Итоги и выводы

В итоге наступления с 13 по 22 января войска 28-й армии во взаимодействии с 5-й армией прорвали три сильные неприятельские полосы обороны, продвинулись в глубь Восточной Пруссии на 30-35 км, заняли свыше 100 населенных пунктов, в том числе г. Гумбиннен — важный узел коммуникаций и крупнейший узел сопротивления противника — и расширили прорыв до 25 км по фронту.

Прорыв сильно укрепленной системы оборонительных полос противника войсками ударной группировки фронта в значительной степени предрешил дальнейший успех действий войск 3-го Белорусского фронта в боях за овладение центральными районами Восточной Пруссии.

В ходе ожесточенных боев в тактической зоне обороны врага войсками 28-й армии были полностью разгромлены 549-я, 61-я немецкие-пехотные дивизии, 2-я моторизованная дивизия «Герман Геринг», часть. сил 5-й танковой дивизии и ряд частей и подразделений специального назначения. Кроме того, были нанесены значительные потери 50-й немецкой пехотной дивизии.

Разгром основных сил противника, занимавшего тактическую зону обороны, дал возможность войскам армии 23 января перейти к преследованию начавшего отход противника.

Выход войск 28-й армии к р. Ангерапп и поворот фронта наступления ее главных сил в юго-западном направлении облегчили переход в наступление армий левого крыла 3-го Белорусского фронта и одновременно надежно прикрыли левый фланг ударной группировки фронта при развитии ею наступления на Кенигсберг.

Основная задача 28-й армии, заключавшаяся в разгроме гумбинненской группировки противника и овладении Гумбинненом, войсками армии в основном была выполнена.

Армия, нанося главный удар своим правым флангом, в первый же день наступления прорвала главную полосу обороны противника, продвинувшись [115] на 5-7 км. Развивая наступление в центре, а затем и на левом фланге, путем наращивания силы удара из глубины, вводом в бой вторых эшелонов и резервов, войска армии к исходу 22 января завершили прорыв всей тактической зоны обороны, овладели городом Гумбиннен и разгромили войска противника, занимавшего тактическую зону.

Решение задач, стоявших перед армией на первом этапе операции, явилось результатом выполнения основного требования военного искусства Советской Армии — безостановочного развития прорыва на всю глубину тактической зоны обороны противника, что было достигнуто в результате сохранения превосходства в силах и средствах над противником, несмотря на стягивание значительных сил и средств противником с других участков фронта и из глубины. Так, например, в период боев с 13 по 15 января немецко-фашистское командование перебросило к участку прорыва части 5-й танковой дивизии, ввело в бой все спецподразделения 549-й, 61-й пехотных дивизий и 2-й моторизованной дивизии «Герман Геринг». Кроме этого, в полосе наступления армии противником были использованы корпусные резервы 26-го армейского корпуса, составлявшие три батальона и артиллерийский полк. В ходе боев за вторую полосу обороны и в глубине обороны враг ввел в бой 50-ю пехотную дивизию, два полка парашютно-танкового корпуса «Герман Геринг» и ряд противотанковых дивизионов.

Превосходство в силах над противником было обеспечено решительным сосредоточением основных сил и средств на участке прорыва армии, глубоким эшелонированием боевых порядков, умелой и решительной перегруппировкой войск в ходе наступления и своевременным восстановлением израсходованных резервов и вторых эшелонов.

Основное внимание при подготовке наступательной операции армии было уделено выбору направления главного удара, сосредоточению основных сил и средств на направлении главного удара и правильному построению боевых порядков войск.

По директиве командующего 3-м Белорусским фронтом войска 28-й армии должны были прорвать неприятельскую оборону на фронте Швентакемен, Кальпакин и во взаимодействии с 5-й армией разгромить гумбинненско-инстербургскую группировку противника.

Участок местности в полосе прорыва армией неприятельской обороны был разделен лесным массивом. Участок местности к югу от лесного массива был выгоден для нанесения главного удара, так как местность позволяла использовать все роды войск, а оборона противника была здесь наиболее слабой.

Но нанесение главного удара войсками армии к югу от лесного массива приводило к разделению сил ударной группировки фронта, исключало возможность осуществления мощного удара сосредоточенных сил и средств 28-й и 5-й армий для разгрома гумбинненско-инстербургской группировки противника.

Командующий армией, оценив обстановку и общий замысел командующего фронтом, принял правильное решение о сосредоточении основных сил и средств на узком участке фронта севернее лесного массива с целью нанесения главного удара в полосе севернее шоссе Шталлупенен, Гумбиннен. Это обеспечивало тесное тактическое взаимодействие с войсками 5-й армии. [116]

Кроме того, командующий армией запланировал еще два удара, которые должны были обеспечить успешное решение задач войсками армии, действовавшими на направлении главного удара.

Нанесение главного удара правым флангом позволяло армии сохранять первоначальную плотность построения войск до завершения прорыва всей главной полосы обороны противника, так как ширина полосы наступления главной ударной группировки армии при продвижении ее войск на эту глубину не увеличивалась.

Фланги 3-го гвардейского стрелкового корпуса, сосредоточенного на направлении главного удара армии, были надежно прикрыты оправа войсками 5-й армии, наносившей главный удар своим левым флангом, и слева войсками 128-го и 20-го стрелковых корпусов, наносивших удары вдоль шоссе и железной дороги в общем направлении на Гумбиннен.

В подготовительный к наступлению этап большое внимание было уделено мероприятиям, направленным на сосредоточение максимальных сил и средств на направлении главного удара, а также на правильное их использование.

Построение войск армии должно было обеспечить нанесение решительного удара подавляющими силами на участке, намеченном для прорыва, и обеспечить наращивание сил из глубины в ходе наступления. Кроме того, оно должно давать возможность изменения направления наступления для развития успеха или для отражения контратак, а также способствовать наилучшему использованию всех сил и средств в соответствии с их возможностями, обеспечивая их взаимодействие на всю глубину выполнения войсками армии своих задач.

В условиях предстоявшего наступления армии с целью прорыва сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противника, независимо от того, что за правым флангом армии находился сильный второй эшелон фронта, предназначавшийся для развития успеха на этом направлении, целесообразно было бы иметь второй эшелон. Между тем, армия была построена в один эшелон. Все три стрелковых корпуса были развернуты в одну линию. В резерве командующего армией была оставлена лишь одна стрелковая дивизия из состава корпуса, наступавшего на вспомогательном направлении. Это осложняло наращивание силы удара.

Боевые порядки стрелковых корпусов и стрелковых дивизий, наступавших в первом эшелоне корпусов, были построены в два эшелона. Стрелковые полки первого эшелона дивизий строили свои боевые порядки, как правило, также в два эшелона.

Ширина участков прорыва для стрелковых корпусов составляла 4-6 км, стрелковых дивизий 2-3 км, стрелковых полков 800-1500 м, стрелковых батальонов 450-700 м. В тех случаях, когда ширина участка прорыва стрелкового полка превышала 1,5 км, его боевой порядок строился в один эшелон с выделением в резерв командира полка одной стрелковой роты, роты автоматчиков и роты противотанковых ружей.

Боевые порядки стрелковых батальонов на исходном положении были построены в один эшелон. Это давало возможность всем подразделениям одновременно перейти в атаку и полностью использовать всю ударную и огневую мощь батальонов. Удаление вторых эшелонов стрелковых корпусов от передовых подразделений первых эшелонов не превышало 4 км, а стрелковых дивизий — 2 км. Удаление вторых эшелонов стрелковых полков составляло 600-800 м. [117]

Такое построение боевых порядков стрелковых корпусов армии перед началом прорыва обеспечивало наращивание сил в ходе наступления и давало возможность сохранять необходимое превосходство над противником за счет ввода в бой готовых к действию вторых эшелонов.

В целях ускорения развертывания вторых эшелонов средства усиления им придавались заблаговременно. Кроме того, их должны были поддерживать артиллерия и танки соединений и частей первого эшелона, взаимодействие с которыми должно было уточняться непосредственно перед вводом в бой вторых эшелонов.

На направлении главного удара армии было сосредоточено 80% всех артиллерийских средств, в том числе вся артиллерия большой мощности, что позволило создать артиллерийскую плотность на этом направлении, равную 205 орудиям и минометам на 1 км фронта прорыва.

На направлении главного удара была сосредоточена основная масса танков и самоходно-артиллерийских установок. Из 215 танков и самоходко-артиллерийских установок 3-му гвардейскому стрелковому корпусу, наступавшему на направлении главного удара армии, было выделено 136 танков и самоходно-артиллерийских установок. Кроме того, на этом же направлении предполагалось использовать резерв командующего армией, насчитывавший в своем составе 41 танк и самоходно-артиллерийских установок.

Таким образом, общая плотность танков и самоходно-артиллерийских установок на направлении главного удара армии составляла 45 танков и самоходно-артиллерийских установок на 1 км фронта прорыва{26}. В то же время на направлении вспомогательного удара, в полосе 128-го стрелкового корпуса, плотность эта составляла всего лишь 13 танков и самоходно-артиллерийских установок на 1 км фронта прорыва.

Такое построение боевых порядков и распределение сил и средств между главным и вспомогательным направлениями вполне отвечало требованиям ведения современной наступательной операции армии при прорыве сильно укрепленной глубоко эшелонированной обороны противника.

Располагая ограниченными силами и средствами, обеспечивавшими во всей 20-км полосе наступления армии по пехоте лишь полуторное, а по артиллерии четырехкратное превосходство над противником, командующий армией сумел создать решительное превосходство в силах и средствах над противником на своем правом фланге на направлении главного удара. На участке прорыва 3-го гвардейского стрелкового корпуса превосходство над врагом было по пехоте и танкам пятикратное, а по артиллерии восьмикратное.

Подготовка исходного района потребовала больших работ, которые должны были выполняться войсками в подготовительный к операции период при помощи саперных и инженерных частей.

Первая траншея исходного района в своем законченном виде давала возможность приблизить боевые порядки стрелковых частей первого эшелона к атакуемым объектам на дистанцию 200-300 м и надежно укрыть силы и средства от наблюдения и огня неприятеля. [118]

Оборудование исходного района обеспечивало хорошее наблюдение в сторону противника (за исключением полосы наступления 130 сд), создавало условия для скрытого выдвижения наших войск в исходное положение для атаки и предоставляло выгодные условия для использования танков и огневых средств.

Вопросы организации взаимодействия в плане наступления занимали одно из главных мест. Основное внимание было уделено организации взаимодействия в звене стрелковая рота — батарея и стрелковый батальон — артиллерийский дивизион — танковая рота.

На совместно проводимых рекогносцировках и предварительном проигрыше операции на картах были установлены порядок и способ разрушения оборонительных сооружений противника, порядок атаки оборонительных сооружений и преодоления заграждений врага.

В результате совместной работы командиров общевойсковых соединений с командирами артиллерийских, авиационных, танковых и инженерных частей и соединений в штабе армии, в штабах корпусов и дивизий были разработаны плановые таблицы взаимодействия. В этих таблицах указывались конкретные задачи каждого рода войск, определялось время и порядок переподчинения артиллерии и танков общевойсковым командирам, порядок перемещения артиллерии и сигналы взаимодействия между родами войск.

Так, например, в плановой таблице наступательного боя армии предусматривалось переподчинение 1/3 артиллерийских средств стрелковым корпусам после выполнения последними своих ближайших задач. Вся артиллерия, остававшаяся в распоряжении командующего артиллерией армии, должна была переключаться на обеспечение ввода в бой вторых эшелонов корпусов и резервов.

Танковые и. самоходно-артиллерийские части, действовавшие с войсками первого эшелона стрелковых корпусов, в это время должны были ввести в бой свои резервы для поддержки вводившихся в бой стрелковых подразделений вторых эшелонов дивизий. Одновременно с этим танковый резерв командующего армией — танковый полк и полк самоходно-артиллерийских установок — также должен был вводиться в бой для усиления вводимых в бой вторых эшелонов корпусов.

В плановых таблицах взаимодействия стрелковых корпусов указывалось, что с выполнением дивизиями своих ближайших задач часть артиллерийских средств корпуса (от двух до пяти артиллерийских дивизионов) должна была переподчиняться командирам стрелковых дивизий, которые в свою очередь должны были соответственно усиливать артиллерийские группы стрелковых полков и обеспечивать артиллерийским огнем ввод в бой вторых эшелонов дивизий.

В связи с тем, что немецко-фашистское командование в период нашей артиллерийской подготовки стало практиковать отвод живой силы и техники из первой траншеи в глубину обороны, планом наступательной операции армии были предусмотрены перед началом общей атаки действия передовых подразделений. Задача этих подразделений заключалась в занятии первой траншеи в случае оставления ее противником.

При подготовке прорыва большое внимание было уделено организации ввода в бой вторых эшелонов и резервов. С командным составом частей первого и второго эшелонов и резервов была проведена большая подготовительная работа, заключавшаяся в том, что каждый командир, на участке которого предполагался ввод в бой второго эшелона, [119] был осведомлен о направлении ввода, о рубеже развертывания второго эшелона, о мерах обеспечения, об удалении сосредоточения вторых эшелонов (которое, как правило, не превышало 3-4 км).

Командиры частей или соединений были поставлены в известность старшим командиром о том, что в случае ввода в их полосе наступления второго эшелона, не менее половины артиллерийских средств и все танковые средства первых эшелонов должны быть переключены на поддержку вводившихся в бой частей и подразделений второго эшелона. Командиры полков вторых эшелонов дивизий за два-три дня до прорыва провели рекогносцировку местности и противника на направлении предстоявших действий, разведали и изучили маршруты выдвижения подразделений, распределили ходы сообщения, наметили рубежи для развертывания при отражении контратак противника, установили сигналы взаимодействия с подразделениями первого эшелона и порядок ввода в бой второго эшелона.

На наблюдательных пунктах командиров полков и дивизий первых эшелонов постоянно находились офицеры частей и соединений войск второго эшелона, предназначенных для действий на данном направлении.

Подготовка и тренировка войск в подготовительный период проводились на учебных полях, оборудование которых по мере возможности соответствовало характеру неприятельской обороны.

В подготовительный период штабы находились на значительном удалении от передовых подразделений и только перед началом прорыва все штабы соединений и армии были выдвинуты ближе к переднему краю. Наблюдательные пункты организовывались так, чтобы с них можно было наблюдать за полем боя на главном направлении. Их удаление от своих передовых подразделений не превышало для стрелковых полков 350 м, стрелковых дивизий — 1200 м и корпусов — 2 км.

В целях сохранения в строжайшей тайне замысла и подготовки операции вся работа командующего армией и его штаба по организации наступления проводилась скрытно. Круг лиц, привлекавшихся к разработке плана наступательной операции армии, был крайне ограничен и расширялся по мере приближения срока начала операции.

Планом наступательной операции армии были предусмотрены и конкретные мероприятия по маскировке подготовительных мероприятий к наступательной операции. С этой же целью рекогносцировки переднего края обороны противника проводились небольшими группами, сохранялся прежний режим ведения артиллерийского огня и режим ружейно-пулеметного огня на переднем крае, войсковая разведка проводилась на широком фронте и только теми частями, которые уже находились в соприкосновении с противником, а также осуществлялся постоянный контроль за скрытным выполнением всех подготовительных мероприятий.

* * *

Наступление войск 28-й армии имело некоторые характерные особенности. Эти особенности были обусловлены характером рельефа местности, который создавал благоприятные условия для организации проивником обороны, большим количеством населенных пунктов, как правило, превращенных противникам в узлы сопротивления, глубоко эшелонированной [120] обороной, построенной на выгодных рубежах, густой сетью дорог, облегчавших перегруппировку войск врага, а также неблагоприятными метеорологическими условиями, исключавшими действия авиации и снижавшими эффективность артиллерийского воздействия на войска противника.

В боевых действиях противника этого периода отмечалось особое упорство в обороне, направленное на срыв нашего наступления с тем, чтобы любой ценой не допустить прорыва наших войск к Гумбиннену и Инстербургу. Противник по нескольку раз в сутки контратаковал наступавшие части, нанося удары с заранее подготовленных и оборудованных рубежей группировками силой до пехотного полка, поддержанного 20-30 танками.

Контратаки врага, как правило, направлялись против флангов и стыков наступавших подразделений и частей.

Наличие сплошных траншей и густой сети ходов сообщения позволяло противнику при контратаках маневрировать своими резервами как по фронту, так и из глубины. Особенно сильные контратаки имели место в период борьбы за главную и вторую полосы обороны.

Неприятельские войска оказывали упорное сопротивление на заранее подготовленных оборонительных рубежах.

Быстрое стягивание немцами к участку прорыва свежих резервов из глубины и с других участков фронта значительно усиливало сопротивляемость противника.

За период боев с 13 по 20 января немецко-фашистское командование увеличило свои войска, действовавшие в полосе наступления армии, в общей сложности на три пехотные и одну танковую дивизии.

Артиллерия противника в период боев в глубине обороны действовала активно. Точность ведения огня даже в условиях плохой видимости, широкое применение массированных огневых налетов по населенным пунктам и узлам дорог свидетельствуют о том, что огонь был. заранее и тщательно подготовлен.

Танки и штурмовые орудия врага, действуя группами по 10-30 и более единиц, поддерживали как контратаки своей пехоты в глубине обороны, так и бой гарнизонов отдельных опорных пунктов. Танки № штурмовые орудия, действуя впереди боевых порядков неприятельской пехоты, способствовали проведению контратак. Очень часто танки и штурмовые орудия вели огонь с дальних дистанций или из укрытий. В период отхода они включались в состав отрядов прикрытия, обеспечивавших отход главных сил противника на промежуточные оборонительные рубежи.

Авиация неприятеля начала свои боевые действия во второй половине дня 15 января.

С этого времени вражеская авиация, действуя группами по 10-20 самолетов, периодически бомбила боевые порядки 3-го гвардейского и 128-го стрелковых корпусов.

Все это придавало развернувшимся боям особую ожесточенность и влияло на темпы продвижения наших войск.

Среднесуточный темп наступления в первые девять дней операции нe превышал 4 км при запланированном темпе в 8-10 км.

Наибольшее продвижение войска армии имели в первый день и в последние три дня прорыва, когда темп продвижения достигал 7-8 км в сутки. В отдельные же дни и особенно в период боев за вторую полосу обороны и за город Гумбиннен наши войска продвижения почти не имели. [121]

Успешное продвижение войск армии в первый день наступления на направлении главного удара объясняется прежде всего нанесением мощного артиллерийского удара, в результате которого система обороны противника была нарушена на глубину первых двух позиций главной полосы обороны, а также жесткой централизацией управления и сохранением взаимодействия.

Резкое снижение темпов наступления в период боев в глубине главной полосы обороны и за вторую полосу обороны объясняется прежде всего непрерывным притоком свежих резервов из глубины и упорным сопротивлением противника, занимавшего сильные заблаговременно подготовленные оборонительные позиции. На снижение темпов наступления влияли также и неблагоприятные метеорологические условия (густой туман, низкая облачность), совершенно исключавшие действия авиации и снижавшие эффективность огня нашей артиллерии.

Однако низкие темпы наступления войск в период прорыва объяснялись также и тем, что отдельные командиры частей и соединений плохо организовали наступление.

В ходе наступления отдельные командиры не уделяли должного внимания закреплению занятых рубежей, в результате чего противнику несколько раз удавалось выбивать наши части из занятых ими населенных пунктов. На снижение темпов наступления повлияло и запаздывание с вводом в бой вторых эшелонов дивизий вследствие нарушения управления войсками в бою. В частности, в 3-м гвардейском и 128-м стрелковых корпусах явно неудовлетворительно было организовано взаимодействие войск и управление боем. Последнее обстоятельство позволило противнику отвести часть сил с первой полосы обороны на вторую и, усилив их резервами, вновь оказать упорное сопротивление. В результате этого нашим войскам не удалось овладеть с хода второй полосой обороны врага, и борьба за овладение ею продолжалась четверо суток.

Относительно быстрое продвижение войск армии в последние три дня наступления было обусловлено завершившимся разгромом основной вражеской группировки на гумбинненском направлении и отсутствием у противника резервов, которые он мог бы перебросить на это направление.

Однако командиры соединений, не сделав необходимых выводов из создавшейся обстановки, проявили медлительность и нерешительность в действиях и не использовали выгодных условий для окружения неприятельской группировки в Гумбиннене. Вместо этого войска армии ввязались в затяжные бои внутри города.

Слабая организация разведки в стрелковых дивизиях 3-го гвардейского стрелкового корпуса не позволила своевременно установить отвод противником живой силы и техники из первой траншеи в глубину обороны. Вследствие этого артиллерия не смогла скорректировать свой огонь в последующий период артиллерийской подготовки непосредственно по второй и третьей траншеям главной полосы обороны противника.

Успешные ночные действия частей 3-го гвардейского стрелкового корпуса по овладению сильными опорными пунктами главной полосы неприятельской обороны и при прорыве второй полосы обороны противника способствовали развитию успеха войск, достигнутого в дневных боях. Они начинались без значительных пауз после короткой артиллерийской подготовки и, как правило, частями, выдвигавшимися из второго эшелона дивизии или корпуса. [122]

Задачи на ночные действия подразделения получали ограниченные по глубине и с прямолинейным направлением движения. Во всех случаях командиры частей и соединений имели непосредственно за боевыми порядками наступавших подразделений резервы на случай отражения возможных ночных контратак противника.

Опыт ночных боев войск 28-й армии при прорыве тактической зоны обороны противника и при борьбе за сильные опорные пункты Каттенау, высота с отметкой 100,9, Ной Тракенен в ночь на 14 января, за опорные пункты Зеехаузен и Пусперн в ночь на 16 и 17 января показал, что при ведении боев в условиях плохой видимости и особенно ночью необходимо их тщательно организовать, намечаемые объекты атаки и направления движения заблаговременно разведать, а войска хорошо натренировать для ночных действий.

При организации ночной атаки командиры частей и соединений организовывали освещение местности и объектов атаки, обозначение рубежей, достигнутых передовыми частями своих войск. Это достигалось постановкой световых ориентиров в направлении атакуемого объекта, образованием очагов пожара непосредственно в самом атакуемом объекте и освещением местности осветительными артиллерийскими снарядами.

Для штурма отдельных объектов из стрелковых батальонов и полков первого эшелона выделялись подразделения в составе от отделения до взвода, усиленного 1-2 орудиями, 1-2 танками и самоходно-артиллерийскими установками, саперами и химиками. Группы поддерживались огневыми средствами, находившимися в распоряжении командиров стрелковых полков. Наиболее эффективно действовали эти группы в боях за населенные пункты, сильно укрепленные противником.

Началу действий групп предшествовала короткая, но мощная артиллерийская подготовка, после чего часть артиллерийских средств переключалась для ведения огня прямой наводкой по объектам атаки. Под прикрытием артиллерийско-минометного огня мелкие группы незаметно подходили к населенному пункту, просачивались в нижние этажи и подвалы, очищая их от противника.

В ходе боев первых двух дней наступления выявились недостаточные навыки у войск в закреплении занятых рубежей. После овладения рубежам или отдельным объектом, имевшим важное тактическое значение, наши войска не приспособляли его к обороне, не подтягивали огневые средства и не создавали противотанковые и противопехотные заграждения.

В результате этого противник получал возможность, подтянув резервы, сбивать наши части с занятых ими рубежей. Так было в боях за Каттенау, Ной Тракенен и Альт Будупенен, когда наши войска были задержаны на третьей позиции главной полосы обороны врага.

После успешного прорыва войсками ударной группировки армии двух первых позиций главной неприятельской полосы обороны войска армии основные усилия должны были направить на завершение прорыва главной полосы обороны и прорыв с хода второй полосы обороны противника.

Это могло быть достигнуто путем своевременного ввода в бой вторых эшелонов дивизий, безостановочного продвижения частей первого эшелона корпуса ко второй полосе неприятельской обороны и сосредоточения артиллерийских и танковых средств на направлении обозначившегося [123] успеха с целью развития прорыва в глубину и в сторону левого фланга.

Однако, несмотря на успешные действия полков первого эшелона дивизии 3-го гвардейского стрелкового корпуса, прорвавших в первый день наступления первую и вторую позиции главной полосы обороны противника и завязавших бой за третью позицию, командиры стрелковых дивизий этого корпуса не ввели своевременно в бой свои вторые эшелоны, как требовали этого командующий армией и командир корпуса, и тем самым не усилили удара первого эшелона, силы которого истощились в борьбе за первые две позиции главной полосы неприятельской обороны. В связи с этим дивизии первого эшелона, наступавшие на направлении главного удара армии, не смогли в первый день наступления завершить прорыв главной полосы вражеской обороны.

Вторые эшелоны дивизий были введены в бой для завершения прорыва главной полосы обороны противника о большим запозданием — лишь на второй и даже на третий день наступления, что резко снизило темп наступления войск армии и позволило им выйти ко второй полосе неприятельской обороны лишь на четвертый день операции. Это, в свою очередь, дало возможность немецко-фашистскому командованию перебросить в район прорыва свежие резервы и прочно закрепиться на второй полосе обороны.

В результате этого войска армии были вынуждены потратить два дня на подготовку к прорыву второй полосы обороны противника.

Использование вторых эшелонов стрелковых корпусов было различным и зависело от обстановки. В то время как второй эшелон 3-го гвардейского стрелкового корпуса был введен в бой с целью прорыва второй полосы обороны, второй эшелон 128-го стрелкового корпуса был введен в бой для завершения прорыва главной полосы и захвата второй полосы обороны противника. Это объяснялось тем, что 130-я стрелковая дивизия, наступая в первом эшелоне корпуса, не имела своего второго эшелона, не смогла прорвать первой позиции главной полосы обороны собственными силами. Поэтому командир корпуса, воспользовавшись успехом соседа, наступавшего правее и овладевшего в первой половине дня второй позицией обороны противника, решил ввести в бой один стрелковый полк из второго эшелона корпуса.

Несвоевременный ввод в бой вторых эшелонов стрелковых дивизий, наступавших в первом эшелоне 3-го гвардейского стрелкового корпуса, в значительной степени объясняется тем, что артиллерия отстала от стрелковых частей и не смогла надежно обеспечить ввод в бой вторых эшелонов. Кроме того, часть артиллерии, которая должна была переключиться на обеспечение ввода в бой вторых эшелонов, не могла выполнять своих задач из-за плохой видимости. Части и подразделения, входившие в состав вторых эшелонов, оказались неготовыми к вводу в бой вследствие нарушения взаимодействия с частями первых эшелонов.

В ходе боев командующий армией и командиры соединений уделяли большое внимание вопросу восстановления вторых эшелонов и резервов, израсходованных в предшествовавших боях.

Восстановление вторых эшелонов и резервов происходило систематически в процессе всего наступления путем вывода из боя в резерв частей и подразделений первого эшелона.

Порядок использования вторых эшелонов и резервов и их восстановление показаны в таблице 9. [124]

Наименование дивизий	Наименование стрелковых полков	Участие стрелковых полков и дивизий в боях по дням
		13 января	14 января	15 января	16 января	17 января	18 января	19 января	20 января	21 января	22 января
96-я гвардейская стрелковая дивизия	293	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
	295	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	) — >
	291	IIIIIIII	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >
50-я гвардейская стрелковаядивизия	150	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
	148	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >
	152	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	) — >	) — >
54-я гвардейская стрелковая дивизия	160	IIIIIIII	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII
	162	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII
	163	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII
61-я стрелковая дивизия	221	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >
	66	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII
	307	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
130-я стрелковая дивизия	664	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
	371	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
	528	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
152-я стрелковая дивизия	646	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >
	480	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >
	544	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII
55-я гвардейская стрелковая дивизия	164	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII
	166	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >
	168	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII
20-я стрелковая дивизия	174	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	IIIIIIII
	265	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
	67	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >
48-я гвардейская стрелковая дивизия	138	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >
	146	IIIIIIII	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >
	143	IIIIIIII	IIIIIIII	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >	) — >
Всего полков в первом эшелоне		9	13	18	15	15	17	17	17	17	19

Личное общение начальников, приказы, распоряжения, передаваемые через офицеров штаба, были основным методом управления войсками. Главным средством связи в звене армия — корпус явилась проводная связь, дублируемая подвижными средствами. Радиосвязь как основной вид связи применялась при наступлении войск, особенно в звене дивизия — корпус.

В ходе наступления широко применялся метод высылки непосредственно в войска офицеров оперативных отделов с радиостанциями.

С началом наступления командующий армией и командиры корпусов руководили боем путем отдачи ежедневных боевых распоряжений, которые поступали в соединения обычно к исходу дня и поэтому командиры знали заранее свои задачи на следующий день. Кроме этого, командующий армией и командиры соединений ставили задачи поискам лично, выезжая в части, или во время переговоров по аппарату. Четкая, непрерывно действовавшая связь обеспечивала своевременное доведение этих распоряжений до исполнителей.

Боевым распоряжениям предшествовали обычно предварительные распоряжения, которые нацеливали части и соединения на выполнение новых задач, обеспечивали войскам время на перегруппировку сил. Непрерывность управления и своевременное доведение решений командиров до исполнителей были достигнуты благодаря постоянной осведомленности штаба армии об отданных распоряжениях. Это позволяло штабу осуществлять постоянный контроль и оказывать практическую помощь подчиненным войскам.

Основная трудность в организации непрерывного управления войсками заключалась в ограниченности возможностей наблюдения вследствие неблагоприятных метеорологических условий. Управление осуществлялось в условиях максимального приближения всех инстанций управления к войскам.

В ходе наступления командующий армией, командиры стрелковых корпусов, дивизий и полков управление своими соединениями, частями и подразделениями осуществляли с наблюдательных пунктов, которые находились в боевых порядках подчиненных им войск. Удаление их от линии передовых частей и подразделений составляло для наблюдательных пунктов стрелковых полков 300-700 м, стрелковых дивизий — 800 м — 1,2 км, стрелковых корпусов — до 2 км и наблюдательного пункта командующего армией — до 2,5-3 км. Чаще всего командующий армией находился на наблюдательном пункте, командира 3-го гвардейского стрелкового корпуса. Штабы стрелковых дивизий располагались на удалении до 2-3 км, штабы корпусов — 3-5 км и штаб армии — 6-8 км от линии передовых частей.

В ходе боев с 13 по 22 января командные пункты соединений переместились несколько раз, как это показано в таблице 10.

Наименование штаба	Количество перемещений	Величина скачка в км
		1-го	2-го	3-го
Штаб 28-й армии	2	16	15	—
Штаб 3-го гв. корпуса	3	9	4	22
Штаб 128-гв. корпуса	3	4	2	12
Штаб 20-го корпуса	2	6	7	— [126]

В период боев за главную полосу обороны противника наблюдательные пункты командиров корпусов переместились один раз, наблюдательные пункты командиров дивизий — в первый день два раза, в последующие два дня они оставались на месте. Наблюдательные пункты командиров полков переместились в первый день боя 4 раза, во второй и третий день — два раза.

Наличие хорошо развитой проводной связи в исходном положении, в известной степени, обеспечило устойчивую связь и непрерывность управления в ходе боев при прорыве неприятельской обороны.

К исходу первого этапа наступления проводная линия связи от штаба армии и корпуса была доведена до наблюдательных пунктов командиров стрелковых полков. Однако прокладка проводной телефонно-кабельной линии была затруднена наличием многочисленных минных полей противника.

Особенности боевого применения родов войск

Характерным моментом в боевом применении артиллерии было ее массирование на участке прорыва. 80% всех артиллерийских средств, в том числе вся артиллерия большой мощности, было сосредоточено на направлении главного удара армии, в результате чего артиллерийская плотность на этом направлении составляла 200-235 орудий и минометов на 1 км фронта прорыва.

В целях более эффективного использования огня батальонных и полковых минометов последние в соответствии с указанием командующего армией были сведены в самостоятельные группы. Из 82-мм минометов были созданы минометные батальоны, а из 120-мм минометов — минометные дивизионы.

82-мм минометы предназначались для ведения огня по первой траншее. 120-мм минометы привлекались для стрельбы по второй траншее и ходам сообщения противника. В период разрушения они вместе со 160-мм минометами и 122-мм гаубицами участвовали в разрушении узлов сопротивления, блиндажей, наблюдательных пунктов врага.

Сведение минометов в батальоны и дивизионы на период артиллерийской подготовки значительно облегчило управление ими, способствовало созданию массированного огня на направлении главного удара и обеспечило надежное подавление обороны противника.

Момент возвращения минометных подразделений в состав своих частей для того, чтобы они смогли своевременно занять свои места в боевых порядках к началу атаки, предусматривался планом артиллерийского наступления в конце артиллерийской подготовки.

В период артиллерийской подготовки и боя в тактической глубине управление огнем артиллерии было централизовано и сосредоточивалось в руках командующих артиллерией армии и корпусов.

Танки и самоходно-артиллерийские установки использовались для усиления стрелковых частей, наступавших в первом эшелоне, что увеличивало пробивную способность последних.

Командующий армией при наличии в составе армии 215 танков и самоходно-артиллерийских установок выделил на направление главного удара 177 танков и самоходно-артиллерийских установок. В результате этого плотность танков и самоходно-артиллерийских установок [127] в полосе прорыва 3-го гвардейского стрелкового корпуса достигала 44 танков и самоходно-артиллерийских установок на 1 км фронта на 4-километровом участке прорыва. Плотность танков непосредственной поддержки пехоты в полках первых эшелонов стрелковых дивизий составляла 30 машин на 1 км фронта. Остальные танки наступали с полками вторых эшелонов или находились в резерве командующего армией.

Стрелковые дивизии, наступавшие на главном направлении, усиливались каждая танковым полком, полком самоходно-артиллерийских установок или и тем и другим. Усиление дивизий тяжелым танковым или самоходно-артиллерийский полком увеличивало их ударную силу и позволяло вести успешную борьбу с противником, занимавшим прочные оборонительные сооружения.

Значительная часть самоходной артиллерии выделялась в состав, артиллерийско-противотанковых резервов.

В период артиллерийской подготовки прорыва самоходно-артиллерийские установки в отдельных случаях привлекались для ведения огня, прямой наводкой. С началом наступления они использовались как средство сопровождения пехоты и танков. Действуя в 400-600 м позади линии передовых подразделений, самоходно-артиллерийские установки расчищали своим огнем путь наступавшим стрелковым подразделениям, содействовали им в отражении контратак противника, обеспечивали фланги и способствовали закреплению успеха.

Боевые порядки танковых и самоходно-артиллерийских частей я подразделений в большинстве случаев строились в один эшелон с выделением необходимого резерва. Это обеспечивало наиболее полное использование их огневой мощи при прорыве неприятельской обороны.

Резервы танковых и самоходно-артиллерийских частей двигались за первым эшелоном на удалении 800-1000 м от него. В тех случаях, когда нависала угроза фланговых ударов противника, резерв следовал уступом в сторону угрожаемого фланга.

Батареи самоходно-артиллерийских частей двигались за поддерживаемыми войсками скачками от рубежа к рубежу. В артиллерийских полках одновременно находилось в движении не более двух батарей, что обеспечивало непрерывность артиллерийского сопровождения стрелковых подразделений в течение всего наступления.

Танки и самоходно-артиллерийские установки сыграли большую роль при отражении контратак врага. С началом же отхода противника танки и самоходные установки поротно и подивизионно включались, в состав передовых отрядов дивизий и корпусов, что увеличивало подвижность и ударную силу последних. В распоряжении общевойскового командира во всех случаях имелся подвижный артиллерийско-противотанковый резерв.

Характерной особенностью действий авиации являлось то, что неблагоприятные метеорологические условия не позволяли использовать 311-ю штурмовую авиационную дивизию с предельным напряжением. Приводимая ниже таблица показывает, что наибольшее напряжение в работе авиации было 18 и 19 января, в период борьбы за вторую полосу обороны противника. В первые два дня наша авиация сделала всего лишь 12 самолето-вылетов. Вследствие того, что в отдельные дни погода была нелетная, интенсивность действий авиации не была одинаковой, как это видно из таблицы 11. [128]

Дни	Количество самолето-вылетов
	своя авиация	авиация противника
13.1	—	—
14.1	12	—
15.1	100	10
16 и 17.1	—	—
18.1	106	34
19.1	224	10

Основные усилия авиации были направлены на борьбу с вражескими резервами, на борьбу с противником, оборонявшимся на второй полосе обороны и в Гумбиннене, на обеспечение успешного выполнения войсками армии своих задач.

На период проведения операции армия была усилена одной мотоштурмовой инженерно-саперной бригадой. С учетом инженерных и саперных частей армии и подразделений корпусов и дивизий это позволило создать в полосе наступления 3-го гвардейского стрелкового корпуса инженерную плотность до 7,5 саперных рот и в полосе наступления 128-го стрелкового корпуса — до 6 саперных рот на 1 км фронта прорыва, при средней плотности инженерно-саперных войск во всей полосе армии до 1,8 саперной роты на 1 км фронта.

Следует отметить, что большую роль сьграла подготовка в стрелковых ротах отделений, обученных способам разминирования местности и устранению мелких заграждений.

Группы разграждения, созданные в стрелковых дивизиях и корпусах из саперов и обученных стрелков, действовали впереди наступавших стрелковых частей и обеспечивали успешное их продвижение в глубине обороны противника.

Устройство тыла и система подвоза соответствовали замыслу командующего армией. Тыл армии в операции успешно справился со своей задачей.

В ходе прорыва тактической зоны обороны противника обеспеченность войск 28-й армии всеми материальными средствами была достаточной. Несмотря на значительный расход снарядов, особенно для орудий тяжелых систем (3-3,5 боекомплекта в течение первых девяти дней прорыва), тыловые учреждения армии сумели добиться такого положения, что запас боеприпасов в войсках не снижался менее 1,5-2 боекомплектов.

Своевременная обеспеченность армии боеприпасами объясняется правильной расстановкой дорожностроительных и мостостроительных батальонов, быстрым темпом восстановления грунтовых и шоссейных дорог и своевременным перебазированием учреждений войскового тыла.

Правильная расстановка лечебно-эвакуационных учреждений с максимальным приближением их к войскам позволяла, несмотря на зимние условия, быстро эвакуировать в тыл раненых и больных солдат и офицеров.

Успешное наступление войск 28-й армии было обеспечено большой партийно-политической работой, проведенной среди личного состава армии командирами, политическими органами и партийными организациями как в период подготовки к операции, так и в ходе ее.

Наступательные действия 28-й армии по прорыву неприятельской обороны показали высокое морально-политическое превосходство советских воинов и их преимущество над немецко-фашистскими войсками. [129]

Организующая роль партии явилась решающим источником успешных действий войск армии, что нашло свое яркое выражение в героических подвигах коммунистов, комсомольцев, отдельных солдат и офицеров и целых подразделений и частей в боях на территории Восточной Пруссии.

Действия советских войск в Восточно-Прусской операции вошли в историю Великой Отечественной войны как один из наиболее ярких, поучительных примеров прорыва сильно укрепленной, глубоко эшелонированной обороны противника.

28-я армия в этой операции сыграла большую роль. Ее войска, входившие в состав ударной группировки 3-го Белорусского фронта и наносившие удар на одном из важнейших направлений, осуществили прорыв сильно укрепленной, глубоко эшелонированной обороны, разгромили гумбинненскую группировку немцев, тем самым способствовали выходу войск фронта в центральные районы Восточной Пруссии. [130]