Примечания
{1} Ф.Энгельс. Избранные военные произведения, т. I, стр. 397.
{2} Для района Сарыкамыша в среднем в декабре начало рассвета в 6 ч. 55 м., восход солнца в 7 ч. 30 м., заход солнца в 16 ч. 40 м., конец вечерней зари в 17 ч. 10 м. Фазы луны в декабре 1914 г.: новолуние с 4 декабря, вторая четверть с 11 декабря; полнолуние с 19 декабря и последняя четверть с 27 декабря.
{3} 9-й турецкий корпус:
17-я пех. дивизия — 49-й, 50-й и 51-й полки, 17-й арт. полк.
28-я пех. дивизия — 82-й, 83-й и 84-й полки, 28-й арт. полк.
29-я пех. дивизия — 85-й, 86-й и 87-й полки, 29-й арт. полк.
9-я кав. бригада-21-й, 22-й и 25-й кав. полки и 4-й конно-арт. дивизион; однако, вместо этой бригады имелся всего один эскадрон слабого состава.
10-й турецкий корпус:
30-я пех. дивизия — 88-й, 89-й и 90-й полки, 30-й арт. полк.
31-я пех. дивизия — 91-й, 92-й и 93-й полки, 31-й арт. полк.
32-я пех. дивизия — 94-й, 95-й и 96-й полки, 32-й арт. полк.
10-я кав. бригада-19-й и 20-й кав. полки, фактически же имелось пять слабых эскадронов.
11-й турецкий корпус:
18-я пех. дивизия — 52-й, 53-й и 54-й полки, 18-й арт. полк.
33-я пех. дивизия — 97-й, 98-й и 99-й полки, 33-й арт. полк.
34-я пех. дивизия — 100-й, 101-й и 102-й полки, 34-й арт. полк.
11-я кав. бригада — 23-й и 24-й кав. полки; имелось же всего четыре слабых эскадрона.
{4} Относясь с недоверием к курдам, турецкое правительство не придавало этим формированиям ни артиллерии, ни пулеметов. В конце ноября 1914 г., т. е. накануне Сарыкамышской операции, во 2-й кавалерийской дивизии в результате предшествовавших боев полки имели всего до 200 коней, вследствие чего турецкое командование предъявило к курдским дивизиям требование большей стойкости в бою.
{5} Во 2-м туркестанском армейском корпусе полки трехбатальонные.
{6} Статья Гузе, бывшего нач. штаба 3-й турецкой армии.
{7} Из доклада № 6 нач. штаба армии главнокомандующему Кавказской армией.
{10} Личные воспоминания автора.
{11} Германское командование и знавшие Энвер-пашу лица следующим образом, характеризуют его: «38 лет, очень заботившийся о своей внешности, лично очень храбрый, хладнокровный в минуты опасности, упрямый, самоуверенный, энергичный. Несмотря на несколько лет, проведенных в Германии, его хорошие военные способности не получили всестороннего развития, как того требовало бы его положение вице-генералиссимуса и военного министра. Логичность же и последовательность изменяли ему в тех случаях, когда ему казалось, что он может приобрести славу завоевателя, как это было в период Сарыкамыша». Он был большой интриган и типичный кондотьер, способный на любую авантюру. Однако он не всегда соглашался с мнениями и советами своих друзей германцев. Последних он стремился допускать, главным образом, лишь на технические должности. Между тем германцы надеялись направлять операции на турецких фронтах согласно своим интересам, вследствие чего между ген. Лиманом фон-Сандерсом, начальником германской военной миссии, и Энвер-пашой происходили серьезные столкновения. Энвер-паша имел в своем окружении друзей турок и германцев, льстивших его самолюбию, на которых он тратил большие суммы, тогда как эти лица, в, особенности же германцы, были очень мало знакомы с условиями жизни Турецкой империи. Энвер-паша работал очень неровно, порывисто. «Во время передвижений от его штаба требовалось большое искусство, чтобы вообще иметь возможность работать». Лиман фон-Сандерс в своих воспоминаниях отмечает, что он обратил внимание Энвер-паши на рискованность данной операции. Последний ответил ему, что все предусмотрено вплоть до рекогносцировки путей.
{12} Перед походом на Кавказ Энвер-паша изложил свой план начальнику германской военной миссии в Турции ген. Лиману фон-Сандерсу, который в своих воспоминаниях упоминает: «В конце нашей беседы он мне высказал идеи фантастические и курьезные. Он имел желание достигнуть позднее Афганистана и Индии».
{13} Известен под именем «кровавого султана». Был низложен младотурками в 1909 г.
{14} Помощник начальника Генерального штаба, он же командир 10-го корпуса, отмечая по карте 11-й корпус с 2-й кав. дивизией, как сковывавшие русских с фронта, а 9-й и 10-й корпуса, как обходившие и окружавшие русских с тыла со стороны Ольты, высказал в беседе с Ахмед-Февзи-пашей следующую мысль:
«В результате действий русских на австрийском и германском фронтах было доказано, что русские крайне чувствительны к обходным маневрам и как только заметят колонну в тылу фланга, тот-час же отступают».
На это Ахмед-Февзи-паша ответил:
«... Я того мнения, что 9-й и 10-й корпуса выполнят это обходное движение, отмеченное на карте, при условии совершения маневра быстро и безопасно. Это важнейшие условия успеха. Однако я не представляю себе, чтобы в это время года и в том состоянии, в каком, насколько мне известно, находятся части, возможно было бы быстро выполнить этот маневр в пограничных горах. Опасно также оставлять на фронте один 11-й корпус. По этой причине, если признается все же необходимым производство обходного движения, следовало бы усилить 11-й корпус 10-м корпусом, а для обхода затребовать из Константинополя еще корпус».
{15} Северо-восточнее Кетек.
{16} У русских в крепости Карс имелось звено маломощных само-летав, которые в конце Сарыкамышской операции производили полеты с целью разведки в полосе местности вдоль железной дороги и шоссе Карс-Сарыкамыш. Вследствие непогоды результаты разведки были небольшие.
{17} Из доклада № 6 начальника штаба армии главнокомандующему Кавказской армии.
{19} Это подтверждается донесением командира 39-й пехотной дивизии де-Витт, указывавшего, что «6 дней, начиная с 9 декабря, непрерывно в боях, люди не отдыхали ни одной ночи, находясь на морозе. Число обмороженных достигло 800, из которых 100 человекам безусловно необходимо произвести ампутацию. Вывоз раненых и обмороженных крайне затруднителен за неимением перевозочных средств ввиду отхода обоза. Прошу о доставке отпущенных дивизии 1500 пар валенок безотлагательно».
{20} В том числе восемь дружин ополчения.
{21} Кроме того, до 5 000–6 000 четников.
{24} В том числе 3-я кавказская стрелковая бригада и 263-й пехотный гунибский полк.
{25} Сибирская казачья бригада.
{26} Кроме того, в составе Сарыкамышского отряда числилась 3-я кавказская стрелковая бригада, заканчивавшая формирование в крепости Карс; эту бригаду четырехполкового состава (по два батальона в полку) намечалось развернуть в стрелковую дивизию.
{27} Также подчинявшийся Берхману.
{28} 1-го кавказокого армейского корпуса.
{29} 2-го туркестанского армейского корпуса.
{30} Личные воспоминания автора.
{31} Был выдвинут в Олор в начале операции из состава 3-й кавказской стрелковой бригады, заканчивавшей формирование в крепости Карс.
{32} В трудных условиях зимы 1914 г. величина горного перехода — от 10 до 15 км.
{33} Как указывается в мемуарах командира 9-го корпуса, «когда была понята ошибка, люди начали плакать. Это была раздирающая картина. Мы целых четыре часа вели бой с 32-й дивизией». С обеих сторон участвовало в этом «бою» не менее 24 рот; потери доходили до 2000 чел. убитых и раненых.
{34} До этого времени корпусом командовал инспектор артиллерии корпуса Слюсаренко, совершенно неподготовленный к занятию этой должности.
{35} Для «поощрения войск к дальнейшим победам» в первом пункте этого приказа отмечалось, что 10-й корпус взял с боя орудия, пулеметы и многочисленных пленных.
{36} 16 декабря туда же был переброшен из района Занзах 154-й пехотный дербентский полк.
{37} Утром 13 декабря было доставлено из крепости Карс еще восемь пулеметов, предназначенных для вооружения 12-го пластунского батальона 2-й кубанской пластунской бригады.
{38} 600 солдат при 2 офицерах, перевезенных на подводах 13 декабря из района Сырбасан в Сарыкамыш.
{39} Этому батальону при следовании по шоссе в районе Сарыкамыш пришлось, во избежание обстрела турками, свернуть с шоссе и проехать восточнее его по горным дорогам.
{40} Этот сам по себе маловажный факт в развитии Сарыкамышской операции имел большое значение. Взятый впоследствии в плен командир 29-й пехотной дивизии признался, что открытый этой артиллерией огонь до такой степени сбил с толку турецкое командование, что оно признало необходимым остановить решительное наступление частей 9-го корпуса и выждать намеченного в ночь на 14 декабря сосредоточения всех дивизий этого корпуса.
{41} Как отмечает в своих мемуарах начальник штаба 9-го корпуса, в этот день «управляющий всеми делами армии и военного министерства и в том числе снабжением всей армии, заместитель главкома (т. е. Энвер-паша) сам остался голодным со всем штабом в диких ущельях и лесах Сарыкамыша и ему пришлось разделить кусок хлеба убитого поручика 29-го арт. полка».
{42} Габаев по пути в Родионовку, найдя обоз Ольтинского отряда в большом беспорядке, привел его в должный вид, а у Кара-калы задержал и передал этапному коменданту до 600 дезертировавших с винтовками солдат этого отряда.
{43} То обстоятельство, что во главе объединенного отряда стоял Габаев, Истомин старался скрыть в своих донесениях, где он по-прежнему именовал себя начальником Ольтинского отряда, якобы отдававшим приказания прибывшему Габаеву.
{44} В период Кеприкейской операции.
{45} 8 марта 1915 г. Мышлаевский был уволен со службы.
{46} Три батальона 155-го пехотного кубинского полка свернули от станции Соганлугская на тяжелую тропу южнее шоссе.
{47} Эта бригада в течение ночи на 14 декабря и днем 15 декабря в трудных горных условиях зимой совершила форсированный марш в 80 км из района Юзверан.
{48} В это время в Пассинской долине против 11-го турецкого карпуса оставалось: а) во 2-м сводном (2-м туркестанском) корпусе — 9 батальонов (13-гo, 14-го и 16-го туркестанских стрелковых полков) с артиллерией, 2 сотни 3-го кавказского казачьего полка и 1 саперный батальон; б) в 1-м кавказском корпусе-14 батальонов (153-й бакинский, 154-й дербентский и 156-й елисаветпольский пехотные полки 39-й пехотной дивизии, 2 батальона 79-го пехотного куринского полка); 14 сотен (1-й уманский и 1-й кубанский казачьи полки и 2 сотни 3-го кавказского казачьего полка) с артиллерией и 1 саперный батальон; в) у прохода Кара-Дербент — 2 батальона (79-го пехотного куринского полка) и 6 сотен (1-го горско-моздокского казачьего полка); г) у Ханского поста со стороны Бардуса — 53/4 батальона (части 17-го и 18-го туркестанских стрелковых полков и 1 пешая сотня пограничников) с артиллерией и 2 сотни казаков (3-го кавказского казачьего полка); д) кроме того, намечалось перебросить в район Сарыкамыш группу Баратова в составе 5 батальонов (2-й кубанской пластунской бригады) с артиллерией и 14 сотен 1-й кавказской казачьей дивизии, Против Сарыкамышского отряда в Пассинской долине турки имели до 40 батальонов 11-го корпуса с пограничными и жандармскими частями и 2-ю кавалерийскую дивизию с курдскими формированиями.
{49} 17-я, 28-я и 29-я пехотные дивизии 9-го корпуса — 27 батальонов и 30-я и 31-я пехотные дивизии 10-го корпуса -18 батальонов; 32-я пехотная дивизия обеспечивала тыл в районе Бардус.
{50} Как характеристика настроения в тыловых мастях, создавшегося в результате приказа Берхмана об отступлении, отмечается следующий случай. При отходе 2-го сводного корпуса с позиций в районе Сонамер начальник штаба армии при переезде из этого пункта в Караурган, заметив, что какой-то интендантский чиновник уничтожает свой оклад, высыпая муку в реку, протекающую между Караурганом и Кетеком, приказал прекратить истребление нужных запасав, интендантский чиновник оправдывался тем, что приказано отступать, и он не хотел оставлять туркам запасы продовольствия. Начальник штаба армии ответил, что он не собирается никуда отступать со 2-м сводным корпусам и потому приказывает ему тщательно хранить запасы, отвечая за них своей головой. Вскоре эта самая мука, спасенная от уничтожения, очень пригодилась. Положение во 2-м сводном корпусе в процессе операции в отношении работы тыла оказалось устойчивым, так как последний не только не отправил всех обозов к Карсу, но, напротив, подтянул их и сосредоточил у станции Соганлугская. Командир же 1-го кавказского корпуса Берхман отправил корпусные обозы глубоко в тыл. В результате в один из критических дней Сарыкамышской операции (когда Берхман на просьбы начальника штаба армии не отходить, а задержаться, еще ссылался на то, что запасы муки приходят к концу) 1-й кавказский корпус получил муку из складов в Караургане. Это повлияло на решение командира его, указавшего приостановить дальнейший отход.
{51} Батарея сделала суточный переход около 50 км; на большом привале в районе Меджингерта упряжные лошади батареи от усталости легли и с большим трудам были подняты для дальнейшего движения. Батарея была направлена в Сарыкамыш с приказанием — «потерять конский состав, но к вечеру 16 декабря обязательно прибыть в названный пункт».
{52} Северо-восточнее Бардуса.
{53} Со штабом Берхмана прибыли из Меджингерта одна рота 79-го куринского полка, полусотня 10-й особой кубанской сотни и 18-я и 30-я особые сотни.
{54} К 18 декабря наличный состав одного из боевых участков 9-го корпуса, состоявший из 5 полков равных дивизий, имел всего 900 боеспособных солдат, при 5 негодных и 14 годных пулеметах и 17 негодных для стрельбы и 16 исправных орудиях. В некоторых батальонах солдаты рассеялись, и часть исправных пулеметов и орудий не могла быть использована, так как при них не осталось ни командиров, ни бойцов.
{55} Боеспособность частей колонны Букретова, наступавшей на Бардусский перевал, характеризуется следующими его донесениями Пржевальскому 19 декабря: «Вчерашний день, 18 декабря, гнал людей на бой, а сегодня не желаем, пока не подойдут подкрепления. В ротах осталось по 70–80 человек, офицеры командуют 3–4 ротами; был случай, что командир полка командовал ротой. Пока подкрепление не подойдет и не будут присланы боеприпасы, до тех пор в наступление переходить не буду. Люди изнурены, голодны. Как прикажете действовать дальше? Я сделал все возможное. Обстановка неизвестна. Страшные потери в людях; в особенности много пошло сопровождать раненых, не возвращаются больше назад. Пулеметов нет, орудия не стреляют якобы за отсутствием целей. Держаться на позиции не в состоянии». Наряду с указанными явлениями имелись факты, которые характеризуют настроение частей Сарыкамышской группы Пржевальского с положительной стороны. Так, ряд обозных, обслуживавших обоз, самовольно, без ведома своих начальников, проникали на линию огня и принимали участие в боях.
{56} В 20 км севернее Сарыкамыша.
{57} Потери в колонне Масленникова были велики. Так, например, от двух с половиной батальонов 155-го пехотного кубинского полка остались всего две сводные роты слабого состава. «Куда девались остальные люди, -доносил Масленников, -командирам батальонов не было известно». От 15-го туркестанского полка осталось также две роты слабого состава. В общем к 21 декабря колонна Масленникова, кроме влитого в нее 154-го пехотного дербентского полка, «растаяла». К этому следует добавить, что вследствие слабости управления и взаимодействия войск батальон 155-го пехотного кубинского полка, бывший на правом фланге боевого участка, при наступлении бежал. По приказанию Масленникова в районе расположения этого полка 2 раза в день производились облавы с целью извлечения из окрестных населенных пунктов и лесов дезертиров полка.
{58} В итоге командиру 17-го туркестанского стрелкового полка за это невыполнение боевого приказа был объявлен только выговор и ему было приказано связаться с частями колонны Масленникова, овладевшими уже Бардусским перевалом.
{59} В связи с предстоящей задачей колонны Барковекого начальник штаба 1-го кавказского корпуса указывал начальнику штаба Сарыкамышской группы войск о работе ее артиллерии: «Артиллерия действует плохо, наблюдение у нас поставлено отвратительно; 10 дней стоят на месте и добились того, что посторонние лица указывают батарее места неприятельских орудий».
{60} 20 декабря в 21 час со штабам Берхмана и Али-Софи, а также со штабом отряда Баратова была установлена прямая проволочная связь, которая была продолжена до Ель-Кечмеза — головной станции железной дороги. Этой линии «придавалось чрезвычайное значение».
Посылка приказаний в отдельные колонны, выполнявшие особые задачи, производилась в большинстве при помощи отдельных разъездов. Это мероприятие являлось вполне правильным в обстановке действий в горах на широком франте среди восставшего населения.
{61} 17-й туркестанский стрелковый полк, не оказавший содействия по овладению Бардусским перевалом, а ограничившийся производством лишь разведки западнее этого перевала, перед вечерам 20 декабря выслал команду лучших стрелков. Последние взяли под обстрел дорогу, ведущую на перевал Эшак-Мейдан. Под огонь этих стрелков попал Энвер-паша со своим штабом, потерявший здесь часть важных оперативных документов.
{62} Это была 14-я рота 154-го пехотного дербентского полка.
{63} Сарыкамыш был переполнен больными и ранеными (свыше 12 тыс.).
{64} Одновременно разведка донесла, что брошенные отрядом Геника в районе Гюляберт около 700000 патронов и много перевязочного материала санитарного отряда были целы, приводились в порядок и складывались в отдельные свободные здания.
{65} Истомин сносился по радио через коменданта Карсской крепости, а Калитин — по правительственному телеграфу, который действовал в это время исправно.
{66} 4-я сотня этого полка (Волкова), атаковавшая со всех сторон отдельно перестраивавшуюся в карре турецкую роту, изрубила ее всю и захватила знамя 8-го турецкого пехотного полка; кроме того, ею тут же было взято в плен около 200 турок, но много турок рассеялось.
{67} Положение этого арьергарда, занимавшего растянутую горную позицию, было критическое, и только благодаря одному орудию (2-й батареи 5-го туркестанского стрелкового артиллерийского дивизиона), находившемуся на позиции, положение не приняло более тяжелой формы, Это орудие действовало так метко и искусно, что наступавшие турецкие батальоны, каждый раз как они, пытались подняться для дальнейшего наступления, принуждены были отказаться от этого и ложились. До самого вечера орудие работало неустанно: в результате турки за весь день не имели возможности подойти к горному рубежу, занятому русскими, ближе чем на 2 500–3 000 шагов.
{68} Положение русского арьергарда в районе Караурган в этот день было спасено в значительной степени командиром пулеметного взвода 14-го туркестанского полка Короткевичем, который, занимая высоты, несмотря на жестокий перекрестный артиллерийский и ружейный огонь турок и на начавшееся было отступление соседних боевых участков, продолжал оставаться на месте со своими пулеметами, энергично обстреливая атакующего. Когда были перебиты все наводчики, Корсткевич сам, невзирая на полученные раны, лично руководил пулеметами и стрелял в упор, задерживая, таким образом, наступление турок и давая возможность оправившимся ротам перейти в контратаку.
{69} Мемуары начальника штаба 9-го турецкого корпуса.
{70} 26 декабря движение колонн Гулыги и Габаева и частей колонны Чаплыгина происходило в исключительно трудных условиях, вследствие глубокого снега и снежной метели. Так, например, две роты туркестанцев, вышедшие в 8 часов 26 декабря из Кизил-килисы в район Ханского перевала, возвратились по частям обратно в Кизил-килису к 3 часам 27 декабря, не имея возможности из-за снежной метели найти дорогу. Ротные командиры этих рот, «отбившись от своих частей», бросили лошадей и едва добрались до Кизил-килисы лишь к 10 часам 27 декабря.
{71} Сибирская казачья бригада со 2-й оренбургской казачьей батареей (12 сотен и 6 конных орудий) с частями 1-й кавказской казачьей дивизии: 1-й уманский казачий полк (5 сотен), 1-й запорожский казачий полк (4 сотни), 1-й горско-моздокский казачий полк (4 сотни) и 9-го кавказского стрелкового полка — 11/2 батальона с 3-й батареей кавказской артиллерийской бригады (4 орудия). Сотни 1-й кавказской казачьей дивизии были весьма малого состава.
{72} Так, например, лишь вдоль Ольтинского шоссе на расстоянии 9 км было подобрано 114 заколотых или зарубленных трупов турок.
{73} В Ольтах вскоре было похоронено 962 турецких аскера.
{74} Преследовавшие сотни были остановлены огнем с позиции, находившейся в 1 км севернее Еникея.
{75} Один батальон 10-го кавказского стрелкового полка слабого состава, без обоза и почти без патронов, занимал район Чатах.
{76} Личные рекогносцировки автора.
{77} О неудовлетворительности санитарного обслуживания можно судить из донесения 18 декабря Букретова Пржевальскому, где указывалось: «Раненых много, вывозить не на чем; перевязочный пункт по условиям местности держать ближе, чем на шоссе Караурган — Сарыкамыш, нельзя, вследствие этого раненые следуют пешком не менее 10–12 км, а тяжело раненых приходится чуть ли не бросать на месте».
{78} Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. 1, стр. 398.
{79} Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. 1, стр. 398.
{80} Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. I, стр. 396.
{82} Клаузевиц, О войне, т. II, 1932, стр. 171.
{83} Личные воспоминания и труды автора.
{84} 8 батальонов и 18 орудий.