продолжало стрелять с промежутками в 10 минут. Стрельба с египетских укреплений на мысах Рас-эль-Тин [378] и Фарос теперь прекратилась, за исключением огня этой пушки, и с этого времени артиллерия английских кораблей главным образом занималась тем, что рассеивала группы людей, временами собиравшихся в полуразрушенных фортах.
Далее к западу, у Марабута, лорд Чарльз Бересфорд сражался без поддержки в течение полутора часов. В десять часов другие канонерские лодки были посланы адмиралом ему на помощь, и, следуя тактике «Кондора», они заняли позиции, на которых их не могли поражать, и блестяще действовали своими мелкими пушками с марсов. Их небольшие осадки позволили им так действовать. «Инвинсибл», «Пенелопа» и «Монарх» действовали по форту Мекс, причем каждый из них избрал для себя различные маневры, чтобы пользоваться бортовыми залпами. «Инвинсибл» стал на якорь и держался при помощи шпринга. «Пенелопа» отходила на расстояние 1200 ярдов, а затем дрейфовала до расстояния 700, после чего она снова повторяла ту же операцию. «Монарх», большое углубление которого заставляло держаться в отдалении, двигался взад и вперед. Еще дальше от берега находились «Темерер» и «Инфлексибл», действовавшие совместно с внутренней эскадрой и служившие связью между ней и внешней эскадрой.
В 12:45 эти два корабля прекратили огонь по Мексу и обошли его кругом, чтобы бомбардировать Фарос. Так как с марсов можно было рассмотреть, что артиллерийская прислуга на нижней батарее форта Мекс покинула свои места, и ввиду предположения, что огнем скорострелок резервы были отброшены внутрь цитадели, в 2 часа вызвали волонтеров для десантной экспедиции, чтобы разрушить орудия на берегу. Для этой опасной операции было избрано 12 человек, и под командованием лейтенанта Бедфорда они без противодействия достигли форта. Так как при этом было сильное волнение, то встретились некоторые трудности при проходе через буруны к берегу. Два больших дульнозарядных орудия и шесть казнозарядных пушек были приведены в негодность взрывом пироксилина в стволах или заклепаны, после чего десантная партия снова села в шлюпки. Единственным [379] происшествием стала потеря двойки с канонерской лодки «Биттерн». «Кондор» присоединился к прочим канлодкам, и при проходе мимо адмиральского корабля его приветствовали рукоплесканиями, в то время как адмирал приказал поднять сигнал «Хорошо сделано».
Бомбардировка теперь действительно была окончена. С моря форты казались грудой развалин, и огонь с них велся с большими перерывами. Особенно благоприятно было то обстоятельство, что задача английского флота была так успешно окончена до полудня, так как вскоре после полудня, вследствие сильного волнения, корабли стали испытывать качку, и это в значительной степени уменьшало точность их стрельбы. В 17:30 последовал сигнал о прекращении действий; если бы огонь продолжался далее, то сказался бы недостаток в снарядах. Так, на «Инфлексибле» их имелось только по десять на каждое большое орудие, а на «Султане» боеприпасов осталось не более чем на час бомбардировки. Последний форт, который надлежало заставить замолчать, Фарос, держался до 16:30.
Ночью корабли производили необходимые исправления, ожидая возобновления действий на следующее утро. Город был погружен в темноту, так как Араби-паша приказал потушить все огни, но было видно зарево большого пожара. На эскадре была учреждена тщательная дозорная служба, чтобы помешать египтянам пустить в дело мины или вновь приняться за постройку фортов, а кроме того, берег и гавань непрерывно освещались корабельными прожекторами. С рассветом, при мрачной, пасмурной погоде, тела умерших были опущены в море; но подымающийся ветер воспрепятствовал тотчас же открыть огонь. К этому времени на усиление флота пришел «Ахиллес», а при умеренной погоде «Темерер» и «Инфлексибл» были посланы для возобновления атаки на Фарос и Аду. Едва только сделали несколько выстрелов, как был поднят парламентерский флаг, но от посланного на берег для приема сдающихся фортов лейтенанта Лэмбтона адмирал Сеймур узнал, что египетский губернатор не желает их сдавать. После этого губернатору было сообщено, что бомбардировка будет вновь начата, и в 16 часов [380] в Фарос был сделан выстрел, после чего египтяне еще раз подняли белый флаг. Адмирал Сеймур решил отложить дальнейшие действия до следующего утра, так как было уже довольно поздно. 13-го числа разведчики заметили, что форты покинуты. С английских и американских кораблей на берег были свезены отряды для защиты остававшихся в городе европейцев, а орудия в фортах были заклепаны. Стоит упомянуть о том факте, что после окончания бомбардировки американские матросы громко приветствовали наши корабли и что при свозе десанта на берег они оказывали нам существенную поддержку, подтверждая, таким образом, еще раз высказанное капитаном Тэнолом: «Кровь плотнее воды».
Потери англичан оказались чрезвычайно малы. На «Александре» один человек был убит и трое ранены; на «Сьюпербе» — один убит и один ранен; на «Султане» — двое убиты и восемь ранены; на «Инфлексибле» — один убит и двое ранены, в числе их лейтенант Джексон — смертельно, на «Инвинсибле» было ранено шесть человек и на «Пенелопе» — восемь. В общей сложности насчитывалось пять убитых и 28 раненых. Лейтенант Джексон от полученных ран умер через пять дней. Он был единственным флотским офицером, поплатившимся жизнью. Потери египтян никогда не были точно установлены, но они должны были быть очень значительны. Предполагали, что в фортах находилось 2000 человек, кроме значительного числа отрядов, расположенных в арьергарде. Говорят, что на Мексе был убит один офицер и 50 солдат и еще 50 ранено, или всего — 150. На северных фортах и укреплениях, по имевшимся сведениям, было убито 50 и ранено 150; в южных фортах убито было 60 и ранено от 150 до 200. Общие потери определялись по-разному, от 300 до 2000 человек. Но последняя цифра значительно преувеличена.
Повреждения, полученные кораблями, были, как и потери жизней, очень незначительны. На «Александре» в небронированной части было 24 пробоины от снарядов. Его передняя труба была пробита в трех местах, стоячий такелаж — в восьми местах, а бегучий такелаж был перерезан во многих местах, что указывает на то, что египтяне [381] стреляли, давая слишком большие углы возвышения. Можно было насчитать несколько снарядов, попавших в его броню, но ни в одном случае на броне не было ничего, кроме зазубрин. Три пушки были сильно повреждены снарядами, разорвавшимися внутри корабля, и в двух пушках треснула внутренняя труба. Все же стрельба из этих пушек продолжалась безостановочно, хотя после каждого выстрела их приходилось осматривать.
Более других пострадал «Инфлексибл». Снаряд 10-дюймовой нарезной пушки пробил корпус ниже ватерлинии, вне каземата, и, отскочив прямо вверх, прошел сквозь палубу, убил плотника и ранил лейтенанта Джексона, управлявшего огнем 20-фунтового орудия, установленного наверху. Корабль пришлось ввести в док для ремонта. Сотрясение от выстрелов его 81-тонных орудий повредило также шлюпки и палубные надстройки. В броне «Инвинсибла» было много зазубрин, и небронированная часть борта была во многих местах пробита. «Пенелопа» был пробит восемью снарядами, но только один из них был выпущен из казнозарядного орудия. Ему не было причинено никаких серьезных повреждений. Один 36-фунтовый снаряд влетел в каюты и описал зигзаг внутри корабля, вследствие чего у орудия № 2 левого борта было обломано дуло, но оно все же могло продолжать стрельбу.
У «Султана» по ватерлинии одна плита была зазубрена и сдвинута, четыре шлюпки повреждены, один выстрел пробил заднюю трубу, а другой грот-мачту, повредив переговорную трубу на марс. На «Сьюпербе» было серьезное повреждение у ватерлинии, как раз над его броневым поясом. Разорвавшийся там снаряд сделал пробоину длиной десять и шириной четыре фута. В корпусе также была пробоина диаметром 10 дюймов, вблизи его левого торпедного порта, и третья, диаметром 12 дюймов, позади его левой батареи. Броня была зазубрена в двух местах, а фок-мачта — пробита. На ходу, при свежей погоде и при сильном волнении, большая пробоина доставляла большие неудобства и даже считалась опасной для корабля. «Темерер» и «Монарх» не получили никаких таких повреждений, о которых стоило бы говорить. Ни в [382] одном случае не была пробита самая тонкая броня, и ни в одном случае причиненные кораблям повреждения не были настолько серьезны, чтобы препятствовать им продолжать сражение.
Осмотр фортов выявил удивительный факт: как ни казались с моря повреждения их серьезными, в действительности они не были столь ужасны, и при достаточно легко выполнимых исправлениях почти все пушки могли бы действовать снова. Исключая орудия, опрокинувшиеся сами собою, вследствие сильного отката при неправильной их установке, огнем флота были приведены к молчанию только 10 нарезных пушек.
В Салех-Ага одно 6,5-дюймовое казнозарядное орудие было сбито; на соседней батарее — одно 10-дюймовое; в Ум-эль-Кубебе — также одно 6,5-дюймовое; на батарее Мартелло — одно 6,5-дюймовое и в Мексе — одно нарезное 8-дюймовое. Силсилех не участвовал в сражении, он сделал всего только несколько выстрелов.
Фарос был почти разрушен огнем флота, на нем от разных причин было повреждено 13 орудий, но пять из шести его больших нарезных пушек еще могли действовать. В Аде четыре пушки были повреждены, и взрыв погреба причинил большой ущерб. Фас форта был сильно изуродован, но без серьезных повреждений. На форте Рас-эль-Тин парапет западной оконечности был пробит и три больших 12-тонных орудия были сбиты с позиций{265}. Одно из них, кажется, было повреждено снарядом 81-тонного орудия «Инфлексибла», отбросившего его на расстояние от 10 до 20 футов и страшно изуродовавшего при этом несколько человек прислуги. Два другие были, по-видимому, опрокинуты собственным своим откатом. В Госпитальной батарее{266} можно было насчитать на одном орудии 49 выбоин от шрапнели; амбразуры по фасу батареи были разрушены, и пушки остались совсем без защиты, принимая же во внимание силу корабельного огня, они не были существенно повреждены. [383] Два больших нарезных орудия были лишены возможности действовать, причем исправление их не представлялось трудным. На укреплениях Рас-эль-Тин три пушки из шести были повреждены, но две могли быть легко исправлены. В Ум-эль-Кубебе, который обстреливался «Инфлексиблом» с расстояния 3800 ярдов, только одно старое орудие, заряжающееся с казенной части, было сбито. Мекс, на котором было пять больших нарезных орудий, выдержал страшный огонь с близкого расстояния, и все же ни одно орудие на нем не было сбито до тех пор, пока форт не прекратил огонь. Тогда артиллерийский офицер с «Пенелопы» с расстояния всего 300 ярдов удачным выстрелом опрокинул одно 8-дюймовое нарезное орудие.
Не может быть сомнения, что тяжелая морская артиллерия сделала гораздо менее, чем от нее ожидалось. Чудовищные снаряды «Инфлексибла», снаряженные 60-фунтовым зарядом пороха, весьма слабо подействовали на земляные укрепления. Из всего числа выпущенных снарядов, исключая обыкновенную и сегментную шрапнель, всего 5% попали в парапеты фортов. Из попавших бомб многие были неисправны и не разрывались, между тем как значительное количество их преждевременно взрывалось в воздухе. Действительно, одна шрапнель осыпала 81-тонное орудие на «Инфлексибле», но не причинила никаких повреждений. Часто английские снаряды при ударе трескались по всей длине, что свидетельствует о большой силе удара; но все же и этого было недостаточно, чтобы их взорвать. Один 8-дюймовый снаряд с «Пенелопы» был найден неразорвавшимся в египетском погребе, в котором находилось 400 тонн пороха. Интересен факт, что корабли, на которых были гидравлические механизмы для действия орудиями — «Темерер» и «Инфлексибл», — стреляли лучше других. Но хотя огонь англичан был и точен по направлению, все же углы возвышения давали слишком большие. Общее число выстрелов, сделанных с кораблей из орудий калибра 7-дюймов и более, было — 1731, из меньших орудий (от 64-фунтовых до 7-фунтовых) — 1467, из пушек Норденфельда — 16 233 и из пушек Гатлинга — 7100. [384]
Из шестнадцати тысяч снарядов Норденфельда только семь попали в пушки или станки{267}, хотя каменные сооружения позади фортов были буквально изрыты выбоинами от снарядов мелких пушек. Расстояние для этих пушек было слишком велико, и за исключением Мекса, который атаковали с близкого расстояния, по-видимому, боеприпасы этих пушек были истрачены даром.
Флот добился полного успеха, так как достиг своей цели, овладев фортами. Более того, он овладел ими с ничтожными потерями в людях и минимальными же повреждениями кораблей. Операции его были хорошо задуманы и так же хорошо выполнены; от начала до конца он не встретил никаких препятствий. Тем не менее было бы ошибочно предполагать, что если сэр Бошамп-Сеймур сравнительно легко преодолел укрепления в Александрии, то подобные операции могут быть возобновлены против фортов, укомплектованных опытным и дисциплинированным гарнизоном и вооруженных артиллерией, могущей состязаться с артиллерией флота. С этим вопросом мы уже сталкивались в главе IV; теперь можно добавить несколько дополнительных пояснений к тем выводам, к которым мы пришли. Тяжелые орудия оказались недостаточно эффективными для операций против фортов. Цель бомбардировки — попасть в орудия противника, а в таком случае все равно, весит ли снаряд 100 или 1600 фунтов, так как в обоих случаях повреждение орудия будет одинаково обеспечено. Таким образом, вооружение, состоящее из большого числа орудий среднего калибра, будет наилучшим для атаки фортов, причем 8– и 6-дюймовые орудия совершенно достаточны для этой цели.
Один английский офицер высказал предположение, что артиллерия деревянного линейного корабля оказалась бы более эффективна против египтян, чем артиллерия «Александры» и «Инфлексибла», т. е. большего калибра, но с малым числом орудий, основываясь на том, [385] что в этом случае было бы выброшено гораздо больше снарядов. Египтяне не смогли успешно использовать ни мортиры, ни мины, а ведь при действиях против современной морской крепости корабли будут иметь дело с обоими этими видами оружия. У египтян был избыток мин, так как 87 штук с зарядом от 250 до 500 фунтов пироксилина были найдены в их погребах, кроме того, имелось 500 штук 100-фунтовых. Если бы они выставили заграждения, то внутренняя эскадра никогда не вошла бы в гавань, и «Темерер» с «Инфлексиблом» не заняли бы тех позиций, на которых они стояли. К тому же присутствие мин оказывает моральное воздействие на экипажи, что не способствует улучшению их стрельбы. Мортиры были установлены в большом числе на фортах, но из них было сделано очень мало выстрелов и ни один из них не попал. Но, как замечает лейтенант-коммандер Гудрич, если бы некоторые из их снарядов попали, то история артиллерии могла бы измениться. Корабли очень уязвимы для навесного огня, и оказывается, что даже трех — и четырехдюймовая палуба представляет весьма слабую защиту от вертикально падающих снарядов. Из всех сражавшихся при Александрии кораблей только три — «Инфлексибл», «Александра» и «Темерер» — имели броневую палубу, а все прочие от самой верхней палубы до днища не имели никакой преграды даже для небольшого снаряда и при точной стрельбе легко могли быть потоплены. Даже если бы огонь мортир и не был точен, но част, то это могло помешать внешней эскадре стать на якорь, и поэтому, вполне вероятно, флот не смог бы заставить замолчать форты до наступления сумерек. В смысле защиты кораблей действенность брони, хотя она в большинстве случаев была мягкой и произведенной давно, достойна внимания. Но и тут опять-таки при хороших комендорах, повреждения, полученные в не защищенных броней частях, могут быть очень серьезны, и они могут представлять опасность. Из того, что «Инфлексибл» в данном случае не получил пробоин вне цитадели, нельзя сделать вывод, что если бы он атаковал Брест или Тулон, то не был бы там уничтожен. Кроме того, в Александрии форты не могли поддерживать один [386] другого, между тем как корабли могли это выполнить. Адмирал Сеймур имел возможность, если бы пожелал, направлять огонь всех своих орудий последовательно на отдельные форты, подавляя их поочередно. Египтяне не могли бы сосредоточить свой огонь в ответ на такую тактику. Пушки Фароса нельзя было направить на цель к западу от Ады, точно так же, как пушки Ады не могли служить для действия против какой-либо цели восточнее Фароса. То же самое, хотя и в меньшей степени, имело бы место относительно прочих фортов. Но, доверяя английским командам и превосходству их артиллерии, адмирал Сеймур не сделал такой попытки. Если бы форты были сильнее или сражались с большей решительностью, то он, быть может, признал бы такие действия необходимыми.
Американский отчет об этом сражении настойчиво выдвигает преимущества навесной стрельбы при атаке фортов. «Jeunee cole» во Франции, которая имеет особое пристрастие к бомбардировкам с больших дистанций, одинаково положительно отнеслась к введению мортирных судов или им подобных. Без сомнения, в случае большой войны с Францией они оказались бы пригодны для атак укрепленных позиций, и их численность в списках флота непрерывно возрастала. Во время Гражданской войны в Америке северяне с большим успехом использовали такие суда на реке Миссисипи. В Крымскую кампанию мы признали, что вследствие отсутствия этих судов, мы ничего не могли поделать с большими русскими крепостями и должны были строить их как для Балтийского, так и для Черного морей. Быть может, было бы полезно поэтому построить класс небольших броненосцев специально для бомбардировок, причем на каждом следует установить от двух до четырех больших нарезных мортир. В то же время мортиры бесполезны в бою кораблей в открытом море. На наших новых кораблях станки позволяют придавать орудиям большой угол возвышения, но все же это не может превратить эти пушки в гаубицы. Или заряды их должны быть уменьшены, или же корабли должны отходить на большее расстояние. В обоих случаях при стрельбе будет чрезвычайно трудно получить [387] хорошие результаты. Второй вывод американского отчета имеет важное значение в вопросе о диаметральной плоскости. Бортовые орудия при сильном волнении не смогут действовать так успешно, как установленные в диаметральной плоскости. Дальнейшие выводы заключаются в том, что никакой снаряд не пройдет сквозь 30-футовую толщу земли, что точность стрельбы увеличивается при стоянке на якоре, и в то же время, поступая подобно «Кондору», корабли ничего не теряют, даже становясь в лучшее положение для выстрелов неприятельских пушек. Довольно странное заключение сделано о навесном огне и скорострельных пушках: корабли, находясь в одинаковых условиях с фортами, не должны сражаться; они всегда могут пройти мимо фортов, если на фарватере нет мин или заграждений.
Маловероятно, чтобы в будущих войнах повторились бомбардировки, подобные бомбардировке Александрии. Тактика северян и японцев при сухопутных атаках против осаждаемых морских портов представляет собой современное подобие наших атак на Алжир и Александрию, и можно ожидать, что она их заменит.
Египтяне опубликовали в газетах официальный отчет о событиях, отличающийся чисто восточным извращением истины:
Известия о войнеВо вторник, 25 Shaban, 1299, в 12 часов утра (11 июля в 7 ч утра), англичане открыли огонь по фортам Александрии, и мы отвечали на стрельбу.
В 10 ч утра один броненосец был взорван с форта Ада.
В 12 ч два корабля были потоплены между фортами Фарос и Аджеми.
В 1 ч 30 мин был потоплен деревянный военный корабль с 8 пушками.
В 5 ч снаряд с форта Фарос ударил в большой броненосец, орудия его были повреждены, и тотчас же, как сигнал для прекращения стрельбы, был поднят на нем белый флаг, после чего стрельба, длившаяся с обеих сторон [388] непрерывно в течение десяти часов, прекратилась. Несколько валов на фортах было разрушено, но они были исправлены в течение ночи. Число выстрелов, сделанных обеими сторонами, дошло почти до 6000, и это был первый случай, что такое большое количество снарядов было выпущено за такое короткое время.
В 11 ч утра, в среду, английские корабли снова открыли огонь, и форты, им отвечали, но спустя короткое время огонь с обеих сторон прекратился, и от адмирала Сеймура прибыла делегация и сделала предложения Тульба-паше, которые он, однако, не мог принять.
Никакая армия не стояла никогда так стойко под сильным огнем, как делали это египтяне под огнем двадцати восьми кораблей в течение десяти часов.
В 9 ч утра, в четверг, видно было, что один английский военный корабль поставил малый винт вместо большого, которым он пользовался, и тогда было выяснено, что винт его был сбит снарядом с фортов.
Осмотр других кораблей показал, что борта восьми из них были сильно пробиты, и что один корабль потерял свою трубу. [389]