IX глава.

Бой в пустыне, в районе кол. Ата-Кую 5 ноября.

Джунеид-хан пытался проскочить на юг в пространстве между кол. Ата-Кую и кол. Сюзаклы. Он предполагал, что буря занесла его следы и отряд 84-го кавполка, остановившись на кол. Орта-Кую, уже безнадежно от него оторвался. Он как опытный житель пустыни прекрасно знал, что во время песчаной бури ни один проводник-туркмен по пустыне не пойдет, так как движение в таких условиях грозит почти неизбежной гибелью.

Утром 5 ноября после бомбометания Джунеид-хан, обнаружив, что его снова настигает «неугомонный» отряд 84-го кавполка, решил произвести еще один маневр. Замаскировавшись песчаными горами, он со всей своей бандой проскакивает на 8 км обратно на север, направив транспорт по другому маршруту, в более благоприятный район сухих озер. Когда этот маневр был замечен нашим отрядом, Джунеид-хан был принужден принять бой (схема № 6).

Банда с составе 150 джигитов, замаскировавшись, расположилась небольшими группами на широком фронте и в глубину, заняв выгодные огневые точки и приготовившись принять удар.

Самолеты Ю-21 и Ю-13, изредка сбрасывавшие бомбы и обстреливавшие пулеметным огнем обнаруженные группы противника, видимо не особенно волновали джигитов, хорошо укрывшихся кустами саксаула от наблюдения летчиков.

Позиция противника шла по высоким берегам старых озер. Расположение банды прикрывало «бег» самого каравана, т. е. своей базы. Тыл противника был обращен к кол. Ата-Кую, где был расположен истребительный отряд 82-го кавполка № 4, который кстати не только знал о начавшемся бое, но и слышал бомбометание самолетов, вылетавших с аэродрома, расположенного на тех же колодцах. [111]

Противник, не считая джигитов, которые находились непосредственно при верблюжьем караване и составляли различные заслоны к моменту боя, превосходил отряд 84-го кавполка, состоявший к началу боя из 80 сабель при 2 станковых пулеметах почти в 2 раза.

Превосходство в силах противника бросалось в глаза. Рассчитывать на станковые пулеметы в условиях быстро развивающегося в глубину конного боя и в условиях трудного передвижения пулеметов по пескам особенно не приходилось. В некоторой степени это касалось и легких пулеметов, так как мелкий песок, проникая в пулеметы, нарушал их огонь. Имевшееся в отряде автоматическое ружье Федорова совершенно отказалось от работы.

Превосходство противника в силах вынуждало отряд на решительные действия. Необходимо было с места, не дав опомниться противнику и определить малочисленность нашего отряда, сбить его огневые группы и расстроить оборону.

В воздухе появились 3 самолета Ю-21. Командир полка принял решение, сковывая противника с фронта огнем станковых пулеметов, двумя конными группами сжать его с флангов, стремясь проскочить к басмаческому каравану.

Отряд подходил к полю боя в колонне по звеньям, имея впереди себя дозор. Противник, хорошо замаскировавшись, внезапно [112] открыл жестокий огонь по колонне, впереди было укрытие, состоявшее из отдельного высокого песчаного бугра, заросшего саксаулом и образовывавшего мертвое пространство. Отряд галопом проскочил в это мертвое пространство.

Командир полка отдал приказание: «Пулеметы влево на сопку — к бою. Пулеметному взводу неотступно поддерживать огнем конные группы. Командиру 3-го эскадрона через эту сопку обойти противника слева и атаковать его в правый фланг, я с первым эскадроном буду охватывать противника справа. Наша общая задача — отбить у противника караван и разбить основное ядро банды».

Командир эскадрона т. Маркович повел 3-й эскадрон влево. По закрытым местам он шел рысью, открытые места проскакивал галопом.

Командир эскадрона т. Лучинский повел 1-й эскадрон рысью; вправо, командир пулеметного взвода т. Берзин вывел пулеметы галопом на сопку, снял со вьюка, и через 1 1/2 минуты пулеметы уверенно застрочили по противнику. Командир полка, выставив парный дозор для наблюдения за левым флангом и тылом, вместе с начальником полевого штаба т. Счастным и отсекром т. Жуковым направился галопом к 1-му эскадрону.

Противник первоначально сосредоточил весь свой огонь по 1-му эскадрону. Напряженный винтовочный огонь оживил пустыню. Среди визга 3-линейных пуль изредка было слышно фыркание берданочных патронов. Это говорило за то, что Джунеид-хан привлек к участию в бою и некоторых джигитов из отряда, сопровождающего его караван. Противник бьет метко. Появляются раненые. Пулеметы отстали. Командир эскадрона т. Лучинский, достигнув хорошего рубежа, спешил эскадрон и начал вести огонь, выбирая всадников, сидящих на лучших лошадях. Наши самолеты смело пикируют, обстреливая противника пулеметным огнем, но видимо неожиданно перепутывают цели и начинают обстреливать наших пулеметчиков и их коноводов. Пулеметы приостановили огонь, разложили костер. Однако это не помогло, так как сигнальные полотнища при отряде имелись только в одном экземпляре и следовали при командире полка. Связной пулеметного взвода догнал командира полка в тот момент, когда последний подошел к 1-му эскадрону, спешившемуся и оживленно обстреливавшему противника.

Полотнище было послано к пулеметам. Обстановка требовала движения вперед без потери времени, и командир полка приказал командиру эскадрона: «Атакуйте немедленно противника справа в левый фланг в конном строю». Командир эскадрона т. Лучинский скомандовал: «По коням! Садись!!!» Под упорным огнем банды бойцы поднялись и вскочили на коней. Противник усилил огонь.

Спустившись с бугра в овраг, эскадрон попал в мертвое пространство. Штаб следовал в голове. Командир полка успел бросить бойцам: «Главное, товарищи, — спокойствие». Эскадрон развернулся [113] и развернутым фронтом вышел на противоположный берег оврага. Противник снова сосредоточил огонь по эскадрону. Командир эскадрона т. Лучинский скомандовал: «Шашки к бою, галопом марш!», и эскадрон пошел спокойным ровным галопом. Расстояние между эскадроном и противником уменьшалось. Самолеты, видимо, расстреляв огнеприпасы, улетели. В это время небольшая группа басмачей, засевшая в кустах в ¼ км справа, открыла огонь во фланг эскадрону. Стрельба с фронта усилилась. На левом фланге эскадрона вырвался вперед отсекр полка т. Жуков. Командир полка скомандовал: «В атаку марш, марш!». Кони рванули, стрельба противника начала захлебываться.

Уверенная в победе малочисленная группа бойцов и командиров смело набрасывалась на бандитов. Измученные и голодные бойцы забыли о воде и хлебе. Энтузиазм, боевой порыв сковали в одно целое эту горсточку бойцов, начиная от командира полка и до последнего бойца.

Услышав «ура» 1-го эскадрона, бросился в атаку на левом фланге и 3-й эскадрон под командой своего командира т. Марковича. Клещи сжались.

Не выдержав конной атаки, неся потери убитыми и ранеными, противник бежал на второй рубеж. Новой атакой 1-й эскадрон сбил противника со 2-го рубежа. Отброшенный с высот, растерявшийся и смятый отряд Джунеид-хана остановился на 3-м рубеже. Атака была повторена в 3-й раз обоими эскадронами. Популеметно, карьером перешел на новую позицию пулеметный взвод. Прекрасный пулеметчик, хладнокровный командир и боец т. Берзин лег сам за пулемет и открыл огонь по голове отступающего противника и настигнутого каравана. Паника охватила басмачей. 3-я атака завершилась полным успехом. Часть каравана с продовольственным фуражем захвачена. Не пытаясь больше задерживаться, в беспорядке, кучками и поодиночке в панике бежали в разные стороны остатки банды Джунеида. Джунеид-хан был разгромлен, потеряв до 30% своего состава убитыми и ранеными. Однако развивать преследование отдельных групп отступающей банды отряд, сделавший к этому времени только за последние сутки 125 км, не смог.

Переход протяжением больше чем в 1500 км в неимоверно трудных условиях сказался. После 3-й атаки часть коней упала от переутомления, голода и жажды. Большинство коней дальше двигаться не могло. После того как всадники спешились, лошади, качаясь, едва передвигали ноги.

6 человек тяжело раненых связали отряд по рукам и ногам. Среди раненых оказался командир эскадрона Маркович и единственный проводник отряда Кименэ-Ших. Здесь следует признать ошибочным распоряжение командира полка — держать проводника в единственном числе при себе; следовало бы во время атак оставлять [114] этого проводника в безопасном месте или же приказать ему передвигаться вслед за станковыми пулеметами.

Этот бой также показал, что вопрос санитарного обеспечения был вовсе не проработан. Отряд не имел ни конных ни ручных носилок. Один лекпом без выделенных в его распоряжение санитаров не мог своевременно оказать помощь тяжело раненым, разбросанным на большом пространстве, на котором развернулись действия отряда.

Дальше кони не шли. Преследовать пешком? — Бесцельно. Трудно считать целесообразным преследование пешком в безводной песчаной пустыне, где надо то и дело преодолевать барханы и гряды, в которых по колено увязает нога и где в наших европейских сапогах ноги с трудом поднимаются даже по ровной песчаной степи.

В отношении совместных действий авиации и конницы в бою бой 5 ноября показал, что налет малочисленной авиации производит очень маленькое впечатление на противника. Этот бой выявил, что авиации необходимо обеспечить путем тщательных расчетов времени вылета отдельных групп самолетов непрерывность ее участия в бою. Вместе с тем авиация не выполняет своего назначения, если она, увлекшись огневым нападением на противника, не наблюдает за передвижениями в его тылу и не доносит своих наблюдений дерущемуся отряду. Это и было в бою 5 ноября. Между тем систематическим сбрасыванием вымпелов о том, где находится основная часть каравана противника, она не только могла, но и должна была навести туда 1-й или 3-й эскадроны. Для этой цели можно было использовать авиасигнальный пост отряда, развернувший опознавательные полотнища в районе огневых позиций пулеметного взвода.

Командир полка рассчитывал на поход какого-либо вспомогательного транспорта с водой. Тогда, напоив лошадей и дав им некоторый отдых, он рассчитывал еще заняться отдельными группами басмачей. Но транспорта не было. Командование южной группы войск, как и командование войсками округа, безмолвствовало. Темнело. Приказано было раненых снести в одно место. В расположении отряда были зажжены костры. На костры начали стягиваться оторвавшиеся в бою и потерявшиеся в песках одиночные бойцы. Сюда же по приказанию командира полка привели трофейных верблюдов, ковры, кошмы, зерно и т. д. Но среди трофеев не было самого важного: не было воды. Командир полка приказал командиру взвода т. Ивлеву взять 12 сабель на лучших лошадях и во что бы то ни стало разыскать и привести к отряду транспорт т. Копнина. По расчетам командира полка к этому времени транспорт должен был быть в пути от кол. Орта-Кую к месту боя отряда. 12 бойцов под командой т. Ивлева, еле двигающиеся от голода и жажды, не имея проводника, так как единственный [115] проводник при отряде был ранен, выступили на розыски транспорта.

Отряд остался ожидать подхода воды, чтобы, напоив и подняв лошадей, продолжать ликвидацию остатков банды.

Анализируя бой 5 ноября, необходимо сказать, что наиболее трудными при развертывании конных действий в пустыне являются организация и поддержание связи между отдельными частями боевого порядка. В этих условиях ни проволока ни посыльные не могут обеспечить эту связь. Здесь может быть только связь тактическая, основанная на ясном пониманий каждым командиром идеи и плана боя; каждый командир должен ясно представлять, что от него требуется для достижения общего успеха. В этих условиях особое значение имеет предварительная сработанность не только начсостава, но и бойцов{13}.

Во второй половине дня 6 ноября т. Ивлев, разыскав транспорт т. Копнина, привел его к отряду. Надо сказать, что и транспорт в этот период шел действительно с полным напряжением сил на выручку своего отряда.

Еще до возвращения т. Ивлева отряд накормил конский состав трофейной джугарой. Однако, без воды лошади ели джугару крайне вяло. Голодные люди молча и безропотно переносили лишения.

6 ноября отряд получил приказание от командующего южной группой т. Казанского двигаться на кол. Ата-Кую в базу для водопоя и кормления людей и лошадей. Командование южной группы считало, что теперь, когда Джунеид-хан разбит и в преследование остатков его банды ввязались истребительные отряды южной группы, задача 84-го кавполка выполнена.

После боя 5 ноября то там, то здесь то и дело сдавались и вылавливались как отдельные джигиты, так и мелкие группы, их семьи, верблюды, имущество.

У всадников Джунеид-хана после боя 5 ноября оставалось не более чем по 10 патронов на винтовку. Лошади и верблюды басмачей были загнаны до последнего предела. Настроение джигитов пало.

7 ноября 84-й кавполк сосредоточился целиком на кол. Ата-Кую и проводил здесь дневку. К этому дню на кол. Ата-Кую находилась и вторая половина полка, прибывшая сюда вместе с транспортом № 1. Конский состав этой части выглядел свежим и по докладу врид. начальника штаба т. Нестерова был готов на большое напряжение.

В этот день было проведено торжественное собрание по случаю Октябрьской годовщины. Общее собрание послало приветствие РВС. [116]

Что же в это время делал Джунеид-хан? Он с остатками джигитов пробирался к кол. Клыч-Дамласы, где у жителей были спрятаны его бараны и кое-какое имущество.

Командир полка поставил вопрос перед командованием о том, чтобы после дневки ему разрешили продолжать операцию против остатков банды Джунеид-хана. Тов. Казанский обещал дать по этому поводу указания 8 ноября после доклада командующему войсками округа.

Воспользовавшись дневкой; партбюро полка провело заседание на колодцах Ата-Кую. На этом заседании тщательнейшим образом были подведены итоги работы парторганизации на походе и в бою. Все недочеты были вскрыты и намечены меры к их устранению. Партбюро резко осудило поведение тех партийцев, которые благодаря физическому утомлению вели себя пассивно. Из прочих ненормальностей были выявлены: сон бойцов на посту, невнимательное отношение некоторых бойцов к несению полевой службы, отсутствие со стороны отдельных бойцов товарищества при обнаружении воды среди трофеев. В отношении некоторых командиров был отмечен недостаточный контроль за выполнением бойцами порученной им задачи и не всегда внимательное отношение к их нуждам. По этим явлениям партбюро ударило всей [117] силой своего авторитета. 7 ноября впервые после 28 октября бойцы полудили горячую пищу, а кони — сено. За это время дача людей и лошадей по дням распределялась следующим образом:

Число	Сутки	На человека			На лошадь
		вода	консервы	сухари	вода	зерно	объем фуража
31/X	1-е	4 ст.	1 б.	1 ф.	1 вед.	11 ф.
3/XI	2-е	4 ст.	1/2 б.	1 ф.	1 вед.	11 ф.	—
2/XI	3-и	4 ст.	1/2 б.	1 ф.	1 вед.	11 ф.	—
3/XI	4-е	4 ст.	—	1/2 ф.	—	—	—
4/XI	5-е{~1}	—	—	—	1/2 вед.	—	—
5/XI	6-е	—	—	—	—	—	—
6/XI	7-е	—	—	—	—	—	—
7/XI	8-е{~2}	Нормальное питание

Работа же конского состава, начиная с оз. Сары-Камыш, выразилась в следующей нагрузке.

1-е сутки	60 км
2-е «	70 «
3-й «	60 «
4-е «	100 « (без воды)
5-е «	полудневка (без воды, отрывка колодцев Орта-Кую). [118]
6-е сутки	125 км (без воды и зерна) день боя
7-е «	дневка без воды и зерна
8-е «	25 км нормальный водопой, 8 ф. зерна.
Итого	440 км

Отдохнув в течение суток, с утра 8-х суток, как видно из приведенной таблицы, лошади прошли еще 25 км до базы, где получили отдых в течение 1 1/2 суток с обильным водопоем, нормальной дачей объемистого и несколько уменьшенной дачей зернового фуража, Туда же прибыли 150 лошадей ядра полка, следовавших с основным транспортом № 1 и получавших нормальное питание.

Втянутые, хорошо натренированные кони, получив отдых в течение 1 1/2 суток с достаточным водопоем и фуражем, снова были готовы в поход.

Бойцы и командиры имели горячее желание покончить с остатками банды Джунеид-хана тем более, что истребительные отряды южной группы № 2, 3, 4, направленные из района кол. Ишан-Кую, Таш-Берды и Ата-Кую на розыски Джунеид-хана, побродив в течение 2 суток и не проявив должной настойчивости, вернулись обратно, не настигнув Джунеид-хана.

Из описания этой операции видно, что не только тактического, но и оперативного взаимодействия отрядов в южной группе войск с конной группой не было. Абсолютно нельзя признать верным пассивное ожидание многочисленных отрядов южной группы на своих колодцах, в то время как отряд 84-го кавполка отдавал все свои силы, преследуя противника, свободно двигавшегося в любом направлении.