Планы войны
Германский план Шлиффена и изменение его Мольтке-младшим
Оперативная идея плана Шлиффена окончательно выкристаллизовалась в 1905 г. Существо этой идеи заключалось в том, чтобы одной операцией или одним «генеральным сражением» окружить и уничтожить всю живую силу противника, в данном случае Франции. Операция окружения должна была проходить через Бельгию правым крылом армий, противоположное, левое крыло должно было в то же время приковать к себе противника. При этом Шлиффен указывал, что если левое крыло вынуждено будет под давлением противника отходить, то это даже будет выгодно для того, чтобы вернее охватить всю французскую армию.
Французская армия по предположению Шлиффена должна была включить в себя все обученное военному делу население Франции; при осуществлении предполагаемого маневра на окружение у последней больше не останется военнообученных контингентов, и война сама собой закончится.
Наиболее существенным для успешного хода операции, по мысли Шлиффена, было образование сильного правого крыла. Бурным наступлением должно быть сломлено всякое возможное сопротивление противника, который должен быть в конце концов отброшен к своим же крепостям на восточной границе или к швейцарской границе.
План Шлиффена развивался в течение долгого времени и получил свое окончательное оформление в то время, когда политическая обстановка особенно благоприятствовала Германии и в большой мере оправдывала намерение нанести первоначальный удар Франции, а затем перенести войну против России, оставив до этих пор на востоке незначительное прикрытие.
На прочный союз с Италией Шлиффен не надеялся, так как последняя очень часто выказывала себя ненадежным союзником. Эти-то обстоятельства и заставили его отказаться от организации обходящего удара своим левым крылом, отдав предпочтение правому. [56]
В общем Шлиффен преследовал единственную цель уничтожения живой силы противника и при этом в возможно короткое время. Обойдя левый фланг французов и выигрывая его все время в течение захождения правым крылом, германские армии, не давая возможности противнику перегруппироваться, должны были оттеснить французские армии к восточным границам страны, где они будут окончательно уничтожены — таков план Шлиффена.
По теоретическим предположениям Шлиффена, против Франции следовало бы развернуть севернее Меца 35 корпусов (70 пехотных дивизий) и 8 кавалерийских дивизий, а за ними на уступе сзади еще 8 эрзац-резервных корпусов (16 дивизий). Все эти войска, имея осью захождения район Мец, Диденгофен (Тионвиль), должны были глубоко обойти левый фланг французских армий на Амьен или западнее на Аббевиль и даже по морскому побережью Франции, охватывая Париж с запада. В Эльзас-Лотарингии оставлялось около 5 корпусов (10 дивизий) и 3 кавалерийские дивизии в виде заслона, который в случае нужды мог отходить на линию Мец, Страсбург и даже до Рейна.
Всего против Франции Шлиффен думал развернуть 48 корпусов (96 пехотных дивизий) и 11 кавалерийских дивизий, однако это было лишь в теории, так как на самом деле до 1905 г. Шлиффен мог располагать лишь 62 пехотными и 10 кавалерийскими дивизиями.
Более реальным является вариант 1905 г., при котором, имея общую численность войск на Западно-европейском театре в 26 полевых и 14 резервных корпусов, 11 кавалерийских дивизий, 26 1/2 ландверных бригад и 16 эрзац-резервных дивизий, к северу от Меца должны были развернуться 23 полевых и 12 1/2 резервных корпусов, 8 кавалерийских дивизий, 20 1/2 ландверных бригад и 16 эрзац-резервных дивизий, а в Эльзас-Лотарингии — 3 полевых и 1 1/2 резервных корпуса с 3 кавалерийскими дивизиями и 6 ландверными бригадами. В приведенном соотношении сил к северу и к югу от Меца, составлявшем 7:1, ярко сказывается идея главного решающего удара правым крылом с охватом противника через Бельгию.
Критикуя соотношение сил между правым и левым крыльями, ученик Шлиффена Людендорф в своих воспоминаниях говорит: «Столь ограниченные силы, которые оставлялись Шлиффеном в Эльзас-Лотарингии без всякого принудительного основания, могли создать ненужную для успеха опасность, что было опаснейшей стратегической игрой. Если бы в Лотарингии было развернуто только 8 дивизий, как хотел Шлиффен, то 20 августа эти 8 германских дивизий могли бы оказаться (как показал ход событий) против 24 французских дивизий и при этом непосредственно на путях сообщения германских армий... Я сомневаюсь, — продолжает Людендорф, — чтобы нервы вождей немецких армий могли выдержать то страшное напряжение, которое во всяком случае возникло бы при этом». Таким образом, первая критика шлиффеновского плана исходит от его же последователя. [57]
Встает также вопрос и о снабжении той массы войск, которую Шлиффен группировал на крайнем фланге своего правого крыла, потому что теперь известно, что уже через две недели после начала операций именно правое крыло стало ощущать большой недостаток в снабжении, несмотря на то что оно было почти вдвое слабее, чем предполагалось Шлиффеном. Наконец, Шлиффен предполагал к 30-му дню мобилизации выйти на франко-бельгийскую границу, но за это время французы уже ясно могли знать о германском маневре и, пользуясь своей мощной железнодорожной сетью, перегруппировать свои силы так, чтобы правое крыло германцев, играющее для них решающую роль, потеряло свое выгодное оперативное значение.
Несмотря на эти существеннейшие недочеты шлиффеновских планов, мысль удара правым крылом и обхода левого фланга французских армий казалась столь простой в своей целесообразности в оперативном отношении, что в нее уверовал преемник Шлиффена Мольтке-младший, а с ним и весь германский генеральный штаб, тем более что германская армия с течением времени значительно увеличивала свои силы, приближая их к шлиффеновскому теоретическому плану.
Мольтке-младший продолжал выполнение основной мысли Шлиффена о нанесении решающего удара по французским армиям через Бельгию. Его план развертывания, с которым Германия вступила в войну в 1914 г., заключался в следующем.
В районе Меца и к северу от него должны были развернуться 26 1/2 корпусов, 1.1 кавалерийских дивизий и 17 ландверных бригад. Эта основная масса, как и у Шлиффена, должна была своим правым крылом обойти левый фланг французских армий, наступая через Бельгию и обеспечивая свой левый фланг укрепленным районом Мец, Диденгофен. В Эльзас-Лотарингии развертываются 8 корпусов, с задачей, действуя активно, связать возможно большие силы противника и обеспечить от охвата основную массу войск, действующих к северу от Меца.
Сравнивая развертывание германских сил по Шлиффену с действительным развертыванием по Мольтке-младшему, видно, что идея обхода левого фланга французов полностью сохраняется, но распределение сил совершенно иное:
| По Шлиффену | В действительности в 1914 г. | |
| В районе Меца и севернее | ||
| Полевых корпусов | 23 | 17 |
| Резервных корпусов | 12 1/2 | 9 |
| Итого | 35 1/2 | 26 |
| В Эльзас-Лотарингии | ||
| Полевых корпусов | 3 | 6 |
| Резервных корпусов | 1 1/2 | 2 |
| Итого | 4 1/2 | 8 [58] |
В общем соотношение между количеством войск, которые должны были развернуться у Шлиффена в районе Меца и севернее его, и Эльзас-Лотарингской группой равнялось 7:1, а у Мольтке-младшего такое же соотношение равнялось 3:1. Таким образом, ослабление правого крыла, усиление Эльзас-Лотарингского участка и ослабление группировки в районе Мец, Диденгофен были существеннейшим отличием действительного плана 1914 г. от плана Шлиффена.
Кроме того, Шлиффен предполагал на русском фронте ограничиться обороной при помощи ландвера, а Мольтке-младший вынужден был выделить сюда 3 полевых и 1 резервный корпус, не считая резервных дивизий и усиленных гарнизонов крепостей.
Причины, которые заставили германцев иначе распределить свои войска, следующие: 1) общий недостаток сил не позволил итти на усиление правого крыла германских армий, направленных через Бельгию, за счет левого крыла в Эльзас-Лотарингии, без риска подвергнуть серьезной опасности весь тыл немецких армий и расстроить тем наступление в решающем направлении; 2) боязнь подвергнуть разрушению ставший весьма важным в промышленном отношении Эльзас-Лотарингский район, который в 1905 г. еще не подымался на ту высоту, как в 1914 г.; 3) необходимость отвлечения больших сил против России, уступая требованиям германского юнкерства по обеспечению восточных земледельческих областей, и 4) справедливая оценка транспортных возможностей для снабжения такой массы войск, какую предполагал сгруппировать Шлиффен на фланге своего ударного крыла.
Таким образом, помимо недостатка сил видно большое влияние на германские военные круги экономических требований германской промышленной буржуазии, а также и помещиков-юнкеров, предъявивших германскому командованию свои условия, с которыми германский генеральный штаб не мог не считаться, встретившись при обсуждении военных вопросов в рейхстаге. В результате Германия в 1914 г. вступила в войну с большими надеждами на осуществление своих империалистических целей, однако для достижения этих целей у нее не было соответствующих средств; одновременно она недооценила силы и средства своего противника, что таило в себе первые зародыши ее поражения.
Французский план № 17
Шлиффеновская идея закончить войну одной решающей операцией была достаточно известна, в силу чего французы, не желая отстать от германцев в числе, привлекали к этой решающей операции все свои силы, кроме того, они поставили себе целью — перенести первые сражения в пределы вражеской территории, чтобы избегнуть у себя разрушительных последствий войны. Для последнего условия необходим был захват инициативы с первых дней войны.
Развернуть все силы в одну линию французы не могли вследствие малой протяженности общей с противником границы. По [59] мнению Жоффра, оперативно удобнее было развернуться на рубежах рек Мозеля и Мааса, сильно оборудованных в фортификационном отношении, что было удобно и для прикрытия сосредоточения. Такое решение представлялось французскому командованию наиболее приемлемым, так как оно позволяло либо наступать, либо обороняться фронтом на восток, кроме того, возможен был маневр в северном бельгийском направлении, если германцы поведут наступление через Бельгию, а также и перегруппироваться в южном направлении, если противник поведет наступление через Швейцарию.
Таким образом, французская крепостная система должна была сыграть свою роль в плане сосредоточения и развертывания французских армий.
Район для развертывания французских армий был выбран глубиной в два перехода для успеха быстрого маневра в любом из направлений. Фланги общего района развертывания делались более глубокими для удобства перегруппировки в сторону как Бельгии, так и Швейцарии.
На северном фланге фронт развертывания должен был дотянуться до района между Мезьером и Ирсоном, чтобы в случае наступления германцев через Бельгию севернее Динана левое крыло могло быстро прибыть в район Динан, Мобеж, Авен. Такая группировка левого крыла отвечала и идее наступления через более доступную часть Бельгийского Люксембурга. Если бы пришлось обороняться, то район, занятый левым крылом, позволял вести упорную оборону по линии Седан, Динан. Во втором случае французские войска могли развернуться, опираясь на Бельфор и Безансон. При этом условии на правом фланге большое оперативное значение приобретал район Везуля, находящийся в равном расстоянии от Эпиналя и Бельфора, что позволяло собранные здесь войска с равным успехом использовать на эльзасском, лотарингском или швейцарском направлениях.
Главный удар, по мысли главного командования, должен был преследовать цель отделения сил противника, действующих в Эльзасе, от действующих в Лотарингии, чего можно было достигнуть занятием района Сааргемюнде, наступая через Саарбург и Шато-Сален. При успехе операций в направлении на Сааргемюнде в тесной связи с наступлением через Люксембург можно было рассчитывать окружить германцев в районе Меца.
При дальнейшей разработке своего плана развертывания французы изучили большое количество различных комбинаций для активных решений с первых же дней войны, но при учете бельгийского нейтралитета, хотя возможность его нарушения германцами была определенно известна.
Таким образом, общий план сосредоточения и развертывания французских сил заключался в наступлении тремя группами армий, с обеспечением флангов особыми группами. Необходимость группировки армий в два эшелона диктовалась желанием иметь возможность усилить или люксембургское направление, или направление на Шато-Сален. [60]
Первая главная группа — «Бельгийские армии», предназначалась для наступления севернее района Мец, Диденгофен.
Вторая группа — «Лотарингская», предназначалась для наступления на фронте к югу от линии Нанси, Туль.
Центральная армия должна была связать операции первых двух групп и обложить с запада район Мец, Диденгофен.
Главная группа армий должна была состоять из двух армий достаточно сильного состава, чтобы иметь возможность обеспечить свои фланги. Одна из этих армий, из шести корпусов и группы резервных дивизий, предназначалась для наступления на Сен-Вит или Трир, другая армия, в пять корпусов, должна была оперировать в направлении на Диденгофен (Тионвиль) или более к северу.
Принимая во внимание ширину фронта между Нанси и Бельфором, «Лотарингская группа» разделялась на две армии: одну, из трех корпусов и двух резервных дивизий, для удержания противника между Нанси и линией Шатель, Манонвилье и другую, из четырех корпусов, для операций к югу от этой линии до Вогезов. Кроме этого предусматривалась группа из трех резервных дивизий в окрестностях Везуля для прикрытия правого фланга всех французских армий.
Центральная армия должна была состоять из двух корпусов и трех резервных дивизий и предназначалась для блокады Меца.
Английская армия во всех случаях предполагалась для операций в тесной связи с бельгийцами. Наконец, африканские и альпийские войска составляли общий резерв, которым по обстановке можно было усилить «Бельгийскую» или «Лотарингскую группу» армий.
На основе общего определения группировки и задач, районы сосредоточения устанавливались: «Бельгийской группе» — вдоль р. Мааса от Мезьера до Вердена, «Лотарингской группе» — по Нижней Мерте и высотам между реками Мозелем и Мортанью, а центральную армию предполагалось возможно скорее выдвинуть вперед, чтобы без потери времени начать блокаду Меца.
В общем французская, якобы наступательная идея ведения войны и операций на самом деле играла подчиненную роль по отношению к намерениям германцев. Французское командование, проводя в жизнь указания своего правительства об активно-наступательном использовании всех французских сил, пытается разрешить эту задачу в соответствии с намерениями германцев.
Не имея достаточно мужества окончательно и твердо поставить перед правительством вопрос о выгоднейшем направлении для приложения наступательных идей, боясь в то же время потерять часть своей территории, что делается понятным при учете важности для французских промышленников сохранения района Брие, лежащего на полпути между Верденом и Мецом, боясь в то же время упустить при предполагаемой короткой войне Эльзас-Лотарингию, французское командование решает вопросы будущей войны на ограниченном участке общей франко-бельгийской границы, равномерно распыляя свои силы по всему фронту развертывания. [61]
В общем несмотря на то, что французы на словах преследовали как будто активность и проповедывали наступление, их план, по сути дела, носит пассивно-выжидательный характер.
Русский план и зависимость его от франко-русской военной конвенции
Расценивая своих противников, царская Россия к 1910 г. главным противником считала Германию в силу того, что: 1) русскому командованию не было еще известно, развернет ли последняя на Восточно-европейском театре большую или меньшую часть сил, 2) германская армия считалась более сильной и более быстро мобилизующейся, чем русская армия, и 3) считать главным противником Германию обязывал франко-русский союз.
Первые два условия заставили русских отнести свое развертывание на линию р. Неман, Белосток, Брест-Литовск, Ровно, Проскуров, с целью обеспечить безопасное сосредоточение главной массы войск к северу от Полесья, т. е. против Германии, обеспечивая себя в то же время против Австро-Венгрии. Таким образом, этот план предусматривал сначала оборону, а затем уже после сосредоточения — переход в наступление.
Большое значение в решении вопроса о выборе главнейшего оперативного направления сыграли решения съезда начальников штабов военных округов в Москве весной 1912 г. К этому времени уже было известно, что Германия большую часть своих сил развернет на Западно-европейском театре, а для прикрытия своих восточных границ оставит небольшие силы. На съезде была приведена та мысль, что современная политическая и военная обстановка требует принятия иного плана. Италия (член Тройственного союза) втянулась в войну в Африке, и отношения между ней и Австро-Венгрией таковы, что последняя не может снять своих войск с итальянской границы. Отношения между Англией и Германией делаются явно враждебными. Военно-оперативная и военно-хозяйственная подготовка Восточной Пруссии, находящейся на фланге путей в Германию, втянет Россию в упорную борьбу за овладение ею, отдаляя вопрос наступления внутрь Германии. Все это привело к тому, что было признано целесообразным перенести главный удар с Германии на Австро-Венгрию и главный район развертывания перенести к югу от Полесья.
Определив на австрийском направлении конечной целью овладение Веной и Будапештом, первоначальной целью русское командование поставило уничтожение австрийских армий, развернутых в Галиции, направляя удар с фронта Ивангород, Ковель на Краков в обход Карпат с запада, чем отрезывались удобнейшие пути австрийцам внутрь страны. Этим, по мнению русского командования, достигалась и политическая цель — удержание порядка в Польше, так как успехи австрийцев в направлении на Ивангород могли вызвать восстание поляков. Таким образом, русское командование [62] перешло перед самой войной к наступательному образу действий взамен обороны, имевшей своей целью обеспечить планомерный сбор всех войск, как предполагалось в 1910 г.
Что касается обязательств царской России по междусоюзническому договору с Францией, то они состояли в том, что союзники взаимно обязывались одновременно начать наступление против Германии. Франция должна была на 10-й день мобилизации выставить на своем фронте 1300000 чел. и тогда же начать операцию. Россия обязывалась развернуть против Германии до 800000 чел. на 15-й день мобилизации, начав немедленно наступление к жизненному центру Германии — Берлину. При обмене мнениями между будущим французским главнокомандующим Жоффром и начальником русского генерального штаба Жилинским в 1912 г. было также принято соглашение о наиболее выгодном направлении наступления против Германии от Нарева на Алленштейн, в том случае если германцы сосредоточатся в Восточной Пруссии, или прямо на Берлин, если германцы развернутся в районе Торн, Познань. Полуколониальная зависимость царской России от западноевропейских империалистов заставляла русское военное командование особенно внимательно относиться к выполнению взятых на себя военных обязательств.
Русский план предусматривал два варианта: 1) план «А», когда Германия направит свои главные силы против Франции, и 2) план «Г», когда против России будут направлены не только все силы Австро-Венгрии, но и главные силы Германии. По первому варианту большая часть сил направлялась против Австро-Венгрии, по второму — против Германии. В 1914 г. имел место вариант «А», а поэтому и рассмотрим коротко этот вариант.
Настойчиво проводимые требования Франции об ускорении наступления против Германии принуждали русское командование пересмотреть вопрос о рубеже развертывания своих сил для приближения их к вражеским пределам. Вместе с тем осуществить развертывание сил на левом берегу р. Вислы было опасно, так как и мобилизационные сроки и сроки сосредоточения русских армий значительно запаздывали по сравнению с германскими и австро-венгерскими. Это обстоятельство могло привести к тому, что австро-германские армии, произведя согласованное наступление на Белосток или Брест-Литовск и вообще вдоль восточного берега Вислы, могли отрезать русские армии от центра страны.
В силу таких соображений для развертывания русских армий были выбраны следующие рубежи:
— против Германии — Шавли, Ковно, реки Неман, Бобр, Нарев и Западный Буг; эта линия была удалена от границы почти на пять переходов и являлась сильным по своим природным свойствам оборонительным рубежом;
— против Австро-Венгрии — Ивангород, Люблин, Холм, Дубно, Проскуров; хотя этот рубеж и был недалеко от австро-венгерской границы, но этому не придавалось значения, так как боевые качества австро-венгерских войск русским командованием расценивались гораздо ниже германских. [63]
Русская царская армия должна была в западной приграничной полосе развернуться в двух группах:
— армии германского фронта для овладения Восточной Пруссией с целью создания выгодного исходного положения для развития дальнейшего наступления против Германии;
— армии австрийского фронта для поражения австро-венгерских войск, собранных в Галиции, имея в виду воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за р. Днестр и на запад к Кракову.
Общей задачей русских армий был переход в наступление с целью перенесения войны в пределы Германии и Австро-Венгрии. Кроме того, формировались еще две армии: одна для обеспечения столицы страны (Петрограда) и наблюдения за Балтийским побережьем и другая — для прикрытия со стороны Румынии, наблюдения за побережьем Черного моря и содействия флоту при обороне этого побережья.
Общая картина распределения сил по варианту «А» была следующая:
| Германский фронт | Австрийский фронт |
| 19 пехотных полевых дивизий | 33 1/2 пехотные полевые дивизии |
| 11 второочередных пехотных дивизий | 13 второочередных пехотных дивизий |
| 9 1/2 кавалерийских дивизий | 18 1/2 кавалерийских дивизий |
Накопление этих сил на рубежах развертывания представлялось в следующем виде:
| Дни мобилизации | Число полевых дивизий | Число второочередных дивизий | Число кавалерийских дивизий |
| На 15-й день | 27 | 0 | 20 |
| На 23-й день | 47 1/2–50 | 12 | 3–4 |
| На 29-й день | 50 1/2–55 | 6 | 4 |
| На 30–60-й день | 57–66 1/2 | 6 | 0 |
| После 60-го дня | 59–761/2 | 0 | 0 |
Между 30 и 60-м днями мобилизации начинали прибывать второочередные кавалерийские части для корпусной и дивизионной конницы, а также и войска из отдаленных округов, после 60-го дня — войска из Сибири.
Таким образом, на 15-й день мобилизации царская Россия могла закончить сосредоточение только около 1/3 своей армии. Отсюда ясно видно, что обещания русского командования перейти в наступление против Германии тотчас же после 15-го дня мобилизации принуждали русские войска перейти в наступление в неготовности. Это представляло крупную ошибку, но было необходимо в силу полуколониальной зависимости царской России от своих западных союзников.
Для оценки русского плана представляем его в следующей таблице: [64]
| Корпусов | Полевых дивизий | Второочередных дивизий | Кавалерийских дивизий | Дивизий противника, по предположению русского командования | |
| Армии германского фронта | 9 | 19 | 11 | 9,5 | 16–25 |
| Армии австрийского фронта | 17 | 35,5 | 13 | 18,5 | 43–47 |
| Армия обеспечения, не входящая в состав фронтов | 2 | 5 | 7 | 3 | |
| Итого | 28 | 59,5 | 31 | 31 | 59–72 |
Кроме того, оставалось еще 9 корпусов, расположенных в Сибири и Туркестане, в резерве главного командования.
Из этой таблицы видно, что русское командование хотело добиться осуществления сразу двух целей — разгрома германцев в Восточной Пруссии и австро-венгерцев в Галиции. Это обстоятельство вызывает неудачное разделение сил: 30 дивизий против германцев и 48 1/2 дивизий против австрийцев, т. е. на своем главном направлении против австрийцев только в 1 1/2 раза больше сил, чем на второстепенном. Ожидая на главном направлении противника в силах от 43 до 47 дивизий, русское командование надеется здесь достичь своих целей 48 1/2 дивизиями, из которых 13 — плохо сколоченных второочередных.
Выбор австро-венгерского фронта для главной решающей операции был правильным, так как в случае успеха можно было отделить Венгрию от Австрии, в то же время русские армии приблизились бы к восточной области Германии — Силезии, потеря которой для Германии имела несравненно большее оперативное и экономическое значение, нежели потеря Восточной Пруссии. В силу таких соображений, русскому командованию следовало иметь против австрийцев по крайней мере полуторное превосходство в силах, план же предусматривал равенство в силах с противниками. Больше сил в начале войны взять было негде, а обязательства перед Францией требовали немедленного перехода в наступление против германцев в Восточной Пруссии. Учитывая соотношение сил русских и германских, русскому командованию следовало бы на первое время придержаться здесь обороны с последующим переходом в наступление. Однако при невыполнении своих обязательств перед союзниками царская Россия могла потерять возможность осуществления своих империалистических целей, ради которых она вступила в войну.
В общем надо признать, что русский план не соответствовал имеющимся силам и не обеспечивал захвата инициативы, необходимой для достижения наступательных целей на двух театрах, и действительность первых дней войны доказала это с большой наглядностью. [65]
Австрийский план на Восточно-европейском театре
В свое время Шлиффен не вел с австрийским командованием никаких переговоров по согласованию операций на востоке против России, и лишь Мольтке-младший в 1906 г. нашел необходимым вступить в эти переговоры. К началу 1909 г. начался систематический обмен мнениями о совместных действиях против России между начальниками генеральных штабов Германии и Австро-Венгрии.
Конрад, начальник австрийского генерального штаба, вообще считал, что единоборство Австро-Венгрии с Россией невозможно.
Предвоенная международная обстановка заставляла предполагать, что в числе врагов Центрального союза будут Франция, Россия и Черногория; сербский вопрос еще не стоял так остро, как впоследствии; Италия предполагалась нейтральной. В этих условиях Германия считала, что она должна направить свои главные силы против Франции, оставив самые необходимые силы на востоке.
Для прикрытия своих восточных провинций германское военное командование считало достаточным иметь там до 13 пехотных дивизий, которыми предполагалось возможным сковать до 19–20 русских дивизий до тех пор, пока не представится возможность начать переброску войск с запада на восток против России.
Основываясь на том, что до 20 русских дивизий будут скованы германцами, австрийцы задумали решительную операцию в направлении на север между реками Западным Бугом и Вислой при том условии, что для полного успеха 10 германских дивизий должны ударить в наревском направлении.
Оставалось решить еще следующие вопросы: а) можно ли русским предоставить инициативу наступления, учитывая, что предупредить это возможно только совместным неотложным наступлением австро-германских войск, б) развернуть ли австро-венгерские армии впереди или позади рек Сана и Днестра и в) возьмет ли на себя германское командование ответственность за оборонительный или наступательный образ действий до прибытия их войск с французского фронта.
Разрешение этих вопросов, по мнению австрийского командования, зависело от Германии, т. е. от ее согласия наступлением сковать русские силы. На это германское командование дало уклончивый ответ, сводившийся к тому, что если Франция и Россия одновременно перейдут в наступление, то положение Германии станет затруднительным, в силу чего германскому командованию на востоке будет предоставлена возможность действовать по обстановке.
В итоге длительного обмена мнениями с Конрадом Мольтке сообщил последнему, что он не колеблясь предпримет контрнаступление, чтобы поддержать австрийское наступление. [66]
При последней встрече в мае 1914 г. в Карлсбаде Мольтке подтвердил, как свидетельствует Конрад, что через шесть недель после начала операций с Францией будет покончено, после чего начнется переброска германских главных сил на восток.
Такие условия совместного сотрудничества и были положены в основание разработки плана развертывания австрийских войск против России.
Между тем в указаниях, данных германскому командованию в Восточной Пруссии, красной нитью проходит неизвестность, что будут делать русские — наступать или обороняться. Все же предполагалось, что если русские будут на первых порах действовать выжидательно, то германцы сами предпримут наступление в юго-восточном направлении восточнее Варшавы. При этом германское командование подталкивало австрийцев к наступлению между Бугом и Вислой, так как этим устранялась опасность вторжения русских в богатую промышленную область — Силезию. В результате всех переговоров австрийским командованием был окончательно принят план — нанести русским решительный удар между реками Западным Бугом и Вислой в северном направлении.
Учитывая возможность войны на два фронта: против России и одновременно против Сербии и Черногории, а также и возможность войны против каждого из этих противников в отдельности, австрийская армия разделялась на три «уступа».
1. Уступ «А» из 9 корпусов со всеми ландверными, ландштурменными и маршевыми формированиями и 10 кавалерийскими дивизиями.
2. Минимальная группа «Б» из 3 корпусов, 2 пехотных дивизий, 4 ландштурменных бригад, 1 маршевой бригады и 4 гонведных маршевых полков.
3. Уступ «Б» из 4 корпусов, 4 пехотных дивизий, 1 кавалерийской дивизии и 1 ландштурменной бригады.
Варианты сосредоточения и развертывания были следующие:
1. Сосредоточение «Р» (война против России) предусматривало сосредоточение большей части сил против России в Галиции. Первую часть сил образовывал уступ «А» из 9 корпусов со всеми их резервными формированиями и 10 кавалерийскими дивизиями. Для действий на Балканском полуострове оставалась минимальная группа «Б». Остальные мобилизованные войска, составлявшие уступ «Б», должны были быть сосредоточены также в Галиции и перевозиться за войсками уступа «А».
2. Сосредоточение «Б» (война только против Сербии и Черногории) предусматривало сбор на границе с этими государствами, кроме минимальной группы «Б», еще и уступа «Б», образуя так называемую «Максимальную группу Б».
При сосредоточении «Р» (война против России) войска в Галиции, выделив группу из 1 кавалерийской дивизии и 3 ландштурменных бригад к Кракову, образовывали 4 армии.
1-я армия (9 пехотных дивизий) — в районе Сенявы и частично на Нижнем Сане. [67]
4-я армия (12 пехотных дивизий) — в районе Львова и Вуска.
3-я армия (9 пехотных дивизий) — в районе Злочова, Зборова с одной пехотной дивизией у Тарнополя.
2-я армия (10 пехотных дивизий) — на р. Стрыпе и южнее Днестра у Бучача и Езержаны с одной пехотной дивизией у Залещиков.
Все кавалерийские дивизии развертывались для прикрытия сосредоточения и разведки в одном переходе от границы.
Основная мысль этого развертывания заключалась в том, чтобы, быстро наступая 1-й и 4-й армиями между реками Западным Бугом и Вислой, разбить русские войска в Польше при содействии германцев с севера.
3-я и 2-я австрийские армии должны были разбить русские войска, ожидавшиеся со стороны Ровно, Дубно, Луцка и из-за р. Збруча.
Как только 1-й и 4-й армиям удастся достигнуть решительного успеха между реками Западным Бугом и Вислой. 4-я армия должна была оказать решительное содействие операциям 3-й и 2-й армий.
Перед самой войной австрийцы, извещенные, что их план известен в России и что Румыния останется нейтральной, внесли в свой план ряд изменений, состоявших в том, что, подготовляя развертывание войск против Сербии, в Галиции они отнесли сосредоточение своих армий за р. Сан.
В итоге в Галиции австрийское командование развертывало только 58% всех своих сил, а против Сербии — 42%, что указывает на желание нанести сокрушительный удар по Сербии. Это решение явилось следствием неправильной оценки внешней политической обстановки и уверений Германии в нейтралитете России.
Резюмируя все сказанное об оперативных предположениях австрийского генерального штаба, надо указать, что он мало учитывал возможность одновременного наступления русских и сербов. Если целью австрийских армий ставилось разгромить противника во всех направлениях, то становится ясным, что расходящееся наступление всех групп австрийских армий неизбежно приводило к поражению каждой из групп, что фактически и случилось.
Если некоторые считают, что правильнее было Австро-Венгрии построить свой план на оборонительных действиях, то они забывают подталкивание к наступлению со стороны Германии, которой на первый период войны это было весьма наруку для прикрытия своих восточных провинций.
Ошибка австрийского генерального штаба состоит в том, что он точно и совершенно ясно не определил путем договора обязанности Германии в поддержке австрийского наступления.
Германский план на Восточно-европейском театре
Из общих указаний по развертыванию для командования 8-й армии, которая предназначалась для операций в Восточной Пруссии, видно, что здесь задачи германского командования сводились [68] к следующему: а) командующий 8-й германской армией должен был вести операции на востоке по собственному усмотрению и б) на 8-ю германскую армию возлагалась задача — обеспечивать восточные провинции от вторжения русских и поддерживать намеченное Австрией наступление. При этом для поддержки австрийского наступления было обещано содействие со стороны Силезии, для чего назначался ландверный корпус.
В общем германцы считали, что наступление, намеченное австрийцами, будет лучше всего поддержано, если 8-я армия скует возможно большие силы русских, отвлекая тем их от австрийской армии.
Если русские предпримут наступление в Восточную Пруссию, говорилось в общих указаниях, то оно будет вестись такими значительными силами, что тем самым давление на австрийскую армию будет ослаблено; но если русские войска займут против Германии выжидательное или определенно оборонительное положение, то только наступлением из Восточной Пруссии на русскую территорию можно будет сковать значительные русские силы и помешать усилению русских против австрийцев. Во всяком случае командующий 8-й армией должен стремиться действовать согласованно с австрийской армией.
Австрийское командование должно было своевременно извещать, если проведение намеченных операций по какой-либо причине окажется невозможным. Точно так же и германское командование обязано было непрерывно осведомлять австрийское командование о намеченных мероприятиях.
Такого рода указания, полученные командованием на востоке, совершенно не гарантировали австрийскому командованию того, что оно обязательно получит от германской армии нужную поддержку в решающую минуту; наоборот, германцы оставляли за собой полную свободу действий при всякой обстановке.
В соответствии с этими полученными указаниями, командующий 8-й германской армией, опираясь на Мазурскую озерную линию, развернул один корпус фронтом к Нареву, примерно от Млавы до Виленберга, другой фронтом к Неману — между Гольдапом и Гумбиненом, а остальные два корпуса оставил в резерве в районе Ангербург, Алленштейн, Мариенбург, расположив войска вблизи узловых станций железных дорог для возможности быстрой переброски их в желаемом направлении. На направлении из Силезии к Ивангороду находился ландверный корпус Войрша как бы для связи между германскими и австрийскими армиями.
Заключение о планах воюющих сторон
Характерной особенностью плана Шлиффена был широкий охват всех французских армий через Бельгию, в обход крепостей на общей границе с Францией. План Шлиффена предусматривал сильный правый фланг при предельной концентрации войск. В общем Шлиффен проводил одну операцию.
Изменения, внесенные в план Шлиффена Мольтке-младшим, состояли в ином распределении сил, вызванном возросшим экономическим [69] значением Эльзас-Лотарингии и требованиями германского юнкерства восточных провинций об обеспечении их земельных угодий, подкрепленными промышленниками. Отсюда у Мольтке-младшего явилось стремление прикрыть все границы на западе и востоке.
Нужно отметить, что планы Шлиффена в свое время были построены на песке, так как Германия не обладала нужными для осуществления его планов силами и средствами. К 1914 г. силы Германии являлись достаточными для проведения в жизнь планов Шлиффена, но пришлось дать иное распределение сил, тем более, что и силы Франции к этому времени сильно возросли. Главнейший порок плана Шлиффена и Мольтке состоял в том, что они не учитывали с достаточной ясностью международного положения и недооценивали силы противника и его возросшую экономику.
Французский план носил в себе все признаки пассивно-выжидательной тенденции при распылении сил и нанесении главного удара в зависимости от замыслов противника. Отсюда вытекало развертывание сил в два эшелона с усиленными флангами.
Варианты развертывания должны были обеспечить наступление в Люксембург при одновременном наступлении в Эльзас-Лотарингии. Нет ярко выраженной мысли главного удара при расплывчатых первоначальных задачах и равномерном распределении сил.
Русский план являлся плодом всей неудовлетворительной деятельности русского военного министерства в лице Сухомлинова. Требования Франции и полуколониальная зависимость царской России связывали русский генеральный штаб, заставляя его действовать вопреки своим интересам. Однако результаты совещания командующих округов накануне самой войны привели к выдвижению районов развертывания русских армий более к западу, на чем настаивала также и Франция. В итоге районы развертывания русских армий и предстоящего наступления не были подготовлены в оперативном и военно-хозяйственном отношении. Первоначальные задачи по этой причине были поставлены вне соответствия с имеющимися средствами и оперативной обстановкой.
Русский план обосновывался в большой мере на расточительности живой силы, в предположениях не видно стремления добиться успеха малой кровью.
Австрийский план вытекал из чрезвычайно сложной для страны международной обстановки при возможности войны на три фронта (Россия, Италия и Сербия). Отсюда и выходили три варианта развертывания армии даже при войне против двух противников (Россия и Сербия), что вызывало сложность и зависимость плана от международной обстановки. Выполнение первоначальных задач зависело от обеспечения на второстепенном направлении (со стороны Дубно-Ровненского района и р. Збруча).
В общем как австрийский план, так и германский можно характеризовать как планы, не обеспеченные достаточными силами и средствами. [70]