Военные действия 1884 года.

Морское министерство уже истощило свои свободные средства людьми морской пехоты и морской артиллерии. Решено было обратиться к средствам министерства военного, причем Военный Министр, генерал Campenon, принимает решение послать в Тонкин из Африки три батальона африканских и из Франции 3 батальона линейной пехоты, именно кадры 4-х батальонов полков 23-го, 111-го и 143-го, пополненные до военного состава призывом охотников других пехотных частей. Отправляя в Тонкин войска, взятые из средств военного Министерства, генерал Кампенон ставит условием, чтобы во главе всего корпуса был поставлен дивизионный генерал, каковым, взамен адмирала Курбе, принявшего снова общее начальство над всеми восточными эскадрами, назначен был генерал Millot. Войска получили организацию, представленную на таблице; а именно вся пехота в числе 15.000 разделена была на две бригады, 1-ю генерала Brière de l'Isle и 2-ю генерала Négrier. Со включением всех прочих родов оружия, вспомогательных войск и местных контингентов, весь корпус считал до 17000 чел. при 57 полевых орудий.

Из сего числа для полевых операций назначено 10.700 чел. при 49 ор. а для занятия базы-дельты 5000 чел. при 8 орудиях.

Войска 1-й бригады должны были расквартироваться в западной части дельты, вокруг Ганоя, войска [33] 2-й бригады в ее восточной части вокруг г. Hai-Dzuong.

Французскому главнокомандующему предстоял двоякий образ действий: или, базируясь на Ганой и пользуясь водяными сообщениями по Красной реке, наступать против Hung-hoa, что являлось естественным развитием Сонтайской операции, либо оставить Тонкинскую линию и обратиться против Китайской, т е. против Бак-Нинского укрепленного лагеря.

Генерал Millot останавливается на последнем решении, и по следующим причинам:

Действуя по внутренним линиям, нельзя было удаляться на 70 верст от Ганоя, имея на фланге и в тылу 24 тысячный неприятельский корпус в сильном укрепленном лагере.

Водяными сообщениями нельзя было воспользоваться вследствие спада воды.

Надлежало таким образом, отложить взятие г. Hung-hoa до после падения Бак-Нина.

Укрепленный Бак-Нинский лагерь быль занять чрезвычайно сильно и действия французских генералов, направленные к овладению им, заслуживают полного внимания. В постоянном ожидании наступления французов со стороны Ганоя, китайцы воздвигли здесь 4 линии редутов и траншей и назначили для обороны их 10.000 чел. С южной и в особенности восточной стороны они устроили 3 линии укрепления, занятых 18.000 чел. Первая линия тянулась вдоль северного берега протока Canal des Rapides к высотам Doson и далее к селению Yen-Dinh. Вторая линия занимала командовавший всей местностью массив Trung-Son и тянулась далее почти сплошной линией фортов к Lag-Buoi, где проток Song-Cau был прерван заграждениями. Наконец третья линия, от Бак-Нинской цитадели тянулась по северному пути отступления китайцев к заграждениям и переправам у Dap-Cau и [34] далее к пункту Phu-lang-thuong, где путь этот пересекал рукав р. Тайбина, направляясь далее к Лансону. Китайцы и здесь обеспечили себе второй путь отступления на Cham и далее к городу Thai-Nguyen, откуда могли пробраться к Северной китайской границе. Очевидно, что стратегическим ключом этой новой Плевны, как прозвали французы Бак-Нинский лагерь, служили переправы, заграждения и форты у Dap-Cau. Тактическим ключом является увенчанный 4 фортами массив Trung-Son.

Генерал Millot совершенно основательно приходит к убеждению, что атака юго-западного фронта, отвечая ожиданиям китайцев и отбрасывая их на их сообщения, не может привести к серьезным результатам. По сему он решается оперировать против южного и восточного фронтов лагеря, двумя колоннами: из них левая, в составе 1-й бригады ген. Brière de l'Isle, должна была, прикрываясь слева протоком Canal des Rapides, двигаться к местечку Xam, где переправиться на северный берег. Правая колонна, в составе, 2-й бригады ген. Négrier, должна была собраться в г. Hai-Dzuong, на судах флотилии подняться вверх по р. Тайбину и высадиться у важного пункта Семи Пагод, после чего, притянув на себя внимание неприятеля и обеспечив переправу левой колонны, перейти в наступление и прорвать первую линию китайских укреплений. После падения первой линии, предположено было направить удар обеих колонн против 2-й линии, т. е. против тактического ключа — массива Trung-Son и стратегического — Dap-Cau.

1-я бригада в составе 7 батальонов, 1/2 эскадрона и 29 ор. всего 5.500 чел. выступила из Ганоя 7-го Марта и только в ночь на 11 успела переправиться через Can. des Rapides, пройдя в 4 дня 32 километра. Такая медленность этого марша-маневра объясняется отчаянным состоянием дороги и неимением точных карт. В продолжение этих дней, 2-я бригада генер. [35] Négrier, высадившись 7 Марта у 7 Pagodes в составе 6 батальонов и 20 ор. т. е. считая 5.000 чел., находится в весьма опасном положении, так как неприятель имел возможность, перейдя в наступление, разбить ее отдельно от левой колонны, от которой она была удалена на 60, потом на 30 и наконец на 10 километров. Китайцы однако не воспользовались благоприятной минутой и уже 8-го Марта ген. Négrier атакует и овладевает после горячего дела высотами Doson-Naou. Китайцы не выдержав сильного ружейного и в особенности артиллерийского огня французов, очищают свою первую линию и отступают под защиту 2-й.

С 8 и по 12 Марта, 2-я бригада остается на местах, на занятой ею позиции у Досона, дожидаясь прибытия 1-й бригады и переправы ее на северный берег. Перерывом этим ген. Négrier пользуется чтобы окопаться на занятых высотах, вступить в связь с первой бригадой и устроить с нею сообщение посредством оптического телеграфа. Кроме того, с высот Досона пущен был ballon captif, с которого сделана рекогносцировка 2-й китайской линии. Наконец в ночь с 11 на 12, 1-я бригада переходить на северный берег и происходить полное сосредоточение на 6 километрах по фронту. На 12 Марта бригады получают следующие директивы: 1-я бригада должна наступать на д. Chi и далее к северу, к массиву Trung-Son, обходя его с востока и не теряя связи со 2-й бригадой.

Бригаде генер. Négrier поручается наступать в северо-западном направлении и вдоль протока Song-Cau, дабы прорвать где-нибудь 2-ю китайскую линию между северными склонами Trung-Son'а и местечка Lag-Buoi.

Вся тяжесть боя, происшедшего 12 Марта, пала на долю 2-й бригады. Генер. Négrier, выступив с [36] Досона в 6 часов утра, принимает следующее решение: демонстрируя на левом фланге против сильно занятой китайцами дер. Nam, все усилия направить на центр линии, на д. Xuan-Hoa. На правом фланги флотилия и десантные роты должны были двигаться вперед на высоте всей бригады, овладеть укреплениями и уничтожить заграждения у Lag-Buoi.

Энергичные действия 2-й бригады решили участь боя в пользу французов: атака на дер. Xuan-Hoa, несмотря на сопротивление китайцев, удалась вполне и здесь прорвана была 2-я укрепленная линия неприятеля. На левом фланге, против д. Nam, демонстративный бой имел нерешительный характер, но уже к 12 часам дня начали показываться и развертываться головные части 1-й бригады. Приближение 1-й бригады, замеченное издалека китайцами по двигавшемуся вместе с войсками, пущенному ballon captif, сломило их сопротивление: считая, что обходное движение левой колонны и занятие дер. Xuan-Hoa угрожает их путям отступления, они поспешно очищают Trung-Son и большинство укреплений на своем левом фланге и бросаются назад к Бак-Нину. Генерал Négrier энергично подается вперед, столь энергично, что почти на плечах противника занимает к 6 час. вечера Бак-Нин, между тем как на правом фланге десантные роты почти без сопротивления успевают занять важный форт Dap-Cau и стать таким образом на прямом пути отступления китайцев к северу. Флотилия при этом не успевает поддержать атаки десантных рот, так как уничтожить заграждения и проникнуть выше Lag-Buoi ей не удалось.

Неприятель, пройдя через город и побросав в нем массу пушек, ружей, патронов и пр., успевает ускользнуть через Cham, частью к Thai-Nguyen и Yen-Thé, частью кружным путем выйти у Bac-lè на северную дорогу Мандаринов. В тот же день к вечеру, 1-я бригада, узнав о занятии Бак-Нина ген. [37] Négrier, подтягивается к городу и становится к югу от него биваком.

До 15-го Марта преследовавшая расстроенного и рассеявшегося по трем направлениям неприятеля предпринято не было. Только 15 Марта одна колонна была направлена на Yen-Thé и Thai-Nguyen и другая на Dap-cau, Phu-lang-thuong и Kep. Пункты эти были заняты, но уже к 21 Марта генерал Millot, опасаясь слишком удаляться вне района дельты, отдает приказание остановить преследование и вернуться в Бак-Нин и Ганой, заняв только Phu-lang-thuong, Dap-Cau и Бак-Нин слабыми гарнизонами.

Успех Бак-Нинской операции почти всецело принадлежит 2-й бригаде, причем действия ее начальника, генерала Négrier, отличаются замечательной энергией и верностью взгляда. Но помимо тактических особенностей этой операции, весьма замечательна и ее маневренная сторона : обе бригады движениями своими поддерживают одна другую и правильной комбинацией этих движений принуждают столь чувствительных к своему тылу и сообщениям Китайцев к отступлению. Но несмотря на это, Бак-Нинская операция, в смысле поражения неприятельской армии, т. е. в смысле стратегическом, также едва ли представляет серьезный успех: неприятель, пораженный тактически, но слабо преследуемый, успевает отойти рассеяться в разные стороны и. выйдя из района дельты, снова сосредоточивается, требуя от французов новых усилий и жертв. Остановка преследования и энергичного движения вперед по Китайской линии к Лансону, представляется, как кажется, большою ошибкою: погода благоприятствовала этому движению; морально подавленный неприятель едва ли оказал бы ему серьезное сопротивление; вдоль Китайской линии до Лансона, Китайцы не успели еще воздвигнуть тех грозных укреплений и укрепленных лагерей, с которыми французы столкнулись в 1885-м году. Наконец очевидно, что [38] обеспеченное занятие дельты достигалось только, во-первых действительным поражением неприятельских армий, во-вторых занятием ключей и проходов горного Тонкина, т. е. городов Лансона, Thai-Nguyen'а, Tuyen-Quan'а и Than-Quan'а. Генерал Millot не разделял этого взгляда, к которому в сущности сводился весь вопрос о военном занятии Тонкина. Находя экспедиционный корпус слишком слабым, он всю цель своих операций ставит в занятии одной только дельты. В этом отношении, тяготение к дельте, и боязнь выйти из нее представляет собою замечательную особенность военных соображений французского центрального правительства. Взгляд этот объясняется политическими причинами, т. е. боязнью втянуться в открытую войну с Китаем и в особенности неимением в Тонкине достаточных сил. Как следствие этого взгляда усматриваем мы ту стратегическую ошибку, что военные операции французов, до 1885-го года, ведутся как бы не против неприятельских армий, но против отдельных пунктов, приводя к кордонному занятию пунктов и оставлению в них гарнизонов, что в свою очередь ведет все к большей и большей разброске и без того слабых сил. Не трудно видеть, что такой взгляд на операции в Тонкине явился как следствие всего Тонкинского вопроса, который состоял, не в ведении открытой войны с Китаем или Аннамом, но в занятии и очищении Тонкинской территории.

Как бы то ни было, во исполнение общего плана занятия одной только дельты, французскому главнокомандующему, после падения Бак-Нина, предстояло обратиться против одного только пункта, г. Hung-hoa. Естественно, что такая постоянная перемена объектов и перебрасывание войск с одной линии на другую, обусловливалось прежде всего недостатком сил, так как с чисто военной точки зрения, надлежало бы операции на Китайской и на Тонкинской линиях вести одновременно, самостоятельными отрядами. [39]

У Hung-hoa к Апрелю 1884 г. сосредоточилось: 8000 Китайских войск Юнанской армии, 7000 Черных флагов и 5000 Аннамитов, всего 20,000 человек, причем и здесь, за оборонительной линией Черной Реки, неприятель воздвигнул несколько линий укреплений вдоль восточного и северного фронтов, но только совершенно иного характера, нежели под Сонтаем и Бак-Нином. В то время как Бак-Нин представлял собою настоящий укрепленный лагерь, окруженный прерывчатой системою фортов, у г. Hung-hoa Китайцы возвели три сплошные линии построек разнообразной профили, из коих большинство было даже блиндировано. Северный фронт укреплений был недоступен французам вследствие спада воды в Красной реке. Генерал Millot решается: одной бригадой, генерала Négrier, демонстрируя с фронта, т. е. против восточных линий, другую бригаду перебросить у Bat-Bac на левый берег Черной и обойти линии неприятеля с юга, защищенного слабыми, открытыми с горжи укреплениями.

Во исполнение сего плана действий, главнокомандующий, к 10-му Апреля, предписывает исполнить следующий марш-маневр:

Флотилии сосредоточиться у устья Черной реки.

1-й и 2-й бригаде сосредоточиться на правом берегу р. Черной. 1-й к югу, 2-й к северу от Сонтайской дороги.

На этот раз марш-маневр не был выполнен к сроку 2-й бригадой, остановленной у д. Vu-chu вследствие того, что флотилия, перевозившая артиллерию и запасы 2-й бригады, подвигалась по омелевшему фарватеру Красной крайне медленно.

11-го Апреля 2-я бригада подошла к Черной реке и выставив здесь на высотах свою артиллерию в числе 18-ти орудий, открыла огонь. В тот же день [40] 1 бригада переправилась на лодках у м. Bat-Bac, а 12-го Апреля двинулась дальше по крайне трудно проходимой местности. Но уже накануне, около 2-х часов пополудни, с пущенного на батареях 2-й бригады ballon captif было замечено, что неприятель очищает свои передовые линии и отступает в город. В 6 ч. вечера Hung-hoa был объят пламенем и главная квартира получила сведение о том, что неприятель начал отступление по мосту на левый берег Красной и далее к Than-Quan'у и Tuyen-Quan'у. На следующий день 12-го Апреля, обе бригады вступают в Hung-hoa, представлявший собою груду пепла и покинутый войсками и жителями.

Кроме 700 снарядов, брошенных артиллерией на среднее расстояние 2.500 сажен, французы не сделали ни одного ружейного выстрела и не понесли никаких потерь.

Разбирая вкратце три главнейшие операции французов, не трудно прийти к заключению, что под Сонтаем, оборона неприятеля, по преимуществу организованная за валами укрепленного города — редюита, была сломлена энергичными лобовыми ударами; под Бак-Нином французы овладели прерывчатой системой фортов и укреплений стратегическими комбинациями и маневрированием войск; наконец под Hung-hoa решающую и даже единственную роль играет артиллерия. Марши-Маневры французов отличаются вообще медленностью движения и не всегда своевременным прибытием к пунктам сосредоточения. Обходные движения и вообще марши-маневры к пунктам сосредоточения не всегда безопасны, так как происходят на значительных расстояниях но фронту, что однако не имеет печальных последствий, вследствие крайней вялости Китайцев и неспособности их к тактическому переходу в наступление. За валами Китайцы выказывают значительную стойкость, но будучи крайне чувствительными к своему тылу и сообщениям, из за опасения потерять их, [41] очищают самые грозные линии. Отсюда прямо явствует, какое первостепенное значение получит, при будущих столкновениях с Китайцами, кавалерия во-первых, энергичное преследование во-вторых, которого со стороны французов, мы почти не замечаем вовсе: после каждой из операций происходит более или менее продолжительная остановка.

Таким образом, излюбленный план занятия Тонкинской дельты был достигнут: в Мае месяце небольшая колонна подполковника Duchesue занимает город Tuyen-Quan. Китайские войска были отброшены за наружный периметр дельты, но внутри этого периметра, мелкие колонны французов по прежнему принуждены вести тягостную борьбу с пиратами и разными шайками: внутренняя безопасность дельты далеко еще не была обеспечена. На сколько она была обеспечена со стороны Горного Тонкина, покажут будущие события.

Известия об успешных операциях Французов в Дельте произвели в Пекине подавляющее впечатление. Правительство Китайское разделилось на две партии: партию войны и партию мира, во главе которой стал вице-король Чжелийской провинции, европейски образованный сановник Li-Hung-Chang, начальник Тянь-тцинского корпуса войск, вооруженных и обученных по европейскому образцу. Опираясь на преданные ему войска, Li-Hung-Chang приобрел весьма значительное влияние на дела и решения центрального Пекинского правительства. Разделяя тот взгляд, что война с европейской державой не может окончиться в конце концов успешно для его родины, Li-Hung-Chang, после удач французов в Тонкинской дельте не переставал склонять Пекинский двор к уступкам и миролюбивым переговорам. Советы его были приняты во внимание Императрицей-Регентшей, а случай к начатию переговоров не замедлил представиться. Li-Hung-Chang узнал, что в составе Китайской эскадры французов, крейсировавшей вдоль берегов Небесной Империи, [42] входит судно Volta, с командиром которого, капитаном Fournier, Li-Hung-Chang поддерживал давнишнюю благоприязненную дружбу. Он пригласил его прибыть в Тянь-Тцин для переговоров, причем объявил, что первое требование французов об отозвании из Парижа его племянника, Маркиза Ценг, будет немедленно исполнено. Переговоры завязались и Министр Иностранных Дел, Jules Ferry, узнав о сих важных событиях, поспешил снабдить Fournier надлежащими полномочиями. 11-го Мая был подписан Тянь-Тцинский договор, по которому враждебные действия воюющих сторон должны были немедленно прекратиться; Китай обязывался тотчас же отозвать свои войска из Тонкина и признать на будущее время все трактаты Франции с Аннамом. С 6 Июня, Французский Главнокомандующий получал право занять вслед за отступающими Китайскими войсками города по Гуан-Сийской границе, а с 26-го — города по границе Юнанской. Тонкинская экспедиция, по-видимому заканчивалась. Генерал Millot тотчас же приступать к организации местных Тонкинских полков и предполагал, сменив ими национальные войска, приступить к посадке последних на суда для возвращения на родину. Вместе с тем надлежало заняться административным устройством и умиротворением дельты, а в исполнение Тянь-Тцинского договора, послать колонны для занятия гарнизонами пограничных пунктов горного Тонкина. Но сделанная французами стратегическая ошибка, выразившаяся в остановке операции после занятия дельты и полной иммобилизации в ней всей массы войск, не замедлила принести горькие плоды.

Во 2 половине Июня, следовательно 2 недели спустя установленного срока, отправлена была из Бак-Нина слабая колонна подполковника Dugenne'а, с целью занятия гарнизонами пограничных городов: Лансона, Thatkè и Cao-bang'а. Колонна считала всего 6 слабых рот пехоты и 1/2 эскадрона африканских егерей, всего 750 [43] чел., и тянула за собою огромный продовольственный транспорт с 35-ти дневным запасом продовольствия для будущих гарнизонов. Транспорт этот состоял из 200 мулов и 1000 носильщиков, называемых des coolies, и вся колонна представляла собою не более как его слабое прикрытие, в состав которого, в виду крайне трудной дороги, не вошло даже артиллерии. Такая странная организация колонны, пущенной по направлению, по которому генерал Millot, 3 месяца тому назад, не решился направить целой бригады Négrier, объясняется тем, что были уверены в соблюдении Китайцами пунктов Тянь-Тцинского договора и считали что наступление Dugenne'а должно было иметь самый мирный характер и встретить сопротивление разве только со стороны разных шаек и отсталых. К 22 Июня колонна подошла к местечку Bac-lé. К северу от этого пункта дорога Мандаринов переходит вброд через р. Song-Thuong и втягивается затем в узкое и длинное горное дефиле, стесненное слева горами, справа течением названной реки. Подойдя 23-го к броду, подполковник Dugenne усмотрел на том берегу сильно укрепленный Китайский отряд. Полагая, что присутствие его здесь, идя в разрез с условиями Тянь-Тцинского договора, есть не более как недоразумение, подполковник Dugenne, донеся о сем по оптическому телеграфу в Ганой, продолжал движение, но был встречен градом пуль, причем перед ним показались массы отлично обмундированных, вооруженных ружьями Winchester'а, Peabody и Remington'а, Китайских войск. Dugenne остановился и развернул войска. В это время явились к нему Китайские парламентеры, заявившие, что Китайскому генералу известно о заключении мира между воюющими державами, но что он еще не получал приказания об отступлении и что поэтому он просит самих французов телеграфировать в Пекин и испросить для него категорических приказаний об очищении территории Аннама. Переговоры [44] Dugenne'а с Китайцами ни к чему не привели и Dugenne дал им один час времени для немедленного отступления. Китайцы, затеявшие эти переговоры несомненно только для выигрыша времени и дабы стянуть к дефиле свой 4-х тысячный отряд, не только не отступили, но встретили французов, начавших втягиваться в дефиле, убийственным огнем. С величайшими усилиями Dugenne построил свой обоз вагенбургом и до вечера продолжал отстреливаться против в шестеро сильнейшего неприятеля. Ночь прошла спокойно, но положение отряда было критическое: стесненный в дефиле и имея в тылу реку, воды которой от проливного дождя с каждым часом подымались, Dugenne 24-го решается начать отступление. Китайцы тотчас же переходят в наступление, стараясь обойти французов с флангов и с тыла. Теснимые Китайцами, войска Dugenne'а с величайшими усилиями пробиваются к броду и переправляются на тот берег, потеряв за два дня около 100 чел. убитыми и ранеными, причем большая часть носильщиков разбежалась в панике. За реку Китайцы не преследовали и к 5 ч. вечера, злополучный отряд Dugenne'а устраивается на биваке у Bac-lé.

Известие о Бак-Лейской катастрофе вызвало целую бурю во французской палате. Нет сомнения, что катастрофа эта со стороны Китайцев имела не случайный характер, но была вызвана сознательно: дело в том, что заключение Тянь-Тцинского договора встречено было в Пекине, партией войны, крайне неодобрительно; партия эта вскоре настолько подорвала влияние и значение Li-Hung-Chang'а, что даже во главе Китайских войск, находившихся в Тонкине, поставлены были энергичные партизаны войны. Сделавшись всесильной, партия эта, желая каким-нибудь успехом загладить впечатление успехов французов, всеми силами ищет случая восстановить престиж и славу непобедимости Небесной Империи. В тайне от Li-Hung-Chang'а [45] она втихомолку готовит французам Бак-Лейскую западню, явившуюся как следствие нерешительного образа действий французов вообще, столь пагубно отразившегося на общем ходе их операций против впечатлительной Азиатской Державы.

На Тонкинском театре наступает в операциях летний перерыв. До Октября месяца, когда французы начинают первые наступательные действия против Горного Тонкина, здесь не происходить ничего решительного. Весь интерес этого периода поглощается переговорами Jules Ferry с Китайским кабинетом, переговорами, породившими массу дипломатических и военных ошибок, так как окончательно втянули Францию в войну с Китаем и кроме того ввязали ее в крайне тягостную и бездельную кампанию против острова Формозы, о которой сами Французы выражались так, что до Бак-Лейской катастрофы у нас на руках был один Тонкин, а после нее их явилось два.

Под впечатлением Бак-Лейской катастрофы, парижский кабинет посылает Пекинскому правительству следующий ультиматум:

1) Французское правительство требует немедленного очищения Тонкина,

2) Так как Тонкинская экспедиция должна возобновиться по вине Китайцев, то французы, в вознаграждение своих издержек, требуют уплаты Китайцами контрибуции в 250 милл. франков.

3) Если к 1 Августа ультиматум принят не будет, то Французы, в качестве залога и обеспечения уплаты означенной контрибуции, немедленно займут каменноугольные копи у порта Келунг на острове Формоза и атакуют Фу-чжеуский китайский арсенал у устья реки Мин. В ответ на изложенный ультиматум, Китайский Кабинет, или Tsong-li-yamen, сознавая, что Бак-Лейские события произошли по вине Китайцев, изъявил готовность загладить это несчастное столкновение и готов был, вернувшись на почву [46] Тянь-Тцинского договора, снова завязать мирные переговоры и отозвать из Тонкина свои войска. Что касается уплаты контрибуции, то он заявил, что Китай, сколько ему известно, не находится в войне с Францией и что даже слово «контрибуция», в мирной дипломатической переписке, его крайне удивляет. Но снисходя к участи семейств воинов французских, погибших у Бак-Ле, он готов вознаградить их уплатой 3 1/2 миллионов франков и считает при том эту сумму тем более достаточной, что Китай с французов, в обеспечение семейств убитых Китайских воинов, ничего требовать не хочет. Вообще же Китай, отклоняя совершенно вопрос о контрибуции, с полной готовностью готов вернуться к миру и дружбе с Францией на почве Тянь-Тцинского договора. Изложенные, при том, как кажется, вполне искренние заявления Китайского Tsong-li-Yamen'а не были приняты Jules'ем Ferry. Весь вопрос о заключения мира или о продолжении войны он переносит на вопрос об уплате требуемой контрибуции, как бы совершенно забывая и оставляя в стороне те действительно выгодные для Франции условия Тянь-Тцинского договора, на которые соглашались Китайцы и которые, в конце концов, все-таки приводили к благополучному окончанию экспедиции и к занятию Тонкина в желаемом смысле.

К 1 Августа контрибуция очевидно уплачена не была и Jules Ferry посылает приказание адмиралу Курбе сосредоточить эскадры у устья реки Мин и вместе с тем начать операции для овладения портом Келунг на острове Формоза.

Выбор Келунга и г. Фу-Чжеу как объектов для операции явился плодом не военных, но чисто дипломатических соображений и в стратегическом отношении не выдерживает критики, так как понятно, что операции эти, не только по отношение к Тонкину, но далее по отношение к Китаю не могли иметь решающего значения. Французское правительство [47] остановилось на этих двух пунктах, считая, что занять их не потребует значительных усилий, а между тем настолько встревожит Небесную Империю, что она тотчас же согласится на уступки и уплату контрибуции. Вместе с тем Jules Ferry надеялся, занимая эти пункты без фактического объявления войны, не лишить Пекинский кабинет возможности продолжать начатые, бесконечные переговоры. Наконец, захват северных портов Формозы, Tamsui и Келунга, отдавало, по мнению Парижского правительства, в руки французов богатые расположенные здесь залежи каменного угля, а также значительные таможенные сборы этих портов, приводя таким образом к так называемой политике залогов, столь мало оправдавшей надежды французского министра. В военном отношении Формоза прикрепила к себе, до конца войны, прекрасную флотилию и массу войск, столь необходимых на Тонкинском театре, потребовала без всякой пользы множество усилий и жертв и в конце концов оправдала слова одного французского оратора, утверждавшего, que ce n'est pas nous qui tenons le gage, mais c'est le gage qui nous tient. Не к большим стратегическим результатам привели и операции, блестяще проведенные адмиралом Курбе против Фучжеуского арсенала.

Адмирал неоднократно подавал мнение в том смысле, что надлежало отказаться от бесцельных операций и перенести действия эскадры к Северу, против Печжелийского залива и ближайших окрестностей Пекина. Но французское правительство, по прежнему избегая решительного образа действий и опасаясь затруднений с нейтральными державами, настаивало на своем плане. 5-го Августа подчиненный адмиралу Курбе адмирал Léspès выстроил против фортов Келунга 2 броненосца и 1 канонерку и начал их бомбардирование. Китайцы отвечали сильным огнем своих тяжелых орудий, но затем произведенная слабыми десантными командами судов атака города и фортов окончилась [48] полной неудачей: французы не без труда и беспорядка принуждены были отступить на свои суда.

Во время событий под Келунгом адмирал Курбе, во исполнение планов Jules Ferry, сосредоточил у устья реки Мин 8 броненосных судов и 2 миноноски при 58 орудиях и 700 ч. десанта. До 22-го Августа он ожидает разрешения атаковать собравшуюся здесь в числе 11 судов при 56 орудиях Китайскую эскадру и 23-го Августа происходить блестящее морское дело, при чем большая часть китайской эскадры была уничтожена. Адмирал Курбе направляет затем свои усилия против Фучжеуского арсенала и сильных береговых батарей, занятых несколькими тысячами китайских войск. Потери китайцев достигают до 3000 чел., а в материальном отношении, вследствие бомбардирования арсенала и батарей и уничтожения эскадры, были неисчислимы. Но и этот весьма крупный тактический успех ни к чему серьезному привести не мог. 27-го Августа, китайское правительство издало декрет, по которому все верноподданные Китая побуждались к враждебным действиям против французов. К осени, в Тонкине, Небесная Империя начала усиленное сосредоточение войск и война принимала таким образом, все более и более угрожающей характер.

На острове Формоза, операции боем 5-го Августа не кончились. К началу Сентября, против Tamsui и Келунга сосредоточилась здесь вся эскадра адмирала Курбе, в распоряжение которого, для сухопутных операций, прислан был, частью из Кохинхины, частью даже из Тонкина, особый десантный корпус силой в 2000 чел. при 3-х батареях. 4-го Октября адмирал Курбе овладеваешь частью фортов Келунга, в окрестностях которого, прикрывая Tamsui и каменноугольные копи, Китайцы сосредоточили на сильно укрепленных позициях, 20.000 чел. Дабы воспрепятствовать дальнейшему усиленно неприятеля, Адмирал Курбе [49] объявляет 20 Октября блокаду острова, с крайними затруднениями поддерживаемую эскадрой. Постоянно тревожимые китайцами французские войска удерживают свои позиции у Келунга с величайшими усилиями. Наконец в Январе 1885 года адмирал Курбе получает из Африки новые подкрепления; силы его достигают: сухопутные до 3600 чел., морские до 36 судов при 280 орудиях и 7000 ч. экипажа.

До Марта месяца 1885 г., на острове Формоза ничего кроме мелких, почти ежедневных стычек, не происходит, и только в Марте начата наступательная операция у Келунга, которая, хотя и представила в тактическом отношении некоторый успех, но, как и следовало ожидать, была не более как удар по воздуху и привела только к некоторому расширению района, занятого французами. Между тем в Феврале и Марте эскадра адмирала Курбе получила приказание крейсировать вдоль берегов Китая, наблюдая китайские порты, а в конце Марта ей поручается овладеть островами Pescadores, где французское правительство намеревалось устроить базу для эскадры в виду ее будущих операций у берегов Китая и блокады Печжелийского залива. В таком положении застали, 11-го Апреля, адмирала Курбе известия о заключении мира с Китаем и о прекращении военных действий.

Как я имел честь доложить выше, выбор острова Формозы и его северных портов как объектов для военных операций был в высшей степени неудачен и приводил к совершенно бесполезной разброске сил, лишая главный театр значительных подкреплений, достигнувших, к 1885 году, 3600 человек.

Войска, оперировавшие у Келунга, оказались не только в совершенно бесцельном, с военной точки зрения, положении, но и в положении в высшей степени тягостном в виду крайне неблагоприятных условий климата. Потери их от болезней были весьма значительны: под конец появилась между ними холера и [50] французы потеряли здесь, в госпиталях, до 2000 человек.