М. В. Фрунзе. Врангель

Четвертой и последней (Колчак, Деникин, Юденич, Врангель) возглавляющей российскую контрреволюцию фигурой является барон Петр Врангель.

Его репутация как одного из виднейших представителей белого лагеря впервые начинает создаваться на Кубани и Тереке в течение конца 1918 г. Поставленный во главе Кавказской армии, Врангель развивает кипучую деятельность и в короткое время успевает создать из контрреволюционных элементов казачества и бежавшей на юг огромной массы белых серьезную военную силу. Одновременно с этим под его руководством шла энергичная работа по организации и объединению всех недовольных советской властью местных элементов Северокавказского края.

В результате этой работы мы теряем на Северном Кавказе одну позицию за другой, и в конце-концов наши войска Северо-кавказского фронта, потеряв почти всю материальную часть и понеся огромный урон (главным образом от болезней) в людском составе, с трудом пробились к концу 1918 г. в район Астрахани.

Эта операция, а также последовавшее за ней занятие белыми всей Ставропольской губернии и восточной части Области войска донского вплоть до Царицына, составили Врангелю репутацию энергичного, смелого и решительного боевого начальника, а также идейного организатора. Ликвидация нами к началу 1920 г. Деникинского фронта открыла Врангелю новые перспективы дальнейшего возвышения.

Еще в 1919 г., в самый разгар ожесточенной борьбы с наступавшими с севера нашими войсками, барон Врангель выступает в качестве соперника и конкурента тогдашнему главе южнорусской контрреволюции — Деникину. В руководящих верхушках белого лагеря разгорается ожесточенная борьба за власть, полная взаимных интриг, подкопов и сплетен. Здесь ярко выявилось все внутреннее разложение российской белогвардейщины. Вместо тесно сплоченного, организованного и сознающего свою социальную силу класса буржуазии мы видим отдельных претендентов на власть, действующих в своих личных целях и не сдерживаемых в склоке между собой организованным воздействием представляемого ими класса.

Общая обстановка благоприятствует Врангелю. Разгром армии, потеря Новочеркасска, Ростова, а в марте 1920 г. и Кубани с Екатеринодаром и Новороссийском [17] окончательно дискредитируют Деникина в глазах уцелевших от погрма белых войск. Как обычно бывает в подобных случаях, на него взвалилась главная вина за понесенные поражения. Последовавшая за этим ожесточенная склока и грызня в «высших сферах» белого лагеря закончилась под давлением Антанты отказом от власти ген. Деникина и передачей им всех своих прав барану Врангелю.

В апреле 1920 г. последний становится таким образом «правителем юга России» и главнокомандующим всеми вооруженными силами. Начинается нолый, но в то же время последний и заключительный аккорд долгой и кровавой борьбы труда с капиталом в России. К этому моменту в руках белогвардейцев оставался только ничтожный клочок российской территории — Крымский полуостров. Сюда в конце декабря 1919 г. и в начале января 1920 г. под прикрытием судов Черноморского флота сумели отойти войска средней группы Деникина, находившиеся под командой ген. Слащова. После использования всех стратегических и тактических возможностей, создаваемых фактом господства на море и трудностью вторжения в Крым с суши, ген. Слащову удается в результате упорных сражений в течение января, февраля и марта 1920 г. удержаться на Перекопском и Сивашском перешейках. Это дало возможность перевести весной 1920 г. в Крым остатки белых войск из Кубани и Одесского района и обеспечить сохранение и развитие нового центра активной контрреволюции. Нет сомнения, что этому в значительной мере помогла недостаточная оценка нами оперативно-политической важности крымского направления. Для действий на подступах к Крыму первоначально были выделены совершенно недостаточные силы, что и привело вместо быстрого овладения им сначала к длительному беспомощному топтанию на месте у перешейка, а впоследствии к отходу на север и необходимости нового, огромного напряжения наших сил{1}. [18]

Сделавшись главнокомандующим белой армии и главой правительства, барон Врангель, начиная с апреля, развертывает в Крыму колоссальнейшую работу. Расправившись прежде всего решительно с оппозицией со стороны ряда генералов, в свою очередь метивших в «правители», Врангель, опираясь на помощь Антанты, взялся за реорганизацию всего военного аппарата.

Число крупных войсковых соединений сокращается; освободившиеся благодаря этому людские и материальные ресурсы идут на пополнение остальных частей. Упраздняются многочисленные мелкие части. Производится тщательный подбор командного состава как старшего, так и низшего, причем не обращается внимание на чины и возрастной ценз. С тыловых учреждений снимается в строй кадровое офицерство. Путем суровых репрессивных мер (до массовых повешений включительно) производится основательная чистка всего состава армии. Так в ставке ген. Слащова целыми днями на виду у всех болтались на виселицах трупы повешенных им офицеров, чиновников и солдат.

Щедрые подачки союзников позволяют улучшить обмундирование, питание армии и снабжение ее материальной частью. В результате этой лихорадочной деятельности Врангелю удается превратить разложившиеся, деморализованные, утратившее боеспособность банды в крепко сколоченные, хорошо снабженные и руководимые опытным командным составом войсковые части. К началу июня 1920 г. эта реформаторская деятельность в основных чертах заканчивается, и в распоряжении Врангеля оказывается внушительная боевая сила, приблизительно в 30 тыс. чистых штыков и сабель. С этой армией в начале июня он и переходит от обороны к наступлению.

6 июня в 10 час. утра у юго-западной окраины озера Молочное (см. схему Крымского полуострова) в районе к югу от г. Мелитополя (высаживается в качестве десанта армейский корпус ген. Слащова. Движение десанта по большаку с. Кирилловка — Мелитополь ставит под удар единственную коммуникационную железнодорожную линию Сиваш — Мелитополь — Александровск, одновременно создавая величайшую угрозу левому флангу всего нашего боевого расположения, тянувшегося от г. Геническа до Перекопа и Хорлов по северному побережью Сивашского озера. С рассветом 7 июня тяжелая и легкая артиллерия белых открыла ураганный огонь по нашим укрепленным позициям на крымских перешейках и, разрушив их, подготовила штурм своей пехоте, которую поддерживали многочисленные броневики, танки и бронепоезда. Вся линия нашего фронта опрокидывается, и командование белых обеспечивает себе плацдармы на континенте для развития дальнейших действий.

Только по линии р. Днепр (начиная от устья до г. Никополя) — Днепровские плавни — Ногайск окончательно останавливаются наши части и приступают к подготовке дальнейшей борьбы.

В связи с изменением стратегической обстановки меняется и характер ближайших целей боевых операций с нашей стороны. Занятое нами охватывающее положение по отношении к армии белых позволяет первоначально поставить задачу уничтожения белых войск к северу от перешейка и потом уже овладения Крымом. Эта идея и становится руководящей для последующих наших операций. Что касается Врангеля, то его задачей являются дальнейшее расширение занятой им территории и подготовка сил и средств для окончательного доведения борьбы до конца. Особенное внимание обращается им на [19] области с казачьим населением — Дон, Кубань, Терек. В течение лета 1920 г. организуются и выполняются 2 десантных операции, имеющие целью поднятие восстания на Дону и Кубани и захват этих областей. Первый десант во главе с полк. Назаровым производится на побережье Азовского моря и в районе Таганрога; второй под начальством ген; Улагая — на побережьи Кубани. Обе попытки после некоторых первоначальных успехов кончаются крахом, и большинство высадившихся гибнет. Остатки перевозятся обратно в Крым, и борьба таким образом опять локализуется к северу от перешейков.

Наступление поляков, начавшееся весной, в значительной степени облегчило задачи Врангеля. Отвлечение наших сил на Польский фронт не позволило быстро собрать достаточные силы и ликвидировать в самом начале внезапно выросшую угрозу новой серьезной контрреволюционной опасности.

Две наших попытки разгрома армии Врангеля в Северной Таврии, предпринятые в июле и августе, кончаются неудачей. После этого принимается [20] решение подготовить для ликвидации врангелевщины вполне достаточный кулак и тогда уже обрушиться на него. В сентябре из состава Юго-западного фронта выделяется Южный фронт. Начинается интенсивная подготовки общего наступления. Врангель, чувствуя надвигающуюся опасность, с своей стороны развивает кипучую боевую деятельность. Неблагоприятная для белых политическая обстановка, создавшаяся с заключением нами перемирия с Польшей, заставляет Врангеля на время отказаться от выполнения широких планов и в ожидании более благоприятной обстановки поставить задачей обеспечение занимаемого им положения. Им принимается правильное решение достичь обеспечения путем активных отдельных операций, ставящих своей целью уничтожение наших сил по частям, недопущение перегруппировок и срыв нашей наступательной операции крупного, решающего масштаба.

Сентябрь 1920 г. и начало октября заполнены как раз операциями подобного рода{2}. В середине сентября Врангелем наносится сильный удар на севере в александровском направлении. В результате ряда упорных боев наши части, прикрывающие это направление, опрокидываются и к 20 сентября с большими потерями, оставив г. Александровск, переправляются на правый берег Днепра. С занятием ст. Синельниково Врангелю открывается беспрепятственный путь на север, где у нас не было тогда совершенно войск. Но, не соблазняясь этим, его дальнейший удар направляется на восток против наших частей, прикрывающих подступы к Донбассу. В общем итоге бои в этом направлении окончились с несомненным тактическим перевесом на стороне белых, но в то же время с полным удержанием нами способности к активной деятельности. Повидимому Врангелем здесь была допущена известная переоценка своих успехов. Об этом заставляет думать начало третьего удара, предпринятого лучшими его силами 8 октября в западном направлении на правый берег Днепра. Удар этот мог быть предпринят лишь при наличии абсолютной уверенности в том, что никакой серьезной опасности ни с севера, ни с востока не угрожает. Это оказалось неверным, и в результате бои на правом берегу Днепра 8–14 октября в районе Кичкас — Никополь — ст. Ток — Грушевка кончились полным поражением Врангеля.

Именно в этот момент определилось стратегическое крушение Врангеля. Удайся ему этот удар, тогда поколебалось бы все наше положение на Правобережьи, [21] и стягивавшиеся здесь ударные массы могли бы быть опрокинуты. Конечно этим исход борьбы в пользу Врангеля не решался, но самый процесс ликвидации мог затянуться на неопределенно долгое время.

С момента же крушения этой попытки разгрома нашей правобережной группы стало ясно, что песенка Врангеля спета. Инициатива из его рук уходит окончательно, он едва успевает совершать соответствующие перегруппировки, как началось наше последнее, решающее наступление, предпринятое всеми силами фронта.

Начавшись 25 октября нажимом с востока и севера, поддержанное далее 30 октября ударом от Никополя, оно завершается стремительным наступлением от Каховки, ведшимся в двух направлениях: к югу на Перекоп и к северо-востоку для окружения всех войск, действовавших к северу от перешейков. К 3 ноября генеральное сражение закончилось. Только ядро врангелевской армии проскользнуло в Крым, все остальное или осталось на месте боя или попало к нам.

8 ноября начинается заключительный аккорд «врангелиады». Наши части начинают штурм Перекопа и Чонгара. 11-го мы врываемся в Крым. 13-го садятся на суда последние остатки белой армии во главе с Врангелем, и этим кончается страшная и грозная эпопея вооруженной борьбы труда с капиталом.

Оглядываясь сейчас на минувшие дни славной борьбы и пытаясь дать им историческую оценку, невольно приходишь к выводу, что в лице Врангеля и руководимой им армии наша родина несомненно имела чрезвычайно опасную силу. Во всех операциях полугодичной борьбы Врангель как командующий в большинстве случаев проявил и выдающуюся энергию и понимание обстановки. Что касается подчиненных ему войск, то и о них приходится дать безусловно положительный отзыв.

Особенно замечательным приходится признать отход основного ядра в Крым 2 и 3 ноября. Окруженные нами со всех сторон, отрезанные от перешейков, врангелевцы все-таки не потеряли присутствия духа и хотя с колоссальными жертвами, но пробились на полуостров. Тем более чести приходится на долю славных борцов Южного фронта, сумевших раздавить опасного и сильного врага. Как-раз год прошел со времени героических событий борьбы с защитниками южнорусской контрреволюции: год с тех пор, как заглохли последние раскаты пушечной пальбы на полях Северной Таврии и в теснинах Перекопа и Сиваша. По всему лицу великой советской земли рассеялись герои-бойцы, решившие участь Врангеля. Вероятно каждый из них вопомнит былое, вспомнит о жертвах и страданиях Красной армии, бившейся за счастье трудового народа. Пусть же и к ним, героям-бойцам, отнесутся с должным вниманием и любовью рабочие и крестьяне. Пусть память об этих днях, совпадающая с памятью о великой Октябрьской революции, послужит новой связью, новым скреплением всей рабоче-крестьянской семьи и ее вооруженной силы в одно великое, могучее, непреодолимое целое. Пусть также вспомнит каждый из нас о тех десятках тысяч бойцов, которые закрыли глаза завсегда в дни славных сражений, которые жизнью и кровью своей закрепили торжество труда.

Вечная память и слава им всем.

Еще два слова о Врангеле. Он все еще жив Живы и целы остатки его [22] армии. Рассеянные по разным странам Балканского полуострова, они продолжают сохранять военную организацию в ожидании удобного момента для новых попыток переворота. У всех них порваны связи с трудовой жизнью; это типичные наемные банды, которым нечего терять, которым живется плохо теперь и которые надеются все приобрести в случае удачи контрреволюции. Об этом нужно твердо помнить и нужно быть готовым в любой момент в самом зародыше раздавить возможную опасность. Да послужит им в этом отношении добрым уроком история врангелевщины, которую так легко могли бы уничтожить в зародыше и которую с таким трудом и такими неоценимыми утратами для нас пришлось преодолевать на деле. Пусть еще и еще раз каждый рабочий, каждый крестьянин подумает о том, что время полного отдыха, свободного от всяких внешних угроз, еще не настало{3}.

Враг на-чеку. Будем же на страже и мы.

«Коммунист», № 251, 7 ноября 1921 г. [23]