Освобождение Моонзундского архипелага от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году
К началу сентября 1944 года Советская Армия освободила от гитлеровских захватчиков почти всю территорию Советского Союза. Советские войска разгромили центральную и южную группы вражеских войск и вышли к границам Восточной Пруссии, на Вислу, в Карпаты и в долину Дуная.
Несколько иное положение сложилось в Прибалтике. Лесисто-болотистая местность благоприятствовала организации там обороны. Поэтому противник продолжал удерживать значительную часть Эстонии, центральные области Латвии и западную часть Литвы. Германское командование располагало в этом районе крупными силами. Это были: оперативная группа «Нарва», 16-я и 18-я армии (пополненные после их зимнего разгрома под Ленинградом и Новгородом) и 3-я танковая армия. Фланги и тыл этой группировки упирались в Финский залив и Балтийское море.
Верховное Главное Командование Советских Вооруженных Сил поставило перед войсками Ленинградского, 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов ответственную задачу — разгромить гитлеровские войска на территории [83] Прибалтики и освободить народы Эстонской, Латвийской и Литовской ССР от немецко-фашистских захватчиков.
Советские войска должны были сковать действия вражеской танковой группировки в районе Митава и Шауляй, затем выходом к побережью Рижского залива отсечь всю прибалтийскую группировку немецко-фашистских войск от остальных сил гитлеровской армии, расчленить ее и уничтожить по частям.
В соответствии с этим замыслом Верховное Главнокомандование поставило перед каждым фронтом конкретные задачи. На войска Ленинградского фронта возлагалась задача ликвидировать нарвскую группировку и освободить территорию Эстонской ССР. Краснознаменный Балтийский флот должен был прикрыть наступление приморских флангов соединений войск Ленинградского фронта, не допустив высадки десантов противника, и, действуя на морских сообщениях, затруднить подвоз и эвакуацию вражеских войск из портов Эстонии и Финляндии.
Войскам Ленинградского фронта предстояло нанести удар из района Тарту и выйти в тыл группировки противника «Нарва».
Проведению операции предшествовал ряд мероприятий, обеспечивших значительное превосходство в силах и средствах советских войск над группировкой противника.
Краснознаменный Балтийский флот, которому предстояло принять участие в операции, имел в районе боевых действий превосходство над противником в корабельном составе и в авиации.
14 сентября 1944 года началось наступление советских войск на рижском направлении. В конце сентября и в начале октября войска 3-го Прибалтийского фронта с боями вышли на юго-восточное побережье Рижского залива. Одновременно несколько южнее развернули наступление войска 2-го Прибалтийского фронта. Там же продвигались вперед и соединения правого крыла 1-го Прибалтийского фронта. Они подходили к Риге с юга и юго-востока.
Это успешное наступление советских войск создало благоприятные условия для развертывания наступательных действий Ленинградского фронта. 17 сентября [84] соединения этого фронта нанесли удар по противнику из района Тарту в северном направлении, а 19 сентября — перешли в наступление с нарвского плацдарма в западном направлении. Противник под угрозой окружения вынужден был отходить на запад.
Преследуя отступающего противника, войска фронта устремились к портам Балтийского моря и Рижского залива. Танки и моторизованная пехота с боями продвигались вперед, делая по 90 и более километров в день.
22 сентября войска Ленинградского фронта при активном содействии Краснознаменного Балтийского флота освободили город Таллин — столицу Советской Эстонии, один из крупнейших портов на побережье Балтийского моря. Другие наши части, развивая наступление, вышли к восточному побережью Рижского залива.
В результате этих ударов противник понес тяжелые потери. При этом часть вражеских войск (12000 человек) была отброшена на острова Моонзундского архипелага, другая, отступая по направлению к Риге, попала под удар 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов.
В течение 24–26 сентября части Ленинградского фронта, не давая врагу передышки, заняли все побережье Мухувейна и Рижского залива до Скульте включительно. Были заняты также порты и прибрежные населенные пункты Хаапсалу, Рохукюла, Виртсу, Айнажи, Салацгрива и Курмарагс.
Теперь все свои силы противник направил на то, чтобы как можно дольше удержать Моонзундский архипелаг. Это обеспечило бы ему сохранение морских сообщений, связывавших Ригу с портами северной Латвии, где находилась окруженная нашими войсками курляндская группировка гитлеровских войск. Кроме того, командование противника хорошо понимало, что, пока Моонзунд находится в его руках, операционная зона Краснознаменного Балтийского флота остается ограниченной, и это не позволит последнему развернуть активные действия в открытом море.
Гитлеровское командование полагало, что сил гарнизона Моонзундского архипелага, пополненного переправившимися с материка частями, будет достаточно [85] для удержания островов. Гитлеровцы возлагали также надежды на созданные ими оборонительные сооружения и широкую сеть артиллерийских береговых батарей, входивших в общую систему противодесантной обороны.
Подчеркивая особую важность значения островной группировки своих войск, Гитлер издал приказ, обращенный к гарнизону Моонзундского архипелага. В этом приказе Гитлер требовал драться до последнего солдата и удерживать острова во что бы то ни стало, угрожал расстрелом и военно-полевым судом каждому, кто отступит хоть на один шаг.
Германское командование было обеспокоено непрочностью своего тыла на этом участке. Оно, видимо, понимало, что симпатии населения архипелага находятся на стороне советских войск. Островитяне с нетерпением ждали своего освобождения от фашистского ига. Не случайно поэтому комендант островов генерал-лейтенант фон Ширмер в своем обращении к гарнизону и населению островов писал: «...Обращаю ваше внимание на то, что я принял на себя исполнительную власть и что строжайшими мерами покараю всякий саботаж и действия враждебных элементов, направленные на пользу врага». Карательные действия гитлеровцев особенно усилились именно в период подготовки к боям за удержание островов. Расправляясь с лучшими сынами эстонского народа, гитлеровцы одновременно усилили лживую пропаганду о якобы «большевистских зверствах». Однако усилия фашистских болтунов успеха не имели: население островов ожидало своих освободителей — советских воинов.
Советская Армия и Военно-Морской Флот готовились к решительному штурму островов.
Офицеры наших сухопутных, морских и авиационных частей тщательно изучали систему обороны противника на островах. Задача заключалась в том, чтобы добиться успеха ценой минимальных потерь.
Советское Верховное Главнокомандование придавало исключительно важное значение борьбе за освобождение Моонзундского архипелага. В момент, когда Советская Армия вела победоносное наступление на всех фронтах и завершала изгнание немецко-фашистских [86] захватчиков с территории Советского Союза, овладение островами архипелага должно было оказать серьезное влияние на изменение оперативной обстановки на всем театре военных действий и значительно расширить возможности наступательных действий для Краснознаменного Балтийского флота и, следовательно, положительно сказаться на наступлении советских войск в Прибалтике.
Действиям Краснознаменного Балтийского флота препятствовало наличие серьезной минной опасности в Финском заливе, из-за которой было возможно плавание только мелкосидящих кораблей. Отступая вдоль южного берега Финского залива, гитлеровцы разрушали портовые сооружения, минировали гавани и бухты. Не была еще полностью восстановлена на освобожденной территории железная дорога вдоль южного побережья Финского залива. Работала эта дорога с большими перебоями, что затрудняло доставку в район Моонзунда горючего для катеров и всех родов авиации флота.
Перед войсками Ленинградского фронта была поставлена задача — в короткое время подготовить и провести комбинированную операцию с участием крупных войсковых соединений, авиации и кораблей Краснознаменного Балтийского флота и очистить от врага весь Моонзундский архипелаг. Военный совет Ленинградского фронта поручил войскам генерал-лейтенанта Старикова и частям Краснознаменного Балтийского флота произвести высадку десантов на острова архипелага.
Краснознаменный Балтийский флот для участия в операции выделил соединения и подразделения торпедных катеров, быстроходных сторожевых катеров, морских бронекатеров и катеров-тральщиков. Все эти корабли были сведены в два отряда. Северный отряд под командованием капитана 1 ранга Гуськова предназначался для высадки десанта на остров Хийума. Южный отряд под командованием капитана 1 ранга Олейника получил задачу высадить десант на остров Муху.
Согласно плану операции наши войска должны были нанести по противнику три комбинированных удара. Первый удар предполагалось направить на ближайший [87] от материка остров Муху. В ночь с 29 на 30 сентября сюда нужно было высадить десант, которому предстояло овладеть островом. Следующий удар (в ночь на 1 октября) планировалось нанести по острову Хийума. К исходу дня 1 октября десант должен был овладеть островом. После того как на занятых островах Муху и Хийума будут сосредоточены войска, намечалось на нести третий (самый сильный) удар по стратегически наиболее важному и самому большому острову архипелага — по острову Сарема, на котором находился многочисленный гарнизон гитлеровцев. Удар предусматривалось нанести с двух направлений: с острова Муху и с острова Хийума.
Был еще один остров, который намечалось занять до того, как будут высажены десанты на остальные острова архипелага. Это — остров Вормси. Эту задачу Краснознаменный Балтийский флот должен был решить самостоятельно. 27 сентября неожиданно для противника на остров Вормси с торпедных катеров, рыбачьих лодок, шлюпок и иных подручных средств был высажен десант, состоявший из отряда морской пехоты и подразделения бойцов Ленинградского фронта. Ожесточенное сопротивление вражеского гарнизона было сломлено.
Как только остров Вормси был освобожден, торпедные катера приступили к переброске на него наших войск для накапливания сил к предстоящей операции. Кроме того, освобождение острова Вормси позволило провести через пролив Вооси-Курк (между островом и материком) и сосредоточить в Хаапсалу, Рохукюла и Виртсу торпедные катера и различные плавсредства для переброски десантов в предстоящей операции. Таким образом Вормси стал первым плацдармом для дальнейшего наступления наших войск на архипелаг.
Одновременно с освобождением острова Вормси на побережье, в районе Виртсу, началась форсированная подготовка к осуществлению первого удара, предусмотренного планом операции, то есть к освобождению острова Муху.
Несколько дней саперы подразделения капитана Кангур сооружали причалы в Виртсу, чинили мосты, приводили в порядок подходившие к мостам дороги, [88] разбирали созданные врагом завалы. Бойцы трудились с небывалым энтузиазмом.
В освобождении островов принимал участие 8-й эстонский корпус, действовавший в составе Ленинградского фронта. Бойцам эстонцам предстояло завершить изгнание из Эстонии немецко-фашистских захватчиков — освободить от врага родную землю Моонзундского архипелага.
В ночь на 29 сентября из порта Виртсу в район севернее пристани Куйвасту (остров Муху) была переброшена наша разведывательная группа, состоявшая из 20 бойцов.
Разведчики переправились на остров через пролив Виире-Курк на рыбачьих лодках. Закрепившись на берегу и уничтожив дозор противника, разведчики искусно замаскировались и в течение многих часов вели наблюдение за врагом. Они доставили нашему командованию весьма ценные данные для операции.
Другая группа разведчиков той же ночью скрытно переправилась на этот же остров и организовала систематическую передачу командованию по радио необходимых сведений о всех передвижениях противника на острове и о численности вражеского гарнизона.
Все силы, предназначенные для операции, уже были сосредоточены на материковом побережье Эстонии и готовы к бою. В соответствии с планом командования армейские минометы и артиллерийские части заняли огневые позиции, тщательно пристрелялись и были готовы к немедленным действиям.
В полдень 29 сентября торпедные катера, участвовавшие ранее в операции по освобождению острова Вормси, вышли из порта Рохукюла в Виртсу. На переходе они прикрывались дымовыми завесами и артиллерийским огнем наших батарей, стоявших в порту Виртсу. Противник пытался было обстрелять наши катера, когда они шли проливом мимо острова Муху, но обстрел этот оказался безрезультатным.
Разведка, между прочим, донесла, что на острове Муху силы противника сравнительно немногочисленны. В то же время было установлено, что базировавшаяся на аэродромах острова Сарема гитлеровская авиация особой активности не проявляет. В связи с этим было принято решение ускорить проведение операции, [90] чтобы не дать врагу возможности укрепиться на острове и усилить противодесантную оборону. Было решено высадить десант не на рассвете, как намечалось ранее, а уже вечером 29 сентября, как только придут в Виртсу торпедные катера.
К вечеру в порту Виртсу находились уже все назначенные для операции плавсредства: 12 торпедных катеров, благополучно завершивших переход из Рохукюла, 96 армейских автомобилей-амфибий, самоходные понтоны и много других подручных плавсредств. С наступлением темноты торпедные катера и автомобили-амфибии приступили к переброске через пролив Виире-Курк на остров Муху первого броска десанта — батальона, которым командовал офицер Вирит.
Когда десант подходил к пирсу Куйвасту, противник открыл по катерам сильный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь.
Умелым маневрированием наши катера вышли из зоны обстрела, затем развернулись у самого берега и сами открыли сильный пулеметный огонь. В то же время и с нашего берега заговорили артиллерийские орудия армейских батарей.
Первым должен был высадиться на берег взвод эстонских бойцов под командованием старшего лейтенанта Альберта Репсона. Взводу предстояло захватить пирс Куйвасту и удержать его до высадки остальных подразделений первого броска.
Достигнув берега, Репсон построил свой взвод в боевой порядок и повел его на штурм вражеских укреплений на берегу острова. Шаг за шагом продвигались воины вперед. На одном из участков они уничтожили все огневые точки противника и завязали бой в немецких траншеях. Гитлеровцы предприняли контратаку, но она была сразу же отбита. Советские воины продолжали теснить врага. Раненный в обе руки, старший лейтенант Репсон продолжал командовать взводом до подхода остальных подразделений десантников. К 24 часам пирс Куйвасту был полностью очищен от врага. Высадившиеся десантники начали продвигаться в глубь острова Муху.
Так же стремительно форсировали Мухувейн (Моонзунд) и десантники на автомобилях-амфибиях. [91]
Высадившись на берег, десантники прорвали линию обороны противника и также начали продвигаться в глубь острова. Во время наступления взвода на опорный пункт гитлеровцев, оборонявшийся ими особенно упорно, возникла необходимость подавить огневые точки противника, которые мешали продвижению взвода вперед. Решить эту задачу вызвался добровольно комсомолец разведчик Николай Матяшин. Он незаметно подобрался к противнику с пулеметом и прицельным огнем уничтожил шесть вражеских огневых точек. Захват опорного пункта был обеспечен. При взятии прибрежного хутора у Матяшина заело пулемет. Заметив это, немцы усилили свой огонь по нашим бойцам. Оценив обстановку, отважный разведчик-комсомолец быстро пополз к огневой точке врага. Когда до вражеского пулемета оставалось всего несколько метров, Матяшин швырнул гранату, уничтожив пулемет и шестерых гитлеровцев.
Мужество и отвагу проявили и другие десантники. Солдат Тяхе ворвался на пристань вместе с товарищами под пулями врага. Он сразу же ринулся к вражескому дзоту, в котором засели гитлеровцы. Метким броском гранаты Тяхе уничтожил пулемет противника и уничтожил из автомата до десятка вражеских солдат. После этого он водрузил над занятым им дзотом красный флаг. Этот подвиг вдохновил товарищей отважного воина. Они стремительно ринулись в атаку и значительно расширили плацдарм.
Часть бойцов форсировала пролив на обыкновенных рыбачьих лодках. Десантники не обращали внимания [92] на усиливавшийся огонь противника и смело вели свои лодки к берегу. Осколок вражеского снаряда пробил борт лодки младшего лейтенанта Аллика. Воины быстро справились с пробоиной и как только лодка коснулась берега, Аллик повел бойцов в атаку.
Противник усилил огонь и вынудил бойцов залечь. Младший лейтенант бросился вперед и ловко брошенной гранатой уничтожил огневую точку противника.
Наступление продолжалось. В самый напряженный момент боя ранило командира роты капитана Калинкина. Он упал, командование ротой принял младший лейтенант Аллик.
Бойцы под его командованием отбили все контратаки противника.
Между тем торпедные катера и другие плавсредства после высадки десанта продолжали курсировать между портом Виртсу и островом Муху. Они доставляли боевую технику, боезапас и личный состав подразделений второго броска.
После прибытия подкреплений десантные войска в жарких боях достигли центральной части острова и заняли деревню Муху, которую гитлеровцы превратили в свой опорный пункт. [93]
Особенно упорное сопротивление противник оказал в районе населенного пункта Тупенурме, где он имел выгодно расположенную на местности артиллерийскую батарею. Но и при серьезной поддержке артиллерии гитлеровцы не смогли устоять перед натиском наступавших десантников.
Несколько часов продолжался бой за остров. Почти весь гарнизон противника был разгромлен. Только разрозненные группы гитлеровцев продолжали сопротивляться. К полудню десантники подошли почти вплотную к Ориссарской дамбе, которая соединяет остров Муху с островом Сарема. Теперь надо было отрезать отступающему врагу путь с острова.
Противник, поняв замысел десантников, перебросил с острова Сарема в район дамбы до батальона пехоты. С восточного берега острова Сарема пехоту поддерживали немецкие артиллеристы и пулеметчики. Продолжая наступление, десантники смяли и это вражеское пополнение. К 18 часам остров Муху был полностью очищен от противника.
Прежде чем оставить остров, гитлеровцы успели в нескольких местах подорвать Ориссарскую дамбу и сосредоточить на северо-восточном побережье острова Сарема весьма значительные силы.
Тем временем пирс и пристань Куйвасту были разминированы и отремонтированы. Сюда из Виртсу спешно перебрасывались десантные войска, танки, артиллерия, минометы и боеприпасы. Для ускорения перевозок были использованы армейские паромы, самоходные понтоны и изготовленные на месте плоты.
Таким образом, во время осуществления первого удара, предусмотренного планом операции, происходило накапливание сил и средств для наступления на остров Сарема. Освобожденный остров Муху должен был явиться своеобразным трамплином для наступления на самый крупный остров Моонзундского архипелага.
С освобождением острова Муху была успешно решена (кстати, на сутки ранее намеченного срока) первая часть задачи по изгнанию гитлеровских захватчиков с островов Моонзундского архипелага.
Гитлеровское командование не ожидало, что наши войска смогут сразу же по выходе на побережье [94] Мухувейна форсировать такую широкую водную преграду. Стремительность, тесное взаимодействие всех армейских и флотских частей, участвовавших в операции, смелые и решительные действия десантников — вот что обеспечило успех операции по освобождению острова Муху.
Президиум Верховного Совета СССР высоко оценил действия наших войск. Многим офицерам и бойцам было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них были А. Репсон и Н. Матяшин.
После освобождения острова Муху наши войска начали готовиться к следующей крупной десантной операции по очищению от противника второго по величине острова Моонзундского архипелага — острова Хийума.
Эта задача была гораздо труднее, чем освобождение небольших и менее укрепленных островов Вормси и Муху. Остров Хийума отделен от материка вдвое более широким проливом, чем эти острова. Остров оборонялся довольно многочисленным гарнизоном. Костяком гарнизона являлись свежие крупные соединения немецкой морской пехоты, усиленные несколькими артиллерийскими [95] и минометными дивизионами. Кроме того, гарнизон острова был пополнен остатками нескольких гитлеровских дивизий, разгромленных на материковой части территории Эстонии войсками Ленинградского фронта. Остатки этих гитлеровских дивизий успели бежать тогда на остров Хийума из Таллина и Хаапсалу.
На острове имелось значительное количество дотов и дзотов, много глубоких траншей, мощных противодесантных рубежей, наиболее вероятные подходы к острову были минированы.
Все это, разумеется, требовало самой серьезной подготовки к операции. Наше командование обратило особое внимание всех частей и подразделений на тщательную отработку всех вопросов взаимодействия между армейскими частями, кораблями флота и авиационными подразделениями.
На Балтике стояла в это время штормовая погода. Южный ветер достигал семи баллов. Пришлось отложить на сутки начало операции против предусмотренного планом срока. К назначенному времени в порту Рохукюла были сосредоточены десантные войска с артиллерией, боевая техника и все высадочные средства. Имелись там и торпедные, и быстроходные сторожевые катера, и тральщики-катера, и небольшие шхуны, и армейские паромы-понтоны.
По инициативе партийных организаций в подразделениях проходили интересные встречи бойцов-десантников с балтийскими моряками. Воины и моряки делились опытом проведенных операций, рассказывали о передовых бойцах и об их воинском мастерстве. Лучшие воины в дни подготовки к операции подавали заявления с просьбой о приеме их в ряды Коммунистической партии Советского Союза и Ленинского комсомола.
В штормовую ночь на 2 октября подразделение торпедных катеров вышло из Рохукюла в море для разведки. Сильная волна мешала вплотную подойти к побережью острова Хийума. Гитлеровцы тем временем заметили наши катера и открыли огонь. Это-то и нужно было балтийцам! Курсируя вдоль побережья острова, они вызвали гитлеровцев на усиление огня из всех огневых точек и таким образом узнали точное [96] расположение береговой артиллерии и всей системы огня противника.
После нескольких неудачных попыток уже перед рассветом с одного из катеров удалось высадить на вражеский берег группу разведчиков-моряков, которым было поручено выявить слабые места противодесантной обороны врага в районе Хельтермаа. Разведчики отлично справились со своей задачей. Как только от них поступило донесение, был отдан приказ начать посадку десанта на корабли.
К семи часам 2 октября два стрелковых батальона, составлявших первый бросок десанта, во главе с опытными боевыми командирами капитанами Андреевым и Никулиным закончили размещение десантников на торпедных катерах Героя Советского Союза капитана 3 ранга Гуманенко и на паромах-понтонах.
Отряд десантных кораблей двумя группами вышел из порта Рохукюла и направился в район пристани Хельтермаа на острове Хийума. Торпедные катера вели на буксире паромы с десантниками. Одновременно в район Хельтермаа вышли два быстроходных сторожевых катера и катерный тральщик. Они имели на буксире три парома с артиллерией. Высадкой десанта руководил капитан 1 ранга Гуськов, а высадкой первого его броска — Герой Советского Союза капитан 3 ранга Гуманенко.
На подходе к острову катерники были встречены ожесточенным огнем артиллерии противника и минометов. Ближе всех к берегу подошел торпедный катер лейтенанта Баюмова. По катеру били вражеские пулеметчики и автоматчики. Десантники прыгали по грудь в воду и под градом пуль направлялись к берегу.
В этот наиболее ответственный момент моряки и солдаты-десантникн услышали мощный гул авиационных моторов. Над кораблями появились советские штурмовики Ил-2. Первую группу самолетов вел Герой Советского Союза Паршин, вторую — капитан Арчаков. Пикируя на гитлеровские позиции, советские штурмовики подавляли артиллерийские орудия и минометы противника, истребляли живую силу врага. В это же время по береговым огневым точкам противника открыли огонь и торпедные катера балтийцев. [98]
Огонь гитлеровцев заметно слабел. Началась массовая высадка десанта. Первые группы автоматчиков из батальонов офицеров Никулина и Андреева стремительным броском прорвали оборону противника в районе Хельтермаа и овладели прибрежной деревней того же наименования. В этом ближнем бою было уничтожено немало гитлеровцев.
В 8 час. 30 мин. торпедные катера высадили на пирс Хельтермаа остальных десантников первого броска. Весь район, прилегающий к пирсу, был теперь занят нашими подразделениями.
Успешно развивая наступление, первый бросок десанта значительно расширил захваченный плацдарм. А катера продолжали высаживать все новые и новые подразделения. Вскоре на расширенном плацдарме сконцентрировалась сильная ударная группа. На понтонах, прибуксированных катерами, доставили сюда артиллерию, в том числе и самоходные орудия. Бои велись уже в глубине острова.
Десантные подразделения теснили противника в западном направлении.
Ожесточенные схватки разгорелись у населенного пункта Пюхалепа. Опираясь на заранее подготовленный рубеж, гитлеровцы пытались задержаться в этом пункте и оказывали большое сопротивление наступавшему батальону капитана Стрекалова. Советские артиллеристы, все время сопровождавшие подразделения пехоты, своим огнем расчистили путь бойцам. Батальон овладел перекрестком дорог и направился затем в обход болот. Болота находились в самом центре острова и мешали продвижению вперед. Советские десантники направлялись теперь к крупному населенному пункту Кейна — опорному пункту противника — и к северному побережью острова. На поддержку десантникам высадился на остров батальон морской пехоты.
Командование гарнизона острова отдало гитлеровцам приказ: решительной контратакой сбросить наши десантные войска в море. Крупными силами немцы начали контрнаступление в районе Кярдла. Советские воины встретили врага дружным огнем автоматов и пулеметов, а затем и артиллерии. Контратака противника была сорвана. [99]
Не давая противнику опомниться, наши подразделения перешли в преследование. К 18 часам первого дня боев за остров советские части вышли уже на рубеж Кярдла — Нымаа — Койна.
Еще днем быстроходные десантные баржи противника начали обстреливать с Кассарского плеса наши катера и десантные части, находившиеся в пункте высадки, но были отогнаны штурмовой авиацией к острову Кассар.
Днем из Рохукюла в район пирса Кярдла были направлены четыре торпедных катера под командованием капитана 3 ранга Резниченко для высадки отряда морской пехоты, перед которым стояла задача захватить порт Кярдла и затем ударить по тылам гитлеровцев. При подходе к порту катера обнаружили стоявшие у пирса сторожевой корабль и четыре артиллерийские быстроходные десантные баржи противника. В связи с этим командующий операцией контр-адмирал [100] Святов приказал отряду возвратиться в Рохукюла.
К вечеру видимость стала очень плохой и все морские перевозки на остров Хийума были до утра прекращены. Бои же на острове продолжались всю ночь. К исходу первого дня советские части продвинулись в глубь острова на 10–12 километров, а к середине дня 3 октября остров Хийума был полностью очищен от захватчиков. Лишь немногим подразделениям противника удалось переправиться через пролив Соэловейн на остров Сарема. Большинство гитлеровцев, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, сдались в плен. Наши бойцы захватили у врага богатые трофеи.
На успехе проведения операции по освобождению острова Хийума вновь самым благотворным образом сказалось четко налаженное взаимодействие армейских подразделений, кораблей флота и морской авиации. Корабли вовремя перебросили десант на остров и бесперебойно доставляли ему необходимые подкрепления, боеприпасы, боевую технику. Авиация флота во время боев за остров наносила непрерывные удары по живой силе и технике противника, а также по его кораблям, стремившимся эвакуировать гарнизон острова.
На очередь встала задача освобождения последнего и самого крупного из островов Моонзундского архипелага — острова Сарема. Нет необходимости говорить о том, что контролировавший северный и южный входы в Рижский залив остров Сарема имел наиболее важное значение в системе вражеской обороны курляндского плацдарма. Все это заставляло предполагать, что противник окажет здесь упорное сопротивление.
Не случайно именно на острове Сарема находились главные силы вражеской группировки, оборонявшейся на архипелаге. На острове была создана наиболее сильная оборона, в частности построены мощные защитные сооружения с глубоко эшелонированным профилем. На многочисленных отмелях, которыми изобилуют подходы к острову, были установлены многорядные противодесантные проволочные заграждения. [101]
Известно, что берега острова сильно изрезаны и образуют много мысов и полуостровов. Используя эту особенность береговой черты, противник на каждом клочке земли, выступающем в море, построил доты и дзоты. Каждый населенный пункт был сильно укреплен и превращен в опорный пункт обороны, входящий в общую систему противодесантной обороны острова.
Все дороги и даже тропы были заминированы. Были заминированы также и все наиболее удобные с точки зрения высадки десантов участки побережья. За каждым минным полем находилась своя сеть траншей, окопов и укрытий. Особенно густо насыщались комплексными оборонительными сооружениями северное и восточное побережья острова. Именно с этих направлений, и не без основания, противник более всего ожидал появления наших десантников.
Таким образом, высадка десанта на остров Сарема представляла задачу необычайно сложную. Здесь важна была особо тщательная подготовка сил и средств и особенно четкое взаимодействие всех родов войск.
На острове Муху наше командование сосредоточило 8-й эстонский корпус. На острове Кассар, расположенном у юго-восточной оконечности острова Хийума, находилась в полной готовности крупная стрелковая часть, уже участвовавшая ранее в десантных операциях. Наши войска закрепились и на самом острове Хийума. Корабли Краснознаменного Балтийского флота вели морские перевозки, подтягивали тылы десантных частей на островах Хийума и Муху. Летчики Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота систематическими полетами разведывали остров Сарема, его укрепления, подходы к нему. Одновременно с воздуха наносились удары по кораблям, береговым укреплениям и живой силе противника.
В то же время вражеские корабли занимались интенсивными перевозками между портами Курессаре и Яагураху на острове Сарема и портами на восточном побережье Балтийского моря. Противник подбрасывал подкрепления. Авиация противника, базировавшаяся на аэродромах острова, за исключением отдельных разведывательных полетов, активности не [102] проявляла. Гитлеровцы имели на острове пехотную дивизию, части береговой обороны, соединения морской пехоты, минометные дивизионы, а также остатки гарнизонов, бежавших с островов Муху и Хийума.
Среди тех, кто готовился к операции по освобождению острова Сарема, мы снова встречаем прославленных балтийских катерников Героя Советского Союза капитана 3 ранга Гуманенко, саперов офицера Афанасьева, стрелков подразделений офицеров Пьяных, Андреева и многих других обогащенных опытом боев советских воинов.
Командующий операцией контр-адмирал И. Г. Святов принял решение высадить 5 октября десант двумя группами — в северной и северо-восточной частях острова Сарема. Одновременно части 8-го эстонского корпуса должны были форсировать пролив Вяйке-Вейн, разделяющий острова Муху и Сарема, а также Ориссарскую дамбу. Предполагалось, далее, в юго-восточной части острова организовать демонстративный десант для отвлечения внимания противника в ложном направлении.
Первым броскам десанта надлежало захватить пирсы и причалы. Высадка первых бросков намечалась с торпедных катеров, катеров-тральщиков и с быстроходных катеров. Для высадки же основных сил десанта предназначались тральщики типа «Ижорец», только что прибывшие в район операции. Наготове находились также и небольшие рыбачьи шхуны. Пунктом посадки десанта был избран порт Рохукюла.
Имелось в виду, что, после того как катера высадят первые броски десанта, они в дальнейшем продолжат переброску войск на захваченный плацдарм.
В районе операции сосредоточились и морские бронекатера, а также сторожевые катера. На них возлагалась поддержка десанта артиллерийско-пулеметным огнем.
С целью защиты десанта от морского противника со стороны Соэловейна на Кассарском плесе должны были маневрировать торпедные катера, а на мысе Эммасте (южное побережье острова Хийума) устанавливались три 120-миллиметровые артиллерийские батареи. [104]
Чтобы обеспечить подход и высадку десанта, командиры частей, находившихся на островах Хийума и Муху, получили приказ провести артиллерийский обстрел районов высадки (Трииги и Таалику), а за пять минут до начала высадки десанта перенести огонь в глубину боевых порядков противника на острове Сарема.
Противник имел возможность подбрасывать резервы в район, намечавшийся нашими частями для высадки десанта, по шоссейной дороге Муху — Курессаре. Поэтому наше командование решило высадить с торпедных катеров стрелковые подразделения в бухту Кейгусте. Эти подразделения должны были перерезать дорогу.
В предстоящей операции важная роль отводилась авиации флота. Кроме обеспечения высадки десанта разведкой, прикрытия кораблей в базах и на переходах морем, содействия высадке и продвижению наших подразделений на острове, морские летчики должны были наносить систематические бомбо-штурмовые удары по вражеским кораблям и плавсредствам в местах их погрузки и на подходах к острову Сарема.
Как уже отмечалось, десантные части сосредоточивались в порту Рохукюла. В отряд прикрытия входили торпедные катера, в отряд поддержки — морские бронекатера. Первый бросок первого отряда составляли тральщики и катера с десантом в 250 бойцов. В первый отряд входили тральщик, сторожевой катер и шхуны с десантом в 1100 бойцов и с 28 орудиями. Торпедные катера с десантом в 260 человек составляли первый бросок второго отряда, а во второй отряд входили тральщик и шхуны с десантом в 1300 бойцов и 28 орудий. Кроме того, в Виртсу находились еще 18 катеров. Для гидрографического обеспечения операции в состав первых бросков десанта включались маневренные группы, которые должны были установить навигационные огни в районе высадки.
Предварительная разведка пунктов высадки на этот раз не производилась. Считалось, что в районе пирсов и пристаней, на которые следовало высаживаться, имеются огневые средства противника, а сами пирсы находятся в исправном состоянии. [105]
5 октября над бетонными дотами и другими укреплениями врага, над его артиллерийскими и минометными батареями появились краснозвездные самолеты. Наши штурмовики с малой высоты громили систему укреплений противника на острове, уничтожали скопления его живой силы. Едва улетела авиация, огонь по противодесантным укреплениям и батареям противника в районе, прилегающем к пристани Таалику, открыли с острова Муху артиллеристы эстонского корпуса. Одновременно заговорили наши батареи с острова Хийума: они начали обстрел побережья бухты Трииги. Подавленные сокрушительным ударом советской авиации и огнем артиллерии, вражеские батареи стали отвечать все реже и к утру 5 октября умолкли совсем.
Тем временем корабли с десантом и отряд поддержки двигались из порта Рохукюла к местам высадки, а торпедные катера — в район маневрирования. К утру 5 октября корабли с первыми бросками десанта подошли к месту высадки, несколько севернее пристани Таалику, и приступили к высадке первого броска. Высадкой руководил контр-адмирал Святов, прибывший сюда на торпедном катере. Одновременно начали форсировать пролив Вяйке-Вейн автомобили-амфибии, шхуны, катера и другие плавсредства с десантниками. Бойцы 8-го эстонского корпуса развернули бои за Ориссарскую дамбу, подорванную гитлеровцами в нескольких местах при отступлении с острова Муху. Восстановить дамбу в кратчайший срок было поручено саперам батальона офицера Афанасьева. Вражеская артиллерия и авиация обрушили на смельчаков саперов шквал огня. Однако работа не прекращалась ни на минуту, и задание командования было выполнено в срок. Через два часа после начала операции по дамбе двинулись советские пехотинцы, танки, самоходные орудия, артиллерия.
Около 7 часов 5 октября с торпедных катеров Героя Советскою Союза капитана 3 ранга Гуманенко и капитана 3 ранга Кожушко был высажен на северо-восточное побережье острова Сарема первый бросок десанта. Противник оказывал в этом районе особенно сильное сопротивление. Массированным огнем минометов и пулеметов гитлеровцы пытались помешать [106] высадке десанта. В бой вступила наша корабельная артиллерия. Одна за другой умолкали вражеские огневые точки.
Удар взаимодействующих частей десанта по вражескому берегу был настолько сильным, смелым и решительным, что вызвал полную растерянность среди гитлеровцев. «В наших подразделениях, — показывал пленный ефрейтор Эрих Фингерс, — высадка русских произвела суматоху и панику. Царило полное смятение. Офицеры проявили беспомощность, многие удирали как зайцы. Раненые были брошены на произвол судьбы». Позже выяснилось, что гитлеровцы ожидали десант на пристань.
Высадка первого броска прошла четко и организованно. В ожесточенных боях на берегу бойцы подразделения, которым командовал офицер Пьяных, стали быстро расширять захваченный плацдарм. Бои становились все более ожесточенными. Десантники шаг за шагом теснили противника. [107]
Между тем на захваченный плацдарм перебрасывались все новые и новые подразделения десанта. Эта переброска была окончена к 9 час. 30 мин. Поскольку тральщики и шхуны непосредственно к берегу в этом районе подходить не могли, переброска войск, техники и боезапаса с них производилась на катерах и плотах. К 16 часам все тральщики и шхуны были разгружены полностью.
К исходу дня 5 октября в район плацдарма возле пристани Таалику была переброшена на быстроходных и сторожевых катерах и стрелковая часть с острова Кассар.
Прорвавшиеся на остров Сарема по восстановленной Ориссарской дамбе и переправившиеся на плавсредствах через пролив Вяйке-Вейн бойцы стрелкового батальона капитана Андреева и эстонского стрелкового батальона капитана Штремм быстро закрепились на захваченном участке. Затем после короткого стремительного боя они овладели населенным пунктом Ориссаре, который немцы рассчитывали удерживать значительное время. Подразделения самоходной артиллерии с десантом автоматчиков вырвались вперед и оседлали одну из важнейших островных магистралей — дорогу на Курессаре.
Гитлеровцы предпринимали контратаки, стремясь вновь овладеть этой дорогой, но каждый раз с большими потерями вынуждены были откатываться на исходные рубежи.
Советские артиллеристы находились в боевых порядках пехоты и поддерживали ее действия сокрушительными залпами по врагу.
Командир орудия сержант Мурд в свое время сражался на полях Испании в рядах легендарной Интернациональной бригады. В бою за Эзель его орудие стреляло особенно метко. Когда кончился боезапас, отважный сержант повел расчет своего орудия в рукопашную схватку с расчетом вражеского орудия, мешавшего продвижению десантников. Одолев вражеский расчет, находчивый сержант использовал немецкое орудие для стрельбы по гитлеровцам, отступавшим под натиском советских десантников.
Много мужества проявили в бою артиллеристы-разведчики старший лейтенант Ребанов и солдат радист [108] Олендер. Они продвигались впереди боевых порядков нашей пехоты и тщательно выявляли все вражеские огневые точки. По данным, сообщенным разведчиками, советские артиллеристы уничтожили немало вражеских солдат и офицеров, два орудия, два станковых и несколько легких пулеметов.
А с острова Муху по Ориссарской дамбе продолжали прибывать новые подразделения наших войск. Мчались танки и самоходные орудия. Сразу же по вступлении на захваченный плацдарм они вступали в бой.
На пути движения наших войск имелись многочисленные болота и озера. Гитлеровцы рассчитывали на то, что эти естественные препятствия задержат продвижение советского десанта. Предпринимая смелые обходные маневры, советские десантники то там, то здесь создавали угрозу окружения для немецко-фашистских войск. Темп наступления увеличивался, наступление все более расширялось.
Уже в первый день боев нашим войскам, захватившим плацдарм на восточном побережье острова, удалось увеличить его до 40 километров по фронту и 25–30 километров в глубину. К исходу дня десантники, высадившиеся на северном побережье, соединились с частями 8-го эстонского стрелкового корпуса, которые высадились на восточном побережье острова. От врага было освобождено значительное количество населенных пунктов, в том числе Хинду, Кавани, Тагавери, Вальяла, Кареда, Сандре, Пейде, Вяльта, Ингума. Все они являлись сильно укрепленными опорными пунктами обороны противника.
Жители освобожденной территории острова восторженно встречали советских воинов и оказывали им всемерную помощь. Они, например, по своей инициативе, выделили подводы для доставки к месту боя боеприпасов и провианта, дали проводников, которые указывали частям лучшие дороги и тропы для дальнейшего продвижения. Сотни молодых и пожилых крестьян просили добровольно зачислить их в ряды армии, чтобы с оружием в руках гнать врага со своей родной земли.
Без устали подвозил боезапас на передний край наступавших наших войск эстонский крестьянин Раак. [109]
Когда ему предложили отдохнуть, Раак наотрез отказался.
— Мне дорога Советская власть, — сказал он. — Она дала мне землю. Гитлеровцы снова отняли эту землю в 1941 году. И я готов вместо с вами бить их до полной нашей победы. Но мне уже 60 лет — староват я идти в строю. Так разрешите уж мне продолжать помогать вам чем могу. Я буду и дальше подвозить снаряды. Буду знать, что вот эти самые снаряды, что я подвожу, будут сейчас уничтожать ненавистных мне гитлеровцев.
Девушки из местечка Тагавере под огнем врага переносили с поля боя раненых в медсанбат.
Таких примеров было много.
К 6 октября советские воины освободили уже значительную часть острова. Шаг за шагом теснили они гитлеровцев к южной части острова — к главному порту и административному центру острова Сарема — городу Курессаре. Остатки немецко-фашистских частей продолжали ожесточенно сопротивляться.
Наши войска расчленили вражескую группировку и лишили ее возможности маневрировать. Многие изолированные группы гитлеровцев были полностью истреблены в рукопашных схватках. Часть гитлеровцев разбежалась по лесам и вылавливалась затем нашими вторыми эшелонами.
Там, где противник пытался еще сохранять за собой отдельные узлы шоссейных дорог, используя заранее подготовленные оборонительные позиции, завязывались ожесточенные бои.
Гитлеровское командование пыталось как можно дольше удержать в своих руках остров Сарема. Немцы стянули в порт Курессаре большое количество транспортов, быстроходных десантных барж, мотоботов, сторожевых катеров, самоходных понтонов, шхун и других плавучих средств, чтобы эвакуировать свой гарнизон морем. Скопление такого большого числа вражеских кораблей было обнаружено самолетами-разведчиками Краснознаменного Балтийского флота. Над портом Курессаре разгорелись ожесточенные воздушные бои. Для защиты своих плавсредств в воздух поднялись немецкие истребители «фокке-вульфы». Однако советские летчики-истребители надежно прикрывали [110] бомбардировочную авиацию соединений дважды Героя Советского Союза Челнокова и полковника Манжосова. В результате боя было сбито семь вражеских самолетов и потоплено четыре транспорта. В это же время другая группа наших самолетов нанесла несколько торпедно-бомбовых ударов по транспортам противника во время перехода их морем.
7 октября наши части с боем овладели городом и портом Курессаре — главным административным центром острова Сарема. Стремительное продвижение наших войск помешало гитлеровцам произвести большие разрушения в этом старинном городе.
На рассвете 8 октября воздушная разведка обнаружила в заливе Кихельконна и в гавани Яагураху большое скопление транспортов и малых плавсредств противника. Шла интенсивная погрузка живой силы и боевой техники, противник собирался покинуть эту часть острова. Немедленно в этот район были направлены в охранении истребителей эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков, которые потопили танкер и три мотобота противника и повредили причалы, что сорвало дальнейшую погрузку войск и техники.
На подходах к острову Сарема самолет-торпедоносец гвардии майора Кузнецова обнаружил караван судов, только что вышедших с войсками из Кихельконны. Один транспорт он тут же потопил торпедой, а другой — отправил на дно экипаж самолета-торпедоносца [111] лейтенанта Борисова. В этот день в море было потоплено еще несколько транспортов противника.
К исходу суток 8 ноября большая часть острова Сарема была очищена от врага. Гитлеровцы были оттеснены к узкому перешейку полуострова Сырве, где завязалась упорная борьба.
Полуостров Сырве обращен на юг 20-километровой узкой лентой. Он служит как бы естественным мостом, перекинутым через Ирбенский пролив к северному побережью Латвийской ССР. Сами гитлеровцы прозвали этот полуостров «Ирбенским щитом». Действительно, «щит» этот давал возможность, даже не владея всем Моонзундским архипелагом и островом Сарема, держать на замке вход в Рижский залив и обеспечивать северо-западный фланг курляндской группировки немецко-фашистских войск.
Фашисты превратили полуостров в сплошной оборонительный район. Он был опоясан мощным валом долговременных укреплений, рассчитанных на длительную и упорную оборону. В глубине полуострова было создано три разветвленных и взаимосвязанных промежуточных рубежа. Каждый из этих рубежей имел широко развитую систему военно-инженерных сооружений, в которую входили минные поля, частые надолбы, противотанковые рвы, отрытые через каждые 300–400 метров, многорядные проволочные заграждения, лесные завалы и глубокие траншеи.
Передний край обороны противника проходил у сплетения дорог, где полуостров Сырве отделяется от острова Сарема узким перешейком, шириной всего лишь в два с половиной километра, в районе населенных пунктов Каймри и Винтри. Он опирался на четыре линии траншей, систему дзотов и другие инженерные препятствия. Вся сложная система оборонительных сооружений противника на полуострове была прикрыта многочисленными артиллерийскими, зенитными и минометными батареями и пулеметными гнездами, а также орудиями кораблей, базировавшихся в бухтах полуострова.
Немецко-фашистское командование бросило на помощь своим войскам, оборонявшимся на полуострове, части СС, многочисленные артиллерийские и минометные подразделения и отряды штрафников. [112]
Нашим войскам пришлось действовать в чрезвычайно трудной обстановке. Противник, укрывшись на полуострове, мог маневрировать живой силой и огневыми средствами как угодно. Наши же части, имевшие численное превосходство, находясь в узком горле перешейка, почти полностью были лишены такой возможности. Противнику, имея большую плотность огневых средств (на один километр фронта приходилось до 15 артиллерийских и минометных батарей), было нетрудно сосредоточить сильный заградительный артиллерийский и минометный огонь по всей линии фронта.
Артиллерия противника находилась в лесу, на большом удалении от линии фронта и поэтому не могла быть точно засечена нашей артиллерийской инструментальной разведкой. Это являлось еще одним преимуществом для оборонявшейся стороны.
Необычайно узкий фронт исключал для наших войск возможность применения обходных маневров, захода во фланги противника. Приходилось ограничиваться в основном фронтальными ударами. Это требовало от советских воинов исключительно высокой боевой выучки и подлинного мастерства.
Передовые подразделения наших войск неоднократно пытались прорвать оборону противника на переднем крае. Но сделать это с ходу не удавалось.
В обороне полуострова Сырве принял участие вражеский флот. Для того чтобы затруднить действия кораблей Краснознаменного Балтийского флота в районе полуострова, гитлеровцы выставили западнее острова Абрука минные заграждения из морских мин и из противокатерных мин-ловушек.
В самой обороне полуострова Сырве приняли участие несколько десятков боевых кораблей вражеского флота, в том числе крейсера, миноносцы, артиллерийские быстроходные десантные баржи, сторожевые корабли и корабли других классов. Они доставляли из портов Балтийского моря на полуостров Сырве боевую технику, боеприпасы, войска и продовольствие, охраняли на переходах морем транспорты и другие плавсредства. На восток, на юг и на запад от полуострова несли круглосуточный дозор артиллерийские быстроходные [114] десантные баржи, сторожевые корабли и тральщики противника.
В октябре — ноябре в море стояла осенняя штормовая погода, которая очень мешала действиям наших малых кораблей и катеров. Из-за непогоды же не могла действовать в полную силу и наша авиация. Все это вынудило наше командование несколько задержать начало решительного штурма вражеского бастиона на полуострове Сырве.
Готовясь к решительному штурму, наши войска изматывали противника огневыми налетами и вылазками, а также вели тщательную разведку и изучали передний край обороны противника. Одновременно с этим сосредоточивались и накапливались силы, боевая техника и боезапас. Между прочим, именно в этот период наши артиллерийские разведчики сумели точно разведать и засечь до полусотни вражеских артиллерийских и минометных батарей.
Морские бронекатера и торпедные катера Краснознаменного Балтийского флота обеспечивали левый фланг наших частей, действовавших против переднего края обороны гитлеровцев, от воздействия легких сил противника, оперировавших в Рижском заливе. Правый фланг наших частей периодически обстреливался артиллерийскими отрядами вражеских кораблей со стороны Балтийского моря. Эти отряды обычно состояли из крейсера и нескольких миноносцев. Советские подводные лодки своими смелыми атаками неоднократно вынуждали противника прекращать огонь и уходить в море.
Подготавливая зону для операций наших кораблей, балтийские тральщики вели траление минных заграждений на подходах к полуострову Сырве со стороны Рижского залива. Летчики Балтики и Ленинградского фронта разведывали вражеские позиции, производили поиск кораблей противника в море, наносили удары по кораблям, портам, базам и скоплениям войск противника на берегу. В частности, в период с 16 октября по 17 ноября, то есть за месяц, авиация Краснознаменного Балтийского флота потопила в районе полуострова Сырве и на подходах к нему десятки транспортов и боевых кораблей противника [115] и повредила много кораблей. В воздушных боях за это время наши летчики сбили 16 самолетов врага.
Перед Краснознаменным Балтийским флотом в операции по освобождению полуострова Сырве стояли серьезные задачи. Надводные, подводные и воздушные силы флота должны были прикрыть наступающие части Советской Армии от воздействия противника, в частности от артиллерийского обстрела с моря, содействовать наступлению армейских частей путем подавления огневых точек и батарей противника, блокировать полуостров, не допуская подвоза вражеских резервов и эвакуации гитлеровских войск, и, наконец, провести демонстрацию высадки десанта на оба фронта занятого противником побережья.
Было решено в день начала наступления вывести на позицию на фланге противника канонерские лодки с соответствующим тральным обеспечением. Канонерские лодки должны были огнем своей артиллерии содействовать флангу наших войск, подавлять огневые точки и узлы сопротивления гитлеровцев, а также противодействовать вражеским кораблям в случае их появления со стороны Рижского залива.
На дивизион морских бронекатеров возлагалась задача — оказывать непосредственную помощь и поддержку пехоте. Катерам предстояло обстреливать видимые прибрежные цели на фланге немецко-фашистских войск. Торпедным катерам приказывалось в период подготовки к наступлению провести поиск с целью обнаружения и уничтожения вражеских кораблей.
Батареи береговой обороны получили указание быть готовыми обстреливать корабли противника в случае, если они появятся в зоне обстрела. Штурмовая авиация должна была вести разведку района операции и быть готовой к нанесению ударов по береговым целям, бомбардировочная и торпедоносная авиация — находиться в постоянной готовности для нанесения бомбо-торпедных ударов по обнаруженным в море кораблям противника.
17 ноября, накануне решительного наступления наших войск, катера-тральщики произвели особенно тщательное траление в бухте Суур-Катель. В тот же вечер дивизион канонерских лодок под командованием [116] капитана 2 ранга Лазо перешел из района Виртсу в Ромассаре, то есть в район развертывания для предстоящей операции. К исходу суток в море на поиск и уничтожение вражеских кораблей были высланы торпедные катера.
18 ноября войска Ленинградского фронта вместе с кораблями и авиацией Краснознаменного Балтийского флота начали решительное наступление на полуостров. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская и авиационная обработка переднего края обороны противника.
Канонерские лодки, вышедшие на позицию в 10 часов, открыли меткий огонь по заранее выявленным нашей разведкой вражеским огневым точкам, дотам, дзотам и другим прибрежным укреплениям. Наши морские бронекатера, подойдя под прикрытием дымовых завес почти к самому берегу, сопровождали артиллерийским огнем нашу пехоту, наступавшую вдоль восточного побережья полуострова.
К берегу в районе деревни Винтри подошел отряд морских бронекатеров в сопровождении катеров-тральщиков. Он обстрелял побережье так, как это обычно делают при высадке десанта. Началась демонстрация высадки. Командир отряда морских бронекатеров передавал по радио в эфир приказания «десанту»: «Первая группа, ускорить высадку!», «Баржи с танками, подходите с правой стороны мыса!..» и т. п. И гитлеровцы оказались пойманными «на удочку». Демонстрация, как и предполагалось, ввела противника в заблуждение. Гитлеровцы начали взрывать свои склады, затопили два катера. Один из складов с боеприпасами был взорван комендорами морских бронекатеров. Следует отметить, что вообще в этот день морские бронекатера показали себя грозной силой в артиллерийском бою с вражеским берегом.
Продолжая идти вдоль занятого врагом побережья, всего в семи-восьми кабельтовых от него, морские бронекатера подошли к самой южной части полуострова и в районе пристани Менту снова обстреляли побережье и дорогу. Дорога была очень оживленной. Вереницей мчались по ней машины из вражеского тыла к переднему краю, подвозя подкрепления и боеприпасы. Комендоры орудий комсомольцы Шулико, Яковлев, [117] Орлов действовали четко и слаженно. Управляли стрельбой такие опытные офицеры-артиллеристы, как младший лейтенант Громов, уже не раз отличившийся в боях за острова.
О силе огня морских артиллерийских кораблей, участвовавших в прорыве вражеской обороны на полуострове Сырве 18 ноября, можно судить хотя бы по тому, что в этот день по врагу было выпущено около полутора тысяч снарядов 130-миллиметрового калибра — и это только одним подразделением канонерских лодок. Примерно такое же количество снарядов, но меньшего калибра, выпустили по противнику морские бронекатера. Канонерские лодки и морские бронекатера подавили свыше пятнадцати артиллерийских и минометных немецко-фашистских батарей и немало пулеметных вражеских точек, умело замаскированных на берегу, рассеяли не одну вражескую автоколонну, спешившую на передний край с подкреплениями, вызвали пожары на полуострове, потопили у Менту быстроходную десантную баржу и два моторных катера противника.
В сокрушении вражеской долговременной обороны на полуострове Сырве активное участие приняли летчики Краснознаменного Балтийского флота.
С утра 18 ноября авиационные штурмовые подразделения, которыми командовал дважды Герой Советского Союза полковник Мазуренко, совершали почти беспрерывные полеты на передний край обороны гитлеровцев.
Группа штурмовиков из гвардейского подразделения офицера Гончарова разрушила штурмовкой до десятка вражеских огневых точек. Среди ведомых Гончаровым летчиков был комсомолец Шиндиков, впервые вылетевший на боевое задание. Над целью его самолет оказался подбитым огнем вражеских зениток. Но молодой летчик не растерялся, он приложил все усилия к тому, чтобы в общем строю возвратиться на аэродром и благополучно посадить свою машину.
Другая группа самолетов, которую вел к переднему краю войск противника гвардеец Романов, совершила три боевых захода, вызвав пожары и большой силы взрыв в расположении вражеских укреплений. [118]
Штурмовикам, ведомым офицерами Пилипенко, Терещенко, Никитиным, Дегтевым, Осипенко и Поповским, командование поставило задачу нанести бомбо-штурмовой удар по артиллерийским и минометным батареям противника. Одну из групп балтийских штурмовиков вел на боевое задание парторг подразделения офицер Дегтев. Партийный руководитель показал в бою пример коммунистам и всем летчикам подразделения. Он и его товарищи с пикирования нанесли сокрушительный удар по противнику, уничтожив и подавив огонь двух минометных и одной зенитной батарей. На обратном пути штурмовики заметили под собой на дороге колонну вражеских автомашин с гитлеровцами. Ведущий — парторг Дегтев — дал команду ударить по машинам. С бреющего полета балтийцы расстреляли более полусотни гитлеровцев и повредили автомашины.
В 12 часов в наступление двинулись наши танки, самоходные орудия и пехота. Сломив сопротивление противника, советские воины заняли первую линию вражеских траншей и противотанковый ров, а затем ворвались и во вторую линию траншей.
Бои изобиловали инициативными, находчивыми, смелыми и решительными действиями наших воинов. Так, летчики, которых вел в бой капитан Лешаков, заметили, что наступавшая советская рота подверглась перекрестному огню со стороны окруживших ее вражеских солдат. Рота несла большие потери, а у летчиков кончился боезапас. Тогда группа Лешакова снизилась до бреющего полета и поставила дымовую завесу, которая прикрыла роту от противника.
В районе Лыопылоу — Винтри враг неоднократно переходил в ожесточенные контратаки, но каждый раз терпел неудачу. Советские пехотинцы, артиллеристы и танкисты сломили сопротивление гитлеровцев, овладели сильно укрепленными опорными пунктами Тюрье, Иде и Мяобе и продолжали развивать наступление.
Немецко-фашистское командование подбросило из Виндавы морские силы, чтобы усилить противодействие на море нашим кораблям. Это был большой отряд, в который входили миноносцы, артиллерийские десантные быстроходные баржи, тральщики, сторожевые корабли и различные катера. Вражеский отряд [119] имел задачу нарушить взаимодействие между нашими морскими силами и сухопутными частями.
Однако, несмотря на то, что морской отряд противника насчитывал несколько десятков вымпелов, он не сумел выполнить свою задачу даже частично. 18 ноября десять быстроходных десантных барж противника пытались атаковать наши морские бронекатера и заставить их прекратить обстрел побережья. Завязалась ожесточенная артиллерийская дуэль. С первых же залпов артиллеристы морских бронекатеров накрыли цель. Строй вражеского отряда был нарушен. Одна из артиллерийских барж противника от прямого попадания снаряда затонула, на другой — вспыхнул пожар. Гитлеровцы прекратили стрельбу и ушли в свою базу.
Примерно в это же время отряд канонерских лодок обнаружил четыре вражеских миноносца и сторожевой корабль, которые со стороны Рижского залива вели обстрел боевых порядков наших наступавших пехотных частей. Три часа продолжался бой. В конце концов гитлеровские корабли под прикрытием дымовой завесы начали отходить. Гитлеровцы надеялись на скорость своих кораблей и думали, что им удастся выйти из зоны обстрела наших канонерских лодок и морских бронекатеров. Но в это время к месту боя подошли торпедные катера капитана 3 ранга Чебыкина, которые в этот день, как и накануне, вели поиск вражеских кораблей.
Три торпедных катера стремительно понеслись в атаку на немецкие миноносцы. Противник открыл по ним огонь из всех орудий. Но это не заставило катерников свернуть с курса. Они подошли к миноносцам на дистанцию торпедного залпа. Торпедист головного катера старший матрос Честнов был район в голову, но, несмотря на ранение, отлично подготовил торпеды для залпа. В это время другой катер также вышел в атаку на сторожевой корабль противника и удачно торпедировал его. Остальные вражеские корабли поспешили скрыться.
С наступлением темноты все вражеские корабли были вынуждены покинуть район прибрежных вод полуострова Сырве. Советские корабли также возвратились в свою базу. На ночь в море были оставлены [120] только четыре морских бронекатера для прикрытия фланга наших сухопутных частей, а также для обеспечения их ночных боевых действий. Кроме того, несколько наших торпедных катеров всю ночь несли дозорную службу в этом же районе, а в полночь, как и накануне, вышла в море другая группа торпедных катеров на поиск вражеских кораблей.
Советские войска, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали продвигаться вперед и к исходу 19 ноября вышли на рубеж Ингенланди — Винтри.
Бои в эти сутки были особенно тяжелыми. Трудные испытания выпали на долю батареи, которой командовал младший лейтенант Кирс. Гитлеровцы обстреляли батарею массированным огнем. Одновременно с моря открыли по батарее огонь немецкие корабли. Когда обстрел прекратился, на батарею пошли в атаку до двухсот фашистских солдат. Бойцы батареи заняли круговую оборону. Орудия старшего сержанта комсомольца Тэрас, сержанта Картау, младших сержантов Кескюля и Клевесилова начали бить прямой наводкой по наступающей пехоте противника. Гитлеровцы залегли. Завязалась огневая перестрелка. Советские артиллеристы с честью выдержали экзамен на стойкость. Много десятков вражеских солдат, атаковавших батарею, осталось на поле боя. Фашисты были отброшены на исходный рубеж.
Почти в каждой части, в каждом подразделении появились в эти сутки новые герои. Гвардии сержант Степанов незаметно проник в расположение гитлеровцев, разведал местность и подходы к ней. Затем он привел в тыл противника всю свою роту, которая, застигнув врага врасплох, нанесла ему большие потери.
В другом подразделении раненый сержант Петросян обнаружил нескольких немецких солдат-факельщиков, пытавшихся поджечь эстонскую деревню. Смелый воин автоматной очередью уничтожил несколько гитлеровцев и тем самым спас деревню от полного уничтожения.
Во время одной из многочисленных в тот день артиллерийских дуэлей между кораблями нашего и немецкого флотов взрывной волной заклинило руль на морском бронекатере, и корабль потерял управление. [121] Гитлеровцы заметили это и сосредоточили по морскому бронекатеру огонь с берега. Снаряды начали ложиться близко от борта советского корабля. Положение стало чрезвычайно тяжелым. Спас морской бронекатер моторист комсомолец Тупицын. Бросившись под огнем противника в студеную воду, он быстро устранил повреждение. Катер был выведен из опасной зоны, выполнил боевое задание, благополучно вернулся к пирсу Ромассаре и, заделав пробоины, снова вышел в море.
Несмотря на сравнительно небольшую ширину Ирбенского пролива и наличие большого числа боевых кораблей и плавсредств в этом районе, противник при попытках подбрасывать на полуостров Сырве новые подкрепления и боеприпасы нес большие потери от ударов авиации Краснознаменного Балтийского флота. 21 ноября наша воздушная разведка обнаружила у мыса Церель (на южной оконечности полуострова Сырве) сосредоточение большой группы кораблей противника. Незамедлительно в этот район вылетели боевые эскадрильи из соединения полковника Манжосова. Преодолев сильное противодействие зенитных средств артиллерии и истребительной авиации противника, балтийские летчики с пикирования отбомбили корабли врага, потопив два из них. В воздухе было сбито пять самолетов противника.
22 ноября на море держалась штормовая погода, видимость была исключительно низкой. Пользуясь этим, противник периодически посылал к западному побережью полуострова Сырве свои боевые корабли. Как правило, они появлялись группами, состоявшими из крейсера и нескольких миноносцев, и вели огонь по нашим боевым порядкам, находившимся в глубине полуострова.
Особенно большую помощь в эти дни наступающим частям Советской Армии оказали крупнокалиберные батареи береговой обороны полковника Зубова, позиции которых перемещались по мере перемещения наших войск. Авиация же не могла содействовать наступлению из-за исключительно нелетной погоды.
Только после того как стих ветер, смогли приступить к своей тяжелой работе катера-тральщики, очищавшие от мин район маневрирования канонерских [122] лодок и других артиллерийских кораблей. Работа эта сильно затруднялась тем, что противник ставил комбинированные минные заграждения.
Вслед за катерами-тральщиками вышли в море для обеспечения левого фланга своих войск канонерские лодки. В районе мыса Каавенина они имели столкновение с четырьмя миноносцами противника. Торпедные катера, находившиеся в охранении канонерских лодок, отогнали вражеские корабли, при этом один из них потопили, а другой — повредили.
23 ноября советские войска начали последний штурм последнего гитлеровского рубежа на полуострове Сырве.
Нашим частям предстояло решить сложные тактические задачи. После прорыва переднего края обороны противника нужно было так перестроить свои боевые порядки, чтобы сила последующих наступательных ударов непрерывно нарастала. Узкий участок фронта исключал возможность маневрирования крупными силами. Успех должны были решить боевые действия мелких подразделений, насыщенных огневыми средствами и поддерживаемых танками и легкой подвижной артиллерией.
Главный удар был нанесен в районе Иде — Генга. Наша артиллерия разрушила все укрепления на переднем крае противника. Затем пехота, перейдя в атаку, во взаимодействии с авиацией и артиллерией сокрушила мощный оборонительный рубеж врага, разрезала немецкую оборону на части и устремилась к морю.
В этих последних боях на Моонзундском архипелаге бойцы и офицеры наступавших советских подразделений проявляли чудеса героизма и отваги. Вспоминая эти дни, эстонец сержант Кром рассказывал:
«Мы вели огонь по немцам и смотреть по сторонам было некогда. Только одну картину я запомнил, запомнил на всю жизнь... Из-за густого куста можжевельника выползли двое раненых. Я их окликнул. Один ответил по-эстонски, другой — по-русски. Они медленно ползли по земле, помогая друг другу. И в то же время по всему видно было, что друг друга они не понимали. Тяжело раненный эстонец жестами давал понять, чтобы русский боец оставил его и продвигался дальше один. А русский воин отрицательно крутил [123] головой и продолжал, несмотря на собственное ранение, помогать товарищу эстонцу. Мы выручили обоих раненых советских бойцов. Они ни за что не хотели расставаться и вместе поехали в наш медсанбат. И я подумал: какая это крепкая и чистая дружба! Какая она есть и какая она еще будет, проверенная тяжелыми боями и скрепленная благородной кровью!»
Противник яростно защищал перекресток важных дорог. Перекресток этот следовало занять во что бы то ни стало. Однако ураганный огонь врага заставил наших бойцов залечь. Тогда гвардии сержант Чебиашвили, кандидат в члены Коммунистической партии Советского Союза поднялся и с криком «Вперед, за мной!» бросился к перекрестку. Его примеру последовали товарищи. Неудержимые в едином порыве, советские воины устремились в атаку за отважным воином коммунистом. Чебиашвили первым достиг вражеских позиций. Не выдержав натиска наших воинов, гитлеровцы откатились назад.
Двадцатилетний юноша казах комсомолец ефрейтор Сабалак Оразлимов шел в атаку на Иде в цепи наступавшего батальона. В упор по наступавшим ударил станковый пулемет врага. Тяжело раненный Оразлимов, собрав последние силы, не уходил из строя. Кровь струилась по изорванной гимнастерке бойца. Страшная боль исказила лицо воина, но он упорно шел вперед. Дойдя до вражеской огневой точки, Сабалак Оразлимов бросился на пулемет и закрыл его своим телом. Воодушевленные бессмертным подвигом своего товарища, воины подразделения быстро продвинулись вперед, опрокинули врага и заняли два вражеских узла обороны на решающем направлении.
Гитлеровцами теперь владела одна мысль — сдерживая наше наступление, спасти остатки своих разгромленных на полуострове войск. С этой целью к южной оконечности острова Сарема подошли из Либавы и Виндавы четыре миноносца, четыре артиллерийские быстроходные десантные баржи и несколько сторожевых кораблей и катеров. Со стороны западной части полуострова вражеский крейсер и миноносец в охранении четырех сторожевых катеров и эскадрильи самолетов-истребителей в течение суток обстреливали правый фланг наших боевых порядков. С восточной [124] стороны огонь по левому флангу наступавших частей вели три фашистских миноносца в охранении шести сторожевых кораблей и катеров.
Канонерские лодки, морские бронекатера, торпедные катера и другие корабли Краснознаменного Балтийского флота смело завязывали бои с вражескими кораблями. Канонерские лодки, в частности, заставляли противника несколько раз прекращать огонь по советским воинским частям, преследовавшим отступающего противника.
В одном из районов моря три немецких миноносца вступили в бой с советскими канонерскими лодками. В это время там пролетали штурмовики лейтенанта Карпова. Балтийские летчики сразу же пришли на помощь морякам и атаковали корабли противника, нанеся им серьезные повреждения.
Для прикрытия кораблей гитлеровское командование подняло в воздух значительное число своих самолетов. Балтийским истребителям сопровождения, да и самим экипажам бомбардировщиков и штурмовиков пришлось вести над морем многочисленные воздушные бои, в которых они уничтожили 19 вражеских самолетов, в том числе 17 истребителей типа «фокке-вульф».
На суше также не утихали бои. На многих участках наши подразделения уже вышли к берегу Рижского залива.
В 7 часов утра 24 ноября весь полуостров был освобожден от немецко-фашистских войск.
Так завершилось освобождение полуострова Сырвс. Здесь, на узком участке фронта, были наголову разбиты 215, 218 и 23-я немецкие пехотные дивизии, 531-й и 532-й артиллерийские дивизионы, 583-й охранный батальон войск СС и подразделения многих других соединений общим числом около сорока.
Таким образом, в результате совместных действий войск Ленинградского фронта, кораблей и частей Краснознаменного Балтийского флота 24 ноября 1944 года были полностью освобождены от гитлеровских захватчиков все острова и проливы Моонзундского архипелага. Этим самым было завершено освобождение от гитлеровского ига всей территории Эстонской ССР. [125]
В 21 час 24 ноября столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта, в том числе 8-му эстонскому корпусу и морякам Краснознаменного Балтийского флота двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
Освобождение Моонзундского архипелага сразу же благотворно сказалось на всей дальнейшей боевой деятельности Краснознаменного Балтийского флота. Оно дало возможность нашему флоту контролировать входы в Финский и Рижский заливы, воздействовать на морские пути и базы противника в Балтийском море. Кроме того, стало возможным провести через Мухувейн в Рижский залив наши военно-морские силы и помочь флангу советских войск, действовавших на курляндском направлении.
Десантные операции по освобождению Моонзундского архипелага отличались исключительной стремительностью. Четко организованное взаимодействие войск Ленинградского фронта с кораблями, частями и авиацией Краснознаменного Балтийского флота в сочетании с исключительно высоким наступательным духом бойцов и офицеров явилось тем основным фактором, который обеспечил боевой успех десантных операций и разгром врага на островах архипелага.