События в Западной Европе 1600-1650 гг. [554-579]
Флоты морских держав Европы до 1638 г. [554]
Ореол морского могущества Испании был уничтожен победой над Армадой; прекрасно руководимый английский флот доказал свое несомненное превосходство. Несмотря на крайне благоприятное время для развития морской торговли, а, следовательно, и военного флота, значение последнего росло медленно. При Елизавете причиной тому была ее все увеличивавшаяся с годами скаредность и отсутствие широкого взгляда со стороны Дрэйка и Рейли; при ее преемниках, первых Стюартах (1603-1648), причина крылась в грубейших злоупотреблениях, по причине которых не хватало денег на содержание сильного флота. По смерти Елизаветы (1603) флот насчитывал 42 корабля, из них 8 по 800-1000 тонн водоизмещения. Корабли были в порядке и служили прекрасным боевым ядром для больших, иногда пестро составленных, эскадр, которые участвовали в многочисленных морских экспедициях еще года полтора после победы над Армадой.
Для примера приведем состав королевского флота в 1649 г. при Карле I; он насчитывал до 70 судов, из них около дюжины по 800-1700 тонн с 40-100 орудиями; судов легче 400 тонн было свыше 40. Корабли были новые, хотя и часто перегруженные; часть их них уже были двухдечные.
Постоянного военного флота еще не было, так же как и постоянного корпуса офицеров. Личный состав вооруженных купеческих судов и корсаров доставлял лучший материал для комплектования в военное время офицерами и командой. Главным начальником флота был, как и прежде «Lord High Admiral». С середины 16-го столетия было основано несколько подчиненных ему учреждений, ведавших управлением и командованием флотом, кораблестроением и снабжением.
Яков I (1603-1625) интересовался флотом, но видел в нем не средство для достижения государственных целей, а лишь необходимую принадлежность своего королевского величия. Он не пользовался совсем флотом в течение своего 22-летнего царствования и оставил главным начальником флота лорда Говарда Эффингэма до 1613 г., когда ему минуло 82 года. В организационном и техническом отношениях кое-что делалось; так, например, суда флота были разделены на 6 рангов — это деление сохранялось до конца времен парусного флота; кораблестроение сделало успехи, но искусство хорошо управлять кораблями, стоявшее так высоко во времена Елизаветы, почти совсем утратилось. Довольствие нижних чинов и обращение с ними было так плохо, что морская служба стала всем ненавистной.
Яков I получил флот с общим водоизмещением в 16000 тонн; к концу его царствования это сумма достигала 20000 тонн, но количество судов было меньше, чем 22 года тому назад; всего флот насчитывал 30 судов I-IV рангов, из которых 12 времен Елизаветы; старейшему кораблю было 43 года (постройка 1582 г.).
Построенные при Якове I суда оказались лучше старых, очень крепкие, но тяжелые и часто перегруженные, из-за чего они были тихоходны и малоповоротливы. Надо еще прибавить, что англичане килевали суда, то есть отчищали их подводную часть, раз в 6 месяцев, тогда как голландцы это делали раз в 2-3 месяца; более легкие голландские корабли имели преимущество в ходе перед английскими. Еще быстроходнее были суда дюнкиркских корсаров, мавританских и особенно марокканских морских разбойников из Сале, которые благодаря отсутствию наблюдения со стороны английского флота появлялись в большом количестве в Английском Канале, нанося громадные убытки английской морской торговле: в 1625/26 гг. дело дошло почти до блокады английского побережья. Мавританские разбойники однажды в 10 дней захватили в Канале 27 морских кораблей с 200 членами команды; матросов продали в рабство; они не ограничились разбоями на море, но грабили также и побережья. Английское правительство было совершенно бессильно бороться с ними, так как его тихоходным судам почти никогда не удавалось захватить проворных корсаров; Англия до того опустилась, что поставляла разбойникам пушки в обмен на пленных христиан.
Карл I (1625-1648) понимал значение морской силы; он воспользовался своим флотом, но вместо того, чтобы направить его против морских разбойников, предпринял экспедицию в Кадикс. Собранный для этой цели флот состоял всего лишь из 9 военных и 73 коммерческих судов; он был настолько плохо укомплектован и вооружен, что потерпел полнейшую неудачу. Командующий флотом и многие командиры оказались никуда не годными, столкновения и аварии были обычным явлением. Дисциплина до такой степени пала, что 2 корабля с 300 солдатами дезертировали и принялись за морские разбои. Отвратительная пища и скверное обмундирование породили большую смертность среди матросов. Вот до чего опустился флот, победивший 37 лет тому назад Армаду.
Два следующих похода к западному побережью Франции в 1627 и 1628 гг. прошли при таких же обстоятельствах; к тому же собственники судов не получали плату за них, а личный состав — жалованье; в те времена нередко говорили, что лучше идти на виселицу, чем служить в королевском флоте. Казенные деньги растрачивались временщиком Бэкингэмом, а после его убийства в 1628 г. — его последователями; казна была истощена, а флот в совершенном упадке. В 1627 г. Ришелье предпринял осаду главной опоры гугенотов — Ла-Рошели; Англия выслала под начальством герцога Бэкингэма флот, прибывший туда 11 июля и немедленно занявший весь остров Ре, за исключением цитадели. По энергичному настоянию кардинала все суда ближайшего побережья были вооружены, и только это позволило цитадели удержаться против англичан. Когда победа склонилась на сторону французов, и им совместными усилиями удалось вернуть себе остров Ре, англичане принуждены были с величайшей поспешностью посадить свои войска обратно на суда; в ноябре Бэкингэм вернулся в Англию, потеряв более чем 6000 человек.
Ришелье приказал запереть Ла-Рошель со стороны моря дамбой; работа эта, крайне трудная, в конце концов удалась благодаря неимоверной энергии. В мае 1628 г. еще более сильный английский флот был отправлен на помощь Ла-Рошели, но через несколько недель и он вернулся, не добившись никаких результатов.
В конце сентября того же года английский флот снова появился под начальством Линдзея в составе 140 кораблей с 6-тысячным десантом. Попытка пробить при помощи особо для этого устроенного судна брешь в дамбе, сопровождаемая нападением всего английского флота, и, наконец, атака брандеров не удались; и адмиралу Линдзею вскоре пришлось вернуться на родину, ничего не достигнув.
Ла-Рошель вынуждена была вскоре сдаться, хотя при энергичной поддержке англичан он могла бы еще держаться.
Несколько лет все шло также. Дюнкиркские и мавританские корсары действовали почти без всякой помехи. Некоторые честные и смелые адмиралы открыто высказывали свое негодование, не говоря уже о судовладельцах и коммерсантах; торговля и торговые сообщения были почти сведены на нет.
Тогда Карл I в 1634 г. ввел закон о «корабельных деньгах» (ship money) — по этому закону прибрежные города, поставлявшие суда для королевского флота, обязывались вносить вместо этого деньги в государственное казначейство, а строило и снаряжало суда уже само государство. Эта мера вызвана была постоянной неисправностью прибрежных городов и очень плохим качеством поставляемых ими судов. Закон был проведен без согласия парламента, и это дало повод к беспорядкам, которые привели потом к восстанию против короля и к его казни.
Управление флотом оставалось столь же плохим, как и прежде, но благодаря «ship money» могли строиться новые суда. За время царствования Карла I было построено 40 кораблей, из них 6 — 100-пушечных. В это время были созданы некоторые важнейшие типы судов.
Покровительствуемый Карлом I кораблестроитель Петт построил в 1636-37 гг. в 21 месяц первый корабль Sovereign в 1520 тонн; он был спроектирован как 90-пушечный, но по приказу короля установили 102, все бронзовые: 28 — в нижней, 30 — в средней, 26 — на верхней батареях и 18 — на верхней палубе. Корабль оказался перегруженным, а так как он был мало устойчив, его пришлось переделать в двухдечный корабль с 86 орудиями. Он принимал участие во многих сражениях до самого конца столетия и в 1696 г. сгорел.
Далее был выработан для борьбы с морскими разбойниками тип небольших судов, так называемых lions whelps (львята) или просто whelps, в 185 тонн с 14 орудиями (62 фута длины по килю, 25 футов ширины), двухдечных с полным парусным вооружением, предшественников шлюпа или корвета. Они, однако же, оказались недостаточно быстроходными и вообще неудачными (2,5 : 1 — неправильное отношение, соответствующее тогдашним коммерческим судам).
Наконец, чтобы прекратить деятельность дюнкиркских корсаров, в 1646 г. были построены по образцу их судов три крейсера типа «Adventure», в 340-390 тонн с 32-38 пушками (отношение длины к ширине от 3,4 : 1 до 3,5 : 1). Нововведение это дало превосходные результаты, хотя и эти суда были перегружены парусным и артиллерийским вооружением. Таким путем английский флот приобрел быстроходные суда с одной крытой батареей — то были первые фрегаты («Constant Warwick», построенный в 1646 г. для каперства, иногда ошибочно называют первым фрегатом; его водоизмещение 379 тонн, 30 орудий, соотношение длины и ширины — всего 3,3 : 1).
Название «фрегат» происходит из Средиземного моря, где так назывались быстроходные галеры. Таким же именем еще раньше в Англии назывались небольшие быстроходные яхты; с 1646 г. установилось название «фрегат» для судов с одной только крытой батареей.
Фрегаты оказались столь полезными, что число их быстро возросло; в следующие 7 лет оно увеличивалось до 60. Их боевое значение сказалось в последовавших вскоре больших морских войнах с лучшей стороны.
В то же время Ришелье положил основание французскому флоту. Еще в 1625 г. Людовик XIII должен был нанимать суда для блокады Ла-Рошели; с 1620 г. управление флотом перешло в руки Ришелье. Недостаток в верфях и судостроителях понудил его строить суда и покупать их готовыми в Голландии. Карл I приказал своему адмиралу, находящемуся в Доунси, уничтожать новые французские суда при их следовании из Голландии. Однако в 1631 г., уже через 5 лет, Франция обладала 39 кораблями по 200-900 тонн, всего 16 800 тонн с 1400 орудиями, из них лишь 12 голландского происхождения; их вооружение было легче, чем у англичан. Из этих судов 12 сильнейших базировались на Бресте. В 1639 г. французы имели в Канале 40 судов и 10 брандеров. В 1644 г. их флот насчитывал 30 больших судов, 27 меньших и 11 брандеров. Самый большой корабль «Couronne», свыше 1800 тонн, приравнивался современниками к английскому «Royal Sovereign». Несмотря на свою величину, он отлично ходил под парусами, возбуждая всеобщее удивление. «Couronne» был вооружен 72 орудиями, поставленными на расстоянии 11 футов друг от друга, — команды было 600 человек; высота грот-мачты 216 футов.
Ришелье положил основание постоянному офицерскому составу и учредил морское училище для дворян. Комендоры, в числе 200, получили для обучения особую организацию. Наряду с этим Ришелье обратил внимание на постройку верфей, организацию судостроения, оборону побережья, вверенную особым адмиралам и т. п.
При Мазарини наступила реакция. Главным образом она отразилась на офицерском составе, который сильно ухудшился; протекция стала играть первенствующую роль.
Только одно морское учреждение оставалось неизменным — галерный флот Средиземного моря, который был учрежден в XV столетии и существовал почти 150 лет. Мы неоднократно упоминали о его организации и деяниях. Часто сильные отряды галер появлялись даже в Канале и принимали участие в сражениях парусных флотов. В 1748 г. управления галерным и парусным флотом были соединены, после чего галерный флот вскоре окончил свое существование даже в Средиземном море.
Таким образом, и во Франции, более склонной к систематичности, в середине 17-го столетия не было еще постоянной и прочной организации морских сил. Французский флот мог в 1639 г. начать военные действия, в то время как английский флот, несмотря на вновь выстроенные суда, был в очень плохом состоянии. В Англии вскоре начались междоусобные войны, но Ришелье умер, Людовик XIV был еще ребенком, а Мазарини слишком осторожен и слишком заинтересован исходом 30-летеней войны и приобретением германской территории, чтобы заниматься флотом; при нем развитие флота пошло назад. Воссоздателем французской морской силы следует считать Кольбера. В 1661 г., в начале своей деятельности, он мог 150 английским судам противопоставить лишь 20 годных к плаванию французских судов. Поэтому и первый французский трехдечный корабль, который благодаря соревнованию с Англией был заложен вскоре после появления «Sovereign», оказался готовым лишь в 1657 г. Со стороны Франции ничто не мешало развитию морской силы Англии, опасность ей грозила со стороны Нидерландов.
Как уже упоминалось в истории Ганзы, морская торговля Голландии с Балтийским морем стала интенсивно развиваться с начала XVI столетия. Карл V покровительствовал нидерландской торговле с Испанией, благодаря чему ее суда посещали и Средиземное море и испанские колонии в Африке и Америке. Из Балтийского моря вывозилась рожь, которая обменивалась в голландских портах на испанскую соль и т. п. Голландские купцы и шкипера, более образованные, скромные и надежные, чем их иностранные соперники, завоевали себе первенствующую роль; голландский флаг, благодаря богатству и предприимчивости нации, стал на мировом рынке вытеснять другие. На востоке голландское судоходство и торговля установили почти что монополию; в 1634 г. из 7500 голландских судов 6000 поддерживали сношения с Балтикой. Антверпен, а позднее Амстердам, после открытия морского пути в Вест-Индию стал главным портом Европы.
Голландцы организовали в широком масштабе рыбный промысел, доходы от него постоянно росли; в 1562 г. провинции Голландия и Зеландия одни только обладали 600 рыболовными судами, в 1601 г. они имели уже 1500 судов исключительно для сельдяного промысла. Соль ввозилась из Испании и южной Франции.
Население маленькой страны было чрезвычайно густо, всюду царило благосостояние, жители отличались сильным национальным чувством, независимым и самостоятельным характером, поэтому протестантство нашло среди них благодатную почву. В последнем и крылась причина восстания против испанского ига. Средства для оказания в течение 40 лет сопротивления величайшему из государей того времени эта маленькая страна черпала из своего господства на море. Морские гезы держали водные сообщения в свои гавани всегда открытыми, а неприятельские — закрытыми. Когда в 1584 г. пал Антверпен, в те времена самый значительный порт северо-западной Европы, гезы заблокировали Шельду, поэтому все сообщения пошли через Амстердам и Роттердам, куда переселились многие коммерсанты. Даже в это смутное время морская торговля Голландии постоянно росла. Например, в 1589 г. в Амстердам приходило в неделю до 600 судов с хлебом из Балтийского моря, в 1601 г. в 3 дня из Амстердама в Балтику уходило более 800 судов с солью и т.п.
В 1588-1595 гг. ценность денег в Голландии значительно упала вследствие ввоза серебра из Испании; цены удвоились, что было прибыльно для Голландии при ее больших финансовых оборотах; этому немало способствовала неограниченная свобода торговли. Таможенные ограничения исчезли, провинции и города стали совершенно самостоятельными. Все это возбуждало ревность Англии; Елизавета старалась, как только могла, мешать голландской торговле.
К концу XVI столетия участились плавания в Ост-Индию. В 1602 г. несколько торговых фирм соединились в общее предприятие, существующее и поныне — «Maatschapij», к которой примкнули самые смелы мореплаватели и самые искусные коммерсанты. Они основали в Зондском море большое колониальное государство, а в Индии устроили множество поселений. Другие компании основали в Северной Америке в 1613 г. Нью-Йорк.
По окончании 42-летней войны с Испанией Голландия в 1609 г. расцвела наиболее пышно. Англия в тот момент была слаба на море и ничего не предпринимала для развития своей торговли. Франция не обзавелась еще флотом, северные государства были заняты вечными войнами между собой, а Ганза уже пришла в упадок. Положение голландского коммерческого судоходства в те времена может быть сравнимо с английским в XIX столетии — полнейшая свобода торговли дала возможность Амстердаму и Роттердаму сделаться центром трансатлантической торговли.
Этих успехов Голландия достигла, конечно, не только мирным путем; она их добилась силой своего флота. Голландцам не только приходилось завоевывать свои колонии, но и защищать их от морских разбойников и ревнивых конкурентов, каковыми являлись (как прежде Ганза) все морские державы. Поэтому все их купеческие суда были хорошо вооружены и хорошо укомплектованы командой, плавали они обыкновенно совместно. Часто случались морские бои между отдельными судами и отрядами. В сражениях с испанцами и португальцами голландцы чаще всего оставались победителями.
Так, например, в конце XVI столетия голландский флот из 73 судов с десантными войсками опустошил Канарские острова, после того как голландцам не удалось напасть неожиданно на испанские берега. В 1606 г. голландцы забрали богатую добычу на берегах Испании, однако другая их эскадра потерпела там же поражение. В следующем году голландской эскадре из 26 вымпелов удалось уничтожить испанскую эскадру той же численности на рейде Гибралтара; все это немало послужило к упрочению славы голландского оружия и к укреплению международного престижа Голландии.
Труднее всего голландцам было в своей стране, так как основанное в 1583 г. герцогом Пармским дюнкиркское адмиралтейство высылало каперов для подрыва их морской торговли и рыбных промыслов. Дюнкирк во всем последующем столетии играл большую роль в истории Голландии. Выгодное положение в самой узкой части пути между Северным морем и Каналом, естественная защита благодаря впереди лежащим отмелям, богатая местность в тылу, предприимчивость морского населения — все это сделало Дюнкирк бичом для соседей. После 12-летнего перемирия в 1621 г. снова вспыхнула война. Теперь голландским (и английским) торговым компаниям приходилось сражаться не только вдали от родины, но и противопоставлять неприятелю все имевшиеся морские силы в непосредственной близости своих побережий. В 1621 и 1625 гг. еще предпринимались, как и прежде, морские походы в Испанию, но чаще всего морские сражения имели место в Канале и в Средиземном море.
И здесь в первую очередь нужно было бороться с почти самостоятельным Дюнкирком. Адмиралтейство строило все более мощные суда, разбогатевшее от разбоев население посылало все больше кораблей на свой выгодный промысел; образовалось опасное гнездо, которое следовало уничтожить, тем более, что оно препятствовало и сухопутным операциям.
В 1634 г. там находился 21 королевский корабль, из которых некоторые имели до 40 орудий, и еще около дюжины частных военных судов. Число первых оставалось почти неизменным, лишь их вооружение в следующем столетии сделалось сильнее, количество же частных судов увеличилось почти вдвое. По сравнению с голландским флотом, состоявшим из 100 судов, из которых, однако, только двенадцать имели более 30 пушек, дюнкиркские корабли представляли очень внушительную силу. Хотя эта эскадра была вдвое меньше голландской, зато она была сосредоточена на одной базе, тогда как Голландия должна была защищать свой рыбный промысел в Северных морях, что требовало большого количества судов. Более трети своих кораблей голландцы должны были выделить на блокаду Дюнкирка, чтобы оградить свое судоходство и морскую торговлю от нападения корсаров.
Благодаря энергии, прекрасному знанию морского дела и жажде наживы дюнкиркских корсаров эта блокада была, в особенности во время продолжительных штормов и в темные ночи, мало действенной. Около 1635 г. добыча дюнкиркцев в течение 3 лет превосходила 12 миллионов гульденов.
Казна и частные лица пришли на помощь, образовалось снова нечто вроде прежних морских гезов, что доставило голландцам ряд успехов. Лишь в 1646 г., когда Дюнкирк был взят французами при поддержке голландского флота, прекратились на время морские разбои, столь мешавшие торговле.
Упомянем еще один выдающийся успех голландского оружия: в 1631 г. на реке Шельде, в время ночного нападения, был почти уничтожен испанский флот, базировавшийся в Антверпене, состоявший из 90 небольших, но сильных судов, предназначавшихся для операций на севере Голландии. Удалось спастись лишь десятой части испанских кораблей.
Все прибрежное население Голландии постепенно приучилось к морской войне; появлялись выдающиеся морские вожди, такие как Гейн, Тромп старший, Рюйтер.
Мартин Тромп Старший родился в 1597 г. в Бриеле (в устье реки Маас) в семье морского офицера. 9-ти лет он пошел в плавание и с 11 до 19 лет был в плену на небольшом английском капере. По возвращении на родину он 21 года был произведен в офицеры и уже двумя годами позже назначен командиром. В 40 лет он получил звание адмирал-лейтенанта; это был всеми уважаемый талантливый и смелый флотоводец.
Соединенные Провинции не обладали одним общим флотом, так как не было и единой сильной центральной власти: отдельные провинции Голландии и Зеландии имели каждая свои вооруженные суда. Последние уступали английским в величине и силе вооружения. Они были легче построены и вследствие этого хуже выдерживали артиллерийский огонь неприятеля. Для плавания в мелких прибрежных водах голландцы строили свои суда плоскодонными, что не позволяло им ходить круто к ветру. Более же всего мешало Голландии отсутствие определенной организации и, следовательно, возможности быстро, целесообразно вооружать свои суда; весьма чувствительно сказалось отсутствие сплоченного офицерского состава.
Слабую попытку к основанию постоянного офицерского состава мы находим в 1626 г. под давлением набегов дюнкиркских корсаров. С того времени Адмиралтейство имело ряд опытных капитанов; старейшие из них, командовавшие отрядами, имели звание коммодора. Командиры конвоиров назывались extraordinaris kapiteinen, в противоположность прочим, называвшимся ordinaris.
Только по особому постановлению Генеральных Штатов, в случае особых обстоятельств, все суда отдельных провинций соединялись в единый флот и выбирался главнокомандующий с вице- и контр-адмиралом (шаутбенахт).
Офицеры и команды составленных часто ad hoc эскадр не были чужды своему делу, так как с последней четверти XVI столетия большим отрядам приходилось часто оперировать, главным образом, у своих побережий. К тому же служба на больших вооруженных орудиями купеческих судах и многочисленных каперах имела много общего с таковой на военных судах, особенно на кораблях, ходивших в Ост- и Вест-Индию. С увеличением тоннажа судов команды становились все более подготовленными в военном деле.
До некоторой степени общее управление делами флота было сопряжено с должностью штадгальтера, которому с 1597 г. как генерал-адмиралу были подчинены отдельные адмиралтейства. Это послужило поводом к уничтожению между 1627-1665 гг. должностей двух адмирал-лейтенантов (для провинций Зеландии и Голландии). С тех пор назначался лишь один адмирал-лейтенант, который носил титул «Лейтенант-Адмирал Голландии и Западной Фрисландии» и состоял при роттердамском Адмиралтействе. Кроме того, Зеландия и Голландия имели еще по одному вице-адмиралу, а впоследствии и контр-адмиралу (шаутбенахт).
Нидерланды в 1642 г. имели флот из более чем 140 судов, из них около двенадцати свыше 400 тонн с 32-57 орудиями и 140-240 человеками команды (из которых около четверти были солдатами). Существовал лишь один двухдечный корабль, водоизмещение которого, однако же, было не более 600 тонн; эти суда были только летом в плавании, на зиму их разоружали. После конца 30-летней войны число действовавших летом судов было сокращено до 40. С заключением мира начался и упадок на всех поприщах военно-морского дела; правительство стало проникаться прежним меркантильным духом.
Действия Тромпа Старшего против испанцев в 1639 г. [565]
Испания послала через Канал флот в Швецию, состоявший из шестидесяти семи больших 68-17-пушечных кораблей — всего 1700 орудий и 24000 человек команды. Христиан IV был в союзе с Испанией, поэтому испанцы намеревались посадить в Дании вспомогательные войска на суда и совместно с датским флотом сделать высадку у Стокгольма. Голландцы решили не пропускать испанский флот. Они собрали 20 судов под командой Тромпа Старшего, с которыми он несколько раз атаковал врага около Дувра (16 и 17 сентября); голландцы обладали лишь 2 кораблями с более чем 32 орудиями (54 и 46).
Испанский адмирал Окендо имел приказание не принимать боя и в случае встречи с неприятелем отступать к английским берегам. Он направился в Доунс, где стал на якорь. Там в это время постоянно находилась английская эскадра, которая насчитывал 34 корабля под начальством адмирала Пеннингтона.
Тромп блокировал испанцев в течение многих недель, постоянно получая подкрепления. Окендо не решался выйти, английский адмирал грозил обрушиться на того, кто первый начнет бой. На самом же деле он получил приказание от Карла I в случае сражения в Доунсе, следовательно, в английских водах, стать на сторону того, кому улыбнется счастье. Вот до какой степени опустился английский флот!
Когда эскадра Тромпа была доведена до 95 кораблей (из них много малых) и 11 брандеров (с 8000 команды), было получено приказание перейти в наступление. Для этого Тромп разделил свой флот на 6 отрядов. Один под начальством де-Витта должен был наблюдать за английской эскадрой, остальные пять предназначались против испанцев. Головной корабль должен был вести против испанского главнокомандующего Окендо сам Тромп; следующий вел Эвертсен, получивший приказание напасть на португальского адмирала.
Несколько дней Тромпу мешал восточный ветер; в ночь на 21 октября ветер от N перешел в NW: Тромп немедленно начал атаку. Он повел все свои 6 отрядов в строе кильватерных колонн полным ходом, дабы не дать испанцам времени построиться. План удался вполне; испанцы обрубили якорные канаты, не успели выстроить линию, многие суда сталкивались друг с другом, не менее 22 кораблей выбросились на берег. Последние подвергались усиленному обстрелу со стороны голландцев, несмотря на то, что английские береговые батареи их пробовали защищать как находящихся на английской территории; окончательно они были (за исключением 5) уничтожены брандерами. Эвертсен тем временем сражался с португальским флагманским кораблем La Teresa, самым большим кораблем флота. Артиллерийский огонь не имел на него большого влияния, так как корабль был прочно построен; для абордажа он оказался слишком высоким, да и команды на нем было много. На него направили пять брандеров, из которых два достигли цели; корабль загорелся и взорвался, спаслось всего лишь около 200 человек. Флагманский корабль галицийской эскадры столкнулся с другим испанским кораблем, оба сильно пострадали и потом сдались.
40 судов было уничтожено или захвачено, один Окендо с дюжиной кораблей выбрался, обогнув мыс Северный Сэндхенд, в открытое море и пошел в Дюнкирк: там впоследствии собралось еще несколько судов. Испанцы потеряли около 7000 человек, из низ 1800 пленными. Тромп привел в Голландию 14 призов. Ему эта победа стоила всего одного корабля и 100 человек команды.
Адмирал Пеннингтон не исполнил приказание своего короля и стрелял по нападающим голландцам, но, видимо, безрезультатно; огонь англичан не имел никакого влияния на исход сражения, так как де-Витт на него даже не отвечал.
Поведение испанцев напоминало времена Армады 50 лет тому назад; но теперь им было категорически запрещено вступать в бой и приказано идти под защиту прежнего врага. Несмотря на полную вероятность нападения именно там, Окендо не принял никаких мер, чтобы обезопасить свой флот; он дал себя застигнуть врасплох на якоре — отсюда полнейшее поражение.
Тромпу должно быть поставлено в заслугу его лихое нападение. Не обращая внимания ни на английскую территорию, ни на английский флот, он смело пошел вперед и притом под всеми парусами — неожиданность имела решающий успех. Разделение его флота на 6 отрядов, соответственно числу испанских эскадр, а также для наблюдения за англичанами, было, при большом количестве его судов, очень целесообразно.
Голландия правильно использовала свой выдающийся успех у Доунса в течение ближайших лет, помогая Португалии в ее восстании против 60-летнего владычества Испании. В 1641 г. к испанским берегам была послана эскадра из 20 судов под начальством адмирала Гизельса. Нападение на флот, везший из Америки серебро, не удалось, так как португальский и французский флоты не подошли вовремя к месту сражения. Голландцы, после упорного боя вблизи Лиссабона, должны были отступить перед сильнейшим испанским флотом; исправив свои повреждения в Лиссабоне, они направились в обратный путь.
В этой голландской эскадре мы видим Михаила де Рюйтера впервые в должности контр-адмирала; здесь он окончательно укрепил за собой репутацию блестящего моряка. Принц Оранский обратил внимание на этого лихого капитана коммерческого корабля, перевел командиром в военный флот и вскоре предоставил ему должность третьего адмирала, то есть шаутбенахта. Мужество и образцовое маневрирование Рюйтера в последнем сражении дали первое доказательство его выдающихся способностей как флотоводца; только благодаря его храброму нападению, послужившему примером многим другим командирам, голландцы не потерпели тяжелого поражения. Каждый из противников лишился двух кораблей; Рюйтер со своим флагманским кораблем дважды выходил из строя, чтобы заделать пробоины в корпусе.
По возвращении на родину Рюйтер снова покинул военную службу и 9 лет командовал в дальних и внутренних плаваниях коммерческими судами различных компаний.
Голландия же в последние годы была принуждена не раз сопровождать торговые флоты в 800-900 судов, идущие в Балтийское море, эскадрами, доходившими до 40 вымпелов.
Конвои [568]
Во второй части моего труда коротко упоминалось о конвоировании. Расцвета оно достигло в обоих последующих столетиях, начиная с середины 17-го до середины 18-го. В этот период времени конвоирование приняло необычайные размеры и в экономической жизни страны, а также в военно-морской истории приобрело совершенно особенное значение.
Подобная организация наблюдалась в древности у римлян и у греков. На севере уже в XIII столетии суда обычно соединялись в большом числе для совместного плавания. Эрнст Баашам в своем сочинении «Hamburgs Convoy Schiffahrt und Convoy Wessen» указывает, что уже в 1603 г. существовали точные правила для таких совместных плаваний.
О первом немецком корабле, предназначенном специально для конвоирования, то есть для сопровождения в целях безопасности коммерческих судов, упоминается в 1494 г. В последующем столетии часто употреблялись для той же цели застрахованные и перевооруженные коммерческие суда.
Основанное в 1623 г. в Гамбурге «Адмиралтейство» вскоре выпустило «Admiralschaftsordnung» — постановления, каким образом коммерческие суда в будущем должны сами защищаться от морских разбойников и плавать соединенно.
Такое соединение кораблей, выбиравших для предстоящего плавания себе «Адмирала», было, конечно, добровольным.
Около 1350 г. в Англии, а также в 1400 г. в Нидерландах и в 1500 г. во Франции государство выеляло военные суда для конвоя. Действительного значения и твердой организации «конвои» достигли лишь после 1600 г. Все морские державы были вынуждены следовать этому установлению, если не желали лишиться своих судов и своей морской торговли; большая польза организации сказывалась немедленно и повсюду. Дания, и даже маленький Бранденбург, могут служить красноречивыми примерами: их торговля расцвела лишь после организации правильной конвойной службы.
Постоянно возраставшая в XVII и XVIII столетии опасность плавания по всем морям как одно из следствий нескольких больших морских войн придавала конвойному делу большое значение; регулирование конвойной службы стало одной из важнейших задач государства. В Германии она лучше всего была организована в Гамбурге. Голландия распространяла свои конвойные плавания до России и Леванта, и даже до Молукских островов.
Предназначенные для конвойной службы суда по внешнему виду и по вооружению существенно не отличались от собственно военных судов, однако же не только на бумаге и в организационных вопросах, но и вообще почти всегда их резко отделяли от последних, хотя везде для конвоирования употреблялись настоящие военные суда.
Нижеприведенное описание конвойного дела маленького государства, не обладавшего военным флотом, может наглядно показать значение конвойного дела и служить примером его организации.
Когда опасность от мавританских пиратов, жителей северо-африканских турецких владений (Марокко, Алжир, Тунис, Триполи), простиравших свои морские разбои далеко на север, стала угрожать устьям Эльбы, в Гамбурге создалась прочная организация для борьбы с пиратами. Задуманный в 1660 г. план был приведен в исполнение двумя годами позже, когда у самого устья Эльбы 2 алжирскими корсарами было взято 8 гамбургских судов, шедших в Испанию.
Было создано «Адмиралтейство», которое тотчас же настояло на приобретении двух конвоиров. Граждане и купечество разделили между собой стоимость найма, вооружения и снабжения двух подходящих судов. Одновременно было заложено два корабля по чертежам голландских фрегатов; эти чертежи были добыты судовладельцем капитаном Карпфангером от адмирала де Рюйтера, под руководством которого он в шестилетних плаваниях получал свое военно-морское образование.
Такой образ действий был вызван отказом Англии и Голландии включить Гамбург в соглашение, достигнутое ими с мавританскими северо-африканскими государствами. Голландия после долгих переговоров окончательно отказалась принимать гамбургские суда под защиту своих конвоиров. Оставалось лишь одно — действовать самостоятельно; обеспечение собственного кредита этого настоятельно требовало.
Благоприятно было для Гамбурга, что мавры вскоре нарушили соглашение и западные государства принуждены были в Средиземном море и Атлантическом океане держать военные корабли и организовать конвои. При желании сохранить не только свою, но и международную (главным образом голландскую) очень обширную морскую торговлю с Гамбургом, оставалось только, как постановило адмиралтейство в 1663 г., обзавестись конвоирами.
Итак, желание обезопасить себя от пиратов послужило основанием к организации конвойного дела; оно стало необходимым, кроме того, и из-за угрозы морским путям вследствие больших морских войн, а также из экономических соображений. Конвоирование устраивалось в Гренландию, Англию, Испанию и Средиземное море; за пять лет имело место до 4 таких плаваний; обыкновенно их было меньше; последнее плавание относится к 1746 г.
Интересно, что намерение построить третий конвойный корабль не осуществилось из опасения озлобить Англию и Голландию, которые с давних времен крайне ревниво смотрели на выгоды, получаемые во время их войн Гамбургом. Пришлось ограничиться частными конвоирами, делая до двух плаваний ежегодно. Лишь в 1691 г. был построен третий конвоир, носивший название «Admiralitat von Hamburg».
Знаменитейшим из всех капитанов-конвоиров был назначенный на этот пост в 1674 г. Карпфангер. Он родился в 1623 г., был многолетним членом адмиралтейства и имел большие заслуги в конвойном деле. Карпфангер, в виде исключения, по назначении получил звание адмирала; на торжественном заседании первый бургомистр города поднес ему шпагу и адмиральский жезл. Позднее должности капитанов начали продавать подходящим лицам.
Карпфангер одержал у устья Эльбы победу над пятью дюнкиркскими каперами, двух из них он потопил своим огнем, трое ушли. Этим он спас торговый флот, шедший из Гренландии с ценностями на несколько миллионов. Ловкое маневрирование при нападении, равно как и блестящая военная подготовка личного состава на его «Леопольде I» (Leopoldus Primus) доставили ему победу.
Перед Кадиксом он отобрал у трех турецких корсаров из Алжира их добычу — две испанских галеры с серебром, за что в Мадриде ему было устроено чествование испанским королем.
Карпфангер погиб 10 октября 1683 г. во время пожара и гибели своего корабля «Wapen von Hamburg»; погребение его было обставлено исключительно пышно. Как ученик Рюйтера, о котором последний был высокого мнения, он, наверное, проявил бы себя выдающимся морским вождем, если бы Германия в то время обладала флотом.
Бремен, Эмден и Любек также устраивали плавания с конвоями, имевшие, однако же, лишь второстепенное значение, обыкновенно не дальше, чем в Англию. Главным образом, они патрулировали устья рек Везер, Эмс и Траве. Корабли городов Северного моря часто примыкали к гамбургским и чужим конвоям, хотя и обратное тоже иногда имело место. Шедшие под одним конвоем германские и иностранные суда имели документы различных наций.
Подобно иностранным судам, примыкавшим к немецким конвоям, немецкие суда присоединялись к чужим конвоям, осбычно к голландским. Во всех случаях конвоиры выдавали идущим под их защитой коммерческим судам особые сигнальные листы, хотя бывали случаи, что их имела лишь четвертая часть кораблей. Голландские плавания с конвоирами организовывались обыкновенно амстердамским адмиралтейством или голландским резидентом в Гамбурге; они служили для пересылки не только товаров, но и солдат, матросов и военных припасов.
Иногда случалось, что конвоиры, то есть посланные государством суда, подвергались досмотру каперов, а также чужих военных судов; особенно отличались в этом направлении (по отношению к маленьким каботажным конвоирам) дюнкиркские каперы и английские военные суда. Часто одиночные корабли и конвои присоединялись к другим конвоям, встреченным на море; гамбургским командирам конвоиров было предписано идти навстречу таким соединениям. Таким образом, образовывались большие отряды, которые чувствовали себя в сравнительной безопасности от корсаров и неприятельских судов. Число кораблей доходило иногда до нескольких сотен. С 1654 г. начали заключаться международные соглашения о взаимной поддержке.
Церемониал, заключавшийся в салютах военным кораблям, конвоирам, крепостям, в спускании флагов и парусов, равно как в визитах и т. п., часто был поводом к недоразумениям и, несмотря на попытки международного урегулирования, этот вопрос никогда не был окончательно решен.
В истории и развитии морского церемониала отношения судов к своим конвоирам играют большую роль. Так как во всех таких случаях надлежало защищать честь своей нации, то благодаря произволу многих командиров (особенно английских военных кораблей) часто имели место недоразумения и ссоры. Особенно невыгодно было положение судов маленьких государств, таких как Гамбург, не обладавших никакой военной силой. В этом отношении гамбургские командиры конвоиров Брекес и Шредер выказывали себя с лучшей стороны. Например, первый сумел настоять перед губернатором Кадикса, чтобы ему ответили на салют в 13 выстрелов равным числом, так что испанцы были вынуждены дополнительно досалютовать 6 выстрелов. Португальские, голландские и даже английские военные корабли отвечали иногда равным числом выстрелов на салют гамбургских судов. В Кадиксе Брекес однажды нарочно ответил на салют датского фрегата в 11 выстрелов только 9 выстрелами, а в Канале не спустил перед английским военным кораблем, кроме вымпела, еще и брамселя, несмотря на категорическое приказание. Капитан Шредер при проходе мимо Глюкстадта не спустил вымпела, как это настоятельно требовалось датчанами; на открытый за это по нему огонь он не обратил никакого внимания.
На порученных их надзору судах командиры конвоиров наблюдали за внешним порядком и, в случае какого-либо неповиновения, чинили расправу — будь то в своих или иностранных гаванях.
Английский флот времен республики [573]
Нападение голландцев на флот дружественной державы в английских водах прошло безнаказанно, так как разлад во внутренней политике Англии становился все острее и в 1642 г. привел к гражданской войне. Флот долго оставался нейтральным, но впоследствии, вместе со всеми приморскими городками, принял сторону Парламента. Под начальством адмирала Баттена он высоко держал престиж Англии; Баттен захватил шведскую эскадру за отказ спустить марсели перед английским адмиралом. После пленения Карла I (1647) положение дел изменилось: флот взбунтовался, и Баттен с частью своей эскадры (11 судов с 220 орудиями и 1210 человек команды) перешел на сторону принца Уэльского (Карла II) в Голландию. Попытка побудить, при помощи этой эскадры, стоявший в Доунсе английский флот к переходу на сторону роялистов не удалась; она послужила лишь началом ряда военных действий на море, в которых приняли участие, с одной стороны — принц германской крови, с другой — один из самых блестящих английских флотоводцев.
Принц Рупрехт Пфальцский был сыном курфюрста Пфальцского и короля Богемии, который после Белогорской битвы, близ Праги, 8 ноября 1621 г. потерял свой трон. Будучи со стороны матери внуком Карла I, Рупрехт (или Руперт) отправился в Англию, где во время междоусобной войны храбро сражался за своего дядю. Затем он переселился во Францию и, наконец, предложил принцу Уэльскому (в Голландии) взять его на службу во флот. Он принял начальство над маленькой эскадрой, продал одно из судов, чтобы на вырученные деньги вооружить остальные корабли, и ушел в море для действий против Парламента и оказания поддержки Ормонду в Ирландии.
В Дуврском проливе Руперт смело проскочил сквозь английский флот, захватил один английский фрегат, пошел затем к островам Сцилли и сделал их базой для каперов, оставив сильный гарнизон в замке Сен-Мэрис. Норманские острова также были в руках роялистов. Английская морская торговля, подвергаясь нападениям с этих двух архипелагов, сильно страдала. Сам Руперт не остался на островах Сцилли, а пошел со своими кораблями дальше в Кинзал (Ирландия), где с большим успехом занялся каперством: он захватывал суда всех наций, а вырученные деньги передавал, поскольку они не были нужны ему самому — принцу Уэльскому.
В виду плачевного состояния английского флота Парламент решил реорганизовать его подобно тому, как Кромвель раньше реорганизовал армию, с которой впоследствии одержал свои победы под Марстон Моором (1644) и Несби (1645). Это сложное дело было поручено трем армейским полковникам, отличавшимся в сухопутной войне; одновременно они были назначены «Generals and Admirals at Sea» и «Commissioners of Navy». Наиболее выдающимся из них оказался Роберт Блэк. Однако не только нападения отряда Руперта и засевших на норманских островах и на островах Сцилли роялистов привели к необходимости реорганизовать флот — вся торговля Англии пришла в полный упадок, а Кромвелю нужны были большие средства для проведения своих планов, которые ему могла дать лишь морская торговля. Нужно было как можно скорее выйти из затруднительного положения, иначе вся Англия обратилась бы против его режима, который многими государствами еще не был признан. Эти обстоятельства заставляли правительство настаивать на скорейшей реорганизации морских сил.
Блэк родился в 1599 г. в Сомерсетшире (южнее Бристоля) и происходил из состоятельной семьи. Он был старшим из 13 сыновей; тихий, задумчивый, рано проявивший недюжинные способности Блэк 16-ти лет перебрался в Оксфорд, где оставался 9 лет до смерти отца. Юноша прилежно занимался науками, а досуг уделял спорту. То было время живейшей религиозной жизни страны; Генрих VIII порвал отношения с папством, главным образом, из-за политических и личных причин; царствовавшая после него Мария Кровавая была ярой католичкой, а Елизавета — нейтральной. Протестантство пустило в народе глубокие корни, всецело господствовало в Шотландии и распространялось все шире в Англии. В последней различали: англиканство (государственная религия), близкое католичеству и имевшее много приверженцев; пресвитерианство — резкая противоположность католичеству, но в общем умеренная религия и, наконец, пуританство, последователи которого, строгие кальвинисты, презирали театр, танцы, роскошь и т. п. К последним принадлежали Кромвель и Блэк. В 1625 г. Блэк вернулся в семью, занялся отцовским имением, которое было запутано в долгах, и начал заботиться о многочисленной родне. Небольшого роста, коренастый, простой в обращении, бесстрашный, с железной волей, способный, ученый, полный сарказма, Блэк заслужил всеобщее уважение. Он жил как помещик до начала гражданской войны; затем воевал на стороне Парламента, принимал участие в войнах на западе, выказал себя бесстрашным кавалеристом, действовавшим всегда удачно, и был за отличие назначен командиром полка, так же как и принц Руперт. Он отличился при защите Бристоля; позже, когда положение на западе казалось безнадежным, лично повел с сотней людей с изумительным успехом оборону маленького, слабо защищенного приморского города Лейм (на южном берегу, между Стартом и Портлендом) против целой армии неприятеля. Сначала казалось невозможным удержать этот городок, но он все-таки устоял, хотя и исключительно благодаря поддержке флота. Далее Блэк проявил себя при защите Туантона, взятого им врасплох. Он сохранил весь запад Парламенту и считался самым выдающимся военачальником после Кромвеля.
От последнего он, однако же, отличался коренным образом чистотой и широтой своих убеждений, полнейшим бескорыстием, честностью и прямотой. Он был идеалом деятеля, отдавшего все, чтобы служить родине. Блэк не разделял хитрой политики, которую вел тогда Кромвель, не воспользовался своим местом в парламенте, куда был выбран, и был против насильственных мер правительства. Поэтому Кромвель не доверял Блэку и распустил его войско прежде, чем покончил с Карлом I.
Кромвель настолько ревниво относился к Блэку, что, желая удалить его от дел, устроил ему и еще двум сухопутным офицерам назначение «Generals and Admirals at Sea» и одновременно «Commissioners of Navy». Они должны были реорганизовать флот, значение которого Кромвель понимал, так же как сам он преобразовал армию, которая оставалась непобедимой до конца его дней.
Злоупотребления в управлении флотом продолжались, как и прежде. Кромвель особенно не доверял офицерскому составу. Офицеры в большинстве были пресвитерианцы, не одобрявшие незаконные действия и насилия как короля, так и Кромвеля, и особенно возмущавшиеся казнью Карла I. О переходе адмирала Баттена на сторону принца Уэльского уже упоминалось. Кромвель не доверял ни одному из адмиралов, и это было второй причиной, по которой он передал командование флотом Блэку, а не кому-нибудь из них.
Реорганизаторы должны были:
1) Реорганизовать флот и удалить из него все ненадежные элементы.
2) Уничтожить Руперта и Морица и восстановить господство Англии на море.
3) Блокировать Ирландию и, действуя совместно с армией, покорить этот остров.
Из управления флотом, где процветало воровство, изгнали все вредные элементы, уменьшили число чиновников, начали серьезно заботиться о боевой готовности судов и достаточных запасах. Из офицерской среды уволили всех, не сочувствующих республике, оставшиеся были назначены на должности сообразно их работоспособности и дарованиям, не взирая на возраст, что дало возможность выдвинуться более талантливым офицерам.
При этом, однако же, не было произвола; все действия отличались продуманностью и заботливостью о личном составе, который до того времени был в большом пренебрежении.
Блэк, убежденный республиканец, но враг всякого насилия, желавший, например, только свержения Карла I и изгнания его, но не казни — приобрел всеобщее доверие. Таким образом, вскоре восстановилось утраченное полстолетия тому назад боевое значение английского флота.
Дислокация английских морских сил была нижеследующая:
1) Дин был отправлен с эскадрой в Доунс, чтобы поддержать морские сообщения.
2) Пофам держался Плимута, дабы обезопасить Канал от морских разбойников.
3) Аскью находился у Дублина, чтобы действовать против Ирландии и держать канал Св. Георгия открытым.
4) Блэк сам направился против Руперта (18 апреля 1649 г.); пятидесяти лет он начал морскую службу как главнокомандующий.
В результате морские разбои были прекращены, английские воды стали безопасны для английской торговли; английский флот начал грозить чужим морским сообщениям, особенно голландским.
Блэк заблокировал эскадру Руперта, который, занимаясь разбоями, прошел мимо островов Сцилли в Ирландию; лето он провел в Кинзале, близ Корка, где дезертировало много матросов. Когда Кромвель принял командование и стал приближаться к городу, Руперт воспользовался тем, что эскадра Блэка рассеялась из-за бури, и прорвался в Лиссабон; там он получил поддержку и смог исправить свои суда. Весной 1650 г. Блэк блокировал Лиссабон; он имел приказание уничтожить Руперта даже в иностранном порту, хотя бы вместе с находящимися в нем иностранными судами. Кроме того, Блэку была поручена защита английских интересов, заключение торговых договоров и т. п. Блэк в течение нескольких месяцев держал устье Таго в тесной блокаде, ведя в то же время с португальским королем переговоры о выдаче Руперта; он захватил возвратившийся осенью из Бразилии флот — в бою был потоплен неприятельский флагман. Португальцы не могли долго выдерживать этой блокады, приносившей им громадные убытки; король был вынужден заставить Руперта выйти в море и запросил мира, который ему был дарован на крайне тяжелых условиях. С тех пор Португалия подпала под английское влияние.
Руперту удалось благополучно прорваться; он ушел в Средиземное море и в Малаге сжег шесть английских купеческих судов. Блэк последовал за ним — первый английский адмирал в Средиземном море со времен крестовых походов. Он нашел корабли Руперта в Картагене, но оба принца отсутствовали. Когда испанское правительство отказало ему в содействии, Блэк вошел в гавань и уничтожил суда противника.
Затем Блэк блокировал обоих принцев в Тулоне и потребовал их выдачи, грозя французскому адмиралу примером Картагены. Последний заставил принцев выйти в море, но всячески им содействовал; они благополучно прорвались и, занимаясь корсарством, направились в Вест-Индию, где Мориц погиб во время урагана. Руперт вернулся, о нем речь еще будет впереди.
На обратном пути в Англию Блэк захватил еще 4 французских корабля в виде компенсации за оказанную неприятельскому флагу защиту. На родине его после 20-ти месячного отсутствия встретили с энтузиазмом. Англия, которая за несколько лет до этого не могла защитить побережья от морских разбойников, пришла, наконец, к осознанию своего могущества. Идущее твердо к намеченным целям новое правительство быстро покончило с бывшими во флоте непорядками, установило строгое, но справедливое и заботливое отношение к личному составу и поставило флоту твердо намеченные цели. Наибольшую пользу последнему принес человек, поставленный во главе его, исключительно подходящий к своей должности. Хоть и не специалист в морском деле, он сумел к себе приблизить людей знающих и честных и всегда охотно слушал их совета. Блэк решал поставленные ему задачи в военном и дипломатическом отношениях с таким успехом и притом так энергично, что держал в страхе целые королевства, заставляя все нации смотреть на английский флаг с боязнью и уважением.
Летом и осенью 1654 г. Блэк завоевал укрепленные роялистами Норманские острова и Сцилли, ставшие опасным гнездом корсаров. Он не вступал ни в какие переговоры, а нападал с отменной смелостью и настойчивостью. Против замка Сен-Мориц он впервые применил, с большим успехом, несколько фрегатов, с громадным трудом проведенных по узкому фарватеру. До того времени бой деревянных кораблей с каменными крепостями считался безнадежным.
При рассмотрении морских войн последних десятилетий бросается в глаза появление новых, более действенных способов их ведения. Войны не только проводятся планомернее, по заранее тщательно продуманным планам, но почти всюду видно характерное стремление перенести театр военных действий к берегам неприятеля, найти неприятеля у его базы и не дать ему возможности оттуда выйти. Еще в период мира или, вернее, незадолго до начала войны посылают эскадры к неприятельскому побережью, старясь завладеть господством на море сразу после объявления войны.
В связи с этими чисто военно-стратегическими примерами мы видим стремление новых морских держав всячески вредить торговым морским сообщениям двух некогда сильнейших морских держав юго-запада Европы. Интересно мнение английских морских вождей, что выдвижение флота к берегам противника является лучшей защитой своей страны от вторжения неприятельских войск. Сэр Уолтер Рейли считал, что господствующий на морях господствует над мировой торговлей, господствующий же над мировой торговлей господствует над богатствами мира и, следовательно, над самим миром.
Во времена республики под руководством Кромвеля англичане энергично работали над усилением флота. Прежде всего занялись судостроением. В 1648 г. из 75 военных судов 22 были более 1000 тонн и 8 более 800 тонн. 60 судов было выстроено до 1654 г.; еще до 1660 г. 12 кораблей были куплены. Около 100 судов, взятых у неприятеля, вступили постепенно в состав флота; особенно много их было захвачено в течение первой англо-голландской войны.
Корабли, в основном, все же были небольшие, хотя самые крупные строились уже двухдечными. Лишь у 4 наибольших (свыше 1000 тонн) вооружение состояло из 60-80 орудий, 45 судов (от 400 до 800 тонн) имели на вооружении по 36-52 орудия.
Мало мореходные и неудобные для маневрирования из-за своей неуклюжей постройки суда были небезопасны в свежую погоду; они служили более для устрашения неприятельских торговых судов, чем для морского боя в сомкнутом строю. С 1651 г. их стали разделять на 6 классов, главным образом, в зависимости от числа орудий.
Лишь первая англо-голландская война дала большой толчок развитию военно-морского искусства.