Предисловие к русскому изданию
Автор книги Джон Фредерик Чарлз Фуллер относится к числу известных английских буржуазных военных писателей. Перу его принадлежит большое количество книг и статей по истории и теории войн и военного искусства.
Дж. Фуллер начал службу в английской армии в роли младшего офицера во время захватнической, несправедливой со стороны Англии англо-бурской войны. В 1915 г. он окончил Академию генерального штаба. Первую мировую войну Фуллер закончил в должности начальника штаба танкового корпуса. Это обстоятельство наложило сильный отпечаток на все его дальнейшие военно-теоретические взгляды как одного из апологетов танковой войны. В 1926 г. Фуллер — помощник начальника генерального штаба Великобритании, в 1927 г. — начальник штаба дивизии, в 1929 г. — командир бригады. Вышел в отставку в чине генерал-майора.
Положительной стороной многочисленных произведений, написанных Фуллером в период между первой и второй мировыми войнами («On Future Warfare», «The Reformation of War», «War and Western Civilization», «The Dragon's Teeth» и др.), являлась критика методов позиционной войны и то, что он уделял большое внимание вопросам применения в будущей войне таких высокоподвижных средств, как танки и авиация. Следует, однако, отметить, что для взглядов Фуллера характерны реакционная направленность и несколько односторонний подход к вопросам применения различных родов войск и видов вооруженных сил в современных войнах.
В 20-х годах Фуллер получил известность как один из создателей теории ведения войны «малыми профессиональными армиями», оснащенными новейшей техникой. Буржуазные военные идеологи (Сект в Германии, Фуллер [6] и Лиддел Гарт в Англии, Дуэ в Италии, де Голль во Франции) выдвинули теорию «малых армий» не случайно. Эго было стремление найти способ, который предохранил бы господствующие классы от опасности призыва в армию революционно настроенной части народа и в то же время обеспечил бы наиболее эффективное, по их мнению, использование новой военной техники в интересах реакционных правящих кругов.
Игнорируя опыт первой мировой войны с ее многомиллионными армиями, эти военные теоретики, в том числе Фуллер, предполагали, что небольшие армии, состоящие из классово надежных специалистов военного дела, сумеют, используя новую технику, сделать войну скоротечной, позволят достигать победы над противником раньше, чем придут в действие враждебные правящим классам капиталистических государств социальные силы. Задачами малой профессиональной армии являются также, по мнению авторов этой теории, подавление революционного движения в метрополии и полицейская служба в колониях.
Фуллер, в частности, выдвигал теорию ведения войны силами малой танковой армии. Он доказывал, что небольшая полностью механизированная армия, насчитывающая 60 — 100 тыс. человек и имеющая 2 тыс. танков, 400 самоходных артиллерийских установок и несколько сот самолетов, сможет, используя в максимальной степени фактор внезапности, быстро разгромить армию прикрытия противника, сорвать его мобилизацию и тем самым добиться победы в короткий срок. Пехоте он отводил вспомогательную роль: несение полицейской службы на территории, захваченной танками. При этом Фуллер считал наиболее подходящей формой государственной власти для ведения такой войны .военную диктатуру («The Dragon's Teeth»).
Вторая мировая война с участием в ней многомиллионных вооруженных сил показала несостоятельность теории «малых армий». Однако буржуазное военное искусство в той или иной степени использовало ту часть этой теории, которая говорила о необходимости развития новых средств борьбы, в частности танков и авиации. Она легла в основу немецко-фашистской военной доктрины «молниеносной» войны при помощи массированного применения танков и авиации, а также с использованием преимуществ фактора внезапности. [7]
Фуллер, естественно, не вскрывает истинных причин, социальной природы и характера второй мировой войны, порожденной общим кризисом мировой капиталистической системы. Он всегда стремился и теперь стремится доказать, что войны вечны, и объясняет это не наличием в обществе антагонистических классов, а биологическими причинами, то есть стоит на идеалистических позициях. Тем самым он старается обосновать «необходимость» гонки вооружения в капиталистических странах, доказать «правомерность» стремлений монополистов США и Англии к мировому господству. Заявляя, что «идеологическая война — чепуха», автор в какой-то степени пытается набросить тень на справедливые войны, ведущиеся во имя высоких освободительных, революционных целей.
В послевоенных своих статьях и, в частности, в данной книге, вышедшей впервые в 1948 г., Фуллер уже не пытается пропагандировать теорию «малых армий», но по-прежнему уделяет основное внимание вопросам использования в современной войне подвижных войск, главным образом танков.
В книге «Вторая мировая война» Фуллер преследует одну главную цель, а именно рассмотреть события минувшей войны под углом зрения борьбы за захват и удержание стратегической инициативы и роли в этом вопросе подвижных войск и фактора внезапности.
Такая постановка вопроса сама по себе представляет определенный интерес и для советского читателя, так как всем известна та большая и напряженная борьба, которую во второй мировой войне вели Советский Союз и его вооруженные силы в целях захвата и удержания стратегической инициативы.
Следует, однако, сразу оговориться, что ведущая роль Советской Армии в этом отношении автором показана далеко не достаточно. Вопрос о борьбе за стратегическую инициативу Фуллер рассматривает главным образом с позиций американо-английского блока, а на советско-германском фронте преимущественно с позиций немецко-фашистских войск.
Определенный интерес для советского читателя представляет содержащийся в книге фактический материал, сопровождаемый критическими замечаниями автора, [8] касающихся военных действий армий капиталистических государств на различных фронтах второй мировой войны. Однако нужно отметить, что фактические данные, которыми оперирует Фуллер, не всегда достоверны, особенно когда речь идет о военных действиях на советско-германском фронте. Например, он пишет, что к 22 июня 1941 г. для вторжения в Советский Союз у советских границ была сосредоточена 121 дивизия, тогда как в действительности было 190 расчетных дивизий.
Отмечая тенденциозность сообщений воюющих сторон, в частности о потерях войск, автор пытается установить действительную картину событий на фронтах второй мировой войны, но делает это не всегда в достаточной степени убедительно. Так, например, соотношение количества убитых, раненых, пропавших без вести и пленных, выведенное по опыту первой мировой войны, автор механически переносит в совершенно иную обстановку второй мировой войны. Такой прием нельзя считать убедительным, так как он может вместо внесения ясности запутать действительную картину событий.
Буржуазные военные теоретики, к числу которых принадлежит Фуллер, делят военное искусство на две составные части — стратегию и тактику, не выделяя в самостоятельный раздел оперативное искусство. Последнее относится ими либо к «малой стратегии», либо к «большой тактике». Поэтому автор и назвал данную книгу «стратегическим и тактическим обзором». Это не означает, что Фуллер не освещает в своем произведении вопросы подготовки и ведения операций, хотя относит их то к стратегии, то к тактике.
Периодизация событий и архитектоника книги свидетельствуют о том, что автор задался целью показать борьбу за инициативу преимущественно английских вооруженных сил. Военные действия английских войск описываются с большей подробностью и с более развернутым анализом, чем иной раз более крупные и решающие события на советско-германском фронте, особенно если речь идет об успехе советских войск. Тут, по-видимому, играет роль не столько недостаток материала, как об этом пишет автор во введении, сколько политические убеждения автора.
В первой главе, названной «Предвоенная обстановка», автор разбирает непосредственные причины войны, видя их [9] главным образом в несовершенстве Версальского мирного договора, в невыполнении союзниками своих обязательств после первой мировой войны.
Автор показывает демагогическое использование нацистами в своих целях недовольства германского народа Версальским договором, но не вскрывает реакционной классовой сущности нацистской партии, защищавшей интересы крупного германского монополистического капитала, заинтересованного в ускоренной подготовке новой войны с целью извлечения максимальной прибыли.
Вину английского и французского правительств в фактическом срыве переговоров с Советским Союзом об установлении в Европе системы коллективной безопасности автор пытается переложить на нашу страну.
Далее автор рассматривает цели, которые ставили перед собой во второй мировой войне воюющие государства. Характерно признание автором боязни английского правительства открыто провозгласить истинные цели, ради которых вели войну правящие круги Великобритании. Фуллер косвенно подтверждает, что, призывая народ на борьбу с фашистской агрессией, английское правительство в действительности не стремилось к уничтожению фашистского режима, а хотело лишь устранить Германию как опасного конкурента на мировом рынке. При этом он явно недоволен антифашистским характером войны. Цели Советского Союза в войне излагаются им в духе высказываний английской и немецкой реакционной буржуазной прессы.
В заключение автор останавливается на стратегических соображениях и «тактических теориях» различных государств.
Как в данной главе, так и в других главах книги автор часто применяет термины «стратегия сокрушения» и «стратегия истощения», заимствованные им из арсенала войн минувших веков. Современная война между мощными коалициями крупнейших государств, как показал опыт, не выигрывается одним «генеральным сражением» («стратегия сокрушения») или одним «маневрированием на коммуникациях противника» с целью взять его измором («стратегия истощения»).
Во второй главе автор показывает, как фашистская Германия захватила стратегическую инициативу в свои руки. [10] Он последовательно освещает события первого периода второй мировой войны от вторжения гитлеровских войск в Польшу 1 сентября 1939 г. до вероломного нападения фашистской Германии и ее союзников на Советский Союз в июне 1941 г. Автор рассматривает события данного периода преимущественно с точки зрения захвата стратегической инициативы и применения в этих целях подвижных войск — танков и авиации. Подчеркивается решающий характер этих видов оружия и преимущество фактора скорости над фактором силы.
Автор не останавливается на вопросе создания советскими войсками Восточного фронта в 1939—1940 гг. Описывая события в Польше в сентябре 1939 г., он ограничивается только указанием даты, когда «русские перешли восточную границу Польши». Следует в связи с этим напомнить, что советское правительство в то время имело в виду, что рано или поздно фашистская Германия нападет на Советский Союз. В Польше же после вторжения в нее немецко-фашистских войск создалась опасная для СССР обстановка, чреватая всякими неожиданностями. Поэтому задача советского правительства состояла в том, чтобы создать Восточный фронт против гитлеровской агрессии, который послужил бы барьером на пути продвижения немецко-фашистских армий на Восток. Нельзя было также отнестись безразлично к судьбе единокровных украинцев и белорусов, проживающих в Польше. Переход советскими войсками бывшей польской границы 17 сентября 1939 г. ограничил продвижение немецко-фашистских войск на восток на рубеже реки Западный Буг.
В описании дальнейших событий данного периода автор преувеличивает роль Англии во второй мировой войне, именуя ее «центром тяжести всей войны». Если оценивать роль государств в масштабе всей войны, то, безусловно, в составе антигитлеровской коалиции роль Советского Союза была ведущей, а роль Соединенных Штатов Америки — более важной, чем роль Англии. Такая оценка отнюдь не умаляет вклада английского народа в общую борьбу с нацизмом. Нет необходимости прибегать к преувеличениям, как это делает автор. Фашистская Германия потерпела поражение во второй мировой войне под ударами сил антигитлеровской коалиции при решающей роли Советского Союза, [11] а вовсе не потому, что германская армия не форсировала Ла-Манш в 1940 г., как это стремится представить автор.
В 1940—1941 гг. угрозой вторжения на Британские острова, массированными ударами бомбардировочной авиации по английским городам и объявлением «тотальной блокады» английских морских сообщений фашистская Германия стремилась заставить Англию отказаться от войны против Германии и начать войну против Советского Союза. В то же время все эти действия являлись маскировкой подготовки вероломного вторжения немецко-фашистских войск в Советский Союз по плану «Барбаросса».
Третья глава носит наименование «Германия изменяет оперативно-стратегическое направление». Автор считает крупной стратегической ошибкой фашистской Германии перенесение основных усилий на Восток раньше, чем было сломлено сопротивление Англии. По его мнению, потерпев неудачу в «битве за Англию», фашистская Германия должна была бы перенести направление главного удара на Средиземноморский театр военных действий, захватить Египет, Суэцкий канал и Гибралтар и нанести тем самым сокрушительный удар морской мощи Великобритании. Фуллер считает, что события сложились иначе потому, что Гитлер не понял, где лежал «центр тяжести войны», подразумевая под этим «центром» Англию.
Характерно, что глава начинается с описания действий ограниченными силами в так называемых «ливийских кампаниях». Так, например, небольшие стычки диверсионного и разведывательного характера близ египетско-ливийской границы автор изображает как «первую ливийскую кампанию» чуть ли не стратегического масштаба и значения. Такое же крупное событие второй мировой войны, как вероломное вторжение главных сил фашистской Германии в Советский Союз, отнесено автором в конец главы и занимает в ней меньшее место.
В четвертой главе освещаются вопросы захвата стратегической инициативы империалистической Японией на Тихом океане. Причины возникновения войны на этом театре автор видит в индустриализации Японии «по западному образцу», что привело ее к поискам стратегического сырья за пределами японских границ. В книге вскрываются некоторые противоречия, имевшие место между США и [12] Англией, с одной стороны, и Японией — с другой, в борьбе за рынки сбыта и источники сырья.
Рассматривая действия империалистической Японии, Фуллер касается главным образом вопросов использования авиации. События в Пирл-Харборе он считает примером «ограниченности военного мышления» обеих сторон. Автор полагает, что Японии не следовало бы затрагивать дальневосточных владений США, так как это давало возможность убедить общественное мнение в США в необходимости вступить в войну. К сожалению, автор не вскрывает всей глубины противоречий между монополистическими группировками капиталистических государств, столкнувшихся между собой на Тихом океане, а сводит почти все к тому, что в результате нападения японцев на Пирл-Харбор американцы «оказались в дураках».
Ничего не сказано о так называемом «меморандуме Танака», в котором еще в 1927 г. были изложены последовательные этапы создания «Великой Японии», то есть установления господства японского империализма над Азией, а затем над всем миром. Не подчеркивается также, что японская агрессия была направлена главным образом против Китая и Советского Союза.
В заключительном разделе четвертой главы отмечается крупное значение сражений в Коралловом море и у острова Мидуэй в 1942 г. в борьбе за захват стратегической инициативы в бассейне Тихого океана. Особенно подчеркивается автором значение авиации и авианосцев в этих сражениях. Говоря о сражении в Коралловом море, автор отмечает, что оно останется навсегда в истории главным образом потому, что «это был первый морской бой, в котором надводные корабли не обменялись ни одним выстрелом». Что же касается сражения у острова Мидуэй, то Фуллер считает его самым решающим «со времен Цусимы», так как в нем «авиационная мощь Японии была навсегда подорвана».
Пятая глава — «Германия теряет инициативу» — нацеливает читателя прежде всего на военные действия в Северной Африке, чем подчеркивается якобы решающая роль во второй мировой войне одной английской армии в составе 12 — 14 дивизий, действовавшей в этом районе. Не оспаривая больших усилий, затраченных этой армией в борьбе за стратегическую инициативу в Северной Африке, мы не [13] можем согласиться с автором, когда он ставит знак равенства между этими событиями и битвой за Москву, в ходе которой впервые в минувшей войне потерпела разгром крупная группировка немецко-фашистских войск и был достигнут перелом в войне.
Нельзя согласиться с версией о «40-градусном морозе», которому автор отводит чуть ли не главное место в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Решающую роль в этом разгроме сыграли советские вооруженные силы. Что же касается мороза, то он был одинаков для той и другой стороны. Умение же советских войск действовать в любой обстановке оказалось выше, чем у гитлеровцев.
Фуллер не вскрывает всей картины и силы контрнаступления, а затем общего наступления советских войск в зимнюю кампанию 1941/42 г., не идущего по своему размаху и значению ни в какое сравнение с действиями ограниченных сил в Ливии, которые автор описывает с такой подробностью. Не поняв же значения битвы под Москвой, нельзя правильно и до конца вскрыть вопросы борьбы за стратегическую инициативу, которым автор уделяет много места и внимания.
Характерно также, что главу, озаглавленную «Германия теряет инициативу», автор заканчивает не разгромом немецко-фашистских войск под Москвой, Сталинградом или Курском, а... летним наступлением немецко-фашистских войск в 1942 г. на советско-германском фронте (?!).
При этом автор не совсем правильно представляет себе замысел немецко-фашистского наступления в летне-осенней кампании 1942 г.
Упоминая об «упорных требованиях» со стороны Советского Союза открыть второй фронт, автор не находит нужным напомнить читателям о невыполнении американо-английским командованием обещания открыть этот фронт еще в 1942 г.
Основной «ошибкой» немецко-фашистского командования автор считает то, что оно не смогло лишить Советскую Армию подвижности, что, по его мнению, можно было сделать, захватив Москву.
В шестой главе, озаглавленной «Япония теряет инициативу», рассматриваются стратегические проблемы, вставшие перед американо-английским командованием после [14] сражения у острова Мидуэй в связи с началом наступательных действий вооруженных сил США и Англии на этом театре.
Основными целями военных действий на Тихом океане в то время автор считает прорыв внешнего и внутреннего обводов японской океанской крепости и создание условий для овладения в конечном итоге ее цитаделью — собственно Японскими островами. Подчеркивается значение удержания морских сообщений в Индийском океане в руках американо-английских вооруженных сил как фактора, отделяющего силы фашистского блока, действующие в Европе и Африке, от сил на Тихом океане. Однако автор преувеличивает, когда ставит в зависимость от этого факта чуть ли не исход всей войны, в том числе боевых действий на Северном Кавказе (?!).
Описание военных действий на островах Тихого океана и в Бирме автор заканчивает выводами о значении воздушной мощи, подчеркивая роль самолета не только как носителя бомб, но и как транспортного средства, повышающего маневренность войск. Он считает, что «возможность не считаться при передвижениях с шоссейными и железными дорогами... и характером местности упростила войну». В соответствии с этим автор подчеркивает значение захвата и удержания военно-воздушных баз. Основными задачами авиации автор считает содействие увеличению подвижности своих войск и воспрещение передвижений войск противника.
В седьмой главе автор говорит о том, как государства антигитлеровской коалиции захватили стратегическую инициативу на Западе.
Характерно, что эту главу Фуллер начинает с анализа значения стратегических бомбардировок Германии американо-английской авиацией, затем описывает наступательную операцию 8-й английской армии под Эль-Аламейном (Северная Африка), десантную операцию американо-английских войск во французском Марокко и Алжире, Тунисскую операцию и только после этого описывает разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом.
Всячески превознося значение операции под Эль-Аламейном, Фуллер называет ее «пока самым решающим сражением, окончившимся победой дела союзников». Не умаляя значения победы под Эль-Аламейном в 1942 г. для достижения перелома в военных действиях в Северной Африке, [15] нельзя в то же время не отметить, что разгром немецко-фашистских войск под Москвой, происшедший почти за год до Эль-Аламейна, безусловно, был значительно более решающей победой, чем операция под Эль-Аламейном, в которой участвовало не более чем по 12—14 дивизий с каждой стороны.
Операция под Эль-Аламейном являлась переломной в борьбе за захват стратегической инициативы в Северной Африке американо-английскими войсками. Однако приобрести такие значение она смогла только в результате отвлечения основных сил и резервов фашистского блока в район Сталинграда. Именно поэтому гитлеровское командование отказало Роммелю в присылке подкреплений и резервов, что сыграло решающую роль в исходе операции под Эль-Аламейном. Коренной перелом в ходе всей войны начался не под Эль-Аламейном, а под Сталинградом, где была окружена и уничтожена основная ударная 330-тысячная группировка немецко-фашистских войск.
Давая подробное описание последующих военных действий в Северной Африке, автор не вскрывает действительных причин, почему, имея подавляющее превосходство в силах и средствах, американо-английские войска вели боевые действия в Тунисе в течение шести месяцев. Этот вопрос в книге остается без ответа.
Говоря об освобождении Северной Африки от немецко-фашистских войск, автор не показывает зависимости этих событий от исхода Сталинградской битвы и дальнейших военных действий на основном советско-германском фронте.
Описывая захват советскими войсками стратегической инициативы под Сталинградом, автор считает, что она была вырвана «внезапно». Борьба за захват и удержание стратегической инициативы советскими войсками не являлась каким-то однократным действием, внезапно возникшим. Эта борьба велась на протяжении всего времени с момента вероломного вторжения немецко-фашистских войск в пределы Советского Союза. В битве под Москвой советским войскам удалось захватить инициативу. Однако враг сумел вернуть ее себе летом 1942 г. В битве под Сталинградом и окончательно в битве под Курском советские войска захватили стратегическую инициативу и удерживали ее вплоть [16] до безоговорочной капитуляции фашистской Германии и империалистической Японии. О «внезапном» захвате стратегической инициативы советскими войсками под Сталинградом можно говорить только в смысле внезапного для противника перехода советских войск в контрнаступление под Сталинградом.
Многие фактические данные о действиях советских войск в этой и других главах даны не точно, а зачастую и неверно. Так, например, замысел сталинградской операции состоял отнюдь не в том, чтобы заставить противника отступить, как это уверяет автор, а преследовалась другая, решительная цель — окружение и уничтожение сталинградской группировки врага ударами по сходящимся направлениям.
В этой главе автор выступает как противник требования безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Его, как выразителя взглядов реакционной части правящих кругов Великобритании, по-видимому, больше устраивало закончить войну устранением Германии как опасного конкурента на мировом рынке, но с сохранением ее в качестве реакционной силы, направленной своим острием против Советского Союза.
В восьмой главе, озаглавленной «Инициатива на двух фронтах», показано стремление Черчилля вместо открытия второго фронта в Европе, который был бы дополнением к советско-германскому фронту, навязать идею наступления на Балканы через территорию Италии. Речь здесь идет о намеренном затягивании известными кругами в США и Англии открытия второго фронта в Европе и стремлении их организовать выход на Балканы американо-английских войск раньше советских вооруженных сил, с тем чтобы сохранить в странах Юго-Восточной Европы существовавшие там до войны реакционные режимы.
События на основном советско-германском фронте в данной главе, так же как и в предыдущих главах, показаны после описания высадки американо-английских войск в Сицилии и Южной Италии.
Правильно указывая, что немецко-фашистское наступление под Курском летом 1943 г. было построено по типу блицкрига, автор не вскрывает в полной мере общего замысла этого наступления. [17]
Военные события на советско-германском фронте и 1943 и 1944 гг. показаны несколько бессистемно, без достаточного анализа. В частности, нет ясной картины, какие основные операция входили в летне-осеннюю кампанию 1943 г., зимнюю и летне-осеннюю кампании 1944 г. Нет ясной картины битвы за Днепр в 1943 г. и стратегических операции советских войск 1944 г. Даже по таким излюбленным автором вопросам, как стратегическая инициатива и действия подвижных войск — танков и авиации, анализ действий советских войск дается явно недостаточный, а часто и совсем отсутствует.
В отдельных случаях автор допускает неверную трактовку ряда политических и военных вопросов. Так, например, без какой-либо мотивировки или документального подтверждения автор немецко-фашистскую теорию «жизненного пространства» объявляет политической целью советских войск (?!).
Автор утверждает, что «русская теория состояла в том, чтобы наносить удары до тех пор, пока не иссякнет собственный наступательный порыв или же сопротивление противника не окрепнет настолько, что сделает продолжение наступления невыгодным». Такое заявление есть не что иное, как попытка приписать советским войскам имевшую хождение в западноевропейских армиях теорию так называемого «затухания» операций.
Более обстоятельно и подробно автор излагает вторжение американо-английских войск в Северную Францию в 1944 г. Следует только отметить, что автор так и не показывает всех причин затягивания открытия второго фронта в Европе. На первое место среди них следует поставить не военные, а политические причины: стремление известных кругов в США и Англии добиться возможно большего взаимного истощения в единоборстве советских и германских вооруженных сил. И только тогда, когда стало совершенно ясно, что советские войска в состоянии одни завершить разгром немецко-фашистских войск н освободить порабощенные гитлеровцами народы Европы, американо-английское командование приняло, наконец, решение об открытии второго фронта в Западной Европе в 1944 г. При этом начало вторжения было приурочено ко времени проведения советскими войсками в 1944 г. ряда крупных стратегических операций. [18]
Это, безусловно, не могло не облегчить боевых действий американо-английских войск в Западной Европе.
Несомненно, высадка американо-английских войск в Северной Франции сыграла положительную роль в общей борьбе с фашистским блоком. Однако решающим оставался и после этой высадки советско-германский фронт, где по-прежнему находились основные силы фашистской Германии.
Автор недостаточно анализирует эту сторону коалиционной войны, без чего нельзя правильно понять до конца вопрос о борьбе за захват и удержание стратегической инициативы войсками антигитлеровской коалиции.
В девятой главе, озаглавленной «Союзники окончательно завоевывают инициативу в Европе», Фуллер рассматривает вторжение американо-французских войск в Южную Францию, военные действия в Италии, завершение освобождения всей территории Франции от немецко-фашистских войск, а затем только останавливается на военных действиях на советско-германском фронте осенью 1944 г., зимой и весной 1945 г. В заключительном разделе главы рассматриваются события завершающего этапа войны в Европе, включая капитуляцию фашистской Германии.
Наименование данной главы вызывает сомнение, так как вернее было бы сказать: «Завершение разгрома немецко-фашистских вооруженных сил». Советские войска окончательно захватили стратегическую инициативу на советско-германском фронте летом 1943 г., а стратегическая инициатива в Западной Европе перешла к американо-английским войскам летом 1944 г. Правильнее было бы говорить о борьбе не за захват, а за удержание стратегической инициативы.
Описывая в данной главе военные действия во Франции, автор не показывает такого весьма важного факта, как освобождение большей части территории Франции, а также ее столицы Парижа французскими отрядами Сопротивления. Американские войска вступили в Париж после того, как им с боями овладели французские патриоты. Всего на территории Франции в отрядах Сопротивления насчитывалось от 400 до 700 тыс. человек. Руководящая роль в большинстве этих отрядов принадлежала французским коммунистам. Все эти силы оказали большую помощь американо-английским войскам на территории Франции. [19]
Некоторые военные события автор освещает неполно и односторонне. Это можно отнести, в частности, к Арденнской операции. Немецко-фашистские войска, внезапно перешедшие в наступление в Арденнах 16 декабря 1944 г., сумели продвинуться на 100—110 км. Американо-английские войска ценой больших усилий остановили их продвижение. Однако обстановка в этом районе продолжала оставаться напряженной. 6 января премьер-министр Великобритании Черчилль обратился с известным посланием к Советскому правительству. Он просил ускорить переход в наступление советских войск с целью облегчить положение американо-английских войск в Арденнах.
12 января началось мощное наступление советских войск одновременно более чем на 1200-километровом фронте от Балтики до Карпат. В этот же день немецко-фашистское командование вывело из района Арденн 6-ю танковую армию СС, действовавшую на направлении главного удара, а также ряд соединений из других армий и начало переброску их на советско-германский фронт.
Исходное положение в Арденнах было восстановлено окончательно американо-английскими войсками только к 20 января 1945 г. Возобновить же наступательные действия на Западном фронте англо-американцы смогли только в феврале.
Автор не приводит перечисленные выше факты и представляет дело таким образом, что «к 1 января... было в разгаре» отступление немецко-фашистских войск.
Сведения о советских войсках в данной главе, так же как и в других, излагаются и комментируются автором произвольно. Данные о количестве немецко-фашистских войск на советско-германском фронте и, в частности, о численности берлинской группировки, в значительной степени занижены.
Десятая глава «Окончательное завоевание инициативы на Тихом океане союзниками» состоит из разделов, в которых говорится о военных действиях в Бирме, на Филиппинах. а также на островах Тихого океана на завершающем этапе второй мировой войны; освещаются вопросы стратегических бомбардировок Японии американской авиацией. Заключительный раздел главы тенденциозно назван: «Атомная бомба и капитуляция Японии». [20]
Глава представляет интерес с точки зрения изложения хода боевых действий в Бирме и на островах Тихого океана, а также освещения некоторых сторон вопроса о завершении разгрома империалистической Японии. Однако трактовка ряда событий автором не может не вызвать возражений со стороны читателя.
Прежде всего следует отметить, что совершенно замалчивается решающая роль Советского Союза и его вооруженных сил в завершении разгрома империалистической Японии. Разгром Квантунской армии в Маньчжурии в августе 1945 г. советскими войсками и лишение Японии ее военно-экономической базы в Северо-Восточном Китае заставил японское правительство принять условия безоговорочной капитуляции, отвергнутые им перед вступлением Советского Союза в войну против Японии. Именно вступление Советского Союза в войну и разгром Квантунской армии доказали японскому правительству бесперспективность дальнейшего сопротивления. До этого японское правительство надеялось, что ему удастся затянуть войну и добиться заключения компромиссного мира с США и Англией за счет дележа захваченных территорий, в частности Китая. Учитывая способность Японии к дальнейшему сопротивлению, американо-английское командование планировало основную операцию по вторжению на собственно Японские острова только на 1946 г.
Вступление Советского Союза в войну против Японии явилось выполнением союзнического долга. Оно было предусмотрено решениями Ялтинской и Потсдамской конференций и преследовало цель быстрейшего окончания второй мировой войны в целом.
В заключительной, одиннадцатой, главе автор рассматривает «первостепенные вопросы войны», к которым он относит такие проблемы, как «политика войны» и «этика и война». Рассматриваются эти проблемы, в основном с идеалистических позиций, под углом зрения взглядов определенной части английских правящих кругов, хотя автор и не скупится на критические замечания в адрес английского правительства. В ряде мест прямо или косвенно подчеркивается антисоветская направленность высказываемых автором положений. В частности, автор выступает против антифашистского характера второй мировой войны и сожалеет об [21] «ослаблении» Германии, подразумевая под этим ослабление реакционных, антисоветских сил в этой стране. Автору не нравятся партизанские действия и все, что связано с народным возмущением против захватчиков. В то же время он стоит на позициях тех, кто твердит о невозможности мирного сосуществования государств и о неизбежности вони. В ряде случаев автор оперирует абстрактными категориями, «вечными и неизменными» принципами, не связывая свои положения и выводы с классовой природой человеческого общества, социально-политическими условиями, характером и целями войны.
Серьезным недостатком книги является почти полное отсутствие каких-либо документальных обоснований.
Все сказанное выше свидетельствует о том, что к книге следует относиться критически. Однако она имеет для советского читателя познавательный интерес как с точки зрения ознакомления с фактическими событиями на различных фронтах второй мировой войны, так и с точки зрения постановки вопроса автором, рассматривающим военные события с позиции показа борьбы за стратегическую инициативу. Со многими из высказываний автора целесообразно ознакомиться, так как они характеризуют в какой-то степени, хотя и неофициальные, но имеющие хождение в американских и английских военных кругах взгляды на формы и способы ведения военных действий. Издательство выпускает книгу с незначительными сокращениями в русском переводе.
А. Багреев. [22] [23]