VIII. Боевые действия флотилии, отрядов и отдельных судов в кампанию 1919 г.{36}

Операции Севере-Двинской флотилии можно разделить на два периода:

I. Период оборонительных действий;

II. Период наступательных действий. К первому периоду относятся: весь июнь, июль и август месяцы, ко второму периоду — первая половина мая, сентябрь и октябрь месяцы.

Из всех боев и обычных ежедневных перестрелок представляют интерес лишь несколько операций, предпринятых как нами, так и противником в навигацию 1919 г.

Эти операции следующие:

1) наше наступление в мае месяце с целью овладеть береговым укреплением противника у дер. Кургомень;

2) наступление противника с целью овладеть укрепленным районом реки Топсы (Троицкая операция); [497]

3) наступление противника на деревню Городок (на правом берегу) и на деревню Верхнее-Нижнее Сельцо (на левом берегу);

4) наше наступление в сентябре;

5) операции у речки Шипилиха (неудачная попытка овладеть неприятельскими укреплениями у деревни Анисимовской).

Кургоменьская операция

Командованием армией на флотилию возлагались большие надежды, и решительное наступление с целью овладеть городом Архангельском приурочивалось к началу навигации. Одним из главных мотивов, побуждавших армию принять означенное решение, было то обстоятельство, что вскрытие реки у ее устья и в районе боевых действий происходит в разное время, и, таким образом, наша флотилия некоторое врема могла действовать совершенно свободно, не имея против себя флотилии противника. Этот вопрос в такой же плоскости рассматривался и командованием флотилией, ввиду чего и предстоявшая оперативная задача овладеть устьем реки Ваги казалась легковыполнимой.

Боевая обстановка. Боевая обстановка на р. Северной Двине к началу навигации представлялась в следующем виде: противник укрепил на правом берегу деревню Кургомень, на левом берегу — деревню Тулгас. Укрепления противника состояли из ряда пулеметных блокгаузов, приспособленных к обороне домов, обнесенных сплошным рядом проволочных заграждении. В деревне Кургомень была установлена тяжелая батарея, состоявшая из двух морских орудий калибром около 6-ти дюймов.

Тыловые позиции противника имелись у села Конецгорского и Пантелеевской (Шужега), у устья р. Ваги и у Двинского Березника. [498]

Степень их оборудования выяснена не была. Соотношение сил наших и противника к началу операции выражалось в следующей таблице:

	Штыков	Пулеметов	Орудий	Сабель	Блокгаузов
Наши силы:
Левый берег	570	9	6–9	—	17
Правый берег	610	12	7	—	17
Резервы	1018	23	18
Силы противника:
Левый берег	300	28	2–3	—	18
Правый берег	600	28	8–9	—	11
Резервы	Не выясн.		8–9	200

25 апреля комфлотом Пронским назначен был выход флотилии на фронт, куда она спешно требовалась командующим фронтом, чтобы, поспев ранее прибытия туда флотилии противника, помочь восставшим в расположении противника воинским (русским) частям и начать обстрел укрепленной позиции. Эти расчеты не оправдались.

В тот же день флотилия пришла в Котлас, где суда лихорадочно приступили к пополнению боевых запасов. Здесь уже стояли готовыми к походу канлодки, плавучие батареи, сторожевые суда и транспорты, вооруженные в мастерских затона Лиманда. Однако вниз по Двине спускаться было еще невозможно, так как ниже Котласа в 3 верстах шел сплошной лед из р. Вычегды. Этот лед, как потом оказалось, сыграл очень важную роль в позднем приходе флотилии на фронт. [500]

В то время когда двинский лед уже прошел не только в нашем районе, но и в Архангельске, откуда флотилия противника также вышла нам навстречу, вычегодский лед загородил проход нашей флотилии, не давая уйти из Котласа.

С 26 по 28 апреля флотилия тщетно пыталась пробиться через ледяную массу, но неудачно. Попытки эти были оставлены, и командование было принуждено ожидать окончания ледохода.

29 апреля в 17 часов флотилия оставила Котлас. Лед хотя и не прошел окончательно, но уже не шел сплошной массой. Оберегая машины и плицы колес, суда шли малым ходом.

30 апреля в 15 часов флотилия пришла в расположение штаба фронта на левом берегу, где и ошвартовилась у деревни Пучега. В тот же день был получен оперативный приказ (№5) о начале боевых действий флотилии — с противником; согласно приказа диспозиция судов намечалась следующая: канонерские лодки «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт» с плавучей батареей «№3» («Петроград») на буксире у «Лизогуба» — у деревни Сельцо; канонерские лодки «Коммунист», «Урицкий» и плавучая батарея «№ 1» («Москва») — в устье реки Нюмы; сторожевые катера «Ковалев» и «Чударев» спустились вниз по течению в дозор.

На флотилию была возложена бомбардировка укреплений противника на правом берегу, не поддававшихся разрушению снарядами сухопутной артиллерии.

Важнейшей целью операции было овладение укрепленными позициями Кургомень и далее — устьем реки Ваги.

Канонерским лодкам была дана задача выйти на линию устья реки Топсы и заставить замолчать огнем судовой артиллерии тяжелую береговую батарею дер. Кургомень. Плавучие батареи должны были занять позицию у дер. Троицкой и огнем своей артиллерии разрушить блиндажи и сделать проход в проволочных заграждениях для атаки пехоты. По окончании артиллерийской [501] подготовки должно было начаться решительное наступление на обоих берегах. Дер. Тулгас к началу операции была занята нашими войсками, и это обстоятельство давало нам широкую возможность высадки десанта в тылу у противника. Это обстоятельство, однако, не было принято в расчет сухопутным командованием, и флотилия должна была ограничиться только артиллерийской подготовкой.

1 мая на рассвете с судов был открыт огонь. В 6 час. 15 мин. к/л. «Павлин Виноградов» и «Карл Либк-нехт», отойдя от берега и спускаясь задним ходом, открыли огонь из кормовых орудий по колокольне дер. Кургомень, где, по сведениям, у противника находился наблюдательный пункт. Противником был открыт огонь из 6-дюймовой батареи, скрытой в блиндажах. К 7 часам орудия на канлодках настолько накалились, что судам пришлось развернуться и продолжать бой из носовых орудий. Развертывание канлодок в дальнейшем ведении боя производилось неоднократно при поддержке плавучей батареи «№1» («Москва»).

В 8 час. 30 мин. противник пристрелялся по канлодкам, но, маневрируя, они избегали попаданий. В колокольню заметно было несколько попаданий. Части Красной армии повели наступление на правом берегу от деревни Топса на дер. Деревенька при поддержке полевой артиллерии. Противник обстреливал наступавших артиллерийским огнем.

В 10 часов огнем канлодок была снесена колокольня церкви и вызван пожар дома, расположенного за церковью, в котором, по показаниям перебежчиков, находился штаб противника и центральная телефонная станция связи.

К 11 часам части Красной армии, заняв нейтральные деревни Слудка, Исаков двор и Березник, подошли к дер. Деревенька. Огонь плавучей батареи «№1» («Москва») был перенесен на дер. Деревенька.

В 14 часов противник, подпустив части Красной армии к дер. Деревенька, открыл сильный ружейный, [502] пулеметный, бомбометный и орудийный огонь, заставив их отступить.

В 17 часов от усиленного огня на к/л. «Павел Виноградов» лопнула муфта у головы руля и погнулась палуба, расшатав кормовые крепления. «Павлин Виноградов» был выведен из боя и направлен к дер. Сельцо для исправления повреждений. «Карл Либк-нехт» продолжал обстрел дер. Кургомень. В 17 час. 30 мин. суда прекратили обстрел дер. Кургомень и Деревенька. Противник перенес огонь б-дюймовой батареи на канлодки «Коммунист» и «Урицкий», стоявшие в устье реки Нюмы, заставив их без выстрела (из-за малокалиберности их орудий) отойти и стать у дер. Троицы. В 18 час. части Красной армии отошли в исходное положение.

В дозор были высланы канлодки «Коммунист» и «Урицкий» и в разведку — сторожевое судно «Ковалев». Противник продолжал обстрел берега у дер. Троица и фарватер реки. Суда были уведены выше дер. Троица{37}.

В результате бой закончился отходом всех частей на прежние позиции.

При обсуждении на совместном совещании представителей флотилии и армии дальнейших действий был поставлен вопрос о необходимости прорыва части судов через линию укреплений противника.

Благодаря наличию у противника сильных укреплений, мало поддававшихся действию наших снарядов в силу плохой меткости и отсутствия опытных артиллеристов, такой способ борьбы был найден большинством участников совещания наиболее приемлемым, но командующий флотилией отказался от этого плана, мотивируя свой отказ тем, что прорыв через укрепления неизбежно связан с потерей судов, что болезненно отзовется на всей дальнейшей операции, и предлагал возобновить наступление после обычной артиллерийской подготовки. [504]

2 мая прибыли первые два боевых судна противника. Это обстоятельство заставило отложить наступление до выяснения положения. Последующие бои имели характер бессистемной и бесцельной непрерывной стрельбы наших судов по дер. Кургомень. Время, удобное для развития операции, было потеряно; с каждым днем число судов у противника увеличивалось, и наша флотилия, не сумевшая справиться с береговыми батареями противника, конечно, не в состоянии была выдержать бой с его судами.

Противник ежедневно производил воздушные разведки, сбрасывая бомбы на наши суда. С 6 на 7 мая ночью минным заградителем «Свердлов» было поставлено минное заграждение поперек Двины от устья Нюмы к мысу Троица{38}.

Наши суда и плавучие батареи перешли к положению обороны. До 18 мая боевые действия ограничивались обоюдным обстрелом позиций обоими противниками и налетами гидроаэропланов. 11 мая от разорвавшегося в канале орудия снаряда на плавучей батарее «№2» («Кронштадт») оторвалось тело орудия по казенную часть, и от пламени взрыва, проникшего в трюм батареи, произошел пожар в трюме, где хранилось около 300 снарядов. При разрыве орудия команда батареи была сброшена газами за борт. Пожар был потушен подошедшим сторожевым катером «Ковалев», благодаря самоотверженности артиллериста Помазова, который своим примером, мужеством и распорядительностью повлиял на команду соседних судов, и, таким образом, батарея была спасена от взрыва 300 снарядов.

16 мая на пополнение личного состава судов прибыл батальон моряков, снятый с Шенкурского фронта, прошедший за четверо суток лесными тропами по болотам 75 верст; специалисты были расписаны по судам, а из строевых был сформирован десантный резервный отряд. [505]

18 мая канлодки противника{39}, а также батареи Кургоменьской позиции открыли ураганный огонь по нашим сухопутным укрепленным позициям Тулгаса и одновременно повели наступление своими сухопутными частями. Наши суда открыли огонь по неприятельским канлодкам, заставив их отойти за сферу действительности нашего огня, после чего перенесли огонь по наступавшим частям противника и по Кургоменьской укрепленной позиции. Противник, за сферой действительности нашего огня, на баржах и буксирах перевозил с правого берега на левый артиллерию и пехоту.

Противник повел энергичное наступление по левому берегу на дер. Тулгас и артиллерийским огнем зажег ее и близлежащие дер. Бор и Труфановскую, заняв пехотой дер. Карповскую и Б. Улавовскую. Части Красной армии принуждены были оставить горящие деревни. В 22 часа части Красний армии совершенно очистили Тулгасскую укрепленную позицию.

19 мая в 5 ч. 30 мин. неприятельские суда, поднимаясь в строе пеленга от мыса Кургомень, открыли огонь по судам нашей флотилии, сосредоточив огонь по плавучей батарее «Москва» и ее буксиру «Арнгольд». Канлодки «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт» спустились до деревни Троица и своим огнем отогнали две головных канлодки противника, нанеся им повреждения и вызвав на одной из них пожар. Неприятель, отойдя за пределы достигаемости огня, поддерживал ураганный огонь по плав, батареям «Москва» и «Туркестан» и по нашим канлодкам.

В 6 час. 15 мин. противник стал засыпать снарядами батарею «Москва» и буксир «Арнгольд», пробив в нескольких местах борт «Арнгольда» и двумя снарядами разбив его правое гребное колесо. [506]

Батареям был отдан приказ отступать вверх по Двине к селу Яковлевскому, что и было исполнено под прикрытием канлодок «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт»{40}. Благодаря отсутствию действительной поддержки со стороны нашей флотилии сухопутные части не могли удержаться в дер. Тулгас и под ураганным огнем неприятельской судовой артиллерии отошли на позицию у дер. Зарядье — Яковлевское. Вся операция, так неудачно начатая нами, воочию убедила как сухопутное, так и морское командование в полной неподготовленности нашей флотилии во всех отношениях. Вопрос о наступлении был отложен до приведения в порядок всех частей{41}.

Дальнейшие боевые действия вплоть до Троицкой операции 19 июня носили характер позиционной войны с ежедневными выходами на позиции судов и артиллерийскими состязаниями.

В начале июня, после смерти командера Грина, в командование английской флотилии вступил капитан Альтхэм. К этому времени флотилия усилилась прибывшими из Англии мониторами М27, М31 и М33 и броненосной канлодкой «Humber», а речные канлодки поочередно попутно направлялись в Архангельск для ремонта.

4 июня прибыли и 5 июня вступили в исполнение обязанностей вновь назначенный командующий флотилией военный моряк Варваци и начальник штаба флотилии — военный моряк Е. Престин.

17 июня в 6 ч. 25 мин. 11 воздушных аппаратов противника произвели налет на наш аэродром. Быстро снижаясь, аппараты сбрасывали бомбы на аэродром и обстреливали его из пулеметов. Ангары загорелись раньше, чем аппараты успели подняться. Несмотря на то что канлодки и сторожевые катера открыли по аппаратам противника интенсивный огонь, он успеха не имел, [507] и противником были частью повреждены, частью уничтожены 11 аппаратов и все походные ангары, т.е., иначе говоря, весь воздушный флот наш был выведен из строя. Уничтожив наш воздушный флот, противник получил полное господство в воздухе. Английское командование придавало большое значение своей воздушной победе{42}. Разбирая совершенно беспристрастно причины разгрома нашей авиации, должно сказать, что это поражение было неизбежно, и вопрос был только во времени. Англичане имели лучшие аппараты, прекрасный состав смелых и отчаянных летчиков и — самое важное — громадный запас чистого бензина. Наших летчиков надо считать героями уже только потому, что они отваживались летать на таком суррогате топлива, как «казанская смесь»; аппараты, присылаемые на пополнение, требовали полной переборки и пригонки всех частей; механики работали буквально дни и ночи, и, несмотря на это, готовых к действию аппаратов редко бывало больше двух. [508]