Линейные эскадры и легкие силы

Во время конференции, имевшей место в Париже 29 и 30 ноября 1917 года, представители союзных флотов пришли к соглашению о желательности предложения соответствующим правительствам организовать морской совет, который мог бы обеспечить единство мысли и руководства в морской войне, как это на суше обеспечивал междусоюзнический военный комитет. Этот совет, в составе начальников морских генеральных штабов: английского, французского и итальянского, и американского и японского адмиралов, собрался в первый раз в Лондоне 22 января 1918 г. под председательством первого лорда английского адмиралтейства.{58}

На этом заседании, среди многих других важных вопросов, обсуждался вопрос об угрозе вмешательства в борьбу русского черноморского флота, который германцы предполагали, по некоторым имевшимся данным, вооружить для совместных операций с турецким и австрийским флотами на Средиземном море. Перемирие, заключенное на восточном фронте, делало эту гипотезу вполне реальной. Три линейных корабля-дредноута, шесть линейных кораблей более ранней постройки, четыре крейсера, около двадцати новых эскадренных миноносцев и столько же подводных лодок могли войти в строй через двух — или трехмесячный промежуток времени и чувствительно изменить соотношение сил на Средиземном море. Несмотря на отсутствие точной осведомленности об их состоянии и о том личном составе, которым Германия могла бы располагать для их использования, эта возможность требовала от союзников принятия соответствующих подготовительных мер. Было постановлено, что каждое адмиралтейство уделит внимание изучению этого вопроса со своей точки зрения и что он будет снова поставлен на обсуждение совета на следующей его сессии.

12 марта морской совет, собравшись в Лондоне, установил, что опасность захвата германцами черноморского флота являлась вполне реальной и что с ней приходилось считаться. Однако была вероятна отсрочка в несколько месяцев, прежде чем русские корабли смогли бы быть использованы совместно с австро-турецкими силами. На случай, если бы точные данные подтвердили имевшиеся сведения, совет рекомендовал перегруппировку союзных сил на Средиземном море: дивизия в составе шести французских линейных кораблей должна была быть послана в Эгейское море, а четыре итальянских дредноута присоединены на Корфу к французскому флоту под командой адмирала Гошэ.

Немного спустя стало известно, что поезда с германскими моряками начали направляться через Румынию на юг России, а затем, что Севастополь занят германскими войсками;. Опасность использования германцами русского черноморского флота становилась уже непосредственной; меморандум британского адмиралтейства указал на опасность оставления, при наличии подобной обстановки, итальянского флота на стоянке в Маре Пикколо Таранто без связи с французским флотом, находившимся на Корфу. По его мнению, являлось необходимым реализовать предложения междусоюзнического морского совета. Непосредственным преимуществом их выполнения явилось бы то, что командный и некомандный состав итальянских линейных кораблей, в своей значительной части никогда не выходивший на них в море, смог бы пройти учебно-боевую подготовку на обширном и закрытом рейде Корфу совместно с французскими кораблями, и боевая ценность союзного флота от этого должна была только выиграть.

Ввиду того, что итальянское адмиралтейство не спешило с ответом, главы французского и британского правительств Клемансо и Ллойд-Джордж, обратились к председателю итальянского совета министров Орландо. Адмирал Солари был послан в командировку на Корфу, чтобы на месте изучить вопрос об условиях перевода линейных кораблей из Таранто. 26 апреля, на третьей сессии междусоюзнического морского совета, адмирал ди Ревель заявил о принятии в принципе сосредоточения франко-итальянских морских сил; однако он отказался от осуществления такого сосредоточения в ближайшем будущем и от постановки его в зависимость от момента перевода французских линейных кораблей в Эгейское море.

Достижению соглашения помешал вопрос о главном командовании: по этому вопросу адмирал ди Ревель не допускал никаких компромиссов. Это командование, заявили прочие члены междусоюзнического морского совета должно оставаться за итальянцами до тех пор, пока итальянские эскадры одни оперируют на Адриатике; однако оно переходит к адмиралу Гошэ, главнокомандующему союзными флотами на Средиземном море, если французские морские силы сверх тех, которые нормально выделены на Адриатический театр, пришлось бы туда ввести. Вначале казалось, что итальянское правительство было склонно принять эту формулу; однако 1 мая на собрании верховного военного совета в Аббевилле Орландо, ссылаясь на отсутствие итальянского морского представителя, настоял на том, чтобы этот вопрос был отложен. А 21 мая он сообщил французскому послу в Риме: «Наш военный совет не может принять, чтобы наиболее важная часть итальянского флота „была включена в состав французского флота».{59} Он предложил, наоборот, чтобы «пять французских линейных кораблей типа Danton были предоставлены в распоряжение итальянского главнокомандующего для всякой операции, которая могла бы потребоваться на Адриатическом морском театре, оставляя остальную часть французского флота для парирования, в случае необходимости, русской угрозы».

Наконец, на верховном военном совете 1 июня Англия предложила другую комбинацию: назначение адмирала Джеллико для общего руководства, со стратегической точки зрения, операциями союзных флотов на Средиземном море, включая сюда Адриатику и Эгейское море, для объединения подготовки к операциям и их проведения на этом море. Франция приняла этот проект, хотя она теряла, тем самым, принадлежавшее ей с начала военных действий верховное командование на Средиземноморском театре;{60} однако Италия от него отказалась. Раз вопрос касался Адриатического моря, британское главнокомандование являлось для нее столь же неприемлемым, как и французское. 3 июня, на заседании большого междусоюзнического совета, главы правительств возобновляют дискуссию по этому вопросу, но безрезультатно. «Сегодня в Версале, — писал адъютант адмирала ди Ревеля, — адмирал выиграл большое сражение». Вопрос остался таким образом без движения.

В конце месяца опасения, связанные с русским черноморским флотом, отпали.

* * *

Несомненно, что на обязанности союзных адмиралтейств лежало принятие необходимых мер предосторожности на случай выхода неприятельского флота в море. В действительности же германцы никогда об этом серьезно не думали: подводная война почти полностью поглощала их ресурсы, и они не располагали средствами для организации такого рода операции. С другой стороны, боевая ценность австро-венгерского линейного флота значительно снизилась, и одним из симптомов этого явилось восстание в Каттаро.

1 февраля, в полдень, на всех военных кораблях, стоявших на внешнем рейде Каттаро, и в особенности на борту крупных боевых единиц (крейсера Sankt Georg и Kaiser Karl VI, линейный корабль Monarch и др.), раздалось громкое «ура»; офицеры были арестованы и заперты в своих каютах, и матросский комитет предъявил свои требования адмиралу Ганза, находившемуся под стражей на Sankt Georg: последние касались питания, отпусков, смягчения дисциплины и сокращения сроков службы. Красный флаг был поднят на всех кораблях.

Однако генерал, командовавший морским фронтом крепости, приказал открывать огонь по каждому кораблю, который попытался бы сняться с якоря, и когда Rudolph попробовал переменить место якорной стоянки, он был обстрелян береговой батареей эффективным огнем. Одним из снарядов был убит на мостике рулевой, являвшийся руководителем движения на корабле. 2 февраля офицеры миноносцев, подводных лодок, Helgoland и Novara снова стали хозяевами положения на кораблях; вечером Monarch и Kaiser Karl VI под угрозой торпедирования сдались. Утром 3 февраля из Пола с преданными правительству войсками прибыла 3-я бригада линейных кораблей (три линейных корабля типа Erzherzog ), организаторы восстания — мичман запаса и два унтер-офицера — скрылись на гидросамолете в направлении итальянского побережья. Триста восставших были заключены под стражу на борту Babenberg.

* * *

До конца войны не произошло новых попыток к восстанию; но австро-венгерский флот продолжал находиться в состоянии глухого брожения, которое сильно понижало его наступательную силу. Подобно германскому флоту, он был вынужден выделить лучшие элементы для подводных лодок и легких сил. Его линейные корабли, не снимаясь никогда с якоря из Пола, не получали больше почти никакой военной тренировки; их боеспособность вообще становилась весьма сомнительной. Нужно, впрочем, признать, что и у союзников необходимость вооружения бесчисленных единиц противолодочной обороны и длительные стоянки на рейдах при отсутствии боевых столкновений с противником, в значительной степени понижали действительную боевую ценность больших кораблей. Их личный состав сам начинал сомневаться в полезности своих кораблей. Вся жизнь воевавших флотов сосредоточилась на легких силах.

Однако в 1918 г. проект операции против Далматинских островов, о котором неоднократно подымался вопрос в течение всей войны, снова был поставлен на очередь. На второй сессии междусоюзнического морского совета, 12 марта, американский адмирал Симе после горячего выступления в пользу единства командования и активных операций предложил изолировать Каттаро от Пола, заняв базу между Курцола и Саббиончелло, перерезать железную дорогу и произвести затем форсированную атаку против Каттаро с тем, чтобы потопить все корабли, которые там окажутся. После того как итальянцы проявили решительное нежелание рисковать большими кораблями в такого рода операции, американский представитель добавил, что Соединенные Штаты готовы предоставить необходимые линейные корабли, так же как и десантные войска.

После изучения вопроса начальниками морских генеральных штабов, морской совет отложил на время вопрос об атаке Каттаро, в связи с трудностью его реализации; зато он одобрил часть проекта, касающуюся занятия части Далматинских островов, выдвигавшуюся неоднократно французами и итальянцами, и признал необходимым как можно скорее перейти к ее реализации, чтобы прервать австрийские сообщения между Северной и Южной Адриатикой.

Однако только высший военный совет мог предоставить сухопутные войска достаточной численности для того, чтобы овладеть островами и затем на них удержаться. Последний, имея в виду ожидаемое германское наступление, сначала отказал, посоветовав, тем не менее, дальнейшую углубленную проработку проекта ввиду его реализации в будущем. Междусоюзническая комиссия ознакомилась в Риме со старыми итальянскими проектами операции; морской совет возобновлял разговоры по этому поводу на каждой из последующих сессий, но обстановка никогда не признавалась благоприятной для его реализации, и намеченная операция так и осталась неосуществленной.

Хотя активное участие в войне линейных кораблей делалось все менее и менее вероятным, Италия добилась в 1917 г. от Англии, основной распределительницы металлов, необходимых материалов для постройки на своих заводах четырех линейных кораблей по 28000 т, похожих по типу на Queen Elizabeth, как наиболее мощных в то время. Конец войны заставил прекратить их постройку.

Значительные откомандирования, которые были произведены в начале года из состава экипажей итальянских линейных кораблей 2-й бригады (Regina Elena, Vittorio Emmanuele, Roma и Napoli ) для укомплектования эскадренных миноносцев и патрульных кораблей, сильно ослабили эту бригаду. В апреле адмирал ди Ревель решил послать три первых корабля этой бригады на соединение с главными силами флота в Таранто, оставив в Бриндизи только Napoli, в качестве плавучей батареи. Бригада снялась с якоря вечером 19 апреля, в пасмурную погоду при довольно свежем ветре, и вышла 17-узловьм ходом в кильватерной колонне, под эскортом восьми итальянских и французских эскадренных миноносцев. Около полуночи Mangini, вследствие аварии руля, стал поперек ветра и, чуть было не протаранив один из линейных кораблей, сильно таранил Faulx в районе задней кочегарки. Оставленные одни, оба корабля оставались на месте в течение всей ночи; в 8 часов утра Mangini, несмотря на серьезные повреждения, удалось взять Faulx на буксир, но через несколько минут буксировки Faulx переломился и пошел ко дну с офицером и одиннадцатью членами экипажа. Спустя час после этого столкновения произошло, при аналогичных условиях, другое — между итальянским эскадренным миноносцем Carini и его задним мателотом, Cairoli, который тотчас пошел ко дну.

В дальнейшем в течение 1918 г. серьезных изменений в распределении итальянских морских сил на Адриатическом море не происходило. Адмирал ди Ревель удерживал в Венеции бригаду линейных кораблей типа Saint Bon, два легких крейсера, половину эскадренных миноносцев и миноносцев, находившихся в исправности, от двенадцати до пятнадцати подводных лодок, многочисленные торпедные катера различных типов, мониторы и вооруженные понтоны, которые содействовали операциям морских стрелков 3-й армии. Торпедные катера и малые миноносцы Анконы в меняющемся составе охраняли побережье и делали налеты на противника. В сентябре меморандум, врученный итальянскими представителями в междусоюзническом морском совете, утверждал, что «две основные задачи флота в Северной Адриатике, как и раньше, заключаются в предупреждении всякой атаки со стороны моря против правого фланга нашей армии и поддержке его всеми средствами, которые могут быть использованы на море и в лагунах».

Валона, где постоянно оставался только корабль береговой обороны Dawole, служила только рейдом для захода кораблей, используемых для охраны барража.

В Бриндизи итальянцы имели до десяти легких крейсеров и лидеров, шесть больших эскадренных миноносцев и десять или двенадцать меньших, около шести подводных лодок и несколько миноносцев и торпедных катеров. Англичане сохраняли в составе четырех единиц 8-ю бригаду легких крейсеров типа Dartmouth и, начиная с апреля, увеличивали число своих эскадренных миноносцев, которое с шести дошло в мае до двадцати и стало более тридцати в сентябре. Кроме того, они заменяли свои подводные лодки типа H более крупными лодками типа E, с плавучей мастерской и плавучей базой.

Что касается французского отряда, который насчитывал в начале года десять эскадренных миноносцев и семь подводных лодок, то в июне он был сокращен в связи с принятым междусоюзническим морским советом решением послать эскадренные миноносцы на Мудрое, для усиления эскадры Эгейского моря. Италия обусловила, что это перемещение должно рассматриваться, как временное откомандирование, согласованное с нею, чтобы оставаться на базе основного соглашения 1915 г.

В марте вице-адмирал Кузани, назначенный командующим итальянскими морскими силами с званием главнокомандующего Нижней Адриатики, поднял свой флаг на Elba в Бриндизи. В то же время коммодор Келли, командовавший 8-й бригадой легких крейсеров, по полномочию английского адмирала командовавшего союзными патрулями Средиземного моря, на Мальте принял командование всеми британскими силами, выделенными в Бриндизи, и подвижным отрантским барражем, который продолжал оставаться для этого района под номинальным командованием итальянского главнокомандующего.

Практически коммодор Келли сделался прямым начальником активных элементов союзных сил в Бриндизи и в частности французских кораблей, содействовавших службе барража; способ их использования определялся, впрочем, по соглашению с командиром нашего отряда.

Равным образом, в марте месяце капитан 1 ранга Хорти, произведенный в контр-адмиралы, принял главнокомандование австро-венгерскими морскими силами, взамен адмирала Ньегована. Состав этих сил не подвергся изменениям, не считая вступления в строй последних кораблей улучшенного типа Tatra, что довело до десяти количество больших эскадренных миноносцев, которыми располагал противник.

Наконец, флотилия германских подводных лодок Адриатического моря увеличилась в 1918 г. только на две лодки, прибывшие в сентябре, слишком поздно, чтобы быть использованными. Около пятидесяти подводных лодок, в том числе семнадцать австрийских, фигурировали в неприятельских документах, которыми мы располагали для этого последнего года войны на Адриатике.