Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Глава 3.

5-я армия в Киевском сражении 9 июля — 20 августа 1941 г.

Общая обстановка на Юго-Западном фронте к 9 июля

После прорыва противником Новоград-Волынского УРа командование немецкой группы армий "Юг" по-прежнему ставит себе цель "овладеть в районе Киева крупным плацдармом на восточном берегу р. Днепр в качестве базы для продолжения военных действий на левобережье"{110}. В соответствии с этим 3-й моторизованный корпус (13, 14 тд, 25 мд) и соединения северного крыла 6-й армии (17, 29 и 51 ак) должны были наступать на Киев и овладеть им с ходу.

Одновременно все остальные силы 1-й танковой группы (48 и 14 мк) и 6-й армии (55 и 44 ак) должны были повернуть на юг в общем направлении на Белую Церковь, Умань в тыл 6-й и 12-й армиям Юго-Западного фронта. Навстречу этой заходящей с севера группировке должны были наступать с запада и юго-запада войска 17-й и 11-й немецких армий, с тем чтобы замкнуть кольцо вокруг всей правобережной группировки советских войск.

Критическое положение Юго-Западного фронта в связи с прорывом противника в стыке 5-й и 6-й армий усугублялось еще и тем, что киевское и белоцерковское направления были слабо прикрыты нашими войсками. Киевский УР на 9 июля оборонялся ограниченными силами, состоявшими из пяти наспех сформированных пулеметных батальонов, двух артиллерийских училищ, одного полка и одного пограничного отряда войск НКВД, двух воздушно-десантных бригад, а также отошедших с фронта остатков соединений 7-го стрелкового корпуса и других ограниченно боеспособных частей. А на белоцерковском направлении наших резервов к тому времени не было.

Для усиления киевского направления Ставка передала в состав Юго-Западного фронта 64-й стрелковый [152] корпус двухдивизионного состава и 3-й воздушно-десантный корпус трехбригадного состава, которые должны были прибыть по железной дороге в район Броваров (20 км восточнее Киева) к 15—16 июля, а на усиление 6-й армии — 16-й механизированный корпус командира дивизии Соколова, который должен был прибыть в район Казатина к 11 —12 июля.

Кроме того, командование Юго-Западного фронта по приказу Ставки спешно приступило к созданию ударной группировки во главе с командующим и штабом 26-й армии, переброшенных в Перяслав. В состав 26-й армии включались отошедшие с фронта соединения 6-го стрелкового корпуса, 159-я стрелковая дивизия, 5-й кавкорпус (3 и 14 кд), а также перебрасываемые в район Черкасс 116, 227, 196-я стрелковые дивизии. 26-я армия должна была развернуться на фронте Фастов, Белая Церковь, Тараща, с которого нанести удар по прорвавшейся группировке противника на стыке 5-й и 6-й армий. Однако для подтягивания и развертывания всех этих сил требовалось время: для 16-го мехкорпуса — 3—5 суток, а для 26-й армии — 2—3 недели. А до развертывания этих сил необходимо было во что бы то ни стало задержать продвижение войск ударной группировки противника на киевском и белоцерковском направлениях. И командующий войсками Юго-Западного фронта решает в этих целях нанести удары по обоим флангам вражеского клина: силами 5-й армии — с севера и 6-й армии — с юга. В соответствии с этим армиям ставятся задачи{111}.

5-й армии, прикрываясь с запада Коростенским УРом, силами 31 ск, 9 и 22 мк из района Сербы, Гута нанести удар в направлении Бронники, Черница; 6-й армии, прикрываясь с запада Новоград-Волынским УРом, 9 июля нанести удар силами 49 ск из района Любара на север. После получения этого приказа генерал Потапов вместе с руководящими лицами штаба всесторонне проанализировал условия обстановки, в которых 5-й армии предстояло решать полученную задачу. В результате обмена мнениями пришли к следующим выводам.

Цель совместных ударов 5-й армии с севера и 6-й армии с юга — ликвидировать прорыв противника на их стыке и восстановить оборону по линии старых укрепленных районов. 5-й армии предстоит выполнять главную роль. [153]

Сосед слева — 6-я армия генерала Музыченко, ведущая бои на фронте Любар, Остропольск (70 км юж. Но-вограда-Волынского), должна наносить удар силами одного стрелкового корпуса из района Любара на север. Рассчитывать на успех такого удара нельзя, так как 6-я армия скована тяжелыми боями с мехчастями противника, которые, глубоко охватив ее правый фланг, овладели Бердичевом. Следовательно, 5-й армии предстоит наносить удар одной, а ее сил для самостоятельного решения задачи по ликвидации прорыва противника явно недостаточно. Реальные возможности 5-й армии позволят ей в лучшем случае лишь сковать боями значительные силы противника и этим ослабить его нажим на Киев.

Справа — левофланговые соединения 21-й армии Западного фронта под натиском 35-го армейского корпуса 2-й армии группы "Центр" противника, оставив Давид-Городок, отходят на Мозырский укрепленный район (75 км сев. Овруча). Хотя непосредственной оперативно-тактической связи с соседом справа нет, однако труднодоступная лесисто-болотистая местность в промежутке между двумя армиями исключает возможность выхода крупных вражеских сил на фланг и в тыл 5-й армии.

О противнике известно, что после прорыва Новоград-Волынского УРа (8 июля) по шоссе Житомир — Киев двигаются его танки, артиллерия и пехота.

Следует ожидать, что 5-й армии в ходе ее наступления предстоит вести бой с 6—8 дивизиями противника. Поэтому необходимо ускорить переход в наступление 5-й армии, чтобы отвлечь на себя как можно больше вражеских сил и прервать основную коммуникацию противника, чем ослабить его удар на Киев.

Соединения левого крыла 5-й армии занимают выгодное нависающее положение по отношению северного фланга противника, позволяющее без сложных перегруппировок приблизиться к шоссе, атаковать двигающиеся колонны противника и перехватить основную его коммуникацию.

Войска армии измотаны непрерывными боями и маршами и понесли огромные потери в живой силе и боевой технике.

Так, в 193-й и 135-й стрелковых дивизиях осталось по 3,5 тыс. человек, по 30—35 орудий и минометов. Эти [154] Дивизии по своему боевому составу эквивалентны стрелковым полкам{112}.

В 9-м и 22-м механизированных корпусах осталось по 10 тыс. бойцов и командиров, по 30—35 танков и столько же орудий. Эти корпуса по своим силам можно приравнять к облегченным стрелковым дивизиям{113}.

В наиболее пониженной боеспособности находится 19-й механизированный корпус, вынесший на себе основную тяжесть беспрерывных боев с танковыми частями противника, начиная от района Дубно и кончая районом Новограда-Волынского, в ходе которых он потерял основную массу своего личного состава, танков и артиллерии. В этом корпусе осталось 3,5 тыс. бойцов и командиров, 75 танков (вместе с поступившим недавно пополнением) и несколько десятков орудий.

Из-за малочисленности состава 19-й мехкорпус не способен к самостоятельному решению боевых задач и может быть использован только для усиления одного из стрелковых корпусов.

В 135-й стрелковой дивизии осталось 1276 бойцов и командиров, 38 орудий и 10 станковых пулеметов{114}. В 87-й стрелковой дивизии налицо 1059 человек, 11 орудий разных калибров{115}. Эти две дивизии не способны к наступательным действиям. Их можно использовать для прикрытия левого фланга.

5-я армия приблизилась ко второй линии тыловых баз и складов снабжения, размещенных вдоль железнодорожной рокады Овруч — Коростень — Черняхов, но подвоз с них материально-технических средств в войска еще не был налажен.

На 7 июля войска армии обеспечены боеприпасами: винтпатронами — 0,4 боекомплекта, ручными гранатами — 0,1; снарядами и минами: к 50-мм минометам — 0,3, к 82-мм минометам — 1, к 120-мм минометам — 0,2, к 37-мм зенитным орудиям — 0,5, к 85-мм орудиям снарядов нет, к 122-мм гаубицам — 0,5, к 152-мм гаубицам — 0,2, к 107-мм пушкам — 1,3, к 122-мм пушкам — 1,5 боекомплекта.

В целом состояние войск армии и наличие у них запасов таковы, что потребуется 2—3 суток для отдыха и пополнения людьми и материально-техническими средствами, [155] но, учитывая реальную угрозу захвата Киева противником, с ходу, необходимо незамедлительное нанесение контрудара войсками 5-й армии по вражеской ударной группировке.

Мысли и чувства бойцов и командиров 5-й армии очень правдиво были отражены в донесении командования армии Военному совету фронта от 16 июля 1941 г., которое заканчивалось словами:

"Военный совет армии с гордостью докладывает, что 5-я армия, несмотря на серьезность положения, как один человек, верна своему долгу, понимает свою историческую роль в Великой Отечественной войне и будет биться до последнего бойца за славу, честь и могущество Родины"{116}.

Местность. Обширное лесисто-болотистое пространство в северной части полосы армии в сочетании с долговременными боевыми сооружениями Коростенского УРа позволяет оборонять северо-западный и западный секторы ограниченными силами.

Местность в южной части полосы армии слегка всхолмленная, местами покрыта перелесками, что способствует скрытному выдвижению частей на рубеж развертывания. Таким рубежом может быть линия Вершница, Немеянка, Абрамок, Мирное, Пулин (сев.) (8—10 км сев. шоссе).

Полоса долговременных огневых точек юго-западного и южного секторов Коростенского УРа в случае вынужденного отхода в северном направлении явится тыловым оборонительным рубежом.

Время. Сейчас 9 часов 9 июля. До начала наступления менее суток. Соединения левого крыла армии удалены от намеченного рубежа развертывания на 15—30 км. На выдвижение к нему потребуется от 4 до 8 часов времени, на развертывание в боевые порядки — 2 часа, итого — 10 часов. В целях обеспечения скрытности и достижения внезапности удара подход войск к исходному рубежу осуществить в ночь на 10 июля и закончить к 3 часам 10 июля. Переход в наступление — в 4 часа 10 июля.

Решение командующего 5-й армией:

5-я армия, прочно удерживая частью сил рубеж Рудница, Белокоровичи, Эмильчино, Сербы, силами 31-го стрелкового корпуса, 9-го и 22-го мехкорпусов наносит удар в направлении Бронники, Черница, во взаимодействии с 6-й армией уничтожает прорвавшуюся группировку [156] противника и восстанавливает на левом фланге фронт по реке Случь;

15-му стрелковому корпусу (45, 62 сд) оборонять рубеж Рудница, Белокоровичи (фронт 50 км);

31-му стрелковому корпусу (200, 195, 193 сд) с 19-м мехкорпусом, обороняя рубеж (иск.) Белокоровичи, Сербы, силами не менее двух стрелковых дивизий атаковать противника с рубежа Вершница, Немеянка, Абрамок в направлении Бронники, Черница и к исходу дня 10 июля овладеть рубежом Лубчица, Гульск, Тальки, Острожец;

9-му мехкорпусу во взаимодействии с 31-м стрелковым корпусом и 22-м мехкорпусом с рубежа Тесновка, (иск.) Мирное атаковать противника в общем направлении Барбаровка, Каменный Брод и к исходу дня 10 июля овладеть районом Несолонь, Чернецкая Слобода, Улашиновка, не допуская прорыва противника со стороны Новоград-Волынский, Рогачев, Каменный Брод;

22-му мехкорпусу во взаимодействии с 9-м мехкорпусом с рубежа Мирное, Пулин атаковать противника и к исходу 10 июля выйти в район Курное, Очертянка.

Атака в 4 часа 10 июля:

135-й стрелковой дивизии оборонять рубеж Ягоденка, Турчинка, прикрывая коростенское направление;

87-й стрелковой дивизии оборонять рубеж Селище, Городище, прикрывая малинское направление.

Обеим дивизиям выбросить вперед легкие подвижные отряды для уничтожения двигающихся по шоссе на Житомир танков, бронемашин и тыловых подразделений противника.

В этом решении командарма явно выражена идея, несмотря на ограниченные силы армии, наступать на возможно более широком фронте — до 50 км.

Располагая в настоящее время исчерпывающими данными о группировке вражеских войск перед левым крылом 5-й армии на 9 июля 1941 г. и о замыслах немецко-фашистского командования по захвату Киева с ходу, нельзя не отдать должное правильному оперативному мышлению генерала Потапова и его интуиции, подсказавших ему в той неясной и сложной обстановке наиболее целесообразное решение.

Отказавшись от сосредоточения всех сил своей ударной группировки на узком участке и двинув соединения из районов их расположения прямо на рубеж развертывания, генерал Потапов этим достиг ряд преимуществ, а именно: [157]

сэкономил время и ускорил вступление в бой войск ударной группировки армии минимум на одни сутки, что в той обстановке имело немаловажное значение;

выдвижение войск армии с севера к шоссе на широком фронте создало у немецко-фашистского командования преувеличенное представление о ее силах и боевых возможностях, что вынудило его повернуть против 5-й армии основные силы 6-й немецкой армии и часть сил 3-го моторизованного корпуса, нацеленных на захват Киева;

наступление ударной группировки 5-й армии на широком фронте с исходного рубежа Вершница, Пулин в сочетании с активной обороной 135-й и 87-й стрелковых дивизий на примыкающем к нему с востока рубеже реки Ирша обеспечило армии достаточно емкий оперативный трамплин для последующего ввода с него в сражение в южном направлении ее основных сил и возможность осуществления на нем широкого маневра по фронту и глубине, а также прикрытие основных путей, ведущих в тыл 5-й армии и к переправам на реках Припять и Днепр;

выдвижение войск ударной группировки армии в рассредоточенных на широком фронте колоннах и боевых порядках с переходом в наступление с ходу затруднило противнику их обнаружение с воздуха, что свело к минимуму потери от господствовавшей в воздухе вражеской авиации.

Нетрудно представить себе, к каким неблагоприятным последствиям могло привести решение генерала Потапова, если бы он наносил сосредоточенный удар на узком фронте. В этом случае, может быть, вначале наступление войск армии развивалось бы более быстро, и она продвинулась бы более глубоко, по, не поддержанное с юга наступлением 6-й армии генерала Музыченко, оно вскоре оказалось бы изолированным и захлебнулось. А противник, опираясь на свое численное превосходство в силах, не преминул бы ударами по оголенным флангам продвинувшейся группировки 5-й армии отрезать ее от Коростенского УРа и разгромить. Такой исход контрудара 5-й армии лишил бы ее способности выполнять в последующем ту важную роль, которую ей предстояло сыграть в Киевском сражении.

Контрудар войск 5-й армии на новоград-волынском направлении 10—14 июля

5-я армия, обороняя силами двух стрелковых дивизий 15-го стрелкового корпуса, одной дивизией 31-го стрелкового корпуса и четырьмя пулеметными батальонами [158] западный сектор Коростенского УРа на участке Рудница, Белокоровичи, Сербы, своей ударной группировкой в составе двух дивизий 31-го стрелкового корпуса и трех механизированных корпусов с утра 10 июля перешла в наступление с фронта Вершница, Тесновка, Мирное.

Наступление развивалось неравномерно. Наступавшие на левом фланге и в центре ударной группировки 19, 9 и 22-й мехкорпуса, располагавшие суммарно 130 танками, за период с 10 по 14 июля продвинулись на 10—20 км и вышли на Киевское шоссе. В то же время 31-й стрелковый корпус, действовавший на правом фланге, встретив упорное сопротивление частей 17-го армейского корпуса противника, продвинулся всего лишь на 3—6 км.

Боевые действия протекали следующим образом.

195-я стрелковая дивизия, мало участвовавшая до этого в боях и не сопровождаемая танками поддержки, не проявила достаточной напористости. Атаки этой дивизии были отбиты с большими потерями, и дивизия трижды откатывалась в исходное положение к Немеянке. Едва оправившись после боя, 195-я дивизия снова бросалась в бой, по ее атаки были малоуспешными. К исходу 12 июля дивизия, продвинувшись своим левым флангом на 3 км, вела бой на рубеже (иск.) Вершница, (иск.) клх. Ужачинская Гута с частями 79-й пехотной дивизии, а затем и с подошедшей 62-й пехотной дивизией противника. Потери 195-й дивизии за два дня боев составили 400 человек. Погибли начальник штаба дивизии и заместитель командира дивизии по политчасти, пытавшиеся остановить отход частей дивизии.

193-я стрелковая дивизия к исходу 12 июля вышла па рубеж клх. Сергеевка, Ужачин, Федоровка, продвинувшись на 5—6 км. Перед ней действовали части 299-й пехотной дивизии противника.

19-й мехкорпус овладел рубежом Тупальцы, Несолонь, продвинувшись на 6—8 км. Дальнейшее наступление было остановлено упорным сопротивлением и контратаками подошедших частей 298-й пехотной и 99-й легкой пехотной дивизий противника.

9-й мехкорпус, отбрасывая прикрывающие части 44-й и 95-й пехотных дивизий противника, вышел на рубеж Барбаровка, Генриховка, где был остановлен развернувшимися и вступившими в бой главными силами этих дивизий.

22-й мехкорпус овладел рубежом Курное, Цветянка, Пулин (юж.), оседлав Киевское шоссе. Здесь корпус вел [159] бой с подошедшими частями 113-й пехотной, 25-й моторизованной дивизий и танковой дивизией СС "Адольф Гитлер".

Резервы армии были использованы для прикрытия левого фланга ударной группировки:

135-я стрелковая дивизия 11 июля заняла рубеж Ягодинка, Турчинка, прикрывая житомирско-коростенское направление. От дивизии были высланы истребительные отряды на Житомир и Черняхов;

87-я стрелковая дивизия заняла рубеж Селище, Городище, прикрывая малинское направление. Высланные от дивизии истребительные отряды па Радомышль и Коростышев уничтожили 2 вражеские бронемашины и 2 легковых автомобиля{117}.

На достигнутых рубежах войска ударной группировки 5-й армии вели упорные бои с переменным успехом до 15 июля.

Немецкое командование, обеспокоенное активными действиями 5-й армии против войск северного крыла группы армий "Юг", непрерывно усиливало его за счет ввода подходящих из тыла и возвращенных с киевского направления дивизий.

Как отмечал в своем дневнике 14 июля генерал-полковник Гальдер, "противник произвел очень сильную контратаку против северного фланга группы армий ("Юг". — А. В.) в районе Звягеля... Эта атака вынудила нас ввести в бой 25-ю моторизованную дивизию и лейб-штандарт (дивизию СС. — А. В.) "Адольф Гитлер"... Временный перехват... шоссе противником вызвал нехватку боеприпасов в 13-й танковой дивизии"{118}.

Но противник не ограничился вводом только этих двух дивизий. К 15 июля перед левым крылом 5-й армии на участке Сербы, Радомышль было развернуто до 11 вражеских дивизий, то есть основные силы 6-й немецкой армии.

В связи с этим обстановка на фронте 5-й армии еще более обострилась. Неуспех наступления 31-го стрелкового корпуса, и особенно его 195-й стрелковой дивизии, обнажившей своим отходом правый фланг корпуса, а также быстрое наращивание сил противника перед левым крылом армии вынудили командующего армией усилить этот корпус за счет 62-й стрелковой дивизии с 212-м и 331-м [160] гаубичными артполками 15-го стрелкового корпуса, переброшенных с северо-западного сектора Коростенского УРа. 62-я стрелковая дивизия была введена в бой 14 июля в районе клх. Сергеевна, Старая Гута на стыке 195-й и 193-й стрелковых дивизий. Своей стремительной встречной атакой 62-я дивизия задержала наступление противника на главном, новоград-волынско-коростенском направлении. В последующие дни для усиления левого фланга армии на малинское направление была перегруппирована 45-я стрелковая дивизия вместе с корпусным управлением и корпусными частями 15-го стрелкового корпуса.

В состав 15-го стрелкового корпуса были переданы также 135-я стрелковая дивизия и 1-я артбригада.

В связи с большим превосходством сил противника перед левым крылом 5-й армии и несостоявшимся контрударом 6-й армии с юга по новоград-волынской группировке противника командующий Юго-Западным фронтом своим приказом от 14 июля поставил следующую задачу — 5-й армии, закрепившись левым крылом на достигнутом рубеже Ужачин, Улашиновка, Додзяновка, прочно прикрыть его выдвижением резервов на линию Соколов, Володарск{119}.

Левее 5-й армии для занятия промежутка между 5-й армией и Киевским УРом выдвигался 27-й стрелковый корпус, перешедший во фронтовое подчинение с задачей 15 июля наступать с рубежа станция Тетерев, Микуличи в направлении Брусилова навстречу 26-й армии, которая должна была 16 июля с рубежа Фастов, Дулицкое наступать на Брусилов с юга.

87-я стрелковая дивизия по приказу штаба Юго-Западного фронта передавалась из 5-й армии в состав 27-го стрелкового корпуса фронтового подчинения.

* * *

Войска 5-й армии не смогли прочно закрепить за собой и удержать занимаемый ими рубеж, так как противник, усиленный подошедшими резервами, с утра 15 июля после сильной артподготовки и ударов авиации перешел в наступление с фронта Вершница, Цветянка. Используя свое численное превосходство, противник к 18 июля потеснил части 31-го стрелкового корпуса, 19, 9 и 22-го мехкорпусов к северу и северо-востоку. [161]

Части 31-го стрелкового корпуса отошли на рубежи: 200 сд — Эмильчино, Середа, Слободка; 62 сд — (иск.) Слободка, Андреевичи; 193 сд— (иск.) Андреевичи, (иск.) Бараши. 195 сд, понеся большие потери (осталось 700— 800 чел.), была отведена во второй эшелон для приведения ее в порядок, а затем в ночь на 18 июля заняла рубеж Осовка, Эмильчино, прикрывая правый фланг 31-го стрелкового корпуса.

19-й мехкорпус занял рубеж Бараши, Киянка; 9-й мех-корпус — (иск.) Киянка, Усолусы; 22-й мехкорпус — клх. Майдан, Писаревская Гута.

135-я стрелковая дивизия 15-го стрелкового корпуса овладела районом Фасовой (35 км сев. Житомира). 45-я дивизия была отведена к 13 часам 18 июля во второй эшелон в район Иогановки (8 км юж. Коростеня){120}.

Слева 87-я стрелковая дивизия, переданная 16 июля в состав 27-го стрелкового корпуса фронтового подчинения, перешла в наступление 15 июля и, отбрасывая передовые части 296-й пехотной дивизии противника, 17 июля овладела Радомышлем. Остальные силы (28 сд и 171 сд) перешли в наступление 16 июля, двигаясь за 87-й дивизией уступом слева.

В разведывательных донесениях штаба 17-го немецкого армейского корпуса за этот период по-прежнему отмечались эффективный огонь нашей артиллерии и частые контратаки нашей пехоты. Только в полосе 17-го немецкого армейского корпуса советскими частями в период 15—18 июля было предпринято до 10 контратак, в ходе которых некоторые пункты неоднократно переходили из рук в руки.

Хотя в результате контрудара 5-й армии не была достигнута его главная цель — разгром прорвавшейся на стыке 5-й и 6-й советских армий вражеской группировки, тем не менее глубокое вклинение войск 5-й армии на фланге и перехват ими Киевского шоссе не только на время лишили противника возможности использовать эту важную магистраль для снабжения войск, но и отвлекли их значительную часть на север.

Вот как пишет о причине срыва рейда 3-го моторизованного корпуса на Киев западногерманский военный историк Мюнцель.

"Передовые части 13-й танковой дивизии 10 июля достигли р. Ирпень. Теперь корпус находился перед поясом [162] укреплений Киева... Смелым рейдом первая операционная цель была достигнута... Вместо того чтобы... ударить по Киеву, а затем овладеть восточным берегом Днепра... согласно приказу верховного главнокомандования, корпус должен был оставаться на месте, пока не подойдут пехотные дивизии, в ожидании которых он вел тяжелые бои, особенно на 70-километровом участке своего северного фланга против 5-й русской армии, делавшей множество прорывов танковой дороги, что требовало снабжения войск продовольствием по воздуху"{121}.

Поворот пехотных дивизий 6-й армии противника на север, чтобы вести боевые действия против 5-й армии, вынудил немецкое командование отказаться от попытки захватить Киев с ходу, так как оно не рискнуло бросить танки 3-го мотокорпуса на крупный укрепленный город без поддержки их пехотными дивизиями. Эта остановка противника перед Киевским УРом дала командованию Юго-Западного фронта дополнительное время для усиления его обороны и подтягивания резервов.

Командование 6-й немецкой армии весьма пессимистично оценивало обстановку, создавшуюся к середине июля на ее северном фланге. Оно считало, что "характер угрозы нашим войскам со стороны главных сил 5-й армии русских по-прежнему таков, что указанную угрозу следует ликвидировать до наступления на Киев. Для этого недостаточно нанести фронтальный удар, который в лучшем случае лишь оттеснит противника на укрепленный рубеж Эмельчино, Белка, р. Ирша, но одновременно приведет к сковыванию значительного числа наших соединений в связи с необходимостью обеспечения флангов. Необходимо нанести концентрический удар по упомянутому рубежу противника с целью прорвать его и взять Коростень. Лишь при этом условии будет временно ликвидирована фланговая угроза в обширном пространстве между реками Тетерев и Случь..."{122}.

Придя к такому выводу, командование 6-й немецкой армии с 17 июля приступает к перегруппировке своих сил в целях выполнения задуманного им концентрического удара на Коростень с двух направлений: с юго-запада — из района Сербы, Бараши, Новоград-Волынский силами 62, 79, 299 и 298-й пехотных дивизий и с юго-востока и [163] [Сх.7] [164] юга — из района Фасован, Малин, Радомышль силами 113, 95, 262, 98, 296-й пехотных дивизий.

Генерал Потапов, внимательно следивший за поведением противника, разгадал его намерение нанести главный удар по слабозащищенному левому флангу армии, выйти в ее тыл и отрезать от соседей и переправ на Днепре.

Парировать эту угрозу можно было только быстрым созданием на левом фланге армии сильной группировки войск.

Он считал, что наличие полосы долговременных сооружений юго-западного сектора Коростенского УРа позволит здесь ограничиться силами одного 31-го стрелкового корпуса, который следует отвести на эту полосу, усилив его четырьмя пулеметными батальонами УРов, расположенными в их разграничительных линиях. Остальные же силы с этого направления можно будет перебросить на левое крыло армии, где по левому берегу реки Ирша от Турчинки до Тетерева был уже частично оборудован силами строительных батальонов и местного населения полевой оборонительный рубеж.

Исходя из этого, командующий армией решает перегруппировать с правого на левое крыло армии 62-ю и 288-ю стрелковые дивизии, 9, 19 и 22-й мехкорпуса. Перегруппировку осуществить в течение 20—22 июля скрытно, ночными переходами. Туда же, на левое крыло, подтянуть находящиеся в резерве 135-ю и 45-ю стрелковые дивизии, а также переместить штаб 15-го корпуса, подчинив его командиру все стрелковые дивизии на львом крыле армии.

Генерал Потапов доложил командующему фронтом свое решение о перегруппировке основных сил армии на угрожаемый левый фланг. Генерал Кирпонос санкционировал это решение, но поставил дополнительную задачу армии — с 12 часов 22 июля двумя левофланговыми дивизиями наступать из района Чеповичи, Малин в общем направлении на Коростышев с ближайшей целью овладеть рубежом Модыль, Котовка.

Одновременно генерал Потапов был проинформирован о том, что соседу слева — 27-му стрелковому корпусу фронтового подчинения также было приказано продолжать наступление с задачей овладеть районом Кочерово, Брусилов. Этим ударом с севера частью сил 5-й армии и 27-го корпуса, согласованным по времени с ударом части сил 26-й армии с юга, из района Фастова, на Брусилов, [165] а также с наступлением ее главных сия в общем направлении на Казатин, командующий Юго-Западным фронтом преследовал цели: 1) ослабить нажим противника на Киев; 2) закрыть 100-километровый разрыв между 26-й и 6-й армиями Юго-Западного фронта, в который устремились подвижные соединения 1-й танковой группы противника; 3) облегчить отход 6-й и 12-й армий на фронт Белая Церковь, Тетиев, Китай-город.

К сожалению, этот хороший по своей идее замысел не мог быть в то время обеспечен необходимыми для его осуществления силами и средствами и поэтому привел лишь к частичным успехам местного значения.

Перегруппировка части сил 5-й армии на левый фланг
и наступление ее войск на малинском направлении 19—22 июля

5-я армия в обстановке непрекращающегося сильного нажима противника осуществляла сложную перегруппировку главных сил с правого на левый фланг с одновременным отводом 31-го стрелкового корпуса на линию долговременных сооружений юго-западного сектора Коростенского УРа. 31-й корпус с вечера 20 июля начал отход под прикрытием отрядов заграждения и арьергардов, неоднократно предпринимавших контратаки против наступающих частей 62, 79, 299 и 298-й пехотных дивизий противника. Как отмечалось в разведдонесениях штаба 17-го немецкого армейского корпуса, "противник отходил в полном порядке, оставляя заслоны".

Эмильчинский узел обороны Коростенского УРа, выдвинутый вперед к западу от его главной полосы на 20 км, вместе с оборонявшим его 38-м пулеметным батальоном оказался отрезанным от своих войск и продолжал стойко вести бой в окружении частей 62-й пехотной дивизии противника, которые вынуждены были перейти к последовательному разрушению дотов артиллерийским огнем и их блокированию, неся при этом большие потери.

К 22 июля части 31-го стрелкового корпуса организованно отошли на линию долговременных сооружений УРов и заняли оборону на участке клх. Спасское, Зарубинка. Его 200-я стрелковая дивизия обороняла рубеж — клх. Спасское, Осовка, Гулянка; 193-я — (иск.) Гулянка, Зарубинка; 195-я, понесшая большие потери и имевшая [166] в своих полках по 250—300 человек, была выведена в корпусной резерв — в район Выгов, Краснополье{123}.

Эмильчинский узел обороны продолжал удерживаться 38-м пулеметным батальоном УРа, который стойко отражал атаки частей 62-й пехотной дивизии противника.

Хотя с отводом 31-го стрелкового корпуса на линию долговременных сооружений Коростенского УРа его положение стало несколько устойчивее, тем не менее этот корпус с трудом удерживал свои позиции, подвергаясь непрерывным атакам превосходящих сил противника. С фронта Сербы, Бараши (25 км) наступали 62, 79, 299 и 298-я пехотные дивизии 17-го армейского корпуса, которые сосредоточили свои основные усилия на стыке 200-й и 193-й стрелковых дивизий вдоль шоссе и железной дороги на Коростень, 56-я пехотная дивизия этого корпуса прикрывала олевское направление.

Тем временем остальные соединения армии совершали марш к левому флангу для создания более плотной группировки в районе Чеповичи, Малин, Ксаверов, где ожидался главный удар противника. Прикрытие перегруппировки главных сил армии с юга, то есть со стороны Житомира, было возложено на 135-ю стрелковую дивизию. Эта малочисленная дивизия (около 500 чел.), перейдя в энергичное наступление из района Турчинки в южном направлении, к 20 июля вышла к северной окраине Топорище, где завязала бой вначале с передовым отрядом 113-й пехотной дивизии противника, а затем и с подошедшими главными силами дивизии и вынуждена была перейти к обороне.

Основные силы армии к вечеру 22 июля завершили перегруппировку на ее левый фланг, но не успели еще полностью закрепиться на новых позициях, как подверглись атакам 113, 262 и 296-й пехотных дивизий противника, и вели бой, занимая следующее положение.

15-й стрелковый корпус: 135-я стрелковая дивизия в ночь на 22 июля под натиском 113-й пехотной дивизии; противника отошла на левый берег реки Ирша и с утра 22 июля была атакована противником на рубеже Яго динка, Турчинка. Вечером 22 июля оставила Ягодинку. Для пополнения 135-й дивизии были направлены два маршевых батальона.

62-я стрелковая дивизия заняла рубеж Турчинка, Чеповичи. [167]

45-я стрелковая дивизия с 231-м артполком и 212-м гаубичным артполком оборонялась на рубеже Гута Лагуновская, Малин, Ялцовка. В 13 часов 22 июля против ник на ее участке, введя в бой свежую 262-ю пехотную дивизию, перешел в наступление и овладел Малино контратака второго эшелона 45-й стрелковой дивизии предпринятая с целью выбить противника из Малина успеха не имела.

228-я стрелковая дивизия заняла оборону на рубеже (иск.) Ялцовка, Дуброва, прикрывая левый фланг армии.

Механизированные корпуса были выведены в армейский резерв и сосредоточены в районах: 19-й механизированный корпус — Чигири (15 км сев. Коростеня); 9-й механизированный корпус — Писаревка, Липляны (20-25 км вост. Коростеня); 22-й механизированный корпус — в лесу севернее Головков (10 км. сев.-зап. Малина).

Созданная на левом фланге крупная, казалось бы группировка в действительности из-за малочисленности боевого состава входивших в нее соединений обладала весьма ограниченными наступательными возможностями Так, дивизии 19-го мехкорпуса имели: 40-я танковая — 700 человек; 43-я танковая — 400 человек; 135-я стрелковая — 300—400 человек{124} и лишь 45-я и 62-я стрелковые дивизии — по 5—6 тыс. человек.

Слева 27-й стрелковый корпус под натиском 296-й 111-й пехотных дивизий противника вынужден был с боями отойти и закрепился на участке станция Тетерев, Бородянка.

Не увенчался успехом и контрудар части сил 26-й армии из района Фастова в общем направлении на Брусилов. Хотя активными действиями 27-го корпуса и 26-й армии не была достигнута главная цель — разгромить киевскую группировку противника, однако часть сил этой группировки была отвлечена от Киева.

Имея перед собой более сильного противника, поддерживаемого непрерывными ударами авиации, 5-я армия была способна лишь к ведению оборонительных действий. Но командующий фронтом приказал наступать на малинско-коростышевском направлении двумя дивизиями. Считая, что переход в наступление против превосходящих сил противника только двумя дивизиями может привести к их изолированному разгрому, генерал Потапов решил [168] действовать на широком фронте всеми силами 15-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов.

По опыту прошедших боев он знал слабое место противника: немцы очень чувствительны к нашим встречным ударам, которые приводят их в замешательство и к утрате боевой инициативы.

Вечером 22 июля командарм принял следующее решение:

"Противник, создав группировку в районе Радомышля, ударом 98, 262 и 113-й пехотных дивизий в направлении Малина стремится выйти во фланг и тыл 5-й армии.

5-я армия, прочно обороняя фронт Рудница, клх. Спасское, Кривотин, Зарубинка, с утра 23 июля своим левым крылом наносит удар в общем направлении на Радомышль с задачей уничтожить малинскую группировку противника"{125}.

В соответствии с этим решением войскам армии были поставлены задачи:

31-му стрелковому корпусу с частями Коростенского УРа, 3-м дивизионом 458-го артполка, опираясь на узлы обороны Коростенского УРа, оборонять рубеж Рудница Кривотин, Зарубинка;

15-му стрелковому корпусу (135, 45, 62, 228 сд) с 331-м и 589-м гаубичными артполками, 2-м и 3-м дивизионами 368-го артполка, 3-м дивизионом 360-го артполка, с 15-м бронепоездом с утра 23 июля восстановить положение на фронте 45-й стрелковой дивизии и овладеть Малином. В дальнейшем перейти в решительное наступление и, нанося главный удар правым флангом в направлении Радомышля, к исходу дня выйти на рубеж Модыль, Котовка. Силами 135-й стрелковой дивизии вести активную разведку в направлении Топорище, Черняхов

22-му мехкорпусу во взаимодействии с 45-й и 228-й стрелковыми дивизиями прикрыть с востока удар в правлении Малин, Радомышль, уничтожить малинскую группировку противника и к исходу 23 июля выйти на рубеж Модыль, Котовка.

Остальные механизированные корпуса должны были, оставаясь в занимаемых районах, подготовить удары: 19-й мехкорпус — в направлении Бондаревка, Турчйнка; 9-й мехкорпус — в направлении Чеповичей. [171]

Бои на главной полосе Коростенского УРа.

Контрудары войск 5-й армии по бондаревской и малинской группировкам противника 23 июля — 5 августа

В период с 23 июля по 5 августа развернулись ожесточенные встречные бои на главной полосе обороны юго-западного сектора укрепленного района — на участке Осовка, Гулянка, Белка, Зарубинка, Ягодинка и восточнее его на рубеже реки Ирша — с наступательными группировками противника, стремившегося концентрическими ударами из района Симаковка, станция Яблонец и из района Малина в общем направлении на Коростень овладеть Коростенским УРом и уничтожить войска 5-й армии.

В пределах юго-западного сектора УРа на участке Осовка, Зарубинка (фронт 40 км) было построено в 30-е годы до 130 дотов, в числе которых было 10 артиллерийских, а все остальные — пулеметные. Доты были расположены в две, а местами в три линии со средней плотностью 2 сооружения на один километр фронта. Но были вооружены и занимались гарнизонами только доты первой линии, то есть 2/3 от их общего числа, а всего около 90 дотов{126}. На указанном участке располагались четыре отдельных пулеметных батальона УРа в районах: 48 опб— Мяколовичи; 34 опб — Кривотин; 49 опб — Гулянка, Белка; 46 опб — Рыжавка, Зарубинка.

В полосе 31-го стрелкового корпуса противник силами 79-й и 298-й пехотных дивизий в 14 часов 23 июля перешел в наступление, нанося главный удар в стыке 200-й и 193-й стрелковых дивизий на участке Гулянка, Белка, и к 18 часам того же дня ему удалось вклиниться в передний край нашей обороны на глубину 1—2 км и блокировать несколько дотов. Но контратакой частей обеих дивизий вклинившийся противник был отброшен с большими потерями, и положение восстановилось{127}. Особенно большой урон войска противника несли от огня дотов.

Как отмечалось в разведдонесении штаба 17-го немецкого армейского корпуса, "при атаке дотов противник открывает заранее подготовленный заградогонь, который ведется по атакуемым нами дотам даже в тех случаях, когда в них еще оставались красные гарнизоны. Вызов заградогня осуществляется посредством ракет". [172]

24 июля противник силами 79-й и 298-й пехотных дивизий и частью сил 62-й пехотной дивизии (всего до пяти пехотных полков в первом эшелоне) в 14 часов возобновил наступление на участке Гулянка, Белка и, оттеснив наши войска на смежных флангах 200-й и 193-й стрелковых дивизий, к 20 часам 24 июля овладел населенными пунктами Гулянка, Ушица, Бондаревка, вклинившись в нашу оборону на глубину 7—8 км{128}.

Предпринятый 25 июля по приказу командующего армией совместный контрудар силами 195-й стрелковой дивизии и введенного в бой из второго эшелона 19-го мехкорпуса в целях восстановления положения в полосе 31-го корпуса не увенчался успехом, и бои здесь приняли, затяжной характер, в ходе которых обе стороны несли большие потери. За 9 дней наступления противнику удалось продвинуться здесь всего на 18—20 км. По показаниям пленных, 79-я пехотная дивизия потеряла при этом до 50 процентов, а 298-я пехотная дивизия — до 45 процентов своего состава{129}.

Окруженный противником в районе Эмильчино 38-й пулеметный батальон Коростенского УРа в ночь на 24 июля прорвался в район Чмеля, где вел тяжелые бои с частями 62-й пехотной дивизии противника. Предпринятой 24 июля контратакой одного стрелкового батальона 200-й дивизии и 34-го пулеметного батальона УРа из района Кривотина в направлении Чмеля 38-му пулеметному батальону была оказана помощь в прорыве к своим войскам{130}.

24 июля в районе Белокоровичей прорвались через линию фронта части 124-й стрелковой дивизии в количестве 1,6 тыс. человек с тремя орудиями и присоединившиеся к ним остатки 34-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса. После гибели генерал-майора Сущего командование 124-й дивизией принял на себя командир 406-го стрелкового полка полковник Новиков. 124-я стрелковая дивизия была отрезана от 5-й армии еще у государственной границы и в течение месяца прошла с боями по территории, занятой противником, 350 км.

С 25 по 31 июля противник при поддержке артиллерии и авиации продолжал медленно продвигаться в полосе 31-го корпуса, несмотря на упорное сопротивление и [173] контратаки частей 200, 193 и 195-й стрелковых дивизий, 19-го мехкорпуса и Коростенского УРа, к исходу 31 июля потеснил наши войска на рубежах: 200-ю стрелковую дивизию — клх. Спасское, Анненская, Кривотин, Колоцкий, урочище Березовый лес, (иск.) Охотовка; 19-й мехкорпус — (иск.) Радогаща, Горчик; 195-ю дивизию — Емельяновка, (иск.) Ушица; 193-ю дивизию — Ушица, Рыжавка, Зарубинка.

Переброшенная на усиление 31-го корпуса 131-я мотодивизия 31 июля заняла рубеж Остапы, (иск.) Радогоща, прикрыв направление на Лугины. Таким образом, за период 23—31 июля противнику удалось прорвать линию дотов Коростенского УРа на участке шириной 15 км и вклиниться на глубину до 20 км.

В полосе 15-го стрелкового корпуса в этот период также велись ожесточенные бои в районе Малина, которым противник овладел 22 июля. Приспособив в нем к обороне каменные строения, фашисты упорно обороняли его, намереваясь использовать в качестве плацдарма для наступления на ксаверовском направлении.

15-й корпус по приказу командующего армией 24 июля перешел в наступление в целях уничтожения малинской группировки противника.

62-я стрелковая дивизия полковника М. П. Тимошенко, продолжая оборонять фронт Турчинка, Гута Лагуновская (32 км), своим левофланговым 306-м стрелковым полком перешла в наступление в направлении Устиновка, Яновка. В ходе наступления особенно отличился 2-й. батальон старшего лейтенанта И. Н. Прудникова, который глубоко вклинился в расположение противника и овладел Яновкой (14 км юж. Чеповичей), где он был окружен численно превосходящими силами противника. И только благодаря решительности и хладнокровию командира батальона Прудникова 2-му стрелковому батальону удалось пробиться из окружения к своим войскам.

45-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. И. Шерстюка своим правофланговым 10-м стрелковым полком также 24 июля перешла в наступление в направлении Берковка, Няневка, обходя Малин с запада. Ее центральный 61-й стрелковый полк полковника Антонова наступал совместно с частями 22-го мехкорпуса на северо-западную окраину Малина. Левофланговый 253-й стрелковый полк, обходя Малин с востока, к исходу 24 июля вышел на рубеж Федоровна, Старая Ирша.

22-й мехкорпус совместно с частями 45-й стрелковой [173] дивизии с 21 часа 24 июля вел бой за Малин, охватывая этот пункт с северо-востока, востока и юга. Части 45-й и 62-й стрелковых дивизий и 22-го мехкорпуса, продвинувшиеся южнее Малина, в результате контратак противника вынуждены были 26 июля отойти на левый берег реки Ирша.

1-я артбригада с 24 июля обороняла мосты на реках Припять и Днепр.

В течение 25—30 июля части 15-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов неоднократно предпринимали атаки в целях овладения Малином и уничтожения малинской группировки противника. Вечером 27 июля они пробились к центру города, но полностью очистить Малин от противника им так и не удалось.

Противник, усилив свою малинскую группировку за счет ввода в бой свежей 98-й пехотной дивизии и перегруппированной сюда же с черняховско-коростенского направления 113-й пехотной дивизии, в 7 часов 31 июля после сильной артподготовки и ударов авиации перешел в наступление с малинского плацдарма в направлениях на Пирушки и на Головки и в течение дня потеснил наши войска на 6—8 км к северу от Малина. К исходу 31 июля части 15-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов вели напряженные бои на рубежах:

135 сд — Гацковка, Турчинка;

62 сд (иск.) Турчинка, Чеповичи. Ее 306 сп в 10 часов 31 июля контратаковал противника во фланг в направлении Селище и к 15 часам того же дня вел бой севернее Щербатовки;

45 сд и 22 мк, понеся большие потери и перемешавшись своими подразделениями, к 16 часам 31 июля были отброшены на рубеж Головки, Пирушки, (иск.) Лумля;

228 сд, ведя бой, одним полком удерживала Лумлю, одним полком атаковала из Городище на Малин и одним полком обороняла левый берег реки Ирша в районе Пинезевичи, Ялцовка;

9 мк — резерв командарма — в 11 часов получил задачу сосредоточиться в районе Головков и ударом в направлении Пирушек задержать продвижение противника, на севере;

124 сд, сосредоточенная в районе Чигирей, получила пополнение в количестве 1,5 тыс. человек и, имея в своем составе 2,8 тыс. человек (без артиллерии и транспорта), готовилась к активным действиям.

Вечером 31 июля командующий армией, оценивая [175] обстановку, пришел к выводу, что хотя в полосе 31-го стрелкового корпуса противнику и удалось прорвать долговременную оборону Коростенского УРа на участке шириной около 15 км и углубиться до 20 км, но дальнейшее продвижение его задержано и, по-видимому, в ближайшие дни 17-й армейский корпус противника вследствие понесенных им больших потерь вряд ли будет способен возобновить наступление. Поэтому 31-му стрелковому и 19-му механизированному корпусам следует активными действиями перехватить инициативу у противника и продолжать уничтожение его бондаревской группировки. Но в полосе 15-го стрелкового корпуса на малинском направлении создалось угрожаемое положение в связи с тем, что противник, прорвав оборону и вклинившись на глубину до 10 км, подтягивает туда резервы, что указывает на его намерение развить здесь удар на север, то есть в тыл 5-й армии. Поэтому на малинском направлении следует перейти к обороне и бросить на усиление его последний резерв армии — 9-й мехкорпус (без 131 мд), в котором имеется около 40 танков.

Исходя из этих соображений, командарм принял следующее решение{131}:

5-я армия, уничтожая бондаревскую группировку противника, переходит к упорной обороне на своем левом крыле на рубеже Гута Лагуновская, Пирушки и далее по реке Ризня с целью не допустить дальнейшего продвижения противника в северном направлении, имея в виду в последующем перейти в. наступление в целях уничтожения малинской группировки противника;

31-му стрелковому корпусу, прочно удерживая занимаемый рубеж, во взаимодействии с 19-м мехкорпусом ударом в направлениях Охотовка, Бондаревка и клх. Калиновка, Бондаревка окружить и уничтожить бондаревскую группировку противника и восстановить положение в полосе УРа;

15-му стрелковому корпусу (без 228 сд) прочно удерживать рубеж Гацковка, Турчинка, Гута Лагуновская, Щербатовка, Романовна, не допустить, прорыва противника в направлениях Ксаверова и Коростеня;

22-му мехкорпусу (с 228 сд) в течение ночи на 1 августа занять и прочно оборонять рубеж Романовна, Пирушки, Лумля. 228-й стрелковой дивизии оборонять рубеж реки Ризня на участке (иск.) Лумля, устье реки [176] Ризня, продолжая своим отрядом удерживать переправу у Зарудъе;

9-му мехкорпусу по выходе частей 22-го мехкорпуса на рубеж обороны сосредоточиться в лесу в районе Емельяновки в готовности к нанесению ударов на Селище, Малин, Пирушки;

124-й стрелковой дивизии, следуя по маршруту Чигири, Восьмиговичи, Народичи, Струпища, сосредоточиться в лесу юго-западнее Заровичей и к утру 3 августа занять и оборонять переправу у Хобни и Мартыновичей, имея охранение на переправе у Народичей.

В конце июля, когда бои в Коростенском районе достигли наивысшего напряжения и войска 5-й армии, нависая над левым крылом группы армий "Юг", своим упорным сопротивлением и непрерывными ударами продолжали отвлекать на себя значительные силы 6-й немецкой армии, общая обстановка на Правобережной Украине оставалась сложной.

Сосед 5-й армии слева — 27-й стрелковый корпус вел бои со 111-й и 296-й пехотными дивизиями противника на рубеже Марьяновка, Мигалки, Бородянка.

Положение в Киевском УРе несколько стабилизировалось в связи с подходом резервов и оборудованием его в инженерном отношении.

Южнее Киевского УРа войска 26-й армии, подвергшись встречным контрударам противника, с 25 июля прекратили наступление и в течение 28—29 июля упорно оборонялись на фронте Мировка, Кагарлык, Мироновка, Складнев, после чего под натиском противника начали отходить на ржищевский и каневский плацдармы по реке Днепр.

Переданные 25 июля в состав Южного фронта 6-я и 12-я армии были охвачены с трех сторон войсками 1-й танковой группы и 17-го армейского корпуса противника, и им грозило окружение в районе Умани.

Южный фронт, отходивший с тяжелыми боями по реке Днепр, был не в состоянии оказать им помощь, так как 11-я армия противника прорвалась в стыке 9-й и 18-й армий и выходила на тылы 9-й армии.

Для подвижных соединений противника пути к реке Днепр на Кременчуг, Днепропетровск и Одессу оказались открытыми.

В целом положение всего южного стратегического крыла советского фронта резко ухудшилось.

На Западном стратегическом направлении к концу [177] июля после тяжелого сражения в районе Смоленска и его овладения противником бои несколько ослабли, кроме ельницкого выступа, который немецкие войска упорно удерживали как выгодный трамплин для последующего удара на Москву.

Сосед 5-й армии справа — 21-я армия Центрального фронта вела бои в районе Рогачева, а левофланговые части этого фронта удерживали Мозырский УР.

На северо-западном стратегическом направлении войскам Северного -и Северо-Западного фронтов удалось остановить наступление группы армий "Север" в районе Дно, на рубеже Старая Русса, Холм, а также в районе Кингисепп, Сиверский. Войска группы армий "Север" понесли тяжелые потери и, без дополнительного усиления не могли наступать на Ленинград.

Но, несмотря на захват немецко-фашистскими войсками большой территории Советского Союза, намеченное планом "Барбаросса" уничтожение основных сил Красной Армии в западных районах Белоруссии и Украины не было осуществлено. В связи с расширением общего фронта оперативная плотность наступавших войск противника значительно снизилась, и для одновременного продвижения его ударных группировок на всех стратегических направлениях не хватало сил.

На флангах группы армий- "Центр", нацеленной на Москву, оставались угрожавшие ей крупные силы советских войск.

В целом обстановка к концу июля — началу августа 1941 г. требовала от верховных главнокомандований обеих воюющих сторон новых стратегических решений.

Гитлеровское "руководство с конца июля все более склонялось к мнению, что дальнейшее наступление группы армий "Центр" на главном, московском направлении не принесет успеха, если не будет ликвидирована угроза со стороны фланговых группировок советских войск, особенно на юге — из района Рославль, Коростень, Киев, где было установлено наличие нескольких советских армий (3, ,21, 13-й Западного фронта и 5-й, 37-й Юго-Западного фронта), -наиболее активная из которых — 5-я армия непрерывно предпринимала атаки из района Коростеня во фланг группы армий "Юг", угрожая ее тыловым коммуникациям.

В связи с создавшейся обстановкой Гитлер решает перенести основные усилия с центрального, московского на ленинградское и харьковское направления. В директиве [178] штаба оперативного руководства (ОКВ) № 33 от 23 июля 1941 г. и в ряде дополнений к ней, из данных несколькими днями позднее, предписывалось 3-ю танковую группу передать из группы армий "Центр" в группу армий "Север" для обеспечения ее правого фланга и окружения советских войск в районе Ленинграда, а 2-ю танковую группу и 2-ю полевую армию из той же группы армий "Центр" повернуть на юго-восток для овладения Харьковским промышленным районом и Крымом, а в дальнейшем — форсирования Дона и вторжения в пределы Кавказа. Группа армий "Центр" после ликвидации советских войск в районе Смоленска и обеспечения своего левого фланга должна была продолжать наступление на центральном направлении только силами пехотных соединений. Хотя это решение Гитлера в ряде последующих дополнений к директиве № 033 и в директиве № 034 несколько видоизменялось, о чем будет сказано ниже, тем не менее основная его идея в части, касающейся нанесения удара значительными силами группы армий "Центр" на юг — в тыл Юго-Западного фронта, принимала все более конкретные формы и в конечном счете была претворена в жизнь.

Генеральный штаб Советских Вооруженных Сил на основе тщательного анализа стратегической обстановки разгадал этот замысел гитлеровского командования еще в самом начале его зарождения и наметил в противовес ему контрмеры, которым, однако, не суждено было ocyществиться. Об этом рассказывал бывший начальник Генерального штаба Г. К. Жуков.

"Обсудив сложившуюся на фронтах обстановку с начальником оперативного управления Генштаба генералом В. М. Злобиным, его заместителем генералом А. М. Василевским и другими руководящими работниками, мы пришли к общему выводу, что противник, пожалуй, не рискнет в ближайшее время наступать на Москву... и будет стремиться... разгромить наш Центральный фронт...

Захватив с собой карту стратегической обстановки, карту с группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и материально-технических запасов фронтов и центра, я прошел в приемную:..

Минут через десять меня пригласили к И. В. Сталину...

Разложив на столе свои карты, я подробно доложил обстановку, начиная с северо-западного и кончая юго-западным направлением. Привел цифры основных потерь [179] по нашим фронтам и ход формирования резервов. Подробно показал расположение войск противника, рассказал о группировках немецких войск и изложил предположительный характер их ближайших действий. И. В. Сталин слушал внимательно...

— Откуда вам известно, как будут действовать немецкие войска? — резко и неожиданно бросил реплику Л. 3. Мехлис.

— Мне неизвестны планы, по которым будут действовать немецкие войска, — ответил я, — но, исходя из анализа обстановки, они могут действовать только так, а не иначе. Наши предположения основаны на анализе состояния и дислокации крупных группировок, и прежде всего бронетанковых и моторизованных войск.

— Продолжайте доклад, — сказал И. В. Сталин.

— На московском стратегическом направлении немцы в ближайшее время, видимо, не смогут вести крупную наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. Сейчас у них здесь нет крупных резервов, чтобы... обеспечить правый и левый фланги группы армий "Центр".

На Украине, как мы полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий "Юг".

Наиболее слабым и опасным участком обороны наших войск является Центральный фронт... Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта, удерживающим район Киева.

— Что вы предлагаете?—насторожился И. В. Сталин.

— Прежде всего укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию получить за счет западного направления, другую — за счет Юго-Западного фронта, третью — из резерва Ставки. Поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Н. Ф. Ватутина.

— Вы что же, — спросил И. В. Сталин, — считаете возможным ослабить направление на Москву?

— Нет, не считаю. ..Через 12—15 дней мы можем перебросить с Дальнего Востока не менее восьми вполне боеспособных дивизий, в том числе одну танковую. Такая группа войск не ослабит, а усилит московское направление... Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком [180] отвести за Днепр, За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий...

— А как же Киев? — в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин.

Я понимал, что означали два слова "сдать Киев" для всех советских людей и, конечно, для И. В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.

— Киев придется оставить, — твердо сказал я... — На западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступая фронта противника. Ельнинский плацдарм гитлеровцы могут позднее использовать для наступления на Москву.

— Какие там еще контрудары, что за чепуха? — вспылил И. В. Сталин и вдруг на высоких тонах бросил:

— Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?

Я не мог сдержаться и ответил:

— Если вы считаете, что я, как начальник Генерального штаба, способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине"{132}

Как известно, после этого диалога между И. В. Сталиным и Г. К. Жуковым последний был освобожден от обязанностей начальника Генерального штаба и назначен командующим Резервным фронтом, а его разумное предложение было отвергнуто.

В первых числах августа основные усилия обеих сторон в полосе 5-й армии были прикованы к районам Бондаревки и Малина,, где войска противника, вклинившиеся в нашу оборону на 15—20 км, пытались развить успех , на Коростень, а войска 5-й армии непрерывными ударами стремились восстановить положение в обороне.

В полосе 31-го стрелкового корпуса попытки 17-го армейского корпуса противника силами 62, 79 и 298-й пехотных дивизий углубить и расширить участок вклинения в стороны от линии Кривотин, Колоцкий, Остапы, Радогоща, Емельяновка, Ушица, достигнутый им к 31 [181] июля, были отражены с большими потерями, и его войска перешли здесь к временной обороне, оборудовав окопы полного профиля. Командир 17-го армейского корпуса готовился 4 августа возобновить наступление, усилив свою бондаревскую группировку 56-й пехотной дивизией, перегруппированной с белокоровичского направления.

Но и предпринимавшиеся, ежедневно контратаки соединений 31-го стрелкового корпуса и введенных в бой в его полосе 19-го мехкорпуса и 131-й мотодивизии с задачей ликвидировать вражеское вклинение из-за малочисленности наших частей не достигли своей цеди, хотя противник понес значительные потери. Особенно большой урон несли вражеские войска от огня нашей артиллерии, о чем неоднократно отмечалось в немецких донесениях. По этим же данным, в период 1—4 августа только в полосе 17-го армейского корпуса противника советскими войсками было предпринято до 25 контратак силами от роты до полка.

В этот же период еще более активизировались действия наших разведывательных и истребительных трупп, засылавшихся в расположение противника и добивавшихся хороших результатов. Так, разведывательная группа 43-й танковой дивизии, возглавлявшаяся лейтенантом Захаровым, 3 августа проникла в расположение противника и дерзким нападением из засады на легковую машину, следовавшую по дороге из Охотовки на Остапы, захватила в плен ехавшего в ней командира артполка и шофера обер-ефрейтора, которые в тот же день вместе с важным оперативным документом были доставлены в штаб дивизии, а оттуда — в штаб армии{133}.

По-видимому, в связи с пленением командира артполка, при котором находился боевой приказ штаба пехотной дивизии на наступление 17-го армейского корпуса, назначенного на 4 августа, это наступление было перенесено на 5 августа{134}.

В Янча Рудня (15 км зап. Осовки) истребительным отрядом Коростенского УРа 3 августа был уничтожен немецкий гарнизон численностью 50 человек{135}.

В 19 часов 4 августа разведгруппой 54-го отдельного пулеметного батальона Коростенского УРа в Сушанах (15 км сев.-зап. Белокоровичей) была уничтожена банда [182] оуновцев. Убито 26 человек, взято в плен 4 человека, в том числе помощник вожака банды{136}.

В то время как на бондаревско-коростенском направлении наступление противника было остановлено встречными ударами 200-й и 195-й стрелковых дивизий 19-го мехкорпуса и 131-й мотодивизии и положение здесь несколько стабилизировалось, обстановка на малинском направлении для наших войск все более ухудшалась.

51-й армейский корпус противника (98, 113 и 262 пд), перейдя с утра 31 июля в наступление с малинского плацдарма, при сильной артиллерийской и авиационной поддержке в течение четырех дней продолжал теснить наши малочисленные части и соединения, наращивая свои усилия как в северном направлении на Ксаверов, так и в северо-западном направлении вдоль железной дороги Малин — Коростень.

К исходу 4 августа войскам 51-го армейского корпуса противника на обоих этих направлениях удалось продвинуться на глубину до 20 км и расширить плацдарм до 30 км.

Предпринятый по приказу командарма в период 2—3 августа контрудар силами 62-й и 45-й стрелковых дивизий с запада и северо-запада, силами 9-го мехкорпуса с севера и 22-го мехкорпуса с северо-востока в общем направлении на Малин был отражен противником, и к 4 августа войска левого крыла армии, с трудом сдерживая наступление противника, вели тяжелые бои:

15-й стрелковый корпус своей 135 сд продолжал оборонять левый берег реки Ирша на участке Гацковка, Турчинка;

62-я стрелковая дивизия обороняла своим 104 сп рубеж (иск.) Турчинка, Мелени, двумя остальными полками (306 и 123 сп) сдерживала на рубеже западная окраина Чеповичей, станция Чеповичи, Болярка наступление противника, стремившегося прорваться на Коростень;

45-я стрелковая дивизия под натиском противника отошла на рубеж (иск.) Болярка, восточная опушка леса западнее Владовки;

9-й мехкорпус вел бой на рубеже (иск.) лес северо-западнее Владовки, роща восточнее Писаревки;

22-й мехкорпус силами 215 мд вел бой за Ксаверов, частично захваченный противником; [183]

19-я танковая дивизий удерживала рубеж (иск.) Рутвянка, Старые Воробьи;

228-я стрелковая дивизия удерживала лес севернее Янышивки, Любовичи.

В целом положение 5-й армии к исходу 3 августа было тяжелым. Несмотря на ряд повторных и хорошо организованных контрударов и контратак соединении армии, вклинения противника на бондаревском и малинском направлениях не удалось ликвидировать, хотя дальнейшее продвижение вражеских войск было задержано.

Генералу Потапову было ясно, что немецко-фашистское командование намерено твердо проводить в жизнь свой план, имеющий целью наступлением своих бондаревской и малинской группировок по сходящимся направлениям выйти в тыл центральной группировки войск 5-й армии, замкнуть свои клещи где-то в районе Коростеня и уничтожить 5-ю армию. А сил для парирования этой реальной угрозы у командующего армией не было, так как все резервы были исчерпаны, да и части армии в результате непрерывных и напряженных боев понесли большие потери и были малочисленны (по донесениям командиров некоторых соединений, численность бойцов и командиров на передовых позициях составляла: в 41-й танковой дивизии — 240 чел., в 62-й, 228-й стрелковых и 215-й моторизованной дивизиях — по 100—150 чел. в каждой){137}.

Оборонительная же полоса 5-й армии была растянута на фронте протяженностью до 300 км и представляла собой прерывистую линию с опасными вклинениями противника.

Дальнейшее сохранение такого положения войск 5-й армии могло привести к ее катастрофе. Поэтому необходимо было немедленно отвести дивизии, находящиеся между вклинившимися малинской и бондаревской группировками противника, в целях выравнивания фронта армии. Но для обеспечения отвода следовало сковать боями наиболее сильную и угрожаемую малинскую группировку противника, для чего требовалось усилить действующие против нее войска 15-го и 22-го мехкорпусов. И генерал Потапов решается на крайнюю меру — ввести в бой 124-ю стрелковую дивизию. Эта дивизия после совершения героического рейда по тылам противника всего лишь одну неделю находилась на отдыхе в районе Хрипли (335 км сев. Малина). Получив пополнение 1,5 тыс. [184] человек, она насчитывала всего лишь 3 тыс. человек нескольких орудиях, но обстановка вынуждала бросить в бой и этот последний резерв.

Других резервов в армии не было. Их необходимо было создать, и как можно скорее.

И генерал Потапов поздно вечером 3 августа дал задание начальнику штаба армии генералу Писаревскому и начальнику оперативного отдела подполковнику Давыдову хорошо подумать самим, посоветоваться со своими ближайшими помощниками, как и за счет чего изыскать нужные резервы, и утром 4 августа доложить свои предложения по этому вопросу.

В результате всестороннего обсуждения было высказано предложение — просить командующего Юго-Западным фронтом передать в состав 5-й армии 1-й воздушно-десантный корпус фронтового подчинения, который располагался на рубеже реки Славечна, прикрывая северное направление на участке Вепры, Скородное (75—80 км сев. Игнатноля).

Командующий Юго-Западным фронтом удовлетворил просьбу генерала Потапова и передал в его подчинение 1-й воздушно-десантный корпус генерала М. А. Усенко и, кроме того, 55-й полк НКВД, находившийся в районе Коростеля.

Как выяснилось, 1-й воздушно-десантный корпус фактически состоял из корпусного управления со спецчастями и только одной воздушно-десантной бригады. Это давало возможность, влив в него 124-ю стрелковую и 215-ю моторизованную дивизии (без танков), образовать новый стрелковый корпус.

Этим резервом генерал Потапов намеревался усилить войска левого крыла армии и ещё раз нанести контрудар по малинской группировке противника, а до подхода 1-го воздушно-десантного корпуса упорной обороной на занимаемых рубежах воспрепятствовать развитию удара противника на коростенском направлении{138}.

* * *

Вечером 4 августа генерал Потапов, оценив обстановку, принял решение{139}. [185]

1. Противник, понеся большие потери на бондаревском направлении, перешел к обороне. На малинском направлении наступление противника силами до трех пехотных дивизий приостановлено. Основная группировка противника — в районе Чеповичи, Червонопартизанск, Щербатовка.

2. Левее 27-й стрелковый корпус обороняет рубеж Марьяновка, Рудня Песковская, лес севернее и северо-восточнее Голой.

3. 5-я армия, активно обороняясь на бондаревском направлении, переходит в наступление своим левым крылом в общем направлении Пирушки, Малин, отрезает противника от переправ на реке Ирша, окружает и уничтожает его в районе Чеповичи, Червонопартизанск, Щербатовка и к исходу дня 5 августа выходит на левый берег реки Ирша.

Начало атаки в 12 часов 5 августа.

4. 31-му стрелковому и 19-му механизированному корпусам закрепиться и, прочно удерживая занимаемый рубеж, ночными действиями разведгрупп и истребительных команд изнурять противника.

Разгранлиния: слева — прежняя.

5. 15-му стрелковому корпусу с батальоном 55-го полка НКВД, обеспечивая операцию ударной группы, упорной обороной на правом фланге перейти. в наступление левым флангом на участке Чеповичи, (иск.) Гута Генриховская в направлении урочища Батков и во взаимодействии с 9-м мехкорпусом и 1-м воздушно-десантным корпусом окружить и уничтожить противостоящего противника.

Разгранлиния: слева — Липляны, (иск.) Гута Генриховская, высота 180,0.

6. 9-му мехкорпусу с рубежа (иск.) Гута Генриховская, (иск.) клх. им. Гринько, нанося удар левым флангом, наступать в направлении высота 172,1, высота 162,5, Омельяновка с задачей уничтожить противостоящего противника и овладеть опушкой лесов южнее района. Владовка, Омельяновка. В дальнейшем наступать в направлении урочища Батков и во взаимодействии с 15-м стрелковым корпусом и 1-м воздушно-десантным корпусом окружить и уничтожить противника в районе Чеповичи, Головки, Щербатовка.

Разгранлиния: слева — река Каменка, (иск.) Ксаверов, высота 184,2. [186] [Сх.] [187]

7. 1-му воздушно-десантному корпусу (215 мд, 1 вдбр, 124 сд) с 3-м дивизионом 458-го артполка, 2-м дивизионом 231-го артполка и 589-м гаубичным артполком РГК в ночь на 5 августа вывести: 1 вдбр — в район Недашки и рощи восточнее; 124 сд — в район Вышева и рощи за-паднее. Нанести удар с рубежа Комсомолец, Рутвянка в общем направлении на Малин, во взаимодействии с 15-м стрелковым и 9-м механизированным корпусами уничтожить противника в районе Чеповичи, Головки, Щербатовка и к исходу дня овладеть левым берегом реки Ирша на фронте Щербатовка, Малин.

Разгранлиния: слева — Вышев, Гуска, Лумля, Малин.

8. 22-му мехкорпусу (19 тд, 41 тд, 228 сд) наступать в направлении Ризня, Городище и во взаимодействии с 1-м воздушно-десантным корпусом уничтожить противостоящего противника и к исходу дня овладеть левым берегом реки Ирша на фронте Малин, Ялцовка.

9. Авиации не допустить подхода резервов противника [188] с юга на Малин; последовательными ударами содействовать войскам армии в уничтожении противника.

Предпринятый 5 августа соединениями левого крыла 5-й армии контрудар по малинской группировке противника привел лишь к сковыванию ее частей, наступавших в восточном и северном направлениях, но задержать их наступление в северо-западном направлении на Коростень не удалось. Действия наших войск по уничтожению бондаревской группировки противника были также малоуспешными.

Противник с утра 5 августа возобновил наступление на обоих направлениях и к исходу 5 августа потеснил наши войска на 6—10км{140}.

В полосе 31-го стрелкового и 19-го механизированного корпусов бондаревская группировка противника (17 ак) в составе четырех пехотных дивизий (62, 79, 56 и 298-я) в 9 часов 5 августа после сильной артиллерийской и авиационной подготовки перешла в наступление, нанося главный удар вдоль железной дороги на Коростень, где действовала вновь введенная в бой 56-я пехотная дивизия. Несмотря на упорное сопротивление и контратаки наших частей, неоднократно переходившие в ожесточенные рукопашные схватки, противнику удалось потеснить наши войска на 5—6 км к северу. К исходу 5 августа наши войска вели бои на рубежах:

200-я стрелковая дивизия — Анненская, слобода Каменная Горка;

19-й мехкорпус — Берездов Груд, Выгов; 195-я стрелковая дивизия— (иск.) Выгов, Ушица; 193-я стрелковая дивизия оставалась на прежнем рубеже — Ушица, Рыжавка, Зарубинка,

На левом крыле 5-й армии 51-й армейский корпус. противника, прикрываясь с востока и севера частями 262-й пехотной дивизии, развивал удар силами 113-й и 98-й пехотных дивизий на северо-запад вдоль железной дороги на Коростень и к исходу 5 августа, продвинувшись до 10 км, потеснил наши войска на рубежи: 62-ю стрелковую дивизию — Злобичи, Стремингород; 45-ю — Липляны, Гута Генриховская; 9-й мехкорпус — Скураты, Владовка.

22-й мехкорпус к 21 часу 5 августа вышел: 215 мд— Ксаверов; 19 и 41 тд— (иск.) клх. им. Петровского, южная [189] Окраина Старых Воробьев; 228 сд — Гута Воробьевская, (иск.) Ризня.

1-й воздушно-десантный корпус к 20 часам 5 августа вышел на фронт: 1 вдбр — Дуброва, юго-западная опушка леса (3 км вост. Дубровы); 124 сд овладела клх. им. Шевченко и хутором западнее.

Отвод войск 5-й армии на тыловой рубеж УРа 6 августа 1941 г.

Вечером 5 августа генерал Потапов так оценивал обстановку.

5-я армия своими контрударами лишь сковала значительные вражеские силы, но не добилась ликвидации вклинения противника в районах Бондаревки и Малина.

Следует ожидать, что противник, нарастив свои силы в этих районах, вновь попытается в ближайшее время нанести концентрические удары на Коростень в целях двустороннего охвата и окружения нашей южной группировки войск (195, 193, 135 и 62 сд), обороняющейся по дуге Выгов, Сушки, Турчинка, Стремингород.

Войска 5-й армии обескровлены в непрерывных боях, физически измотаны и поэтому не в силах далее удерживать такой растянутый и изломанный фронт, а резервов нет.

Исходя из этого, командарм решил следующее. В целях выравнивания и сокращения линии фронта отвести с южного выступа: 31-й стрелковый корпус — на рубеж лес севернее Кривотина, хутор Залесье, Могильно; 193-ю стрелковую дивизию вывести в корпусной резерв— в район Макаревичи, Клочев, клх. им. Шевченко, подготовив ее силами противотанковый район в лесу южнее и западнее Клочева.

15-й стрелковый корпус отвести на рубеж Белошицы, Стремингород, Липляны, Юзефовка. Снять вооружение с дотов юго-западного сектора Коростенского УРа и отвести их гарнизоны на. указанные выше рубежи, подчинив их командирам 31-го и 15-го стрелковых корпусов.

19-й мехкорпус вывести во второй эшелон на оборонительный рубеж хутор Чигири, станция Коростень Подольский, высота 182,4, усилив его 5-й артиллерийской противотанковой бригадой, которую использовать для создания круговой обороны города Коростень{141}. [190]

Отвод 31-го и 15-го стрелковых корпусов в ночь на 6 августа под прикрытием арьергардов и отрядов заграждения, а в полосе 31-го корпуса, кроме того под прикрытием 19-го мехкорпуса, которому начать отход лишь после занятия частями 31-го корпуса нового оборонительного рубежа и только с разрешения его командира. Выполняя решение командующего 5-й армией, части 31, 15, 19-го корпусов с вечера 6 августа под прикрытием арьергардов отходили на новый рубеж, а войска левого крыла фланга армии (9 мк, 1 вдк и 22 мк) возобновили атаки по восточному флангу малинской группировки противника.

Несмотря на то что отход наших войск проходил в тяжелых условиях, под непрерывным воздействием превосходящих сил 17-го армейского корпуса (четыре пд и один пп СС) и 51-го армейского корпуса (три пд и один пп СС), поддержанных сильной группировкой артиллерии и авиации, он осуществлялся организованно и сопровождался частыми контратаками отходящих частей. Как отмечается в разведдонесениях штаба 17-го немецкого армейского корпуса от 7 августа 1941 г., "противник переходил в контратаку при поддержке танков. Отход противника был осуществлен в полном порядке"{142}.

Хотя основные силы 31-го и 15-го стрелковых корпусов были выведены из опасного мешка южнее Коростеня, закрепиться на указанном для них рубеже (лес севернее Кривотина, Берездов Груд, Могильно, Стремин-город, Липляны, Юзефовка) они не смогли и были оттеснены противником на линию (а местами за линию) железной дороги Белокоровйчи — Коростень — Малин. Коростень был обойден частями 17-го и 51-го армейских корпусов противника с северо-запада и востока и занят ими 7 августа после ожесточенного боя.

Благодаря своевременно осуществленному отходу основные силы 31-го и 15-го стрелковых корпусов избежали окружения, но арьергарды 193-й и 135-й дивизий, прикрывавшие отход главных сил на направлении Гацковка, Коростень, оказались отрезанными от них и с тяжелыми боями пробивались к своим войскам.

К исходу 8 августа войска 5-й армии вели упорные; бои на следующих рубежах. [191]

31-й стрелковый корпус: 200 сд — Кремно, Лугины, имея перед собой части 62 пд противника и 8 пп СС; 193 сд совместно с 131 мд — Клочев, Кожуховка, Чигири, имея перед собой части 79 пд;. 195 сд — (иск.) Чигири, Пашинья, имея перед собой части 56 пд. Арьергард 193 сд — 791 сп, будучи отрезанным, вел бои в районе Иогановки (15 км юж. Коростеня).

19-й мехкорпус, сумев закрепиться на рубеже Чигири, Коростень и понеся большие потери, под ударами частей 298 пд оставил Коростень. Его остатки присоединились к 31-му стрелковому корпусу, а штабы корпуса и дивизии были отправлены в распоряжение штаба Юго-Западного фронта.

15-й стрелковый корпус, ведя тяжелые бои, с трудом сдерживал наступление противника.

135-я стрелковая дивизия была оттеснена частями 56-й пехотной дивизии противника на рубеж Барды, хутор Кунеч. Ее арьергард численностью 300 человек, отрезанный при отходе от главных сил дивизии, прорвался через боевые порядки 298-й пехотной дивизии, наступавшей от Могильно на восток в целях окружения наших частей, находившихся в южном выступе фронта армий{143}.

62-я стрелковая дивизия закрепилась на рубеже Ходаки, Каленское, отражая атаки 98-й пехотной дивизии противника.

45-я стрелковая дивизия после неоднократных контратак ее частей была оттеснена частями 98-й пехотной дивизии противника на рубеж Липняки, Гута Генриховская.

Войска левого крыла армии (9 мк, 1 вдк и 22 мк), наносившие контрудар по малинской группировке противника, встретив упорное сопротивление 113, 262, 98 и 296-й пехотных дивизий противника, смогли в течение трех суток продвинуться лишь на б—10 км и к исходу 8 августа вели тяжелые бои: 9-й мехкорпус —. в районе Владовки; 1-й воздушно-десантный корпус (215 мд, 1 вдбр, 124 сд) — на рубеже (иск.) Владовка, Лумля; 22-й мехкорпус (19 тд, 41 тд, 228 сд) — на рубеже (иск.) Лумля, Ялцовка, Зарудье.

Хотя в результате этого контрудара положение в районе Малина и не было восстановлено, наступление превосходящих сил малинской группировки было задержано, что способствовало осуществлению организованного [192] отхода 31-го и 15-го стрелковых корпусов из южного мешка, в котором они находились.

Благодаря своевременному отводу войск 31-го, 15-го стрелковых корпусов и 19-го мехкорпуса на новый pyбеж значительные силы армии избежали окружения и разгрома, однако создать устойчивую оборону и вывести часть сил во второй эшелон и резерв не представилось возможным, так как противник продолжал наступление стремясь развить успех к северу от Коростеня на Игнатноль и на Ксаверов, а наши малочисленные и измотанные боями части с трудом отбивали атаки противника.

В этой обстановке командующий 5-й армией принял решение перейти всеми силами к упорной обороне на рубеже Рудня Мяколовецкая, Кремно, Тееновка, Чигири, Бехи, Липляны, Каменка, Барановка{144}.

Это решение командарма было подтверждено и в последующих боевых приказах от 9 и 10 августа, отданный после телеграфного переговора, состоявшегося 9 августа между генералом М. И. Потаповым и заместителем начальника штаба Юго-Западного фронта полковником И. X. Баграмяном. Последний передал личное послание главкома Юго-Западного направления Маршала Советского Союза С. М. Буденного командующему 5-й армией следующего содержания: "Обстановка требует, чтобы Вы задержались на занимаемых позициях ценой любых усилий". На это требование генерал Потапов ответил; "...все возможное мы делаем, и именно ценой любых усилий... Вся беда в том, что у нас нет людей, главным образом стрелков и пулеметчиков, и поэтому, если есть возможности, подбросьте нам несколько маршевых батальонов. Опыт показал, что наши части, имея крепкий боевой костяк, очень быстро переваривают получаемое пополнение, воспитывая его на героических традициях частей. На сегодняшний день, несмотря на все попытки противника сломить сопротивление 5-й армии, мы держимся; но имеем большие потери... хотя духом не падаем"{145}.

А обстановка на Юго-Западном направлении к этому времени сложилась действительно тяжелая. Окружение и разгром 6-й и 12-й советских армий в районе Умани открыли дорогу "войскам противника к нижнему течению Днепра, куда устремились его подвижные соединения. Одновременно противник, преследуя 9-ю и 18-ю армии [193] Южного фронта, пытался отрезать им пути отхода на восток, но этого не достиг.

Тяжелые бои шли и на ближних подступах к Киеву, где противнику ценой огромных потерь удалось прорвать две линии обороны южного сектора Киевского УРа и выйти к внутреннему поясу.

Южнее Киева наши войска отошли за Днепр, удерживая на правом берегу небольшие плацдармы у Триполья и Рожище.

Еще южнее по Днепру 26-я армия удерживала плацдарм у Канева, а 38-я у Черкасс. И хотя войска 26-й армии и 5-го кавалерийского корпуса с каневского плацдарма нанесли удар на богуславском направлении, в ходе которого они продвинулись на 18—20 км, этот удар, будучи изолированным, не оказал решающего влияния на общую оперативную обстановку.

Спешно формировавшаяся в районе Днепропетровска новая, резервная армия, предназначенная для занятия рубежа по реке Днепр от Кременчуга до Херсона, запаздывала в своем развертывании.

На фоне серьезных неудач, постигших армии Юго-Западного направления, положение 5-й армии, несмотря на огромные потери, было сравнительно более благоприятным. Она продолжала удерживать выдвинутый к западу от реки Днепр на 150—200 км выступ фронта, что в сочетании с активными действиями ее войск создавало постоянную угрозу северному флангу группы армий "Юг" и ее тыловым коммуникациям. Это нависающее положение 5-й армии вынудило немецкое командование держать против нее и 27-го стрелкового корпуса до девяти дивизий, то есть основные силы 6-й армии, отвлекая их от действий на киевском и южном направлениях.

Поэтому маршал С. М. Буденный и требовал от 5-й армии удерживать свои позиции любой ценой.

И это требование было правильно понято командующим 5-й армией, которое он очень четко отразил в боевом приказе штаба армии от 12 июля, подчеркнув, что основная цель действий армии — отвлечь на себя возможно больше сил противника и перемолоть их. И армия действительно перемалывала вражеские силы. Как отмечал Гальдер в своем дневнике, "6-я армия понесла большие потери. Армия ежедневно теряет до 1600 человек..."{146}. [194]

Бои 9-20 августа в целях сковывания крупных сил противника и отвлечения их от Киева

Войска 5-й армии С 9 по 14 августа улучшала свой позиции в инженерном отношении и совершенствовали систему огня, продолжая методом активной обороны сковывать крупные силы противника. По-прежнему пред принимались частые контратаки, а также засылка в расположение противника истребительных отрядов и групп для уничтожения автомашин, повозок с грузами и захвата пленных.

Эти действия, поддержанные хорошо скорректированными огневыми налетами нашей артиллерии и ударами; небольших групп авиации, наносили большие потери противнику и держали его личный состав в постоянном напряжении.

О подобных действиях наших войск часто упоминалось в разведдонесениях штаба 17-го армейского корпуса за описываемый период, а также в протоколах допросов пленных немцев.

Характеризуя состояние войск 6-й армии, генерал- полковник Гальдер в своем дневнике 10 августа отмечал, что измученная немецкая пехота не в состоянии была вести наступательные бои, в чем немалая заслуга принадлежала и войскам 5-й армии.

К исходу 14 августа войска 5-й армии занимали западный сектор Коростенского УРа на участке Дубицё, Зазерье и далее к востоку по левому берегу реки Жерев: на участке Жеревцы, (иск.) Рудня Мяколовецкая оборонялись пулеметные батальоны Коростенского УРа.

31-й стрелковый корпус своей 200-й дивизией оборонялся по левому берегу реки Жерев от Рудни Мяколовецкой до Рудни Выгранки; 193-я стрелковая дивизия — на рубеже Захаров, Шандры, высота 182,8 (юж. Михайловки). Ее 791-й стрелковый полк, находившийся в арьергарде и отрезанный противником от главных сил; дивизии, с боем прорвался через расположение противника к своим войскам.

131-я моторизованная дивизия обороняла рубеж (иск.) высота 182,8, высота 182,6; 195-я стрелковая дивизия — (иск.) высота 182,6, (иск.) Барды.

15-й стрелковый. корпус занимал рубежи: Барды, (иск.) хутор Кунеч; хутор Кунеч, хутор Субины; (иск.) хутор Субины, Обиходы.

9-й мехкорпус занимал рубеж юго-восточная окраина [195] Обиходов, хутор Гуниче, (иск.) северная окраина Ксаверова.

1-й воздушно-десантный корпус: 215 мд — северная окраина Ксаверова, (иск.) высота 167,8; 1 вдбр — высота 176,8, высота 180,2; 124 сд — (иск.) высота 180,2, Гуска.

22-й мехкорпус: 41 тд — (иск.) Гуска, высота 168,5;

19 тд — Старые Воробьи, Новые Воробьи; 228 сд — (иск.) Новые Воробьи, Ялцовка, имея заслон в Зарудье.

1-я артбригада продолжала оборонять мосты и переправы через реки Припять и Днепр.

5-я артбригада, прикрывая шоссе и железную дорогу на Игнатполь, занимала огневые позиции в районе Васьковичей.

Бронепоезд № 15, действуя совместно с 131-й мотодивизией и 195-й стрелковой дивизией на участке Игнатполь, Вехи, производил артналеты на огневые позиции артиллерии противника.

Авиация наносила удары по. подходящим резервам на малинском и коростенском направлениях.

На этих позициях с небольшими изменениями в ту или другую сторону войска 5-й армии оборонялись до 20 августа 1941 г., изматывая противника, и сами при этом несли большие потери.

На 14 августа оставалось личного состава: в 19-й танковой дивизии — 1447 человек; в 41-й танковой — 583 человека; в 228-й стрелковой — 2429 человек. На 19 августа на передовых позициях было: в 200-й стрелковой дивизии — 1684 человека; в 193-й — 600 человек; в 195-й—1575 человек; в 135-й—600 человек; в 35-й танковой дивизии — 927 человек; в 215-й мотодивизии — 949 человек. Аналогичное положение было и в других дивизиях. Но, имея укрытые пути подвоза, войска не испытывали недостатка в боеприпасах и горючем, несмотря на их большой расход. В течение всего периода боев в районе Коростень, Малин и севернее в войсках имелись неснижаемые запасы: боеприпасов 1-1,5 боевого комплекта, продовольствия 2—3 сутодачи, горючего 1,5— 2 заправки, что свидетельствует об отличной работе службы тыла, возглавлявшейся энергичным полковником Н. М. Федорченко, сумевшим обеспечить бесперебойное снабжение войск всем необходимым в трудных условиях..

17 августа в армию поступило 3 маршевых батальона по 1 тыс. человек в каждом. Пополнение было направлено в 45, 124 и 135-ю стрелковые дивизий. [196]

Замыслы сторон к середине августа 1941 г. на дальнейшее ведение кампании

Немецкая группа армий "Юг", несмотря на успех, достигнутый ею в результате разгрома 6-й и 12-й советских армий и глубокого продвижения на восток, тем не менее не могла продолжать наступление в высоких темпах так как ее силы были растянуты по огромной дуге от Полесья до низовьев Днепра протяженностью до 1 тыс. км и скованы тяжелыми боями на различных направлениях.

Более всего немецкое командование испытывало тревогу за северный фланг группы армий "Юг", отставшей на 200—300 км от остальных ее сил.

Генерал-полковник Гальдер в своем дневнике 10 августа отмечал по этому поводу: "Командование группы армий "Юг" считает, что противник наступлением через Днепр из Киева и наступлением из района Овруча намерен разгромить северный фланг группы армий"{147}. И далее он отмечает, что в целях противодействия этому "командование группы армий намерено перебросить на левый фланг 6-й армии один танковый корпус (две танковые и одну моторизованную дивизии)... В настоящее время 6-я армия имеет задачу перейти к обороне, эшелонировать свои силы в глубину... В случае если на этот участок будут переброшены моторизованные части, 6-й армии будет поставлена задача отрезать коростенскую группу противника от Днепра и уничтожить ее. В результате этого мы получим свободу маневра для захвата Киева"{148}.

Действий 5-й армии вызывали тревогу не только у командования группы армий "Юг" и 6-й армии, но и у более высоких инстанций. Верховное командование вермахта рассматривало 5-ю советскую армию как серьезную помеху на пути к успешному выполнению очередных стратегических задач, что получило свое отражение в директиве Гитлера от 21 августа, которую мы приводим с небольшим сокращением.

Важнейшей задачей до наступления зимы, говорилось в директиве, является не захват Москвы, а захват Крыма и Донецкого промышленного и угольного района. Надо перерезать пути подвоза русскими нефти с Кавказа. На [197] севере блокировать Ленинград и соединиться с финскими войсками.

На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся благодаря выходу наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий "Юг" и "Центр" по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно явиться не оттеснение за Днепр 5-й русской армии одними лишь силами 6-й армии, а полное уничтожение этой армии противника, прежде чем она успеет отойти на рубеж река Десна, Конотоп, река Суда. Благодаря этому группе армий "Юг" будет гарантирована возможность создания плацдарма на левом берегу Днепра в его среднем течении, чтобы затем центром и левым крылом продолжать наступление в направлении Харьков, Ростов.

Группе армий "Центр", не экономя своих сил в интересах своих последующих операций, выделить для выполнения этой задачи столько дивизий, сколько необходимо, чтобы достигнуть главной цели — уничтожения 5-й русской армии, обходясь на центральном направлении своего фронта малыми силами.

Только тесная блокада Ленинграда, соединение с финскими войсками и уничтожение 5-й русской армии создадут предпосылки и высвободят силы, необходимые для того, чтобы предпринять успешное наступление против группы войск Тимошенко (главком Западного направления.—А. В.){149}.

Как видно из этой директивы, Гитлер придает задаче по уничтожению 5-й армии такое же важное значение, как и задаче по осуществлению блокады Ленинграда и соединению с финскими войсками.

Отвлекаясь на время от обстановки в полосе 5-й армии и рассматривая это решение Гитлера в стратегическом плане, нельзя не отметить, что оно свидетельствует об утрате немецким вермахтом способности к ведению наступательных операций одновременно на всех трех стратегических направлениях и о вынужденном переходе к ведению последовательных операций, что знаменовало собой отказ гитлеровского руководства от главной и основополагающей идеи плана "Барбаросса", предусматривавшего [198] разгром Советского Союза в рамках одной быстротечной кампании.

Командующий группой армий "Центр" фон Бок во исполнение вышеприведенной директивы Гитлера отдал 24 августа приказ, в котором, повторив полученную задачу — уничтожить 5-ю советскую армию до того, как ей удастся отойти за линию река Сула, Конотоп, река Десна, — поставил следующие задачи подчиненным армиям:

2-й армии в составе 13, 43 и 35-го армейских корпусов— всего семь пехотных и одна кавалерийская дивизия — наступать правым флангом на Чернигов;

2-й танковой группе (подчиненной ему) в составе 24-го и 47-го моторизованных корпусов наступать совместно с 2-й армией и захватить предмостные плацдармы между Черниговом и Новгород-Северским, чтобы, оттуда в зависимости от обстановки наступать дальше на юг или юго-восток.

Командующий группой армий "Юг" генерал-полковник Рундштедт поставил следующие задачи:

6-й армии наступать севернее Киева в направлении Окуниново с целью отрезать 5-ю армию от переправ через Днепр, а группе Шведлера (пять дивизий) форсировать Днепр в районе Ржищева;

17-й армии и 1-й танковой группе овладеть плацдармами на левом берегу Днепра в районах Черкасс, Кременчуга, Днепропетровска;

11-й армии овладеть плацдармами в нижнем течении Днепра на участке Каховка, Херсон;

4-й румынской армии овладеть Одессой.

* * *

Еще до принятия немецким командованием решения о приостановке наступления на Москву и повороте к югу 2-й армии и 2-й танковой группы, вышедших к середине августа на подступы к Почепу, Унече, Клинцам и Гомелю, главкому Юго-Западного Направления стало ясно, что противник предпримет такой маневр, чтобы выйти в тыл нашей киевской группировки войск.

Дабы предотвратить Осуществление противником этого опасного для нас замысла, маршал С. М. Буденный 16 августа обратился в Ставку за разрешением отвести 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус на левый берег Днепра. [199]

Тремя днями позднее командующий Резервным фронтом— член Ставки ВГК генерал Т: К. Жуков также высказал свои опасения по этому поводу и доложил Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину свои следующие соображения:

"Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросит против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов. Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс... Для срыва этого опасного замысла гитлеровского командования считал бы целесообразным по возможности быстрее создать крупную группировку наших войск в районе Глухов, Чернигов, Конотоп, чтобы ее силами нанести удар во фланг противника... В состав ударной группировки включить десять стрелковых дивизий, три-четыре кавалерийские дивизии, не менее тысячи танков и 400—500 самолетов. Их можно выделить за счет Дальнего Востока, сил Московской зоны обороны и ПВО, а также внутренних округов"{150}.

В тот же день, 19 августа, Г. К. Жуков получил ответ из Ставки ВГК следующего содержания:

"Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигова, Конотопа, Прилук считаю правильными. Продвижение немцев... будет означать обход нашей киевской группировки с левого берега Днепра и окружение наших третьей и двадцать первой армий. В предвидении такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются и другие меры, о которых сообщим особо... Сталин, Шапошников"{151}.

К числу этих и других мер относилось разрешение, данное Ставкой на отвод войск правого крыла Юго-Западного фронта (5-я армия и 27-й стрелковый корпус) на Днепр. [200]

В директиве Ставки ВГК от 19 августа Юго-Западному фронту ставилась задача — после отвода 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса прочно оборонять правый берег Днепра на участке (иск.) м. Лоев, Переволочная. При этом требовалось во что бы то ни стало удерживать за собой Киев.

Сравнивая положение войск обеих сторон на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов ко времени получения этой директивы Ставки ВГК, нельзя не обратить внимания на то, что. отвод правого крыла Юго-Западного фронта на Днепр отнюдь не устранял угрозы обхода его противником с севера. К этому времени важное значение Днепра для нас было уже частично утрачено, в связи с тем что войска группы армий "Центр" еще в июле преодолели этот рубеж в его верхнем течении и: продвинулись восточнее его на ельнинском и рославльском направлениях до 200 -км и вышли к реке Десна.

Только незамедлительный отвод войск 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса на Десну или еще далее — на реку Сула устранил бы угрозу их охвата с севера.

Отчасти такой точки зрения вначале придерживался и командующий Юго-Западным фронтом, что видно из первоначальной директивы на отход от 19 августа 1941 г., по которой 5-я армия после отхода на реку Днепр должна была завернуть свой правый фланг от Навозов на Чернигов и далее протянуть его вдоль левого берега Десны до Кладьковки{152}. Но это решение распоряжением штаба Юго-Западного фронта от 20 августа было изменено, и 5-й армии предписывалось после отхода занять оборону по левому берегу Днепра на фронте (иск.) м. Лоев, Старый Глыбов, не загибая правого фланга к востоку на Чернигов, что делало этот фланг очень уязвимым с севера. Такое изменение первоначального решения было принято, по-видимому, по настоянию Ставки, которая в этот ответственный момент вместо реального усиления танками и авиацией левого крыла Центрального фронта предприняла сложную организационную перестройку, затронувшую несколько фронтов и армий.

Было приказано расформировать Центральный и сформировать Брянский фронт во главе с генералом Еременко, влить 3-ю армию бывшего Центрального фронта 21-ю армию и провести ряд других организационных мероприятий, повлекших за собой перемещение значительного [201] числа руководящих лиц фронтов и армий в тот период, когда необходимо было сосредоточить максимум усилий на организации удара по врагу, уже приступившему к осуществлению своего опасного для нас флангового маневра.

Принятие Ставкой ВГК решения на отвод войск правого крыла Юго-Западного фронта за реку Днепр означало конец полуторамесячных ожесточенных боев 5-й армии с основными силами 6-й немецко-фашистской армии в районе Коростеня.

Итоги боев в районе Коростеня и выводы по ним

Главными итогами этих боев 5-й армии были:

1. Срыв вражеского замысла захвата Киева с ходу. 5-я армия своими ударами по северному флангу немецкой группы армий "Юг" и активной обороной отвлекла на себя часть сил 3-го моторизованного корпуса и основные силы 6-й армии, что вызвало задержку вражеского наступления на Киев, давшую советскому командованию дополнительное время для подтягивания резервов и усиления обороны Киевского УРа.

2. Срыв вражеского замысла осуществить обход и уничтожение всей правобережной группировки советских войск западнее реки Днепр.

Активные действия 5-й армии, угрожавшей северному заходящему крылу группы армий "Юг", в сочетании со стойкой обороной войск 37-й армии{153} Киевского укрепленного района и короткими ударами 6-й и 26-й армий с юга и юго-востока вынудили командование группы армий "Юг" разбросать силы своей главной группировки на широком фронте. Это привело к замедлению ее продвижения на юг в целях охвата и уничтожения всей правобережной группировки советских войск западнее реки Днепр, благодаря чему основные силы Юго-Западного и Южного фронтов в этот период избежали окружения.

3. Переход к обороне группы армий "Центра на московском направлении и перенесение ее главных усилий на юг.

Наличие между смежными флангами групп армий "Центр" и "Юг" крупной группировки советских войск (13, 21, 5, 37-я армии), среди которых 5-я армия [202] рассматривалась немецким командованием как наиболее активная, разъединяло эти две группы армий, препятствовало установлению между ними оперативного взаимодействия и ставило под угрозу успех дальнейшего их продвижения на восток. Это было одной из причин, вынудившей гитлеровское стратегическое руководство остановить наступление группы армий "Центр" и повернуть 2-ю полевую армию и 2-ю танковую группу на юг. При этом главной целью этого флангового маневра ставилось уничтожить 5-ю русскую армию.

Вынужденный переход к обороне группы армий "Центр" на московском направлении дал советскому командованию дополнительное время для подтягивания резервов и укрепления подступов к столице, а наступившая вскоре осенняя распутица резко снизила маневренность немецких войск. Сумма этих факторов в конечном счете способствовала успешному ходу и исходу битвы за Москву.

4. Нанесение больших потерь вражеским войскам.

В ходе Коростенского сражения войска 5-й армии перемололи значительное количество живой силы и боевой техники противника. По немецким источникам, дивизии 17-го и 51-го армейских корпусов, потеряв до 50 процентов своего состава, были обескровлены и утратили свои наступательные возможности.

Столь значительное влияние, которое оказывала 5-я армия на развитие событий как в полосе Юго-Западного фронта, так и соседнего с ним Центрального фронта, обусловливалось не только более выгодным по сравнению с соседними армиями оперативным положением этой армии, но и умелым руководством войсками со стороны ее энергичного командующего — генерала М. И. Потапова.

Как отмечал бывший фашистский генерал А. Филиппи, "5-я армия противника действовала тактически весьма умело и в оперативном отношении грамотно"{154}.

Конечно, главная цель в правильном оперативном использовании 5-й армии принадлежала командованию Юго-Западного фронта, которое, учтя нависающее положение 5-й армии по отношению к северному, ударному крылу группы армий "Юг", потребовало от генерала Потапова предельно активных действий в этот период. [203]

Но заслуга командующего 5-й армией состояла в том, что он максимально использовал все выгоды ее флангового положения, наличие в ее полосе Коростенского укрепленного района и специфических условий Полесья.

Учтя опыт малоуспешного использования нашими войсками ряда долговременных укрепленных районов в прошедших боях, командарм не был склонен переоценивать и возможности Коростенского УРа, он не считал, что полоса долговременных сооружений Коростенского УРа с их гарнизонами явится надежным щитом, за которым войска 5-й армии смогут длительное время успешно отражать атаки противника.

В отличие от господствовавших перед войной взглядов на роль и предназначение УРов командарм решил использовать Коростенский УР не для жесткой обороны, а как трамплин для наступательных действий и как зону для ведения маневренной обороны.

Поэтому боевые действия 5-й армии, развернувшиеся с 10 июля по 20 августа, нельзя рассматривать как типичную оборонительную операцию. Это было сочетание оборонительных и наступательных действий.

Начавшись наступлением на новоград-волынском направлении, эти действия затем приняли такую форму, которую генерал Потапов охарактеризовал как "наступательная оборона". Следует отметить, что и немецкое командование именно в таких же выражениях характеризовало оборонительные действия наших войск в укрепленных районах. Вот одно из подобного рода высказываний в официальном докладе о советских УРах.

"При сравнении с русской тактикой обороны долговременных укреплений с французской 1940 г. в глаза бросается разница: советский солдат проводит оборону наступательную до последнего, большей частью с непоколебимым упорством, в то время как француз лишь в редких случаях доходит до ближнего боя"{155}. При ведении таких действий каждая позиция, на которой закреплялись войска армии, служила одновременно и для упорной обороны, и в качестве исходного рубежа для нанесения контрударов.

Такие активные действия проводились в различных масштабах и целях. Контрудары и контратаки силами [204] соединений и частей чередовались с короткими вылазками и налетами подразделений. Кроме того, широко практиковались отвлекающие удары на второстепенных направлениях, а также рейды и набеги в расположение противника истребительных и разведывательных отрядов и групп.

По свидетельству немецких источников, за период с 15 июля по 20 августа 1941 г., то есть за 35 суток, только в полосе 17-го армейского корпуса, действовавшего на участке, по своему протяжению равном примерно половине ширины всего активного фронта армии, нашими войсками было предпринято до 150 ударов различной силы. Допустив с полным основанием, что не меньшее количество ударов было предпринято нашими войсками и в другой половине ее активного фронта, можно считать, что в среднем на каждые сутки в полосе армии приходилось от 8 до 10 ударов наших войск по противнику. Благодаря такой высокой активности наши войска часто перехватывали инициативу- у противника, держали его личный состав в постоянном напряжении, изматывали его морально и физически. Эти действия, не затухавшие ни днем ни ночью, путали карты немецко-фашистского командования, которое не могло своевременно определять, где наносится главный удар и где контратака местного значения, и зачастую разбрасывало свои силы впустую. Главным же результатом такой активности войск 5-й армии было то, что немецко-фашистское командование, было вынуждено длительное время держать против 5-й армии крупные силы, так необходимые ему ни других направлениях.

Основных рубежей, использовавшихся войсками 5-й армии как для обороны, так и для ударов с них по противнику, было четыре.

Первым рубежом являлся рубеж, достигнутый войсками армии в ходе их контрудара 10—14 июля. Он находился в 40 км впереди главной полосы обороны Коростенского УРа, на линии Вершница, Ужачин, Тупальцы, Генриховка, Курное, Цветянка. Бои на нем велись с 12 по 15 июля.

Второй рубеж проходил по линии Эмильчино, Слободка, Андреевичи, Усолусы, Топорище — в 20 км впереди главной полосы Коростенского УРа. Бои на нем велись 17—18 июля.

Третий рубеж — главная долговременная полоса юго-западного сектора Коростенского УРа — находился на [205] линии Старые Белокоровичй, Гулянка, Белка, Зарубинка, Ягодника, Турчинка и на примыкавшем к ней с востока полевом рубеже по реке Ирша от Турчинки до Зарудье. Бои на этой линии продолжались с 22 июля по 6 августа 1941 г.

Следует отметить, что эти три рубежа не были стабильными, как в обычной позиционной обороне. В связи с высокой активностью войск 5-й армии они постоянно перемещались на разных участках в ту или другую сторону, и отдельные населенные Пункты по нескольку раз переходили из рук в руки.

Четвертый рубеж проходил по линии Рудня Мяколовецкая, Шандры, Барды, Ксаверов, Зарудье — в 20— 40 км за главной полосой Коростенского УРа. Этот рубеж был занят войсками армии в ходе развернувшихся в период с 6 по 10 августа ожесточенных боев и удерживался ими до 19 августа, то есть до начала отхода на реку Днепр. Войска 5-й армии были способны и далее его удерживать, но они его оставили по приказу командующего Юго-Западным фронтом в связи с общей оперативной обстановкой.

Хотя командарм и не стремился привязывать полевые войска к Коростенскому укрепленному району, он тем не менее полностью использовал все его сильные стороны, когда это было возможно.

За счет экономии сил в западном малоактивном секторе УРа, в котором на фронте около 100 км были оставлены всего пять пулеметных батальонов, а все полевые войска сняты, командарм смог значительно усилить группировку на активном участке.

Экономия сил также была достигнута путем оставления в юго-западном секторе на фронте шириной до 90 км одного 31-го стрелкового корпуса и четырех пулеметных батальонов, когда обстановка потребовала сосредоточить основные усилия армии на малинском направлении.

Под прикрытием полосы дотов, занятых пулеметными батальонами УРов, командарм смог осуществлять широкий маневр силами и средствами с одних направлений на другие.

С отходом войск армии на главную полосу обороны УРов доты с их гарнизонами были использованы не только в качестве усиления огневой системы полевых войск, но и для поддержки их активных действий по принципу "полевые войска контратакуют, пульбаты обороняют". [206]

Пулеметные батальоны УРов после прорыва противником главной полосы обороны юго-западного сектора были отведены на полевой рубеж по реке Жерев, который они стойко обороняли до отхода на реку Днепр.

Специфические условия Полесья были максимально использованы командирами всех степеней; Наличие лесных массивов позволило, несмотря на господство в воздухе вражеской авиации, почти без помех с ее стороны осуществлять широкий маневр силами и средствами и обеспечить скрытность подготовки контрударов и контратак, а следовательно, и их внезапность.

Лесисто-болотистые участки на переднем крае, считавшиеся противником труднодоступными или вовсе недоступными и поэтому слабо прикрывавшиеся его войсками, широко использовались нашими истребительными и разведывательными отрядами, а также группами для скрытного проникновения в расположение противника, где они совершали внезапные и дерзкие нападения на вражеские объекты.

Условия Полесья использовались командованием 5-й армии и в оперативном плане. Так, несмотря на то что правый фланг и тыл 5-й армии в связи с отходом соседа справа — 21-й армии Центрального фронта фактически был оголен на всем протяжении от Мозыря до реки Днепр, генерал Потапов с санкции командующего Юго-Западным фронтом снял с севера последний находившийся там заслон — 1-й воздушно-десантный корпус и ввел его в сражение на малинском направлении. Это был риск, но риск оправданный. Командующий армией, исходя из отличного знания условий театра и противника, был уверен, что немецкое командование не решится втягивать в лесисто-болотистые дебри Полесья свои крупные силы для удара во фланг и тыл 5-й армии с севера, что и оправдалось.

Артиллерия 5-й армии, насчитывавшая в своем составе к началу Киевского сражения суммарно, около 600 орудий разных систем и калибров и уступавшая по своей численности вражеской артиллерии почти в два раза, тем не менее оказывала большое влияние на ход боевых действий.

Искусное управление огнем, постоянная и действенная поддержка пехоты, гибкий маневр артчастями и героизм их личного состава обеспечили высокую боевую эффективность артиллерии 5-й армии, руководимой [207] одним из опытнейших артиллеристов того времени генералом В. Н. Сотенским.

В донесениях немецких командиров соединений, представлявшихся ими в июле — августе 1941 г. почти ежедневно, упоминалось об эффективности огня артиллерии 5-й армии. Приведем лишь две выдержки из них.

В докладе штаба 17-го армейского корпуса от 11 июля 1941 г. говорится: "Следует отметить прекрасное управление артогнем противника, которое осуществляется, вероятно, артнаблюдателями, находящимися в тылу немецкой линий и связанными по телефону с батареями". Разумеется, никаких наших артнаблюдателей в расположении противника не было, но, находясь в передовых частях пехоты, они очень точно корректировали огонь батарей.

В донесении того же, 17-го армейского, корпуса от 26 июля отмечается: "Артиллерия противника действует очень активно, ведет меткий беспокоящий огонь и совершает систематические огневые налеты по сосредоточениям войск, ОП артиллерии и путям подхода. Наши войска несут значительные потери от артогня. Несмотря на наше превосходство в артиллерии, в достаточной степени подавить батареи противника никак не удается".

А захваченные в плен немецкие солдаты прямо утверждали, что "в данное время русская артиллерия господствует на фронте и не дает даже спать немецким солдатам".

Каковы же были принципы использования артиллерии 5-й армии, обеспечившие ей такую высокую эффективность огня?

Учитывая широкий фронт боевых действий армии, артиллерия использовалась в основном децентрализованно, пo корпусным и дивизионным группам.

Артиллерия массировалась на важнейших направлениях, где ею создавались плотные огневые барьеры.

Так, наши ударные группировки, действовавшие на новоград-волынском, а затем на малинском направлениях, поддерживались 15—18 артполками каждая (включая как войсковую, так и приданную артиллерию).

В ходе боевых действий артиллерия вела огонь как но дальним целям (ОП артиллерии, сосредоточениям резервов, путям подхода), так и по боевым порядкам противника, применяя различные виды заградительного огня, огневые налеты и огонь прямой наводкой. В критические моменты боя, когда противнику удавалось глубоко [208] вклиниться в наше расположение, артиллерия нередко продолжала вести огонь со своих прежних ОП, расстреливая атакующего противника в упор, чем задерживала его продвижение до восстановления положения нашей пехотой. При этом артиллеристы, выполняя свой долг, нередко гибли у орудий и на НП.

Прекрасная работа артиллеристов 5-й армии была отмечена 15 августа 1941.г. в приказе Военного совета армии, в котором, в частности, говорилось{156}:

"...уже 55 дней войны вы своим метким сокрушительным огнем беспощадно громите врага. Вы перемололи и уничтожили много тысяч фашистских стервятников и большое количество их техники. Ваш губительный огонь вызывает животный страх у фашистских горе вояк. Ваши первые залпы сеют панику в их рядах. Высоким искусством ведения огня и личным мужеством вы заставили врага бояться и уважать вас. Недаром враг вынужден признать губительную силу вашего меткого огня. Вы заслужили всеобщую признательность всех родов войск нашей армии и своими героическими делами стали гордостью армии. За высокую боевую выучку всему личному составу артиллерийских частей и подразделений объявляю благодарность. Я уверен, что и впредь вы, артиллеристы, будете так же искусно, стойко и мужественно выполнять свои боевые задачи". [209]
Дальше