Разгром немецко-фашистских войск в районах Витебска, Орши, Могилева и Бобруйска

Выполняя ближайшую задачу, поставленную великим Сталиным, советские войска провели в первые дни наступления три операции: Витебско-Оршанскую операцию 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, Могилевскую операцию 2-го Белорусского фронта и Бобруйскую операцию 1-го Белорусского фронта. Первые две начались 23 и завершились 28 июня, третья длилась с 24 по 29 июня. Витебско-Оршанская и Бобруйская операции были рассчитаны на окружение крупных группировок противника. Могилевская операция такой цели не преследовала.

В Витебско-Оршанской операции бои приняли особенно ожесточенный характер в районе городов Витебск и Орша.

Витебск являлся узловым пунктом обороны. Гитлеровцы имели здесь крупную группировку войск, являвшуюся опорой всего левого крыла группы армий «Центр» и связующим звеном между последней и группой армий «Север», оборонявшейся в Прибалтике. Не случайно гитлеровское командование называло Витебск «щитом Прибалтики».

Город Орша также был важнейшим узлом обороны противника, прикрывавшим пути от «Смоленских ворот» на Минск.

Оба города были сильно укреплены.

Витебск был опоясан с северо-запада, востока и юго-востока двумя оборонительными полосами. Первая из них отстояла в 12–15 км от города, вторая глубиной 2–3 км проходила непосредственно у города. Оборонительные полосы имели несколько сплошных линий траншей полного профиля. Город был подготовлен к круговой обороне, в каменных домах оборудованы огневые точки.

Восточнее Орши противник создал несколько оборонительных полос общей глубиной 25–30 км. Орша была опоясана оборонительными сооружениями внешнего обвода, имевшего две и три линии траншей.

Войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии Баграмяна с утра 23 июня провели мощную артиллерийскую и авиационную подготовку, после чего перешли в наступление главными силами на участке северо-западнее [20] Витебска и уже в первый день в стремительном темпе прорвали главную полосу обороны противнику.

Продолжая развивать успех первого дня, Советская Армия к исходу 24 июня вышла к Западной Двине на участке шириной более 50 км и с хода форсировала ее в нескольких местах в районе Бешенковичи.

Уже в этот день, использовав полностью свои корпусные резервы, противник спешно перебросил две дивизии с идрицкого направления.

25 июня на рубеже Западной Двины развернулись ожесточенные бои. Противник часто переходил в контратаки. В результате боевых действий этого дня наши войска на широком фронте форсировали Западную Двину и соединили захваченные накануне плацдармы в один общий плацдарм в районе Бешенковичи.

В этот же день ударная группа фронта частью левофланговых соединений встретилась в районе юго-западнее Витебска с наступавшими навстречу войсками 3-го Белорусского фронта и окружила витебскую группировку.

Выполнив свою ближайшую задачу, войска фронта начали развивать наступление в северо-западном и западном направлениях.

С развитием боев противник начал усиливать сопротивление. 26 июня он ввел в бой две новые дивизии и в течение дня предпринял на различных участках до 30 контратак силой от батальона до полка пехоты при поддержке 10–12 танков. Но наши войска преодолели сопротивление противника и к исходу 28 июня, продвинувшись на несколько десятков километров, вышли на меридиан города Лепель.

Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника Черняховского 23 июня перешли в наступление, нанося одновременно два мощных удара: один — в направлении на Богушевск, другой южнее — на Оршу.

Первый же день боев ознаменовался значительным успехом советских войск в направлении Богушевска. В стремительном темпе войска прорвали главную полосу обороны противника. Южнее, в направлении на Оршу, наши войска встретили сильное сопротивление. На второй и особенно на третий день операции, развивая успех общевойсковых соединений, танковые, механизированные и кавалерийские соединения фронта устремились в глубину обороны противника.

Разгромив группировку противника в районе Богушевска, [21] войска 25 июня частью сил встретились в районе юго-западнее Витебска с войсками 1-го Прибалтийского фронта и завершили окружение витебской группировки.

Надо отметить, что немецкое командование, видя надвигавшуюся над витебской группировкой катастрофу, отдало приказ об отходе частей с витебского выступа, но было уже поздно. Темп наступления воинов 3-го Белорусского фронта был настолько стремительным, что пять дивизий противника оказались в окружении.

25 июня немецко-фашистские войска предприняли до восемнадцати контратак в юго-западном направлении с целью выхода из окружения, но все они оказались безрезультатными.

На направлении к Орше войска фронта попрежнему встречали ожесточенное сопротивление. Противник, придавая большое значение удержанию Орши и дороги от нее на Борисов — Минск, подбрасывал сюда свои резервы. Однако уже 25 июня часть наших войск, наступавших севернее автомагистрали Москва — Минск, вышла к северу от Орши, а на следующий день глубоко обошла ее с северо-запада. Но участь оршанской группировки противника была предрешена стремительным продвижением к Березине наших танков.

Противник, начавший после третьего дня операции отвод войск с белорусского выступа на рубеж рек Березина и Птичь, оказывал попрежнему очень упорное сопротивление вдоль дороги Орша — Борисов. Он сопротивлялся не только арьергардными силами, но и перебросил из-под Ковеля в район восточнее Борисова свою 5-ю танковую дивизию. Однако войска фронта, ломая сопротивление противника на промежуточных рубежах, частью своих сил 28 июня вышли на реку Березину севернее Борисова.

Войска обоих фронтов, оставленные в районе Витебска для ликвидации окруженных пяти дивизий противника, до 27 июня вели непрерывные бои. Противник пытался 25 и 26 июня прорваться в юго-западном направлении. Но наши войска, расчленив окруженную группировку на две части, сходящимися ударами уничтожили ее.

Бои под Витебском, как и бои во всей Белоруссии, подняли на щит славы тысячи и тысячи новых героев. Эти боя останутся в нашей памяти как единый героический подвиг. Советские воины каждый день показывали все новые образцы мужества, решительности и воинского умения.

Советские пехотинцы, тесно прижимаясь к разрывам [22] артиллерийских снарядов и взаимодействуя с танками, смело ввязывались в рукопашные схватки, забрасывали противника ручными гранатами, уничтожали врага в траншеях и блиндажах.

Советские офицеры умело командовали своими подразделениями и частями. Выполняя волю командования и проявляя инициативу и находчивость, они способствовали общему успеху операции.

Рота капитана Старостенко, действовавшая в районе юго-восточнее Витебска, получила приказ овладеть опорным пунктом противника, расположенным на высоком южном берегу реки Суходровка, и этим обеспечить плацдарм для наступления, начинавшегося на следующий день.

В ночь на 22 июня рота бесшумно переправилась через реку и окопалась на рубеже атаки. Саперы сделали проходы в минных полях и проволочных заграждениях. Через некоторое время наблюдатели донесли командиру, что противник производит смену постов и передовых подразделений. Капитан Старостенко решил использовать благоприятный момент и атаковать противника немедленно, не ожидая назначенного часа. По сигналу атаки бойцы ринулись на врага с фронта и ворвались в первую, а затем и во вторую траншеи.

Бой, продолжавшийся 15 минут, завершился истреблением всего вражеского гарнизона.

Успех роты использовал командир батальона, а за ним и командир полка, в результате чего был прочно занят плацдарм.

Разумная инициатива офицера, решившегося внезапно атаковать противника, и стремительные действия всей роты создали условия для дальнейшего наступления.

Интересен пример решительных и смелых действий другого офицера, командира батальона, гвардии майора Федорова. Его батальон, находившийся юго-восточнее Витебска в первом эшелоне полка, был готов к атаке. Наблюдая за полем боя, майор заметил, как противник, не выдержав огня нашей артиллерии, начал поспешно покидать первую траншею. Федоров доложил об этом. Последовал сигнал о переносе огня. Федоров поднял свой батальон в атаку. Его примеру последовал батальон гвардии капитана Кутенкова. Батальоны стремительно овладели первой, а затем второй траншеей противника.

Развивая успех, пехота, наступавшая на этом участке, быстро дошла до реки Лучеса, захватила три моста, которые [23] отступавший в панике противник не успел взорвать, а также траншеи противника по западному берегу реки.

На плечах отходившего противника наши части сорвались в район огневых позиций артиллерии 197-й пехотной дивизии и перерезали там железную дорогу Витебск — Орша. Немецкие артиллеристы, побросав орудия, разбежались по лесам.

Корреспонденты «Правды», «Красной звезды» и других центральных газет сообщали по телеграфу в свои редакции о десятках примеров героических подвигов советских воинов в боях за Витебск.

Об одном случае, происшедшем с кавалером двух орденов Славы Семеном Горбачевым, писал в «Правде» корреспондент Павел Кузнецов:

«Шел Семен тихо, мирно с пакетом для командира роты. Вдруг из кустов застрочил немецкий автомат. Горбачев снопом повалился в траву. Он не был ни убит, ни ранен. ...Было тихо. Прошла минута, другая, третья. Немцы, решив, что Горбачев убит, начали переходить лужайку.

Подпустив их на несколько шагов, Горбачев поднялся и с криком «Ст-о-ой!» застрочил из автомата. От неожиданности немцы побросали оружие и подняли руки вверх...»

...Войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов совместными усилиями в течение шести дней разгромили основные силы 3-й танковой армии гитлеровцев, пять дивизий которой попали в окружение, т. е. ликвидировали левое крыло вражеской группы армий «Центр». Наши войска овладели Витебском — важным стратегическим узлом обороны гитлеровцев на западном направлении, а также Оршей — мощным узлам обороны на путях к Минску.

Беззаветно преданные Родине, товарищу Сталину, советские воины показали себя в этих боях не только горячими патриотами Родины, но и мастерами военного дела. Сотни и тысячи бойцов и офицеров, советских пехотинцев, танкистов, артиллеристов, летчиков, кавалеристов, саперов показали себя героями в развернувшемся наступлении.

Великий подвиг совершил верный сын русского народа, воспитанник ленинско-сталинского комсомола Юрий Смирнов, выросший в городе Макарьеве, на реке Унже, где он учился, окончил курсы электросварщиков и семнадцати лет стал квалифицированным рабочим.

Отец его, Василий Аверьянович Смирнов, пал смертью храбрых, защищая волжскую твердыню Сталинград. [24]

Уходя на фронт, Юрий поклялся матери быть таким же бесстрашным солдатом, каким был его отец.

И он стал таким. Товарищи вспоминали о нем:

— Юрий Смирнов всегда выделялся особенной подтянутостью, был уважителен к бывалым солдатам, приказы начальников выполнял быстро.

Комсорг батальона, знавший Смирнова как вожака молодежи, очень удивился, когда ему сказали, что Смирнов еще не вступил в комсомол. Когда комсорг высказал свое искреннее удивление молодому солдату, тот ответил:

— Я еще не воевал, вот испытаю себя в бою, каков я солдат, тогда и вступлю в комсомол.

В небольшой книжечке «Герой Советского Союза Юрий Смирнов», выпушенной Военным издательством в 1947 г., приводится рассказ комсорга батальона о Смирнове:

«Он был очень строг к себе. Испытание не заставило себя ждать. Зимой в бою под Городком он шел в первой цепи наступавших, был ранен и не ушел с поля боя. А когда вернулся из госпиталя, мы с радостью приняли его в свои ряды».

Бывший командир отделения, в котором служил Смирнов, гвардии сержант Степанов вспоминает:

«Мы лежали с ним вместе в госпитале и разговаривали о жизни. Любил Смирнов свою профессию электросварщика, частенько рассказывал о том, какие чудеса можно творить с металлом. Ранен он был в рот и вначале, когда ему пришлось молчать, читал книги. С особым интересом перечитывал Юрий книгу «Как закалялась сталь».

Из госпиталя Смирнов стремился снова в роту, боясь опоздать к решительным летним боям.

Когда наш хирург хотел ему вставить зубы и сделать повторную операцию, чтобы не было шрама в углу рта, он не согласился и сказал: «Зубов у меня еще хватит, а царапин прибавится, тогда исправите все сразу».

Так и отшутился. Вообще характер у него был русский, веселый».

У гвардии сержанта Шегвалиева сохранился в памяти случай, когда вызвали охотников в танковый десант.

«Мы сразу поняли, что дело затевается дерзкое, необыкновенное. Ведь обычно охотников не вызывают, а просто ставят задачу и сажают автоматчиков на танки. А тут и по небольшому количеству танков, и по вызову добровольцев, и по всей обстановке мы догадались, что это будет отвлекающий немцев неожиданный ночной удар. [25]

Конечно, Юрий Смирнов отлично знал, на какое дело он вызвался. Понимал, что рискует головой, но готов был принести себя в жертву во имя победы.

Видно, его молодость несколько смутила командира роты. Гвардии старший лейтенант Зеленюк, земляк Николая Островского, не расстававшийся никогда с заветной книжкой его речей и писем, в последнюю минуту хотел оставить Смирнова при взводе управления. Но комсомолец-гвардеец сказал: «Павел Корчагин тоже вызвался бы в этот десант!».

Зеленюк улыбнулся и оставил молодого солдата на танке».

Идя в бой в составе танкового десанта, Смирнов был тяжело ранен и в таком состоянии попал в руки гитлеровских солдат и офицеров 78-й штурмовой дивизии.

Дивизия эта, в боях 1943 г. разбитая вдребезги, бежала от Жиздры к Орше, где и зацепилась за выгодные рубежи. Заново пополненная и вооруженная, она дольше всех удерживала свои позиции, за что и попала в милость к Гитлеру. Ее командир генерал-лейтенант Траут был вызван в ставку «фюрера», осыпан милостями, получил рыцарский железный крест и напутствие: удерживать самый ответственный участок центрального бастиона «восточного вала» — автомагистраль Москва — Минск, северо-восточнее Орши.

Траут постоянно направлял карательные экспедиций против партизан, сжигал мирные села и деревни Белоруссии и убивал тысячи стариков, подростков и детей. Попадавших в их руки раненых советских бойцов гитлеровцы разрубали на куски и подбрасывали в расположение советских частей. Этим Траут пытался устрашить советских бойцов.

Захватив в плен раненого комсомольца Юрия Смирнова, фашисты, растерянные, сбитые с толку внезапностью и мощью наступления советских войск, пытались добиться от советского воина необходимых им сведений.

Но на все вопросы гитлеровских офицеров комсомолец отвечал презрительным молчанием. Фашисты начали бить Смирнова. Смирнов не проронил ни звука. Тогда гитлеровские офицеры решили прибегнуть к страшной нечеловеческой пытке — распятию израненного и избитого солдата. Притащив крестовину, они вбили Смирнову в лоб, ладони и ноги большие ржавые гвозди и положили перед ним его комсомольский билет и красноармейскую книжку. Этим они хотели подчеркнуть, что убивают его не только за стойкость, [26] за мужество, но и за его принадлежность к ленинско-сталинскому союзу молодежи.

Верный воинской присяге — хранить тайну, советский воин молчал. Он решил, что лучше принять смерть от рук палачей, чем предать свою Родину.

И Юрий Смирнов умер так, как умирают солдаты, безгранично любящие свой народ, свою Отчизну, как умирают сыны свободной, счастливой советской страны. Советское правительство посмертно присвоило Юрию Смирнову звание Героя Советского Союза.

Бойцы, обнаружившие распятого советского воина, поклялись, что не выпустят из своих рук оружия до тех пор, пока не уничтожат в прах гитлеровские орды, поставившие своей целью истребить советский народ.

Рота, в которой служил комсомолец Юрий Васильевич Смирнов, уничтожила несколько сот гитлеровцев, захватила артиллерийскую батарею и, ворвавшись на железнодорожную станцию, отбила у врага эшелон с боеприпасами и техникой.

Вскоре все солдаты и офицеры 78-й штурмовой дивизии, «выразительницы истинного солдатского духа» гитлеровской армии, были или истреблены, или взяты в плен. Среди 57 600 пленных гитлеровских солдат, офицеров и генералов, проконвоированных 17 июля 1944 г. по улицам Москвы, был и чванливый изувер Траут, убийца Юрия Смирнова...

Доблестно сражались и воины 1-го Белорусского фронта. Перейдя под командованием генерала армии Рокоссовского в наступление 24 июня, войска фронта нанесли два удара в общем направлении на Бобруйск.

В районе Бобруйска немцы имели очень глубокую оборону, состоявшую из пяти сплошных оборонительных рубежей общей глубиной до 70–80 км. Наиболее слабыми местами обороны были фланги севернее Рогачева и юго-западнее Паричи.

После мощной артиллерийской подготовки, в которой участвовало несколько тысяч артиллерийских орудий и минометов, советская пехота и танки перешли в наступление.

В первый день операции войска фронта, наступавшие из района Рогачева, встретили сильное сопротивление врага и не сумели добиться существенного успеха. Войска же фронта, наступавшие южнее Паричи, успешно прорвали главную полосу обороны противника, после чего к исходу 26 июня танковые соединения, наступавшие с юга, вышли [27] на ближние подступы к Бобруйску с юго-запада, а на следующий день обходным движением перерезали дороги, ведущие к городу с запада и северо-запада.

Соединения фронта, наступавшие из района Рогачева, тесно взаимодействуя с артиллерией, авиацией и танками, 26 июня сумели прорвать всю тактическую зону обороны противника, а танковые соединения, развивая наступление, к исходу дня вышли к Бобруйску с востока.

На следующий день наши войска завершили окружение двух корпусов и большого количества отдельных частей гитлеровцев. При этом противник оказался не только окруженным, но и расчлененным на две части: юго-восточнее Бобруйска и в самом городе.

Командующий фронтом, возложив задачу по уничтожению окруженного противника на часть своих войск, главными силами продолжал наступление на запад и северо-запад для выполнения последующих задач.

Танковые части и соединения неотступно преследовали врага. Внезапными и решительными атаками они уничтожали отходившие силы противника, захватывали важные населенные пункты и перехватывали дороги. Двигаясь впереди стрелковых соединений и частей, тесно взаимодействуя с ними и с артиллерией, советские танковые части я соединения часто совершали обходные маневры.

Офицеры проявили в преследовании противника много инициативы.

Когда механизированное подразделение офицера Кобякова, преследуя гитлеровцев, вышло к Бобруйску и перерезало дорогу на Минск, противник обрушился на него превосходящими силами танков и самоходных орудий. Завязался неравный бой. Советские войска стойко отразили атаки противника. Упорной обороной, умелым маневром, своевременными контратаками по уязвимым местам противника Кобяков выиграл бой.

Стрелковая часть подполковника Ильина, преследуя противника, прошла за день 22 км, выиграв несколько коротких боев против значительных по силе отходивших групп противника. Только в одном из этих боев часть уничтожила около 700 гитлеровцев и 268 взяла в плен.

Немецко-фашистские дивизии, оказавшиеся в «котле» юго-восточнее Бобруйска, безуспешно пытались вырваться из окружения. 28 июня они были уничтожены советскими войсками. [28]

Большую роль в ликвидации этой группировки сыграла авиация фронта. Сокрушительными и массированными ударами она уничтожала живую силу и технику противника и преграждала пути, по которым гитлеровцы пытались выйти из окружения.

В ночь на 28 июня и весь день продолжались ожесточенные бои в самом Бобруйске. Утром 29 июня незначительной части окруженных сил противника удалось вырваться из города, но вскоре они были перехвачены и уничтожены действовавшими впереди нашими войсками.

За шесть дней Бобруйской операции противник потерял убитыми до 50 тыс. и пленными свыше 23 тыс. Были разгромлены главные силы 9-й немецкой армии — правое крыло немецких войск, располагавшихся на вершине белорусской дуги.

Город Бобруйск — важный узел коммуникаций и мощный опорный пункт обороны немцев, прикрывавший направление на Минск и Барановичи, — был освобожден советскими войсками 29 июня.

Главные силы правого крыла 1-го Белорусского фронта, преследуя противника в направлении на северо-запад и запад, продвигались к Пуховичам и Слуцку.

Одновременно с Витебско-Оршанской и Бобруйской операциями 2-й Белорусский фронт под командованием генерал-полковника Захарова наносил удар в направлении на Могилев.

Противник задолго до начала операции создал глубоко эшелонированную оборону и на могилевском участке фронта. На пространстве до 60 км к востоку от Могилева, вдоль западных берегов меридионально текущих рек Проня. Бася, Реста и Днепр, противник построил оборонительные рубежи. Могилев был подготовлен к круговой обороне. На восточном берегу Днепра противник создал предмостные укрепления.

23 июня после сильной авиационной и артиллерийской подготовки атаки войска центра фронта, перейдя в наступление, уже в первый день форсировали реку Проня и прорвали главную полосу обороны противника.

На следующий день советские войска, продвигаясь на запад, форсировали реки Бася и Реста.

Перейдя в наступление, соединения правого и левого крыльев фронта расширили фронт наступления и 27 июня вышли к Днепру на широком фронте северо-восточнее и юго-восгочнее Могилева. [29]

Противник старался всеми силами удержать город, но советские войска, форсировавшие Днепр севернее и южнее города, 28 июня овладели Могилевом — важным оперативным узлом обороны противника к Минску.

На центральной, Ленинской, улице Могилева советские воины увидели сплошную линию взорванных фашистами многоэтажных домов. Ни одна из улиц, прилегавших к центру, не сохранилась. Город был опустошен. С центральной площади, Советской, исчез парк; его вырубили гитлеровцы. Перед домами торчали пеньки спиленных деревьев, в садах остались одни корни когда-то богато плодоносивших яблонь, вишен...

С какой радостью встречали Советскую Армию жители Могилева, прятавшиеся в подвалах, в погребах и в первые минуты освобождения даже не верившие, что настал конец гитлеровскому кошмару.

С каждым километром продвижения по земле, освобожденной от врага, перед советскими воинами все шире развертывалась картина кровавых злодеяний фашистских оккупантов.

Советские люди видели изуродованные трупы попавших в плен красноармейцев, местных жителей, и огонь ненависти к врагу вел бойцов вперед и вперед.

В общих колоннах советских войск двигались и машины с агитационными лозунгами и плакатами. По обочинам дорог наскоро воздвигались щиты с призывами: «Вперед, советские богатыри!», «Слава Красной Армии!», «Да здравствует великий Сталин!».

Ничто не могло остановить могучего наступления Советской Армии.

На подходе к одной из рек командир роты автоматчиков старший лейтенант Егоров получил приказ стремительно выдвинуться к берегу и с хода занять плацдарм до подхода главных сил. Выполняя задачу, рота быстро вышла к реке, преодолеть которую можно было только вплавь. Чтобы ускорить переправу, ефрейтор Дубовец и рядовой Киселев, выполняя приказ командира, перетянули на противоположный берег канат и закрепили его там. Держась за канат, бойцы быстро переправились через реку.

Гитлеровцы пытались уничтожить переправившиеся подразделения, однако пока два советских взвода, поддержанные с восточного берега самоходными орудиями, отражали контратаки, третий обошел контратакующих, нанес им фланговый удар и обратил противника в бегство. [30]

Подошедшие главные силы переправились через реку и продолжали преследование.

На другом участке фронта советские войска, подойдя к широкой реке, попали под сильный артиллерийский и пулеметный обстрел. Невзирая на огонь противника, парторг роты старший сержант Шведов и два солдата — Уральцев и Казанцев — на лодках переплыли реку. Однако подползти к вражескому пулемету, державшему под огнем переправу, им вначале не удалось: противник имел очень выгодную позицию. Тогда старший сержант Шведов пошел на хитрость. Он обошел вражескую огневую точку и забросал немецких пулеметчиков гранатами. Пулемет замолчал. Через некоторое время из-за укрытия выскочило несколько десятков гитлеровских солдат. Они направились к дзоту. Старший сержант не растерялся и приказал своим бойцам не открывать огонь. Когда противник подошел ближе, вдруг раздалась громкая команда: «Взвод, в атаку, за мной!». Трое храбрецов, забросав врага гранатами, смело бросились вперед.

Противник оставил на поле много убитых.

Отвага трех храбрецов помогла роте форсировать реку, атаковать позиции противника и добиться большого боевого успеха.

Продвижению вперед взвода младшего лейтенанта Дмитрия Гавриленко мешал сильный огонь из дзота на окраине села. С правого фланга гитлеровцы вели косоприцельный огонь из траншей. Офицер приказал сержанту Отточину выйти с пятью автоматчиками во фланг немецкой траншеи. Ворвавшись с автоматчиками в траншею противника, сержант уничтожил в ней пятнадцать вражеских солдат. В это время офицер Гавриленко повел свой взвод на штурм дзота. Прижимаясь к земле, бойцы ползли вперед. Когда до дзота осталось несколько десятков метров, бойцы дружно метнули в него гранаты, и одна из них, удачно попавшая в амбразуру, заставила пулемет замолчать. Советские бойцы ринулись к дзоту: шестеро гитлеровцев были убиты, четверо сдались в плел.

Не задерживаясь, младший лейтенант выдвинулся со взводом на западную окраину села, по которой вели огонь три немецких танка. Их взял под обстрел расчет бронебойщиков, и скоро один из танков был выведен из строя. Но от разорвавшегося недалеко снаряда погиб и расчет противотанкового ружья. Тогда Гаврилов подполз со своим [31] связным к уцелевшему противотанковому ружью и сам открыл огонь по тайкам. Один из танков задымился.

Каждый день боев увеличивал число героев.

При форсировании рек противник часто оказывал очень сильное сопротивление, пытаясь крупными силами ликвидировать плацдармы, захваченные нашими подразделениями.

В районе Могилева, севернее и южнее города, наши передовые части захватили на противоположном берегу Днепра два плацдарма. Противник быстро подтянул сюда крупные силы с целью уничтожения частей, занявших плацдармы. Но, несмотря на сильный огонь противника, советские саперы быстро навели переправы и обеспечили своевременную переброску наших войск и техники на западный берег Днепра. За самоотверженные действия под огнем противника часть была награждена орденом Красного Знамени, а командир часта майор Канарчик получил звание Героя Советского Союза.

Благодаря стремительности, отваге и находчивости советских воинов противник потерял в Могилевской операции 2-го Белорусского фронта убитыми и пленными свыше 32 тыс. солдат и офицеров, много боевой техники и машин.

Главные силы фронта, выйдя в междуречье Днепра и Друти, преследовали вражеские войска, сковывая с фронта главные силы 4-й немецкой армии и лишая их планомерного отхода, чем создавались благоприятные возможности для окружения немецко-фашистских войск.

Таким образом, в первые 6–7 дней войска четырех фронтов согласованными действиями, начав наступление на обширнейшем фронте от Полоцка до Припяти, прорвали оборону противника на нескольких участках, окружили и уничтожили важнейшие фланговые группировки противника в районах Витебска и Бобруйска и стремительно продвинулись вперед.

4-я немецко-фашистская армия, оборонявшаяся на могилевском направлении, вынуждена была начать отход в общем направлении на Минск. К исходу 28 июня войска 3-го и 1-го Белорусских фронтов обошли оба ее фланга. Охват флангов 4-й немецкой армии к исходу 28 июля был более глубоким, чем к исходу 23 июня.

Так создались весьма благоприятные условия для нанесения сходящихся в направлении Минска ударов с целью окружения 4-й немецко-фашистской армии. Противник был деморализован. Он потерял более 200 тыс. солдат и офицеров [32] убитыми и пленными, а также много боевой техники: свыше 900 танков и самоходных установок, 9700 минометов и орудий, 15 тыс. пулеметов, 33 тыс. автомашин и т. п.

Могучий вал наступления советских войск неудержимо катился на запад, преодолевая реки, лесные чаши и болота, сокрушая на своем пути вражескую оборону, а навстречу советским воинам двигались освобожденные жители белорусских городов и сел. Велико было чувство радости белорусского народа.

Газета «Правда» шкала в те дни:

«Вот 70-летний старик Григорий Андреевич Артеменко. Немцы погнали его со многими односельчанами за Днепр. Как тяжело было покидать родимые места в тот день, когда гул орудийных выстрелов говорил о том, что приближаются свои, освободители! И вдруг в жите блеснули штыки. Это шли наши разведчики, свои, родные — русские люди. Старик Артеменко обнял первого подошедшего бойца.

— Сыны мои, — бесконечно повторял он, вкладывая в эти слова всю свою радость, все счастье освобождения».

Многие жители убегали от гитлеровцев в леса, фашисты окружали их и открывали стрельбу из пулеметов и автоматов. Так, в небольшом лесу около селения Радуча гитлеровцы убили 75 жителей села — стариков, детей, женщин.

Освобожденные жители белорусских сел и городов всячески старались помочь Советской Армии всем, чем могли. Они брались за исправление дорог, чинили вместе с бойцами мосты...