Глава 5.

Война на истощение

I

В самом начале дня 14 сентября капитан-лейтенант Карл Бранденбург сумел вывести свою подводную лодку U-457 на удобную позицию за кормой конвоя чуть левее. В 3.28 он нажал кнопку пуска торпед: раз, два, три, четыре. Его целью были суда в хвосте конвоя. Еще до того как Бранденбург выпустил торпеды, операторы асдика на борту эсминца «Импалсив» (капитан-лейтенант Э. Г. Рупер) установили четкий акустический контакт с U-457 на расстоянии менее 2000 ярдов. Контакт был определен как «достоверный». «Импалсив» возвращался на свое место на левом фланге конвоя после неудачной атаки вместе с «Акейтесом». Этот эсминец остался продолжать поиски, когда «Импалсив» что-то засек. Бранденбург очень тщательно выбрал свою позицию по отношению к кораблям сопровождения. Это была крайне несчастливая для него случайность, что лодка была обнаружена возвращающимся эсминцем.

Капитан-лейтенант Рупер немедленно бросился в атаку, и эсминец сбросил серию из 5 глубинных бомб, установленных на разную глубину. Взрыватели бомб, выпущенных из бомбометов, были установлены на 150 футов. [674]

Бомбы с рампы были установлены на 250, 100 и 250 футов. Эхо четко отслеживалось на дистанции 100 ярдов от точки атаки. Всего несколько секунд разделили залпы «Импалсива» и U-567, но лодка все-таки успела первой. Когда «Импалсив» подходил к цели, оператор асдика ясно засек шумы винтов торпед, промчавшихся мимо. И в 3.30, через 7 минут после залпа «Импалсива», торпеды Бранденбурга нашли свою цель.

Жертвой лодки стал танкер «Ательтемплар», который замыкал колонну 4. Танкеры всегда особенно уязвимы, и этому повезло в том плане, что единственная торпеда, поразившая его, попала в машинное отделение, а не в цистерны с огнеопасным грузом. Торпеда прошла под килем спасательного судна «Коупленд» и за кормой корвета «Бриони», сопровождавшего 2 подводные лодки, и врезалась в левый борт танкера. Капитан-лейтенант Стюард считал, что не следовало помещать столь ценный корабль в хвост конвоя, однако «Ательтемплар» был склонен отставать, хотя часто его вынуждали к этому идущие впереди корабли.

На борту танкера сразу начались пожары, но их сумели взять под контроль, и считалось, что имеются хорошие шансы спасти судно, выделив ему на помощь «Шарпшутер», который мог бы отбуксировать танкер в бухту Лав на Шпицберген. Адмирал Барнетт сначала даже приказал это сделать, но потом отменил приказ. Были получены сообщения о многочисленных контактах с подводными лодками, и адмирал определил, что поблизости находятся по крайней мере 5 немецких лодок. Поэтому он не мог ослабить охранение.

Тральщик «Харриер», также находившийся в хвосте конвоя рядом с поврежденным судном, получил приказ снять команду и добить танкер. Так и было сделано. «Ательтемплар» остался позади, весь охваченный огнем, хотя пока еще он держался на воде.

Но Бранденбург не успел поздравить себя с успешной атакой, как сам был атакован, хотя полагал, что ближайшие [676] эсминцы «Тартар» и «Эскимо» находятся довольно далеко. «Импалсив» и «Тартар» начали новый поиск, так как контакт был потерян. Вода буквально кипела после прохождения целого конвоя. Эти эсминцы продолжали охоту до 5.00, но безрезультатно, а потом вернулись к конвою. Бранденбург был опытной лисой, и он сумел избавиться от преследователей, не потеряв контакт с конвоем.

Но лишь на следующее утро он сумел подняться на поверхность и отправить радиограмму адмиралу Клюберу в Осло, сообщив, что потопил танкер водоизмещением 6000 тонн, попал торпедой в транспорт водоизмещением 4000 тонн (вероятно, «Коупленд», который был спасен своей малой осадкой) и вероятно добился 2 попаданий в эсминец типа «Джервис». (Это могли быть эскортные миноносцы типа «Хант», которые, как и «Джервис», имели одну трубу, либо корвет «Бриони», который Бранденбург ошибочно принял за более крупный корабль.) Это было вполне резонное предположение, так как он действительно попал в танкер, а «Коупленд» и «Бриони» лишь с большим трудом избежали попаданий. Наверняка именно эти корабли были его целями, а в суматохе контратаки Бранденбург мог принять взрывы глубинных бомб за взрывы собственных торпед. Командующий Группы ВМФ «Север» был более чем удовлетворен. Наконец-то его лодки добились результата! 14 сентября он радировал на U-457: «Браво! Под водой со всеми врагами Бранденбурга!» Бранденбург сумел опознать свою жертву, когда на рассвете всплыл рядом с горящим танкером. В 6.15 он заметил патрулирующий «Суордфиш» и был вынужден погрузиться. Однако Бранденбург успел убедиться, что горящее судно обречено, хотя пока еще держится на воде.

Точно так же достаточно разумной была и оценка адмирала Барнетта, который решил, что рядом с конвоем находятся 5 подводных лодок. Кроме U-457, еще несколько лодок вышли к конвою, и кое-кто из командиров попытался [677] прорвать очень сильную противолодочную завесу, но успеха не имел. Конвой охраняли 18 эсминцев, 6 корветов и тральщиков, 4 траулера, поэтому брешей в кольце охранения просто не могло быть. Огромную пользу принесли 3 «Суордфиша», патрулирующие в воздухе.

U-405 Гопмана, имевшая на борту много пассажиров, была вынуждена отказаться от охоты и повернула домой. Но на перехват конвоя из Киркенеса шли U-251 и U-601, хотя они находились слишком далеко. В полдень из Нарвика вышла U-703 капитан-лейтенанта Бильфельда.

В течение дня две лодки преследовали конвой — U-377 Кёлера и U-589 Хоррера. И одна из них 14 сентября заплатила за свою смелость. Всю ночь капитан-лейтенант Хоррер держался рядом с конвоем, после того как накануне в 17.15 подобрал 4 летчиков с одного из сбитых «Хейнкелей». В сумерках он радировал об этом на базу и продолжил следить за конвоем. Это было последнее сообщение Хоррера, принятое в Осло. Не приходится сомневаться, что ночью на борту подводной лодки моральный дух экипажа был довольно высоким. Особенно радовались спасенные летчики. Увы, это оказалось не спасение, а только отсрочка, причем недолгая.

14 сентября в 9.40 один из патрульных «Суордфишей» с «Авенджера» заметил U-589 на поверхности примерно в 6 милях на юг от конвоя. Подводная лодка сразу погрузилась, но «Суордфиш» сбросил на это место дымовую шашку и сообщил по радио. Когда в 11.09 «Авенджер» сообщил адмиралу, ближайший эсминец был отправлен проверить достоверность контакта. Это был «Онслоу» под командой «Бики» Армстронга.

Тем временем «Суордфиш» продолжал патрулировать на месте погружения, пока не прилетел Ju-88, который отогнал его пушечным огнем еще до прибытия «Онслоу». В небе также кружил гидросамолет BV-138, но атаковать «Суордфиш» не рискнул. Каждый раз, когда немецкий гидросамолет приближался к «Авоське» ближе чем на 2 мили, та мчалась к конвою под прикрытие зениток [678] эсминцев, которые вынуждали BV-138 удалиться. Дцмирал Барнетт описал это как игру «А ну-ка, догони».

Увидев, что «Суордфиш» отогнали, капитан-лейтенант Хоррер сразу всплыл на поверхность, чтобы подзарядить истощившиеся батареи. В этот момент его заметил «Онслоу», находящийся на расстоянии 14000 ярдов. Сначала в 10.19 был замечен дым по пеленгу 215°, но вскоре после этого наблюдатель в вороньем гнезде заметил рубку U-589, через несколько минут ее разглядели с мостика. Дальномеры успели замерить расстояние, прежде чем наблюдатели лодки увидели бурун, несущийся прямо на них. В 10.29 расстояние составило 13700 ярдов, и лодка погрузилась. «Онслоу» предстояло обыскать круг радиусом 6 миль, и операторы асдика сумели засечь слабое эхо. Но «Бики» Армстронг был опытным охотником за подводными лодками, и в 10.51 был установлен надежный контакт на дистанции 1900 ярдов. Несчастный Хоррер оказался не так хитер, как Армстронг, и возмездие последовало сразу.

Эсминец пошел прямо на лодку, эхо становилось все сильнее. «Онслоу» сбросил первую серию из 6 бомб, установленных всего на 50 футов. Взрывы раскололи море, в небо взлетели гейзеры грязной серой воды и брызг. Оператор асдика сообщил командиру, что он надежно удерживает контакт.

Жертва уже почти не двигалась, и «Онслоу» выполнил еще несколько атак, проявив исключительные умение и меткость. После третьей, четвертой и пятой атак на поверхность поднялись пятна солярки и большие пузыри воздуха. Стало ясно, что где-то в глубине люди в раздавленной подводной лодке приняли ужасную смерть. Эсминец провел шестую и седьмую атаки, и через 3 минуты после этого под водой раздался особенно громкий взрыв. На поверхности появились новые пятна масла и пузыри воздуха, всплыли деревянные обломки и овощи.

Однако Армстронг не был до конца уверен, и он повел «Онслоу» в ту же самую точку, выполнив девятую [679] атаку. После этого контакт был утерян. На эсминце осталось всего 5 глубинных бомб, поэтому в 13.07 «Онслоу» пошел догонять конвой. По пути он прошел мимо все еще плавающих обломков немецкого бомбардировщика. 4 человека стояли на фюзеляже, но эсминец не сделал даже попытки подобрать их. Позднее, если летчикам посчастливилось спастись, они должны были благодарить судьбу, что U-589 не успела подобрать их. Иначе они отправились бы на дно вместе с товарищами, «спасенными» вчера.

Пока «Онслоу» вел свою маленькую личную войну, активность немецких самолетов вокруг PQ-18 повысилась. Они готовили следующую массированную атаку. Отважные маленькие «Суордфиши» с «Авенджера» продолжали патрулирование, хотя крутившиеся рядом немецкие самолеты различных типов делали эту работу крайне небезопасной. В 11.30 один из «Суордфишей» снова был атакован Ju-88. Хотя немецкий самолет обладал полным превосходством в скорости и огневой мощи, «Суордфиш» отбил атаку и даже заявил, что подбил немецкий бомбардировщик до того, как его отогнали зенитки эсминцев. В 12.33 эта «Авоська» заметила группу немецких самолетов, приближающуюся к конвою спереди. Так как они шли на малой высоте, радар их не обнаружил, но, получив предупреждение, в 12.37 на «Авенджере» сыграли боевую тревогу.

Это вернулась HI/KG.26, но на этот раз Клаус Нокен имел в своем распоряжении только 20 исправных машин. Однако не это было главным. Сейчас его руки были связаны гораздо более прочно, чем 13 сентября. Он имел строжайший приказ — единственной его целью является авианосец. В последний момент можно переключиться на крейсер ПВО или другие крупные корабли эскорта. Немцы теперь знали, что авианосец располагается в хвосте конвоя. Итак, торпедоносцы летели над самыми гребнями волн в направлении конвоя, который заметили в 12.30. [680]

Когда длинная линия торпедоносцев прошла над головными кораблями охранения, Нокен заметил «Авенджер», идущий вперед. III/KG.26 начала разворачиваться для стандартной атаки с двух направлений. В какую бы сторону ни повернул авианосец, он оказался бы на пути более чем 20 торпед.

С кораблей сообщили, что начинается массированная атака и более 12 самолетов приближаются с левого борта. Это была группа Нокена. Когда в последний момент англичане поняли, что торпедоносцы собираются атаковать авианосец, в дело вступили истребители, находившиеся в воздухе. Тщательно спланированные немецкие клещи рассыпались, так как головные торпедоносцы попытались перестроиться в оборонительный порядок.

«Авенджер» обогнал транспорты и теперь шел впереди поперек курса конвоя слева направо, поднимая «Харрикейны». Однако авианосец держался внутри кольца охранения. Эсминцы вели по торпедоносцам огонь из всех орудий.

Кроме «Уилтона» и «Уитленда», авианосец поддержал огнем корабль ПВО «Алстер Куин», так как капитан 1 ранга Адамc давно решил оставить свою позицию среди транспортов и вышел, чтобы встретить атаку. Вчера аналогичным образом действовала «Сцилла» и обстреливала самолеты с малой дистанции. Капитан 1 ранга Колвин решил, что абсолютная свобода действий позволит крейсеру в полной мере использовать скорость, маневренность и огневую мощь при отражении атаки торпедоносцев. Он полагал, что именно это спасло «Авенджер».

В 12.40 три звена «Харрикейнов» успешно взлетели, чтобы атаковать немцев, но не успели набрать высоту, как торпедоносцы уже настигли корабль. Основная группа «Юнкерсов» шла вдоль левого фланга конвоя, намереваясь атаковать «Авенджер». Часть самолетов проскочила по правому борту «Сциллы» между крейсером и правофланговой колонной транспортов. [681]

Начался настоящий бедлам. Подняв самолеты, «Авенджер» повернул назад, проходя мимо левой колонны транспортов на контркурсе. Он пытался укрыться от торпедоносцев, которые гнались за ним. Всё страшно запуталось, и точно описать атаку никто не мог. Когда на авианосце попытались подвести итог, выяснилось, что истребители отогнали часть торпедоносцев. Корабли эскорта вынудили остальные сбросить торпеды с большого расстояния. Наблюдатели видели, как упали в море примерно 11 самолетов. Некоторые торпеды, врезавшись в воду, подскакивали в воздух и переворачивались.

Коммодор Боддэм-Уитэм снова приказал повернуть на 45 градусов, чтобы уклониться от торпед. На этот раз торговые суда выполнили приказ более четко, может быть, потому, что не они являлись целью атаки. Торпедоносцы пролетели по обоим бортам «Блюбелла» на расстоянии всего 300 ярдов. Два самолета пролетели между корветом и шедшим слева эсминцем «Интрепид», еще три — между ним и идущим справа «Фолкнором». Сначала корвет обстрелял их из 102-мм орудия с дальней дистанции, а затем в ход пошли зенитные автоматы и пулеметы. Было отмечено множество попаданий из эрликонов и пулеметов «Льюис». Однако самолеты постарались обойти маленький корвет подальше к разочарованию наводчиков. И все-таки одна машина по левому борту попала под сосредоточенный огонь, и за ней показался длинный хвост дыма.

Эта атака, по словам лейтенанта Уоллера, завершилась почти сразу после того, как самолеты прорвали линию охранения. Они сбросили торпеды, не целясь, с дистанции около 4000 ярдов и повернули назад. Командир маленького траулера «Кап Аргона» с гордостью сообщил: «Один самолет атаковал меня с кормы, сбросив торпеды на расстоянии 80 ярдов». Он заявил, что самолет наверняка был поврежден огнем пом-пома и эрликонов, когда поворачивал назад.

Эсминец «Акейтес» оказался в неловкой позиции человека, захваченного врасплох со спущенными штанами. [682] В это время он заправлялся с танкера «Блэк Рейнджер». Так как ему оставалось принять всего 8 тонн топлива, не удивительно, что эсминец сразу отдал буксирный трос и топливный шланг и помчался на свое место в кольце охранения.

Крейсер круто повернул, чтобы уклониться от множества торпед, которые пересекали его курс. Он сам уцелел, зато его наблюдатели видели, как один бомбардировщик рухнул в море по левой раковине.

К 12.45 атака завершилась, немцы потеряли 2 самолета, но не добились попаданий ни в «Авенджер», ни в другие корабли. Почти сразу после атаки торпедоносцев над конвоем показались Ju-88 из состава KG.30. Они начали атаки с пологого пикирования, используя разрывы в тучах. В основном они наносили удар по левому флангу конвоя, где находился «Авенджер».

«Си Харрикейны», которые находились в воздухе, не успели помешать торпедоносцам, но сейчас они сумели наладить противодействие пикировщикам, хотя количество сбитых самолетов было очень маленьким из-за ничтожной проникающей способности пуль. Эта атака продолжалась с 12.50 до 14.10. Маленькие группы «Юнкерсов» атаковали различные цели. Военные корабли открывали огонь, как только бомбардировщики появлялись из облачного слоя на высоте 6000 футов, но противодействовать подобной тактике оказалось исключительно трудно. В то же время бомбометание тоже не отличалось особой меткостью. Впрочем, «Сцилла» и особенно «Авенджер», а также находившиеся рядом с ними «Уилтон», «Уитленд», «Эскимо» и «Тартар» были на волосок от того, чтобы получить попадание. Но им везло, и бомбы с грохотом рвались рядом.

Во время этой атаки транспорты левых колонн несколько раз едва не накрывало бомбами, сброшенными на военные корабли. Одна из бомб в 12.59 разорвалась у борта эсминца «Импалсив». В 13.00 с «Авенджера» взлетели еще 4 «Си Харрикейна», которые должны были попытаться [683] перехватить бомбардировщики выше слоя туч. Это не помешало 25 минут спустя одиночному бомбардировщику провести смелую атаку авианосца. Ju-88 пробил тучи и сбросил 2 тяжелые бомбы, которые взорвались всего в 50 футах от левого борта «Авенджера». Самолет ушел невредимым. К 13.40 еще 6 «Си Харрикейнов» были заправлены и перевооружены. Они взлетели как раз вовремя, чтобы встретить еще одну группу немецких самолетов, которая подходила на малой высоте. На сей раз ее удалось обнаружить радаром. Но пикировщики продолжали атаки, вероятно, пытаясь отвлечь внимание истребителей от приближающихся самолетов. Эта уловка не сработала. «Алстер Куин» успел вернуться на свое место во второй колонне после отражения атаки торпедоносцев. Он открывал огонь по «Юнкерсам», когда представлялась возможность. Его тоже накрыло бомбами, которые разорвались всего в 30 ярдах слева по носу. Тральщик «Глинер» пережил нечто подобное. Одна тяжелая и одна легкая бомбы разорвались в 50 ярдах на правом траверзе у него.

«Авенджер» теперь находился на правой раковине конвоя, и над ним патрулировали 4 «Си Харрикейна», когда прямо впереди конвоя была замечена еще одна большая группа торпедоносцев. Ее возглавлял майор Клюмпер, и она состояла из 22 Не-111. Это были все исправные самолеты I/KG.26. Еще 6 самолетов, уже взлетев, были вынуждены вернуться из-за различных технических неполадок. С ними должны были взаимодействовать 18 пикировщиков Ju-88, вылетевшие из Бардуфосса. Однако опять не удалось скоординировать атаки, и торпедоносцам пришлось самостоятельно прорываться мимо истребителей и кораблей охранения.

Когда они приближались к конвою, Клюмпер принялся осматривать море впереди конвоя, чтобы найти «Авенджер», который оставался главной целью немцев. Летчики, участвовавшие в предыдущей атаке, сообщили, что авианосец находится в голове конвоя, и Клюмпер [684] ожидал увидеть его именно здесь. Вместо этого прямо перед ним возникла «Сцилла», прикрываемая эсминцами. Клюмпер моментально решил, что именно этот корабль является его целью. I/KG.26 разделилась на две группы, чтобы, как обычно, взять атакуемый корабль в клещи. С транспортов видели, как на расстоянии 4 мили торпедоносцы разделились. Одна группа повернула влево, а другая пошла прямо навстречу крейсеру.

Но в этот момент произошли два события, которые полностью расстроили план атаки, причем буквально за пару секунд. Во-первых, 4 «Си Харрикейна» зашли сзади на немецкие торпедоносцы, причем их не остановила даже плотная огневая завеса с собственных кораблей. Из-за этой угрозы Клюмпер отменил приказ и попытался сомкнуть строй, но было уже слишком поздно. Во-вторых, он разглядел, что торпедоносцы выходят в атаку совсем не на авианосец, как планировалось. Вскоре после этого был замечен и «Авенджер», находившийся справа от транспортов.

Клюмпер сразу приказал прекратить атаку «Сциллы» и всем самолетам, которые сумеют, переключиться на авианосец. Но чтобы сделать это, «Хейнкелям» предстояло пролететь совсем рядом с транспортами и эсминцами охранения. Торпедоносцы превращались в легкую цель для сотен зенитных орудий. Несколько «Хейнкелей» уже не успевали выполнить этот самоубийственный приказ. Но к чести пилотов следует сказать, что большинство повиновались и последовали за Клюмпером прямо сквозь адское пламя в направлении авианосца.

Адмирал Барнетт позднее признал, что торпедоносцы атаковали с малой дистанции, однако, по его словам, часть торпед сбросить не удалось. Невероятная отвага немецких летчиков могла соперничать только с безумной смелостью пилотов 3 «Си Харрикейнов», которые продолжали погоню, но были сбиты зенитками английских же кораблей.

Эсминец «Фолкнор» в 14.10 первым открыл огонь по самолетам Клюмпера, когда они еще разворачивались для [685] атаки. Он шел крайним левым в первом ряду кораблей охранения. Немецкие самолеты пролетели над «Малькольмом» и «Акейтесом», шедшими у него справа по борту. Капитан 2 ранга Рассел сообщил, что основная масса атакующих пролетела между ним и «Акейтесом» под сильнейшим обстрелом. Когда торпедоносцы пролетали по обоим бортам «Сциллы», у наводчиков зенитных автоматов оказалось более чем достаточно целей. Один Не-111 был сбит и рухнул между колоннами транспортов.

Но первыми жертвами стали 3 «Си Харрикейна». Вслед за бомбардировщиками они влетели прямо в огневую завесу. В 14.15 первый истребитель рухнул в море. «Фолкнор» изменил курс и подобрал пилота. Через минуту второй истребитель упал рядом с «Авенджером», и пилот был спасен «Уитлендом». Третий продержался до 14.25, но потом получил серьезные повреждения и упал позади транспортов. Однако и его пилот был спасен эсминцем «Тартар», находившимся на левом фланге охранения. Адмирал Барнетт дает красочное описание этого эпизода:

«Я никогда не забуду неизмеримой отваги пилотов ВСФ и их решимости добраться до противника, несмотря на жесткую стену заградительного огня из всех орудий».

Корвет «Блюбелл» обстрелял один из торпедоносцев, когда тот пролетал по левому борту, а потом перенес огонь на цель, находившуюся буквально вплотную с правым бортом. Лейтенант Уоллер вспоминает:

«По этому самолету вели огонь все мелкие зенитки нашего корабля, исключая эрликон на левом крыле мостика, и каждое орудие попадало в цель. Когда самолет пролетал над нами, он был буквально разорван в клочья сосредоточенным огнем. От брюха самолета рядом с торпедами в разные стороны летели обломки. Когда он проскочил [686] мимо нас, то попытался сбросить одну из торпед. Однако освободилась лишь головная часть, а хвост торпеды остался закрепленным. Этот самолет разбился в море примерно в полумиле по левой раковине. Когда он рухнул, то не загорелся, хотя мы видели огонь внутри фюзеляжа, когда он пролетал над головами».

Когда «Хейнкель» пролетал мимо корвета, его стрелки в свою очередь обстреляли корабль. Одна разрывная пуля попала в гильзу линемета, стоящего перед мостиком. Никто на мостике этого не заметил, даже наблюдатель правого борта, которого спасло только чудо, ведь взрыв должен был прогреметь в полуметре от его носа!

Капитан 1 ранга Адамс снова обнаружил, что огню «Алстер Куин» мешает левая колонна транспортов, поэтому он вывел свой корабль из строя, чтобы встретить торпедоносцы. Они по-прежнему летели на малой высоте, но Адамс решил, что они уже сбросили торпеды, так как не было видно ни одной пенной дорожки. В действительности большинство «Хейнкелей» приберегло свои смертоносные снаряды для «Авенджера», но многие не смогли выйти в точку сброса, и потому так и остались с торпедами. Только сам Клюмпер и его ведомый смогли атаковать авианосец, но сделали это под слишком острым углом. Авианосец успел вовремя повернуть и без особого труда пропустил торпеды мимо.

Не удивительно, что часть торпед пошла на транспорты, хотя в них никто специально не целился. На этот раз коммодор не приказывал поворачивать, и многие торпеды прошли вдоль колонн транспортов. Однако курс одного судна все-таки пересекся с дорожкой торпеды, идущей ему в правый борт. Этим судном была «Мэри Люкенбах» — единственный корабль, уцелевший вчера из обеих правофланговых колонн. Но от судьбы не уйдешь.

Транспорт вез боеприпасы, и результат попадания даже единственной торпеды был ужасным. [687]

«Он просто взорвался. Стремительно поднялась огромная колонна черного и серого дыма, упершаяся в тучи».

Это писал коммодор Боддэм-Уитэм, на которого эпизод произвел глубокое впечатление. Считалось, что самолет, потопивший транспорт, сам был уничтожен этим же взрывом. Например, капитан 1 ранга Адамс писал:

«Мэри Люкенбах» взорвалась с ужасающим грохотом, выбросив столб огня и дыма высотой несколько сот футов. Он унес вместе с собой вражеский самолет».

Но с мостика «Харриера» был виден «Хейнкель», пролетевший сквозь строй конвоя и разбившийся в полумиле по правому траверзу у тральщика. Командир моторного тральщика MMS-212 был совершенно уверен, что именно этот самолет торпедировал «Мэри Люкенбах».

Энсайн Дэниэл Рукер излагает другую версию:

«Три вражеских самолета прорвались сквозь огневую завесу и полетели вдоль колонны № 6. Наши носовые пулеметы сумели отогнать их от корабля. Тогда два из них повернули на колонну № 7 и сбросили груз на «Мэри Люкенбах». Этот корабль немедленно взорвался, потом удалось подобрать только одного человека. Эти три самолета не сумели скрыться. Один был уничтожен взрывом на «Люкенбах», а два других были сбиты, так как все корабли вокруг стреляли по ним».

Лейтенант Джон Ландерс на борту «Вирджинии Дэйр» так описывал эту трагедию:

«Самолеты, атаковавшие с левого борта, были встречены плотным огнем кораблей эскорта, и 6 машин вслепую помчались между колоннами транспортов к хвосту [688] конвоя. Они летели на высоте от 20 до 30 футов над водой, странно подпрыгивая. Когда первый оказался между нашей колонной и той, что шла слева, наши артиллеристы подожгли ему левый мотор. Шедший сзади корабль ПВО («Алинбанк») добил его.

Второй самолет собирался проскочить между ним и транспортом впереди («Люкенбах»), но наши артиллеристы подожгли его. Этот самолет повернул к кораблю впереди нас, потом повернул еще раз и пошел прямо на нас. Расчет 76-мм орудия обстрелял его. Когда торпедоносец находился всего в 60 ярдах от нас, в него попал снаряд. Самолет взорвался.

Еще 3 самолета пролетели подозрительно близко от нашего носа. Мы видели попадания во все 3, и 2 из них были сбиты. Самолеты упали чуть позади нашего правого траверза на расстоянии полумили.

Шестой самолет пролетел впереди корабля, направляясь к следующей слева колонне. Потом он пошел прямо на корабль. Мы попали в него очередью из 20-мм автомата, и пылающий самолет врезался в «Мэри Люкенбах», находящуюся в 400 ярдах от нас. Транспорт немедленно взорвался, ужасное зрелище. Тем временем мы были атакованы с правого борта. Показались летящие на малой высоте самолеты. Они прошли у нас за кормой. Мы их обстреляли, но никаких результатов увидеть не удалось. Один самолет проскочил у нас по правому борту. Он чуть довернул и направился к «Мэри Люкенбах», сбросил торпеды и попытался набрать высоту, а потом разбился. «Люкенбах» взорвалась».

Эти 5 отчетов сосем по-разному описывают один и тот же эпизод. Вероятно, рассказ Джона Ландерса ближе других к истине. Но в одном не приходится сомневаться: гибель «Люкенбах» стала еще одной ужасной трагедией. Для кораблей, находившихся поблизости, последствия взрыва были катастрофическими. Снова процитируем Джона Ландерса: [689]

«Корабль сильно встряхнуло, нос подбросило вверх, и нас засыпало обломками и тяжелыми снарядами».

Лейтенант Биллингс, находившийся на «Натаниэле Грине», вспоминает:

«Все контейнеры на палубе были разбиты ударной волной. Около десятка дверей и несколько переборок были выбиты или вообще разбиты. Все внутри многих кают (в том числе и в моей) превратилось в обломки. Вентиляционные раструбы погнуло. Палубу засыпало осколками и обломками. Изогнутый кусок железа попал в правые кранцы первых выстрелов, пробил ящик и ударил по снаряду, пройдя в миллиметре от взрывателя. Стеклянные иллюминаторы разлетелись. Лазарет на корме судна был практически уничтожен. Компасы вышли из меридиана. Платформа наводчика 102-мм орудия была искорежена, а сиденье наводчика просто исчезло. На палубе потом был найден кусок бортовой обшивки площадью около 2 кв. футов. По всей палубе была рассыпана масса пуль. Это были боеприпасы с «Люкенбах» и наши собственные пули, выпущенные по самолетам. Как люди, находившиеся наверху, не были перебиты — я не знаю. Невозможно описать словами силу взрыва и количество обломков, обрушившихся на наше судно».

На «Натаниэле Грине» сначала даже подумали, что торпедировано именно их судно. Шкипер приказал подготовить шлюпки к спуску и разместить в них раненых. Машины были остановлены и за борт сбросили спасательный плотик. Но когда выяснилось, что машины исправны, а в корпусе нет никаких серьезных течей, капитан Виккерс снова занял свое место в строю конвоя. Его управление судном во время атаки заслуживает всяческих похвал, так как он уклонился от 4 торпед и вернулся в строй, несмотря на шок, перенесенный экипажем. Два человека артиллерийской команды были тяжело ранены. [690]

Их передали на эсминец «Онслот», который подошел к борту «Натаниэля Грина», когда тот остановился для уточнения повреждений.

Один сбитый «Хейнкель» медленно тонул между колоннами транспортов. Уцелевшие летчики выбрались из кабины и теперь стояли на крыле, размахивая руками. Роберт Хьюз вспоминает, что с транспортов, проходящих мимо, последовал жестокий ответ.

«От носовых эрликонов нескольких торговых судов к людям на крыле протянулись изогнутые трассы. Внизу под нами тотчас застучал пулемет «Брен», и раздраженный голос крикнул: «Прекратите, ради бога! Дайте им шанс!»

Но трассы с торговых судов продолжали лететь, и одна за другой черные фигуры падали с крыла в ледяное море. Самолет медленно дрейфовал назад вдоль строя».

Всего в этой атаке были сбиты 5 самолетов, если верить документам I/KG.26. Еще 9 были повреждены очень серьезно. Хотя они сумели дотянуть до аэродрома, их пришлось списать. К вечеру второго дня битвы численность отборного соединения сократилась до 8 исправных самолетов, хотя еще несколько можно было отремонтировать в короткий срок, чтобы их могли использовать уцелевшие экипажи.

Главная цель атаки — «Авенджер» не получил ни единой царапины, что в большой степени можно отнести за счет действий его артиллеристов и артиллеристов обоих эскортных миноносцев. С помощью сигнального проектора авианосец связался со «Сциллой» и передал адмиралу сообщение, что «ему оказали честь, выбрав единственной целью атаки». По оценке капитана 2 ранга Колтхерста, во время боя рядом с авианосцем прошли 17 торпед. Его «Харрикейны» претендовали на 5 достоверных побед, 3 вероятных и еще 14 поврежденных самолетов. Артилеристы считали, что сбили еще 4 торпедоносца. Счет [691] начал угрожающе расти, так как даже моторный тральщик MMS-212 сообщил, что в 14.40 сбил Не-111.

Тем временем, в 14.32, прибыли 18 Ju-88 из состава III/KG.30. Они продолжали атаку еще в течение часа. Пикировщики использовали старый метод, сбрасывая бомбы сквозь разрывы в тучах. Лишь один или два наиболее решительных пилота осмелились на атаку с пологого пикирования. Снова главными мишенями были «Авенджер», «Сцилла» и корабли эскорта. Хотя было сброшено множество бомб, корабли повреждений не имели. На «Авенджере» начался было пожар в отсеке катапульты, который был вызван неисправностью электрического переключателя, но его быстро погасили.

В период с 12.40 до 15.20 «Си Харрикейны» совершили 16 вылетов. На капитана 2 ранга Колтхерста особое впечатление произвела скорость, с которой эсминцы спасали сбитых пилотов. «Все пилоты «Авенджера» теперь поняли, что не следует бояться в случае вынужденной посадки покидать самолет», — писал он.

Радар типа 79.М, который имел авианосец, работал отлично. А служба наведения истребителей 14 сентября превзошла все ожидания.

«Блюбелл» в это время подвергся серьезной атаке. Лейтенант Уоллер записал:

«Один пикировщик, вероятно, собирался атаковать нас. Он действовал довольно решительно, но когда открыли огонь легкие зенитки, самолет отвернул и сбросил бомбы рядом с эсминцем «Фолкнор» в трех четвертях мили справа по носу у нас».

Капитан-лейтенант Э. Г. Джонс на «Акейтесе» записал, что в 14.51 его эсминец был атакован. Бомбы упали на расстоянии кабельтова. Хотя по самолету стреляли все орудия, попаданий не было заметно.

Энсайн Рукер выразил то восхищение, которое испытывали моряки на торговых судах при виде действий «Си Харрикейнов». [692]

«В своем рапорте я не слишком много сказал о действиях авианосных самолетов. И это не потому, что я полагаю, что они сделали очень много, а в основном потому, что им приходилось действовать выше слоя туч и за пределами нашей завесы. Поэтому было трудно увидеть, как разыгрывались схватки. Мы все понимали, что их вклад в защиту конвоя стал одним из главных факторов, определивших наш успех».

К 15.20 экран радара очистился, и воздушные атаки прекратились, хотя самолеты-разведчики, как всегда, болтались на горизонте. Люфтваффе совершенно неправильно оценили результаты атак своих самолетов в этот день. Было сказано, что потоплено не менее 6 торговых судов и 1 танкер общим водоизмещением 49000 тонн. Якобы был уничтожен один эсминец. Кроме того, пилоты считали, что повреждены еще 3 транспорта водоизмещением 29000 тонн, а еще один эсминец получил попадание и был поврежден. В действительности единственной жертвой стала «Мэри Люкенбах».

Вечером активность вражеской авиации угасла, и адмирал Барнетт воспользовался возможностью перевести большую часть спасенных моряков с малых кораблей и спасательных судов на «Сциллу» и эсминцы Флота Метрополии. Это был очень гуманный поступок, так как он избавил потрясенных людей от многомесячного прозябания в ужасных условиях в Архангельске. Этот жест полностью оценили те, кто знал о приеме, который оказывали Советы морякам. Капитан 1 ранга Маунд вспоминал:

«Большая часть высаженных здесь, несмотря на все усилия Советов, осталась крайне недовольна. Не хватало еды и одежды, отсутствовали элементарные удобства. Это подрывало моральный дух. Единственным приятным сюрпризом стало то, что мучиться пришлось лишь экипажу «Кентукки», торпедированного возле мыса Канин Нос уже после того, как адмирал с эсминцами оставил конвой». [693]

Кроме «Коупленда», официально назначенного спасательным судном, неоценимую помощь оказали 3 маленьких моторных тральщика. После этого даже возникла идея в будущем каждому конвою придать по одному такому суденышку, чтобы перевозить людей между торпедированным транспортом и спасательным судном. Однако переход PQ-18 проходил в условиях почти идеальной погоды, и было крайне сомнительно, что зимой во время штормов моторные тральщики будут чувствовать себя так же хорошо в полярных водах.

Тральщик «Харриер» передал спасенных на «Сциллу» прямо на ходу. Хотя скорость была снижена до 8 узлов, оба корабля, пришвартовавшись, получили незначительные повреждения. Снова вспоминает Роберт Хьюз:

«С тральщика последовала отрывистая команда: «Пошли!», и первая волна моряков прыгнула на наши леера. Мы подскочили и схватили их, помогая перебраться на палубу, чтобы освободить леера для следующей волны. За ними последовала вторая группа, потом еще и еще. Переход на минуту прекратился, когда корабли немного разошлись. Но потом они медленно сомкнулись, и переход возобновился. Я схватил моряка, который держался за леер одной рукой, а другую засунул за борт шинели.

«Все в порядке, парень, не волнуйся», — объяснил он добродушно.

«Ранен?» — спросил я.

«Ха! Смотри! Прихватил с собой щенулю!» — Он чуть приоткрыл полу.

Там, забившись в его мохнатый свитер, сидел маленький щенок. Святая невинность ничего не подозревала о происходящем вокруг. Но его не забыли».

Траулер «Сент-Кенан» передал 39 человек с «Макбета» на эсминец «Оффа», а остальных на «Онслоу». Вслед за «Харриером» к борту «Сциллы» подошел «Шарпшутер» и передал еще 95 человек. Всего на крейсер прибыли [694] 209 человек, а на эсминцы — 234. 124 русских моряка, а также 11 тяжело раненных англичан и американцев остались на спасательных судах. Всего с 12 потопленных судов было подобрано 578 человек.

Когда сумерки сгустились, моряки PQ-18 поздравили себя с тем, что выдержали еще один день непрерывных атак, хотя немцы бросили против них все, что имели. До конца перехода оставалось еще 5 дней.

В 18.00 был замечен остров Надежды, и «Малькольм» сообщил, что запеленговал много радиопередач, которые вероятно принадлежат «волчьей стае». Похоже, подводные лодки готовились атаковать конвой во время недолгой ночи.

II

В действительности контакт с конвоем в это время поддерживали всего 3 подводные лодки. Они держались совсем рядом с ползущим со скоростью 8 узлов сборищем транспортов, но атаковать не спешили, отдавая должное размерам эскорта и его эффективности. За конвоем следили U-457 (Бранденбург), U-255 (Рехе) и U-405 (Гопман), но последняя была вынуждена вернуться в базу для пополнения запасов. Однако по крайней мере еще 5 лодок выдвигались в район операции, или просто временно потеряли контакт с конвоем. Это были U-403 (Клауссен), U-703 (Бильфельд), U-606 (фон Эш), U-212 (Фоглер) и U-436 (Терчерт).

Несмотря на такое количество лодок и попытки командиров прорвать кольцо охранения, они не добились ничего. На следующее утро в воздух снова поднялся «Суордфиш» и тут же заметил подводную лодку на поверхности. В 4.53 самолет сообщил о субмарине в 15 милях слева по носу у конвоя. К несчастью, из-за слабого ветра и малой скорости авианосца (всего 15 узлов) «Суордфиши», чтобы взлететь, были вынуждены не брать глубинные бомбы. Поэтому пилот мог только обнаружить и сообщить. [695] Через час самолет вернулся на «Авенджер», и пилот доложил, что впереди начинаются полосы тумана. Позднее взлетел второй «Суордфиш». Он не увидел никаких подводных лодок, зато сам был атакован Ju-88, но сумел уклониться, спрятавшись в облака. Первый преследователь появился на экранах радаров в 8.00, а затем на горизонте появились еще 2 разведчика, державшиеся вне пределов досягаемости орудий. Облачность начиналась на высоте 3000 футов, и разрывы в тучах были очень редкими. Утро прошло спокойно, но в 12.25 радары обнаружили приближающиеся самолеты. Начиналась очередная воздушная атака. Большая группа бомбардировщиков была обнаружена вовремя, и «Авенджер» начал полный забот день, подняв 10 «Си Харрикейнов». «Авенджер» и другие корабли охранения своим успехом во многом были обязаны службе радиоперехвата. Она следила за переговорами Люфтваффе и сигналами наведения на частоте 5610 Кгц.

Непрерывная болтовня между самолетами оказалась просто неоценимым подспорьем для англичан, так как позволяла угадать следующие ходы противника. Адмирал Барнетт позднее вспоминал, что из перехваченных разговоров стало понятно, что немецкие пилоты совсем не были рады, столкнувшись с истребителями выше облаков. Они были вынуждены сбрасывать бомбы вслепую или спускаться под тучи, что делало обнаружение кораблей и прицеливание исключительно сложной задачей. Полная растерянность немцев стала понятна, когда один из командиров групп в отчаянии воскликнул: «Я только что сосчитал их. Там все еще 34 корабля, и все большие!»

Это показывало, насколько Люфтваффе переоценили собственный успех за последние 2 дня. Последующие передачи показали, что бомбардировщики кружат впереди, дожидаясь, пока конвой выйдет из-под прикрытия облаков. В этой атаке принимали участие около 45 самолетов, прибывавшие маленькими группами. Очень много бомб было сброшено над конвоем вслепую, когда самолеты [696] пролетали выше облаков. Как обычно, несколько пилотов, более смелые, чем остальные, атаковали с пологого пикирования, использовав несколько окон в тучах. Но таких опасных точек было совсем немного, поэтому наблюдатели на кораблях внимательно следили за ними, и обычно самолеты встречал плотный, хотя и неточный огонь. Множество снарядов разрывались перед самолетами, в результате чего прицел был неточным, хотя сбрасывались тяжелые бомбы. Всего эта атака продолжалась 3 часа.

В какой-то момент коммодор решил, что следует повернуть конвой, чтобы остаться под прикрытием туч. Но прежде чем приказ был отдан, бомбардировщики, кружившие над кораблями, израсходовали топливо и были вынуждены возвращаться на аэродром. Перед поворотом они сбросили все имеющиеся бомбы, которые начали рваться буквально повсюду — и очень далеко от кораблей, и в неприятной близости от них.

С того момента, как в 12.55 «Харриер» первым заметил вражеские самолеты, и до 16.40 авианосные истребители совершили 21 вылет. Хотя над головой крутилось множество «Юнкерсов» (30-я бомбардировочная эскадра бросила в бой все оставшиеся самолеты, какие сохранились в 3 группах), перехватов было совсем немного. Это не было следствием нехватки энтузиазма у молодых пилотов, просто слились воедино несколько иных факторов. Немецкие бомбардировщики были более заинтересованы в том, чтобы уклониться от истребителей, и искали разрывы в тучах, а вовсе не бой. Они не уступали в скорости «Си Харрикейнам», зато превосходили их в огневой мощи и бронировании. Поэтому даже если британский истребитель и догонял Ju-88, тот просто нырял в тучу, и этим всё заканчивалось. Даже если бомбардировщик удавалось атаковать, маломощные пулеметы лишь с огромным трудом пробивали толстую обшивку немецкого самолета.

Тем не менее, действия истребителей серьезно осложнили и без того непростую задачу немецких пилотов. [697]

Новые группы самолетов держались на расстоянии 20 миль от конвоя, кружа там и не приближаясь. Лишь немногие самолеты пробивали слой облаков толщиной 500 футов, чтобы встретить огонь кораблей эскорта. Существовала еще одна теория. Немцы выжидали, пока у «Си Харрикейнов» кончится топливо и они будут вынуждены пойти на посадку. В результате истребители сами приведут противника к авианосцу. Однако новый метод организации полетов, принятый 14 сентября на «Авенджере», сорвал эту попытку. Команда отработала непрерывный цикл взлетов и посадок с интервалом 25 минут, поэтому в воздухе постоянно находились 4 истребителя, имевшие полный запас топлива и боеприпасов.

Во время коротких стычек этого дня истребители повредили 3 самолета. По крайней мере, так заявили пилоты. Но с кораблей конвоя видели, как 3 немецких самолета упали в море. Они могли быть сбиты даже случайными попаданиями зенитных снарядов. Все это время гидросамолеты BV-138 продолжали следить за кораблями и сообщали о всех изменениях строя бомбардировщикам.

По крайней мере один немецкий самолет был сбит метким огнем «Алстер Куин». Его кормовой КДП использовал радар типа 285 для управления огнем по невидимой цели. И когда самолет показался в маленьком разрыве среди туч, наводчики уже ждали его. Было дано несколько залпов, и самолет, который чувствовал себя в полной безопасности, получил попадание. Было видно, как он быстро теряет высоту. Один из летчиков выпрыгнул с парашютом. Командир «Алстер Куин» твердо заявил, что этот самолет сбили его артиллеристы, так как другие корабли в этот момент не стреляли, а «Си Харрикейнов» поблизости не было.

«Акейтес» был одним из немногих кораблей эскорта, который сумел обстрелять вражеские самолеты из мелких зениток, однако результаты пронаблюдать не удалось. К 15.30 атака постепенно заглохла, а экраны радаров [698] почернели, потому что в 16.46 погода постепенно начала портиться. Эта атака стала последней, которую провели Люфтваффе за несколько дней, так как это ухудшение погоды приковало самолеты к земле. Во время налетов немцы сумели потопить 8 торговых судов, но это был далеко не тот сокрушительный удар, на который они рассчитывали. Операция завершалась полным разочарованием, и последним ударом для рейхсмаршала Геринга стало то, что уцелел британский авианосец. «Авенджер» потерял всего одного человека, и то от огня пом-пома с корабля сопровождения. К тому же массированная атака торпедоносцев не вынудила конвой развалиться, как, по мнению немцев, произошло с конвоем PQ-17. Сбитые с толка, Люфтваффе в беспорядке покинули поле боя, поручив атаки конвоя надвигающемуся шторму и подводным лодкам.

Хотя в течение предыдущей ночи немецкие лодки проявляли повышенную активность, сейчас они предприняли более серьезные попытки прорваться к конвою. Это привело к тому, что весь день был полон тревог и контратак. Конечно, далеко не все замеченные перископы и следы торпед существовали в действительности, но в любом случае у кораблей сопровождения был очень хлопотный день.

В 7.00 подводная лодка была замечена за кормой «Голливуда». Ее увидели наблюдатели «Эксфорда», и артиллеристы бросились к 102-мм орудию, но не смогли открыть огонь, так как мешали соседние корабли. Тогда был вызван эсминец, который сбросил несколько глубинных бомб. «Кэмпфайр» хотел передать тяжело раненного моряка на эсминец для срочной операции, но все его призывы остались без ответа. «Вирджиния Дейр» заметила идущую на нее торпеду и открыла огонь из 20-мм эрликона, пытаясь взорвать смертоносный снаряд. Снова подошел эсминец и сбросил 2 глубинные бомбы, но безрезультатно.

Так как угроза атаки надводных кораблей до сих пор сохранялась, на кораблях сопровождения началась легкая [699] паника, когда в 13.41 на горизонте были замечены дымы. Немедленно эсминец «Оппортюн» помчался выяснять, что там происходит по пеленгу 120°. Но, к всеобщему облегчению, через 5 минут он сообщил, что это не ужасные германские линкоры, а всего лишь пара подводных лодок, идущих рядом в надводном положении.

Ближайшая подводная лодка немедленно погрузилась на расстоянии 8000 ярдов от эсминца, но в 13.50 «Оппортюн» сумел открыть огонь из носовых орудий по второй лодке. Она выполнила срочное погружение в 10000 ярдов от эсминца. «Оппортюн» несколько раз прошелся над районом погружения, используя широкий зигзаг и постоянно меняя скорость от 15 до 18 узлов.

Эта осторожность была вполне оправданной, так как одна из немецких лодок, U-457, немедленно попыталась выйти в атаку. Когда «Оппортюн» проходил мимо, она выпустила 2 торпеды, но обе прошли мимо. С эсминца их не заметили. «Оппортюн» продолжал охоту, что заинтересовало один из BV-138. Эти самолеты наводили лодки на цель и служили им ангелами-хранителями. Но эсминец тут же открыл жаркий огонь, вынудив самолет отвернуть. В 15.45 «Оппортюн» прекратил поиски и вернулся к конвою.

Когда наступила ночь, попытки немецких лодок прорваться к транспортам стали еще более смелыми и настойчивыми. Когда сумерки сгустились, с конвоем PQ-18 поддерживали контакт 5 подводных лодок, так как подошли U-403 (Клауссен) и U-408 (фон Химмен). В 20.50 капитан 1 ранга Алан Скотт-Монкрифф сообщил, что служба радиоперехвата засекла работу в эфире 5 лодок. Сегодня мы знаем, что эта оценка была совершенно точной.

В 22.20 эсминец «Метеор» (капитан-лейтенант Д. Дж. Б. Джуитт) завершил заправку и выходил в голову конвоя, чтобы занять свое место в охранении по правому борту у «Малькольма». Внезапно он заметил неизвестный объект по левому борту. Эсминец немедленно кинулся в атаку и сбросил на глазок 3 глубинные бомбы с установкой взрывателей [700] на 50 футов. Главной заботой капитан-лейтенанта Джуитга было сбить прицел подводной лодке, которая находилась на идеальной позиции для торпедного залпа по головным судам конвоя. После того как взорвались первые бомбы, началась более спокойная охота. Асдик установил контакт с каким-то подводным объектом, но позднее его определили как «не-лодку». Поэтому «Метеор» занял свое место в кольце охранения. Даже в немецких документах нельзя найти какие-либо упоминания об этой атаке, но команда «Метеора» была совершенно уверена, что их корабль помешал противнику атаковать конвой.

Однако немецкие субмарины не оставляли попыток найти добычу. Капитан-лейтенант Бранденбург попытался развить свой первый успех. Он вообще был агрессивным командиром и не собирался признавать поражение. 16 сентября в 2.55 U-457 оказалась впереди конвоя чуть слева. Бранденбург готовился израсходовать последние торпеды перед тем, как возвращаться в базу. Проявив незаурядное искусство, он проник сквозь внешнее кольцо охранения, но в этот момент его лодка была обнаружена гидролокатором эсминца «Импалсив» (капитан-лейтенант Э. Г. Рупер). Он занимал позицию внутри внешнего охранения слева от конвоя. Когда U-457 была впервые обнаружена, она находилась в 800 ярдах на левом крамболе эсминца.

Капитан-лейтенант Рупер сразу ринулся в атаку. Оператор асдика удерживал четкий контакт с лодкой до расстояния 50 ярдов. Была сброшена серия бомб, установленных на 50 футов. Они взорвались в кильватерной струе эсминца. «Импалсив» быстро приближался к колонне № 1, и контакт был утерян среди шума многочисленных винтов.

Пройдя между двумя кораблями крайней левой колонны, «Импалсив» положил руля на борт и увеличил скорость. Капитан-лейтенант Рупер хотел обойти вокруг транспортов, чтобы возобновить охоту уже за кормой конвоя, но восстановить контакт не удалось, несмотря [701] на все усилия. В конце концов эсминец вернулся на место своей первой и последней атаки. Здесь на поверхности он обнаружил резко пахнущие пятна солярки и пузыри воздуха, поднимающиеся из глубины.

Рупер осторожно подвел корабль к этим печальным свидетельствам трагедии. На борт вытащили деревянные обломки, черную кожаную перчатку и несколько листов бумаги. Самые тщательные поиски не позволили обнаружить признаков присутствия лодки. Через 5 минут Рупер сбросил одну глубинную бомбу, установленную на 500 футов, прямо в центре масляного пятна, расплывающегося по поверхности. Перед этим эхолот показал глубину 120 фатомов под килем «Импалсива». После взрыва бомбы ничего не произошло, и Рупер отправился догонять конвой. Никто не сомневался, что эсминец обнаружил лодку, пытавшуюся подобраться к транспортам, и в ходе атаки не только помешал U-457 выпустить торпеды, но и потопил ее. Рупер в своем рапорте был скромнее:

«Подводная лодка была либо уничтожена, либо повреждена и легла на дно. Через 45 минут после атаки в этой точке поднимались солярка и воздух. Контакт не был восстановлен».

Впрочем, сомнения были излишними, и послевоенное расследование подтвердило, что именно здесь встретили свою смерть капитан-лейтенант Бранденбург и его экипаж. Группа ВМФ «Север» уже через сутки с сожалением объявила о его гибели. Но его судьба не остановили товарищей, которые продолжали попытки атаковать. Корабли охранения раз за разом устанавливали контакты с лодками, и контр-адмирал Барнетт отдавал приказ «Grab». Однако позднее он пришел к мнению, что подводным лодкам все-таки не удалось проникнуть внутрь охранения, и они выпускали торпеды вслепую издали. Позднее начальник Отдела противолодочной борьбы отказался [702] с этим согласиться. И действительно, сегодня мнение адмирала выглядит немножко чересчур оптимистичным. Однако мы все-таки согласимся с адмиралом в том, что львиная доля всех этих контактов и тревог была ложной. Например, один раз приказ «Grab» был отдан после того, как один из головных транспортов заметил в воде палку от швабры, приняв ее за перископ!

В первой половине дня переполох продолжался, хотя все немного успокоились. В 10.34 эсминец «Оффа» (капитан-лейтенант Р. А. Юинг) сообщил, что видит подводную лодку на поверхности на расстоянии 5 миль. «Оппортюн» (капитан 2 ранга М. Л. Пауэр) был отправлен на помощь систер-шипу. Оба направились в подозрительную точку, чтобы атаковать противника.

В 10.45 лодка погрузилась, когда эсминцы были в 7000 ярдов от нее. В 11.13, после тщательных поисков «Оппортюн» засек слабый шум винтов, а потом асдик четко обнаружил лодку, находящуюся на расстоянии 400 ярдов прямо перед эсминцем, который ее быстро нагонял. Оператор асдика продолжал уверенно удерживать контакт на последней сотне ярдов перед тем, как капитан 2 ранга Пауэр сбросил 6 глубинных бомб со стандартной установкой взрывателей от 100 до 250 футов. После того как бомбы взорвались, никакого видимого результата не было проявилось.

Этой лодкой, скорее всего, была U-408, которая ранее сообщила, что поддерживает контакт с PQ-18, находясь в квадрате 6337. Теперь капитан-лейтенант фон Химмен был вынужден начать битву за спасение лодки, так как прямо над головой рыскали 2 эсминца. «Оппортюн» быстро ушел с места первой атаки, потом установил контакт с лодкой на расстоянии 600 ярдов и тут же его потерял. Больше он лодку не слышал.

Однако оба эсминца продолжали методично обшаривать район, пока конвой постепенно уходил за горизонт. Были проведены еще 2 атаки, но снова безрезультатно. Поэтому в 13.00 эсминцы крайне неохотно прекратили [703] поиск и пошли вслед за конвоем. В своем рапорте Барнетт приписывает спасение лодки умелому использованию устройства Pillenwerfer. Капитан-лейтенант фон Химмен и его подводники называли это полезное изобретение Bolde по имени средневекового колдуна, имевшего магический плащ, который делал его невидимым. Это был специальный патрон, выстреливаемый из торпедного аппарата. Попав в воду, он создавал облако пузырьков, эхо от которого преследователи принимали за лодку.

Хотя в начале дня радисты конвоя слышали, как самолет-разведчик постоянно посылает радиограммы, новых воздушных атак не последовало. В 9.00 конвой повернул на юг, выйдя на последний отрезок своего долгого пути. При этом неизбежно сокращалось расстояние до аэродрома Банака, но, словно ради того, чтобы компенсировать это, погода продолжала ухудшаться. Видимость сократилась до одной мили, и конвой тоже оказался укрыт магическим плащом, и преследование прекратилось. Одинокая «Каталина», которая была замечена рано утром, скорее всего, была самолетом VA728 из 210-й эскадрильи, который пилотировал капитан Г. Г. Потье. Он вылетел из Грязной 15 сентября в 18.03, чтобы вести противолодочное патрулирование. В 6.00 он заметил неизвестную подводную лодку, которая следовала на восток со скоростью 5 узлов. Одновременно на высоте 6000 футов был замечен немецкий самолет. Потье повел свою большую летающую лодку к субмарине, но та погрузилась, когда «Каталина» была на расстоянии 4 мили.

Через полчаса радар засек другую лодку на поверхности, но теперь расстояние составляло 15 миль. «Каталина» направилась к этой точке, и в 6.44 летчики увидели прямо под собой субмарину, которая шла со скоростью 12 узлов. Снова лодка погрузилась до того, как «Каталина» успела атаковать ее. Потье продолжал патрулировать, и в 7.16 всего в 100 ярдах от его самолета показалась третья подводная лодка. Она тоже стремительно нырнула. [704] Это была последняя соломинка. Взбешенные летчики повернули назад с пустыми руками. Погода ухудшилась настолько, что это был последний полет 210-й эскадрильи 16 сентября.

Стремительно приближался момент, когда Боевой эскортной группе предстояло оставить PQ-18 и переключиться на защиту обратного конвоя QP-14. Погода теперь работала на англичан, укрыв их от атак Люфтваффе, поэтому многие решили, что основные неприятности остались позади.

III

Хотя переход конвоя QP-14 впрямую не связан с нашей историей, все-таки следует вкратце рассказать о нем. Конвой состоял из 15 торговых судов под командованием коммодора Даудинга. По большей части это были суда, пережившие июльскую катастрофу PQ-17. Эскорт конвоя состоял из 2 кораблей ПВО, эскортных миноносцев «Блэнкни» и «Миддлтон», 4 корветов, 3 тральщиков и 4 траулеров. Командовал эскортом капитан 1 ранга Кромби, находившийся на тральщике «Брэмбл». В состав конвоя также были включены 2 спасательных судна.

Большинство этих кораблей после полного ужасов и опасностей июля провели 2 унылых месяца в полной изоляции в Архангельске. Моральный дух команд упал, и американцы в конце концов докатились до открытого неповиновения. Многие совершенно не понимали действий эскортных кораблей, но, тем не менее, было ясно, что они только выполняли приказ высшего начальства. Многие моряки сразу не хотели плыть в эти отдаленные воды, и теперь все были подавлены и раздражены.

Не удивительно, что восстановить порядок в экипажах стоило огромных трудов, ведь предстояло не менее опасное обратное путешествие. Как мы уже видели, их страхи имели под собой основание, так как немцы действительно собирались атаковать конвой, используя свои [705] тяжелые корабли. И лишь изменившиеся в последнюю минуту планы спасли измученных до предела моряков от неприятной встречи. И все-таки проделать это путешествие было необходимо. Конвой должен был собраться в устье Двины и 13 сентября в 9.15 двинуться в путь.

Сильные ветры и павшие духом команды не позволили соблюсти график, к тому же несчастья продолжали преследовать суда конвоя PQ-17. Например, та часть конвоя, которая должна была идти к точке сбора из Молотовска, из-за сильного ветра не сумела покинуть стоянку. На транспорте «Айронклэд» отказало рулевое управление, и он бросил якорь прямо посреди фарватера, блокировав дорогу остальным кораблям. Транспорт «Оушн Войс» сел на мель у берега острова Мудьюг.

Однако ветер немного ослаб, и с помощью русских буксиров конвой наконец собрался в указанном месте. Однако в море он вышел только в 16.00, то есть с опозданием на 7 часов. К счастью, переход через Белое море 14 сентября прошел спокойно, что позволило людям немного успокоиться перед тем, как начались испытания. И вот 15 сентября в 7.30 начали сбываться самые худшие опасения, так как Ju-88 принялись следить за конвоем, который стал целью непрерывных атак.

Хотя конвой пока находился совсем рядом с русскими аэродромами, прикрытие с воздуха было организовано из рук вон плохо. Это выводило моряков из себя. Два советских истребителя кружили над конвоем, но хотя они постоянно оказывались на пути немецких бомбардировщиков, русские не делали никаких попыток атаковать противника. Корабли эскорта отчаянно пытались привлечь внимание истребителей, но те упрямо не желали замечать и своих. Капитан 1 ранга Кромби был просто взбешен такой тупостью. Британский офицер связи, находившийся на советском эсминце «Урицкий», прислал радиограмму, в которой говорилось, что русские сами не могут связаться с истребителями. Но от этого Кромби легче не стало. [706]

Наконец эскортный миноносец «Миддлтон» испробовал последнее средство вывести пилотов истребителей из транса, в котором они бессмысленно вальсировали вокруг конвоя. Он выстрелил из 102-мм орудия в их направлении. Реакция последовала незамедлительно. Оба истребителя круто спикировали вниз и умчались в сторону берега, пропав буквально через минуту. Больше их не видели! «Юнкерсы» продолжали преследовать конвой, хотя немецкие пилоты безусловно были озадачены таким примером взаимодействия союзников{10}.

Капитан 1 ранга Кромби мог сделать лишь одно: дать полный ход и направиться в открытое море, чтобы как можно скорее оказаться под прикрытием «Си Харрикейнов» «Авенджера». Транспорты подгонять не требовалось, и уже во второй половине дня QP-14 значительно опережал график, как следовало из радиограммы начальнику британской морской миссии в Северной России, хотя от первоначального графика он по-прежнему отставал (задержка с выходом). Погода снова ухудшилась, и капитан 1 ранга Кромби решил, что он не откроет особых секретов, если передаст по радио свои координаты контр-адмиралу Барнетту. Это облегчило бы встречу конвоя и Боевой эскортной группы на следующий день. Так и было сделано.

Погода в течение ночи продолжала ухудшаться, и в результате и без того небезупречный строй QP-14 окончательно развалился. Еще до этого «Трубэдуэ» сильно отстал и теперь двигался самостоятельно. Коммодор Даудинг понимал, что ждать его было бы чистым безумием, однако ночью 16/17 сентября от конвоя оторвались транспорты «Уинстон Сейлем» и «Сильвер Суорд» (оба американские). Тральщик «Сигалл» (лейтенант Ч. Г. Поллок) был отправлен на поиски.

Но вернемся снова к конвою PQ-18. В первой половине дня 16 сентября контр-адмирал Барнетт решил оставить его и присоединиться к обратному конвою. Он постарался сделать это в максимально завуалированном [707] виде, чтобы преследующие его подводные лодки не сразу разобрались, что происходит. Поэтому Барнетт решил, что его корабли будут покидать PQ-18 поочередно, с большими интервалами, тремя отдельными группами.

В 15.15 первой ушла «Сцилла» вместе с одной флотилией эсминцев. Немного позднее за флагманом последовали еще 2 флотилии вместе с кораблем ПВО «Алинбанк», 2 подводными лодками и 2 эскадренными танкерами. Наконец ушел «Авенджер» со своими эскортными миноносцами и последней флотилией эсминцев. То и дело налетали снежные шквалы, сокращая видимость до предела. Летающие лодки «Каталина», вылетевшие из России, не могли помочь конвоям в этот критический период, хотя это не имело особого значения. Получив радиограмму капитана 1 ранга Кромби с сообщением, что QP-14 идет с опережением в 5 часов, Барнетт решил отложить встречу с ним до 17 сентября.

Перед тем как Боевая эскортная группа эсминцев покинула PQ-18, последовал обмен сигналами между адмиралом и коммодором конвоя. Как мы уже упоминали, Боддэм-Уитэм направил Барнетту письмо, в котором высказывал свои надежды и страхи:

«Я думаю, вы согласитесь: вполне возможно, что я не вернусь домой. И потому я пишу это, чтобы предложить вам кое-какие вещи, которые вы можете захотеть представить вниманию Их Лордств».

Он сделал это, но добавил также:

«Я отправлю вам радиограмму перед тем, как мы расстанемся. Хотя вы будете смеяться и обвините меня в болтливости, я должен это сказать. Я не знаю, что мы делали бы без вас и ваших парией».

Радиограмма была отправлена 16 сентября в 7.00 и завершалась цитатой из библии, «Книга притчей», глава [708] 6, стих 10. Коммодор Боддэм-Уитэм надеялся, что она окажется справедливой в данном случае:

«Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь».

В 8.25 контр-адмирал Барнетт ответил, выразив восхищение действиями конвоя. Он добавил, что эсминцы Флота Метрополии поняли, что «такие, как вы», могут научить «таких, как мы». Боддэм-Уитэм сам был старым миноносником, и его очень обрадовала такая похвала. Барнетт тоже завершил цитатой из библии, «Книга пророка Исайи», глава 43, стих 2:

«Будешь ли переходить через воды, Я с тобой, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя».

IV

Боевая эскортная группа эсминцев и корабли сопровождения покинули PQ-18, который остался с весьма хлипким охранением: корабль ПВО «Алстер Куин», эсминцы «Малькольм» и «Акейтес», а также кучка траулеров и тральщиков. Они должны были охранять конвой до тех пор, пока не подойдут русские (если они вообще подойдут). Однако прошлый опыт подсказывал, что на это не следует слишком надеяться, даже когда появятся берега.

Капитан 2 ранга А. Б. Рассел снова принял общее командование силами эскорта, хотя уступал в звании командиру «Алстер Куин» капитану 1 ранга Адамсу. Началась скучная рутина, обычные тревоги по случаю обнаружения подводных лодок. «Акейтес» подошел к «Оушн Файф» и «Дан-и-Брин», чтобы забрать двух легко раненных моряков. «Глинер» сообщил, что дважды обнаруживал радаром цели, которые, скорее всего, были подводными [709] лодками, преследующими конвой в условиях плохой видимости. Недолгий поиск ничего не дал.

Торговые суда продолжали пребывать в несколько нервозном состоянии, хотя бои прекратились. Вспоминает Джон Каррент с «Эксфорда»:

«В 2.00 «Патрик Генри» сообщил, что видит плавучие мины между кораблями конвоя. Вскоре мы сами увидели, что они были правы, так как наши наблюдатели на мостике тоже увидели 5 мин. Прозвучала воздушная тревога, но вражеские самолеты не показались. Все корабли немедленно открывали огонь, как только замечали на воде что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее перископ. Струи свинца и стали летели в разные стороны. Таким образом мы перебили множество тюленей. Наши шлюпки правого борта были повреждены огнем соседних кораблей. Шлюпка № 1 имела более 10 пробоин, шлюпка № 3–3 или 4. Это сделала очередь эрликона, ударившая под шлюпку № 1».

Как позднее сообщал капитан 1 ранга Адамс, некоторые торговые суда представляли собой огромную опасность из-за такого неконтролируемого огня. Ветер переменился и теперь дул с юго-востока, постепенно усиливаясь. Опустился туман, и всю ночь лил дождь. [710]