Перелом в ходе войны
Подводная война на Востоке и Западе
Специалисты по международному праву не достигли единства в вопросе о том, создает ли появление новых видов оружия морской войны новое право. Победители попросту действуют, и они правы. Немцы, проигравшие первую мировую войну, вступили поэтому во вторую, все еще очень осторожно используя новое подводное оружие, придерживались призового права и разрешили подводным лодкам нападать без предупреждения только тогда, когда британские торговые суда были вооружены и получили приказ таранить лодки и доносить о них.
У американцев оказалась более широкая натура. Они с самого начала приказали находившейся в Тихом океане 51 подводной лодке вести неограниченную подводную войну (как это уже было сделано до них англичанами в Скагерраке и Каттегате во время Норвежской экспедиции). Правда, первоначальные успехи были весьма невелики — отчасти вследствие большого протяжения пути до района операций и краткости пребывания в этом районе, отчасти потому, что в начале войны американские торпеды страдали теми же недостатками, что и немецкие. Они шли на чересчур большой глубине, магнитные взрыватели срабатывали либо слишком рано, либо совсем не срабатывали, а ударные взрыватели — только тогда, когда торпеда ударялась в цель под острым углом.
Американским подводным лодкам было нетрудно нападать на японские торговые суда, так как до 1943 г. и в течение многих месяцев этого года указанные суда ходили в одиночку и без охранения, ибо это обеспечивало наилучшее использование тоннажа. В среднем они ежемесячно топили в 1942 г. 50000 брт. в 1943 г. — 120000 брт, в 1944 г. — 200000 брт. Количество тоннажа, ежедневно потопляемого подводными лодками в районе их операций, возрастало до 1944 г. Погибли 52 подводные лодки из общего количества 288. [275]
Уже во второй половине 1942 г. немецкие подводные лодки наталкивались на значительно более сильную оборону, чем американские в 1944 — 1945 гг. Прибрежная полоса у Северной, а затем и Центральной Америки охранялась все лучше, и подводные лодки не смогли удержаться сначала в районе «Удара рапирой средней силы»{86}, а затем и в Карибском море. Успехи отдельных лодок в заливе Св. Лаврентия и удачная охота к востоку от Малых Антильских островов, особенно в районе Тринидада, не могли скрыть того факта, что и здесь, в пределах досягаемости сухопутных самолетов, с подводной войной будет покончено. То же самое относилось и к подступам к побережью Западной Африки. Добиться больших успехов можно было лишь в новых районах операций, где обороны еще не существовало, а также вне пределов досягаемости самолетов в Северной Атлантике, через которую проходила основная масса судов.
КПЛ перенес центр тяжести операций в Северную Атлантику, не упуская при этом из виду отдаленные районы. Одновременно начатые действия восьми больших лодок на подступах к Капштадту и вообще в южноафриканских водах привели к потоплению около 300 000 брт при потере всего одной лодки. Следовало очень тщательно взвешивать возможности успеха после достижения цели и уменьшение эффективности в результате удлинения пути к ней. Несмотря на подводные танкеры, ведение военных действий в Индийском океане еще представлялось в то время неэкономичным.
Число лодок, находившихся в Атлантике, впервые достигло в сентябре 1942 г. ста единиц. Это позволило создать несколько отрядов для разведки и сторожевой службы. Указанные лодки все еще не могли быть обнаружены вражескими самолетами, дальность полета которых составляла 600-800 миль, и конвои стали обходить их позиции. С другой стороны, немецкой радиоразведке удавалось все глубже проникать в тайны переговоров, которые велись в конвоях и с конвоями, так что КПЛ получил возможность управлять своими лодками в соответствии с изменениями направления движения противника. Имел место ряд операций против конвоев, которые частью окончились весьма успешно, частью привели к разочарованию. Туман и шторм приносили пользу большей частью противнику. Обе стороны отдавали лучшее, что имели, успех или неудача определялись незначительными различиями в способностях и дерзании, в погоде или условиях для локации. Наивысшего результата достиг [276] капитан-лейтенант Троер («U-221»), который за две ночи потопил из состава конвоя «SC-104» 7 судов (40000 брт). Всем остальным лодкам его группы удалось потопить всего одно судно.
В общей сложности с июня по ноябрь 1942 г. союзники ежемесячно теряли около или свыше полумиллиона брт, причем наивысшая цифра приходится на ноябрь, когда было потоплено добрых 700 000 брт. КПЛ рассчитывал на результаты, превышающие названные выше в среднем на одну треть. В боях с конвоями, которые теперь стали обычными, у командиров не было времени ни для точного определения величины целей, ни для наблюдения за эффективностью их торпед. К тому же их вводили в заблуждение взрывы на судах, которые следовали за взрывом торпеды; поэтому командиры стали обманываться больше и чаще, чем прежде.
Большие успехи и терпимые потери (в 1941 г. последние составляли в Атлантике в среднем 11 процентов, в июле 1942 г. — 15 процентов, в августе — сентябре они снизились до 6 процентов, в октябре достигли 12 процентов, а затем сократились до 4 процентов, оставаясь на этом уровне до января 1943 г.) создавали в своей совокупности чересчур благоприятную картину обстановки.
Инцидент с «Лаконией». Среди потопленных судов находилось пять больших пассажирских пароходов, которые были вооружены тяжелой артиллерией и использовались в качестве транспортов для перевозки войск. Один из этих пароходов — «Лакония» (20000 брт), находясь вечером 12 сентября 1942 г. в 600 милях к западу от Азорских островов, попал под торпедные выстрелы «U-156» (Гартенштейн). На борту его находилось почти 3000 человек, в том числе 1800 пленных итальянцев. Гартенштейн передал в эфир открытым текстом на немецком и английском языках сообщение о координатах парохода и его положении, обязавшись не атаковать суда, которые придут на выручку. КПЛ выслал несколько подводных лодок, которые приняли на борт часть потерпевших кораблекрушение и взяли на буксир шлюпки, в которых находились остальные, чтобы подвести их к берегу и передать спасенных на французские суда в Дакаре. Самолеты союзников сбрасывали бомбы на буксирные караваны, повредили «U-156» и потопили одну шлюпку с потерпевшими кораблекрушение{87}. \277 — Схема 12\ [278]
Этот опыт привел к тому, что КПЛ запретил всякие спасательные действия, поскольку эти действия ставили подводные лодки под угрозу уничтожения. Следует со всей ясностью заявить о том, что на германском флоте не существовало приказов об убийствах и не было в обычае убивать потерпевших кораблекрушение. То обстоятельство, что, по заявлению одного из свидетелей на Нюрнбергском процессе, он понял в этом смысле приказы Деница, ничего не меняет. Этот свидетель находится в одиночестве; союзники предъявили обвинение одному капитан-лейтенанту Экку. В марте 1944 г., когда потери подводного флота были очень велики, последний приказал обстрелять шлюпки с командой потопленного им в Индийском океане парохода, чтобы; уничтожить следы своего появления в этом районе. Представ перед британским военным трибуналом, он полностью принял на себя ответственность за это решение и заплатил за него жизнью. Суд не принял во внимание соображения военного характера, которыми он руководствовался.
Ряд японских офицеров был осужден за убийство пленных. При этом не было учтено, что их отношение к плену сильно отличается от западного. Тот, кто сдавался в плен, терял лицо в глазах японцев. Поэтому сами они предпочитали плену смерть и не уважали сдавшихся врагов. В письменной форме приказ убивать пленных был отдан у них всего один раз, а именно в марте 1944 г., во время рейда тяжелых крейсеров «Аоба» и «Тонэ» в Индийском океане. Из состава команды единственного встреченного ими парохода жизнь была сохранена только 16 человекам, предназначенным для допроса.
В отдельных случаях американцы также отдавали приказы об убийстве беззащитных. Так, в начале марта 1943 г., после уничтожения конвоя с войсками в море Бисмарка [Новогвинейском], они применили торпедные катера и самолеты для истребления плававших в воде людей, чтобы те не смогли усилить собой гарнизоны на суше. В Атлантике корабли охранения и самолеты союзников неоднократно стреляли по потерпевшим кораблекрушение немцам, в отдельных случаях через продолжительное время после окончания боя.
Для настоящего солдата нет сомнения в том, что с подобными явлениями необходимо бороться всеми средствами. Однако избежать их можно только в том случае, если с обеих сторон проявляется воля вести войну по-рыцарски. [279]
Всякая идеология — будь то стремление к мировой революции или идея крестового похода — затрудняет это. Германские вооруженные силы вели войну без ненависти, не считая действия против партизан, если таковые вообще можно назвать войной, и сохранили свой щит незапятнанным.
Новые виды оружия подводной войны
Во второй половине 1942 г. умножились тревожные признаки изменения обстановки в подводной войне. Потери при проходе к району операций и возвращении из него через свободный от судов Бискайский залив, где до этого времени подводники имели возможность перевести дух, стали теперь скачкообразно увеличиваться. Снова и снова из-за облаков или ночью из темного неба совершенно неожиданно появлялись самолеты, которые сбрасывали хорошо нацеленные бомбы. В конце концов было совершенно определенно установлено, что они снабжены радиолокаторами. Вскоре удалось оборудовать подводные лодки приемными устройствами (Fu МВ-радиоизмерительный наблюдательный прибор{88}), которые сообщали об обнаружении лодки локатором, что давало ей возможность своевременно погрузиться.
Это в какой-то мере обеспечивало им безопасность, но в погруженном состоянии лодка теряла драгоценное время, которое в ином случае могло бы быть использовано для атаки конвоя с опережением. Это и без того стало трудно и могло осуществляться только на крайнем пределе видимости, так как почти все корабли охранения имели теперь локаторы. Кроме того, в состав охранения теперь чаще включался конвойный авианосец, самолеты которого кружились над конвоем. В результате «окно» в Атлантике стало закрываться.
Если лодкам все же удавалось подойти к конвою с нужной стороны, то охранение спереди и с боков оказывалось настолько сильным, что прорваться к транспортам было необыкновенно трудно. До этого времени подводный флот уклонялся от боев с эсминцами, фрегатами и корветами, ибо в них было трудно попасть, а водоизмещение их не оправдывало атаки. Теперь же поднялся крик о необходимости создать оружие против этих кораблей. Таким оружием явилась [280] торпеда, названная «крапивником», которая при помощи акустического устройства самостоятельно наводилась на винт своей цели. Однако прошел целый год, пока она стала пригодной к употреблению в боевых условиях.
Новыми средствами против торговых судов явились FAT и LUT — торпеды с очень большим радиусом действия, которые, будучи выстрелены в конвой из-за пределов кольца охранения, шли зигзагообразным курсом, следуя заранее определенной схеме, и благодаря этому несколько раз пересекали путь конвоя, что значительно увеличивало шансы на попадание в скученную массу целей.
Проникать в конвой в погруженном состоянии стало слишком опасно, так как вражеские гидролокаторы были значительно усовершенствованы. В качестве контрмеры немцы создали средство обороны — «BOLD». Это был сосуд с пенообразующим веществом, который мог выстреливаться из торпедного аппарата. Участок, где в воде образовывалась пена, давал эхо, подобное эху самой лодки. Однако противника не всегда удавалось ввести в заблуждение. У него теперь имелись кадры отличных специалистов по борьбе с подводными лодками. У него было также достаточно кораблей, чтобы сформировать специальные группы охотников за подводными [281] лодками. Конвой вели в обход позиции подводной лодки, а группа охотников за подводными лодками полностью отдавалась преследованию атакующего. Позднее с этими группами стали пускать вспомогательный авианосец, что сделало их еще более опасными.
Средства противолодочной обороны также были улучшены. Глубинные бомбы получили более сильный взрывной заряд, и это имело весьма неприятные последствия для подводных лодок. В качестве контрмеры все важные машины и аппараты стали устанавливаться на рессорных основаниях, чтобы амортизировать сотрясение от взрыва, подобно тому как это уже было сделано на прерывателях минных заграждений.
Особенно опасным сделался «Hedgehog»{89} — реактивный бомбомет, который одновременно выбрасывал 16 малых глубинных бомб. Если охотнику за подводными лодками удавалось обнаружить лодку, то он имел теперь возможность совершенно спокойно подкрасться к ней, поставить «Hedgehog» на соответствующее направление и дистанцию, а затем дать по противнику бомбовый залп{90}. Взрывалась только та бомба, которая настигала лодку, остальные же бесшумно уходили в глубину. В результате локация не прерывалась, как при обычной атаке глубинными бомбами, в воде не появлялись отражающие участки, как это бывало после взрыва существовавших ранее бомб, и, если первый залп оказывался неэффективным, за ним очень скоро мог последовать второй.
У противника получил распространение весьма действенный прием, с помощью которого один корабль определял на ходу место подводной лодки и направлял туда другие для сбрасывания глубинных бомб. Это значительно затруднило оборонительный маневр.
Несмотря на усиление противолодочной обороны, англо-американцам все же пришлось еще нести тяжелые потери. Так, в начале ноября 1942 г. группе из 13 подводных лодок удалось потопить из состава «SC-107» 15 судов (88000 брт). Когда 8 ноября союзники высадились в Северной Африке, в Северной Атлантике, на морских путях, где судоходство являлось наиболее оживленным, в боевой готовности находились 22 подводные лодки; кроме того, 3 шли через Бискайский залив в район операций; 7 лодок, предназначавшихся для использования в Атлантике, были, согласно приказу [282] РВМ от 6 ноября 1942 г., направлены в Средиземное море, куда и прибыли в следующие несколько дней без потерь. Группа из восьми больших лодок, шедшая на смену другим, находилась между Азорскими островами и островами Зеленого мыса, в сравнительно оживленном районе, через который проходили суда, направлявшиеся в Западную и Южную Африку. Эта группа смогла бы перехватить один из конвоев, которые шли с войсками из Америки, но 27 октября заметила «SL-125», преследовала его в течение нескольких суток и потопила 12 судов (80 000 брт). В результате засада подводных лодок сделалась таким местом, которое издали обходили все последующие конвои. С другой стороны, конвои, шедшие из Англии, оставались не замеченными неудовлетворительной немецкой воздушной разведкой, так что первым явным признаком предстоящей крупной операции явилось необычное скопление судов в Гибралтаре незадолго до высадки.
На протяжении недель, последовавших за высадкой, пришлось, в связи с понесенными потерями, направить в Средиземное море еще несколько подводных лодок, около 20 были расположены западнее Гибралтара, чтобы предпринять не сулившую особого успеха попытку помешать в этом районе снабжению союзнических войск. Достигнутые успехи не явились достаточной компенсацией за потерю трех подводных лодок и повреждение шести других и еще того менее за отсутствие их в Северной Атлантике, где охранение конвоев было временно ослаблено. Начиная с 26 ноября КПЛ удалось одна за другой высвободить свои лодки для борьбы против судоходства. Действия их затруднялись ураганами; после нападения на «ONS-144» около девяти менее крупных лодок, у которых оставалось менее 100 л горючего на каждую, приблизились к своему подводному танкеру, но прошла целая неделя, пока море успокоилось настолько, что им удалось принять нефть.
Крупная операция, предпринятая в конце декабря после ряда мелких успехов, обошлась «ONS-154» в 14 судов (75000 брт). Примерно в это же время 9 лодок охотились в районе между побережьем Бразилии и о. Св. Павла; в этом районе «U-176» потопила один пароход после пятидесятичасового преследования — это был, вероятно, рекорд для одиночной лодки.
В начале января 1943 г. удалось направить лодки, находившиеся в засаде на дуге большого круга, проходящей от Азорских островов к главным портам северо-восточного [283] побережья США, против конвоя танкеров, замеченного в 900 милях дальше к западу. Эти цели отличались высокой непотопляемостью, так что на каждую требовалось несколько торпед. Из 15 танкеров, потопленных согласно донесению, на самом деле погибло только 7, но и эта потеря затруднила продвижение англо-американцев на Североафриканском театре войны.
Конвой из пустых танкеров, атакованный в конце февраля, показал такую же малую уязвимость. В общей сложности потери союзников в результате действий подводных лодок составили в декабре 340000 брт, в январе 1943 г. — 200000, в феврале — 360 000, включая отдаленные театры военных действий. В Атлантике потери подводных лодок составили в январе несколько более 4 процентов, в феврале — 13 процентов и в марте — 10 процентов всех лодок, находившихся в море. Март ознаменовал собой ^ последний из кульминационных пунктов подводной войны, хотя начался он неудачно: прерыватель блокады «Доггербанк», появившийся на три недели прежде, чем следовало, в зоне, остававшейся еще запретной, был уничтожен немецкой подводой лодкой. В дальнейшем «ФВ-200» дважды атаковали небольшие конвои к западу от Пиренейского полуострова. Одиночная подводная лодка потопила из состава этих двух конвоев 4 парохода (около 17000 брт). Требование ГВМФ — ежедневно посылать для воздушной разведки два раза по шести машин — было в принципе принято Герингом, однако осуществлено не было. Между тем вражеские самолеты летали уже надо всей Северной Атлантикой к северу от 45 градуса широты. Тем более замечательны достижения подводных лодок. 27 лодок, действовавших против «SC-121», потопили, не понеся сами никаких потерь, 13 судов (62000 брт). В бою с «НХ-221» снова отличилась «U-221» (Троер), которая, однако, была сильно повреждена взрывом парохода с боеприпасами.
С 15 по 19 марта 1943 г. разыгралось самое большое за всю войну сражение с конвоем «НХ-229», состоявшим приблизительно из 50 судов. В нем участвовало 40 лодок. Из восьми, атаковавших конвой в первую ночь, сумели выпустить торпеды шесть, в следующие же ночи это удалось самое большее трем из 25 — 30. Противник потерял 21 судно (141000 брт). ряд Других судов был поврежден, из подводных лодок погибла одна. В противоположность этому продолжавшаяся семь дней борьба против конвоя, шедшего из США в Средиземное море, для участия в которой были [284] подтянуты лодки с расстояния до 1500 миль, привела к потоплению всего четырех пароходов (28000 брт), так как корабли охранения действовали весьма искусно; при этом наши потери составили одну подводную лодку. К востоку от Антильских островов и на подступах к побережью Бразилии и Африки успехи были менее значительными. С другой стороны, подводные лодки, проникшие в Карибское море после полугодового перерыва, натолкнулись на сильную и хорошо подготовленную оборону. В марте в Атлантике было потоплено 500000 брт (тогда эти потери оценивались в 780000 брт), а на всех морях вместе — около 700000 брт, причем одна десятая этого количества приходилась на долю военно-воздушных сил. Отдельные успехи отмечались еще и в апреле.
30 апреля 1943 г. в районе Фритауна добилась исключительного достижения «U-515» (Генке). После наступления темноты она атаковала сзади конвой с сильным охранением и в двух атаках потопила девятью одиночными выстрелами 8 пароходов из 14. Генке донес о потоплении восьми судов водоизмещением в 50 000 брт, указав последнее почти тонна в тонну. Он пользовался новым магнитным взрывателем и ставил рули торпед на значительную глубину, в отличие от многих своих товарищей, которые еще не вернули своего доверия этому методу.
Однако в Атлантике учащались случаи, когда даже значительному количеству подводных лодок не удавалось более пробиться сквозь кольцо охранения. Благодаря отличной работе радиоразведки координаты и курс конвоев были обычно известны, но успехов все же не было. Апрель принес еще 250000 брт, причем погибло 13 лодок — 12 процентов. В мае из 118 лодок, действовавших в океане, не вернулись 38. Противник потерял в Атлантике только 42 судна (210000 брт), а в общей сложности только 300000 брт. В первой половине 1942 г. на одну погибшую подводную лодку приходилось 210000 брт потопленных судов, в мае же 1943 г. — всего один пароход (5500 брт). КПЛ был вынужден очистить важнейший район боевых действий. Подводные лодки с малым запасом топлива оставались поблизости, чтобы создать ложное представление, будто этот район в известной мере остается под контролем немцев, остальные же пошли в ту часть Атлантики, которая находится западнее и юго-западнее Азорских островов. Это помогло ма\о. В июне потопление на всех театрах войны 20 судов (96000 брт) обошлось в 21 подводную лодку, в [285] июле были потоплены 45 судов (245000 брт), а подводных лодок погибло 33. В дальнейшем результаты редко достигали 100 000 брт.
Несмотря на приказ следовать в погруженном положении и при отсутствии хорошей видимости ожидать целей в том же состоянии, средняя продолжительность службы подводных лодок, действовавших в Атлантике, снизилась до нескольких походов — вражеская противолодочная оборона победила. При всем том экипажи вели себя образцово. Они чувствовали серьезность обстановки и знали, что КПЛ делает все, что в его силах, чтобы снова снабдить их пригодным и действенным оружием.
Новые пути в строительстве подводных лодок
В стремлении преодолеть техническое превосходство противника немецкие конструкторы "шли разными путями. Самыми большими опасностями являлись: для всплывшей подводной лодки — атака с воздуха после ее обнаружения радиолокатором, а для подводной лодки в подводном положении — атака глубинными бомбами после ее обнаружения ультразвуковым гидролокатором.
Вначале была предпринята попытка достигнуть каких-нибудь результатов усилением зенитного вооружения лодок. Основываясь на опыте легких сил, этот почин можно было [286] считать безнадежным. Несмотря на отдельные успехи он вел к столь тяжелым потерям, что от этого способа пришлось отказаться{91}.
Усовершенствование собственных радионаблюдательных приборов не являлось радикальным решением вопроса. Снабжение подводных лодок поглощающей волны радара оболочкой принесло некоторое облегчение, но само по себе было делом чересчур сложным, в эксплуатации же эти оболочки оказывались чересчур чувствительными. Постепенно некоторые лодки получили все же этого «альбериха»{92}.
Радикальным решением вопроса являлось создание подводной лодки, постоянно находящейся и атакующей под водой и достаточно ходкой, чтобы иметь возможность оторваться от противника. Технически это было возможно, но вследствие отсутствия необходимой подготовки создание такой лодки потребовало полутора — двух лет. До этого времени старые лодки должны были, по крайней мере, заставлять врага сохранять в действии свою колоссальную систему противолодочной обороны. Для них был изобретен «шнорхель» — дыхательный хобот, то есть воздушная труба, которая автоматически захлопывалась при проникновении в нее воды. Шнорхель все же позволял Подводным лодкам заряжать ночью батареи, не подвергаясь опасности, ибо его головку почти не удавалось обнаружить локатором. Днем же след его был ясно виден, а работающие дизели делали лодку «глухой». Поэтому подводники предпочитали находиться в полностью погруженном состоянии и двигаться с помощью электромоторов.
Все это было лишь паллиативом. Единственным действительно хорошим решением являлась быстроходная подводная лодка. Основным вопросом был вопрос о двигателе. Двигатель внутреннего сгорания требует кислорода, а батареи, в которых нуждается электромотор, имеют большой вес. Однако англичане уже в первую мировую войну построили электрические подводные лодки со скоростью хода 10 узлов на поверхности и 15 — под водой. Незадолго до второй мировой войны проф. Вальтер представил проект подлинно «подводной» лодки, добывающей кислород для газовых турбин из перекиси водорода и развивающей скорость до 25 узлов, [287] правда, всего лишь на несколько часов. Этого было достаточно для повторных атак конвоя. После истощения запаса перекиси эта лодка превращалась в подводную лодку нормального типа с маломощным двигателем.
Военно-морской флот построил несколько маленьких опытных лодок (80 т), которые в основном подтвердили обещания Вальтера. Однако никто не был особенно доволен использованием в качестве топлива чрезвычайно активного химически вещества, содержащего кислород. Возможно, что именно по этой причине осуществлению столь многообещающего проекта не уделялось достаточного внимания. Пока управляемое применение [подводных лодок] обеспечивало большие успехи, казалось более важным изготовлять значительное количество лодок. испытанных типов, чем следовать по новому пути. Когда в дальнейшем технический и материальный прогресс на стороне противника все же заставил поступить именно так, выяснилось, что отсутствует возможность немедленно приступить к выпуску пригодных для использования в боевой обстановке вальтеровских лодок, хотя в 1942 г. началось строительство четырех 240-т лодок. Отдел подводного флота управления кораблестроения приступил поэтому к самостоятельному исследованию проблемы создания быстроходной подводной лодки из существующих узлов и в апреле 1943 г. нашел хорошее решение в виде создания прочного корпуса восьмиугольного сечения, в котором имелось достаточно места для батарей.
Так возник проект лодки серии XXI (1600 т) со «скоростью хода в 15,5 узла на поверхности и 17,5 узла под водой, которую можно было поддерживать лишь в течение едва двух часов. Однако при скорости хода в 6 узлов такая лодка могла двигаться под водой в течение двух с половиной суток, а на самом малом ходу — в течение одиннадцати суток. Дальность плавания при применении наиболее экономичного дизель-электрического хода достигала 24000 миль. Таким образом, эта лодка не могла развивать высокую скорость лодки Вальтера, но зато обладала большим преимуществом — способностью вновь и вновь перезаряжать батарею. Само собой разумеется, что она была снабжена шнорхелем, а также самыми лучшими локационными приборами; это позволяло ей атаковать противника, находясь в подводном положении, и выстреливать свои торпеды с глубины» сообразуясь с данными акустических приборов. [288]
Проект был разработан за два месяца и 19 июня 1943 г. представлен гросс-адмиралу Деницу. Он быстро убедился в его преимуществах и приказал строить эти лодки вместо лодок серии IX. В то же время он передал все корабле" строение министру Шпееру, ибо только этим способом можно было добиться полного использования всей германской промышленности для строительства подводного флота. Учитывая поражения на всех фронтах, Гитлер утвердил программу ежемесячного выпуска 22 лодок серии XXI и 10 — серии XXIII (250-т лодка с конструкцией, основанной на том же принципе, и скоростью в погруженном состоянии, равной 12,5 узла). Между тем была создана и новая конструкция лодки Вальтера — серия XVI; с осени 1945 г. должно было ежемесячно строиться 12 лодок этой серии. Однако успели изготовить только деревянную модель в натуральную величину. Сколько труда стоил подобный проект, можно видеть из того, что для лодки серии XXI понадобилось 15 000 чертежей и 6200 листов спецификаций.
Созданный Шпеером Главный совет по делам кораблестроения с большой энергией занялся строительством подводных лодок на основе массового производства секций; это значит, что лодки были разделены на восемь секций, которые изготовлялись в готовом виде со всем, что в них содержалось, и затем сваривались на стапелях. В теории это экономило много времени и труда. На практике же, пришлось немало заплатить за науку. Правда, первая лодка была спущена поразительно быстро (20 апреля 1944 г.), а до конце октября были готовы еще 44. Они должны были быть изготовлены в совершенно пригодном для боевых действий состоянии, но у них оказалось столько «детских болезней», что только одна из них вышла в район боевых действий за несколько дней до конца войны. Лодок серии XXIII до конца октября было сдано 24, из них 5 еще успели принять в 1945 г. участие в военных действиях и себя оправдали.
Трудные операции
Между тем старым лодкам приходилось трудно. Тактика стаи, управляемое применение — все это кончилось. Они действовали теперь в одиночку и целыми неделями двигались в подводном положении (до 66 суток подряд), что предъявляло к экипажам неслыханные требования. Они сковывали 3000 кораблей противника и много тысяч самолетов. Характерна радиограмма одной лодки, относящаяся к маю [289] 1944 г.: «Центральная Атлантика хуже Бискайского залива». В лице «крапивника», то есть акустической торпеды, подводники получили оружие, которым могли успешно обороняться от кораблей охранения. Англичане применили в качестве контрмеры акустический буй, после чего немцы усовершенствовали торпеду таким образом, что она стала наводиться на цель, находящуюся около этого буя.
Осенью 1944 г. выяснилось, что наиболее безопасным местом является полоса, прилегающая к вражескому побережью, так как на мелководье невозможно было полностью положиться на локацию, а наличие на дне большого числа погибших судов путало локаторы. Понятно, что в таких условиях достигнутые результаты оставались незначительными и что даже подводный флот из более чем 400 лодок не был способен решающим образом повлиять на исход войны.
Большие лодки, водоизмещение которых достигло (в серии IX) 1600 т, а также итальянские подводные лодки имели еще меньше возможностей справиться с системой противолодочной обороны. Во второй половине 1942 г. они еще действовали с успехом только в восточной части Карибского моря и перед побережьем Бразилии, а с февраля 1943 г. — между Южной Африкой и Мадагаскаром. Из Пенанга на западном побережье Малайи, который был предоставлен японцами в качестве базы, навстречу им выходили танкеры, так что лодки могли пополнять в море запас топлива. После провала подводной войны в мае 1943 г. 10 больших лодок покинули порты Бискайского залива и направились в Юго-Восточную Азию. Пять из них погибли в Атлантике; остальные пополнили запас топлива к югу от о. Св. Маврикия и после прекращения муссона действовали между Восточной Африкой, Аравией{93} и Передней{94} Индией. В конце октября 1943 г. они прибыли в Пенанг. Все четыре лодки, которые в это же время должны были последовать за ними из Франции, погибли в Атлантике; равным образом в походе погибло также несколько итальянских подводных лодок, предназначенных для доставки каучука в Германию.
С декабря 1943 г. в Индийском океане постоянно действовали с переменным успехом две — три, а порой и пять подводных лодок. В Малаккском проливе британские подводные лодки нанесли им потери. В начале 1945 г. несколько [290] лодок отправились назад в Европу, три из них прибыли к месту назначения. По окончании войны четыре перешли к японцам.
Японцы лишь спорадически вели в Индийском океане войну против торгового судоходства, ибо они применяли подводные лодки преимущественно вместе с надводным флотом, а во второй половине войны неоднократно пользовались ими для снабжения отрезанных островных баз. Для характеристики существовавших у них условий следует отметить, что армия начала строительство собственных грузовых подводных лодок. В 1943 г. военно-морской флот разместил заказы на строительство серии подводных лодок водоизмещением 5200 т{95}, с надводной скоростью хода 19 узлов и с подводной — 6,5 узла, дальностью плавания 37 500 миль, сильным артиллерийским и торпедным вооружением и тремя самолетами на борту. Три из них были спущены, но их не использовали для действий против Улити{96}, как это предусматривалось планом. Они, вероятно, быстро стали бы жертвами американских охотников за подводными лодками.
В 1944 г. японцы приступили к строительству электролодок водоизмещением 1300 т, с надводной скоростью хода 15 узлов и подводной 20 узлов. Первая лодка была построена за десять месяцев.
В целом начиная с 1943 г. и японские подводные лодки играли второстепенную роль, а новые быстроходные лодки появились слишком поздно, чтобы показать себя в деле.
Наступление и контрнаступление на Тихом океане
Потеря линейного флота принудила американцев к стратегической обороне, в ходе которой они, однако, устраивали набеги своих немногочисленных авианосцев в соответствии с принятым ими смелым и чреватым последствиями решением.
В июне 1942 г. две боевые группы в составе авианосцев «Энтерпрайз» (вице-адмирал Хэлси) и «Йорктаун» (контр-адмирал Флетчер), сопровождаемых крейсерами и эсминцами, предприняли набеги на острова Гилберта и Маршалловы, где их самолеты бомбардировали несколько баз. «Лексингтон», вышедший в феврале в поход на Рабаул, был [291] своевременно замечен японской воздушной разведкой и повернул обратно. В конце месяца самолеты, поднявшиеся с «Энтерпрайза», бомбардировали о. Уэйк, а в начале марта — о. Маркус, всего в 1000 миль от Токио.
10 марта эскадрильи самолетов, поднявшихся с «Лексингтона» и «Йорктауна», которые находились в Коралловом море южнее Новой Гвинеи, не без труда преодолели горы и атаковали базы и суда японцев в районе северного побережья этого большого острова.
Материальный успех, достигнутый в ходе всех этих предприятий, был невелик, но велико было значение их для морального состояния флота США. В то же время они явились своего рода учениями, целью которых была отработка действий на обширных просторах Тихого океана, с пополнением запасов топлива в море при помощи следующих за кораблями танкеров.
Японский поход в Индийский океан. Японцы тоже не сидели сложа руки, и в начале апреля адмирал Нагумо появился в Индийском океане с 5 авианосцами и 4 линейными крейсерами. Там самолеты атаковали 5 апреля 1942 г. Коломбо, а четыре дня спустя — Тринкомали, действуя на этот раз также и против верфей и портовых сооружений. Англичане были настороже, произошли ожесточенные воздушные бои, в ходе которых обе стороны понесли значительные потери. Разрушения, произведенные в портах, были терпимы для англичан, более тяжелыми оказались для них потери на море. Группа крейсеров и эсминцев под командованием контр-адмирала Курита потопила в Бенгальском заливе суда общим водоизмещением около 100 000 брт, а подводные лодки, действовавшие у западного побережья Передней Индии, — 40000 брт. 6 апреля самолеты с авианосцев обнаружили тяжелые крейсера «Корнуолл» и «Дорсет-шир» и потопили эти корабли, за которыми 9 апреля последовали небольшой авианосец «Хермес» и несколько более мелких кораблей.
Тем не менее англичанам повезло, ибо они избежали катастрофы. Вслед за двумя линейными кораблями{97}, потопленными близ берегов Малайи. вышла в море эскадра в составе 2 авианосцев и 5 старых линкоров под командованием адмирала Сомервилла. Получив донесение о появлении японцев, она направилась им навстречу от Мальдивских островов, но вскоре повернула обратно, не пытаясь вступать в бой. [292]
Японские разведчики, летавшие без радара, были обнаружены локаторами британского соединения, но сами англичан не заметили. Авианосцы этого соединения являлись устарелыми, и положение его в бою с прекрасными эскадрильями и быстроходными линейными крейсерами японцев было бы безнадежным. Можно предполагать, что правительство Черчилля не пережило бы такого удара.
Надежды на японское наступление в западном направлении, которые питали немцы в связи с этой вылазкой, не оправдались. Японцы не пошли к Персидскому заливу и не оккупировали не только Мадагаскара, хотя намекали прежде на то, что имеют такое намерение, но даже и Цейлона. Англичане же, преодолев упорное сопротивление французов, овладели весной 1942 г. военной гаванью Диего-Суарес на северной оконечности Мадагаскара — не столько из-за японской угрозы, сколько потому, что вследствие неоднократного появления в этом районе немецких кораблей им понадобилась военно-морская база. Вскоре после этого маленькая японская подводная лодка потопила в пределах новой базы два парохода и повредила линкор «Рэмиллис». Поскольку базы в Диего-Суарес оказалось недостаточно для установления контроля над Мадагаскарским проливом, в сентябре начался захват важнейших портов и аэродромов. В результате французского сопротивления бои затянулись на два месяца. Джибути также был присоединен к лагерю союзников против воли тамошних французов.
Набеги американских авианосцев, очевидно, заставили японцев вновь обратиться к Тихому океану. В этом решении их укрепила совершенно внезапная для них бомбардировка Токио 18 апреля 1942 г. Она причинила немного ущерба, но вызвала сильное беспокойство, так как в метрополии японцы чувствовали себя в полной безопасности. Они не знали, что американцам удалось преодолеть колоссальное расстояние только с помощью трюка: 16 армейских бомбардировщиков (без закрылков, а потому обладающих значительно большим радиусом действия, чем самолеты авианосцев) были доставлены на полетной палубе нового авианосца «Хорнет» в пункт, расположенный в 600 милях от цели. В то время как авианосец отправился в обратный путь после трудного, но удавшегося старта самолетов, бомбардировщики, пролетев над Токио, достигли затем национального Китая. [293]
Набеги авианосцев и дальность полета бомбардировщиков побудили японцев еще больше расширить оккупированное пространство на восток и юго-восток. На май и июнь ими были подготовлены следующие операции:
а) оккупация Ту лаги и Гуадалканала в восточной части Соломоновых островов в целях создания там базы сухопутной и морской авиации;
б) занятие Порт-Морсби на южном берегу Новой Гвинеи в качестве базы для действий против Австралии;
в) захват о. Мидуэй с целью втянуть в бой американский флот;
г) оккупация всех островов Алеутской группы.
В дополнение к этому намечалось дальнейшее продвижение через Ново-Гебридские острова к островам Фиджи и Самоа, чтобы достигнуть коммуникационной линии США — Австралия.
Этот план требовал большого напряжения сил японского военно-морского и торгового флотов; поэтому японцы всякий раз комбинировали по две операции.
Сражение в Коралловом море. В начале мая японцы в соответствии со своим планом утвердились в восточной части Соломоновых островов, если не считать краткой задержки, вызванной действиями американской авианосной авиации. На Гуадалканале тотчас же началось строительство аэродрома для сухопутных самолетов. Авианосцы «Сёкаку» и «Дзуйкаку», 2 тяжелых крейсера и 6 эсминцев под командованием адмирала Такаги, прикрывавшие эту операцию, сразу же- отправились дальше, служа прикрытием шедшему в Порт-Морсби конвою из транспортов с войсками, при котором находился вспомогательный авианосец «Сёхо».
Американцы направили в Коралловое море боевую группу в составе «Лексингтона», «Иорктауна»{98}, 5 тяжелых крейсеров и 5 эсминцев под командованием Флетчера. В том же районе, но отдельно от американцев, находилась британская эскадра в составе 5 тяжелых крейсеров под командованием контр-адмирала Крейса. Развернулось длившееся несколько суток морское сражение, которое проходило на очень больших дистанциях. Это было по существу первое сражение авианосцев, ибо ни с одного корабля не видели противника, а единственным оружием служила авиация. Организация с обеих сторон была еще несовершенна, первые удары военно-воздушных сил были нанесены в пустоту или [294] обрушивались на второстепенные цели — американцы атаковали малый авианосец «Сёхо», а японцы — находившиеся на большом расстоянии от эскадры танкер и эсминец.
После двухдневного маневрирования 8 мая 1942 г. произошло самое сражение. В ходе его в «Сёкаку» и «Йорктаун» попали бомбы, а в "Лексингтон" две торпеды; однако все эти корабли сохранили способность идти своим ходом. Через несколько часов после боя в нижних помещениях «Лексингтона» произошел сильный взрыв паров бензина; огромный корабль тотчас же загорелся, с него пришлось снять экипаж, и это было осуществлено в спокойной обстановке и без потерь. Затем «Лексингтон» был потоплен торпедами американского эсминца.
Решающее сражение у о. Мидуэй
Несмотря на временный выход из строя двух больших авианосцев, японцы 26 и 27 мая выслали в море из метрополии и с Марианских островов военно-морские силы, предназначенные для участия во второй двойной операции. Объектами ее были укрепленный атолл Мидуэй (с аэродромом) и острова Атту и Кыска в Алеутском архипелаге, расположенные в 1500 милях к северу от этого атолла. Поскольку Ямамото — командующий и «сильная рука» японского флота — рассчитывал, что ему удастся вступить в бой с ослабленным американским флотом, он вышел в море со всеми находившимися в его распоряжении силами. Эти силы состояли из линейного флота, ядром которого являлись 7 линкоров, и флота авианосцев под командованием Нагумо в составе 4 больших авианосцев и 2 линейных крейсеров; кроме того, для участия в операциях против острова Мидуэй и Алеутских островов было выделено для обстрела наземных объектов по соединению десантных судов и кораблей, в числе которых находилось 2 линкора. Этим соединениям были приданы 2 вспомогательных авианосца с 90 самолетами. В общей сложности в начале июня 1942 г. по Тихому океану двигались на восток: 11 линейных кораблей и крейсеров, 4 больших авианосца с 272 самолетами, 4 вспомогательных авианосца со 121 самолетом, 5 гидроавианосцев, 13 тяжелых крейсеров, 5 легких крейсеров, 61 эсминец, 21 подводная лодка, 19 транспортов, 17 танкеров и, кроме того, тральщики и охотники за подводными лодками. Командовал [295] этим флотом Ямамото со своего нового флагманского корабля «Ямато» (64 000 т стандартного водоизмещения, девять 46-см орудий), являвшегося самым мощным в мире линкором.
Американцы могли противопоставить столь могучему противнику только 3 больших авианосца с 232 самолетами, 8 тяжелых крейсеров, 3 легких крейсера, 28 эсминцев и 25 подводных лодок. Нимиц принял, казалось бы, неравный бой, ибо видел источник своей силы в авианосцах и имел то преимущество, что его радиоразведка очень искусно установила: направлением главного удара японцев является Мидуэй. Он позаботился о том, чтобы восстановить боеспособность «Иорктауна» всего за три дня, вместо трех месяцев, которых потребовал бы ремонт на верфи, и заблаговременно выслал свои 3 авианосца с их охранением и 2 танкерами на позицию в 300 милях к северо-востоку от Мидуэя, так что они пересекли будущую линию расположения японских подводных лодок к западу от Оаху. прежде чем японцы вышли на эту линию. Командование в море осуществлял адмирал Флетчер, который находился на «Йорктауне», сражавшемся до этого времени довольно неудачно. Вероятно, по этой причине «Энтерпрайз» и «Хорнет» действовали тактически самостоятельно под командованием контр-адмирала Спрюанса, который до этого командовал крейсерами и являлся прекрасным тактиком и отличным, хладнокровным офицером (в начале 50-х годов он был назначен послом США на Филиппинах).
«Летающие лодки» обследовали морское пространство в радиусе 700 миль от Мидуэя и своевременно создали у американского адмирала правильное представление о противнике. Японский же флот авианосцев пренебрегал воздушной разведкой. Утром 4 июня Нагумо атаковал остров более чем 100 самолетами, но с неудовлетворительными результатами и значительными потерями. При. подготовке ко второй атаке и пополнении запаса горючего и боеприпасов на возвратившихся самолетах он получил донесение о появлении вражеского авианосца. В то время как он пытался еще перестроить свое соединение для борьбы с кораблями противника, его уже атаковали первые американские эскадрильи. Спрюанс чрезвычайно точно предусмотрел действия японцев и направил на них массу своих самолетов с таким расчетом, чтобы атака пришлась на момент пополнения запаса горючего и боеприпасов, когда противник был всего [296] уязвимее. Вследствие изменения курса японцев часть американских самолетов пролетела мимо. Первыми атаковали эскадрильи торпедоносцев, без истребителей, и безуспешно; из 42 самолетов вернулось только 6. Однако они оттянули на себя японских истребителей и тем расчистили путь пикировщикам, приближение которых было слишком поздно замечено японцами, не имевшими радара. В «Kaгa» и «Акаги» попало несколько бомб; на загроможденных ангарных палубах возникли огромные пожары, потушить которые не удавалось. «Kara» взлетел на воздух, «Акаги» пришлось затопить. Вскоре та же судьба постигла «Сорю», подожженный самолетами «Йорктауна». Здесь, правда, удалось сбить пламя, но корабль прикончила подводная лодка. Несколько позднее «Йорктаун» и «Хирю», вступившие в единоборство на дистанции в несколько сот километров, получили тяжелые повреждения. «Хирю» сгорел и был потоплен собственными самолетами. После этого «Йорктаун» прошел еще 20 миль, но, будучи поражен двумя торпедами, лишился хода. Подводная лодка прикончила его.
Ямамото отказался от осуществления намеченного плана. Он хотел достичь слишком многого за раз, не сосредоточил своих сил и, наоборот, допустил распыление авианосной авиации, составлявшей его мощь, и растратил драгоценную подготовку ее экипажей, заставив наносить через море удары по такому второстепенному объекту, как Мидуэй. Его 11 линкоров не могли компенсировать потерю 4 авианосцев. Американцы же, напротив, сосредоточили свои основные ударные силы против вражеских авианосцев. Сражение обошлось им в 1 авианосец, 1 эсминец, 150 самолетов и 300 человек, японцам же — в 4 авианосца, тяжелый крейсер «Микума» (был потоплен самолетами на обратном пути), 235 самолетов и 3500 человек.
Мидуэй ознаменовал собой поворот в ходе войны на Тихом океане; флот японских авианосцев уже не оправился больше от этого удара; правда, было построено еще несколько авианосцев, а ряд быстроходных торговых судов был перестроен в авианосцы, но японцам не удалось уже обеспечить достаточную подготовку личного состава для эскадрилий, заменивших погибшие. Американцы же, наоборот, своевременно начали готовить летчиков для самолетов, действующих с авианосцев, а потому всегда располагали достаточными резервами для пополнения потерь и укомплектования личного состава новых авианосцев. [297]
Алеутские острова
Вспомогательная операция против Атту и Кыски прошла успешно, но владение этими островами принесло японцам только неудобства. Погода и видимость в районе этих островов, где холодные течения из Берингова пролива встречаются с теплыми течениями Тихого океана, были настолько неблагоприятны, что навигация как по морю, так и по воздуху оказалась чрезвычайно затруднительной. Японцам становилось все труднее доставлять на эти острова необходимые грузы в условиях все усиливающихся атак американских подводных лодок, самолетов, а позднее и легких сил, которые без единого исключения располагали радаром. 27 марта 1943 г. произошел морской бой у Командорских островов. Японское соединение в составе 2 тяжелых и 2 легких крейсеров охраняло конвой, шедший на Атту; американское соединение в составе 1 тяжелого крейсера, 1 легкого крейсера и 4 эсминцев атаковало японцев. Развернувшись без участия военно-воздушных сил, этот бой явился последним случаем применения устарелой линейной тактики во второй мировой войне; он велся на очень больших дистанциях до истощения боезапаса, причем не было потоплено ни одного корабля. Опасаясь вмешательства американских самолетов, конвой повернул обратно, не достигнув цели. 11 мая 1943 г. американцы высадили крупные силы на Атту и в ходе трехнедельных боев уничтожили гарнизон. После этого действовавшая в районе Алеутских островов боевая группа в составе 2 старых линкоров и 3 крейсеров затеяла ожесточенный, но призрачный ночной бой с отдаленными горными вершинами, указанными радаром. В то время как она пополняла запас топлива и переводила дух, японцы в густом тумане сняли с Кыски 6-тысячный гарнизон, что в навигационном отношении являлось блестящим достижением. Крупный американский десант, осуществленный 15 августа, нанес удар в пустоту. В целом эти острова стоили японцам больших потерь в корабельном и личном составе, чем американцам.
Гуадалканал
Американский флот энергично использовал свой успех у о. Мидуэй. Он был еще слаб, по количеству авианосцев очень не намного превосходил японцев, а по классам [298] линкоров и крейсеров сильно уступал им. Несмотря на это, адмиралы Кинг и Нимиц разработали план занятия угрожавшего им аэродрома на Гуадалканале, прежде чем аэродром этот будет сдан в эксплуатацию. На всем Тихом океане не было других десантных войск, кроме 1-й дивизии морской пехоты — своего рода ударной силы военно-морского флота, воспитанной в весьма агрессивном духе и отлично обученной высадке десантов и созданию предмостных укреплений. Кинг оказал самое сильное давление, чтобы перебросить на Гуадалканал еще не совсем готовое десантное соединение. Действительно, высадка десанта (7 августа 1942 г.) явилась полной неожиданностью для японцев; почти уже законченный строительством, но еще лишенный покрытия и почти не обороняемый аэродром был занят. Строительный батальон («Construction Battalion», — сокращенно «СВ», произносится как «Си Би») быстро завершил строительство аэродрома и на протяжении следующих нескольких месяцев поддерживал его, несмотря на труднейшие условия, в состоянии, годном для эксплуатации, а также построил еще и другой, менее крупный аэродром для истребителей. Как в смысле боевого духа, так и в смысле боевой подготовки «морские пчелы» стояли весьма высоко; эти части комплектовались преимущественно из запасных старших возрастов, обладавших большими техническими познаниями. Они действовали столь успешно, что в ходе войны численность их была доведена до 250000 человек.
Взоры японской армии еще некоторое время оставались обращенными на Новую Гвинею, где была предпринята попытка достигнуть с северного побережья Порт-Моррисона, перевалив через горы. Военно-морской флот сразу же реагировал на новую угрозу. Удары и контрудары драматически сменяли друг друга.
Ночной бой у о. Саво, 8/9 августа 1942 г. Уже через день после десанта соединение японских крейсеров под командованием адмирала Микава в коротком ночном бою у о. Саво, западнее Гуадалканала, потопило тяжелые крейсера «Куинси», «Винсеннес», «Астория» и «Канберра», а также торпедировало «Чикаго», не понеся при этом ущерба, если не считать попадания нескольких снарядов в командирский мостик флагманского корабля «Циокай». Микава не атаковал стоявшую в нескольких милях к востоку американскую транспортную эскадру и тем упустил одну из наилучших возможностей, представившихся за всю эту войну. [299]
На обратном пути он потерял тяжелый крейсер «Како», потопленный на следующий день подводной лодкой.
Морское сражение в восточной части группы Соломоновых островов с 23 по 25 августа 1942 г. Целью японцев было отвоевать аэродром на Гуадале — «Гендерсон филд», как окрестили его американцы. Японская армия недооценила мощь дивизии морской пехоты и высадила лишь незначительные силы к востоку от ее расположения. Эти силы были быстро уничтожены. После этого японцы попытались подвести к островам 4 больших транспорта с ближним охранением в составе легкого авианосца «Риуйо», крейсеров и эсминцев и дальнего охранения в составе больших авианосцев «Сёкаку» и «Дзуйкаку» с 131 самолетом, 3 линкоров и 8 крейсеров. Американские силы в составе авианосцев «Саратога» и «Энтерпрайз» с 176 самолетами, 1 линкора и 2 тяжелых крейсеров находились к востоку от Соломоновых островов. Им удалось потопить «Риуйо»; при этом «Энтерпрайз» был поврежден бомбами, но экипажу удалось потушить возникшие пожары. Когда конвой оказался в пределах досягаемости самолетов, базировавшихся на Гуадал, последние потопили из его состава один большой транспорт и повредили один крейсер. Конвой повернул обратно.
Японцы перешли тогда к доставке на Гуадал подкреплений и грузов посредством так называемого «Токийского экспресса», то есть быстроходных кораблей — большей частью эсминцев. Этим путем они довели численность своих войск до 30000 человек, которым, однако, не хватало вооружения.
В конце августа одна подводная лодка торпедировала «Саратогу», который пришлось надолго отправить на верфь. В середине сентября американский конвой попал на линию расположения японских подводных лодок. Авианосец «У осп» и один эсминец пошли ко дну, линкору «Норт Каролина», в который попала торпеда, пришлось на несколько месяцев отправиться на верфь. Сам конвой прошел без потерь. Японцы явно продолжали не придавать значения потоплению транспортов и торговых судов. Месяц спустя в тяжелый крейсер «Честер» также попала торпеда, и он надолго вышел из строя.
Ночной бой у мыса Эсперанс 11 октября 1942 г. Ночью 2 тяжелых крейсера. 2 легких крейсера (с усовершенствованным радаром) и 5 эсминцев под командованием контр-адмирала Скотта захватили врасплох японское соединение из 3 тяжелых крейсеров и 2 эсминцев под командованием контр-адмирала Гото, когда это соединение шло к [300] аэродрому для его обстрела. Тяжелый крейсер «Фурутака», а также один американский и один японский эсминец пошли ко дну, а японец «Аоба» и американец «Бойз» получили сильные повреждения{99}. Гото пал. Обстрел не состоялся.
Несмотря на этот успех, положение американцев стало критическим. Японцы выгрузили несколько тяжелых орудий и, кроме того, на протяжении следующих ночей обстреливали аэродром артиллерией линкоров и тяжелых крейсеров, применявшей специальные боеприпасы; при этом была уничтожена значительная часть самолетов. Однако и сохранившихся машин хватило для того, чтобы сделать невозможным снабжение японцев днем. 15 октября выздоровевший адмирал Хэлси принял командование и очень энергично занялся улучшением обстановки. У противника то же самое сделал Ямамото.
Сражение у островов Санта-Крус 25-26 октября 1942 г. Японская армия намеревалась занять аэродром во второй половине октября, чтобы японский флот получил возможность подойти к острову и покончить с американцами. Японцы приблизились двумя группами с двумя большими и двумя вспомогательными авианосцами, на которых находилось в общей сложности 212 самолетов, 4 быстроходными линкорами, в тяжелыми крейсерами, 2 легкими крейсерами и 29 эсминцами. Позади находился японский конвой. У американцев было 2 авианосца со 181 самолетом, 1 линкор, 3 тяжелых крейсера, 3 крейсера противовоздушной обороны и 14 эсминцев.
26 октября развернулось сражение между авианосцами, принесшее японцам тактический успех. Корабли обеих сторон получили повреждения, авианосец «Хорнет», в который попало несколько бомб и торпед, лишился хода. Оставшись без авиации, американский флот отошел; ночью японцы прикончили тонущий «Хорнет». Однако они не смогли использовать этот успех, ибо атака, предпринятая армейскими частями, была отбита, и американцы удержали аэродром в своих руках. Располагая только одним боеспособным и одним вспомогательным авианосцами, японцы чувствовали себя слишком слабыми для борьбы с сухопутной авиацией и ушли назад.
Два ночных сражения у Гуадалканала, 12/13 и 14/15 ноября 1942 г. Обе стороны доставили на Гуадалканал [301] подкрепления; японцы продолжали свои попытки сделать аэродром непригодным к эксплуатации. 11 и 12 ноября американцы доставили на берег войска и материальную часть, причем сильные воздушные атаки повредили аэродром.
В тот же день было замечено японское соединение в составе 2 линкоров, 1 крейсера и 11 эсминцев, которое держало курс на Гуадалканал. Поскольку американские крупные корабли не могли прибыть своевременно, перед контр-адмиралом Каллагеном была поставлена почти неразрешимая задача отбросить противника, имея всего 2 тяжелых крейсера, 3 легких крейсера и 8 эсминцев. Радарная установка его флагманского корабля «Сан-Франциско» была повреждена при воздушном налете. Поэтому получилось так, что в очень темную ночь соединения устремились навстречу друг другу. В беспорядочной свалке американцы потеряли легкий крейсер «Атланта» и 4 эсминца, ряд других кораблей получили сильные повреждения, сам Каллаген пал. Японский линкор «Хией» и 1 эсминец также были повреждены и лишились хода. На протяжении всего дня 13 ноября «Хией» подвергался атакам с воздуха и вечером был затоплен собственным экипажем. В тот же день поврежденный крейсер противовоздушной обороны «Джюно», шедший обратно в базу, пал жертвой японской подводной лодки. Японцы не успокаивались на достигнутом и 14-го привели к острову новый конвой. Американские самолеты уничтожили 7 пароходов из 11 и потопили тяжелый крейсер «Кинугаса». Чочью предназначенная для обстрела японская группа в составе линкора «Кирисима», 2 тяжелых, 2 легких крейсеров и
3 эсминцев под командованием адмирала Кондо натолкнулась на боевую группу из линкоров «Вашингтон» и «Саут Дакота», которой прекрасно командовал, пользуясь радаром, контр-адмирал Ли. «Кирисима» был сильно поврежден артиллерийским огнем и пошел ко дну, так же как и 3 американских эсминца; «Саут Дакота» получил серьезные повреждения, «Вашингтон» же совершенно не пострадал ни от сильного артиллерийского огня, ни от частых торпедных атак. Во время боя 4 последних японских транспорта с войсками подошли к берегу, что дало возможность выгрузить до рассвета эти войска и часть грузов. После этого транспорты были потоплены воздушными силами.
Использование линкоров решило судьбу кампаний в пользу американцев. Японцы все время испытывали затруднения, снабжая свои войска морским путем. После этого они стали через короткие промежутки времени посылать к [302] Гуадалканалу флотилию эсминцев под отличным командованием контр-адмирала Танака; эта флотилия сбрасывала близ берега большие ящики с продовольствием и боеприпасами. Однако было невозможно долго снабжать таким способом японские наземные войска хотя бы продовольствием, не говоря уже об оружии и боеприпасах.
Ночной бой у Тассафаронги 30 ноября — 1 декабря 1942 г. Чтобы сорвать эти попытки, Хэлси направил против 8 эсминцев Танаки контр-адмирала Райта с 4 тяжелыми крейсерами, 1 легким крейсером и 6 эсминцами. Танака подготовился к этому, хотя у него и не было радара; его торпеды настигли все 4 тяжелых крейсера, «Нортгемптон» пошел ко дну. Танака потерял только один эсминец, который, вопреки его приказу, применил свою артиллерию.
В конце января 1943 г. американцы потеряли в ходе неудавшегося рейда тяжелый крейсер «Чикаго», потопленный японскими торпедоносцами.
Но успехи Танаки не могли преградить путь року. Японский гарнизон таял в результате потерь в боях и от болезней. В конце января и начале февраля 1943 г. Танака со своими эсминцами эвакуировал в три приема остававшиеся 12000 человек. Гуадалканал окончательно перешел в руки американцев.
Потери обеих сторон в боевых кораблях за полгода ожесточенной борьбы были почти равны и составляли около 130000 т. Однако японцы только в районе Соломоновых островов потеряли еще торговые суда общим водоизмещением в 300000 брт. Это были такие потери, восполнить которые оказалось уже невозможно. Что же касается американцев, то они, наоборот, стали получать материальную часть во все большем изобилии. [303]