Глава VI
Соотношение сил обоих противников ко времени перехода войск Западного фронта в решительное наступление согласно директиве командзапа № К. 16. (139 от 12 мая), усматривается из следующих цифр:
на Западном фронте: штыков 71 586, сабель 5026 (см. приложение № 1), причем из этого общего числа штыков и сабель следует отнять число штыков и сабель почти всей 48-й стр. [179] дивизии, занимавшей латвийский участок фронта, и 18-й стр. дивизии — за поздним ее прибытием в район предстоящих боевых действий, что в сумме составит 10 000 штыков и, таким образом, число штыков и сабель Западного фронта, которые могли принять непосредственное участие в операциях с самого их начала, определится в 61 000 штыков и 5000 сабель (все цифры берутся с округлением). Этим силам на соответствующем польском участке фронта противостояли почти равные силы, исчисляемые также в 61 000 штыков и 4500 сабель (см. приложение № 2), а судя по польским источникам, у противника было даже небольшое численное превосходство на 3000 штыков.
Линия фронта обеих сторон не претерпела существенных изменений после тех упорных боев, которыми ознаменовались продвижение поляков на Мозырском направлении и попытки 16-й армии предпринять активный контрманевр на этом же направлении. В самые последние дни, предшествовавшие началу наступления правого фланга Западного фронта, противник проявил некоторую активность на борисовском направлении, выразившуюся в продвижении его частей примерно на один переход вперед вдоль линии Александровской (ныне Белорусской) железной дороги. Это событие произошло 11 мая. В результате этого продвижения противника ко-мандзап внес частичные изменения в свою директиву от 4 мая за № 1005/оп./сек. в том смысле, что командарму 15-й приказано было иметь за левым флангом армии в резерве одну бригаду для контрманевра в тыл противнику в случае дальнейшего его продвижения вдоль Александровской железной дороги.
Подготовка командования Северной группы к предстоящей операции по независящим от него обстоятельствам не была особенно сложной. Ввиду того что прибывавшая с Северного фронта 18-я стр. дивизия нуждалась во времени для приведения себя, а главным образом своей артиллерии в состояние, пригодное для маневрирования в поле, эта дивизия не могла вступить в дело раньше 18 мая, почему командующий Северной группой к началу наступления имел возможность лишь за счет растяжки левого фланга 48-й стр. дивизии образовать «ударную группу» из двух полков 164-й стр. бригады при 8 полевых орудиях — всего 700 штыков и 8 нолевых орудий. Ей и была поставлена задача переправиться [180] через Западную Двину между устьями рек Ушач и Нача и наступать далее в направлении на ст. Загатье{59}.
Подготовка 15-й армии к выполнению возложенной на нее задачи носила более сложный и обширный характер как в силу значительного количества войск, долженствовавших участвовать в операции, так и в силу особых условий местности и расположения противника.
Командование 15-й армии, получив предварительные распоряжения командзапа о предстоящей операции, решило нанести свой главный удар на участке севернее лесисто-болотистого бассейна р. Березины, неудобного для действия значительных войсковых масс, причем для главного удара было избрано направление Ушачь — ст. Зябки; после овладения районом Полоцк — ст. Зябки — Ушачь дальнейшее наступление предполагалось развивать в направлении Глубокое — Молодечно. Исходя из указаний командзапа, командующий 15-й армией решил развернуть дивизии на участке главного удара в следующем порядке: 6-я, 53-я, 4-я, 11-я, 56-я и 29-я стрелковые дивизии. Выступить из районов своей дислокации соединения должны были с таким расчетом, чтобы 9 мая пройти линию м. Улла — Чашники — м. Луком ля и к полудню 10 мая подойти к позициям 53-й стр. дивизии на три километра. Сблизившись с участком своих предстоящих действий, дивизии в ночь с 11 на 12 мая приступили к смене частей 53-й стр. дивизии на своих участках, причем обеспечение левого фланга армии со стороны Борисовского направления возлагалось на 86-ю стр. бригаду 29-й стр. дивизии, которой было приказано расположиться в районе к западу от м. Чашники. К утру 12 мая все шесть дивизий 15-й армии, предназначенные для нанесения главного удара, были развернуты на фронте Янополье — Григоровичи; расположение каждой дивизии обозначено на прилагаемой схеме развертывания 15-й армии.
13 мая командарм 15-й издал приказ № 19/оп., согласно которому дивизии должны были с рассветом 14 мая перейти в решительное наступление, причем вновь указывалось на необходимость оставить в резерве возможно меньшее количество сил, дабы «при первом ударе использовать численное превосходство над противником и сразу его смять, а затем неотступно преследовать». Этот приказ потребовал дополнительного точного установления срока начала наступления, который [181] всеми начальниками дивизий был понят по-разному. Командарм установил этот срок в 6 часов 14 мая для выдвижения главных сил{60}.
Северной группе удалось неожиданно для противника перебросить свою ударную группу на левый берег Западной Двины, но ее наступление дальнейшего развития не получило и было остановлено частными резервами польских полков, занимавших участок р. Зап. Двина против ст. Боровухи, хотя полякам, в свою очередь, и не удалось сбросить эту группу обратно в Зап. Двину. Прижавшись к реке у с. Горяне, горстка наших стрелков отбила все контратаки противника и дождалась подхода на уровень с. Горяне правого фланга 15-й армии, после чего сама получила возможность двинуться вперед{61}. Наступление 15-й армии сразу начало развиваться успешно. Лишь на ее левом фланге противник более упорно удерживался перед фронтом 29-й стр. дивизии и даже несколько раз пытался контратаковать. Тем не менее уже в течение 14 мая правый фланг армии продвинулся вперед на 6–8, а левый на расстояние 20 км и даже больше. 15 мая, продолжая теснить противника, несмотря на его частичные контратаки, армия вышла примерно на фронт ст. Фариново — Кубличи — Пышно — Стайск. Обращает на себя внимание сравнительно слабое продвижение левого фланга армии, что объясняется, очевидно, трудными условиями местности.
Командарму 15-й не удалось избегнуть лесисто-болотистых верховьев р. Березины. В этот же день из частей 5-й, 29-й и 55-й стр. дивизий была образована особая Южная группа, подчиненная начдиву 29-й стрелковой Грушецкому. Ей была поставлена задача возможно скорее форсировать Березину. Коннице Южной группы предстояло выйти через Долгинов в район Будслава, где разгромить тыл противника и разрушить железнодорожные мосты. Вместе с тем 15-я кав. дивизия выдвигалась в боевую линию. Ей было приказано 16 мая сосредоточиться в районе м. Ушачь, а затем, пройдя через фронт 4-й стр. дивизии, двинуться в общем направлении на ст. Зябки — м. Глубокое — м. Докшицы, разгромить в Глубоком штаб 1-й польской армии, а также армейские и дивизионные тыловые учреждения этого объединения. [182]
Продолжая свое дальнейшее продвижение на запад, 15-я армия миновала ударную группу Северной группы и к концу дня 16 мая, сильно продвинувшись вперед своим правым флангом, вышла на фронт, определяемый примерно линией: г. Диена — оз. Сшо — оз. Маиец.
На 17 мая Северной группе была поставлена задача, переправившись через р. Зап. Двина у г. Диены, наступать в западном направлении для обеспечения правого фланга 15-й армии, причем разграничительная линия между Северной группой и 15-й армией была проведена через г. Полоцк — оз. Яжгиня — оз. Уклея (г. Полоцк для 15-й армии). Таким образом, появилась возможность вывести в резерв 6-ю стр. дивизию, которой было приказано следовать в юго-зап. направлении на м. Лужки в одном переходе за 53-й стр. дивизией.
17 мая к концу дня фронт 15-й армии проходил через м. Лужки, далее примерно через оз. Межужол и заканчивался на южном берегу оз. Домжерицкое. Наиболее упорное сопротивление нашему продвижению противник оказал лишь в районе м. Лужки. 18 мая Северная группа только еще переправлялась через р. Зап. Двину{62}, 15-я армия незначительно продвинулась вперед своим правым флангом (53-я стр. дивизия), более сильно своим центром (4-я и 11-я стр. дивизии), причем фронт ее в центре сильно выдавался к западу, захватывая м. Глубокое, а затем огибал оз. Межужол. Наконец, Южная группа 15-й армии в течение 18 мая не только не смогла форсировать Березину в районе с. Углище и у м. Березино, но, в свою очередь, была контратакована противником, поэтому для восстановления положения понадобилось ввести в дело армейский резерв — 86-ю стр. бригаду 29-й стр. дивизии, после чего положение было восстановлено.
На следующий день, 19 мая, боевым операциям Западного фронта предстояло приобрести еще больший размах в связи с вступлением в дело 16-й армии. В намерения командзапа входило нанесение этой армией удара на Минском направлении в связи с наступлением 15-й армии на Молодеченском направлении, но перегруппировки этой армии запоздали, и окончательно она изготовилась к форсированию Березины лишь к концу дня 18 мая.
Командарм 16-й тов. Сологуб решил главный удар противнику нанести на участке устье р. Бобр — м. Березино Южное, [183] имея в виду ближайшей целью выйти на фронт Смолевичи — Игумен и далее развивать наступление на Минск. Для нанесения главного удара предназначались 17-я и 8-я стр. дивизии. Прибывающая 21-я стр. дивизия должна была до полного своего сосредоточения сменить 8-ю стр. дивизию на ее участке, а затем, в развитие наступления 8-й и 17-й стр. дивизий, атаковать борисовское предмостное укрепление и, овладев им, наступать на м. Смолевичи в полосе местности между реками Плиса и Гайна. Для обеспечения Жлобинского железнодорожного узла в районе последнего предполагалось расположить в армейском резерве две бригады 10-й стр. дивизии{63}.
18 мая Северная группа вновь перебросила части 164-й стр. бригады на левый берег р. Зап. Двина, на этот раз у г. Диена, и выставила их заслоном фронтом на северо-запад между Зап. Двиной и озером Бел. Ельна; 18-я стр. дивизия в это время выдвигалась из района ст. Пустошки в район Полоцка; 19 мая части 15-й армии продолжали продвигаться вперед, выравнивая свой фронт, причем Южная группа этой армии форсировала Березину, овладев м. Березино Северное{64}. В предвидении предстоящего захождения армии правым плечом в направлении на м. Молодечно, командарм 15-й отдал приказ армейскому резерву — 6-й стр. дивизии следовать в район м. Плиса. В тот же день части 17-й и 8-й стр. дивизий 16-й армии успешно форсировали Березину на указанных участках и к концу дня 19 мая захватили на ее западном берегу плацдарм глубиною около 6 км. 20 мая ознаменовалось продвижением 15-й армии еще далее к западу и упорными боями переправившихся частей 16-й армии на правом берегу Березины. При этом в обеих армиях следует отметить явление, которое явилось впоследствии причиной легкой потери нами захваченной, временами с упорными боями, территории; оно свелось к тому, что центр обеих армий продвигался сравнительно быстро и благополучно вперед, в то время как фланги армий отставали. В 15-й армии это происходило в силу необходимости обеспечивать по возможности главные ударные силы 15-й армии, успевшие уже глубоко вклиниться в расположение противника, в то время как ее соседи справа и слева едва лишь начинали свое движение. [184]
В 16-й армии обе переправившиеся на правый берег Березины дивизии углубились в расположение противника наподобие клина, причем, не оказывая особого сопротивления продвижению вперед вершины этого клина, противник обрушил свои удары на его основания и даже принудил 49-ю стр. бригаду 17-й стр. дивизии вновь отойти на левый берег Березины для приведения себя в порядок.
Необходимо при этом отметить еще и то обстоятельство, что 16-я армия не организовала вспомогательную атаку в районе Бобруйска, вследствие чего противник мог свободно распоряжаться своей 14-й пех. дивизией для контратаки с юга частей 15-й армии. Кроме того, между направлениями главного удара 15-й и 16-й армий сохранилось все-таки значительное расстояние.
Приказом № 22/оп. командарм 15-й поставил своим соединениям следующие задачи: 53-й стр. дивизии к 23 мая овладеть рубежом Козяны — Поставы — Нов. Мядзиол, «обеспечивая в качестве активного заслона правый фланг и тыл армии». 4-й, 11-й, 56-й и 29-й стр. дивизиям было приказано с рассветом 21 мая продолжать самое энергичное наступление и к 25 мая достигнуть рубежа Войстом — Лебедев — Хажево — Радошковичи; 6-й стр. дивизии (армейский резерв) приказано к вечеру 22 мая сосредоточиться в районе Глубокое. Таким образом, готовясь переменить фронт своего движения на юго-запад, командарм 15-й обеспечивал свой правый фланг и тыл ценою трети своих сил, считая в том числе и армейский резерв — 6-ю стр. дивизию, направляемую в затылок заслону, долженствовавшему обеспечивать всю группировку 15-й армии с севера. Судя по этой группировке, можно предположить, что командарм 15-й не рассчитывал на своевременное содействие Северной группы своему правому флангу. В течение дня 21 мая в Северной группе не произошло ничего особенного, но 15-я армия встретила уже более упорное сопротивление противника на всем фронте своего продвижения, причем в этот день впервые перед ее фронтом действовала 15-я кав. дивизия, которая после удачного для себя дела у м. Дуниловичи, где ей удалось захватить до сотни пленных и шесть пулеметов, продвинувшись в район оз. Нарочь, наткнулась на линию старых германских окопов, занятых противником, и далее продвинуться не могла.
На фронте 16-й армии 17-я и 8-я стр. дивизии продолжали расширять свой плацдарм на правом берегу Березины, причем [185] правобережные части 17-й стр. дивизии, встречая упорное сопротивление противника на ближайших подступах к Борисову, выстроили фронт почти прямо на север, в то время как части 8-й стр. дивизии сравнительно легко продвигались в западном направлении и фронт обеих дивизий на правом берегу Березины продолжал сохранять форму клина, вершина которого была обращена к м. Смолевичи. Попытки правофланговых частей 17-й стр. дивизии (Алатырская бригада) наступать на борисовское предмостное укрепление окончились неудачей: попав под сильный артиллерийский и пулеметный огонь противника, части далее продвигаться не могли.
22 мая с подходом 18-й стр. дивизии к Зап. Двине Северная группа Западного фронта получила возможность более активного содействия 15-й армии. С началом переправы 18-й стр. дивизии на левый берег р. Зап. Двина в районе Диены 164-я стр. бригада начала дальнейшее продвижение на север в район м. Перебродье, дабы занять линию озерных и болотистых дефиле в районе этого местечка и таким образом обеспечить направления на Диену и Лужки со стороны района Друя — Брацлав — Коплау, где наблюдалось сосредоточение конницы противника. Командование Северной группы ставило себе следующие задачи: 18-я стр. дивизия должна была, выдвинувшись в район Шарковщизна — Погост, наступать затем для овладения линией лесных и озерных дефиле от оз. Дрисвяты, через с. Замошье до м. Козяны включительно, сменив в этом районе части 53-й стр. дивизии. 164-я стр. бригада должна была, не ограничиваясь занятием м. Перебродья продолжать выдвижение и овладеть районом м. Брацлав. Однако выполнение этого маневра затянулось из-за медленной переправы 18-й стр. дивизии, которая располагала только двумя паромами. Между тем продвижение 15-й армии начинало встречать все более упорное сопротивление противника, особенно в районе, прилегающем к железной дороге. В течение 22 мая противник переходил в контратаки и местами теснил наши войска. Такое же явление отмечалось в тот день и на фронте 16-й армии. Части 17-й стр. дивизии в течение 22 мая встречали не только упорное сопротивление противника, но и отбивали его контратаки, поэтому им удалось продвинуться вперед только на несколько километров. К концу дня 22 мая они вышли на рубеж с. Осова — с. Рыбаченское — с. Почичало. 8-я стр. дивизия в этот день значительно продвинулась к западу, и район боевых столкновений приблизился [186] к г. Игумен. Командарм 16-й к этому времени получил подкрепления в виде 3-й бригады 10-й кав. дивизии и 4-й кав. бригады 21-й стр. дивизии, которая вскоре должна была целиком поступить в распоряжение командарма 16-й. Этим бригадам были поставлены следующие задачи: бригаде 10-й кав. дивизии к полудню 23 мая овладеть м. Смолевичи с целью угрозы Борисовскому укрепрайону с тыла и ведения разведки на Минск; кав. бригаде 21-й стр. дивизии указывалось выйти на жел. дорогу Бобруйск — Минск в районе ст. Талька — ст. Верейцы с целью взорвать железнодорожный мост через р. Талька. Однако задачи эти конницей не могли быть выполнены в силу общего изменения в обстановке, вызванного контратакой свежих польских сил, первые признаки которой начали обнаруживаться уже 22 мая.
Прибытие свежих сил противника ощущалось и на Молодеченском направлении. 23 мая противник частичными контратаками потеснил части 53-й стр. дивизии в некоторых местах к востоку; равным образом попытки 4-й стр. дивизии продвинуться вдоль линии жел. дороги на Молодечно были встречены упорным сопротивлением и контратаками противника. С целью «не дать противнику усилиться за счет прибывающих к нему подкреплений», командование 15-й армии дало указания 4-й, 6-й, 11-й, 29-й и 56-й дивизиям в 18 часов 23 мая перейти в решительное наступление и, сбив противника, продолжать его преследование. Для участия в этом наступлении две бригады из армейского резерва (16-я и 17-я) поступили в распоряжение начдива 4-й стрелковой. 53-я стр. дивизия должна была активно обороняться на занятом ею рубеже{65}.
План действий командарма 16-й на 23 мая предусматривал одновременные действия 17-й и 8-й стр. дивизий по трем расходящимся направлениям: на Борисов, ст. Жодин и Игумен. Жодинское направление, на котором должна была действовать одна из бригад 8-й стр. дивизии, должно было явиться связующим между Борисовским и Игуменским направлениями, на которых действовали главные силы 17-й и 8-й стр. дивизий. Однако этим намерениям не суждено было осуществиться полностью, так как противник уже с 22 мая приступил к ликвидации нашего прорыва на правом берегу р. Березины, использовав для этого часть армейских резервов 1-й [187] польской армии (подразделения 70-го пех. полка 17-й пех. дивизии и резервы других более спокойных участков фронта, а также части только что переброшенной с нашего Юго-Западного фронта 4-й пех. дивизии.
План польского наступления стал известным нашему командованию из перехваченного польского приказа: сущность его сводилась к срезанию нашего вдавшегося в польское расположение клина у его основания с попутным окружением наших частей, находящихся на правом берегу Березины, для чего одна группа (северная) в составе четырех батальонов и двух батарей должна была двигаться вдоль берега Березины от г. Борисова на села Мурову и Жорновку, занимая все переправы через реку. Другая (южная) группа, силою 6,5 батальона пехоты и один уланский полк, должна была выйти в тыл нашей 8-й стр. дивизии и овладеть м. Богушевичи и мостом через р. Березину у с. Якшицы. Менее сильные группы связывали части 17-й и 8-й стр. дивизий непосредственно с фронта. Все эти части принадлежали 4-й пех. польской дивизии, только что прибывшей с украинского фронта. Выполнение обеими сторонами поставленных перед ними задач привело к упорным боям на правом берегу Березины 23 мая. К концу дня 23 мая части 17-й стр. дивизии под натиском противника вынуждены были отойти почти на самый берег р. Березина, заняв рубеж Мурова — Скуй — Мощаница. В связи с отходом 17-й стр. дивизии обстановка на фронте 8-й стр. дивизии стала складываться также менее благоприятно для нее, поэтому она под натиском противника несколько отошла назад, несмотря на то что ее левофланговая бригада (24-я) захватила г. Игумен. К концу дня 23 мая фронт проходил примерно по линии Слободка — Володута — Домовицкое — Дряхча — Дерюцкая — Игумен, сохраняя при этом крайне неправильное и изломанное начертание. Кавалерийская бригада 21-й стр. дивизии переправилась на правый берег Березины, но еще не вступила в дело, и ее полки располагались один у с. Старый Прудок, другой у с. Неганичи, причем южная группа противника, в свою очередь, довольно глубоко вклинилась в позиции наших войск на правом берегу Березины, заняв с.с. Ганута, Богушевичи, Осмоловичи. Подходившая в распоряжение командарма 16-й головная бригада 21-й стр. дивизии (62-я) была направлена им на с. Лавница в распоряжение начдива 17-й стрелковой{66}. 24 мая [188] на участке 15-й армии ознаменовалось переходом противника в наступление на участке 53-й стр. дивизии, причем части дивизии вновь были потеснены на восток, а также упорными боями на фронте 4-й и 11-й стр. дивизий. Попытки 11-й стрелковой продвинуться вперед успехом не увенчались.
На 24 мая командарм 16-й не терял надежды удержать инициативу. 17-й стр. дивизии приказано было вновь перейти; в наступление, отбросить противника к северу и выйти на рубеж Новоселки — Слободка, имея в районе последней не менее одной бригады для последующих действий на с. Печи. Подошедшая 62-я стр. бригада 21-й стр. дивизии должна была принять участок 17-й стр. дивизии по левому берегу р. Березины против г. Борисова, а остальные бригады 21-й стр. дивизии к концу дня 24 мая должны были сосредоточиться в районе сел Ухолоды — Новоселки для форсирования в свою очередь р. Березины в Борисовском районе. Наконец, 8-я стр. дивизия наступлением своей правофланговой бригады в направлении на Жодин должна была содействовать наступлению 17-й стр. дивизии. Таким образом, 24 мая наступление предусматривалось лишь для северного фаса нашего борисовского клина. Наступление 17-й стр. дивизии развивалось медленнее, чем это было указано для нее в приказе командарма, и указанного ей на день рубежа она, по-видимому, не достигла{67}.
Начиная с 25 мая, т.е. 11 дней спустя после начала наступления 15-й армии и неделю спустя после вступления в дело 16-й армии, начали прибывать в район Германовичи — Шарковщизна головные части 18-й стр. дивизии (52-я стр. бригада). В предвидении этого события командарм еще накануне отдал директиву, в которой указывалось: начдиву 53-й стрелковой, по смене его частей в районе Германовичи — Шарков-щизна частями 18-й стр. дивизии, направить одну бригаду (157-ю стр.) на м. Поставы с целью отбросить противника к западу от старых германских позиций. Вместе с тем в распоряжение начдива 53-й стр. передавалась 15-я кав. дивизия, которая 24 мая совершенно случайно была обнаружена в тылу своей пехоты на участке 53-й стр. дивизии и которой приказано было по овладении м. Поставы преследовать противника в направлении на Свенцяны и занять г. Свенцяны. Прочим дивизиям армии и Южной группе ставилась задача, энергично преследуя противника, к концу дня 27 мая выйти на линию [190] Войстом — ст. Пруды — Лебедев — Городок (12 километров южнее Молодечно) — Городок (10 км севернее г. Минска). Учитывая затяжной характер боев группы 16-й армии на правом берегу Березины, командарм 15-й приказал командующему Южной группой направить 86-ю стр. бригаду (армейский резерв за левым флангом Южной группы) через Зембин — Сутаки на Смолевичи, а всю конницу на Минск для разгрома минского узла обороны.
25 мая на крайнем правом фланге Западного фронта отмечались попытки 164-й стр. бригады (Северной группы) продвинуться севернее м. Перебродья в направлении на Брацлав, что, однако, не увенчалось успехом, равно как и попытка 53-й стр. бригады 18-й стр. дивизии продвинуться далее фронта оз. Укля — м. Йоды, где она встретила упорное сопротивление противника. Зато правофланговые части 53-й стр. дивизии сумели частично восстановить свое положение, утраченное накануне, а южнее 158-я и 159-я бригады той же дивизии с боем овладели м. Мядзиол. Равным образом продвижение 4-й и 11-й стр. дивизий сопровождалось рядом местных успехов; однако на крайнем левом фланге 15-й армии противник сам развивал наступление от Зембина против 86-й стр. бригады и занял на ее фронте несколько селений. На участке 16-й армии противник хотя и оставил около полудня 25 мая г. Борисов, лежащий на левом берегу Березины, но с утра при поддержке артиллерийского огня он начал теснить части 17-й стр. дивизии, которые вскоре вновь отошли к Березине, переменив свой фронт прямо на запад. Противник энергично теснил и правофланговую бригаду 8-й стр. дивизии (22-ю), угрожая сомкнуть кольцо вокруг частей 8-й стр. дивизии в районе г. Игумен, так как операции частей 8-й стр. дивизии против м. Богушевичей не удались и местечко по-прежнему осталось в руках противника.
Частичный переход инициативы к неприятелю на участках 15-й и правого фланга 16-й армий объясняется введением в дело поляками своих армейских резервов — 17-й пех. дивизии и одной бригады 6-й пех, дивизии, а сверх того прибытием с нашего Юго-Западного фронта 4-й пех. дивизии. Кроме того, предстояло прибытие с того же фронта еще 5-й пех. дивизии, а из глубины страны в район Вильно следовали несколько частей последних формирований, и в голове их 7-я Познанская резервная бригада. Эти части прибывали неодновременно и, очевидно, первые прибывшие, в том числе 4-я [191] пех. дивизия, получили задачу в первую очередь ликвидировать наш борисовский клин, продвижение которого начинало уже, по-видимому, серьезно беспокоить противника в связи с сближением внутренних флангов 15-й и 16-й армий на правом берегу Березины, что и повлекло за собою, очевидно, одновременно с действиями против 17-й и 8-й стр. дивизий 16-й армии, действия противника на зембинском направлении против левого фланга 15-й армии.
26 мая на фронте Северной группы, правом фланге и центре 15-й армии прошло без особенно крупных событий, но на левом фланге Южной группы 15-й армии этот день был отмечен непрекращающимся нажимом со стороны противника, причем в районе м. Плещеница часть полков 5-й стр. дивизии (входивших в состав 29-й стр. дивизии) была отрезана от своих главных сил. На фронте ударной группы 16-й армии в течение дня 26 мая противник стремился окончательно ликвидировать наши предшествующие успехи на правом берегу Березины. Переправа частей 63-й стр. бригады 21-й стр. дивизии на правый берег реки у дер. Гливен и наступление на с. Печи явились недостаточным фактором для восстановления положения на правом берегу реки в нашу пользу, так как в это же время противник продолжал сильно теснить левофланговую бригаду 17-й стр. дивизии, и под его натиском она отходила уже на левый берег р. Березины. Также поспешно отходила на левый берег Березины и 8-я стр. дивизия, которой приходилось совершать свой отход в трудных условиях окружения. В последующие дни наши части, еще удерживавшиеся на правом берегу Березины, покинули его, и таким образом, можно считать, что противник, еще не использовав всех своих резервов, уже ликвидировал один из наших клиньев на Борисовском направлении, который серьезно его беспокоил начиная с 22 мая. Этот успех до начала решительных операций на Молодеченском направлении развязывал противнику руки, позволяя ему применить здесь тот же маневр по ликвидации нашего клина, что был применен им на борисовском направлении, но уже в более широком масштабе.
Реляция о боевых действиях 15-й армии в майско-июньс-кую операцию 1920 г. отмечает 27 мая как день, в который части армии за все время от начала операции не имели никакого успеха. Наступление правого фланга 53-й стр. дивизии на с. Робеки окончилось неудачей; под натиском противника 4-я стр. дивизия несколько отошла назад в общем направлении [192] на Кривичи. Южная группа частично отошла за р. Двиносу, и здесь бой шел за этот рубеж.
Развитие наступления 15-й и 16-й армий в связи с увеличением количества сил Западного фронта вынудили команд-запа, кроме руководства операциями, принять меры по организации более гибкого управления всеми этими силами. Постоянная нужда в средствах и войсках связи, достигшая таких размеров, что на нее обратил внимание председатель РВСР тов. Троцкий (см. приложение № 7), предписавший принять по этому вопросу ряд мер, выдвигала особенно сильно необходимость дополнительной организации армейских управлений. Так возникло управление Северной группы, так возникло в составе самой 15-й армии управление Южной группы и, наконец, увеличение участка, задач и количества войсковых соединений в 16-й армии вынудило облегчить и управление этой последней. Телеграммой № 0210/оп. от 19 мая командзап прибывшего в его распоряжение тов. Хве-сина назначил командующим Мозырской группой с включением в состав последней 57-й стр. дивизии, 139-й стр. бригады 47-й стр. дивизии (состоявшей в прикомандировании к 57-й стр. дивизии), 72-й стр. бригады 24-й стр. дивизии и судов Днепровской флотилии, действующих на участке Мозырской группы. Хотя подготовка решительного удара на нашем Юго-Западном фронте отвлекала на этот фронт преимущественное внимание нашего главного командования, тем не менее операции 16-й армии на Борисовском направлении вызвали со стороны Главкома указание командзапу о том, что командарм 16-й использует свои резервы на своем правом фланге (очевидно, имелась в виду 21-я стр. дивизия), тогда как возникает опасение, что противник легко может собрать свою 14-ю пех. дивизию и бригаду 6-й пех. дивизии именно на левом фланге плацдарма 16-й армии и таким образом поставить в тяжелое положение весь плацдарм. «Судьба Борисова, — добавляет Главком, — должна быть решена движением на Жодин с одной стороны и, с другой стороны, движением на Зембин, и все, что есть свободное, главным образом, конечно, бригады 21-й дивизии, следует бросать на левый фланг, усиленное продвижение которого поставит в тяжелые условия отход 14-й и 6-й дивизий противника на Слуцк».
Вполне разделяя опасения за левый фланг 16-й армии, трудно все же согласиться с переброской 21-й стр. дивизии в решающий момент с главного направления на второстепенное. [193]
Выгоднее было стремиться связать 14-ю пех. дивизию белополяков энергичными частными атаками в районе Бобруйска.
Зембинское направление, как связующее маневр 15-й и 16-й армий, вполне учитывалось обоими командармами. Об этом красноречиво свидетельствует следующий документ:
«Командарм-16, копия командзап.
Оперативная, срочно, секретно. Глубокое, 28 мая 9 ч. 1920 г. На номер 0445/г. от 27 мая. Предлагаемое вами решение назрело у меня еще двадцать четвертого мая. (Копия приказа 15-й армии № 493/оп. от 24 мая, переданная вам) и это решение проводится в жизнь, в частности, для достижения более успешного результата усилил Южную группу двумя бригадами 6-й дивизии. Однако считаю, что если правофланговые части 16-й армии у Борисова останутся на левом берегу Березины, то удар на Смолевичи результата не даст и сведется лишь к распылению сил Южной группы 15-й армии. Думаю, что удар от Зембина на Смолевичи левофланговых частей 15-й армии должен совпасть по времени с переправой частей 16-й армии у Борисова и южнее и энергичным движением на те же Смолевичи частей 16-й армии с востока. № 508/к. П.п. Корк, Тихменев, Кук».
Дни 26–27 мая являются как бы переломными в первой решительной операции Западного фронта. Наиболее значительная роль в этой операции как по времени действия, так и по количеству введенных в дело сил выпало на долю 15-й армии. Поскольку эта армия и в последующем переломе играла ту же роль, являясь главным объектом действий противника, нам, прежде чем перейти к дальнейшему изложению боевых событий, представляется необходимым остановиться на ее внутреннем состоянии. Быстрое продвижение армии в первый период ее операции, сопряженное с большим расходом боеприпасов, сразу же сказалось на состоянии ее тыла и транспорта. В своей телеграмме командзапу от 26 мая № 497/к. командарм 15-й характеризует положение своих дивизий в этом отношении как критическое. Передовые артиллерийские склады из-за отсутствия подвод перебросить вперед не удалось. «Из трех тысяч подвод, работавших в районе Уллы и подлежавших переброске в Полоцк, большинство выбыло; подводчики с подводами, несмотря на наличие конвойного батальона, разбегаются. Условия подвоза ухудшаются с каждым днем вследствие все большего и большего [194] удаления войск от Полоцкой и Бешенковичской основных баз». В заключение командарм 15-й просит об оказании возможной поддержки в деле улучшения транспорта армии.
Замедление темна наступления 15-й армии вызывает директиву командзапа № 0136б/оп./сек. от 27 мая на имя командарма 15-й, в которой командзап указывает, что в силу сложившейся обстановки не представляется возможным приостановить наступление 15-й армии и ей ставится задача продолжать решительное наступление для овладения районом Речки — Крайск. Еще до получения этой директивы командование 15-й армии поставило задачу своим начдивам усилить боевую линию за счет резервов и потребовало от начальников 4-й и 11-й дивизий и командования Южной группы неуклонного выполнения ранее поставленной задачи, а от 53-й стр. дивизии — выбить противника из старых германских окопов и овладеть районом м. Годуцишки — м. Комай — м. Кобыльник. Однако 28 мая 53-я стр. дивизия успела овладеть только с. Робеки, за которое накануне шел упорный бой. В центре 15-й армии дела в этот день не улучшились: 4-я дивизия под натиском противника, а в связи с нею и 11-я стр. дивизия, отошли на рубеж р. Узлянка — с. Ельница — м. Кривичи — с. Новоселки. На фронте Южной группы 15-й армии день прошел сравнительно спокойно, причем части этой группы, отрезанные противником накануне, вновь присоединились к своим главным силам. В развитие директивы командзапа № 01366 от 27 мая командарм 15-й отдал свой приказ по армии № 513/к., которым развитие решительных действий предусматривалось на 30 мая. 4-я, 11-я, 6-я стрелковые и 15-я кавалерийская дивизии должны были совместным стремительным ударом разгромить группу противника, действовавшую в районе Полоцк-Молодеченской жел. дороги против 4-й и 11-й стр. дивизий и овладеть районом м. Кури-нец — Вилейка — м. Илия. Недостаток средств связи у армейского командования, очевидно, побудил его к следующей организации этого наступления: 15-я кав. дивизия, передаваемая из 53-й стр. дивизии в 4-ю, поступала в оперативное подчинение начдива 4-й стрелковой. Переброшенной 26 мая в район Шклянцы 6-й стр. дивизии отдавалось приказание к 29 мая сосредоточиться в районе м. Долгиново и поступить в оперативное подчинение начальника 11-й стр. дивизии. Правый фланг Южной группы должен был овладеть м. Илия (56-я стр. дивизия) в то время, как левый фланг (части 5-й [195] Стр. дивизии и 86-я стр. бригада) должен был вести активную оборону занимаемого рубежа. (См. приложение № 8).
29 мая командарм 15-й видоизменил этот приказ в том отношении, что в силу личного приказания командзапа 53-й стр. дивизии приказано было овладеть м. Козяны еще до подхода 18-й стр. дивизии Северной группы. В дальнейшем командарм 15-й предполагал еще более удлинить к югу участок 53-й стр. дивизии, но зато в ее распоряжении оставалась 15-я кав. дивизия. В течение дня 29 мая наступление правого фланга этой дивизии развивалось удачно. 4-я стр. дивизия сохранила свое расположение, отбив несколько атак противника, но 11-я стр. дивизия опять несколько отошла назад в своем центре и на правом фланге и к концу дня занимала рубеж примерно по линии Кривичи — Долгиново. Частичный отход 11-й стр. дивизии вызвал отход правого фланга Южной группы к устью Вейны.
В предвидении решительных операций 15-й армии на мо-лодеченском направлении командзап не оставлял намерений активизировать действия 16-й армии на Борисовском направлении. Телеграммой № 1398/оп./сек. от 29 мая командзап указывает командарму 16-й, что 29 мая надлежит использовать для приведения в порядок частей 21-й и 17-й дивизий, отошедших на левый берег Березины, приступить к спешной подготовке переправы через эту реку на участке Гайны — Борисов и закончить ее к концу дня 30 мая. Эта директива обращает на себя внимание стремлением сблизить на этот раз внутренние маневрирующие фланги обеих армий; в силу причин, установить которые по имевшимся в нашем распоряжении документам нам не удалось, эта директива, по-видимому, не была приведена в исполнение. День 30 мая прошел на фронте 15-й армии без особых событий, лишь на крайнем правом фланге армии 53-я стр. дивизия овладела м. Козяны. Таким образом, к началу решительного контрманевра поляков против 15-й армии, начавшегося с утра 31 мая, фронт этой армии проходил через следующие ориентировочные пункты на местности: Козяны — Поставы — Мядзиол — Кривичи — Долгиново — Околово, протягиваясь несколько восточнее этого местечка.
Как сами непосредственные участники и организаторы майско-июньской операции 15-й армии в 1920 г., так и последующие немногочисленные наши авторы по истории польско-советской кампании 1920 г. усматривают причины остановки дальнейшего наступления 15-й армии в следующем: [196]
1) сосредоточение противником значительных резервов на фронте наступления 15-й армии и искусное маневрирование ими;
2) растяжка фронта 15-й армии: вместо 60 км, бывших при начале наступления, он достигал перед началом контрнаступления поляков 180 км;
3) плохое состояние транспорта и отсутствие организации тыла, что заставляло, перенеся центр тяжести довольствия войск исключительно на местные средства, все наличные транспортные средства использовать для подвоза боеприпасов войскам.
Наконец, командзап тов. Тухачевский в своих лекциях в Военной академии РККА называет еще одну причину: разброс сил 15-й армии по трем направлениям (Поставы, Молодечно, Зембин), причем находящаяся в резерве одна дивизия (6-я стр.) не могла одновременно поспевать на все три направления{68}. Несомненно, что из всего приведенного комплекса причин две — расстройство тыла и продолжающаяся растяжка фронта 15-й армии — при дальнейшем наступлении вызвали бы его приостановку и без вмешательства противника, но только позднее и на более дальнем рубеже. Таким образом, суммируя все вышесказанное, главнейшей причиной, на наш взгляд, следует признать ослабление усилий как следствие недостатка сил нашей главной ударной группы.
В промежуток времени между 31 мая и 3 июня, согласно данным нашей разведки, на Виленское направление начали прибывать резервы противника, подтянутые им из глубины страны, а именно 7-я резервная бригада (ошибочно в некоторых наших сводках называемая дивизией) и части 16-й пех. дивизии. Вводились они в бой по мере своего прибытия в район боевых действий, тем не менее противнику удалось создать более крупную группировку в районе правого фланга 15-й армии, где на участке нашей 53-й стр. дивизии и Северной группы сосредоточилось около трех пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады (см. приложение № 9). Это сосредоточение резервов противник произвел раньше, чем успели подойти наши подкрепления, следовавшие к Северной группе Западного фронта и в 15-ю армию. 3-я бригада 12-й стр. дивизии, прибывавшая в Северную группу, только 31 мая должна была сосредоточиться в районе м. Глубокое, туда же [197] подходила и 160-я стр. бригада 54-й стр. дивизии, только что прибывшая на Западный фронт.
Впервые в полном объеме наступательный контрманевр поляков выявился 31 мая, когда правый фланг 53-й стр. дивизии был атакован ими у м. Козины. После упорного боя местечко было захвачено противником. Эпизод у Козян, в котором никто, по-видимому, еще не предвидел начала крупного контрманевра поляков, привлек на себя внимание не только командарма, но и командзапа. Телеграммой № 529/к. от 31 мая командарм 15-й передавал начдиву 53-й стрелковой приказание командзапа отбить Козяны, «дабы не дать противнику вырвать инициативу из ваших рук». Для восстановления положения в дело была введена 157-я бригада 53-й стр. дивизии, которая к вечеру 31 мая подошла к Козянам на 1 км, но была отброшена сильной контратакой противника и отошла на с. Григоровщина. Здесь, усилившись еще одним полком 53-й стр. дивизии и подошедшим 154-м стр. полком 18-й стр. дивизии, направлявшимся на Козяны для смены частей правого фланга 53-й стр. дивизии, бригада остановила наступление противника.
В предвидении продолжения наступления правого фланга своего фронта, еще 31 мая командзап в своей директиве за № 01434/оп./сек. намечал устройство промежуточного артиллерийского склада для 15-й армии и организацию ее военных сообщений (см. приложение № 10).
В течение 1 июня противник продолжал развивать свое наступление как на участке правого фланга 15-й армии, так и на ее левом фланге. Введя в дело значительные силы пехоты при поддержке сильного артиллерийского огня, противник почти на целый переход оттеснил к северу Южную группу 15-й армии, которая к концу дня 1 июня заняла рубеж р. Двиноса — Шипы — Нивки. На участке 53-й стр. дивизии наступающий противник местами добился выигрыша пространства, но в целом ей удалось сохранить свои позиции.
В создавшейся обстановке на своем правом фланге командзап пытался сохранить инициативу действий в своих руках. В ночь с 1 на 2 июня им была отдана директива за № 1446/оп., в которой командарму 15-й ставилась задача изготовиться к наступлению Южной группой в направлении на Смолевичи, причем в распоряжение командарма 15-й передавалась 12-я стр. дивизия, а командарму 16-й было приказано на рассвете 3 июня форсировать Березину севернее Борисова [200] «для стремительного удара в направлении Жодин — Смоле-вичи» (см. приложение № 11). Тотчас по получении этой директивы командарм 15-й в 3 ч. 45 мин. 2 июня телеграммой № 530/к. поставил следующие задачи частям своего армейского резерва (15-я кав. дивизия) и вновь передаваемым в его распоряжение частям:
1) начдиву 12-й сд с частями своей дивизии и с 160-й стр. бригадой (54-й стр. дивизии) выступить утром 2 июня из района своего расположения и к 18 часам 3 июня прибыть в район м. Шклянцы, оставаясь в армейском резерве.
2) 15-й кав. дивизии было приказано к этому сроку перейти в район м. Докшица (с. Комайск), также оставаясь в армейском резерве. Командующему Южной группой ставилась задача напрячь все силы, чтобы остановить дальнейшее наступление противника, для чего не ограничиваться пассивной обороной и отбиванием ударов противника, а переходить в контратаки.
Однако дальнейшие события на фронте 15-й армии и отчасти Северной группы в течение 2 июня показали, что инициатива окончательно перешла в руки противника. В ночь с 1 на 2 июня правофланговый полк 53-й стр. дивизии сменялся 154-м стр. полком 18-й стр. дивизии у с. Озерявы. Едва лишь закончилась эта смена, как противник, введя в дело тяжелую и легкую артиллерию, атаковал расположение 53-й стр. дивизии причем наиболее сильные удары его были направлены по большаку Козяны — Шарковщизна и вдоль железной дороги Поставы — Глубокое. Измотанные предшествующими боями части 53-й стр. дивизии, под натиском противника, будучи не в силах оказать ему длительного сопротивления, разбились на три группы и устремились на восток, при этом правофланговая группа перемешалась с частями 18-й стр. дивизии. Так был открыт широкий коридор для вторжения польских частей. Стремясь ликвидировать образовавшийся прорыв, командование 15-й армии выдвинуло сначала 15-ю кав. дивизию, но в 17 часов 2 июня вынуждено было повернуть на м. Дуниловичи, сведения о занятии которого противником уже имелись в штабе 15-й армии, и 12-ю стр. дивизию, причем задача на 3 июня начальнику 12-й стр. дивизии ставилась следующая: «Продолжать энергичное движение с целью отбросить противника к западу от старых германских позиций». Начдив 53-й стрелковой должен был помочь этому маневру ударом во фланг противнику своими частями, оказавшимися к северу от линии [201] железной дороги Свенцяны — Глубокое{69}. Пока происходили эти события на фронте 53-й стр. дивизии, 4-я стр. дивизия в общем сохраняла свое прежнее положение, причем для обеспечения себя с севера она выдвинула в направлении на м. Дуни-ловичи свой кавалерийский полк, но южнее расположения 4-й стр. дивизии все прочие дивизии армии (11, 56, 5-я и бригада 29-й) отходили на север, причем к концу дня 2 июня фронт их проходил примерно по линии Кривичи — Шклянцы, а 86-я стр. бригада даже перешла на восточный берег Березины. На 3 июня командование 15-й армии, сверх ранее указанных им мероприятий по ликвидации прорыва противника, намечало еще вывод в армейский резерв в м. Докшицы 1-й стр. дивизии вместо получившей активную задачу 12-й стр. дивизии. В течение 3 и 4 июня давление противника распространилось на весь фронт Северной группы, причем для ликвидации нажима противника с севера в направлении Замошье — Йоды и на Перебродье, а также для упорядочения отхода частей 18-й стр. дивизии командующий Северной группой перебросил в район Шарковщизна — Погост свою резервную 54-ю стр.бригаду. Значительные потери в войсковых частях, недостаток боеприпасов и непрекращающийся натиск противника побудили командование 15-й армии избрать такой рубеж на местности, где войска могли бы расположиться на более сокращенном фронте и выйти из непосредственного соприкосновения с противником. Такой рубеж намечался примерно по линии Шарковщизна (исключительно) — Осино-Городок — Докшица. В случае невозможности удержаться здесь, тыловым рубежом для расположения армии командарм 15-й намечал м. Шарковщизна — линия р. Мнюты. Поскольку нажим противника, особенно в направлении на м. Глубокое, за эти дни не ослабевал, 15-я армия, а в связи с нею и часть Северной группы в лице 18-й стр. дивизии продолжали свой отход на восток, причем благодаря сокращению фронта 4-й и 11-й стр. дивизиям удалось выделить сильные резервы. При отходе армии на новый участок не всегда удавалось вовремя эвакуировать тылы. Так, на ст. Парафианово пришлось уничтожить склад боеприпасов. О том, что отход армии совершался после того, как ею были использованы все средства сопротивления, красноречиво [202] свидетельствуют следующие цифры боевого состава полков 53-й стр. дивизии: 469-й стр. полк — 50 штыков, 470-й полк — 100 штыков, 471-й стр. полк — 250 штыков, 472-й стр. полк — 180 штыков и т. д. в подобном роде.
4 июня Главком телеграммой за № 3282/оп./576/ш., излагая свой взгляд на обстановку, предложил обсудить вопрос о немедленной перегруппировке с целью нанесения 15-й армией удара на виленском направлении, дабы выиграть фланг молодечненской группировки противника. При этом Главком не одобрял намерения командзапа оторваться от белополяков, чтобы пополнить войска и привести в порядок не полностью сформированные аппараты управления.
Однако командование Западного фронта не считало более возможным продолжать крупную наступательную операцию при данной обстановке и готовило планомерный отход. В течение 5 июня, выполняя отход на намеченные рубежи, части 15-й армии кое-где уже вышли из соприкосновения с противником, а местами отходили под его натиском.
Командарм 15-й на 6 июня предполагал растянуть на север участки 4-й и 11-й стр. дивизий и благодаря этому вывести в резерв сильно пострадавшую в предшествующих боях 12-ю стр. дивизию. Однако последовавшая директива командзапа от 6 июня за № 01528/оп./сек. помешала осуществлению этих предположений. В своей директиве командзап ставил задачу Северной группе, обеспечившись заслоном на друйском и видзенском направлениях, сосредоточенным ударом не менее двух дивизий атаковать противника из района Пузаны — Великое Село в направлении на м. Глубокое. При этом 53-я стр. дивизия передавалась в подчинение командующего Северной группой. Командарму 15-й ставилась задача, обеспечивая на левом своем фланге переправы через р. Березину, устроить свои части и решительно атаковать в направлении на Глубокое. Это вызывалось необходимостью остановить противника наносимыми короткими ударами. Накануне командзап приказал командарму 16-й вывести из боя 21-ю стр. дивизию и не позже 9 июня сосредоточить ее в районе Пышно — Лепель, где она должна была поступить в распоряжение командующего Южной группой 15-й армии.
Намеченные на 6 июня контратаки Северной группы и правого фланга 15-й армии не осуществились. Под непрекращающимся натиском противника, 18-я и 53-я стр. дивизии Северной группы отошли в район Германовичи — Лужки, а [203] правый фланг и центр 15-й армии отходил за р. Мнюту. Командование 15-й армии закрепило совершившийся факт приказом, причем Южной группе 15-й армии была поставлена задача упорно оборонять предмостные укрепления по западному берегу Березины (приказ № 567/к.).
Желая удержать линию фронта на выгодных местных рубежах, командзап приказал организовать оборону полоцкого направления следующим образом: Северная группа должна прочно запереть проходы между озерами Белое, Ельно и Жабо. 15-я армия, усилив свою Южную группу, должна была запереть входы в Березинские болота на направлении Большая Черница, остальными силами обороняя рубеж р. Мнюты. Таким образом, по мысли командзапа, дальнейшее продвижение противника на полоцком направлении ставило его самого под угрозу двойного охватывающего удара с севера и юга.
Однако противник в предвидении этого удара решил первоначально обрушиться на 18-ю стр. дивизию Северной группы, для чего им были использованы 10-я пех. дивизия и 7-я резервная бригада.
После неравного боя, длившегося целые сутки, 18-я стр. дивизия вынуждена была отойти, а вслед за ней начали отходить и части 15-й армии. Отход продолжался в течение 7 и 8 июня{70} до рубежа р. Аута, за которым и начала закрепляться 15-я армия, упирая свой правый фланг в группу озер Жадо, а левый фланг в р. Березину в районе с. Дедино. Северная группа также использовала на фланге естественные препятствия, заняв промежуток между озерами Бел. Ельна и Жадо.
Этот эпизод являлся переломным во второй части операции; импульс польского наступления под влиянием растущего сопротивления наших частей ослабел, и Смоленские ворота остались в руках Красной армии.
Линия фронта, прежде чем установиться окончательно, подвергалась еще некоторым частичным колебаниям в ту и другую сторону. Лишь 22 июня командование Западного фронта окончательно отказалось до поры до времени от наступательных операций на своем правом фланге ввиду затяжного характера боев и решило перейти к закреплению занятых позиций.
Вследствие контратак, предпринятых противником в конце мая и первой половине июня 1920 г., территориальные [204] результаты наступления Западного фронта свелись к сравнительно незначительному выигрышу пространства. Тактическое и стратегическое улучшение своего положения было достигнуто значительное: рубеж р. Зап. Двина был преодолен Северной группой, и она располагала достаточным плацдармом на левом берегу реки перед началом наступления. Главное же достижение заключалось в том, что для дальнейшего наступления главные силы фронта могли прямым движением обрушиться на Молодечно, имея в тылу восстановленную железную дорогу с отстроенным ж.-д. мостом у г. Полоцка. В отношении потерь мы располагаем только материалом по 15-й армии; там общее количество потерь убитыми, ранеными, пленными и без вести пропавшими за всю операцию определено было в 914 человек комсостава и 11 218 человек бойцов.
Командование Западным фронтом свои расчеты основывало на мощном первом ударе, который должен был сразу же уничтожить войска противника, находившиеся в первых линиях на направлении главного удара. После этого наша главная группировка являлась бы вполне свободной и могла успешно развивать свой маневр. Учитывая общий недостаток сил, рассчитывать на успех можно было только на основании искусного маневрирования, а для этого маневрирования как раз и не хватало необходимой подготовки операции. Уже неоднократно говорилось о том, что количество штабов армий, войск связи и железнодорожных было явно недостаточно. Несмотря на это, операцию все-таки пришлось предпринять, чтобы удержать инициативу в своих руках, для того чтобы не дать перекатиться неустойке с Юго-Западного фронта на Западный. Вместе с тем переход поляков в наступление против нашего пассивного фронта привел бы к быстрому отходу передовых частей, что все равно вынудило бы наши главные силы перейти в наступление, но уже в обстановке, предписанной противником. Наконец, обстановка на Юго-Западном фронте требовала решительного содействия Западного фронта.
Основной удар должна была нанести фронтально 15-я армия на узком пространстве между Западной Двиной и болотистыми верховьями Березины. Было бы весьма полезно охватить выступившие части поляков в этом коридоре, форсировав значительными силами Западную Двину с севера и выдвинув значительные силы по Березинским болотам в докшицком [205] направлении. Однако весеннее время, широкий разлив Западной Двины, отсутствие понтонных средств и слабая проходимость Березинских болот весной не позволили организовать операцию по окружению. На действия Северной группы, еще совершенно неорганизованной и малосильной, приходилось смотреть как на вспомогательные и демонстративные. Переправа через Западную Двину в тылу у противника, конечно, не могла не сказаться на устойчивости последнего. Фронтального разгрома можно было достигнуть, по мнению командования Западного фронта, только подавляющей группировкой сил. Выше уже упоминалось о том, что для достижения наибольшего морального и военного успеха командованию 15-й армии было приказано ввести в дело все силы без остатка, и даже дивизиям запрещено было иметь резервы. В общем, несмотря на слабую нашу техническую подготовленность, все соображения по организации первого удара оправдались. Польские войска были разгромлены и принуждены к отступлению в полном беспорядке. Лишь подводя резервы из глубины, польское командование сумело постепенно организовать сопротивление.
Однако эта ударная часть операции могла быть успешно доведена до конца лишь в том случае, если бы весь фронт противника был бы поколеблен. Эта задача и была возложена на 16-ю армию, и ей были выделены для этого значительные силы. Если 15-я армия и выполнила свою первую задачу, то 16-я армия, в силу сложности действий в лесисто-болотистом районе в весеннее время, в силу недостатка средств связи и скверной организации тыла справиться со своей задачей не сумела и тем сразу же сократила шансы на успешное развитие всей операции. Успеха в таких условиях можно было бы достигнуть лишь четкой и ясной организацией маневра всех сил фронта. Однако командование Западным фронтом, имея в своем распоряжении лишь два армейских управления, было не в состоянии выполнить эту задачу. Из разговоров командзапа с Главкомом по прямому проводу становится ясно, что командование Западного фронта считало свое положение совершенно ненормальным, так как должно было возлагать на 15-ю армию задачи по действиям на разных направлениях, т. е. перекладывать на нее задачи по существу фронтового характера. В этом резко сказались недостатки в организационной подготовке кампании, несмотря на то что оперативно к ней готовились. [206]
Конечно, исход операции мог бы быть иным, если бы она началась после окончательного сосредоточения войск Западного фронта. Однако таковое закончилось лишь в последней половине июня.
Вот в основном главные причины того, что майская операция выдохлась. Но, несмотря на формальный неуспех, операция имела своим последствием целый ряд весьма важных стратегических и тактических выгод для всего Западного и даже Юго-Западного фронта.
Прежде всего, из рук белоноляков была вырвана инициатива. Даже организовав удачный контрманевр, они все же выдохлись и остановились. Успех на Западном фронте повлек за собой переброску белопольских сил с Юго-Западного фронта и тем облегчил положение наших частей под Киевом. Вместе с тем наши войска, непривыкшие еще одерживать успехи над белополяками, почувствовав свою силу, свою способность побеждать, теперь, после майской операции, смело глядели вперед и бодро готовились к предстоящим наступательным действиям. В общем, майская операция выиграла то необходимое время, которое требовалось нам для сосредоточения всех своих сил для подготовки тыла и всех вопросов управления, которые были до самого последнего времени не налажены.
Направляя удар правым флангом в Молодечненском направлении, приходилось учитывать проход по коридору между Западной Двиной и верховьями Березины, наиболее удобному для широких наступательных действий, но который зато был расположен дугой, т. е. требовал первоначально движения на северо-запад, после чего делал крутой поворот в юго-западном направлении на Молодечно. Результаты майской операции исправили этот недостаток и обеспечили возможность главным силам фронта начать широкое и прямое движение для разгрома главных сил противника.
Наконец, из описания операции мы видели, как она задыхалась от неустройства тыла, и в действительности организовать этот тыл было почти невозможно. Громадный железнодорожный мост у Полоцка через Западную Двину был разрушен. Наскоро устроенная паромная железнодорожная переправа имела очень незначительную пропускную способность. Если бы мы предприняли в мае операцию с еще большими силами, то результаты разрухи тыла стали бы еще более ощутимыми. Майская операция, передавшая в распоряжение Западного фронта Дисненско-Полоцкий плацдарм, [207] обеспечила постройку временного железнодорожного моста и, таким образом, позволила подготовить к новой решающей операции правильно устроенный и организованный тыл.
В общем, майская операция, хоть и имела неудачный исход и не привела к решающим оперативным последствиям, все же явилась весьма важным подготовительным звеном в деле борьбы с белополяками на западе, ибо позволила Западному фронту более планомерно и удачно изготовиться к дальнейшему наступлению и облегчила положение Юго-Западного фронта{71}.
Недочеты и организационного, и технического характера, обнаружившиеся во время операции своего фронта, комавдзап тов. Тухачевский формулировал в своем докладе Главкому № 163/к./ор. от 12 июня следующим образом. В отношении организации управления и командования командзап считал недостаточным наличие на его фронте только двух армейских управлений: «Нельзя также воевать одним числом единиц, а необходимо облекать их в более стройную организацию: операция была начата с 15 дивизиями, объединенными лишь в два штарма; необходимость заставила образовать два штаба групп...» От вопросов организации управления переходя к вопросам организации связи, командзап считает, что имеющиеся на Западном фронте средства связи должны быть увеличены вдвое, иначе, помимо оперативных упущений, «командование, оторванное от управления тыла, поневоле выпускает постепенно управление им из своих рук». Вопрос некомплекта командного и боевого состава сильно беспокоит командзапа: «Некомплект комсостава 28%. Источник пополнения один — бывшее офицерство... В смысле людского материала дело обстоит еще хуже. С вопросами комплектования мы совсем не [208] справляемся. В мае месяце потерь в среднем на каждую дивизию приходится 2000 человек, пополнения же, присланного центром, в это время приходится 1000 человек». В дальнейшем командзап на основании штата № 220, исчисляя месячную убыль в 30% — 35%, считает, что ежемесячно ему потребуется пополнений не менее 48 тысяч человек. Настоящий некомплект фронта командзап определяет в полмиллиона человек при 75 тысячах лошадей и приходит к выводу, что «необходимо иметь дивизии в меньшем числе, но зато полного состава» и предлагает существующие 24 дивизии фронта переформировать в 16, причем тогда некомплект должен уменьшиться до 290 тысяч человек. Цифру ежемесячных пополнений командзап для периода боевых операций для этих 16 дивизий определяет в 85–90 тысяч человек.
Надо полагать, что эти выводы были сделаны под впечатлением значительного развития тыловых учреждений в ущерб боевой силе на фронте. Однако сокращение числа дивизий повлекло бы за собою и сокращение артиллерии. Правильнее было бы свести дивизии в трехполковой состав.
Недостатки организации транспорта дали себя знать во время предпринятой операции. Командзап останавливается и на этом вопросе в своем докладе: «В армиях нет транспортов, в дивизиях обозы неполные. Бывали случаи неподачи патронов во время боя из-за недостатка транспортных средств». Наконец, командзап неоднократно отмечает положительные стороны организации управления и тактической подготовки противника. На эту часть доклада мы уже ссылались в одной из предшествующих глав.
В заключение своего доклада командзап высказывает мысль, что «обстановка требует, не упуская времени, привести армию в порядок и соразмерить число боевых единиц с ресурсами страны. Эту меру надо провести решительно и революционно». Конкретные пожелания командзапа сводятся к следующему:
1) Доведя дивизии Западного фронта до штатного состава, сократить их число до 16.
2) Изыскать средства к доставлению Западному фронту единовременного пополнения в размере 290 тысяч и к ежемесячному пополнению в числе 85–90 тысяч человек.
3) Изыскать средства к тому, чтобы использовав все силы промышленности, одеть и обуть все эти пополнения. [209]
4) Настоятельно развить патронное дело, чтобы обеспечить Западному фронту ежемесячное пополнение.
5) Довести до штата части связи и инженерные войска.
6) Предоставить необходимое имущество для формирования и деформирования транспорта на 16 дивизий.
7) Командировать в распоряжение командзапа не менее 150 генштабистов и лиц, окончивших штабные курсы.
Как мы уже отметили, окончание, вернее перерыв, боевых операций на правом фланге и в центре Западного фронта по времени совпал с развитием нашего контрнаступления на Юго-Западном фронте, которое вовлекло в свой наступательный процесс и левый фланг Западного фронта, почему дальнейшие события на Западном фронте будут рассмотрены нами в связи и взаимодействии их с операциями Юго-Западного фронта, после появления на нем Конной армии Буденного, к рассмотрению каковых мы теперь и переходим. [210]