Эволюция техники артиллерии в 1914–1918 гг.
Мировая война 1914–1918 гг. поставила множество самых разнообразных задач технике артиллерии, потребовавших для исполнения не только огромной производственной работы, но и предварительной самой серьезной научно-технической разработки. Для разрешения этих задач привлечены были почти все производственные силы страны и большинство изобретательских и научно-технических сил.
В зависимости от состояния науки и техники в государствах, принимавших участие в войне, задачи эти получали то или иное разрешение или оставались в стадии изучения и разработки, будучи непосильными для техники того времени.
Среди так называемых великих держав, участвовавших в мировой войне 1914–1918 гг., царская Россия, при слабом развитии ее научно-технических и производственных сил, оставалась в отношении достижений военной техники на одном из последних мест.
Русская научно-техническая и изобретательская мысль работала во время войны для нужд своей артиллерии в трех следующих главных направлениях: 1) изобретение новых средств разрушения и уничтожения, 2) усовершенствование существовавшей техники артиллерии, 3) облегчение и упрощение производства предметов артиллерийского снабжения с целью получения массового выхода этих предметов в кратчайшие сроки и отчасти с целью удешевления производства.
По заданиям из действующей армии, по собственной инициативе ГАУ, по инициативным предложениям отдельных научно-технических работников и изобретателей, нередко не имевших надлежащей научно-технической квалификации, Арткому ГАУ, а иногда и Упарту приходилось прорабатывать и делать испытания по чрезвычайно большому количеству возникающих вопросов артиллерийской техники.
Многие вопросы отклонялись Арткомом как действительно не заслуживающие внимания или как признаваемые им несвоевременными, иногда же и вследствие отчасти предубежденного [278] отношения к предложениям, исходившим от лиц, по мнению Арткома, недостаточно компетентных в вопросах военной техники. Проработка некоторых вопросов, не исключая иногда и заслуживающих большого внимания, осталась незаконченной или в стадии испытания вследствие многих трудностей разрешения этих вопросов или непосильности их осуществления для русской техники. Только некоторые, в общем немногие, вопросы получили положительное разрешение и были проведены в жизнь; из числа больших осуществленных вопросов важнейшее значение имели химические средства борьбы.
Остановимся кратко лишь на некоторых вопросах техники, которые разрешались в русской артиллерии во время войны 1914–1918 гг.
Орудия полевой артиллерии
В отношении артиллерийских орудий эволюция выразилась во время войны главным образом в следующем: в увеличении дальнобойности, придании пушкам свойств «гаубичности» (по выражению известнейшего в то время русского артиллериста В. М. Трофимова), увеличении мощности снаряда (увеличении калибра орудий), приспособлении пушек к стрельбе не только по наземным, но и по воздушным целям, в создании орудий ближнего боя.
Дальнобойность. В довоенное время о стрельбе из орудий полевой легкой артиллерии на расстояния свыше 5–6 км почти и не думали, так как при малой глубине боевых порядков того времени дальность около 4 км считалась предельной дистанцией решительного боя и так как при отсутствии авиации нельзя было наблюдать и корректировать огонь артиллерии на большие дальности.
Впрочем, имея в виду необходимость сосредоточения артиллерийского огня в решающем направлении, необходимость фланкирования огня и стрельбы «косым огнем», высказывалось пожелание еще до начала войны некоторыми артиллеристами (тем же В. М. Трофимовым и др.) увеличить дальнобойность полевых легких пушек приблизительно на ширину фронта корпуса и даже до 15 км, чтобы получить возможность оказывать помощь соседним частям корпуса фланговым огнем. Но дальше пожеланий в этом направлении тогда не шли.{316}
Во время мировой войны, в особенности в ее позиционный период, глубина обороны увеличилась до 10 км и более. Вопрос об увеличении дальнобойности артиллерийских орудий обострился, так как необходимо было обстреливать второлинейные позиции противника, его резервы и тылы.
Задача увеличения дальнобойности могла быть разрешена путем увеличения предельного угла возвышения орудий, [279] усовершенствования балистических качеств снарядов, увеличения начальной скорости и в связи с этим увеличения боевых зарядов и усовершенствования пороха, удлинения орудий и, наконец, путем изменения конструкции орудий и лафетов.
Увеличение предельного угла возвышения возможно было только у пушек; гаубицы имели лафеты, позволяющие вести стрельбу при наибольшем угле возвышения.
Конструкция лафета русской 76-мм полевой пушки позволяла дать угол возвышения лишь около 16°, нарезка прицела допускала стрельбу гранатой до 6400 м, а шрапнелью — лишь до 5000 м. Уже в первый период войны фактически удалось увеличить дальность стрельбы из 76-мм полевой пушки гранатой до 8500 м, т. е. приблизительно на 30%, только путем подрывания земли под хоботом лафета, не изменяя конструкции лафета. Однако подкапывание хобота лафета замедляло подготовку орудия к стрельбе и затрудняло ведение стрельбы, так как орудие при углубленном в землю хоботе лафета теряло значительную часть своей скорострельности. Для большинства же тяжелых орудий подкапывание хобота было невозможно. Увеличение дальности подкапыванием хобота удавалось преимущественно только у легких систем орудий.
Стрельба на большие дальности вследствие несоответствия конструкции прицела велась по уровню, и только в некоторых батареях, имевших на орудийных прицелах добавочную шкалу, пользовались ею при дальней стрельбе.
Наблюдение при стрельбе, особенно на большие расстояния, стало производиться по мере развития авиации преимущественно с самолетов, иногда с привязных аэростатов (воздушных шаров).
Усовершенствование снарядов (о снарядах см. ниже) в целях увеличения дальности, выражающееся в изменении внешней формы снаряда путем удлинения головной его части и скашивания донной части (снаряд обтекаемой формы), в русской артиллерии практически не было проведено в жизнь во время войны и осталось в фазе изучения и опытов.
Увеличение боевых зарядов, влекущее за собой увеличение давления пороховых газов в канале орудия и увеличение энергии отката орудия, было крайне ограничено предельной прочностью стенок стволов орудий и прочностью лафетов. Производились опыты применения прогрессивного пороха с постепенно нарастающим давлением, допускавшего увеличенный боевой заряд. Но опыты эти далеко не были закончены во время войны.
Наконец, в последний год войны зародилась идея стрельбы снарядом меньшего калибра сравнительно с калибром орудия. При этом получалась возможность применения больших зарядов орудий крупных калибров к относительно малым снарядам и сообщения им вследствие этого увеличенных начальных скоростей, а следовательно, и получения увеличенных дальностей стрельбы. Идея эта не получила осуществления в период войны и оставалась в зародыше. [280]
Изменение конструкции орудий и лафетов или хотя бы только удлинение стволов орудий с целью увеличения дальнобойности признавалось во время войны несвоевременным и невозможным ввиду слабого развития техники производства русских орудийных заводов, к тому же перегруженных заказами материальной части для артиллерии действующей армии.
Для стрельбы на дальние расстояния русская артиллерия применяла преимущественно орудия конструкции иностранных заводов — 152-мм осадные пушки Шнейдера, 120-мм пушки Виккерса, а также полученные от береговой артиллерии свои пушки — 254-мм в 45 калибров и 152-мм Канэ и 120-мм пушки Обуховского завода.
Об орудиях сверхдальней стрельбы, подобных германской пушке «Колоссаль» или французской 210-мм сверхдальнобойной пушке на железнодорожной установке, русская артиллерия при неудовлетворительном состоянии русской техники не могла и мечтать во время войны.
Среди предложений, сделанных русскими изобретателями в 1915–1916 гг. об использовании для бросания на дальние расстояния снарядов вместо пороха электромагнитных сил или центробежной механической силы, заслуживал особого внимания проект инженеров Подольского и Ямпольского, предлагавших построить сверхдальнобойное магнито-фугальное орудие.
Проекты электрических орудий представляют собой по существу проекты электромотора, сообщающего снаряду большую скорость по оси орудия. По мнению проф. А. А. Королькова,{317} способов спроектировать электрическое орудие может быть столько же, сколько существует типов электродвигателей.
Дальнобойность электрических орудий может выражаться в сотнях километров в связи с возможностью получить огромную начальную скорость снаряда у дула этих орудий. В обыкновенных орудиях со взрывчатыми веществами начальная скорость снаряда зависит от величины боевого заряда, причем с величиной заряда увеличивается давление на дно ствола орудия и разрывающие продольные и поперечные усилия. Приходится делать стенки орудия более толстыми, чтобы преодолеть разрывающие усилия, но увеличение толщины стенок орудия имеет предел, за которым дальнейшее утолщение стенок не увеличивает прочности орудия. Поэтому начальная скорость снаряда у дула обыкновенного орудия также имеет предел, приближающийся в общем к 1000 м/сек. При выстреле из электрического орудия давление на его дно и поперечные давления на стенки отсутствуют. Это дает возможность конструировать электрическое орудие без толстой стальной трубы, как это необходимо для пороховых орудий; приходится принимать во внимание при конструировании только продольное [281] разрывающее усилие, которое имеет в электрическом орудии сравнительно небольшую величину. В результате в электрических орудиях возможно получать гораздо большие начальные скорости снаряда, чем в пороховых, не опасаясь разрыва орудия.
Электрическое орудие может быть открыто с обоих концов; не требуется в нем ни затвора, ни утолщения казенной части. Вслед за вылетом одного снаряда может вводиться непосредственно сейчас же другой снаряд. Поэтому может быть достигнута чрезвычайно большая скорострельность электрического орудия, во много раз превышающая скорострельность пороховых орудий.
Живая сила снаряда, выброшенного из электрического орудия, больше, чем при стрельбе пороховым зарядом, так как электромагнитные силы действуют по всей массе снаряда, а не только на дно снаряда, что происходит при выстреле пороховым зарядом.
При выстреле электрическое орудие не подвержено чрезвычайно высоким температурам и потому может быть долговечным, откат — меньше. Выстрел почти без звука, без дыма и блеска.
Дальнобойность электрических орудий будет зависеть от мощности источника электроэнергии и поэтому может увеличиваться до огромнейших размеров, с весьма малым при этом износом орудия. Изменение дальности полета снаряда регулируется не только изменением угла возвышения орудия, но и подбором надлежащей силы тока, посылаемого в обмотку орудия. Комбинируя изменение угла возвышения и силы тока, возможно при одной и той же дальности получать различные окончательные скорости и углы падения снаряда.
Электрическое орудие по внешнему виду очень отличается от обыкновенного огнестрельного орудия. Корпус электрического орудия состоит не из сплошной стальной массы, а из листов железа, переложенных изоляцией; прочность орудия обеспечивается хорошо рассчитанным клетчатым каркасом из стальных ферм.
Осуществление проекта электрического орудия представляет нелегко преодолимые практические трудности. В электрическом орудии требуется огромная затрата энергии непосредственно перед каждым выстрелом, для накопления которой требуется мощная электростанция с машинами, развивающими чрезвычайную работу и силу тока, исчисляемую в миллионах киловатт и ампер.
Необходимость громадной электрической мощности в существовавших проектах электрических орудий разрешалась таким образом, что электроэнергия сравнительно небольшой мощности затрачивалась в течение значительного промежутка времени на увеличение живой силы маховиков, и затем в момент выстрела эта накопленная живая сила преобразовывалась в электрическую энергию. При этом не было возможности обратить энергию маховиков в энергию электрическую в течение короткого времени выстрела, равного нескольким сотым долям секунды. [282]
Накопление энергии, необходимой для выстрела, требовало времени, вследствие чего стрельба из электрического орудия могла производиться только с большими промежутками времени. Лишь при условии расходования энергии, не накапливаемой в каких-либо аккумуляторах, а имеющейся в генераторах налицо, электрические орудия могут быть скорострельными.
Снаряд должен находиться при выстреле в канале электрического орудия достаточное время, для того чтобы использовать в полной мере энергию электрического генератора. Поэтому длина электрических орудий должна быть вообще во много раз больше, чем огнестрельных орудий. Например, по вычислению проф. Королькова, при мощности электростанции в 100000 киловатт длина электрического орудия, в котором снаряд, двигаясь со средней скоростью 400 м/сек, пройдет за ¼ секунды путь в 100 м, выйдет равной 100 м. Это при условии, что будет расходоваться только имеющаяся налицо энергия генераторов без накопления ее каким-либо аккумулятором.
Неизбежная необходимость весьма большой длины электрических орудий, если желают пользоваться имеющейся энергией генератора, без накопления энергии в аккумуляторах, представляет очень невыгодную особенность электрических орудий.
Во всяком случае электрическим орудиям, в особенности магнито-фугальным орудиям, построенным на принципе создания в орудии бегущего магнитного поля или магнитной волны, увлекающей стальной снаряд, принадлежит, вероятно, большая роль в обороне будущего.{318}
Инженеры Подольский и Ямпольский представили план работ и смету на разработку проекта магнито-фугального орудия, на приготовление рабочих чертежей и составление пояснительной записки и просили ГАУ отпустить им 70000 рублей{319}.
Они имели в виду разработать проект магнито-фугального орудия, отвечающего следующему заданию:
| Начальная скорость снаряда | 3000 м/сек |
| Вес снаряда | 1 т |
| Длина снаряда | 3 м |
| Ширина снаряда | 0,3 м |
| Время прохождения снаряда по каналу ствола орудия | 0,01 сек. |
| Повышение температуры снаряда при выстреле | 200°С [283] |
По их мнению, задание могло быть разрешено при соблюдении следующих основных условий:
| Длина орудия | 18 м |
| Вес орудия | 97 т |
| Мощность паровой машины | 10000 л. с. |
| Вес маховика | 59 т |
| Время разворачивания маховика перед каждым выстрелом | 17 минут |
Рассмотрев предложение инженеров Подольского и Ямпольского, Артиллерийский комитет ГАУ 2 июля 1915 г. пришел к заключению:
А) Положительные стороны предложения:
1. Идея предложения правильна и осуществима.
2. Ввиду отсутствия поперечных давлений и возможности регулировать продольные давления, возможно спроектировать достаточно прочное магнито-фугальное орудие для больших начальных скоростей, чем при обычных огнестрельных орудиях.
3. Возможно легко иметь начальную скорость и дальность при том же угле прицеливания изменением силы тока альтернатора, если не преследовать большой меткости.
Б. Отрицательные стороны предложения:
1. Не представлен расчет прочности орудия, снаряда и установки.
Ядро — снаряд, сконструированный из алюминиевых пластин, разделенных промежутками, невыгоден при малой поперечной нагрузке снаряда и недостаточной прочности.
2. Нагревание снаряда при выстреле до 200° С ограничивает выбор взрывчатых или других веществ для разрывного заряда.
3. Маховик, аккумулирующий энергию, требует такой прочной установки, которая недостижима в условиях полевой войны и вообще трудно достижима при большой мощности.
4. Главная невыгода: мощный двигатель, альтернатор-маховик, аккумулирующий энергию, орудие, прочный фундамент — все это возможно лишь на береговых установках.
5. Орудие непригодно для стрельбы по быстро двигающимся целям. Форма снаряда неблагоприятна для правильности его полета, снаряд не получает вращательного движения, поэтому меткость стрельбы будет весьма неудовлетворительная.
6. Разработка проекта и его осуществление не могут быть закончены во время войны, так как Обуховский завод, на котором предполагалось изготовить опытный экземпляр магнито-фугального орудия, не может это исполнить без ущерба для изготовления других предметов вооружения, крайне необходимых для ведения войны.
Таким образом, Артком ГАУ отклонил идею создания магнито-фугального орудия, хотя и признавал эту идею «правильной и осуществимой».
При полном почти отсутствии в то время в России мощных электрических станций и при низком уровне состояния русской [284] техники того времени, а также при чрезвычайной перегруженности русских заводов заказами предметов вооружения, неотложно необходимых действующей армии, было действительно крайне трудно обратить серьезное внимание на интересный проект инженеров Ямпольского и Подольского и заняться его осуществлением, но все же эти трудности не должны были служить поводом к тому, чтобы совершенно отклонить проект и предать его забвению.
Другим интересным предложением, осуществление которого едва ли вероятно, рассмотренным Арткомом ГАУ во время войны, был проект создания сверхдальнобойного центробежного орудия, в котором движущей снаряды силой является механическая энергия.
Проект центробежного орудия был представлен статс-секретарем Безобразовым, причем модель орудия испытывалась на главном артиллерийском полигоне.{320} Конструкция модели представляла собой прочно устроенный металлический диск, на ободе которого располагались дискообразные снаряды. При быстром вращении диска снаряды отрывались от диска и летели по инерции по линии, касательной к диску, и тем дальше, чем быстрее вращался диск и чем больше вследствие этого получалась начальная скорость снаряда. Испытания модели центробежного орудия, предлагаемого Безобразовым, не дали положительных результатов и не оправдали тех выгод, которые, казалось, должно было обеспечить применение механического центробежного орудия при удачной его конструкции: огромную начальную скорость снаряда и дальность его полета, чрезвычайно большую скорострельность, во много раз превышающую скорострельность обыкновенных пороховых орудий, стрельба без шума и прочих демаскирующих признаков (блеск вспышки порохового заряда, дымок), дешевизна выстрелов (не нужно пороха, который гораздо дороже любого горючего, необходимого для двигателя, вращающего диск центробежного орудия) и пр. Оказалось, что при осуществлении на практике проекта механического орудия, хотя бы хорошо обдуманного и правильно рассчитанного в отношении механического устройства, встречаются непреодолимые затруднения. Артком ГАУ прекратил испытания; предложенный Безобразовым проект центробежного орудия остался не осуществленным.
Проф. А, А. Корольков в статье «Механические приборы для метания снарядов»{321} путем математических вычислений доказывает, что колоссальная работа, развиваемая при выстреле в канале артиллерийского орудия в чрезвычайно короткий промежуток времени, требует применения в механическом орудии машины громадной мощности, в сотню тысяч лошадиных сил. [285]
Вычисляя мощность, какую производит заряд пороха в 75-мм французской пушке (вес боевого заряда 0,7 кг, вес снаряда 7,4 кг, начальная скорость 525 м/сек, длина канала ствола орудия 2,41 м), проф. Корольков приходит к выводу, что для замены действия 0,7 кг пороха в течение 0,01 сек. нужна машина в 400000 лошадиных сил. Но так как только около одной трети работы пороха тратится на сообщение скорости снаряду, а остальная часть пропадает бесполезно (на нагревание орудия, на трение в нарезах, частью остается в вылетающих газах), то мощность, использованная 75-мм снарядом, будет равна около 140000 лошадиных сил. Определяя затем скорость вращения диска (маховика), от которой зависит начальная скорость и дальность полета снаряда, проф. Корольков приходит к выводу, что при начальной скорости снаряда лишь 100 м/сек скорость вращения маховика по окружности в момент вылета снаряда должна быть также 100 м/сек и что при этом маховик радиусом в 1 м делает 15,9 оборота в секунду, или почти 960 оборотов в минуту.
В заключение своей статьи проф. Корольков говорит:
«1. Механические орудия чрезвычайно сложны, тяжелы и громоздки.
2. Мощность механических орудий ничтожна сравнительно с мощностью огнестрельных орудий.
3. При слабой артиллерийской мощности механические орудия требуют машин в сотни и тысячи лошадиных сил.
4. Затрата труда и времени на изобретение механических орудий стрельбы есть бесполезная потеря труда и времени.
5. Рассмотрение изобретений в области механических орудий есть также бесполезная затрата труда и времени».
В общем, по мнению проф. Королькова, «механические орудия, как бы остроумно они ни были сконструированы, не могут ни в какой мере конкурировать с орудиями, стреляющими порохом».
При проектировании электрических и механических орудий имелось в виду не только достижение сверхдальнобойности, но и замена ими орудий, стреляющих порохом. Разрешить эту задачу не удалось, — порох оставался незаменимым источником той колоссальной энергии, какая требуется в артиллерийских орудиях.
Во все время войны во французской и в германской артиллерии было стремление увеличить дальнобойность своих орудий или путем усовершенствования состоящих на вооружении орудий и снарядов (заменой старых жестких лафетов упругими лафетами, позволяющими использовать более сильные боевые заряды; применением снарядов, более удовлетворяющих требованиям балистики, т. е. снарядов обтекаемой формы, и пр.), или путем использования морских орудий (корабельных и береговых), или введением на вооружение некоторых новых систем орудий, пушек с удлиненными стволами, до 40–50 и более [286] калибров (германские сверхдальнобойные 21-см и 24-см пушки имели стволы длиной до 110–120 калибров), с увеличенными боевыми зарядами и большой начальной скоростью. В этом отношении, как мы видели (табл. 11), германская артиллерия значительно превосходила французскую. Дальнобойность орудий обычного типа, исключая сверхдальнобойные пушки, увеличена была: во французской артиллерии до 18,8–40 км, а в германской до 22,8–62,2 км.
Германия же первая, благодаря высокому развитию научно-технической мысли и своей производственной техники, разрешила во время войны вопрос сверхдальной стрельбы из огнестрельного орудия, не прибегая к изысканиям по сооружению сверхдальнобойных электрических или механических орудий.
Германцы обстреливали Париж с расстояния около 120 км из огромной 21-см пушки «Колоссаль» длиной почти 34 м снарядом весом 120 кг (см. табл. 10, стр. 274). Благодаря чрезвычайно большому боевому заряду весом 150–200 кг пороха (предположительно), успевающему сгореть до вылета снаряда из ствола орудия длиной до 120 калибров, получалась громадная начальная скорость, до 1600 м/сек (по другим сведениям — до 2000 м/сек). При выстреле под углом возвышения в 52° снаряд, прорезав плотный слой воздуха, попадает на высоте более 20 км в сферу разреженного воздуха, где, не встречая сопротивления воздуха, не теряет своей скорости и потому может пролететь сотню километров.{322}
По поводу дальнобойности и мощности германской артиллерии приходится повторить выводы генерала Кюльмана, которого, конечно, ни в каком случае нельзя заподозрить в пристрастии к немцам:{323}
«Во всех случаях, благодаря превосходству в дальнобойности, германская артиллерия, при содействии воздушного наблюдения, могла превращать в груды развалин укрепления, не боясь получить на это ответ. Разрушения были достаточно полными для того, чтобы заранее лишить обороняющегося технических средств борьбы на малых дальностях, доступных для его собственного вооружения. На войсковые части обороны, мало еще закаленные в боях, подавляюще действовали, с одной стороны, недостаточная сопротивляемость долговременных укреплений, к которым они потеряли доверие, с другой [287] стороны — внезапность, неожиданная мощность и точность бомбардировки».
Мощность и «гаубичность». Боевое значение полевых гаубиц и тяжелой артиллерии крупных калибров было подчеркнуто еще русско-японской войной. В мировую войну 1914–1918 гг. идеи широкого применения навесного огня и больших калибров осуществились в грандиозном масштабе. Поиски больших дальностей стрельбы имели непосредственным следствием также увеличение калибра (дальность стрельбы современного орудия, при надлежащей внешней форме снаряда, выраженная в километрах, равняется калибру, выраженному в сантиметрах, увеличенному несколько более чем в полтора раза),{324} и в действительности во время войны в артиллерии приходилось считаться не столько с дальностью стрельбы, сколько с калибром орудия и снаряда. Калибры орудия (а вместе с тем и их дальность стрельбы), предназначенные для разрушительного действия, должны были непрестанно возрастать, чтобы успешно решать боевые задачи, особенно в наступательных операциях. Применение укреплений особой прочности и бетонированных сооружений привело к принятию на вооружение артиллерии все более и более мощных гаубиц и мортир, калибр которых, как мы видели, дошел у австро-германцев и у французов до 400 и даже до 520 мм.
Мощность снаряда увеличивается с увеличением калибра орудия. Принятие на вооружение гаубицы позволяет увеличить калибр и мощность снаряда полевой артиллерии, не уменьшая ее подвижности. Орудия же крупного калибра со снарядами большой мощности имеют настолько большой вес и малую подвижность, что могут применяться лишь на вооружение тяжелой артиллерии позиционного типа. Таким образом, необходимость для артиллерии мощного снаряда вызывает необходимость вооружения ее возможно большим количеством гаубиц и тяжелых орудий крупного калибра.
Германская артиллерия, как и французская, во все время войны стремилась к постоянному увеличению мощности огня путем увеличения не только дальнобойности, но и калибра своих орудий.
Но если перед французской артиллерией стояла задача созидания гаубичной и мощной тяжелой артиллерии во время войны вновь, то перед германской артиллерией стояла в значительна большей степени проблема развития, чем созидания, так как необходимость мощных тяжелых орудий с крутой траекторией не вызывала сомнений у австро-германцев еще со времени русско-японской войны и они имели такие орудия еще раньше 1914 г., т. е. до начала войны (см. выше и табл. 9 и 10).
Пушки с отлогой траекторией не могут наносить поражение укрытым целям. Основным назначением гаубиц является именно [288] такое поражение, а также разрушение закрытий. Придание пушкам свойств «гаубичности» вызывалось необходимостью поражения укрытых целей при недостатке на вооружении артиллерии гаубиц.
С самого начала войны опыт подтвердил свойства русской полевой 76-мм пушки (указаны выше). Рассчитанная на поражение открытых живых целей, пушка эта, прозванная во время войны «косой смерти», действительно в начале войны начисто скашивала ряды открыто наступавшей австро-германской пехоты, нанося ей ужасающие потери и вскоре отучив ее от такого способа наступления. Но по укрытым целям и против полевых укреплений даже самого легкого типа русская 76-мм пушка оказалась совершенно бессильной вследствие настильности своей траектории и малой мощности своего снаряда. Гаубиц в русской армии было мало. Необходимо было у полевых 76-мм пушек увеличить угол падения снаряда и его мощность.
Первое возможно было достигнуть введением для пушек уменьшенного боевого заряда. Опыты, произведенные в русской артиллерии, показали, что более или менее удовлетворительные результаты получались лишь при одном определенном подобранном заряде, притом довольно большом, что и при этом заряде все же получается большое рассеивание снарядов и пушка стреляет хуже, чем короткое орудие (гаубица), сконструированное специально для стрельбы с малой начальной скоростью. Кроме того, с принятием уменьшенного заряда пришлось бы отказаться от патрона и мириться с раздельным заряжанием, что несколько снижало скорострельность. Русская артиллерия на это не пошла, и стрельба из легких полевых пушек уменьшенным боевым зарядом если и производилась во время войны, то в единичных случаях в виде опыта.
Артиллерия большинства других участвовавших в войне государств, и в первую очередь французская артиллерия, почти вовсе не имевшая гаубиц в первое время войны, приняла к своим полевым пушкам уменьшенный заряд.
Введение уменьшенного заряда, помимо увеличения крутизны траектории, облегчило отчасти для пушечной артиллерии выбор закрытых позиций, позволило ей несколько приблизиться к боевой линии пехоты и поражать обратные скаты местности, занятые противником; кроме того, стрельба уменьшенным зарядом привела к значительной экономии в расходе пороха.
Образованная во Франции в конце 1911 г. специальная комиссия для испытания полевой гаубицы тогда еще изыскивала возможность придать 75-мм полевой пушке крутую траекторию, т. е. свойство «гаубичности». Комиссия, в конечном итоге, предложила с этой целью не только уменьшенный заряд, но еще два способа: дистанционную стрельбу бризантным снарядом и так называемый «диск Маландрена».
Дистанционный бризантный снаряд при разрыве образует узкую зону вертикально падающих осколков, сохраняющих [289] убойную силу приблизительно метров на 30 ниже точки своего разрыва. Предполагалось теоретически, что этими осколками будет поражаться цель за закрытиями. Оказалось это возможным лишь при условии, что стрельба корректируется самым точным образом, а это представляется настолько затруднительным, что решение обстреливать и наносить закрытым целям поражение бризантным снарядом приходится признать далеко не совершенным.
Диски Маландрена надевались на головную часть снаряда. Диаметр диска почти вдвое больше диаметра головной части, вследствие чего при полете снаряда увеличивается сопротивление воздуха, вместе с тем уменьшается скорость полета, и траектория снаряда в нисходящей ветви получается более крутой.
Весной 1913 г. комиссия произвела заключительное испытание дисков Маландрена в Мейлли. Способ применения дисков был принят, и тем более охотно, что был связан с весьма небольшими расходами по сравнению с теми расходами, какие потребовались бы в случае принятия на вооружение полевой артиллерии гаубиц. Напрасно председатель и несколько членов комиссии, в том числе сам капитан Маландрен, доказывали, что применение дисков, как средство в отношении балистики неудовлетворительное, является паллиативом, не разрешающим вопроса о необходимости орудий с крутой траекторией.{325}
Во время войны французские артиллеристы убедились в этом и пришли к заключению, что более действительным средством, хотя тоже не совсем удовлетворительным, являются уменьшенный заряд и дистанционный бризантный снаряд.
В русской артиллерии производились во время войны опыты, подобные применению дисков Маландрена. На очко снаряда под трубку накладывалась подобная диску шайба увеличенного диаметра, но от применения дисков (шайб) отказались, так как при стрельбе с дисками сильно увеличивалось рассеивание снарядов, а следовательно, понижалась и действительность стрельбы.
Зенитные орудия
По вопросу о том, как разрешался вопрос об орудиях для стрельбы по воздушному флоту русской артиллерией, сказано с достаточной подробностью выше (см. первую часть, главу об организации артиллерии специального назначения, и вторую часть, главу о вооружении артиллерии специального назначения). Там говорилось, что единственной зенитной пушкой, лучшей для борьбы с воздушным флотом, поступившей на вооружение русской артиллерии уже во время войны — с 1915 г., [290] была противосамолетная 76-мм пушка обр. 1914 г. русской системы Тарковского и Лендера, изготовленная на Путиловском заводе. Там же говорилось, что действующая русская армия имела лишь 72 такие пушки, и то к концу войны, и что ввиду крайнего недостатка зенитных пушек пришлось приспосабливать для стрельбы по воздушному флоту 76-мм полевые пушки и другие орудия, причем приспособления эти в виде кустарных установок разного рода далеко не отвечали требованиям, предъявляемым к зенитным орудиям, и в общем были неудовлетворительными.
Впрочем, в отношении изобретения зенитной пушки Россия немного отставала от своей бывшей союзницы Франции.
Для попадания в быстро летящую цель необходимо орудие с большим вертикальным и горизонтальным обстрелом, скорострельное и с большой начальной скоростью. Для осуществления этого задания возможны два решения: или приспособить полевые пушки для стрельбы как по наземным, так и по воздушным целям, или же создать новое орудие специально для стрельбы по воздушным целям.
Первое решение казалось преимущественным, ввиду чего среди французских артиллеристов возникло сперва стремление разработать универсальное орудие путем улучшения и реконструкции существующей 76-мм полевой пушки, чтобы из нее возможно было вести стрельбу как по наземным, так и по воздушным целям.
Согласно общей программе вооружения, одобренной в октябре 1912 г., это стремление имелось в виду распространить на все полевые орудия, в том числе и на легкие гаубицы. Но до августа 1914 г., т. е. до начала войны, не было предложено еще ни одного удовлетворительного решения. Между тем представленная в апреле 1912 г. пушка Депора, обладавшая благодаря лафету с раздвижными станинами почти круговым обстрелом и вертикальным от — 10° до +50°, не была принята (система Депора была вскоре принята Италией для полевых пушек).
Некоторые выдающиеся техники французских артиллерийских мастерских Пюто уяснили себе еще в 1907 г., что для успешной стрельбы по воздушным целям необходим прежде всего специальный лафет, позволяющий немедленно наводить орудие на любую точку пространства и легко следовать за всеми перемещениями быстро двигающейся цели, и что такой лафет, чтобы удовлетворить указанным условиям, будет иметь многочисленные сложные механизмы, утяжеляющие его с орудием сверх допустимого для полевой пушки веса. Для перевозки системы такой зенитной пушки приходится пользоваться автомобильной тягой, в пользу которой принимались еще следующие соображения: зенитные орудия, как орудия специальные, будут на вооружении артиллерии в ограниченном количестве, и чтобы выполнять свои задачи, должны компенсировать свое незначительное число быстротой передвижения. [291]
Техникам Пюто удалось осуществить свою идею в 1914 г. и предложить на вооружение французской армии 75-мм автопушку, «совершенство которой», по словам генерала Эрра, «не было с тех пор превзойдено, ни даже достигнуто никаким другим французским и иностранным орудием».
Но в августе 1914 г., к началу войны, имелся только один экземпляр такой автопушки, а на освоение производства таких пушек, даже при самой интенсивной работе, требовалось много времени. Они появились в действующей французской армии лишь к началу 1916 г., но в гораздо большем числе (к концу войны — 400 пушек), чем появились в русской армии 76-мм зенитные пушки обр. 1914 г.
Что же касается приспособления для стрельбы по воздушным целям французских 75-мм полевых пушек, что приходилось осуществлять в широких размерах за недостатком зенитных орудий, то это приспособление было очень похоже на кустарные установки для стрельбы по воздушному флоту русских полевых пушек и было столь же несовершенным. Подобно тому, как это делалось в русской артиллерии, французы ставили 75-мм полевые пушки на платформу, имеющую вид усеченного конуса, приподнятого над землей и окруженного ровиком для перемещения по нему хобота лафета. Такое приспособление могло быть сделано наскоро. Оно обеспечивало полный горизонтальный обстрел и возможность вертикального обстрела до 45°. Во время войны французы от таких приспособлений перешли к более надежно оборудованным «полунеподвижным постам».{326}
В Германии уже с 1907 г. производились опыты по двум направлениям: 1) изготовления систем орудий, пригодных для решения всех задач полевой пушки с одновременной возможностью обстрела воздушных целей, и 2) изготовления систем орудий, предназначенных специально только для обстрела воздушных целей; причем предпочтение было отдано второму специальному орудию.
К началу войны единственной более или менее законченной системой признавалось зенитное орудие на автомобильной установке.
В Германии в довоенное время к конструкции систем зенитных орудий предъявлялись следующие требования: «Наряду с большим углом возвышения от полевого орудия, предназначенного для борьбы с самолетами, надо прежде всего требовать быстроты подготовки для открытия огня во все стороны, особенно легкого изменения вертикального и горизонтального положения ствола орудия усилиями одного лишь наводчика, [292] причем необходима такая устойчивость орудий и такое устройство прицельных приспособлений и затвора, чтобы наводчик мог длительно следить за движением цели даже во время стрельбы и производить выстрел в момент, когда он правильно уловит цель».{327}
В первый период войны германцы применяли для стрельбы по самолетам полевые пушки, построив для них установку, обеспечивающую большой вертикальный и горизонтальный обстрел, 10-см пушки обр. 1904 и 1914 гг., пулеметы и даже легкие и тяжелые гаубицы, вследствие возможности придавать последним большие углы возвышения. Однако при небольшой начальной скорости гаубиц и вызываемой этим продолжительности полета снарядов разрывы их можно было привести в непосредственную близость с целью только случайно.
К началу 1915 г. германцы пришли к заключению, что действие полевой пушки по самолетам, летающим на большой высоте и на большом удалении, неудовлетворительно, что для поражения таких целей нужны орудия более совершенных балистических качеств, с большей начальной скоростью и, следовательно, с меньшим временем полета снаряда и с большей действительностью отдельного выстрела. В соответствии с этим к зенитному орудию предъявлены были следующие требования: калибр 9–10 см, вес снаряда 10–15 кг, начальная скорость 700–800 м/сек, вертикальный обстрел 75°, граната с большим разрывным зарядом, независимая прицельная линия, установка на прицепе для перевозки на автомобильной тяге, остальные данные — применительно к практическим данным, полученным в результате применения орудий на автомобильной установке.
Зенитные орудия 8-см, 8,8-см и 10,6-см, построенные на указанных основаниях, — все на автомобильных прицепах и на тумбах, были получены в армии лишь в 1916–1917 гг. Эти орудия могли также устанавливаться на неподвижных и на железнодорожных платформах.
При дальнейшем развитии вопроса о зенитных орудиях германские артиллеристы решили, что нельзя совершенно отказываться от применения орудий малого калибра и пользоваться пушками только большого калибра. Кроме того выяснилось, что тяжелые и средние зенитные орудия хотя и могли бороться с самолетами, снижающимися для метания бомб, но продолжительная стрельба при углах возвышения 10–15° представляла для этих орудий большие трудности. В результате развитие австро-германской зенитной артиллерии во второй половине войны шло в направлении использования малокалиберных противосамолетных орудий.
Для стрельбы по самолетам были применены 37-мм морские пушки, установленные на лафеты 9-см пушек или на специально устроенные подвижные платформы. [293]
В течение 1917 г. было установлено, что при разнообразии тактических и стрелковых задач необходимы три вида зенитных орудий:
1. Малокалиберное зенитное орудие для борьбы с низколетающими самолетами и для защиты привязных аэростатов, оборонных сооружений, походных колонн и войск на полях сражений.
2. Зенитные орудия средних калибров на автомобильной и на конной тяге, которые следуют за пехотой как на походе, так и в бою и выдвигаются вплоть до передовых боевых линий пехоты, а также впереди расположения артиллерии в целях поражения самолетов по ту сторону фронта и особенно артиллерийских самолетов.
3. Тяжелые зенитные орудия для обороны крупных объектов в тылу как на автомобильной тяге, так и неподвижные или приспособленные для перевозки на железнодорожных платформах; назначение тяжелых зенитных орудий — борьба с высоколетающими самолетами.
К концу мировой войны в план развития зенитной германской артиллерии должны были войти следующие системы-конструкции:
малокалиберное зенитное орудие, заменяемое в необходимых случаях пулеметами крупного калибра;
7,62-см зенитная пушка обр. 1917 г. и 7,62-см зенитная пушка обр. 1919 г.;
8,8-см зенитная пушка обр. 1917 г. автомобильной тяги;
10,5-см зенитное орудие для неподвижной обороны на железнодорожной установке.
Орудия ближнего боя
Вопрос об орудиях ближнего боя — для сопровождения пехоты в бою (пехотные орудия), штурмовых и траншейных (бомбометы и минометы) — рассмотрен выше с достаточной подробностью (см. первую часть, главу об организации артиллерии специального назначения, и вторую часть, главы о вооружении артиллерии специального назначения и о вооружении тяжелой артиллерии французов и австро-германцев). Здесь добавляются лишь краткие сведения о германских пехотном и противотанковом орудиях.
Командование германской армии еще в мирное время придавало особое значение подвижности полевого орудия, имея в виду, что пехота во всех случаях боя должна рассчитывать на тесное взаимодействие со своей артиллерией. Между тем система 77-мм полевой пушки обр. 1896 г. оказалась тяжелой и не могла достаточно легко сопровождать пехоту, особенно на восточном русском фронте, бедном в дорожном отношении. Тогда же признана была необходимость специального пехотного орудия и появились многочисленные образцы орудий подобного [294] рода. Пехотная пушка Круппа (видоизмененное горное орудие) и 3,7-см пехотная пушка (изготовленная в виде опыта) оказались вполне пригодными для борьбы с пулеметными гнездами.
В начале 1918 г. Крупп изготовил специальное пехотное орудие обр. «18» главной задачей которого было облегчить пехоте борьбу с появившимися на французском фронте танками. К осени того же 1918 г. таких орудий было изготовлено много, когда война неожиданно закончилась.
Пехотное орудие обр. «18» имеет ствол 77-мм пушки с кожухом, горизонтальный клиновой затвор, тормоз отката с пружинным накатником и лафет со щитом, состоящий из двух частей — передней и задней; последняя для уменьшения длины орудия на походе может быть переложена на казенную часть орудия. Для передвижения на короткое расстояние орудия и для занятия позиции достаточно усилия только людей. Длинные переходы орудия, надетого на передок, производились конной тягой при четверочной запряжке, причем два номера могли быть размещены на передке. Орудие могло перевозиться раздельно — передок и отдельно орудие на лафете, тогда запряжку каждой части составляла пара лошадей.
Пехотные орудия обр. «18» предназначались также и для противотанковой обороны, но все же в Германии с конца 1917 г. предприняты были меры к созданию специального противотанкового орудия. Лучшими «истребителями танков» являлись разные малокалиберные орудия на автомобильной установке. Тем не менее вопрос о противотанковых орудиях не был окончательно разрешен германской артиллерией до конца войны.{328}
На русском фронте танки в период войны 1914–1918 гг. не появлялись, поэтому в русской артиллерии вопрос о создании специальных противотанковых орудий не обсуждался. Имели в виду, что в случае появления танков с ними смогут успешно бороться полевые и штурмовые орудия. Задачи орудий «сопровождения» пехоты в бою или «пехотных орудий» в русской артиллерии предполагалось возлагать на батареи, вооруженные штурмовыми 76-мм пушками обр. 1910 г., траншейными 37-мм пушками Розенберга или Маклена и 47-мм пушками Гочкиса, на «отдельные штурмовые горные батареи», вооруженные 76-мм короткими пушками обр. 1913 г. на неразъемном горном лафете обр. 1909 г., о чем говорилось раньше (см. первую часть, раздел «Артиллерия ближнего боя», стр. 142, и вторую часть, табл. 5 о вооружении той же артиллерии). Указанные системы штурмовых и траншейных орудий были, так сказать, первообразом орудий для вооружения русской полковой артиллерии или «пехотной», первым [295] шагом к усовершенствованию которой было разделение ее на два вида: полковую и батальонную, еще более портативную и легкую, чем полковая, переносимую или перетаскиваемую людьми.
Русские артиллеристы, по установившемуся среди них к концу войны взгляду, полагали, что батальонная пушка должна быть типа длинных пушек с возможно дальней и настильной стрельбой, вес системы 150–160 кг и вес отдельной части в разобранном виде до 30 кг для переноски одним человеком (при переноске двумя — до 50–60 кг), а при таком весе орудие по необходимости будет малого калибра — около 37–45 мм с легким снарядом 1–1,5 кг. При более же сильном и тяжелом снаряде — 3 кг и несколько более калибр орудия должен быть около 75 мм, и чтобы вес системы такого орудия не требовал конной тяги, его пришлось бы делать не длинной пушкой, а короткой гаубицей. Предполагалось, что батальонная пушка, особенно при стрельбе бронебойным снарядом, будет вполне пригодна для действия по танкам.
Скорострельность для батальонного орудия признавалась весьма желательной, но с тем, однако, чтобы она не была в ущерб простоте конструкции и особенно простоте обслуживания орудия орудийным расчетом, так как в боях в передовых линиях неизбежна такая убыль в людях орудийного расчета; что для обслуживания батальонного орудия придется привлекать мало подготовленных солдат пехоты (поэтому являлся спорным вопрос об автоматических образцах батальонного орудия, которые хотя и обладают большой скорострельностью, но вместе с тем сложны по конструкции для условий боевой работы батальонной артиллерии). [296]