В годы первой мировой
В июле 1914 г. началась мировая война. Ее породили острые противоречия империализма. Военный пожар был вызван неравномерным развитием капитализма, борьбой монополий за передел мира, стремлением империалистов подавить ширившееся революционное движение.
Еще задолго до начала военных действий сложились два враждебных лагеря крупных капиталистических государств: Антанта, включавшая Англию, Францию и Россию, и союз Германии, Австро-Венгрии и Италии. Накануне войны Италия отказалась от союза с Германией, а в 1915 г. перешла на сторону Антанты.
Обе коалиции в предвоенный период развернули бешеную гонку вооружений. Они стремились вовлечь в военные блоки другие государства. В частности, Турция и Болгария вступили в войну на стороне Германии, а Румыния — на стороне Антанты.
Черноморский флот был недостаточно подготовлен к ведению военных действий. Разработанная в 1903 г. большая судостроительная программа для Черного моря не выполнялась. Ее дважды пересматривали и сокращали. Лишь в 1911 г. были отпущены кредиты на постройку в Николаеве трех линкоров, девяти эсминцев и шести подводных лодок. Но эти корабли вступили в строй уже в ходе войны.
Русское морское командование считало, что в случае войны вполне вероятно появление в Черном море объединенных сил флотов Германии, Австро-Венгрии, Италии, Турции, Болгарии и Румынии. Поэтому разработанным оперативным планом ведения военных действий предусматривалось заблаговременное заграждение входа в Черное море из Босфора минами, что и отрабатывалось в ходе основных флотских учений в предвоенные годы. На случай прорыва неприятеля в Черное море был разработан оперативный план отражения флотом ударов противника у своих берегов. Но эти разработки не были утверждены, и Черноморский флот вступил в военные действия без конкретного плана. [74]
Война, развязанная германским империализмом, поначалу охватила восемь государств Европы: Германию, Австро-Венгрию, Россию, Францию, Англию, Бельгию, Сербию и Черногорию. Другие государства заняли выжидательную позицию. В их числе была и Турция, заключившая военный договор с Германией. Турецкое правительство сдерживали успехи русских войск в Галиции, а французских — на Марне. Эта осмотрительность турок была на руку России, так как ей не нужно было отвлекать свои значительные силы с главного, германского, фронта на второстепенный, Кавказский.
До войны русский флот на Черном море был значительно сильнее турецкого. В его составе насчитывалось 7 линейных кораблей (броненосцев), 2 легких крейсера, 17 эскадренных миноносцев и 5 подводных лодок; Турция имела 3 линейных корабля (броненосца), 2 легких крейсера и 9 эскадренных миноносцев{110}. Однако в конце июля 1914 г. положение резко изменилось. В Дарданеллы вошли два новейших немецких военных корабля — линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Поскольку Турция была еще нейтральной, немцы фиктивно продали ей эти корабли и 3 августа подняли на них турецкие флаги. Вскоре сухопутные силы и флот Турции фактически перешли под немецкое командование.
Линейный крейсер «Гебен» и крейсер «Бреслау» значительно превосходили русские броненосные корабли в скорости. Поэтому теперь броненосцы могли выходить в море и действовать у берегов противника лишь в составе эскадры.
Чтобы ускорить вступление Турции в войну, немецкий адмирал Сушен решил совершить набег на русские базы и порты. Его план поддержал военный министр Турции Энвер-паша. В ночь на 16 октября большая часть кораблей германо-турецкого флота вышла из Босфора и направилась к русским берегам.
Командование Черноморского флота (командующий адмирал Эбергард) располагало сведениями о выходе в море «Гебена» и других германо-турецких кораблей, но никаких мер противодействия не приняло.
Ночью 16 октября два турецких миноносца ворвались в Одесскую гавань, обстреляли порт и город, потопили канонерскую лодку «Донец» и безнаказанно ушли в море. На рассвете «Гебен» подошел к Севастополю и подверг обстрелу порт и город. Береговые батареи открыли огонь с запозданием. Дозорные миноносцы атаковали крейсер, но безуспешно, и «Гебен» тоже свободно удалился в море. Другие корабли германо-турецкого флота совершили набеги в районы Феодосии, Керченского пролива и Новороссийска, обстреляли побережье и выставили минные заграждения{111}. [75]
Эти действия противника заставили Россию принять ответные меры. 20 октября 1914 г. она объявила Турции войну. 23 октября о состоянии войны с Турцией объявила Англия, а 24 октября — Франция. 30 октября Турция официально сообщила о своем вступлении в войну со всеми странами Антанты.
Командование Черноморского флота в первый период войны сосредоточило свое внимание на решении чисто оборонительных задач. Опасаясь высадки десантов противника в северо-западной части моря и новых нападений на порты и базы, оно отдало приказ о постановке минных заграждений. Однако вскоре стало ясно, что неприятель и не помышляет о высадке десантов: для этого у него не было достаточных сил. Его флот основные свои усилия в этот период сосредоточил на обеспечении перевозок из Босфора по Черному морю для снабжения 3-й турецкой армии на Кавказском фронте.
Боевые действия на Кавказе в 1914 г. велись с переменным успехом. Командование Кавказского фронта через ставку верховного главнокомандования настойчиво добивалось принятия эффективных мер по нарушению прибрежных коммуникаций турок. Однако Черноморский флот в условиях угрозы со стороны германских кораблей не рисковал посылать корабли одиночно или небольшими группами для разведки и нанесения ударов по морским сообщениям противника. В составе же эскадры они могли лишь незначительное время находиться там из-за необходимости возвращения в Севастополь для пополнения запасов. И все же, несмотря на эти трудности, русский флот добился немалых успехов в срыве вражеских перевозок.
Первый выход эскадры к берегам противника проводился с 22 по 25 октября 1914 г. В нем участвовали 5 эскадренных броненосцев, 3 крейсера и 9 эскадренных миноносцев. Во время этого боевого похода новые эскадренные миноносцы типа «Новик» — «Гневный», «Беспокойный», «Дерзкий» и «Пронзительный» — в ночь на 24 октября поставили заграждение у Босфора из 240 мин образца 1912 г. Несмотря на то что место было определено недостаточно точно (8–10 миль от пролива), это заграждение сыграло свою роль, затруднив плавание неприятельского флота.
24 октября эскадра направилась в район Зонгулдака, откуда турки доставляли морем в Константинополь уголь. Отделившийся от нее отряд кораблей, обстреляв порт Зонгулдак, повредил портовые сооружения и потопил два транспорта. При возвращении в Севастополь были перехвачены и потоплены еще три турецких транспорта, шедшие в Трапезунд с военными грузами{112}.
Противник незамедлительно принял ответные меры. 25 октября легкий крейсер «Бреслау» обстрелял Поти, а 28 октября линейный [76] крейсер «Гебен» перерезал телеграфный кабель Севастополь — Варна{113}.
2 ноября эскадра Черноморского флота направилась в восточную часть моря, где находилась до 5 ноября. Во время этого похода она обстреляла Трапезунд и обеспечила действия двух минных заградителей, поставивших у турецких портов Трапезунд, Платана, Уние и Самсун 400 мин. При возвращении в Севастополь, когда топливо было уже на исходе, в районе мыса Сарыч эскадра неожиданно в тумане встретилась с «Гебеном» и «Бреслау». 5 ноября произошел непродолжительный бой. Он главным образом свелся к дуэли «Гебена» с флагманским броненосцем «Евстафий». Оба корабля добились попаданий, имели повреждения и потери. Через 14 минут после открытия огня «Гебен» резко отвернул и, используя превосходство в скорости хода, скрылся в тумане{114}.
Чтобы затруднить выходы кораблей противника из Босфора в Черное море, русский флот поставил у пролива еще одно минное заграждение. На этом заграждении 13 декабря подорвался линейный крейсер «Гебен». Только близость базы позволила ему спастись от гибели. Ремонт «Гебена» продолжался до мая 1915 г.
Всего в кампании 1914 г. русская эскадра выходила для действий на морских сообщениях противника восемь раз. За это время корабли прошли в среднем по 3700 миль, поставили у турецких берегов 1247 мин, в том числе 847 в районе Босфора. В результате их действий противник потерял 11 транспортов, минный заградитель, 120 парусных и моторных шхун{115}.
В 1915 г. корабельный состав русского флота получил пополнение. 24 июня вступил в строй линейный корабль «Императрица Мария», а 5 октября — однотипный с ним линкор «Императрица Екатерина Великая». Водоизмещение такого корабля составляло 22600 т, скорость хода — 21–23 узла; он был вооружен двенадцатью 305-мм и двадцатью 130-мм орудиями, имел тяжелые броневые пояса толщиной 102–305 мм. В мае — сентябре в состав флота вошли также эскадренные миноносцы «Быстрый», «Громкий», «Счастливый», «Пылкий», «Поспешный», 6 подводных лодок, авиатранспорты «Николай I» и «Александр I» с гидросамолетами на борту. С вступлением в строй этих кораблей значительно возросли боевые возможности флота.
В течение января — февраля бригада эскадренных броненосцев семь раз выходила на коммуникации противника. Она провела в море 33 дня. В этих походах было потоплено 4 парохода и 120 моторных и парусных шхун{116}. Однако, как и раньше, флот не имел возможности полностью парализовать неприятельские перевозки военных грузов на Кавказ. [77]
В феврале англо-французский флот начал боевые действия в районе Дарданелльского пролива. Союзники рассчитывали прорваться в Мраморное море и заставить Турцию выйти из войны. Эта операция, начатая как чисто морская, позднее переросла в крупную десантную операцию. К началу 1916 г. она закончилась поражением англо-французов.
Русское верховное командование очень ревниво отнеслось к действиям союзников. Боясь опоздать к разделу проливной зоны, оно под предлогом помощи англо-французам приказало Черноморскому флоту начать подготовку к высадке десанта у Босфора.
В 1915 г. на морских сообщениях противника впервые стали использоваться авиатранспорты и новые подводные лодки. В феврале и марте в район Босфора выходили подводные лодки «Нерпа» и «Тюлень». С этого времени активность действия русского флота на морских коммуникациях неприятеля стала возрастать.
14 марта крупное соединение в составе 5 эскадренных броненосцев, вспомогательного крейсера «Алмаз» (с одним гидросамолетом на борту), авиатранспорта «Николай I» (5 гидросамолетов), 10 эскадренных миноносцев и 6 тральщиков вышло для обстрела босфорских укреплений. Позднее к этим силам присоединились крейсера «Память «Меркурия» и «Кагул». 15 марта на подходе к Босфору был обнаружен и потоплен турецкий пароход «Саббах». Затем «Николай I» и «Алмаз» застопорили ход и спустили на воду гидросамолеты, которые совершили разведывательные полеты и нанесли бомбовые удары по батареям и береговым сооружениям. Открыли огонь по побережью и эскадренные броненосцы. В результате этих действий туркам был нанесен большой ущерб.
Возросшая активность Черноморского флота у Босфора и развернутая в Одессе подготовка десантных сил к высадке на территорию Турции вызвали ответные действия германо-турецкого командования. 19 марта 2 крейсера и 2 эскадренных миноносца турок вышли из Босфора для обстрела Одессы. Их прикрывали крейсера «Гебен» и «Бреслау». Однако этот поход противника закончился полной неудачей. 21 марта на подходе к Одессе крейсер «Меджидие» подорвался на мине, получил серьезные повреждения и поэтому был затоплен своим экипажем. От обстрела Одессы туркам пришлось отказаться и начать отход. Главные силы русского флота обнаружили крейсера «Гебен» и «Бреслау» в юго-западной части моря. Однако превосходство в скорости позволило немецким кораблям прорваться в Босфор.
Во время преследования противника активно действовали новые русские эскадренные миноносцы. Это навело командование флота на мысль о возможности их самостоятельных походов в район Босфора. Имея большую скорость, эти миноносцы могли не опасаться встречи с более сильными неприятельскими кораблями. [78] Они значительно превосходили иностранные эсминцы в артиллерийском и торпедном вооружении, в скорости хода и живучести. Установка на них первоначально четырех двухтрубных, а затем трех трехтрубных торпедных аппаратов позволяла осуществлять залповую стрельбу торпедами.
Самостоятельные действия эскадренных миноносцев начались 1 апреля и с того времени велись систематически в промежутках между походами главных сил. В результате выходы русских сил на коммуникации противника стали более частыми и эффективными.
В связи с появлением на Черном море немецких подводных лодок командование флота было вынуждено отказаться от активных действий относительно тихоходных эскадренных броненосцев. Последний раз эти корабли выходили к Босфору 24–26 мая 1915 г. Вскоре все они были поставлены в ремонт.
В мае — сентябре эскадренные миноносцы 25 раз выходили в район Трапезунд, Босфор и 14 раз — к западным берегам Черного моря. Действуя группами от двух до пяти кораблей, они обстреливали турецкие порты и важные береговые пункты, топили суда противника, вели бои с его надводными кораблями и подводными лодками. Так, в ночь на 29 мая миноносцы «Дерзкий» и «Гневный» вступили в бой с легким крейсером «Бреслау» и заставили его уйти в Босфор. 5 июля он подорвался на минном заграждении, поставленном в устье пролива подводной лодкой «Краб» 27 июня{117}.
24 августа в район западнее Зонгулдака из Севастополя вышли эскадренные миноносцы «Быстрый» и «Пронзительный». В это время там уже находилась подводная лодка «Нерпа». В районе острова Кефкен были обнаружены четыре турецких транспорта, следовавших с углем на борту в охранении крейсера «Гамидие» и двух эскадренных миноносцев. Вступив в бой с кораблями эскорта, русские моряки нанесли им повреждения и вынудили укрыться в Босфоре. Затем торпедами и артиллерийским огнем были уничтожены транспорты{118}.
Неся большие потери в торговых судах, турки все чаще стали использовать болгарские порты и поднимать на транспортах флаги нейтральных стран. Болгария все более втягивалась в орбиту военного пожара. Заключив в начале сентября 1915 г. союз с Германией, Австрией и Турцией, она 30 сентября вступила в войну. Образовался так называемый «четверной союз». Положение России ухудшилось, особенно на Черноморском театре. [79]
Болгарская армия, насчитывавшая около 100 тыс. человек, была использована для разгрома Сербии, что привело к установлению прямой железнодорожной связи между Германией и Турцией. Располагая небольшим флотом, Болгария существенной роли в войне на море не играла, но она предоставила немцам свои порты Варну и Бургас. Вблизи Варны, в Евксинограде, была создана база немецких подводных лодок.
С вступлением в строй двух линкоров Черноморский флот был разделен на три тактические (маневренные, как их тогда называли) группы, каждая из которых была сильнее «Гебена». Тактика их использования заключалась в следующем: непосредственные действия на коммуникациях противника у берегов Анатолии вели эскадренные миноносцы; для их поддержки в десяти милях мористее находился крейсер, а в двадцати — линейный корабль или бригада эскадренных броненосцев в охранении эскадренных миноносцев. Такой метод давал возможность практиковать сменность больших кораблей, увеличивать время их пребывания у берегов противника, а следовательно, и повышать эффективность воздействия на вражеские перевозки.
С осени 1915 г. русский флот вел активные действия и у берегов Болгарии. В октябре маневренные группы выходили для обстрела Варны. При этом использовались и гидросамолеты с авиатранспортов. Во время второго похода русские корабли успешно отразили атаку немецких подводных лодок «УБ-7» и «УБ-8».
Во время очередного выхода маневренной группы произошел бой с линейным крейсером «Гебен». 26 декабря этот корабль вышел из пролива для прикрытия транспорта. Русские блокадные эсминцы «Пронзительный» и «Пылкий» обнаружили «Гебен» и навели на него находившийся в прикрытии линейный корабль «Императрица Екатерина Великая». Но крейсер тотчас же повернул к Босфору. Преследуя его, русский корабль около 30 минут вел огонь с дистанции 110 кабельтовых. «Гебен» получил ряд повреждений, и только преимущество в скорости хода позволило ему уйти в пролив под защиту своих батарей{119}.
В 1915 г. основные усилия флота по-прежнему были сосредоточены на нарушении морских коммуникаций противника. С февраля 1916 г. главная задача флота заключалась в содействии приморскому флангу войск Кавказского фронта на трапезундском направлении.
Еще 28 декабря 1915 г. основные силы фронта перешли в наступление. 3 февраля 1916 г. они заняли важный опорный пункт и узел обороны противника — город и крепость Эрзурум. С 23 января вдоль берега моря на Трапезунд наступал Приморский отряд Кавказской армии. Его действия поддерживал Батумский отряд кораблей, усиленный к тому времени линейным [80] кораблем «Ростислав», канонерской лодкой «Кубанец» и двумя миноносцами.
К началу наступления русских войск в Восточной Анатолии (Лазистан) линия фронта проходила вблизи устья реки Архаве. Батумский отряд, которым командовал капитан 1 ранга М. М. Римский-Корсаков, получил задачу мощным артиллерийским огнем разрушить укрепления противника и подавить его сопротивление. Корабли перешли из Батуми к Архаве и начали обстрел неприятеля. 24 января русские войска, преодолев ослабленные огнем кораблей боевые порядки турок, начали продвижение к Виче.
2–4 февраля Батумский отряд оказывал огневое содействие войскам, прорывавшим оборону противника у Виче. При этом для корректировки огня впервые была использована специальная береговая радиостанция, смонтированная флотскими умельцами из запасных частей. С моря отряд прикрывался линкором «Императрица Мария» и тремя эскадренными миноносцами. С помощью кораблей войска отбросили противника к Атине.
Отряд своим огнем содействовал и прорыву вражеских позиций у Атины. Одновременно два тральщика и транспорт в охранении двух эсминцев 20 февраля высадили во фланг и в тыл обороны противника тактический десант — два батальона пехоты общей численностью 2100 человек, взвод горной артиллерии и два пулеметных взвода. После отступления турок из Атины тот же десант был высажен у Мепаври, а один его батальон — западнее Ризе. Эти действия русских оказались неожиданными для турок.
При содействии флота русские войска 13 марта взяли Оф, а 19 марта вступили в Хамургян. Дальнейшее их продвижение требовало доставки подкреплений и организации систематического питания морем, так как снабжение по суше было практически невозможно.
Для усиления войск, действовавших в горном районе у побережья, были сняты с Западного фронта две пластунские бригады общей численностью до 18 тыс. человек. Перевозка их из Новороссийска в Ризе осуществлялась 23–25 марта 22 транспортами и 17 кораблями, в том числе крейсером «Прут» (бывший турецкий «Меджидие», поднятый у Одессы и введенный в строй), вспомогательным крейсером «Алмаз», 2 авиатранспортами и 13 эскадренными миноносцами. В 50 милях к западу следовал сильный отряд прикрытия в составе двух линкоров, двух крейсеров и шести эсминцев{120}. Примечательно, что Черноморский флот первым в истории войн использовал для конвоирования судов авиатранспорты.
Высадка бригад на необорудованный берег в Ризе прошла организованно. В целях безопасности подходы к бухте были перекрыты специальными противолодочными сетями, выставленными [81] с тральщиков, а подходы к сетям прикрывались двумя линиями корабельных дозоров. В проходах у берега находились канонерские лодки. В обеспечении противолодочной обороны участвовали береговые наблюдательные посты и гидросамолеты с авиатранспортов.
Доставка войск на берег производилась с помощью плавсредств кораблей, транспортов и специально оборудованного судна. Высадка была закончена в предельно сжатые сроки и без потерь. 26 марта одна из бригад численностью около 8 тыс. человек была перевезена на боевых кораблях из Ризе в Хамургян.
5 апреля русские войска при огневом содействии кораблей овладели крупнейшим портом и важным узлом обороны противника в Восточной Анатолии Трапезундом.
Для удержания занятых районов требовались новые пополнения. С этой целью корабли флота 3 и 17 мая в две очереди доставили из Мариуполя в бухту Кавата (восточнее Трапезунда) 123-ю и 127-ю пехотные дивизии общей численностью около 35 тыс. человек{121}.
Черноморский флот в 1916 г. продолжал действия на морских сообщениях противника в районе Босфора. До начала наступления русских войск в Лазистане в юго-западной части моря, как и прежде, использовались подводные лодки, эскадренные миноносцы и реже — маневренные группы надводных кораблей.
С конца февраля по-новому было организовано использование подводных лодок и эскадренных миноносцев. Лодки на позиции у Зонгулдака находились в подводном положении в дневное время, а на ночь отходили мористее для зарядки аккумуляторов. С наступлением темноты к берегу отправлялись и оставались здесь до рассвета эскадренные миноносцы. Тем самым коммуникация противника находилась под непрерывным воздействием русских кораблей.
Во время очередного выхода маневренной группы, предпринятого 23–27 января, впервые был нанесен удар по Зонгулдаку силами одной авиации. 24 января с двух авиатранспортов поднялись в воздух 11 гидросамолетов, которые сбросили десятки бомб на объекты противника. В результате возникли разрушения в порту и был потоплен пароход «Ирмингард»{122}.
25 мая подводная лодка «Морж» у мыса Эмин захватила большой парусный бриг «Бельгузар» с грузом керосина (22 тыс. пудов) и привела его в Севастополь.
В этот период усилилась активность флота противника в восточной части моря. Так, «Бреслау» в апреле и мае осуществлял минные постановки и обстрелял позиции русских войск у Хамургяна. 21 июня «Гебен» и «Бреслау» вели артогонь по Сочи и Туапсе и потопили три парохода. [83]
Черноморский флот с начала войны и до середины 1916 г. на морских сообщениях противника уничтожил и повредил несколько боевых кораблей, потопил свыше 60 транспортов и более 3 тыс. парусных и моторных судов{123}. Эти потери были невосполнимы для Турции. Даже на такой короткой коммуникации, как Зонгулдак — Босфор, турки не могли обеспечить перевозки необходимого им угля.
С дальнейшим продвижением русских войск в Анатолии их приморские коммуникации растягивались и становились уязвимей. Для их защиты необходимо было усилить противодействие выходу кораблей противника в Черное море. Блокадные действия у Босфора в полную меру развернулись летом 1916 г. Выражались они главным образом в постановке минных заграждений. 18 июля подводная лодка «Краб» выставила в Босфоре 60 мин. Эскадренные миноносцы за три последующие ночи поставили основное заграждение из 820 мин, а в ночь на 31 июля — 156 мин противолодочного заграждения. 8 августа к западу от пролива было выставлено 160 мин дополнительного заграждения{124}.
Противнику удалось очистить от мин лишь мелководный фарватер у самого берега. Большие корабли, подводные лодки и транспорты продолжали оставаться заблокированными. Чтобы воспрепятствовать движению мелких судов, эскадренные миноносцы выставили у берега на протраленном турками фарватере еще 220 мин. Противник продолжал тральные работы. К тому же минные заграждения на мелких местах во время штормов сильно разреживались. Поэтому приходилось постоянно усиливать их. Для этого использовались малые миноносцы и тральщики типа «Эльпидифор». Всего в 1916 г. у Босфора было поставлено 2187 мин{125}.
Минные постановки вначале прикрывались одной маневренной группой, а потом, когда выходы боевых кораблей противника из Босфора прекратились, только одним из крейсеров.
Когда немцы перебазировали большинство своих подводных лодок в Варну, русские корабли начали ставить мины в Варненском заливе. Всего с 26 августа по 10 декабря здесь было поставлено 1150 мин{126}.
Блокада Босфора обеспечила русским безопасность всевозраставших перевозок на Кавказский фронт, осуществлявшихся в большом объеме судами транспортной флотилии.
Минные заграждения у Босфора почти полностью прервали морские перевозки противника. Однако отдельным судам удавалось прорываться, и тогда против них использовались подводные лодки и эскадренные миноносцы. Примером таких действий может [84] служить бой подводной лодки «Тюлень» под командованием старшего лейтенанта М. А. Китицина с турецким военным транспортом «Родосто».
В 23 часа 28 сентября подводники заметили силуэт большого судна, вышедшего из Босфора. Опасаясь мин, транспорт следовал сравнительно далеко от берега и мористее «Тюленя». Подводная лодка приблизилась к нему и с расстояния 8 кабельтовых открыла огонь из двух (57-мм и 47-мм) орудий. Турки ответили тоже из двух орудий (88-мм и 57-мм).
В ходе перестрелки на транспорте возник пожар. В течение часа лодка израсходовала почти все снаряды, а торпед не имела. Чтобы добиться полного успеха, она приблизилась к транспорту на 3 кабельтовых и произвела еще шесть выстрелов. На судне пожар усилился, вышло из строя рулевое управление, и турки стали выбрасываться за борт. Тогда «Тюлень» подошел к транспорту. На палубу взобрались боцман С. Ф. Иваньков, старшина мотористов-дизелистов Я. И. Дементьев, мотористы-дизелисты И. Т. Романов и Г. Н. Кременецкий. Они быстро потушили пожар и устранили повреждения. За 40 часов подводная лодка привела свой приз в Севастополь{127}. За отвагу и высокое воинское мастерство, проявленные в этом бою, подводники были награждены Георгиевскими крестами и медалями.
Поражение Турции на Кавказском фронте и наступление русских армий на Юго-Западном фронте ускорили вступление Румынии в войну на стороне Антанты. Однако она совершенно не была подготовлена к ведению военных действий. Начав их 14 августа, уже к октябрю страна оказалась на грани катастрофы. Надежды царского правительства на улучшение обстановки на юго-западном направлении и на Черноморском театре не оправдались. Более того, русским армиям пришлось взять на себя оборону рубежей на Румынском фронте, а Черноморский флот был вынужден выделить часть своих сил для оказания помощи своим и союзным войскам, действовавшим на западном приморском участке. Эти силы составили отряд особого назначения. В него вошли линейный корабль «Ростислав», 10 эсминцев, 2 подводные лодки, 8 тральщиков, 2 транспорта и отряд гидроавиации. Перебазировавшись в Констанцу, корабли поставили минные заграждения и начали переброску русских войск в Румынию. Но уже 12 октября Констанца была сдана немцам, и русским кораблям пришлось перейти в Севастополь.
К концу 1916 г. на Черноморском театре создалась чрезвычайно сложная обстановка. Не только противник, заблокированный в Босфоре, но и русский флот к этому времени оказался в тяжелом положении. Материальная часть многих кораблей износилась. Около 20 из них находились в ремонте. Из за нехватки средств и материалов в Николаеве оставались недостроенными крейсера и другие корабли. Тяжелой потерей для флота была [85] гибель 7 октября в Северной бухте Севастополя новейшего линейного корабля «Императрица Мария». При взрыве погибло 225 человек, 85 человек получили тяжелые ранения. В официальных источниках и исторических трудах причина происшедшего на корабле взрыва считалась неизвестной. Как сейчас установлено, взрыв был организован немецкой разведкой. Непосредственно осуществила его германская резидентура, действовавшая в городе Николаев{128}.
В кампании 1917 г. флот продолжал боевые действия по срыву морских перевозок противника и блокаде Босфора и анатолийского побережья Турции. На коммуникации обычно выходили эскадренные миноносцы, реже — крупные надводные корабли. Блокада пролива осуществлялась в основном подводными лодками; принимались также меры по постановке и усилению минных заграждений.
Одновременно велась подготовка к Босфорской десантной операции, к совместным наступательным действиям с войсками Румынского фронта. Кроме того, было решено осуществить высадку десанта на анатолийское побережье в целях овладения Синопом. Но эти планы разрабатывались без учета реальной военно-политической обстановки в стране и поэтому не были осуществлены.
В ходе первой мировой войны Черноморский флот внес существенный вклад в дальнейшее развитие военно-морского искусства как в области самостоятельных операций, так и в области взаимодействия с армией.
Черноморские корабли активно содействовали войскам Кавказского и Румынского фронтов. Наиболее успешно они действовали в первой половине 1916 г. у берегов Лазистана. Многообразие форм содействия (огневая поддержка, высадка тактических десантов, перевозка войск и их снабжение, нарушение коммуникаций противника) и применение при этом новых боевых средств и сил (авиатранспорты, тральщики, десантные корабли, гидросамолеты и т. д.) способствовали обеспечению высокого темпа наступления русских войск по сильно пересеченной местности турецкого побережья.
Немалый опыт накопил флот в нарушении морских сообщений противника. Эти действия отличались не только большой интенсивностью, но и новыми методами борьбы (применение авианосных транспортов для срыва морских перевозок неприятеля, совместное использование надводных кораблей и подводных лодок в районе Босфора, тактическое взаимодействие разнородных сил флота). В 1916 г. действия на коммуникациях противника переросли в блокаду Босфора.
Русские матросы и передовые офицеры проявили в боях высокое воинское мастерство и мужество. Однако в ходе войны активность флота непрерывно падала. Все заметнее сказывалась [86] отсталость царской России, гнилость и бессилие буржуазно-помещичьего строя. Особенно резко упадок экономики страны стал проявляться с конца 1916 г. Большинство кораблей требовало ремонта, а он задерживался из-за нехватки на заводах материалов и топлива. Новые корабли достраивались медленно.
Решающее влияние на обстановку на флоте оказал рост революционных настроений среди личного состава, нежелание воевать за чуждые ему интересы. Черноморский флот вместе со всей страной шел навстречу революционным битвам 1917 г., революционному выходу из мировой войны.
Империалистическая война, до основания расшатывавшая и без того слабую экономику царской России, вела страну к разрухе и голоду. Не считаясь с этим, царизм упорно продолжал ее, надеясь, что победа позволит ему справиться с растущими внутренними трудностями и грядущей революцией. Но эти его расчеты не оправдались. В феврале 1917 г. революционный пролетариат Петрограда при активной поддержке солдат и матросов сверг царское самодержавие.
Весть о победе Февральской буржуазно-демократической революции дошла до Севастополя с запозданием. Командовавший флотом ярый монархист вице-адмирал А. В. Колчак скрывал ее от личного состава, запретив всякую частную почтовую, телеграфную и телефонную связь Севастополя с другими городами. Между тем слухи о событиях в Петрограде разными путями проникали в город и на флот и быстро распространялись среди матросов, солдат и рабочих. Командование флота поняло, что скрывать дальше сообщения о победе революции бессмысленно, и 2 марта Колчак издал приказ, в котором извещал о революционных событиях в Петрограде и внушал черноморцам, что они не должны заниматься политикой, что их задача — вести войну.
Повсюду на Черноморском флоте, как и по всей стране, победа Февральской революции была встречена с большим энтузиазмом. На многих кораблях и в частях взвились красные флаги, начались собрания и митинги. В Севастополе готовилась общегородская демонстрация рабочих, матросов и солдат.
Чтобы не допустить революционных выступлений, командующий флотом пошел на новую хитрость. 5 марта он организовал в Севастополе торжественный молебен и парад личного состава кораблей и частей гарнизона. Однако обмануть массы ему не удалось. Сразу же после парада состоялся 10-тысячный митинг во флотском экипаже. Митинги прошли и в других воинских частях и в различных районах города.
Рабочие, матросы и солдаты стали создавать свои революционные органы. В начале марта в Севастополе был создан Центральный военно-исполнительный комитет (ЦВИК). 8 марта в состав ЦВИК вводятся представители офицеров и кондукторов, и он стал называться Объединенным центральным военно-исполнительным комитетом флота и крепости (ОЦВИК). В связи с [87] тем что ОЦВИК преимущественно занимался делами флота{129}, в Севастополе были созданы отдельно Совет рабочих и Совет солдатских депутатов.
30 марта по решению согласительной комиссии произошло объединение ОЦВИК, Совета рабочих и Совета солдатских депутатов. Был образован единый Совет депутатов армии, флота и рабочих, переименованный в июне в Севастопольский Совет военных и рабочих депутатов. Его исполнительным органом являлся Центральный исполнительный комитет (ЦИК).
На предприятиях, кораблях и в частях возникли заводские, судовые, полковые, батальонные и ротные комитеты. Были созданы профсоюзы и союз молодежи.
Советы создавались рабочими, матросами и солдатами как революционные органы. Однако у руководства ими оказались меньшевики и эсеры. Фактически вся гражданская и военная власть в Севастополе по-прежнему находилась в руках Колчака. Продолжали существовать городская буржуазная дума и управа. Центральный исполнительный комитет Севастопольского Совета поддерживал империалистическую политику Временного правительства.
Командованию флота, меньшевикам и эсерам различными демагогическими посулами и разговорами о «патриотизме», об «обороне отечества» на первых порах удалось подчинить своему влиянию основную массу матросов. На флоте была сформирована пресловутая «черноморская делегация» во главе с полковником А. Верховским и подставным матросом эсером Ф. Баткиным. Она выезжала на Балтийский флот и в действующую армию для агитации за продолжение империалистической войны.
Таким образом, революционная борьба на Черноморском флоте после Февральской революции не приняла такого размаха и такого острого характера, как на Балтике. Это объяснялось главным образом тем, что флот и его главная база Севастополь находились в большом отдалении от важнейших центров политической борьбы — Петрограда и Москвы. В отличие от балтийцев матросы-черноморцы не испытывали постоянного влияния со стороны революционного промышленного пролетариата. Сказывалось и то, что установленный в Севастополе режим закрытого города-крепости существенно затруднял распространение среди матросов большевистских идей.
Кроме того, за годы войны серьезные изменения произошли в личном составе флота. С кораблей и из частей было списано на другие флоты и в действующие армейские части большое количество революционно настроенных матросов и солдат. Так, Колчак в 1916 г. отправил на Тихий океан свыше 1 тыс. матросов, [88] из которых не менее 600 человек были «политически неблагонадежными»{130}. В то же время в ряды черноморцев призвали много новобранцев из зажиточных крестьян южных губерний.
Довольно сложным на Черноморском флоте был и национальный вопрос. В 1917 г. только в Крыму проживали представители 34 национальностей. Многонациональным был и личный состав флота. После Февральской революции на кораблях и в частях возникли многочисленные националистические организации, которые разобщали революционные силы матросов и солдат, ослабляли их в борьбе против империалистической политики Временного правительства.
Развитию политической активности черноморцев в известной степени препятствовало также то, что командующий флотом Колчак придерживался гибкой тактики обмана матросов и солдат. Применяя политику «кнута и пряника», он еще до Февральской революции отменил ряд вызывавших недовольство матросов ограничений, что создавало видимость облегчения их положения. После революции Колчак из ярого монархиста быстро превратился в сторонника Временного правительства.
Давало себя знать и то, что интенсивная боевая деятельность кораблей часто отрывала матросские массы от общественно-политической жизни страны. Командование флота сразу же после революции приняло меры к тому, чтобы создать еще большее напряжение для личного состава и тем самым лишить его возможности «заниматься политикой и митинговать».
Все эти обстоятельства так или иначе накладывали свой отпечаток на революционное движение на Черноморском флоте, но не могли сдержать его. Несмотря на всемерное противодействие реакционных сил и предательство соглашательских партий, на флоте нарастали революционные настроения матросских масс, все более проявлялось нежелание матросов и солдат воевать за чуждые им интересы. Черноморский флот вместе со всей страной шел к революционному выходу из мировой империалистической войны, навстречу новым классовым битвам. [89]