О подрывных акциях британского империализма и его партнерстве в этом деле с Соединенными Штатами я не могу говорить спокойно. Не только глубокая ненависть моей матери к репрессиям, творимым Великобританией в Ирландии, — а среди американцев ирландского происхождения она не была исключением — не позволяет мне забыть это. В свое время мне удалось воспользоваться возможностями очень уважаемого Британского музея для проведения исследований, необходимых для написания мемуаров об операциях ЦРУ. Кстати, в течение всех десяти лет пребывания в Англии я так и не мог понять, почему же правительства Великобритании, как консервативные, так и лейбористские, позволили мне осуществлять исследования и опубликовать беспрецедентные разоблачения секретных операций и агентов американской разведки, выпустить в свет работу, о которой ЦРУ в своем секретном журнале для внутреннего пользования «Стадиз ин Интеллидженс» заявило, что она нанесла «сильный удар по разведке». До сих пор у меня на это нет ответа.
Меня пытались запугать. Угрозы исходили от людей, организовавших за мной слежку в Лондоне, как это было ранее и в Париже. Однако я продолжал работать. С середины 1974 года, после завершения работы над книгой, кампания клеветы против меня началась. В сенсационных заявлениях, исходивших из неустановленных «правительственных источников» США и воспроизведенных мировой прессой, меня лживо и голословно обвиняли в том, что я «все выдал» противнику. Такие инсинуации, распускавшиеся, несомненно, ЦРУ и его союзниками, продолжают распространяться и по сей день. Поскольку написанного и сказанного мною никто не смог опровергнуть, моим противникам ничего не остается, как прибегать к непрекращающейся клевете в мой адрес. В этом для меня не было ничего неожиданного.
К началу 1975 года, когда вышла из печати моя книга «За кулисами ЦРУ», все еще было непонятно, почему британские [230] власти не помешали мне воспользоваться английскими источниками и издать книгу в Англии. Не менее загадочным выглядело молчаливое согласие британских властей с моими постоянными поездками для чтения лекций, участием в политических собраниях, пресс-конференциях, кино — и телевизионных съемках. На всех этих мероприятиях я уделял много внимания разоблачению деятельности ЦРУ в Западной Европе, Канаде и Латинской Америке.
В сентябре 1976 года пришло приглашение от Комиссии по правам человека Ямайки. Я принял его и приступил к изучению многих не подтвержденных тогда еще данных о том, что ЦРУ являлось организатором террористических акций и пропагандистских кампаний, имеющих целью настроить народ против социал-демократического правительства Майкла Мэнли, которое планировало через несколько месяцев провести в стране выборы. Тогда на Ямайке я подробно узнал о различных методах осуществления подрывных акций против правительства Мэнли.
На публичных митингах в Кингстоне и Монтего Бей, в моем интервью средствам массовой информации я поддержал выдвигавшиеся против ЦРУ обвинения в дестабилизации обстановки. Я указал, что эти обвинения невозможно прямо доказать, но проводил параллели с подобными же операциями, известными мне по работе в американской разведке. В то время многие читали доклад сената США по операциям ЦРУ против правительства Альенде. Применявшиеся в Чили методы просматривались и на Ямайке.
Хотя основное внимание я уделил в своей книге разоблачению ЦРУ и американского правительства, внутренне я убежден, что ни одно крупное подобное мероприятие не проводилось без одобрения и, возможно, без участия англичан. Ведь разработаны специальные процедуры, регулирующие операции ЦРУ в странах Содружества: в английской прессе, в частности, разоблачались действия ЦРУ по свержению в начале 60-х годов правительства Чедди Джагана в Гайане. Но я старался в книге не упоминать о действиях английских спецслужб, поскольку не хотел подвергать опасности свое пребывание в Великобритании.
Но все оказалось бесполезным. В середине января 1976 года, примерно через семь недель после моего возвращения с [231] Ямайки, я получил письмо из министерства внутренних дел Великобритании, в котором меня извещали о том, что Мерлин Рис, министр внутренних дел, принял решение выслать меня из страны «в интересах национальной безопасности». По закону ему не нужно было указывать каких-либо причин для таких действий. В письме затем голословно утверждалось, что я якобы «поддерживал регулярные контакты» с офицерами некоторых иностранных служб, которые наносили ущерб безопасности Соединенного Королевства, что я занимался и продолжаю заниматься распространением вредной для Соединенного Королевства информации, что советом и делом «помогал другим получать подобную информацию». Эти голословные утверждения получили широкое освещение в органах массовой информации, которые поддерживали уже давно проводившуюся ЦРУ кампанию по обвинению меня в каких-то «зловещих делах». Подобные обвинения Риса спровоцировали массу нападок на меня в английской прессе, в палате общин и в других органах, которые не утихали вплоть до моего выдворения из Англии в июне 1976 года.
Письмо Риса убедило меня в том, что истинной причиной моего выдворения явился тот факт, что я в чем-то помешал ЦРУ и английской разведке, вероятно МИ-6, свергнуть правительство Мэнли. (Он и его партия получили подавляющее большинство голосов на выборах в декабре 1976 года.) И я более чем уверен, что решение о высылке меня из Англии исходило от премьер-министра Джеймса Каллагэна и было принято в результате политического давления со стороны США. Не могло быть сомнений и в том, что обвинения были сфабрикованы, чтобы представить меня в качестве «коммунистического агента». Как и ожидалось, правительство США отрицало свою причастность к решению о моем выдворении: это якобы было чисто внутренним делом Великобритании.
В свою защиту я представил подробное описание моей жизни с момента прибытия в Англию в 1972 году. К нему я приложил детальный отчет о всех своих поездках за пределы страны, список митингов и собраний, на которых я выступал, копии каждой написанной мною статьи и своей первой книги, копии каждого напечатанного интервью, которое мне удалось найти, а также различные вырезки из газет. Все это я передал так называемой «группе по пересмотру», которую я называл про [232] себя «группой из трех умных обезьян». Я призывал их найти что-либо из сделанного, сказанного или написанного мною, где говорилось бы об английской разведке или о вопросах безопасности. Никто ничего не нашел, но это уже не имело значения.
Моим защитникам в палате общин, настаивавшим на предъявлении мне конкретного обвинения, против которого я мог бы защищаться, Рис ответил, что любое уточнение первоначальных обвинений поставит под угрозу источники информации, полученной им от своих служб безопасности. Он также заявил в палате общин, что единолично принимал решение о моей депортации: «решение было принято не по приказу и не после консультаций с правительством Соединенных Штатов Америки или американскими ведомствами, включая ЦРУ». Во время тех же дебатов в ответ на вопрос: «Считает ли он мою работу по разоблачению ЦРУ вредной для безопасности Соединенного Королевства?» — Рис ответил: «Нет, меня не беспокоит ЦРУ как с точки зрения информации, так и в каком-то ином плане. Моя задача защищать не Соединенные Штаты Америки, а Великобританию».
Не имело значения, что я никогда не участвовал в операциях, проводимых совместно ЦРУ и английскими спецслужбами, и не знал о «вопросах, касающихся безопасности Великобритании». Как заявил мой адвокат, «я был подобен Алисе в стране чудес».
Должен признать, что операция против меня была эффективной. Более года я с большими трудностями пытался поселиться в Европе. Меня выдворяли из Франции, Нидерландов, ФРГ. В оправдание каждая из указанных стран ссылалась на обвинения, выдвинутые Рисом.
Большая часть из того, что я написал о своем выдворении из Англии, хорошо известна, однако я вновь специально рассказал об этом. Возбудив в Вашингтоне судебный иск на основе «Закона о свободе информации», я получил некоторые данные, говорящие о том, что в мае 1977 года Рис, возможно, ввел в заблуждение палату общин. Соответствует ли это действительности, или он в самом деле не знал, что стояло за решением о депортации, принималось ли решение лично премьер-министром Каллагэном и было передано Рису на исполнение — трудно сказать, хотя последнее предположение представляется мне маловероятным. [233]
Федеральный суд США поддержал решение ЦРУ о выдаче мне лишь небольшой части документов. Это мотивировалось тем, что в них содержались такие подробные данные о моей жизни, которые дали бы возможность мне установить их источники. Во время длительных и противоречивых споров, в ходе которых власти пытались оправдать отказ сообщить мне даже время составления большого количества документов, они все же признали, что места, где я жил, были оборудованы звукозаписывающей техникой, телефоны прослушивались, почта контролировалась. Мне также удалось получить копии объемных докладов сотрудников посольства США в Кингстоне, составленных до, во время и после моей поездки туда в 1976 году. Представляется, что все мои передвижения находились под контролем. В документах содержались стенографические отчеты о моих радио — и телевизионных интервью, поданные под такими заголовками: «Средства массовой информации продолжают широко освещать визит Эйджи» или «Визит Эйджи — событие года для средств массовой информации». Объем переписки посольства (не говоря о сообщениях ЦРУ, которых, очевидно, шло также много) говорит о глубокой озабоченности по поводу моей поездки и ее влияния на деятельность американцев на Ямайке. В одну секретную телеграмму посольства была включена такая фраза: «Согласно последним сообщениям, Эйджи уезжает в субботу (слава богу!)».
Важными как раз являлись те документы, в выдаче которых по соображениям безопасности мне было отказано. Но их описание удалось найти в индексах. В индексе документов государственного департамента указывается, что в четверг 30 сентября 1976 года (в ту неделю я вернулся с Ямайки) из Вашингтона «государственному секретарю в Лондон» был направлен составленный помощником госсекретаря меморандум, объемом в семь страниц, в котором говорилось о моей поездке на Ямайку. В ответе на мой запрос о выдаче этого материала указывается: «В меморандуме госсекретарю содержатся информация и комментарии, касающиеся внутриполитического положения на Ямайке, разглашение которых нанесет ущерб американским отношениям с правительством Ямайки и причинит по меньшей мере ощутимый ущерб внешним сношениям США с Ямайкой». [234]
Я не помнил, чтобы незадолго до получения мною письма о высылке госсекретарь США Киссинджер совершал поездку в Лондон. Поэтому я просмотрел газету «Нью-Йорк таймс». В ней не говорилось ни слова о визите Киссинджера в Лондон. 30 сентября он был в Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, затем в течение следующих пяти дней полностью выпал из поля зрения средств массовой информации; очевидно, в это время он был в Лондоне. 8 октября Киссинджер встречался в Нью-Йорке с министром иностранных дел Китая, а потом в течение пяти дней о нем снова не публиковалось никаких сообщений в газетах. Лондонская газета «Таймс» не приводила никаких сведений о его поездках в Лондон ни в одну из указанных дат.
Направление Киссинджеру телеграммы в Лондон наводит на мысль, что он обсуждал результаты моей поездки на Ямайку с высокими официальными лицами Великобритании, результатом чего и явилось решение англичан начать оформление моей высылки из страны. Но почему о двух поездках Киссинджера в Лондон не-публиковалось никаких сообщений? Вполне вероятно, мне кажется, чтобы избежать какой-либо их увязки с последовавшими за этим действиями по моей высылке. Вмешательство Киссинджера должно было быть скрыто. Если выводы из материалов, выданных мне на основе «Закона о свободе информации», являются правильными, то замечание Риса в палате общин о том, что он принял решение о высылке не по указанию свыше и не после консультации с правительством Соединенных Штатов Америки, по меньшей мере, вводит в заблуждение.
Другие записи в индексах государственного департамента говорят о координации своих действий правительствами США и Великобритании. Обе стороны это отрицают. 6 ноября, примерно за неделю до направления Рисом «правительственного извещения» о моей депортации, посольство США в Лондоне направило в Вашингтон секретную телеграмму с изложением «информации, переданной в конфиденциальном порядке представителем правительства Великобритании посольству США в Лондоне». Эта телеграмма также «касается источников и методов работы разведки» — общий термин, применяемый в отношении материалов, запрашиваемых по «Закону о свободе информации» о деятельности ЦРУ, которые разведка хотела [235] бы сохранить в тайне. Я не смог получить копии этой телеграммы, так как «разглашение ее содержания нанесло бы серьезный ущерб отношениям США с Соединенным Королевством». Вполне возможно, этой телеграммой государственный департамент информировался о том, что английская разведка известила резидентуру ЦРУ в Лондоне о подробностях вручения мне извещения о высылке и что ЦРУ по своим каналам передало сообщение об этом в свою штаб-квартиру.
Не может быть сомнений в том, что американцы находились в курсе дел о моей высылке, так как к секретному меморандуму госдепартамента от 11 ноября было приложено «руководство для прессы, касающейся Эйджи», на случай «непредвиденных обстоятельств». Государственный департамент отказался передать мне этот меморандум и «руководство для прессы». В индексе сказано, что «представитель государственного департамента, очевидно, не пользовался этим «руководством» и оно якобы было изъято по соображениям безопасности». В меморандуме и «руководстве» сообщалось о «поддержании контактов с посольством Великобритании в Вашингтоне». Отмечалось, что «разглашение такой информации может нанести серьезный ущерб отношениям США с Соединенным Королевством».
Конечно, не имея самих документов, можно на основе материалов, полученных по «Закону о свободе информации», лишь предполагать, что Рис ввел в заблуждение палату общин, — для министров короны не так уже редки случаи не совсем откровенного поведения с депутатами парламента. Тем не менее, мои первоначальные подозрения, что американцы приложили руку к моей высылке, а к дестабилизации положения на Ямайке причастны англичане, укрепились. Зачем же Киссинджеру нужны были в Лондоне документы о моей деятельности на Ямайке? И зачем было делать секрет из его поездок в Лондон, если не для того, чтобы избежать «эффекта причинности», когда через несколько недель сообщения о высылке заполнили первые полосы газет.
Будучи объектом американских и английских грязных трюков, спешу признать, что появление этой книги на свет приносит мне громадное удовлетворение. Авторы подготовили прекрасный исторический обзор тайных операций, осуществленных [236] Великобританией за последние 30 лет на Дальнем, Среднем и Ближнем Востоке, в Африке и Европе. Их сведения хорошо документированы и исключительно обширны. Несомненно, книга является значительным вкладом в понимание роли Великобритании в век неудавшегося создания «мира по-американски».
Читателю не следует ожидать, что, прочитав эту книгу, он обретет хорошее настроение. Это не развлекательное чтение, а рассказ об убийствах, подкупе, обмане и пытках, которые в 1950–1980 годах широко практиковались английскими спецслужбами. По мере того, как британские колонии получали независимость, службы безопасности Великобритании нередко вместе с Центральным разведывательным управлением США под предлогом «борьбы с коммунизмом» пытались насаждать в молодых освободившихся государствах режимы, которые защищали бы британские интересы.
Рекомендую настоящую книгу всем, кто в 80-е годы должен противостоять попыткам западных секретных служб внедриться в движение за мир, разложить и дискредитировать его. Она поможет защите этого движения от подрывных действий, и нет сомнений, что англичане будут в его рядах.
Филипп Эйджи, Гамбург, декабрь 1982 г.