Ф. П. Полынин

6-я воздушная армия в боях 1942-1943 гг.

На фронтах Великой Отечественной войны с честью выполнили свой долг все виды Вооруженных Сил и рода войск. Отстаивали честь, свободу и независимость нашей Родины и советские летчики, дела которых в годы войны останутся примером беззаветной храбрости и отваги.

Авиация, взаимодействуя с сухопутными войсками и флотом, прошла славный боевой путь и сыграла важную роль в разгроме фашистских агрессоров. ВВС своими мощными ударами помогали сухопутным войскам прорывать оборону противника и уничтожать его живую силу и технику. Авиация обеспечивала победоносный исход крупнейших битв и сражений.

Достойное место среди авиационных объединений занимала 6-я воздушная армия, которой мне довелось командовать с начала 1943 г. и до конца войны. В боях с врагами нашей Родины ее соединения и части воевали под знаменами Северо-Западного и Белорусского фронтов, которыми командовали прославленные полководцы и военачальники С. К. Тимошенко, П. А. Курочкин, К. К. Рокоссовский, И. С. Конев Военные советы фронтов всегда чутко относились к нуждам летчиков и по заслугам оценивали их действия. Они тщательно изучали возможности авиации и с большим знанием Дела ставили ей боевые задачи.

Военно-воздушные силы Северо-Западного фронта, которыми командовал в начале войны генерал-лейтенант авиации Т. Ф. Куцевалов (военный комиссар — бригадный комиссар И. В. Машнин), [133] потеряв в первые дни войны большое количество самолетов, вскоре восстановили силы, а затем стали наращивать удары по вражеским объектам.

В июне 1942 г. в районе Валдая на базе ВВС Северо-Западного фронта была создана 6-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта авиации Д. Ф. Кондратюка. Это были трудные для нашей Родины дни, когда враг, несмотря на удары Красной Армии под Москвой, Ростовом, Тихвином и на других участках советско-германского фронта, был еще весьма сильным.

Первоначально в состав 6-й воздушной армии входило несколько авиационных дивизий, насчитывавших 306 самолетов, в том число 74 бомбардировщика, 91 истребитель, 23 штурмовика, 118 ночных бомбардировщиков. В дальнейшем в состав армии в разное время входили авиационные соединения, которыми командовали К. Д. Дмитриев, Г. А. Иванов, Г. А. Сухоребриков, С. Я. Симононко, Г. В. Зимин, И. В. Крупский, И. В. Дельнов и др.

Материально-техническое обеспечение авиационных частей осуществлялось 7-м и 60-м районами авиационного базирования, которыми командовали полковник Адоров и майор В. К. Свешников.

Командование, политорганы, партийные и комсомольские организации соединений и частей вновь сформированной армии развернули большую работу по воспитанию у авиаторов стойкости, мужества и наступательного порыва в бою. Летчики вооружались опытом лучших мастеров воздушного боя, штурмовых ударов и точного бомбометания. В соединениях и частях 6-й воздушной армии начали свою боевую деятельность Ф. А. Агальцов, В. А. Судец, В. И. Давидков, В. Г. Рязанов, Г. В. Зимин, Е. М. Белецкий, В. Н. Кобликов, Ю. Б. Рыкачев, П. Ф. Чупиков, Ф. И. Шинкаренко, Е. Я. Савицкий, К. Д. Дмитриев, Б. А. Сиднев, А. Г. Рытов, Ф. И. Добыш, А. С. Благовещенский и др.

Командованию и руководящему составу армии с самого начала ее формирования пришлось пересмотреть многие вопросы боевого применения авиационных частей и соединений в суровых условиях Северо-Запада.

В результате кропотливой работы были разработаны многие вопросы тактики; новые положения в последующем составили основу боевых действий истребителей и штурмовиков.

На основе обобщения опыта боев первого года войны были написаны и разосланы в авиационные части памятки: «Использование самолетов ИЛ-2 в борьбе с воздушным противником»; «Организация управления авиацией над полем боя»; «Методы борьбы с транспортной авиацией»; «Подбор пар и наступательная тактика истребительной авиации». Памятки служили для командиров и летчиков руководством в повседневной учебе и в последующих боях.

В моей памяти живы события, которые ярко характеризуют высокий моральный и боевой дух, мастерство и беззаветную отвагу летчиков и командиров частей и соединений 6-й воздушной армии. [134] Известно, что весной и летом 1942 г. войска фронта вели тяжелые бои против крупной группировки немцев, окруженной в районе Демянска, восточнее оз. Ильмень. В конце апреля гитлеровцам ценой огромных потерь удалось пробить так называемый рамушевский коридор и через него соединиться с окруженными соединениями 16-й армии.

Войска Северо-Западного фронта предприняли ряд наступательных операций с целью ликвидации коридора, который враг пытался расширить и для этого бросал в бой сильные резервы.

Наша воздушная армия в этих операциях получила задачу уничтожать живую силу и технику противника на поле боя, его ближайшие подкрепления и переправы через р. Ловать. Части воздушной армии вели также борьбу с транспортной авиацией и действовали в глубоком тылу противника, нанося удары по железнодорожным станциям и аэродромам. Истребительная авиация прикрывала сухопутные войска и обеспечивала боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков.

Летом 1942 г. на Северо-Западном фронте инициатива в воздухе принадлежала вражеской авиации. Это объясняется прежде всего количественным превосходством авиации противника. Несмотря на численное превосходство противника, летчики в ожесточенных схватках с врагом успешно выполняли поставленные задачи, проявляя героизм и отвагу.

Не обходилось и без просчетов с нашей стороны. Вопросы взаимодействия авиационных частей с сухопутными войсками были отработаны еще недостаточно; слабо и не очень умело организовывалось наведение по целям; наши удары не всегда согласовывались по времени и по целям, наносились с недостаточной точностью и, следовательно, но всегда оказывались эффективными; имелось еще много недостатков в тактике ведения воздушного боя. Правда, недостатки в управлении авиацией в немалой степени являлись следствием того, что части и соединения армии в этот период имели недостаточно надежных средств управления.

Неоценимую помощь войскам в уничтожении врага оказывали летчики-штурмовики. Подразделения штурмовой авиации действовали, как правило, с малых высот, на бреющем полете, расстреливая войска и технику противника из пушек, пулеметов и реактивных орудий, сбрасывая бомбы и ампулы с зажигательной смесью. Атаки штурмовиков были внезапными, стремительными, наносили противнику большие потери и сеяли панику в его рядах.

Против штурмовиков гитлеровцы применяли все виды стрелкового оружия, артиллерию. Редко когда штурмовикам приходилось возвращаться на свой аэродром без потерь, а пробоины в самолетах были повседневным явлением. Однажды летчик 228-го штурмового [135] авиационного полка (шап) капитан П. М. Марютин возвратился с боевого задания на самолете, имевшем более 500 пробоин.

В дальнейшем в связи с тем, что противник усилил противодействие нашим самолетам-штурмовикам и поскольку, требовалось увеличить время их пребывания над целью, тактику боевого применения штурмовиков пришлось изменить. Они стали действовать с высоты 900 — 1200 м; становились в круг, прикрывая друг друга от истребителей противника, последовательно с пикирования уничтожали врага. При этом каждая группа штурмовиков непрерывно атаковала противника в течение 30 — 40 минут, а затем ее непосредственно над полем боя сменяла другая группа. Так достигалось непрерывное воздействие штурмовой авиации по боевым порядкам противника в наиболее напряженные периоды боя сухопутных войск.

Штурмовики систематически, днем и ночью уничтожали самолеты противника на его аэродромах. Эту задачу выполнить было нелегко, так как аэродромы противника прикрывались зенитной артиллерией и истребителями, но наши летчики действовали геройски, проявляя высокое мужество. Много летчиков погибло в этих боях, но и потери противника были весьма значительны.

В небе над Ильменем отличились летчики 288-го штурмового авиационного полка, которым командовал майор С. М. Васильев. Штурмовики этого полка первыми обнаружили выдвижение частей 16-й немецкой армии из Демянска в направлении г. Валдая, они вели непрерывные боевые действия по уничтожению войск и техники врага в демянском «котле». В летних боях 1942 г. летчики этого полка проявили мастерство и бесстрашие. В этом полку выросли мастера штурмовых ударов — Герои Советского Союза Петр Марютин, Александр Носов, Василий Романенко, Владимир Васильчиков, летчики Калинин, Мшвинерадзе, Быстров, Федоров, Александров, Голосов и др. За проявленную отвагу в боях, стойкость, организованность и героизм личного состава 288-й штурмовой авиационный полк первым среди частей нашей армии осенью 1942 г. был преобразован в гвардейский. В последующем он получил наименование «33-й гвардейский штурмовой авиационный полк».

«Дольше быть над целью, точнее удар по противнику!» — с таким призывом шли в бой штурмовики-гвардейцы. Однажды на поле боя была вызвана группа штурмовиков под командованием Петра Марютина. Она внезапно атаковала фашистов. После двух заходов штурмовиков огонь противника стал значительно слабее, но гвардейцы на этом не остановились. Пробыв над целью 30 минут, штурмовики сделали шесть заходов и окончательно прижали вражескую пехоту к земле. Наши сухопутные войска, воодушевленные действиями авиаторов, перешли в атаку на позиции противника. Весть о героизме штурмовиков под командованием Марютина прокатилась по всему фронту. «Бить врага, как группа Марютина!» — стало девизом наших штурмовиков. [136]

Обычно считалось, что штурмовикам без прикрытия истребителей трудно пробиться к цели и выполнить поставленную задачу. Однако гвардейцы 33-го штурмового авиационного полка опровергли это. Они доказали, что если штурмовиком управляет умелый и мужественный летчик, то для него не страшен истребитель противника.

Для защиты от истребителей штурмовики стали применять оборонительный «круг», «змейку» и «ножницы». Применяя эти тактические построения самолетов в группе, каждый летчик охранял хвост впереди летящего самолета, а командир группы охранял последний самолет и руководил боем. Эти тактические приемы позволяли штурмовикам успешно выполнять поставленные задачи и выходить победителями в воздушных боях с истребителями. Во второй половине 1942 г. летчики-штурмовики нашей армии сбили в воздушных боях 44 вражеских самолета.

Умелые летчики, как командир 74-го штурмового авиационного полка майор П. А. Савченко и летчики 33-го гвардейского штурмового авиационного полка лейтенант Гаврилов, сержант В. Я. Рябошапка и другие, доказали, что на самолете Ил-2 можно успешно вести воздушный бой с истребителями и бомбардировщиками противника.

Вспоминается такой случай. Для борьбы с бомбардировщиками противника была выслана группа, состоявшая из четырех штурмовиков и четырех истребителей. Ведущий группы майор П. А. Савченко на самолете Ил-2 с ходу атаковал Ю-88, который загорелся и пошел к земле. В это время группа фашистских истребителей набросилась на нашу восьмерку. Первыми были атакованы штурмовики. Немцам удалось подбить один самолет Ил-2, который совершил посадку на своей территории. Остальные три штурмовика продолжали бой. Через несколько минут боя три фашистских истребителя горящими упали на землю. Два из них сбил майор П. А. Савченко и один — лейтенант Мшвинерадзе. Наши штурмовики благополучно произвели посадку на своем аэродроме.

Наблюдатели с земли подтвердили результат воздушного боя и особенно отметили прекрасно проведенный бой Ил-2 майора Савченко с немецкими истребителями, два из которых были сбиты.

С лейтенантом Гавриловым произошел такой случай. При возвращении с боевого задания ему пришлось вступить в бой с двумя истребителями Ме-109. Гитлеровцы надеялись на легкую победу. Один за другим они атаковали штурмовик. Но Гаврилов дрался мастерски. Умело маневрируя, он не позволил фашистам вести прицельный огонь. Отважный летчик своевременно разворачивал самолет и огнем пушек отбивал атаки истребителей. Старания фашистов оказались напрасными. Расстреляв весь боекомплект, они вынуждены были прекратить бой. Гаврилов благополучно вернулся на свой аэродром без единой пробоины.

Однажды сержант В. Я. Рябошапка (впоследствии Герой Советского Союза), идя замыкающим в группе штурмовиков, был атакован [137] самолетом Ме-110, который после атаки проскочил вперед штурмовика. Рябошапка воспользовался удобным моментом и открыл огонь по самолету противника. После меткой очереди советского летчика фашистский самолет загорелся и врезался в землю.

После этого боя сержант Рябошапка часто ходил замыкающим и не только отражал атаки противника, но и нападал сам. Действуя как охотник, он за короткий период сбил четыре самолета противника.

Политотдел 243-й штурмовой авиационной дивизии (шад) широко популяризировал опыт лучших летчиков. Была проведена летная конференция, на которой майор П. А. Савченко обстоятельно доложил о методе борьбы самолетов Ил-2 с истребителями противника.

Обороноспособность самолета Ил-2 еще больше возросла, когда по инициативе одного из лучших летчиков-штурмовиков нашей воздушной армии командира 243-й шад подполковника И. В. Дельнова в короткий срок своими силами была оборудована вторая кабина для воздушного стрелка. Уже первые полеты выявили весьма ценные качества модернизированного штурмовика. Благодаря защите задней полусферы повысились боевые возможности самолета, увеличилась его огневая мощь, облегчилась борьба с истребителями противника.

Опыт и инициатива 243-й шад были высоко оценены командованием Военно-Воздушных Сил Красной Армии. Конструкторское бюро С. В. Ильюшина получило задание разработать более усовершенствованную заднюю кабину. Это увеличило обороноспособность штурмовика и позволило летчикам более уверенно действовать в бою. Вскоре опыт нашей воздушной армии был распространен во всех ВВС.

Серийный выпуск двухместных Ил с кабиной стрелка был налажен, что дало возможность нашей штурмовой авиации наносить немецко-фашистским войскам большие потери. Много сотен вражеских самолетов сбили стрелки из второй кабины штурмовика. Летчики с благодарностью вспоминали инициативу подполковника И. В. Дельнова.

Несмотря на отличные боевые качества и отвагу летчиков, в летних боях 1942 г. у нас получалось не все гладко. В результате недостаточно отработанных, а порой и непродуманных тактических приемов мы несли неоправданные потери. Отрицательное влияние оказывало и то, что истребительные полки были тогда вооружены иностранными самолетами «киттихаук», «харрикейн», по своим летным качествам уступавшим самолетам противника. Это привело к тому, что среди некоторой части летчиков появилось неверие в свои силы. Поэтому вполне естественно, что командование воздушной [138] армии решило во всех авиационных соединениях провести летно-методические конференции, на которых тщательно изучить тактические приемы истребителей противника и те промахи, которые допускались нашими летчиками.

В результате глубокого изучения, анализа и обсуждения проведенных воздушных боев выявилось, что основным недостатком наших истребителей, особенно молодых летчиков, являлась плохая осмотрительность. Находясь в воздухе над территорией противника, некоторые летчики не ожидали атаки врага со стороны нашей территории. Именно по этой причине в воздушных боях было сбито большинство летчиков. Ведя бой над территорией противника, некоторые истребители преждевременно выходили из боя, ставя себя в невыгодное положение.

Придерживаясь оборонительной тактики, истребители становились в оборонительный круг, отбивали вражеские атаки, но сами не решались переходить в решительную атаку на врага. Многие летчики, ведя бой на виражах, стремились атаковать врага сверху, сзади. При этом выход атакующего истребителя из пикирования недостаточно прикрывался другими самолетами.

И, наконец, еще одно. Истребители открывали огонь по самолетам противника с чрезмерно больших дистанций, преждевременно демаскировали себя и позволяли самолетам противника перестроиться и занять более выгодную для боя позицию.

Проведение летно-методических конференций содействовало нахождению более совершенных и эффективных тактических приемов борьбы с самолетами противника. Командование, партийные и комсомольские организации частей и соединений нашей армии проводили большую воспитательную работу, обучая летчиков-истребителей наступательной тактике.

Практика первого года войны показала, что в воздушном бою основной боевой единицей истребителей является пара самолетов — ведущий и ведомый. Первые такие пары начали сколачиваться в 240-й истребительной авиационной дивизии.

Из числа лучших пар была создана группа истребителей-асов. Ее задача состояла в том, чтобы резкой наступательной тактикой сбить спесь у врага, показать нашим летчикам, как нужно истреблять [139] фашистов. В эту группу вошли лучшие летчики дивизий И. Ф. Мотуз, Б. И. Ковзан, Н. П. Шаров, Короткое, Дергач, Чубаков, Пучков и Чулаев. Инициаторами создания таких групп явились командиры авиационных полков подполковник Г. Н. Конев и майор С. Н. Найденов.

Первый пример активного наступления парами показала четверка истребителей под командованием старшего лейтенанта Н. П. Шарова, которая встретила восемь истребителей противника и смело их атаковала. В этом бою они сбили три вражеских самолета, а сами невредимыми вернулись на аэродром.

Однажды восьмерка наших истребителей под командованием майора С. Н. Найденова вступила в бой с 18 фашистскими самолетами Ме-109. В этом бою наши летчики продемонстрировали высокое мастерство и наступательный порыв. Особенно отличился старший лейтенант И. Ф. Мотуз (ныне полковник, Герой Советского Союза). Тяжелораненый, сражаясь против четырех «мессершмиттов», он уничтожил один самолет, а другой подбил.

Высокое боевое мастерство и беспредельный героизм продемонстрировал в боях под Старой Руссой сын выдающегося революционера и полководца гражданской войны М. В. Фрунзе — Тимур Фрунзе. Прикрывая в паре с лейтенантом Шутовым сухопутные войска, он заметил большую группу фашистских бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями. Бесстрашные соколы развернулись и решительно устремились на врага. С первой же атаки им удалось сбить ведущего и внести замешательство в ряды противника. Бомбардировщики начали сбрасывать бомбы на свои войска. Но силы были неравные. Гитлеровцам удалось поджечь самолет Тимура Фрунзе. Отважный летчик погиб смертью храбрых. Советское правительство посмертно присвоило ему звание Героя Советского Союза.

Беспримерное мужество, отвагу, высокое летное мастерство проявил в те дни летчик 744-го истребительного авиационного полка лейтенант Б. И. Ковзан (в последующем Герой Советского Союза). Патрулируя над железной дорогой, ведущей к Москве, он навязал бой трем бомбардировщикам Ю-88. Нарушив их строй, бесстрашный летчик стремительно атаковал ведущего. Но в решающий момент отказало вооружение. И тогда он использовал могучую силу винта, заменившего ему огонь пулемета. Словно мечом, он отсек хвост «юнкерса». Потеряв управление, Ю-88 пошел в последнее пике. Это был второй вражеский самолет, уничтоженный Ковзаном таранным ударом. Всего за время войны отважный истребитель четыре раза успешно применил таранный удар по самолетам врага.

Хорошо воевали летчики 436-го истребительного авиационного полка (затем переименованного в 67-й гвардейский истребительный авиаполк) во главе с командиром подполковником А. Б. Пановым. Они имели большой опыт боевых действий на Ленинградском фронте, под Москвой и Сталинградом. В течение сравнительно короткого времени летчики быстро освоились со специфическими [140] условиями Северо-Западного фронта и начали успешные боевые действия по прикрытию наземных войск, сопровождению штурмовиков и ведению разведки. Летчики этого полка отличались высокой выучкой, организованностью, дисциплиной, смелостью и отвагой.

Однажды старший лейтенант В. Добровольский во главе шестерки истребителей сопровождал группу штурмовиков, имевшую задачу нанести удар по долговременным огневым точкам противника, которые мешали продвижению наших войск. В завязавшемся воздушном бою с восьмеркой фашистских истребителей, на малой высоте, он сбил один самолет МЕ-109, другой сбил его ведомый. Но в процессе боя, после очередной атаки самолет Добровольского загорелся. Выброситься на парашюте летчику не позволяла малая высота. По этой же причине не представлялось возможным дотянуть самолет на свою территорию. Летчик мог посадить горящую машину в районе боя, на территории, занятой противником, но в этом случае неминуем фашистский плен, который летчики считали хуже смерти. В этой сложной обстановке Добровольский принял мужественное решение. Его горящая машина у всех на глазах взмыла вверх. Мастерски выполнив переворот через крыло, она устремилась к земле. Наступившую в эфире тишину разорвал спокойный и мужественный голос Добровольского: «Прощайте, дорогие друзья!» А еще через несколько секунд на месте долговременной огневой точки противника колоссальной силы взрыв потряс воздух. К небу взметнулся огромный столб пламени и черного дыма. Ценой своей жизни герой заставил замолчать противника.

Это позволило нашей пехоте подняться в атаку и развить наступление на этом участке фронта.

Герой Советского Союза, старший лейтенант Павел Шевелев, сопровождая штурмовиков, вступил в неравный бой с превосходящими силами истребителей противника. Он обеспечил меткий удар штурмовиков по важному опорному пункту немцев и в этом бою одним из первых на фронте сбил новый самолет ФВ-190. Он доказал, что и этот хваленый самолет можно успешно сбивать, тем самым вселил в наших летчиков уверенность в возможность победы над этим новым самолетом. [141] В одном из последующих боев он был ранен в бедро разорвавшимся снарядом. Врачи настаивали на госпитализации, но он отказался, заявив, что не может оставить своих товарищей в такой трудной обстановке, и продолжал вместе с ними летать на задание.

В начале января 1943 г. группа Героя Советского Союза старшего лейтенанта Н. Ф. Кузнецова сопровождала штурмовиков, имевших задачу нанести удар по противнику, вклинившемуся в нашу оборону. Завязался воздушный бой с истребителями противника, прикрывавшими войска. Противник начал наращивать силы своих истребителей, которые группами тянулись к этому участку фронта, чтобы воспрепятствовать действиям наших штурмовиков.

По распоряжению с командного пункта Н. Ф. Кузнецов в составе пары устремился навстречу подходившим резервам истребителей противника, чтобы перехватить и сковать их боем еще до того, как они дойдут до района действий штурмовиков.

Маскируясь в лучах солнца, Кузнецов внезапно для противника атаковал пару «мессершмиттов» и сбил ведомого. Выше примерно на полторы тысячи метров появилась еще четверка «мессершмиттов». Она обрушилась на пару советских истребителей. Завязался неравный, тяжелый воздушный бой над территорией противника. Пара наших истребителей вела бой против пяти фашистских. Непрерывные атаки следовали одна за другой. И пока наши истребители оказывали упорное сопротивление самолетам врага, штурмовики сделали свое дело и успешно выполнили поставленную им задачу.

В одной из атак немцам удалось сбить самолет ведомого, который выбросился на парашюте. Теперь вся пятерка фашистов набросилась на самолет Кузнецова.

Они атаковали двумя парами одновременно спереди и сзади, а пятый самолет фашистов атаковал спереди сверху. И вот сильный удар снаряда потряс самолет. Вспыхнуло пламя. Левая рука Кузнецова повисла как плеть — она перебита. Двигатель потерял тягу. И тем не менее летчик, не теряя самообладания, за счет высоты стремился дотянуть горящий самолет до своей территории. Искусно маневрируя, он начал уходить от фашистов. Но атаки следовали одна за другой. Уже над линией фронта пара фашистов атаковала горящий самолет Кузнецова спереди сверху. Летчик последним усилием за счет скорости выхватил свою пылающую машину вверх, одновременно открыв огонь по фашисту.

На земле сотни советских бойцов видели, как сноп огня с горящего краснозвездного истребителя поверг на землю фашистского стервятника. Тем временем Кузнецов, перетянув через линию фронта, посадил свою машину на занесенное снегом болото. Пройдя в сторону дороги около семи километров, герой потерял сознание. Подобрали его лыжники и направили в госпиталь. Врачи, делая операцию, удивлялись тому, как человек мог выжить при таком ранении. [142]

Снаряд, ударив по орденам, разорвался на левой стороне груди, вырвав часть ребер. Один из осколков, пробив партийный билет, застрял в нескольких миллиметрах от сердца. Закончив операцию, хирург сказал: «В рубашке родился, будет теперь жить сто лет». После выздоровления летчик Кузнецов снова вернулся в строй и еще сильнее громил ненавистных фашистов. Он закончил войну в Берлине. На его счету 36 сбитых фашистских самолетов.

Так сравнительно небольшими силами летчики 6-й воздушной армии сломили превосходство врага в воздухе. Они на деле показали, что умеют воевать не числом, а умением.

Более года авиационные части 6-й воздушной армии вели активную борьбу с транспортной авиацией противника. Эта борьба началась в феврале 1942 г., с момента окружения основных сил 16-й армии противника в районе Демянска. Борьба с транспортными самолетами продолжалась до второй половины февраля 1943 г., т. е. до ликвидации демянского плацдарма.

Транспортная авиация противника снабжала окруженные войска боеприпасами, горючим и продовольствием. Вражеская авиация продолжала активную деятельность и тогда, когда фашистским войскам удалось пробить рамушевский коридор.

Хотя войска Северо-Западного фронта не смогли уничтожить окруженную группировку фашистов, они своими действиями сковали значительные силы врага, перемалывали его многочисленные резервы, не допуская их переброски под Сталинград, где развернулась в середине 1942 — начале 1943 г. величайшая битва. Удар за ударом наносили наши войска под основание демянского выступа.

Напряженные бои заставили гитлеровское командование использовать под Демянском значительную часть транспортной авиации в ущерб главной группировке, действовавшей на южном крыле советско-германского фронта.

Целыми днями кружили в небе вражеские самолеты, сбрасывая на парашютах вооружение, боеприпасы и продовольствие своим войскам, оборонявшимся восточнее р. Пола. Большое количество транспортных самолетов Ю-52 (каждый из них перевозил 2 тонны груза или 15 солдат с вооружением) могло поддерживать жизнь и боеспособность значительного количества войск.

Вначале транспортные самолеты летали без всякого прикрытия, мелкими группами и даже в одиночку, используя облачность и снегопады. Непрерывным потоком вдоль рамушевского коридора низко над лесом тянулась вереница тяжело груженных «юнкерсов». Надо было срочно организовать охоту за транспортными самолетами, и авиационные части нашей армии активно взялись за выполнение этой нелегкой работы. Истребителям была поставлена задача по перехвату транспортной авиации в воздухе, а бомбардировщикам и штурмовикам — уничтожение ее на аэродромах. [143]

Борьба с самолетами Ю-52 требовала от наших летчиков большой выдержки и умения. На их перехват посылались наиболее опытные экипажи. В борьбе с транспортной авиацией особенно отличились летчики 744-го и 161-го истребительных авиационных полков, которыми командовали майор С. Н. Найденов и подполковник П. К. Московец.

Усилия наших летчиков не пропали даром. Например, лейтенант Усенко за один вылет сбил три транспортных самолета противника. Не менее успешно действовали летчики-штурмовики 33-го гвардейского штурмового авиационного полка Галин, Олейник, Нестеров, Фролов, которые сбили в воздухе по три самолета Ю-52, а младший лейтенант Жигарин только за один вылет уничтожил девять самолетов, из них два в воздухе и семь на земле. Вот как это было.

Пристроившись в хвост к одному из транспортников, Жигарин пришел за ним на вражеский аэродром в тот момент, когда там большая группа самолетов разгружалась, вовсе не ожидая нападения. Штурмовые удары находчивого и отважного советского летчика оказались весьма эффективными.

Вскоре «охота» за транспортными самолетами противника приобрела массовый характер. Каждый день враг терял десятки транспортных самолетов, но еще с большим упорством продолжал полеты, стремясь оказывать помощь блокированной группировке войск.

Однако значительные потери заставили врага резко изменить тактику действий. Он перенес трассу полета транспортных самолетов. Теперь она пролегала над глухой лесистой местностью, на большом удалении от наших аэродромов и расположения войск. По новой трассе, уже не опасаясь огня наших зенитных средств, на бреющем полете шли целые караваны «юнкерсов».

Нужно признать, что такие действия вражеского командования намного осложнили дальнейшую борьбу с вражеской авиацией. Дело прежде всего в том, что подготовка аэродромов в районе отдаленной трассы требовала от нас времени и осложнилась бездорожьем. Учитывая сложившуюся обстановку, мною было отдано указание об усилении блокирования аэродромов противника с воздуха и уничтожении транспортных самолетов на земле.

Однажды наши разведчики обнаружили большое скопление транспортных самолетов на аэродроме Глебовщина. Там находилась основная база транспортной авиации противника. Аэродром сильно прикрывался зенитными средствами. Было решено произвести на этот аэродром внезапный массированный налет штурмовиков и бомбардировщиков 33-го гвардейского штурмового и 58-го бомбардировочного авиационных полков.

Наших летчиков не испугало сильное зенитное прикрытие. Для подавления зенитных средств нами специально выделялись группы штурмовиков. Подходя к цели, они первыми открывали огонь, деморализуя зенитчиков противника, а затем обрушивались на самолеты. Вскоре массированными и дерзкими ударами штурмовиков и [144] бомбардировщиков аэродром Глебовщина совершенно был выведен из строя.

На фотоснимках, доставленных разведчиками, было видно более 70 разбитых самолетов, обломки которых были разбросаны по всему летному полю и на опушках леса, примыкающего к аэродрому.

Враг пошел на хитрость. Он решил создать у нас впечатление, что забросил аэродром. С этой целью с летного поля не убирались разбитые самолеты. На самом же деле среди большого количества «мертвых» самолетов гитлеровцы ставили и исправные и продолжали полеты. Для взлета и посадки использовалась узкая полоса вдоль леса.

Опытные разведчики старший лейтенант И. В. Стружкин и капитан В. П. Погорелов помогли нам раскрыть фашистскую уловку и принять соответствующие меры. Налеты наших самолетов на, казалось бы, «мертвый» аэродром возобновились. Потеряв на аэродроме Глебовщина более сотни транспортных самолетов, гитлеровское командование в конечном счете действительно оказалось вынужденным отказаться от этого аэродрома.

В снабжении блокированной группировки врага наступили перебои. Теперь они вынуждены были разгружать самолеты в воздухе, т. е. сбрасывать грузы своим войскам с воздуха. При этом большое количество грузов терялось в снегах и лесах или попадало в руки партизан. Уничтожая транспортные самолеты на аэродромах, мы не прекращали борьбу с ними и в воздухе. Однажды один сбитый Ю-52 упал в районе д. Поддорье. Вместе с самолетом разбилось 15 гитлеровских офицеров, награжденных 47 железными крестами. Среди личных вещей этих офицеров партизаны обнаружили награбленное добро, в том числе серебряные самовары, старинные часы и домашнюю утварь.

Наша воздушная блокада и огромные потери транспортных самолетов привели к тому, что гитлеровцы активизировали действия и начали вести упорные бои за расширение рамушевского коридора, но их усилия не увенчались успехом. Бои за коммуникации и расширение рамушевского коридора стоили фашистам дорого. Дивизия за дивизией перемалывались в демянском «котле», а улучшить коммуникации врагу так и не удалось.

Войска противника, предназначенные для выхода к нашим важнейшим коммуникациям, всю зиму и весну просидели в «мешке», не одержав здесь ни одной победы и не захватив ни пяди нашей земли.

В течение зимы 1942/43 г. Красная Армия, окрепшая и закалившаяся в огне сражений, очистила от врага сотни городов и сел, начав изгнание немецко-фашистских захватчиков из пределов нашей страны.

Северо-Западный фронт в январе 1943 г. получил пополнение личным составом и материальной частью. Войска фронта производили [145] перегруппировку сил. На усиление фронта подтягивались свежие резервы.

Нарастали силы и 6-й воздушной армии, значительно пополнявшейся самолетами и летным составом. К январю 1943 г. не только возросло количество самолетов, но и улучшилось их качество. На вооружение авиационных частей стали поступать новые, более совершенные самолеты Як-7, Як-9, ЛаГГ-3, Пе-2. По тактико-техническим данным они превосходили самолеты врага. Новые советские истребители имели большую вертикальную скорость, чем однотипные немецкие самолеты.

Советские летчики получили возможность в бою с вражескими истребителями широко применять вертикальный маневр и перейти к более активным формам боя.

Летчики-истребители, овладев новыми тактическими приемами воздушного боя, стали грозой для вражеских летчиков. Бомбардировщики и штурмовики научились успешно действовать как малыми группами, так и в составе подразделений и частей.

6-я воздушная армия тогда имела в своем составе две истребительные дивизии, одну штурмовую, одну дивизию ночных бомбардировщиков и два отдельных полка. Дивизиями и полками в этот период командовали опытные и храбрые командиры, получившие в боях большую закалку: 239-й истребительной авиационной дивизией — полковник Георгий Александрович Иванов, 240-й истребительной авиационной дивизией — полковник Семен Яковлевич Симоненко, 243-й штурмовой авиационной дивизией — подполковник Иван Васильевич Дельнов, затем Георгий Александрович Сухоребриков, 242-й ночной бомбардировочной авиационной дивизией — генерал-майор авиации Кузьма Дмитриевич Дмитриев, 58-м Краснознаменным бомбардировочным авиационным полком — майор Николай Гаврилович Серебряков, 72-м отдельным разведывательным авиационным полком — подполковник Иван Дмитриевич Завражнов. Кроме того, на время операции по уничтожению демянской группировки в состав армии из резерва Ставки прибыли три авиационных корпуса и пять полков ночных бомбардировщиков. В целом наша воздушная армия насчитывала в то время около тысячи самолетов.

В целях лучшей организации управления авиацией и взаимодействия ее с наступающими армиями фронта вся авиация армии была разделена на группы: северную — в составе частей 6-й воздушной армии и южную, состоявшую из приданных штурмового и истребительного авиационного корпусов. Бомбардировочный авиационный корпус составлял группу усиления. В соответствии с этим было организовано и управление авиационными соединениями — каждая группа имела свой командный пункт.

Для руководства боевыми действиями и оказания практической помощи командованию армии на Северо-Западный фронт прибыл командующий ВВС Красной Армии генерал (ныне главный маршал авиации) А. А. Новиков. [146]

В те дни с Южного, Юго-Западного, Центрального фронтов, с Кубани и Донбасса поступали радостные вести: наши войска освобождали от фашистских оккупантов один за другим советские города. Летчики и техники, механики и воины частей тыла с радостью повторяли сообщения Сов-информбюро об освобождении го родов Купянска, Курска, Чугуева, Лозовой, Краснодара и др. Все с нетерпением ждали начала наступления войск Северо-Западного фронта. Каждому хотелось, чтобы и в древних русских землях Приильменья прозвучала команда «Вперед!» Все чувствовали сердцем, что день наступления не за горами. С большим подъемом была встречена весть о предстоящем наступлении. Как всегда, этот патриотический подъем вылился прежде всего в желание людей вступить в ряды Коммунистической партии, которая вела народ к победе. Летчики в заявлениях писали: «Высокое звание коммуниста оправдаю в воздушных сражениях».

Политорганы и партийные организации вели большую работу среди личного состава, мобилизуя его на лучшее выполнение боевых задач. Они воспитывали у летчиков высокий наступательный порыв и смертельную ненависть к врагу, готовность идти на самопожертвование для достижения победы.

Вспоминается такой эпизод: в 5-й гвардейской истребительной авиационной дивизии летчик сержант Царев получил письмо от отца, который писал: «Много жителей нашей деревни немцы расстреляли, деревню сожгли». В полку состоялся митинг. Царев выступил перед личным составом полка:

«Пока я живу, и дышу, все мои мысли будут направлены на то, чтобы беспощадно мстить немцам. Я отплачу им за все — за разрушенный дом и деревню, за горе моей Родины».

В жестоком воздушном бою летчик 42-го истребительного авиационного полка комсомолец Власов дерзким таранным ударом сбил фашистский самолет. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Командир 42-го истребительного авиационного полка Герой Советского Союза подполковник Ф. И. Шинкаренко, выступая на комсомольском собрании, говорил: «Я спросил у Власова, почему [147] он пошел на таран. И он мне ответил: «Немец уходил и, если бы я его упустил, мне было бы стыдно смотреть в глаза товарищам». Вот это и есть поддержание чести и славы своего полка, — говорил Шинкаренко, — такими должны быть все».

Летчики вновь влившихся в состав 6-й воздушной армии авиационных соединений производили облет района предстоящих боевых действий, привыкали к обстановке Северо-Западного фронта.

Наступила страдная пора для летчиков 72-го отдельного дальне-разведывательного авиационного полка, командиром которого был подполковник Иван Дмитриевич Завражнов (в последующем Герой Советского Союза). Несмотря на плохие погодные условия, участились их вылеты на разведку. Они тщательно просматривали и фотографировали укрепленные районы фашистов, разведывали аэродромы, наносили на карты цели, которые должны поражать наши штурмовики и бомбардировщики.

В общем вражеская территория просматривалась нами в глубину на сотни километров. Но большому подъему и боевому порыву летчиков-разведчиков мешала погода. С Ильменя и Ловати дули ветры, мела пурга. Снег серой непроницаемой пеленой застилал небо. В некоторых случаях вылетать на разведку нельзя было даже на самолетах Пе-2.

Летчики томились в заснеженных избах, тоскливо вслушивались в завывание ветра в трубе. Находящаяся на фронте поэтесса Маргарита Алигер выразила это настроение летчиков в стихотворении «В нелетный день», посвященном И. Д. Завражнову:

Снег летел налево и направо, Хмуро от зари и до зари Трудный день для летного состава: Жди погоды, думай да кури.

На следующий день работники армейской газеты с аэродрома по телефону от И. Д. Завражнова получили стихотворный ответ:

Весь личный состав армии тщательно готовился и с нетерпением ждал дня наступления.

От имени командования армии я обратился с письмом ко всем летчикам:

«В предстоящих ожесточенных наступательных боях нам принадлежит почетная и ответственная роль. Будем гордиться этим. Полностью используем нашу грозную технику. Еще раз докажем, на какие чудесные дела способны верные сыны народа. Я выражаю твердую уверенность, что в предстоящих боях все подразделения и части пашей армии покроют себя неувядаемой славой». [148]

Это письмо зачитывалось во всех частях армии. Летчики, штурманы, воздушные стрелки рвались в бой. Инженерно-технический состав и работники авиационного тыла были готовы обеспечить всем необходимым любое количество боевых вылетов. Личный состав инженерно-аэродромной службы энергично работал по подготовке новых аэродромов и посадочных площадок. Им пришлось вступить в ожесточенную борьбу с природой. Зима 1943 г. в районах Приильменья была суровой и непостоянной. Сильные морозы с метелями и вьюгами чередовались с внезапными оттепелями.

Вспоминается такой эпизод. Я отдал приказ в трехдневный срок подготовить для истребителей давно заброшенный аэродром. Аэродром и подъезды к нему были покрыты метровым слоем плотно смерзшегося снега. Для того чтобы сосредоточить технику и людей к месту строительства аэродрома, необходимо было расчистить 30-километровый участок дороги, соединяющей аэродром с магистральным шоссе.

Приходилось работать в пургу и непогоду. Двое суток люди прокладывали путь к аэродрому себе и машинам. По обочинам дороги вырастали снежные стены. Люди шаг за шагом пробивались по снежной выемке к аэродрому, но пурга вновь заносила дорожку. Все было мобилизовано для выполнения поставленной задачи. За лопаты взялись бойцы, командиры, политработники и вольнонаемные.

На строительстве работал и заместитель начальника тыла воздушной армии по политической части подполковник И. Д. Ветлужский, начальник 60-го района авиабазирования подполковник Гутников. Ценой огромных усилий и воли люди победили — дорога к аэродрому была пробита.

Теперь надо было решать главную задачу — подготовить аэродром. Не дав себе ни часу отдыха, все энергично принялись за работу. Здесь же, на месте, из бревен были изготовлены нехитрые, но необходимые приспособления: гладилки, волокуши, угольники. Сознание высокого долга придавало людям силы. Приказ был выполнен в срок. Через трое суток напряженного труда аэродром был готов к приему истребителей.

В ночь с 14 на 15 февраля ночная авиация армии (самолеты По-2), несмотря на снегопад и низкую облачность, произвела 570 боевых самолето-вылетов. На фашистов и их укрепления было сброшено более тысячи бомб. И когда зимний рассвет сквозь серую мглу снегопада приоткрыл землю, то были отчетливо видны результаты бомбовых ударов наших летчиков.

Весьма лестно отозвался о летчиках 6-й воздушной армии главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, который в 1943 г. был на Северо-Западном фронте представителем Ставки Верховного Главнокомандования. В книге «На службе военной», вспоминая о боевой деятельности наших летчиков, он писал: «Я искренне восхищался работой нашей авиации. На своих крошечных самолетах По-2 летчики производили до 10 вылетов за ночь. Нельзя забыть этих [149] ночных полетов: некоторые самолеты возвращались продырявленными, как решето, но на них летали, пока работал мотор».

Один из таких полков проложил свой курс через наш командный пункт и ночью можно было слышать, как возвращающийся с бомбежки лихой летчик выключал двигатель, планировал над нами и, перегнувшись через борт, пел сильным и красивым баритоном знакомую песню: «Дайте в руки мне гармонь».

Да, действительно не было предела массовому героизму и воинскому мастерству наших людей.

В результате налета ночников было подавлено и частично уничтожено до 13 артиллерийских и минометных батарей, выведено из строя много другой техники и живой силы противника.

А потом под свист метели в снежном море загремела артиллерийская канонада, застрочили пулеметы. По всему фронту завязались упорные бои.

Наступление началось!

Фашисты яростно сопротивлялись. Особенно упорными были бои в районе рамушевского коридора. Здесь каждый шаг продвижения наших сухопутных войск встречал огромное сопротивление гитлеровцев. Болота, кустарники, лес, минные поля в сочетании с мощным огнем противника, казалось, делали неприступным этот коридор. И все-таки, несмотря на сильную оборону врага, нашим войскам удалось выбить противника из ряда укрепленных пунктов.

Для дальнейшего продвижения сухопутных войск требовалась поддержка авиации. Только она своими мощными бомбовыми ударами могла разбить доты и дзоты, глубоко врытые в землю в глубине вражеской обороны.

Но авиации над полем боя не было. Она была в полной боевой готовности, а подняться с аэродромов не могла. Свинцовые тучи застилали небо, над землей крутились снежные вихри. Большие силы авиации, сосредоточенные к демянскому плацдарму для поддержки наступающих войск, вынуждены были бездействовать в самый решительный момент — первый день наступления.

На второй день операции снегопад несколько ослаб, начали появляться разрывы в облаках, кое-где появлялись проблески голубого неба, но они быстро затягивались облаками. Летный состав по-прежнему сидел на аэродромах, тяжело переживая вынужденную бездеятельность.

С улучшением погоды веселее стало летчикам. Над головами пехотинцев, не умолкая, ревели авиационные моторы. Небо над Ильменем никогда еще не видело такого количества самолетов. Истребители сопровождали штурмовиков и бомбардировщиков, патрулировали над полем боя, прикрывая действия сухопутных войск.

Поднялась в воздух и вражеская авиация. С новой силой завязались жестокие воздушные бои. Немецко-фашистское командование спешно перебрасывало к демянскому плацдарму авиационные части из-под Ленинграда и с Волховского фронта. В частности, сюда была [150] переброшена 54-я истребительная эскадра, укомплектованная отборными летчиками и вооруженная новыми истребителями «фокке-вульф-190», о «неуязвимости» которых гитлеровцы трубили на весь мир. Но врага не спасли ни прославленные асы, ни новые истребители.

Первый воздушный бой с новыми фашистскими истребителями провела группа отважного летчика гвардии лейтенанта А. С. Смирнова. К этому времени он уже сбил 12 вражеских самолетов. И вот 18 февраля 1943 г., патрулируя вчетвером, Смирнов заметил шесть вражеских истребителей. Наши летчики навязали бой противнику на виражах, т. е. в невыгодных для него условиях. В этом бою они сбили три самолета, а остальные три позорно бежали с поля боя. Победа группы Алексея Смирнова еще больше воодушевила наших летчиков.

В этот же день четверка истребителей, возглавляемая гвардии капитаном А. В. Кисляковым, встретилась в бою с «фокке-вульфами» — один из них нашел могилу у берегов Ильменя, а остальные уклонились от боя и скрылись в западном направлении.

Однажды на командном пункте по радио был услышан голос ведущего группы наших истребителей: «Буркин вступил в бой с тремя «мессершмиттами». Через 20 минут поступило новое сообщение: «Два «мессера» сбиты, третий уклонился от боя». Когда младший лейтенант Александр Буркин вернулся на свой аэродром, везде висели плакаты: «Бить фашистских стервятников так, как их бьет наш герой младший лейтенант Буркин».

В морозное утро 20 февраля 1943 г. произошел один из самых ярких воздушных боев за время демянской операции. Четверка наших истребителей в составе майора Н. Магерина, лейтенантов Малышевского, Заболотнова и сержанта Царева вступила в бой с 48 вражескими самолетами (6 «фокке-вульфов» и 6 «мессершмиттов» сопровождали 36 «юнкерсов»). Храбрая четверка наших истребителей внезапно и умело атаковала ведущую группу «юнкерсов». В этой атаке Н. Магерин сбил ведущего первой группы — флагмана всей армады. Во второй атаке было сбито еще два «юнкерса». В лагере противника наступило полное замешательство. Бомбардировщики преждевременно стали освобождаться от бомб, которые падали на их же войска. Стрелки палили куда попало. А затем на Заболотнова навалилось сразу шесть фашистских истребителей. Ему на помощь подоспел Малышевский и с первой же очереди сбил одного «фокке-вульфа».

В результате этого беспримерного по своему героизму боя наши летчики подбили пять самолетов и не дали возможности фашистам сбросить бомбы на наши войска. Четверка советских истребителей без потерь вернулась на свой аэродром.

А на следующий день, 21 февраля, замечательный бой провела пара наших истребителей в составе старшего лейтенанта Гражданинова и старшего сержанта Давыдова против десяти истребителей противника во главе с асом Г. Хаанном, на груди которого был [151] полный набор орденов гитлеровской армии. Гражданинов и Давыдов сбили в этом бою пять самолетов противника, в том числе и самолет Ганса Хаанна.

«Успех принесла нам, — говорил Давыдов, — во-первых, решительность и дерзость наших атак; во-вторых, точность огня, а главное, слетанность, сколоченность нашей пары. Каждый из нас знал, как ему действовать в быстро меняющейся обстановке. Мы все время понимали друг друга. Я как ведомый зорко прикрывал своего ведущего, был его щитом».

В то время, когда истребители вели воздушные бои, штурмовики и бомбардировщики наносили меткие удары по наземным войскам врага.

Летчики 3-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии и 58-го бомбардировочного полка наносили удары по живой силе, огневым средствам и оборонительным сооружениям противника.

21 февраля летчики 70-го штурмового авиационного полка уничтожили до двух рот пехоты, 37 автомашин, 27 повозок и взорвали несколько складов с боеприпасами.

Зенитная артиллерия врага оказала сильное противодействие. От ведущих групп потребовались большая выдержка и мастерство. Каждый вылет, каждый заход на цель требовали нового тактического маневра и новых приемов в уничтожении целей.

Следует признать, что и на наших аэродромах не все и не всегда обходилось благополучно. Фашистская авиация была еще сильна, и она незамедлительно использовала наши промахи и недостатки, чтобы нанести чувствительные удары по аэродромам.

Иногда упущения и недостатки приводили к печальным последствиям, неоправданным потерям в личном составе и материальной части армии. Мне вспоминается один из печальных эпизодов, когда вследствие беспечности и нераспорядительности отдельных командиров мы понесли потери в самолетах и людях.

Это случилось в ночь с 20 на 21 марта 1943 г. Немецкая авиация произвела налет на один из фронтовых аэродромов, где базировался 28-й гвардейский истребительный авиационный полк 5-й гвардейской истребительной авиационной дивизии и другие авиационные части, не входившие в состав 6-й воздушной армии. Под покровом ночи, предварительно сбросив осветительные бомбы, фашисты предприняли длительный штурм аэродрома и авиационного городка. Налет самолетов противника продолжался почти в течение всей ночи. Через короткие промежутки времени одиночными самолетами и группами по 6 — 8 самолетов, заходя с разных направлений, фашисты бомбардировали места стоянок самолетов, взлетно-посадочную полосу и авиационный городок. Градом сыпались бомбы разных калибров. Потрясали воздух разрывы бомб крупного калибра (от 500 до 1000 кг). Летное поле, места стоянок самолетов и территория авиационного городка были усеяны множеством мелких осколочных бомб замедленного действия. Авиагарнизон и его средства ПВО оказались неподготовленными к отражению воздушного нападения [152] противника. Фашистские самолеты действовали безнаказанно.

После нанесения первого удара по аэродрому командование 5-й гвардейской истребительной авиадивизии не приняло надлежащих мер к приведению в боевую готовность уцелевших сил, хотя управление еще и не было нарушено. Это позволило фашистам осуществлять последующие налеты без особого противодействия с нашей стороны.

После разрыва первых же бомб появились очаги пожаров. Они были хорошими ориентирами для фашистских самолетов. Наши средства пожаротушения оказались малоэффективными. Управление частями, размещенными в авиагарнизоне, было нарушено. Личный состав частей при нападении противника на аэродром не знал, что нужно делать.

Появились убитые и раненые. Медицинские пункты, размещенные без учета расположения важнейших объектов на аэродроме, не в состоянии были оказать своевременную медицинскую помощь раненым, многие из которых не знали, куда им надо обратиться за помощью.

Так прошла эта тревожная ночь. Фашисты сбросили 281 бомбу. В результате налета уничтожено 17 наших самолетов, 15 самолетов получили серьезные повреждения, 18 человек были убиты и 15 получили ранения.

Все же фашистам не удалось нанести полного поражения авиационному гарнизону. Авиационные части сохранили возможность быстрого восстановления боеспособности.

Ночь на 21 марта 1943 г. дала хороший урок для всех частей армии.

После тщательного расследования этого неприятного события мне пришлось издать специальный приказ по армии{51}. На всех аэродромах армии были проведены серьезные мероприятия по усилению противовоздушной обороны. В частности, было приказано в кратчайшие сроки рассредоточить самолеты на аэродромах и усилить маскировку; проверить всю систему оповещения и связи с постами ВНОС; привести в полную боевую готовность имеющиеся средства ПВО; на каждом аэродроме, где базировалась истребительная авиация, круглосуточно иметь дежурные подразделения; вблизи стоянок самолетов и в местах расположения личного состава дополнительно отрыть щели; усилить противопожарные мероприятия и пересмотреть места расположения медицинских пунктов.

Штабу армии было приказано строго проконтролировать выполнение приказа. Проведение этих мероприятий на всех аэродромах в последующем сыграло свою положительную роль.

К 21 февраля 1943 г. войска фронта освободили г. Демянск и районные центры Лычково, Залучье. От противника была очищена огромная территория, освобождены сотни населенных пунктов. [153] Враг, выбитый из основных укрепленных пунктов обороны на подступах к Демянску, начал отводить свои войска на Старую Руссу, используя рамушевский коридор. Фашисты понимали, что оставаться в районе Демянска — это значит разделить участь 6-й армии Паулюса под Сталинградом.

Болота, трясины и сплошные леса затрудняли подтягивание артиллерии к шоссе, ведущему из Демянска на Старую Руссу. Для поддержания сухопутных войск как никогда нужна была авиация, но плохая погода сковала ее действия.

Наши штурмовики и истребители использовали каждую малейшую возможность для вылета. Они смело прорывались через многослойный огонь зениток и набрасывались на отходящие войска фашистов. Но героизм летчиков не мог компенсировать упущенного. За три дня нелетной погоды основные силы полуокруженной немецкой армии успели выйти по рамушевскому коридору из демянского «мешка». Этот выход фашистам обошелся недешево.

1 марта 1943 г. Совинформбюро сообщило о ликвидации демянского укрепленного плацдарма немцев. В сводке сообщалось:

«На днях войска Северо-Западного фронта под командованием маршала Тимошенко перешли в наступление против 16-й немецкой армии. В ходе боев наши войска, прорвав на ряде участков сильную укрепленную полосу противника, создали реальную угрозу двойного окружения немецко-фашистских войск. Противник, почувствовав опасность окружения, начал под ударами наших войск поспешное отступление на запад.

За восемь дней боев наши войска, неотступно преследуя противника, освободили 302 населенных пункта, очистили от противника территорию площадью 2350 квадратных километров, захватили в плен 3000 немецких солдат и офицеров.

За это же время взяты следующие трофеи: самолетов — 78 танков — 97, орудий разного калибра — 289, пулеметов — 711, а также большое количество боеприпасов и много другого военного имущества. Противник оставил на поле боя 8000 трупов.

Совинформбюро».

Поэтому необходимо добавить, что немцы за время пребывания в районе Демянска только от действий авиации 6-й воздушной армии потеряли: самолетов — 345, автомашин — 1131, артиллерийских орудии — 807, складов разных — 136.

Наши летчики оказывали большую помощь партизанам на территории Ленинградской области. Они доставляли народным мстителям вооружение, боеприпасы, медикаменты, обмундирование и другие необходимые материалы для боевых действий в тылу врага, вывозили тяжелораненых и больных, а также детей и женщин, находившихся при партизанских отрядах. Авиация позволяла быстро и успешно перебрасывать в тыл противника отдельные разведывательные группы военных специалистов и направлять в распоряжение командования Красной Армии пленных и важные документы, захваченные у врага. [154] Встреча командиров партизанского отдела Северо-Западного фронта и летчиков с кинооператором Р. Карменом

В оказании помощи партизанам отличился 3-й отдельный авиационный полк гражданского воздушного флота, входивший в состав 6-й воздушной армии (командир полка Петр Самсонович Рассказов). У летчиков этого полка установилась боевая дружба с партизанами. Первый полет в тыл врага был сделан еще в ночь на 4 ноября 1941 г. летчиком А. Тимлером: он доставил старшего батальонного комиссара А. А. Тужикова во 2-ю партизанскую бригаду и вывез на «Большую землю» больного начальника штаба бригады А. Афанасьева. Этот первый полет положил начало боевого содружества летчиков с партизанами. Свыше двух лет отважные летчики систематически летали к партизанам не только ночью, но, когда требовала обстановка, совершали полеты на своих По-2 в немецкий тыл и днем.

Однажды П. С. Рассказов от партизан получил письмо:

«Прошу вас бомбить объекты, которые указаны на прилагаемой схеме. Надо сбить с немца спесь и окрестить его здесь раз и навсегда», — писал командир бригады Герой Советского Союза Н. Г. Васильев. Об этой просьбе вскоре стало известно всему личному составу полка. Десятки летчиков изъявили желание лететь на помощь партизанам, несмотря на нелетную погоду.

Операция была подготовлена самым тщательным образом. Партизанам сообщили о времени вылета и условных сигналах. На это [155] задание были отобраны лучшие летчики: Семенов, Баранов, Комолов, Оторыжко и др. Группу возглавил опытный летчик старший лейтенант Богданов. Погода была плохая. Аэродром и его окрестности покрывались плотным слоем тумана. Казалось, что в такую погоду полет невозможен. Но он состоялся. 12 самолетов По-2 ушли в глубокий тыл противника на помощь партизанам.

И вот самолеты выходят на цель, указанную партизанами. Вражеская зенитка открыла огонь. От меткого удара Богданова зенитка умолкла. Через некоторое время с земли взмыли ракеты — это партизаны указывали нашим летчикам цели. Все самолеты сбросили бомбы без промаха. Они разрушили несколько укреплений, уничтожили много живой силы и техники противника.

... Из глубокого вражеского тыла командир другого партизанского отряда радировал, что нуждается в боеприпасах и обмундировании. Все необходимое срочно было доставлено на аэродром. Вот уже все погружено в самолеты. Вылетели в ночь. За линию фронта летчики Рассказова летали уже сотни раз, но так далеко от своего аэродрома они летели впервые. Летчики лейтенант Е. И. Реут и старший лейтенант И. И. Рыжков с загруженными до предела самолетами поднялись в воздух и, набрав высоту 1200 м, взяли курс на запад. Много им понадобилось летного мастерства и хитрости, чтобы уйти от огненного шквала над линией фронта, но пролетели благополучно... Впереди по курсу далеко внизу из кромешной темноты осенней ночи вдруг вырвались огни партизанских костров, обозначавшие не знакомую летчикам посадочную площадку.

Моросит мелкий осенний дождь, кругом непроглядная темь, кроме костров ничего но видно, и тем не менее лейтенант Реут смело пошел на посадку. Едва коснувшись колесами земли, самолет, завязнув в топком грунте, опрокинулся на нос. Но все обошлось благополучно и винт и остальные части самолета оказались неповрежденными. Следом благополучно приземлился и Рыжков. Подбежав к самолетам, партизаны оказали летчикам необходимую помощь и быстро выгрузили доставленное им ценное имущество.

А затем самолеты героев-летчиков, с трудом взлетев с размокшей площадки, легли на обратный курс и вскоре скрылись в темноте за пеленой моросящего дождя.

На другой посадочной площадке, почти у самой линии фронта, летчикам подразделения капитана Н. П. Сабурова была поставлена другая задача. Надо было срочно вывозить на «Большую землю» раненых партизан. В течение ночи авиаторы, сделав по пять вылетов, быстро доставили всех раненых партизан в госпитали. Так летчики полка П. С. Рассказова выполняли партизанские просьбы. В Отечественной войне они участвовали с самого ее начала.

Невозможно перечислить всю работу, проделанную летчиками этого полка. На головы фашистов они сбросили около 28 тыс. бомб, перевезли около 95 тыс. пассажиров, в том числе 58 тыс. раненых.

Самолеты По-2 летали в любую погоду и в любой обстановке. Всю ночь до самого утра кипела напряженная работа на аэродроме. [156] Легкокрылые птицы одна за другой уходили в рейс. В районе Старой Руссы, Демянска и Новгорода они меткими бомбовыми ударами уничтожали живую силу и технику противника, разрушали переправы и пункты управления, оказывали неоценимую помощь партизанам.

О работе летчиков начальник Ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитин отзывался так:

«Ленинградский штаб по руководству партизанским движением вполне удовлетворен проделанной 3-м отдельным авиаполком ГВФ боевой работой по оказанию помощи партизанам и от лица всех партизан Ленинградской области выражает благодарность всему личному составу полка, принимавшему участие в этой работе».

При выполнении боевых вылетов для помощи партизанским отрядам особенно отличились: командир эскадрильи капитан Н. П. Сабуров, командиры звеньев старшие лейтенанты Н. И. Синицын и Б. И. Соколов; летчики старший лейтенант И. И. Рыжков, лейтенанты Н. Н. Дука, Е. И. Реут, А. И. Кубыхин и др. Имена этих летчиков широко были известны партизанам, и они пользовались заслуженным уважением.

Постоянная помощь материальными средствами и своевременная эвакуация раненых на «Большую землю» создавала у партизан уверенность в том, что за их героической борьбой против фашистов следят и всегда готовы оказать необходимую поддержку.

Дела и подвиги летчиков авиационного полка подполковника П. С. Рассказова неоднократно отмечались благодарностью в приказах Верховного Главнокомандующего.

В конце февраля 1943 г. началось изгнание фашистов за р. Полисть и борьба за освобождение древнего русского города Старая Русса. Эта борьба затянулась на многие месяцы.

Демянский «мешок» противника был ликвидирован. Перестал существовать и рамушевский коридор.

Гитлеровцы принимали меры, чтобы удержаться на рубежах рек Пола, Ловать, Редья и Полнеть. Перед фронтом наших войск эти реки образовали четыре естественных препятствия, тянувшихся с юга на север параллельными линиями. Укрепив реки многочисленными фортификационными сооружениями и огневыми средствами, фашисты превратили их в мощные линии обороны на подступах к Старой Руссе. Располагая хорошими дорогами на запад от Старой Руссы, они успели перебросить в этот район сильные резервы.

Хотя весна на Ловати оказалась поздней и непогожей, ее дыхание чувствовалось на каждом шагу. Потемнел белый покров полей и лесов. На земле появились проталины, которые, соединившись между собой, превращались в целые озера и реки, не обозначенные на картах. Над лесами и болотами висело низкое хмурое небо. По утрам землю окутывали густые туманы, по два-три дня к ряду [157] вперемежку с крупными хлопьями мокрого снега моросил дождь. В такое время ориентировка в воздухе сильно осложнялась. Летчикам нужно было зорко смотреть, чтобы не допустить ошибок.

В том году весна принесла нам много хлопот. Размокли аэродромы, раскисли дороги, на которых стояли сотни застрявших автомобилей, груженных горючим, боеприпасами и продовольствием. На железнодорожных станциях скопилось множество военных грузов, которые невозможно было доставить на склады. Начались перебои в снабжении авиационных частей.

Работники авиационного тыла днем и ночью готовили взлетно-посадочные полосы, ремонтировали подъездные пути к аэродромам, подвозили боеприпасы и горючее. Им помогали местные жители — старики, женщины и подростки из окружающих деревень.

На оставшихся годными аэродромах скопилось большое количество самолетов, что давало противнику возможность наносить нам весьма чувствительные удары.

Авиационные специалисты готовили самолеты к летней эксплуатации.

Несмотря на весеннее ненастье, ни на один час не прекращалась боевая деятельность авиационных частей 6-й воздушной армии.

Три недели шли упорные бои на подступах к Старой Руссе.

14 марта после массированного удара авиации войска фронта вышли к окраинам города, пробив три линии укреплений на реках Пола, Ловать и Редья.

За все эти три недели только шесть дней стояла хорошая погода, когда авиация могла вести боевые действия. Но эти шесть дней по характеру боевых действий авиации резко отличались от боев над демянским плацдармом. Они характеризовались массированным применением авиации с обеих сторон и воздушными боями больших групп самолетов.

Опыт воздушных боев в районе Демянска убедил врага в том, что они имеют дело с сильным и опытным воздушным противником. Время безнаказанных прогулок по советскому небу прошло. Бомбардировщиков они посылали теперь под сильным прикрытием истребителей. Но, прикрывая свои войска, над полем боя патрулировали одновременно несколько больших групп наших истребителей. Противник теперь боялся летать парами или четверками, почти совсем не появлялись его «охотники».

Тщательно анализируя воздушную обстановку и характер действий авиации противника, мы пришли к выводу, что противник еще силен, а действуя большими группами, он пытается создать видимость своего превосходства в воздухе. Отсюда следовало, что необходимо перестроить тактику наших летчиков, готовить их к действиям большими группами в составе до двух эскадрилий или полка одновременно.

Мною были даны указания командирам дивизий и полков в конце дня во всех истребительных и штурмовых полках тщательно проводить разборы боев за день; во всех частях составить боевые [158] группы, а в качестве ведущих групп назначать наиболее опытных летчиков из числа командиров эскадрилий и полков. Результаты такой перестройки не замедлили сказаться. Уже в первом групповом бою наши летчики нанесли серьезное поражение противнику.

Это произошло утром 7 марта. На боевое задание было выслано одновременно несколько групп наших истребителей численностью по 6 — 8 самолетов. Ведущие групп заранее договорились о совместных действиях в случае встречи с противником. И такая встреча произошла. Между реками Редья и Полнеть, в 15 км южнее Старой Руссы, нашими летчиками была замечена большая группа самолетов противника. 20 «юнкерсов» под прикрытием 14 истребителей шли курсом на восток, в район расположения передовых частей наших войск. В этом районе находились в воздухе две восьмерки наших истребителей, на расстоянии 10 — 12 км друг от друга. Ведущий одной группы старший лейтенант Муравьев передал по радио командиру другой группы майору Сурикову: «Впереди меня более 30 самолетов противника. Действую по плану, уничтожаю «юнкерсов».

Пользуясь преимуществом в высоте, группа Муравьева с трех направлений атаковала истребителей противника. Все истребители прикрытия противника были втянуты в воздушный бой. Вскоре один за другим загорелись два «фокера». А тем временем группа майора Сурикова обрушилась на бомбардировщиков. И после первой же атаки вспыхнули три «юнкерса». Остальные бомбардировщики, нарушив строй, начали освобождаться от бомбового груза. Преследуя бомбардировщиков, группа Сурикова расстреливала их с коротких дистанций. Истребители противника, скованные боем с группой Муравьева, не могли оказать им помощи.

В результате 16-минутного боя фашисты потеряли 9 бомбардировщиков и 4 истребителя. Обе наши группы вернулись с боевого задания без потерь.

А через час другая группа наших истребителей вступила в бой с группой противника, состоявшей из десяти «мессершмиттов» и шести «фокке-вульфов». 14 наших истребителей под командованием Героя Советского Союза гвардии капитана И. М. Холодова сопровождали 16 бомбардировщиков. Боевой порядок наших истребителей состоял из двух групп: восемь самолетов составляли группу непосредственного прикрытия бомбардировщиков, остальные шесть — ударную группу. Холодов вел всю группу, но сам находился во главе шестерки, которая шла несколько в стороне от бомбардировщиков, с превышением над ними на 500 — 600 м.

Когда при подходе бомбардировщиков к цели появилось 12 фашистских истребителей, командир передал по радио ведущему восьмерки приказ продолжать сопровождение бомбардировщиков, а сам со своей шестеркой атаковал врага. Тем временем наши бомбардировщики подошли к цели, сбросили бомбы и легли на обратный курс. Холодов по радио приказал первой четверке сопровождать [159] бомбардировщиков, второй — присоединиться к шестерке, ведущей бой с истребителями противника. К этому времени враг уже был достаточно измотан, а его боевой порядок нарушен. Наших истребителей стало десять. В результате решительной атаки они овладели инициативой боя и начали истреблять противника.

Летчик Прокопенко с ходу поднял одного «мессершмитта», другой задымил и отвесно пошел к земле от удачной атаки летчика Аниськина. Почти одновременно с ним гвардии старший лейтенант Тарам сбил ФВ-190.

Ошеломленные стремительным ударом и четкими действиями наших летчиков, гитлеровцы стали выходить из боя.

Итак, группа фашистских асов, потеряв семь самолетов из шестнадцати, от дальнейшего боя была вынуждена уклониться. Но, к сожалению, и наши летчики уже не могли преследовать оставшиеся фашистские самолеты — на исходе было горючее.

В жестоких схватках с авиацией противника проявляли железную выдержку и изумительное мужество не только летчики, но и воздушные стрелки.

Вот один из многочисленных эпизодов.

Воздушный стрелок ефрейтор Михаил Коршунов выполнял боевое задание вместе с летчиком старшим сержантом Зайчиковым. В завязавшемся воздушном бою с двумя вражескими истребителями они сбили фашистский самолет. Но от взрыва снаряда врага в кабине стрелка начался пожар. На Коршунове загорелась одежда, горели чехлы парашютов и вооружения. Но герой не растерялся. Спасая от гибели себя и машину, он самоотверженно боролся с огнем; неимоверными усилиями воли ему удалось сбить пламя и ликвидировать пожар. Только после этого стрелок доложил летчику:

«Был небольшой пожар, я его затушил, теперь у нас полный порядок».

В середине марта погода улучшилась, и авиация оказывала большую помощь войскам при очистке от фашистов окрестностей Старой Руссы. Пять дней велись упорные бои. Наши летчики в воздушных боях штурмовыми и бомбовыми ударами по аэродромам Сольцы, Дно, Порхов нанесли серьезные потери авиации противника.

18 марта 1943 г. войска фронта окончательно закрепились на выгодных рубежах, перешли к жесткой обороне и начали подготовку к новому наступлению за дальнейшее освобождение населенных пунктов на псковском направлении.

В боях за овладение Старой Руссой летчики 6-й воздушной армии проявили новые образцы мужества, мастерства и отваги. Особенно отличились летчики 240-й истребительной авиационной дивизии (командир полковник С. Я. Симоненко). В составе армии эта дивизия была в числе лучших. В этой дивизии больше, чем в других соединениях, обращалось внимания на сколачивание боевой пары, подбор ведущего и ведомого. На ее боевом опыте воспитывались все молодые истребители армии. [160]

240-я над после боев в районе оз. Ильмень была переброшена и район Волхова в помощь военно-воздушным силам Ленинградского фронта. И здесь истребители 6-й воздушной армии проявили себя с самой лучшей стороны. Они сорвали многочисленные массированные налеты и снизили эффективность бомбометания вражеской авиации.

Вот один из боевых примеров. Над Волховом патрулировали две группы истребителей во главе с капитанами Мотузом и Зазаевым. Радиостанции им передали, что к линии фронта приближаются 10 «фокке-вульфов-190». Было очевидно, что скоро появятся и бомбардировщики. По приказанию командира полка обе группы истребителей не стали ввязываться в бой, набрали высоту и ушли в сторону от района патрулирования. Их главной задачей являлось бить бомбардировщиков.

Предположения командира полка оправдались. Вскоре на горизонте показалось 30 Ю-87, шедших к Волхову под прикрытием истребителей. Наши истребители внезапно атаковали «юнкерсов» — группа Мотуза с правого фланга, а группа Зазаева — с левого. Внезапный удар с флангов ошеломил гитлеровцев. Боевой порядок бомбардировщиков был расстроен. С первой же атаки летчики Хорошков, Кудрявцев и Яровой зажгли по одному «юнкерсу». Не долетев до Волхова, фашисты сбросили бомбы и врассыпную ушли на запад.

В течение июня 1943 г. летчики 240-й над уничтожили 92 самолета противника.

В упорных схватках при отражении налетов больших групп самолетов противника воспитывались мужество, отвага и умение летчиков.

В боях на подступах к Ленинграду летчики этой дивизии умножили боевую славу нашей армии. Большой вклад в это благородное дело внесли политработники дивизии: заместитель командира 240-й над по политической части полковник Г. М. Головачев, заместитель командира 744-го иап по политической части майор Г. Г. Маркитанов. Будучи сами летчиками, они хорошо знали все сильные и слабые стороны каждого воздушного бойца. Они тщательно изучали воздушный бой, умели подметить новое в тактике противника и в приемах ведения боя своих летчиков. Передовой боевой опыт распространялся среди летчиков всех подразделений и частей дивизии.

Действия 240-й истребительной авиадивизии были высоко оценены командованием Ленинградского фронта. Многие ее летчики, командиры и политработники за героизм, проявленный при защите Волхова от воздушного противника, награждены правительственными наградами и медалью «За оборону Ленинграда».

За полтора года Великой Отечественной войны (с 23 июня 1942 г. по 30 февраля 1943 г.) соединениями и частями 6-й воздушной армии произведено более 72 тыс. боевых самолето-вылетов. За этот период летчиками армии уничтожено 930 самолетов, 80 танков, около 3500 автомобилей, до 1200 орудий и минометов, 450 различных [161] складов, 20 железнодорожных эшелонов, а также много живой силы противника.

Соединения и части 6-й воздушной армии оказывали эффективную помощь войскам Ленинградского, Волховского и Калининского фронтов.

Советское правительство и Верховное Главное Командование Красной Армии высоко отметило героизм, стойкость, мастерство и организованность личного состава армии. 239-я истребительная авиационная дивизия (командир полковник Г. А. Иванов) и 243-я штурмовая авиационная дивизия (командир полковник Г. А. Сухоребриков), а также все полки, входящие в состав этих дивизий, получили наименование гвардейских.

В рядах 6-й воздушной армии выросли замечательные летчики — бомбардировщики, штурмовики, истребители и разведчики. Указами Президиума Верховного Совета СССР 25 летчикам и штурманам присвоено звание Героя Советского Союза, 5659 человек получили правительственные награды.

Решающая роль в организации успешных боевых действий авиаторов принадлежала партийным организациям армии. Коммунисты и комсомольцы были в первых рядах бойцов, своей смелостью, отвагой и воинским мастерством они увлекали за собой весь личный состав армии.

Политработники вели большую воспитательную работу среди воинов, оказывали практическую помощь командованию по доставке на аэродромы боеприпасов и горючего. Часто они возглавляли колонны машин и обеспечивали в срок подачу на аэродромы всего необходимого для ведения боевых действий. Большую работу проводили они среди местного населения, мобилизуя его на работы по подготовке аэродромов.

Политической работой в 6-й воздушной армии руководил заместитель командующего армией по политической части генерал-майор авиации Андрей Федорович Выволокин. В авиационных и авиационно-технических частях хорошо знали и любили политработников — Я. И. Драйчука, Т. К. Орлова, Г. М. Головачева, Г. Г. Маркитанова, И. Д. Ветлужского, А. Ф. Отяковского, И. А. Романова, И. Т. Канугина, С. Ф. Пономарева, В. А. Устюжанина и многих других. Они с честью выполняли свой благородный долг. Не раз политработники частей армии своим личным примером увлекали авиаторов на схватку с врагом.

Нельзя не отметить большую работу, проделанную штабом армии с его оперативным и разведывательным отделами. Боевая деятельность армии неразрывно связана с именами начальников штаба армии. Эту ответственную должность в разное время занимали полковник В. В. Стороженко, генерал-майоры авиации П. Л. Котельников и К. И. Тельнов. Большая и кропотливая работа проводилась [162] начальниками отделов штаба армии полковниками В. А. Кадазановичем и Г. К. Прусаковым.

В сложной боевой обстановке необходимо было организовать четкое управление огромной массой самолетов с учетом погоды, местных условий и изменения обстановки. Вся эта работа ложилась в основном на штаб армии и штабы соединений. Много бессонных ночей провели офицеры штабов, обеспечивая правильное использование сил армии, непрерывно руководя частями и соединениями. Из них особенно хотелось бы отметить Н. В. Соколова, Н. Ф. Щепанкова, К. И. Добробабу, М. Г. Зубцова, М. Ф. Вожейникова, Новиковского, М. С. Вайнштейна и др.

В организации четкого и бесперебойного управления авиационными соединениями и частями армии большая заслуга принадлежала нашим связистам. Исполнявшие в разное время обязанности начальника связи 6-й воздушной армии Д. В. Хрусталев и Д. Г. Денисенко и их ближайший активный помощник по радиосвязи Р. С. Терский много приложили труда, чтобы обеспечить бесперебойно действующую связь штаба армии с подчиненными соединениями и частями. Связисты 6-й воздушной армии много и настойчиво работали над внедрением радиосвязи с самолетами, находящимися в полете. Они добились двусторонней радиосвязи между каждой группой самолетов и землей, а также обеспечили устойчивую радиосвязь в воздухе между ведущими групп и каждым экипажем. Это имело большое значение для организации хорошего взаимодействия различных родов авиации, а также повышения боевых возможностей и более эффективного использования отдельных экипажей, особенно истребителей.

Много труда, энергии и инициативы в обеспечении успешных боевых действий летчиков вложили инженеры, техники и механики инженерно-авиационной службы армии, возглавляемой в то время генерал-майором инженерно-технической службы В. Н. Кобликовым: В. И. Шурыгин, Ф. А. Шалин, П. С. Беликов и А. М. Григорьян, старшие инженеры дивизий П. Г. Коврижников, Корчагин и Зубарев, старший инженер полка А. И. Субботин и др.

С большим напряжением работали в полевых условиях авиационные ремонтные органы. Ремонтные бригады трудились, не зная ни сна, ни отдыха. В особенности успешно работали: 16-й авиаремпоезд под руководством инженер-майора В. И. Кривко, 57-я стационарная авиационная мастерская, руководимая инженер-подполковником А. М. Прусовым. авиамастерские под руководством инженер-полковника И. Г. Иванова и 163-е авиамастерские, где начальником был Красницкий.

Вот пример. На аэродром возвратилась группа штурмовиков. На одном из самолетов было множество пробоин, зенитным снарядом поврежден стабилизатор и руль глубины. На ремонт такого самолета по установленным нормам полагалось не менее двух дней. Однако ремонтная бригада в составе Сергеева, Воробьева, Разыграева и Евстафьева рассудила по-своему. Они работали остаток дня [163] и всю ночь без отдыха. Экономили буквально каждую минуту, и к 6 часам утра самолет был восстановлен и подготовлен к выполнению нового боевого задания.

В 1941 — 1942 гг., когда наша авиационная промышленность передислоцировалась в тыл и еще мало давала фронту новых самолетов, инженерно-технический состав в полевых условиях делал чудеса, восстанавливая поврежденные самолеты, которые, казалось, нельзя было восстановить.

Вспоминается несколько эпизодов из деятельности инженерно-авиационной службы нашей армии. Первые числа сентября 1941 г. В полевых условиях оборудованы первые самолеты По-2 как бомбардировщики. Это было тогда невиданным. Фашисты были поражены, когда на них из безобидных «Рус фанер» посыпались 25-, 50-, 100- и даже 250-килограммовые бомбы. Оборудование непосредственно на фронте самолетов По-2 под бомбардировщики и изготовление бомбардировочного оборудования потом стало обычным явлением.

А сколько выдумки проявлял инженерно-технический состав при оборудовании самолетов По-2, Як-1, МиГ-1, МиГ-3 реактивными снарядами! Эта идея зародилась и впервые была осуществлена в истребительном авиационном полку, которым командовал прекрасный летчик-испытатель майор Константин Афанасьевич Груздев. Сколько радости и ликования было у техников и механиков после того, как в первом же полете на самолете, оборудованном ракетами, майор Груздев сбил два Ю-88 над г. Бологое.

Ухитрились инженеры поставить на самолет МиГ-1 мотор с самолета Ил-2, чтобы улучшить летные возможности самолета МиГ-1 на малых высотах.

Технический состав научился поршневые кольца моторов заменять в полевых условиях, не снимая мотора с самолета.

Героический труд многих тысяч авиационных инженеров, техников и механиков был отмечен правительственными наградами.

Большую помощь в организации и обеспечении боевых действий авиационных соединений и частей оказали генералы и офицеры авиационного тыла: П. Г. Казаков, Е. А. Адоров, П. П. Запольский, А. П. Лебедев, В. К. Свешников, М. П. Миронович, Д. А. Ершов, А. Я. Стуруа, Н. Д. Кузнецов, Н. М. Шопин и многие другие. В состав тыла 6-й воздушной армии в разное время входило 3 — 4 района авиационного базирования, 17 — 20 батальонов аэродромного обслуживания, 3 — -4 автотракторных батальона и 4 — 5 инженерно-аэродромных батальонов. Исходя из характера боевых действий на данном участке фронта и условий базирования авиационных частей тыловые части и учреждения армии продолжительное время находились на одном месте. Они располагались на чрезвычайно пересеченной лесисто-болотистой местности со слаборазвитой аэродромной и дорожной сетью. Это создавало значительные трудности в организации тылового обеспечения боевых действий авиационных частей армии. [164]

Наибольшие трудности тыл воздушной армии испытывал в подвозе материальных средств, особенно горючего и боеприпасов на аэродромы. По территории Северо-Западного фронта проходили одна железная дорога и единственное шоссе Москва — Ленинград, которое осенью и весной в связи с особенностями грунта на протяжении до 300 км выходило из строя. Проселочные грунтовые дороги в плохую погоду для автомобильного транспорта были непроходимы. Железная и шоссейная дороги становились постоянными объектами налетов авиации противника.

В районе базирования армии было очень мало благоустроенных населенных пунктов. Поэтому размещение личного состава составляло весьма острую проблему. Решить ее мы могли только за счет строительства землянок. И усилиями личного состава частей тыла строились настоящие подземные городки.

В наиболее неблагоприятные времена года, когда дороги совершенно выходили из строя, для подвоза материальных средств на аэродромы приходилось использовать самолеты 699-го транспортно-авиационного полка.

Немало прекрасных трудовых подвигов совершили офицеры и солдаты соединений и частей авиационного тыла. За время демянской наступательной операции они сумели подвезти и подготовить около 4600 авиационных бомб и подвезти около 4000 тонн авиационного бензина.

Нельзя не вспомнить о героическом труде водителей грузовых и специальных автомобилей. Под дождем и в снегопад, в лютую стужу и в метели, по размытым и топким дорогам, днем и ночью беспрерывным потоком двигались автомобили, груженные боеприпасами, горючим и другими материальными средствами. Мастерство и огромное напряжение сил водителей помогали выжимать из техники все, что она могла дать.

Бесперебойным обеспечением боевых действий авиационных частей мы обязаны самоотверженной работе личного состава 73, 74, 130 и 403-го батальонов аэродромного обслуживания, которыми в то время командовали майоры Н. Савкин, Лебедев, Н. Кузнецов и Д. Ершов.

Много примеров отваги, трудолюбия и находчивости показали воины инженерно-аэродромных частей при изыскании и строительстве аэродромов. Работа аэродромщиков в ряде случаев была сопряжена с большим риском. При изыскании площадок им приходилось летать в любую погоду, садиться на неизвестные и заминированные противником аэродромы. Бывали случаи, когда они залетали и на чужую территорию, попадая под обстрел противника.

Часто аэродромы приходилось готовить лишь силами и средствами батальонов аэродромного обслуживания. Иногда личный состав этих батальонов работал по несколько суток без сна и отдыха, они прилагали много сил и энергии, чтобы преодолеть невероятные трудности. [165]

Мне вспоминается эпизод, произошедший во время подготовки передового аэродрома в районе г. Андреаполь. Передний край линии фронта проходил в то время всего в трех километрах от аэродрома. Гитлеровцы своими частыми налетами не давали покоя нашим аэродромщикам. А аэродром требовалось восстановить не более чем за одни сутки: он был очень нужен для устройства засад наших истребителей.

При налетах авиации противника личный состав, готовивший аэродром, вначале убегал в соседний лес, а потом очень долго собирался для продолжения работы. Это не давало возможности подготовить аэродром к установленному сроку. Поэтому, освоившись с обстановкой, солдаты и офицеры при последующих налетах перестали бегать в лес и стали просто ложиться друг за другом в колею от тракторов, а головы укрывать лопатами, во избежание повреждений осколками. Это дало соответствующий результат. Аэродром был подготовлен в установленные сроки. От налетов авиации противника было легко ранено только три человека.

Особенно много трудностей выпадало на долю наших аэродромщиков в зимний период, когда в суровых условиях Северо-Запада при больших снежных заносах и метелях приходилось днем и ночью расчищать полевые аэродромы от снега и поддерживать их в постоянной готовности для базирования авиационных частей. В то время наши инженерно-аэродромные части и подразделения почти не имели необходимой техники. О роторных снегоочистителях тогда мы не могли даже мечтать. И все же аэродромы для полетов всегда подготавливались своевременно и с хорошим качеством.

О самоотверженности аэродромщиков можно, например, судить по такому эпизоду. Начальнику отдела аэродромного строительства нашей армии инженер-майору А. Б. Рабиновичу и заместителю командира инженерно-аэродромного батальона инженер-капитану П. М. Юрину мною была поставлена задача в самый кратчайший срок во что бы то ни стало подготовить аэродром в районе Пено, полностью занесенный снегом толщиной более 50 см. Аэродром должен быть готов к утру следующего дня. Из технических средств батальон имел всего лишь несколько маломощных тракторов НАТИ и автомашин ГАЗ-АА.

В связи с этим батальону пришлось в срочном порядке готовить из подручных средств различные простейшие механизмы типа снеготасок, волокуш и другие приспособления. Люди работали, не зная ни сна ни отдыха, и в течение ночи выполнили поставленную задачу.

Бывали случаи, когда приходилось готовить аэродромы сразу вслед за отходящими войсками противника. Помнится, в районе Муры на площадке, занесенной большим слоем снега, пришлось в срочном порядке готовить аэродром. Эта площадка оказалась хитро заминированной фашистами. Только, казалось бы, разминировали и обезвредили выбранный участок, пустили на него технику для расчистки снега, как начали рваться мины. Потом выяснилось, [166] что гитлеровцы повторяли минирование по мере выпадения и накопления слоя снега. На этом участке оказалось «трехэтажное» минирование, которое пришлось преодолеть, прежде чем подготовить аэродром.

Значительный вклад в успешную боевую работу авиационных частей внесли офицеры отдела аэродромного строительства армии и личный состав отдельных инженерно-аэродромных батальонов. Самоотверженно, не щадя сил и не считаясь с трудностями, работал дружный армейский коллектив аэродромщиков, во главе которого вначале находился полковник В. А. Мясков, а затем инженер-майор А. Б. Рабинович. Хочется от души добрым словом вспомнить и отдельных офицеров этого коллектива: Е. Н. Ананьина, А. А. Гурикова, К. Н. Щипина, В. С. Киселева, С. Н. Ляшкевича, А. Лившица, Д. А. Лобанова, Е. И. Хуголь, П. Н. Крылкова, А. И. Грибкова и др. Хорошо и с полной отдачей сил трудились командир 14-го инженерно-аэродромного батальона майор Г. Т. Ворона и его заместитель по политической части капитан М. Л. Порецкий, командиры батальонов Богновец, Чибизов, Иваненков и др.

Велик и благороден был труд и наших медиков. Особенно много трудностей выпало на их долю в первый год войны: не было достаточного опыта, необходимых кадров, соответствующей организации и сложившейся системы медицинского обеспечения. Достаточно сказать, что в воздушной армии не было своих медицинских учреждений для квалифицированной врачебной помощи, следовательно не было и врачей-специалистов. Раненых и больных из числа летного состава и других авиационных специалистов направляли в госпитали наземных войск и далее в тыловые госпитали страны. В связи с этим лечение и сроки возвращения в строй даже легко раненных летчиков намного удлинялись. При такой системе многие летчики уже вообще не возвращались в свои части. Нужно было принимать решительные меры по сохранению за армией летного состава, сокращению сроков ввода их в строй после выздоровления. Эта задача была успешно решена медицинской службой армии, которую возглавлял полковник медслужбы П. Л. Романович, а затем П. Ф. Вохмянин, ныне кандидат медицинских наук. Благодаря их личной инициативе и творческой деятельности всего коллектива медиков были сделаны первые шаги в организации медицинского обеспечения боевых действий воздушной армии. Последующий опыт подтвердил правильное решение этой важной задачи.

У нас были созданы нештатные медицинские учреждения как в армии, так и в районах авиационного базирования, в которые направлялся летный состав для оказания квалифицированной медицинской помощи.

Первым был создан нештатный укрупненный лазарет в 7-м районе авиационного базирования, где начальником медицинской службы был майор медслужбы Н. С. Выломов. Вскоре этот опыт переняли капитаны медицинской службы Ф. И. Шумаков, Дудина и др. Для более длительного лечения летного состава и авиационных [167] специалистов при одном из госпиталей фронта было создано специальное отделение. В этом отделении летчики получали квалифицированную помощь, здесь же они и освидетельствовались на предмет годности к дальнейшей летной работе.

Большую роль в сохранении летных кадров и скорейшем их возвращении в свои части сыграли созданные нештатные дома отдыха. Находясь в домах отдыха, летчики получали сообщения о боевых делах своих товарищей, радовались успехам, скорбели о потерях. Царившая здесь обстановка настраивала их на боевой лад, и каждый стремился как можно раньше вернуться в свою часть.

Все эти меры оказались очень важными. Они позволили сохранить многих летчиков для воздушной армии. Этот опыт в последующем твердо вошел в практику, и в каждой армии были созданы штатные авиационные медицинские учреждения, основа которых зарождалась в трудные первые годы Великой Отечественной войны.

С первых дней боевых действий перед медицинской службой встала еще одна очень серьезная и сложная задача — это поиск и эвакуация раненых летчиков. Для воздушной армии эта задача осложнялась тем, что части были разбросаны на сотни километров. А заранее предугадать, где упадет подбитый самолет, где приземлится раненый летчик, — дело невозможное. И снова наши врачи нашли правильное по тем временам решение. По их предложению были созданы нештатные группы розыска раненых в каждом районе авиационного базирования в составе врача я фельдшера. Группам придавались санитарная машина и сродства первой помощи. Руководство группой розыска возлагалось на врача дивизии. В его распоряжение предоставлялся санитарный самолет. Кстати, о санитарных самолетах. Таких самолетов не было. А они были крайне необходимы. И вот в результате тесного содружества врачей и инженеров нам удалось в наших авиационных мастерских сделать три оригинальных самолета из числа отремонтированных По-2. Они оказали неоценимую услугу при розыске и своевременной эвакуации раненых летчиков.

По мере накопления опыта работа групп розыска совершенствовалась. Лучшие результаты показали группы районов авиационного базирования под руководством врачей Н. С. Выломова и Ф. И. Шумакова.

В основе их успешной работы лежало хорошее взаимодействие групп с аварийно-техническими командами, а также с командными пунктами, которые сообщали о местах приземления подбитых самолетов.

Сейчас, когда прошло много лет после окончания Великой Отечественной войны, мы с большой теплотой вспоминаем наших врачей, которые наравне со всеми воинами ковали победу над врагом. Многие летчики помнят умелые руки хирурга майора медслужбы Евгении Исаевны Винокур, ныне преподавателя хирургической клиники Киевского медицинского института. Заслужил любовь и [168] память летчиков успешными операциями молодой хирург капитан медслужбы Аранович.

6-я воздушная армия, пройдя славный боевой путь, внесла свой вклад в разгром ненавистного врага. Она была плоть от плоти, кровь от крови детищем советского народа, руководимого нашей Коммунистической партией. Своими успехами соединения и части армии обязаны замечательному личному составу, беспредельно преданному Коммунистической партии и Советскому правительству и готовому к самопожертвованию в интересах защиты своей великой социалистической Родины. В боях с врагами у летчиков армии сложились хорошие боевые традиции: дружба, товарищество, взаимная выручка и чувство гордости за свою часть, соединение и воздушную армию. Эти традиции и в наши дни нам необходимо бережно хранить, умножать во имя укрепления оборонной мощи пашей Родины и как эстафету передать молодому поколению авиаторов.