Глава VI.

Снабжение русской армии стрелковым оружием{554}

Винтовки

Нормы снабжения и запасы винтовок к началу войны. Общая потребность армии в винтовках исчислялась ГАУ по данным: мобилизационного расписания 1910 г., определявшего состав и численность армии при переведении ее на военное положение; штатов и табелей вооружения войсковых частей; норм запасов винтовок.

Указанные данные устанавливались ГУГШ, за исключением табелей вооружения, которые составлялись ГАУ и представлялись на утверждение военного совета.

Было установлено шесть категорий норм запасов, которые в общем назывались «мобилизационным запасом», а именно: десятипроцентный (10%); пятипроцентный (5%); крепостной; второй комплект запасных батальонов; учреждений, формируемых в военное время; государственного ополчения.

Количество винтовок и револьверов, какое положено было содержать в общем в войсках и мобилизационном запасе и какое оказалось фактически к началу мировой войны, показано в табл. 45.

Название оружия	Положено содержать	Состояло к 20 августа 1914 г.	+ или —
3-лин. винтовки:
пехотные	3270370	3306505	+ 36185
драгунские	464405	530898	+ 66493
казачьи	189598	200622	+ 11024{555}
карабины	286259	118657	— 167602
Итого	4210582	4156682	— 53900 [256]
Сверх того состояло 3-лин. винтовок, требующих исправления:
пехотных	—	120572	+ 120572
драгунских	—	9374	+ 9374
казачьих	—	3772	+ 3772
Всего 3-лин. винтовок	4210582	4290400	+ 79818
4,2-лин. берданки	348421	363019	+ 13598
Револьверы Нагана	436210	424434	— 11776

Кроме винтовок, показанных в табл. 45, положено было содержать в запасе и в действительности состояло к 1912 г. 262500 черновых винтовочных стволов, а к 1910 г. состояло в излишке против положенной нормы 400000 исправных берданок и к ним достаточно патронов.

По мнению ГУГШ наличием винтовок покрывалась в полной мере потребность в них армии. Поэтому по представлению образованной при ГУГШ комиссии о распределении мобилизационных запасов, утвержденному военным министром 2 (15) декабря 1910 г., состоявшие в излишке 400000 берданок были обращены в охотничьи ружья или в лом металла, чтобы, как на этом настаивал представитель государственного контроля, «не загромождать бесполезно и без того обремененные артиллерийские склады» и кстати не расходовать деньги на смазку и чистку излишних винтовок.

Мало того, по представлению ГУГШ, считавшего наличие винтовок в избытке, военный министр генерал Сухомлинов распорядился:

а) в том же 1910 г. сократить мобилизационный запас на 338897 3-лин. винтовок;

б) в 1912 г. сократить запас черновых стволов винтовок до 100000 и отпустить Болгарии 3-лин. винтовок 50000 и берданок 25000;

в) в 1913 г. отпустить монгольскому правительству 10000 3-лин. винтовок;

г) в 1914 г. перед началом войны отпустить сербскому правительству 120000 3-лин. винтовок.

Между тем никакого избытка винтовок не было. Напротив, по окончании первой мобилизации в августе 1914 г. оказался недостаток около 300000 винтовок, так как ГУГШ неправильно исчислило потребность в них: потребность определялась в 4559000 винтовок, а численность армии по приведении ее на военное положение в начале августа 1914 г., на вооружение которой потребовались винтовки, равнялась не менее как 4900000 солдат. Тогда же мобилизационный [257] запас винтовок, предназначаемый для пополнения убыли их во время войны, был полностью израсходован выдачей винтовок на вооружение солдат, призванных из запаса.

ГУГШ рассчитывало, что убыль винтовок во время войны будет пополняться текущей работой русских оружейных заводов, на которых, по предположению ГУГШ, «в случае войны возможна была выработка до 2000 винтовок в день». Как увидим ниже, такое предположение не оправдалось, по крайней мере в первые несколько месяцев войны, не говоря уже о том, что ежедневная убыль винтовок во время войны во много раз превышала предположительную{556}.

Потребность в винтовках, определившаяся во время войны{557}. С сентября 1914 г. стало нехватать винтовок для направляемых и действующую армию команд пополнения, для призываемых ратников ополчения и новобранцев.

К ноябрю 1914 г. обнаружился недостаток в 870000 винтовок и пришлось отправлять в армию маршевые роты пополнения лишь с 50% и даже с 25% винтовок.

Недостаток винтовок в действующей армии возрастал с каждым месяцем войны. В июне 1915 г. из ставки верховного главнокомандующего телеграфировали начальнику ГАУ, что «положение с винтовками становится критическим: совершенно невозможно укомплектовать части ввиду полного отсутствия винтовок в запасе армии и прибытия маршевых рот невооруженными». В начале сентября того же 1915 г. ежемесячные потери в действующей армии достигли 200000 винтовок и на пополнение убыли требовалось 2000000 винтовок.

В общем, в действительности за три года войны потребовалось до 17700000 винтовок, в том числе:

на вооружение армии по окончании ее мобилизации около 5 миллионов;

для последующих призывов во время войны — около 5,5 миллионов;

для пополнения убыли по 200000 в месяц в течение трех лет войны — около 7,2 миллиона.

Согласно же мобилизационному расписанию 1910 г., считалось достаточным иметь на три года войны около 6600000 винтовок, в том числе:

на вооружение армии по окончании ее мобилизации — около 4,5 миллиона;

для пополнения убыли в течение трех лет войны, считая по 700000 винтовок в год, — около 2,1 миллиона.

Таким образом, ошибка мобилизационного предположения выразилась приблизительно в 11 миллионов винтовок (или около 166%). [258]

На 1917 г. ставкой была установлена потребность в винтовках единовременная (для новых формирований и пополнения до штата, а также для образования годового запаса) в 800000, в том числе русских винтовок 650000 и японских 150000, и ежемесячная (для удовлетворения текущих нужд армии) в 200000, т. е. всего на один только 1917 г. потребность в винтовках определялась:

Ежемесячная	200000 х 12 = 2400000 винтовок
Единовременная, русских	650000 винтовок
Единовременная, японских	150000 винтовок
Итого	3200000 винтовок

Пулеметы{558}

План снабжения и запасы пулеметов к началу войны. Потребность в пулеметах для вооружения войск и для мобилизационного запаса военного времени определялась в том же порядке, как и для винтовок.

По плану снабжения армии пулеметами, утвержденному в 1910 г., и по разновременно данным дополнительным указаниям ГУГШ вооружение армии пулеметами требовалось закончить к январю 1915 г. и к этому сроку должно было состоять количество пулеметов, показанное в табл. 46.

Название войсковых частей и запасов	Количество пулеметов
Пехота
352 пулеметные команды первой очереди по 8 пулеметов в каждой	2816
152 пулеметные команды второй очереди по 8 пулеметов в каждой	1216
4 команды 8-пулеметного состава 4-й Финляндской стрелковой бригады	32
6 команд 4-пулеметного состава Заамурского округа пограничной стражи	24
3-й и 9-й Сибирские стрелковые дивизии, назначавшиеся в гарнизон Владивостока, для доведения до двух пулеметов на роту	192
Конница
32 пулеметные команды по 8 пулеметов в каждой	256
Итого	4536
Запас
10%-ный мобилизационный запас военного времени	454
Всего	4990 [259]

Наличие пулеметов ко времени объявления мобилизации, в июле 1914 г., указано в табл. 47.

Название войсковых частей и запасов	Количество пулеметов
Пехота
352 пулеметные команды первой очереди	2816
120 пулеметных команд второй очереди	960
4 пулеметные команды Финляндской стрелковой бригады	32
6 пулеметных команд Заамурского округа пограничной стражи	24
Конница
32 пулеметные команды	256
Запас
В мобилизационном запасе состояло лишь	69
Всего	4157

Таким образом, в июле 1914 г. нехватало для удовлетворения плановой потребности 833 пулемета; между тем началась война. Ввиду этого усилена была до возможной степени производительность пулеметного отдела Тульского оружейного завода, который в последние 5 месяцев 1914 г. изготовил 828 пулеметов. В результате ГАУ к январю 1915 г. отпустило в войска и в запас всего 4985 пулеметов, т. е. почти в полной мере выполнило задачу, поставленную планом снабжения армии пулеметами. Разумеется, такого количества (около 5000 пулеметов почти на 5-миллионную армию) было крайне недостаточно, особенно имея в виду, что противники России, готовясь к войне, чрезвычайно усиливали техническое снабжение своих армий и имели у себя несравнимо больше пулеметов.

Потребность в пулеметах во время войны. Исчисление пулеметов по мобилизационному расписанию 1910 г. оказалось, как и в отношении винтовок, не отвечающим потребностям войны.

В первые 10 месяцев войны из действующей армии поступали лишь отдельные и случайные требования на пулеметы. Только в мае 1915 г. ГАУ, сводя и систематизируя эти требования, само выработало первую норму ежемесячной потребности в 800 пулеметов. Затем в том же 1915 г. эта норма дважды изменялась. [260]

В результате, по окончательному расчету требовалось подать в армию к концу января 1917 г., т. е. по истечении 15 месяцев войны, 31170 пулеметов, а именно:

Для снабжения 616 пехотных полков двумя пулеметами на роту и 256 кавалерийских и казачьих полков 8 пулеметами на полк, за вычетом состоявших на вооружении 2196 пулеметов	19564 пулеметов
Для снабжения 180 запасных батальонов	720
50% в запас	10886

Ставка главковерха (Упарт) определила на один 1917 г. следующую потребность в пулеметах:

Ежемесячно по	600, на год пулеметов Максима	7200
Единовременно	пулеметов Максима	13000
	пулеметов Кольта	10000
	ружей-пулеметов	110000
Итого на год	пулеметов	30200
	ружей-пулеметов	110000

Ружейные и пулеметные патроны{559}

Нормы снабжения и запасы патронов к началу войны. Вопрос об установлении норм запасов патронов на винтовку и пулемет обсуждался в мобилизационном комитете Главного штаба в 1906–1907 гг. Комитет, приняв во внимание данные о расходе патронов в русско-японскую войну, установил следующие нормы запасов патронов:

На каждую винтовку для полевой и резервной пехоты	1000
На каждый войсковой пулемет	75000
На винтовку в крепостях	от 1500 до 2000
На пулемет в крепостях	от 30000 до 50000

Подсчет, произведенный согласно этим нормам и тогдашнему штатному количеству винтовок и пулеметов, определил запас 3-лин. патронов в 3346000000. Состояло же тогда в наличии лишь 1600000000 патронов. Необходимо было изготовить еще 1,75 миллиарда патронов, на что требовалось 78,5 миллиона рублей. Ассигнование было сокращено до 55,5 миллиона рублей; на эту сумму можно было заготовить около 1,23 миллиарда патронов. По финансовым соображениям пришлось определенный выше запас сократить до 2892000000 патронов.

Эта норма запаса патронов была утверждена в январе 1908 г., как временная; однако она не подвергалась пересмотру вплоть до 1914 г., т. е. до начала войны.

Наоборот, как будто с целью еще уменьшить эту норму, были введены следующие ограничения: для винтовок и пулеметов, содержащихся [261] в запасе для пополнения убыли, не было положено совсем патронов; для 448000 ополченских 3-лин. винтовок положено было, вместо 1000, иметь только по 200 патронов; для конвойных и других команд местного значения иметь лишь по 30 патронов на винтовку.

Б результате указанных сокращений должно было состоять ко 2 августа 1914 г., вместо 2829000000, всего около 2745674500 патронов, а в действительности состояло 2446000500 (не считая запаса 4,2-лин. бердановских патронов, которых состояло 209149500), т. е. нехватка к началу войны до положенного числа составляла до 300 миллионов патронов, или около 11%.

Если же принять во внимание, что к концу мобилизации, в августе 1914 г., все оказавшиеся в наличии 4,3 миллиона 3-лин. винтовок и около 3500 пулеметов выданы были на вооружение армии, и на каждую винтовку требовалось по 1000 патронов, а на каждый пулемет по 75000, то потребность в 3-лин. патронах выразилась бы в 4,5 миллиарда и нехватка патронов на самом деле оказалась в начале войны не в 300 миллионов, а в 2 миллиарда.

Бывший начальник ГАУ генерал Кузьмин-Караваев в своих докладах военному министру и военному совету указанный недостаток 3-лин. патронов «всегда выставлял причиной неготовности армии по артиллерийской части к продолжительной войне» и объяснял при этом, что «главнейшей причиной медленного пополнения патронного запаса служит недостаток денежного ассигнования»{560}.

Ввиду свойств бездымного пороха, которым снаряжались 3-лин. патроны, разлагаться после 10-летнего хранения в негерметической укупорке, патронный запас мог храниться в готовом виде только в той части, которая могла быть в течение 10 лет освежена ежегодным отпуском на практическую стрельбу в войска (на практическую стрельбу расходовалось в среднем ежегодно около 200 миллионов патронов); остальная большая часть патронного запаса хранилась в виде составных частей патронов (порох отдельно в герметической укупорке). Снаряжение этих составных частей предполагалось производить в первые месяцы по объявлении мобилизации в особых мастерских, на оборудование которых требовалось 3 миллиона рублей. Расход этот не был произведен своевременно, и снаряжательные мастерские к началу войны не были оборудованы, что крайне вредно отразилось на снабжении армии 3-лин. патронами во время войны.

Потребность в патронах во время войны. ГУГШ считало, что по части 3-лин. патронов вопрос обстоит вполне благополучно. Поэтому за год до начала войны были отпущены 3-лин. патроны: Болгарии — 30 миллионов, Черногории — 21 миллион и Монголии — 9 миллионов, а в начале войны еще 10,5 миллиона военно-морскому ведомству и 200 миллионов Сербии; всего же 270,5-миллиона. [262]

По части ружейных и пулеметных патронов царило удивительное спокойствие до 1915 г. не только в ГУГШ, но и в ставке главковерха; с января же 1915 г. в ГАУ посыпались требования на патроны в таких огромных непредвиденных размерах, что удовлетворять их не представлялось возможным.

ГУГШ предполагало, что во время войны потребуется сверх мобилизационного запаса на пополнение ежемесячно около 50 миллионов 3-лин. патронов.

Между тем, с января 1915 г. требования из действующей армии стали в 3–4 раза больше, а в дальнейшем требования на ружейно-пулеметные патроны неудержимо возрастали как для ежемесячного пополнения, так и в особенности на те единовременные потребности, которые возникали вместе с многочисленными новыми формированиями. Таких единовременных потребностей набралось за время войны до 3 миллиардов патронов.

В 1916 г. норма ежемесячного пополнения установлена была в 225 миллионов патронов, а на 1917 г. заявлена была ежемесячная потребность в 350 миллионов и единовременная в 2,5 миллиарда патронов. Но затем единовременная потребность была сокращена до 1 миллиарда и всего, как видно из табл. 48, требовалось на 1917 г. 5464 миллиона патронов или, округленно, по 1/2 миллиарда в месяц.

патронах на 1917 г. (в миллионах)

Название патронов	Ежемесячная	Годовая	Единовременная
3-лин. русских	325	3900	600
Австрйских	25	300	—
Японских	45	540	—
Гра-Кропачек	15	180	—
Лебеля	7	84	—
Ветерли	5	60	—
Английских (для пулеметов)	—	400	400
Итого	—	5464	1000

Изготовление винтовок и пулеметов во время войны

Русские оружейные заводы. Особенности производства винтовок и пулеметов. Мобилизация и работа заводов по изготовлению винтовок и пулеметов в России{561}. Изготовление ручного огнестрельного оружия и пулеметов в России сосредоточено было на трех [263] казенных оружейных заводах. Эти заводы — Тульский, Ижевский и Сестрорецкий — во время мировой войны вынесли на своих плечах почти все оружейно-пулеметное производство, не считая заказов за границей.

Русские 3-лин. винтовки и пулеметы благодаря необходимости взаимозаменяемости частей требуют при изготовлении чрезвычайно тщательной и точной выверки частей.

Степень требуемой точности в этих производствах указана в табл. 49{562}.

	Винтовка	Пулемет	Пулеметный станок
Число отдельных частей	106	282	126
Число переходов	1424	2422	587
Число лекал	540	830	234
Число обмеров	812	1054	361
Число потребных станков на одно изделие (в смену)	4,3	40	15
Число рабочих на одно изделие (суточного выхода)	7	105	40
Время работ на одно изделие:
а) одной работы (чистое время), часов	35	500{563}	170
б) фактическое прохождение всех переходов, месяцев	6	6	3
Средний вес потребных станков	Около 800 кг
Максимальный вес потребного прибора: станка, молота, пресса	Около 24000 кг
Требуемая точность работы в 0,001 дм.	5 до 1	2 до 1/2	5 до 2

Импровизировать наспех производство винтовок и пулеметов совершенно невозможно; оно настолько трудно и медленно устанавливается, что все попытки привлечь к нему во время войны русскую гражданскую промышленность оказались безрезультатными, и она не дала армии ни одного пулемета, ни одной винтовки, ни револьвера. Не справлялись с изготовлением 3-лин. винтовок во время войны и за границей; даже первоклассные американские заводы, получившие заказы на наши винтовки, стали налаживать у себя их производство лишь после того, как на эти заводы были командированы, под видом приемщиков, русские «инструктора» из военных инженеров, специалистов оружейной техники. [264]

Не только установление нового производства, но и усиление производительности на оружейных заводах, даже обладающих долголетней практикой и кадром опытных мастеров, сопряжено с большими затруднениями. Русским оружейным заводам в стремлении поставить производство во время войны в уровень с потребностью армии в винтовках пришлось преодолеть величайшие трудности. Произошло это вследствие причин общего характера неподготовленности нашей промышленности к войне и в особенности вследствие крайне неблагоприятного сокращения в довоенное время производства оружейных заводов, почти прекративших выделку винтовок в первой половине 1914 г., а также вследствие других крайне нецелесообразных мероприятий.

Годовая производительность всех трех казенных оружейных заводов к началу войны, по силе их оборудования и при расчете на 2–2 1/2-см енную работу, выражалась в 525000 винтовок, или приблизительно 44000 винтовок в месяц, а именно:

	В год	В месяц
Тульский завод	250000	21000
Ижевский завод	200000	17000
Сестрорецкий завод	75000	6000
Всего	525000	44000

При 280 рабочих днях в году это составит в среднем по 1875 винтовок в день.

В довоенное время указанная мощность, на которую были рассчитаны оружейные заводы, далеко не была использована. Напротив, в течение ряда лет, предшествующих войне, заказы винтовок прогрессивно настолько уменьшались, что уже в 1907–1910 гг. объем производства оружейных заводов сократился ниже того предела, за которым неизбежно следует разрушение самого производства.

За последние перед войной три года работы заводы дали винтовок и карабинов: в 1911 г. — 36967, в 1912 г. — 47157, в 1913 г. — 65044, или в процентном отношении к годовой производительности в 525000 винтовок: 7%, 9% и 12%.

Что же касается 1914 г. (года объявления войны), то наряды заводам были настолько мизерны, что в первую половину этого года самый мощный Тульский завод выпустил лишь 41 боевую и 1 учебную винтовку.

Падение производства винтовок резкими скачками — явление довольно обычное для оружейных заводов. В периоды перевооружения армии новыми образцами оружия заводы работают с полным напряжением, чтобы перевооружение провести в кратчайший срок, какой допускает финансовое состояние государства. Когда же войска получат новое оружие и будут образованы установленные мобилизационные запасы оружия, наряды заводам, естественно, сократятся. По окончании перевооружения новым образцом оружейные заводы вынуждены сворачивать производство, питаясь [265] заказами лишь в ничтожной доле своей мощности и находясь в таком состоянии, пока не понадобится их вновь развернуть до полной производительности.

Следовало бы оружейные заводы держать в таком состоянии активной консервации нередко в течение длительного периода времени и мириться с неизбежными при этом расходами, кажущимися на первый взгляд излишними, но в действительности страхующими производственные резервы на случай войны или других обстоятельств, когда понадобится быстро усилить выпуск оружия. В периоды активной консервации необходимо наряды заводам на изготовление оружия поддерживать на определенном уровне, не сокращая их до такого минимума, когда неизбежно приходит в упадок сама техника оружейного производства.

ГАУ понимало это и неоднократно поддерживало ходатайства оружейных заводов об усилении нарядов и сохранении на заводах кадра квалифицированной рабочей силы. Но контролирующие ведомства царской России (министерство финансов и государственный контроль) препятствовали отпуску кредитов на увеличение нарядов, в особенности после того как все положенные запасы винтовок были заготовлены; денежные расходы на содержание заводских кадров ведомства эти считали чуть ли не преступной расточительностью. Мало того, неоднократно возбуждались вопросы о том, что для России иметь три оружейных завода — «большая и ненужная роскошь» и что один из них, Сестрорецкий, как наименее мощный и к тому же расположенный поблизости границы, «можно ликвидировать без всякого вреда для обороны».

Для сохранения хотя бы самых необходимых кадров ГАУ вынуждено было занимать оружейные заводы не только изготовлением винтовок и измененных частей их для приспособления под остроконечную пулю, изготовлением пулеметов со станками (на Тульском заводе), но и других предметов, например, взрывателей, 76-мм шрапнельных стаканов, пик, вьючных приспособлений, патронных обойм, пружин накатника лафетов, котелков и т. п., и даже не военных предметов, как например, охотничьи ружья, части велосипедов и пр.

Подобное отвлечение оружейных заводов от прямого их назначения, и притом без охранения их полной готовности к немедленному восстановлению ружейного производства, неблагоприятно отразилось на возможности приступить к усиленной производительности по изготовлению новых винтовок с первых же дней наступления войны, так как потребовалось много времени, чтобы приспособить к этому работу заводов.

Никакого заблаговременно разработанного плана мобилизации оружейных заводов на случай войны не было, хотя при реорганизации армии в 1910 г. установлено было, между прочим, повысить в случае нужды ежедневный выход винтовок до 2000 штук со всех трех заводов (вместо выхода 1875 винтовок в день, на какой было рассчитано оборудование заводов). Но одновременно с предъявлением требования значительного повышения производительности [266] оружейных заводов уменьшились наряды на изготовление винтовок, чем деятельность заводов естественно сокращалась.

Мало того, несмотря на то, что развитие ружейного производства зависит прежде всего от успеха отливки основной части ружья — ствола и что литье и сверление ствольных болванок производилось в России лишь на одном Ижевском заводе, решено было в 1912 г. сократить на заводах свыше чем вдвое имевшиеся запасы черновых ружейных стволов{564}.

В запасе заводов определено было содержать только 100000 ствольных болванок — на Тульском и Ижевском по 40000 и на Сестрорецком 20000. Сообразно этой же норме были сокращены затем и запасы березовых ложевых болванок, а также ствольных накладок.

Таким образом, ко времени объявления войны на оружейных заводах оказалось очень ограниченное количество ствольных и ложевых болванок, что также послужило одной из причин замедления в изготовлении новых винтовок. Это было осознано председателем особого совещания по обороне государства военным министром генералом Поливановым лишь по истечении года войны.

Неблагоприятными условиями общего характера, в которые была поставлена русская военная промышленность указанными нецелесообразными мероприятиями, проводимыми царским правительством, и в первую очередь ничтожными нарядами на винтовки последних перед войной лет, «было почти совсем заглушено с великим трудом развившееся (ружейное) производство; разбрелись и распылились не только люди, но и станки, инструмент, лекала и самое главное — навыки»{565}.

В связи с разработкой нового плана снабжения русской армии по так называемой «большой программе», когда выяснилось, что артиллерийское ведомство обязано будет изготовить к 1917 г. большое количество винтовок сверх имеющихся на вооружении и в запасах, Государственной думой издан был закон 24.VI 1913 г. об отпуске средств на восстановление и переустройство оружейных заводов, рассчитанное на 1913–1916 гг. Тогда же со стороны ГАУ начались изыскания по заказу черновых оружейных стволов на частных заводах, так как единственный Ижевский оружейный завод был способен отливать около 650000 стволов в год, что считалось недостаточным.

К расширению наших более мощных Ижевского и Тульского заводов приступили лишь с весны 1914 г. Война застала эти заводы в периоде переустройства, в самом начале строительных работ, при прежнем их оборудовании и в состоянии дезорганизации производства. Поэтому усиление производства винтовок не могло начаться в ближайшие месяцы после начала войны. [267]

На отливку и поставку стальных ствольных болванок согласился только один частный Сормовский завод, приступив к работе в 1914 г. уже после объявления войны и предполагая подавать первые партии стволов лишь в конце 1915 г.{566}.

Необходимо иметь в виду, что и установка вновь массовой фабрикации такого точного сложного изделия, как 3-лин. винтовка, и восстановление расстроенного ружейного производства требует очень много времени. Между тем, руководители военного ведомства и в частности Генеральный штаб старой русской армии, стоявшие вне заводского дела и мало им интересовавшиеся, не имели представления о той огромной по объему и сложности работе, какую представляет собой оружейное производство, и о тех чрезвычайных трудностях, какие встречаются при этой работе.

Статистические данные по опыту производства 3-лин. винтовки показывают, что «от начала установочных работ и до прочно установившегося массового производства протекло почти три года» и что «от начала постановки производства и до выпуска первой годной валовой партии изделий должно пройти не менее двух лет». Эти данные подтверждались и опытом других государств.

На первый взгляд эти сроки представляются чрезмерно растянутыми, но если знать хотя бы в кратких чертах и хотя бы 10 основных технических этапов постановки массового производства винтовки, то сроки эти представляются вполне оправданными. И это принимая во внимание этапы лишь технического и механического характера, не учитывая других не менее трудных этапов, требующих много времени для осуществления, как подбор квалифицированных техников и мастеров, подбор рабочих, организация труда и т. д.

Как ни длинны эти сроки, с ними следовало мириться, их нужно было знать и учитывать при постановке задач боевому снабжению; их необходимо было учитывать при разработке планов войны, исход которой в значительной мере зависит от возможностей боевого снабжения.

Царское военное министерство ничего этого не учитывало, ставя в 1910 г. задачу ежедневного выхода 2000 винтовок и одновременно разрушая оружейное производство чрезмерным сокращением заказов на винтовки и рядом других крайне нецелесообразных мероприятий.

Верхи командования старой русской армии, представители царского правительства и так называемых «общественных кругов» — все требовали и ожидали от артиллерийского ведомства, что око в первый же месяц войны даст не менее 60000 новых винтовок, между тем оно дало в августе 1914 г. лишь около 10000 винтовок и только в июне 1915 г., т. е. почти через год после начала войны, производительность русских оружейных заводов достигла ожидаемой нормы в 60000 винтовок. [268]

Норма эта оказалась значительно ниже действительной потребности в винтовках, предъявленной войной. Вскоре после начала войны обнаружился крайний недостаток винтовок. В августе 1915 г, бывш. председатель особой распорядительной комиссии по артиллерийской части (генерал-инспектор артиллерии) заявил верховной комиссии, что ежемесячные потери винтовок в армии достигают 200000 штук и что на пополнение убыли нужно единовременно 2000000 винтовок (см. выше). Тогда же военный министр доложил Государственной думе, что для восстановления естественной убыли в винтовках и для подготовки укомплектования внутри страны необходимо выпускать не менее 200000 винтовок в месяц, т. е. почти в 3 1/2 раза больше нормы 60000 винтовок, определенной ГУГШ в 1910 г.

Норма ежемесячной потребности — 200000 винтовок — оставалась без изменения в течение всей войны.

Нужды действующей армии не ограничивались требованиями только новых винтовок. С началом войны из войск и артиллерийских складов стали поступать на оружейные заводы винтовки, пришедшие в негодность, которые по свойству повреждений требовали заводского исправления, с заменой наиболее ответственных частей ружья новыми. Очевидно, такие исправления потребовали отвлечения опытных мастеровых оружейных заводов и работы на тех же станках, которые служили для изготовления новых винтовок.

Чтобы разгрузить оружейные заводы и ускорить исправление поврежденных винтовок, в районе военных действий в Варшаве была устроена обширная ружейная мастерская, впоследствии эвакуированная в глубокий тыл. В начале 1915 г. работы Варшавской мастерской по исправлению винтовок достигли 1000 винтовок в день, чем значительно сократилась отправка поврежденных винтовок на заводы. В 1916 г. ружейные мастерские были организованы при каждой армии и в тылу каждого фронта, и исправление винтовок на заводах почти совершенно прекратилось.

С первых же месяцев войны стало очевидно, что производительность русских оружейных заводов, даже повышенная до 700000 винтовок в год, недостаточна для пополнения колоссальной утраты винтовок на полях сражений и что даже при наибольшем допустимом развитии производительности оружейные заводы, при самой напряженной их работе, не в состоянии выполнить те требования, которые предъявила им война. Поэтому параллельно с развитием производства на существующих оружейных заводах пришлось обратиться к заказу винтовок иностранным заводам, и с осени 1914 г. было приступлено к разработке проектов устройства новых оружейных заводов в России.

Расчет потребности русской армии в пулеметах, произведенный военным министерством в 1910 г., оказался еще более ошибочным и не отвечающим действительной потребности войны, чем расчет потребности в винтовках. [269]

По расчетам довоенного времени ежемесячная норма потребности определялась приблизительно в 40 пулеметов.

Между тем, в мае 1915 г. ГАУ определило ежемесячную потребность в 800 пулеметов.

По подсчетам же ставки, произведенным к 1917 г. для междусоюзнической конференции, потребность в пулеметах на 1917 г. определялась: ежемесячная — 600 пулеметов и единовременная — 13000 пулеметов Максима, 10000 пулеметов Кольта и 110000 ружей-пулеметов.

Производительность Тульского оружейного завода, единственного изготовлявшего пулеметы в России, рассчитана была в довоенное время на максимальный выпуск до 700 пулеметов в год, или до 60 в месяц (в 1914 г. в среднем он выпускал 48 пулеметов в месяц).

Таким образом, ежемесячная потребность в 600 станковых пулеметов, определившаяся во время войны, в 15 раз превысила ежемесячную потребность в 40 пулеметов, установленную в 1910 г., а годовая производительность Тульского завода в 700 пулеметов далеко не могла покрыть действительную годовую потребность в пулеметах, определяемую в 1915 г. до 25000 пулеметов, а в 1917 г. до 30000 пулеметов.

Один Тульский завод не мог, разумеется, удовлетворить огромную потребность в пулеметах во время войны.

Пулеметное производство еще сложнее и труднее, чем ружейное: предельная точность в пулемете до 1/2 тысячной дюйма, тогда как в винтовке 1 тысячная, а некоторые части пулеметного замка должны быть изготовлены с точностью лекал без какого бы то ни было допуска и пригоняются «в притирку». Поэтому изготовление пулеметов могло поручаться только таким заводам, которые занимались их изготовлением, а таких в России, кроме Тульского оружейного завода, не было.

Попытки привлечения частной русской промышленности к изготовлению пулеметов оказались напрасными: Тульский оружейный завод не мог привлечь фабричный тульский район к изготовлению хотя бы частей пулеметов; центральному военно-промышленному комитету и заводу Однера (точной механики) предлагалось изготовлять пулеметы и станки, но они не взялись за эту работу.

Строить новые пулеметные заводы в России с расчетом на скорый выход пулеметов — ранее двух-трех лет, было бесполезно.

Пришлось обратиться к заказу пулеметов, как и винтовок, заграничным заводам, насколько возможно развивая пулеметное производство на Тульском заводе.

ГАУ, застигнутое войной после ряда лет почти полной приостановки выделки 3-лин. винтовок и ничтожного производства пулеметов, стало принимать меры к ускорению работ по начатому переустройству и к восстановлению заводской производительности: заводам даны были указания, не останавливаясь перед затратами, приобретать станки, материалы и заказывать черновые ружейные [270] стволы; на заводах занимались механизмами и станками всякие сколько-нибудь пригодные помещения, ремонтировались и ставились вновь под приводы механизмы, которые перед тем были забракованы и предназначены на слом; скупалось все пригодное для ружейных работ; устанавливались работы в 2–3 смены, вводились работы по праздникам; к изготовлению отдельных частей винтовок были привлечены ижевские фабриканты охотничьего оружия (сверление стволов), завод Айваз (прицелы и штыки), завод Бауман в Финляндии (ложи), мелкие мастерские и ремесленные училища.

Восстановление и усиление производства на оружейных заводах, как и на всех прочих казенных заводах, крайне тормозилось по многим причинам и, между прочим, благодаря тому, что заводы в первое время войны работали на основании законоположений мирного времени, установивших сугубо бюрократический строй хозяйства и жизни казенных заводов.

Председатель особой распорядительной комиссии по артиллерийской части{567}, стремясь фактически как можно скорее поставить работу заводов на боевую ногу и пользуясь предоставленными ему широкими полномочиями, предписал заводам 20. II 1915 г.: «прекратить все приемы мирного времени, опускать все замедляющие работу заводов формальности, самостоятельно делать все необходимые распоряжения и покупки, испрашивая затем их утверждения». Одновременно он побуждал начальников заводов к личной инициативе и энергичной деятельности, грозя им в противном случае увольнением и т. д.{568}.

Благодаря принятым мерам производительность оружейных заводов постепенно увеличивалась, достигнув наивысшего предела в 1916 г. Но в том же году всеми русскими заводами, в том числе оружейными, стал довольно остро чувствоваться общий промышленно-экономический кризис, охвативший Россию в связи с войной и крайне осложнившийся расстройством транспорта. На заводах начали возникать задержки в работах из-за недостатка топлива и различных материалов, в том числе стали, а также вследствие износа станков и механизмов от напряженной трехлетней работы. Продолжительная форсированная работа, военные неудачи на фронтах и все более углубляющееся банкротство внутренней политики царского правительства — все это вызвало физическое и моральное переутомление и общее недовольство. Производительность русских заводов в 1917 г. начала снижаться.

Тульский оружейный завод. Загрузка Тульского оружейного завода нарядами на 3-лин. винтовки стала резко снижаться с 1907 г.

Для поддержания загрузки завод поставил у себя с 1905 г., по собственной инициативе, изготовление 3-лин. пулеметов Максима, которые до того времени заказывались в Англии. Постановка пулеметного [271] производства проведена была русскими инженерами и рабочими без всякого участия иностранцев, причем русские пулеметы по своему качеству не только не уступали английским, но даже имели несколько повышенную взаимозаменяемость некоторых частей. В тот же период понижения загрузки военными заказами Тульский завод поставил у себя изготовление некоторых военных и гражданских предметов, довольно чуждых оружейному делу, а именно: пулеметных станков системы Соколова, вьючных приспособлений, взрывателей безопасного типа, некоторых частей велосипеда для завода Дукс, охотничьих ружей и металлообрабатывающих станков большой точности, требующихся для оружейного, патронного, трубочного и т. п. военных производств массового характера.

Первые опыты точного станкостроения Тульский завод начал в 1908 г. Станки для военных производств высокой точности в России не строились; в довоенное время русские оружейные, трубочные и патронные заводы выписывали подобные станки из-за границы. Уже в 1909 г. Тульский завод стал готовить точные станки по заграничным моделям, а в 1910–1912 гг. выпускал ежегодно до 100 станков для себя и для других заводов.

В 1913 г., в связи с предположенным осуществлением «большой военной программы», решено было в течение двух лет, т. е. к январю 1915 г., расширить Тульский оружейный завод, чтобы «на случай войны» годовая его производительность при односменной работе достигла: винтовок — 250000, револьверов — 50000, пулеметов — 1000, станков к ним — 700, взрывателей — 250000. Заводу поставлено было впервые задание «мобилизационной мощности», но оно не было выполнено к началу войны. Война застала завод не подготовленным во всех отношениях, в особенности в отношении ружейного производства; строительные и механические работы по расширению завода к началу войны были далеко не закончены.

Тульский оружейный завод приступил к усилению своего оборудования для возобновления производства винтовок немедленно после объявления войны, но норма, до которой нужно было его довести, а именно 700 винтовок в сутки — указана была заводу ГАУ лишь в декабре 1914 г. С января 1915 г. на заводе было начато форсирование производства. Установлена была работа круглые сутки, число нерабочих дней было сокращено до двух в месяц, перешли на ручную подачу у станка, увеличили скорость резания и пр.; наконец, ГАУ облегчило условия приемки. Закупались станки как на внутреннем рынке, так и за границей (удалось приобрести за границей свыше 1000 станков, поступивших на завод в 1915–1916 гг.); выпуск станков из своего станкостроительного отдела завод довел в 1916 г. до 600. Под дополнительное оборудование занимались все сколько-нибудь свободные рабочие площади, несмотря на увеличение в заводе тесноты, достигшей к концу войны крайних пределов: около 3/4 саж. на станок вместо 2 саж. [272]

Результатом усиления оборудования и форсирования производства явился весьма интенсивный рост производства Тульского оружейного завода в течение войны по всем основным его изделиям, как это видно из табл. 50 (числа в табл. 50 округлены).

Годы	Тульский оружейный завод
	винтовок	револьверов	пулеметов	пулеметных станков	взрывателей
1914	259000	76000	1300	800	277000
1915	352500	131900	4300	2500	459000
1916	648800	180700	11100	8000	677400
1917	506700	86200	11400	5000	495400

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено винтовок 1553959, исправлено винтовок 111498, изготовлено пулеметов 27927.

Тульский завод к ремонту винтовок совершенно не готовился и эта работа мешала основному его производству, в особенности в 1914–1915 гг., когда заводом было отремонтировано около 100000 винтовок. В 1916 г., когда были устроены армейские и фронтовые оружейные мастерские, работа завода по ремонту винтовок значительно сократилась: в 1916 г. исправлено было заводом лишь 8700 винтовок, а в 1917 г. 3550 винтовок.

Максимальная месячная производительность 62000 винтовок и 1200 пулеметов, какую развил Тульский завод в январе 1917 г., почти втрое превзошла производительность винтовок и почти в 20 раз производительность пулеметов, на которую завод был рассчитан в довоенное время (до 21000 винтовок и около 60 пулеметов в месяц). В том же январе, кроме 62000 винтовок и 1200 пулеметов, завод изготовил еще 15000 револьверов, 760 пулеметных станков и 660000 взрывателей. В общем производительность Тульского завода в январе 1917 г. превзошла производительность 1914 г. приблизительно в пять раз.

Такой успех нельзя не признать исключительным, в особенности если принять во внимание все крайне неблагоприятные условия, при которых приходилось работать заводу во время войны. Необходимо при этом отметить, что производительная работа Тульского завода была несколько ослаблена, так как попутно с форсированным развертыванием собственного производства заводу [273] пришлось во время войны содействовать постройке нового, так называемого 2-го Тульского завода, о чем будет сказано ниже.

Ижевский оружейный и сталелитейный завод. Загрузка Ижевского завода заказами 3-лин. винтовок, как и Тульского, стала сильно падать с 1907 г.

Война застала Ижевский завод в сравнительно лучших условиях в отношении загруженности нарядами на винтовки, чем Тульский и Сестрорецкий оружейные заводы. В 1913 г., перед войной, Ижевский завод изготовил 58600 винтовок, в то время как Тульский завод сделал только 12800, а Сестрорецкий завод 3600 винтовок. Все же ружейное производство Ижевского завода перед войной было почти в 3 1/2 раза слабее его производительности по расчету довоенного времени — 200000 винтовок в год. В действительности мощность Ижевского завода к 1914 г., т. е. к началу войны, оценивалась лишь в 120000 винтовок в год (при односменной работе).

Из трех русских оружейных заводов Ижевский — единственный, установивший еще в 1868 г. производство оружейной стали, обслуживал ею не только себя, но и другие заводы. Развитие стального дела на Ижевском заводе вытеснило заграничную сталь из русского оружейного производства. Мало того, сосредоточение производства стальных оружейных полуфабрикатов на казенном оружейном заводе являлось весьма благоприятным с мобилизационной точки зрения. Производство ружейных стволов и ружейной стали на заводах других специальностей, в особенности на заводах не военных и не казенных, обречено было бы в мирное время, в периоды затишья в заказах на винтовки, на длительные простои и неизбежно с ними связанное разрушение, что при мобилизации в случае войны могло бы поставить оружейные заводы в критическое положение.

Кроме того, при валовом производстве оружия и при выработке новых образцов его весьма важно было иметь «свободу маневрирования свойствами металла», вследствие чего военно-оружейное дело следовало основывать на собственной металлургии.

Со времени введения на вооружение русской армии 3-лин. винтовки Ижевский завод снабжал прочие оружейные заводы черновыми стволами и коробками, сталью для деталей винтовок и пулеметов, а также инструментальною сталью.

Мощность сталелитейного Ижевского завода предполагалось поднять по изготовлению черновых стволов и коробок до 600000 в год еще за несколько лет до начала мировой войны; тогда же решено было поставить на заводе вновь производство 3-дм. (76-мм) гранат. С этой целью, так сказать, «основного» переустройства завода требовалось произвести большие строительные и механические работы, но отпуск денег настолько задержался, что работы могли быть начаты лишь в 1913 г., перед самой войной, и большая часть их производилось во время войны в 1914–1915 гг. [274]

Мощность Ижевского завода по стале-делательному производству к 1914 г. определялась по годовой производительности:

Стволов черновых просверленных	133000 штук
Коробок черновых	133000 штук
Стали сортовой	130000 пудов
Ленточной стали	10000 пудов
Проволоки стальной	6600 пудов

К началу войны на Ижевском оружейном заводе не менее трети станков и механизмов были устарелого типа, многие проработали свыше 30 лет и сильно износились.

Никакой подготовки к войне на Ижевском заводе в сущности не было произведено в довоенное время; никакого определенного задания на случай войны, ни мобилизационного плана завод не имел.

На Ижевском заводе интенсивная работа началась, как и на Тульском, с 1915 г. с применением почти тех же методов форсировки: работа в 3 смены, работа в праздничные дни, увеличения скорости резания и подачи, введение прогрессивных расценок по отдельным цехам и переходам, премии по выпуску готовых изделий и т. д. Одновременно Ижевский завод принял самые энергичные меры к усилению оборудования: приобрел более 300 станков частью за границей, частью от Тульского завода, частью приготовил сам; пустил в ход мартен в 20 т и 4 тигельные печи, почти удвоил число молотов в молотовой и пр.; в 1915 г. для усиления центральной станции поставил дизель-генераторы, а в 1916–1917 гг. 3 паротурбогенератора. В первые же годы войны возведены были по основному плану переустройства Ижевского завода здания: механической и токарно-сверлильной мастерских, осветительной и силовой станции, здание печей Сименса и расширены были здания сталелитейной, молотовой и листопрокатной мастерских и пр.

Во время войны в 1915 и в 1916 гг. последовали задания о дополнительном переустройстве завода, необходимом вообще для усиления мощности завода.

К началу февральской революции в 1917 г. не совсем было закончено даже основное переустройство завода; что же касается дополнительного переустройства по заданиям 1915–1916 гг., то по ним сделано было немного.

Несмотря на общие неблагоприятные условия и на отвлечение производственных сил на переустройство, все же мощность Ижевского завода, в связи с пополнением оборудования и благодаря принятым мерам форсирования производства, постепенно росла во время войны и достигла наивысшего предела также в 1916 г., как и на Тульском заводе.

Развитие производства винтовок на Ижевском заводе в период войны 1914–1917 гг. показано в табл. 51. [275]

Годы	Изготовлено винтовок	Исправлено винтовок	Изготовлено
			стволов винтовочных	стволов пулеметных	стали разной, пудов{569}
1914	82120	97890	247500	3800	299300
1915	312930	65940	813100	30900	450100
1916	504870	9900	1457700	66400	590700
1917	505860	4200	1282700	99900	533100

Из табл. 51 видно, что годовая производительность завода по изготовлению винтовок в 1916 г. (также и в 1917 г.) — около 505000 превышала в 4,2 раза действительную производительность по оценке 1914 г. — 120000 винтовок; что же касается месячной производительности, то она достигла максимального предела 65683 винтовки в январе 1917 г. и превысила почти в 8 1/2 раз производительность завода в начале войны в августе 1914 г. — 6446 винтовок.

Производительность Ижевского сталеделательного завода значительно возросла в 1916 г. по сравнению с предшествовавшими годами; например, стали тигельной в 1916 г. изготовлено было почти в 3 раза больше, чем в 1914 г., винтовочных стволов в 6 раз больше и т. д., а по сравнению с мощностью завода по оценке 1914 г. перед войной (133000 черновых стволов в год) завод изготовил стволов в 1916 г. почти в 11 раз больше.

В 1914–1915 гг. Ижевский завод не ощущал недостатка в материалах и топливе, но развитие его производительности, кроме общих неблагоприятных условий, тормозилось еще недостатком рабочих высокой квалификации и сильным износом заводского оборудования, происходившим при форсированной работе в 3–4 раза быстрее обычного вследствие того, что оборудование завода в значительной части было устаревших типов и сильно разработано уже в довоенное время.

В 1916 г. Ижевский завод, как и все другие заводы, стал терпеть острую нужду во всем, в особенности в пилах и в шлифовальных и полировальных материалах, вследствие чего заводу пришлось устроить свою пилозубную мастерскую и организовать у себя приготовление указанных материалов. [276]

Со второй половины 1917 г., вследствие вызванной войной разрухи во всех отраслях государственной жизни и народного хозяйства, производительность Ижевского завода стала довольно быстро падать.

Сестрорецкий оружейный завод. В довоенное время наряды на изготовление 3-лин. винтовок, даваемые Сестрорецкому оружейному заводу, далеко не достигали той нормы производительности, на которую завод был рассчитан (75000 винтовок в год). Но все же до 1910 г. завод этот имел сравнительно достаточные заказы, а в последующие годы заказы стали быстро падать, разрушая ружейное производство завода: в 1911 г. завод изготовил лишь 2530 винтовок, в 1912 г. ни одной, в 1913 г. 3597 винтовок, т. е. менее 5% его производительности.

При реорганизации русской армии в 1910 г. военное министерство возбудило вопрос даже о совершенном закрытии Сестрорецкого завода (уже в третий раз). ГАУ с большим трудом удалось отстоять завод, представив подсчеты, доказывающие, что не только нельзя закрывать Сестрорецкий завод, но что для обеспечения армии ручным оружием в случае войны трех оружейных заводов будет недостаточно и придется строить еще новые заводы.

Сестрорецкий завод нельзя было закрывать также и потому, что он не был чисто оружейным. В нем имелся инструментальный отдел с образцовой мастерской, организованной из переданного Сестрорецкому заводу в 1898 г. инструментального отдела бывш. Петербургского трубочно-инструментального завода.

На инструментальный отдел Сестрорецкого завода возложено было изготовление серий образцового и поверочного инструмента для различных военных заводов и для предметов артиллерийского вооружения армии и флота, войсковых лекал для винтовок и пулеметов, крешерных приборов и столбиков, квадрантов, приборов системы Лауница для стрельбы береговых крепостей и др. Таким образом, Сестрорецкий завод изготовлял все мерительные приборы для всех военных заводов России и по существу являлся для военного ведомства единственным держателем «мер и весов».

Инструментальный отдел и образцовая мастерская Сестрорецкого завода всегда бывали даже перегружены работой, поставленной в техническом отношении безукоризненно и отличающейся высокой точностью, доведенной для некоторых изделий до 0,0002 дюйма.

Образцовая мастерская к 1910 г., т. е. ко времени возникновения вопроса о закрытии Сестрорецкого завода, была оборудована 170 станками для точных работ и укомплектована 400 рабочими высокой квалификации (при эвакуации в 1918 г. образцовая мастерская вывезена была в Златоуст, где наиболее ценные предметы ее оборудования были захвачены белыми).

С того же 1910 г. на Сестрорецком заводе организовано было изготовление взрывателей безопасного типа 4ГТ и 6ГТ, приблизительно по 100 штук в день; в 1916 г. производство взрывателей доведено было Сестрорецким заводом до 2000 в день. [277]

В период первой мировой войны все работы на Сестрорецком заводе производились с чрезвычайным напряжением сил. Всю войну завод работал в три смены каждый день, не исключая праздников (только образцовая мастерская работала в одну смену, так как в ней, по техническим условиям, возможно было работать только при дневном свете); для полного отдыха предоставлялся лишь один день в месяц. Как и на других военных заводах, на Сестрорецком заводе произведены были во время войны большие работы — строительные и по оборудованию завода с целью усилить его мощность, причем общая площадь заводских зданий увеличена была с 7240 до 11450 кв. сажень.

В течение войны Сестрорецкий завод получал усиленные заказы не только на винтовки, инструмент и взрыватели, но и на другие предметы. Так, например, в 1915 г. заводу стали заказывать вьючные приспособления для пулеметных станков и для патронов; в 1916 г. завод получил заказы на 500000 масленок и 300000 пик для конницы, а в октябре того же 1916 г. заводу было предложено установить производство ружья-пулемета системы В. Г. Федорова, попутно прекратив дальнейшее усиление производительности по выпуску 3-лин. винтовок (с 500 до 800 винтовок в сутки).

На Сестрорецкий завод не возлагалось исправление винтовок, но отвлечение производственных его сил на изготовление взрывателей, вьючных приспособлений, пик, масленок и пр., а также на работы по расширению завода неблагоприятно отражалось на усилении его основного ружейного производства. Тем не менее и в этом отношении Сестрорецкому заводу удалось достигнуть во время войны весьма больших результатов и именно было изготовлено винтовок (числа округлены):

В 1914 г.	5900
В 1915 г.	73960
В 1916 г.	147780
В 1917 г.	98850
Всего	326490

Итоги работы оружейных заводов. Суммируя работу всех трех русских оружейных заводов по изготовлению 3-лин. винтовок и пулеметов в период войны 1914–1917 гг., можно видеть (см. табл. 52), что заводы эти, начав развертывать оружейное производство с августа 1914 г., достигли своей номинальной довоенной нормы — 44000 винтовок в месяц лишь в апреле 1915 г., т. е. через 9 месяцев, тогда как производство пулеметов на Тульском заводе в том же августе 1914 г. почти вдвое уже превзошло довоенную норму — около 60 пулеметов в месяц.

Это подтверждает чрезвычайную трудность развертывания почти замершего производства, каким оказалось ружейное производство в России к началу войны, и указывает на необходимость заблаговременной технической и организационной подготовки мобилизации производства. [278]

Пулеметное производство в Туле в годы, предшествующие войне, было достаточно актуальным, вследствие чего развертывание этого производства не требовало длительного времени.

Затем, после апреля 1915 г., оружейное производство постепенно из месяца в месяц поднималось и путем форсирования производственных процессов, увеличения числа рабочих дней, усиления оборудования и чрезвычайного напряжения всех сил и средств заводов достигло к 1917 г. выпуска в месяц до 128000 винтовок и до 1200 пулеметов, т. е. превзошло довоенный максимум — по винтовкам почти в 3 раза, а по пулеметам — в 20 раз.

Выдерживать подобное напряжение производства еще сколько-нибудь продолжительный срок заводы уже не могли, да и нельзя было дальше развивать производительность на существующих заводах, так как все заводские площади была заняты доотказа и оборудование заводов было использовано сверх меры.

винтовки и пулеметы Максима

Месяцы	1914 г.			1915 г.			1916 г.			1917 г.
	Винтовки		Пулеметы	Винтовки		Пулеметы	Винтовки		Пулеметы	Винтовки		Пулеметы
	новые	отремонтированные		новые	отремонтированные		новые	отремонтированные		новые	отремонтированные
Январь	41	—	72	34760	22797	216	88414	3100	560	128823	2000	1200
Февраль		—	40	39360	17262	224	88700	2600	624	91930	600	1004
Март		—	68	40003	9003	232	100500	1900	752	120535	200	1200
Апрель		—	48	51275	7754	256	100040	700	752	101718	2650	1116
Май		—	48	54900	11881	301	102855	100	800	116436	—	1160
Июнь		—	48	58840	10428	340	104315	—	904	117850	700	960
Июль		—	32	68760	6983	366	109822	—	1000	95875	—	740
Август	10296	5695	112	71356	8350	412	114015	850	1080	78590	1600	740
Сентябрь	22689	25336	176	77152	7650	440	117250	350	1120	78045	—	880
Октябрь	32416	36636	176	78120	8100	472	124680	2186	1136	71330	—	1040
Ноябрь	35188	41309	192	80085	4900	488	123662	4700	1144	66490	—	940
Декабрь	33310	34911	172	84835	4100	504	127200	2100	1200	43671	—	440
Годовой итог	133940	143887	1184	739416	119208	4251 [279]	1301453	18586	11072	1111393	7750	11420

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено винтовок 3286232, исправлено винтовок 289431, изготовлено пулеметов 27927.

Довоенный максимум — 44000 винтовок в месяц был определен ГАУ в соответствии с оборудованием оружейных заводов. ГУГШ поставило в 1910 г. задание ГАУ довести этот максимум до 60000 винтовок. Если принять этот последний максимум за единицу и взять отношение к нему действительного ежемесячного выпуска винтовок во время войны, то рост суммарной ежемесячной подачи новых винтовок всеми русскими оружейными заводами можно выразить следующей диаграммой (рис. 21).

Диаграмма эта показывает, с какой постепенностью и как медленно росла производительность заводов по изготовлению винтовок. В августе 1914 г. она составляла 0,17 максимальной производительности, заданной Генеральным штабом; оружейные заводы достигли максимума лишь в июле 1915 г., т. е. почти через год; к 1917 г. производительность достигла наивысшего напряжения, а в 1917 г. стала падать.

Развертывание производства совершается тем быстрее, чем сильнее оборудование и рабочие кадры, чем больше загруженность завода заказами основных изделий в мирное время, чем лучше мобилизационная подготовка завода и вообще чем благоприятнее прочие условия работы заводу. Развертывание русских оружейных заводов [280] во время мировой войны крайне тормозилось, так как происходило, в сущности, импровизированным порядком, без всякой мобилизационной подготовки, почти при полном аннулировании основного оружейного производства в довоенное время и при прочих крайне неблагоприятных условиях. С другой стороны изготовление винтовок и пулеметов шло на русских заводах в период войны с величайшим напряжением всех сил и средств, при максимально допустимом усилении оборудования и во всех случаях при жесточайшей форсировке работ, которая не могла бы быть допущена при плановом развертывании.

Если учесть все данные, обусловившие получение указанных в диаграмме коэфициентов ежемесячного роста изготовления винтовок, то возможно принять, что коэфициенты эти являются в общем показателями той календарной предельной скорости развертывания производства, какую практически можно требовать от оружейных заводов; ее необходимо иметь в виду при постановке мобилизационных заданий и соответственно учитывать в планах обороны.

Постепенный рост изготовления Тульским оружейным заводом 3-лин. пулеметов Максима в период мировой войны, с июля 1914 г. по сентябрь 1916 г., показан на рис. 22. На этой же диаграмме показан рост изготовления пулеметных станков не только Тульским оружейным заводом, но суммарно также Петроградским орудийным [282] заводом и арсеналами Петроградским, Киевским и Брянским. Из диаграммы на рис. 22 видно, что до мая 1916 г. выпуск пулеметов и станков к ним шел приблизительно параллельно, а после того выпуск станков стал сильно обгонять выпуск пулеметов и уже в июле 1916 г. изготовлено было всего 1000 пулеметов, а пулеметных станков 1672.

Максимальная ежемесячная производительность русских оружейных заводов достигла к 1917 г. 128000 винтовок и 1200 пулеметов; ими изготовлено за время войны огромное количество оружия (см. табл. 52), но все же производственная мощь их не могла покрыть чрезмерную потребность в винтовках и пулеметах, предъявленную войной.

Для покрытия потребности пришлось с самого начала войны заказывать оружие за границей, не только усиливать производство существовавших заводов, но и строить новые заводы в России.

* * *

Строительство новых заводов для изготовления в России винтовок и пулеметов. ГАУ задолго до начала войны сознавало, что для обеспечения армии стрелковым оружием во время войны недостаточно будет трех оружейных заводов, и еще в 1910 г., когда возник вопрос об упразднении Сестрорецкого завода, представило объяснения военному министру, что нельзя не только закрывать этот завод, но что необходимо еще построить четвертый оружейный завод.

Однако серьезная роль военных заводов, какую они будут играть во время войны, настолько тогда не учитывалась, что не только не думали строить новые заводы, но и на мобилизационную подготовку существующих заводов не обращали должного внимания.

В довоенное время предполагали, что источником боевого снабжения армии во время войны будут служить образованные в период мира запасы имущества, к возможно большему накоплению которых замечалось некоторое стремление. Ошибочность этих предположений стала ясной с самого начала войны, и осенью 1914 г. ГАУ приступило к разработке проектов новых казенных заводов{571}.

а) Новые оружейные и сталелитейные заводы. Военный совет, по представлениям ГАУ, разрешил постройку новых заводов в 1915 г.: 13 мая — второго оружейного завода в Туле и второго сталелитейного завода в станице Каменской и 29 октября — нового оружейного завода в Екатеринославе. Постройку, начатую во время войны, предполагалось закончить: первых двух заводов — к 1919 г., а Екатеринославского оружейного завода — к 1920 г. [283]

К 1916 г. опыт мировой войны окончательно выявил, что действительным источником боевого снабжения армии являются не накопленные в мирное время запасы предметов снабжения, а работа своих заводов в течение самой войны. Поэтому в октябре того же года начальник ГАУ генерал Маниковский представил военному министру обширную программу заводского строительства, основанную на следующих соображениях{572}.

Во время войны к работе на боевое снабжение должны привлекаться не только специально военные заводы, но и вся промышленность страны; кадровые военные заводы должны служить базой военно-производственного дела и быстро развертывать свое производство до полного напряжения; гражданская промышленность должна в мирное время подготавливаться по определенному плану к переходу на время войны на военное производство в помощь военным заводам; кадровые военные заводы должны быть в достаточном количестве в каждом виде производства всех важнейших предметов боевого снабжения, причем некоторые исключительно важные и весьма сложные производства, как, например, ружейное и пулеметное, должны быть полностью переданы кадровым заводам; во всех случаях для государства выгоднее построить свои заводы, чем заказывать вооружение за границей.

Таким образом, в 1916 г. признавалось необходимым, чтобы винтовки, пулеметы и ружья-пулеметы полностью, в 100% потребности, изготовлялись на казенных оружейных заводах в России.

Производительность Тульского, Ижевского и Сестрорецкого оружейных заводов, в результате форсирования их работы, достигла к сентябрю 1916 г. 117000 винтовок в месяц. Однако ГАУ предусмотрительно оценивало ее лишь в 100000 штук, имея в виду, что продолжительные работы с чрезмерным напряжением могут привести к расстройству производства. Таким образом, производительностью трех существовавших заводов покрывалась лишь половина ежемесячной потребности — 200000 винтовок, определившейся во время войны. Производительность двух новых оружейных заводов, постройка которых была разрешена в 1915 г., рассчитывалась на покрытие второй половины указанной ежемесячной потребности, т. е. на 50000 винтовок в месяц для каждого строившегося завода.

Создать два крупных завода в условиях военного времени было крайне трудно, в особенности ввиду крайнего недостатка в инженерах оружейной техники. Поэтому ГАУ решило строить второй Тульский новый завод не отдельно, а при существовавшем старом Тульском оружейном заводе, объединив оба завода под одним управлением. Что же касается постройки нового оружейного завода в Екатеринославе, то признано было более целесообразным постройку нового завода заменить расширением Сестрорецкого оружейного завода с перенесением его в Екатеринослав и усилением [284] производительности на 50000 винтовок в месяц (расположение Сестрорецкого завода в стратегическом отношении признавалось опасным, почему перенесение завода в Екатеринослав или вообще в центральную часть России было необходимо).

Постройка второго сталелитейного завода в станице Каменской вызывалась необходимостью обеспечить оружейные заводы достаточным количеством черновых ствольных, коробочных болванок и сортовой сталью для изготовления частей винтовок, револьверов и пулеметов, а также обеспечить другие заводы инструментальной и другими специальными сортами стали для изготовления взрывателей, оружейных и пулеметных щитов, патронных обойм и т. д.

Эти сорта стали изготовлялись Ижевским заводом, а частью приобретались за границей. Сталелитейный отдел Ижевского завода не мог быть расширен по техническим соображениям, чтобы принять на себя производство стали на полную потребность.

По первоначальному проекту 1915 г. новый сталелитейный завод должен был обладать мощностью для выплавки в год до 4100000 пудов мартеновской стали; годовая производительность его определялась:

1000000 черновых винтовочных стволов;

400000 пудов сортового металла для изготовления 1000000 винтовок;

150000 пудов инструментальной стали для оружейных заводов;

30000 сортовой и инструментальной стали на 3000 пулеметов;

100000 пудов инструментальной стали для прочих артиллерийских заводов;

60000 пудов ленточной стали для обойм;

150000 пудов стали в потребность самого завода;

3000 пулеметных щитов;

10000 пудов щитовых листов для артиллерии;

1000000 фугасных 76-мм снарядов.

Опыт войны указал на огромную потребность в снарядах тяжелой артиллерии, изготовление которых не было установлено ни в одном из технических артиллерийских заведений. Поэтому в 1916 г. признано было необходимым при втором сталелитейном заводе оборудовать снарядное отделение, которое в военное время могло бы выпускать в день:

152-мм снарядов	10000 штук
203-мм снарядов	1000 штук
280–305-мм снарядов	200 штук

Постройка завода, начатая в апреле 1916 г., продолжалась до октября 1917 г., а в 1918 г. строительство было совершенно ликвидировано. На предметы оборудования завода были даны крупные заказы в Англии и Америке, причем в счет заказов получена была незначительная часть предметов.

Таким образом, разрешенные к постройке в 1915 г. новые заводы — оружейные и сталелитейный — не могли принять участия в производстве винтовок и пулеметов в период войны. [285]

б) Новый пулеметный завод. Единственный изготовлявший пулеметы в России Тульский оружейный завод широко и быстро развернул свое производство, но все же производительность его не покрывала даже 1/3 огромной потребности в пулеметах, вызванной войной. Поэтому необходимо было иметь другой мощный пулеметный завод.

Еще в январе 1916 г. поступили в ГАУ предложения:

1. Известного в то время крупного капиталиста М. И. Терещенко — построить завод для изготовления пулеметов Максима облегченного типа, с производительностью до 40 пулеметов в сутки, при условии выдачи ему заказа на 10000 пулеметов.

2. Инженера И. А. Семенова об установлении производства пулеметов на его машиностроительном заводе в Петрограде, также при условии выдачи заказа на 10000 пулеметов.

Предложения Терещенко и Семенова не были приняты, как явно невыгодные для государства. Оба предлагали поставить по 10000 пулеметов в трехгодичный срок, т. е. примерно к апрелю 1919 г., а к этому сроку пулеметный отдел Тульского оружейного завода мог бы дать до 50000 пулеметов.

3. Не было принято еще предложение акционерного общества «Пулемет», как явно спекулятивного характера.

4. Датского синдиката — построить завод для изготовления ружей-пулеметов системы Мадсена.

Предложение это было принято, и в сентябре 1916 г. советом министров разрешено было заказать синдикату 15000 ружей-пулеметов Мадсена. За счет заказа синдикат должен был построить завод в Коврове; по выполнении заказа завод поступал бесплатно в распоряжение военного ведомства. К 1 июля 1917 г. синдикат должен был сдать 1000 пулеметов, а всю поставку закончить в течение 23 месяцев.

Датчане начали производственную работу в 1917 г., но повели ее полукустарным способом, не организовав твердой производственной базы, обеспечивающей массовую фабрикацию; предполагая получать инструмент из Дании, они не установили даже производства инструмента на заводе. В общем, датчане не могли выполнить принятую на себя поставку ружей-пулеметов и покинули Россию.

в) Машиностроительный завод в Туле. В октябре 1916 г. военный совет разрешил ГАУ построить машиностроительный завод в Туле с годовой производительностью при одной смене до 2400 металлообрабатывающих станков для оружейных и других заводов.

Завод этот предназначался исключительно для «точного» машиностроения, в котором нуждались такие производства, как оружейное, пулеметное, трубочное, взрывательное, а также для мерительных инструментов особой точности. Станки общего машиностроения не могли удовлетворить требуемую точность работы при [286] этих производствах. Поэтому станки для них выписывались из-за границы.

Попытки установить «точное» машиностроение в России на более солидных заводах: Терлях и Пульст, Семенова, Польте (Восидло), Бромлей и пр., не увенчались успехом, так как они не могли справиться с задачей технически, а цены на их станки оказывались настолько высокими, что они не могли выдержать конкуренции с заграницей.

Развитие заводов точного машиностроения возможно лишь при теснейшем единении их с заводами-потребителями станков высокой точности, т. е. с военными заводами. Это подтверждается опытом заводов за границей, где точное машиностроение возникало обычно при военных заводах (в Германии при оружейном заводе Леве, во Франции станочный завод «Баррикан и Map» при казенном оружейном заводе и завод Пюто при казенном патронном заводе, в Америке заводы точных станков «Браун и Шарп» и «Пратт и Витней» развивались также при участии оружейных заводов).

В России, как упоминалось выше, точные станки стали строиться также при оружейном Тульском заводе, машиностроительный отдел которого дал в 1916 г. до 600 точных станков и развил свое производство до возможности выпуска около 1000 станков в год. Однако эта производительность признавалась недостаточной, вследствие чего ГАУ признало необходимым вместо машиностроительного отдела построить в Туле мощный машиностроительный завод, который мог бы обслуживать нужды в точных станках всех военных заводов.

В счет около 32 миллионов рублей, требующихся на постройку Тульского машиностроительного завода, назначено было к условному отпуску на 1917 г. лишь 2 миллиона; к постройке даже не приступили.

Заграничные заказы

В самом начале войны потребность в винтовках оказалась на» столько огромной, что для ГАУ не было сомнений в невозможности ее удовлетворить в краткий срок производством русских оружейных заводов. Поэтому ГАУ уже с сентября 1914 г. принимало меры к приобретению винтовок, где возможно, не считаясь даже с необходимостью единства калибра ружей на одном театре военных действий.

В сентябре 1914 г. приобретены были в Японии 20350 винтовок и 15050 карабинов мексиканского типа с 11300000 патронов. В ноябре того же года заказано было заводу Винчестера в Америке 100000 винтовок его системы, переделанных под русский патрон; затем в 1915 г. заказ заводу Винчестера был увеличен еще на 200000 винтовок.

В том же 1915 г. в Америке были заказаны 3-лин. винтовки нашей системы: заводу Ремингтона 1500000 винтовок и заводу Вестингауза [287] 1800000 винтовок — с обязательством: для обоих заводов начать поставку в ноябре 1915 г. и закончить к апрелю 1917 г.

Бывшими союзниками России уступлено было в разное время. 1803000 винтовок разных систем.

Кроме того, в 1914–1916 гг. нами взято около 700000 австрийских и германских винтовок.

В общем, во время войны на вооружении русской армии оказались винтовки 10 разных образцов.

Поступления винтовок в русскую армию в 1914–1916 гг. и до апреля 1917 г. от союзников и по заказам в Америке сведены в табл. 53.

Откуда и какие винтовки	Количество поступивших винтовок	Когда поступили винтовки
От союзников
Из Японии — системы Арисака мексиканского типа	35400	1914 г.
Из Японии — системы Арисака	600000	1914–1915 гг.
Из Франции — системы Гра	450000	1915–1916 гг.
Из Франции — системы Гра-Кропачек	105000
Из Франции — системы Лебеля	86000
Из Италии — системы Ветерли	400000
Из Англии — системы Арисака	128000
Из Америки
От завода Винчестера его системы	299000	1915–1916 гг.
От завода Ремингтона 3-лин. русские	840307{573}	1916–1917 гг.
От завода Вестингауза 3-лин. русские	769520
Всего округленно, около	3713200{574}	[288]

Заводы Ремингтона и Вестингауза должны были выполнить заказы к апрелю 1917 г., т. е. поставить полностью все 3300000 заказанных им 3-лин. винтовок; между тем они сдали к этому сроку приблизительно 358000 винтовок, т. е. исполнили лишь около 10% заказа.

Завод Вестингауза продолжал изготовление 3-лин. винтовок по русскому заказу до декабря 1917 г., когда было приступлено к ликвидации контракта. С мая 1917 г. он стал готовить по 75000 винтовок в месяц, с июля по 100000 и с октября по 120000. Всего по 1 января 1918 г. от завода Вестингауза принято было 1073560 винтовок, из которых в Россию было отправлено 769520, а остальные 304040 русских 3-лин. винтовок были взяты Англией. По заказу заводу было уплачено 40907873 доллара.

Контракт с заводом Ремингтона был ликвидирован в январе 1918 г. Только через полтора года по заключении контракта завод этот наладил производство 3-лин. винтовок, но к декабрю 1916 г. сдал лишь 70000 винтовок вместо обусловленного 1000000; с марта 1917 г. он выпускал около 35000 винтовок в месяц, с мая около 30000, в сентябре 52000, в ноябре 108000.

Русская армия получила из-за границы за время войны около 2500000 винтовок разного образца, в том числе около 360000 3-лин. винтовок{575}. В то же время от русских оружейных заводов армия получила более 3 миллионов 3-лин. винтовок, т. е. снабжение действующей армии винтовками основного своего образца базировалось почти исключительно на своих же русских оружейных заводах.

Диаграмма, представленная на рис. 23, показывает постепенность поступления ружей в русскую армию из-за границы и от своих оружейных заводов от начала войны до января 1918 г. В диаграмме показаны ружья всех систем, кроме винтовок Бердана и взятых в плен австрийских.

Неравномерность поступления иностранных винтовок объясняется непланомерностью высылки их «союзниками» и затруднениями как по доставке винтовок из-за границы в порты Белого моря, так и по вывозу их оттуда внутрь России.

Тульский оружейный завод, единственный изготовляющий пулеметы в России, несмотря на весьма успешное развитие его пулеметного производства, все же далеко не мог удовлетворить огромную потребность в пулеметах, чрезвычайно быстро нарастающую с самого начала войны. Пулеметы требовались не только на замену пришедших в негодность и утраченных, но и для новых формирований и вообще для увеличения количества пулеметов в войсках: через год после начала войны (6.IX 1915 г.) состоялось повеление царя считать нормой снабжения по 2 пулемета на роту, [289] или 32 на полк, т. е. вчетверо более задания при организации армии 1910 г.

С началом мобилизации армии в 1914 г. ГАУ, предвидя большую потребность в пулеметах, изыскивало способы заказа их за границей, хотя бы менее совершенной конструкции по сравнению с пулеметами Максима, но лишь бы пригодной для стрельбы русским 3-лин. патроном.

В то время в Англии на заводе Виккерса было установлено производство пулеметов Максима под русский патрон. Поэтому начальник ГАУ генерал Кузьмин-Караваев настаивал через представителя фирмы Виккерса в Петрограде инженера Балинского на изготовлении [290] большой партии пулеметов для русской армии и вел переговоры с ним же о покупке готовых пулеметов в Индии. Но Балинский неизменно в 1914–1915 гг. ему сообщал, что фирма Виккерса не получает разрешения английского правительства на поставку пулеметов для России. Английское правительство не разрешило также первоначально предположенный ГАУ заказ в Англии на 1000 пулеметов Льюиса{576}.

Заказы пулеметов за границей сопряжены были с большими затруднениями, в особенности в первый период войны, так как иностранные заводы были перегружены изготовлением пулеметов для своих государств, принимавших участие в войне. В результате, при содействии бывших союзников, России удалось разместить заказы за границей, главным образом в Америке, на следующее количество пулеметов и ружей-пулеметов, указанное в табл. 54.

Системы пулеметов и где заказаны	Заказано	Получено
		до 1917 г.	в 1917 г. до 1.Х
В Англии и Америке
Пулеметов Виккерса под русский 3-лин. патрон	10000	128	900
В Англии
Ружей-пулеметов Гочкиса	500	540	—
Во Франции
Ружей-пулеметов Шоша	6100	500	5600
В Америке
Пулеметов Кольта	14850	9437	13871
Пулеметов Льюиса	11000		11462
Итого	42450	10605	31833
Всего получено	—	—	42438

Из табл. 54 видно, что русская армия получила пулеметов из-за границы в общем почти вдвое больше, чем от своего Тульского оружейного завода, но 3-лин. пулеметов Виккерса-Максима армия получила от иностранных заводов лишь около 1000 (по другим [291] сведениям — около 5000) или значительно меньше, чем от Тульского завода, т. е. снабжение русской армии пулеметами своего основного образца базировалось, как и в отношении снабжения 3-лин. винтовками, почти исключительно на своем же Тульском оружейном заводе.

Ввиду огромной потребности в пулеметах во время войны, России приходилось заказывать пулеметы, какие только возможно было скорее получить, не считаясь с недостатками системы. В большом количестве пришлось заказать пулеметы Кольта, хотя Артиллерийский комитет ГАУ отмечал непрочность этой системы, необходимость замены ствола после каждых двух лент вследствие сильного нагрева и пр.

Кроме своих пулеметов и полученных из Англии, Франции и Америки, на вооружении русской армии состояло во время войны еще около 2000 трофейных австрийских и германских пулеметов.

Диаграмма поступления пулеметов из-за границы и от Тульского завода с начала войны до января 1918 г. показана на рис. 24. Из этого рисунка можно видеть, что наибольшее количество пулеметов поступило в период войны с конца 1916 г. до осени 1917 г., так как к этому времени производительность Тульского оружейного завода по изготовлению пулеметов достигла максимального напряжения и чрезвычайно усилилась массовая подача пулеметов из-за границы (в этот период времени поступило из-за границы, главным образом из Америки, около 40000 пулеметов Кольта, Льюиса, Шоша, т. е. не основного образца).

Закупка винтовок, пулеметов и ружей-пулеметов. ГАУ, как только обнаружился недостаток винтовок, приняв все зависевшие от него меры к развитию производства своих оружейных заводов, приступило еще в сентябре 1914 г. к розыску в союзных: и в не участвовавших в войне государствах каких-либо винтовок, хотя бы и не новейших систем и даже не под наш патрон (в последнем случае, конечно, обеспеченных патронами). Но начавшиеся; переговоры по приобретению за границей готовых ружей были приостановлены в октябре того же года по приказанию военного министра. Он решил, что невозможно допустить на одном театре военных действий смешение различных калибров, которое приведет к путанице при питании войск патронами и грозит катастрофой. 15 (2) декабря того же года начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Янушкевич телеграфировал военному министру, что приказано, не считаясь с различием патронов, имеющим теперь второстепенное значение, покупать предлагаемые за границей винтовки, имея в виду при больших партиях использовать их в отдельных районах, например, на Кавказе, а также в некоторых отдельных армиях и даже корпусах, поименованных в телеграмме{577}. [292]

Из-за этого три месяца было потеряно... Правда, из сношений с нашими военными агентами было видно, что готовые ружья достать очень трудно; как частного имущества — их не существовало, а правительства нейтральных государств официально не проявляли уступчивости по части продажи даже снятых с вооружения ружей. Очевидно, тут надо было искать каких-то иных неофициальных путей, для которых наши военные агенты были мало пригодны. [293]

Как бы то ни было, в сентябре 1914 г. удалось приобрести в Японии, при содействии командированного туда генерала Гермониуса, 20350 винтовок и 15050 карабинов мексиканского типа, изготовленных по заказу Мексики. Затем от японского правительства разновременно было получено до 400000 винтовок и к ним около 80 миллионов патронов. Японские и мексиканские винтовки пошли большей частью в тыловые части, в пограничную стражу, во флот и в полицию на замену 3-лин. винтовок, которые были переданы в действующую армию.

Затем в Америке оказалось возможным дать заводу Винчестера два заказа на 300000 винтовок его системы, но под наш патрон; от третьего заказа этот завод отказался, причем в этом отказе было заподозрено германское влияние.

В 1915 г. были заключены два договора с заводами в Америке — Ремингтона и Вестингауза.

Этими двумя американскими заказами и исчерпалась, в сущности, вся возможность использовать заграничный рынок для нужд русской армии по части винтовок. Союзники России сами испытывали острую нужду в винтовках, а потому не могли уделить сколько-нибудь значительного количества своих наличных ружей и воспользоваться производительностью своих оружейных, заводов.

Главнейшим затруднением в приобретении готовых винтовок являлось то обстоятельство, что, как несомненная военная контрабанда, они не могли быть проданы ни одной из воюющих сторон непосредственно тем правительством, которому принадлежали. Попытки приобрести их через посредство какого-либо другого нейтрального государства не увенчались успехом. Приходилось поневоле пытаться приобрести их нелегальным путем, через посредство каких-либо комиссионеров.

Последнее обстоятельство создало вокруг покупки винтовок отвратительную атмосферу. Появился ряд темных дельцов, желавших нажиться на выгодной продаже. Цены на винтовки стали расти. Несмотря на имевшиеся от наших представителей за границей (посольств и военных агентов) категорические сообщения о том, что иностранные государства никому своих винтовок продавать не предполагают, всевозможные комиссионеры продолжали настойчиво уверять, что дело это находится у них в руках, что винтовки будут раздобыты при помощи подкупа различных правительственных лиц тех государств, во владениях которых они находятся, и т. п.

Поступавшие со всех сторон предложения на продажу существующих, а также и вовсе несуществующих винтовок, в большинстве случаев протекали обыкновенно по одной и той же схеме: сначала подавалось весьма конкретное (по внешнему виду) заявление с предложением о продаже винтовок, на которое комиссионер обычно требовал немедленный ответ. ГАУ принимало предложение, тем более, что по содержанию оно было часто весьма соблазнительным. Далее требовался немедленный перевод большей [294] части или даже всей суммы, необходимой для уплаты, что также обыкновенно исполнялось (в результате — в течение нескольких месяцев в Америке, например, в одном из банков лежало русских денег около 40000000 рублей). Затем обыкновенно начинался целый ряд недоразумений: то предложат такие условия приема винтовок, высылаемых в нейтральную страну, что ничем не гарантируется получение вместо них ящиков с камнями; то, как это оказывалось в значительном числе случаев, у гг. комиссионеров было явное или скрытое желание получить в счет платы весьма солидный аванс (в несколько миллионов) под видом необходимых расходов на подготовку дела (взятки), без малейшей возможности гарантировать возвращение этого аванса в случае неудачи и даже хлопотать о его взыскании судебным порядком (во избежание огласки нелегальной покупки военной контрабанды).

Помимо ГАУ, комиссионеры по продаже винтовок обращались с настойчивыми предложениями к различным высокопоставленным лицам, а также к нашим военным агентам и чинам наших посольств за границей; однако эти предложения имели одинаковый результат с указанным выше. Лица, предлагавшие купить винтовки, принадлежали к самым различным слоям общества, были большей частью совершенно безграмотны в техническом отношении, а иногда и в коммерческом; иногда между ними попадались лица серьезные, повидимому, соблазняемые желанием наживы через каких-то других посредников, но это, в сущности, дела не меняло.

Оценивая совершенно объективно возможность продажи нам готовых винтовок каким-либо государством, совершенно независимо от свидетельства наших официальных представителей за границей о невозможности такой покупки, нельзя было не притти к убеждению, что такая покупка никогда состояться не может: происходившая война с полной очевидностью доказала, что запасы винтовок, содержавшиеся в мирное время, оказались недостаточными даже в таких насквозь милитаризованных государствах, каким была Германия; но кроме того, для современной войны оказались едва ли не одинаково пригодны какие угодно образцы ручного оружия, хотя бы и прошлого столетия. Это осознали все, и потому нельзя было допустить, чтобы какое бы то ни было государство, хотя бы и не принимавшее участия в войне, решилось продать или уничтожить запасы своего даже старого оружия (подобно тому как это было сделано у нас с винтовками Бердана). Одна только Япония решилась (и то после продолжительных и настойчивых убеждений) на такую уступку при исключительно благоприятной внешней политической обстановке, но и то в очень незначительном количестве и, конечно, с тем, чтобы немедленно пополнить проданное усиленной производительностью своих заводов.

Вот почему и все сделанные ГАУ предложения на покупку готовых винтовок или на изготовление их в кратчайший срок привели только к бесполезной переписке, дерганью наших агентов, [295] трате времени и нервной энергии ответственными работниками, и без того перегруженными непосильной работой.

Говорилось уже о том, как исполнили свои обязательства по поставке 3-лин. винтовок американские заводы — Ремингтона (1500000) и Вестингауза (1800000).

Завод Ремингтона должен был закончить поставку в марте 1917 г. Фактически же завод Ремингтона к апрелю 1917 г. сдал нашим приемщикам в Америке 131443 винтовки, или всего около 9%.

Завод Вестингауза также должен был, подобно заводу Ремингтона, окончить весь заказ в марте 1917 г., а фактически к апрелю 1917 г. сдал нашим приемщикам в Америке всего 226255 винтовок, или 12,5%.

Вот конечный результат заказов 3-лин. винтовок могущественным и всемирно известным американским заводам: через 26 месяцев после подписания контракта они оказались в состоянии выполнить всего лишь одну десятую часть принятого на этот срок заказа.

Такой неудачный результат на двух первоклассных заводах Америки ГАУ предвидело значительно ранее конечного срока заказов — почти с первых же месяцев после подписания контрактов, на основании донесений наших приемщиков. Но ГАУ выжидало, рассчитывая, что бесспорная солидность этих заводов (как техническая, так и финансовая), их привычка к массовому, тоже довольно точному производству (пишущие машины, автоматические тормоза), затем прославленная «американская хватка» и, наконец, угроза неустойками, немаловажная в «стране долларов», — что все это вместе взятое окажет влияние на преодоление всех препятствий и что дело скоро пойдет на лад. Однако вышло совсем не так: дело все не налаживалось; оказалось, что для действительного ускорения надо командировать на эти заводы, хотя бы под видом приемщиков, своих «инструкторов», т. е. русских военных техников, специалистов оружейного производства, и учредить там особый технический оружейный отдел во главе с выдающимся специалистом-конструктором — генерал-майором Залюбовским (начальником Сестрорецкого оружейного завода), который был назначен и председателем всего русского заготовительного комитета в Америке на место бывшего там профессора артиллерийской академии генерал-майора Сапожникова.

Прибыв в Петроград, Сапожников, близко ознакомившийся во время двух своих командировок в Америку с ее промышленностью, дал несколько штрихов, характеризующих американскую промышленность в связи с неудачей наших заказов на винтовки заводам Ремингтона и Вестингауза.

Американская промышленность, хотя и очень мощная и, несомненно, богатая предприимчивостью и энергией, до войны была совершенно не приспособлена к производству предметов военного снабжения. Это приспособление ей пришлось совершить наспех и притом без какой-либо постепенности, а сразу и в огромном масштабе. [296] Между тем характерной особенностью американской промышленности являются массовое производство по установленным образцам и слабая приспособляемость к изготовлению каких-либо новых предметов. Поэтому, когда от заводов потребовался самый срочный переход к новому производству, да еще с такими высокими требованиями по части точности и взаимозаменяемости, как у изделий боевого снабжения, то заводы оказались совершенно выбитыми из своей нормальной колеи, должны были переоборудоваться на совершенно новый лад и при самом переходе пережили те исключительные затруднения, результатом которых и явились чрезвычайные запоздания. И такую резкую перемену фронта пришлось сделать всей американской промышленности, притом сразу, так как на нее обрушились почти одновременно предложения и заказы всех государств, воевавших против германского союза. Понятно, что даже такая мощная промышленность, как американская, оказалась загруженной сверх всякой меры и сверх ее сил, и развившийся, естественный при таких обстоятельствах, ажиотаж не способствовал скорому установлению нормальных условий нового производства.

Далее профессор Сапожников указал, что одной из причин запоздания было долгое упорство американских заводчиков в нежелании следовать указаниям наших опытных приемщиков в деле установления нового для завода производства. При этом сыграли немалую роль как ложно понимаемая коммерческая сторона дела (стремление к нецелесообразной экономии), так и уязвленное самолюбие, а также несомненная доля германского влияния, искусно организованного и щедро оплачиваемого. Русские же приемщики не могли действовать достаточно решительно потому, что большая часть контрактов была заключена для России английским правительством, причем интересы ее не были достаточно ограждены и лишь с июня 1916 г., когда удалось перенести из Лондона в Нью-Йорк деятельность англо-русской согласительной комиссии по русско-американским заказам, представилась возможность действовать более решительно и проводить на заводах меры к ускорению исполнения русских заказов, тем более, что и сами заводчики, на горьком опыте понявшие всю правоту русских техников, отбросили ложное самолюбие и стали следовать их указаниям.

ГАУ еще в конце 1914 г. предприняло ряд мер по отысканию пулеметов в Англии и Америке. Английские заводы, вследствие запрещения своего правительства, сильно нуждавшегося в пулеметах, наотрез отказались притти на помощь. Удалось в январе 1915 г. заказать только 1000 пулеметов Кольта в Америке. Там же в феврале было заказано еще 1000 ружей-пулеметов системы Льюиса. Конечно, эти 2000 заказанных пулеметов лишь в ничтожной мере могли удовлетворить возникшую в них потребность.

В виде иллюстрации и для характеристики кругов и лиц, проявивших аппетиты к наживе на поставке пулеметов для русской [297] армии, приводим одно из предложений, исходившее от очень солидных, повидимому, кругов Англии{578}.

9(22) апреля 1915 г. генерал-майор Рубан донес из Лондона, что к нему поступило предложение, подписанное бывшим военным министром Англии Эдуардом Уордом, на поставку 20000 пулеметов Кольта по 7000 франков за пулемет, со сроком исполнения всего заказа к сентябрю 1915 г. Генерал-майору Рубану было отвечено на это, что хотя предложение само по себе и интересно, тем не менее возникают сомнения в его исполнимости, так как Кольт заключил уже с русским правительством контракт, но только на 1000 пулеметов, по цене 650 долларов, и притом со сроком поставки в 11 месяцев. Другие же фирмы, могущие изготовлять пулеметы Кольта, опасаются нарушить его патентные права.

В ответ на это генерал-майор Рубан сообщил, что запрошенный им Эдуард Уорд объяснил, что предложение исходит от синдиката, образовавшегося для приготовления пулеметов и законтрактовавшего 18 наиболее сильных фабрик, что синдикат уже имеет заказы Сербии и Румынии, но если правительство не торопится, то с сентября одна из фабрик сможет изготовлять по нескольку сот пулеметов в месяц, примерно по цене 4000 франков за пулемет.

Однако вскоре выяснилось, что сомнения относительно солидности этого предложения оказались вполне обоснованными, так как поставщики старались выговорить себе удлиненные сроки, а главное, скрывали сведения об организации синдиката и наименования своих заводов.

12 (25) мая Рубан телеграфировал, что «при переговорах англорусского комитета с лицами, предлагающими 20000 пулеметов, да сих пор не установлено, какие именно заводы будут изготовлять таковые и какие банкирские дома финансируют синдикат. Налицо признаки стремления получить контракт, а уж потом внести залог, что колеблет солидность дела; исследования продолжаются, на полной уверенности в благополучии заказа нет».

16(29) мая генерал-майор Рубан признается, что в этом деле оин сделался жертвой обмана. Впоследствии выяснилось, что все это дело было мошенническим предприятием, так как в действительности никакого синдиката не существовало.

Неплохо — бывший военный министр Англии не брезгал темными делишками, когда дело касалось хорошей наживы. Что же было требовать от всякого рода «международных» спекулянтов, которые, как воронье, целыми стаями кружились над русскими военными агентами и посольствами за границей и обивали пороги во всех учреждениях и у всех лиц, мало-мальски имеющих вес в Петрограде.

Узнав с самого начала войны цену всех таких предложений, ГАУ имело перед собой только два выхода: добиваться за границей помещения заказов на работающих уже пулеметных [298] заводах и сколько возможно усиливать производительность своего завода. Этими путями оно и пошло.

Ружья-пулеметы в России не изготовлялись совсем. Своей системы таких ружей не было, и только в самое последнее перед войной время было приступлено к изготовлению первой пробной партии (в 100 штук) автоматических винтовок системы полковника Федорова, но с объявлением войны эту работу было приказано приостановить, так как она, якобы, не могла дать результатов в эту войну.

Между тем, у противников России, наряду с обычными пулеметами, стали появляться и ружья-пулеметы, которые в значительной степени усиливали огонь пехоты и особенно кавалерии. Поэтому необходимо было и русскую армию снабжать таким же оружием, ввиду чего ГАУ были сделаны заказы за границей. Но так как, с одной стороны, этих заказов сперва было недостаточно, а с другой — ненадежность, долгосрочность и невыгодность их были совершенно очевидны, то возникла необходимость серьезно поставить на очередь вопрос постройки в России своего завода, изготовляющего ружья-пулеметы, или выполнения этой работы одним из существующих оружейных заводов.

Однако заводы эти никак нельзя было лишать работы, на которой они приобрели уже мощную инерцию и расстраивать которую было совершенно недопустимо.

Поэтому было решено подвергнуть всестороннему обсуждению заявление датского оружейного синдиката, который имел уже за границей несколько действующих заводов, изготовляющих ружья-пулеметы, и предлагал перевести в Россию целиком один из них (вместе с оборудованием, мерительным и рабочим инструментом, а также необходимым персоналом опытных техников и мастеров в качестве инструкторов) для установления этого производства русскими рабочими.

Ввиду такого предложения, имевшего характер лишь переноса на новое место уже функционирующего, т. е. вполне налаженного производства и при возможности перехода по окончании заказа завода в казну, ГАУ признавало это предложение заслуживающим внимания и подвергло испытанию новый образец ружья-пулемета Мадсена. Испытание, произведенное в офицерской стрелковой школе в Ораниенбауме при участии полковника Федорова, дало вполне удовлетворительные результаты. По заявлению последнего, ружье-пулемет Мадсена заслуживало предпочтения перед ружьем его изобретения. Эти результаты были сообщены в ставку и оттуда был получен ответ о возможности дать заказ синдикату в первую очередь на 15000 ружей-пулеметов.

Итоги снабжения русской армии винтовками и пулеметами

В табл. 55 сведены все поступления винтовок в армию в войну 1914–1917 гг. (по заграничным заказам показаны винтовки, поступившие до апреля 1917 г.). [299]

Таблица 55

	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	Итого
Состояло в войсках и запасах к началу войны	4652000	—	—	—	4652000
Поступило с казенных заводов:
новых	134000	740000	1302000	1112000	3288000
исправленных	144000	120000	19000	8000	291000
Поступило от союзников	точных данных по годам нет				1804000
Поступило от Америки	—	39000	425000	1193000	657000
Трофейных	точных данных по годам нет				ок. 702000
Всего	4930000	899000	1746000	1313000	ок. 11392000

Таким образом, картина снабжения армии винтовками в войну 1914–1917 гг. окончательно представляется в следующем виде.

ГАУ было задано: иметь на случай войны в готовом виде (в войсках и запасах) 4,5 миллиона винтовок и развить (в течение периода 1913–1916 гг.) мобилизационную готовность казенных оружейных заводов до 700000 винтовок в год.

Следовательно, согласно мобилизационным расчетам ГУГШ, составленным до мировой войны, предполагалось достаточным иметь винтовок на 3 года войны: 4,5 + 700000 х 3 = 6,6 миллиона.

В действительности же винтовок требовалось:

на вооружение армии по окончании ее мобилизационного развертывания — около 5 миллионов;

для последующих призывов — около 5,5 миллиона;

для пополнения убыли, считая по 200000 в месяц, в течение трех лет войны — около 7,2 миллиона.

Всего оказалось нужно 5 + 5,5 + 7,2 = 17,7 миллиона, т. е. ошибка мобилизационных предположений оказалась около 11 миллионов винтовок.

Значит, во-первых, запасы винтовок надо было иметь вдвое больше (10 миллионов вместо 4,5); во-вторых, мобилизационная готовность оружейных заводов должна была быть вчетверо больше (2,5 миллиона в год вместо 600000–700000) и в-третьих, чтобы заводы могли быстро развернуть свою деятельность, надо было их мобилизационную готовность предусмотреть и охранить в такой [300] же мере, как, например, войсковую мобилизацию у первоочередных полевых войск, т. е. чтобы заводы оканчивали свою мобилизацию одновременно с тем, как полевые войска первой очереди будут готовы для действия на фронте. Понятно, такая техническая мобилизация должна быть проведена по заранее хорошо продуманному и подробно разработанному плану.

Действительная убыль винтовок в действующей армии за 2 1/2 года войны (1914–1916 гг.) составляла, как видно из приводимых ниже цифр, около 7 миллионов штук.

Фактически состояло винтовок к началу войны, т. е. к 20 июля 1914 г., 4652000 и поступило с начала войны по 1 января 1917 г. (со своих заводов, из-за границы, трофейных) около 5000000; всего около 9652000. Фактически состояло в армии винтовок к 1 января 1917 г. 2715000. Убыло винтовок до 1 января 1917 г. около 6937000.

В табл. 56 сведены все поступления пулеметов в армию во время войны 1914–1917 гг.

	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	Итого
Состояло в войсках и запасах к началу войны	4157				4157
Поступило с казенных заводов	828	4251	11072	11420	27571
Поступило от союзников	—	500	628	7462	8590
Поступило из Америки	—	557	8880	24371	33808
Трофейных	Сведений нет				ок. 2000
Всего	4985	5308	20580	43253	76126

Таким образом, по мобилизационным предположениям ГУГШ, составленным до первой мировой войны, считалось достаточно иметь армии около 5000 пулеметов, в действительности же война потребовала около 76000, т. е. в 15 раз больше предположенного.

Действительная убыль станковых 3-лин. пулеметов Максима (русского производства) за 2 1/2 года войны (1914–1916 гг.) составляла, как видно из приводимых ниже цифр, около 15000 штук.

Фактически состояло к 20 июля 1914 г. 4157 пулеметов. Поступило от русских заводов с начала войны по 1 января 1917 г. около 27000. Всего около 31200. Фактически состояло в армии к 1 января 1917 г. всего около 16300. Убыль пулеметов — около 14900. [301]

Сведения об изготовлении во время войны винтовок и пулеметов в германии и франции{579}

Германия. В первые пять месяцев войны изготовление винтовок на специальных германских оружейных заводах не могло подняться выше 25000 в месяц. По мысли профессора Ромберга и генерала Франке, предложивших групповой метод производства (см. выше), каждая часть винтовки должна была изготовляться в массе на привлеченных к этой работе многих фабриках, хотя бы ранее и не занимавшихся специальным оружейным производством. Окончательная сборка винтовок производилась на специальных оружейных фабриках (заводы-матки).

Германская винтовка Маузера не так сложна, как наша русская 3-лин. винтовка, но все же имеет 67 разных частей, изготовление которых требовало около 1000 переходов и столько же станков для исключительно точной работы. Поэтому организация производства винтовок на привлеченных к работе фабриках представила значительные трудности. Прошло около 6 месяцев, пока привлеченные фабрики установили у себя массовое производство по методу проф. Ромберга, но зато выпуск винтовок увеличился в 10 раз и достиг 250000 в месяц.

В мирное время изготовлялось лишь ежемесячно около 200 пулеметов; в течение первого года войны производство пулеметов учетверилось, а через два года, к августу 1916 г., достигло 2300, т. е. увеличилось почти в 12 раз.

Согласно программе Гинденбурга, указанную ежемесячную продукцию следовало увеличить до 7000 пулеметов. Для удовлетворения этого требования германцы перешли к тому же методу массового производства пулеметов, какой себя оправдал при изготовлении винтовок. Для осуществления этого метода потребовалось несколько месяцев. Организация массового пулеметного производства с привлечением к нему заводов германской промышленности закончилась лишь к весне 1917 г., и в результате ежемесячно производилось до 14400 пулеметов, т. е. вдвое больше, чем требовалось Гинденбургом, почему в мае 1918 г. решено было сократить производство до 6000 пулеметов в месяц (тогда же сокращено было производство винтовок до 75000 в месяц).

Франция. Винтовки изготовлялись в мирное время оружейными заводами в С.-Этьене, Шательро и Тюле. Производство винтовок было прекращено задолго до мировой войны, и заводы эти к началу войны не сохранили даже необходимого оборудования. Артиллерийское управление Франции оказалось еще легкомысленнее, чем русское ГАУ, предполагая удовлетворять потребности фронта во время войны только развитием ремонта винтовок.

Между тем уже с сентября 1914 г. в армии стал ощущаться острый недостаток в винтовках. Пришлось выдавать войскам старые [302] винтовки Гра и усиливать производство военных заводов в первое время лишь по изготовлению карабинов, индо-китайских винтовок и запасных частей к винтовкам Лебеля, состоящим на вооружении армии, а также создавать специальные ремонтные мастерские для пехотного оружия, производительность которых была незначительна.

Но все эти меры были паллиативными, и во французской армии в ноябре 1914 г. нехватало очень много винтовок. Переделали около 150000 винтовок старых образцов и заказали 350000 винтовок разных образцов за границей; заграничные заказы привели к вывозу золота, обогащению нескольких посредников и к несвоевременному получению оружия (словом, получалась та же история, что и с русскими заграничными заказами).

В феврале 1915 г. во французской армии нехватало до 700000 винтовок. Тогда решили восстановить производство винтовок во Франции и обратились к частной гражданской промышленности. Но эта последняя была всецело поглощена производством артиллерии еще с конца 1914 г. и первоначально отказалась от изготовления винтовок, чтобы не распылять своих сил. Между тем мощность военных оружейных заводов была недостаточна, чтобы удовлетворить все нужды в винтовках, и положение с ними все ухудшалось.

Наконец, в мае 1915 г., потеряв несколько месяцев, артиллерийское управление предложило частной гражданской промышленности оставить производство артиллерии, которым она была занята, и заняться изготовлением винтовок.

Несмотря на трудность изготовления винтовки, требующего весьма сложного и точного оборудования (для изготовления одной ствольной коробки требовалось 185 операций, некоторые части винтовки имели допуски в 0,001 мм), частная гражданская промышленность Франции установила производство винтовок. При этом на каждой отдельной фабрике или заводе производилось лишь очень небольшое число винтовочных частей, и только некоторые заводы (например, известная автомобильная фирма Делоне-Бельвиль) были оборудованы для изготовления винтовок полностью.

Благодаря разделению работы частная гражданская промышленность развернулась в несколько недель и стала помогать государственным оружейным заводам, а за все время войны выпустила самостоятельно свыше 800000 винтовок.

Для изготовления винтовок не требуется мощного оборудования. Однако при отсутствии заблаговременной подготовки ружейной отрасли военной промышленности Франция встретила огромные затруднения в установлении массового производства винтовок, так как это производство требует выполнения чрезвычайно точных механических работ, не терпящих никакой импровизации.

В 1915 г., когда к изготовлению винтовок была широко привлечена гражданская промышленность, положение с винтовками во Франции заметно улучшилось, достигнув максимума в 102000 лишь в июле 1917 г., т. е. почти через три года после начала войны. [303]

За все время войны военными и гражданскими заводами Франции изготовлено было около 2863000 винтовок и карабинов, т. е. меньше, чем было изготовлено русскими оружейными заводами (см. табл. 56).

Еще большие затруднения, чем с винтовками, пришлось преодолеть Франции при производстве во время войны автоматического оружия, т. е. пулеметов и ружей-пулеметов, так как это производство требует, еще большей точности, чем производство винтовок, и так как к массовому изготовлению автоматического оружия Франция также своевременно не подготовилась.

В первых же столкновениях выявилось большое значение пулеметов в пехотном бою, вследствие чего решено было увеличить число пулеметов во французской армии. Между тем уже в середине сентября 1914 г. обнаружился недостаток до 800 штатных пулеметов в войсках первой линии, не говоря уже о тыловых, где не было необходимых пулеметов для обучения запасных и вновь призываемых в армию.

Принятый во французской армии пулемет системы Пюто оказался недостаточно могущественным и весьма сложным в обращении.

Французам пришлось во время войны не только создавать массовое производство автоматического оружия, но и переходить к пулеметам системы Гочкиса, более сильным, простым и прочным, состоявшим в начале войны на вооружении только некоторых колониальных частей.

К началу войны пулеметное производство во Франции находилось в состоянии почти полной консервации. Производство пулеметов Пюто возобновили с сентября 1914 г.; прогрессивно увеличиваясь, оно достигло максимума лишь через два с лишним года — в декабре 1916 г. по 60 пулеметов в день. Между прочим, завод Пюто мог изготовлять ежедневно: в ноябре 1914 г. — лишь 5 пулеметов, в декабре того же года — 7 пулеметов и через 2 1/2 года, в апреле 1917 г. — 10 пулеметов.

Первый заказ пулеметов Гочкиса правительство решилось дать только в конце лета 1915 г. по настойчивому требованию войск, но затем постепенно перевооружили пулеметами Гочкиса все передовые части войск. Производство пулеметов Гочкиса достигло максимума — 100 пулеметов в день — лишь в конце 1917 г., т. е. через 2 1/2 года после дачи первого заказа.

В 1915 г. французы пришли к заключению, что на винтовку в ближнем бою почти нельзя рассчитывать, что пулемет Гочкиса тяжел, малоподвижен и представляет хорошо видимую цель и что пехоту необходимо усилить облегченными пулеметами или ружьями-пулеметами. Затем в 1917 г. убедились, что несмотря на пулеметы и ружья-пулеметы, огонь пехоты все еще недостаточно могуществен и что для усиления его необходимо дать пехоте автоматические винтовки, которые стали поступать на вооружение войск в начале 1918. г. [304]

Таким образом, в разгаре войны пришлось создавать новые типы огнестрельного оружия пехоты и устанавливать производство этого оружия. Ружья-пулемёты и автоматические винтовки, принятые во французской армии, оказались скороспелым и потому несовершенным продуктом военного времени; в частности автоматические винтовки оказались весьма хрупкими в обращении.

Производство автоматического оружия во Франции за все время войны на специальных военных и привлеченных гражданских заводах достигло заметных результатов; всего было изготовлено:

Пулеметов Пюто	40000
Пулеметов Гочкиса	48000
Пулеметов Виккерса	2000
Пулеметов Льюиса	4500
Ружей-пулеметов	225000
Автоматических винтовок обр. 1917 г.	до 80000

Для вооружения воздушного флота и некоторых специальных частей Франция приобрела в Англии 10000 пулеметов Виккерса и 7000 пулеметов Льюиса и в САСШ 1000 пулеметов Кольта.

Изготовление патронов для винтовок и пулеметов{580}

Русские патронные заводы. Мобилизация и работа их во время войны. Изготовление ружейных и пулеметных 3-лин. патронов производилось в России на двух казенных заводах — Петроградском и Луганском и на частном Тульском заводе акционерного общества меднопрокатных и патронных заводов.

Производство 3-лин. патронов, не считая пороха, сравнительно простое: всего 4 отдельных части, 65 переходов, 125 лекал, 165 обмеров; в работе патронов хотя и требуется довольно высокая точность — от 0,005 до 0,002 дм., но механическая работа очень невелика: металл мягкий и пластичный, вся работа заключается в ряде вытяжек при простых станках и невысоких требованиях от рабочих и инструмента.

Успех изготовления хороших гильз 3-лин. патронов обеспечивается прежде всего доброкачественностью металла. Металл для 3-лин. гильз поставлял главным образом литейный отдел Того же частного Тульского завода и некоторые другие частные меднопрокатные заводы, наживавшие крупные барыши на этой поставке. При казенном Петроградском патронном заводе хотя и была небольшая своя меднолитейная, но производительность ее была настолько мала, что не могла оказывать никакого влияния на рыночные цены на гильзовую медь.

Годовая производительность наших трех патронных заводов [305] определялась, еще по расчетам конца 1906 г., в 550 миллионов патронов при ведении работ круглые сутки, а именно:

Петроградскии патронный завод	200000000
Луганский патронный завод	150000000
Тульский частный патронный завод	200000000{581}

К 1910 г. казенные патронные заводы были готовы к валовому изготовлению в год до 350 миллионов 3-лин. патронов с остроконечной пулей. Для увеличения их годовой производительности требовалось усилить оборудование новейшими станками и привлечь к интенсивной работе частный Тульский завод.

Этот последний завод быстро приобрел необходимые станки за границей и, несмотря на протест государственного контроля царского правительства, стал получать с 1909 г., по постановлению военного совета, не менее 20% от всего годового патронного производства.

Что же касается казенных патронных заводов, то контролирующие ведомства не соглашались отпустить им деньги на покупку станков за границей и лишь в 1911 г., когда вмешалась в это дело Государственная дума, им разрешено было оборудоваться немецкими станками.

Однако, несмотря даже на то, что в 1910 г. в запасах военного времени нехватало около 1,75 миллиарда 3-лин. патронов, смета ГАУ на изготовление патронов ежегодно настолько урезывалась контролирующими ведомствами, что патронные заводы работали далеко не в полной мере их производительности, а в 1911 г., во избежание роспуска опытных рабочих, приходилось работать казенным патронным заводам лишь 5 дней в неделю.

Наконец с 1912 г., опять-таки благодаря вмешательству Государственной думы, разрешено было ГАУ давать наряды на полную производительность патронных заводов. Работа их пошла с полным напряжением и выход патронов, постепенно возрастая, увеличился и в 1914 г. должен был дойти до 600 миллионов. Дальнейшее усиление производительности патронных заводов было невозможно, так как наши пороховые заводы могли в довоенное время выделывать в год не более 125000 пудов винтовочного пороха, а из этого количества пороха возможно было снарядить лишь до 600 миллионов 3-лин. патронов.

Начальник ГАУ генерал Кузьмин-Караваев признавал несоответственным форсировать работу пороховых заводов, так как это неблагоприятно отзывалось на пороходелии, и в 1912 г. была обнаружена порча винтовочных патронов вследствие недоброкачественности выделываемого пороха. К тому же и на патронных заводах при чрезмерно напряженной работе (на Петроградском заводе до 800000 патронов в день) стало получаться много брака, вследствие чего сами начальники заводов стали просить об уменьшении нарядов{582}. [306]

Война застала русские патронные заводы с производительностью около 60 миллионов патронов в месяц. Заводы эти имели в последние годы перед войной загрузку заказами, близкую к их мощности, т. е. в этом отношении патронные заводы находились в благоприятных условиях по сравнению с оружейными заводами. Но во всех других отношениях патронные заводы также не имели мобилизационной подготовки и работали в трудных условиях, как и все прочие русские заводы.

В начале войны, пока в армии было достаточно 76-мм пушечных патронов, не ощущалась сколько-нибудь острая нужда в винтовочных и пулеметных патронах на фронте. Напротив, от начальников артиллерийских снабжений поступали в ГАУ просьбы даже о приостановке высылки 3-лин. патронов. Тем не менее недостаток около 300 миллионов 3-лин. патронов в мобилизационных запасах и предвидимая неизбежная необходимость покрывать текущий расход ружейно-пулеметных патронов в действующей армии крайне озабочивали начальника ГАУ, который со своей стороны принимал меры к увеличению производительности патронных заводов.

В первую очередь ГАУ стремилось усилить выработку ружейного пороха на своих казенных и частном Шлиссельбургском пороховом заводах, но заводы эти не могли дать пороха больше чем на 70 миллионов патронов в месяц. Поэтому еще в августе 1914 г. были командированы в Японию и Америку русские военные инженеры для размещения заказов и установки производства ружейного пороха для нашей 3-лин. винтовки.

На получение пороха из Америки и Японии возможно было рассчитывать через 8–9 месяцев. Между тем, с января 1915 г. в ГАУ стали поступать с фронта чрезвычайно большие требования на 3-лин. патроны, непрерывно возрастающие и нарушившие все мобилизационные предположения ГУГШ и расчеты патронных заводов.

На первое время в 1915 г. кризис с 3-лин. патронами удалось случайно ликвидировать, так как русские инженеры купили в Америке партию пороха, подходившего по своим качествам к нашей винтовке. По прибытии этого пороха в Россию выход патронов с наших заводов стал сравнительно быстро увеличиваться.

С 1915 г. русским патронным заводам пришлось чрезвычайно форсировать работу, главным образом за счет увеличения рабочего времени: заводы работали непрерывно 29 дней в месяц по 22 часа в сутки, т. е. на пределе, граничащем с упадком производства.

Ввиду особенностей патронного производства нельзя было форсировать его технологические процессы.

Одновременно патронные заводы, в целях усиления производительности, расширялись и устанавливали дополнительное оборудование, которое наспех заказывалось за границей и в России. Новое оборудование стало вступать в работу в середине того же 1915 г. и продолжало прибывать в течение почти всего 1916 г.

За счет форсирования работы и увеличения оборудования производительность патронных заводов постепенно нарастала и достигла [307] максимального предела в 1916 г. Дальнейший рост производительности был невозможен, во-первых, потому, что заводы не имели уже свободных площадей для новой установки дополнительного оборудования, и во-вторых, вследствие крайнего переутомления рабочего персонала, недостатка топлива, металла и все более прогрессирующего развала государственной машины царского самодержавия.

Потребность в 3-лин. патронах, вызванная войной, во всяком случае не могла быть удовлетворена производственной мощью существовавших трех русских патронных заводов. Пришлось прибегнуть, как и в отношении удовлетворения потребности в ружьях и пулеметах, к постройке новых заводов — патронного и пороховых и к изысканиям по установке фабрикации наших патронов за границей, начатым в 1915 г.

Петроградский патронный завод. Наиболее мощным патронным заводом являлся казенный Петроградский завод, развивший свою годовую производительность уже в 1914 г. почти до 300 миллионов патронов, т. е. в 1 1/2 раза превышавшую его нормальную производительность — 200 миллионов. Завод этот имел, как упоминалось выше, свою небольшую меднолитейную.

С января 1915 г. Петроградский патронный завод стал усиленно форсировать производство, работая в две смены (первая смена — 13, вторая — 9 часов в сутки) почти непрерывно: число рабочих дней было увеличено до 350 в году. Одновременно заводом возводились новые постройки и дополнительное оборудование с целью усиления мощности.

Развитию производительности в значительной мере мешало отвлечение Петроградского патронного завода на фабрикацию патронов для австрийских и японских ружей, которая в процессе работы значительно сложнее наших 3-лин. патронов. При этом приходилось заново готовить лекала, рабочий инструмент, матрицы и станочные приспособления.

Несмотря на это и на прочие неблагоприятные условия работы общего характера, производительность Петроградского патронного завода во время войны, как видно из табл. 57, доходила в некоторые месяцы почти до 60 миллионов 3-лин. патронов, т. е. превышала месячную производительность, которая в довоенное время считалась достаточной для всех трех патронных заводов, а в 1916 г. годовая производительность Петроградского патронного завода более чем втрое превышала установленную для него довоенную годовую производительность в 200 миллионов 3-лин. патронов.

Валового заказа на изготовление японских винтовочных патронов Петроградский патронный завод, повидимому, не получал; австрийских винтовочных патронов заводу было заказано 360 миллионов, в счет которых завод изготовил в 1916 г. около 153 миллионов патронов; остальные заказанные австрийские патроны изготовлены были заводом, повидимому, в 1917 г., но установить это документально не удалось. [308]

патронов в 1914–1917 гг. (количества патронов округлены)

Месяцы	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	134726000	16512000	56577400	48500000
Февраль		23436000	48397200	41500000
Март		33096000	50249000	35600000
Апрель		40665000	54514800	51100000
Май		19944000	39970800	53500000
Июнь		29515000	57067200	43700000
Июль		30235000	50150800	32400000
Август	23737000	40101000	50018200	37000000
Сентябрь	34896000	40200000	52310400	38000000
Октябрь	39379000	50080000	59254000	40500000
Ноябрь	36013000	59000000	58714000	16600000
Декабрь	22847000	53720000	44153400	4600000
Итого	291598000	436504000	621377200	443000000

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено 3-лин. патронов 1792479200.

Таким образом, производительность Петроградского завода по изготовлению в 1916 г. русских и австрийских винтовочных патронов составляла около 775 миллионов (622 + 153), т. е. почти в 4 раза превышала довоенную производительность завода.

В 1918 г. Петроградский патронный завод прекратил существование; оборудование завода, технический и частью рабочий его персонал были эвакуированы из Петрограда под угрозой наступления немцев и распределены между вновь созданными патронными заводами.

Луганский патронный завод. К 1910 г., когда казенные патронные заводы переоборудовались для изготовления 3-лин. патронов с остроконечной пулей, Луганский патронный завод мог выпускать при одной смене до 150 миллионов патронов в год или 12,5 миллиона в месяц. Еще до начала войны этот завод имел перегрузку заказов, несколько превышавшую его нормальную производительность. [309]

С 1915 г. началась еще более форсированная работа Луганского завода с одновременным усилением его оборудования в целях увеличения производительности.

Из табл. 58 видно, что в 1915 г. годовая производительность Луганского завода — 324 миллиона — превышала нормальную свыше чем вдвое, а в 1916 г. — 557 миллионов — превышала нормальную в 3,7 раза.

патронов в 1914–1917 гг. (количества патронов округлены)

Месяцы	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	108478000	17604000	34566000	58596000
Февраль		21354000	35574000	45000000
Март		22002000	40007400	25992000
Апрель		25116000	40010200	40056000
Май		22603000	50060400	53508000
Июнь		22272000	50814000	46886000
Июль		35058000	32130000	42360000
Август	17220000	29189000	50136000	34872000
Сентябрь	18750000	26456000	52008000	37392000
Октябрь	19818000	34364000	56112000	29274000
Ноябрь	19950000	36768000	60018000	22686000
Декабрь	15378000	31678000	55626000	16950000
Итого	199594000	324464000	557062000	453572000

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено 3-лин. патронов 1534692000.

Тульский патронный завод. Тульский частный патронный завод к началу мировой войны имел оборудование мощностью на 150 миллионов 3-лин. патронов в год.

С конца 1914 г., когда стали обнаруживаться тревожные признаки недостатка 3-лин. патронов на фронте, Тульский завод спешно приступил к расширению помещений и к усилению оборудования, которое приобретал за границей — из Дании и Америки, частью из Финляндии. [310]

Благодаря принятым мерам, патронное производство Тульского завода во время войны значительно увеличилось. Как видно из табл. 59, Тульский патронный завод в 1915 г. выпустил около 261 миллиона патронов, а в 1916 и 1917 гг. около 303 и 313 миллионов, т. е. производительность его в последние два года войны усилилась приблизительно вдвое по сравнению с довоенной производительностью — 150 миллионов.

патронов в 1914–1917 гг. (количества патронов округлены)

Месяцы	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	88394000	15763000	18201600	35007000
Февраль		23001000	28231800	32002200
Март		13881000	32694600	29826000
Апрель		25056000	21024000	24181200
Май		21079000	19396800	16020000
Июнь		18471000	21640800	35568000
Июль		25006000	23008200	29243400
Август	17604000	23859000	20200800	23956400
Сентябрь	15798000	23125000	25005600	24450600
Октябрь	23403000	26169000	29004000	24168600
Ноябрь	21016000	24061800	32007000	23023800
Декабрь	15542000	21711600	33006600	15507000
Итого	181757000	261183400	303421800	312954200

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено 3-лин. патронов 1059317000.

Кроме изготовления 3-лин. патронов, Тульский патронный завод установил у себя производство патронной латуни и мельхиора для пульных оболочек, который до того в России не изготовлялся. Патронной латунью и мельхиором он снабжал и казенные патронные заводы.

Перед русско-японской войной на Тульском патронном заводе было установлено производство пушечных гильз для 76-мм (3-дм.) [311] полевых пушек и других калибров: 37-мм, 47-мм, 75-мм пушек, для 122-мм и 152-мм гаубиц, для 152-мм морских пушек.

Наконец, Тульский патронный завод, как частное предприятие, ввиду ненадежной обеспеченности военными заказами в довоенное время, создал у себя наряду с военными производствами изготовление торговых сортов латуни и другие производства гражданского характера, как то: изготовление медных самоварных частей и мельхиоровой посуды, прокатку красной меди для железных дорог и химической промышленности и пр.

Итоги работы русских патронных заводов во время войны. Подводя итоги работы всех трех русских патронных заводов за время войны 1914–1917 гг. (см. табл. 60), следует заметить, что благодаря достаточной загруженности заказами в последние годы перед [312] войной, заводам этим вовсе не потребовалось времени на развертывание производства для выполнения задания, которое считалось достаточным в 1910 г., т. е. ежемесячной подачи до 50 миллионов 3-лин. патронов.

патронов в 1914–1917 гг. (количества патронов округлены) (стр. 311)

Месяцы	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	331598000	49879000	109345000	142103000
Февраль		67791000	112203000	118502000
Март		68979000	122951000	91418000
Апрель		90837000	115549000	115337000
Май		63626000	109428000	123028000
Июнь		70258000	129522000	126154000
Июль		90299000	105289000	104003000
Август	58561000	93149000	120355000	95828000
Сентябрь	69444000	89781000	129324000	99843000
Октябрь	82600000	110603000	144370000	93943000
Ноябрь	76979000	119830000	15073900	62310000
Декабрь	53767000	107110000	132786000	37057000
Итого	672949000	1022142000	1481861000	1209526000

Всего в 1914–1917 гг. изготовлено 3-лин. патронов 4386478000.

С первых же месяцев войны патронные заводы выделывали свыше 100% указанного задания. Затем, в особенности с апреля 1915 г., производительность патронных заводов стала довольно быстро возрастать и к концу 1916 г. достигла максимального предела, почти втрое превышавшего довоенный уровень. Эта максимальная производительность достигнута путем чрезвычайного напряжения работ и усиления оборудования заводов доотказа. Достигнутая в конце 1916 г. производительность патронных заводов признавалась «вымученной», дальнейший рост ее был невозможен и в 1917 г. она стала падать по тем же указанным выше общим причинам, по каким стало падать в 1917 г. русское ружейное и пулеметное производство.

Исключая показанные в табл. 60 около 331,5 миллиона патронов, изготовленных в 1914 г. до начала мировой войны, получим, что в течение войны с августа 1914 г. до января 1918 г. наши патронные заводы изготовили огромное количество — почти 4050 миллионов 3-лин. патронов.

Необходимо отдать должное русским патронным заводам, что они чрезвычайно сильно развили свое производство во время войны и превзошли в этом отношении патронные заводы Франции, что видно из сопоставления данных табл. 61{583}.

Государства	Ежедневная производительность винтовочных патронов в августе
	1911 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Россия	952000	3105000	4011800	4730000
Франция	3600000	4250000	7100000	7700000

Из этой таблицы видно, что в начале войны 1914 г. производство патронов во Франции в 3,7 раза превосходило их производство в России, а в 1917 г. лишь в 1,6 раза, и что к августу 1917 г. по сравнению с августом 1914 г. ежедневная производительность патронов в России усилилась в 5 раз, а во Франции лишь в 2,2 раза. [313]

Новый патронный завод в Симбирске. В начале 1916 г. норма ежемесячной подачи 3-лин. патронов в действующую армию определялась в 200 миллионов штук. К тому же времени выяснилось, что доведенная до предела производительность существовавших трех патронных заводов может обеспечить подачу около 130 миллионов патронов в месяц. Для покрытия создавшегося дефицита — 70 миллионов в месяц, ГАУ в марте 1916 г. получило разрешение на постройку нового казенного патронного завода в Симбирске с годовой производительностью:

3-лин. патронов	не менее 840000000 шт.
Латуни в лентах и полосах	950000 пуд.
Мельхиора в лентах	180000 пуд.
Гильз к 3-дм. (76-мм) пушкам	1200000 шт.

Устройство на заводе литейного отдела для производства латуни, мельхиора и пушечных гильз вызывалось следующими соображениями.

Для выработки 840 миллионов 3-лин. гильз необходимо латуни, считая по 1000 пудов на 1 миллион гильз, 840000 пудов и на 1,2 миллиона пушечных 3-дм. гильз 120000 пудов, а всего 960000 пудов латуни. Частные заводы, поставляющие латунь и мельхиор казенным патронным заводам, были обеспечены заказами на полную их производительность. Вместо расширения их производства для поставки латуни и мельхиора новому казенному патронному заводу было выгоднее установить при нем собственное производство этих металлов, что давало к тому же возможность держать рыночные цены на мельхиор и латунь в пределах нормальной стоимости.

Установка на новом заводе производства пушечных гильз необходима была как опытная. В то время в распоряжении ГАУ не было завода, на котором возможно было бы производить опыты по фабрикации пушечных гильз, а также базироваться в отношении чертежей, технических условий, характера производства и в смысле установления действительной стоимости пушечных гильз, заказываемых в то время частным заводам по заявленным ими в общем высоким ценам {584}.

Строительные работы по устройству Симбирского патронного завода начаты были в июле 1916 г.; тогда же начались заказы оборудования, главным образом за границей. В октябре 1916 г. заказанные станки стали доставляться заводу. Частичное открытие работ завода ожидалось в начале 1917 г., но строительство Симбирского завода сильно замедлилось.

Симбирский патронный завод открыл производство в конце 1918 г., получив часть оборудования от эвакуированного Петроградского патронного завода и пользуясь частично его же полуфабрикатами. [314]

Заграничные заказы патронов

Уже в начале 1915 г. для ГАУ стало очевидным, что производительность русских патронных заводов при полном ее напряжении и форсировании работ не может обеспечить потребность в ружейных и пулеметных патронах, вызванную войной. Тогда же пришлось прибегнуть к заграничным заказам, и первые заказы были даны с весны 1915 г. в Америку заводам Винчестера, Ремингтона и Объединенной компании, всего на 750 миллионов патронов.

В начале июня того же года председатель особой распорядительной комиссии по артиллерийской части телеграфировал русскому представителю в Америке Сапожникову, что потребность в ружейных патронах неограниченная и чтобы поэтому он соглашался на всякое солидное предложение и заключил бы контракты, не стесняясь количеством{585}. За границей заказывались патроны не только для наших 3-лин. винтовок и пулеметов, но и для ружей и пулеметов всех иностранных образцов, поступивших на вооружение русской армии. Данные о заграничных заказах винтовочных патронов сведены в табл. 62.

Какие патроны и где заказаны	Сколько всего заказано	В счет заказа должно быть сдано		Весь заказ должен быть выполнен
		до 1. IV 1916 г.	до 1. X. 1916 г.
3-лин. патроны в Америке	2250000000	33900000	1030650000	До 1 июля 1917 г.
К японским винтовкам в Японии	74000000	15000000	50000000
К винтовкам Гра и Гра-Кропачек во Франции	373000000	85000000	193000000
К винтовкам Лебеля во Франции	81700000	19300000	42700000
К винтовкам Веттерли в Италии	305000000	26000000	165000000

Сведения о поступлении патронов по заграничным заказам достаточно подробные имеются лишь за 1916 г.{586}.

Приблизительно по заграничным заказам поступило разных ружейных и пулеметных патронов (3-лин. русских, японских, Гра и Гра-Кропачек, Лебеля и Веттерли):

В 1915 г.	Около 150000000
В 1916 г.	около 833000000
В 1917 г.	около 1430000000
Всего	около 2413000000 [315]

Итоги снабжения русской армии винтовочными и пулеметными патронами

Постепенность поступления в русскую армию винтовочных и пулеметных патронов от начала войны до января 1918 г. от русских заводов и из-за границы показана в диаграмме на рис. 25.

Из этой диаграммы видно, что поступление винтовочных патронов по заграничным заказам началось с июля 1915 г. и наибольшее количество заграничных патронов поступило в период с июня 1916 г. до августа 1917 г., причем в первое полугодие 1917 г. поступило из-за границы патронов даже несколько больше, чем от своих русских заводов.

В общей сложности в течение войны 1914–1917 гг. на снабжение русской армии поступило, за округлением, около 6468000000 [316] винтовочных и пулеметных патронов, в том числе от русских заводов около 4055000000 и по заграничным заказам до 2413000000, т. е. лишь около 70% заказанного за границей количества (3083700000), и почти вдвое меньше, чем от своих русских патронных заводов.

Что же касается 3-лин. патронов к винтовкам и пулеметам основного образца вооружения русской армии, то снабжение этими патронами базировалось почти исключительно, как и снабжение основными 3-лин. винтовками и пулеметами, на своих русских заводах, давших за время войны свыше 4 миллиардов 3-лин. патронов, тогда как от заграничных заводов их получено лишь около 300–400 миллионов.

Всего состояло к началу войны и подано было во время войны в армию в 1914–1916 гг. 6483 миллиона ружейных и пулеметных патронов, фактически состояло в армии к 1 января 1917 г. 1136 миллионов патронов, т. е. израсходовано было в 1914–1916 гг. более 5 миллиардов патронов.

По сведениям Упарта в действующей армии в войсках и запасах состояло следующее количество патронов на винтовку (см. табл. 63; цифры в таблице округлены):

Название винтовок	Состояло патроно на одну винтовку
	к 25. IV. 1916 г.	к 15. IX. 1917 г.
3-лин. русская	275	250
3-лин. японская	400	600
3-лин. австрийская	500	550
3-лин. Лебеля	—	130

Из табл. 63 видно, что вообще особенно острого недостатка в ружейных и пулеметных патронах в армии не было, по крайней мере в 1916–1917 гг., но в частности и в эти годы бывали случаи, когда некоторые войсковые части терпели недостаток патронов. Что же касается 1915 г., то в этот год, когда стало очень мало пушечных патронов и вместо них расходовались в боях винтовочные и пулеметные патроны в огромном количестве, нехватка в них остро сказывалась, связывала боевые действия войск и нередко ставила их в критическое положение.

Общие причины недостатка винтовочных и пулеметных патронов те же, в результате которых был недостаток в боевых припасах для артиллерийских орудий: ошибочность мобилизационных расчетов ГУГШ, урезывание кредитов на заготовление патронов, неподготовленность к войне военной промышленности, неудовлетворительность [317] организации артиллерийского снабжения (нередко бывали случаи, особенно в 1914–1915 гг., когда войска, участвовавшие в боевых операциях, оказывались без патронов в то время, как другие войска, находившиеся на пассивных участках фронта, были ими загружены; случалось, что войска, вооруженные 3-лин. винтовками, получали японские патроны, и наоборот).

Но кроме указанных общих причин, недостаток в 3-лин. патронах обусловливался еще следующими обстоятельствами.

Солдатам в пехоте выдавали на руки по 200 и более патронов, вместо положенных 120 с тупой и 135 с остроконечной пулей; и без того крайне перегруженные ношей, солдаты на походе нередко бросали обременяющие их патроны или просто теряли их.

Патроны с убитых и от раненых далеко не всегда отбирались.

Заботливые командиры полков старались иметь побольше патронов про запас. Они опорожняли полковые двуколки, сложив патроны в окопы или переложив в повозки обоза, посылали двуколки в парки и получали от них патроны. Когда же приходилось итти вперед или отступать, пехотные части, не имея свободных перевозочных средств, или просто оставляли не помещающиеся в двуколках и на людях патроны на месте или, в лучшем случае, обращались с просьбой к соседним батареям или паркам взять у них лишние патроны, что далеко не всегда бывало возможно.

При крайне растянутых позициях, какие занимали в 1915 г. русские войска — до 40 и более верст на корпус по фронту, удаление головных парков от некоторых частей, расположенных в окопах, бывало весьма большим; поэтому начальники частей, опасаясь несвоевременной получки от парков патронов, заблаговременно брали их из парков и складывали в окопах, при уходе же войск из окопов патроны в них оставались.

По свидетельству многих участников войны, патроны находились в оставленных нами окопах иногда в «ужасающем количестве»{587}.

Нельзя не отметить эту совершенно недопустимую, явно преступную расточительность ружейных патронов на фронте, которая после первых же неудач на фронте стала наблюдаться в войсках. Под впечатлением артиллерийского «завесного» огня, неизменно направляемого немцами в тыл русских позиций при каждой атаке, у войск сложилось убеждение, что на своевременное пополнение патронов сквозь такие завесы, даже в ночное время по ходам сообщения, рассчитывать нельзя. Поэтому заранее забивались патронами не только назначенные для этого ниши и погребки, но самые окопы, блиндажи и ходы сообщения; патроны кучами сваливались за окопами; наконец, иногда из ящиков с патронами получались даже траверсы и чуть не целые брустверы. Нечего и [318] говорить, что о какой-либо экономии при стрельбе не думали и самая стрельба при таких условиях бывала нередко безрезультатной.

Всякое передвижение войсковых частей вызывало потерю этих патронных запасов, которые в случае отступления легко попадали в руки противника, в случаях же наступления оставлялись, как были, на тех же местах и или терялись здесь, или попадали в руки разных спекулянтов.

Принятая же временная мера в виде назначения денежных премий за доставляемые патроны и гильзы в расчете на поощрение к добросовестному сбору их дала результаты неожиданные: начались хищения патронов из складов, парков, позиционных хранилищ и даже из своих войсковых запасов самими бойцами ради получения за них обещанных денег.

При таком положении дела трудно сказать, в каком размере должны были бы поступать в армию пополнения патронов. И нисколько не желая оправдывать органы, на обязанности которых лежали заботы о снабжении армии, и признавая, что это снабжение было недостаточно и неудовлетворительно, следует отметить, что самый кризис в недостатке патронов не был бы столь болезненно острым, если бы заботы о сбережении и регулировании расхода их не были бы так безнадежно выпущены из рук командным составом.

Ручные гранаты

Расчет потребности и заготовление ручных гранат{588}. В довоенное время ручные гранаты имелись только в крепостях; боевое применение их в полевой войне русским Генеральным штабом вовсе не предусматривалось; между тем ручные гранаты применялись во время войны в громадных количествах, в особенности в позиционный период.

На 1917 г. конференции союзников была заявлена следующая потребность в ручных гранатах:

— ручных гранат мелких калибров ежемесячно по 1000000 штук для действующей армии и по 60000 для внутренних округов, а всего на год 12720000;

— ручных гранат для разрушения проволочных заграждений ежемесячно по 150000 для действующей армии и по 1000 для внутренних округов, а всего на год 1812000.

Изготовление ручных гранат не представляет особых технических трудностей, не требует много материалов и рабочих рук. Оно быстро наладилось, и в начале лета 1916 г. производство ручных гранат на русских заводах почти в 300 раз превышало производство августа 1915 г. [319]

Годы	Количество ручных гранат, поданных в армию
Месяцы	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	55000 / —	506000 / 265000	169096 / —
Февраль	53000 / —	630000 / 37616	344202 / —
Март	92360 / —	873571 / 660000	631510 / —
Апрель	97960 / —	668790 / 467900	692660 / —
Май	124460 / —	715810 / 176860	319284 / —
Июнь	133060 / —	624830 / 8374742	223487 / —
Июль	144000 / —	601810 / 4800324	312187 / —
Август	161660 / —	733695 / 2803514	364340 / —
Сентябрь	218816 / —	1219425 / 40128	419022 / —
Октябрь	283000 / —	1110925 / —	421580 / —
Ноябрь	365000 / 475000	1282024 / —	208948 / —
Декабрь	404355 / 786000	1014482 / —	— / —
Итого	2132671 / 1261000	9981342 / 17626084	4106316 / —

Постепенность подачи ручных гранат на фронт в 1914–1917 гг. показана в табл. 64. Всего было подано за время войны огромное количество ручных гранат — до 34,5 миллиона, в том числе от русских заводов около 15,5 миллиона, и получено по заграничным заказам в период с ноября 1915 г. до сентября 1916 г. около 19 миллионов гранат.